Любительница собак. Серия: Любительница спермы

Раиса Ивановна лежала на животе, на кровати королевского размера, обрамленную грецким орехом, согнув руки в локтях, её красивое молодое лицо покоилось в её руках, пока она смотрела передачу с политическим уклоном по телевизору, сидя на своей антикварной кровати. Политика никогда не взывала к её чувству справедливости, но жарким летним днем пузатые депутаты лоббисты крупного капитала и их чопорные жены, одетых перед камерами в дорогие костюмы и платья, помогли скоротать время и добавить немного смеха смотря на их обещание хророшой жизни в России.

Ее стройные ягодицы, прикрытые только короткими черными трусиками, гордо выступали позади нее у основания длинной сужающейся спины, а ноги были согнуты в коленях, лодыжки хлопали в воздухе. Мягкий августовский ветерок раздувал шторы и хлынул в спальную комнату квартиры в старом районе Санкт-Петербурга, обвивая её почти обнаженную спину, как нежное прикосновение любовника, а солнце наклонялось, оставляя золотистые полосы на бордовом покрывале.

И это был тоскливый день для Бориса, её невеста ехала в аэропорт, упакованная и готовая вылететь в Москву на собеседование с одной из самых высокооплачиваемых корпораций, в которой молодой руководитель, такой как Борис, мог надеяться работать. Путешествия, дополнительные льготы...

Раиса Ивановна подумала с ухмылкой и о женах, надеясь, что, в отличие от многих своих давно окончивших школу и вышедших замуж подруг, она не станет жертвой рутины «Жена поддерживает мужа, пока он не найдет работу, которая ему нравится». Иногда на это уходили годы, и Раиса Ивановна не была современной раскрепощенной, профессионально агрессивной женщиной. Институт с его изнурительной рутиной зубрежки перед экзаменами, попыткой угодить вкусам преподавателей и получить проходной балл излечил её от стремлений. Теперь, в тридцать лет, она была совершенно довольна тем, что лежала на солнце после обеда, смотрела телевизор, одевалась и ждала, когда Борис зайдет. Уверенный... Вскоре ей придется искать работу, но пока она будет предаваться собственным удовольствиям. Жизнь и так была слишком коротка...

Рыжеволосая красавица лежала на кровати, тупо глядя на мерцающий экран, и ни одна из политических уловок и межпартийной политики не проникала в её симпатичный череп. Она знала, что сегодняшний вечер будет долгим. Первая ночь с тех пор, как Борис уедет в Москву. Ещё десять ночей без секса перед ней, прежде чем она смогла прижаться к защитному кругу его сильных рук и позволить ему доставить ей удовольствие. Раиса издала долгий, бессердечный вздох. Десять дней в холодной постели в одиночестве были вечностью! К счастью, её сестра Ольга приехала к ней на три недели, которые совпали с отсутствием Бориса, не случайно.

Ольга... Где она была сейчас?  — подумала Раиса. Конечно, этот район Санкт-Петербурга был достаточно безопасным в будний день, рядом была детская площадка и бассейн, чтобы восемнадцатилетняя девушка могла гулять без сопровождения.

Но тогда никогда нельзя было сказать со всеми этими сумасшедшими, скрывающимися на улицах... Хммм... «Четыре часа утра! »,  — размышляла Раиса, глядя, как её цифровой будильник.

Внезапно на лице старшей сестры вспыхнула улыбка. Может быть,  

её младшая сестра встретила молодого человека, поехала на велосипеде в гамбургер и потягивала газировку из общей соломинки... Как сцена с одного из тех банальных плакатов 1950-х годов. Ольга была бы легкой добычей для какого-нибудь молодого человека. Она была очень красивая как модель, Ольга была одной из тех девушек, которые всегда казались чистыми в любой ситуации и которые держали себя с женской грацией, которая часто посрамляла её старшую сестру. Отчасти это можно объяснить её необычными волосами. Никто в семье не смог понять, откуда они взялись, хотя некоторые предполагали, что их бабушка могла согрешить с кем-то! Перепрыгнуть через забор один или два раза, как гласит старая поговорка... что-то, что дедушка Иван никогда не говорил своим детям, когда они сидели у него на коленях и слушали семейные истории.

Ольга также одевалась очень стильно, часто меняясь в соответствии со своим настроением. Она была идеальным ребенком, а теперь она была идеальной молодой женщиной. В прошлом году она внезапно подросла и стала довольно высокой для своего возраста, а затем и некоторой, с соблазнительной молодой грудью, крошечной талией и плоским животиком и длинными гладкими стройными ногами, которые, казалось, сохраняли свой загар дольше, чем у большинства девушек. К этому добавились её длинные волосы, и красивое овальное лицо, с маленьким вздернутым носом, ярко-голубыми глазами и маленьким, но знойным ртом. Да, её младшая сестра была настоящей принцессой.

Но Раиса не ревновала сестру, ибо её собственная красота вызывали ревнивое огорчение у большинства женщин на улицах.

Возможно, подумала Раиса, если бы Борис знал мою младшую сестру получше, думал о ней как о ком-то другом, а не как о моей младшей сестре, он мог бы положить на нее глаз.

Какая милая у меня сестрёнка! Десять дней будут невыносимы, подумала Раиса с разочарованным хныканьем, рассеянно наблюдая, как политик целует жену в щеку перед телекамерами. Боже, одна только мысль о Борисе и его большом твердом члене заставила её захотеть закрыть дверь и удовлетворить себя прямо перед всеми депутатами в телевизоре.

Затем ей в голову пришел мысленный образ огромного, тепло пульсирующего члена Бориса, когда она тупо смотрела, как очередной депутат болтун выходит на подиум чтобы врать жителям страны. Она пыталась сосредоточиться на речи депутата, слушая, как он разглагольствует о безработице и росте стоимости жизни, но мысленная картина этого длинного, тяжелого члена отказывалась исчезать. Она продолжала ярко видеть его толстый ствол мужественной плоти, как будто она могла протянуть руку и прикоснуться к нему. Ощущение легкого покалывания усилилось, и она почувствовала, как её соски затвердели.

Теперь это глупо, чопорно упрекнула она себя. Он уехал только сегодня рано утром ещё на улице было темно.

Но видение длинного твердого члена Бориса осталось в её памяти, и теперь к нему присоединился другой образ, сцена с их помолвки. Лежа там, она помнила происшедшее ясно, очень ясно и наглядно...

Была дождливая апрельская ночь, и они только что вернулись с званого обеда 

в доме одного из братьев Бориса, который женился на подруге Раисы. Они смеялись над прежними временами, выпивая много вина, вспоминая, как они с Борисом. Вскоре после полуночи они отправились прогулятся по вечернему городу.

Она сидела очень близко к Борису по дороге, вертя обручальное кольцо, которое она все ещё носила, чувствуя себя ближе к нему мысленно, чем когда-либо прежде. Она даже положила руку ему на ногу, нежно поглаживая её, но без какого-либо реального сексуального подтекста. Когда они подьехали к смотровой площадке Лахта центра. Глядя на огни города, Раиса, чувствуя действие вина, не возражала, она была в отзывчивом настроении, и идея занятся сексом с легким добрачным поцелуем и ласками не казалась ей ни в малейшей степени неправильной.

Борис обнял её и крепко прижал к себе в тот момент, когда машина остановилась и фары выключились. Затем он поцеловал её, их губы слились с легкостью любовников, и она почти нетерпеливо открыла губы, чтобы принять его зондирующий язык. Их языки встретились и попробовали друг друга, обменявшись любовным поцелуем. Руки Бориса беспокойно лежали на её спине и плечах, двигаясь взад и вперед, вверх и вниз, вокруг и поверх её шелкового платья с глубоким вырезом. Раиса почувствовала почти непреодолимый прилив желания от близости, опьяняющий мужской запах мужчины, которого она любила. Его поцелуи вызывали полный и тотальный отклик внутри будущей невесты, и когда его подвижные руки постепенно прокладывали себе путь, чтобы слегка обхватить её упругую полную грудь, она не сделала никаких усилий, чтобы помешать ему сделать это. Её мать предостерегала её, чтобы она не позволяла Борису секс до их первой брачной ночи, если бы мама знала, что её дочь делает со своим женихом сейчас!, но близость, которую она чувствовала к нему в тот волшебный момент, превзошла все родительские предостережения и наложила табу её строгое воспитания родителями.

Затем он начал всерьез ласкать её пышно созревшую грудь, пока его нетерпеливый язык проникал в её открытый рот и выходил из него. Боже, его нежное прикосновение было так приятно для нее! Она обхватила руками его волосы, целуя его ещё более страстно, а затем его пальцы погрузились в переднюю часть её платья с глубоким вырезом, чтобы скользнуть внутрь её бюстгальтера. Прикосновение его руки к её обнаженной плоти взволновало Раису до неузнаваемости, и, прежде чем она успела оглянуться, она позволила ему расстегнуть заднюю часть её платья и сдвинуть платье ей на плечи. Его ловкие пальцы нащупали защелки на её бюстгальтере, расстегнули их, и она почувствовала прохладный прилив воздуха к своим теперь уже эрегированным соскам, когда её упругая белая грудь была полностью открыта голодному взгляду Бориса.

Он начал нежно поглаживать её обнаженную молодую грудь ладонями, проводя руками по её идеально сформированным сладострастным холмикам, прежде чем поднять их, чтобы помассировать затвердевшие соски. Взяв тугие темно-коричневые бутоны между большим и указательным пальцами, он придал им дрожащую жесткость. Раиса стонала с нарастающим 

пылом, когда ласки Бориса вырвали из её горла мягкие крики восторга; Легкая дрожь возбуждения пробежала по ней, и она почувствовала, как теплая влага между её ног вырывается из её возбужденно пульсирующей промежности.

Даже когда голова Бориса опустилась вниз и его влажно разгоряченные губы обхватили один из её эрегированных маленьких сосков, язык кружился вокруг ареолы с мурашками по коже, Раиса не почувствовала никакой паники. Несмотря на то, что это был первый раз, когда она обнажила свою грудь перед мужчиной показав их наготу, ей никогда не приходила в голову мысль, что то, что она делает, может привести к неконтролируемой страсти. Молодая девушка была с мужчиной, которого любила, и она чувствовала себя в безопасности, чувствовала тепло и некоторую сонливость и была очень взволнована, когда его нежно сосущий рот двигался, как голодный ребенок, на её мягкой, податливой груди.

Но затем, внезапно, одна из рук Бориса покинула её зрелую дрожащую грудь и двинулась вниз, чтобы погладить её бедра, когда подол её платья был задран вверх. Его пальцы жадно скользили по шелковистой мягкой коже. Затем она приподнялась вверх, сдвинув платье ещё выше, пока кончики его испытующих пальцев не уперлись в её тепло смоченный холмик, а белый шелк её трусиков не блестел в бледном лунном свете, проникавшем через лобовое стекло машины. Только тогда Раиса почувствовала первые приступы паники, потому что Борис застонал и крепко сжал губы вокруг её твердого соска, в то время как другой рукой сжимал и разминал упругую плоть её обнаженной молодой груди. Извивающийся молодой человек чувствовал себя растерянным, неуверенным. Она хотела избавиться от его влажного теплого рта на её груди, от его похотливого прикосновения к её обнаженной плоти и все же она не хотела быть свободной от этого. На мгновение она заколебалась, и этого времени было достаточно, чтобы Борис собрал её платье на талии и начал ласкать гладкий, плоский обнаженный живот девушки.

