Окей Гугл

Я был потрясен, буквально застыв в дверях своей спальни. Мой разум закружился, а зрение затуманилось. Замешательство воцарилось безраздельно, пока я изо всех сил пытался понять, что же такое происходит. Свидетельства моих глаз были безусловно безошибочными, но мой разум отказывался их принимать.

А увидел я свою голую жену, лежащую на спине посреди нашей кровати. Ничего, казалось бы, необычного, я видел её такой вот уже двадцать три года, но... Между её ног был крупный волосатый джентльмен, который трахал её, и она, очевидно, этого отчаянно жаждала.

Мои уши также получили доказательства.

— Тебе это нравится, детка? Тебе нравится этот большой член в тугой маленькой замужней киске?

Это был голос Джека, одного из менеджеров в офисе, где работала моя жена. Я задумался о термине "замужняя киска". Были ли её сиськи и задница не замужем?

"Да, Джек, дай мне этот большой член!"

Это был голос Аманды, моей любящей жены.

"Трахни меня, Джек, я почти кончаю".

Действие замедлилось. Джек почти перестал двигаться, и моя жена отчаянно прижалась к нему.

"Не дразни меня",  — захныкала она.  — Трахни меня, заставь меня кончить!"

— Седрик не так хорошо тебя трахает, не так ли, детка?

Его голос был назойлив, как летняя муха.

"Что?.. трахай меня!"

Она, по-видимому, была не в настроении для разговора. Её сравнительные навыки, касающиеся гребаных оценок, казалось, были ослаблены.

— Тебе нравится мой большой член, не так ли?  — спросил он, ткнув её ещё пару раз.  — Я лучше, чем Седрик, верно, детка?

"Прекрати болтать и трахни меня!" — резко скомандовала Мэнди.

Он задвигался и подвел её к самому "краешку", а затем снова остановился.

— Скажи мне, что я лучше Седрика. Скажи мне, что тебе больше нравится мой большой член,  — потребовал он.

Ей безумно хотелось кончить. И она не сдержалась.

"Да, хорошо! Я люблю твой большой член. Ты лучше Седрика, теперь трахни меня, мне нужно кончить".

Он запрокинул голову и рассмеялся. Он казался очень довольным собой. Я, однако, был совсем не доволен. Моя подготовка в спецназе взяла верх над моим телом, и я стал худощавой, подлой машиной для убийства. Я потряс головой, чтобы прояснить, откуда это взялось? Ближе всего я был к спецназу, когда покупал камуфляжную шапку в армейском магазине излишков.

Я сделал три шага и схватил Джека за волосы на затылке. Он, должно быть, подумал, что моя любящая жена сжимает его в объятиях, потому что он продолжал двигаться в ней. Я запрокинул его голову назад и ударил кулаком в щеку со всей силой, на которую был способен. Все движения старого доброго Джека прекратились, и он обмяк. Аманда толкнулась ему навстречу ещё несколько раз, отчаянно пытаясь достичь оргазма, прежде чем поняла, что он не отвечает.

Ее лицо было повернуто в другую сторону от меня, и я позволил голове Джека опуститься вниз. Это перекрыло поле её зрения, когда она открыла глаза и повернулась ко мне. Можно было бы подумать, что громкий звук, похожий на удар поварского топорика по куску мяса, когда я ударил его,  

должен быть услышан. Очевидно, этого не произошло. Она все ещё понятия не имела, что я был в комнате. Я повернулся и быстро вышел, бесшумно ступая по ковру.

Я стоял за дверью и прислушивался. Похоже, я вырубил любовника своей жены. Мои руки сильно дрожжали. Я был этим очень обеспокоен. Ведь мои руки — это моя жизнь. Я много печатаю, и без рабочих рук мне пришлось бы нелегко. Я услышал, как Аманда начала злиться.

"Что, черт возьми, с тобой происходит, Джек? Джек? О Боже мой, у тебя идет кровь! Отвали от меня!"

Очевидно, Джек не реагировал. Я задавался вопросом, что мне следует делать. Возможно, мне придется посоветоваться с Google. Google знает все. Я решил, что мне следует проверить это из машины, желательно подальше от моего дома. Я спустился вниз, сел в машину и поехал в парк, расположенный в трех кварталах отсюда.

Я достал свой телефон и обдумал вопрос. С Google нужно быть предельно конкретным, иначе он даст вам ответы на вопросы, которые вы не задавали. Как это сформулировать? Что вы должны делать, когда вырубили мужчину, трахающего вашу жену в вашей спальне? Это казалось разумным.

Окей Google... Я задал этот вопрос. Первые две ссылки были на шутки. Мне нравятся шутки, поэтому я посмотрел первые из них. Пара было довольно хороша. "Какой самый лучший способ ослепить вашу жену?" Я всегда задавался этим вопросом. "Засунь её за ветровое стекло". Это было довольно забавно. Я рассмеялся. Lol, я могу придумать текстовые сообщения не хуже этих. "Почему муж не сообщил о краже своей кредитной карты?" Это было для меня загадкой. "Вор тратил меньше, чем его жена". Это тоже вызвало смешок, но не помогло в моей проблеме.

