Дом с похотливыми монстрами. Часть 49

Киса наблюдала из угла пещеры Леппалуди, как эльфы возвращаются со своего задания. Гигант был поглощен другим эпизодом "Друзей", поэтому не обратил никакого внимания, когда эльфы вошли из пещеры-склада. Они пересекли жилые помещения, и один из них бросил ярко-розовое одеяло на пол рядом с тем местом, где она пряталась.

Повинуясь приказу, эльфы продолжили свой путь и исчезли в камере предварительного заключения. Киса взяла одеяло и накинула его себе на плечи, затем убедилась, что её хвост не торчит наружу. Удовлетворенная тем, что её рост дополнит иллюзию, она пересекла комнату по направлению к туннелю, ведущему на склад, и натянула одеяло на голову, как капюшон.

— Алло?  — позвала она, повысив голос на октаву в попытке звучать как ребенок.

Леппалуди встал так быстро, что сломал свой диван. Его глаза были широко раскрыты от шока при внезапном появлении Кисы, а по отвисшей нижней губе потекла струйка слюны.

— Чудовище!  — Киса вскрикнула и побежала к выходу. Позади себя она слышала, как Леппалуди бежал так быстро, как только мог, но Киса была быстрее. Она побежала вверх по туннелю к лифту, но на самом деле её целью была лестница. Леппалуди пыхтел и отдувался к тому времени, как добрался до лифта, но Киса уже проделала большую часть пути вниз. Она надеялась, что он поднимется на лифте и выиграет для нее дополнительное время.

На складе прожектор уже был включен и сфокусирован на дальнем поддоне. Там такое же розовое одеяло было заправлено между парой коробок, как будто между ними прятался ребенок. Похоже, эльфы все подготовили так, как она просила. Единственная причина, по которой она не помогла, заключалась в том, что она хотела не спускать глаз с гиганта.

Киса скрылась из виду с лестницы и бросила своё одеяло в темный угол. Леппалуди, который решил подняться по лестнице и потерял терпение, перепрыгнул через перила и грохнулся на пол. Его длинные ногти процарапали бороздки в камне, когда он поднялся во весь рост.

— Разорву, разорву,  — пробормотал он, затем понюхал воздух.  — Я чувствую твой запах, крошка!

Как и планировалось, игрушечный младенец начал плакать. Киса попросила эльфов установить его там и убедиться, что батарейки работают. Она не знала, было ли это вызвано движением или просто плакала наугад. Честно говоря, это не имело значения, потому что это произошло именно тогда, когда ей это было нужно.

Услышав тихий плач ребенка, Леппалуди застыл на месте, и его глаза сосредоточились на маленьком розовом пятнышке посреди склада. Он присел на корточки и двинулся вперед, игнорируя все предупреждающие знаки о том, что это очевидная ловушка.

Когда он исчез в темноте, Киса подошла к возвышению. Время от времени она могла видеть смутный силуэт Леппалуди. Было ясно, что великан думал, что он поступает подло. Ловушка была установлена довольно далеко, так что ей пришлось немного подождать, чтобы убедиться, что он заглотнул наживку.

Как только Леппалуди оказался в центре внимания, Киса попыталась придумать что-нибудь остроумное, чтобы крикнуть. Однако 

время было на исходе, поэтому она просто выключила свет и начала перелистывать страницы складской книги взад и вперед.

Леппалуди взвыл от боли и ярости, когда склад зашевелился сам по себе. Киса подождала, пока его голос не зазвучал очень далеко, прежде чем закрыть книгу. Удовлетворенная тем, что он надолго уберется с дороги, она вытащила из кармана ровно столько кристалла, чтобы вернуться к лестнице, и поднялась наверх. Позади нее раздался далекий гневный крик. К тому времени, как она поднялась по лестнице, Леппалуди замолчал и больше не представлял угрозы.

Вернувшись в камеру предварительного заключения, она сообщила своим эльфам, что Крампусу нужно немедленно перевезти всех детей в самое безопасное место, которое они смогут найти. Это была та часть её плана, о которой она беспокоилась больше всего. Если бы у эльфов была какая-то магическая связь с Крампусом, они бы сразу поняли, что она полна обмана.

Эльфы, к её удивлению, просто подошли к загону с детьми и взяли парочку на руки, прежде чем опустить их обратно. Они смотрели на нее несколько мгновений, прежде чем она, наконец, ответила.

— Есть какие-то проблемы?  — спросила она.

Последовало долгое молчание, а затем кто-то заговорил из глубины камер предварительного заключения.

— Безопасность — понятие относительное,  — сказал эльф, проталкиваясь сквозь сбившуюся в кучу толпу. К тому времени, когда говоривший добрался до края клетки, Киса узнала в нем Алебастра.

— Ты жив!  — Киса положила руки на решетку.

— Ты тоже.  — Он облизнул губы, затем потер темные круги под глазами.  — Я, честно говоря, удивлен, что ты все ещё здесь.

— Ты не находишься под влиянием Крампуса?  — Она подошла к двери клетки и повозилась с запирающим механизмом.

— Не совсем. Я был создан до того, как умер Николас и родился Крампус.  — Он открыл рот, обнажив острые зубы.  — Значит, его наследие не течет у меня в крови. Но он, конечно, старался. Когда он не смог обратить меня в свою веру, он передал меня Леппалуди и сказал, что меня можно съесть.

— Как тебе удалось сбежать?  — спросила она.

Алебастр вздохнул.  — Я выскользнул из своих цепей и спрятался. Этот идиот не умел считать, поэтому съел кого-то другого вместо меня. Это... не то, чем я горжусь.

Киса положила руку на плечо эльфа.  — Это его вина, а не твоя. Мне нужна твоя помощь. Я заманила Леппалуди в ловушку на складе и хочу, чтобы эльфы перевезли детей в более безопасное место.

Алебастр нахмурился.  — Честно говоря, я не уверен, что где-либо на Северном полюсе больше безопасно. Дети заблокированы по времени, так что им все равно никто не причинит вреда.

— Но все же, что, если они проснутся? Что помешает Леппалуди или Гриле забрать детей и спрятать их там, где мы не сможем их найти?

Когда Алебастр пожал плечами, Киса схватила его за комбинезон и встряхнула. Эльф взвизгнул и отмахнулся от её рук.

— Ладно, ладно, я понял. Убери от меня свои руки!  — Он толкнул её, но преуспел только в том,  

что сам упал навзничь.  — Проклятая кошка.

— Я делаю это с твоей помощью или без нее,  — заявила Киса, обнажая зубы.  — Но я хочу, чтобы ты знал, что если ты этого не сделаешь, значит, ты ошибался раньше, когда говорил, что не находишься под влиянием Крампуса. Бездействовать, когда у тебя был шанс вмешаться, так же плохо, как помогать ему.

— Тьфу, от тебя почти столько же неприятностей, сколько от этого проклятого гоблина,  — пробормотал Алебастр, затем сухо усмехнулся.  — Но ты права. Мы можем, по крайней мере, отвезти детей куда-нибудь в другое место. Это поможет и эльфам тоже. Этот мудак не сможет ими полакомиться, если не сможет их найти.

Киса поморщилась при напоминании о Гриле, поедающем эльфов. Ей стало интересно, скольких собратьев Алебастра съели прямо у него на глазах. В его глазах была усталость, которая ей не понравилась, но прямо сейчас она не могла беспокоиться о его будущем психическом здоровье.

— Есть ли ещё такие, как ты?  — спросила она.  — При том, что их разум все ещё цел?

Он покачал головой.  — Насколько мне известно, нет. Крампус спешил из-за того, что вы все сделали наверху. Я думаю, это единственная причина, по которой я здесь. Давай, по крайней мере, освободим всех. Они дружелюбно относятся к любым приказам, которые ты им отдаешь, пока ты... ну, ты понимаешь.

Киса понимающе кивнула.  — Куда мы направляемся?

Алебастр на мгновение скривил лицо.  — У нас действительно есть железнодорожная станция на краю Северного полюса. Пользовались им всего пару лет, так что сейчас здание заброшено. Мы могли бы оставить детей внутри поезда, а эльфы могли бы занять станцию.

— Железнодорожная станция, серьезно?

Алебастр пожал плечами.  — Если тебе это кажется странным, тебе следует посмотреть, что миссис Клаус начинает носить в это время года.

— Какой странный маленький чувак,  — подумала Киса, затем повернулась к ближайшему эльфу.  — Ладно, новые приказы от Крампуса. Гигантам больше нельзя доверять, и дети больше не находятся в безопасности в этом месте. Мы должны быстро и бесшумно доставить их на железнодорожную станцию. Пожалуйста, повторите эти приказы дословно ближайшим к вам эльфам, прежде чем действовать. Ты понимаешь?

Эльфийка, молодая женщина с приколотой к платью пуговицей в виде леденцовой палочки, кивнула и повернулась лицом к эльфу позади нее. Монотонным голосом она повторила инструкции паре эльфов, которые затем повторили весь процесс. Загоны для содержания превратились в какофонию звуков, когда эльфы отдавали свои приказы, а затем выполняли их.

Это было все равно что наблюдать за колонией муравьев. Эльфы направились туда, где содержались запертые во времени дети, подняли их и направились к открытому входу в пещеру.

— Если твое имя ассоциируется с печеньем, ты должен взять на себя инициативу и предупредить линию об опасности,  — крикнул Алебастр. Группа примерно из пятнадцати эльфов отделилась от того места, где держали детей, и двинулась впереди остальных.  — Мы собираемся пройти длинным путем, мимо хижины йети!

— Ребята, у вас есть йети? Почему мы не можем попросить его помочь?

Алебастр 

покачал головой.  — Санта выгнал его несколько десятилетий назад, потому что его поведение было отвратительным. Парень был настоящим придурком для всех.

— Ты что, издеваешься надо мной?  — спросила Киса, что заставило пару эльфов вздрогнуть и выронить своих детей. Она прикрыла рот рукой и хмуро посмотрела на Алебастра.

— Я тебя не разыгрываю,  — сказал он ей, затем двинулся к началу очереди. Эльфы, которые уронили своих детей, подняли их обратно и продолжили путь. Киса смотрела, как они тащатся к выходу, и её мысли беззвучно роились в голове. Эльфы едва осознали, что их съели, но ругательства было достаточно, чтобы до них дошло. Что это вообще значило?

Может быть, они зашли не так далеко, как она боялась. Хотя они выглядели так, словно из них высосали весь цвет, возможно, их тоже можно было бы вернуть. Что было противоположностью ругани?

— Леппалуди!  — Мощный голос Грилы разнесся по всей пещере, и Киса обратила своё внимание на одно из многочисленных отверстий в земляных стенах. Появилась большая рука с толстыми пальцами, крепко вцепившимися в камень. Мощным рывком Грила втащила своё массивное тело в центральную пещеру, не сводя глаз с шеренги эльфов. Киса была совершенно уверена, что раньше великанша не была такой большой.

— Мне нужно, чтобы ты поднял свою ленивую задницу наверх! Вот такая глупая сука Джек... что это?  — прошипела она, её взгляд блуждал по эльфам. Они проигнорировали её, продолжая выполнять поставленную задачу.

— Черт.  — Алебастр посмотрел на Кису, затем на эльфов.  — Это плохо.

— Что это?!  — Спросила я.  — Грила рванулась вперед и ударила эльфов. Запертые во времени дети целыми и невредимыми разлетелись по комнате, но эльфы кувыркались и падали, некоторые из них оставались неподвижными.

— Эй!  — Киса прошла мимо Алебастра и встала на камень, чтобы её лучше было видно.  — Какого черта, по-твоему, ты делаешь? Ты, выглядящий как злобный кусок дерьма.

Алебастр бросился прочь от Кисы так быстро, как только мог. Грила сделала паузу, медленно повернув голову, чтобы сосредоточиться на Кисе.

— Что ты за еда?  — спросила она, постукивая толстыми пальцами по полу. Она сгорбилась, как будто её позвоночник больше не мог поддерживать её массивное тело.

— Самый острый сорт.  — Киса подобрала валявшийся камень и бросила его. Это был неудачный бросок, и она полностью промахнулась.

Великанша вонзила пальцы в землю, и камень размягчился от её прикосновения. Она небрежно подняла камень размером с тело Кисы и швырнула его.

Девушка-кошка почувствовала предчувствие заранее и увернулась не только от первого камня, но и от невидимого второго, который последовал за ним. Большие камни разбились о каменную стену позади нее, в результате чего некоторые из светящихся кристаллов над головой треснули и упали.

— Фаст-фуд,  — проворчала Грила.  — Я ненавижу то, что движется быстро.

Киса отскочила от своего нынешнего положения, когда каменная рука попыталась сомкнуться вокруг её лодыжек. Она прыгала по полу пещеры, надеясь увести Грилу куда-нибудь ещё, но великанша не сдвинулась с места. Вместо этого Грила снова обратила своё внимание на эльфов,  

которые все ещё уносили её запасы еды.

— Черт,  — пробормотала Киса. Очевидно, Грила была намного умнее Леппалуди.

Грила стукнула кулаком по земле. Золотистый свет заструился зигзагами по камню, и шеренга эльфов застыла на месте, когда каменные руки поменьше схватили их за лодыжки.

— Перекусим позже,  — объявила она, затем придвинулась всем телом к Кисе.  — Леппалуди! Что ты с ним сделала?

— Он сбежал с какой-то другой гигантской сукой,  — закричала Киса, пытаясь подтолкнуть Грилу к действию.  — Сказал, что ему надоело засовывать свой член в уродину!

Грила драматично закатила глаза.  — Ему виднее. Если он когда-нибудь даже попытается уйти, я съем его задницу.

— Это... звучит не так, как ты думаешь.  — Киса подняла ещё один камень и бросила его. Этот снаряд действительно попал в Грилу, но не причинил никакого вреда.

— Неприятность,  — заявила Грила, затем неуклюже подошла к эльфу в комбинезоне из сахарной ваты. Она ткнула эльфа в живот, отчего бедняжка выронил своего ребенка и согнулся пополам от боли.

— Не смей,  — прошипела Киса сквозь зубы.

— Ты немногим больше, чем вредитель,  — ответила Грила, затем ущипнула каменную руку, удерживающую эльфа на месте. Когда она разлетелась вдребезги, великанша схватила эльфа за лодыжки.  — И я, о, так проголодалась.

Киса бросилась через пещеру так быстро, что в конце концов ей пришлось бежать на четвереньках. Грила от неожиданности уронила эльфа и подняла свои мясистые кулаки, чтобы защитить лицо, когда Киса запрыгнула на плечи великанши и вцепилась когтями ей в лицо.

— Оставь их в покое!  — Она колотила Грилу по голове до тех пор, пока великанша не ослабила бдительность, показав налитый кровью глаз. Киса вдавила в него большой палец, вложив в удар весь свой вес.

Грила рассмеялась. Киса не понимала почему, пока не осознала, что её палец словно воткнули в камень. Она надавила кончиком когтя на зрачок Грилы и была удивлена, когда тот ни в малейшей степени не поддался.

— Дурацкая еда,  — пробормотала Грила. Великанша схватила Кису, когда она попыталась отползти в сторону.

— Идиотка!  — закричала Киса, но она проклинала себя. Великанша заманила её в её же собственную ловушку!

Каждый раз, когда Киса начинала вырываться, Гриле удавалось схватить её за ногу или хвост и притянуть обратно. Киса была быстра, но недостаточно, чтобы уклониться от великанши. Сильные руки обхватили её за талию, притягивая к похожей на пещеру пасти Грилы.

Киса в слепой панике обхватила руками и ногами верхнюю и нижнюю губы великанши, пытаясь удержаться от того, чтобы её не съели.

Пещера наполнилась звенящим звуком металла, ударяющегося о металл. Великанша вздрогнула, затем переместила своё тело в направлении звука. Киса была ошеломлена, увидев зеленую фигуру, стоящую у одной из ям, той, что имела выход прямо в печь.

В каждой руке у Тинк было по молоточку в красно-белую полоску. Гоблина стукнула головками молотков друг о друга, и громкий звон эхом отразился от стен пещеры. На ней был нелепый рождественский наряд, похожий на кое-что из нижнего белья из гардероба миссис Клаус.

— Тупой 

гигант похож на большой мешок с придурками,  — заявила Тинк, продолжая стучать своими молотками друг о друга. Киса заметила, что Грила слегка вздрагивала при каждом ударе.  — Сборище придурков с маленькими мозгами.

— Что это? Козявка?  — Грила, отвлеченная металлическим звоном, опустила Кису.  — Ты козявка?

— Тинк — это не козявка, вот увидишь. Тинк превратит ходячую задницу в груду камней,  — заявила гоблина, выходя вперед. Она была покрыта маслом, сажей и тонким слоем блесток. Защитные очки на её голове уже жужжали, когда разные линзы вставали на место.  — Выбей дерьмо из тупого гиганта, спусти все это в унитаз.

— Тинк, беги!  — Киса попыталась высвободиться, но хватка Грилы была слишком крепкой.  — Не подходи ближе!

Грила облизнула губы, затем посмотрела на Кису. Она открыла рот и засунула головку Кисы себе в рот.

Раздался ужасающий треск, и Грила уронила Кису на землю. Великанша схватилась за глаз и закричала от боли. Тинк, бежавшая на полной скорости, протиснулась мимо Кисы и ударила Грилу молотком сбоку по колену.

— Двигайся,  — крикнула Тинк, затем откатилась в безопасное место, когда массивное тело Грилы накренилось вперед. Киса обошла великаншу стороной и с ужасом увидела, что один из глаз Грилы был проколот когтем молотка.

— МОЙ ГЛАЗ!  — закричала Грила как раз в тот момент, когда Тинк запрыгнула ей на спину и ударила её в висок оставшимся молотком.

Осколки гравия посыпались на землю, когда великанша застонала и опрокинулась навзничь. Киса могла видеть расширяющиеся трещины на колене, о которое ударилась Тинк.

Гоблина выдернула молот из глаза Грилы и отскочила в сторону. Грила попыталась схватить её, но промахнулась. Тинк остановилась рядом с Кисой.

— Тинк, услышь шум, почувствуй кошечку поблизости.  — Она покрутила своими молотками.  — Тинк всегда знает, где находится лучший друг. Вижу тупое ебаное лицо, сделанное из хард-рока. У любого камня есть изъян.

Киса в ответ обняла гоблину так сильно, что та пискнула.

— Хватит!  — Тинк зарычала.  — Никаких объятий во время больших неприятностей!  — Она оттолкнула Кису назад, когда каменные руки выросли из пола и схватили их за ноги.

Гриле пришлось ползти, бросая камни, когда она могла. Тинк ухитрилась дать Кисе молоток, и они вдвоем по очереди освобождали попавших в ловушку эльфов, в то время как другой уворачивался от камней. Великанша в отчаянии закричала на них, не в силах сделать ничего, кроме как приставать к ним.

— Хватит!  — Грила закричала от отчаяния, затем перевернулась на спину и протянула руки к потолку. Светящиеся кристаллы наверху загудели, когда земля задрожала, а затем с потолка посыпались куски камня.

— Нет, остановись!  — воскликнула Киса.

Золотистый свет наполнил комнату, когда призрачная фигура прошла сквозь стену. Красные и зеленые ленты обвились вокруг тела Рождественского подарка, которая хмуро смотрела на великаншу.

— Эй!  — воскликнула Тинк.  — Вон там большая дыра, прямо в топку!

Рождественский подарок, казалось, восприняла эту информацию как должное, когда она взлетела над комнатой и схватила Грилу за ногу. С ворчанием она подняла великаншу в воздух и подлетела к массивному отверстию в полу.

— Подожди!  — 

воскликнула Тинк, теперь уже уставившись на дыру. Её линзы несколько напряженных мгновений щелкали взад-вперед, затем она показала духу поднятые большие пальцы.

Рождественский подарок уронила Грилу в яму. Великанша кричала несколько очень долгих мгновений, а затем из печи вырвался столб пламени, лизнув потолок. Тинк обрадовалась, а затем издала громкий возглас, когда Киса обняла её сзади.