Его пальцы скользнули внутрь эластичного пояса её трусиков почти до того, как Раиса поняла, что происходит, и вдруг он потянул хлипкий материал вниз, вниз по её лобковому холмику, сдвинув трусики из-под её обнаженных дрожащих ягодиц. Влажное тепло его ладони прижималось к покрытой волосами киске, и рябь волн эротического наслаждения угрожала полностью заглушить разум молодой девушки о последствиях его действий. Он осторожно вонзил свой вытянутый средний палец в мягкую, теплую дырочку между её бедер, раздвинув её влажно чувствительные половые губы киски и прощупав тонкую гименеальную мембрану, которая безмолвно свидетельствовала о её незапятнанной репутации. Тем временем он большим пальцем пощипывал чувствительный кончик её клитора, дразня его снова и снова и вызывая резкий крик смешанного страха и сильного удовольствия, вырывающийся из её горла. Её руки в его волосах напряглись, сильнее прижимая его голову к своей груди, даже когда её голос отвергал её действия, стоная «Нет, нет, нет до свадьбы! » снова и снова.

В этот момент машину наполнил шепот, безошибочно узнаваемый 

звук — звук поспешно застегнутой молнии, когда рука Бориса на мгновение покинула её грудь. Её глаза распахнулись в тревоге, и в лунном свете она впервые увидела эрегированный мужской член, дрожащий во всей своей устрашающей страсти. Внезапно страх подавил её похоть, так что внутри нее больше не происходила борьба. Вид его угрожающего, наполненного кровью члена решил дело для испуганного молодого человека. Она должна была остановить его прямо сейчас!

"Нет!" — закричала она, пытаясь отвернуться от него на сиденье.  — Боря, ради Бога, не надо! Подожди ещё пару месяцев, когда мы поженимся! »

— Пожалуйста, детка, пожалуйста,  — пробормотал он, его голос был густым от похоти, которая отражалась в его темных глазах. Теперь его рука обжигала всю длину его толстого чудовищного члена, она могла это видеть, и её попытки освободиться стали ещё более паническими. Однако её возбужденная молодая невеста была слишком сильна для него, и прежде чем она смогла вылезти из автомобиля, он заставил вернуться и опуститься на сиденье машины. Именно тогда Раиса почувствовала, как горячая головка его утолщенного похотью члена коснулась её бедра, она подпрыгнула от электрического контакта пульсирующей твердости с её лихорадочной кожей. Застонав от своей неконтролируемой страсти, Борис начал раздвигать её теперь уже плотно сомкнутые ноги, и отчаянно извивающаяся девушка чувствовала, как его огромный пульсирующий член дрожит, как невероятно большой клин, вбиваемый в сухое бревно и раскалывающий его. Когда он несколько раз протаранил её и раздвинул бедра. S e f a n .  r u — новые рассказы из жизни реальных людей.

А затем, словно в муках какой-то всепоглощающей боли, Борис положил обе свои большие руки на её обнаженную дрожащую грудь, больно сжав их, прежде чем опустить голову и поцеловать горячие, влажные поцелуи на холмики-близнецы, все время бормоча, как сумасшедший: «Боже, детка... О, боже! Я собираюсь кончить, дорогая. Я ничего не могу с собой поделать!

Она почувствовала, как его горячо пульсирующий член начал выходить из-под контроля на её мягких белых бедрах, почувствовала горячий струйный всплеск брызг на невинные складки её киски — ещё и ещё, целая серия извержений, которые залили её область дырочки любви и бедра липкой спермой, которая стекала вниз, чтобы слиться на автомобильное сиденье под ней. Борис стонал и судорожно дергался над ней, осыпая горячими, жидкими поцелуями её все ещё дрожащую грудь, когда его семя выплескивалось из его члена на её обнаженную плоть, пока она пыталась заставить его оттолкнуться от нее...

Что ж, это было начало, подумала она, лежа теперь на кровати, глядя сенатору из Чеченской республики в экран телевизору. Что бы вы подумали, дорогой сенатор,  — молча спросила она жестикулирующего мужчину на экране,  — если бы вы знали, что я укладываю её на кровать, готовая поиграть с собой? Мысль была непристойной, неприличной и слишком заманчивой, чтобы сопротивляться! Хочешь посмотреть на меня?  — подумала она, переворачиваясь на спину и позволяя рукам бродить по буграм её пышного и золотисто-коричневого тела, а шестидесятилетнее с лишним лицо перед ней превращалось в лицо её двадцатипятилетнего любовника. С приступом восхитительной иронии 

Раиса обнаружила, что её переполняет то же покалывающее возбуждение, которое она испытывала в ту ночь с Борисом. И какой разнообразной и прекрасной стала их сексуальная жизнь с той девственной ночи! Если бы ты только знала, мама...

Ее разум начинал дрейфовать с тем же бессмысленным возбуждением, тем же отношением безразличия к последствиям, когда её разум вел её к дальнейшим высотам сексуальных фантазий — к ощущению тепло пульсирующего члена Бориса внутри её влагалища, к прикосновению его губ и рук к её обнаженной плоти. Она начала извиваться в нарастающей страсти на кровати, и её мокро возбужденная пизда начала выделять своё жидкое возбуждение, увлажняя её трусики, как это было в ту ночь в машине. Между её ног была нежная ноющая киска, и потребность в высвобождении её все возрастающей страсти становилась слишком сильной! S е f а n .  г u — истории о любви, сексе и отношениях.

Невольно руки снова начали двигаться вниз по её животу. Зная, что вот-вот произойдет, она заставила свои ноги подняться, но они тут же снова спустились вниз, как будто ими управляли руки невидимого робота. Внутренняя часть её рта была сухой, и она несколько раз провела языком по губам, пытаясь избавиться от сухого вкуса. О Боже, это так фантастично, подумала она смутно. Если бы Борис был здесь сейчас, я бы трахнула ему его голову! О-о, чувствовать его внутри себя, так тяжело и так тревожно.

Но в тот момент ей было все равно, над чем она работает. Теперь её руки чувственно двигались впереди, двигаясь по всей твердости её податливой груди. Постепенно она начала открывать и закрывать ноги, массируя свои чувствительные холмики теплой плоти, звук лепета политиков и их пресных жен, казалось, поглощал её веруу бытие. Она завороженно наблюдала, как её собственные пальцы начали теребить трусики. Но, обнаружив, что они отнимают слишком много времени, отказалась от своей попытки. Теперь её руки почти жадно перемещались вверх и вниз по телу, по холмикам её груди, вниз к пульсирующему лобковому холмику, по гладкости её подтянутого маленького загорелого живота.

Раиса была высокой молодой женщиной с длинными стройными ногами модели и полностью округлыми бедрами и грудью, и её руки, казалось, искали знания о каждом сантиметре её пропорционально прекрасной плоти. Она дразняще провела ногтем по области между бедрами, выгибая свои длинные конечности вверх и раздвигая их навстречу восхитительным, запретным наслаждениям, которые её ласки вселяли в её тело. Её рот был раздвинут, и её мозг кружился от жара её растущей похоти; Она качала головой из стороны в сторону на огромной подушке, её длинные волосы клубились в запутанном каскаде мерцающей красоты. Журнал, который она читала, был сброшен с кровати, а её руки продолжали свой сумасшедший темп вверх и вниз, вниз и вокруг, дразня её теперь уже лихорадочную плоть ещё более интенсивным возбуждением, её мозг ожил непристойными мыслями о длинном твердом члене её невесты, впиливающемся и выходящем из её влажно пульсирующей киски...

Раиса выгнула спину, её руки двигались сзади и под ней.  

Она должна была освободить грудь, должна была прикасаться к жестким соскам. Её руки жадно поглотили мягкое тепло её алебастровых холмиков. Медленно, ритмично она начала катать соски взад и вперед, сжимая их, а затем отпуская, сжимая, затем отпуская...

Все это время она думала: нет-нет, это неправильно, это больно! Раиса Ивановна мастурбирует, как девочка-подросток, после того, как прочитала одну из книг о сексе. Но, Боже, это приятно!

Ее правая рука покинула её обнаженную дрожащую грудь и медленно спустилась вниз по животу к эластичному поясу трусиков. Несмотря на самообвинение, стыд за то, что она делала, она не могла остановиться. Теперь была только её безотлагательность, неистовая потребность в освобождении от постоянно нарастающих водоворотов страстей внутри её бесстыдно возбужденного тела. Больше историй про с е к с читай на сайте c e ф а н . р у (s. е. f. а. n. r. u.)

Она стягивала трусики вниз, чувственно проводя ими по лобковому холмику, в то время как другая рука продолжала гладить сосок одной груди. Она приподнялась на кровати, стянув прядь одежды до лодыжек, плотно закрыв глаза, а затем полностью стянула их так, что оказалась полностью обнаженной. Она снова легла на спину, положив одну руку на грудь, другой поглаживая сначала одно бедро, затем другое, старательно избегая на мгновение влажного ада похоти между ног. Затем, когда она больше не могла выдерживать давления, её нетерпеливая рука выстрелила в горячо пульсирующие складки её киски и прижалась к влажной чувствительной плоти, и она подняла ноги с кровати и широко расставила их. Её тугая маленькая киска была широко раскрыта, когда она нежно облегчила вытянутый палец в свою влажно пульсирующую пизду. Оооо!

Она представила, что это рука Бориса, его палец касается её там, поглаживает там, внизу. Она вообразила, что это он сейчас ласкает её половые губы киски с инфракрасной подкладкой, пока они, казалось, не набухли от крови, пока её клитор не стал таким же твердым, как твердым был его член. Она нащупала свой чувствительный нервный бутон кончиком ищущего пальца и начала дразнить его взад и вперед, проводя ногтем по дрожащему кончику, пока восторг не заставил её снова прижать ноги к груди, раздавливая грудь. Её ягодицы, белые луны из самой мягкой, самой безупречной плоти, какую только можно себе представить, дергались и извивались под её пальцами, и в результате эротические ощущения заставляли пот стекать и блестеть на её похотливом гримасничающем лице, спутывая волосы гематином с кожей головы.

Если бы только Борис был здесь! Она застонала от оцепенения страсти, которая управляла её мозгом. Я бы хотела, чтобы он был здесь, играя с моей киской... Я бы хотела, чтобы он засунул свой член в мою вагину... и трахнул меня, сильно. Боже, я хочу кончить так сильно, так сильно... Борис, Борис, поспеши домой, детка.

Все быстрее и быстрее палец Раисы трахал её влажно обхватывающую палец вагину, намеренно дразня её клитор и отверстие любви, пока до её оргазма не оставалось всего несколько мгновений. Её бедра колотились и стучали по кровати, заставляя её погружаться и раскачиваться волнами в 

такт её собственным волнам боли-наслаждения, проходящим через её чувствительную плоть. В тот замороженный период времени для нее не было ни вины, ни стыда; Были только чудесные, восторженные чувства надвигающейся кульминации, которые наполняли её душу.

Медленно, пока она боролась за свою кульминацию, нежелательный звук проник в наполненный похотью мозг Раисы: стук в заднюю дверь... упорный... почти сердитый стук. Кто, черт возьми, это может быть? О, ещё пара минут, и я бы кончила, подумала Раиса, усугубленная вторжением.

