Дом с похотливыми монстрами. Часть 48

Призрак Прошлого Рождества не тратил времени на слова. Вместо этого он протянул Майку руку, чтобы тот взял её, что тот и сделал. Остальные схватили его за свободную руку, и темный туман заполнил комнату. Хотя это выглядело зловеще, Майку не казалось, что намерения духа были злонамеренными. На самом деле, он понял, что теперь может видеть, из чего сделан дух. Это было похоже на душу Фрейи, за исключением того, что нити рождественского прошлого состояли из крошечных шестеренок, которые вращались синхронно друг с другом.

Хижина исчезла, и Майк обнаружил, что стоит в специальной мастерской Санты. Сам толстый человек рассматривал большой подарок с буквой "М" на нем, который был вставлен в тиски, чтобы Майк нашел его позже.

— Я думаю, это все,  — сказал он вслух, затем переключил своё внимание на Майка.  — Во всяком случае, на следующее Рождество.

— Что за выдумка?  — Майк облизнул губы и закатил глаза.  — Ладно, извини. Он вообще может нас слышать?

— Это тени прошлого,  — начал дух.

— Да, да. Они нас не слышат.  — Он отпустил духа и положил руки себе на талию.  — Теперь я получаю заранее записанное сообщение из прошлого. Я покончил с этими махинациями с путешествиями во времени. По крайней мере, Санта в торговом центре разговаривает с тобой в режиме реального времени.

Юки подошла, чтобы встать рядом с ним, затем вонзила ногти ему в бок.

— Ой, что за черт?  — заворчал он. Юки наклонила голову в сторону Холли. Эльфийка сидела на полу, скрестив ноги, подперев подбородок руками, с широкой улыбкой на лице.

— Это была очень напряженная неделя,  — начал Санта, придвигая к себе кресло-качалку. Когда он сел в нее, дерево заскрипело, но выдержало его вес. В дверь мастерской вошел эльф с большой тарелкой печенья и графином молока.

— Спасибо тебе, Лестер.  — Санта погладил эльфа по голове.  — Это именно то, что мне было нужно.

Эльф просиял и пошел прочь.

— Это был Лестер,  — сказал Санта, как только эльф ушел.  — Если все, что я узнал, правда, то это будет его последнее Рождество. Когда-нибудь после того, как я пропаду в следующем году, один из великанов съест его.  — Он покачал головой и вытер слезу с глаз.  — Бедный Лестер.

— Что за блядство?  — Майк уставился на него, не веря своим ушам.  — Эльфов собираются съесть? Почему он ничего не делает?

— Что он с такой уверенностью знает будущее,  — пробормотала Юки.  — Он действительно знал, что произойдет.

— Действительно,  — ответил Санта. Он переключил своё внимание на Холли.  — Я так сожалею обо всем, через что тебе пришлось пройти, но, боюсь, это ещё не все. Твоя вера в меня — благословение, но я этого не заслуживаю.

Холли вздохнула.  — Санта,  — прошептала она с мечтательным выражением на лице.  — Ты можешь положиться на меня.

Санта кивнул, затем обратил своё внимание в сторону Фрейи.  — Что касается тебя, старая подруга, я тоже сожалею о твоих испытаниях. Ты должна знать, что все это было необходимо, чтобы привести тебя в твое нынешнее состояние.

Богиня 

фыркнула.  — Скорее, тебе повезло, что мы зашли так далеко,  — пробормотала она.

Здоровяк вздохнул, затем поставил тарелку себе на живот, а графин с молоком — на ближайшую скамейку. Он поднял одно из печений и усмехнулся.

— На самом деле, это частично твоя вина.  — Санта взглянул на богиню поверх очков, и его губы на мгновение скривились.

— Извини?  — Фрейя шагнула вперед, но Майк схватил её за запястье. Холодок пробежал у него по локтю, но он стряхнул его. Очевидно, прикасаться к ней, когда они не были обнажены, было гораздо безопаснее.

— Это всего лишь тени того, что было,  — сказал он своим лучшим голосом жуткого духа.

— Есть две фундаментальные истины об этом месте, моя дорогая Фрейя. Хотя здесь обитает, пожалуй, самая могущественная магия на Земле, она была ограничена одной временной точкой — Рождеством.  — Санта улыбнулся и откусил кусочек печенья. Когда крошки посыпались ему на бороду, Майк увидел, как некоторые волоски дернулись и потянулись за крошками.

— Таким образом, я одновременно и его господин, и его слуга. Я могу сотворить великое множество чудес, но только в том случае, если это послужит делу празднования Рождества. Видишь ли, когда ты пришла ко мне, единственная причина, по которой я смог спасти твою жизнь, в первую очередь заключалась в том, что это было частью цепочки событий, которые могли привести к выживанию самого Рождества.

— Верно, но в первую очередь из-за меня Рождество в опасности. Так почему бы просто не высказаться и не сказать мне, что ты знаешь, что я разговаривала с Крампусом?

— Ммм, так вкусно!  — Санта проглотил остаток печенья.  — Я действительно люблю печенье, особенно когда его печет хозяйка. Приходите. Прогуляйтесь со мной.

Он взял тарелку с печеньем вместе с графином и вывел их из мастерской. Они маячили позади, пока он шел. Его дом был наводнен десятками эльфов, танцующих вокруг и устраивающих вечеринки.

— Я только сегодня утром вернулся с доставки,  — объяснил Санта.  — Вы можете видеть, что все находятся в довольно хорошем настроении. На самом деле, это было действительно хорошее Рождество.

— С кем ты разговариваешь, Санта?  — Эльф с длинными косичками остановил его в коридоре.

— Несколько моих друзей, которых ты не можешь видеть, Адора. Ты не отнесешь что-нибудь из этого миссис Клаус?  — Он схватил пригоршню печенья и отдал их эльфу.  — Она все ещё в постели, приходит в себя после вчерашнего, и ей не помешало бы что-нибудь съесть.

Адора выглядела довольной тем, что Санта дал ей задание, и убежала.

— Даже сейчас я чувствую, как ослабевает магический барьер, защищающий Северный полюс. Тот, кто ищет Хранителя, использует ядерный подход.  — Санта цокал языком про себя, спускаясь с ними по лестнице.  — Это события, в которые я не был посвящен, и хотел бы когда-нибудь услышать эту историю.

Санта подвел их к двери в подвал. Время от времени он останавливался, чтобы отпраздновать это событие со своими эльфами, смеясь и обнимая их. Пройдя через комнату, он проскользнул в дверь и запер 

её за собой. Теперь они были одни, а звуки вечеринки приглушались толстой дверью и каменными стенами.

— Как бы то ни было, моя дорогая Фрейя, все способы твоего воскрешения были связаны со спасением будущего Рождества. Когда я превратил тебя в Джека, это было не только для того, чтобы спрятать тебя от остальных. Во всяком случае, я их так называю. Я думаю, что это гораздо точнее, чем у Древних или даже у старших богов. В конце концов, они живут вне времени и пространства. Кто может сказать, сколько им на самом деле лет или молодых?

Он усмехнулся, когда повел их вниз по лестнице.  — Мой дорогой друг, не мог бы ты ускорить события?

Майк не был уверен, с кем разговаривает Санта, пока не заметил внезапное размытое движение. Санта включил ускоренную перемотку вперед, спустившись по винтовой лестнице за считанные секунды. Они были снаружи камеры с Северным полюсом внутри, когда он сбросил скорость до нормальной.

— А, вот и мы.  — Он открыл двери, затем вошел внутрь. Северный полюс сверкал светом, искры кружились под поверхностью, как будто его захватил торнадо.  — Для большинства из вас это новая комната. Добро пожаловать на Северный полюс!

Холли ахнула от благоговения, но остальные ничего не сказали. Юки посмотрела на Майка, который пожал плечами.

— Я бывал здесь раньше. Расскажу тебе позже.  — Он был более чем немного удивлен тем, что Санта раскрыл все это.

— Источник всей моей магии,  — объяснил Санта, затем поставил свой графин и печенье на стол. Там его ждала чистая кружка, и он налил в нее немного холодного молока.  — Так же, как и моё проклятие.

Из-за Северного полюса появилась фигура. Это был призрак Будущего Рождества, парящий прямо над полом.

— Духи — это проявление сущности, живущей на Северном полюсе,  — объяснил Санта, помахивая духом.  — А также продолжение моей собственной уникальной генеалогии. Видите ли, Будущее может видеть только то, что грядет, но не может вспомнить, что было. Каждый возможный исход просачивается через это бедное создание, и их работа заключается в том, чтобы сообщать мне о любых примечательных событиях. Фрейя — одно из таких событий. Когда я вытащил её из тех темных атлантических вод, это было потому, что Будущее привело меня туда, чтобы забрать её.

— Ладно, может быть, Будущее Рождество и не такой уж полный придурок,  — проворчал Майк, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Все это время она была спрятана под личиной Джека Фроста, чтобы сохранить её в безопасности до тех пор, пока не настанет подходящее время для возвращения древних богов.  — Санта перегнулся через свою скамью и выдвинул ящик стола. Он вытащил шахматную доску и положил её рядом.  — Я полагаю, вы знакомы с аналогией, которую я собираюсь провести, хранитель.

Майк кивнул, не отрывая глаз от доски. Санта вытащил из кармана деревянную фигурку и поставил её примерно посередине. Это была Джек Фрост, тщательно вырезанная.  — Видите ли, меня предупреждали о потенциальном будущем, которое будет зависеть от 

того, что у меня будут определенные фигуры на позиции. Итак, здесь у нас Фрейя в образе Джека Фроста. Но ведь есть ещё фигуры, не так ли?

Санте потребовалась минута, чтобы вытащить из карманов ещё несколько фигурок. Майк наблюдал, как одна сторона доски заполнилась Крампусом, Грилой и её выводком, гигантской кошкой и чем-то похожим на другого великана.

— С того места, где вы сидите, вам может показаться, что было бы проще убрать фигуры ещё до начала игры, но это не так просто.  — Санта подмигнул Майку, затем дотронулся до его носа сбоку. Всего на мгновение комната исчезла, и Майк понял, что стоит на гигантской игровой доске. Повсюду вокруг него виднелись размытые фигуры с досками из собственных сдвинутых фигур, которых он не мог видеть. За те несколько мгновений, что он был там, он наблюдал, как одна фигура обгоняет другую, перемещаясь в их пространство и претендуя на их фигуры.

Теперь они снова были с Сантой, все, кроме бормочущей Холли.

— Есть события, в которые никто из нас не посвящен. Все это время у тебя было впечатление, что Рождество, которое мне нужно, чтобы ты спас,  — это вот это Рождество, но ты ошибаешься. Определенные события должны произойти сегодня, чтобы предотвратить катастрофу, которая положит конец Рождеству через много лет. Я не могу сказать вам многого, но я думаю, вы знаете, что одной из вещей, которая должна была произойти, было возвращение Фрейи вашей рукой.

Понимание расцвело в сознании Майка. Да, Санта знал обо всем, что должно было произойти, но у этого была более важная цель. Это была не просто какая-то макиавеллиевская попытка разозлить его, а нечто большее.

Санта откинулся на спинку стула и вздохнул.  — Будущее может рассказать мне так много, ты же знаешь. На самом деле, прибытие Фрейи было первым случаем, когда дух упомянул мне об этом событии. Поскольку это будет конец Рождества, вы могли бы подумать, что у меня есть какая-то власть над этим, но это всего лишь побочный эффект. Мне нужно было изменить события вашего настоящего, чтобы увеличить шансы на то, что вы добьетесь успеха... что бы это ни было, частью чего вы должны быть.

— Черт.  — Майк покачал головой и посмотрел на Юки.  — Мне ненавистна сама мысль о том, что нами манипулируют подобным образом, но что ещё он должен был делать?

— Мне нравится думать, что у него были варианты получше.  — Фрейя скрестила руки на груди.  — Но что теперь? Может он просто сказать нам, что будет дальше?

— Сомневаюсь в этом,  — сказал Майк.  — Если только рассказ об этом не гарантирует результата, он сохранит свои секреты.

— Раздражает.  — Юки переплела свои пальцы с его и сжала так, что их ладони встретились.  — Мы разберемся с этим вместе.

Санта подождал ещё несколько мгновений, прежде чем вытащить из карманов ещё несколько фигур. Тинк, Киса и Юки перешли на пустую сторону доски, за ними последовали Смерть, Лили и Цербер. Майк не мог 

не заметить, что все они были в шапочках Санты.

— Знаешь, что я нахожу интересным и разочаровывающим одновременно?  — Санта отпил немного молока, а затем откашлялся.  — Вы должны помнить, что будущее видит только возможности, какими бы малыми они ни были. Когда они говорят, это случается редко, и я обязательно слушаю.  — Когда Санта поднял глаза на Майка, мир померк. Юки и остальные исчезли, оставив Майка наедине с Сантой.  — Несколько лет назад одна замечательная молодая леди оказала мне огромное одолжение и попросила взамен загадать совершенно особенное рождественское желание. Исполнив это желание, я случайно изменил судьбу мира.

Майк оглядел комнату.  — А где остальные?  — спросил он.

— Это сообщение для тебя и только для тебя,  — ответил Санта.  — Очень скоро ты поймешь почему.

Майк закатил глаза.  — Ладно, здоровяк, думаю, я клюну. Не то чтобы ты слышал, как я ною. Или, может быть, ты сможешь, потому что Будущее Рождество кормит тебя этими строчками, как конфетами, и ты, по сути, зачитываешь сценарий. Итак, ты исполнил рождественское желание, которое изменило мир. Пожалуйста, продолжай.

Санта кивнул.  — Моя магия очень сильна, когда дело доходит до исполнения рождественских желаний. Та же магия, которая может остановить мир до тех пор, пока я не доставлю свои подарки или даже не создам промежутки времени, чтобы я мог навестить детей, может легко разрушить самые продуманные планы даже самих богов. Теперь её подарок был сложным, и я не мог просто волшебным образом создать то, о чем она просила, или найти это в магазине. Она хотела, чтобы кто-нибудь любил её такой, какая она есть.

— Но когда она загадала это желание, я столкнулся с могущественным заклинанием и её обстоятельствами. Несмотря на то, во что вас заставляют поверить фильмы, я не могу просто щелкнуть пальцами и собрать все это воедино. И я тоже не предвижу всего этого. Я часто становлюсь рабом магии и не сразу понимаю, как мои действия приводят к исполнению такого желания. Однажды я спрятал мужскую обувь. Понятия не имею почему, но магия требовала этого. Он опоздал на автобус, идущий на работу, и зашел в ближайшую кофейню, чтобы попросить подвезти его. Молодая женщина направлялась в том же направлении на прием к врачу и чувствовала себя достаточно великодушной, чтобы оказать ему услугу.

— Она опоздала на встречу на пару минут. Когда она регистрировалась, у нее возник вопрос к администратору. Мужчина на другом конце города пытался дозвониться, и ему пришлось подождать несколько минут, прежде чем ему оказали помощь. Это означало, что он не выгуливал свою собаку в обычное время и столкнулся со старым другом. Я думаю, вы понимаете, к чему это ведет, но все не так просто. Рябь не распространяется по прямой линии, хранитель. Они описывают круги. Мужчина, которого подвезли, почувствовал себя особенно щедрым и бросил свой запасной билет на автобус в шляпу уличного артиста. У врача было мало времени на приеме у женщины, и он 

забыл задать ей важный вопрос. Все это создало круг невероятных событий, которые в конечном итоге привели к тому, что мать молодой девушки вернулась домой из командировки как раз к Рождеству.

Майк скрестил руки на груди.  — Итак, эффект рождественской бабочки. Ты опрокинул тонну костяшек домино, чтобы произошло что-то неожиданное. В этом есть смысл. Делая эти мелочи, ты все равно прячешься у всех на виду.

Санта кивнул.  — Ты уже испытал несколько из них. Подарки, которые я оставил для тебя, незначительные совпадения. Каждый из них — это запланированная рябь, которая удержит тебя на твоем предначертанном пути.

— Да, и я ненавижу это. Мне не нравится мысль о том, что все, что я делаю, происходит по твоей прихоти,  — Майк махнул рукой вокруг себя.  — Был ли у меня какой-нибудь собственный выбор с тех пор, как я приехал на Северный полюс? Или я просто сексуальное устройство Руба Голдберга, которое ты установил у себя дома в надежде, что я побью Крампуса и не обману твою жену?

— Дебаты о свободе воли и предопределенных событиях — старые, на которые у нас нет времени, Хранитель.  — Санту, казалось, не обеспокоила вспышка гнева Майка, вероятно, потому, что его не было там в реальном времени.  — Ты должен понимать, что ты был частью игры дольше, чем тебе кажется.

— И что ты хочешь этим сказать?

— В тот момент, когда я вытащил тебя из той горящей машины, я запустил цепочку событий, которые чуть не свели Будущее Рождество с ума.  — Санта достал деревянную фигурку Майка и поставил её на шахматную доску, прямо посередине. От него исходил каскад сверкающих огней, которые пробегали по всем фигурам

— Подожди, что?  — Майк теперь тяжело дышал и огляделся в поисках остальных. Это была шутка?  — Это было даже не Рождество. Ты никак не можешь быть в этом замешан!

