Она мне никогда не нравилась

Она была стервой высочайшего класса, местной принцессой, дочерью самого богатого человека в городе. Это не о чем не говорило, мы жили в маленькой сельской местности, за много километров от любого значимого города. В окружном центре проживало около 25 000 человек, а в двух деревушках проживало по 5 000 и 8 000 человек.

Мы никогда не ходили в школу вместе. Она ходила в большую старшую школу в городе, а я — в другую, в глуши. Я хорошо учился в школе, был лучшим в своем классе из шестидесяти семи человек, и поступил в младший колледж, а она — в какой-то университет лиги плюща.

Впервые я встретил её летом после нашего первого курса в университете, на вечеринке. Я подружился с несколькими парнями, и они пригласили меня на вечеринку, и я пошел. Мы хорошо проводили время, пока она не появилась со своим новым "старомодным" бойфрендом, пытаясь подчинить себе всех присутствующих, хвастаясь богатством своего бойфренда и тем, как она ненавидит "возвращаться в захолустье" по приказу своего отца.

Ее бойфренд казался достаточно приятным парнем, но явно был не в своей тарелке и, похоже, был не слишком доволен её замечаниями и поведением. Позже он подошел ко мне и спросил, всегда ли она была такой. Я пожал плечами.  — Понятия не имею, чувак. Я не ходил с ней в школу и не вращался в её кругах. Думаю, это первый раз, когда наши пути пересеклись. Судя по тому, что я слышал, это её обычное отношение.

— В колледже она была не такой. Она была какой-то застенчивой и тихой. Это меня в ней и привлекло.

— Вероятно, это результат того, что из "большой рыбы в маленьком пруду" она поплавала с акулами. Желаю ей удачи.

Просто взглянув в его глаза, я понял, что их дни как пары сочтены. Он ушел в середине летних каникул. Я был на последней вечеринке перед возвращением в школу, когда она пришла с другим парнем. Увидев меня, она набросилась на меня, целясь влепить пощечину. Я просто повернул голову, и рука прошла мимо. Схватив её, я держал её, пока она сопротивлялась.  — Я не понимаю, в чем твоя проблема. Ты даже не знаешь меня. Вот что я тебе скажу: я отпускаю тебя, а если попробуешь ещё раз, я вышибу из тебя дух, и ты ни хрена не сможешь с этим поделать. Самооборона есть самооборона, и не имеет значения, какого ты пола.

Я отпустил её, и она сердито посмотрела на меня.  — Что ты рассказал Джеффри обо мне?

— Если Джеффри — тот парень, с которым мы виделись в последний раз, я ему ничего не говорил. Он спрашивал о тебе, и я сказал правду. Мы вращались в разных кругах, и я тебя не знаю. Вот и все. Что бы ни произошло между вами, это не имеет ко мне никакого отношения.

Ее новый парень, похоже, хотел доказать, что он альфа-самец.  — Ты довольно смелый, когда дело касается женщины. Ты 

бы, наверное, наложил в штаны, если бы встретился с настоящим мужчиной.

Я ухмыльнулся, наблюдая за его реакцией.  — Возможно. Знаешь кого-нибудь из настоящих мужчин? Я бы с удовольствием посмотрел на одного из них. Этот маленький городок, похоже, не слишком обеспечен.

Люди слушали и смеялись, что ещё больше его распаляло.  — Я могу надрать тебе задницу в любой день недели!

— Ну, сегодня суббота. Это подходит? Я не хочу ничего ломать, так что давай выйдем на задний двор и померяемся членами. Посмотрим, кто из нас настоящий мужчина.

Если он раздуется ещё сильнее, то лопнет. Хозяин вечеринки ухмыльнулся и вмешался.  — Как бы это ни было забавно, прибереги это для другого раза. Моя мама очень придирчива к своему цветочному саду. Ты что-нибудь поломаешь, и нам всем надерут задницы. Договорились?

Я улыбнулся.  — Конечно. В другой раз.

Элис, увидев, что ситуация меняется, оттащила его. Должно быть, она не отпускала его, потому что, когда вечеринка закончилась, он последовал за мной на улицу. Выходило, наверное, человек десять, и они были шокированы, когда он с ревом выскочил за дверь, а Элис, ухмыляясь, последовала за ним.  — Я собираюсь пнуть...

Я развернулся и врезал ему прямо по ребрам. Он рухнул как подкошенный, задыхаясь и хрипя. Боб вышел и, стараясь не рассмеяться, помог ему сесть в её машину, сердечно пригласив его никогда не возвращаться. Позже мы узнали, что у него были сломаны два ребра, и он чуть не лишился футбольной стипендии, потому что ему пришлось пропустить предсезонку и первые три матча регулярного чемпионата, пока он восстанавливался.

•  •  •

Я не видел её весь следующий год, но столкнулся с ней перед выпускным классом, на другой вечеринке. В школе я познакомился с девушкой, и мы поладили. Когда я рассказал ей, какие мы деревенские, она захотела приехать и посмотреть, потому что выросла в квартире на пятом этаже в крупном городе. Мы жили с моими родителями и не спали в одной постели. Это не имело значения, потому что я управлял нашей собственностью и знал, где лучше всего купаться голышом и валяться на надувном матрасе. Она была такой же сексуальной, как Элис, а может быть, чуть горячее, хотя и не выставляла это напоказ. Мои друзья были очарованы ею, и девушки стекались к ней, потому что она была такой открытой и дружелюбной. Однажды, придя домой, я увидел, что моя мама улыбается, а в гостиной сидят восемь молодых женщин. Саша проводила мастер-классы по макияжу. Её мать владела тремя салонами красоты и дневным спа-салоном, так что если кто и был квалифицированным специалистом, так это она.

Я немедленно ретировался через заднюю дверь, запрыгнул на квадроцикл и крикнул маме, чтобы она позвонила мне, когда можно будет вернуться домой.