Чёрт возьми! Всё обломали! Она выругалась себе под нос, затем быстро схватила свой домашний халат с изножья кровати, безумно дрожа от страстных ощущений, все ещё электризующих её чресла. Кто бы это мог быть? Еще больше историй читай на s е f а n . r u

— Раиса... Раиса! » — раздался безошибочно узнаваемый горловой женский голос её соседки Марии Петровны из соседней квартиры.

«Черт возьми, Мария Петровна»,  — уныло подумала Раиса, надевая халат, поспешно застегнула его и несколько раз быстро погладила по волосам.

— О, вот и ты, дорогая,  — раздался голос, когда Раиса подошла к входной двери с вынужденным спокойствием, которое противоречило внутреннему смятению, которое она чувствовала.

«Надеюсь, я не отвлекла тебя от телевизора? » — продолжила сороколетняя разведенная женщина. Затем, не дожидаясь, пока её пригласят, она открыла дверь, остановилась, чтобы позволить своей немецкой овчарке войти первой, а затем смело вошла сама.

«Нет, все в порядке. Я смотрела этих депутатов-брехунов, это всегда надоедает их постоянные обещание о хорошей жизни в нашей стране»,  — сказала она.

«Это хорошо. Я ненавижу быть навясщевой»,  — сказала женщина тоном, который ясно указывал на то, что на самом деле это не так. Её взгляд скользнул вверх, а затем вниз по полураздетому телу соседки. «Я знаю, что ты не будешь возражать... Теперь, когда Бориса нет, у тебя будет время побыть наедине с собой. ».. «О, да... »

— Подумала Раиса, удивляясь, как её любопытная соседка узнала, что Борис уехал в Москву.

— Не могла бы ты сделать мне одолжение, дорогая соседка?

— Какое?

«Позаботишься о Сезаре здесь? Вот видишь ли,  — продолжала она взволнованно хмыкать, а затем широко улыбнулась собственной сообразительности в решении этого вопроса. «На самом деле у него нет никаких проблем, но мой шурин и моя сестра приезжают ко мне в гости и берут с собой своего добермана. Ну, сразу видно, что овчарка и доберман никогда не будут друзьями. ».. Её темные глаза снова метнулись вверх: «... Только до выходных. ».. Она опустила глаза, и повернулась к Раисе с глазами полными просьбы.

Раиса долгое время оставалась неподвижной, переваривая поток слов, к которому она привыкла слушая соседку. Её взгляд переключился с соседки, одетой в шорты и недоуздок, на собаку, которая все ещё сидела у ног своего хозяина. Наконец, Ронда снова подняла взгляд, изучила взгляд беременной женщины и сказала: «Ты заботишься об их собаке, а я забочусь о твоей, не так ли? » Казалось, в этом не было особого смысла, вся эта перетасовка домашних животных, но соседка была не из тех, кто принимает отказ.

— Ладно,  — Раиса откинулась на спинку 

столика в прихожей, сложив руки на груди.  — Я знаю, чем его кормить,  — сказала она, глядя на шелудивую собаку, неопрятную и явно нуждающуюся в ванне. В остальном он был величественным, красивым животным, хорошо обученным, несмотря на рассеянную хозяйку. Раиса шагнула вперед, нежно положила руку плечо соседки и начала вести её к входной двери. «Я сделаю все, что в моих силах».

— Я просто знала, что ты поможешь, дорогая,  — радостно сказала Мария Петровна, неуклюже позволяя вести себя к двери. Ты такая милая, такая милая... »

Дверь щелкнула за ней. "Спасибо!" — раздался приглушенный голос Марии Петровны, даже через закрытую дверь.

Несколько минут Раиса стояла молча, а затем улыбнулась красивому псу, направляясь к нему. Еще больше читай на sеfаn . гu

"Что, Сезар?" — тихо ворковала она. «Ты голоден? » — продолжала она, с любовью поглаживая голову могучей собаки. «Бедняжка, иметь такого пса. ».. Раиса опустилась на корточки, поглаживая голову собаки и глядя в его таинственно глубокие, проникновенные глаза. «Посмотри на себя! Почему ты выглядишь так, как будто не принимал ванну годами! » — тихо ворковала она.

Приятный звук мягкого, напевного голоса женщины вместе с нежным нажимом её маленькой руки наполнили Сезара сердечным наслаждением. Инстинктивно он поднял голову и начал лизать её руку, чтобы передать ей свою растущую привязанность.

«Давай напоим тебе воды из ванны, а затем посмотрим, есть ли в холодильнике что-нибудь, что соответствует твоему воображению».

Умное животное заскулило, как будто он знал, что она говорит, подумала Раиса, прижимая его к ноге и продолжая гладить по голове.

Сезар тихо заскулил, отчасти осознавая её мелодичный голос, дарующий доброту и любовь, но ещё больше потому, что он почувствовал в своей близости к ней острый запах, не незнакомый ему, пьянящий аромат, который сразу же вызвал тренированные реакции внутри его гладкого, мускулистого тела — человеческую брачную суку, которую он был искусно обучен своей владелицей, чтобы распознать... и удовлетворить.

Ее разум все ещё представлял собой конгломерат смешанных мыслей, Раиса открыла холодильник и наклонилась, чтобы достать стейк, оставшуюся от ужина, который она приготовила для отъезда Бориса и в честь приезда Ольги.

Позади согнутой фигуры голова Сезара резко подалась вперед под подолом её свободного домашнего халатика.

Раиса застыла в неподвижности, почувствовав безошибочную прохладную влажность носа Сезара высоко на мягкости внутренней поверхности бедра! Почему она не выпрямилась от шокового страха или, по крайней мере, от некоторой доли приличия, она могла объяснить только похотливым подстрекательством, которое все ещё тлело в её чреслах. Вместо этого она продолжала сутулиться, ожидая, зная, что голова большой собаки сзади зажата под её коротким халатом, животно принюхиваясь. А затем горячие, безошибочно узнаваемые объятия его длинного скользкого языка змеились на её все ещё влажных половым губах! Боже мой! Он почувствовал моё эротическое состояние!

Так и должно было быть! Его жгучий язык был похож на головешку, ласкающую набухшие половые губы её все ещё лихорадочно пульсирующей киски! Он снова лизнул, и она повисла в своей сутулой позе, когда он, несомненно, провел длинным влажным языком между её частично раздвинутыми 

половые губами, облизывая борозду волос на лобке.

Затем он тихо зарычал.

— Ч-чему тебя учила эта странная женщина, пёсик? Раиса недоверчиво ахнула.

Массивная немецкая овчарка издала ещё одно приглушенное рычание, и чувственно опьяненная женщина не знала, почему... То ли из-за кости, которую она держала, то ли потому, что он почувствовал вновь разгоревшуюся страсть между её дрожащими бедрами!

Боже правый! Я должна взять себя в руки!  — подумала она, протягивая мясо внимательной собаке, которая охотно его приняла.  — Теперь будь хорошей собакой,  — сказала она вслух. Затем, без предупреждения, дрожь непристойного возбуждения пробежала по её телу, и в течение мгновение она неудержимо тряслась, глядя вниз на бессловесное животное... думая. Затем она повернулась и неуверенно направилась в ванную... Читай рассказы на се/фа/не, сайт s/е/f/а/n. r/u

Раиса не могла подавить острый приступ волнения, когда она направилась в ванную комнату с пушистой немецкой овчаркой прямо за её спиной и время от времени касалась её обнаженных ног. Ощущение его грубого меха вдоль её гладкой кожи вызывало чувственную дрожь по всей её мягкой внутренней поверхности бедер и в покрасневших морщинистых окраинах её изголодавшейся по любви киски. Она чувствовала себя слегка смущенной этим любопытным ощущением и своей последующей реакцией, но все ещё не была готова на сознательном уровне признаться себе, что нашла это дикое и странное животное эротически опьяняющим. Время было выбрано слишком удачно; Как будто её любопытный сосед заглядывал в окно и ждал подходящего момента, чтобы соблазнить её. Из историй, которые она слышала о разведенной женщине, алкоголичке, которая курила сигареты и часами приглашала мужчин в свою квартиру, Раиса ничему не удивилась.

— Ну, вот красавчик,  — сказала она, когда они вошли в ванную. А затем, поскольку она всегда так делала, ей казалось естественным сбросить домашний халат со своего прекрасного тела, обнажив свою гладкую плоть во всей тициановской желательности.

Большие карие глаза Сезара изрядно вспыхнули при этом экзотическом и завораживающем представлении женской красоты. Теперь беспрепятственно пьянящий запах её голодной киски отчетливо доносился до него и заставлял его чресла пульсировать от ответного желания.

Раиса обернулась, чувствуя, как её щеки горячо краснеют, когда она поняла, что горящие горячие глаза Сезара были устремлены на нее, когда она стояла там обнаженной. Это зверское животное могло быть её Борисом, глядя на её приторно обнаженное тело, несмотря на всю внимательность, которую он наслаждался ею. Она инстинктивно взглянула в зеркало шкафа, а затем отвела взгляд. Конечно, не было ничего плохого в том, чтобы раздеться перед этим животным! Она посмотрела на свою упругую высоко посаженную грудь. Нет, конечно, нет. В конце концов, это был не мужчина, с которым она была наедине, не так ли?

Нервно рассмеявшись, женщина нагнулась и слегка погладила Сезара по его морде.  — Ты, маленький дьявол, ты,  — хихикнула она.  — У тебя есть глаза, которые смотрят прямо между ног женщины, не так ли?

Сезар приглушенно заскулил и лизнул её руку. Теперь Раисе очень понравилась собака, и он напомнил ей о домашнем животном, которое у нее 

было в детстве. Ещё одна немецкая овчарка, правда сука. Кроме того, любой поклонник был лучше, чем телевизор и эти глупые политики. Чувствуя себя Венерой, когда она оценивала своё сладострастное тело в окружающих зеркалах, она поняла, что даже Борис давно не смотрел на её гибкую, пышную плоть таким образом. Разве это было справедливо?

Соблазнительно улыбнувшись самой себе, она встряхнула свои длинные, светящиеся волосы. Затем она отвернулась от Сезара в сторону ванны, представив ему сочные круги своих ягодиц, которые дразняще покачивались перед его тоскливыми глазами, когда она отодвинула занавеску для душа, а затем наклонилась, чтобы включить краны.

С этой позиции Сезар мог разглядеть только самые едва заметные пряди её лобковых волос, торчащих между дрожащими бедрами до места соединения гладко сформированных щек, и он горячо фыркнул в знакомом предвкушении.

Тем временем Раиса перекрыла слив воды и нашла подходящую температуру для воды. Она трогала её руками, чтобы убедиться, что не будет слишком жарко или слишком холодно для собаки, которая должна была быть её компаньоном в течение следующих нескольких дней. И в этот момент полного и уязвимого обнажения, когда её обнаженные ягодицы непристойно выступали к лицу Сезара, молодая женщина пережила опыт, который был бы предсказуем для женщины с более широким сексуальным опытом, но который Раиса представляла, возможно, самое сокрушительное физическое приключение, которое она когда-либо имела — или о котором думала за всю свою жизнь.

Ибо в этот момент, подвешенная между временем и пространством, уравновешенная всей своей приторно соблазнительной наготой, волнообразно колышущейся в сексуальном обещании над ванной, она вдруг почувствовала, как горячий, скользящий язык животного влажно движется из искусной точки чуть ниже её половых губ киски, окаймленной кудрями, горячо поглаживая её спокойно выносливую борозду киски и резко вверх через расщелину в ягодицах, чтобы мастерски щелкать и тыкать в её девственный анус! На этот раз не было никаких побуждений к непристойному поведению: ни бифштексной кости, соблазнительно орудующей перед его чувствительным и голодным носом, ни разговоров о «хорошей собачке», чтобы ответить взаимностью.

