Элиша: Мрачная мелодрама. Часть 3/8

В течение следующих трех месяцев я занимался следующим: приобрел старый, недорогой подержанный мотоцикл BMW и отправился в путешествие по Европе. В конечном итоге я оказался на юге Франции, с намерением отыскать своего давнего друга из школы.

Я знал Петра с самого детства, мы познакомились, когда нам было всего шесть лет, вступив в одну группу скаутов. Он жил неподалеку от меня. После окончания школы он женился на своей подруге Джейн и они переехали на запад страны. Но после трагической гибели жены в автокатастрофе он решил с дочерью Эбигейл перебраться в фермерский дом в Аквитании. Вскоре после приезда он познакомился с местной девушкой, и у них возникла любовь. Он предложил ей переехать к себе, и она с радостью согласилась.

Поздним вечером осенью я приехал к ним, и Петр со своей возлюбленной Софи предоставили мне гостевую комнату. Мы сидели на террасе, единственным источником света была свеча и полная луна над головой. Петр налил мне бокал вина из собственных виноградников.

- Что у тебя, черт возьми, случилось, Бен? Твоя мать позвонила всем, кого только смогла вспомнить, чтобы узнать, не видел ли тебя кто-нибудь. Моя мама звонила мне, спрашивала, не слышал ли я что-то о тебе. Она рассказала, что ты ушел от Эли. Вы двое казались парой, которая должна была продержаться вечно.

- Черт возьми, ты же не сказал ей о моем приезде?

- Пока нет.

- Пожалуйста, не говори ей об этом. И это относится и к Эли и ее родителям. Она изменилась, Петр. Хочет стать знаменитостью, супермоделью, а я больше не вписываюсь в ее планы.

- Боже мой... Так что получается? Ты разводишься?

- Мне все равно: если она хочет, то ее дело. Просто помни, не давай никому из нашей семьи узнать, где я нахожусь, особенно Эли.

- Включая твоих родителей?

- О боже, нет, особенно их: они обожают Эли и сразу же скажут ей, где я.

Пит неохотно согласился.

***

Мне понадобилось всего несколько недель, чтобы привыкнуть; мой школьный французский всплыл вновь. Я приобрел старенький автомобиль Citroen deux chevaux. Мотоцикл был в ужасном состоянии и не стоило заморачиваться с его ремонтом. К тому же, и машина была не лучше. Я путешествовал по запутанным дорогам с фотокамерой в руках. Несколько фотографий продал журналам, подписывая их "© Бродящий Дух". Подходящее отражение моей ситуации - подумал я.

Один из редакторов предложил написать тексты к фотографиям. И так появилась колонка под названием "Бродящий Дух", которая скоро стала регулярно публиковаться в различных воскресных журналах. Вы знаете, те, которые идут вместе со воскресными газетами. К счастью, они хорошо платили.

Через полгода после первой публикации я съехал из комнаты Пита и Софи. Переехал на старую лодку, привязанную к каналу дю Миди, которую австралийская пара сдавала в аренду на длительный срок. Из фермерского дома Пита можно было видеть ряды деревьев вдоль берега канала, окруженного виноградниками, опускающимися с холма, где стояли фермерские постройки.

Еще одно, что мне удалось сохранить - это коробка с моими дневниками. Я оставил их у Мии и попросил ее переслать их мне после того, как обосновался на лодке. Не знаю почему, но начал перечитывать их. В них содержатся горько-сладкие воспоминания, чтение которых стало моей тайной слабостью.

Они натиском воздействовали на мои мысли, и я осознал, что переписываю их расширенные варианты, дополняя разговоры и размышления. Постепенно, когда я начал собирать эти фрагменты в единое целое, у меня сложилась повесть в моем сознании. Это было преобразование документального материала в художественную форму повествования о нашей истории, которая стремилась уничтожить созданных Эли демонов и оставить меня.

Кроме Пита, я прекратил связь со своей предыдущей жизнью. Я писал письма родителям с просьбой отправлять их из разных уголков мира туристами, чтобы не говорить с ними самому. Я дал им адрес своего адвоката для экстренной связи со мной, но подчеркнул, что только при крайней необходимости и никакого отношения к Эли.

Тем не менее, я не мог полностью избавиться от нее. В первые несколько месяцев в разных журналах появлялось несколько фотографий Эли, затем она словно исчезла на некоторое время, а спустя год появилась повсюду. Она была практически на каждом рекламном щите, который мне встречался, став лицом крупной компании по производству модной одежды и парфюмерии. Она представляла себя как Эли Мак и я не знал, продолжаем ли мы быть женатыми.

***

Для завершения романа мне потребовалось девять месяцев; это было изгнание ее из моей души. Он был долгим, чересчур долгим, искренним и разговорчивым, и я осознавал это. Если вы дадите мне фотографию, я смогу быть безжалостным в отношении правок и комментариев, но в случае с книгой я знал, как она должна выглядеть, но не понимал, как достичь этого. Когда начинал писать его, у меня не было реальных намерений опубликовать его, но даже если он призван остаться в ящике на корабле без читателей, я хотел чтобы он был так же отполирован, как одна из моих фотографий. Поэтому я связался с литературным критиком одной из газет, которая публиковала мою колонку, и она познакомила меня с Бетти, ее старой школьной подругой, редактором в одном из лондонских издательств.

Я связался с Бетти и объяснил ей суть дела, надеясь на ее помощь. Предложил вознаграждение за затраченное время, и она согласилась ознакомиться с моим произведением, чтобы определить, стоит ли ей вкладывать в него свое время и усилия. Я отправил ей файл с извинениями за его размер и мой недостаток опыта.

Несколько недель я не получал от нее ответа, а потом однажды утром Пит позвонил мне.

- Бен, на ферме тебя ищет женщина по имени Бетти. Ты до сих пор используешь наш адрес для переписки.

- Да, это просто третья лодка после моста - не такой уж точный адрес!

Он засмеялся:

- Хочешь, я отправлю ее к тебе или ты заглянешь к нам на обед?