Ходили слухи, что Элис, похоже, заменили в качестве пчелиной матки на время нашего пребывания. Мне это не понравилось. На следующей вечеринке Элис появилась, конечно, с другим парнем, слишком разодетая для летней вечеринки, где большинство было в шортах 

и футболках. На ней была очень короткая юбка, 10-сантиметровые каблуки, много побрякушек и облегающий блестящий топ, открывавший большую грудь. Я ухмыльнулся, наблюдая, как она пытается сохранить равновесие, пересекая лужайку за домом. При каждом шаге её каблуки опускались по меньшей мере на пару сантиметров.

Все наблюдали за её появлением, а затем вернулись к разговорам. Моя девушка Саша только усмехнулась.  — Это она? Немного чересчур нарядилась для такого случая, тебе не кажется?

Я рассказал ей об Элис, но, думаю, ей показалось, что моё описание её характера было несколько грубоватым. Большинство девушек посмотрели на нее, а затем снова повернулись к Саше, смеясь рассказам о её впечатлениях от спа. Она была как раз в середине рассказа о чрезвычайно волосатом парне, которому сделали эпиляцию всего тела, чтобы доставить удовольствие его девушке, и о том, как он дважды терял сознание и плакал, как ребенок, но все равно продолжал.  — Должно быть, он действительно переживал за нее, раз пережил такую боль, но я не испытывала сочувствия. Дамы, которые посещают наш и любой другой спа-салон во вселенной, почти каждый день испытывают подобную боль из-за своих мужчин, и они даже не подозревают об этом.

Элис подошла и оглядела её.  — Привет, Марк. Кто твоя подруга?

Это был первый раз, когда она назвала меня по имени. Обычно это было просто "мудак". Я подумал, что, возможно, это было её представление о ласковом обращении. Прежде чем я успел заговорить, Саша протянула ей руку.  — Привет. Я Саша, а Марк для меня больше, чем друг. Разве не так, милый?

Я знал, что она делает это, чтобы подразнить её, поэтому присоединился к ней.  — Да, гораздо больше. Если бы она не была так богата, я бы попытался надеть ей на палец кольцо, но она может добиться большего, чем такой деревенский парень, как я.

Она посмотрела на меня и облизнула губы, и у меня почти мгновенно возник стояк.  — Деньги — это ещё не все, милый. Ты многое приносишь на стол.

Элис задержалась на несколько минут, но она не была в центре внимания и быстро ушла. Саша спросила меня, сколько у её семьи денег. Я пожал плечами.  — Не знаю. Мне никогда не было интересно это выяснять. Я не думаю, что в мире хватит денег, чтобы сделать её привлекательной.

— Я думаю, ты ей нравишься.

Я почти не мог удержаться от смеха.  — Дорогая, мне кажется, ты слишком много нюхаешь духов. Я видел её всего четыре раза, и каждый раз она была груба и вызывала ненависть.

— Ты заставляешь её нервничать. Я сомневаюсь, что никто никогда не оставался равнодушным к ней так, как ты. Она не знает, как с этим справиться. Это похоже на то, как маленькие мальчики дергают себя за косички, чтобы девочка обратила на них внимание.

Я крепко обнял её.  — Нам нужно перестать говорить о ней. Зачем мне курица, если у меня есть стейк?

Очевидно, кто-то услышал меня и не мог дождаться, когда расскажет 

Элис. Она пила, дулась, строила козни и, наконец, пришла за мной, когда вечеринка уже заканчивалась. Она похлопала меня по плечу и, как только я повернулся, ударила в нос. Настоящий удар, а не какие-то девчачьи замашки. Я чуть не потерял сознание, и потекла кровь. Никто этого не знал, но я был на бейсбольном матче, и, короче говоря, я потерял контроль над мячом на солнце, и мой нос был разбит вдребезги. У меня были два подбитых глаза и всевозможные синяки, и прошел месяц, прежде чем я смог дышать без затруднений.

Элис только что восстановила травму. Ничего из этого не пришло мне в голову, когда раздался удар, и я отреагировал инстинктивно. В ответ я сломал ей нос, стоя над ней в ярости, пока она кричала, размахивая ногами и показывая нам всем свои трусики. У нее из носа потекла кровь, когда они помогли ей подняться, прижимая к нему пачку бумажных полотенец. Она закричала на парня, с которым была.

— Ты что, ничего не собираешься сделать?!

Он рассмеялся.  — Да, я отвезу тебя в отделение неотложной помощи. Я говорил тебе прекратить заниматься своим дурацким делом, но ты не слушала. Это последняя капля. Я прослежу, чтобы с тобой все было в порядке, отвезу тебя домой, и все. Мы больше не увидимся. А теперь возьми побольше полотенец, чтобы не запачкать мою обивку, и поехали.

Саша настояла на том, чтобы они взяли с собой и меня. У меня перестала идти кровь из носа, и врач скорой помощи улыбнулся.  — Он сломан, и, похоже, был сломан совсем недавно, до этого, так что вы знаете, как это делается. Не ударяйте его, и со временем все заживет.

•  •  •

Глупый я. Я думал, что все закончилось, пока на следующее утро не появились копы с ордером на мой арест за нападение при отягчающих обстоятельствах. Оба помощника шерифа выглядели смущенными, когда моя мать набросилась на них, а отец выглядел мрачным.  — Ребята, будьте осторожны, пока вы не арестовали безосновательно. И прежде чем вы это скажете, да, я знаю, кто её отец. Я собираюсь последовать за вами в участок, и он отправится домой со мной без залога. Не подталкивай меня к этому.

Все могло бы закончиться совсем плохо, но одна из девушек снимала на видео, как Саша дает советы по макияжу, и записала все это на видео. Она отправила это мне, и на предварительном слушании, на которое мне пришлось уйти из школы, чтобы присутствовать, у меня были налиты кровью глаза. Её адвокат побледнела, когда увидела, кто представляет меня, и обратилась к судье с просьбой провести беседу в закрытом режиме, прежде чем мы продолжим. Он посмотрел на запись, её адвокат посмотрел на запись и покраснел, а затем побледнел и жестом попросил прекратить. Судья согласился. Элис смотрела на него, раскрыв рот. Её нос все ещё был красным, и ей пришлось сделать пластическую операцию, чтобы вернуть ему прежнюю 

форму.