— Ты даже не представляешь, как я счастлива тебя видеть,  — воскликнула она, и слезы потекли рекой. Тинк повернулась и обняла её в ответ. Киса шмыгнула носом, потом скорчила гримасу.

— О, Тинк, от тебя воняет!  — Она окинула взглядом наряд гоблины.  — И что на тебе надето?

Гоблина рассмеялась.

— Моя старая одежда загорелась. Сделай перерыв для нового наряда, найди симпатичный, который почти тебе подходит! Поработай ещё раз очень усердно, почини вентиляционные отверстия навсегда. Теперь Тинк сильно вспотела,  — объявила она, затем подняла руку и понюхала подмышку.

— Может быть, слишком потная,  — добавила она.  — Но печь починена! Санта в большом долгу перед Тинк.

— Мы все в долгу,  — сказала Рождественский подарок, опускаясь на колени рядом с ними обоими.  — Но сейчас нам нужно доставить всех в безопасное место. Бои на поверхности действительно идут из рук вон плохо. Ты знаешь, куда направляются эльфы?

Киса кивнула, затем подняла свой молоток и приняла позу. Если Майк вытворял подобное дерьмо, то и она тоже.  — На самом деле, я так и делаю. Помоги мне освободить их всех. Нам нужно успеть на поезд.

•  •  •

Майк спустился примерно на двадцать ступенек по винтовой лестнице, когда услышал, как взорвалась деревянная дверь наверху. Осколки осыпали его, отскочив от стен, и он почувствовал, как глубоко внутри него поднимается волна магии.

Когда сработало его предчувствие, что опасность находится на расстоянии вдоха, он прыгнул вперед, поджав под себя ноги. Молнии ползли по его рукам и ногам, формируясь в толстые усики, которые стабилизировали его стремительный спуск. В какой-то момент он чуть не полетел кубарем, но пара электрических конечностей выросла у него из-за пояса и подхватила его прежде, чем он успел совершить потенциально смертельное падение.

— В чем дело, хранитель?  — Крампус рассмеялся откуда-то сверху.  — У тебя, наконец, закончились трюки?

Майк не ответил, и его ноги двигались так быстро, как только он мог ими двигать. Теперь он перепрыгивал через шесть или семь ступенек за раз, время от времени отталкиваясь ногами от изогнутых стен. Его магия текла сквозь него, направляя его руки и ноги, в то время как голубые и золотые молнии освещали путь перед ним. К тому времени, когда он добрался до дна, он дышал тяжелее, чем когда-либо в своей жизни, и ему казалось, что его легкие вот-вот разорвутся. Развернувшись на каблуках, он сжал кулаки и открыл рот так широко, что у него хрустнула челюсть.

Крампус появился на лестнице, и на его лице застыла маниакальная ухмылка. Эта улыбка погасла, когда Майк издал ужасный вопль, от которого с камней вокруг них посыпалась пыль. Крампус действительно отступил. Глаза и уши сформировались 

по всему его телу, когда он изо всех сил старался сохранить единую форму.

Акустика лестничной клетки гарантировала, что нигде не было безопасно, поэтому Крампус появился снова и бросился на свободу. Оказавшись на полу, он попытался подняться, но его конечности были искривлены.

Майк издал ещё один крик баньши, постоянно отступая в старую мастерскую Санты. Крампус что-то кричал, но Майк ничего не слышал. У него самого звенело в ушах, но он не осмеливался остановиться. Несколько раз он чуть не споткнулся, но ему удалось добраться до Северного полюса.

Он издал ещё один вопль, затем кашлянул в ладонь. Кровь брызнула ему на ладони.

Крампус поднялся, достигнув теперь почти четырех метров в высоту.

— А теперь, хранитель, у тебя закончились уловки?  — Крампус ухмыльнулся, затем схватил Майка за ногу и подбросил его в воздух.  — Пришло время заявить права на то, что принадлежит мне по праву!

— Насчет этого.  — Майк переключил своё внимание на Северный полюс. В самом низу виднелась крошечная полоска золотистого света — вероятно, все, что осталось от Рождества. Отбрасываемый им свет отбрасывал по всей комнате зловещие тени, которые танцевали. В тот момент, когда Крампус захватит власть, все будет кончено.  — У меня никогда не кончаются трюки.

Майк сконцентрировал электрическую энергию в своих руках и направил её лучом к Северному полюсу.

— Нет!  — Крампус уронил Майка и прыгнул вперед как раз в тот момент, когда магия Майка вступила в контакт. Майк не был до конца уверен, как работают правила для такого рода вещей, но магия была частью его самого. Он сосредоточил свою волю на Северном полюсе, обернув её вокруг цилиндрической поверхности подобно ленте. Воздух зашипел, как горячий бекон на сковороде, а затем его магия исчезла, и в комнате стало тихо.

Воцарилась вечная тишина, или, по крайней мере, так казалось. Крампус застыл в воздухе, и его тело туго натянулось, а мышцы напряглись в попытке дотянуться до шеста. Майк встал и отряхнул грязь со своих брюк и куртки, затем нахмурился. Его движения не производили вообще никакого шума.

— Конечно, они этого не делают.  — Маленький мальчик вышел из-за Северного полюса. На нем была простая ряса, как будто он сошел с церковной службы 14 века. Он держал песочные часы, полные золотого песка, который отбрасывал свет, как фонарь. Песок струился взад и вперед, как будто не мог решить, куда идти. Было нечто большее, чем просто мимолетное сходство с призраком прошлого Рождества, но ребенок казался человеком.

— Не совсем.  — Губы мальчика не шевелились, но это определенно был он.  — Или думаю что угодно.

— Кто ты такой?  — спросил Майк.

На этот раз губы мальчика шевельнулись, но с них не сорвалось ни звука. Его губы расплылись, чтобы Майк не смог их прочесть.

— Я уверен, тебе это никогда не надоест,  — пробормотал Майк.  — У великой игры есть свои правила.

Мальчик пожал плечами, затем подошел к Крампусу. Он легко мог бы быть ребенком, отправившимся в музей изучать скелет динозавра или скульптуру. В нем 

был лишь намек на восхищение, но интерес угас, и теперь мальчик смотрел на Майка.

— Ты тот, кто сломил мой дух.  — В этом заявлении не было ни гнева, ни злого умысла. Майк мог видеть, что зрачки мальчика были настолько широкими, что занимали почти весь его глаз.

— Тебе придется быть более конкретным. Мы говорим о Рождестве в прошлом, настоящем или будущем?

— Да,  — ответил мальчик.  — Все они представляют собой одну и ту же сущность, просто на разных частотах.

Майк был не совсем уверен, как правильно проанализировать эту конкретную часть информации. Он также заметил, что мальчик теперь выглядел немного старше, а на подбородке у него начала пробиваться щетина.  — Да, хорошо... Наверное, я сожалею о чем-то из этого.

— Неважно.  — Молодой человек отмахнулся от извинений Майка.  — Все это произошло довольно давно, и до сих пор не произошло. Трудно злиться, когда все находится в состоянии суперпозиции.

Майк нахмурился. Он даже не был уверен, что это значит, и беспокоился, что объяснение будет ещё хуже.

— Так что я не обязательно хотел этого делать, но я как бы взял под контроль Северный полюс, если ты понимаешь, что я имею в виду.  — Майк ткнул большим пальцем в Крампуса.  — Я думаю, что я случайно убил в нем человеческую часть, а это значит, что это место должно быть доступно для захвата.

— Это.  — Мужчина моргнул и почесал подбородок. Мантия растянулась, чтобы соответствовать его новому росту.

— Отлично, так могу я ввести правило "Никаких придурков"? Вышвырнуть этого парня вон? Заставлять его плавать в Северном Ледовитом океане, пока он не устанет и не утонет?

— Возможно, если бы ты был главным.  — Мужчина подошел к Северному полюсу и уставился на золотистый огонек внизу.  — Имей в виду, что если бы ты взял верх, эта последняя частичка веры уже исчезла бы. Праздник, известный как Рождество, принадлежал бы тебе. Итак, ты ни на что не претендовал.

— Но я думал... разве я не взял все на себя? Я думал, мы из-за этого разговариваем?  — Майк скорчил гримасу и двинулся дальше, к Северному полюсу. Он хлопнул ладонью по поверхности.  — Искатели, продолжайте...

Волна света сбила его с ног и заставила растянуться на земле. Этот удар задел его гордость больше, чем что-либо другое. Когда он поднял глаза, мужчина средних лет удивленно уставился на него.

— Что это дает?  — спросил он.  — И что это за история с тем, что ты становишься старше? Это серьезно выводит меня из себя!

— Это место было спроектировано архитектором,  — ответил мужчина, оглядываясь по сторонам. В частности, с моей помощью. На самом деле я больше не принадлежу к этому царству и могу взаимодействовать только с помощью смертной души, которая претендует на меня.

— Да, это был бы я... верно?

Мужчина покачал головой. В его бороде и по бокам головы появились седые пряди.  — Это не моё право давать разрешение, и не твое — требовать его. Существо, отвечающее за такие вопросы, все ещё вполне живо 

и стоит прямо рядом с тобой.

Майк повернулся и в ужасе посмотрел на Крампуса.  — Но... Я вытащил Санту, так что... я не понимаю!

— Страж этого места все ещё существует. Первый эльф и Святой Николай создали лазейку в правилах, объединив человеческую душу с телом стража. Хотя ты, возможно, победил предыдущего владельца, забрав его душу, технически страж остается. Если ты хочешь претендовать на это место, у тебя должно быть либо разрешение хранителя, либо ты должен победить его.

— О, трахни меня... Подожди! Означает ли это, что Крампус тоже не может претендовать на это место?  — В груди Майка зародилась надежда.

Старик кивнул.  — Действительно, это так. Лазейка, которая мешает тебе воспользоваться ею, также мешает ему сделать это. Как бы он ни старался, ему не удастся править этим местом без помощи смертной души. Это всегда было правилом, и так будет до скончания веков.

Майк посмотрел на Крампуса, затем снова на старика, который теперь сутулился от старости, а его борода доставала почти до пола.

— Ты знаешь, большинство людей не заканчивают разговоры темпоральной театральностью,  — сказал Майк, нахмурившись.

— Я не человек.  — С этими словами старик рассыпался в прах. Время возобновилось, и Крампус завершил свой прыжок через комнату.

— Мой! Это все мое!  — Он радостно закричал, обхватывая шест несколькими новыми конечностями. Это выглядело почти так, как будто Крампус трахал эту чертову штуку. Майк двинулся к двери комнаты, затем мысленно выругался, услышав, как Крампус полностью замолчал.

Раздался рвущийся звук, как будто раздирали ткань, а затем Крампус перегородил лестничный пролет. Он схватил Майка за руки и приподнял его, пока их глаза не оказались на одном уровне друг с другом.

— Что ты сделал с Северным полюсом?  — спросил Крампус с дикими глазами.  — Я потерял свои права и не могу их восстановить!

Майк призвал свою магию и пропустил электрический ток через Крампуса. Жуткое существо стиснуло зубы и преодолело боль, стиснув зубы в опасной близости от лица Майка.

— Только человеческие души, придурок,  — выплюнул Майк, затем попытался пнуть Крампуса по яйцам. Он промахнулся, а затем его швырнуло на землю.

— Что?  — Крампус удивленно моргнул, затем повернулся, чтобы посмотреть на Северный полюс.  — ЧТО?!?

Существо пришло в ярость и начало крушить мебель. Майк пополз к выходу, надеясь на этот раз сбежать, но его схватили за лодыжку и потащили обратно к Северному полюсу.

— Объясни!  — потребовал Крампус, поднимая Майка и прижимая его лицо к Северному полюсу. Майк взял за правило хорошенько подумать о том, что это не было попыткой заявить на него права. Последнее, чего он хотел,  — это чтобы его разорвало на части из-за недоразумения.

— Ты должен это знать,  — пробормотал Майк, и его лицо сморщилось так сильно, что слова были едва разборчивы.  — Великая игра тебе что-нибудь говорит? У этого есть правила, придурок.

— Блядь!  — Крампус ударил Майка о Северный полюс с такой силой, что у него перехватило дыхание.  — Я был так БЛИЗОК!

— Только близко... считается в подковах и... ручные гранаты,  — прохрипел 

Майк. Его магия бушевала внутри него подобно грозовой туче, и он чувствовал, что его внутренности вот-вот лопнут. Он оперся обеими руками о столб и оттолкнулся от него.

— Безнадежно. Надежда. Меньше!  — Крампус ударил Майка по шесту, чтобы подчеркнуть каждое слово, а затем удержал его там.  — Когда ты научишься, хранитель? Ты немногим больше, чем мешок мяса с вкусными косточками внутри, независимо от того, какой магией ты обладаешь.

— И душа, ты, грубый ублюдок.  — Теперь он мог чувствовать это. Его магия нарастала до смертельного крещендо. Майк отказался поддаться желанию наброситься и уничтожить, тем самым изменив свою магию в процессе. Вместо этого он направил магию внутрь себя, пытаясь уберечь свои ребра от переломов.

Крампус погладил свою бороду.  — К сожалению, ты прав.  — Он уронил Майка и склонился над ним.  — Человеческая душа — единственная валюта, которую примут боги, а у меня нет надлежащей оплаты.

— Как скажешь, чувак,  — прохрипел Майк, хватаясь за бока.  — Может быть, тебе стоит подать заявление на получение кредита?

— Я наконец-то освободился от золотого якоря, который так тяготил меня, только для того, чтобы обнаружить, что мне чего-то не хватает.  — Крампус сложил пальцы домиком, и Майк заметил, что руки демона не совпадают. Это было так, как если бы количество пальцев постоянно менялось.  — В течение стольких лет я был рабом его прихотей, желания сохранить верность духу Рождества и чтить его традиции.

— Как же так?  — спросил Майк, надеясь разговорить Крампуса.

Темные глаза сверкнули на Майка из-под нахмуренных бровей.  — Ты все об этом знаешь, хранитель. Когда это только начиналось, речь шла о тепле, семье и развлечении детей долгими зимами. Но слухи распространились, и моя рабочая нагрузка внезапно стала в сто раз больше, чем когда-либо прежде!

— Разве это не то, чего ты хотел?  — спросил Майк нейтральным тоном. Крампус встал и начал расхаживать по комнате. Он собирался произнести монолог, и Майк гораздо больше предпочитал это, чем получать пинки.

— Нет, это не то, чего я хотел! Я не возражал против работы, но природа моего отпуска была испорчена жадностью. Превращена в пародию на то, чем он когда-то был! Ложные войны на Рождество были объявлены от моего имени, и сезон пожертвований превратился в сезон ненависти!  — Крампус развернулся на каблуках так быстро, что пара темных хвостов на мгновение выросла из его тела.  — Мне насрать, празднуете ли вы Рождество! Для меня это никогда не было связано с признанием или духовным спасением! Любовь — это то, чего я жаждал! Радость! Мир на Земле!  — Крампус ткнул острым пальцем в сторону Майка и ткнул им в воздух.  — И вы, гребаные мясные мешки, испортили мне все! Весь этот стресс, гнев и жадность сформировали из меня существо, которое стоит перед тобой. Существо, которое хочет покончить со всем этим.

— О.  — Майк подумал о магии, бурлящей внутри него, и о том, как она чуть не разнесла ему руку, когда он повернул её в сторону насилия. Магия на 

самом деле не была отдельной сущностью, но он так долго думал о ней как о едином целом. Именно его желания сформировали магию, но магия, в свою очередь, сформировала того, кем он стал.

Он, наконец, понял истинную цену, которую требовала магия. Майк глубоко вздохнул, желая, чтобы магия распространилась по его конечностям, а не вырвалась наружу. Она уже искала выход, взывала подчиниться его потребностям. Что ему сейчас было нужно, так это оставаться сильным до тех пор, пока не представится возможность, и поэтому он подчинился.

В отличие от ситуации с Крампусом, выбор Майка в конечном счете был за ним. Крампус был создан из-за ограничения магии, и последствия были долговременными. Майк мог выбрать: поразить Крампуса молнией и продолжить своё собственное путешествие навстречу тьме или найти другой путь. Последнее, чего он хотел,  — это оказаться на месте Крампуса через двадцать или тридцать лет, когда кто-то другой отчаянно попытается его уничтожить.

— Я вижу, до тебя наконец-то дошло,  — прорычал Крампус и замахнулся в воздухе.  — У меня редко был выбор, хранитель. Я — дух Рождества, и я отвратителен, зол и сломлен. И я намерен взять свои слова обратно.

— Путем кражи детей?  — Майк почувствовал прилив своей магии, готовый выплеснуться наружу, но сдержался. Он даже не был уверен, что сможет навредить Крампусу в этот момент, но намерение — вот что имело значение.

— Ты рассматриваешь это как кражу детей, а я рассматриваю это как выбраковку болезни.  — Крампус облизнул губы.  — Даже сейчас гиганты хранят детей для меня, полагая, что они смогут их съесть. Грила думает, что она станет чем-то особенным, когда я приду к власти, но она немногим больше, чем фигура в игре. Ты должен знать об этом все. Мой план состоял в том, чтобы избавиться от нее, как только шест станет моим. Ее, великанов, эльфов и особенно детей.

Майк почувствовал, как магия разливается по его телу.  — Ты просто собирался перебить их всех?

Крампус кивнул.  — Они все равно останутся пищей. Видишь ли, хранитель, я чувствую своих сородичей, которые просто ждут по ту сторону завесы. Мои голодные собратья вернутся в этот мир и завершат то, что мы начали до нашего изгнания от рук Архитектора.

Холодный голубой свет озарил Крампуса. Демон удивленно уставился на Майка, затем ухмыльнулся и подошел ближе. Майк понял, что свет исходит от него. Все его тело покрыто электрической аурой.

— Я чувствую твою силу,  — прошептал Крампус, придвигаясь ближе.  — И как только ты отпустишь это, ты будешь слишком слаб, чтобы сопротивляться мне. Видишь ли, может быть, у меня и нет души, но у тебя — есть. Как только я завладею твоим телом, все, что мне нужно сделать, это подавить тебя, и я буду свободен навсегда.

Майк сглотнул, и у него внезапно пересохло во рту. Крампус произносил монолог в надежде, что Майк начнет действовать.

— Спасибо, но у меня уже есть отношения,  — ответил Майк хриплым голосом.

— Все, что мне нужно делать, это ждать.  — Крампус 

поднял палец, который удлинился, превратившись в лезвие. Он прижал его ко лбу Майка.  — Сколько плоти я могу удалить, прежде чем ты сдашься?

Энергия потрескивала по телу Майка, но он приказал магии оставаться на месте.

— Я не боюсь тебя,  — прошептал он.

Крампус фыркнул.  — На самом деле мне все равно,  — ответил он, затем провел пальцем по лбу Майка. Магия потрескивала и лизала Крампуса, но Майк заставил её оставаться на месте.

— У тебя сильная воля, хранитель.  — Крампус слизнул кровь со своего пальца.  — Я с нетерпением жду возможности нарушить это.

Он провел пальцем чуть ниже глаза Майка, когда тихий голос нарушил тишину. Крампус замер на месте, когда вступительный текст песни "Все, чего я хочу на Рождество,  — это ты" эхом разнесся по сферической комнате.

Демон обернулся с выражением ужаса на лице, когда Холли вышла на свет Северного полюса. У нее были слезы на глазах, когда она продолжала петь. Слова звучали громко и сильно. Майк понятия не имел, как долго она там пробыла, и попытался отмахнуться от нее.

Когда Крампус развернулся, чтобы напасть на Холли, она протянула очки миссис Клаус. Демон остановился, с ужасом наблюдая, как эльфийка протягивает их Крампусу.

Майк был удивлен, когда демон издал вопль агонии и рухнул на пол, зажимая уши, а слезы потекли по его грязным щекам.

•  •  •

Юки спрыгнула с крыши часовой башни и ударила руками по паре гигантов с такой силой, что они разлетелись на гравий и запекшуюся кровь. Из-за её спины Фрейя обрушила потоки ледяных лезвий, которые рассекали как йольских парней, так и снежных монстров. Воздух был наполнен сверкающими золотыми огнями, которые Фрейя втянула в своё тело, а воздух вокруг нее мерцал от силы.

