Бывший парень. Меня изнасиловал парень

Часть 1

Прозрачные серые глаза с расплескавшейся на дне болью. Взгляд вверх и чуть вбок. Ну всё. Теперь это надолго. Это мой день рождения. Мои друзья. Даже моя бывшая девушка, ещё худее и размалёваннее. Она говорит:

- Знакомься, это мой бойфренд, - боже, что за попса, - извини, что не предупредила сразу, что буду с ним, милый. Он до последнего упирался и не хотел идти. Лёша - я его зову просто Лё - это Серёжа, мой очень хороший приятель.

Лё - ангелоподобное существо, хрупкая фарфоровая куколка: светлая кожа и тёмные волосы чуть ниже мочек ушей. Тонкая ручка с длинными пальцами внутри моей. Когда я ее пожимаю, моё сердце отчего-то обрушивается на пару этажей вниз и, вернувшись на место, никак не может обрести привычный ритм. Да где же, в каком, извините, гей-клубе она его отрыла? Чёрт! Я так долго и пристально разглядываю это чудо, что парнишка даже теряется, опустив в пол пушистые ресницы. Надо собраться. Мы проходим в комнату. Усаживаемся. Все в сборе.

Вообще-то я живу с сестрой, но сегодня её нет, хотя и её присутствие не мешало мне собирать полный дом бешеных неформалов. Я уже заканчиваю универ и мне 23, но, как говорила моя бывшая (и, чёрт побери, единственная), я совершенный ребёнок. Волосы, как и раньше, длинные и кое-как обесцвеченные, джинсы по-прежнему драные, по-прежнему тельняшка, изрисованная то ли кровью, то ли акриловой краской. Я не максималист. Я просто так себя ощущаю. Моя комната вся в старых, выцветших постерах Nirvana, куча полуразвороченных гитар, цепей, лезвий. И ни одна девушка меня не понимает. Им нужны мачо. Марина бросила меня, предложив остаться друзьями, когда меня снова настигла депрессия. А еще до этого она кричала:

- Иди и трахайся со своими волосатыми дружками! Всё равно у тебя на меня не стоит никогда!

И мы остались друзьями. И она пришла на мой день рождения, и у неё божественный парень... Я ужасно неприлично разглядывал Лё весь вечер. Он пил, покусывая краешек пластикового стаканчика, когда Марина держала его за бёдра. Она целовала его, но мне показалось, что в этом поцелуе была некоторая отстранённая холодность с его стороны, а может, это просто мои фантазии, распалённые алкоголем.

Я много пил в этот вечер, пел и пил. Но пел, видимо, всё равно хорошо, ведь Лё не отрывал от меня своих прозрачных глаз, а когда я ловил этот взгляд, он премило смущался. Нам всё же удалось поговорить. Он робко расспрашивал меня о музыке, книгах. Всё сошлось. Он обожал Молко и Йорка, Кортасара и Пелевина. Я сидел с гитарой на окне, а Лё (чёрт, не зря он любит Молко) слегка вульгарно опирался локтем о подоконник и теребил своё чёрное каре.

Видимо, его попка так вопиюще выпирала, что мой приятель - старый развратник, нефор и просто очень кайфовый чувак Васин - не сдержался и легонько хлопнул его по мягкому месту. В этом не было ничего такого, он и меня так частенько ударял шутя, но Лё ужасно смутился. Он неловко повернулся и опрокинул тарелку с какой-то едой, а я, как дурак, кинулся её поднимать и грифом гитары задел где-то стоящее пиво, оно полилось прямо на футболку Лё. Теперь я растерялся. А Васин начал хохотать и сквозь смех выдавил из себя:

- Блин... Сергун, иди переодень этого мокрого ледибоя!

Я слабо соображал из-за выпитого и поэтому, взяв сухие шмотки, зачем-то попёрся в ванну вместе с Лё. Как будто он сам был не в силах переодеться. Но юноша как-то уж очень воодушевлённо щёлкнул шпингалетом, закрывая дверь ванной. Я осмелел. Ощутил его тело в секунде от себя, ощутил его сбившееся дыхание. Лё моргнул пару раз и начал стягивать с себя мокрую футболку. Когда я увидел его молочно-белую кожу, выпирающие ключицы и почти полное отсутствие мышц, я ощутил, что откуда-то снизу поднимается жаркое, душное, тяжёлое желание.