Она буквально потеряла сознание, когда её арестовали за нападение. Её адвокат пытался отговорить меня от этого, и я сказал ей, что в аду будет холодно, когда это произойдет, и спросил судью, могут ли её также обвинить в подаче ложного заявления. Судья был взбешен всем этим и согласился. Разглагольствования её отца были грандиозными, и его выгнали из зала суда.

Она покинула зал суда в наручниках.

•  •  •

Сначала папа разглагольствовал и бесновался, угрожая разорить меня и мою семью. Папа только усмехнулся и сказал ему, что он не единственный, у кого есть доступ к хорошим адвокатам, и если он не "заткнется на хрен", то будет рад познакомить их.

У меня не было намерения сажать её в тюрьму, но мне хотелось немного подергать её за цепь. В конце концов, ей пришлось оплатить мои медицинские и юридические счета, согласиться ходить на консультации по управлению гневом в течение трех месяцев, дважды в неделю, и заплатить 30 000 долларов, на которые её папа немедленно раскошелился. Я использовал эти деньги в качестве первоначального взноса за новый грузовик. Я улыбался и махал им каждый раз, когда видел.

Мы все закончили школу. Саша со слезами на глазах попрощалась со мной и уехала на Западное побережье, и я больше никогда её не видел. Я пошел работать в семейное предприятие Сrаnstоn Соnsоlidаtеd Тimbеr. Почти никто не знал, что оно принадлежит нашей семье, и мы позволили им думать, что мы просто служащие. Нам принадлежало более двадцати двух тысяч гектар в пяти округах и двух штатах, и ещё четыре тысячи мы арендовали на длительный срок.

Мы не просто рубили деревья, а управляли лесами. Это был бизнес, в котором участвовало несколько поколений. Через несколько лет я буду заготавливать деревья, посаженные моим дедом. Огромные деревья, которые стоят больших денег в качестве пиломатериалов. У каждого бизнеса бывают взлеты и падения, и мы пережили несколько неурожайных лет, особенно когда рынок жилья рухнул в начале двухтысячных, а затем снова, когда разразился Соvid. Даже тогда мы обеспечивали рынки сбыта, потому что строительство считалось важным бизнесом. Это был семейный бизнес, но с годами мы выкупили долю у других членов семьи, так что теперь единственными наследниками были я и моя сестра.

Эми все ещё училась в школе, специализируясь на бизнесе, и ей оставалось два года до окончания. Когда мама выйдет на пенсию, она будет управлять офисом, а я — лесозаготовкой. Я работал с тех пор, как стал достаточно взрослым, чтобы следовать за отцом во всем, так что легко занял своё место. Папа вернулся к управлению только нашей собственностью и передал всю арендуемую землю мне.

•  •  •

Через год после окончания университета я прогуливался по владениям Хастингов, 1200 гектаров которых занимают горные хребты и низины. Мой отец арендовал их шесть лет назад у пожилой женщины, которой они принадлежали. Ей нужны были деньги, но она была проницательной старушкой и довольно хорошей деловой женщиной. Договор аренды был 

заключен с постепенными платежами, по 1000 долларов за гектар в год, которые должны были вычитаться из её доли, когда лес был заготовлен, и она получала 15%. Это были немалые деньги, но на участке росло очень мало сосен. В основном на склонах росли очень старые и массивные дубы, а один участок был покрыт черными грецкими орехами, самыми большими из всех, что я когда-либо видел. Грецкий орех был одной из самых дорогих пород древесины на рынке, и его цена, вероятно, составляла полмиллиона или даже больше. Было также много деревьев гикори, которые были достаточно большими, чтобы использовать их для изготовления досок, ещё одной дорогой древесины.

Этим деревьям было от ста до ста пятидесяти лет, и стояли они скорее по счастливой случайности, чем по плану, а у нас оставалось ещё четыре года аренды, так что пришло время начинать сбор урожая. Я прогуливался по верхней части участка, направляясь вверх по течению небольшой речки, протекавшей по территории. Неподалеку была Хопперс-Хоул, место для купания, популярное на протяжении десятилетий, пока не появились бассейны, и оно не утратило популярность. Большинство не знало, что оно там ещё существует. Это был большой бассейн, десять метров в ширину и пятнадцать в длину, глубиной от полутора до трех метров, вытекавший из каменного ложа, сглаженного водой и временем. Пару раз в год мы выбирались на пикник, и мы с Эми скатывались по длинному камню в бассейн. Вы могли бы создать довольно хороший напор воды, и если бы правильно его настроили, то подпрыгнули бы раз или два, прежде чем погрузиться в глубокую часть бассейна.

Прошло четыре года с тех пор, как я был там в последний раз, и я усмехнулся, подумав о всех девочках, которых я приучал, когда стал достаточно взрослым, "купаться голышом", что в вольном переводе означало "кончать на толстых одеялах, трахаясь до умопомрачения". Я почувствовал, как мой член напрягся при воспоминании об этом. У меня был небольшой период затишья. Круг знакомых в этих краях был невелик, и все женщины моего возраста охотились за мужьями. Решением было каждые третьи выходные отправляться в крупнейший город в сотне километров отсюда и искать какой-нибудь мясной рынок, где можно было бы перекусить. Обычно это не занимало много времени. Дамы считали меня привлекательным, и, похоже, у меня были деньги, поэтому я редко возвращался в отель один.

Это был бессмысленный секс, но он удовлетворял мои потребности.