Третьим было: "Явный признак номер один, что ваша жена собирается изменить". Ну, для этого было немного поздновато. Я пожалел, что не догадался прочитать это раньше. Все явные признаки, вероятно, были прямо у меня перед носом, и по своему невежеству я их пропустил. Однако мне было интересно, что про это написали, поэтому я проверил текст. Оказалось, что это трактат, написанный женоненавистниками. Если моя жена отказывала мне в сексе во время своего фертильного цикла, она собиралась обмануть. Я должен был следить за её фертильными циклами. Поскольку я понятия не имел, когда они были, а она принимала таблетки, это не казалось полезным. Google оказался бесполезен! Мне нужно было что-то придумать самому.

Я услышал вдалеке вой сирены. Мимо со свистом пронеслась машина скорой помощи. Мне стало интересно, что же будет дальше. Вскоре за ними последовала полицейская машина. Подозревая, что меня не должно быть поблизости, я поехал обратно на работу, вошел через черный ход и направился в свой офис. Никто меня не заметил. Я позвонил Лорен и попросил её подойти. Лорен — моя секретарша. Мне нужно было срочно отправить пару писем, и я передал их ей.

"Я думала, ты сам пошел отправлять их по почте",  — сказала 

она.

— Нет, я был занят",  — сказал я.  — Кое-что по делам неожиданно всплыло.

Она взяла письма и вернулась к своему столу. Я проработал остаток дня, хотя это было трудновато из-за боли в руке, а потом пошел домой. Мне было очень любопытно, что Мэнди собиралась сказать о сегодняшнем происшествии?

Войдя в дом, я почувствовала запах готовящегося ужина, чего-то с орегано и чесноком. Я надеялся, что это было что-то итальянское. Я люблю итальянскую кухню. Мэнди была занята на кухне. Я вошел, и она улыбнулась мне.

"Привет, милый,  — сказала она.  — Как прошел твой день?"

Я поцеловал её в щеку и сжал одновременно ягодицу. У нее всегда была очень упругая попка.

— Все нормально,  — ответил я.  — Скажи, Мэнди, ты знаешь лучший способ ослепить женщину?

Она закатила глаза.

«Что? »

— Засунь её за ветровое стекло,  — сказал я.

Она слегка усмехнулась, поняв, что это интернет-шутка.

— А как прошел твой день?  — поинтересовался я.  — Было что-нибудь захватывающее?

"Нет, все как обычно",  — сказала она.

Хм, её обычный день состоял из того, что её трахнул в нашей спальне кто-то другой, кроме её мужа, она не смогла кончить, потому что упомянутый ублюдок свалился без сознания, а потом был визит скорой помощи и полиции? Я никогда не подозревал, что она вела такую интересную жизнь.

— Я собираюсь принять душ и переодеться,  — сказал я Аманде.

"Хорошо, ужин будет готов примерно через полчаса".

Поднявшись наверх, я огляделся. Я ожидал увидеть желтую ленту, обозначающую нашу спальню, как место преступления. Но — ничего. Кровать была разобрана, и я обнаружил небольшое пятнышко крови на матрасе. Я должен был поинтересоваться, как это туда попало. Объяснение могло быть интересным.

Когда я спустился вниз, все было готово, и мы поужинали в дружелюбной атмосфере. Мы пошли в гостиную, и Аманда включила телевизор. Мы сели на диван, и она прижалась ко мне. Все казалось совершенно нормальным.

— Послушай, милая,  — начал я.  — Я заметила маленькое пятнышко крови на нашем матрасе. Как ты думаешь, как это туда попало?

Я почувствовал, как она напряглась рядом со мной, затем через несколько мгновений расслабилась.

"Я брилась и порезала ногу,  — объяснила она.  — Я сразу не заметила, и на матрасе осталось немного крови".

— Ага, это все объясняет,  — сказал я.

Я схватил её за ногу и начал внимательно осматривать её.

Аманда снова напряглась.

"Что ты делаешь?" — она спросила.

— Ищу порез,  — пояснил я.  — Хочу поцеловать его, чтобы все быстрее зажило.

"Нет, это было некоторое время назад,  — нервно сказала Аманда.  — Хотя это очень мило. У меня есть кое-что ещё, что ты мог бы поцеловать, если тебе интересно".

— Нет-нет, я просто поищу следы порезов,  — сказал я.

Я думаю, что этот ответ несколько удивил её. Я редко отказываюсь от возможности поцеловать что-то ещё. Так или иначе, идея поцеловать что-то, что недавно было занято мужчиной в бессознательном состоянии, была не очень привлекательной, ну, в принципе, занято любым мужчиной, если уж на то пошло, кроме меня.

Она посмотрела на меня с некоторым беспокойством. Я изобразил безразличие, и Аманда снова расслабилась.

— Хочешь посмотреть 

пару серий чего-нибудь на Nеtfliх?  — поинтересовался я.

Она казалась сговорчивой, поэтому мы посмотрели "В Филадельфии всегда солнечно". Ей это нравится, я не испытываю к этому ненависти, поэтому мы пошли на компромисс. Потом она попыталась затащить меня в постель, но я сказал, что мне нужно просмотреть пару срочных бумаг, и она пошла принимать ванну. Вероятно, она была возбуждена из-за прерванного полового акта с любовником, но у меня не было намерения чесать именно этот зуд.