Она была не единственной. Различные версии Грилы также поглощали свет, а затем ускользали, чтобы разделиться на части. Это был грязный трюк, который привел к тому, что все дело превратилось в битву на истощение. За каждого убитого ими гиганта, возможно, его место займет другой клон.

Юки больше не осмеливалась принимать облик божества. Даже сейчас она беспокоилась о долгосрочных последствиях того, что её тело будет стареть. Её кости были наполнены таким количеством магии, что причиняли боль.

— Это не работает,  — закричала Фрейя, призывая ледяную стену, чтобы заблокировать шквал валунов.  — Они просто продолжают прибывать!

Впереди показался северный олень. Юки прищурилась, глядя на темные фигуры, проносящиеся в воздухе. Их можно было победить, но только временно.

Шквал ледяных снарядов, вызванных Юки и Фрейей вместе, пронзил Дэшера и Пранкера, превратив северного оленя в электрическое облако энергии, которое в конечном итоге преобразовалось где-то в другом месте. Ещё пара северных оленей попыталась обойти их с боков, но Юки вызвала из земли каменный столб, который полетел подобно ракете и уничтожил одного из них. Она поймала другого зубами и откусила, тряся его до тех пор, пока он не взорвался.

На вкус эта чертова штука была похожа на облизывание гигантской батарейки.

— Это игра в цифры,  — сказала Юки Фрейе.  — Двое из 

нас против них всех. Можешь ли ты призвать больше своих воинов?

— Не совсем.  — Фрейя вызвала ледяную стену, наклоненную с одной стороны наподобие пандуса. Юки вонзила когти в лед и побежала вверх по пандусу, катапультируясь с вершины, чтобы подвести их поближе к дому Санты. Она не знала почему, но у нее было очень неприятное предчувствие по поводу Майка.  — Возможно, ко мне вернулась часть моих сил, но сейчас мой призыв очень слаб. Проблема в том, что я вытаскиваю их из своего дома, вот в чем проблема.

Черт. Юки отшвырнула десятифутового снеговика, послав в сторону Фрейи ещё больше золотистого света.  — Здесь случайно не похоронена куча мертвых воинов, не так ли?

Фрейя рассмеялась, затем наполнила ближайшую Грилу кусочками льда.  — Их скоро будет двое, если так пойдет и дальше.

— Не смешно,  — проворчала Юки.

— Я тоже не думаю, что это смешно...  — Глаза Фрейи поднялись к небу, где мерцало Северное сияние. Цвета перекатывались друг через друга, как клубок змей.  — Ой. О!

У Юки так и не было возможности спросить, что привлекло внимание богини, потому что Фрейя взмыла в небо, быстро поднимаясь под действием силы ветра.

— Жаль, что я не умею летать,  — проворчала Юки. Не то чтобы полет помог бы ей сейчас. Все ещё оставался вопрос об армии Грилы на земле, которая, без сомнения, ждала бы её в доме Санты.

Пока Фрейя занималась бог знает чем, Юки отбросила осторожность и совершила ещё один безумный рывок вперед. На этот раз она изменила форму, возвращаясь к своей человеческой форме, чтобы пролезть в меньшие отверстия. Святочные парни и снежные существа заполнили внутренние строения деревни, и Юки прорвалась сквозь них, как сквозь бумагу. Святочные парни часто превращались в зеленый туман, а это означало, что они вернутся позже. Некоторые оставались мертвыми, будучи убитыми, и она не была до конца уверена, какой процесс обеспечил их уничтожение.

Снова оказавшись снаружи, она приняла обличье лисы-демона и понеслась сквозь снежных монстров, которые ждали её. Вверху северное сияние клубилось, словно застигнутое бурей, и она едва могла разглядеть золотую фигуру в центре кружащейся массы.

— Надеюсь, это хорошо,  — подумала она про себя, бросаясь в другое здание и превращаясь в женщину. Трое Грил напали на нее из засады, но она молниеносно превратила одну из них в глыбу льда, прежде чем пронзить двух других. Теперь она работала на чистом адреналине и чувствовала, как её контроль над магией ускользает.

Взбежав по лестнице, она направилась к большому окну, из которого открывался вид на дом Санты. Тени танцевали вокруг здания, словно ожидая разрешения войти. Она была по меньшей мере в километре от них, и нападавших становилось все больше.

— Черт возьми,  — пробормотала она, распахивая окно и выскальзывая на крышу. Массивная лапа врезалась в нее, заставив растянуться на земле. Юки застонала, откатываясь от Рождественского кота, когда тот попытался раздавить её массивной лапой.

Некоторое время назад они потеряли гигантского кота, но проклятая тварь настигла их.  

Юки призвала лед и камень, ударив и тем, и другим по кошачьей морде. Зверь принял на себя основную тяжесть нападения, не дрогнув, затем снова отшвырнул её в сторону, прежде чем она успела трансформироваться.

— Я действительно ненавижу тебя,  — пробормотала она, призывая ледяной панцирь, чтобы защитить себя. Изнутри она могла видеть темную фигуру Рождественского кота, который пытался расколоть лед передними лапами.

Кот зашипел, и этот звук напоминал поезд, выпустившему весь свой пар после остановки. Юки присела на корточки, готовая превратиться в лисьего демона в тот момент, когда барьер будет преодолен.

Земля под ней задрожала, когда зловещее трио рычаний наполнило воздух. Рождественский кот отвернулся от барьера, что дало Юки возможность проделать дыру в спине и улизнуть.

Рождественский кот зашипел, выгнув спину дугой, когда повернулся к новоприбывшему. Темная фигура появилась из-под обломков соседнего здания, и все шесть глаз сверкали.

Цербер зарычала в ответ, вздыбив шерсть. Она открыла рты, и адское пламя разлилось по площади, пожирая как святочных парней, так и снежных существ. По крайней мере, одна Грила была поражена взрывом, и черты её лица расплавились от сверхъестественного жара.

Рождественский кот убежал. Цербер повернулась лицом к Юки, и все три головы склонились в приветствии.

— Ты как раз вовремя,  — сказала Юки, подходя к зверю сбоку и почесывая первое ухо, до которого смогла дотянуться.  — Нам нужно добраться до Майка. Он в беде, я это чувствую.  — Она запрыгнула на спину Цербера и указала на дом Санты. Цербер наступила на снеговика и повернула к месту назначения.

Вверху водоворот зеленых и красных огней теперь формировался в воронкообразные облака и по спирали устремлялся к земле. В этом свете она могла видеть призрачные очертания тысяч человекоподобных фигур.

— Ого,  — прошептала Юки. Воронкообразные облака врезались в землю, и она услышала тревожные крики йольских парней и Грил, когда духи ринулись в бой. Неподалеку темные тени бежали в безопасное место, когда Северное сияние омыло их.

Падающая звезда пересекла небо, оставляя за собой сверкающий след. Юки ахнула, когда поняла, что звездой был северный олень. На его спине восседала сама Смерть, одетая в безразмерную шубу Санты и с большой сумкой через плечо. Искривленные северные олени Крампуса взмыли в небо, преследуя свою новую добычу.

— Счастливого Рождества всем!  — Смерть закричала, затем вырвалась на свободу, кувыркаясь по небу, прежде чем отскочить от крыши дома Санты и приземлиться в снег.

— Пошли,  — крикнула она, вцепившись в шерсть адского пса. Цербер промчалась через Северный полюс, изрыгая огонь на все, что стояло у них на пути.

•  •  •

Со своего наблюдательного пункта над Северным полюсом Фрейя могла видеть, как маленькая армия приближается к месту нахождения Юки. Десятки, если не сотни итераций Грилы выходили из себя, и это не считая снежной армии, которую она создала ранее. Это была её божественность там, внизу, прямо сейчас разрывающая деревню на Северном полюсе на части. Было маловероятно, что Юки смогла бы вовремя добраться до Майка без какой-либо дополнительной помощи.

Она снова 

подняла глаза к небу, и её сердце молило. Десятки тысяч духов наблюдали за ней, и многие из них одной ногой уже были в мире смертных. Она чувствовала их гнев, духов, жаждущих спуститься вниз и помочь покончить с безумием, которое она вызвала. За то, чтобы доставить их сюда, придется заплатить цену, намного большую, чем она заплатила за ограниченное количество солдат со своего родного плана.

Фрейя глубоко вздохнула и с радостью заплатила.

Трещина в небе разверзлась, и духи хлынули наружу. Они не были воинами — большинство из них были простыми рыбаками или фермерами. Это были духи, обитающие в этом регионе, разгневанные на Грилу и ей подобных. Они спускались по спирали, оседлав ветер, совсем как Фрейя, выкрикивая слова на языках, которые никто не слышал сотни лет.

Внизу толпа, преследовавшая Юки, подняла глаза как раз вовремя, чтобы быть разорванной на части мстительными духами. Сотни из них напали на Грил, бродячих снежных зверей и даже на нескольких святочных парней, которые ввязались в драку. Духи обходили стороной трехголового адского пса, дышащего огнем. Фрейя улыбнулась при виде Цербера, вырвавшегося из своих владений. Она была очень хорошо знакома с этой породой и не могла представить себе более преданного компаньона.

Хотя ветер поддерживал её в воздухе, она чувствовала, что её тело слабеет, поскольку её магия и божественность, которую она приобрела, удерживали трещину открытой. Горящими глазами она наблюдала, как Юки добралась до дома Санты и вбежала внутрь, оставив Цербера защищать дом от нападавших. Вздохнув с облегчением, она обратила своё внимание на разрушенную деревню. Раньше она была в плохом состоянии, но теперь большая её часть была охвачена огнем, и она могла видеть разные варианты Грилы, пытающейся в панике убежать.

— Беги,  — прошипела она, и её губы скривились в усмешке. Она призвала ледяное копье, когда позади нее собралось ещё больше духов, и их ярость была ощутима.  — Сделай это забавным для меня, ты, гнилая сука.

Фрейя упала с неба подобно метеору, и за ней последовала ярость тысячелетних традиций. Скульпторы, охотники, матери и отцы падали в снег, пожиная плоды односторонней резни врагов Севера. Золотые шары света поплыли к Фрейе, наполняя её силой, когда она вернула себе власть, которая принадлежала ей по праву. Божественность текла по её венам подобно жидкому звездному свету, и она издала могучий боевой клич, который стряхнул остатки снега с близлежащих зданий.

Она уже забыла это чувство. Прошли столетия с тех пор, как она в последний раз ходила по этим землям, и пришло время засчитать её повторное появление.

— Смерть моим врагам!  — Подняв своё копье ввысь, Фрейя оседлала ветер и устремилась к победе.

•  •  •

С ужасом наблюдая, как Холли направляется к Крампусу. Майк подался вперед, и магия струилась по его венам на случай, если ему понадобится вмешаться. Одно дело — позволять ярости руководить своими действиями, но защищать кого-то, о ком он заботился?

Это было совершенно другое дело.

Холли спела последний куплет своей песни, затем опустилась на 

колени внизу, у Крампуса. Демон теперь плакал открыто и принял позу эмбриона.

— Не плачь,  — сказала она Крампусу, положив свою руку поверх его.  — Тебе не обязательно плакать.

— Ей бы не понравилось видеть меня таким,  — прошептал Крампус.  — Все темное и извращенное. Я почувствовал это, когда она ушла. Было таким облегчением узнать, что её никогда не будет здесь из-за этого.

— Она не ушла.  — Холли погладила Крампуса по предплечью.  — Миссис Клаус в моем сердце и в твоем. Мы все ещё можем исправить и вернуть её обратно.

— Глупая девчонка.  — Крампус закрыл лицо свободной рукой.  — Эти эмоции — всего лишь отголоски. Они не имеют надо мной никакой власти.

Холли покачала головой и посмотрела на Майка.  — Я так не думаю,  — сказала она.  — Я не претендую на то, что понимаю, кто ты такой и как ты стал таким, но ты все ещё Санта. Ты просто та его сторона, которую мы никогда не видим. Ты был замкнут в себе, и это было неправильно. Никогда не правильно прятать ту часть себя, которая является неотъемлемой частью того, кто ты есть. Я знаю, каково это — все время чувствовать себя неполноценным, как будто в тебе есть какая-то сторона, которую ты не можешь показать миру. Так жить нельзя.

При этих словах она бросила в сторону Майка взгляд, полный яростной тоски. Он кивнул, чтобы она продолжала, затем снова обратил своё внимание на Крампуса.

— Неужели ты не понимаешь? Николаса больше нет, и я — все, что от него осталось.  — Крампус присел на корточки и вытер глаза.  — Я просто раковая опухоль, которая осталась позади, когда все сказано и сделано.

— Ты не рак.  — Холли поднесла руку к щеке Крампуса.

— Но это так, Холли. Я действительно такой.

— Я так на это не смотрю. Ты все тот же человек, который делал все эти замечательные вещи для детей по всему миру. Если я чему-то и научилась, так это тому, что у людей есть слои, и они носят маски, чтобы защитить себя и других от того, что находится внутри.

— Я злой, Холли. Как ты можешь этого не видеть?  — Крампус оскалил зубы, и его глаза загорели красным.

— Потому что я все ещё верю в тебя.  — Холли протянула очки миссис Клаус.  — И я верю, что ты мог бы вернуться к тому, каким был раньше. Все, что тебе нужно сделать, это вспомнить.

Крампус уставился на очки в серебряной оправе, затем осторожно взял их у Холли, словно боялся, что они разобьются. Рогатый демон фыркнул, и его глаза на мгновение отразились в линзах.

— Я никогда не смогу вернуться к тому мужчине, которым был, Холли.  — Крампус поднял глаза на эльфийку.  — Разве ты не видишь? Я был Первым эльфом, навсегда связанным природой этого праздника. Рождество испорчено, и оно стало связано с деньгами, прибылью и навязчивыми планами. Речь идет об ожиданиях прощения и чудес только по той причине, что сегодня 25 декабря. Люди грубы, и им 

недостает порядочности. Я бы знал, потому что я не более чем отражение их желаний.

— Санта, пожалуйста...  — Холли замолчала, когда Крампус схватил её за горло.

— Санта ушел. Больше ни слова,  — прошипел он, другой рукой раздавив серебряные бокалы. Он поднялся во весь рост как раз в тот момент, когда Майк пересек комнату, и его сжатые кулаки метали молнии.

Крампус отшвырнул Майка так сильно, что, когда он приземлился, у него было пропало зрение. Темнота подступила к краям его зрения, когда Крампус уставился в глаза Холли.

— Пришло время тебе найти свою внутреннюю тьму.  — Крампус оскалил зубы, когда теневые усики поползли по его руке на кожу Холли. Она не сопротивлялась — вместо этого она вызывающе смотрела на него. Тени двигались по её лицу и волосам, словно ища, куда бы спрятаться внутри.

Каким-то образом Холли нашла в себе силы напевать мелодию "Джингл Беллз".

— Ты подчинишься, Холли!  — Крампус встряхнул её, но она продолжала напевать. Это привело Крампуса в ярость, и он высоко поднял её, словно собираясь ударить о землю.

— Этого будет вполне достаточно.  — Смерть вошла в комнату, неся большой мешок через плечо и маленькую подарочную коробку под мышкой. На ней было слишком большое пальто Санты, такая же шляпа, неловко съехавшая набок, и фальшивая борода. Когда Смерть поставила сумку на землю, Крампус уставился на нее выпученными глазами.

— Ты!  — заявил он, отбрасывая Холли в сторону.  — Ты была настоящей занозой в моем боку, Жнец.

— Действительно.  — Пламя глаз Смерти горело в его глазницах, как далекие звезды.  — Сегодня я очень усердно трудилась, чтобы принести радость детям всего мира. Ты, с другой стороны, был никем иным, как огромным мудаком.

Крампус расхохотался так сильно, что схватился за собственный живот.

— И я полагаю, ты здесь, чтобы остановить меня? Ба! Обманщица!  — Крампус пренебрежительно махнул рукой.  — Я точно знаю, кто ты такая, Жнец. У тебя нет власти над тем, что по-настоящему не живет.

Смерть поправила бороду, а затем подняла подарок.  — Я здесь не для того, чтобы останавливать тебя. На самом деле, я решила, что было бы в духе праздника преподнести тебе подарок.

Крампус перестал смеяться и наклонился к Жнецу. На его лице застыла маска замешательства.

— Ты думаешь, это игра? Какой-то особенный праздник?  — Крампус усмехнулся и покачал головой.  — Эльф откопал кое-какие старые эмоции, но я похоронил их заново. Это достаточно легко, когда у тебя нет души. На Земле нет ничего, что ты могла бы дать мне, что волшебным образом заставило бы меня чувствовать себя плохо и изменило бы мой образ жизни.

— Я не согласна.  — Смерть сжала подарок двумя руками и подняла его над головой.  — Потому что я собираюсь преподнести тебе подарок — хорошенько надрать задницу.

С этими словами Смерть швырнула подарок вперед. Безукоризненно завернутый пакет скручивался и смещался в воздухе, обнажая длинные лезвия и закручивающиеся края. Майк немедленно отвел взгляд, когда Мимик столкнулся с Крампусом.

— Нет!  — взвыл Крампус, и доступный свет в комнате потускнел. Мимик превратился в 

странное чудовище, сплошь состоящее из зубов и острых краев, и Крампус изо всех сил старался не отставать, пока они вдвоем пытались разорвать друг друга на части.  — Остановись, мы на одной стороне!

— Теперь это то, что ты видишь не очень часто.  — Смерть несколько мгновений наблюдала за схваткой, затем подошла к Майку.  — Похоже, я прибыла именно тогда, когда должна была.

— Это ты мне говоришь.  — Майк посмотрел на Холли, которая отползла в сторону.  — Где остальные?  — спросил он.

— Я не знаю. Там, наверху, довольно мрачно, Майк Рэдли. Я не уверена, что мы можем сделать ещё что-то.  — Смерть печально смотрела на происходящую битву. Комната задрожала, когда Мимик швырнул Крампуса на Северный полюс.

— Да, это было дерьмовое Рождество.  — Майк подтянулся к краю комнаты и увидел Холли. Он помахал ей рукой, одними губами произнеся слова — Не смотри.

— С положительной стороны, я действительно познакомилась с Сантой,  — продолжила Смерть.  — Хотя наша встреча прошла совсем не так, как я ожидала.

— Да, тебе никогда не следует встречаться со своими героями.  — Майк нахмурился, когда Крампус ударил Мимика в ближайшую стену, отчего деревянные балки треснули.  — Нам, наверное, стоит убраться отсюда, пока это место не обрушилось.

— Ты хотел бы познакомиться с ним, Майк Рэдли?  — Смерть сунула руку под свой плащ.  — Я не знаю, сколько ещё он продержится в такой форме.

— Что сказать сейчас?  — Майк озадаченно посмотрел на Мрачного Жнеца, когда та протянула руку, чтобы показать красно-золотой огонек, похожий на конец бенгальского огня.

— Я нашла его плавающим снаружи. Он направлялся в сторону Северного сияния.  — Смерть рассматривал огонек в своих руках.  — Мне, наверное, не следовало вмешиваться, но я подумала, что это будет мой единственный шанс...

— Смерть, ты великолепна!  — Майк переключил своё внимание на Крампуса. Мимик теперь превратился в многоногую мерзость, пытающуюся откусить Крампусу голову.  — Мимик, держи этого ублюдка на месте!

Мимик развернулся, затем ударил Крампуса ножом в ногу и пригвоздил его к месту. В ответ Крампус оторвал ногу, оставляя повсюду следы черной крови, когда он поднырнул под Мимика и схватил его за ноги. Крутанувшись, он с силой впечатал Мимика в Северный полюс.

— Ты низшее существо!  — Крампус закричал, а затем наступил на Мимика. Мимик отбивался, сжимая запястья Крампуса.

— Смерть, я могу вернуть душу Санты обратно!  — Майк призвал свою магию, создав маленькую клетку, сделанную из электричества.  — Я вытащил его, потому что думал, что это вернет его к управлению телом, но это было огромной ошибкой.

— Ты никогда не должен вытягивать души из людей, Майк Рэдли.  — Смерть неодобрительно покачала головой.  — Это очень неприлично.