- Когда я отказывался от возможности насладиться великолепной кухней Софи? Буду у вас через двадцать минут.

Первое, что сказала мне Бетти после приветствия было:

- Пожалуйста, скажите мне, что у вас есть литературный агент.

Я покачал головой; зачем он мне? Я не думал о публикации. Мы с удивлением смотрели, как она достает из своей большой сумки толстую, потрепанную стопку бумаги.

- Это хороший материал, - сказала она, перелистывая страницы пальцами. - В нем есть потенциал стать чрезвычайно хорошим, и будет жаль, если вы забросите его.

Она пристально посмотрела на меня.

- Это ваша история, верно? Вы ее не просто выдумали?

Я подумал о том, чтобы отрицать, но не думал, что она поверит мне.

- Ну, я изменил некоторые детали и имена, но да, это наша история.

- Итак, в этой истории вы - Роберт? Рассматривали ли вы возможность покончить с собой так же, как он?

У меня всплыли воспоминания о той последней ночи.

– Произошло это после моего возвращения в номер. Я стоял на балконе, и лунный свет отражался от океана, создавая серебристую тропинку. У меня возникло желание пройти по ней и никогда не вернуться.

В этот момент я вздохнул и решительно кивнул:

– Но это было всего лишь мгновение. Я выбрал другой путь уйти из ее жизни, – и я взглянул вниз на прекрасную долину, раскинувшуюся под фермерским домом.

Бетти обдумала мои слова:

– Вы все еще общаетесь со своей супругой?

– Нет, в тот вечер она ясно дала понять, что я больше не причастен к ее жизни. Она сделала то, чего я всегда опасался: изменила себя ради достижения своих целей.

– Ваша супруга – Эли Мак, так ли?

Я не очень охотно кивнул.

– Хотя скорее всего она уже бывшая супруга.

– Вы знаете, что она...?

– Нет, – перебил я. – Нет, не знаю и не хочу знать. Она приняла решение удалить меня из своей жизни, поэтому я ушел. Мне достаточно видеть ее фотографии, а сплетни об этом человеке мне совсем не интересны.

Я сделал пару глубоких вдохов и указал на рукопись.

– Это мой способ изгнать ее из своей жизни. Собрать все в одном месте и двигаться дальше. Превратить это в рассказ – единственный способ завершить всё это.

– Что ж, какая бы ни была причина, книга потенциально может быть очень хорошей и требует публикации, – отметила Бетти.

– Итак, что вы от меня хотите?

Бетти передала мне рукопись:

– Есть несколько важных вопросов. Во-первых, книга слишком объемная, по крайней мере сто страниц. Я указала места, где можно сделать сокращения. Внесите изменения и уменьшения, которые я указала, а затем мы сможем начать настоящее редактирование.

После краткого осмотра рукописи я заметил множество отметок красного цвета.

– Что еще тут?

– Найдите литературного агента, чтобы обсудить возможность издания с моим начальником.

Пит налил нам по бокалу вина, сразу как мы сели за стол. Я воспользовался этим, чтобы выпить вино и продумать свои действия. Эта идея внезапно стала реальной: я написал книгу больше для того, чтобы избавиться от Эли из своей жизни, чем ради чего-то другого. Именно после окончания работы я подумал о самостоятельном издании.

Я спросил Пита:

– У тебя есть знакомые литературные агенты? У меня таких нет.

– Я фермер, что я знаю о литературных агентах?

– А у меня есть идея, – неуверенно сказала Софи. – Мой двоюродный брат Генри работает агентом нескольких актеров. Возможно, у него есть писатели.

– Позвони ему, дорогая, – предложил Пит.

Софи кивнула и достала телефон из заднего кармана. Она подошла к краю патио, чтобы позвонить ему.

Бетти устроилась поудобнее и сказала:

– Если это сработает, дайте ему шанс, а если нет, я знаю несколько людей, с которыми могу вас познакомить.

Она рылась в сумочке и протянула мне пару визиток.

– Эта – моя, а другая – визитка моего начальника. Обещайте нам первое право на издание книги, и я все еще хочу продолжать редактирование.

Софи спросила:

– Как называется издательство, где вы работаете?

– «Хансон и дети», в Лондоне.

Софи передала информацию и затем сказала мне:

– Может он приехать и поговорить с тобой? Он сейчас в Тулузе и может быть здесь через пару часов.

– Конечно, – подтвердил я. – Вам не против? – осведомился у Бетти. Она кивнула в ответ.

– У нас имеется множество свободных комнат, вы можете воспользоваться одной из них, – предложил Бетти Пит. – Таким образом, вам не придется искать гостиницу.

Бетти с благодарностью приняла предложение.

Я вернулся на яхту, чтобы забрать свой ноутбук, после чего мы провели оставшуюся часть дня, рассматривая рукопись. Некоторые из предложенных Бетти изменений были довольно резкими, но очевидными, как только она указывала на них. Иногда бывало сложно разобраться в ее пометках на полях, и я воспользовался возможностью быть рядом с ней для того чтобы прояснить их значение.

К моменту приезда Генри у нас уже был отредактированный вариант первой главы. Разница между двумя версиями оказалась поразительной.

– Еще нужно отшлифовать ее, но начало хорошее, – отметила Бетти.

Софи представила нам своего кузена Генри, высокого мужчину около тридцати лет.

– Да, я занимаюсь представительством нескольких писателей, – ответил он на мой вопрос. – Фирма, где я работаю, специализируется на французских актерах, но в основном я занимаюсь писателями.

Мы с Бетти объяснили ему ситуацию, и он просмотрел рукопись, а затем оглядел переделанную первую главу.

– Если вам будет предложена эта книга, ваша компания согласится ее опубликовать? – поинтересовался он у Бетти.

– Мы бы хотели этого; я показала черновик своему начальнику и мы оба считаем, что в ней есть много интересного. Конечно же, ее нужно значительно отредактировать, но даже в таком виде история чертовски хорошая.