— Мои силы могут существовать и вне Рождества, Хранитель, до тех пор, пока они служат продлению веры. Это был простой подвиг — предстать перед тобой в образе обычного человека и вытащить тебя из-под обломков этого транспортного средства. Чего я тогда не мог знать, так это того глубокого эффекта, который это окажет на все.

— Это не имеет смысла, я...  — пролепетал Майк, совершенно не находя слов.

— Ты никогда не должен был быть Хранителем, Майк Рэдли.  — Санта наклонил голову вперед и посмотрел поверх очков.  — Я не всегда могу предсказать, как действует магия. Все, что я знал, это то, что мне нужно было спасти этого молодого человека, пока он не сгорел, как свеча, чтобы исполнить рождественское желание для кого-то другого. Поступив таким образом, Сила предпочла тебя женщине, которая должна была унаследовать твой дом.

— Кто должен был унаследовать мой дом?  — спросил он, и его голос был чуть громче испуганного шепота.

Санта покачал головой.  — Это больше не имеет значения. Этот дом — твой. Но внезапный поворот в судьбе вызвал рябь. Крампус — всего лишь одна из таких волн, проявляющаяся во плоти. Костяшки 

домино падают, и пока неизвестно, приведут ли они к разрушению или спасению. Ты стал катализатором многих событий, Майк Рэдли, и тебе нужно понимать, что неприятности настигнут тебя независимо от того, куда ты пойдешь.

— Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое,  — сказал Майк.  — Я не понимаю, почему меня все время втягивают в подобную историю.

— Вот что происходит, когда ты игрок в Великой игре, особенно когда ты добился такого прогресса, какой у тебя есть. На твоей спине нарисована мишень, и ты должен быть готов защитить тех, кого любишь, чтобы не потерять их. Это тяжелые истины, которыми я тебя обременил, но тебе нужно было их услышать.  — Санта выпрямился в своем кресле, и в комнате снова стало светлее. Остальные появились снова, и их внимание все ещё было приковано к Санте.  — Итак, теперь, когда вы понимаете, почему я сложил события в нашу пользу, я должен сделать ещё одно признание. Холли?

— Санта?  — Эльфийка подалась вперед настолько, что случайно прошла сквозь большой живот Санты. Майк был немного разочарован тем, что это не вызвало хотя бы символической реакции со стороны большого человека.

— Есть один секрет, которым я должен поделиться с тобой. Тот, о котором знают очень немногие.  — Он опустился на колени, так что они оказались лицом к лицу.  — Ты уже давно знаешь, что когда-то я был нормальным человеком, который стал кем-то большим. Я — человеческая душа, которая слилась со сверхъестественной сущностью, поклявшейся защищать это место.

Холли кивнула.

— И мне жаль, что я не мог сказать тебе раньше, но ты бы все равно не поняла. Ты всегда отличалась от других, но ты и представить себе не могла, насколько ты на самом деле свободна. Изначальные эльфы, как и Алебастр, не были рабами магии, как более новые поколения. Когда мы с миссис Клаус создали тебя, это была попытка снять эти оковы. Создать эльфа, способного проявить себя за пределами Рождества. Вот почему ты была в специальной команде, посланной наблюдать за людьми. Это было сделано для того, чтобы помочь тебе понять их и, возможно, примириться со всеми новыми чувствами, которые ты в конечном итоге испытаешь.

— Но из-за недавних событий внутри тебя осталась крошечная частичка человеческой души. Даже сейчас ты можешь чувствовать, как эти оставшиеся оковы исчезают. Это та степень свободы, которую я сам никогда не смог бы тебе предоставить.

Лицо Холли стало свекольно-красным, и она бросила взгляд на Майка. Он кивнул в знак согласия, давая ей понять, что Санта сказал правду.

— Когда-то я был мужчиной. А мужчины способны превращаться в монстров. Я не из тех, кто ходит исключительно по свету, и когда это стало необходимо, я стал монстром, необходимым для спасения этой прекрасной земли.

Санта глубоко вздохнул, а затем закрыл глаза. Когда он открыл их, они вспыхнули красным светом.

— Я Крампус, Холли. Я — смесь тьмы и света, существо, способное на добро и зло. В отличие от 

большинства, я не могу выбрать то или иное по своей прихоти. Когда я Санта, во мне проявляются только хорошие стороны. Но когда я буду Крампусом?  — Он вздрогнул, затем посмотрел на остальных. Все, кроме Майка, потрясенно уставились на него.  — Я ничего не контролирую. Я — это он, и я участвую в его деяниях, в то время как я плачу изнутри.

— Нет.  — Голос Холли был чуть громче хныканья.  — Это не может быть правдой.

— Это так, дитя моё.  — Санта слабо улыбнулся.  — Жаль, что я не мог сказать тебе лично, но Крампус знает все, что я делаю. Когда это Рождество закончится, я намерен заключить Призрака Рождественского подарка в тюрьму, чтобы Крампус не смог получить доступ к этому разговору позже, когда они станут призраками прошлого. Я писал расплывчатые заметки для себя, чтобы избежать подарков, которые я оставил для тебя. Завтра я съем одно из специальных печений миссис Клаус, чтобы стереть все знания об этих событиях и этом разговоре, потому что все, что случится с одним из нас, должно случиться с обоими.

Холли ничего не ответила. Она закрыла лицо руками и зарыдала.

— Ты будешь ей нужен,  — сказал Санта, рассеянно оглядываясь по сторонам.  — Потому что впереди трудный путь, и ей будет трудно пройти его. Даже сейчас в будущем неясно, принесут ли мои усилия плоды, но я должен попытаться.  — Он встал, внезапно почувствовав усталость.  — Фрейя?

— Санта.  — Губы богини были тонкими на её лице.

— Я рад, что ты вернулась.  — Он почтительно поклонился ей, когда сцена превратилась в дым и растаяла вдали. Они вернулись в хижину, Призрак Прошлого Рождества стоял в центре комнаты.

Несколько минут никто не произносил ни слова. В комнате было тихо, если не считать случайного писка Холли. Майк опустился на колени рядом с ней, но она отвернулась от него.

— И что теперь?  — Юки посмотрела на Фрейю, затем на духа.  — Санта все это время дергал за ниточки, так зачем с этим бороться? Все, что мы делали, привело к этому моменту и...  — она пожала плечами, а затем приложила руку к животу и поморщилась.  — Черт, судорога.

— Язык,  — прошептала Холли.

— Если вы хотите узнать больше, боюсь, что я ничего не знаю о том, что ещё предстоит.  — Дух покачал головой.  — Но мне сказали, что я не буду объединен со своими братьями и сестрами, чтобы Крампус не мог командовать мной. Я свободен от его влияния, но только потому, что выполняю приказы Санты. Если я встречу Крампуса, я буду послушен его прихотям.

— Может быть, тебе стоит трахнуть и этого тоже,  — пробормотала Фрейя.

— Рождественский подарок была счастливой случайностью,  — сказал Майк. Горячая, сексуальная случайность, мысленно признал он.

Холли встала и вышла через переднюю дверь хижины, оставив их позади. Юки подняла бровь, глядя на Майка. Он кивнул и пошел за эльфийкой. Она сидела на ступеньках хижины, зарыв ноги в снег.

— Ты хочешь поговорить об этом?  — спросил он.

— Я не знаю.  — Она 

пнула комок снега.  — То, что я только что узнала. Это как будто внутри меня бушует буря, и я не могу её контролировать. Все мои мысли просто крутятся вокруг да около, и когда я пытаюсь разобраться в них, они...  — она беспомощно махнула рукой и подтянула колени к груди, прежде чем уткнуться в них лицом.  — Я не знаю, что делать,  — простонала она.

— Это тяжело.  — Он положил руку ей на плечо.  — Ты этого не знаешь, но моё детство было довольно запутанным. Моя мама была... чем-то вроде Крампуса. Она говорила и делала ужасные вещи. Даже после того, как она ушла, все, что я мог делать, это ненавидеть её за то, что она делала.

— Однако призрак Прошлого Рождества, не тот, что там, главный, или что-то в этом роде. Они показали мне воспоминание из тех времен, когда я был совсем маленьким. Это было до того, как умер мой отец. Моя мама была... нормальной. Даже счастливой. Она читала мне книгу, ведя себя так, как и подобает маме. Во время этого путешествия по закоулкам памяти я узнал о ней кое-что, что изменило то, как я вижу её сейчас.

Холли наклонила голову так, чтобы смотреть на него.

— Перед смертью моего отца моя мама принимала лекарства, чтобы справиться со своим психическим состоянием. Видишь ли, то, что было в ней от Крампуса, вырвалось наружу, когда рядом с ней больше не было моего отца, который поддерживал её на лекарствах. Узнав, что этот уродливый человек раньше был таким милым... в общем, это было тяжело. Люди — сложные существа. Худшие из нас способны на добрые поступки, а лучшие из нас иногда впадают в немилость. В этом нет ни рифмы, ни причины. Санта раньше был человеком, таким же, как я.

— Она пожала плечами и снова уставилась в землю.  — Я была создана для того, чтобы равняться на него,  — сказала она.  — Он — огромная часть меня, и все, что я делала, было ради него.

— Ты уверена?  — Он положил руку ей на колено и сжал.  — Потому что, если я правильно помню, ты занималась некоторыми вещами, чтобы узнать больше о себе. Это похоже на то, что рассказывало тебе это воспоминание, о том, как он хотел создать эльфа, который был бы по-настоящему свободен. Хороший родитель не хочет, чтобы его дети боготворили его. Они хотят, чтобы их дети жили лучше, чем они сами.

Холли хмыкнула в знак согласия, затем шмыгнула носом и вытерла его.  — Но все это время внутри него сидел этот монстр,  — пробормотала она.  — Я просто... Я не знаю, что и думать.

— И это нормально. Твои чувства обоснованны. Иногда нам просто нужно время и поддержка, чтобы все обдумать. Но ты должна помнить, что у всего, что он делает, есть причина. Он сказал тебе правду, потому что было важно, чтобы ты услышала это от него и ни от кого другого. Санта доверяет тебе, Холли. Несмотря на 

все остальное, что происходит, в этом должна быть какая-то ценность.

Она вздохнула.  — Это не заставляет меня чувствовать себя лучше, но... он был прав насчет человеческих качеств. С тех пор, как мы... совершили это дело, мир кажется менее ограниченным. Когда вы, ребята, ругаетесь, у меня не кружится голова, как раньше. У меня возникают случайные мысли, которые не связаны ни с сексом, ни с Рождеством. Они маленькие, но на меня это не похоже.

— Что ж, часть твоей души теперь человеческая.  — усмехнулся он.  — И часть моей — эльфийская. Это как-нибудь проявится, я уверен в этом.

— Что ты имеешь в виду?

Он поднял руку и вызвал паука-молнию.  — Это не то, что я сделал сам,  — сказал он ей, опуская паука на снег.  — Это след, оставленный тем, кого я любил. Это то, что делает моя магия.

Холли уставилась на паука. Его сверкающая внешность отражалась в её глазах.  — Значит, мы оставили след друг на друге?

— Ага. Ты кое-что получила от меня, а я кое-что получил от тебя.

— Я останусь такой же?  — Она отвела взгляд от паука и посмотрела ему в глаза.  — Я имею в виду... Я собираюсь прожить намного дольше тебя, так что...

— Я не могу сказать наверняка. Но женщина, которая оставила на мне этот след, умерла несколько месяцев назад. Моя магия все ещё несет на себе этот отпечаток, так что, вероятно, с тобой будет то же самое.

— Хорошо.  — Она придвинулась ближе к нему, обняла его за талию, а затем положила голову ему на плечо.  — Потому что, может быть, это сбивает с толку и немного пугает, но мне нравится то, что я чувствую. Это по-другому, в хорошем смысле. Как будто я вписываюсь в этот мир намного лучше, чем раньше.

Он посидел с ней несколько минут, не сводя глаз с Северного сияния, танцующего в небе. Её всхлипывания стихли, и она неподвижно сидела рядом с ним.

— Это нормально, что я больше не знаю, во что верить?  — спросила она.

— Так и есть. Сомнение — это очень человеческое качество.

— Я ненавижу, что единственный человек, в которого я верила,  — это ты... ну, я не знаю, как выразить это словами.  — Она села подальше от него и посмотрела ему в глаза.  — Это больно, когда тебе не во что верить. Так что, может быть... может быть, вместо этого мне следует поверить в тебя.

Он улыбнулся ей и покачал головой.  — Тебе действительно не следует этого делать. Ты знаешь почему?

— Я этого не знаю.

— Потому что самый важный человек, в которого ты должна поверить в первую очередь,  — это ты сама.

Холли опустила глаза в землю и задумчиво прикусила губу.  — Я не знаю, смогу ли я это сделать. Я даже больше не уверена, кто я такая.

— Вступай в клуб.  — Он ласково погладил её по голове.  — Но тебе не обязательно знать все ответы, чтобы верить. Я научился этому у тебя.

Она улыбнулась.  — Ты действительно хорош в том, чтобы заставить меня 

чувствовать себя лучше.

— У меня было много практики в этом.  — Он обнял её одной рукой и крепко прижал к себе.  — Но ты должна знать, что я верю в своих друзей, в том числе и в тебя. Что бы ни ждало нас впереди, мы встретим это вместе. Согласна?

Холли вздохнула и прислонилась к нему головой.

— Я согласна,  — ответила она.

•  •  •

Лили делала перерыв с большой кружкой какао, когда в небе появились Рождественский подарок и Танцор. Дух спешилась и пролетела расстояние между ними, прежде чем дерзко приземлиться на колени Лили.

— Только что научила маленького мальчика кататься на велосипеде.  — Дух ухмыльнулась, затем нарисовала маленькое сердечко на груди Лили.  — Чувствую себя довольно хорошо по отношению к себе. Есть шанс, что костяная мамочка надолго уедет?

Суккуба фыркнула.  — Сомневаюсь в этом. Её не было уже час, так что я ожидаю, что она вернется с минуты на минуту.

Призрак надулась, затем слезла с колен Лили, когда веревочная лестница, свисавшая с края саней, стала туго натянутой. Несколько мгновений спустя появилось костлявое лицо Смерти, сжимавшей в зубах леденец.

— Ну?  — спросила Лили.

— Все прошло очень хорошо.  — Смерть забралась в сани и спрятала леденец за пазуху.  — Люсиль больше не будет бояться монстра под своей кроватью.

— Хорошая работа.  — Лили дала Смерти пять, которые она приняла.  — Никаких проблем?

Она покачала головой. Люсиль родилась слепой, что дало Жнецу редкую возможность нанести визит на дом.  — Она пощупала мою бороду и шляпу, но я сказала ей, что на мне маска против монстров и что это будет пугать, поэтому она пропустила эту часть. Детская невинность — редкость, и я была благодарна, что она поверила мне на слово.

Лили усмехнулась.  — Так что же не давало ей спать по ночам?

— Монстр.  — Смерть взяла термос с консоли и налила себе чашку.

— Настоящий монстр?  — спросила Рождественский подарок.

— Действительно. Я била его своей битой, а когда оно стало бестелесным, я душила его до тех пор, пока оно не согласилось оставить её в покое.  — Она отхлебнула какао, затем обратила своё внимание на них.  — Потом Люсиль прочла мне свою любимую сказку на ночь шрифтом Брайля. Она даже научила меня читать пару букв, это было так интересно!

— Что, черт возьми, жило под кроватью этой девочки?  — Лили покачала головой.  — Знаешь что? Не бери в голову. Кто следующий в списке?

— У нас есть несколько вариантов.  — Смерть вытащила свиток из-под своей мантии и развернула его.  — Примерно в ста километрах к северу отсюда есть молодая женщина, которая хочет научиться заплетать волосы в косу. Очевидно, её мать умерла два года назад, а отец лысый, и некому её учить.

— Я могу это сделать.  — Рождественский подарок мельком взглянула на свиток, затем посмотрела на Лили.  — Тебе не кажется странным, что мы всего в двадцати километрах от твоего дома?

Лили пожала плечами. Мне казалось, что её не было много лет. Технически, она прожила в санях гораздо дольше, чем в доме Рэдли. Если бы 

не Майк, ей было бы все равно, где она находится. Согласно Рождественскому подарку, прямо сейчас он находился где-то в США. Узнав об этом, она чуть не телепортировалась к нему. Была большая разница между тем, чтобы увидеть его в духе, и тем, чтобы увидеть лично, и она скучала по нему. Если бы не безграничный энтузиазм Смерти и знание того, что они все ещё чего-то добиваются, она бы давно сбежала.

— Думаю, увидимся, когда увидимся.  — Рождественский подарок подлетела к Танцору, и они вдвоем удалились. Дух оглянулась и подмигнула, затем приподняла её мантию, чтобы показать Лили свою голую задницу, прежде чем исчезнуть в облаке.

— Я не уверена, что мне нравится больше: видеть, как она приходит, или видеть, как она уходит.  — Лили улыбнулась двусмысленности, радуясь, что надела ещё одну шляпу поверх шляпы помощницы.

— Мммммм.  — Смерть пристально смотрела на свиток, и огоньки в её глазах мерцали.

— Все в порядке?  — спросила Лили.

Смерть ничего не сказала. Она взяла поводья, щелкнула ими, и Цербер потащила их к следующему пункту назначения. Обеспокоенная внезапным молчанием Жнеца, Лили выглянула из-за борта саней, чтобы понять, куда они направляются.