— Ты можешь накричать на меня позже. На данный момент ты дала нам второй шанс все исправить.  — Майк подумал о том, как Холли на короткое время воззвала к сверхъестественному существу. Это было не похоже на Фрейю и Джека, две части отдельного целого. Это был колоссальный просчет с его стороны, но если бы он смог вернуть Санту обратно, апелляции Холли 

могли бы пройти.

— Хранитель!  — Голова Крампуса ударила Мимика так сильно, что он застыл на месте.  — Я не позволю тебе снова вложить в меня душу этого человека!

Майк сосредоточился, посылая магические потоки через всю комнату, и сосредоточился на пустоте вокруг Крампуса. То, что он принял за ничто, на самом деле было чем-то, чего он просто не мог видеть. Хотя он не мог определить, что создало Крампуса, он мог видеть пробелы в реальности, оставленные его присутствием.

— Нет!  — Крампус пронесся по комнате так быстро, что Майк и глазом моргнуть не успел. В одно мгновение он обнаружил, что смотрит на пальцы с лезвиями, тянущиеся к его лицу, но застывшие менее чем в паре сантиметров от него.

Между ним и Крампусом стояла Лили. Все её тело пылало, как будто под кожей текла магма. Лили сжимала Крампуса за запястье до тех пор, пока что-то не треснуло.

— Руки прочь от моего мужчины,  — прорычала она, затем резко развернулась и ударила Крампуса хвостом по лицу. Она ударила его копьем в лоб, а он схватился за её хвост и завизжал.

Крампус отшатнулся, и Мимик схватил его сзади. Лили и Мимик набросились на Крампуса, который теперь занял оборонительную позицию. Он перемещался взад-вперед, танцуя, уходя от нападавших, пока не оказался в дальнем конце комнаты. Тем временем Майк был занят тем, что подключал свою магию к этим темным краям, покрывая их своей собственной магией, чтобы лучше видеть. В его руке душа Санты подпрыгивала взад-вперед, звеня, как серебряный колокольчик.

Холли схватила Майка за ногу, почти нарушив его концентрацию. Её широко раскрытые глаза следили за схваткой, когда Крампус снова взял верх. Он вырос ещё на метр и схватил Лили и Мимика своими многочисленными ручищами, чтобы стукнуть их друг о друга.

— Ты можешь думать, что у тебя есть могущественные союзники, Хранитель, но я достаточно скоро разнесу твои внутренности по всей этой комнате!  — Крампус зацепил Мимика своими рогами и отшвырнул прочь, прежде чем ударить Лили по лицу.  — Я бесконечен!

— Он очень наслаждается своим собственным голосом,  — отметила Смерть, которая теперь жевала леденец.

— Действительно,  — согласился Майк. Его магия теперь объединялась и создавала клетку внутри духа Крампуса.

Крампус схватил Лили и швырнул её в Майка. Это нарушило его концентрацию, и он отпрыгнул в сторону, чтобы не быть раздавленным. Лили зарычала, как тигрица, и вскочила на ноги. Теперь её кожа была покрыта чешуей. Он никогда не видел её такой рассерженной.

Крампус бросился на Майка и был сбит с ног горизонтальным ледяным копьем толщиной в 30 сантиметров, появившимся посреди комнаты. Когда он перевернулся кубарем, в дверях появилась Юки. Её лицо было покрыто порезами и синяками.

— Где, черт возьми, ты была?  — Лили зарычала, затем снова бросилась в драку.

— Приятная, как всегда,  — пробормотала Юки, затем подняла руки и направила луч белого света на Крампуса. Лед образовывался везде, куда попадал луч, заставляя Крампуса скользить и спотыкаться.

Майк разослал десятки растяжек, которые обвились 

вокруг туловища Крампуса. Крампус издал отвратительный вопль и бросился в дальний конец комнаты. Если бы не Лили и Мимик, он бы исчез почти сразу. Острые конечности Мимика продолжали цепляться за ноги Крампуса, а хвост Лили обвился вокруг горла демона, удерживая её на месте, когда она ударила его по затылку. Тем не менее, Крампус исчез через вход в пещеру в задней части комнаты, забрав с собой нападавших.

— Черт!  — Майк крепко связал душу Санты своей магией и бросился в погоню, а Холли и Смерть последовали за ним по пятам. Юки промчалась мимо него, и её хвосты развевались за спиной так быстро, что казалось, будто у нее их пять вместо трех.

Майк очень надеялся, что у него нет сотрясения мозга.

К тому времени, когда он догнал их, они были в пещерах, где Санта сражался с ледяными гигантами. Массивные пласты льда были встроены в стены пещеры, блокируя доступные выходы. Шары лисьего огня осветили комнату, показывая, что Крампус снова был приколот.

Исчезли все следы человечности или мысли. Морда Крампуса вытянулась наружу, как у крокодила, и он оскалил свои устрашающие зубы на своих врагов. Лили активно пыталась задушить его своим хвостом, в то время как Мимик вырывал куски тьмы из ног Крампуса.

Майк попытался ещё раз обернуть свою магию вокруг Крампуса. Монстр так сильно извивался, что не мог понять, на что он смотрит.

— Держите его как можно крепче!  — крикнул он. Душа Санты пульсировала в его руках.

Лили выглядела так, словно хотела что-то сказать, но была слишком занята, ударяя Крампуса кулаком по затылку. Черты её лица теперь были искажены, а великолепные рога искривились и наполнились огнем. Юки положила руку на землю, и камень под Крампусом скрутился в толстые цепи, которые приковали его к полу.

— Нееет!  — Крик Крампуса эхом разнесся по пещере, когда он попытался освободиться от своих земляных оков. В ответ Юки заморозила его конечности льдом, и её глаза наполнились золотистым светом, а на щеках появились красные линии.

Мимик и Лили навалились друг на друга, удерживая Крампуса, в то время как Майк запускал петли магической энергии вокруг монстра. Золотой свет в его руке заискрился, когда он потянул эти петли на себя и поместил внутрь душу Санты. Словно повинуясь инстинкту, Майк туго затянул петли, заставив душу Санты погрузиться в Крампуса.

Отвратительная энергия пропитала комнату, и Майк был поставлен на колени. Душа Санты закружилась и расширилась, пытаясь снова соединиться с Крампусом. На меняющуюся мозаику духовной энергии было больно смотреть, но Майк не осмеливался рисковать и сдаваться. Временами он терял ориентацию, как будто забывал о задаче, над которой работал. Теряя концентрацию, его мысли уносились прочь, пока...

Холли взяла его за руку и сжала. Комната снова обрела четкость.

— Ты можешь это сделать,  — прошептала она.  — Ты должен.

Майк кивнул, вытирая кровь с губ. Боль расцвела в его голове, но он усилием воли отогнал её и снова сплел Крампуса и Санту воедино.  

Он чувствовал себя виноватым, пряча этот золотистый свет в клубки тьмы, но другого выбора не было.

Крампус взвизгнул и дернул бедрами, но было слишком поздно. Дополнительные конечности уже рассеивались темным туманом, снова делая его почти человеком. Его сверхъестественная сила покинула его, и Мимик, и Юки отказались от своей сдержанности.

Лили, однако, не давала пощады. Она схватила Крампуса за рога и дернула их в стороны, отчего основание одного из них раскололось.

— Ты готов исполнить желание?  — прошептала она.  — Потому что я собираюсь так сильно пожелать, чтобы ты стал не более чем пятном на земле.

— Лили.  — Майк положил руку ей на запястье и поморщился от жара. Она была достаточно горячей, чтобы обжечь его, но он не осмеливался отпустить её.  — Успокойся. Все кончено.

— Это ещё не конец, Майк!  — Её глаза вспыхнули огнем, когда она посмотрела на него снизу вверх.  — Разве ты не видишь? Этот ублюдок всегда будет бомбой замедленного действия, готовой взорваться! Если это не наши дети сегодня, то кто будет следующим? Что, если бы Каллисто был похищен? Как бы ты себя чувствовал?

— Ты права.  — Он придвинулся ближе и коснулся шершавой кожи её щеки.  — И это то, что мы сможем выяснить позже. Но...  — он вздохнул и посмотрел на потолок пещеры. Он был измучен, и из его носа все ещё текла кровь.  — Там, наверху, будет огромный беспорядок. Мы все достаточно потрудились сегодня вечером. Давайте вернем его лучшую половину, чтобы хотя бы облегчить бремя.

Лили смотрела на него несколько долгих мгновений, пока Крампус кричал от боли. Фыркнув от отвращения, она отломила рог Крампуса.

— Он сказал остановиться!  — закричал Крампус.

— Ты прав, я так и сделал.  — Майк опустился на колени, чтобы посмотреть Крампусу в глаза.  — И прямо сейчас это единственная причина, по которой этот рог ещё не засунули тебе в задницу.

Крампус уставился на своих пленителей, и его лицо исказилось от ненависти. Он открыл рот, чтобы заговорить, когда Холли опустилась рядом с ним на колени.

— Санта, я знаю, что ты там.  — Она вцепилась в края его платья.  — На этот раз как следует.

— Он может слышать тебя, но он не...  — Крампус затих, когда Лили обхватила его рот своим хвостом.

— Это был ужасный вечер,  — продолжала Холли.  — Погибло много эльфов и Северный полюс... Я не знаю, сколько от него осталось. Ты — причина всего этого, но теперь я знаю, что это не совсем твоя вина. Я думала о том, что ты сказал, о том, что я свободна от Рождества, чтобы делать свой собственный выбор. Ты хотел для меня чего-то такого, чего у тебя не могло быть. Какое-то время я боролась с осознанием того, что ты и Крампус — одно и то же существо, и...  — Она покачала головой.

— Именно наш выбор делает нас теми, кто мы есть,  — сказала Смерть, опускаясь на колени позади Холли и кладя костлявую руку ей на плечо, заставляя её вздрогнуть.  — Видишь ли, на самом деле 

у смертных не так уж много вариантов. Они просто появляются, как мох на камне. Но у тебя долгое время не было привилегии делать свой собственный выбор, и я думаю, что понимаю, почему ты стала такой сломленной внутри.

— На самом деле мы разные люди. Мы можем прожить целую жизнь за считанные годы,  — сказала Юки, скрестив руки на груди и нахмурившись.  — Так что да. Сегодня вечером ты совершил несколько действительно плохих поступков и, вероятно, заслуживаешь ещё худшего. Но все мы здесь знаем, каково это — нуждаться в прощении.  — Она посмотрела на Лили, которая почти пришла в норму.

— Нет, спасибо,  — ответила она.  — Я не участвую в этом эмоциональном круговороте придурков.

Майк покачал головой и пристально посмотрел Крампусу в глаза.  — Ты у нас в долгу. Неважно, что ты чувствуешь, или как глубоко ты похоронен, ты должен прийти и все исправить. Важно не то, что ты делаешь, когда падаешь, а скорее то, что ты делаешь, когда поднимаешься на ноги.

Холли положила руки на виски Крампуса, затем прижалась лбом к его лбу.  — Санта Клаус, пожалуйста,  — взмолилась она.  — Пожалуйста, вернись к нам. Мир все ещё нуждается в тебе. Ты мне нужен. И... Я прощаю тебя.

Лили скорчила гримасу и ослабила хватку на губах Крампуса. Он прерывисто дышал, и черты его лица напряглись, пока он хватал ртом воздух. Демон задрожал. Черты его лица исказились, длинные конечности укоротились и налились мускулами. Темные волоски его бороды посветлели и стали белыми как снег, а на голове появились такие же волосы. Оставшийся рог вонзился ему в череп, отчего грязная шапочка на его голове слетела и упала на землю.

Крампус хмыкнул, когда розовый свет залил его лицо. Темные тени отделились от его кожи, скрываясь в складках пиджака, открывая пылающие красные щеки и нос картошкой. Глаза, достаточно голубые, чтобы их можно было принять за морское стекло, теперь смотрели из-под нахмуренных бровей, рассматривая их с облегчением.

Санта сел прямо, и его большой живот свободно свисал из-под остатков пальто. В уголках его глаз появились слезы, и он встал с помощью Майка. Борода Санты обвилась вокруг руки Майка, но Санта пригладил волосы своими руками.

— Итак, толстяк наконец-то появляется.  — Лили фыркнула, скрестив руки на груди, когда её хвост исчез позади нее.  — У тебя есть что сказать в своё оправдание?

Санта оглядел комнату, и его глаза были красными от слез. Легкая улыбка появилась на его лице, и он вытер слезы.

— Вы все были действительно хороши в этом году,  — прошептал он, затем посмотрел на Холли.  — И ты никогда не перестаешь производить на меня впечатление, моя дорогая Холли. Я так горжусь тобой.

Холли обняла Санту. Он ласково погладил её по голове, затем посмотрел на Майка.  — Северный полюс невостребован,  — сказал он.  — Если ты захочешь этого...

— Нет.  — Майк тут же покачал головой.  — Это место, это слишком большая работа для кого-то вроде меня.

Санта кивнул, затем двинулся обратно через пещеры. Пока они шли,  

Юки растапливала свои ледяные стены, и группа возвращалась на Северный полюс в молчании. Маленькая частичка магии засияла при их приближении, и Санта с благоговением уставился на артефакт.

— Подожди? Мы просто позволим этому парню все вернуть?  — Лили перемещалась между Сантой и Северным полюсом.  — Неужели никто из вас раньше не обращал на меня внимания?

— Я обращал,  — сказал Майк, обдумывая ситуацию. Если они позволяли Санте вернуть его, то фактически устанавливали таймер на тот момент, когда он снова выйдет из-под контроля.  — Но это лучшее место для обсуждения наших вариантов. Последнее, чего мы хотим,  — это оставить его без охраны.

Санта пересел на один из оставшихся стульев. Когда он заговорил, его голос был низким и раскатистым.  — Если у меня не будет другого выбора, я верну себе право собственности. Но Лили права. Поскольку я существую сейчас, я — существо вне времени, состоящее из человеческой души и тела постороннего. Это будет вопрос не "если", а "когда я снова поскользнусь". Ничто, кроме мира на Земле, не исправит эту проблему.

Лили подняла бровь, глядя на Майка.  — Видишь?

Майк проигнорировал Лили. Ему нужно было сосредоточиться на решении, а не на проблеме, и он был измотан борьбой.  — Для связывания требуется человеческая душа, верно?

Санта кивнул.  — Так и должно быть. И хотя формально я существовал вне игры, новый владелец снова окажется втянутым в махинации Архитектора... выберу того, кого ты сочтешь подходящим.

Майк несколько мгновений рассматривал Санту, потирая челюсть. Он посмотрел на остальных, затем снова на Северный полюс.

— Черт,  — пробормотал он, заставив эльфийку рядом с ним вздрогнуть.  — Извини, Холли, это у меня вылетело из головы.

— Подожди секунду.  — Лили подошла к Холли и внимательно осмотрела эльфийку.  — Ты горячая штучка, в каком-то странном смысле Умпа-Лумпа.

— Эй!  — Холли сделала шаг вперед и ткнула Лили кулаком в колено.

— Я готова поспорить, что Ромео играл с тобой в "спрячь рождественский огурец", верно?  — Лили драматично шмыгнула носом над головой Холли. Эльфийка ярко покраснела и закрыла лицо руками.  — Эй, толстяк. Какова цена за вход?

Санта приподнял бровь, глядя на Лили, затем посмотрел на Майка.  — Боюсь, я не понимаю, что она имеет в виду.

— Думаю, что да.  — Смерть шагнула вперед и положила руку на голову Холли.  — Видите ли, Майк Рэдли, вероятно, вступил в довольно энергичный половой акт с этой женщиной, и вполне вероятно, что... о боже, она, должно быть, понесла.

Холли присела на корточки и в ужасе закрыла лицо руками.

— В любом случае, скорее всего, сейчас в ней живет частичка его души. Или, скорее, частичка её души, которая была переписана как человеческая. Я не уверена, как это работает, возможно, Лили могла бы объяснить подробнее.

Лицо Лили стало совершенно белым.  — Что ты имеешь в виду?

— Смерть созерцала Лили необычайно долго.  — Я, конечно, имею в виду твою диету и знания в духовных вопросах.

Лили прикусила губу и посмотрела на Майка.  — В любом случае, сколько требуется человеческой души? Потому что я точно знаю, что то, что 

оставил после себя Ромео, будет расти. Так что, даже если поначалу это будет незначительно, может быть, связь улучшится?

Санта кивнул.  — Это могло бы сработать. Если Холли решит стать новой хозяйкой Северного полюса, она не будет обязана меняющимся убеждениям, которые повлияли на моё падение. Я бы вернулся к своей роли стража и был бы обязан выполнять её приказы.

— Но только если она сама этого захочет.  — Майк посмотрел на Холли сверху вниз.  — Потому что это довольно важное решение. И как только ты это сделаешь, пути назад уже не будет.

Холли пристально посмотрела Майку в глаза, словно что-то искала. Она посмотрела на Санту, затем на остальных.

— Это... совсем не то, чего я ожидала, когда пришла к вам домой,  — сказала она.  — И если бы вы спросили меня тогда, сделаю ли я это, я бы без колебаний ответил "да". Я бы сочла это своим долгом и сочла бы за честь согласиться. Но после стольких дней, проведенных вместе, узнав больше о том, кто я такая и на что способна, я могу честно сказать, что чувствую себя по-другому.

Майк кивнул.  — Я знаю, что ты чувствуешь. Это большая ответственность, и никто здесь не осуждает тебя за твое решение. Итак, как нам найти подходящую замену?  — Он посмотрел на остальных.

— Эй!  — Холли схватила Майка за пальто и дернула его на себя.  — Я никогда не говорила, что не собираюсь этого делать!

Он посмотрел на нее в замешательстве.  — Прости, но разве ты не...

— Я сказала, что теперь чувствую себя по-другому. Я свободна от внешнего влияния, и это решение я могу принять самостоятельно. Что бы ни случилось дальше, это решение всегда будет за мной, и я должна поблагодарить за это тебя.  — Она сильно потянула его за пальто, пока он не опустился на колени, и она крепко поцеловала его в губы.  — А теперь, если вы меня извините, я та женщина, которая спасет Рождество.

Она повернулась к Санте, который повел её на Северный полюс. Он заставил её положить ладонь на сияющую поверхность артефакта, отчего комната наполнилась светом.

Майк не знал, чего ожидать, когда свет померк, но Холли выглядела точно так же. Санта, с другой стороны, был в гораздо лучшей форме. Он выглядел так, словно сошел прямо со страниц сборника сказок, одетый в свои фирменные красно-белые цвета.

Санта посмотрел на остальных и улыбнулся.  — ХО-ХО-ХО!  — Он закричал с большим воодушевлением.  — СЧАСТЛИВОГО РОЖДЕСТВА!

— Санта!  — Смерть исполнила небольшой танец, напомнивший Майку о собаке, пританцовывающей на цыпочках.

— Если вы меня извините, мне нужно кое-что сделать.  — Санта засунул руки в карманы.  — Там, наверху, есть несколько очень непослушных созданий, которые заслуживают немного рождественского веселья!

С этими словами Санта вытащил руки из карманов, чтобы показать хромированный кастет, инкрустированный драгоценными камнями. На каждом из них были замысловато вырезаны слова "Рождественское приветствие", и он провел по ним пальцами в перчатках. Подмигнув им всем, он приложил палец к носу и превратился в блестящий туман,  

который дважды обогнул Северный полюс, прежде чем исчезнуть через невидимую трещину в потолке.

— Что... ради всего святого, это было?  — спросила Лили.

Холли ухмыльнулась.  — Мне был предоставлен выбор,  — ответила она.  — И поэтому я внесла несколько изменений.

•  •  •

Киса шла позади колонны эльфов, плотно прижимая к телу своё пальто. Впереди нее тысячи эльфов несли сотни детей во главе с Алебастром и Рождественским подарком. Они взбирались на гребень чего-то, что было то ли заснеженной горой, то ли массивным ледником, она понятия не имела, чего именно.

Поднявшись на вершину хребта, она обнаружила, что смотрит вниз, в небольшую долину с пустой железнодорожной станцией. С её точки зрения сооружение больше походило на макет, чем на реальное здание. Рождественский подарок сияла, как далекий фонарь, уводя эльфов и детей в безопасное место.