Мне нужно было заняться делом. Мы были счастливы в браке двадцать три года. Она подарила мне мою прекрасную дочь Бейли, и она была хорошей женой и матерью. Я не собирался продавать её в рабство, хотя я слышал, что в этих мексиканских борделях всегда есть свободные места. На самом деле я никогда ни в одном из них не бывал, но так говорят на улице. Я даже не знал ни одного мексиканца, так что это исключалось. Я был почти уверен, что парень по имени Рауль с моей работы был из Гватемалы. Гватемальский публичный дом, похоже, просто не имел такого звучания. Поскольку это исключалось из планов, мне пришлось решать, что делать дальше.

Я составил список. Я поставил "Дом" наверху страницы. Мне никогда не нравилось это место. Я бы отдал его Аманде. Тогда разделение других активов стало бы гораздо более справедливым. Другие активы были тем, чего я хотел. Я стер "Дом" и поставил там "Бейли". Я действительно хотел Бейли. Она двадцатилетняя второкурсница колледжа, так что, конечно, проблем с опекой не возникло бы, но я хотел её. Она жила в квартире за пределами кампуса и приезжала домой на выходные. Она также жила с нами летом, так что это могло быть неловко. Я должен был разобраться с этим.

Развод без вины означает, что мы разделили бы все прямо пополам, так что мне не нужно было беспокоиться о сборе доказательств. Единственные доказательства, которые мне понадобились бы, были для Бейли. Она была единственным активом, который я не собирался делить с Амандой. И я думаю, что знаю, как этого добиться. Я сел за компьютер и проверил окружающие медицинские заведения. Я кое-что знаю о больницах. Я продаю и устраняю неполадки в их программном обеспечении. У нас, специалистов по программному обеспечению, всегда есть запасной выход в наши системы. Я узнал, где они держат дорогого старого Джека, и решил нанести ему визит утром. У него был перелом глазницы и скулы, и ещё оказалось сотрясение мозга. Утром он все ещё был бы на месте, в целости и сохранности, чтобы я мог осмотреть повреждения.

Я потратил некоторое время на то, чтобы выстроить свои цели в ряд, и к тому времени, когда я лег спать, был уже час ночи. Мэнди спала, и это меня вполне устраивало. Она прижалась ко мне, и я немного вздрогнул. Она казалась какой-то мерзкой. Я не хотел бы видеть её прикасающейся ко мне.  

Преображение Аманды было удивительным. Она превратилась из чертовски сексуальной в отвратительную, и все это за один день! Вы знаете, как некоторые женщины могут преобразиться с помощью макияжа? Все было наоборот, и все Эсте Лаудер на планете не смогли бы этого поменять.

Она все ещё не встала, когда я утром уходил на работу. Её работа начинается не раньше девяти. Я ухожу в семь. Я сварил кофе, наполнил свою дорожную чашку, но пить не стал и насыпал в нее немного чесночного порошка. Я взял булочку и собрался уходить. Потом у меня появились другие мысли. Чесночный порошок плохо сочетается с кофе. Я добавил немного его к остальным маффинам. Вот, теперь они совпали. Равновесие во Вселенной было восстановлено. Я убедился, что мой телефон заряжен, и поехал в больницу.

Моя знакомая Лайла случайно оказалась на дежурстве. Она администратор больницы, и я сказал ей, что мне нужно поработать на серверах. Она дала мне пластиковый пропуск и ушла. Я спросил даму в справочном бюро о дорогом старом Джеке, и она радостно дала мне номер его палаты.

Он не спал, когда я вошел, но я не думаю, что он узнал меня. Его лицо было довольно опухшим. Они забинтовали его голову, как у мумии. Наверное, очень трудно видеть, когда один глаз закрыт бинтами, а другой распух до щелочки. Похоже, ему тоже будет трудно повернуть голову. Его лицо выглядело так, словно ему сейчас было больно почти так же сильно, как моей руке после удара. Я взял его медицинскую карту и отсканировал её с помощью своего телефона. Затем я обошел вокруг его кровати, делая снимки с разных ракурсов. Он что-то бессвязно бормотал, но я не обращал внимания.

Я сдал свой пропуск и пошел на работу. Я получил сообщение от Мэнди около 8:30. "У нас что-то случилось с кофейником". Что ж, на мой взгляд, это было прекрасно на вкус. Я потушил несколько горящих вопросов и сказал Лорен, что беру отгул на остаток дня. Я позвонил Бейли и договорился встретиться с ней за ланчем. Была пятница, и её последнее занятие было в полдень. Я надеялся, что она захочет пойти со мной домой.

Но все прошло не очень хорошо. Сначала Бейли мне совсем не поверила. Она даже обвинила меня в попытке "бросить маму". После того, как я рассказал ей, что произошло, показал ей сканы карт и фотографии мумии, она заплакала, и мне пришлось долго держать её за руки, успокаивая. Я ни капельки не возражал против этого, за исключением того, что я и сам хотел плакать. В конце концов она справилась с собой и просто закипела от злости.