Показался центр города, затем они стали петлять зигзагами между зданиями. Она уже не раз пролетала здесь. На самом деле, они с Абеллой однажды устроили соревнование, чтобы узнать, кому достанется Майк на вечер. По сей день она была уверена, что горгулья обманула её, но не была уверена, как именно.

Между церковью и зданием телекоммуникаций появилось здание, украшенное рождественскими гирляндами. Во дворе была наряжена большая елка, а в нижней части здания на всех окнах были нарисованы праздничные узоры.

— Смерть?  — Лили забеспокоилась, когда она поставила сани перед дверями. Они давно не видели Рождественского кота, поэтому наблюдение за тем, как она забывает об осторожности, беспокоило её.

Мрачный Жнец несколько минут сидела совершенно неподвижно, не сводя глаз с автоматических дверей Детской больницы. Лили выпрыгнула из саней и обошла их, осматривая местность в поисках каких-либо признаков движения.

— Лили.  — Голос Смерти был едва слышен.  — Мне понадобится твоя помощь с этим делом.

— Не ссы. Тебе нужна была моя помощь со всеми ними.  — Она бросила на нее косой взгляд.  — У тебя там есть ребенок, который хочет съесть что-нибудь ещё, кроме желе?

Смерть свернула свиток и спрятала его за пазуху.  — Мы оба войдем,  — объявила она и вылезла из саней. Несмотря на то, что она была бессмертным психопомпом, которого удерживала любовь к картам и чаю, Жнец двигалась так, словно её кости могли развалиться в любой момент.  — Цербер, если ты не возражаешь.

Адский пес заворчала и подняла сани в небо, дважды обогнув здание, прежде чем исчезнуть в облаках над головой. Смерть подошла к раздвижным дверям больницы, затем протиснулась между ними.

Лили последовала за ней, воспользовавшись моментом, чтобы осмотреть вестибюль. В вестибюле была установлена ещё одна большая елка с подарками под ней. Она остановилась, чтобы поднять один из них, и была удивлена, обнаружив в 

нем какой-то вес.

— Ты думаешь, они просто положили внутрь несколько камней или что?  — Когда Смерть не ответила, она подняла глаза и увидела, что она уже спускается по лестнице.  — Черт возьми, не оставляй меня здесь. Потребуется вечность, чтобы найти тебя в этом месте.

Они поднялись на седьмой этаж, затем вышли в фойе, украшенное цветами радуги. На стене напротив того места, где сидела секретарша, пожилая женщина в красной шапочке Санты, висел золотой колокольчик. На кухонном столе стояла тарелка с печеньем, и Лили взяла одно.

— Арахисовое масло,  — объявила она.  — Первоклассный выбор печенья. Лучшее, что может позволить себе здравоохранение.  — Когда она откусила кусочек, то обнаружила, что была неправа.  — Что это, черт возьми, такое? На вкус это как картон, который слишком сильно пробуют.

— Это больница,  — проинформировала её Смерть.  — Зона, свободная от орехов.

— Тогда какого вкуса они должны быть?  — Лили бросила печенье в ближайшую урну.  — Похоже, ты знаешь здесь дорогу.

— Я знаю.  — Смерть уже двигалась по соседнему коридору.  — В первые недели декабря Тинк убедила меня, что Крампус существует на самом деле и что я могу его поймать. Поскольку его добычей были дети, она предложила мне охотиться там, где собирались дети. Я много раз приезжала сюда, чтобы поохотиться на Крампуса, и познакомилась с несколькими детьми.

Лили усмехнулась.  — Ты, наверное, напугала их до смерти.

— На самом деле, ты была бы удивлена.  — Смерть остановилась в коридоре и повернулась к ней лицом.  — На самом деле, почти каждый здесь может меня видеть. Персонал, они интересные люди. Чаще всего они принимают меня за другого сотрудника. Я полагаю, это потому, что я регулярно бываю в этом здании. Родители? Многие видят меня, но притворяются, что это не так. Я списываю это на отрицание и не виню их за это.

— Но дети? Может быть, это потому, что они неправильно понимают, что я представляю, а может быть, они понимают и просто хотят, чтобы боль прекратилась. Они не только видят меня, но и проявили ко мне много доброты. Я знаю многих здешних детей по именам. Это странно, но я чувствую, что эти дети нуждались во мне. Они задают мне вопросы о смерти, на которые я не боюсь отвечать, и мы играем друг с другом в игры, в то время как персонал притворяется, что я какой-то воображаемый друг, которого придумали дети. Видишь?  — Она указала на ближайшую доску объявлений. Лили была удивлена, увидев несколько рисунков детей, играющих со скелетом. На некоторых из них была надпись "Дядя Боунс".

— Дядя Боунс, да?  — Она подошла к доске объявлений и постучала по рисунку.  — И как получилось, что ты голая на каждом из этих рисунков?

— Потому что, когда они нарисовали меня в моей мантии, это привело родителей в ужас. Женщина, заведующая этим крылом, думает, что дядя Боунс — всего лишь скелет, который они хранят в кладовке в образовательных целях. Это, безусловно, заставляет родителей чувствовать себя лучше.  — Смерть 

продолжила идти по коридору, затем остановилась перед дверью одной из комнат.  — Мы пришли.

Она толкнула дверь, и коридор внезапно наполнился тихим писком кардиомонитора. Комната была украшена сотнями цветных карандашных рисунков, большинство из которых были сделаны другими детьми. Лили остановилась, чтобы оценить довольно реалистичное изображение одного из врачей. Это было не совсем по качеству фотографии, как некоторые из тех, что могла нарисовать Зел, но это было действительно хорошо.

— Смерть!  — Скрипучий голос поприветствовал Жнеца, которая теперь сидела в изножье кровати. Лили вошла и увидела молодую женщину не старше пятнадцати лет, которая ползла по кровати и принимала смерть.  — Что ты здесь делаешь так поздно?

— Я на побегушках у друга,  — ответила она, и два пламени на её черепе замерцали оранжевым.  — Кстати, о друзьях. Это моя действительно хорошая подруга Лили.

— Привет!  — Девушка повернулась к Лили и помахала ей рукой. У нее отсутствовали все волосы, а под глазами были темные круги, которые выделялись на фарфоровой коже. Когда она протянула руку в знак приветствия, Лили заметила, что нескольких её ногтей просто не было. Те, что остались, были раскрашены в рождественские цвета.  — Меня зовут Рейган. Приятно с тобой познакомиться.

— Эм... да.  — Лили не знала, что ответить. Она была застигнута врасплох появлением девушки.  — Я только что узнала, что Смерть приходила сюда, и не знала, что она с кем-то дружила.

— Мы любим её здесь.  — С помощью Смерти Рейган забралась обратно на край своей кровати. Она поблагодарила её и взяла маленький блокнот для рисования, лежавший рядом с её кроватью.  — Всегда очень весело, когда она приезжает. Это место может быть немного... мрачным.

— Держу пари.  — Лили села на стул у кровати.  — Итак... за что ты вляпалась?

— Засунул мне в нос карандаш.  — Рейган взяла пару цветных карандашей и изобразила, как засовывает красный в одну ноздрю.  — Ты же знаешь, какие они, врачи, чересчур драматичные.

Смерть усмехнулась, затем похлопала Рейган по колену.  — У Рейган неоперабельная опухоль в мозге.

— Это был ресторанный карандаш.  — Глаза Рейган заблестели.  — Вероятно, сделано из свинца в Китае или что-то в этом роде. Врачи пытались расплавить его с помощью космических лазеров.

— О, ты забавная.  — Лили улыбнулась.  — Итак, это прозвучит странно, но ты написала письмо Санте в этом году?

Глаза Рейган расширились, и она посмотрела на Смерть.  — Я сделала это! Но у меня так и не было возможности отправить его!  — Она перегнулась через край кровати и взяла папку, полную рисунков. Пролистав прямо до конца, она вытащила конверт, помеченный буквами SС.

— Можно мне взглянуть на это?  — спросила Смерть.

Рейган запнулась, крепко прижимая конверт к груди.  — Я в этом не так уверена. Разве это не похоже на то, чтобы держать в секрете желание на день рождения? Если я скажу тебе, это может не сбыться.

— Ах, но в этом году мы помощники Санты.  — Смерть указала на шляпу Лили.  — Так что было бы разумно, если бы мы смогли это увидеть.

— Ты такая слащавая.  — 

Рейган посмотрела на конверт.  — Я знаю, что Санта ненастоящий. Нет смысла притворяться.

— Подожди. Ты буквально смотришь на самого Мрачного Жнеца и сомневаешься в существовании Санты?  — Лили рассмеялась.  — Это слишком мило.

— Я не совсем уверена, что в ней говорит не только опухоль.  — Рейган постучала себя по виску.  — Но верить в Смерть намного легче, чем в Санту. Все умирают. Санта? Он появляется только в дерьмовых фильмах.

— Тогда зачем писать ему письмо?  — Лили скрестила руки на груди.  — Я имею в виду, если его не существует.

— Почему люди молятся Богу, когда их дети умирают?  — Рейган закатила глаза.  — Потому что они надеются, что кому-то не все равно. Что касается меня, то я не уверена, что этот парень реален, а если и реален, то ему на это наплевать. Я, конечно, не видела здесь никаких настоящих чудес. Когда ребенку становится лучше, это всегда происходит благодаря врачам и лекарствам. Да, люди назовут это чудом, но обычно это всего лишь вопрос статистики. Но когда этот ребенок умрет? Очевидно, это было их время, а мы просто недостаточно умны, чтобы знать Божий план или что-то в этом роде. Что за гребаный двойной стандарт.

— Ладно, мне нравится эта девушка.  — Лили обычно было не по себе от разговоров о Джи-мэне, но девушка высказала несколько хороших замечаний.  — Значит, ты решила, что Санта — лучший вариант, чем небесный папочка. Заставляет меня задуматься, о чем ты просила.

— Это не важно.  — Рейган прочистила горло, как бы желая сменить тему, но Лили использовала свой хвост, чтобы вырвать письмо у нее из рук.  — Срань господня, у тебя есть хвост?

— У меня есть гораздо больше, чем это. Хотела бы ты драматического разоблачения?  — Лили не стала дожидаться ответа. Она сделала небольшой пируэт, и её крылья раскрылись за спиной, когда её рождественская пижама превратилась в её обычный корсет и мини-юбку. Она отвесила драматический поклон. Её рога выдвинулись вперед сквозь кожу черепа прямо под шляпой.  — А ты как думаешь?

— Стерва!  — Рейган подползла к своей кровати, провода от её кардиомонитора зацепились за руку Смерти.  — Могу я почувствовать твои крылья? Они такие хорошенькие!

— Я, э-э...  — Лили улыбнулась, и её щеки внезапно потеплели. Она почти не заметила, когда Смерть вытащила конверт из её хвоста.  — Да, конечно, малышка.  — Она расправила свои крылья, позволяя Рейган почувствовать их.

— Они напоминают мне кожаную куртку моего отца.  — Рейган уткнулась лицом в складку одного крыла и вдохнула.  — Уф, хотя пахнет по-другому.

— Я была выкована из адского пламени. Пиджак твоего отца достался от пукающей коровы.

— Это от тебя пахнет пердежом,  — проворчала Рейган. Это вызвало искренний смех Смерти, которой удалось выпутать свои пальцы из её проводов. В процессе она отключила монитор, отчего комнату наполнил жуткий вой.

— Нам это не понадобится,  — заявила она, выключая механизм пальцем.

— Значит ли это, что ты можешь летать?  — Рейган отпустила крыло Лили.  — Это что, хвост скорпиона? Ты жалишь этим людей?

— Я 

могу это. И я это делаю.  — Лили присела на край кровати. Рейган отодвинулась от нее, чтобы освободить место, и подняла свой забытый блокнот для рисования.  — Я разновидность демона, известная как суккуба.

— Действительно? Типа, в сексуальном смысле?  — Рейган взяла один из своих карандашей, и теперь комната наполнилась звуками скрипа графита по бумаге.  — Ты питаешься душами, верно?

— Она знает.  — Смерть наклонилась, чтобы посмотреть, что рисует Рейган.  — Это довольно тревожно.

— Но ты кажешься такой милой.  — Рейган прервала свои каракули.  — Я не думала, что суккуба может быть милой.

— Похоже, ты ужасно много знаешь о демонах. Неужели школы наконец вернулись к преподаванию основ?  — спросила Лили.

— Не-а.  — Каракули возобновились.  — У меня много свободного времени. Раньше я много читала, но у меня от этого болит голова, так что теперь я просто смотрю фильмы и прочее дерьмо. Возможно, я провела кучу времени, размышляя о своей бессмертной душе, потому что, ну...  — она обвела жестом комнату вокруг себя.  — У меня в середине мозга скопление клеток размером с яйцо. Ты подвергаешь сомнению многие вещи, когда конец близок.

— Хорошо, что ты хочешь знать?  — Лили села на край кровати, и её хвост скользнул под кровать, чтобы пощекотать ногу Рейган. Девушка рассмеялась, вырываясь от нее.

— Самые разные вещи. Например, поскольку ты демон, это означает, что небеса реальны! На что это похоже?  — Рейган обратила все своё внимание на Лили, и в её глазах светилась надежда.

— На самом деле это не то, на что у меня есть ответ. Никогда там не была, потому что я демон.  — Лили постучала по своим рожкам.

— Но я думала, что демоны — это просто падшие ангелы?

Лили поморщилась.  — Да, ну, я... сложно.  — Она не собиралась углубляться в своё прошлое с кем попало, тем более с подростком.

— Поняла. Значит ли это, что ты не знаешь, каков Бог?

— Рейган.  — Смерть похлопала девушку по колену.  — Я понимаю, почему ты спрашиваешь, но Лили действительно неудобно говорить обо всем небесном. Это дает ей боль.

— О, точно, мне так жаль!  — Рейган покраснела, когда Лили хмуро посмотрела на Жнеца.  — Должно быть, я сейчас выгляжу как последняя стерва.

— Все в порядке, я понимаю.  — Лили отмахнулась от нее.  — Ты только что узнала, что твоя душа может куда-то отправиться после твоей смерти. Это довольно серьезное дело. Я? Я уже знаю, что моя конечная цель — подбросить монетку между Адом и Пустотой. Если у меня за плечами будет достаточно душ, Ад будет не таким уж плохим. Но все же Пустота? Забвение в худшем его проявлении.

— О, я знаю! Где живет Смерть? Она отказывается говорить нам, где она остановилась. Всегда рассказывает о том, как она живет со своим лучшим другом в доме, полном монстров.  — Рейган показала Жнецу язык.  — Держу пари, она мне врет.

— На самом деле это правда, но я мало что могу сказать по этому поводу.  — Она бросила недобрый взгляд на Смерть.  — Честно говоря, ей,  

наверное, не стоило так много тебе рассказывать.

— Все в порядке, Лили.  — Смерть подняла руку, затем согнула пальцы так, что остался только мизинец.  — Ибо мы заключили контракт высшего порядка; мизинец клянется.

— Святое Рождество, что мне с тобой делать?  — Лили сидела по другую сторону от Рейган.  — Но да, целая семья волшебных существ, все под одной крышей.

Глаза Рейган наполнились слезами, и она вытерла их большими пальцами.  — Извини, если я немного эмоциональна. Я всегда хотела верить во что-то другое, кроме всего этого, понимаешь?

— Я понимаю это, малыш. Приятно, когда есть во что верить.  — Внезапно осознав, какой крошечной была девочка, Лили съежилась, чтобы лучше поместиться рядом с Рейган. Движение в углу комнаты показало, что призрак Майка прислонился к стене с ухмылкой на лице.  — Или кто-то ещё.

И так они разговаривали. Смерть была тихой, за исключением нескольких перерывов. Рейган рассказывала о своих родителях и младшей сестре, которой скоро должно было исполниться восемь. В школе была девушка, которая очень нравилась Рейган, но она не видела её с прошлой весны. Её школа находилась в паре часов езды отсюда, а это означало, что у нее редко бывали посетители.

Все время, пока она говорила, её руки продолжали двигаться по бумаге. Всякий раз, когда Лили пыталась подглядеть, Рейган опускала блокнот с лукавой улыбкой на лице.  — Никакого вынюхивания,  — заявляла она, время от времени затачивая карандаши. По всей её кровати были разбросаны маленькие цветные стружки, которые Смерть тщательно собирала и выбрасывала в ближайшее мусорное ведро.

Они как раз обсуждали любимое шоу Рейган, когда девушка что-то размашисто написала в углу. Она осторожно вынула листок из своего блокнота для рисования и передала его Лили.

— Тебе нравится?  — спросила она, и в её усталых глазах внезапно появилась надежда.

Это был портрет суккубы. Она была на грани смеха, прижав руку ко рту, и кожа вокруг её глаз собралась в морщинки. Каменное ожерелье, подаренное Майком, покоилось у нее на груди, и рука Лили зависла прямо над ним. Позади нее остальную часть картины заполняла аура света. Несмотря на то, что на рисунке у нее были рога, это был откровенный момент, делающий её удивительно похожей на человека.

— Мне... это нравится.  — Лили посмотрела поверх рисунка и увидела, что глаза Рейган наполняются радостью.  — Можно мне это взять?