Генри кивнул и достал контракт из своего портфеля:

– Контракт стандартный, однако рекомендую вам пригласить адвоката для его проверки.

– Или это сделаю я, – произнесла Софи.

Я удивленно посмотрел на нее. Пит сказал:

– О, можешь ей доверять, я познакомился с ней в местном юридическом агентстве, когда мне нужна была помощь в приобретении этого дома. Она – адвокат!

Я и не подозревал об этом, что просто показывает, как мало я знаю. Я знал, что Софи работает на полставки в местном городке, но думал, что она – секретарь.

Софи взяла у своего двоюродного брата предложенный контракт и внимательно изучила его. Взяла ручку и внесла несколько изменений.

– Вам обоим будет нужно подписать эти изменения, и тогда, я полагаю, это будет честный контракт. – Она уменьшила в два раза сумму, которую я должен был заплатить агентству Генри, и заменила слово «агент» на имя Генри.

Генри пожал плечами, так как французы обладают такой способностью.

Софи выглядела раздраженной и сказала:

– Бен – друг, и я не допущу, чтобы ты воспользовался им в своих интересах. Ты же знаешь, что это – справедливая плата за управление, и я доверяю тебе только присматривать за ним.

Генри опять пожал плечами, а затем пробормотал свое согласие. Он поставил свои инициалы и подпись, и под ободряющий кивок Софи я сделал то же самое.

***

– Прости, Генри, но какой тогда смысл мне использовать псевдоним, если потом ты начнешь приглашать меня на телепередачи для рекламы этой чертовой штуки? Такого не будет!

Это случилось полтора года спустя, а книга была опубликована четыре месяца назад. Я назвал ее "О пропавшей любви!" и воспользовался псевдонимом Ксандер Мортон вместо своего собственного имени. До сих пор не понимаю, откуда взял это имя, но издатель, похоже, остался доволен.

Как и наша связь с Эли, изначально казалось, что книге не суждено прославиться, несмотря на все усилия команды издательства в области маркетинга. На миг я задумался о том, чтобы выбросить ее в корзину, но я вложил в нее слишком много своей жизни, чтобы пожелать ей провала.

Я знал, что издательство всегда отправляет экземпляры всех новых изданий различным литературным критикам, включая те газеты, которые до сих пор печатают мою колонку в своих выходных приложениях. Я знал, что каждый месяц им поступает огромное количество книг, поэтому я оказал им некоторую услугу: позвонил и убедил их взглянуть на мою. Все, что я просил - это честное мнение, и честное мнение я получил.

К счастью, все отзывы были положительными. Один даже добавил книгу в свой список "5 книг для чтения этим летом". Первый тираж 10 000 экземпляров с твердыми обложками скоро последовал за вторым, гораздо большим тиражом с мягкими обложками. Американское подразделение издательства быстро увидело потенциал, и вскоре книга стала бестселлером как на Восточном побережье, так и на Западном.

Из моего телефона раздался голос Генри:

- Бен, пожалуйста, ты должен понять, что интервью предлагает большие деньги. Реклама будет великолепной, и ты продашь гораздо больше книг.

- Я с самого начала говорил тебе: никаких интервью, никаких фотографий и никаких публичных выступлений.

- Очень жаль,- выругался он. Затем спросил:

- А если я смогу организовать анонимное интервью для журнала, без указания имени и фотографий?

Я уже думал сказать "нет" еще раз, но затем я задумался и обдумал возможности. Видимо, рано или поздно мне придется согласиться хотя бы на одну из постоянных просьб Генри. Будет гораздо проще, если у меня будет возможность установить основные правила и выбрать человека, который будет проводить интервью.

– Предложу одно интервью, – сказал я, подняв один палец для подчеркивания своей точки зрения, хотя он не мог видеть это. – Я выберу человека для проведения интервью, и не будет никаких спекуляций о том, основаны ли персонажи на реальных людях.

Генри сразу же согласился; кажется, это было больше, чем он ожидал.

– Когда и где? – был его единственный вопрос.

– Что скажешь насчет следующей недели? Я узнаю, не возражает ли Питер использовать его квартиру. Также спрошу Девина Джеймса из «Гардиан», может ли он предоставить материалы. – Девин был художественным корреспондентом, и за последние несколько лет я встречался с ним несколько раз.

Девин быстро согласился на мои условия и прибыл на следующей неделе.

– Итак, без фотографий, по которым можно идентифицировать тебя, и я должен использовать твой псевдоним, – сказал Девин. – Есть что-то еще?

– Нет, меня интересует только сохранение моей личности в тайне.

Он кивнул в знак согласия:

– Хорошая книга, не мое направление, но жена оценила. Есть ли шанс получить для нее экземпляр с автографом? Я получу много баллов, если это удастся.

Я рассмеялся, а он сказал:

– Тогда давай начнем.

***

Интервью стало главной новостью по всему миру, а книга была выпущена в большом количестве экземпляров во всех возможных форматах. Она так и не стала номером один, но продержалась в топ двадцати на протяжении большей части года.

В чеках на оплату за мои произведения было множество нулей, но гонорар, который я получил от киностудии через два года за сценарий фильма, оказался очень щедрым.

Идея приобрести ферму, как у Пита и Софи, посещала меня, но я уже привык жить без особых хлопот. На сайте яхтенного агентства я нашел точную копию голландского баркаса под названием "Никогда больше". Эта лодка длиной двадцать два метра относилась к категории В и оснащена 150-сильным двигателем. Ее состояние было отличным, и ее стоимость составила чуть более 200 000 фунтов стерлингов.

Внутри лодки было три каюты, две ванные комнаты, просторный салон с открытой планировкой и камбуз. Я вытащил ее из воды, провел ремонт интерьера и перекрасил внешний вид. Также были отремонтированы двигатель и электрическая система, установлены солнечные батареи, дополнительные аккумуляторы и ветрогенератор. Система фильтрации воды, способная превратить соленую и пресную воду в питьевую, обеспечивала мне полную автономию.