•  •  •

Мое внимание привлек розовый оттенок. Когда проводишь в лесу столько времени, сколько я, в глаза бросаются вещи, которые обычно не встречаются в природе. Конечно, там были розовые цветы, но ни один из них не рос на ветке дерева в форме лифчика, а рядом с ним — трусики в тон. Я научился передвигаться очень тихо и смотреть, куда ступаю, потому что этот район славился гремучими и медноголовыми змеями, которые были очень ядовитыми. Мы им тоже не нравились, и большинство из 

них тихо ускользали, но время от времени вы удивлялись. Вот почему я носил с собой пистолет, в котором были патроны, заряженные картечью, на всякий случай.

По звуку её голоса я подумал, что это подросток. У меня не было желания извращаться над несовершеннолетними, поэтому я быстро взглянул бы на них, и если бы они были маленькими, я бы нашел другой способ, и они бы никогда не узнали, что рядом кто-то есть.

Я посмотрела сквозь листву, зная, что меня никто не увидит.

Я думал, что у меня отвалится челюсть. Элис была в бассейне. Она была обнажена и стояла на мелководье, разбрызгивая воду над головой и напевая. Я мог презирать её, но не мог спорить о красоте её тела. Она была идеально подтянута, большие груди торчали вперед, соски затвердели от воды, сползая к узкой талии, а затем расширяясь к потрясающей попке. Она изгибалась, когда плескалась, и, хотя её киску нельзя было назвать гладкой, она была аккуратно подстрижена. Не думаю, что когда-либо испытывал такое вожделение к женщине, как в ту минуту.

Затем я усмехнулся, снимая свою одежду, убирая её к её одежде и пряча. Затем я сбросил туфли и лег на камень, закрыв глаза. Вероятно, её мозгу потребовалось две или три минуты, чтобы осознать то, что видели её глаза, и она закричала, причем громко. Это было достаточно громко, чтобы я сел, притворяясь, что просыпаюсь.

— КАКОГО ЧЕРТА ТЫ ЗДЕСЬ ДЕЛАЕШЬ?

Она бешено двигала руками, пытаясь спрятать части тела, но все, что она делала, это демонстрировала мне покачивающиеся сиськи и ягодицы. Я ухмыльнулся, и она покраснела ещё больше, чем раньше.

— Я владелец этого места. Позволь мне перефразировать это. Компания, в которой я работаю, владеет правом аренды этого объекта, и я уверен, что это подтверждено. Ты же видела таблички "Посторонним вход воспрещен" на воротах, верно? Может, какой-то мальчишка и снес их, но забор и запертые ворота должны были подсказать тебе, что к чему.

Она просто смотрела на меня, и глаза её пылали гневом. Я пытался выдержать её взгляд, но мой взгляд все время опускался к её идеальной груди и потрясающим соскам. Она поняла это и выставила их ещё дальше.  — Посмотри хорошенько, извращенец! Это будет последний раз в этой жизни.

Я вздохнул, усмехаясь.  — Чертовски жаль, что такое совершенное тело соединено с таким отвратительным мозгом. Ты так и не ответила на мой вопрос. Почему ты здесь? И мои глаза выше.

Она смотрела на меня, и моему члену это понравилось. Он приподнялся, приветствуя её. Она чуть не побагровела.

— Я прихожу сюда подумать.

— Значит, каждые два-три года, верно?

Я не думаю, что она могла бы покраснеть ещё больше, а её голубые глаза стали опасно темными. Она вышла из воды и направилась ко мне, осыпая оскорблениями. Я старался изо всех сил, пока мы не оказались нос к носу, так близко, что слюна брызгала во все стороны, и не закричала. Это прекратилось,  

когда она обхватила мою голову и прижалась губами к моим с такой силой, что на следующий день они распухли.

Это было совершенно неожиданно, совершенно сбило с толку и абсолютно идеально! Мы целовались, наверное, минут пять. Думаю, раз или два она дотронулась до моих миндалин. Наконец мы прервались, чтобы глотнуть воздуха, и её рука обхватила мою неистовую эрекцию. Я был таким твердым, что это причиняло физическую боль. Конечно, у меня была целая пригоршня идеальной груди, я слегка сжимал сосок.

— Ты знаешь, как этим пользоваться? Держу пари, я даже не почувствую этого, ублюдок!

— Наверное, ты права, высокомерная сучка. Я никогда не трахался с чем-то таким большим, как Гранд-каньон! Обещай мне, что если я провалюсь, ты позовешь на помощь.

"Мудак!" — "Пизда!" "Ублюдок!" — "Сука!" Мы снова занялись этим, когда я поднял её и закружил, наклонив так сильно, что ей пришлось ухватиться за ветку дерева, чтобы сохранить равновесие. Я потер её пару раз, и она стала такой влажной, что на ощупь напоминала гель. Я выпрямился, когда она изогнулась и закричала.  — Держись! Двигайся медленно!

Ее следующим возгласом был крик, когда я вошел в нее, погрузившись по самые яйца. Я почувствовал прилив влаги и подумал:  — Черт, она что, только что брызнула?

Она кричала и ругалась, но потом снова врезалась в меня. Затем эта сучка протянула руку и провела по моему бедру когтями, которые она называет ногтями, до крови. Я отпустил её бедро и сильно шлепнул её по заднице. Это было достаточно сильно, чтобы оставить отпечаток на её заднице, и её крик достиг нового уровня децибел. Хорошо, что мы оказались в такой глуши.

Чтобы подкрепить эту мысль, я оставил у нее такой же отпечаток ладони на другой ягодиуе... Не было ни ласковых слов, ни тихих вздохов. Это был классический трах с обидой, простой и понятный, с обеих сторон.

Ее ноги начали дрожать, и я знал, что она скоро упадет, поэтому я безжалостно входил и выходил из нее. У нее был ещё один оргазм, и я кончил так сильно, что, казалось, вот-вот взорвусь. Я опустил её на мягкую траву и с минуту смотрел, как она плачет, прежде чем лечь и обнять её. Все это время я недоумевал, почему.

