Это моя вина

— Это всё твоя вина, ты знаешь.

Я был потрясен до глубины души этими нежными словами моей любимой жены, с которой прожил чуть больше пяти лет.

Мы лежали прижавшись друг к другу, я позади нее, в теплых объятиях. Я чувствовал себя очень расслабленным, беззащитным и готовым заснуть после ОЧЕНЬ страстного занятия любовью. Моя жена, Кейти, была инициатором (что случается редко), она была очень оживлена и, казалось, была полна решимости "убить меня добротой" (что случается редко). Это был определенно случай для книги рекордов. Я никогда не подвергаю сомнению хорошие вещи, но, видимо, даже я должен был насторожиться. Дудочнику нужно заплатить.

— Э? Что..? Что я сделал?

Это были единственные слова, которые я смог выдавить из своего по большей части отключенного мозга, перешедшего в режим полной защиты. Именно так мы, парни, поступаем, когда сталкиваемся с нашими супругами. Мы переходим в режим полной обороны, зная, что сделали что-то не так и будем за это расплачиваться, даже если понятия не имеем, что именно мы сделали.

Теперь я был напряжен, но не смел пошевелиться, ожидая откровений о том, за что и сколько мне придется платить.

Я почувствовал легкий толчок в ребра от женского локтя. Не сильно, просто для эффекта. Можно сказать, почти игриво.

— Это все твоя проклятая вина. Согласно графику, "План" должен был быть в полной силе. Сейчас мы были бы уже в суде по бракоразводному процессу, а я — на пути к вполне благополучной одинокой жизни. Я также должна была быть в поисках мужа номер 2.

Теперь я проснулся.

— О чем, блядь, ты говоришь? Какой план? Ты, блядь, с ума сошла? В твоих словах нет никакого смысла.

Мой голос набирал громкость и высоту, превращаясь в ужасную мужскую версию плаксивости. Я редко ругался на Кэти, а тут я ругался и ныл одновременно.

Она повернулась ко мне лицом, когда я лежал, опершись на локоть. Она перекинула мягкую ногу через мою и провела указательным пальцем по моим губам.

Она начала шептать мне.

— Ш-ш-ш, малыш. Не ругайся на меня. Все в порядке. Просто расслабься. Я должна была тебе кое-что сказать, и я не знала, как об этом рассказать, поэтому просто проболталась. Расслабься. Расслабься. Я бы посоветовала тебе не собирать трусы в кучу, но, кажется, я помню, что сейчас ты их не носишь.

Затем она осторожно протянула руку, взяла мой недавно хорошо использованный и очень счастливый член и сказала:

— Я думаю, что подержу своего друга здесь, чтобы я могла сказать тебе то, что я должна сказать, и удержать тебя от совершения какой-нибудь глупости. Это нисколько не повредит, если только ты не попытаешься выбежать, подпрыгнуть или сделать ещё что-нибудь безумное.

Не могу сказать, что меня это успокоило, но пока она держалась за моего лучшего друга, я был готов слушать. Я не был уверен, что мне это понравится, но пока она держала маленькую головку, большая голова больше не была так озабочена своими мыслями.

В тусклом 

свете я видел её улыбку, а она продолжала шептать свои заверения.

— Вот и все, расслабься. Все будет хорошо, вот увидишь.

Она глубоко вздохнула.

— Последний месяц или около того, я была для тебя настоящей занудой до того момента, как уехала к маме и сестрам. Я знаю это. Подсознательно, это было частью моей стратегии выхода.

— Стратегии выхода?  — Я почувствовал, что снова напрягся.

Она крепче сжала нашего общего друга и продолжила успокаивать меня.

— Просто расслабься. Скоро ты все поймешь.

— Итак. Я отправилась в свою маленькую поездку по встречам с родственниками и сначала, как ты знаешь, навестила свою маму. Я не только повидалась с ней, но и получила небольшую поддержку и совет по реализации "Плана". На что я не рассчитывала, так это на то, что увижу её в своей стихии и немного понаблюдаю за её жизнью. Она живет в замечательном доме, у нее есть несколько очень крутых машин — моя любимая Maserati. У нее есть молоденькие мальчики-игрушки, с которыми она играет, и, кажется, у нее есть все, что только может пожелать женщина, если вы любите деньги и атрибуты богатства. Она добилась всего этого, разработав и следуя "Плану" — термину, который она сама же и придумала.

— "План" заключается в том, чтобы просто найти какого-нибудь парня, выйти за него замуж и прожить в браке около 5 лет. Затем разводишься с ним, получаешь половину имущества и переходишь к следующему мужу, и все повторяется сначала. Моя мама была замужем уже 7 раз, у нее 3 дочери от 3 разных мужей, сейчас она развелась, по её словам, в последний раз и живет очень роскошно. Она сказала мне, что мне пора жить дальше, и дала мне список того, что я должна обязательно сделать и о чем попросить во время развода. Знаешь, советы по ведению переговоров. Ты не знал этого, но тебя собирались повесить сушиться.