"Что ты собираешься делать, папочка?" — спросила Бейли

— А как ты думаешь, что я должен сделать?

"Я слышала, что в мексиканских публичных домах всегда есть свободные места",  — сказала она.

Ах, дочь пролила бальзам на моё сердце.

— Нет, хотя я тоже думал об этом,  — сказал я.  — Похоже,  

нам не хватает некоторых необходимых условий.

"Ну, разведись с ней и оставь её ни с чем",  — предложила дочь.

Ей это совсем не нравилось, но она понимала меня.

"Ну, она не получила бы и половины от меня",  — пояснила Бейли свою мысль.

Она, успокоившись, захотела немедленно пойти домой и встретиться лицом к лицу с Мэнди. Это то, чего я тоже хотел, поэтому она последовала за мной домой. Мэнди ещё не вернулась с работы, так что мы просто пообщались и обсудили стратегию. Когда Мэнди вошла и увидела, что мы сидим на диване, она бросилась обнимать Бейли. Но дочь резким жестом отодвинула мать в сторону.

"Что это было?" — выдохнула ошеломленная Менди.

"Это было "я не хочу, чтобы ты прикасался ко мне",  — желчно сказала Бейли.  — Я не знаю, где были твои руки".

У Мэнди отвисла челюсть.

"Я использовала кое-какие антибактериальные средства по дороге домой,  — сказала она.  — И с чего вы все вдруг забеспокоились о микробах?"

"Я не беспокоюсь о микробах,  — сказала Бейли.  — Я просто подумала, что ты, возможно, засунула руки в штаны какому-нибудь придурку на работе, а потом забыла их помыть".

Теперь Мэнди была совершенно шокирована.

"Бейли, что с тобой не так?  — требовательно спросила она.  — Ты никогда раньше так со мной не разговаривал. Тебе нужно немедленно извиниться".

"Ты права, мам,  — сказала Бейли, и лицо Мэнди кажется перестало хмуриться.  — Я никогда раньше так с тобой не разговаривала. Однако тебе следует привыкнуть к этому. Ты никогда раньше не была шлюхой, по крайней мере, насколько я знаю".

Мэнди удивленно посмотрела на меня.

"Что происходит, Седрик?" — спросила она недоуменно.

— Ну, после того, как я рассказал Бейли о вчерашнем маленьком визите к нам скорой помощи и полиции, у нее появилось такое отношение к тебе,  — ответил я.

Она уставилась на меня, перевела взгляд на Бейли, снова на меня, и я увидел, как её глаза как бы остекленели. Она опустилась на пол, склонив голову, и что-то шептала сама себе. Я не мог точно разобрать, что она говорила, но это звучало как "Нет, пожалуйста, нет!"

Мы с Бейли посмотрели друг на друга. Я думаю, что мы начали вставать в одно и то же время. Мы помогли Мэнди подняться и усадили её в кресло. Она накренилась набок, но у кресла были большие мягкие подлокотники, которые удерживали её в вертикальном положении.

"Мне нужно прилечь,  — сказала она слабым голосом.  — Мне просто нужно прилечь на минутку".

Мы помогли Менди перейти на диван. Примерно на полпути она окончательно обмякла. Мы уложили её и положили голову и ноги на подушки.

"У нее сейчас не было сердечного приступа или чего-то в этом роде, не так ли?" — спросила Бейли.

— Нет, я думаю, она просто потеряла сознание,  — сказал я.  — Она придет в себя через минуту или раньше.

Мы ждали, разговаривая о школе, работе, просто о каких-то бытовых вещах, и довольно скоро Мэнди застонала. Бейли сходила на кухню и принесла прохладную влажную тряпку и бутылку воды. Она умыла лицо матери и помогла ей 

выпить немного воды. Мэнди немного успокоилась, и первое, что она спросила, было:

"Как ты узнал?"

— Как узнал, что?  — спросил я.

Мне не хотелось облегчать ей задачу.

"Как ты узнал, что я была... Я... встречалась кое с кем".

"Ты с кем-то встречалась?" — голос Бейли сочился сарказмом.  — Что случилось вчера, мама? Ты "встречалась" с кем-то? Догадайся, что я, наверное, "встречала" сегодня тысячу человек. Это тот вид "встреч", о котором мы говорим?"

«Бейли, я думаю, тебе следует пойти в свою комнату и дать нам с отцом немного уединения,  — сказала Мэнди.  — Это не касается тебя. Мы с твоим отцом очень любим тебя, но это между нами и не имеет к тебе никакого отношения».

От головы Бейли, казалось, поднимался пар.

"Пойти в мою комнату?" — яростно пробормотала она.  — Ты думаешь, мне десять лет? Я взрослая женщина; ты не имеешь права говорить мне, чтобы я шла в свою комнату. Если бы мне было десять, и ты сказала бы мне идти в свою комнату, я бы и тогда этого не сделала. Я не слушаюсь шлюх. Если папа хочет, чтобы я пошла в свою комнату, я пойду. Я уважаю его!"

Она посмотрела на меня.

— Нет-нет, я в порядке,  — сказал я.

Бейли сразу же вернулась к разговору.