Рейган кивнула, вытирая слезы с глаз.  — Я думаю, что это моя лучшая работа. Как ты думаешь, Смерть?

— Признаюсь, я очень ревнива.  — Смерть ухмыльнулась своей подруге.  — Это очень хорошо сделано.

— Спасибо.  — Она сжала кулаки и сделала глубокий вдох. Её нижняя губа задрожала, когда она сжала одеяла на своей кровати.  — Теперь я готова.

— Готова к чему?  — спросила Лили, но момент был мгновенным, как вспыхнувшая спичка. Была вспышка света, и Смерть встала над кроватью Рейган, и её костлявые пальцы сжались над её телом.

— Что за выдумка? Что за выдумка?!?  — Лили сползла с кровати, в ужасе вцепившись в свою шляпу. Сверкающие глаза Рейган уже потускнели,  

а её зрачки расширились.  — Что ты сделала, Смерть? Что ты сделала?

Жнец повернулась к Лили и подняла душу Рейган. Это был самый яркий золотистый свет, который Лили когда-либо видела, порхающий, как пойманная птица в её когтях.

— Я поняла это в тот момент, когда мы приехали,  — сказала она ей, опуская руку.  — Есть поговорка, которая нравится смертным, о том, что смерть вошла в комнату. Впервые в жизни мне было позволено испытать это ощущение на себе. Я вошла в комнату не как я сама, а как моя работа. Мы застыли на мгновение, и так уж случилось, что этот момент стал последним для Рейган.

— Но почему? ПОЧЕМУ?!?  — Лили чуть не скомкала свой рисунок в отчаянии. Слезы теперь текли по её щекам. От них поднимался пар по мере того, как поднималась температура её тела. Адский огонь теперь струился по её венам.  — Зачем тебе это делать со мной? Почему бы просто не подняться сюда, не сделать свою чертову работу, а потом уйти?

Смерть опустила голову от стыда.  — Я признаю, что обман был совершен не ради Рейган, а ради меня самой. Предполагается, что я должна быть беспристрастной, позволять этим вещам проходить так, как они должны проходить, но...  — Она повернулась к трупу Рейган, и её щеки все ещё блестели от влаги.  — Мне нужен был друг.

— Она была твоей подругой, ты, чокнутая!  — Лили схватила пульт от телевизора и запустила им в нее. Он отскочил от её плаща и упал на пол.

— Я имела в виду "после".  — Смерть положила свою руку на голову Рейгана.  — Видишь ли, я провела много часов с этим ребенком и познакомилась с ней поближе. Хотя ей было суждено умереть такой молодой, она относилась ко мне с неподдельной добротой. Я знала, что забрать её будет непросто.

— Тогда зачем вообще её забирать?

— Опухоль в её голове разорвала близлежащий сосуд. Она будет жить только до тех пор, пока не снимут временную блокировку. Даже если бы я могла удержать её рядом, она была бы в коме, запертая в месте вечной тьмы, пока я не пришла бы за ней снова. Хотя я — последнее милосердие, я...  — Она убрала руку и созерцала душу мертвого подростка в другой своей руке.  — Я не знаю, что происходит с кем-либо из них, понимаешь? Её родители будут оплакивать её потерю, но есть шанс, что они снова увидятся. Но как же я? Суждено ли мне сидеть и наблюдать, как вселенная подходит к окончательному концу, а потом сидеть одной в своей собственной тьме? А как насчет друзей, которых я завела на этом пути?

— Видишь ли, моя дорогая Лили, мне пришло в голову, что когда я говорю "прощай", это навсегда. Я была благодарна за то, что присутствовала здесь в её последние минуты, но она пойдет дальше своим путем.

— Но почему мы вообще здесь?  — Лили плюхнулась в ближайшее кресло, прижимая рисунок Рейган к груди.  — 

Она написала письмо Санте. Что насчет этого? Разве мы здесь не для этого? Какой вообще в этом смысл, если ты просто собиралась забрать ее?

Смерть вытащила конверт из-под своей мантии и подняла его так, словно он был сделан из стекла. Она просунула палец под клейкую ленту и разорвала её, вытаскивая бумагу внутри.

— Дорогой Санта,  — начала она, и огонь в её глазах потускнел.  — Я знаю, это может показаться смешным, но есть кое-что, что я хочу на Рождество. Я много писала тебе, когда была моложе, но признаюсь, что перестала верить. Извини, если это задевает тебя в опросах.

— В любом случае, дела у меня идут неважно. Врачи продолжают говорить, что каждый день — это подарок, но я знаю, что конец близок. Я не боюсь с тех пор, как встретила своего нового друга. Он твой большой поклонник. Я надеюсь, ты...  — Смерть замолчала на несколько мгновений, затем прочистила своё несуществующее горло.  — Я надеюсь, что ты когда-нибудь встретишься с ним в неофициальном качестве.

— О, Рейган.  — Лили покачала головой и продолжила всхлипывать.

— Если бы у меня был хоть один подарок в этом году, это было бы то, что ты поможешь моим родителям и сестре, когда меня не станет. Они так долго жили со мной и моей разбитой головой, что, возможно, разучились быть счастливыми. Я не знаю, как это выглядело бы с твоей стороны, но я чувствую, что кто-то должен мне чудо. Пожалуйста, помоги им снова обрести счастье. Они этого заслуживают.

— Но если ты вдруг окажешься в настроении отдавать, есть кое-что, чего я хочу для себя. Когда придет конец, я не хочу быть одна, но я не хочу делать это на глазах у своей семьи. Я вроде как хочу закончить на высокой ноте, если в этом есть смысл. Мне все равно, кого ты пошлешь. Это может быть эльф или даже северный олень. Когда я умру, я знаю, что уже буду...

Смерть помолчала, затем передала записку Лили. Она взяла её у нее и нашла ту часть, на которой она остановилась.

— Я знаю, что у меня там уже будет один друг, но я бы не прочь завести ещё одного, прежде чем уйду.  — Она не стала утруждать себя чтением остального, это было слишком трудно разглядеть сквозь слезы. Она словно потеряла контроль над своим телом, и в голове у нее стучало так, словно она вот-вот взорвется изнутри.

Смерть стояла у больничного окна, держа душу Рейган на вытянутой ладони.

— Прощай, Рейган.  — Она слегка щелкнула по душе пальцами, словно подбрасывая монету в воздух, и она исчезла. Теперь комната казалась более тусклой, как будто из нее высосали весь цвет.  — Пусть твой сон будет спокойным.

— Я ненавижу тебя,  — прошептала Лили.  — Я ненавижу тебя за то, что ты так поступаешь со мной.

— Я знаю.  — Смерть подошла к краю кровати Рейган и улучила минутку, чтобы подоткнуть ей одеяло. Она подсоединила все провода 

к её кардиомонитору, и тишина была нарушена жутким звуком смерти Рейган.

— Зачем беспокоиться?  — спросила Лили.  — Её не спасти, ты же знаешь.

— Ты права.  — Смерть повернулась и указала на часы.  — Но, видишь ли, технически это не Рождество.

— Итак?

— Через тридцать лет, когда сестра Рейган проснется на Рождество, ей никогда не придется думать: "Это дата смерти моей сестры". Когда время возобновится, я желаю, чтобы они нашли её где-нибудь до полуночи.  — Смерть двинулась к дверному проему, затем задержалась достаточно надолго, чтобы стащить один из рисунков, который был спрятан под другими. Лили не могла быть уверена, но она была совершенно уверена, что на изображении был темный халат.  — Я бы хотела подышать свежим воздухом, если ты не возражаешь. Я буду на крыше.

Она смотрела ей вслед. Когда она убедилась, что она достаточно далеко, она подошла и села на край кровати Рейган.

— Ты в порядке?  — спросил призрак Майка из угла комнаты.

— Нет. Не совсем.  — Она опустилась на колени и поцеловала Рейган в лоб.  — Хотя я знала тебя всего мгновение, я запомню тебя на всю жизнь.  — Это тоже не было преувеличением, потому что демоны не могли лгать, а она никогда не хотела забывать.

Она вытащила набросок, который дала ей Рейган, раздумывая, взять ли его с собой или оставить здесь. Её слезы брызнули на рисунок, и она убрала его. Было интересно, как что-то настолько легкое могло казаться таким тяжелым в её руках.

К тому времени, когда она догнала Смерть, она стояла на краю крыши с вытянутой косой, опираясь на рукоятку для опоры. Подойдя и встав рядом с ней, она протянула ей письмо Рейган.

— Я не знала, хочешь ли ты сохранить это,  — сказала она ей.

— Вообще-то, я бы с удовольствием.  — Она приняла письмо, и оно исчезло в её мантии.  — Я чувствую боль внутри своего тела, с которой я незнакома.

— Это называется скорбью.

— А-а.  — Она уставилась на огни города.  — Мне это не нравится.

— Это была ужасная вещь, которую ты сделала со мной.

— Так оно и было, и я сожалею. У тебя есть рисунок Рейган?

— Есть.  — Она вытащила его.  — Почему ты спросила?

— Я думаю, она очень хорошо передала твое сходство. Это был её подарок. Чтобы увидеть, что скрывается под ними. Ты можешь вести себя жестко и временами быть довольно грубой, но у тебя добрая душа.

— Я не готова к эмоциональному рывку по кругу.

Смерть повернулась, чтобы посмотреть на нее.  — Что такое круговой рывок?

— Я расскажу тебе завтра.

— Тьфу. Завтра никогда не наступит.  — Смерть подняла руку, и сани вынырнули из облаков над головой. Они казались неустойчивыми, как будто Цербер тянула их сквозь турбулентность. Как только адский пес приземлилась, она приняла свой человеческий облик и уперла руки в бока.

— Сани становится все труднее тащить,  — сказала Цербер.  — На ощупь они намного тяжелее.

— Этого не должно быть.  — Смерть хмуро посмотрела на сани.  — Мы все ещё наносим личные визиты. Магия 

должна поддерживать это.

Раздался громкий хлопок, и рядом с ними появилась Рождественский подарок.

— Быстро, дай мне посмотреть список.

— Почему ты телепортируешься сюда?  — спросила Лили.  — А Крампус не догадается, где мы находимся?

— Это не имеет значения. Это гораздо важнее.  — Дух взяла список у Смерти и просмотрела несколько имен.  — Подожди, я сейчас вернусь. Мне нужно кое-что проверить.

Хлопнув ещё раз, она оставила их позади. Смерть посмотрела на Лили и пожала плечами.

— У меня плохое предчувствие по этому поводу,  — сказала она ей.

— Как и у меня.  — Смерть подвинулась, чтобы сесть в сани.  — Я думаю, мы очень скоро узнаем почему.

Лили не присоединилась к ней. Вместо этого она подошла к краю здания и вытащила рисунок Рейган. Она обхватила пальцами края, готовая вызвать немного адского пламени и превратить его в пепел.

— Ты действительно уверена, что хочешь это сделать?  — спросил призрак Майка из тени.  — Как только это исчезнет, ты никогда не получишь это обратно.

Она остановилась, и языки пламени колебались прямо под кончиками её пальцев.  — Почему я должна хотеть сохранить то, что причиняет мне такую сильную боль?

— Это всего лишь листок бумаги, Лили. Я думаю, тебя пугает то, что она видела сквозь фасад женщину, скрывающуюся за чудовищем. Ты беспокоишься, что это делает тебя слабой. Что боль, которую ты испытываешь, означает, что твои силы иссякают. Слабая Лили не может защитить свою семью, не так ли?

— Заткнись,  — прошептала она.

— Но ты съела достаточно психотерапевтов, чтобы знать правду. Горе и грусть не делают тебя слабой. Ты не можешь заточить меч, ударяя молотком только по одной стороне лезвия, глупышка.  — Он подошел сзади и обнял её за талию.  — Так что не сжигай это, по крайней мере пока. Пусть последний подарок Рейган миру продержится ещё немного.

Она нахмурилась, затем расслабилась в объятиях Майка.  — Иногда я ненавижу, когда ты у меня в голове,  — сказала она ему.

— Я знаю,  — ответил он.  — Это действительно красивый твой рисунок.

— Это так,  — прошептала она, вытирая новые слезы с бумаги, прежде чем они успели впитаться. Она прижала его к груди, впитывая в своё тело, где он пока будет в безопасности. В конце концов, она всегда могла сжечь это позже, верно?

Произошла вспышка света, и огненные искры осыпали крышу, когда Рождественский подарок упала с неба. Дух была покрыта царапинами, и вся её одежда была в крови.

— Черт возьми, что случилось?  — Лили подбежала к великанше.  — Ты в порядке?

— Нет, это не так.  — Лицо Рождественского подарка было ярко-красным, а её глаза наполнились гневом. Она держала что-то в руках и смеялась.  — Для справки на будущее, я, по-видимому, могу телепортировать такую большую часть другого существа.

Это была голова одного из парней с Йоля. Черты его лица были вялыми. Рождественский подарок уронил его на крышу.

— Они забирают детей,  — сказала она, не сводя взгляда с окровавленной головы, которая растворялась в дыму.  — Те, которые мы должны были посетить, и те, в которых мы уже 

побывали. Вот как Крампус высасывает магию. Подарки сами по себе плохи, но, забрав детей, мы как будто вообще ничего не сделали!

— Что он собирается с ними делать?  — спросила Смерть с опасными нотками в голосе. Все тепло, что было в воздухе, улетучилось, как листья во время урагана.

Рождественский подарок повернулась к Мрачному Жнецу.  — Учитывая участие парней из Йоля, держу пари... он собирается позволить Гриле съесть их.

Лили ахнула, и её крылья в шоке затрепетали у нее за спиной.

— Я понимаю.  — Смерть повернулась к саням.  — Я не ожидала такого развития событий. Каждый его шаг сводил на нет ту добрую волю, которую мы изливали в мир, но это? Это акт чистого зла, и я этого не допущу.

— Так что же нам делать?  — спросила Лили.  — Мы не можем просто так войти туда с оружием в руках. Во-первых, у нас нет никакого оружия. Во-вторых, мы не знаем, где Грила держит детей. У кого-нибудь здесь вообще есть план?

— Я знаю кое-кого, кто довольно хорош в этом. Нам нужен наш хранитель.  — Рождественский подарок посмотрела на Лили.  — Он и остальные должны немедленно вернуться на Северный полюс. Я могу телепортироваться к нему, что позволит вам троим проделать долгий путь.

— Нет, я иду с тобой.  — Она по привычке натянула шляпу.  — Я тоже могу телепортироваться прямо к нему. Значит, Смерти предстоит проделать долгий путь вместе с Цербером и санями.

— Тогда все улажено.  — Смерть забралась в сани и взяла в руки вожжи.  — Мой дорогой призрак, не будешь ли ты так добра сообщить Танцору об этом плане, чтобы он мог встретиться с нами по дороге? Я бы не стала завидовать хорошему гиду.

— У тебя получилось. Мы увидимся с тобой, когда ты доберешься туда.  — Рождественский подарок заправила прядь волос Лили за один из её рогов.  — Увидимся позже, аллигатор.

Она исчезла, оставив в воздухе аромат мускатного ореха. Лили втянула его через ноздри, затем взглянула на Смерть.

— Увидимся на Северном полюсе,  — сказала она ей.

— Да, ты сделаешь это.  — Она ждала, когда Цербер снова превратится в адского пса.  — Лили?

— Что?

— Прибереги немного задницы для меня.  — Когда она повернулась к ней лицом, огонь в её глазах грозил вырваться из орбит.  — Потому что я намерен надрать много задниц в это Рождество.

Она кивнула, затем закрыла глаза и срезала путь через Ад, чтобы вернуться к Майку. Огонь и сера жарко вспыхнули на её коже, а затем она оказалась стоящей среди льда и снега... где-то в другом месте. Майк сидел возле хижины рядом с Холли и от неожиданности вскочил на ноги.

— Лили!  — Он побежал к ней, и в тот момент, когда его руки обвились вокруг её талии, плотина прорвалась. Горячие слезы потекли по её лицу, когда он крепко прижал её к себе, а её хвост обвился вокруг его талии. Когда он наконец отпустил её, то большими пальцами вытер слезы с её глаз.

— Ты просто загляденье,  — 

прошептала она.  — Как давно это было для тебя?

— Слишком долго без тебя. Что-то случилось, не так ли?

Суккуба кивнула.  — Крампус забирает детей, чтобы отдать гигантам в качестве еды. Он предпринимает несколько серьезных шагов, и мы не можем позволить этому сойти с рук.

Майк кивнул, затем посмотрел на Холли.  — Пришло время этому игроку сделать несколько собственных ходов. Ты готова к этому?

— Нет.  — Эльфийка посмотрела на Лили, затем снова на Майка. Её глаза покраснели по краям, как будто она недавно плакала.  — Но все в порядке, потому что мы все в этом вместе. Верно?

— Правильно.  — Майк посмотрел на Лили.  — А теперь пойдем надерем задницу какому-нибудь Крампусу.

•  •  •

После первых тридцати минут блуждания по огромным грудам недоставленных подарков Киса была вынуждена сделать перерыв и побороть приступ паники, который грозил поглотить её. Темнота была абсолютной за пределами небольшого диапазона её кристаллического света, и именно в этот момент передышки она заметила неподалеку поддон, на котором были сложены велосипеды.