Мы легли спать, и было уже далеко за полдень. Элис все ещё была в полудреме, но её рука лежала на моей эрекции. Я приподнял её и перевернул на спину. Она полностью проснулась, когда я был у её входа.  — Подожди, Марк! У меня все болит!

К тому времени я уже миновал врата рая, и она сдалась. Это было жестко или яростно, просто равномерные движения, которые становились все быстрее и быстрее. Она испытала два оргазма, прежде чем я излил в нее ещё один поток. Элис с минуту лежала неподвижно, прежде чем поднять глаза и улыбнуться мне.  — Мне нужно привести себя в порядок перед уходом. Ты мне поможешь?

Элис была высокой женщиной, худощавой,  

стройной, в то время как мне было 195 сантиметров, и я весил 90 килограмм. На лесоповале не растолстеешь, и я подхватил её на руки, как младенца, и зашел в воду, посадил на глубине примерно полтора метра и стал поливать её водой руками, смывая веточки, траву и мелкие листья. Я мог бы уделить немного больше внимания её заднице, нежно проводя по отпечаткам своих ладоней. Она была занята передом, в том числе терла лобок, как могла.

— Мне нужно помыться, или я буду истекать твоим семенем всю дорогу до дома, ублюдок.

Это было сказано мягко, без злобы, и я улыбнулся ей в волосы.  — Я не собираюсь смывать. Мне нравится, как ты пахнешь на мне, сучка.

Элис повернулась и снова поцеловала меня, прижимаясь ко мне всем телом, пока не почувствовала, как я напрягся.  — Чертов Марк. Эта штука когда-нибудь отдыхает? Ради бога, мы стоим в холодной воде!

— Ты меня здорово согрела, Элис, но ты права, нам нужно выбираться.

•  •  •

Я забыл, что спрятал её одежду, и у нее был легкий приступ паники.  — Расслабься, я знаю, что где-то спрятал её.

Я схватил свои джинсы с ботинками и натянул их. Я вышел из кустов с одними кроссовками.  — Ну, по крайней мере, я нашел твою обувь. Теперь твои ноги не будут болеть по дороге.

— Это не смешно, милый. Пожалуйста, отдай мне мою одежду.

Не знаю, что потрясло меня больше: то, что она знала слово "пожалуйста", или то, что она назвала меня "милый".  — Я так и сделаю, детка, когда мы доберемся до твоей машины.

— Кто-нибудь может меня увидеть!

— Если они это сделают, это испортит их репутацию для обычных женщин. Пойдем, я провожу тебя. Я даже буду держать тебя за руку.

Она вложила свою руку в мою.  — Если кто-нибудь увидит меня, ублюдок, я сделаю твою жизнь невыносимой.

— Ну, по крайней мере, это то, в чем ты хороша.  — Я сказал это легкомысленно, и она удивила меня, разрыдавшись. Я снова прижал её к себе, думая, что, может быть, она действительно испортила меня для других женщин.

— Давай, сучка, или я освежу отпечатки на твоей заднице.  — Элис бессознательно потерла свою попку, слегка поморщившись, и плотно прижалась ко мне, в основном сзади. Я ухмыльнулся, когда мы добрались до её одежды, и я притворился удивленным.  — Ну, посмотри сюда.

— Ублюдок,  — сказала она, натягивая на себя одежду.  — Где мои трусики?

— У меня в кармане. Ты их не получишь обратно. Я собираюсь напечатать твое имя большими буквами и повесить их на зеркало заднего вида.

Элис на секунду пришла в ужас, а затем улыбнулась.  — Нет, ты этого не сделаешь, но оставь их себе. Может, потом понюхаешь, когда начнешь скучать по мне. А теперь дай мне свой телефон.

Я протянул ей его, и она написала сообщение сама, улыбнувшись, когда услышала звонок. Я открыл ворота, и мы стояли у дверцы её машины.  — А теперь открой мне дверь и поцелуй меня как 

следует. Это не поцелуй "я собираюсь высосать твой язык". Мужчине нравятся женские поцелуи.

Я нежно поцеловал её, прикусил губу и ушел, смеясь, пока она разглагольствовала.

•  •  •

Я пошел к родителям на ужин, и мама заметила моё настроение.  — Хороший день?

— Очень добрый день. Папа, я думаю, пришло время собрать большую часть черных грецких орехов на западном участке Гастингса. Срок аренды, условно говоря, скоро истекает, а цены сейчас стремительно растут.

Он просто кивнул.  — Твой участок, тебе и решать. Полная или выборочная вырубка?

— Выборочно. Я хочу как можно меньше повредить деревья поменьше. Два лесоруба, два бульдозера, чтобы доставить их к месту погрузки, и три больших трейлера. Мы объявим об этом и начнем принимать заявки. Только этот участок окупит все наши инвестиции. Когда мы закончим с этим, то соберем самые крупные дубы с гряды. Некоторые из них просто монстры. Я подготовлю их к концу следующей недели. Скажите мисс Хастингс, что время наконец пришло. Ей будет грустно видеть, как они уходят, и, вероятно, она не проживет достаточно долго, чтобы увидеть, как они все погибнут, но у нее будут деньги для своих детей и внуков.

У мисс Хастингс была семья, с которой она виделась очень редко. Я думаю, что единственная причина, по которой они вообще появились, заключалась в том, чтобы оставаться в её милости достаточно долго, чтобы убедиться, что они были включены в её завещание. Ей было 89 лет, и она жила одна, поэтому кто-то из членов моей семьи навещал её два-три дня в неделю. Мама приносила ей пирог, и пожилая женщина с удовольствием беседовала с ней в течение часа, а то и больше.

Затем она упала, приземлившись на руку, и хрупкие кости при ударе разлетелись вдребезги. Она набирала номер телефона и звонила, плача от боли. Мама приехала как раз перед тем, как приехала "скорая", и поехала с ней в больницу. После того, как хирург, насколько мог, вправил ей кости, он поговорил с мамой возле её палаты.  — Она больше не может жить одна. Есть ли у нее семья, которая может помочь?