Последней роскошью стало установление спутниковой интернет-антенны, которая позволяла мне оставаться на связи с остальным миром.

***

На протяжении нескольких лет я путешествовал по рекам и каналам Европы, пересекая Эгейское море и посещая различные острова. Я поддерживал связь с друзьями через электронную почту. Затем я вернулся на юг Франции и пришвартовался у канала Миди. Рядом с фермой Пита и Софи я нашел постоянное жилье и радовался проводимому времени со своей крестницей Эбигейл и ее новыми детьми - близнецами-девочками.

Воспоминания о Элис стали туманными, но все еще вызывали горечь. Пресса не сразу начала предполагать, что главный женский персонаж в моей книге был основан на Элис. Сама Элис так и не подтвердила это, а меня так и не смогли найти. Впоследствии другие имена пришли на смену, сняв напряжение.

Ее цель была достигнута. Она стала одной из самых узнаваемых личностей в мире. Больше я не испытывал дрожь, когда видел ее фотографию; странно, но фотографии, которые я сделал с ней, не вызывали у меня такого же отвращения. Только те, что были сделаны после той роковой поездки.

Я даже прочитал интервью с ней в Vogue. Ладно, это был единственный журнал на английском языке в приемной зубного врача, и мне нужно было чем-то отвлечься от пугающих звуков из кабинета.

Интервьюер описал ее как очень закрытую личность, что, как он отметил, должно разжигать слухи. Он предположил, что у нее были романтические связи с несколькими голливудскими знаменитостями и одним малозначимым королем из Европы, но она быстро опровергла все это.

– Они – всего лишь друзья, – сказала она.

Я ожидал, что будут заданы вопросы о нашем браке, но ни слова об этом. На самом деле, о начале ее карьеры не было сказано ничего особенного. Когда ее спросили о ее любимой фотографии, она рассказала о одном из снимков в глуши леса, сделанным ее «товарищем». В этот момент я перестал читать, так как мне отводилась роль товарища. Печальное завершение почти шести лет отношений.

После той поездки у меня не было серьезных отношений. Только после выхода книги я почувствовал, что очистил свою душу настолько, что смог хотя бы подумать о свиданиях. После этого ко мне в путешествиях присоединялись разные женщины, но имена некоторых из них я даже не помню.

Мы возвращаемся к молодой девушке, стоящей на пороге «Never», через окольные пути.

– Привет, отец. Я – твоя дочь, Юлия.

Я на нее уставился на мгновение, а она просто улыбалась. Внезапно крик Олвина вернул меня в реальность, и я увидел, что ворота шлюза открыты, а "Невероятное" перекрывает путь другой лодке.

– Путь свободен! – закричал Олвин, и я пропустил лодку через ворота и подошел к берегу, как только стало безопасно.

– Привяжи нас, Олвин, – сказал я ему и обратился к девушке.

– Кто ты такая?

– Я уже сказала тебе, я – твоя дочь Юлия. Мама очень скучала по тебе.

– А мама это?..

Она указала на женщину в сарафане и соломенной шляпе, стоящую неподалеку по тропинке.

– Вот мама. И она всегда тебя искала.

Женщина сняла шляпу, и длинные черные волосы спадали по ее плечам.

– Эли... – прошептал я.

Я должен был сразу ее узнать. Я почувствовал, как меня охватывает холод; что это за больная выдумка? Я не мог быть отцом Юлии! Я не видел Эли уже столько лет. Девочка была слишком молода, одиннадцать или, может быть, двенадцать лет, не больше.

Она была очень похожа на свою мать, и в ней не было ничего, что указывало бы на мое шотландское происхождение. Во что играет Эли?

Эли приблизилась ко мне. Я попросил Юлию остаться на лодке с Олвином и пошел навстречу Эли.

Она остановилась передо мной, и у меня перехватило дыхание. Годы обошлись с ней очень щедро; она стала старше, но еще прекраснее того, как я помнил.

Она грустно улыбнулась:

– Тебя было сложно найти, любимый. И все подумали, что ты не хочешь быть найденным.

– Мне трудно поверить, что ты смогла это сделать! Я постарался сделать так, чтобы это было сложно.

Она кивнула и сказала:

– Как ты сейчас относишься к своей дочери? Она прекрасная, не так ли?

Рядом с нами находилась скамейка всего в нескольких метрах. Я подошел и сел на нее, рядом со мной присела Эли. Я выразил свои мысли с некоторой горечью:

– Почему ты уверена, что я ее отец? Она слишком юная, чтобы быть моим ребенком.

– О, она точно твоя, Бен. Через два месяца ей исполнится тринадцать.

Я не был уверен:

– Как это возможно? Я думал, ты принимала контрацептивы.

Эли недолго посмеялась:

– Принимала, но они почему-то не сработали. Видимо, мы зачали ее в то время.

Я опустился на спинку скамейки и задумчиво фыркнул. В моей голове прокрутились образы актера и двух других мужчин, и опять возникла горечь, которую я думал, что уже пережил. Любой из них мог быть отцом Джулии.

Эли заметила мое покраснение и быстро сказала:

– В тот момент я совершила две самые большие ошибки в своей жизни. Поверила в нелепую историю, которую мне рассказали Райан и Тони, и не пошла за тобой.

– Так это Райан отец Джулии?

– Нет, отцом являешься ты, и у меня есть доказательства. А тот человек был всего лишь презренным актером на вечеринке.

– Да, я помню этого парня. Этого типа, который думал, что лапать тебя за задницу – это нормально. И перед которым ты извинилась после моей просьбы убрать руку.

Эли нахмурилась:

– Я была молода и глупа. Тони уверял меня, что роль в шоу Райана поможет мне пробиться в карьере, и он целый день уговаривал меня обдумать это предложение. Я даже не заметила, как ты ушел. Заметила только на следующее утро. Я подумала, что ты просто вышел погулять по саду.