Она подумала, что это довольно хреново, что кучка детей каким-то образом так и не получила свои велосипеды, но она нашла один примерно своего размера и оттащила его подальше. Бирка отвалилась от руля, и она наклонилась, чтобы поднять её и прочитать название.

— Прости, Томас. Похоже, это будет приятная поездка.  — Велосипед был синим с золотой молнией на раме. Она порылась в куче и нашла шлем. Когда она надела его на голову, то разочарованно зашипела, борясь со своими волосами и ушами, чтобы надеть его как следует. К тому времени, как он был одет, её уши были прижаты к голове, приглушая внешний мир.

Киса проехала на велосипеде почти три метра, прежде чем разбилась. Она не знала, то ли она так и не научилась ездить верхом в детстве, то ли просто прошло слишком много времени, но она поднялась на ноги и попробовала снова.

Благодаря своей природной грации и ловкости она вскоре уже крутила педали вперед в темноте, зажав кристалл между костяшками пальцев, что давало достаточно света, чтобы видеть. Она надеялась, что все ещё движется в правильном направлении. Ей не раз приходило в голову, что то, что её перетасовывали, могло привести её куда-то ещё на складе, и она удалялась от входа.

Хорошей новостью было то, что Рождеству пришел конец. В какой-то момент она уперлась бы в стену. Когда это случалось, она крутила педали своего велосипеда рядом, пока не появлялся этот чертов лифт. Здание не могло быть бесконечно большим внутри... верно?

Как только она добралась до стены пещеры, ей, по сути, оставалось только подбросить монетку, в каком направлении идти. Она выбрала левую и, наконец, смогла крутить педали с некоторой скоростью, больше не уворачиваясь от груды подарков. Когда она добралась до помоста, горячие слезы радости потекли по её щекам, когда она спрятала велосипед за угол, чтобы его не было видно.

Киса устала, но отказалась искать место, где можно было бы вздремнуть, пока она не покинет склад.  

Темнота, казалось, могла раздавить её в любой момент, и она понятия не имела, как долго её кристалл будет продолжать светиться.

Поездка на лифте прошла без происшествий. Когда двери скользнули в сторону, она вздохнула с облегчением, увидев, что освещенные пещеры пусты. Она двинулась по туннелям и снова оказалась в логове Грилы. Очень большой котел был установлен на огне, и пара эльфов убирала ужасный беспорядок на полу, который подозрительно походил на то, что когда-то здесь был другой эльф.

— К черту это место,  — пробормотала Киса, возвращаясь к главному туннелю. Добравшись до ям, где хранились эльфы, она присела на корточки, увидев Леппалуди, стоящего над одной из ям, и держа в руках фигурку.

— Я не могу это приготовить!  — закричал он на уменьшенную версию самого себя.

— Крампус говорит, что дети замерзли!  — Парень из "Йоля" пнул Леппалуди по голени.  — Дурацкое рождественское волшебство, которое может исправить только Санта! После того, как Крампус возьмет шест, дети станут едой!

Что за чертовщина? Киса подошла к краю ямы и, посмотрев вниз, увидела, что одна из эльфийских тюрем была переоборудована. Вместо эльфов в нем были дети. Все они были завернуты в одеяла и спали на полу. Её сердце учащенно забилось, когда она увидела, что все дети собрались на жуткую ночевку в логове великана.

Леппалуди издал рев, и Киса, оглянувшись, увидела, что он пытался перекусить ребенка пополам и сломал один из зубов. Он выплюнул обломок зуба на землю и швырнул ребенка в своего сына.

— Положи это обратно в загон,  — прорычал он, потирая рот.  — Твоя мать будет недовольна.

Святочный мальчик взвизгнул от ужаса и убежал с ребенком. Леппалуди почесал подбородок и повернулся к своему логову. Его большие ноздри раздувались. Он прошел в нескольких метрах от Кисы, затем остановился и понюхал воздух.

Дерьмо! Киса присела на корточки, затаив дыхание. Леппалуди фыркнул, затем поковырял в носу и вытер его о рубашку.

— Они так вкусно пахнут,  — пробормотал он, проходя мимо Кисы обратно в свою пещеру. Некоторое время она слышала, как он причмокивает губами, и боролась с желанием подавиться в ответ. Её мозг был занят обработкой ужаса всех этих детей, готовых быть съеденными. Когда временная блокировка закончится, они все проснутся посреди кошмара.

Дыхание Кисы теперь участилось. Она сунула руку в карман пальто и вытащила документы об усыновлении, которые нашла адресованными ей. Давным-давно, когда она была ребенком, кто-то хотел сделать её частью своей семьи. Рождественским утром сотни семей проснутся и обнаружат, что их дети пропали без вести. Они все исчезли бы бесследно, точно так же, как Киса, только этим детям не был уготован странный, хотя и счастливый конец. В конечном итоге они станут пищей для гигантов, и их последние мгновения будут наполнены ужасом.

— Это неправильно.  — Она почувствовала, как у нее на затылке встали дыбом волосы, когда по её телу пробежал прилив энергии. Нет, это было более чем неправильно. Это было зло, чистое и незамысловатое.

Низкое рычание 

вырвалось из её груди, и она оскалила зубы, отодвигаясь к стене и убирая свои бумаги подальше. Что-то назревало внутри нее. Та малость магии, которой она обладала, концентрировалась и прокладывала себе путь по её телу, словно пытаясь понять, что будет дальше. Что бы сделал Майк, если бы он был здесь? Мог ли он вообще что-нибудь сделать? А как насчет Тинк или Юки?

Мимо Кисы прошел эльф с отсутствующим взглядом. Он нес стопку окровавленных одежд. Киса не знала почему, но она была вынуждена встать в очередь позади него, не сводя глаз с его затылка. Эльф ни в малейшей степени не обращал внимания на её существование, когда вел её за угол в комнату, полную мусора. Это была гигантская груда сломанной мебели и бытовой техники, скорее всего, остатки нового богатого образа жизни Леппалуди.

Они были вдвоем. Эльф сбросил свою ношу и, развернувшись на каблуках, направился к Кисе.

— Подожди.  — Киса протянула руку, и эльф застыл. Его пустые глаза скользнули по её лицу. Были ли их мозги полностью стерты, как жесткий диск, стертый магнитом? Сколько вообще осталось от первоначального эльфа?

Эльф зашипел и обошел вокруг нее. Обеспокоенная тем, что он вот-вот настучит на нее Леппалуди, у нее возникла идея.

— У меня новые приказы от Крампуса.  — Ей пришло в голову, что эльфы сначала подчинились Крампусу, и что единственная причина, по которой они вообще послушались Леппалуди, заключалась в том, что им так сказали. Она скрестила пальцы, когда эльф остановился на месте, затем повернулся к ней лицом.

Прошло несколько напряженных секунд, но эльф, казалось, был доволен тем, что выслушал её. Она видела, как эльфы стояли в стороне, когда съедали их собратьев, так что вряд ли она могла сказать или сделать что-то, что вызвало бы хоть какую-то реакцию.

— Приведи мне ещё пятерых эльфов из камер внизу,  — потребовала она, затем посмотрела, как эльф повернулся, чтобы уйти. Она прижалась к стене и усилием воли вжалась в окружающую обстановку, надеясь вопреки всему, что она права.

Леппалуди был глуп. Во многом это было правдой. Он ни за что не заметил бы пропажу эльфа или даже нескольких, что давало ей простор для импровизации.

Мягкие шаги эхом разнеслись по коридору, и она обрадовалась, увидев, что эльф повиновался. Всего их было шестеро, и они стояли прямо там, где раньше была Киса, ожидая своих следующих распоряжений.

Улыбаясь про себя, Киса вышла из тени, чтобы поприветствовать своих новых помощников. Гигант был огромен, и о тотальном нападении не могло быть и речи. На данный момент эльфы не ставили под сомнение её приказы, и она, конечно же, не хотела, чтобы этот факт менялся. Она использовала бы этих шесть, чтобы вывести гиганта из уравнения.

Что касается "после"? В одиночку она смогла бы спасти не больше одного-двух детей. Но с армией безмозглых эльфов, готовых повиноваться каждому её приказу? Все было возможно.

Внутри нее что-то сжалось, и она почувствовала, как присутствие Майка окутало 

её. Теперь он был ближе, чем когда-либо. Какое-то время он держался странно отстраненно, но она не слишком беспокоилась по этому поводу. Удовлетворенная тем, что эльфы по-прежнему будут подчиняться ей, она приказала им убрать мусор и выглядеть занятыми, а сама прокралась в темный угол пещеры и присела на корточки, чтобы казаться маленькой.

Пришло время связаться со своим мужчиной.

•  •  •

После того, как Майк прошел сквозь пламя камина в мастерскую, он отошел в сторону и нахмурился. Учитывая разницу во времени, он должен был находиться всего в нескольких часах езды от Северного полюса.

Каким-то образом атмосфера здесь резко изменилась. Заброшенная мастерская и раньше казалась слегка жутковатой, но теперь здесь царила аура злобы, которая окутывала все. Тени казались темнее, чем обычно, и некоторые из них, казалось, танцевали вокруг, когда он не смотрел.

Пламя снова замерцало, и появилась Лили, за ней Фрейя, Юки, затем Холли. Прежде чем пламя погасло, Рождественский подарок переступила через огонь, отряхивая сажу со своей одежды.

— Это нехорошо.  — Она нахмурилась и направилась в вестибюль мастерской.  — Вы все это чувствуете?

Снаружи здания раздался глухой удар, за которым последовал визг. С потолка посыпалась пыль и осела на иней, скопившийся у двери.

— Ну, вот и все о первых впечатлениях. Это место выглядит ужасно.  — Лили отошла от камина.  — Итак, каков наш план?

— Подожди.  — Майк поднял руку, когда чье-то вопрошающее присутствие коснулось задворков его сознания. Он закрыл глаза и сосредоточился, заставляя Кису сфокусироваться перед его мысленным взором.

— Слава богу,  — пробормотала она, затем прислонилась спиной к стене, которую он не мог видеть.  — Я боялась, что ты, возможно, не слушаешь.

— Извини, происходит какое-то большое дерьмо,  — ответил он.  — Мы узнали, что Крампус забрал кучу детей.

Киса кивнула.  — Я знаю. Их держат в логове этой большой суки.

— С ними все в порядке?  — Он проглотил комок в горле.  — Они... напуганы?

— Нет, они все застыли во времени. Я не знаю всех деталей, но как только Крампус возьмет шест, они проснутся и...  — Киса выглядела так, словно её вот-вот стошнит.  — У меня есть план, как вытащить их отсюда, но это только временно. Что бы ты ни приготовил, тебе лучше заняться этим побыстрее.

— Подожди, подожди. А как насчет тебя? Ты в безопасности?

— Я нахожусь под землей с кучей гигантов-придурков, эльфами с отсутствующими мозгами и кучей замороженных во времени детей. Я в порядке?  — Киса закатила глаза, глядя на него.  — Но сейчас я в порядке. У тебя есть план, как вытащить меня из этого дерьмового шторма?

— Ты меня знаешь.  — подмигнул он.

— Черт.  — Она с трудом выговорила это слово.  — Ты только что придумал это, не так ли?

— Нет, я работал кое над чем пару... часов.  — Обратный путь до горнолыжного курорта был долгим, и у него было достаточно времени, чтобы обсудить стратегию с Фрейей и Юки. Крампус просто ждал шанса прибрать к рукам Северный полюс, поэтому его первым пунктом назначения был дом Санты. Однако, поскольку Грила была 

на свободе, а деревня полна искореженных снеговиков, Юки и Фрейя согласились провести быструю разведку, чтобы посмотреть, как обстоят дела.

Что касается самого Крампуса, Майк верил, что у него есть решение этой конкретной дилеммы.

Киса выглядела так, словно собиралась что-то сказать, но склонила голову набок.  — Черт, ты это слышишь? Нет, конечно, ты этого не слышишь.

— Что это?  — спросил он.

Киса усмехнулась.  — Мне кажется, я только что услышала, как включился обогрев. Вот, пока я не ушла.  — Она достала из кармана карту и развернула её.  — Я вошла в туннель под этим зданием,  — сказала она, постучав по одному из углов.  — Грила и её уродливые картофельные дети живут в нескольких пещерах под ним. Если у тебя будет такая возможность, мне бы очень пригодился ассистент здесь, внизу.

— Я посмотрю, что я смогу сделать.  — Он обнял Кису, а затем открыл глаза. Остальные стояли вокруг, ожидая его.  — Киса знает, где дети. Пока они в безопасности. Она сказала, что они заблокированы по времени, так что у нас на одну вещь меньше поводов для беспокойства.

— Они размораживаются только для личного визита, помнишь?  — Рождественский подарок посмотрел на Лили.  — Вы занимаетесь этим уже несколько месяцев. Мы знаем, что эти дети не все это время лежали без сна в своих постелях. Они размораживаются только для нас, потому что мы помощники Санты. То, что их похитили парни из Йоля, определенно не считается, так что пока они в безопасности.

Лили все ещё выглядела несчастной, но Майк не мог её за это винить. Хотя новости были хорошими, по сравнению с ними все остальное не становилось лучше.  — Хорошо, значит, нам следует...

Здание застонало, когда в него ударилось что-то большое, отчего с крыши на окна посыпался каскад снега. Массивная мохнатая туша шевельнулась прямо за окном, и в одном из окон появилось большое глазное яблоко.

— Это Рождественский кот!  — Холли схватила Майка за руку.  — Они знают, где мы находимся. Нам нужно немедленно добраться до дома Санты!

— Займусь этим.  — Майк посмотрел на Юки и Фрейю.  — Ты идешь с нами?

Здание заскрипело, когда на одном из окон появилась лапа и надавила. Стекло треснуло, разлетевшись по краям.

— Давайте двигаться.  — Юки кивнула Холли.  — Как только мы окажемся в доме Санты, мы сможем занять там своё место.

Холли бросила горсть порошка в камин как раз в тот момент, когда входная дверь мастерской распахнулась, обнажив бесформенную фигуру с перекошенной челюстью.

— Еда!  — закричала Грила, и её руки дергались, когда она протискивалась всем своим телом через разбитый дверной проем. Майк не помнил, чтобы она раньше была такой крупной, и он не мог не заметить, что тени, казалось, склонялись к ней.

— Вы все уходите.  — Фрейя повернулась к гиганту.  — В этом есть моя вина. Я скоро наверстаю упущенное.

— Не нужно повторять мне дважды.  — Лили влетела в камин раньше остальных. Её хвост изогнулся назад, чтобы схватить Майка за запястье и протащить его внутрь. Следующими появились Юки и Холли,  

а за ними и Рождественский подарок. Вернувшись в дом Санты, Майк повернулся, чтобы посмотреть сквозь пламя, но почувствовал лишь порыв холода, прежде чем оно полностью погасло, погрузив дом во тьму.

— Что за чертовщина?  — Он вызвал пару светящихся пауков, чтобы осветить комнату. Юки уже держала лисий огонь, и глаза Лили светились в темноте. Дом Санты, в котором когда-то было тепло и уютно, теперь производил такое же зловещее впечатление, как и Мастерская.

— Мама!  — Холли побежала к лестнице, Рождественский подарок последовала за ней, и свет от её тела освещал путь.

Юки подошла к окну и нахмурилась.  — Я ничего там не вижу,  — сказала она, затем повернулась к Майку.  — Весь свет выключен.

— Похоже, события развиваются быстро,  — ответил он как раз в тот момент, когда что-то большое прошло по крыше.  — Похоже, у нас здесь тоже не одна компания.

— Это ненадолго.  — Юки подошла к двери и положила на нее руки.  — Я расчищу периметр. Запри за мной,  — сказала она ему, затем поморщилась и прижала руку к боку.  — Я позабочусь о патруле эскимо.

— Эй, ты в порядке?  — спросил Майк.

— Я буду в порядке.  — Юки посмотрела на Лили.  — Позаботься о нем, ладно?

Лили кивнула, но ничего не сказала. Майка её молчание более чем немного беспокоило.

Юки вышла сама. Дом наполнился порывом арктического холода, который пробрал Майка даже сквозь куртку. Он погладил подбитое мехом пальто, затем снова повернулся к Лили.

— Добро пожаловать на Северный полюс,  — сказал он ей, затем подошел к двери и запер её.  — Раньше было намного приятнее.

— Мммм.  — Лили заметила вешалку для шляп у камина и направилась к ней. Она небрежно потянулась к пушистому краю своей шляпы и дернула её.

Она не сдвинулась с места.

— Подтасовка цифр,  — пробормотала она.  — Подумала, что это может сработать. Так что же происходит дальше?

— Это зависит от того, что скажет миссис Клаус. Этим утром она была в плохом состоянии, так что я не знаю, что...  — Шаги на лестнице привлекли его внимание, и он поднял глаза, чтобы увидеть спускающуюся Холли. Она пересекла комнату и остановилась прямо перед Майком, опустив глаза в землю.

— Что случилось?  — спросил он её. Её единственным ответом было протянуть пару серебряных бокалов.

— Мы думаем, что она исчезла как раз в тот момент, когда мы приехали сюда.  — Рождественский подарок парила сверху, и на её лице появились тревожные морщинки.  — Майк, теперь у нас две проблемы.

— Всего две?  — Он скорчил гримасу, глядя на духа.