"И о чем, черт возьми, ты говоришь:"Это тебя не касается"? Это, черт возьми, действительно касается меня. У меня была семья! Теперь ты все испортила!  — Бейли практически кричала.  — Меня это не касается? Ты что, блядь, спятила? Через две недели начнутся весенние каникулы. Как ты думаешь, что я собиралась делать? Я собиралась вернуться домой и провести немного времени со своими мамой и папой. Что же мне теперь делать? Я чертовски уверен, что не проведу их с твоей вонючей задницей!"

У моей дочери был очень дерзкий язык! Я никогда не слышал, чтобы она употребляла подобные слова. Она была в ярости. Мэнди беспомощно посмотрела на меня.

"Седрик... я.. Мне так жаль!"

Она разразилась истерическими рыданиями. Это продолжалось около пяти минут. Бейли протянула ей коробку с салфетками. Когда она успокоилась, у меня появилось к ней несколько вопросов.

— За что именно ты извиняешься, Мэнди? Ты сожалеешь о том, что "любила большой член Джека"? Тебе жаль, что он трахает тебя лучше, чем я? Тебе жаль, что он не дал тебе кончить?

Она ахнула.

"Ты был там! Что ты сделал? Как... Я могу объяснить. Пожалуйста, остановись на минуту и позволь мне объяснить".

— Объяснить что?" — спросил я.  — Разве ты не трахалась с тем мудаком на нашей кровати? Это была голограмма? Ты не любишь большой член? Он не трахает тебя лучше, чем я?

Она отчаянно замотала головой.

"Пожалуйста, остановись,  — взмолилась она.  — Просто позволь мне... Я так расстроена, что не могу ясно мыслить! Что ты сделал, Седрик?"

— Я ничего не сделал,  — ответил я.  — По словам полиции, ты, должно быть, ударила его чем-то. А я был на работе, помнишь?"

"Откуда ты это знаешь... Ты был здесь, Седрик! Я знаю, что ты был. Ты 

не мог бы знать всего, если бы тебя здесь не было!"

— У меня по всему дому шпионские устройства,  — сказал я насмешливо.  — Я знаю все. Разве я не говорил тебе, что меня завербовали ЦРУ и мафия, когда мы учились в колледже? Я раскусил тебя, Мэнди. Теперь я собираюсь похитить старого доброго Джека, подвергнуть его пыткам и посадить в секретную тюрьму. Я приберегаю связи с мафией для тебя. Я думаю о бетонных ботинках для вас обоих.

"Прекрати!  — она закрыла уши руками.  — Пожалуйста, просто дай мне передохнуть минутку".

"Может быть, у тебя будет время придумать какую-нибудь хорошую ложь, пока ты отдыхаешь,  — сказала Бейли.  — Папа, давай дадим маме отдохнуть, а ты можешь взять меня на "снежную бурю" в DQ".

И мы отправились в DQ. Я взял себе бар "Хит", а для Бейли — печенье со сливками.

"Давай возьмем для мамы тыквенный пирог со специями",  — хихикнула Бейли.

У нее очень милое хихиканье. И она отлично знает, что Мэнди ненавидит тыкву.

К тому времени, как мы вернулись, я думаю, Мэнди отдохнула. Она сидела на диване, обхватив голову руками. Она подняла взгляд, когда мы вошли. Бейли протянул ей пирог "Метель". Менди рассеянно откусила кусочек и поморщилась. Она положила его на кофейный столик.

"Седрик, Бейли, пожалуйста, сядьте,  — сказала она.  — Мне нужно объяснить вам, что произошло".

— Меня не интересует, что произошло,  — ответил я.  — Все, что меня интересует, это то, что ты собираешься делать.

Это, казалось, немного выбило её из колеи. Почему люди, совершающие отвратительные поступки, всегда думают, что могут "объяснить"? Так или иначе, жертвы подлых поступков обязаны слушать, пока им "объясняют" их несчастье. Я отказался быть жертвой.

"Я не знаю, что делать,  — расстроенно сказала Мэнди.  — Что ты хочешь, чтобы я сделала?"

"Как насчет того, чтобы уехать куда-нибудь подальше?" — сказала дочь.

"Бейли, пожалуйста,  — попросила Мэнди.  — Ты не помогаешь".

"Помогаешь чему?  — спросила Бейли.  — Мама, ты только что разрушила нашу семью. Ты думаешь, что кто-нибудь из нас когда-нибудь переживет то, что ты сделала?"

"Я надеюсь, что вы оба переживете это,  — с надеждой тихо сказала Аманда.  — Я совершила огромную ошибку. Если ты, Седрик, просто дашь мне шанс, я покажу тебе, что больше не буду так поступать. Неужели никто из вас никогда не совершал ошибок?"

"Да,  — насмешливо сказала Бейли.  — На прошлой неделе у меня был отрицательный знак вместо положительного на тесте по алгебре".

Она посмотрела на меня.

— О, да, у меня тоже было такое,  — добавил я.  — Буквально на прошлой неделе я заказал новую SD-карту для своего планшета. Я взял не тот размер, и мне пришлось вернуть его.

Мы оба посмотрели на Мэнди.