Киса оглянулась на Северный полюс и шмыгнула носом. У нее сильно замерзло и потекло из носа. Из разрушенных зданий поднимался дым, и она могла видеть вдалеке Мастерскую. Крыша обвалилась, вероятно, похоронив под собой гостиную с горячим какао. Она нежно улыбнулась, вспомнив, как склонилась над музыкальным автоматом, когда Майк трахал её сзади.

— Эй!  — Тинк шлепнула Кису по заднице.  — Кошка, продолжай двигаться, у Тинк замерзли ноги!

— Извини, странное свободное пространство, вот и все.  — Она наблюдала за жутким сиянием Северного сияния, когда оно начало медленно подниматься к небу. Во время своего путешествия они встретили несколько духов, бродивших поблизости, но были оставлены в покое. Она понятия не имела, как это вообще произошло, но жаловаться не собиралась. По меньшей мере в двух случаях Грила пыталась устроить им засаду. Великанша не могла сравниться с Рождественским подарком, которая разорвала каждую из них на части.

Киса наблюдала, как рушится ещё одно здание. Звук крушения донесся до нее несколько секунд спустя. Её уши дернулись, когда она услышала слабый голос, донесшийся через пропасть.

— Ты это слышала?  — спросила она.

— Слышала что?  — Тинк огляделась по сторонам, затем поправила защитные очки.

Киса наклонила голову взад-вперед, надеясь, что услышит это снова. Звук был слабый, но она его уловила.

— Хо-хо-хо!  — закричал далекий голос.  — Счастливого Рождества!  — Раздался ещё один треск, за которым последовал кошачий вой. Обрушилось ещё одно здание.

— Это Санта!  — заявила Тинк, взволнованно указывая вдаль. Киса не могла видеть Санту, но не сомневалась, что Тинк видела.  — Санта, вернись, открой большую банку "ура-асс"!

Неподалеку эльф вздрогнул, когда проходил мимо, пустыми глазами глядя на пункт их назначения.

— Так значит ли это, что все кончено? Крампус исчез?  — Киса посмотрела на эльфов, которые с трудом продвигались вперед.

— Тинк, я так думаю. Все равно продолжай идти, пока задница не отморозилась. Санта в большом долгу перед Тинк.  — Гоблина поправила защитные очки и двинулась, чтобы присоединиться к очереди.

Киса созерцала отдаленные разрушения, затем повернулась лицом к месту их назначения, нетронутому боевыми действиями. Это будет тяжелая работа, но Северный полюс будет восстановлен. Она была уверена в этом.

Придав своей походке дополнительную пружинистость, Киса вернулась в строй и начала напевать 

себе под нос. Это была не более чем мелодия для "Джингл Беллз", но эльфийка перед ней на мгновение замерла, и её заостренные уши дернулись.

Не успела Киса опомниться, как несколько эльфов уже напевали эту песню. Постепенно цвет возвращался к их коже и одежде, по мере того как жужжание становилось громче и в конце концов превратилось в открытую песню. К тому времени, когда они добрались до железнодорожной станции, эльфы открыто распевали рождественские гимны, перенося свой драгоценный груз в безопасное место.

•  •  •

Усилиями Санты, Цербера и Фрейи от деревни на Северном полюсе мало что осталось. Возможно, половина его была сожжена дотла адским пламенем, а Санта был командой разрушителей из одного человека, пробивавшей себе путь к победе. Когда Майк наконец вышел из дома Санты, он увидел землю, которую нужно было перестроить с нуля.

Майк и остальные поселились в доме Санты на несколько дней, в то время как только что проснувшиеся эльфы с нетерпением приступили к ремонту. Мастерская была первым сооружением, которое было усилено, поскольку оно все ещё находилось в хорошем состоянии. Внутри пахло свежесрубленным деревом и лаком, а также корицей и мускатным орехом. Волшебный камин был разожжен заново, и эльфы постоянно сновали по нему, собирая дрова и припасы со всего мира.

Миссис Клаус вновь появилась вскоре после того, как Холли стала хозяйкой Северного полюса, хотя теперь она носила обычную одежду. Холли сообщила ему, что отныне жена Клауса будет носить нижнее белье только тогда, когда ей этого захочется. Майк подозревал, что пожилая женщина была все так же влюбчива, как и всегда, потому что Санта продолжал пропадать каждые пару часов.

Пока Рождественский подарок и Санта искали на Северном полюсе пропавших эльфов, Холли и миссис Клаус взяли на себя ответственность за то, чтобы ремонт проводился правильно. Карта Северного полюса пережила фестиваль привидений Крампуса в специальном футляре и использовалась в качестве путеводителя. Насколько Майк мог судить, Холли уже планировала внести некоторые изменения в планировку деревни, но всякий раз, когда он спрашивал об этом, она просто краснела.

Однако в спальне Холли была гораздо менее застенчивой. Он в значительной степени следил за днями по тому, как часто она устраивала ему засаду. Они вдвоем не раз сбегали тайком, и для Холли не было ничего необычного в том, что она из кожи вон лезла, чтобы взять с собой Тинк. Однако теперь у них была своя комната, и им не нужно было беспокоиться о том, что на елку Санты попадет сперма.

В данный момент Майк сидел за столиком недалеко от кафе, наблюдая, как эльфы создают сборочную линию для транспортировки запертых во времени детей домой через камин. За каждого ребенка отвечала специальная команда эльфов, и на выполнение этой задачи у каждого ребенка уходило не менее пары минут. Основываясь на своих собственных приблизительных подсчетах, Майк прикинул, что процесс займет несколько дней, чтобы все вернулись домой в целости и сохранности.

Миссис Клаус стояла у 

камина со списком имен в руке, проверяя проходящих мимо детей.

— Это настоящее дело, Майк Рэдли.  — Смерть сидела напротив него, жадно жуя печенье.

— Тебе это ещё не надоело?  — спросил Майк.

— Да. Да, это так.  — Смерть с хрустом откусила ещё одно печенье.  — И все же я буду продолжать их есть.

— Но почему?

Смерть пожала плечами.  — Привычка, я полагаю.

Майк отодвинул тарелку с печеньем от Смерти.  — Я прерываю тебя.

— Я полагаю, это к лучшему.  — Смерть вздохнула.  — Возможно, я ем их потому, что нервничаю из-за своей поездки.

Как только дети будут возвращены, Санта планировал объехать весь мир и отменить все, что натворил Крампус, и закончить свои поставки. К большому удовольствию Смерти, Санта пригласил Жнеца с собой, чтобы та помогла ему.

— Тебе не из-за чего нервничать. Ты проделала такую отличную работу в одиночку, держу пари, ты могла бы дать этому большому парню несколько советов.

Смерть фыркнула.  — Я неизбежна, Майк Рэдли, а не легковерна.

— Возможно, но ты хороший друг.

— Действительно, это так.  — Глаза Смерти вспыхнули голубым светом.  — И я буду скучать по тебе. Ибо для тебя это будет всего лишь день, а для меня — месяцы.

— Как ты и сказала, ты неизбежна. Мы скоро увидимся. Кроме того, остальным из нас пора уходить.  — На данный момент Майк не смог внести ничего значимого. Тинк предложила эльфам помочь в восстановлении, но они немедленно отстранили её, заявив, что предпочитают работать без отвлекающих факторов. Лили потихоньку создавала их столько, что Смерть пригрозила снова надеть ей на голову шляпу-помощницы.

От Фрейи по-прежнему не было никаких признаков. Ребята из Йоля давным-давно убежали со своим отцом и Рождественским котом, так что Майк подумал, не пошла ли она за ними. Юки несколько раз отправлялась на поиски богини, но так и не смогла её выследить. Каждый раз, когда Майк видел её лишние хвосты, ему становилось не по себе от того, что кицунэ пожертвовала двумя столетиями своей жизни, чтобы спасти их. Однако он принял бы такое же решение в мгновение ока и уважал бы её за это.

Другая группа эльфов отнесла ребенка к нему домой через волшебное пламя камина, и миссис Клаус вычеркнула ещё одно имя из своего списка. Массивный камин был завешан чулками, на каждом из которых было написано имя эльфа. Майк не мог не уставиться на большую стопку чулок, которые они сняли и с благоговением сложили в углу комнаты. Эта куча представляла собой эльфов, которые по той или иной причине не выжили. Большинство эльфов обращали на это мало внимания, и он действительно не мог сказать, то ли это их не беспокоило, то ли они так усердно погружались в свою работу, что действительно могли игнорировать то, что представляла собой эта куча.

Холли вошла в Мастерскую, заставив эльфов на мгновение остановиться. Она махнула им рукой, приглашая продолжать, затем села рядом с Майком.

— Привет.  — Её глаза заблестели.  — Держу пари, что ты готов вернуться домой.

— Наверное. Ты 

уверена, что мы больше ничем не можем тебе помочь?

Она покачала головой и накрыла его руку своей.  — Как только мы закончим с детьми, у нас здесь впереди месяцы работы, может быть, даже годы. У нас много рук, которые могут помочь, и ни одна из них не постареет. Ты и так сделал более чем достаточно.

— Да, так и есть.  — Лили неторопливо подошла к столу.  — Какао действительно вкусное, но кто-то сломал музыкальный автомат.

Майк скорчил гримасу, но промолчал.

— Кстати говоря, Санта хотел поговорить со всеми вами, прежде чем он уйдет.  — Холли посмотрела на вход в мастерскую, и массивные двойные двери открылись. Красный ковер с золотой подкладкой сам собой расстелился по полу, когда эльфы расступились с дороги. Танцор и Дэшер шли по ковру, волоча за собой маленькие сани с большим бархатным креслом.

— Что происходит?  — спросил Майк.

— Пришло время посидеть на коленях у Санты.  — Холли похлопала Майка по ноге, когда появился сам здоровяк. Кресло было поставлено рядом с камином, и Санта застонал, втискиваясь в него. Эльфы издали негромкий одобрительный возглас, когда Санта помахал Майку.

— Почему мне сидеть у него на коленях?  — Он посмотрел на Холли.

— Это его способ сказать спасибо.  — Холли улыбнулась ему, затем заметила его замешательство.  — О, извини. Если быть точным, он хочет подарить всем вам что-то особенное за то, что вы помогли нам. Но ты не можешь просто попросить Санту о чем-то. Ты должен либо написать ему письмо, либо сначала посидеть у него на коленях.

— Звучит как откровенная попытка сексуального домогательства,  — пробормотала Лили, когда Тинк рванулась вперед.

— Санта!  — объявила она, запрыгивая к нему на колени.  — У Тинк есть очень большое желание в этом году!

— Хо-хо-хо!  — Глаза Санты заблестели.  — И если это в моих силах, ты обязательно получишь это!

Тинк встала на краешек стула Санты и прислонилась к его плечу, как будто вела беседу в баре. Прикрыв рот рукой, чтобы никто больше не видел, Тинк довольно долго разговаривала с Сантой. Глаза Санты неожиданно расширились несколько раз, и в какой-то момент он объявил часть её просьбы слишком непослушной. В конце концов, он просто кивнул, а затем похлопал гоблину между рогами.

— Я должен посмотреть, что я могу сделать,  — сообщил он ей.  — Это действительно довольно большое желание, и, возможно, оно выходит за рамки моих возможностей.

— Тогда ты тоже можешь исполнить моё желание.  — Киса уже подходила к Санте, держа в руках конверт.  — Все, что у меня было,  — это вопросы, но я получила ответы на них некоторое время назад.

— Хм.  — Санта уставился на Кису.  — Ты бы загадала рождественское желание для Тинк?

— Готова поспорить на твою задницу, что я бы так и сделала.  — Киса поморщилась, когда ближайшие эльфы одарили её неприязненным взглядом.  — Мне так жаль. Это само выскользнуло наружу.

Санта усмехнулся, затем снова посмотрел на Тинк.  — Я не могу давать никаких обещаний,  — сообщил он ей.  — Но это будет моим приоритетом номер один.

— Хорошо 

поговорили,  — объявила она, похлопав его по плечу, прежде чем спрыгнуть вниз. Вернувшись на пол, она подошла к Кисе и обняла девушку-кошку так крепко, что у нее вырвался писк.

Санта похлопал себя по коленям, затем посмотрел на Майка и остальных. Юки вышла из туалеть кафе, вытирая руки о собственный меховой воротник.

— Диспенсер для полотенец сломан. Что происходит?

— Толстяк дарит нам подарки, и мы можем просить все, что захотим.  — усмехнулась Лили.  — Но я подозреваю, что у него тайный фетиш на коленях и... ой!

Смерть ткнула Лили пальцем под столом.  — Не нужно быть такой злой,  — сказала она, нахмурившись.

Лили закатила глаза.  — Отлично. Лиса может пойти первой.

— Могу я попросить Фрейю вернуться?  — спросила Юки.

Санта покачал головой.  — Богиня Фрейя в безопасности, если это тебя беспокоит. Я буду честен и скажу, что просьба о её возвращении никак не повлияет на результат.

— Тогда я в порядке. Я уже получила то, что хотела на это Рождество.  — Юки взяла Майка за руку и сжала её. Её пальцы все ещё были немного влажными. Она улыбнулась ему, когда Лили издала рвотные звуки, засунув палец себе в горло.

Санта нахмурился, затем пожал плечами.  — Тогда я могу передать твое желание кому-нибудь другому.

— Ты проснулся, Ромео?  — Лили слегка подтолкнула Майка.  — Ты тоже можешь исполнить моё желание. Я не сижу на коленях у этого парня, но видеть, как ты это делаешь, будет забавно.

Майк хмуро посмотрел на Лили. Она казалась очень ворчливой, но, вероятно, на то были свои причины.  — Это нормально? Три желания?

— Я хотел бы напомнить тебе, что это не желания как таковые.  — Санта внезапно почувствовал себя неловко.  — Никто больше не исполняет настоящие желания. Вы можете попросить у меня подарок, и я сделаю все возможное, чтобы подарить его, используя магию Рождества.  — Он поднял вверх пальцы.  — Вообще-то, три подарка.

— Понимаю. Ну, тогда ладно.  — Майк подошел к креслу Санты, сознавая, что все взгляды устремлены на него.  — Мне обязательно сидеть у тебя на коленях?

— Нет.  — Санта улыбнулся.  — Истинная магия Рождества заключается в том, чтобы дарить без ожиданий. Я нахожу, что большинству людей все равно нравится это делать.

— Бу-у-у!  — Лили вызвала мегафон.  — Сядь к нему на колени, хранитель! Я хочу это для своего банка шлепков!

Смерть, которая была на середине глотка, фыркнула изрядным количеством горячего какао из своих носовых отверстий.  — Она делает банк для порки?!

Несколько эльфов на самом деле рассмеялись над этим, и Юки помогла убрать внезапный беспорядок на столе. Решив, что жизнь слишком коротка, Майк забрался на стул Санты, чтобы посидеть у него на коленях.

Удивительно, но Санта вдруг стал намного крупнее Майка, как будто он вырос. Снова почувствовав себя ребенком, Майк с удивлением уставился на крупного мужчину, хотя и опасался крошечных белых волосков в бороде, которые жадно вились. Его ноги висели в полуметре над землей.

— Итак, ты вытащил меня из той автокатастрофы. Наверное, я хотел сказать спасибо за это.

— Всегда пожалуйста.  — Глаза Санты 

заблестели.  — И спасибо тебе за то, что ты не соблазнил мою жену.

— Не за что.  — Майк усмехнулся.  — Каково это — иметь нового босса?

— Освежает.  — Санта посмотрел на Холли, которая болтала с Тинк и Кисой.  — Ты же знаешь, она планирует приехать в гости. Она с самого начала была особенной, но ты помог ей осознать это самой.

— Ей всегда рады. Я бы предпочел, чтобы в следующий раз она прислала письмо, а не врезалась на санях в мой дом.  — Майк вздохнул.  — Значит, я могу попросить о трех вещах, да?

— Ты знаешь. И если они в моей власти, ты получишь их.

— Ну, на самом деле я могу придумать только одну вещь, но, может быть, трех желаний будет достаточно.  — Он посмотрел на Санту.  — Последние пару лет так оно и было... удивительно? Невозможно? Я даже не знаю, как это называется.

— Возможно, неожиданно?  — Санта приподнял бровь.

— Да, это работает. Я видел кое-что замечательное, но также пережил и кое-что ужасное. Что касается чудес, то есть одно, о котором я особенно думаю.

— Я не могу воскрешать мертвых, Майкл.  — Санта покачал головой.  — Чудеса, которые я могу совершить, должны быть основаны на реальности.

— Ой. Ты имеешь в виду Велвет? Это не то, о чем я думал.  — Майк на мгновение задумался, внезапно почувствовав себя виноватым из-за того, что даже не подумал об этом.

— Приношу свои извинения. Обычно у меня это получается лучше, но с тех пор, как Холли завоевала Северный полюс, я не чувствую себя таким... подключенным, как раньше.  — Глаза Санты заблестели.  — Но это хорошо.

— Да, это так. Вообще-то, я собирался сказать тебе, что больше всего я сожалею обо всем этом из-за того, что случилось с Даной. Она застряла, и я не знаю, как это исправить. Может быть, это нарушает твое мертвое правило, но я бы обязательно использовал все три свои просьбы, чтобы исправить её.

— Тебе была дана возможность просить о чем угодно, и все же ты думаешь о других.  — Санта рассмеялся, и этот раскатистый звук вызвал улыбки у всех, кто находился поблизости.  — Но, конечно, ты это сделал, Майкл. Просто ты такой, какой есть.

— Так это значит "да"?  — Мысли Майка вернулись к неловкому ужину Даны с её родителями.  — Это много значило бы для меня.

Санта несколько мгновений пристально смотрел на Майка, и его взгляд внезапно стал расфокусированным. Крошечные огоньки, похожие на падающие снежинки, появились в его поле зрения, и после почти минутного молчания он снова посмотрел на Майка.  — Её путешествие ещё не завершено, но, возможно, я смогу предложить что-нибудь, что поможет вам обоим в вашем пути.

Санта сунул руку в карман и что-то вытащил оттуда. Когда он поднял руки в перчатках, то увидел, что держит три флакона с темной жидкостью. Майк взял их и поднес один к свету. От одного взгляда на это его сразу же затошнило.

— Это три капли моей крови, Хранитель. В духе Рождества 

я решил подарить тебе то, что тебе нужно, а также то, о чем ты просил. Но я должен предостеречь тебя от их использования. В последний раз, когда я давал кому-то каплю своей крови, они использовали её, чтобы создать мощное заклинание вокруг твоего дома.

— Это, вероятно, должно меня удивить. Оглядываясь назад, это имеет смысл.  — Майк посмотрел на Санту.  — Значит, я просто отдам это Дане?

— Нет. Ты отдашь один Дане. Остальные два... ну, давай просто скажем, что ты найдешь им применение.  — Санта заглянул Майку через плечо. Майк обернулся и увидел призрака Будущего Рождества, стоящего там, спрятав руки в карманах халата.

— Понимаю. Не можешь рассказать мне больше? Нет инструкции по эксплуатации?

Санта покачал головой.  — Это одна из тех вещей, в которых нельзя полагаться на инструкции.

— Отлично, что ж, тогда... спасибо.  — Майк спрыгнул с колен Санты. Когда он обернулся, Санта снова стал нормального размера.  — На самом деле, я имею в виду именно это. Спасибо тебе.

— Я знаю.  — Санта подмигнул.  — Итак, где мой брат?

— Брат?  — Майк в замешательстве посмотрел на остальных, затем понял, что Смерть встала из-за стола и держит под мышкой подарок. Это был Мимик.

— Действительно, Майк Рэдли.  — Смерть передала Мимика Санте.  — А ты разве не знал?

— Знаешь что?

— Мимик был самым первым рождественским подарком!  — Когда Смерть приблизилась к Санте, у подарка выросли руки и он потянулся к Санте.  — От самого Первого эльфа!

У всех отвисли челюсти, когда Санта защебетал в Мимика странными шипящими звуками. Мимик отреагировал, затем успокоился, когда Санта взял его под мышку.