— А... а! Раиса застонала, когда её киска ожила от толчков её близкого оргазма до того, как её сосед вторгся. И теперь эта реакция все из-за... Немецкая овчарка, собака, которую она видела всего несколько раз в прошлом.

Это было возмутительно! Прежде чем она успела взять себя в руки, животное повторило свой непристойный поступок, на этот раз свернув язык, как свиток, и непристойно протолкнув его вверх через покрытые волосами половые губы её обжигающей горячей вагины. Раиса держалась за край ванны, пытаясь собраться с мыслями.

Это даже отдаленно не было похоже ни на что другое сексуальное, что она когда-либо испытывала, и она думала, что они с Борисом сексуально либеральны! Эта собака подвергала её испытанию! Но внезапное действие Сезара подействовало на нее так же, как если бы она издала это непристойное рычание похотливого восторга, которое исходило неизвестно откуда.

«Сезар. Хорошая собачка! » Не думая о том, укусит ли он, она 

потянулась к ней сзади и попыталась оттолкнуть его морду. Но ощущение его холодной мокрой морды в её пальцах и между ягодицами было вторым ощущением, настолько электрически эротическим и возбуждающим, что его нельзя было терпеть дольше одного мгновения.

И в это мгновение целеустремленный пёс продолжил своё развратное поведение, ещё раз проведя горячим, влажным кругом по её жаркой расщелине, чтобы безумно щелкнуть, как кожаный хлыст, у её чувствительного ануса.

Яростный первобытный стон чувственности снова сорвался с раздвинутых губ Раисы, но к этому времени она также начала бормотать в голове разные бессвязные молитвы, пытаясь отвлечься. В какой-то степени это, казалось, сработало, и ей чудесным образом удалось набраться сил из своих измученных конечностей, чтобы вытолкнуть себя из ванны. Это также приводило к тому, что морда собаки несколько плотнее прижималась к её расщелине лунных ягодиц, а угроза нападения на её анус вызывала ещё один яростный трепет глубоко в её чреслах, и сразу же возникало чувство самообвинения.

Что бы подумал Борис, если бы узнал, что его заменила собака?

«Отойди — Боже мой!, Сезар! Уйди! Разве ты не видишь, что ты делаешь со мной?

Ее конечности чувствовали себя настолько слабыми и беспомощными, что она не могла в это поверить. Как будто она была почти парализована какой-то болезнью в мышцах. Но её проклятия в адрес собаки, казалось, пошли на пользу, потому что могучее животное теперь отнеслось к ней серьезно и отступило подальше от нее.

Действительно, Сезар был достаточно хорошо обучен, чтобы знать, когда человек действительно имел в виду её протесты, а когда нет. Когда он почувствовал, что его красивая новая хозяйка на самом деле серьезно хочет передышки, он немедленно отступил. Кроме того, благодаря многолетнему опыту он понял, что неразумно навязывать этот вопрос женщине, которая не совсем готова. Умный пес и хорошо умеющий играть в выжидательную игру, он сел на корточки в одном углу ванной и уставился на нее, положив морду на лапы, а большие темные глаза задумчиво смотрели на женщину. Он будет ждать её, если понадобится...

Особенно теперь, когда его хозяйка, заменила его на выходные собакой своей сестры. Он покажет ей, что не останется на холоде без теплой, сладко пахнущей женщины, к которой можно было бы прижаться по ночам!

Заметно потрясенная, Раиса сумела выпрямиться и найти путь к стоячему положению. Она выпрямилась, как могла, держась одной рукой за ванну, затем села на её край, пока не смогла отдышаться. Она бы села на сиденье унитаза через дорогу, но её мышцы превратились в желе, и она пыхтела и пыхтела, и её сердце колотилось, как будто она только что пробежала трехминутную милю.

— Так... ты... Так вот что вы... Вы... занимаетесь сексом с хозяйкой! Позор! »

Казалось, прошли годы, прежде чем тысячи вибрирующих кусочков, на которые превратились её чресла, наконец, снова собрались вместе, и даже тогда они продолжали прыгать в течение некоторого времени, прежде чем она снова смогла подняться на ноги. Все ещё 

намереваясь искупать своего нового подопечного, она, пошатываясь, подошла к раковине, чтобы взять щетку, плотно потирая бедра друг о друга, пытаясь убить ужасное давление, которое нарастало между её дрожащими ногами.

«Ты-ты непослушная собака»,  — сказала она, только мягко перекрестившись, и на самом деле менее перекрестно, чем она думала, что должна быть, потрясая кистью в его сторону. «Ты никогда не должен делать это снова. Слышишь? Или ты вернешься к своей сумасшедшей любовнице..! Почему-то я действительно не думаю, что ты хочешь этого делать. ».. Последнее было сказано с улыбкой.

Сезар съежился на полу ванной и посмотрел на нее горестными глазами. Он хотел доставить удовольствие своей новой любовнице и не мог понять её внезапную вспышку гнева — от нее пахло такой готовой к нему. В чем же дело? Г у г л и "c e ф a н р а с с к а з ы" и читай больше.

Раиса взглянула на себя в зеркало. Её лицо стало совершенно багровым, и она была удивлена, увидев, что её соски снова натянулись. Если это было результатом небольшого игривого проявления привязанности такой очаровательной собакой, как эта, то Борис определенно оставил её одну на одну ночь слишком долго! Конечно, собака не имела в виду ничего сексуального — собаки всегда лижут людей, когда они счастливы. Если бы она не была в таком необычном положении, он, возможно, лизнул бы её лицо или руку. Для него было естественно быть таким демонстративным.

Но не так естественно, что она так горячо краснела и возбуждалась до такой степени, что её чресла казались наполненными медом. Она должна была взять себя в руки.

— Иди сюда,  — властно сказала она собаке, указывая на пол перед собой.

Сезар послушно встал и подошел к ней, стоявшей по стойке смирно, высунув язык. Затем он снова был взволнован, когда его прекрасная хозяйка опустилась на колени, её молочно-белая грудь раздувалась обнаженным телом его пушистого тела, когда она начала расчесывать его потрепаннаю грязное шерсть.

Раиса не могла сдержать дрожь возбуждения, когда эротически застывшие кончики её грудей скользили взад и вперед по лохматому, неопрятному телу Сезара, его шерсть щекотала и без того чувствительные сморщенные маленькие нервные точки. Её грудь всегда была необычайно нежной, и ощущение его мускулистого собачьего тела на её гладкой, гладкой белой плоти было совершенно не похоже ни на что, что когда-либо испытывала тоскующая рыжеволосая. Она тоже не могла это обозначить. Это не было непристойным — и все же так оно и было. Это было тепло и привязанность, понимание и любовь, и все тысяча и одна уютная вещь, которую собаки и люди находят вместе, и все же это было нечто большее. И ей понравилось это чувство. Почему она сама не подумала о том, чтобы завести собаку?

«Теперь... Разве это лучше? » — прохрипела она, её ноздри раздувались без её ведома, внешний колодец её киски тихо заливался влагой, готовясь к какой-то неясной, неназываемой вещи. Она провела кистью руки по грубой шерсти Сезара, расправив рычание и снова сделав её гладким, как и должно быть. Конечно, он не знал, что делает.  

Он был просто бессловесным животным. Он понятия не имел, что делает с ней его облизывание её отзывчивой киски. В конце концов, он не был мужчиной. Не то чтобы она когда-либо позволяла своей невесте делать что-то настолько грязное.

Конечно, Борис пытался, умолял её, но ей всегда удавалось отговорить его от этого в последнюю минуту, попросив подождать свадьбы.

Но если это могло быть так дико взбудоражено, может ли быть так, что это она была неправа, оттолкнув его? Она все путала.

Но все это было безобидно. Если она и была возбуждена, то только из-за Бориса... Кроме того, был тот небольшой отрезок времени на кровати, когда ей стало так жарко.

«Там, так лучше? » — спросила она, закончив первое разглаживание шерсти Сезара, откидывая свои длинные волосы назад через плечо. Г y г л и "с е ф a н р a c c к a з ы" и читай полностью.

Только для того, чтобы Сезар ответил, резко повернув голову и высунув свой длинный толстый язык, чтобы влажно и опьяняюще промыть её испуганный открытый рот. «Почему..! » Но прежде чем она успела закончить, его язык искусно просунул себя между её пышными красными губами, и он по-французски целовал её, засовывая этот длинный влажный язык ей в рот, облизывая её ровные белые зубы и все стороны её задыхающегося рта.

Она попыталась отбиться от него, схватив его лохматую шерсть вокруг шеи, но вместо этого обнаружила, что реагирует совершенно неожиданно. Его поцелуй был настолько похож на поцелуй Бориса, за исключением размера его языка, который, конечно, был намного больше, что она, казалось, не могла удержаться от того, чтобы не поцеловать его в ответ. Она роскошно сосала его язык и облизывала его с инстинктивным обожанием его доминирующей мужественности. И вместо того, чтобы отстраниться, её мягко прижатые груди плотно прижались к теплу его шерсти, и она почувствовала, как волна теплой влаги из влагалища капает с её чресл в естественном женском ответе.

Но это было ужасно! Желание лечь на пол в ванной и раздвинуть ноги для него — для этой собаки!  — было ошеломляюще!

Раиса была недоверчива! Она знала, что находится в слегка возбужденном состоянии, но ни на минуту не догадывалась, что желание может быть развязано так устрашающе, как это, с быстротой и силой могучего река прорывается через свои шлюзы и выплескивается вперед в большой приливной волне эмоций.

Это казалось бесконечным десятилетием для поцелуя. Казалось, она не могла дышать. Она знала, что влага от её безнадежно возбужденной киски просачивалась в и без того спутанные локоны её лобковых волос, но, казалось, ничего не могла с этим поделать. Её груди были живыми с пульсацией, которая угрожала сломать её вздымающуюся грудь, а её твердые маленькие соски болели, чтобы их сосали. Действительно, она, наверное, не смогла бы оторваться, если бы вдруг вода в ванне не грозила перелиться через край. Как бы то ни было, она едва смогла оторваться от страстного животного поцелуя Сезара и вовремя броситься к кранам. Выключив их обоих, она отстранилась как раз вовремя, чтобы Сезар снова не просунул свою 

морду между её ног.

«Теперь я знаю тебя, ты — развратник»,  — предупредила она его, погрозив ему пальцем. «Ты знаешь, что делать, не так ли? Ну, ты не собираешься делать это снова — не здесь. Ты можешь попробовать это на некоторых других своих подругах. Разве ты не чувствуешь стыда?

Но Сезар только злобно усмехнулся, и она с учащенным сердцем поняла, что выбрала неправильный курс.

— Ну,  — она хмыкнула,  — ты действительно задел мои чувства. Но в любом случае, я обещала тебе принять ванну, и это то, что ты получишь. Садись в ванну».

Сезар поставил передние лапы на край ванны и с легким легким шарканьем, рожденным долгим опытом, перелез через край задними ногами, чтобы вырасти с брызгами в мыльную теплую воду. Ищи через Яндекс "сефан рассказы" и читай без регистрации.

