Рабыня в клетке

Я сидела на кровати, потирая запястья, на которых остались красные следы от наручников. Всё тело болело, хотелось просто лечь и уснуть долгим сном. Но мысли, крутившиеся в голове, не позволяли погрузиться в страну Морфея. Я должна найти способ, чтобы выбраться от сюда. Не верю ни единому слову, что Игоря отправили в другой лагерь и он жив-здоров. Да и становиться секс-игрушкой отвязной парочки мне совсем не хотелось.

Загромыхал дверной замок. В комнату вошла уже знакомая женщина. В руках она держала тарелку и пару кусков хлеба.

- Здравствуй, Лиза. – Присаживаясь рядом со мной, она протянула мне тарелку, наполненную варёной картошкой и несколькими кусками мяса. – Мы не изверги, голодом морить никого не собираемся. Отравы сюда никто не положил.

Я взяла еду, чувствуя, как голодный желудок сходит с ума, издавая просто неприличное урчание:

- Наверное, нужно сказать «спасибо». – Я принялась быстро уплетать ещё горячую картошку, чувствуя, как тепло распространяется по всему телу.

Женщина вздохнула:

- Мы действительно не изверги. Не секс-маньяки. Просто люди, которых оставили здесь выживать, забыв на долгие десятилетия. В таком вопросе, вопросе постоянной схватки за жизнь, голова думает иначе, порой толкая тело на самые разные поступки. Например, мои дети. Они хорошие, работают наравне со всеми, никогда не отлынивают. Но у нас совсем нет молодёжи. Детей рождается очень мало.

Я внимательно смотрела на её лицо, вдруг ставшее мрачным. Она замолчала на несколько мгновений, но затем продолжила речь:

- Не буду говорить, что здесь произошло. Это не моя задача. Но скажу лишь одно – после этого мы остались в полной изоляции. С каждым годом нас становится всё меньше: медицины хорошей нет, работаем на износ, дети рождаются редко. Нам нужна новая кровь и здоровые организмы. Иначе мы просто исчезнем.

Я вздрогнула:

- Не собираюсь быть племенной кобылой!

Женщина улыбнулась:

- Никто не просит. Не настаивает. Вы останетесь с нами. Рано или поздно ты всё равно забеременеешь: как понимаешь, контрацепции у нас нет.

Я вскочила на ноги:

- Даже не мечтайте. – Руки сжались в кулак с такой силой, что я почувствовала, как ногти впиваются в ладонь.

Женщина тоже встала, направившись к двери. На пороге она оглянулась:

- Твои друзья более рассудительны в этом вопросе. Нам нужна свежая кровь. А есть она только у вашей четвёрки.

Она вышла, не забыв закрыть двери. Я села на кровать, обхватив ноги руками. Неужели от сюда никак не выбраться? Положение «Рабыня в клетке» совсем не входило в мои планы. Почему Маша согласилась со всем, что говорила эта женщина? Чего мы не знаем? Что это за место? Голова начала болеть от вопросов, ответы на которые мне никто не спешил сообщать.

Внезапно дверь снова загромыхала. Створка отворилась, впуская в комнату, ставшую моей тюрьмой, Машку и Пашку. Я вскочила, бросившись им навстречу:

- Маша, — вцепившись в её плечи, почувствовала, как слёзы стекают по щекам.

Они переглянулись. Затем Маша обняла меня в ответ. Что-то было не так – они были непохожи знакомых мне Машу и Пашу.

- Что они с вами сделали? Как вы могли согласиться с этим диким планом?

Маша улыбнулась, Паша отвёл глаза в сторону.

- Мы не выберемся от сюда, Лиз. Никогда. Они нам многое рассказали про это место. – Маша потянула меня на кровать, усаживаясь на неё. Я пристроилась рядом. – Сюда никто не приплывает и не прилетает уже много лет. Это забытое всеми место. А оставшиеся люди пытаются выжить всеми доступными способами. Ты многого не знаешь. Они не доверяют тебе, поэтому ничего не будут рассказывать.

Паша уселся рядом, сжимая мои пальцы:

- Мы тоже первые дни сопротивлялись. Но сейчас, всё обдумав, согласны с ними во всём.

- Паша, где Игорь?

- С ним всё хорошо. Его действительно отправили в другой лагерь. Они знают, что ты убила троих с северного поселения. Поэтому будут держать тебя и Игоря отдельно, пока ты полностью не подчинишься их правилам. Если Игорь будет в соседней камере, ты найдёшь способ удрать, а это им не надо. Поэтому не сопротивляйся и уже скоро его вернут сюда.

- Вы поговорить пришли? – Меня напрягали их слова и интонация, с которой говорил Паша.

Ребята переглянулись, затем Маша произнесла:

- Не только. Лиз, пожалуйста, не сопротивляйся и не глупи.

- Что происходит?

Паша вдруг схватил меня за руки, опрокидывая на кровать.

- Вы чего творите?!

Маша приблизилась ко мне:

- Не брыкайся.

Её руки начали стягивать с меня одежду. От дикости происходящего я даже онемела. Неужели Пашка сейчас просто изнасилует меня, а Маша будет на это спокойно смотреть? Да что с ними не так?! Или я действительно просто рабыня в клетке, с которой каждый желающий может делать всё, что захочет?

На глазах выступили слёзы отчаяния. Маша цепко удерживала мои ноги, руки Паша быстро связал верёвкой. Обойдя меня, он спустил штаны, устраиваясь на кровати. Маша молча наблюдала за происходящим, продолжая широко разводить мои ноги. Паша, найдя мой клитор, начал поглаживать его, внимательно смотря мне в глаза. Продолжая ласкать клитор большим пальцем, он ввёл другой мне во влагалище. Он двигал им медленно, стараясь не доставлять мне болезненных ощущений. Я увидела, как Маша, отпустившая мои ноги, медленно вышла из комнаты, не забыв закрыть двери.

Пашка продолжал ласкать меня. Он склонился, его губы нашли сосок, который тут же обхватили, начав слегка посасывать. Языком он касался вершинки, медленно водя по ней. Он явно пытался возбудить меня, чтобы я отдалась ему сама, без сопротивления. Убрав руку с клитора, он обхватил ею вторую грудь, начав ласкать оба соска одновременно.

Паша слегка сжимал пальцами один сосок, проводя по вершинке другого языком. Его губы то полностью обхватывали, слегка оттягивая и посасывая, то отстранялись. И тогда по вершине скользил только кончик языка. Не прекращая ласкать грудь, он рукой вновь прошёлся вниз. Найдя клитор, коснулся его, начав медленно водить по нему пальцем.

Наигравшись с грудью, Паша опустился ниже. С силой разведя ноги в стороны, он обхватил клитор губами. Моё тело непроизвольно дёрнулась. Я ощутила, как влагалище предательски наполняется влагой. Лоно пульсировало от желания, заставляя меня выгибаться навстречу губам, продолжающим обхватывать клитор, языку, касающемуся самых чувствительных участков.

Глаза наполнились слезами. Я не могла сопротивляться возбуждению, которое умело разогревал во мне Паша. Казалось, его губы и язык были везде: они посасывали, лизали, проникали внутрь моего тела. Истекающее от желания влагалище будто просило, чтобы в него вошёл крепкий мужской член.

Но Пашка не торопился проникнуть в меня, продолжая пытку языком. Скользя по клитору, он одновременно ввёл в меня палец. Моё тело выгнулось, ноги обхватили голову Паши, заставляя его продолжать лизать и посасывать клитор. Движения пальца и языка становились быстрее. Паша с силой обхватил клитор губами, втягивая его в рот и доводя меня до оргазма.