– Итак, с кем ты осталась и где находилась в ту ночь, потому что точно не была со мной в номере отеля.

– Я остановилась в гостевой комнате на вилле и оказалась в одиночестве. Райан попытался подкатить, но мое колено помешало ему этому.

Улыбнулась я про себя.

– А почему ты не вернулась в отель? – спросил он.

– Потому что была юной и наивной. Хотелось, чтобы ты принял мое решение и понял, что я знаю, что делаю. И чтобы заставить тебя вернуться за мной.

Я переместилась на скамейке из дерева.

– Тони сказал, что ты вернешься, а хозяйка виллы предложила нам использовать гостевую комнату на ночь. Тони должен был сказать тебе, что мы должны остаться там до утра.

Сделав паузу, я повернулась и посмотрела, как моя дочь бегает по палубе лодки.

– Съемка следующего дня должна была проходить на этой же вилле – вокруг сада и бассейна. В отель я вернулась только к вечеру. Тебя не было, а я обнаружила, что пропала и твоя одежда, и сумки. Менеджер отеля сказал, что ты утром заказал такси в аэропорт.

Мои руки скручивали ободок шляпы, и он протянул руку, чтобы остановить меня. Впервые за много лет наши руки коснулись. Оба посмотрели на них, удивленные той искрой, которая возникла между нами.

– Я была так зла на тебя, – продолжила я, – и когда Тони сказал, что через пару дней меня ждет работа в Испании, я оставила тебе то глупое сообщение. Прости, но все говорили, что тебе нужно время для переживания своего волнения, хотя на самом деле оно было у меня.

– Бен! – позвал Олвин с лодки. – Нам нужно двигаться дальше. Смотритель шлюза просит освободить место для других лодок.

– Проклятье, – прошептал я и сделал жест рукой в сторону Олвина.

Я встал на ноги. До ближайшей приличной парковки с водой и электричеством было 10 километров и еще два шлюза вдоль канала.

– Подожди, куда ты? – спросила Эли, ухватив меня за руку.

– Ты слышала Олвина, – сказал я. – Мне нужно перевести "Never". Нам нужно двигаться прямо сейчас, если мы хотим найти хорошее место для причаливания до того, как шлюзы закроются на целый день.

– Ладно, – сказала она и пошла со мной к лодке.

– И что же ты делаешь?

– Конечно, мы плывем с тобой.

Я остановился, схватил ее за руки и потянул назад.

– Я не думаю так, Эли. Через 13 лет после того как ты меня бросила, ты появляешься со своими выдумками и грязной историей о том, что я – отец Джулии... – Мои слова оборвались, когда меня схватили сзади и резко оттолкнули в сторону.

– Что за черт?.. – вскрикнул я, когда между мной и Эли встал громадный человек.

– Джамал, остановись, – приказала Эли.

– Он напал на тебя, Эли!

Голос был таким же глубоким, как и сам мужчина.

– Нет, он не напал. И если и напал, то я это заслужила. Никогда больше не становись между мной и моим мужем.

– Кто, что?.. – черт возьми, было слишком много информации и слишком много вопросов, и у меня запутались мысли.

– Бен, это – Джамал. Он – глава моей службы безопасности. А это – мой супруг, – сказала Эли, отступая назад и беря меня за руку. Джамал кивнул в мою сторону.

– Ты не хотела сказать "бывший супруг", Элиша? – спросил я.

Она улыбнулась и обратилась к Джамалу:

– Когда он называет меня Элишей, это означает, что он в ярости на меня и у меня возникают сложности.

Джамал кивнул и отошел на несколько шагов в сторону, чтобы дать нам время поговорить наедине, одновременно присматривая за всеми направлениями.

– Эли?

– Нет, мы не разошлись. Может быть, когда-то я была глупой, но я не собираюсь делать свою глупость еще больше. – Она протянула руку к шее и извлекла из-под платья золотую цепочку. Изумрудный камень, который я подарил ей на ее восемнадцатый день рождения, блестел под ярким солнечным светом. Рядом с ним на той же цепочке висело мое обручальное кольцо.

Мой взгляд задержался на ее руке: она все еще носила кольца, которые я подарил ей много лет назад, но они были на правой руке, а не на левой.

– Бен, – снова торопливо позвал Олвин. Он стоял на лодке и держал конец последнего швартового троса.

Черт.

– Залезай, – сказал я ей.

Эли взошла на борт, и Джамал последовал за ней.

– Только не он, – сказал я.

– Эли! – возразил он.

– Это мое судно, и тебе здесь не рады.

– Эли, для твоей безопасности нельзя оставаться рядом без охраны. Я настаиваю на том, чтобы поехать с тобой, – сердито произнес Джамал.

– Это не мое судно, Джамал, и я не могу принять решение позволить тебе войти на борт у Бена.

– Тогда тебе придется выйти. Я не смогу выполнять свою работу, если меня нет рядом, и это касается не только тебя; нужно также думать о безопасности Джулии.

Олвин откручивал швартовую веревку, и мы начали отступать от берега.

– Тебе придется принять решение, Эли, – сказал я, используя переднее рулевое устройство в попытке удержать "Never" на месте.

Эли утомилась и обратилась к Джамалу:

– У нас все будет хорошо, Джамал. Забери наши вещи из отеля. Я с Джулией останусь с Беном. Мне не нужна охрана, поэтому просим тебя не присылать команду.

Он не выглядел восторженным, когда побежал шагом по тропинке, чтобы быть рядом с нами.

– Эли, ты несерьезная, – обратился он к ней. – Как мы можем защитить тебя и Джулию, если мы не рядом?

– Мы на лодке; все будет хорошо; мой муж позаботится о нашей безопасности.

– Сегодня вечером я собираюсь прибыть в Безье, – сказал я ему. – Вы можете встретиться с нами там. Эли не нужно брать свои сумки; она здесь не останется. Вы можете забрать их оттуда.

С этими словами я нажал на педаль газа, и мы отплыли от него. Эли подошла и стала рядом со мной, а Джулия села на крышу кабины для того чтобы видеть нас обоих.