«Ну, воды слишком много, но ты оставайся там и веди себя хорошо, пока я вынимаю пробку слива воды. Я предупреждаю тебя... »

Большой пес ухмыльнулся, высунув большой язык. Верная своему слову, она внимательно наблюдала за ним, когда вынимала пробку, и часть воды булькала и уходила, пока ванна не была заполнена только наполовину! Сезар молча стоял, наблюдая за ней с другого конца ванны; Его темные глаза сияли одновременно любовью и замешательством от действий его новой хозяйки. В чем же дело? Разве она не хотела играть? Почему она так резко отругала его? Может быть, это была новая игра.

Несмотря на то, что теперь она догадывалась о развратных намерениях собаки, Раиса не совсем понимала, в какой опасности она находится. Она не удосужилась надеть халат. Так что, несмотря на все предупреждения, которые она имела, Раиса все ещё в какой-то степени пребывала в блаженном неведении об истинной ситуации, в то время как пёс терпеливо ждал со своими большими карими глазами, нервно пристально глядя на нее. Её обнаженная грудь гипнотически покачивалась перед ним, всего на расстоянии языка от его открытого рта, а дразнящий запах её чресл сводил Сезара с ума. Теперь, когда она начала намыливать большую губку, вставая на колени у края ванны, член измученной собаки дергался и подпрыгивал от предвкушения, горячо наполняясь кровью.

Губка вспенилась пеной, когда она сжала её. Теперь она была готова. Он примет ванну, и на этом все закончится. Поэтому она снова и снова наполняла губку водой, проводя ею по его тяжелому животному телу, выдавливая пену по всему телу. Вода стекала с его макушки, по спине, по грудной клетке, по дрожащему хвосту и, наконец, вниз по сверкающей красной точке, которую Раиса с удивлением обнаружила из-под его живота.

Так она выглядела мруды тесно. Затем ей пришло в голову, что именно её любопытство побудило её в первую очередь привести собаку в ванну. Подсознательно она лелеяла мысли о собачьем сексе. Но как это имело неприятные последствия! За последние пять минут она узнала о собачьем сексе больше, чем думала, что захочет узнать за всю свою жизнь!

И тут она увидела это — постепенно напрягающийся член Сезара, выглядывающий из его мягкого волосатого окружения.  

Так вот так выглядел собачий член... И в тот же миг наивная молодая женщина была загипнотизирована любопытством. Не задумываясь, её руки начали все больше и больше намыливать под и вокруг пушистой остроконечной оболочки его чресел, а в следующее мгновение её руки действительно ласкали яички Сезара и наткнулись на его медленно расширяющийся орган.

Она была очень удивлена, что у собаки могут быть такие большие яички, и более чем немного встревожена тем, как растет её член. К этому времени её любопытство было полностью пробуждено. Она поймала себя на мысли, насколько большим может быть его орган, когда он достигает полной, затвердевшей от крови эрекции. Он уже торчал в нескольких сантиметрах от своего пушистого укрытия.

Все больше и больше её руки и пальцы сжимали и гладили быстро расширяющийся член Сезара, и с каждой мимолетной лаской он, казалось, становился все больше и больше. Её сознание не знало, что её руки ласкали его гениталии вместе с губкой, которую она якобы использовала, чтобы вымыть его.

Теперь Раиса тоже чувствовала, что становится все более и более взволнованной. У Сезара было такое красивое тело, с такими сильными гладкими мышцами. Она восхищалась его красивой собачьей головой и не могла не вспомнить тот пламенный поцелуй, который он ей подарил. Да, это было смешно, но если бы вода не стекала через край ванны, глупая собака могла бы соблазнить её этим поцелуем!

Но о чем она думала? Собака не смогла соблазнить женщину. И да, у Сезара определенно был член, она это видела. Раиса сглотнула, в горле у нее пересохло. Волна любопытного возбуждения прокатилась по её чреслам при виде сверкающего красного члена собаки. Боже мой! Он становился больше, чем у Бориса! И он все ещё расширялся!

Каково это, если бы такая массивная вещь стучала глубоко внутри нее? Стенки её влагалища трепетали от одного созерцания этого. Борис не был здесь, чтобы заниматься с ней любовью так долго, что её разум, казалось, был зациклен на теме секса — с тех пор, как он поцеловал её на прощание. И теперь, когда она осталась наедине с этой величественной немецкой овчаркой, её разум был перемешан бессвязными мыслями о потакании вещам запретным и непристойным.

Дрожащий разум задавался вопросом, трахал ли Сезар когда-нибудь женщину. Было ли это то же самое, что трахнуть другую собаку? Что он чувствовал? Была ли у него какая-либо эмоциональная привязанность к Марии Петровне по этой причине? Если бы другие женщины оказались в том же положении, в котором она была сейчас... И что они сделали? Неужели они позволили ему трахнуть их? Бог! Нельзя было отрицать это — Сезар свел её с ума своим подлым, но умелым облизыванием её киски всего несколько минут назад. Но, конечно, не может быть большего, чем между женщиной и собакой... Или могли бы?

Она чувствовала, как её дыхание учащается все быстрее и быстрее. Теперь нельзя было отрицать, что вязкие выделения её вагины текли 

быстро с поистине поразительной скоростью. Ей снова пришло в голову, что она здесь наедине с Сезаром и быть целый день... завтра тоже, и что все, что произошло здесь между ними, было гораздо большим секретом, чем все, что она могла сделать с человеческим мужчиной. Она подумывала о мастурбации... Не так ли? Почему бы не позволить животному сделать это за нее?

Она нуждалась в этом, нуждалась в твердом горячем члене мужчины, влажно скользящем в её ноющую пизду и выходящей из нее. Ей что-то было нужно! Такая собака, как Сезар, будучи немой, была совершенно осторожна. Что бы ни случилось здесь сегодня, это была их тайна, глупая, мудрая или глупая. Никто никогда не узнает.

Раиса нервно покраснела. У нее было самое ужасное чувство вины в трепещущем животе. О чем, черт возьми, она думала? Ей хотелось хихикать и бегать по дому голышом. Самое страшное чувство покинутости было в ней, заставляя её и без того дрожащие груди подниматься и опускаться в тяжелых вздохах.

К этому времени набухший член Сезара начал вращаться сквозь мыльную пену и вырасти до поистине поразительных размеров. Длинные руки Раисы ощупывали и непристойно массировали под животом собаки, ощупывая по всей страшной пульсирующей длине его члена. Она была очарована тем, как его член сужался к кончику. Такой член обещал свежие острые ощущения с каждым новым сантиметром, и загипнотизированной женщине было безумно интересно думать, что её прикосновение вызывает это фантастическое звериное возбуждение. Она чувствовала, как его яички пульсируют в её нежно сжимающих ладонях, и знала, что внутри них кипит сперма.

На мгновение у нее закружилась голова. Ласкать сексуальное оборудование собаки было дико эротично и, вероятно, незаконно. Но если никто никогда не узнает, имеет ли это значение?

Она задыхалась и дрожала, когда его член продолжал увеличиваться в размерах. На мгновение вынув другую руку из ванны, она потянулась вниз и провела средним пальцем по теплым липким губам своей киски, обнаружив, что они влажные и набухшие, а нежные локоны волос её киски пропитаны её страстными выделениями. Она была встревожена и взволнована все вместе. Если бы только был какой-то способ удовлетворить себя — её тяга теперь полностью вышла из-под контроля. Она отчаянно нуждалась в том, чтобы что-то засунули в её ожидающую киску... Сейчас!

Сезар захныкал, и её внимание снова привлекло к нему. «Я пренебрегала тобой, мой дорогой? » — ворковала она, снова доя обеими руками его увеличенный желанием член и яйца. Его член теперь выглядел почти добрых сантиметров тридцать в длину, и, когда она провела большим и указательным пальцами по его скользкой длине, измеряя его, она не могла сдержать тоскливого вздоха от его чудесного ощущения.

«Бьюсь об заклад, ты понимаешь женщину и её потребности, не так ли, Сезар? » — тихо пробормотала она.  — У тебя там чудесный член. Любая женщина была бы горда и счастлива, если бы в её влагалище был такой член, как твой... »

Сезар захныкал, словно понимая. Он не совсем 

понимал, что она говорит, но шелковистый тон её голоса и то, как её пальцы гладили его ноющий член, сводили его с ума.

— Большинству женщин нравится, что ты трахаешь их этим, большим и длинным членом? И она соблазнительно произнесла это непристойное слово, и её язык восхвалял его нечестивый звук. Затем она щекотала его член, пока сперма не стала сочится с кончика на её пальцы, и желание лизнуть его было ужасным. «О, Господи, что надвигается на меня? Но ты знаешь, не надо, детка, потому что ты тот, кто заставляет это прийти ко мне... Ты хотел это все время, верно! Ты маленький дьявол!

Сезар, казалось, рассмеялся, а затем внезапно его длинный розовый язык метнулся вперед, чтобы вставить себя через её открытые половые губы. На этот раз Раиса снова была застигнута врасплох, и вдобавок она все ещё держала в руке массивный член собаки, и это делало его поцелуй вдвойне возбуждающим. Набирай в гугле «с е ф а н   р а с с к а з ы» и читай (18+).

Волосы её киски буквально пропитались медовой влагой вагины, и он засунул свой огромный язык ей в горло и, казалось, начал трахать ею рот. Подняв переднюю ногу, он погладил лапой её обнаженную вздымающуюся грудь, почесывая её чувствительные соски, пока Раиса не смогла сдержать проникновенный стон чистого экстаза.

Казалось, что её промежность горит. Спастись было невозможно. Теперь она должна была признаться себе в этом — да, она любила этот волнующий поцелуй! И она бы трахнула любого, кто вошел бы в эту дверь!

•  •  •

«Ну, возлюбленный — Сезар, О.. о! » Жаждущая секса Раиса бессвязно ахнула, не зная, кто, что и где она. Все, что она знала, это то, что этот мощный животный поцелуй заставлял её киску буквально возбуждается от похоти. Её горячо дрожащие бедра словно распадались, в то время как влага её страсти стекала кажущейся чашей с её дико покалывающих стен и дрожащих губ влагалища, впитываясь в её и без того густо промокшие лобковые волосы.

Ее руки, казалось, беспомощно двигались, с удивлением скользя по великолепному пушистому телу пса, когда он так неподвижно стоял в ванне. Её дрожащие груди набухли до предела, как будто их ласкали сотни крошечных рук. Она все время долго сосала его длинный, жидкий язык, все время повторяя себе снова и снова: никто никогда не узнает, никто никогда не узнает...

Ее пальцы потянулись вниз по воде, чтобы освободить пробку и отправить воду в канализацию. Её чресла были настолько воспалены, что она не понимала, как она может подождать ни секунды дольше, не сходя с ума. Особенно теперь, когда Сезар был несколько приведен в порядок и пахнул таким свежим и чистым. Она надеялась и предполагала, что не потребуется много времени, чтобы заставить его снова ласкаться с её киской. Может быть, это облегчило бы некоторым ужасную щекотку и зуд в чреслах... О Боже, о чем, черт возьми, она думала? Но нет, нет, это было правдой. Она позволила бы ему, если бы он попробовал ещё раз. Ей просто нужно 

было получить некоторое облегчение!

Раиса была поражена и встревожена, когда вода в ванне закончилась, и обнаружила, насколько мастерски похорошел её гость. Одно дело ласкать его член руками, когда он был частично скрыт пеной и мыльной водой, и совсем другое — видеть его без ничего, что могло бы скрыть его мощные размеры.