— Теперь, когда миссис Клаус ушла, ничто не может удержать Крампуса снаружи. Он идет и довольно скоро будет здесь.

— Этого следовало ожидать.  — вздохнул он.  — А в чем вторая проблема?

— Я ничем не могу вам помочь. Ты должен понять, духи — это продолжение воли Санты, и простого нахождения с ним в комнате может быть достаточно, чтобы настроить меня против тебя.

— Ну, это отстой.  — Он в отчаянии прикусил губу.  — Так куда же ты пойдешь?

— Ты сказал, что Киса с 

детьми? Я пойду к ней, но мне придется проделать долгий путь, чтобы Крампус не смог меня выследить. Ты можешь показать мне, где она была на карте?

— Да, конечно.  — Майк вытащил карту из футляра, затем указал на то место, которое показала ему Киса.  — Она сказала, что под ними есть туннели.

— Понятно. Даже если мы потерпим неудачу здесь, дети, они...  — На мгновение духу показалось, что её вот-вот стошнит.

— Иди.  — Он кивнул духу.  — Убедись, что об этих детях позаботятся.

Рождественский подарок ушла, оставив Майка с Лили и Холли. Суккуба смотрела на то место, где только что был огонь, и её щеки горели ярко-красным. Время от времени языки пламени пробегали по её коже, и она обращала пылающие глаза в его сторону.

— Значит, нас только трое?  — спросила она.

— Юки прямо за дверью, и я уверен, что Фрейя нас догонит. Крампус будет на пути сюда, чтобы заявить свои права на Северный полюс.

— Ты не можешь заявить на это права?  — Лили склонила голову набок.

— Нет. Санта и Крампус — все ещё один и тот же человек. Ему нужен Северный полюс... для чего-то.  — Майк сделал паузу. Было ли в его доме что-то похожее на Северный полюс? Было ли там что-то, с чем он мог бы взаимодействовать, чтобы ощутить внутреннюю силу дома?

— А ты смог бы, если бы мы его убили?

Майк посмотрел на Холли, которая спокойно смотрела на очки миссис Клаус. Технически, он полагал, что мог бы. Но что потом? Хотел ли он вообще взять на себя ответственность за Северный полюс? Станет ли он похожим на Санту? А как насчет эльфов? Его время в кругу собственной семьи и так было на исходе. Последнее, чего он хотел,  — это быть ответственным за целый праздник.

Лили нахмурилась, когда он не ответил, но черты её лица смягчились, когда она заметила Холли. Она подошла к эльфийке и положила руку ей на плечо.

— Ты хотела бы поговорить об этом?  — спросила она, подводя эльфийку к ближайшему дивану.

Майк не расслышал ответа Холли. Его отвлекли мигающие огни в передних окнах, за которыми последовал порыв ветра, заставивший заскрипеть весь дом. Когда он подошел к окну и выглянул наружу, его приветствовал вид лося, сделанного изо льда, который врезался своими рогами в дом.

— Похоже, дом ужасов со снеговиком прибыл.  — Он отошел от двери и вздрогнул, когда стекло треснуло. Секундой позже трещина срослась сама собой, и он вздохнул с облегчением. На Северном полюсе все ещё оставалось немного волшебства. Взглянув на диван, он увидел, что Холли плачет, положив голову на плечо Лили.

— Вот это уже другой вид магии,  — пробормотал он себе под нос, затем занял свой пост у окна. Он мог почувствовать перемены в Лили даже отсюда, и когда он заглянул в её душу (или что бы это ни было), он не мог не заметить, что вся структура похожа на матрешку. Алые дуги энергии были наслоены 

вокруг обсидиановых самоцветов, которые парили вокруг суккубы. В центре её тихо мерцало крошечное серебряное пламя, малиновый свет защищающе складывался вокруг него, как крылья птицы-матери.

Интересно.

Он снова выглянул в окно и вздохнул. Единственное, что ему оставалось,  — это подождать и посмотреть, что произойдет дальше.

•  •  •

Когда Майк и остальные вбежали в камин, Грила бросилась вперед со скоростью, которой Фрейя никогда не видела. Выпустив струю холодного воздуха, богиня погасила пламя позади себя и отступила в сторону от приближающегося монстра, вызвав стену льда высотой в метр, о которую Грила споткнулась.

Когда великанша споткнулась о невысокую стену, Фрейя небрежно дернула пальцами, и стена врезалась в нее.

— Это не займет много времени,  — пробормотала Фрейя, и воздух вокруг нее закружился. Снег задувал через входную дверь Мастерской, собираясь в массивное ледяное копье, которое зависло над её плечом. Она чувствовала тяжесть этого где-то в глубине своего сознания, когда полосы золотого света обвились вокруг задней части сосульки.

Грила рассмеялась, выбираясь из очага. По пути внутрь она разбила несколько кирпичей.

— Ты думаешь, я боюсь маленькую Джек Фроста?  — Великанша оттолкнула от себя кирпичи.  — Ты больше не королева севера, ибо камень крепче льда.

Золотые полосы света сомкнулись вокруг сосульки длиной в шесть метров, укрепляя её структуру, чтобы она выдержала внезапное ускорение, когда Фрейя запустила её вперед. Глаза Грилы расширились, когда она проникла в её торс, пригвоздив её к задней стене. Свет померк в глазах Грилы, и все её тело обмякло на месте.

Фрейя подняла руку ладонью к Гриле. Тонкая струйка золотистого света вырвалась из тела великанши и обвилась вокруг пальцев Фрейи, прежде чем исчезнуть в её теле.

— Что за чертовщина?  — Фрейя осмотрела свою руку, затем уставилась на Грилу. Количество божественности, которое она вытянула из гигантши, было почти тривиальным, намного меньше того, что было отнято у нее раньше.

Наверху заскрипела крыша, и она услышала рычание, когда Рождественский кот прижался мордой к стеклу. Он отодвинулся и разбил окно массивной лапой.

Фрейя отскочила в сторону, и ветер унес её за пределы досягаемости, когда кошачья лапа зашарила вокруг, пытаясь найти её. Она призвала ледяной щит и подняла его как раз вовремя, чтобы блокировать коготь длиной почти в полметра.

Наверху она увидела, что одно из световых люков сильно разбито. Она взлетела на ветру вверх, используя щит, чтобы безопасно пробить стекло и улететь дальше в небо.

Внизу Рождественский кот поднял на нее свой пристальный взгляд. Издав ужасное шипение, он подпрыгнул в попытке поймать её, но она увернулась в последний момент. Вокруг нее образовались ледяные копья, и она направила их в сторону Рождественского кота, отгоняя мерзкое чудовище прочь, когда оно бежало в поисках безопасности.

— Трус,  — пробормотала она, затем посмотрела на Северный полюс. Хотя это была та же самая деревня, которую она знала больше ста лет, что-то изменилось. Тени теперь свисали со зданий, словно сделанные из ткани, а цвета города были обесцвечены. Внизу стаями прятались существа, сделанные изо льда и снега, но 

они были не одни. Иногда она видела, как тень на короткое время обретала форму и ползла, шла или скользила по главной улице.

— Боги,  — прошептала она. Она уже видела подобное явление раньше, незадолго до падения Асгарда. Трещины в реальности стали видны, позволяя пустоте просачиваться наружу. Хотя теневые существа пока будут безвредны, вскоре они смогут проявляться и взаимодействовать с этим царством без каких-либо проблем.

Ее чувства обострились, и она посмотрела вниз как раз вовремя, чтобы увернуться от массивного валуна, который был брошен в её сторону. Она использовала свой щит, чтобы отразить атаку, но столкновения было достаточно, чтобы выбить её из воздушного потока, на котором она летела.

Кувыркаясь в воздухе, она осыпала область, откуда была произведена атака, градом размером с шары для боулинга. Темные тени внизу сдвинулись, обнажив десятки святочных парней, ползающих по земле, как паразиты.

— Кто из вас это бросил?  — спросила она, приземляясь на корточки посреди улицы. Она не думала, что у святочных парней хватит сил для такого подвига, но Гриле серьезно недоставало божественности. Вполне возможно, что она поделилась этим со своими детьми.

В ответ из соседнего переулка вылетел ещё один валун. Фрейя достаточно легко увернулась от этого удара, но была поймана массивным камнем с другой стороны. Этот ударил её о фонарный столб из леденцовой трости, который разлетелся вдребезги. Воздух наполнился запахом мяты. Застонав, она подняла свой щит как раз вовремя, чтобы отразить атаку крупной фигуры, спрыгнувшей с соседней крыши.

— Привет, еда.  — Грила открыла рот и попыталась откусить кусочек от лица Фрейи, но богиня оттолкнула великаншу.

— Я убила тебя!  — закричала она, затем уперлась ногой в толстый живот Грилы и толкнула её. Великанша хмыкнула, затем проплыла по воздуху и исчезла в тени.

Весь город вокруг Фрейи взорвался смехом. Это был голос Грилы, усиленный в десятки раз. Тени танцевали отрывисто, приближаясь к Фрейе, словно пытаясь дотронуться до нее. Богиня вскочила на ноги и подпрыгнула, приказывая ветру снова поднять её в небо.

Массивная лапа сбила её с неба, швырнув в снежный сугроб с такой силой, что он взорвался. Фрейя покатилась по холодной булыжной мостовой, призывая сферу золотого света, чтобы защитить себя от следующей атаки. Кот снова шлепнул её, и она покатилась по главной улице, как гигантский мячик для хомяка.

Фрейя крепко держалась, пытаясь направлять свой путь, в то время как гигантская кот гнался за ней. Она вызвала массивные ледяные столбы, от которых могла отскакивать, надеясь отойти от кота на достаточное расстояние, чтобы она могла выпустить щит и либо убежать, либо контратаковать. Однако кот был быстр, несмотря на свои гигантские размеры. Он мог превратиться в шар света, чтобы преследовать её, и этот факт безмерно расстраивал её.

После нескольких минут блуждания по Северному полюсу ей удалось сбить с толку Рождественского кота, вызвав серию ледяных столбов, которые становились выше каждые несколько метров. Она безвредно перекатилась между ними, когда Рождественский кот застрял и ему пришлось карабкаться 

вверх, чтобы спастись.

Фрейя выпустила магический щит и скрылась в соседнем здании. Когда она выглянула в окно, то увидела, что Рождественский кот борется за то, чтобы пробраться сквозь колонны, поэтому Фрейя призвала ещё больше, пригвоздив кота к месту.

В небе над головой темная фигура на мгновение заслонила Северное сияние. Это был Крампус, безумно кудахтавший, когда его обезумевшие олени сорвались с самодельных саней, как падающие звезды, и направились к ней. Крампус спрыгнул с падающих саней и исчез, а его транспортное средство с громким треском врезалось в соседнее строение.

— Черт.  — Фрейя пробежала через здание, в котором жили эльфы. Повсюду были разбросаны брошенные подарки и игрушки, и она чуть не споткнулась о деревянную лошадку. Добравшись до задней двери, она распахнула её с такой силой, что петли заскрипели.

— Ты совсем одна, Джек.  — Грила стояла на небольшом холме, возвышающемся над зданием. Неподалеку появилась пара искривленных северных оленей, дико фыркая и рассекая воздух своими электрическими рогами. Наверху Рождественский кот перегнулся через крышу здания и злобно уставился на Фрейю.

Фрейя уставилась на Грилу, и её мысли вихрем проносились мимо. Каким-то образом великанша командовала своей собственной армией.

Что ж, в эту игру могли бы поиграть двое. Согнув пальцы, Фрейя послала свой разум в эфир, впервые за более чем столетие прикоснувшись своим разумом к далеким полям Фольквангра. Она чувствовала их там. Умы тысяч мужчин и женщин, павших в битве, внезапно пробудившихся от своего вечного сна.

— Я никогда не бываю одна,  — прошептала она, взывая к упавшим мертвецам. Она ещё не набрала полную силу, но тени падших выступили из темноты вокруг нее, готовые защитить свою королеву. Их было около двух дюжин, и оружие они держали наготове.

— Какой интересный трюк.  — Грила от души рассмеялась и сунула руку в снег, а затем вытащила оттуда массивный камень.  — Скажи мне, Джек. Можно мне их съесть?

— Меня зовут Фрейя,  — объявила она, призывая доспехи изо льда и снега. Когда крылатый шлем опустился ей на лоб, она вытащила клинок, сделанный из инея, и направила его на Грилу. Все её солдаты приготовили своё оружие, и их призрачные формы мерцали на свету.  — И единственное, что ты попробуешь сегодня вечером,  — это мой клинок.

Фрейя и её солдаты бросились вперед.

•  •  •

Юки вышла на холод, захлопнув за собой дверь. Прошло совсем немного времени, прежде чем что-то выпрыгнуло из ближайшего сугроба, сплошь покрытое зубами. Она вызвала массивный ледяной шип из земли под снежным тигром, воткнув его на место. Он зарычал и попытался схватить её когтями, но был вынужден разорвать себя на части, чтобы добраться до нее.

Она отскочила в сторону, когда четырехметровый медведь спрыгнул с крыши, затем отпрыгнула в сторону, когда существо разбилось вдребезги и собралось заново. Золотой свет удерживал его вместе, как волшебный клей.

— Да, мне знакомо это чувство.  — На этот раз она вызвала каменные столбы, загнав медведя в земляную тюрьму. Он зарычал, протискиваясь между прутьями. Его тело разорвалось, а 

затем восстановилось на другой стороне клетки. Боль пронзила её живот, и она застонала, отпрыгивая от медведя.

— Тьфу, черт.  — Она задохнулась в агонии, а её руки на мгновение вспыхнули золотым пламенем. Это была божественность, и её тело впитало в себя так много этого от её сексуального контакта с Майком и Фрейей, что теперь её тело ломалось. Она не знала наверняка до тех пор, пока прямо перед тем, как пройти через камин, странные спазмы в её животе не прошли. У Майка не было времени вплести это в душу, или как там, черт возьми, он хотел это назвать.

Ей хотелось разозлиться. Столько лет боли наконец-то отошли в сторону, позволив ей стремиться к счастью, но этому не суждено было сбыться. Давление, нарастающее внутри её тела, распространилось по всему животу, и золотистые линии силы заструились вниз по бедрам.

— Черт.  — Она отшвырнула ещё одного ледяного монстра, затем опустила когти ему на морду. Снежный питон упал с соседней крыши и обвился вокруг нее, но она превратилась в лису и высвободилась из его мускулистых объятий.

Она задавалась вопросом, сколько времени у нее осталось, но не ради себя самой. В тот момент, когда она упадет, эти существа обрушатся на дом. В тот момент, когда погас огонь, она поняла, что миссис Клаус ушла. Магия дома превратилась в тлеющие угли, превратив их убежище в ловушку.

С рычанием она призвала шар лисьего огня и проделала дыру в голове питона. Он упал, дернувшись так сильно, что ударился всем телом о дом Санты. С крыши соскользнуло ещё больше льда и снега, и Юки поняла, что ей нужно выманить замерзших существ.

Пробегая по улице, из-за большого пряничного домика появился чудовищный снеговик. Она проскользнула под его когтистыми пальцами и вонзила несколько шипов изо льда и камня в его тело, заставив его голову свободно упасть и разбиться вдребезги о землю. Всего на мгновение она увидела это — клубящуюся массу золотого света, похожую на крошечную звезду.

— К черту все это,  — пробормотала она, затем подошла к свету и вдохнула его, втягивая в себя. Была боль, которая согревала её изнутри, но изменяющаяся форма снеговика рассыпалась и замерла. Если это все равно убьет её, ей нужно было придать своей смерти значение, чтобы убедиться, что её друзья выжили.

Чтобы убедиться, что Майк выжил.

Юки издала яростный вопль, привлекая к себе северных тварей. Медведь из прошлого нашел её возле пекарни, и она проделала в нем дыру, ища золотой свет внутри. Огромный орел набросился на нее сверху, но её лисий огонь расплавил достаточно большую часть его лица, чтобы показать золотой свет, спрятанный в его ледяном черепе. Она тоже вдохнула этот свет, и существо превратилось в мелкий порошок.

Юки вызвала вокруг себя бурю, которая замедлила движение существ, чтобы она могла питаться золотым светом внутри них. Её тело ощущалось как огромная скороварка, когда божественность безудержно разливалась по ней, но она молча переносила боль.

Именно во 

время её схватки между двумя зданиями появилась темная фигура, бросившаяся вперед с вытянутыми конечностями. Юки повернулась лицом к угрозе, и её руки теперь пылали золотым светом.

— Привет, еда.  — Грила выступила вперед из темноты, а её кожа свободно свисала с лица.  — Это больно, не так ли?

Что за чертовщина? Неужели Фрейя проиграла? Или Грила сбежала от нее?

— Я вижу, ты узнала секрет.  — Чтобы проиллюстрировать свою точку зрения, Грила уклонилась от атаки снежного тигра и засунула руки ему в глотку, а затем вытащила шар золотого света.  — Если ты это съешь, то сможешь сделать своим.

Юки зарычала на великаншу.  — Это то, что ты сделала с Фрейей?

— Кто?  — Грила сунула огонек в рот и облизнула губы, затем застонала от боли. Она наклонилась вперед, вжимая руки в снег. Золотистый свет пробежал по её рукам и упал на землю. Послышался звук сдвигающихся камней и почвы, и другая версия Грилы вырвалась на свободу. Эта, что примечательно, была ещё уродливее оригинала, её кожа свисала с нее, как свободный свитер.

