Зоя Хилл спасает Галактику. Глава 4: Домой

Были в моей жизни неудачи и падения, и пережила я многое: предательство, одиночество, нищету. Однако, до сих пор ничему не удавалось поколебать мою уверенность в своем счастливом будущем. В самые тяжелые минуты я повторяла себе: «Ничего, зато у меня есть мой космос. Никто его у меня не отнимет, что бы ни случилось». Уже с самых малых лет я твердо знала, что буду летать, и это знание помогало мне пережить все невзгоды, как религиозному человеку помогает мысль о награде в загробной жизни.

Космос не был для меня чем-то материальным. Он был моим мифом, не требующим выражения в конкретной форме. Осознание того, что я туда полечу, всю жизнь было для меня почти что священным чувством. А космос был моей религией.

И вот я действительно туда полетела. Закончила космическую школу с хорошим результатом, прошла собеседование на должность бортпроводницы. Конкурс был большим — порядка десяти человек на место, и все, кто получил место, чувствовали себя дико везучими. Первое время я тоже считала, что мне повезло, но потом вдруг поняла: по-другому и быть не могло. Только не со мной.

Мысль о космосе была моей последней опорой, дном, об которое тонущий отталкивается, чтобы вновь подняться к поверхности. Какие бы неудачи на меня не сыпались, я знала, что там далеко внизу есть это дно, и все будет хорошо, стоит только опуститься достаточно глубоко. Нога нащупает опору, и я снова поднимусь на поверхность. Но вот впервые за все время меня посетило чувство, будто моя нога судорожно пытается нащупать хоть что-то, но не находит ничего, и я погружаюсь глубже, глубже...

***

После того, как капитан Дэн нашел меня в комнате Гарча и поднял на борт звездолета, события развивались довольно быстро. Я пробыла в отключке недолго и проснулась в лазарете, когда до отправления на Землю оставалось еще часов шесть. Потребовалось какое-то время, чтобы события, предшествовавшие моему обмороку, выстроились в памяти в одну цепочку, но когда я припомнила все подробности, неимоверная тоска охватила меня — я вспомнила о Трише. Где она сейчас? Догнал ли капитан того коричневого гада, и нашел ли он ее?

Мое лицо и руки были перебинтованы — видать, разбитое стекло хорошо меня изранило. Я лежала на койке, глядя в белый потолок и не решаясь никого позвать. Через какое-то время зашла доктор:

— О, Зоя, вы уже проснулись? Сейчас я позову капитана.

— Погодите...

Она остановилась на пути к двери и обернулась.

— Сколько я уже тут?

— Около двух часов.

— Триша на корабле?

— Капитан вам все расскажет, — она вышла из комнаты.

Пришел капитан Дэн, угрюмый и сердитый. Тришу он не нашел, как я и предполагала, и глядя на его настроение, я поняла, что надежды ее найти почти нет. До отлета на Землю несколько часов, а за это время вряд ли он что-то успеет. Я рассказала ему все, что произошло на планете. Когда я дошла до того, что произошло между Гарчем и Тришей, Дэн выпрямился в кресле и спросил:

— И ты не пыталась их остановить?

Я промолчала, опустив глаза.

— Это очень плохо, Зоя. Если мы не найдем Тришу, тебе придется отчитываться о своих действиях перед руководством компании, и можешь быть уверена, это они сочтут преступлением. Ты знаешь, какие у нас строгие правила. Триша — стажер, и ответственность за нее на твоих плечах. И на моих, конечно же, — он со злостью стукнул по столу. — Думаю, нам всем достанется. Продолжай.

Я рассказала все до конца, до того момента, как Дэн нашел меня в спальне у Гарча.

— А кто это был с тобой? — спросила я, вспомнив, что капитан был в сопровождении какого-то проционца в синем плаще.

— Мой друг. Но Зоя, все вопросы потом, — грубо отрезал он. Затем с минуту посидел в задумчивости. — Ну и задачку ты нам задала.

— Дэн, прости...

Он глянул на меня исподлобья и не сказал ничего. Я почувствовала, что комок подступает к моему горлу и, должно быть, всхлипнула так, что Дэн услышал.