На мгновение она почувствовала лишь малейший страх — страх, естественный для женщины, которая не совсем уверена, что её уютные, нежные внутренности адекватны задаче получения полноразмерного, наполненного похотью члена пса. Ей хотелось громко рассмеяться. В её возрасте быть такой же напуганной, как девственница!

Ее руки потянулись к задыхающейся немецкой овчарке и помогли ему перелезть через край ванны, а затем наблюдали, как он дико разбрызгивает воду по всей ванной, пока она тряслась в центре ковра. Она не была уверена, чего она хочет от него, или что он хочет от нее, или чего они хотят друг от друга, но что бы это ни было, сейчас было время для этого.

— Поторопись, любовник,  — прошептала она, тепло дуя в одно из его острых ушей, пока Сезар не вздрогнул от горячего восторга. «Поторопись, пойдем со мной и ляжем на мою красивую большую кровать. Давай посмотрим, что мы можем сделать друг для друга. Ты должен помочь мне, Сезар, прежде чем я сойду с ума! Её руки нежно скользили вверх и вниз по его гладкой мокрой спине, с каждой минутой становясь все более настойчивыми и возбужденными. Она должна была заставить его лизать её вагину, если это было последнее, что она когда-либо делала! Никто никогда не узнает!

"Поторопись, дорогой!" — простонала она, быстро двигаясь к двери своей спальни. Теперь, когда её решение было принято и она безнадежно кружилась на грани непристойного и незаконного желания, она не была в настроении ждать больше ни секунды. Она изо всех сил боролась со всей своей силой воли, чтобы противостоять этой запретной вещи, какой бы она ни была, но это было бесполезно. У нее были свои потребности, и они сводили её с ума, и она чувствовала себя полностью готовой уступить теперь. Она решила, что на карту поставлено её здравомыслие, и, следовательно, почти любой разврат был оправдан в её сознании. Ей пришлось спасать своё психическое здоровье, чтобы продолжать жить изо дня в день. В конце концов, это была полностью вина Бориса, грязного негодяя, за то, что он оставил её одну, и ей не о чем думать, кроме её сексуальных потребностей.  — Сюда, быстро.

Молодая женщина придержала дверь ванной комнаты открытой для Сезара, а затем плотно закрыла её за ним. Большой пес уставился на телевизор, который все ещё работал, а затем остановился на краю кровати, не совсем уверенный, что это то, что его новая хозяйка хотела от него. «Давай, поднимайся, поднимайся... »

Раиса была взволнована, наблюдая, как его мощная фигура движется так богоподобно и сильно.

Сезарь был законом для самого себя. Он ничего не знал ни о том,  

как зарабатывать на жизнь, ни обеспечивать её, ни о недвижимости, ни о чем-то ещё. Он был просто чудесным животным, которое родилось для этого момента, и ни для кого другого.

Она не колебалась ни минуты, но быстро двигалась по ковровому покрытию, её щеки покраснели от волнения и тревоги. Что, черт возьми, она делала? Сможет ли она завтра посмотреть на себя в зеркало? О Боже, разве это имело значение?

— Подвинься,  — скомандовала она, и он так и сделал, когда она легла на одну сторону большой кровати. Затем она подняла колено и медленно наклонила своё сладострастное тело к центру кровати. Сезар радостно отпрыгнул в сторону.

В конце концов! Наконец она была готова. Это было действие, которое он мог понять!

К этому времени длинные ноги Раисы были полностью раздвинуты в центре кровати, и она позволила себе роскошь, которую не успела закончить, зажав два пальца между дымящимися влажными половыми губами и загоняя их глубоко в свою взбалтывающую киску, пока с её губ не сорвался приглушенный стон желания, похожий на звук Давай начинай!

Вот и все, мечтательно подумала она, нежно вставляя пальцы внутрь и наружу своей просачивающейся киски. Это было то, чего она ждала. Это было то, к чему стремилась вся её безответная страсть. Будем надеяться, что на этот раз вторжения не будет.

Она пыталась подготовиться к нему, трахая себя пальцами в безумии удовлетворяющей похоти. Почему она отказывала себе раньше. Почему она чувствовала себя смешно, мастурбируя перед экраном телевизора? Сейчас она не могла вспомнить, да и вообще, это не имело значения.

— Сезар... Пожалуйста... помогите мне... Делай то, что делал раньше... Пожалуйста... »

Но красивый и лихой пес просто смотрел на нее сверху вниз, казалось, что-то ждал. Что это было? Что ему ещё было нужно?

— Лизни меня,  — нагло выпалила она, сдаваясь.  — Лизни мою киску.

Большая собака, казалось, рассмеялась, а затем наклонила голову, и он двинулся вперед между её раздвинутыми ножницами ногами. Одним длинным, скользящим движением его морда пошла вниз и вперед, а затем его язык высунулся, как ящерица, и хлестал по влажной борозде её уязвимо распростертой дырочке любви, разрывая её душу в клочья.

— А... а! Она сделала это сейчас, и это было замечательно! Не было необходимости поворачивать назад. И в каком-то смысле она, должно быть, поняла, что с первого момента почувствовала, как дрожит её живот, когда она посмотрела вниз в темные прозрачные лужи его горячих и сексуальных карих глаз. Остальное было ухаживанием. Теперь она знала, что хочет этой вещи, этой чудесной вещи, независимо от того, насколько она была непристойной или незаконной. В самом деле, сама запретность их положения добавляла меру волнения, которая была экзотичной до крайности. Когда язык большой собаки скользнул по её тепло просачивающейся щели киски, её блестящие половые губы вцепились в нее, как женщина, хватающаяся за своего любовника. Шершавая текстура его языка, казалось, магнитом привязывала к нему её нежные половые складки.

А потом Сезар сделал что-то 

настолько захватывающее и опьяняющее, что у нее перехватило дыхание. Внезапно этот боязливый пушистый соблазнитель вонзил свою холодную мокрую морду прямо в её дымящуюся плоть киски, вклинивая её так глубоко, как только мог. Затем, когда он это сделал, он начал перемежать свою морду в её конвульсивную киску и выходить из нее дико быстрым, похожим на стаккато движением.

«О! О! О!" — закричала она. «Что ты со мной делаешь? » — спросила она, когда он ударил её между ног пулемётными толчками. Это было дико, безумно. Он не оставил ей места для изменений, уговоров или мольбы. Это было самое яростное, чудесное изнасилование её промежности, с которым она когда-либо сталкивалась. Одурманивающие, душераздирающие движения его морды, трахающейся взад и вперед по её уязвимой и открытой вагине, отправила её на полпути к оргазму, прежде чем она поняла, что её поразило.

У Раисы никогда раньше не было такого опыта. Обычно Борис занимался с ней любовью очень нежно, прежде чем даже подумал о том, чтобы засунуть свой толстый, набухший кровью член в её киску. Но это жестокое животное на самом деле насиловало её носом! И она любила каждую минуту этого изнасилования!

Обезумев от желания, она дико схватила его за уши и попыталась затащить его лицо внутрь себя. И все это время она стонала, как будто бредила от лихорадки.

"О, о, даааа Это был самый умопомрачительный опыт, который у нее когда-либо был. Его морда входила и выходила из её промежности, как бурильщик нефти, заставляя её похоть подниматься все выше и выше с каждым непристойным звериным толчком. Она чувствовала, как щетинистые волосы вокруг его красивой челюсти входят и выходят из её вагины, как будто они собирались разорвать её на куски. Но боль не имела значения. Ничего не помогло. В её чреслах было только это чудесное чувство, которое превратило её тело в желе. Только это имело значение и ничего больше.

Раиса знала, что ведет себя как развратная шлюха, её таз непристойно извивается над сумасшедшей насилующей мордой собаки, но ей было все равно.  — Да,  — прошипела она снова и снова, даже не осознавая, что говорит. Одурманенная страстью женщина извивалась и сладострастно извивалась на кровати и била своим телом по лицу своей собаки-любовника, как сошедшая с ума женщина, вздымая свои крепко натянутые груди вверх и назад с первобытным желанием. Потребности её плоти взяли под полный контроль, отодвинув все остальные соображения далеко на задний план.

Нетерпеливая немецкая овчарка заскулила от растущей нужды, чувствуя, как его новая хозяйка отвечает под ним. Иногда, когда она заглядывала, она могла мельком видеть, как его утолщенный красный член ещё больше выскользнул из хорошо скрытой оболочки, мельчайшая капля молочно-белой спермы блестела на его красном скошенном кончике.

Дикая дрожь чистого желания пробежала по безнадежной плоти Раисы. Теперь вид огромного члена её пушистого любовника заставил её подняться ещё выше. Явный эротизм её сумасшедшей ситуации заставил её почувствовать головокружение до невесомости. Вот она, лежащая 

на собственной кровати в собственной спальне, безжалостно трахается собакой! Но это не имело значения. Ужасное, разочаровывающее покалывание в её чреслах было захлестнуто другими, не менее мучительными ощущениями. И здесь были средства, тайные и осторожные, для удовлетворения её непристойных желаний.

Ее горячо просачивающаяся киска с красной бахромой, казалось, была унесена волной чувственности. "Сезар!" — задыхаясь, произнесла она. «Вот и все, дорогой! О, детка! Но звуки её задыхающегося горла были похожи на удушающее бульканье, так что она сама даже не могла распознать странные звуки, исходящие изо рта.

Ее дымчатые, остекленевшие от похоти глаза смотрели на её красивого собачьего любовника сквозь пелену непристойной и похотливой тоски. Затем её глаза остекленели, когда волна за волной невыносимого наслаждения затопляли её изголодавшиеся по удовольствиям чресла. На её горящих багровых губах появилось пятно распущенной слюны. Каждое движение мускулистого животного, так жадно восседающего между дрожащими ногами, заставляло её бедра чувствовать себя как вода. Вся её плоть, казалось, распалась от слабости и явной силы её страсти. В её окаймленной волосами пизде бушевал пожар, который полностью и безжалостно доминировал над её душой. Неистовые ощущения чистого желания, казалось, разрывали её на части. S e f a n .  r u — новые рассказы из жизни реальных людей.

«Дорогой... О, хорошо... Ну вот... Ох... О, сделай свою новую хозяйку счастливой. ».. Она дрожала от трепета под его щедрым носовым трахом. Её киска была такой влажной и текучей от страсти, что она боялась, что может упасть в обморок от чистой радости.

А потом он снова вернулся к её облизыванию. Раиса издала бессмысленный крик, когда длинный, толстый язык её собачьей любимицы внезапно выскользнул наружу, влажно извиваясь на кончике, когда он испытующе раздвинул пылкие, чувствительные половые губы её похотливо ожидающей киски. А затем, прежде чем она успела собраться с мыслями, Сезар пробрался до воспаленной похотью киски, влажно отделяя мягкие, окаймленные волосами складки, с обжигающим жаром поднимаясь вверх и между набухшими губами, а затем кончая мучительно наэлектризованным поворотом нежного маленького бутона её уже горячо вибрирующего клитора!

Раиса кричала, как младенец, сошедшая с ума от экстаза. «Аргххх Это было не похоже ни на одно другое чувство в мире. Она хотела сгореть в нем! Вдавливая пальцы в его мягкую пушистую макушку, она подстрекала его, пока его непристойно плещущийся язык нападал на её самые скрытные внутренние уголки. Снова и снова пёс повторял свои жгучие языковые ласки, вытягивая из опьяненной сексом женщины вздохи чистой похотливости. Его непристойно поглаживающий язык скользил по широкой расщелине её дрожащих бедер, обжигая её обнаженные и уязвимые чресла, которые так непристойно мычали ему в лицо, её мягкий, редко завитый лобковый холмик кипел от примитивного сексуального разврата.