"Ладно, я поняла,  — призналась она.  — Ошибка — не самое подходящее слово. Это было хуже, чем просто ошибка, намного, намного хуже. Я была очень глупа, и мне так жаль. Если ты позволишь мне, я покажу тебе, как мне жаль".

"Зачем ты выбила парню мозги?  — поинтересовалась Бейли.  — Если у тебя были сомнения, почему ты просто не попросила его уйти?"

"Так откуда ты знаешь про это...  

Я знаю, ты что-то сделал, Седрик. Ты был здесь! Ты знаешь, что он сказал. Я ничего такого не имела в виду. Это было просто что-то, что он..."

Положение, казалось, сложилось совсем безвыходное, но она не хотела ничего понимать.

— Я сказал тебе, откуда я знаю,  — повторил я.  — У меня есть оборудование для наблюдения по всему дому. Ну, ни в спальне Бейли, ни в ванных комнатах ничего подобного нет. В следующий раз, когда ты захочешь, чтобы кто-то "дал тебе этот большой член", ты можешь воспользоваться комнатой Бейли или ванной.

"Отвратительно, папа,  — пожаловалась Бейли.  — Мам, ты же не трахалась с посторонними парнями в моей постели, не так ли?"

"Нет, конечно, нет,  — теперь Мэнди выглядела возмущенной.  — И у тебя нет никакого оборудования для наблюдения".

— Напротив,  — отозвался я.  — Повторюсь, у меня есть связи с мафией, и ЦРУ предоставляет мне новейшее секретное оборудование для супершпионажа.

"Где же оно?  — спросила Мэнди.

— Разве ты не слышала слово "секрет"?  — поинтересовался я.  — Я не могу показать его тебе, у тебя нет допуска к секретной информации.

"Чушь собачья,  — вздохнув, сказала Мэнди.  — Это не имеет значения. Важно то, что я был глупа, меня поймали, и теперь я должна все исправить".

— Каков был твой план?  — спросил я.

"У меня его не было,  — сказала она.  — Я не думала, что меня поймают. Я сделала это всего дважды, Седрик. Это должно было быть в последний раз".

"О, тогда ладно,  — вставила "пять копеек" Бейли.  — Поскольку это было всего дважды, и ты не думала, что тебя поймают, тогда все в порядке".

"Нет, это не так; я просто объясняю. Это не было в порядке вещей",  — сказала Мэнди.

— Кстати,  — пришла мне в голову мысль.  — Как ты планировала убедить меня, что я должен верить всему, что ты говоришь?

"Я никогда не лгала тебе, Седрик,  — ответила она.  — Мы всегда были честны друг с другом".

— Эм-м... ну, есть по крайней мере два случая, о которых я могу вспомнить прямо сейчас,  — сказал я.

У нее хватило порядочности покраснеть.

"Я имела ввиду помимо этого. Ты думаешь, я лгунья?"

"Я думаю, да",  — сказал Бейли.

Мэнди выглядела возмущенной.

"Я всегда говорю..."

Очевидно, даже она понимала, как нелепо это звучит.

"Я не лгунья,  — всё-таки сказала она.  — Ладно, я солгала тебе об этом, Седрик. Я не знала, что делать. Я надеялась, что ты не узнаешь. Я никогда не лгала тебе ни о чем другом".

— К чему ты клонишь?  — спросил я.

"Я сделала кое-что глупое,  — сказала Менди.  — Это было только дважды и когда... вчера должен был быть последний раз. Я никогда больше этого не сделаю".

"Значит, ты просто ударила его на прощание?" — спросила Бейли.

"Нет... да... ты меня совсем запутала".

— Не имеет значения, сколько раз,  — сказал я.  — Не имеет значения, что ты собиралась остановиться. Все, что имеет значение, это то, что ты сделала.

Аманда уставилась на нас затравленными взглядом.

"Если бы вы просто перестали меня перебивать и позволили мне объяснить..." — начала говорить она и остановилась, как бы в середине прыжка, когда 

мы оба подняли руки.

— Я же сказал тебе, что не хочу слышать никаких "объяснений",  — повторил я.  — Все, что я хочу услышать, это то, что ты собираешься делать.

Она сидела, сложив руки на коленях, и снова начала заплакать.

"Я не знаю,  — запричитала она.  — Что ты хочешь, чтобы я сделала?"

— Ну, нет, ты не сможешь перебросить это на меня,  — сказал я.  — Ты все испортила, ты это исправь.

"Я не знаю, что делать",  — всхлипнула она.

— Ну, надеюсь, ты дашь мне знать, когда сообразишь,  — сказал я.  — А пока, я думаю, тебе следует перенести свои вещи в комнату для гостей. Я бы хотел попросить тебя уйти, но я не могу тебя заставить. Но я не хочу, чтобы ты была где-то рядом со мной.

Она снова разрыдалась.

"Пожалуйста, не заставляй меня делать это",  — умоляла она.

"Это довольно жестоко, папа,  — вставила Бейли.  — Ты когда-нибудь спал на той кровати?"

— Нет,  — ответил я.  — Что в этом плохого?