Всё! Не могу больше! И я прижал его к стене. Он сначала затих от неожиданности, а потом начал слабо вырываться. Я покрывал поцелуями его солоноватые ключицы, плечи, но не решался взглянуть ему в глаза, а когда всё же посмотрел - испугался. Глаза загнанного зверёныша, а пухлые, бледные теперь губы вздрагивали. Но я чувствовал его жаркое тельце и просто не мог разжать объятий. Тогда я начал шептать ему прямо на ухо какую-то чушь, даже извиняться, зарываясь в ароматные волосы, кусая мочки ушей, не трогая лицо.

- Малыш, ну перестань. Ну пожалуйста, я сейчас умру, если отпущу тебя. Хочешь? Пожалуйста... Я отпущу тебя, не молчи.

Он же просто едва слышно на одном выдохе шепнул моё имя. Я руками начал вытирать слёзы с его ангельского личика, которое от мокрых ресниц стало ещё обворожительнее.

- Лёшенька, поцелуй меня, - попросил я.

Он просто пожал мой разгорячённый рот своими губами. И, не отстраняясь, продолжал смотреть мне в глаза. Согласие было. И второй поцелуй накрыл его мягкие, уже теплые губы. Я подождал чуть-чуть и начал изрисовывать его нёбо самыми немыслимыми узорами. Я ласкал каждый позвонок на его гладкой спине, он выгибался под движением рук, а его пальцы застенчиво перебирали мои волосы.

Лё нежно отвечал на мои страстные поцелуи, и, как только я немного отстранялся от его губ, он ловил мой рот снова. Так продолжалось долго, пока, наконец, я не понял, что если не стану с ним сейчас одним целым, просто разорвусь на части от переполнявшей меня нежности. Я начал спускаться к его джинсам, проникать за пояс. Лё вскрикнул и оттолкнул меня так, что я чуть не грохнулся в ванну. Потом я увидел только, как он, прикусив губу и пряча глаза, схватил сухую футболку и выбежал из ванной.

***

- Нет, ну а ты как хотел, чтобы он отдался тебе прямо там, на кафельном полу? - утешал меня на следующий день Васин.

Благо неформалы, так привыкшие быть утеснёнными во всём, уставшие от непонимания, не приемлют рамок и форматов и в любви. Друг продолжал меня успокаивать:

- Серёженька, дорогой, это ты еле двигался от выжранного алкоголя, а Лёша твой почти не пил. Только стаканчик всё покусывал. И ещё: я не знаю, что его остановило, потому что пялился он на тебя раза в три-четыре больше, чем на свою бабу. Кстати, не знаешь, кто у них действительно баба в отношениях?

- Васин, ну ты как всегда. Скажи лучше, что мне делать. Я, кажется, действительно влюбился.

- Да, друг, ты и в правду оригинал. Влюбиться в парня своей бывшей! Позвони ему, позови на концерт, на пьянку какую-нибудь. Только чтобы он без Маринки был, а то у него комплекс вины будет. Хочешь, я тебе его номер достану?

- Не надо, - с сомнением ответил я. - Всё равно не знаю, что ему сказать.

- Придумай, только не приставай сразу. Он же не баба смазливая, которую в клубе снимаешь на ночь, чтобы трахнуть. С ним поговорить надо. Душевнее, душевнее, милый.

Часть 2 (последняя)

Я так и не поговорил с ним, вообще не сделал ничего, потому что боялся встретить отпор. Просто представил себе его холодный взгляд этих божественных глаз... И ушёл в запой.

В этот день я пил вместе с вечно весёлым Васиным и одним моим другом, но мы ждали ещё гостей. Хорошие люди - вот кто действительно поднимают настроение, но сегодня они что-то сильно задерживались. Пока я сидел, раскиснув, у стены, в дверь позвонили, и Васин пошёл открывать. Через пару секунд я услышал его удивленные вскрики:

- Ух, ё-моё, как его уделали-то... Жесть!