К этому моменту эротическое ласки Сезара по её пылающей киске не оставило Раису лучше, чем, хнычет идиотка, дико чувствующая каждый последний взмах этого длинного искусного языка её сумасшедшего-сумасшедшего, чтобы знать каждое последнее взволнованное умопомрачительное ощущение, которое вытекало из его наэлектризованного кончика. Мохнатая головка Сезара преследовала её киску с обожанием, которого она никогда не 

знала.

Что касается немецкой овчарки, то она сама сходила с ума от желания. Его огромный член, красный и сердитый на вид, теперь был полностью обнажен и мягко покачивался с непристойным намерением. И если бы он не был хорошо обучен кем-то, кто давно ушел работать с его любовницами до предела, он бы сделал то, что хотел, и погрузил бы весь твердый стержень своего члена глубоко в нее, прямо до рукояти.

Но он знал по огромному опыту, что делать, и делал это безжалостно, его длинный влажный язык рабски скользил по её вьющимся волосам киски, а затем поднимался в форме свитка через её нетерпеливо реагирующую киску, чтобы искусно щелкнуть по пропитанному экстазом клитору Раисы, дрожащих от тоски.

Похотливый запах её чресл заставил чувствительные ноздри собаки вспыхнуть, и он ласкал её чресла с нарастающей настойчивостью, вытягивая все нежные складки волос, бахромчатые бахромой, а затем позволяя им снова шлепнуться, как жидкая резина. Влажные розовые фланцы дрожали от ожидания, трепетая от желания к нему, когда сердце немецкой овчарки бешено билось, а его член словно лопался. S е f а n .  г u — истории о любви, сексе и отношениях.

«Ты, дорогая. ».. Она бездумно зашипела, потерявшись в припадке похоти.  — Все, ласкай мою киску... О, о, ты, милый пёс... Вот и все. ».. Она бормотала ласки сквозь стиснутые страстью зубы, её тонкая белая шея напрягалась, её бедра устремлялись вверх к его морде, а её длинные ноги тряслись. Её глаза были плотно закрыты, а красивая голова валялась из стороны в сторону на подушке, перекатывая все длинные волосы взад и вперед по гладким плечам. Крошечная голубая жилка горячо пульсировала в её виске, когда все её зрелое, охваченное похотью тело отдалось чистой чувственности. Чистая утонченная радость от того, что её чресла изнасилованы этим красивым животным, была ни с чем не сравнима.

«Дорогой! Ох... Люби меня до смерти! Оближи меня... о Боже, я умираю... Бог... Не останавливайся... Ох... Ох... Раиса кончит через минуту, любовник... Не останавливайся... Быстрее... Быстрее... Лизни мою киску... Ох... Бог... Ты... Ох... А... а!

Все нервные окончания в её сексуально подтянутом теле, казалось, кричали о завершении... Но только... Только самый чудесный ослепительный оргазм... модальный глагол... Ох... Ох...

Раиса никогда не знала равных этому непристойному, лихорадочному ощущению, которое так взбудоражило её живот. Жидкий канал между её ногами, который превратился в бушующую речушку во время наводнения. Полные, чувственно набухшие холмики её груди казались переполненными молоком. Каждый раз, когда он ласкал её киску, покрытую волосами, её живот бился в конвульсиях от новой похоти.

Ее стоны становились все глубже с каждым длинным протяжным коленом её пизды, смешиваясь с непристойными жидкими звуками его языка между её ног и наполняя спальню крещендо плотского освобождения. Одним локтем дико стонущая рыжеволосая на мгновение приподнялась, чтобы посмотреть на своего любителя животных, а затем снова упала назад со счастливым вздохом. Её лихорадочный мозг стал пустым для всего, кроме его языка, и её дыхание теперь было прерывистым, резко прерывистым вздохом. Она была поймана в ловушку 

непристойной эмоции, у которой не было названия. Затем её дыхание было быстрым, свистящим, как неудержимость Сезара. Идущий язык просунул между её широко расставленными ягодицами, чтобы пробраться между её покалывающими щеками задницы к её уютному маленькому анальному рту, где он непристойно зарылся так глубоко, как только мог!

Сладострастно пропорциональная женщина была охвачена агонией, когда она крутилась и поворачивалась на кровати, которая поднималась и подпрыгивала, как корабль в зимних морях. Её расплавленная горячая грудь чувственно вздымалась из стороны в сторону. В блаженстве собачий язык продолжал раздвигать горячо приветливую плоть, а затем бросился в сводящий с ума вторгающийся локон вплоть до примитивно сжимающего тепла её жаждущей киски! "Аааа!" Больше историй про с е к с читай на сайте c e ф а н . р у (s. е. f. а. n. r. u.)

Раиса застонала от боли, которой, казалось, не было конца. Все её раздирало жгучей энергией, как взрывающееся солнце, и открытие одурманенных сексом глаз, чтобы похотливо питаться непристойным зрелищем языка Сезара, так безумно плещущегося между её дрожащими белыми бедрами, только усиливало сводящую с ума дрожь её живота. Она головокружительно застонала, все внутри нее боролось за кульминацию, которая была просто недосягаема. Её горячо тлеющая плоть, казалось, сгорала в собственном соку с каждым сводящим с ума облизыванием и движением хорошо обученного языка немецкой овчарки!

Сезар лизал, все время скулил, его язык хлестал её обнаженную плоть, как хлыст, глубоко проникая сквозь теплые, влажные складки с бахромой между её непристойно вздрагивающими бедрами. Он жадно жаждал её вечно струящихся пиздь, обожая её мелодичные вздохи, стоны и стоны, когда они разбивались о его голову в приливной волне ободрения. И все же его грубые инстинкты требовали ещё большего! Следовательно, он внезапно прекратил ласкать её дымящиеся чресла и отступил от нее на своих волосатых корточках. Раиса завыла от боли, задохнулась и приподнялась на локтях, её длинные рыжие волосы рассыпались по подушкам, а глаза были влажными и дымными от похоти. Её покинутые складки киски жадно хватались за быстро удаляющийся язык, но это было бесполезно. Его не стало.

«Сезар! Дорогой, что я наделала? Куда ты собираешься? Пожалуйста, не останавливайся! »

Но большая немецкая овчарка, похоже, больше не слушала её, несмотря на её многообещающие слова. Его глаза пылали животным желанием, он продолжал пятиться на кровати... пока она этого не увидела! Его огромный, приподнятый красный пенис животного, полностью обнаженный и непристойно блестящий в своей наполненной кровью жесткости!

Исполненная удивления, её челюсть слабо свисала, Раиса ахнула от сверкающего красного пениса, который вышел из своего длинного пушистого кокона под пушистым животом собаки, толстого и влажного, его конический конец дразняще покачивался, когда он покидал защитный щит в постоянно расширяющейся длине собачьей твердости.

Это было больше, чем она помнила у Бориса! Раиса безмолвно задыхалась, её глаза остекленели, когда она столкнулась с этим чудесно сформированным собачьим членом, скользящим с такой мучительной медлительностью из его мягкого коричневого рукава. Её рот залил слюной. Она никогда в жизни не была так возбуждена и готова взорваться! Она была безмерно взволнована тем, что именно её красота возбуждала 

это могучее красивое животное до такой степени похотливости, которая выходила за все рамки известных приличий.

Теперь она поняла это — он хотел встать между её ног и трахнуть её, как она втайне боялась все это время. А почему бы ему не захотеть? Разве она не была красивой? Разве мог только мужчина оценить красоту женщины? И разве Сезар не доказал, что знает все маленькие чувства и нюансы, требуемые от пылкого любовника? Разве он не доказал своё обожание? Так почему бы ему не трахнуть её, не протаранить свой густо раздутый животный член высоко в её скользкую, пропитанную страстью киску?

Но какая-то мораль все ещё присутствовала в сознании неопытной жены, и вдруг ей удалось возразить мучительным голосом. «Моя дорогой... Мы не должны... Это неправильно... запретно... Как бы мы ни хотели друг друга... Боже, я люблю тебя... О никогда... не это... дорогой... Не искушай меня так..! » Еще больше историй читай на s е f а n . r u

Но даже когда она запиналась во всех неловких отрицаниях, она не могла оторвать своих похотливых глаз от его все ещё расширяющегося и удлиняющегося члена.  — О,  — взвизгнула она, безнадежно взволнованная и охваченная такой непристойной страстью, что её невозможно было назвать. «Да, я люблю тебя... ты знаешь, что я знаю... Но как же нам, возлюбленный, дорогой... Как мы можем... О Боже, мы должны! Терпеть не могу! Я должна кончить!

И вместе с этим все последние остатки морали Раиса издала резкий, жалостливый крик мучительного желания. Если бы только он довел её до кульминации своим языком, возможно, она не была бы такой уязвимой. Но теперь было слишком поздно размышлять о неуловимом; Она попала на крючок. Просто рабыня плоти его пылким собачьим прихотям, когда она карабкалась за подушками, укладывая их высоко под ягодицы и бедра, так что вскоре её открытая задница был подняат высоко в воздух, как будто на возвышении для храмовой богини, и она откинулась на плечи блестящими волосами, распущенными веером вокруг головы.

Эта поза заставила обжигающе горячие фланцы её киски открыться в овале, как рот, ожидающий поцелуя. За этими открытыми и уязвимыми порталами Сезар мог видеть всю её срочно ждущую влагу, ожидающую погружения его застывшего от похоти члена. Глаза женщины светились похотливым желанием, а затем она снова отвела колени назад, пока они не вдавились в её эротически покалывающую грудь, ещё больше обнажив непристойно поднятый холмик её пылающей киски, блестящий от расплавленного желания там, где он лежал обнаженным, распростертым перед ним.

Раиса подняла свою прекрасную голову, чтобы посмотреть вниз между поднимающейся и опускающейся грудью и открытыми ногами на своего красивого собачьего любовника, который терпеливо ждал со своим массивным сияющим красным членом, покачивающимся от инстинктивного сердцебиения его похоти. За пределами этого нагруженные спермой яички, которые хотели вырваться глубоко внутрь её ожидающего живота.  — Да, Сезар,  — бесстыдно прохрипела она. «Трахни меня сейчас! Я готова, дорогой! Она протянула руку между ног и непристойно погладила средним пальцем свою жадно пульсирующую киску диким эротическим жестом.  

«Вставай, детка! Поторопись, возлюбленный!

Сезар хотел, но ждал, когда она перевернется. Он был обучен трахать женщин сзади, его лапы сжимали их мягкие мясистые изгибы, когда они возбужденно дрожали под ним. Но его прекрасная хозяйка, очевидно, была готова и жаждала его, и его собственное сердце также билось от помешанного на сексе животного жара. Возможно, все было в порядке с этим новым способом!