– Он доставит мне столько проблем, когда догонит нас, – сказала Эли, устраиваясь рядом со мной.

– Я правильно понимаю, что мы все еще женаты?

Она кивнула:

– Да, если только ты не скрываешь от меня что-то. Я никогда не хотела разводиться с тобой, особенно после всего, что произошло. Я некоторое время жила в нашей квартире и воспитывала Джулию там до тех пор, пока нам не пришлось переехать. У меня были проблемы с преследователями, и охранная компания не смогла обеспечить безопасность квартиры. Я купила старый дом Андерсона рядом с твоими родителями.

Я вспомнил это здание: это был старый дом на нескольких гектарах земли с высоким забором вокруг. Когда я был ребенком, я часто лазил по этому забору, чтобы сорвать яблоки в саду.

– Это идеальное место для нас обоих, – заметил я.

Она с хитрой улыбкой посмотрела на меня:

– Я купила это место на наши общие имена, так что оно принадлежит и тебе.

Я призвал Олвина и передал ему штурвал. До следующего шлюза оставалось около полутора часов, и я хотел поговорить, не отвлекаясь на управление лодкой.

Джулия сидела на удобной прокладке на крыше в передней части лодки, поэтому я повел Эли на солнечную палубу в задней части. Мы расположились в паре мягких кресел.

– Эли, зачем ты здесь? Чего ты хочешь? – спросил я.

– Я хочу, чтобы ты стал моим мужем снова, чтобы мы создали семью и ты был отцом нашей дочери.

Меня всё еще не убедили в том, что я отец Джулии. Учитывая то, что я видел на острове, должны были быть еще другие возможные отцы.

– Я любил тебя, Эли, но ты бросила меня из-за своей карьеры. После удара в тот вечер я понял, что ты больше не испытываешь к нам чувств. Сколько времени понадобилось тебе, чтобы забыть меня?

Мне пришла в голову одна мысль. Эли – тридцать пять лет, и, возможно, её карьера находится на закате. Неужели она пришла ко мне сейчас только из-за этого?

– Я не хотела этого. Я почти сразу же пожалела о своей глупости. Тебя не было в отеле, а когда я вернулась домой, ты уже собрал свои вещи и уехал. Я не осознавала, как сильно обидела тебя до тех пор, пока не увидела эту фотографию. Была ли я настолько глупой?

Хотя мне очень хотелось ответить "да", я промолчал.

– Думаю, что много людей давали тебе плохие советы ради своих собственных интересов.

– Ты был прав предупредив меня об этом. Худший из них – Тони. Из-за него я ушла из агентства.

На ее лице текли слезы, и она всхлипывала:

– Я потеряла единственного человека, которого когда-либо полюбила, потому что оказалась достаточно глупой и легкомысленной, чтобы поверить в ту ерунду, что они мне говорили. Никто не знал где ты находился и как связаться с тобой.

– Эли, ты продолжаешь утверждать, что Джулия – моя дочь, но где подтверждения?

Эли проглотила комок в горле, пытаясь сдержать эмоции.

– Бен, просто посмотри на нее. Все говорят, что видят в ней тебя.

Нет, я не видел этого и в этом заключается половина проблемы. Джулия – молодая версия своей матери с оливковой кожей и темными почти черными волосами. А я – светлокожий с обгоревшими рыжими волосами. Другая половина проблемы заключается в том, что я помню, что актером-заводилой на вечеринке был итальянским жеребцом.

Я покачал головой:

– Она красива, так же как и ее мать. Но... – и я указал на себя.

Она с яростью покачала головой.

– Бен, когда мы встретились, я была девственницей, и ты – единственный мужчина, с которым я занималась любовью, пока мы были вместе. Ты – ее отец, и в отеле у меня есть доказательства.

– Папа, скоро будет шлюз! – позвала Джулия со своего места на носу.

Я спустился с солнечной палубы и подошел к двери рубки. Олвин смотрел в бинокль и бормотал:

– С этой стороны должно быть не меньше десяти лодок Нодди, ожидающих прохода!

– Замедли скорость и прозвучи сигнал, чтобы привлечь внимание приставленного к шлюзу наблюдателя, когда достигнем конца очереди, – предложил я.

Олвин поступил так, как я предложил, и мы остановились рядом с последней лодкой. Как я предполагал, наблюдатель шлюза помахал нам рукой, и через мгновение я услышал по радио его голос, приказывающий нам двигаться вперед. Яхта «Never» хорошо известна на этом участке канала, и я был уверен, что мы получим преимущество.

– Поторопись, Олвин; скоро ворота откроются.

Ворота медленно раскрылись и две лодки Нодди вышли наружу. Я взял руль и оставался в стороне от их пути, пока "Never" маневрировала к передней линии причаленных лодок.

Раздался возглас:

– Эй, мы первые!

Олвин, стоящий на носу, покачал головой и указал на смотрителя шлюза, который махал нам рукой и указывал на вход в шлюз.

– Нет, мы идем первыми, а вы – после нас.

Джулия стояла рядом с Олвином, и он объяснял ей, как размотать тросы.

Шлюз был глубоким с подъемом до трех с половиной метров. Кривые стены из мокрого камня возвышались над нами. Олвин показывал Джулии, как правильно прикрепить тросы к битю для удержания носа корабля. Я бросил задний трос через битю, смотритель шлюза пропустил его за меня вокруг бити и вернул конец обратно на палубу. Эли схватила трос и держала его с улыбкой.

"Never" слегка качалась, когда одна из лодок Нодди столкнулась с ее корпусом во время маневрирования в шлюзе. За первой лодкой зашла вторая, и ворота начали закрываться, запечатывая нас.

– Эй, почему вам разрешили пройти первыми? – крикнул рыжий австралиец из первой лодки. В лодке была женщина его возраста и молодая пара.