— Мимик будет помогать мне в этом году вместе со Смертью. Нам ещё предстоит навести порядок, не так ли?

— Мимик — брат Санты?  — Лили недоверчиво уставилась на него, затем всплеснула руками.  — Что за абсолютное фууу...  — Она уже заметила недобрые взгляды, брошенные в её сторону.  — Знаешь что? Ладно, я с Ромео. Меня это даже не шокирует.

— В наши дни это мало что значит.  — Юки подошла к Майку.  — Я думаю, нам пора отправляться домой, тебе не кажется?

— Да, вероятно.  — Он посмотрел на Холли. Она подошла к нему, и он опустился на колени, чтобы принять её объятия. Она убрала волосы с его лба и запечатлела поцелуй на его губах.

— Спасибо. За все,  — сказала она.

— Не за что.

Когда он встал, Холли взяла его за руку и подвела к камину. Оказавшись у огня, она сунула руку в карман и бросила горсть сверкающего порошка.

— Могу я проводить тебя домой?

— Ты, конечно, можешь.  — Майк позволил ей протащить себя сквозь пламя, и легкий северный холодок исчез, когда он вошел в свой дом. Все было точно так, как он оставил — застывшее во времени. Увидев Бет, стоящую на четвереньках у дерева, он внезапно почувствовал, как у него пересохло в горле. В суматохе всего остального он совсем забыл.

— Она хорошенькая.  — Холли подошла к Бет и запрыгнула ей на задницу, используя её как стул.  — У меня 

есть для тебя особый подарок.

— Ты это сделаешь?

Холли кивнула, затем похлопала Бет по заднице.  — Да.  — Как будто это было рассчитано по времени, остальные прошли через ворота. Проходя мимо, Тинк шлепнула Майка по заднице, а затем последовала за Кисой вверх по лестнице. Юки подмигнула Майку, выходя из комнаты. Лили остановилась в дверях и вытащила из ниоткуда пакет с попкорном.

— Эй!  — Холли указала на суккубу.  — Вы все согласились предоставить им немного уединения.

— Технически, ты спросила, будем ли мы все скрываться, и все остальные согласились.  — Лили отправила в рот кусочек попкорна.  — Я, с другой стороны, хочу посмотреть, как он трахнет Бет.

Юки вернулась в комнату, обхватила Лили за талию и подняла её.

— Я позабочусь, чтобы она осталась со мной.  — Юки перекинула Лили через плечо и начала подниматься по лестнице.  — Прижму её к стенке, если понадобится.

— Задай ей жару, Ромео.  — Лили облизнула губы, прежде чем исчезнуть на лестнице.

Холли подождала мгновение, затем соскользнула с Бет.  — Когда ты поцелуешь её, время для всех вас вернется в нормальное русло, но подожди, пока я сначала уйду. Оказывается, моё повышение на самом деле сопряжено с дополнительными обязанностями.  — Она остановилась у камина и повернулась лицом к Майку.  — Спасибо тебе, хранитель. За все.

— Счастливого Рождества, Холли.

— Счастливого Рождества, Майк.  — Она шагнула сквозь пламя и исчезла.

Оставшись один, Майк обернулся, чтобы посмотреть на Бет. Когда она наклонилась, он прекрасно разглядел её задницу. Её свитер был расстегнут сзади на брюках, открывая красную полоску трусиков, сидящих прямо над леггинсами.

— Боже, благослови леггинсы,  — пробормотал он. Он созерцал застывшую фигуру Бет, рассматривая её как произведение искусства. Её ноги были в тонусе, как будто она регулярно занималась спортом. Свитер облегал её тело, как вторая кожа, подчеркивая отвисшую грудь. Вернувшись к ней, он опустился на колени и глубоко вздохнул.

Последние несколько дней были сумасшедшими. Поскольку мир погрузился в вечную ночь, он понятия не имел, сколько времени прошло с тех пор, как Холли вломилась в его дом. И вот он здесь, в тот момент, который стал финишной чертой. Несмотря на все, что он увидел и пережил, это все ещё заставляло его нервничать. Все женщины в доме были красивы по-разному, и все же Бет чем-то выделялась. Это было не просто увлечение или какая-то нереализованная любовь, которую он испытывал к ней. Чем дольше он думал об этом, тем больше осознавал, как много от себя он узнал в ней.

Она без колебаний относилась к своим отношениям с другими людьми. Он слышал истории о том, что произошло между ней и мужчинами в доме. Феи всегда пробирались туда тайком, чтобы понаблюдать и впоследствии рассказать всем. В некотором смысле, она была его противоположностью, женщиной, которая переживала те же переживания, что и он, просто с другой точки зрения.

Неужели все это должно было принадлежать ей? Он уставился на её застывшую фигуру, задаваясь вопросом, была ли она первоначальной наследницей этого дома. Это 

породило в его голове так много вопросов и сомнений, но он стряхнул их с себя.

Не было смысла гадать о том, что будет, если... Он был Хранителем, и прямо сейчас члену его семьи что-то было от него нужно. Его магия ожила и затрещала на костяшках пальцев, когда он наклонился вперед и прижался губами к губам Бет.

Когда временная блокировка закончилась, не было ни дезориентации, ни волшебного светового шоу. Вместо этого, это была мягкая ласка губ, прижавшихся к его собственным, и легкий стон одобрения. Язык Бет нашел его, и он прикоснулся к её лицу, поражаясь тому, какие мягкие у нее волосы. Она отпрянула, и её глаза внезапно расширились.

— Что не так?  — Он огляделся, наполовину ожидая, что Крампус уронит его коленом из тени, или, может быть, другого рода вторжение из другого измерения, которое приведет к битве не на жизнь, а на смерть.

— Являешься... Это ты?  — Бет задумалась над ним, и в её глазах было замешательство.  — Я чувствую себя совершенно иначе, чем минуту назад.

— Эм... что ты имеешь в виду?

Она покачала головой, словно приводя в порядок свои мысли.  — Сейчас у тебя такое внезапное присутствие, это почти ошеломляет. Ты почему-то чувствуешься совсем другим человеком.

Он кивнул, понимая, что её инстинкты были остры.  — На самом деле это довольно долгая история. Я рад сообщить тебе, но это...  — Он жестом указал между ними двумя.  — Будет отложено на некоторое время.

Бет нахмурилась и снова села на пол.  — Как много мне нужно услышать?

— Вероятно, все...

— Был ли в этом замешан кто-нибудь еще?

Он кивнул.

— Все вернулись домой в порядке?  — Её взгляд внезапно стал мягким.  — Ты нормально добрался домой?

— Честно?  — Он на мгновение задумался над своим ответом.  — Я думаю, что все вернулись лучше, чем раньше.

— Итак... это может подождать?  — Она соблазнительно прикусила губу.  — Если это важно, я хочу услышать все это, но у меня на уме абсолютно другое.

Он усмехнулся и двинулся к ней.  — Я думаю, что, возможно, этого уже ждали достаточно долго.

Внезапно она оказалась на нем всем телом, прижимаясь к его телу, а её губы касались его лица и шеи. Он поцеловал её в ответ, и его магия возросла в знак признания магии нимфы, которую она несла в себе. Когда он скользнул рукой под её свитер и обхватил её грудь, их магия отозвалась, заставив свет в комнате замигать.

— Это что-то новенькое,  — пробормотала Бет.

— Всегда есть что-то новое,  — ответил он, толкая её на спину к огню. Обеими руками он задрал её свитер, обнажив грудь, скрытую хлопчатобумажным лифчиком. Он чуть не рассмеялся. Он не мог вспомнить, когда в последний раз видел нормальное нижнее белье.

Она возилась с его брюками, отвлекаясь на крошечные искорки света, которые танцевали на костяшках его пальцев и дразнили её соски. Он обнаружил, что теперь может контролировать их — вместо того, чтобы блуждать, они танцевали вдоль её чувствительной плоти.

— Из-за тебя трудно сосредоточиться,  — пробормотала она, и 

он почувствовал, как она призывает свою собственную магию. Внезапно его захлестнула волна вожделения, и он ахнул от удивления, когда его член стал таким твердым, что выскользнул из штанов.

— Вживую он ещё больше,  — пробормотала Бет, затем лихорадочно стянула с себя брюки и нижнее белье. Тонкая полоска каштановых волос на лобке стрелой указывала на её клитор, который был набухшим таким образом, что казался крошечной копией жемчужины Найи.

— Я предполагаю, что это недавнее событие,  — сказал он.

Она хихикнула.  — Пришлось несколько дней носить юбки, чтобы привыкнуть, но да. Чем больше я гармонирую с водой, тем больше становлюсь похожей на нимфу.

Он помолчал.  — И ты довольна переменами?

Бет кивнула.  — Эти перемены мне нравятся. Как однажды объяснила Найя, магия помогает мне стать тем, кто я есть на самом деле внутри.

Он улыбнулся.  — Я рад за тебя.

Когда он наклонился вперед, чтобы поцеловать её, он позволил своей магии танцевать на её коже, когда потерся своим членом о её живот. Она застонала от восторга, и её руки обвились вокруг его талии, а ладони сжали его задницу. Её кожа была горячей, и он чувствовал, как её магия обвивается вокруг него, наполняя похотливыми мыслями.

Магия Бет была похожа на разбавленную версию магии Найи, но этого следовало ожидать. Если бы его магия не развилась так рано, это, вероятно, было бы очень похоже.

— Я хочу, чтобы ты лег на спину,  — сказала она, протягивая руку между ними, чтобы сжать его член.  — Не возражаешь, если я возьму командование на себя?

— Во что бы то ни стало.  — Он скатился с нее, позволив ей вскарабкаться сверху. Её набухшие половые губы терлись о его эрекцию. Она застонала, затем села так, чтобы можно было трахнуть его.

— Я так долго задавалась вопросом, на что это будет похоже,  — призналась она, прижимаясь толстым бугорком своего клитора к его головке.

— Эм, то же самое.  — рассмеялся он.  — Мне жаль, это просто... Я не уверен, что могу сравниться с другими твоими любовниками, если не считать моей магии. Я соревнуюсь с минотавром, дуллаханом и парнем, который может расширить своё тело.

— Это неправда.  — Её бедра задвигались, и он понял, что она использует свой клитор для массажа его члена, посылая волны жара по его тазу.  — Это не соревнование, и я не играю в игру. Я принимаю себя такой, какая я есть. Я не представляю, чтобы женщины, с которыми ты встречаешься, спрашивали тебя, кто лучше или кто чувствует себя лучше.

— Я живу с Лили.  — фыркнул он.  — Если ты можешь придумать смущающий вопрос о сексе, то она его задала.

Бет рассмеялась, затем застонала, двигаясь выше по его стволу. Он чувствовал, как губы её киски раздвигаются вокруг него, а головка его члена теперь находилась в идеальном месте для проникновения.

— Я просто хотела внести ясность... вот и все.  — Она смотрела на него сверху вниз, положив руки ему на живот.  — У меня есть своя собственная жизнь, но я хочу, чтобы 

ты был её частью. Я бы сделала свой ход раньше, но я никогда не хотела, чтобы ты думал, что я пытаюсь запереть тебя. Я упорно трудилась, стараясь быть уверенной, что буду достойна этого.

— Ты всегда была достойна этого.

Бет закатила глаза.  — Теперь я это знаю. Но это ничем не отличается от твоего комментария о других моих любовниках.

— Я вижу, ты все ещё хороший юрист.  — Он положил руки ей на бедра, поражаясь тому, какой мягкой была её плоть.  — Это та часть, где мы пытаемся достичь соглашения?

— Фу, никаких адвокатских ролевых игр.  — Она игриво ущипнула его за живот.  — Но если ты хочешь поиграть в сексуальных волшебниц, я в игре.

Они оба рассмеялись, что заставило Бет переместить свой вес. Майк проскользнул в нее меньше чем на пару сантиметров, и она ахнула, теперь её глаза были прикованы к нему.

— Я хочу оседлать молнию,  — прошептала она.  — Так это называют другие. Я должна знать, на что это похоже. Почувствовать, как это захлестывает меня и...

У нее так и не было шанса закончить. Майк схватил её за бедра и вонзился по самые яйца, затем приказал магии взять её изнутри. Бет напряглась, прижав руки к бокам, когда крошечные искорки появились из её пор и поползли по коже.

Бет зарычала, затем наклонилась вперед и положила руки ему на плечи. Теперь её глаза сияли голубым, и волна её сексуальной энергии прокатилась по нему. Всего на мгновение все, о чем он мог думать,  — это тяжесть её тела на своем, и эти идеальные бедра, обхватывающие его талию, в то время как его член был погружен в её киску.

Улыбаясь, он вернул ей её магию. Бет ахнула, её рот широко открылся, когда она была вынуждена выдержать свою собственную магию поверх его. Её щеки и грудь стали темно-красными, а каждый вдох давался с трудом. Впившись ногтями в его кожу, Бет сосредоточенно сморщила лицо, затем приподняла бедра и навалилась на него.

Это было все, что требовалось. Когда Бет кончила, свет в комнате опасно замигал, и ему показалось, что она может раздавить его между ног. Все её тело было теперь так напряжено, что она превратилась в статую, и небольшая лужица жидкости заполнила пространство между ними.

— Срань господня,  — прошептала она, и её голос был полон благоговения.

— Это только начало.  — Майк подмигнул ей.  — Если ты думаешь, что сможешь с этим справиться, то да.

Зарычав, Бет наклонилась вперед и прижалась губами к его губам. Когда её язык проник в его рот, он почувствовал волшебную попытку завладеть им, свести с ума от вожделения. Силой было на удивление легко манипулировать, но он позволил ей свести себя с ума. Его твердый член уже пульсировал в ожидании разрядки.

Тем не менее, это была Бет, и этот момент готовился больше года. Он не был готов так легко снять её с крючка. Майк снова влил в нее магию, и её ноги высвободились из-под 

него, откинувшись назад, когда наступил ещё один оргазм, заставивший её опрокинуться вперед. Даже когда её волосы касались его лица, он все ещё мог видеть её душу, представляя её мысленным взором в виде бурлящей массы наполненной светом воды. С каждым толчком своего тела он мог видеть вызванную им рябь, с восторгом наблюдая, как его магия проникает в её сердцевину и заставляет её трепетать.

Бет застонала, принимая сидячее положение, и его колени теперь были липкими от её жидкости.  — Как ты это делаешь?  — спросила она.  — Как будто все моё тело — один гигантский нерв!

— Ты имеешь в виду это?  — Он пошевелил своим членом внутри нее, затем снова подразнил её магией, сосредоточившись на волнах. Они были в его власти, и Бет закричала в сладкой агонии, доводя её до очередного оргазма. Влажность в комнате резко возросла. Маленькие облачка водяного пара появились вокруг них, когда её магия вышла из-под контроля. Каждый раз, когда оно угрожало завладеть им, он отталкивал её, с восторгом наблюдая, как Бет теряет контроль.

Это была та самая женщина, которая держала себя в руках во время схватки со всадниками апокалипсиса. Она сражалась со злым духом с помощью могущественного Гримуара без единой жалобы, и была втянута в его странный мир, даже не моргнув глазом. Он никогда не видел её встревоженной или сбитой с толку.

Но сейчас она была в полном беспорядке. Её кожа блестела от пота, а волосы теперь были спутаны. Магические искры заплясали по её обнаженной коже, собираясь вокруг сосков, когда её взгляд стал расфокусированным. Насыщенный влагой воздух гудел от волшебства. Бет откровенно пускала слюни, когда он полностью контролировал её оргазмы. Иногда он удерживал её на самом краю, в то время как в других случаях заставлял их стоять спина к спине. Её магия служила только топливом для его собственной, и он вливал всю эту энергию обратно в нее, пока она, наконец, не издала стон и не рухнула на него сверху.

— Святое... дерьмо...  — Её глаза затрепетали, и она устремила на него мечтательный взгляд.  — Это то, на что это всегда похоже?

— Нет.  — Он убрал волосы с её лица.  — Ты ещё не видела, как летят настоящие искры.

— Я хочу их увидеть, Майк.  — Она хихикнула.  — Но я слишком устала, чтобы больше быть на вершине.

Это было все разрешение, в котором он нуждался. Он выскользнул из-под нее, и она застонала, когда багаж жидкости образовал лужицу под её животом. Она издала хриплый смешок и посмотрела на него через плечо.

— Может, я и устала, но мне нравится, когда грубо,  — сказала она.  — Не будь со мной снисходителен.

Майк уставился на её тело, созерцая великолепные округлости её задницы. Он столько раз видел это сквозь юбки и брюки, а теперь, когда это было прямо перед ним, все, что он мог делать, это пялиться. Это всегда была отличная задница, но теперь, когда магия нимфы помогает её усовершенствовать? Это был поистине 

шедевр.

Он игриво шлепнул её и был рад увидеть, что это вызвало рябь как на коже Бет, так и на её душе. Когда он снова шлепнул её, она вскрикнула от удовольствия.

— Нравится то, что ты видишь, хранитель?  — Она пошевелила перед ним своей попкой. Само движение было почти гипнотическим, и он не стал утруждать себя борьбой с появившейся глупой ухмылкой.

— Я собираюсь показать тебе, как сильно мне это нравится.  — Он оседлал её ноги, дразня её половые губы головкой своего члена. Она захныкала, теребя пальцами волосы на лобке в виде рождественской елки, которая была в пределах досягаемости.

Когда он скользнул внутрь, она издала горловой стон. Её магия снова устремилась навстречу его магии, но на этот раз он впустил её внутрь. Его сердце бешено колотилось, когда он набрал устойчивый темп, трахая её сзади. Всякий раз, когда его тело прижималось к её заднице, в воздухе вокруг них появлялись крошечные огоньки.

— Ах, да, отдай это мне!  — Бет попыталась приподняться на четвереньки, поэтому он передвинул свои ноги внутрь её, чтобы она могла пошевелиться. Из нее вырвалась череда проклятий, когда он принялся ебать её ещё сильнее. Она остановилась ровно настолько, чтобы потребовать, чтобы он дернул её за волосы, и он не видел причин не повиноваться.

Он чувствовал, как внутри него нарастает чудовищный оргазм. Воздух был пропитан запахом секса и озона, и пот ручьями стекал по его лбу. Руны сами собой рисовались на её душе, и он наблюдал, как его магия начала собираться в том небольшом пространстве, которое их разделяло. Его член теперь был таким скользким, что он время от времени вынимал его просто для того, чтобы вытереть немного жидкости руками.

В этот момент Бет была практически бессвязна. Он не знал, то ли она просто наслаждалась собой, то ли он подорвал её психику. В любом случае, его собственный оргазм приближался, и он не мог не смотреть в её душу. Все, чего она достигла, она делала на своих собственных условиях, по-своему. Её магия была чем-то, что она взращивала самостоятельно, тщательно взращивая её рост. Они могут быть похожи во многом, но там, где он был хаосом, она была порядком.

— Я вот-вот кончу,  — сказал он.

— Подожди,  — захныкала она, переводя дыхание.  — Не там.

Он прикусил губу, заставляя огонь в животе утихнуть, когда выскользнул из нее.  — Где ты хочешь это получить?  — спросил он.

— Прямо здесь.  — Она потянулась назад и раздвинула свои ягодицы.  — Войди в мою задницу, Майк.

У него внезапно пересохло во рту, и он облизал губы в предвкушении. Когда он поместил головку своего члена у входа в её попку, она выгнула спину, чтобы дать ему лучший угол входа. Руны на её душе превратились в туман и исчезли.

— Я постараюсь не торопиться...  — начал он.

— Черта с два ты это сделаешь. Если я смогу принять снежного человека туда, я смогу забрать и тебя.  — Она снова ухватилась за лобок.  — А теперь 

трахни меня так, как будто ты это серьезно!

Он начал медленно, но был удивлен, обнаружив, что её задница без проблем вмещает его обхват. Её попка была феноменально тугой, но растягивалась без каких-либо проблем. Его член все ещё был насквозь мокрым, так что смазка не представляла ни малейшей проблемы. Когда он был наполовину в её заднице, его трепет исчез, поскольку магия руководила его действиями. Это была не просто задница красивой женщины. Это была задница красивой женщины, по телу которой пробегала магия нимфы.