— У нее есть семья, но я сомневаюсь, что кто-нибудь из них сможет позаботиться о ней.

— Тогда я рекомендую услуги ассистента или сиделки на дому. У меня есть список сертифицированных ассистентов, если вы хотите, чтобы она подумала об этом.

Мы навещали её каждый день, и маме пришлось долго уговаривать, но она согласилась на сиделку с проживанием. Когда она вернулась домой, они опросили несколько десятков человек, прежде чем приняли решение. Аве было пятьдесят, она овдовела, её семья жила на другом побережье, поэтому она ухаживала за ней четыре дня в неделю. Джеральдин была дипломированной медицинской сестрой, которая оставалась с ней остальные три дня и следила за её здоровьем. Она расцвела от всеобщего внимания и была такой энергичной, какой я её ещё никогда не видел.

Я оставил у нее дома один из внедорожников компании UТV, и они 

раз или два в неделю, если была хорошая погода, вывозили её в лес и поля. Она отвела их на почти пустое поле, над которым возвышался большой дуб, и сказала, что в её завещании было похоронить её там. Ава знала юриста, и он подготовил документы, согласно которым два гектара земли были объявлены зарегистрированным кладбищем, а это означало, что в будущем не имело значения, кому будет принадлежать эта земля. Они никогда не смогут её трогать.

Я взял за правило прийти и сказать ей, что мы собираемся вырубать. Она вздохнула.  — Я знала, что это произойдет, и я знаю, что ваша компания славится своими этическими принципами, но мне грустно видеть, как они уходят.

В воскресенье, перед тем как приступить к вырубке, мы взяли её с собой на пикник, чтобы она запомнила это место таким, каким оно было. Она немного всплакнула и указала на большое дерево остролиста.  — Мой муж вырезал наши инициалы на этом дереве в 1959 году. Интересно, сохранились ли они до сих пор?

Позже я взглянул на них и увидел, что они растянулись от времени и роста, пока не покрыли половину ствола, и их едва можно было различить. Дерево не пережило бы рубки, поэтому, прежде чем они начали, я срубил его, сохранив, как мог. Мама отдала его ей и сказала, что она так сильно плакала, что Джеральдина забеспокоилась.

•  •  •

Когда я вынимал вещи из своих шорт, то наткнулся на её трусики и, ухмыляясь, убрал их в ящик стола. Вместо того, чтобы позвонить ей на следующий день, я отправил ей сообщение, которое её разозлило. Она позвонила мне, начала возмущаться, и я повесил трубку. Следующие три раза я вешал трубку, прежде чем она проявила вежливость.

Тихим голосом она спросила, интересуюсь ли я ею. Я был честен.  — Я не знаю, Элис. Я стал воспринимать тебя как человека только со вчерашнего дня. Ты лучший трах, который у меня когда-либо был, и ты кажешься милой, когда не изображаешь из себя стерву. Если бы я пригласил тебя на свидание, кто бы пришел?

Наступило недолгое молчание.  — Я бы пошла вся. Когда я выйду из-под контроля, позови меня. Если я сделаю что-то особенно приятное, поцелуй меня. Это лучшее, что я могу сделать.

Мне пришлось на минуту задуматься.  — Хорошо, тогда все по-честному. Я заеду за тобой в семь. Надень платье.

— Почему?

— Потому что я так сказал,  — сказал я ей, вешая трубку.

Я появился без десяти семь, желая быть пунктуальным. Они буквально жили в доме на холме, кирпичном уродстве, которое не выглядело ни привлекательным, ни практичным, а просто большим. Я позвонил в дверь высотой в три метра, и мне открыла её мать. Не думаю, что я когда-либо видел её раньше, и, когда я посмотрел в её веселые глаза, я подумал, что тот, кто выйдет замуж за Элис, будет очень счастлив через двадцать пять лет.

Она проигнорировала мою руку и, обняв меня, прошептала мне 

на ухо:  — Я очень рада наконец-то познакомиться с тобой. Этого момента мы ждали десять лет.

У меня не было времени переварить услышанное или задать вопрос, когда она потащила меня в гостиную. Я познакомился с её отцом, и от меня сразу же посыпались искры. Он был снисходительным придурком. Я думаю, что Элис во многом унаследовала своё отношение от него. Он тут же принялся перечислять свои требования, в том числе, во сколько привезти её домой, как мне следует себя вести и что это, вероятно, единственный раз, когда я её увижу.

Затем он перешел к моей семье, и все пошло прахом.  — Тебе нужно заткнуться и не впутывать в это мою семью. Ещё одно неуважительное слово, и я сотру ухмылку с твоей напыщенной задницы. Мы поняли друг друга?

К тому времени я уже стоял над ним, на десять сантиметров выше, на тридцать лет моложе, и не улыбался.

— Ты не имеешь права так разговаривать со мной в моем собственном доме!

— Ты абсолютно прав. Мэм, было приятно с вами познакомиться.

Она улыбалась, и это его разозлило.  — Было приятно встретить человека, который не пытается поцеловать Гарольда в зад. Заходи в любое время, и я приму тебя с распростертыми объятиями.

В этот момент по лестнице спустилась Элис, одетая в переливающееся коричневое платье, которое оттеняло её светлые волосы и голубые глаза. Я замолчал. До меня донесся её смешок.  — Я вижу, ты познакомился с мамой и папой.

— Я так и сделала. Твоя мать — прекрасная женщина. Твой отец — мудак невероятных масштабов. Пойдем?

Ее отец все ещё был в гостиной.  — Я жду тебя дома к часу!

Она мило улыбнулась.  — Папочка, тебе 51 год, так что ты уже знаешь, что не всегда получаешь то, чего ожидаешь. Мама, увидимся завтра днем.

Элис взяла маленький чемоданчик, стоявший у двери.  — Пойдем?