– Есть простое правило, друг, – ответил я. – Приоритет имеют коммерческие суда, за ними следуют более крупные суда со стальным корпусом, как моя "Never", которая весит более 40 тонн. Если я пойду за вами, есть большая вероятность того, что раздавлю ваш пластиковый корпус как скорлупу яйца. Вы не получите компенсацию за ущерб!

Его супруга и, вероятно, дочь, поскольку семейное сходство было очевидным, наблюдали за Эли и беседовали между собой. Наконец-то дочь обратилась к Элише:

– Извините, вы случайно не Эли Мак?

– Простите, но нет, – ответила Эли, покачав головой. – Я знаю, что немного похожа на нее и просто хотела бы быть такой же красивой.

– О, – ответила женщина. – Извините, но вы очень ей похожи.

Эли улыбнулась:

– Ничего страшного, вы не первая, кто меня принимает за нее. Но она гораздо красивее меня.

Я приблизился к Эли и прошептал:

– Рассказывай врунишка-врунишка! Посмотри, штанишки уже горят! – так я говорил ей тогда, когда она лгала.

Она улыбнулась вспоминая и прошептала в ответ:

– Кто сказал что у меня вообще есть штаны!

Я фыркнул и положил руку на швартовую веревку, за которую она держалась, помогая управлять лодкой, пока та раскачивалась и тряслась от воды, вливающейся в шлюз. "Никогда" медленно поднимался, а затем мокрые стены, покрытые зеленой слизью, медленно опускались вниз до края шлюза.

– Бенжамин, comment ça va (как дела)? – спросил пристав на шлюзе.

– Je vais bien (у меня все хорошо), Антон, – ответил я. – Et vous (а у вас)?

– Bon, bon, je serais mieux si il n'y avait pas ces touristes sanglants (хорошо, хорошо, было бы лучше без этих чертовых туристов).

Я рассмеялся над его выражением «чертовые туристы». Небрежно щелкнув веревку, она оторвалась от кнехта. Я свернул ее и вернулся на мостик. Олвин помахал рукой, сигнализируя о свободном булине и открытии ворот. Нажав на газ, мы прошли через шлюз и миновали суда, ожидающие своей очереди пройти через шлюз в Средиземное море.

– Часто ли такое случается, что тебя узнают люди? – спросил я.

– Постоянно. Считается, что я – одна из десяти самых узнаваемых персон в мире, – смиренно ответила Эли. – Как думаешь, зачем мне телохранители? Обычно люди, узнав меня, гораздо более настойчивы. Те женщины, вероятно, приняли мою версию, потому что ожидали увидеть меня на супер яхте, а не занимающейся херней на канале.

Она с улыбкой огляделась вокруг:

– Впервые за последние месяцы здесь нет охраны на расстоянии голоса, и приятно, что можно расслабиться без того, чтобы кто-то из них постоянно меня проверял.

– Не уверен, – сказал я и указал назад вдоль канала на тропинку. По тропинке на велосипедах, в том же направлении что и мы, ехали мужчина и женщина. Они выделялись тем, что держали дистанцию примерно в сто метров позади нас, а большинство велосипедистов ехали гораздо быстрее, чем положенные для лодок восемь километров в час.

Эли подошла к двери рулевой рубки и оглянулась на них. После чего вздохнула и сказала:

– Ты не можешь придвинуться к берегу и остановиться?

– Конечно, но ты же знаешь, что и они остановятся.

– Еще бы они не остановились, – огрызнулась Эли.

Я на пару мгновений перевел лодку на задний ход, чтобы заглушить движение вперед, и на корме у нас закипела вода. Я направил лодку в сторону пешеходной дороги по берегу канала.

Эли крикнула растерянным телохранителям, не ожидавшим внезапной остановки «Never»:

– Не смейте останавливаться, вы двое, тащите свои задницы сюда!

Появившиеся Олвин и Джулия выглядели слегка растерянными. Джулия спросила:

– Почему ты громко разговариваешь с Стивом и Дженис, мама?

– Мне немного неприятно из-за их и Джамала, дорогая.

Я подавил смех, а Эли посмотрела на меня.

– Нам лучше остановиться здесь на некоторое время, Олвин, – сказал я, и он спрыгнул на тропинку и привязал лодку к двум удобным деревьям.

Боже мой, такими темпами я уже начал сомневаться в том, что мы успеем добраться до порта в Безье до закрытия шлюзов на целый день. Тогда мы не сможем попасть в гавань.

Эли напала словесно на двух телохранителей, и я увидел ее сторону, которую ранее не знал: сильную, уверенную и безжалостную.

– По-моему, Джамал приказал вам следовать за мной? Хотя я четко указала ему не посылать охранников? – Голос Эли был холодным.

Оба телохранителя кивнули головами и решили мудро промолчать.

– Я не хочу видеть ни одного из вас до сегодняшнего вечера. Джамал знает, куда мы пришвартуемся. Что будет дальше, зависит от Бена.

Она посмотрела на меня с полным надежды взглядом и сказала:

– Мы с Джулией надеемся, что он позволит нам остаться с ним. Так что тебе нужно начать планировать, как обеспечить нашу безопасность.

Черт, она пыталась перевернуть мою жизнь вверх дном, и я не был уверен, хочу ли я испытывать эту боль еще раз.

– Нет, тебе нужно прекратить это. Я согласился отвезти тебя до Безье, чтобы мы могли поговорить, и этого достаточно, – сказал я. – У тебя нет ни одной убедительной причины заставить меня отложить свою жизнь ради тебя, женщины, которая разрушила мою жизнь в своих эгоистических целях. И ты должна понять, что я живу или на «Невер», или в своем домике. Там нет места для армии чертовой охраны.

Эли вздохнула, и передо мной вдруг возникла семнадцатилетняя девушка, которую я встретил впервые. Уверенная женщина, которой она была всего несколько минут назад, исчезла, вернувшись нервной девочкой.