"Поверь мне, это отстой,  — сказала она.  — Я думаю, вы, должно быть, купили его на распродаже пятьдесят лет назад. Я вернусь в свою квартиру, и мама сможет занять мою кровать. В любом случае, я не хочу быть здесь с ней. Не трахайся ни с кем в моей постели, мам".

Мэнди бросила на нее жалобный взгляд.

"Как ты можешь быть так груба со мной?"

"Ну, я подумала, что ты, возможно, захочешь уйти от камер слежения для своих маленьких послеобеденных забав,  — хихикнула Бейли.  — Если ты приводишь домой какого-нибудь неряшливого парня, тебе следует воспользоваться ванной. Ты не будешь пользоваться моей кроватью!"

Это было лучше, чем стендап-комедия! Я хотел, чтобы Бейли осталась, просто чтобы послушать её подшучивания.

— Если подумать об этом,  — сказал я.  — Я тоже не хочу спать на кровати в своей комнате. Джек и все остальные твои ошибки, возможно, оставили на нем следы от клювов.

"Здесь больше никого не было!  — Мэнди практически кричала.  — Там был просто... только Джек, и это никогда больше не повторится. Я сменила простыни и постелила новый наматрасник".

Она посмотрела на меня, и я покачал головой.

— Я помню эту кровь,  — сказал я ей.  — Когда ты ударила его по голове, он истекал кровью на матрасе, не так ли? Ты никогда не резалась, когда брила ноги".

Она выглядела виноватой.

"Я почистила его отбеливателем,  — сказала она.  — Я его не била, ты же..."

— Тем не менее, чужая кровь — это опасно,  — я просто подумал, что должен упомянуть об этом; работая в больницах, ты учишься подобным вещам.  — Я могу заразиться СПИДом. Ну, а пока, думаю, что пойду проверю "Адамс".

"Адамс" был тем местом, куда Мэнди всегда хотела, чтобы я отвез её на выходные. Она посмотрела на меня пораженными глазами.

— Ты хочешь попробовать, детка?  — спросил я у Бейли.  — Я слышал, у них отличный ресторан; мы могли бы поболтаться у бассейна, может быть, залезть в горячую ванну или сауну, снять две спальни, выпить немного вина и посмотреть фильм или что-то в этом роде.

"Да! Вот о чем я 

мечтаю все время!"

Казалось, Бейли была в совершеннейшем восторге от такой перспективы.

"Она недостаточно взрослая, чтобы пить,  — возразила Мэнди.  — Мы договорились, что она не будет пить, пока ей не исполнится двадцать один год".

— Да, но это будет только в нашем номере,  — ответил я.  — И она будет со своим стариком, я буду присматривать за ней. Кроме того, нам нужно утопить наши печали в виноградной лозе.

"Пожалуйста, Седрик, не уходи,  — взмолилась Менди.  — Если кто-то должен уйти, то это я. Мы не сможем разобраться с этим, если тебя здесь не будет".

— Ну, нет, ты не будешь останавливаться в каком-нибудь шикарном отеле, пока я буду спать в постели со СПИДом,  — сказал я.  — Нет смысла нам обоим рисковать своим здоровьем. Я пойду соберу сумку.

"Я подожду в своей машине,  — сказал Бейли.  — Я не останусь здесь с этой шлюзершой".

Мэнди тихонько взвыла от ужаса, но мы с Бейли уже начали двигаться. Я быстро собрал вещи, взял достаточно на пару дней, и мы поехали к "Адамсу".

Мы хорошо провели там время. Я решил, что у меня замечательная дочь. Мы оба были немного подавлены, но обстановка отвлекала нас, и мы действительно немного опьянели. Бейли была счастливой пьяницей, и её настроение было заразительным. У меня были небольшие проблемы с засыпанием, и я подозреваю, что у нее тоже, но вино помогло, и утром я чувствовал себя вполне прилично.

Мы позавтракали и попытались поговорить о будущем.

"Что ты собираешься делать, папа?" — спросила Бейли.

— Я не знаю,  — сказал я.  — Сначала, я думаю, сходить к адвокату.

"Как ты думаешь, это то, что ты преодолеешь и останешься с ней?" — поинтересовалась она.

— Я так не думаю, детка,  — ответил я.  — Ты бы смогла такое пережить?"

"Нет, но я не была в браке двадцать три года. Вы многое вложили туда".

— Я знаю,  — сказал я.  — Проблема в том, что двадцать три года, похоже, значили для меня гораздо больше, чем для Менди. Когда она пошла за "большим членом Джека", это в значительной степени сказало мне, что я, ты и эти двадцать три года значили для нее не так много.

Бейли выглядела печальной.

"Да, я понимаю, что ты имеешь в виду. Я возвращаюсь на занятия, папа. Ты идешь домой?"

— Я думаю, что останусь здесь ещё на одну ночь,  — ответил я.  — Вернусь завтра вечером. Мне придется столкнуться с какими-то "старыми песнями о главном", но рано или поздно это произойдет. Я не могу убегать от этого вечно.

Она крепко обняла меня, поцеловала и ушла. Я знал, что со мной все будет хорошо, пока у меня есть мой ребенок. Она всегда была моей девушкой, и это не собиралось меняться.