Мама снова обняла меня.  — Будь добр к ней. Не думаю, что он когда-либо встречал хорошего мужчину, которого она не смогла бы подчинить своей воле. Скажи своей маме, чтобы она позвонила мне.

— Зачем?

Она помахала рукой.  — О, я подозреваю, нам будет о чем поговорить. Желаю хорошо провести время, детка.

— Я планирую, мам,  — сказала она, поцеловав меня в щеку, прежде чем вывести из дома. Её отец что-то разглагольствовал на заднем плане, и как только она закрыла дверь, я услышал, как она велела ему заткнуться к чертовой матери.

•  •  •

Элис радостно рассмеялась, увидев мою машину. Это был "Мустанг" 66-го года выпуска. Я нашел его в одной из хозяйственных построек мисс Хастингс и умолял её продать его мне. Она рассмеялась, погрузившись в воспоминания.  — Это купил мне мой муж. Это была моя первая машина, и я сняла с нее колеса. Она не заводилась лет двадцать, а то и больше. Как думаешь, ты сможешь её завести?

— Конечно, нет, мисс Хастингс, но у меня есть друг, который может.

Она хотела подарить его мне, но я настоял на том, чтобы заплатить ей за него пять тысяч 

и пообещать, что она будет первой, с кем я покатаюсь. Крыша была в беспорядке, двигатель барахлил, мы понятия не имели о трансмиссии. Обивка салона отчаянно нуждалась в замене, а бамперы нуждались в повторном покрытии хромом. Билл рассмеялся, а затем решил, что это первоочередная задача. Когда двигатель был переделан, а трансмиссия заменена, он сразу же отвез её в кузовной цех, где её перекрасили в оригинальный цвет, установили новый верх, заменили обивку и ковровое покрытие. Все, что требовалось,  — это хромированные бамперы и другие детали, и все это переделывал специалист. Негосударственная компания, которая специализировалась на этом.

Я уже оформил право собственности, страховку и техосмотр, поэтому, когда Билл позвонил мне, я в тот же день прекратил работу. Машина стояла там, блестя, как новенькая. Билл предупредил меня, чтобы я не пытался её подделать.  — Это рядный шестицилиндровый двигатель с автоматической коробкой передач, так что на дорогах не будет пробок. Возможно, вы доберетесь туда не быстро, но со вкусом.

Я поехал прямо к мисс Хастингс, и она тут же разрыдалась, а затем села в машину, пока я придерживал для нее дверцу.  — Это ваша машина. Я никуда не спешу, так что скажите мне, куда вы хотите поехать.

Это была поездка в оба конца длиной в шестьдесят километров. Мы проехали через маленькую деревушку, рядом с которой она прожила всю свою жизнь, и она рассказала мне историю этого места.  — На этом пустом поле стояла бакалея Эммета. Она была двухэтажной и огромной. Там можно было купить все, от колыбелей до гробов. Семья жила на верхнем этаже, и дом был таким же роскошным, как и любой другой особняк. Он сгорел сорок лет назад.

Она показала мне здание, в котором когда-то находилась школа, пять комнат с несколькими классами в каждой. Старое, полуразрушенное кирпичное здание когда-то было домом добровольной пожарной охраны.  — Я до сих пор помню, как они переехали в новое здание с электрическими сиренами. Раньше он включался каждый день в полдень, созывая фермеров на обед.

Она показывала старые дома и пустые поля, рассказывая о каждом из них свою историю. Когда я привез её домой, она уже спала, и Джеральдин помогла мне отнести её в дом. Когда я уходил, мисс Хастингс рассказывала ей о своем приключении.

Эми ужасно ревновала и не унималась, пока папа не нашел "Камеро" 72-го года выпуска в одном из сараев на участке, который мы арендовали по контракту. Он отдал больше, чем хотел, и восстановил его с колес. Когда мы оказались на одной дороге, она решила проехать мимо меня, ревя мощным двигателем и ухмыляясь как сумасшедшая.

•  •  •

Элис была в восторге, пока не заметила украшение, которое я повесил на зеркало заднего вида. Это были её трусики с её именем на попке большими буквами. Она чуть не расплакалась, когда спросила, собираюсь ли я оставить их там. Она умоляла, поэтому я снял их.  — Нет, но я их сохраню. Я просто повесил 

их, чтобы подергать за цепочку, так что не испачкай тушь. Я обещаю тебе это сейчас. Я никогда не поставлю тебя в неловкое положение на публике, если ты будешь делать то же самое для меня. Хотя наедине поддразнивания, вероятно, не прекратятся. Тебе придется научиться справляться с этим.

Она моргнула и улыбнулась.  — Улица с двусторонним движением, ублюдок.

Я только рассмеялся, а потом рассмеялся ещё громче, увидев выражение её лица, когда мы подъехали к ресторану. Это было огромное заведение, расположенное у черта на куличках. Оно называлось Бахус, в честь бога винограда и разврата.

Ходили слухи, что по субботам он будет соответствовать своему названию, но я взял за правило не присутствовать при этом. Похоже, Элис слышала об этом, и её хватка чуть не перекрыла кровообращение в моей руке. Я ухмыльнулся.  — Можешь расслабиться. Сегодня не суббота. Это всего лишь ужин, но нам нужно одеться к нему.

Она посмотрела на своё платье.  — Оно тебе не подходит?

— Нет. Это римская ночь. Ещё одна особенность этого места. Раз в месяц у них устраивались костюмированные вечера. Римская ночь была самой популярной, но они были разные. Китай, Индия, острова Полинезии и так далее. Ты можешь прийти в костюме или надеть то, что тебе предоставили, но нужно было одеться, а меню соответствовало тематике.  — Заведение было закрытое и пользовалось бешеным успехом. Владелицей была француженка, которая принесла идею из своего прошлого.