– Пожалуйста, Бен, не отсылай нас. Джулия заслуживает знать своего отца. Может быть, для меня уже слишком поздно, но не наказывай свою дочь из-за того, как я когда-то обращалась с тобой. Я люблю тебя с самого начала нашей встречи. Может быть, у меня были моменты колебания, но даже тогда моя любовь к тебе не прекращалась.

Я усмехнулся. "Моменты колебания" - это было интересное выражение для описания последних тринадцати лет.

Маленькая ручка сжала мою сильно.

– Мама всегда рассказывала мне истории о тебе, сколько я помню сама себя. Я хочу выяснить насколько они верны. Пожалуйста, можем ли мы остаться с тобой?

Черт возьми, я чувствовал себя ужасно. Эли - все еще самая прекрасная женщина, которую я когда-либо встречал. Все эти годы, несмотря на то, что я старался забыть, я никогда не переставал любить ее. Удаление всех следов после того, как я ушел, было моим единственным способом защититься, а теперь у меня есть дочь, о которой я ничего не знаю.

– У вас есть пять минут, чтобы разобраться с этими двумя, потом "Никогда" уйдет, – сказал я Эли. Я вернулся на борт корабля, за мной последовала Джулия. Олвин благоразумно отправился в безопасную каюту, как только Эли начала кричать.

– В таких ситуациях мне не хватает бензина, – признался я Олвину. – Завести этот чертов шумный двигатель было бы отличным способом показать всем окружающим, что ты скоро уйдешь. А сейчас нет такой возможности.

Я молча активировал основной переключатель электропривода, чтобы поддержать свою точку зрения.

Олвин улыбнулся, протянул руку надо мной и нажал на кнопку, запускающую вспомогательный дизель-генератор. С низким гулом генератор заработал, а из выхлопной трубы понесся дымок.

– Это привлечет ее внимание, – сказал он улыбаясь. – Бен, я перенесу свои вещи в одноместную каюту, а гостевая будет для Эли и Джулии.

– Ух ты, и ты здесь!

Он засмеялся и добавил:

– Я может быть гораздо моложе тебя, но даже я понимаю, когда меня обманывают. Тебе нужно просто смириться.

Эли поднялась на борт. Два охранника уже скатились по тропинке на велосипедах в сторону города Безье.

– Можем мы остаться? – спросила она.

– На данный момент да, – ответил я. – Олвин хочет отдать вам с Джулией большую гостевую каюту. Ту, что в носовой части.

– Мы все еще муж и жена, – заметила Эли. – Я могу поделить ее с тобой.

– Я может быть пожалею о том, что скажу это, но не думаю, что сейчас это хорошая идея, – ответил я. – Ты слишком спешешь, и я не уверен, что могу доверять тебе. А что будет, когда появится твой следующий большой контракт?

– Мне больше не нужно работать, Бен. В будущем для меня есть только одна задача - вернуть твое доверие и снова стать настоящей семьей.

Я пожал плечами, а Эли приняла это как мое согласие. Олвин с помощью нашей новой команды - младшего члена - освободил нас от деревьев, и мы продолжили наше путешествие.

Мы прибыли в порт Безье и вышли из шлюза. У офиса капитана порта, Симоны, нас уже ждала. Она приветливо улыбнулась и помахала нам рукой.

– Пожалуйста, пришвартуйтесь здесь, Бен, – указала она на подходящее место около своего офиса. Я ответил ей машущей рукой.

Нам с Олвином потребовалось всего несколько минут, чтобы безопасно пришвартоваться к причальной стенке порта. Наш яхта "Never Again" была слишком длинной для того, чтобы швартоваться кормой внутрь, как это делали лодки Нодди. Мы заняли место, которое можно было использовать четыре лодки одновременно. Команде одной или двух из них видимо пришлось переселиться с этого хорошего места для нас. Симона спустилась вниз и приняла линь от нас. Я передал ей двадцать пять евро за швартовку и сказал до свидания.

Я закреплял трап, когда почувствовал чей-то приближающийся шаг за спиной.

– Куда мы положим все эти вещи? – раздался низкий голос.

Я обернулся и увидел Джамала и молодую блондинку лет двадцати пяти, стоящих рядом с тремя дорогими чемоданами.

– Я бы предпочел, чтобы они вернулись в отель, – пожал я плечами, – но чемоданы Эли и Джулии могут быть помещены в салон впереди.

– А мои? – спросила женщина.

– Кто вы такая, черт возьми?

– Это Сэнди, моя подруга и помощница, – ответила Эли, спускаясь с яхты и подходя ко мне.

– Я не управляющий какого-то чертова отеля. Здесь нет свободных мест, и я абсолютно не хочу на своей яхте вашу "дружелюбную" помощницу. Позвольте объяснить: без телохранителей и без помощников или кого-то еще, только вы и Джулия.

Джамал взял с собой две сумки, держа по одной в каждой руке, и спросил:

– Говорите, передняя каюта?

Я кивнул и попросил Олвина провести его. Я отмахнулся от Сэнди, чтобы она не присоединялась.

– В гостинице нет свободных мест, вам нужно забрать свою сумку и вернуться в тот отель, из которого вы приехали.

– Но Эл... – начала было сказать Сэнди, но Эли перебила ее.

– Ты не можешь оставаться на борту, Сэнди. У нас всего лишь три спальни, – объяснила Эли. – Я разделю одну со Джулией, а две другие будут у Олвина и Бена.

– Но нам нужно решить столько дел, Эл. Скоро модная Неделя в Париже, и ты до сих пор не определилась, на каком показе участвовать.

– В этом году я не собираюсь участвовать нигде. Я хочу провести это время таким образом, чтобы Бен вновь полюбил меня и чтобы у него появилась дочь, о которой он и не подозревал.

– Иди со мной, – сказал Джамал Сэнди, когда он снова появился. – Ты можешь остановиться у нас.

Он взял ее сумку и повел к одной из больших арендованных яхт длиной четырнадцать метров, которые были пришвартованы рядом с "Never". Я восхитился их способностью решить проблему наблюдения за своими подопечными. Никто не заметит еще одну лодку среди множества других.