Это мне о многом сказало. Я всегда удивлялся, почему моя жена никогда не приглашала меня в гости к её матери или к её сестрам. Как будто она стыдилась меня или что-то в этом роде. В моем представлении они были суками, ненавидящими мужчин, а я был всего лишь мухой в их супе. Похоже, что то, что меня не пускали на семейные "посиделки", было хорошо, но это все равно не успокоило мой растущий страх, что ничем хорошим это не кончится. То, что она рассказала мне об этом, было маленьким проблеском надежды. Поскольку судебные исполнители обычно не появляются ночью в вашей спальне, чтобы вручить вам документы о разводе, не было смысла в том, что она собирается сделать мне неожиданное заявление "попался" прямо сейчас.

Кейти продолжала.

— С новой решимостью и ещё большим запасом боеприпасов, я отправилась к своей старшей сестре Джанин. У нее вроде бы все хорошо. Она только что вышла замуж за мужа номер 3 и живет довольно роскошно. Я познакомилась с Трентом, её новым 

мужем. Он показался мне вполне нормальным, но, в целом, был довольно скучным и постоянно косился на меня. Джанин сказала, что он работает торговым представителем и часто уезжает, что её вполне устраивает, потому что в постели он довольно скучен. Она сказала, что не может дождаться, когда закончатся эти пять лет. Она с некоторой нежностью говорила о своем первом муже, Тиме, который, по её словам, был фантастическим любовником и вообще хорошим человеком. Насколько она знает, он снова женился, у него двое детей, и, кажется, он вполне счастлив. Недавно она встретилась с ним, и, по крайней мере, теперь они могут разговаривать, потому что он больше не обижается и не злится. Но я очень сомневаюсь, что они когда-нибудь станут друзьями. Это очень грустно, мне всегда нравился Тим, и я думала, что он ей подходит. Я никогда не встречалась с мужем номер 2. Джанин вышла за него только потому, что он был богат. В целом, я думаю, он относился к ней довольно плохо. Я ушла от Джанин с некоторыми сомнениями, но не настолько, чтобы отменить первый шаг "Плана". Джанин также дала мне несколько советов по поиску хорошего адвоката, который будет заниматься нашим разводом, и несколько вопросов, которые нужно задать, чтобы убедиться, что адвокат полностью согласен с тем, что нужно сделать, чтобы получить от тебя максимум.

Я начинал злиться. Женщина, которую я любил и обожал, беззаботно рассказывала мне о своих планах, как она собирается уничтожить меня — не только финансово, но и эмоционально. Наверное, хорошо, что она держала меня за член, потому что я был готов вскочить и начать рвать все вокруг. Думаю, она почувствовала это, потому что её хватка стала крепче, или, может быть, это потому, что я напрягся из-за того что она держала меня, и адреналин начал бежать по моим венам.

Кейти сделала глубокий вдох и успокоила меня:

— Почти закончили, держись, ты сможешь высказаться ещё через минуту.

— Затем я навестила Шерил. Мы с ней отлично провели время, так как в молодости были очень близки. Она была замужем за Кайлом почти 6 лет и развелась с ним 2 года назад. Я рассказала ей, что только что приехала от мамы и Джанин, и она спросила, как у них дела. Она также спросила, что мне показалось несколько странным, выглядят ли они счастливыми? Я подумала и ответила, что мама выглядит довольной, но все ещё чувствует горечь, когда упоминает о бывших мужчинах в своей жизни. Шерил сказала, что она уверена в том, что отец Джанин действительно наложил отпечаток на маму и отчасти на Джанин, чтобы заставить их обеих ненавидеть мужчин так, как они это делают. Для меня, это было своего рода откровением. Это в какой-то степени объясняло, почему мама вообще придумала "План" и почему она постоянно проповедовала его нам, когда мы росли. Это была тайна, которую мы хранили от своих мужей и 

которая связывала нас в сестринский союз. Мы всегда были вовлечены в планы по процессу умиротворения нынешнего мужа и оттягиванию времени, пока не заканчится его пятилетний срок, а затем как бы вытесняли его из наших умов и сердец. Казалось, мы с Шерил даже смогли бы поступить так с нашими собственными отцами, к которым мы обе чувствовали себя близкими. Мы, по крайней мере я, действительно верили, что так поступают во всех семьях, пока я не стала старше и у меня не появились друзья, чей отец был отцом всех детей и по-прежнему оставался членом семьи. Забавно, что все это дерьмо мы считали нормальным.

— Мы с Шерил много говорили о наших отцах. Она очень близка со своим отцом, а я обожаю своего отца, как ты прекрасно знаешь. Мой отец, по крайней мере, до сих пор очень обижен и недоумевает, как мама могла просто развестись с ним и выгнать его. Я думаю, ему нужны ответы. Я уверена, что он все ещё задается вопросом, что он сделал такого маме, чтобы оттолкнуть её. Бедный парень до сих пор не знает, что делать. Возможно, мне придется придумать, как сообщить ему об этом, не оттолкнув маму. Я должна поработать над этим.