— Срань господня.  — Юки в ужасе уставилась на то, как новая Грила повернулась к ней лицом.

— Правильно, еда.  — Более уродливая Грила ухмыльнулась.  — Моё тело не смогло этого вместить, поэтому я сделала то, что делала всегда. Я создала новое тело.

— Только это не потомство моего мужа-идиота.  — Грила с вялым лицом ухмыльнулась, обнажив сломанные зубы.  — Я, может быть, даже съем этого засранца, когда закончу с тобой.

— Неважно. Я могу взять с собой двоих из вас. Вас трое. Все вы!  — Она призвала свою магию и создала кружащуюся массу льда, которая окружила её.  — Я надеюсь, вы обе голодны, потому что я собираюсь накормить вас до отвала!

Грилы бросились к ней с неожиданной скоростью. Юки увернулась от первой и запустила ледяным валуном в лицо более уродливой из них. Лед раскололся, показав, что этот человек был цел и невредим, если не считать разбитого носа.

Третья Грила вынырнула из снежного вихря и нанесла Юки такой удар, что она рухнула на землю. Она почувствовала, как магия разлилась по всему её телу. Божественность угрожала вырваться на свободу и разорвать её на части.

— Ещё нет,  — воскликнула она, сжимая кулаки.  — Пожалуйста, продержись со мной ещё немного!  — Её больше не волновало, умрет она или нет. Все, чего она хотела,  — это остановить этих уродливых сук до того, как они доберутся до Майка.

Поднявшись на ноги, она нанесла Гриле удар в челюсть, от которого у нее хрустнули костяшки пальцев, может быть, даже сломала один. Ей было все равно. Магия вспыхнула вдоль её предплечья и ударила в лицо великанши, заставив её растянуться на земле. Длинная рука схватила её сзади, и она укусила её достаточно сильно, чтобы порвать шершавую кожу Грилы. Великанша никак не отреагировала, и Юки снова повалили на землю, прижав длинными пальцами её лоб ко льду.

— Отвали от меня на хрен.  — Теперь божественность ревела всем своим телом, призывая массивные 

куски льда, которые полетели в Грилу, впечатав нападавшую в соседнее здание. Она с трудом поднялась на ноги, и её вены загорелись, когда появилась ещё одна Грила.

— Сколько вас здесь, сучек?  — У этой новой Грилы были короткие руки, как у тираннозавра, и косой глаз, смотревший в сторону. Когда она бросилась на Юки, кицунэ вызвала несколько сталагмитов под ногами Грилы, но великанша была невозмутима. Камень разлетелся вдребезги у нее под ногами, и она бросилась на Юки. Её крошечные ручки шарили в поисках опоры.

— Я каменное создание, еда!  — Несмотря на то, что у нее были руки тираннозавра, удары этой Грилы были жестокими. Другая Грила схватила Юки сзади и заломила ей руки за спину. Удары посыпались со всех сторон, и Юки закричала от боли, когда пара зубов вонзилась ей в ногу.

Божественность прожгла её поры, и она закричала, выпустив волну золотого света, которая сдула с нее двойников Грилы. Ошеломленные гиганты откатились в сторону, врезаясь в здания.

Юки хватала ртом воздух, с трудом поднимаясь на ноги. Её кожа светилась изнутри, а одежда была испачкана кровью. Её тело разрушалось, не в силах больше сдерживать божественность.

— И теперь ты понимаешь, почему я сделала то, что сделала.  — Одна из Грил выползла из развалин соседнего здания с большой шишкой на лбу.  — Этот золотой свет заставил меня почувствовать себя такой могущественной, как будто земля под моими ногами принадлежала мне.

— Но это было уже слишком.  — Ещё одна Грила пробралась через отверстие в разрушенной стене. Кирпичи посыпались на землю к её ногам.  — Так что я нашла способ обойти это.

— Я создала себе новое тело.  — Лицо этой Грилы было наклонено набок в её черепе.  — И когда этого оказалось недостаточно, я приготовила ещё одно, потом ещё одно.

— А потом мы поохотились.  — Грила с соседней крыши спрыгнула вниз, приземлившись на пару огромных ног.  — Мы охотились на ледяных существ из-за их золотого света. Зачем собирать армию, когда мы можем быть сами себе армией?

— Это называется "выживает сильнейший".  — У этой Грилы была огромная голова, которая свешивалась набок.  — Некоторые из нас выжили, в то время как остальные из вас — пища, которую ещё не пережевали.

Юки хмыкнула и отступила на шаг. Она споткнулась, запутавшись в собственной одежде, и упала на землю. Пара карт таро выпала у нее из рукава, и её экземпляр "Алисы в стране чудес" приземлился на снег лицевой стороной вниз, страницы широко раскрылись, открывая обложку.

— На Северном полюсе может быть только одна королева.  — Это прозвучало сразу от трех Грил. Золотистый свет, исходящий от Юки, отбрасывал сияющее сияние на все, что её окружало, должным образом освещая обложку её книги.

Она увидела, что её окружили. Золотистые трещины образовались вдоль кожи её тела, когда огонь проник глубоко в её кости. Ледяные ветры Арктики кружились вокруг нее. Вихри были настолько сильными, что поднимали кирпич и известковый раствор с близлежащих зданий и отбрасывали их прочь. Все 

Грилы присели на корточки, не в силах продолжать движение вперед по льду и снегу.

Значит, вот оно что. Больше думать было не о чем, когда её мир стал белым. Буря унесла "Алису в стране чудес" в её руки, но она больше не чувствовала её страниц. Была вспышка света, а затем...

— Эй, ты.  — Пара пальцев появилась поверх страниц, отодвигая книгу в сторону. Это была Эмили с чашкой чая в руках.  — Я так понимаю, тебе понравилась история?

— Это не похоже ни на что, что я когда-либо читала раньше.  — Юки закрыла книгу и прижала её к груди.  — Может быть, это глупо, но это так вдохновляет. Эта маленькая девочка сталкивается с миром, который не имеет никакого смысла, но она заставляет его работать.

— В этом отношении это немного похоже на тебя.  — Эмили протянула чай.  — Ты сама попала в новый мир. Хотя я бы не стала классифицировать тебя как беспомощную.

— Может, и нет.  — Юки отхлебнула чаю, вкус которого она давно забыла. Это было воспоминание, всего лишь одно из миллионов, промелькнувших перед её глазами в последние мгновения жизни. Это был опыт, которого она надеялась избежать в течение очень долгого времени, но она была уверена, что это справедливо для всех

— Какая твоя любимая часть на данный момент?  — Эмили втиснулась рядом с Юки и положила голову на плечо кицунэ.

Юки ничего не сказала, желая, чтобы воспоминание прошло. В конце концов, когда есть из чего выбирать, почему именно это? Почему не последние несколько дней с Майком или даже что-нибудь веселое из её детства? Было так много вещей, через которые она предпочла бы пройти, чем увидеть свою бывшую возлюбленную в последний раз.

Был ли этот опыт таким же для Велвет? На что были похожи её сожаления? Или, может быть, вместо этого её уход был мирным. Возможно, Вселенная решила быть жестокой только время от времени.

При мысли о Велвет она представила Майка, и он предстал перед ней, облокотившись на подоконник и подтянув колени к подбородку. Он знал Арахну всего несколько дней, и её смерть почти сломила его. Сделает ли то же самое собственная смерть Юки, подтолкнув его к краю безумия?

— Ты дала мне обещание.  — сказал Майк.  — Если я когда-нибудь потеряю контроль, ты будешь рядом, чтобы остановить меня.

— Майк, я...  — Она посмотрела на Эмили, которая не обращала внимания на мужчину, который однажды займет её место в сердце Юки.  — Я не знаю, смогу ли я. Я умираю. Все это — просто работа моего мозга.

Он просто смотрел на нее несколько секунд, и его глаза светились, как светлячки. Эмили застыла на месте, словно ожидая надлежащего ответа.

— Итак, какая твоя любимая реплика?  — спросила она, нарушая молчание.  — Мне любопытно.

Юки несколько мгновений рассматривала Майка, затем позволила воспоминаниям продолжиться.  — Моя любимая песня — о вере в невозможное. Цитата из "Шести невозможных вещей перед завтраком",  — ответила она, переводя взгляд на Эмили.

— А у тебя есть?  — спросила Эмили.  — 

Поверила в шесть невозможных вещей перед завтраком?

— Ну, если мы не будем считать это завтраком,  — она подняла чашку с чаем.  — Тогда, возможно. Давай посмотрим. Есть прекрасная женщина, которая любит меня, несмотря на мои недостатки.

— Это раз.  — Эмили усмехнулась.

— Мы используем волшебные деревья, чтобы перепрыгивать через весь земной шар.  — Юки подняла второй палец.  — О, и я буду жить в волшебном доме.

— Это три, но я не знаю, считается ли что-нибудь из этого.  — Эмили взъерошила волосы Юки, затем потрепала её по мягкому месту между ушами.  — Ты просто констатируете факты, а не убеждения.

— Что ж, вот тебе факт. Когда я допью свой чай, я собираюсь...  — Воспоминание снова прервалось, когда внимание Юки переключилось на Майка. Его глаза-светлячки дико сверкнули.

— Я думаю, это замечательная цитата,  — сказал он.  — Это вселяет надежду.

— Да, но... хм.  — Она отодвинулась от Эмили, которая теперь была неподвижна.  — Я не знаю, верила ли я когда-нибудь по-настоящему во что-нибудь, пока не встретила тебя. Ну, не сразу, но... ты мне понравился.

— Это очень любезно с твоей стороны,  — ответил он. В комнате уже начинало темнеть, разум Юки распадался на части. Эмили уже скрылась из виду.

— Подожди,  — закричала она.  — Я должна кое-что сказать тебе, прежде чем ты уйдешь.

Майк ничего не сказал, но его глаза-светлячки медленно становились единственным источником света в комнате.

— Я верю, что тебя можно простить, если ты будешь усердно работать. И даже если ты не можешь, тогда, возможно, можно простить себя.

— Это раз.  — Он поднял палец.

— Я также верю, что можно снова полюбить. Это кажется таким невозможным, но это правда. Потому что я люблю тебя, Майк. Я люблю всех, с кем живу, но больше всего я люблю тебя.

— Два.  — Он поднял ещё один палец. Комната замерцала, мебель растворилась в темноте.

— Я верю в тебя. Может быть, это звучит глупо, но я знаю, что с тобой все будет в порядке, как только я... я...  — Ей было невыносимо произносить эти слова вслух, только не в то время, когда он сидел там и созерцал её.  — Ты собираешься творить великие дела, даже без меня.

— Может быть.  — Он поднял третий палец.  — Ты уже на полпути к цели. Что ещё у тебя есть для меня?

— Я верю в... в...  — Теперь она чувствовала это глубоко в своей груди. Это было грохочущее ощущение, от которого гудело все её тело. Неужели божество наконец-то разорвало её на части?

Ирония заключалась в том, что то, что в конце концов прикончило её, было веществом, которое когда-нибудь могло содержаться в её теле. За несколько сотен лет она, вероятно, смогла бы поглотить большую часть золотого света, который потеряла Фрейя, не моргнув глазом.

Подожди. Там было за что уцепиться... Да!

— Я верю в себя,  — сказала она ему, вдавливая это грохочущее ощущение в землю у своих ног.  — Я та самая кицунэ, которая однажды принесла Смерть в мир, используя краску, бумагу и много магии 

за короткое время. Я зашла слишком далеко, чтобы не верить в то, кто я есть, и не видеть, на что я способна.

Майк улыбнулся и поднял безымянный палец. Стало ли в комнате светлее?

— И я верю, что мне не обязательно умирать здесь, если я этого не захочу!  — Она протянула руки, и золотой свет сгустился в кончиках её пальцев. Вместо того чтобы пытаться сдержать это или отбросить прочь, она таскала это по воздуху, размазывая по уголкам своего сознания, как краску, которую использовала для своих карт.  — Потому что, хотя все может показаться безнадежным, это то, для чего было создано моё тело! Ты сам вложил в меня эту силу раньше, и тогда она меня не убила! Божество, убивающее меня сейчас,  — это просто магия, которой я не нашла применения!

Он поднял вверх безымянный палец.  — Это твой последний,  — сказал он ей, и его улыбка стала шире, как у чеширского кота, когда золотой свет, исходящий от её тела, заставил остальную часть его тела исчезнуть из поля зрения.  — Сделай так, чтобы это было хорошо.

Глаза Юки резко открылись, и она приказала льду и снегу у себя под ногами вернуть ей карты таро обратно в руки. Когда они всей толпой устремились к ней, ловкие пальцы выхватили из воздуха нужную ей пару и зажали их между пальцами, пока она поднималась, а буря внезапно стихла. Грила во всех своих проявлениях быстро пришла в себя и бросилась на нее сквозь завалы.

— Меня зовут Юки Рэдли.  — Она излила золотой свет на карту, которую держала в левой руке,  — Луну. В её правой руке равное количество божественности вливалось в Колесо Фортуны.  — И я собираюсь вырвать страницу из книги игр моего парня и надеюсь, что мне действительно повезет.

Прежде чем Грила успела дотянуться до нее, она запустила Луну в небо и ударила Колесом Фортуны по земле. Снег и лед растаяли на ней, когда линии сияющей силы сформировались у её ног, а затем устремились в небо, где появилась иллюзорная луна. Все Грилы были вынуждены прикрыть глаза, когда божественность закружилось вокруг Юки и соединилось с лучами лунного света.

— Когда-то я думала, что знаю, что значит поверить в шесть невозможных вещей до завтрака,  — крикнула Юки, и огненная магия разлилась по её венам, когда оставшиеся у нее карты таро испарились в лунном свете.  — Но знаешь ли ты, что нужно, чтобы быть истинно верующим? Вера! Вера в тех, кого мы любим, и в самих себя!

— Еда не должна так много говорить!  — Ответила одна из Грил.

— И однажды я поклялась, что отдам свою жизнь за мужчину, хорошего человека, возможно, лучшего из тех, кого я когда-либо встречала. Знаешь что? Это именно то, что я собираюсь сделать!  — Она подняла руки к луне, теперь такой яркой, что она не могла смотреть прямо на нее.

— Забери у меня мои годы,  — приказала она. Луна повиновалась.

У всякой магии была своя цена,  

и божественность сжигало месяцы, годы, а затем и десятилетия своей жизни. Это не принесло с собой ни опыта, ни новых открытий о магии, но Юки было все равно. Все, что ей сейчас было нужно,  — это выжить, вернуться к мужчине, которого она любила. Луна была способна вызвать эти перемены, пробудить в ней внутреннюю лисицу.

Колесо Фортуны было здесь для того, чтобы гарантировать, что она переживет этот процесс.

Золотистый свет сгустился вокруг нее, закружился позади её тела, формируясь в четвертый хвост. Огонь, бушевавший внутри нее, был неугасим, поэтому она стиснула зубы и стала ждать, когда сформируется и пятый хвост.

Луна взорвалась столбом света, осыпая землю осколками раздробленной божественности. Юки проигнорировала их, сделав глубокий вдох в измененное тело. Огонь в её венах исчез, сменившись знакомым ощущением её собственной магии.

— Я уже придумала пять невозможных вещей,  — сказала она, поднимая руку с растопыренными пальцами. Иней витал в воздухе вокруг него, а её разум соединялся со льдом и снегом таким образом, что казался продолжением её тела. Она больше не просто приказывала холоду — он повиновался ей, потому что хотел этого.  — Но мне нужно ещё одно.

Грилы взвыли, и все они бросились на нее. Юки подняла другую руку и демонстративно выставила средний палец.

— Я верю, что не обязательно быть бессердечной, чтобы стать единым целым со льдом.  — Она сделала глубокий вдох и выдохнула волну мороза, которая скрыла её из виду, затем отпрыгнула в сторону, прежде чем её успели схватить. Черты её лица изменились, а перед глазами образовались линии, когда сила пронзила её тело. Она стала больше, превратившись в массивную пятихвостую лису-демона примерно пяти метров ростом в холке.

Юки прыгнула, воткнув одну Грилу в землю.

— Что...  — это была Грила с косоглазием, и её больной глаз изо всех сил старался смотреть прямо на Юки, когда демон-лиса зарычал на нее.

— Похоже, ты та, кого просто ещё не пережевали,  — телепатически сказала Юки, затем откусила голову косоглазой Гриле и выплюнула её. Тонкие струйки золотистого света прилипли к её морде, и она слизнула их. Сила затопила её тело, когда тело Грилы превратилось в камень. Остальные закричали от ярости, но кицунэ больше не боялась их. Ибо, хотя их было много, они не были способны верить в невозможное так, как она.

Лед и снег грохотали в её присутствии, как будто были рады её видеть. Она взвыла от возбуждения, а затем увела нападавших прочь от дома Санты. Золотистые языки пламени задержались на её тяжелых отпечатках лап. Они бросились в погоню, выкрикивая оскорбления и швыряя камни, когда она взобралась на соседнее здание и перепрыгнула через крыши. Шторм облепил её, как вторая кожа, затрудняя видимость для преследователей.