И еще голоса:

- Ну, в нашем-то гоповском городе... Да тут еще с такой внешностью. Как они ограничились только избиением?

- Ещё телефон и деньги забрали.

- Да я не про то, - похотливый голос Васина. - Вот хрень! Ну, тащите его в комнату, чё в прихожей валяться будет.

Я выбежал навстречу, уже догадываясь, кого там увижу. Двое моих приятелей приволокли мокрого и избитого Лё. Он, кажется, был в сознании, но всё же слабо соображал, что с ним происходит. Личико ангела было в кровоподтёках, губа разбита, руки безвольно болтались.

- Да что же... Надо скорую вызвать! - залепетал я.

- Зачем скорую? Врач уже тут, - буркнул спокойный как удав Максим.

Максим очень умён и начитан, он заканчивает 5 курс меда, всегда серьёзен, даже немного хмур, ходит в очках и рубашке, в общем, совсем не похож на рок-н-ролльный стереотип. Но мы все его очень уважаем.

Друзья дотащили Лё до моей кровати, и, пока Максим осматривал и оказывал первую помощь этому бескрылому ангелу, я нервно ходил из угла в угол и то и дело спрашивал, всё ли в порядке. Макс уверил, что ничего серьёзного, просто останется куча синяков и рёбра поболят недельку.

- Завтра сам сходит в травмпункт, всё равно сегодня уже поздно. Давайте посидим немного, всё-таки собирались, а он пусть отдохнёт.

Мы перебрались на кухню, но я без конца находил предлог, чтобы отлучиться и посмотреть, как там Лё. Он мирно спал, укутавшись в мой плед. Просто несчастный котёнок! Зарылся в покрывала и подушки, волосы разметались, ресницы трогательно подрагивали. Друзья между тем начали собираться домой.

- Стойте, а никто не знает номер родителей парня, ну, или с кем он там живёт, надо же сказать, чтобы забрали, - потупившись, сказал я.

- Лё не местный, живёт в общаге. Ну Маринке позвони, если не хочешь, чтобы он у тебя ночевал, - лукаво заметил Васин.

- Вообще его лучше не тревожить по возможности. Пусть переночует здесь, - сказал Максим.

- Ну пусть, меня это нисколько не обременит.

Васин начал гримасничать, и я поскорее распрощался со всеми, чтобы не заметили, как я покраснел. В моей комнате царило его дыхание. Спать не хотелось. Я включил настольную лампу и начал читать, но в мыслях были далеко не книги. Я вернулся в реальность от тихого голоса:

- Что ты читаешь?

Лё, натянув до подбородка плед, сидел на кровати. Запутанные волосы почти завешивали глаза. Сначала я растерялся, но потом выдавил из себя:

- А ты не хочешь спросить, как ты сюда попал? Что вообще с тобой произошло?

- Я помню, что их было много, они отобрали у меня деньги и телефон, потом долго били ногами, но не сильно. Бывало и сильнее. Но я всё равно потерял сознание. Кажется, больше от шока. Потом помню Максима и второго мальчика, забыл, как его зовут, но он тоже был на твоём дне рождения. Я очнулся полчаса назад и разглядывал комнату. Так я понял, что нахожусь у тебя, - он улыбнулся, кажется, немного смущённо. - Ты не мог бы отвести меня в ванну, а то я тебе уже всю постель перепачкал своей одеждой и кровью.

- А ты бы предпочёл, чтобы тебя раздели?

Несмотря на то что в комнате был полумрак, я почувствовал, что он покраснел. Я предложил ему своё плечо и, приобняв за талию, повёл в ванну. Мы передвигались очень медленно и неуклюже. Тогда я просто взял его на руки. Я вообще-то не очень сильный, но его хрупкое тельце даже Маринка бы подняла. Он сначала легонько поотпирался, но потом я почувствовал, как его длинные тёплые пальчики сомкнулись у меня на шее. Лицо он прятал, но его тревожное дыхание - часто и неровно вздымающаяся грудная клетка - сводило меня с ума. Я не хотел, чтобы меня опять отшили, просто отнёс его в ванну и оставил там.