Когда я въехал на подъездную дорожку, я некоторое время глубоко дышал, а затем отправился, так сказать, дразнить льва в его логове.

Мэнди сидела за кухонным столом, когда я вошел. Она явно не очень хорошо провела это время. Её глаза были красными и опухшими, а руки сжаты в кулаки. В 

животе у меня стало кисло, и я пошел налить себе стакан молока.

"Седрик, мне нужно..." — начала она.

Я прервал её.

— Просто остановись, Мэнди. Неужели ты воображаешь, что меня волнует то, что тебе нужно? Мне нужна жена, которая не трахается с мужчинами в нашей постели. Бейли нужна мама, за которую она не будет стыдиться, и ты все ещё хочешь сказать мне, что тебе нужно?

Она начала плакать.

"Я не это имела в виду,  — всхлипнула она.  — Конечно, я это знаю. Что я хотела сказать, так это то, что для того, чтобы я начала исправлять ущерб, который я нанесла, я... я..."

Она с трудом сдерживалась, чтобы не сказать: "Мне нужно".

— Ты что?

"Я должна тебе кое-что сказать,  — наконец, произнесла она.  — Я должна попытаться выяснить, что именно ты хочешь, чтобы я сделала.

— Я хочу, чтобы ты завтра съездила со мной в офис Робинсона,  — сказал я.

Ее лицо побледнело ещё больше.

"Офис адвоката? Почему ты хочешь пойти туда, Седрик?"

— Это то, что люди делают, когда разводятся,  — сказал я ей.

"Я не хочу развода",  — запричитала она.

— Ну, это странно,  — ответил я.  — Когда ты трахаешься с другими мужчинами, кроме своего супруга, это обычно происходит.

"Это были не "мужчины",  — запротестовала она.  — Это был всего лишь один человек, и это случилось всего дважды, прежде чем ты поймал меня!"

— Почему я должен тебе верить?

"Я не знаю,  — её голос звучал несчастно.  — Тем не менее, я говорю правду. Я знаю, что совершила огромную ошибку, Седрик. Я была слабой и глупой. Я никогда не предполагала, что все так обострится, как это произошло. Пожалуйста, Седрик, ты не можешь просто поговорить со мной, сказать мне, что я могу сделать, чтобы исправить это?"

— Я не могу себе представить,  — сказал я.  — Что бы я сделал, чтобы исправить это с тобой, если бы ты застукала меня трахающимся с Лорен на нашей кровати?"

"Я бы, наверное, пошла к Робинсону и начала развод,  — сказала она.  — Я надеюсь, что ты великодушнее, чем я. Я знаю, что это так. Я эгоистичная сука, я знаю это, Седрик, но я прошу у тебя прощения".

— Мэнди, я не знаю, что ответить,  — сказал я ей.  — Я из тех парней, которые любят одну женщину. Моя жена должна быть ориентированной на одного мужчину. Я думал, что ты была такой. И я был неправ.

"Нет, нет, ты не ошибся,  — запротестовала она.  — Я просто сглупила и использовала ужасные суждения. Я пойду к психотерапевту, Седрик. Я пойду с тобой на консультацию. Я начну ходить в церковь. Может быть, Бейли позволит мне пойти с ней. Мне очень жаль, Седрик. Я знаю, что это далеко не все, что я сделаю. Пожалуйста, просто дай мне шанс".

Какого черта? Я прожил с этой женщиной двадцать три года. Я любил её. Хотя Бейли, казалось, была согласна со всем, что я хотел сделать, потеряет ли она уважение ко мне, если я просто вышвырну её мать на обочину? Я не знал 

ответа ни на один из вопросов.

Я посмотрел на Мэнди. Она сидела там с испуганными глазами, глядя на меня, как щенок, который порвал твои тапочки и знает, что теперь у него большие неприятности.

— Аманда, ты облажалась в этом деле,  — сказал я.  — Я не знаю, как ты собираешься убедить меня, что я снова могу тебе доверять. Я не знаю, как ты собираешься заставить меня снова смотреть на тебя, как на желанную. Я готов дать тебе шанс, но мы просто должны посмотреть, как все пройдет.

Бейли позвонила на следующее утро и сказала мне, что Мэнди попросила пойти с ней в церковь в следующее воскресенье. Я рассказал ей, что происходит.

"Я рада, папа,  — сказала Бейли.  — Она глупая сучка, но я люблю её, и она моя мама. Я чертовски зла на нее и ещё долго не собираюсь с этим мириться, но я знаю, что она любит тебя, а ты любишь её. Я помогу всем, чем смогу. Я люблю тебя, папочка, и я всегда буду рядом для тебя".

— Спасибо тебе, детка,  — сказала я, проглатывая огромный комок в горле.  — Ты просто беспокоишься обо мне, и я тоже тебя люблю.

Я думаю, мы с этим разберемся. Мэнди — красивая женщина, и я уверен, что запомню эти двадцать три хороших года достаточно, чтобы притупить воспоминание о том ужасном дне. Нам просто нужно посмотреть, что произойдет. Я отправил сообщение в Google. Им нужны лучшие ответы на некоторые распространенные вопросы.