Майк схватил Бет за волосы и оттянул её голову назад, а сам вошел в нее до конца.

— ДА!  — закричала Бет, и её руки теперь отчаянно хватались за что угодно, когда он вонзился в нее. Молния снова собралась между ними, проползая по полушариям её ягодиц, словно северное сияние в миниатюре.

Это было уже слишком. Между криками удовольствия Бет и напряженностью его члена он взорвался внутри нее. Обильное количество спермы взорвало её внутренности, и его магия не взяла пленных, омыв их обоих. Несколько ламп в комнате зажглись ярче, а затем несколько погасли, когда его магия завладела ими обоими.

Бет сбила несколько украшений с елки, когда кончила. Её магия вливалась в его собственную, и эти крошечные искры поглощали её ауру, как будто это была еда. Когда к нему вернулось самообладание, он снова кончил в её попку, крича в экстазе, когда глубоко вошел в нее. Погасло ещё больше огней, и Бет рухнула на пол под ним, а все её тело дергалось, когда она потеряла контроль.

Он понятия не имел, сколько прошло времени и сколькими оргазмами они обменялись. К тому времени, когда он наконец оторвался от Бет, по всему полу растеклась огромная лужа их смешанных жидкостей. Феи прибыли некоторое время назад, и все четверо катались по луже, пока пировали. Майк обмяк на Бет. Его рука опустилась к её заднице и сжала её.

— Они действительно могли бы основать религию на этой заднице,  — пробормотал он.

Бет фыркнула, и её глаза были едва видны из-за волос.  — Так мне говорили.

Они лежали так, довольно долго ведя светскую беседу. В конце концов, Красная попыталась зарыться в щель между ягодицами Бет, поэтому она высвободила нарушительницу и села.

— Остальные солгали мне,  — сказала она, оглядывая комнату в поисках своей одежды.

— О?

— Да. Они недооценивают этот опыт.  — Бет подмигнула ему, складывая свою одежду.  — Я просто позорно пойду домой, если ты не возражаешь.

— Здесь все ещё есть место для тебя, если ты этого хочешь.  — Майк сделал паузу.  — В любую постель, какую захочешь, честно.

Она опустилась на колени и погладила его по лицу.  — Спасибо за предложение, но я все ещё наслаждаюсь своим собственным пространством. Я думала, что во всем разобралась, но, похоже, мне нужно кое-что наверстать.

— Это не к спеху,  — сказал он.

— О, я знаю. Но это не значит, что я не хочу идти в ногу со временем.  — Она запечатлела поцелуй на его 

губах, и её глаза сверкали.  — Майк?

— Да.

— Спасибо, что позволяешь мне просто быть собой.  — Бет поцеловала его ещё раз.  — Я вернусь утром. Счастливого Рождества.

— Счастливого Рождества, Бет.  — Он посмотрел ей вслед и вздохнул. Лежа на спине на полу, он хихикал, когда феи роились у него на коленях, стремясь вылизать его дочиста. Это было действительно хорошее Рождество.

•  •  •

Через переднее окно гостиной Лили наблюдала, как остальные затеяли очередную глупую игру в снежки. Она скрестила руки под ярко-красным свитером, который Тинк связала ей на Рождество, и держала хвостом кружку с горячим какао. Это было Рождество, и она чувствовала себя несчастной.

Она вздохнула, созерцая битву снаружи. Похоже, теперь их было три группы. Бет, Майк и Сесилия объединились против Тинк, Кисы и Дженни, в то время как Юки и Абелла обрушивали на всех сверху ледяной ужас. Не было ни ведения счета, ни моментов гнева. На самом деле, Цербер в человеческом обличье была абсолютно загипнотизирована снегом и продолжала гоняться за снежками, которые летели в их сторону. Это было просто какое-то доброе старомодное семейное развлечение.

Лили заметила своё хмурое отражение в окне и отвернулась. Она плюхнулась на ближайший стул и поморщилась. Наклонившись вперед, она вытащила из-под своей задницы что-то похожее на отель "Монополия". Один конец был расплавлен, превратившись в тонкое острие.

— Мне действительно стоит начать приходить на игровые вечера,  — пробормотала она, указывая на отель в другом конце комнаты. Он отскочил от стены и исчез за диваном.

— Ну, ты, кажется, полна рождественского энтузиазма.  — Голос был мягким, но властным. Лили повернулась на своем сиденье и увидела Рождественский подарок, стоящую у камина. Её некогда рыжие волосы теперь были с проседью, а в уголках глаз появились гусиные лапки.

Лили соскользнула со своего места и подошла к духу, широко раскрыв рот.  — Ты... что случилось?

— Ты имеешь в виду мою внешность?  — Рождественский подарок улыбнулась.  — Я думаю, ты забываешь, что сегодня у меня особенный день. Когда все закончится, я стану призраком прошедшего Рождества, как и мои предшественники.

— Подожди, так ты... ты умрешь?  — Лили была потрясена. Она обхватила дух руками и вдохнула её аромат. Рождественский подарок пахла мятными леденцами.  — Но твоя жизнь так коротка!

— Как раз наоборот. Я — дух сезона! Ибо где бы ни был праздник в этот день, я там. По мере продвижения дня я буду свидетельствовать о праздновании, длившемся сотни лет. Для тебя это пройдет гораздо быстрее, но для меня? Это станет всем.  — Рождественский подарок обняла Лили.  — Не плачь обо мне, дорогая подруга.  — Я буду жить вволю, когда ночь закончится, и этот день останется со мной навсегда.

Лили шмыгнула носом, потираясь лицом о одеяние духа.  — Ну и что? Просто подумала, что ты появишься специально, чтобы заставить меня плакать или что-то в этом роде?

— Нет!  — Камин загорелся, посылая языки пламени вверх по дымоходу, когда Смерть вышла наружу. Её одежда и тело были украшены гирляндами, блестками и всеми рождественскими атрибутами.  — 

Ибо она принесла с собой весть о радости и добром расположении духа!

Даже коса Смерти была украшена, обернута красно-белой лентой. С дальнего конца свисал подбитый мехом чулок с её именем, набитый конфетами и маленькими подарками. Она повернулась к камину и махнула в сторону пламени.

Рождественский подарок усмехнулась.  — Санта хотел, чтобы я вернула её обратно. Она нам очень помогла, но ей следует провести этот день со своей семьей.  — Она выглянула в окно.  — Как и тебе следовало бы.

Лили фыркнула и отступила от великанши.  — Пожалуйста. Если ты думаешь, что просто ворвешься в мой день с этим горячим телом и какими-нибудь флюидами мамочки, чтобы заставить меня сменить стиль одежды, ты жестоко ошибаешься. Меня нельзя вылечить.

— Позор. Великанша погладила Лили по щеке своей огромной рукой.  — Как бы то ни было, я услышала от своего брата из будущего Рождества, что Майк получит от тебя совершенно особенный подарок где-то около трех часов. Что-то насчет фантазии о горячей эльфийской ролевой игре?

Лили ухмыльнулась.  — Пожалуйста. Я собираюсь установить планку для ролевых игр с горячими эльфами.

— Как ты думаешь, он не будет возражать, если я присоединюсь?  — Глаза духа сверкнули.

Лили рассмеялась.  — Ему понадобится новая кровать, не так ли?

— Возможно.  — Рождественский подарок провела руками по волосам Лили.  — Тогда до встречи. Просто помни, что это мой день. Я всегда наблюдаю.  — С этими словами призрак превратилась в серебристые пятнышки света, которые проплыли по полу и исчезли.

— Наблюдаешь за мной весь день? Это довольно сексуально,  — пробормотала Лили, переключая своё внимание на улицу.  — Держу пари, она весь день заводилась, пялясь на Ромео. Наверное, тоже наблюдала за его возней с Бет прошлой ночью.

— Лили, моя дорогая подруга!  — Смерть обняла Лили за плечи и подняла мобильный телефон. Мрачный Жнец сделала селфи с ними обеими и убрала телефон в карман.  — Я потрясающе провела время на Северном полюсе! Санта сказал, что я могу приходить к ним каждый год и доставлять подарки, если захочу! В ближайшие годы я встречусь со столькими детьми. Разве это не здорово?

— Звучит довольно мрачно, когда ты так это излагаешь,  — сказала она, нахмурившись.  — Но я рада, что ты счастлива. И кто дал тебе телефон?

— Санта, конечно, сделал это. Это для того, чтобы мы могли оставаться на связи. Я даже могу отправить ему смайлики! Нам потребовалось довольно много времени, чтобы собрать Северный полюс воедино, и теперь мы очень хорошие друзья.  — Смерть вытащила из-под своей мантии матерчатый мешочек, в котором Лили узнала тот самый, который они потеряли у Крампуса.  — Кстати, Санта научил меня работать по дереву. Хотела бы ты посмотреть?

Лили боролась с желанием закатить глаза.  — Ладно, что ты сделала в столярной мастерской? Это скворечник?

Смерть протянула прямоугольный сверток, завернутый в зеленую бумагу.  — На Северном полюсе нет птиц, подруга. Вот, это для тебя.

Лили взяла его, нахмурившись.  — Что это?

— Если бы я тебе сказала, тогда зачем утруждать себя упаковкой?  — Смерть усмехнулась, и голубой огонь в 

её глазницах рассыпал крошечные искры.  — Открой это!

Она провела пальцем по краю, разрезая бумагу ногтем. Одним быстрым движением она развернула подарок, обнажив богато украшенную рамку с декоративными вставками из морского стекла.

— Я собрала их во время нашего совместного путешествия,  — сказала Смерть, прикасаясь к разным камням.  — Если тебе интересно, я могу рассказать тебе, откуда взялся каждый из них.

— Не прямо сейчас.  — Мгновение она смотрела на рамку, созерцая её красоту. Казалось, она была сделана из цельного куска дерева, и она понятия не имела, как она вставила в нее морское стекло.  — Это прекрасно, Смерть. Спасибо тебе.

— Я сделала это из дуба, потому что ты самый сильный человек, которого я знаю. Смерть достала из своей сумки ещё несколько подарков и положила их под елку, чтобы остальные нашли их позже.  — И это идеальный размер для того рисунка, который Рейган сделала для тебя.

Холодок пробежал по спине Лили, и она взглянула на Жнеца.

— Тебе не обязательно класть это туда, если ты не хочешь,  — продолжила Смерть, не обращая на нее особого внимания.  — И я знаю, о чем ты думаешь. Я хотела бы заверить тебя, что эта рамка — всего лишь подарок и что я все ещё в долгу перед тобой.

— Очень много,  — добавила она, прищурившись.

Смерть глубокомысленно кивнула.  — Действительно. И если ты когда-нибудь захочешь забрать деньги, ты знаешь, где меня найти. Ах!  — Он опустилась на колени у дерева и подняла сверток со своим именем. Она встряхнула её и ухмыльнулась.  — Это, должно быть, новый чай, который я ещё не пробовала!

— Ты можешь определить это, просто встряхнув его?  — спросила Лили.

Смерть кивнула.  — Это трюк, которому я научилась в дороге с Сантой. Если ты меня извинишь, мне очень хочется это попробовать.

Она смотрела, как уходит Жнец, затем обратила своё внимание на рамку. Дрожащими руками она вызвала рисунок Рейган и вставила его на место. Это было идеально впору.

Ей казалось, что комната вращается. Она положила рисунок на стол и мгновение рассматривала его. Горячие слезы наполнили её глаза. Снаружи она услышала смех остальных. Женщина в рамке выглядела так, словно она идеально вписалась бы в праздничную атмосферу, не отягощенная позорным прошлым.

— Черт возьми, Смерть.  — Стиснув зубы, она направилась к входной двери. На её теле появились пальто и зимние штаны. Она небрежно увернулась от снега, пересекая двор к тому месту, где Майк и Бет соорудили небольшую снежную стену.

Игра в снежки продолжалась до тех пор, пока Лили не взяла Майка за руку. Он удивленно посмотрел на нее, затем растаял в её объятиях, когда она прижалась губами к его губам. Она обхватила его лицо руками, словно боялась, что он может исчезнуть. Битва остановилась, когда её крылья раскрылись за спиной. Это была непроизвольная реакция, но Майку, казалось, было все равно. Прервав поцелуй, она посмотрела в его прекрасные глаза.

— Я хочу свою собственную комнату,  — сказала она ему.  — Вот. На Рождество. Место, которое принадлежит только мне.  

У меня есть рисунок, который я хочу разместить в нем.

— Э-э, да! Конечно!  — Он выглядел удивленным, но искренне взволнованным.  — Вот, давай зайдем внутрь и придумаем что-нибудь...

— Нет, не прямо сейчас.  — Она схватила хвостом изрядное количество снега и завернула его за спину.  — Я в команде Юки.

С этими словами она швырнула снег Майку в лицо, вымазывая его добела, пока он со смехом не повалился навзничь. Бет схватила Лили сзади, прижимая ей крылья, чтобы она не могла убежать, в то время как Тинк и Киса забрасывали суккубу снежками. Абелла спикировала вниз и освободила Лили. Суккуба громко поклялась отомстить нападавшим. Когда она посмотрела вниз, то увидела, что Тинк наблюдает за ней с вершины её собственного форта.

Игра в снежки все ещё была глупой, и в лучшем случае детской. Смех эхом разнесся по двору, впервые наполнив Лили теплом иного рода.

Не было такого места, где она предпочла бы оказаться.

•  •  •

Бармаглот сидел по стойке смирно, и его змеевидная шея была приподнята так, что Юки могла сидеть на кончике его морды с термосом, полным горячего шоколада. Остальные уже несколько часов назад слишком замерзли, но она была довольна тем, что сидела снаружи и разглядывала окрестности.

За ночь налетел шторм, заново окрасив мир в свежий белый цвет. Если не считать пары человек, вышедших на рождественскую прогулку, мир был относительно нетронутым. Завтра улицы будут перепаханы, и у обочин начнет скапливаться мусор, в основном коробки и оберточная бумага. Но сейчас все было идеально.

На переднем дворе царил беспорядок. Из-за смещения снега обнажились большие участки двора, но даже они выглядели маленькими по сравнению с сооружениями, которые были построены для боя. Она улыбнулась, подумав о том, как все были счастливы увидеть свежее одеяло из хорошего материала после пробуждения. Драка была идеей Тинк, что никого не удивило.

Мысленно она приказала верфи перезагрузиться. Ледяные стены раскололись на мягкую крошку, которая заполнила промежутки, а снеговик с гигантской морковкой вместо пениса превратился в три шара, которые раскатились по всему двору. Через несколько минут двор выглядел так, словно там никогда никого не было, снова превратившись в чистый холст.

Холодный ветерок взъерошил волосы Юки, и она почувствовала чье-то присутствие позади себя.

— Хороший трюк.  — Фрейя села рядом с Юки, заставив Бармаглота фыркнуть. Юки погладила зверя, усилием воли усмиряя его.  — Где ты этому научилась?

— Кое-что подцепила в Арктике. Ты знаешь, как это бывает.  — Она протянула свой термос Фрейе.  — Хочешь немного? Это не так вкусно, как то, что есть у Санты, но довольно близко к этому.

— Нет, но спасибо тебе.  — Богиня выглядела усталой, и её седые волосы были длиннее, чем раньше.  — Я подумала, что могла бы заскочить и посмотреть, как у тебя дела.

— У меня?  — Юки откинулась назад и улыбнулась.  — У меня все отлично.

— Я рада это слышать.  — Фрейя посмотрела вниз, на двор.  — Я видела, как вы играли в снежки раньше. Это выглядело забавно.

— Тебе следовало присоединиться к нам.  — 

Юки посмотрела на Фрейю.  — На самом деле, почему ты не присоединилась к нам? Мы не видели тебя после той большой ссоры. Что случилось?

— Я заплатила довольно большую цену за нашу победу.  — Фрейя протянула руку. Заинтригованная, Юки взяла её.  — Мне потребовалось некоторое время, чтобы смириться с этим, но в конце концов я смирилась.

— Ты в порядке?  — Юки на мгновение задержала руку богини в своей, прежде чем осознала, какой теплой она была на ощупь.  — Фрейя, что случилось?

— Мир изменился, Юки. Как и все остальное.  — Она посмотрела на дом.  — Ты когда-нибудь задумывалась, почему боги покинули человечество?

— А кто этого не делал? Я точно знаю, что боги существуют, и от этого становится только хуже. Но кто я такая, чтобы подвергать сомнению волю богов?  — Она открыла термос и отпила прямо из него.  — Ты уверена, что не хочешь немного?

— У нас не было выбора.  — Фрейя вздохнула.  — Во время битвы за Северный полюс ко мне вернулось больше воспоминаний. Вызывающие беспокойство. Боги покинули этот мир не по прихоти и даже не ради самосохранения. Мы были вынуждены спасаться бегством от хищников.

— Хищники?  — Юки нахмурилась.  — Кто мог бросить вызов богам?

Лицо Фрейи исказилось.  — Мы называли их "Другие". Раньше мы называли их аутсайдерами, но это не совсем точно. Они проникли сквозь трещины в этом мире, нападая на богов там, где они жили.

— Чего ты не знаешь, так это того, что эти Другие превосходили нас по силе и численности. Их нельзя было убить, по крайней мере, таким способом, о котором мы знали. Многие из нас были убиты, а остальные рассеялись. Мы бросили человечество не для того, чтобы спасти свои шкуры, хотя я никогда не хочу, чтобы ты так думала.  — Богиня отняла свою руку от Юки.  — Их привлекла наша сила. Вот как Другие в первую очередь нашли этот мир. Мы спрятались, чтобы это место было труднее найти, но это означало потерять самих себя в процессе.

— Я понимаю.  — Юки посмотрела на богиню.  — Так что же это значит для тебя сейчас?

— Я не уверена. Но я должна была сделать выбор. Видишь ли, как богиня, я была воплощением многих вещей. В некотором смысле, я потеряла право на многие из этих претензий. Есть те, кто все ещё верит в меня, и пришло время мне поступить с ними правильно. Они заслуживают того, чтобы оправдать их веру.

— Так ты собираешься официально стать Фрейей? Вернуться?

— В некотором роде.  — Фрейя усмехнулась.  — Когда Другие ворвались в этот мир, был человек, у которого была безумная идея о том, как их сдержать. Он хотел построить что-то, что удерживало бы трещины закрытыми, словно вгоняя шуруп в края реальности. Это было бы одно из самых могущественных заклинаний, которые когда-либо видел мир, но оно досталось дорогой ценой. Он построил несколько легендарных артефактов, сооружений, прочно связанных между собой нашей любовью к играм. Пока существуют эти структуры, Другие не смогут 

прорваться и заявить права на этот мир.

— Зная это, я не могу быть единственной, кто выжил. Другие боги где-то там, и я планирую найти их. Пока Другие заперты, у нас есть шанс заново набраться сил, когда они неизбежно вернутся. Но мы не можем вернуться такими, какими были когда-то, этот мир слишком другой. Новые боги должны восстать, чтобы заменить тех, кто пал. Конечно, ты это понимаешь.

— Я понимаю.  — хвосты Юки дернулись у нее за спиной.  — И я полагаю, что некоторые из этих новых богов будут менее чем желанны?

— Несомненно. Мне понадобятся те, кому я могу доверять, чтобы они принимали интересы человечества близко к сердцу. Вот почему я хочу быть первой, кто официально признает тебя новой богиней зимы.  — Фрейя повернулась к Юки и низко поклонилась, сложив руки на груди у сердца.

Юки почувствовала, как что-то сдвинулось внутри нее, и ахнула.  — Что ты сделала?

— Признала тебя и отказалась от своего титула. Во время моей борьбы на Северном полюсе я была вынуждена выбирать. Я не могла быть богиней стольких вещей, когда моя сила была слаба. Мои последователи молились мне все эти десятилетия и так и не получили ответа. И поэтому я позволяю некоторым вещам идти своим чередом. Моя божественность продолжает жить внутри тебя, Юки. Я чувствую это, как отдаленное биение сердца. Я больше не могу повелевать льдом и снегом, как когда-то. Теперь эта сила принадлежит тебе.