У входа мы разделились, и каждый направился в свою гримерную. На мне был костюм центуриона, за исключением замысловатого шлема и плаща. Мне было интересно, что бы она выбрала, и я знаю, что у меня отвисла челюсть, когда она присоединилась ко мне. Она была похожа на Клеопатру, с искусным макияжем, в черном парике, в облегающем платье, почти прозрачном, и было совершенно очевидно, что на ней нет лифчика. Я погладил её по боку, когда она села, и заметил, что на ней тоже не было трусиков.

Она нервно хихикнула.  — Я чувствую, что все смотрят на меня!

— Так и есть, милая. От тебя исходит столько сексуальной привлекательности, что это оставляет след на столе.

Улыбка озарила её лицо. Мы ужинали в роскошном декадансе. У нее даже был официант-мужчина в очень откровенном костюме, который кормил её виноградом, в то время как официантка, приставленная ко мне, была настолько голой, насколько это было возможно. Мужчина что-то прошептал ей, и когда я позже спросила её об этом, она сказала, что он пригласил её на субботнее мероприятие. Я нахмурился, а она хихикнула, потребовав, чтобы в следующий раз мы купили костюмы сами.

Это было возмутительно дорого, но стоило каждого потраченного цента. Пока мы ехали, она расслабленно сидела на сиденье, и я спросил её, не хочет ли она пойти потанцевать.  — Да. Я хочу заняться горизонтальным танцем у тебя дома.

Она никогда не видела мой дом, и, казалось, была впечатлена. Когда вы строите дом из дерева, вы не живете в кирпичном доме. Это было 

двухэтажное бревенчатое строение с четырьмя спальнями и тремя ванными. современная кухня, два камина, выложенный камнем внутренний дворик с гидромассажной ванной. Она прошлась по кухне, трогая гранитные столешницы, восхищаясь каминной полкой над камином — массивным куском черного ореха размером 40х40 сантиметров.  — Ух ты, должно быть, за твою работу неплохо платят. Как ты можешь оплачивать это заведение?

Ипотеки не было. Я заплатил наличными, используя в основном материалы из собственного леса. Дубовые бревна были высушены естественным путем в течение двух лет, прежде чем началось строительство, камни для камина и патио были взяты из старого карьера на одном из арендованных участков. Черепица на крыше тоже была из дуба, расколотая вручную, обработанная и уложенная с помощью латунных шурупов поверх толстого водонепроницаемого подстилающего слоя. Как только все было готово, стоимость была оценена в 675 000 долларов для целей страхования.

Наконец, она начала подниматься по лестнице, на ходу снимая платье и трусики. Элис так и не надела лифчик, когда переодевалась, возвращаясь из ресторана. Она посмотрела на меня сверху вниз.  — Идешь?

— Я иду,  — прорычал я, бросаясь за ней, поймал её у двери своей спальни и швырнул на массивную кровать с балдахином. Элис подпрыгнула пару раз, прежде чем впиться в меня взглядом.  — Трахни меня жестко, ублюдок!

Я, как известно, плохо следовал инструкциям, поэтому вместо того, чтобы просто трахнуть её, я взял за правило целовать каждую клеточку её тела. Она кричала во время первого оргазма, вызванного моим языком, и захныкала во время второго, более слабого. Я поднялся, и она закружилась, приземлившись на меня сверху и яростно молотя. Она выкрикивала проклятия в мой адрес, пока колотила. Я усмехнулся на следующее утро, когда она села завтракать, устраиваясь поудобнее на сиденье. Она заметила, что я наблюдаю за ней, и ухмыльнулась, прежде чем обозвать меня ублюдком, когда я наливал ей кофе.  — Пройдет некоторое время, прежде чем ты снова получишь что-нибудь подобное!

— Я сделаю это, как только ты допьешь свой кофе.  — Мы окрестили обеденный стол, и, должен признаться, в конце концов я немного обиделся. Она откинулась на спинку стула.  — Тебе лучше взять все, что ты хочешь, где бы ты ни был, потому что, когда пойдут дети, нам придется быть более осторожными.

— Что?

•  •  •

Ей потребовалось около полугода, чтобы уговорить меня, но в конце концов я согласился. Мы с её матерью планировали свадьбу со второй недели нашего знакомства. Её родители пришли на ужин через месяц после этого, и папа был очень доволен, когда наконец понял, что мы владеем корпорацией, многомиллионным предприятием, которое продолжает расти.

Я нарезал черные грецкие орехи, выручив 860 000 долларов за половину гектара. Мисс Хастингс получила хороший чек на 139 000 долларов. Она дожила до 93 лет, оставив состояние стоимостью в четырнадцать миллионов с мелочью, считая стоимость имущества. Её наследники буквально сгорали от нетерпения, когда оглашалось завещание. Они несказанно удивились, когда она оставила по 150 000 долларов каждому из своих опекунов, антикварную мебель Эми 

и 10 гектаров земли мне, которые окружали бассейн.

Она была по-настоящему увлечена Элис и оставила ей несколько очень красивых украшений. Когда мы венчались, она сидела в церкви со стороны жениха. Наследники намекнули, что хотели оспорить завещание, но юристы объяснили стоимость и отложили исполнение, так что они оставили это без внимания. Нам удалось сконцентрироваться на её земле, поэтому мы добавили в её казну ещё 4,5 миллиона, прежде чем она скончалась. Я не сомневался, что эти деньги будут растрачены впустую.

В качестве последнего выражения уважения мы построили действительно красивую дорогу к холму, на котором она хотела быть похороненной, и ограду из кованого железа вокруг места захоронения. Она уже выбрала камень, который хотела, из черного гранита, и договорилась о том, чтобы её мужа перенесли, чтобы он покоился рядом с ней. Я надеялся, что им понравится этот вид.

Мы поженились, и прошло двадцать лет. По крайней мере, раз в лето мы оставляем детей у кого-нибудь из бабушек и дедушек и разыгрываем наше первое совокупление у бассейна. Я посмотрел на нее, плывущую по бассейну. На её груди, все ещё высоко вздымающиеся и упругие, и улыбнулся.

Мне никогда по-настоящему не нравилась Элис, но её было довольно легко полюбить.