- Позови, когда буду тебе нужен.

Я ещё слышал журчание воды и стон труб в ванной, когда ощутил влажный поцелуй на шее. Я повернулся: тёплый, с капельками воды на теле, завёрнутый в полотенце Лё вжался в моё тело. Обхватывая шею и не опускаясь ниже, он смотрел на меня. Наши губы соприкоснулись, я провёл языком по кромке зубов. Ладони жадно исследовали тело парня, пытаясь развязать полотенце.

Вдруг Лё опять вырвался и, выдыхая что-то вроде "нет, нет, не могу, это неправильно, нельзя", убежал в комнату. "Уже не хромает, - подумал я, - Что, этот мальчик играть со мной вздумал? Кажется, он развратнее, чем кажется. Ну уж нет! На сегодня игрушек хватит. Я и так уже сохну по нему чёрт знает сколько времени!" С этими мыслями я ворвался в свою комнату, закрыл дверь, включил музыку. Лё в это время одевался. Я просто кинул его на кровать.

У него уже не было сил, а может, и желания отбиваться, когда я стянул с него джинсы. Его светлые глаза теперь казались мне совсем тёмными. Я целовал его милые кукольные черты лица, пальцы, плечи, самые сокровенные места. Если Лё и пытался сопротивляться, то я этого не замечал. Его ресницы так волнующе щекотали мою спину! Потом я почувствовал его неуверенные прикосновения на моем позвоночнике, бёдрах. Юноша уже не боялся. Он целовал меня, и я чувствовал, как подрагивало его тело под моими пальцами.

Я вошёл в него не спеша, заставляя терпеть боль, и начал нарочно медленно-медленно двигаться. Он стонал, кусал мои плечи и губы, просил остановиться, но уже через пару минут умолял двигаться быстрее, а я терпел и не наращивал темп. Я двигался невозмутимо и спокойно, но на самом деле еле сдерживал себя, ощущая его худенькие гладкие ноги у себя на плечах. Мне хотелось продлить момент, не отпускать его, навсегда остаться с ним единым целым. Я недолго сдерживался: в последний раз яростно, глубоко, жёстко вошёл в него и застонал от блаженства, наполняя его моей спермой.

Очнулся я в обнимку с Лё. Он упёрся носом мне в шею и очаровательно посапывал во сне, закинув на меня ногу. От внезапного осознания того, что вчера произошло, моё сердце заколотилось, и я поцеловал его прямо в макушку, туда, где начинали расти его светло-русые волосы. "Так и есть - он красится", - про себя заметил я. Лё проснулся и стыдливо убрал с меня ногу. Так. Это ещё что? Я подмял его под себя, мои светлые волосы падали на его тёмные. Он опустил глаза и не решался обнять меня. Я продолжал пристально смотреть на него. Он закусил нижнюю губу и произнёс:

- Я боюсь сказать, что люблю тебя, мне страшно, что ты меня оттолкнёшь, чтобы для тебя ни значила вчерашняя ночь. Возможно, это было несерьёзно, ты был пьян слегка. Я всё пойму. Я знаю, что очень привлекателен для парней, но у тебя наверняка есть девушка, и мне бы не хотелось... Просто мне кажется, что я действительно очень люблю тебя.

Я просто заткнул эту болтовню поцелуем. Он всхлипнул и жадно ответил на него, крепко обняв меня за шею. Я почувствовал слёзы на его лице.

- Нет, вы посмотрите на него! Никуда ты от меня не денешься. Телефона у тебя теперь нет, денег тоже, Маринке ты не позвонишь. У тебя один выход - остаться со мной.

И я начал нашёптывать ему на ухо что-то очень банальное и то, как я его люблю, но это уже было не нужно. Он сам всё чувствовал. Мы долго так лежали, терзая друг друга поцелуями, а потом Лё стеснительно, просто голосом Малыша из "Карлсона" произнёс:

- Ну, раз я теперь для тебя так много значу, могу я попросить тебя об одной вещи? - и он опять прикусил кокетливо губку.

- Конечно, малыш.

- Трахни меня ещё раз!

страницы [1] [2]