— В общем, когда мы с Шерил разговаривали, я сказала ей, что готовлюсь начать свою версию "Плана", и у нее появилось очень грустное выражение лица. Затем она тяжело вздохнула. Она сказала мне, что развод с Кайлом был самой страшной ошибкой в её жизни. Она сказала, что он любил её и очень хорошо к ней относился, а она, в свою очередь, любила и заботилась о нем. Они были партнерами и друзьями, и она ненавидит, что поддалась давлению со стороны мамы и Джанин, чтобы "следовать плану". Со слезами на глазах она сказала, что человек, который когда-то обожал её, теперь ненавидит её до глубины души и даже не хочет с ней разговаривать. Она пыталась связаться с ним, но он получил судебный запрет на её домогательства. Она снова начала встречаться, но ищет другого Кайла, которого ей не найти. Затем она пристально посмотрела на меня и спросила, счастлива ли я в браке. Я была вынуждена признать, что да. Я ещё немного подумала и поняла, что очень, очень счастлива и мне было бы трудно заменить тебя. Кроме того, я впервые подумала о том, что ты будешь думать и чувствовать, если я просто возьму и разведусь с тобой. Как я могу так поступить с тобой? Стыдно признаться, но раньше такая мысль даже не приходила мне в голову. Насколько это глупо?

Я просто смотрел, я уверен, с изрядной долей ужаса, на свою Кейти. В ужасе от того, что эта женщина, которую я любил, могла думать в таких терминах, не обращая внимания на меня и мои чувства — за все то время, что мы были вместе. В шоке от того,  

что она вообще говорит об этом, как о каком-то случайном событии. Разозлился, что другие люди, не относящиеся к нашей совместной жизни, могли иметь над ней такое влияние, что побуждали её расстаться с нами, не обращая внимания на наши чувства, и это было частью её глубоко укоренившейся системы убеждений. Мне также было больно и обидно, что это может стать нашим концом. Я чувствовал себя беспомощным, разгневанным и был на грани слез.

Кейти просто смотрела на меня со слезами на глазах.

— Я знаю, детка, и мне очень жаль. Я знаю, что все это звучит так безумно. Даже для меня это звучит безумно, когда у меня появилась возможность все это обдумать.

Кейти погладила меня по щеке и притянула мою голову к себе, чтобы поцеловать. Мягкий поцелуй надежды и благодарности, а затем она прошептала мне хриплым, полным эмоций голосом:

— Я сразу поняла. Я знала, без сомнения, что никогда не смогу отпустить тебя. Не смогу развестись с тобой из-за какого-то дурацкого "Плана", который возник из-за того, что много лет назад обидели мою маму. Я люблю тебя слишком сильно. Я никогда, никогда не смогу найти никого другого, кто заставлял бы меня чувствовать то же, на что способен ты, и любил бы меня так, как ты все время мне доказываешь. Боюсь, что ты застрял со мной... Если, конечно, ты не поймешь, что я слишком сумасшедшая, чтобы жить со мной, и не решишь сам осуществить "План". Мяч теперь на твоей стороне. Ты должен принять решение. Я уже позвонила маме и сестрам и сказала им, что "План" больше не является частью моих планов и моей жизни.

Она отпустила хватку на моем члене и обхватила мою шею, заключив меня в любовные объятия и страстно целуя в губы.

— Я твоя, пока ты не сможешь больше меня выносить.

Все сомнения и гнев исчезли в ту секунду, когда она произнесла эти слова. Я был уверен. Я почувствовал облегчение. Я был влюблен.

Мы снова занимались любовью с большей страстью и силой, чем, наверное, со времен медового месяца. Два человека подтвердили свою любовь и преданность друг другу так, как это бывает только тогда, когда они оба чувствуют и верят в это до глубины души.

Мы снова обнимались в той же позе, что и до её признания, когда она прошептала:

— Теперь, когда мы застряли друг с другом, может быть, нам стоит обсудить тех детей, о которых ты так настойчиво намекал.

•  •  •

Я стоял рядом с больничной койкой, на которой лежало хрупкое, пораженное раком тело Кейти, моей жены в течение 62 лет, которые пролетели слишком быстро. Я держал её за руку, отчаянно пытаясь устоять на ногах. В противоположном конце комнаты от кровати сидели четверо наших детей, их супруги и несколько наших старших внуков. Наша 12-летняя внучка Дженни пристально посмотрела на меня и спросила:

— О чем ты думал, Поппи.

Проницательная маленькая вонючка, казалось, всегда знала, когда мои 

мысли были далеко.

— Я думал о том времени, когда я точно узнал, что твоя бабушка действительно любит меня.

Я улыбнулся воспоминаниям, но мне стало плохо от осознания того, что скоро наша совместная жизнь закончится. Страдания Кейти скоро закончатся, и мне останется только дожидаться своей очереди.

Я почувствовал легкое прикосновение к своей руке. Глаза Кейти были открыты и ясны, а её дыхание впервые за несколько дней стало ровным и спокойным. Я почувствовал, что она хочет, чтобы я приблизился к ней. Я наклонился, и она порывисто поцеловала меня сухими губами. Она пыталась заговорить, и её голос был напряженным и скрипучим:

— У меня была прекрасная жизнь, любовь моя.  — Её большие карие глаза тепло блеснули.  — Это все твоя вина, ты знаешь.