— Ладно уж, — смягчился он. — Я пошел, спущусь на планету еще раз — попробую поискать твоего альдебаранца. Сильно не убивайся. Тебе, конечно, стоило быть осмотрительней, но все мы не без греха, и порой в космосе напрочь забываем про осторожность. Так что молись, если есть кому, чтобы Триша нашлась. Тогда мы не будем вносить этот инцидент в отчет о полете, и просто забудем обо всем. Иначе — нам всем придется худо. Потеря члена экипажа — серьезное дело. Тебе оно грозит увольнением, а мне — в худшем случае даже уголовным делом.

Дэн вернулся через пять часов. К тому времени доктор, осмотрев меня, пришла к выводу, что в лазарете мне больше делать нечего, и меня выписали, велев каждый день приходить на перевязки. Бинты с лица и рук сняли, оставив только пластыри на месте порезов.

— У вас на щеке шесть швов, а на лбу — четыре, — сказала она мне. — И много ран без швов, но все равно достаточно глубоких. Останутся шрамы. Так что, когда попадете на Землю, сходите к пластическому хирургу.

Дэн был не в духе. Я встретила его сразу, как он вернулся, но он только отмахнулся от меня:

— Потом, Зоя. Мне надо отдохнуть.

— Скажи, есть хоть что-то?

— Забрал фотографию Триши из квартиры, где все случилось. Помимо этого — почти ничего. Я позову тебя попозже и все расскажу.

Задерживать межзвездный пассажирский рейс конечно же было нельзя, и мы улетали с Залона ни с чем. Я стояла возле иллюминатора, смотрела на удаляющуюся планету, и на душе у меня было гадко. Надежды когда-нибудь увидеть Тришу практически не осталось, я это понимала. Моя космическая карьера завершилась, а что я умею еще? Как смогу заработать себе на жизнь? Меня же наверняка уволят, и что мне делать дальше? Мыть полы? Я даже денег себе не скопила за три года, и жить мне не на что. Придется вернуться к родителям, наверно. И тогда у моей матери будет еще один повод для злорадства, а у моего брата-извращенца будет новый повод для дрочки. Даже не знаю, стоит ли мне возвращаться. Отец, наверно, осуждать меня не будет, но он возлагал на меня такие надежды! А может он мне поможет с работой? У него есть связи, и он вроде как уважаемый человек в космических кругах. Хотя он уже давно не летает, и даже не общается ни с кем из космического сообщества, насколько я знаю. Но может он сможет если не сохранить мне место, то хотя бы помочь устроиться куда-то еще по космической специальности? У меня хороший диплом, и богатый опыт. Я могу быть проводником, переводчиком, да кем угодно! Но как же не хочется его ни о чем просить!

Через час после отлета позвонил Дэн и вызвал к себе. Когда я пришла, у него уже собралось трое: сам капитан, тот самый проционец в синем плаще, который вместе с капитаном спас меня из лап коричневого гада и помощник капитана Стив — совсем молодой, но надежный и опытный парень.

— Вот она, виновница наших бед, — сказал Дэн, подняв стакан с виски в мою сторону. У Дэна была одна особенность: когда он уставал, он становился ужасно злым и грубым, но стоило ему полчасика отдохнуть и пропустить стаканчик-другой, он сразу же добрел, и тогда его можно было просить о чем угодно. Вот и сейчас он, видимо уже отдохнул, и теперь казался вполне приветливым.

Я кивнула Стиву и поздоровалась с незнакомым проционцем.

— Это Гуук, мой хороший друг, — сказал мне капитан. — Ты, должно быть, его не помнишь?

— Помню, помню, — сказала я. — Это ведь вы были с капитаном тогда?

Гуук молча кивнул, а Дэн продолжил:

— Мы как раз с ним сидели в одном залонском баре, когда ты позвонила мне по коммуникатору. Тебе повезло, что я был тогда недалеко. Твой коммуникатор быстро стал недоступным, но я успел записать твои координаты.

— Спасибо вам за помощь, — сказала я Гууку.

Гуук был пожилым желтокожим гуманоидом, с мужественным и худым лицом, испещренным сетью глубоких морщин. Сухая кожа обтягивала его выдающиеся скулы, глаза смотрели пристально, седые слегка вьющиеся волосы спадали на плечи. Он был высоким и чуть сутулым, взгляд его казался усталым,...