Сезар заскулил, нерешительно двигаясь к ней по кровати. Он не был уверен, что ему нравится эта странная кровать, которая двигалась каждый раз, когда он двигался. Его чуть не укачало, но теперь он не мог позволить этому отвлечь его! Затем, осторожно, чтобы не потерять контакт в выпаде, он вскочил между широко расставленными ногами Раисы, его собачья голова жадно задыхалась над её головой, когда его огромный дергающийся член качнулся к струящемуся теплу её открытых половых губ киски... Еще больше читай на sеfаn . гu

— О... О, дорогой... Вставь его в... Да, поторопись, пока я не сошла с ума! Раиса плотно закрыла глаза, словно желая заглушить ужасные волны непристойного чувства вины, которые затопляли её обнаженную дрожащую плоть. Но затем её руки обвились вокруг его пушистого мускулистого тела, и она крепко обняла его, её мягко влажные губы целовали всю его волосатую морду, её язык непристойно поглаживал его. И когда он ответил ей собственным облизыванием её страстно извращенных черт, она протянула руку под ним, и её прохладные тонкие пальцы нежно сжали его скользкий горячий член, разделив её мягкие рыжие лобковые волосы толстым скошенным кончиком и тепло введя их в пульсирующее отверстие её сдающейся киски.

«О, Господи! ты во мне... » — вздохнула она, словно воркуя Борису. «О, дорогой! Мне это так нужно! Трахни меня этим! Ура! О, только кончик сейчас внутри меня, дорогая. Трахни всем членом в киску своей голодной любовницы. Спешить! Мой замечательный, чудесный Сезар! »

Судорожно задыхающаяся женщина с голодной страстью вцепилась в набухший член собаки. Он казался таким же горячим и твердым, как жесткий железный прут, и в то же время мягким и влажным. И вдруг Сезар подался вперед, как по команде. В течение нескольких мгновений он чувствовал, как её влажно сжимающие половые губы целуют его член, покусывая огненно-красный кончик, как что-то одержимое, и теперь он не мог больше терпеть. Он трахнул вперед примитивным, целенаправленным ударом, чтобы удовлетворить свою дико пульсирующую животную похоть.

— Уггххх Раиса застонала, когда огромный пес трахнул свой член глубоко внутри нее. В конце концов! Её чресла и мозг кипели, как котел ведьм. Его член так высоко врезался в её живот, что она боялась, что он выйдет из её горла!

Сезар частично сидел на корточках между своей любовницей, широко растопыренными бедрами, снова и снова подавшись вперед, чтобы зарыться по рукоять в её горячо взбалтывающую киску. Каждый раз, когда он толкался, его раздутые спермой яички раскачивались вперед, ударяясь с непристойным влажным шлепком в гладкую, широко расщепленную щель её ягодиц. А потом он начал закачивать 

в нее член со скоростью дикой машины.

«Уррргггх! » — восторженно булькнула стонущая женщина, шатаясь под трахом соседской собаки. Ей казалось, что она уже кончает, и её гортанные крики превратились в один долгий, бесконечный стон бессмысленного восторга, когда он безжалостно вставал между её ног. Для Раисы был только Сезар, смертельно серьезное развертывание её нежной пизды, и ничего больше. Её расширенный страстью любовный проход расцвел, как роза под жарким летним солнцем. Она бы сейчас ни в чем ему не отказала. Она была полностью порабощена и уязвима, беспомощно стонущая масса возбужденной женской плоти, выполнявшая своё единственное направление. Она жила ради этого мучительного острых ощущений — этого электрического ощущения того, что её трахнула до полусмерти эта мощная немецкая овчарка. Читай рассказы на се/фа/не, сайт s/е/f/а/n. r/u

Это был секс на самом примитивном и базовом уровне, и она хотела погрязнуть в нем. Он был животным на четвереньках, трахал её без нежности и терпения, но ей было все равно. Его молниеносные удары были настолько умопомрачительными, что у нее застучали зубы и закружилась голова. Она извивалась и непристойно стонала вокруг его густо доминирующего животного члена, который портил её священную красоту, чувствуя всю его набухшую кровью длину, когда он влажно входил и выходил из её пылающей горячей киски.

На мгновение отдышавшись, Раиса посмотрела вниз между их непристойно переплетенными телами и завороженно наблюдала, как его блестящий красный собачий пенис ритмично входил и выходил из её мягкого, окаймленного завитками волос вагины, которые похотливо цеплялись за него. Её мозг, казалось, растворялся с каждым сводящим с ума, захватывающим дух погружением, и она шаталась в ослепительном свете табуированного животного мира. Выставив ноги, она плотно обхватила ими пушистые мышцы его мощной спины, а затем начала волнообразно растирать тазом диким непристойным скрежещущим движением, встречая его мощные удары непристойной экстатической самоотверженностью и бессмысленным безумием.

Как одержимая, обнаженная женщина горбатая горячо прижималась чреслами к своему любовнику-немецкой овчарке, скользя вперед по его непрерывно покачивающемуся члену, когда он все глубже и глубже погружался в измученные пределы её круглого маленького живота. Мохнатый живот и чресла собаки безжалостно бились о её молочно-белую плоть, громко стуча в её непристойно растопыренную киску, его огромный, налитый кровью член погружался далеко в горячий жидкий ад её дико обхватывающего влагалища.

Почти не сознавая своих действий, Раиса яростно вращала ягодицами и бедрами под ним с бесстыдным мяуканьем чистого счастья, жадно двигая своей дыркой вверх и вниз по наказывающей длине инстинктивно управляемого члена Сезара, блаженный крик мучительной радости срывался с её раздвинутых губ.

А потом она подумала, что её голова вот-вот взорвется прямо с плеч, когда она почувствовала, как её долгожданный оргазм приближается к ней. Его сигналы продвижения проносились через её эротически бурлящие чресла, как укол миллиона крошечных иголок, терзая ямку её чувственно дрожащего живота непристойным обещанием самой сокрушительной кульминации, которую она когда-либо знала!

Казалось, теперь она бесконечно скулила, напрягаясь и тоскуя на самом краю крутого ущелья приближающейся кульминации, только чтобы почувствовать, как она 

снова отступает от нее, дразняще.

«О, давай, мальчик! Вот и все, ты замечательный пёс — о! О! Трахни меня! Её голос дрожал от страсти, когда она в экстазе раболепствовала по его задыхающемуся собачьему лицу, душа его жгучими влажными поцелуями. Её чресла чувствовали себя так, как будто они собирались взорваться на миллионы отдельных молекул.

Над ней горячо пыхтящее животное сердце Сезара вышло из-под контроля, обнимая и пыхтя от любви к своей новой рыжеволосой хозяйке, чьи длинные мягкие ноги так плотно обвивались вокруг его быстро движущейся спины, как и её руки, теперь так страстно обвивающие его шею. Она умоляла его, умоляла и уговаривала, лихорадочно целуя его, в то же время наталкивая свои обнимающие стенки на его ноющий стержень плоти, когда он все быстрее и быстрее входил и выходил между её бедрами. Жгучий жар её чресл был как бальзам для его свирепо накачивающего члена, безумно подталкивая его выше.

«Дорогой... Ох... Облизывай, меня дорогой... облизывай мой чудесный язык... дорогой... Поцелуй меня... Ох... Ох. ».. Она с вожделением вымолила из головы, её лицо почти до неузнаваемости исказилось. Она открыла рот, чтобы выдохнуть что-то ещё, и как раз в этот момент длинный, толстый влажный язык собаки вонзился в топку её рта, проведя по её языку, когда он переместился в самую заднюю часть её горла. И она сосала его дико, необузданная звериная страсть делала её существом, лишенным всякого разума. Её пальцы ног подвернулись, и все в её плоти, казалось, оргиастически кричало. С языком немецкой овчарки во рту казалось, что он трахает её там, а также в её безумно взбалтывающей пизде внизу. Всхлипывания после отчаянного всхлипывания сорвались с её овальных губ... Это было оно... оно... там... И потом... тогда... Её первый спазм скручивающего плоть, умопомрачительного оргазма поразил ее!

Раиса скулила, как сумасшедшая, и пыталась отбиться от него, её таз трясся от неудержимого сексуального блаженства. Её чресла, казалось, бились в конвульсиях в воздухе, извиваясь и извиваясь от мучительной радости, её любовный проход волнообразно обнимал его быстро движущийся собачий член.

Сезар ответил, трахнув её ещё сильнее, а затем он тоже достиг кульминации — выплеснул свою горячо обжигающую животную сперму в глубины её извивающегося живота.

Собачий язык вырвался из её жадно сосущего рта, и он начал скулить от радости, когда она качала головой из стороны в сторону, её лицо исказилось от непристойной страсти. Яркая вспышка эротического счастья, которую Раиса когда-либо знала, взорвалась внутри нее, как разрыв пушечного выстрела, обжигая все до последнего нерва, заканчивающегося в её безумно содрогающемся теле до изнеможения. Непристойная комбинация их спермы человека и животного тепло просачивалась обратно из её дырки вокруг все ещё ускоряющегося члена Сезара, стекая по внутренностям её тугих бедер, когда она доила из члена своего пушистого любовника все до последней восхитительной капли кульминационной спермы.

Раиса похотливо застонала. Она стонала и тихо вздыхала, её глаза были горячими и завуалированными страстью, её ноги судорожно дергались, когда 

последние муки оргазма пульсировали по её обнаженным чреслам. Затем её ноги слабо раздвинулись на кровати по обе стороны от его расслабленных волосатых боков. Нежность и безнадежное чувство удивления затопили её ранее разочарованную плоть от кончиков пальцев ног до самых кончиков её длинных, блестящих рыжих волос.

Если это было развратно, то это была самая замечательная развращенность в мире, подумала она. Она никогда не собиралась отпускать Сезара обратно к хозяйке пса — по крайней мере, до тех пор, пока Борис не вернется в город. Снова в постели рядом с ней, если быть точным! Стыд в него даже не входил. Женщину без мужчины нужно удовлетворить, подумала она, и порой неважно, кто или что это делает. Любовь и секс могут быть разделены.

Она не могла вспомнить, когда чувствовала себя такой расслабленной. Это был самый чудесный транквилизатор в мире. Почему мир так долго скрывал это от нее? Когда у вашего тела есть потребность, вы не отрицаете эту потребность на основании социальных табу, и секс был похож на пищу — вы должны были иметь её, чтобы выжить. Почему её мать не научила её таким полезным знаниям, вместо того, чтобы отправить её в балетную школу и заставить заниматься на фортепиано? Эти усилия так и не окупились. Этот секс между собакой и женщиной был самой чудесной вещью в мире.

Она никогда не собиралась отказывать себе в этом снова, пока она жива. Даже после того, как они с Борисом поженились.

Пропитанный спермой член Сезара влажно выскользнул с громким влажным сосущим звуком. Она ласково посмотрела вниз, её глаза, полные звезд, на его блестящий сдувающийся член, тяжелый от влаги обоих их оргиастических выделений, медленно скользящий по красным локонам, окаймленным складками её измученной, но радостно насыщенной пизды, губы которой, казалось, цеплялись за его размягченный член, как будто они никогда не хотели отпускать.

Счастливое теплое сияние наполнило её тело, и все внутри нее, казалось, было наполнено чистым жидким счастьем. Она приподнялась на локтях и взяла в руки красивое лицо немецкой овчарки.

«Мне жаль, что я отбилась от тебя, дорогой. Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня? »

В ответ он лизнул её лицо, а затем нижнюю часть её полной, тяжелой груди. Раиса хихикнула и почувствовала себя такой же глупой, как школьница.

Жизнь была насыщенной, сытной и веселой. Пусть другие женщины докажут, какие они раскрепощенные, подумала она. Пусть они зарабатывают деньги и борются по жизни. Что касается меня, все, что я хочу, это уютный дом, любящий муж с деньгами, цветной телевизор и замечательная собака, такая как Сезар, чтобы составить мне компанию во второй половине дня...