Грилы следовали за ней по извилистой тропинке через Северный полюс, и чем дальше она удалялась от дома Санты, тем более странными казались здания. Это было похоже на то, что они были слегка растянуты и искажены. Ограниченный свет неправильно отражался от 

их поверхностей. Впереди она почувствовала прилив магической энергии. Сначала она собиралась направиться в другом направлении, но запах магии был знакомым.

Фрейя!

Юки побежала на запах, перепрыгнула через крышу здания, затем промчалась сквозь пару Грил, которые обернулись и удивленно посмотрели на нее. Десятки Грил загнали богиню в угол, которая парила в воздухе и разбрасывала во все стороны огромные осколки льда. Под Фрейей группа призрачных воинов сражалась с Рождественским котом, который взвыл от ярости, когда растоптал воина из другой эпохи. Близлежащие здания были разрушены, и Грилы швыряли в защитников куски камня размером с автомобили.

Фрейя свирепо посмотрела на Юки, подняла руку и послала в кицунэ град льда. Одной лишь мыслью Юки перенаправила атаку, заставив лед вонзиться в нападавших. Узнавание и облегчение зажглись огнем в глазах Фрейи, когда Юки отвернулась ровно на столько, чтобы богиня успела ухватиться за её мех.

— Беги!  — воскликнула Фрейя.  — Пока олени не вернулись!

Озадаченная, Юки оглянулась через плечо достаточно долго, чтобы увидеть, как пять огненных сгустков света кружат над духами. Скрюченный северный олень врезался в духов, разбросав их, как кегли для боулинга. Они были подобны разлитой по бутылкам молнии, которая вырвалась на свободу, уничтожив как духа, так и Грилу.

— Крампус здесь,  — прокричала Фрейя, перекрывая личную бурю Юки.  — Мы должны вернуться к Майку!

— А как насчет Грилы?  — спросила Юки.

— Если Крампус победит Майка, все кончено!  — Фрейя повернулась на спине Юки и послала лучи золотистого света. Один из них испарил Грилу с очень длинными ножками. Божественность пронеслось по воздуху и сомкнулось вокруг рук Фрейи.  — Их слишком много, но он только один!

Юки резко затормозила, затем бросилась вниз по узкому переулку. Тени потянулись к ней, а пальцы вцепились в её мех ровно настолько, чтобы она могла их почувствовать. Её сердце бешено колотилось в груди, когда она повернула обратно к дому Санты, надеясь, что успеет добраться туда вовремя. Её преследователи завопили от ярости, когда Юки усилила бурю, ослепив их кружащимся снегом.

Каким-то образом, сквозь завывание ветра, она услышала звон серебряных колокольчиков, доносившийся откуда-то сверху.

•  •  •

— Ты в порядке?  — спросила Лили.

Майк повернулся, чтобы посмотреть на суккубу, потирая грудь. Это было ощущение, похожее на изжогу, как будто кто-то пытался вытащить его сердце через грудину. Он пару раз кашлянул, затем издал отрыжку, отдающую медью на вкус.

— Да, я так думаю.  — Боль утихла так же быстро, как и появилась. Его магия циркулировала по всему телу, словно пытаясь избавиться от того, что его беспокоило. Это было странно.  — Как Холли?  — спросил он.

Эльфийка свернулась калачиком на краю дивана, прижимая к груди подушку. Он не был уверен, спала ли она или просто улучила минутку.

Лили пожала плечами.  — Настолько хорошо, насколько можно было ожидать. Мы немного поговорили, и ей ещё многое предстоит выяснить. Так что же произойдет, когда Крампус доберется сюда? Ты собираешься бороться с ним?

Майк ухмыльнулся.  — Нет, если ты не сделаешь это первым.

— О, у меня будет что-нибудь для 

него.  — Лили встала и принялась расхаживать по комнате, помахивая хвостом позади себя. Она остановилась у двери в подвал, где находился Северный полюс.  — Но будь на мгновение серьезным. Не пропускай его сюда, верно?

— Да. Если он спустится туда, то случится все самое плохое.  — Майку не нравилось, каким незащищенным он себя чувствовал, и он был более чем немного обеспокоен исчезновением Юки. И почему Фрейя так долго отсутствовала?  — Как только он окажется здесь, мне просто нужно некоторое время, чтобы изучить его душу. Я думаю, что смогу сложить Крампуса обратно внутрь и позволить Санте выйти обратно.

Воздух наполнился пронзительным звуком, очень похожим на звук реактивного самолета, заходящего на посадку. Снаружи раздался громкий стук, за которым последовало кудахтанье. Холли подняла голову от подушки, и черты её лица были бледны.

— Холли. Прячься.  — Майк наблюдал, как эльфийка бросилась бежать, исчезая в доме. Наверху заскрипела крыша, когда кто-то прошел по ней, время от времени топая ногами.

— Да, да, ты ублюдок. Мы тебя слышим.  — Майк подошел ближе к двери подвала и призвал свою магию. Она циркулировала по его телу, стремясь подчиниться его командам.

Снег и лед соскользнули с крыши, и что-то тяжелое приземлилось у входной двери. Майк почти ожидал, что Крампус постучит, но не удивился, когда массивная нога сорвала дверь с петель, и она с грохотом покатилась по полу.

Крампус вошел в комнату, сгорбившись и радостно кудахча. Он потер руки, заставив Майка подумать об огромной мухе, созерцающей какашку, которую она вот-вот проглотит. Крампус облизнул потрескавшиеся губы и поднял глаза, чтобы встретиться взглядом с Майком.

— Папа дома! И он...  — Крампус был прерван тяжелым деревянным столом, который врезался ему в лицо, сбив его на землю. Мебель врезалась в него с такой силой, что взорвалась, и дверной проем теперь был усеян осколками.

Ошеломленный, Майк обратил своё внимание на Лили, которая опрокинула стол. Её руки от локтей и ниже стали черными и красными, как будто её тело было сделано из расплавленного камня. Рыжие отблески в её волосах превратились в языки пламени, которые ползли по её телу, мерцая на верхушке шляпы помощницы.

— Никто не любит примадонн,  — сказала она, затем обхватила хвостом ближайший столик и швырнула его в сторону Крампуса. Он врезался в него, но на этот раз он поднял руку и принял удар со смешком.

— И кем ты, по-видимому, являешься?  — спросил он, и его искаженное лицо повернулось к суккубе.  — Потому что ты определенно в списке непослушных.

Лили указала на свою шляпу.  — Я официальный помощник Санты, здесь для того, чтобы поместить хо-хо-хо в его хо-хо-хо. Вас уволили из местного торгового центра за употребление метамфетамина или за то, что вы кусали детей?  — Она широко развела руки и ухмыльнулась. Веселье в этих губах не распространялось на её глаза.

— Ты такая очаровательная.  — Крампус был готов к атаке Лили, уклоняясь в сторону, когда она замахнулась пальцами, превратившимися в лезвия бритвы. Они вдвоем танцевали по 

комнате, нанося друг другу удары, в то время как Майк держался от них подальше. Он не мог вмешаться напрямую, но это дало ему время осмотреть душу Крампуса своим третьим глазом или как бы он это ни называл.

Это был массивный черный фрактал, обернутый вокруг золотых шестеренок света. Один только вид того, как она перемещается, вызывал у него тошноту, и сильная боль наполняла носовые пазухи. Крампус повернулся к нему лицом, и его вытянутое лицо исказилось ухмылкой.

Задыхаясь, Майк закрыл глаза и отвернулся. Передняя часть его лица теперь была мокрой от внезапного кровотечения из носа.

— Ты осмеливаешься заглянуть в бесконечность?  — Крампус рассмеялся.  — Твой простой ум не может справиться с... эрк!

Майк открыл глаза и увидел, что Лили забралась Крампусу на спину и вонзила когти ему в плечи. Они вдвоем боролись, как дикие кошки, ломая при этом мебель.

— Ромео, беги!  — Лили обхватила Крампуса за голову, но он застыл на месте, и все его тело переместилось, пока его руки не оказались у нее на плечах.  — Я не могу его удержать, он...

Лили закричала от боли, когда Крампус обхватил своими массивными руками её рога и надавил большими пальцами ей на лоб, как будто пытался разрезать яблоко пополам. Хвост Лили хлестал из стороны в сторону, безрезультатно нанося удары Крампусу множество раз.

Его первым побуждением было подбежать к ней, напасть на Крампуса, сделать что угодно, лишь бы оттащить его от нее. Но он знал, что сделать это было бы самоубийством, так как Крампус явно был сильнее Лили.

— Так что же это будет, хранитель?  — Крампус взвыл от ликования, подняв Лили в воздух, так что она задрыгала ногами.  — Как только я расколю этот каштан, я войду в эту дверь. Вопрос в том, будешь ли ты по-прежнему стоять у меня на пути?

Майк глубоко вздохнул, и его магия разгоралась внутри него. Его план поменять Крампуса на Санту был основан на логике, но от одного взгляда на их объединенную душу его затошнило. Пытаться ещё раз прямо сейчас было бы ужасной идеей. Ему нужно было больше времени, чтобы подумать, или, возможно, найти способ отвлечь Крампуса достаточно надолго, чтобы он мог попробовать ещё раз.

На него снизошло озарение. План был ужасным, отвратительным и абсолютно неожиданным. Это было идеально.

— Я думаю,  — начал он, и на его лице появилась улыбка,  — что тебе следовало надеть свои белые брюки.  — Майк вытянул руки и пожелал, чтобы его магия проявилась и сделала то единственное, что у него получалось лучше всего.

Крампус опустил Лили, озадаченно склонив голову набок.  — И что это должно...

Фиолетовое и синее электричество вырвалось из руки Майка, перемежаясь с золотыми лучами сияния, а затем пересекло комнату подобно удару молнии. Это было связано с Крампусом, передающим сексуальную энергию в количествах, которых боялся сам Майк. Используя своё новообретенное владение магией, он схватил случайные ленты, которые оторвались от Крампуса, и сформировал из них тугие петли, которые соединились обратно со 

злой половиной Санты. Магия, покинувшая демона, теперь вернулась обратно в него.

Крампус застонал и уронил Лили, которая откатилась в сторону. Схватившись за живот, демон издал задыхающийся звук и кончил себе в штаны.

— Что за...  — выдохнул Крампус, затем упал на колени, когда его настиг второй оргазм. Петля обратной связи усилилась, а спирали закручивались вокруг его тела. Пол под Крампусом уже был мокрым и липким, как будто кто-то пролил литр краски.

— Правильно, придурок.  — Майк чувствовал, как его силы убывают по мере того, как магия покидает его. Не участвуя в процессе, он не пополнял свои собственные запасы, и у него были другие дела.  — Ты либо умрешь злодеем, либо проживешь достаточно долго, чтобы стать фонтаном-призраком.

Лили на самом деле смеялась так сильно, что фыркнула.

— Ты дурак, я, ух...  — Крампус теперь полз к ним, хватая ртом воздух, затем поскользнулся в собственной сперме и упал лицом вниз на пол. Он приземлился с громким шлепком, и липкие пряди свисали с его тела. Вся комната пропахла подгоревшим зефиром.

— Миссис Клаус не шутила насчет беспорядка,  — пробормотал Майк.  — Лили, это долго не продлится. Подержи его для меня!

Суккуба подчинилась. Теперь её тело было покрыто защитным костюмом. Её хвост обвился вокруг горла Крампуса, когда она прижала его сзади. Он снова застонал, а его бедра слегка приподнялись, когда он разбрызгал ещё больше жидкости по всему полу. Лили перевернула его на спину, и массивный член высвободился из-за пояса.

— Будь ты проклят, Хранитель... бла-бла-бла!  — Лили схватила Крампуса за ствол, направив его член ему в лицо. Стимуляции было достаточно, чтобы вызвать струю спермы, которая попала ему прямо в рот.

Стараясь изо всех сил дышать ртом и избегать неприятного запаха, Майк ещё раз заглянул в душу Крампуса. Этот искривленный черный фрактал теперь слабо пульсировал, когда свет внутри порхал, вырываясь наружу из своей тюрьмы. Майк направил лучики света вдоль всей его длины, пытаясь приоткрыть щель. Минуты шли, и на лбу у него выступили капельки пота, а золотистый свет становился все ближе к тому, чтобы исчезнуть.

Крампус издал гортанное рычание, и он запрокинул голову назад так далеко, что его шея хрустнула, позволяя ему посмотреть на Майка.  — Я сожалею о том дне, когда вытащил тебя из-под обломков машины твоей матери, Хранитель!

— Внимание Майка рассеялось ровно настолько, что он почти перестал понимать, что делает. Это было своего рода откровение, которое должно было ошеломить его и заставить замолчать или, по крайней мере, нарушить его концентрацию. По душе Крампуса пробежала рябь, которую Майк истолковал как надвигающийся триумф.

— Держу пари, что да,  — беспечно ответил он, его взгляд вернулся к водовороту вокруг Крампуса. Краем глаза он заметил недоумение на лице демона.

— Я серьезно, хранитель. Я тот, кто спас тебя от смерти!

— О, я знаю.  — Майк переключил своё внимание на кружащиеся петли сексуальной магии. Они усыхали, поэтому он подкормил их ещё немного соком, чтобы они продолжали двигаться.  — Я действительно ценю 

это, спасибо.

— Ты дурак, я...  — Бедра демона приподнялись, и он брызнул спермой с такой силой, что она попала на несколько нижних балок дома Санты.

— Только не делай этого на дереве,  — пробормотал Майк.  — Ему это не нравится.

Между стонами Крампус замахнулся на Лили, а затем поскользнулся, когда попытался встать. Пол, мебель и некоторые колонны теперь были скользкими от спермы.

— Ты никогда не должен был быть Хранителем, ты знал это? Кто-нибудь другой был бы сейчас на твоем месте, если бы не... ух ты!

Лили удалось заставить Крампуса снова выплеснуть заряд себе в лицо, но количество было значительно уменьшено. Густые седые пряди свисали с его черной бороды, и он лихорадочно вытирал один глаз.

— Э-э, Ромео?  — Лили посмотрела на него снизу вверх с ужасом.  — У него почти не осталось рождественского настроения, если ты понимаешь, что я имею в виду.

— Заставь его выпить гоголь-моголя или ещё чего-нибудь.  — Майк потянул ещё сильнее, пытаясь высвободить этот шар золотого света. Он двинулся вперед, и комната наполнилась звуками рождественской музыки. На коже Крампуса образовались трещины света, и темнота рассеялась, как пепел.

Крампус зашипел, и его конечности деформировались под ним, пока он не оторвался от земли. Он двинулся к Майку, как жуткий краб, всю дорогу кряхтя и кудахча.

— Майк!  — Лили уперлась хвостом в пол, удерживая Крампуса на месте.  — Я больше не могу его удерживать!

— Почти... понял...  — В глазах у него потемнело по краям, а тени перемежались золотыми отблесками. Он напрягся всем телом и издал крик, раздвигая темный фрактал до тех пор, пока свет внутри не смог протиснуться на свободу.

Раздался оглушительный взрыв энергии, сила которого отбросила Майка назад, к двери. Он соскользнул на землю, в агонии схватившись за голову. Крепко зажмурив глаза, он слышал только стук своего сердца в груди.

Когда он открыл глаза, то ожидал увидеть Санту или какую-то его версию, лежащую на полу. Вместо этого это была обугленная масса плоти, тлеющая в куче спермы.

— Подожди, что? Он ещё раз осмотрел душу существа, наполовину ожидая увидеть, что происходит трансформация. Вместо этого он вообще не увидел ни души. Там, где когда-то были Санта и Крампус, была просто пустота, объединенное существо теперь исчезло.

— О, черт.  — Он уставился на нее в шоке.  — Я только что, черт возьми, убил Санту.

— Что?  — Лили встала, и её защитный костюм исчез. Она недоверчиво уставилась на обугленное тело, затем поднесла руку к голове и дернула шляпу. Нахмурившись, она отпустила пушистый ободок.

— Все ещё держится,  — сказала она ему.  — Значит, он не умер.

— Тогда на что мы смотрим?  — спросил он, затем вздрогнул, когда тело Крампуса дернулось, затрещали конечности. Одну за другой Крампус разминал свои конечности, затем приподнялся. Его обугленное лицо исказилось, и пепел падал на пол, пока его темные глаза рассматривали Майка.

— О, черт,  — пробормотал Майк, понимая, что он все ещё не может увидеть душу Крампуса. Вместо этого это была буквальная информационная пустота, темная 

масса, сквозь которую его взгляд не мог проникнуть.

Безумное кудахтанье, исходившее от Крампуса, заставило каждый волосок на шее Майка встать дыбом. Все его тело онемело, когда включилось чувство опасности.

— Я. СВОБОДЕН!  — Крампус завопил, когда из его туловища вырвалась дополнительная пара рук. Он двинулся к Майку, но хвост Лили обвился вокруг его лодыжки, останавливая его. Крампус резко развернулся и схватил Лили за горло одной рукой, а тремя другими захватил её руки и одну из ног.

— Загадай желание,  — прошипел он, затем потянул. Лили вскрикнула, превратившись в облако серы, а шляпа помощницы упала на пол. Майк, осознав, что он только что по-королевски облажался, сделал единственное, что пришло ему в голову.

Он открыл дверь в подвал и побежал, спасая свою жизнь.