— Но... этого не может быть. Я не могу быть богом. У меня даже не все хвосты отросли!  — Юки коснулась своей груди.  — Не то чтобы я чувствовала себя как-то по-другому.

— И ты этого не сделаешь. Никто из нас не стал богами в одночасье. Теперь у тебя есть наследие, которому ты должна соответствовать как старик Уинтер.  — Фрейя ухмыльнулась.  — Или ты всегда могла бы взять себе милое имя, как Джек Фокс.

— Ух, нет.  — Юки сморщила носик.  — Я не хочу быть богом. Я просто хочу остаться здесь и быть со своей семьей.

— Как тебе и следовало.  — Фрейя встала.  — Но теперь, когда я признала тебя таковой, ты официально на пути. Твои силы будут расти, их границы будут установлены только твоей решимостью. Когда-нибудь мне понадобятся такие, как ты. Стать новыми маяками света для мира, готовыми встать на его защиту, когда придет время. И я тоже стану сильнее. Эпоха чудес вот-вот вернется.

Внизу открылась входная дверь дома, и оттуда вышел Майк. Он сунул что-то в карман и полюбовался свежим видом переднего двора. Он потер поясницу и сделал пару растяжек. Юки заметила, что Фрейя наблюдает за ним с улыбкой.

— У тебя тоже есть планы на него?  — Юки покачала головой.  — Я могу обещать тебе, что божественность — это не то, чего он хочет.

— Я знаю. Некоторые люди стремятся к величию. Другим это навязывают.

— Он хочет того же, что и я. Спокойная жизнь для его семьи.

— Я знаю.  — Фрейя усмехнулась.  — И это 

то, что делает его таким особенным.  — Поднялся ветер, взъерошив мех Юки. Внизу Майк поправил воротник своей куртки и застегнул её на молнию, не обращая внимания на то, что за ним наблюдают.

— А что, если я скажу "нет"?  — Юки хмуро посмотрела на Фрейю.  — Что, если я не хочу принимать никакого участия в этой битве?

— У тебя нет выбора. Ибо, видишь ли, моя дорогая кицунэ, этот человек стал Хранителем нескольких из этих магических сооружений. Если он когда-нибудь упадет, возможно, что мир падет вместе с ним.  — Все тело Фрейи стало прозрачным, когда ветер унес её в небо, а её голос превратился в шепот в ушах Юки.

— Иди вперед, дитя зимы. Знай, что Фрейя присматривает за тобой.

Ошеломленная, Юки уставилась в пустое небо. Внизу она услышала хруст шагов — это Майк пробирался сквозь лабиринт живой изгороди к солнечным часам. Это выглядело так, как будто он готовился сбросить её.

Горя желанием рассказать ему о том, что она только что узнала, Юки спрыгнула с морды Бармаглота, приказав сугробу внизу поймать её. Майк посмотрел в её сторону, затем помахал рукой. Он ждал её в центре лабиринта.

— Привет,  — сказала она.  — Фрейя только что была здесь.

— О, правда? Как она?

— Хорошо, я думаю. Собирается выйти и найти её последователей и некоторых других богов.  — Юки вкратце рассказала Майку о том, что ей удалось узнать.

— Я понимаю.  — вздохнул он.  — Ну, я перестал ожидать, что все будет тихо после нашего первого апокалипсиса.

— Нашего последнего апокалипсиса,  — поправила она его.

— Скорее всего, нет. В конце концов, конец света относителен.  — Он сунул руку в карман и вытащил защитные очки Тинк.

— Что ты с ними делаешь?

Майк ухмыльнулся.  — Это сюрприз. Хочешь посмотреть?

— Конечно.  — Она отступила назад, когда он достал из кармана маленький пузырек.  — Это кровь?  — спросила она.

— Конечно, это так. Одна-единственная капля крови Санты.  — Майк положил руки на солнечные часы, и линзы со щелчком встали на место.  — Прошлой ночью я провел много времени в постели, прокручивая все в голове.

— Из того, что я слышала, прошлой ночью ты провел много времени в постели, превратив Тинк в сирену воздушной тревоги.

Майк поморщился.  — Да, извини за это. Она вела себя немного шумно.

— Больше, чем немного. И почему она называет тебя своим особенным молотком?  — Юки на самом деле знала ответ на этот вопрос, но ей безумно нравилось видеть, как Майк краснеет как свекла и корчится.  — Кроме того, я уверена, вы оба это знаете, но вам никогда не нужно смазывать молоток. Это угроза безопасности.

Майк смотрел прямо перед собой.  — Бог любит тебя,  — пробормотал он.

— Что?

— Просто проверяю, не являешься ли ты определенным суккубом. В любом случае, я тут кое о чем подумал. Знаешь ли ты, что капля крови Санты была тем, что изначально положило начало Силе?

Юки покачала головой.  — Никто не знал, откуда взялась эта Сила. Мы всегда просто принимали то, что это было здесь.

Он кивнул.  — Ну, Санта сообщил 

мне, что я мог бы использовать это, чтобы ещё больше укрепить Силу. Я обсудил это с Рату, и я думаю, что мы могли бы обновить его. Сделать это ещё лучше, чем раньше.

— Как ты собираешься это сделать?

Он повернулся и посмотрел на дом.  — Я не раз задавался вопросом, был ли этот дом живым. Несколько раз я даже разговаривал с духом, который обитает в нем. На Северном полюсе есть такой же, как и в хижине. Все это часть какой-то игры, которая, честно говоря, меня не особо волнует. Все, чего я хочу,  — это защитить свой дом и свою семью от вреда.

Майк поднял пузырек с кровью Санты.  — Его комнаты уже там, но забыты. Она меняет форму на наших глазах. Реальность переписывает себя, чтобы приспособиться к ней. Тебе это о чем-нибудь напоминает?

— Ты думаешь, дом был построен из силы... более древней?

— Нет. Дух этого дома определенно основан на нашей реальности, но это заставляет меня задуматься: был ли он спроектирован так, чтобы имитировать ее? И с какой целью? Каждый раз, когда я получаю ответы, это только порождает новые вопросы. Честно говоря, самый важный вопрос, который я могу задать,  — это как обезопасить всех.  — Майк поставил флакон на солнечные часы и наблюдал, как каменный таймер отсчитывает последнюю минуту. Как только время вышло, по двору пронесся холодный ветер, заставив Юки поежиться.  — Итак, я собираюсь делать то, что делает дом. Мы собираемся спрятаться у всех на виду.

Майк посмотрел на нее, потом снова на дом.  — Я буду защищать всех,  — сказал он, повысив голос.  — Говорят, что дом там, где твое сердце, но знаешь что? Это не обязательно должно быть какое-то место. Это может быть друг, возлюбленный или ребенок. Итак, если Сила может обернуться вокруг участка земли, почему бы не обернуть его вокруг людей внутри? И ни на секунду не думай, что я делаю это для тебя. Мне наплевать на вашего архитектора или вашу игру.  — Он взял пузырек и вытащил пробку. У Юки заложило уши, и угасающий дневной свет искривился вокруг отверстия флакона.

— Я делаю это, потому что я хранитель,  — заявил он.  — И это те люди, которых я люблю.  — Он капнул единственную каплю крови на солнечные часы, затем призвал молнию в свои руки. Воздух вокруг него зашипел, когда он схватил солнечные часы и повернул их.

Капля крови стала ртутной, покрыв солнечные часы серебристым блеском, в котором Юки могла видеть своё отражение. Магия Майка была унесена вместе с ним, танцуя по земле и заставляя землю под снегом светиться синим и фиолетовым. Сначала внимание Майка было приковано к солнечным часам, а потом он развернулся и уставился на дом.

На их глазах дом менял цвета. Появилось множество вариаций дома, как будто он примерял разные обличья. Викторианский дом внезапно превратился в причудливый коттедж, затем в каменную крепость, за которой последовало нечто похожее на рыбацкую хижину. Он быстро расширялся и 

в конце концов превратился в настоящее поместье по меньшей мере в четыре этажа. Сооружение увеличилось по меньшей мере вдвое как в длину, так и в глубину, и большая часть здания была заменена сложной каменной кладкой. Башенка над его спальней теперь уступала по высоте только обсерватории в противоположном углу, а расположение окон указывало на то, что его комната теперь была частным пятым этажом. Из многочисленных окон выступали балконы, которые позволили бы их обитателям сидеть снаружи, если бы они захотели. Наверху образовались толстые каменные гряды, идеально подходящие для одной горгульи, которой нравилось прятаться

— Я так и знал,  — прошептал Майк, не сводя глаз с чего-то, чего Юки не могла видеть. Солнечные часы послали луч голубого света в небо, где он столкнулся со сферическим барьером. Пылинки света опускались сверху и исчезали прежде, чем успевали к чему-либо прикоснуться.

Из дома вырвалось кольцо света и омыло их обоих. Когда это прошло через Юки, у нее закружилась голова, и она схватила Майка за руку для поддержки. Он крепко сжал её руку, но не отвел взгляда от точки над домом. Она скосила глаза в том же направлении, но все ещё не могла разглядеть, что он видел.

Через несколько минут синий свет погас. Сесилия появилась на своих качелях, и её лицо было спокойным, когда она осматривала появившееся гораздо большее переднее крыльцо. Сквозь закрытые окна Юки слышала возгласы удивления, когда все поняли, что дом снова расширился.

— Пошли,  — сказал он, потянув Юки к двери.  — Давай посмотрим, что приготовил для нас сегодня наш волшебный дом.

С улыбкой она подчинилась. Она последовала бы за ним куда угодно.

•  •  •

На кладбище за собором Святого Андрея было тихо, большинство надгробий было погребено под тонким снежным покровом. Был поздний вечер, и, если не считать небольшого движения на улице, в мире было тихо. Вдалеке высились небоскребы Нью-Йорка, похожие на дремлющих гигантов.

Киса опустилась на колени, смахнула лед и снег с надгробия и вздохнула, прочитав название: Юрий Петров

Она смахнула ещё немного снега. Маленькое надгробие было оплачено его церковью, так что, кроме его имени и года смерти, на нем ничего не было написано.

— Мне следовало прийти на твои похороны,  — начала она.  — Я имею в виду, может быть, я и говорила, но я не могу вспомнить. Произошло кое-что плохое, но ты должен знать, что мне жаль, что я забыла, кто ты такой,  — сказала она, извиняясь перед могилой человека, который спас её на улице.  — Ты хотел бы услышать об этом?

Вдалеке машина посигналила кому-то, переходящему улицу. Киса подождала несколько мгновений, прежде чем продолжить. Она рассказала Юрию все о том, как отправилась на охоту, чтобы снять проклятый ошейник со своей шеи, и в итоге оказалась в ловушке у Эмили. В подробностях того периода не было необходимости, но если его дух каким-то образом слушал, она хотела, чтобы он знал, как и почему она совсем забыла о нем.

Оттуда она рассказала о том,  

как оказалась с Майком. Ккак в его доме, так и в качестве его фамильяра. Слова лились из нее, как вода, когда она выплескивала накопившиеся за годы чувства. Больше не имело значения, был ли там кто-нибудь. Это были слова, которые нужно было сказать.

Она рассказала Юрию все о всадниках апокалипсиса, и в тот раз в нее вселился дух. Тинк и Майк подошли оба, но она опустила сексуальные моменты. После бессвязной болтовни в течение почти часа она тяжело вздохнула.

— Тебе, наверное, интересно, как я тебя нашла.  — Киса сунула руку в карман пальто и вытащила пачку документов на усыновление.  — Во время моего последнего приключения я отправилась на Северный полюс и в итоге нашла это на складе недоставленных подарков Санты. Оказывается, ты умер от сердечного приступа прямо перед Рождеством, и Санте приходится проходить через ту же юридическую херню, что и всем нам. Это так глупо, правда? Веселому старому толстяку приходится планировать свои рождественские чудеса на месяцы или даже годы вперед. Я должна была проснуться на Рождество и найти это под елкой.

Бумаги дрожали в её руках.  — Когда Холли впервые рассказала мне обо всем этом, признаюсь, я заплакала. Мне потребовалось несколько дней, чтобы осознать, как такая глупость, как сердечный приступ, полностью изменила мою жизнь. Если бы не этот проклятый ошейник, я бы снова стала сиротой. Никто даже не хватился меня, когда я исчезла. Насколько это запутанно?

Она грустно рассмеялась, затем положила бумаги рядом с могилой.  — Я подписала их, просто чтобы ты знал. Не то чтобы это имело значение, учитывая, что теперь я юридически мертва. Как бы то ни было, я была бы счастлива быть твоей дочерью. На самом деле отдала бы за это все. Я разыскала свою семью, вернее, то, что от нее осталось. Мама была наркоманкой, которая исчезла с радаров. Отца в досье нет. Моя бабушка взяла меня к себе, но умерла от инсульта, когда мне было одиннадцать. Я провела пару лет на улице, прежде чем ты нашел меня и научил танцевать. У меня никого не было. Я была никем, но ты увидел во мне ценность, убедил меня, что я могу кем-то стать. Ты был танцором, бежавшим после распада Советского Союза. Ты знал все о том, как начать всю свою жизнь сначала и о том, как верить в других.

— Наверное, долгое время я беспокоилась о том, что моя жизнь была полна людей, которые бросили меня из-за того, кем я была. У моей мамы, если она ещё жива, нет адреса. Бабушка лежит где-то в безымянной могиле, так что я даже не могу навестить её. Ты был единственной ниточкой, связывающей меня с моей прежней жизнью. Может быть, эти бумаги и не смогли принести мне того "долго и счастливо", о котором я мечтала, но они помогли мне найти решение, чтобы преследовать того, кого я заслуживаю. Когда-то давным-давно ты был всей моей 

семьей. Та, которая у меня есть сейчас, правда?  — Она усмехнулась и оглянулась через плечо. Смерть и Майк стояли за несколькими надгробиями, разделяя большой термос с горячим шоколадом. У Мрачного Жнеца был большой блокнот с бумагой, и он использовал карандаш, чтобы снимать отпечатки с могил — трюк, которому его научил Майк.

— Они довольно хороши.  — Она посмотрела в небо и немного посидела наедине со своими чувствами. Как только она была готова идти, она достала из кармана черный маркер и написала слово "отец" под именем Юрия. Наклонившись вперед, она поцеловала холодный мрамор и затем встала. Когда она вернулась к Майку, он перестал разговаривать со Смертью и полностью сосредоточил на ней своё внимание.

— Как ты себя чувствуешь?  — спросил он.

— Хорошо, я думаю.  — Она пожала плечами.  — На самом деле не уверена. Проблемы с умершим отцом и весь этот джаз.

Смерть глубокомысленно кивнула.  — Действительно. Потеря родителя — это трудная ситуация, независимо от того...

Киса встала на цыпочки и закрыла рот Смерти ладонью.  — Тише.  — Некоторые моменты были просто лучше, когда говорилось меньше.

— Мы можем остаться подольше, если хочешь. Все, что тебе нужно.  — Майк провел рукой у нее между ушами так, что она задрожала от восторга.

— Нет, я в порядке. Мы можем пойти туда в любое время.

Они повернулись и пошли к краю кладбища, где росло корявое дерево. Оказавшись неподалеку, Майк остановился и посмотрел на город.

— О, кстати. Я вроде как случайно пообещал Смерти, что мы могли бы сходить посмотреть Таймс-сквер.

— Он это сделал, Киса Рэдли.  — Смерть была занята тем, что складывала гравюры со своего надгробия, чтобы спрятать их в складки своей мантии.  — Но сегодня твой день, и я не хотела бы тебе мешать.

Она рассмеялась над этим.  — Я думаю, мы можем пойти и проверить это. Но разве ты не боишься, что можешь напугать кого-нибудь до усрачки?

Смерть покачала головой.  — Это Нью-Йорк, мой кошачий друг. Даже если кто-то сможет меня увидеть, я сомневаюсь, что меня вообще заметят.

— Ну, я думаю, мы ещё посмотрим.  — Киса вложила свою руку в руку Майка, чувствуя, как его волшебное прикосновение касается её. Одной лишь мыслью она приказала своей магии распространиться по его телу, скрывая его у всех на виду. Для любого наблюдателя все остальное на кладбище внезапно стало бы гораздо интереснее.  — Должны ли мы?

— Мы так и сделаем.  — Майк положил руку на дерево, и портал открылся. Они втроем шагнули внутрь, наконец-то оставив прошлое Кисы позади.

•  •  •

Солнечный свет струился через окно столовой, освещая поднос с беконом, который был поставлен остывать на стойку. София что-то напевала себе под нос, покачивая бедрами из стороны в сторону, когда Майк подошел сзади. Она подпрыгнула, когда он положил руки ей на бедра, затем повернулась, чтобы ударить его лопаткой.

— Не подкрадывайся ко мне!  — Она ещё раз игриво шлепнула его.

— Ты сказала, что больше не хочешь, чтобы я шлепал тебя по заднице.  — Он подмигнул ей.  — Но это отменяет твою 

систему раннего предупреждения, не так ли?

— Глупый человек. Я и не ожидала, что ты меня послушаешь.  — Она запустила пальцы в его волосы.  — Это снова становится длинным. Тебе следует подстричь его.

Майк вздохнул и посмотрел в окно на Найю. Она была занята тем, что исполняла роль принцессы с какими-то птицами, которые остались здесь на зиму. Её фонтан был с подогревом, и местная фауна относилась к его увеличенному заднему двору как к своего рода святилищу. В данный момент она пела группе вьюрков, которые описывали маленькие круги над её головой.

— Да,  — ответил он, наблюдая за нимфой.  — Вообще-то, я планировал это сегодня.

Отвлекшись, он не заметил, как София завела руку назад и шлепнула его лопаткой по заднице. Он подпрыгнул и потер свой зад, бросив на нее хмурый взгляд.

— Я думаю, что должен был это предвидеть,  — пробормотал он.

— Возможно.  — Щеки Софии порозовели.  — Тебе стоит заглянуть в библиотеку попозже. Приходи ко мне в кабинет главного библиотекаря. Нам нужно кое-что обсудить.  — Она сняла фартук и повесила его на ближайший крючок.  — Завтрак готов для всех, кто захочет, но я ухожу, чтобы организовать новую партию. Увидимся позже?

— Конечно. Мне что-нибудь принести?

Циклопа ухмыльнулась, затем протянула Майку лопатку.  — Может быть это. И фартук.

Заинтригованный, он для пробы взмахнул лопаткой, ударив ею о ладонь другой руки.  — Я имею в виду, ты могла бы просто остаться здесь, если бы захотела.

— Я могла бы, но на самом деле ко мне поступает партия книг, которые требуют особого обращения. Кое-что из того, что Евлалия помогла мне раздобыть.  — Она облизнула губы.  — Не разочаровывай меня, хранитель.

— Я не планирую этого делать.  — Он проводил взглядом удаляющуюся Софию, затем переключил своё внимание на кофеварку. Мгновение спустя Юки нырнула в дверь в розовом махровом халате.

— Слава богам, я думала, вы двое собираетесь трахаться перед беконом.  — Кицунэ схватила несколько кусочков со сковороды и обратила своё внимание на стоящие рядом тарелки с яйцами, сосисками и тостами. Пока она накладывала себе на тарелку, появились другие. На кухне стало оживленно, так как каждый, кто был способен есть, сам готовил себе тарелку. Майк прислонился к стойке и с улыбкой наблюдал за всеми, затем приготовил себе тарелку и вышел в столовую.

Столовая была больше, чем когда-либо, но массивный стол был таким же, как и раньше. Это была одна из комнат в доме, которая меньше всего изменилась после последней трансформации. В его собственной спальне теперь была зона отдыха, и она стала достаточно большой, чтобы окна выходили на весь дом. Обсерватория находилась на противоположной стороне поместья и представляла собой скорее башню, чем турель. Дана была удивлена, увидев, что дом изменился, но сразу же заняла комнату, которая появилась сразу за обсерваторией. Это было почти так, как если бы она была построена специально для нее.

Комната Лили находилась прямо по коридору от комнаты Майка. Кроме очень декадентской кровати, на которой она никогда бы не стала спать,  

единственным другим предметом мебели была красивая рамка для картины, которую Смерть сделала для нее. Майк заметил, что она уклонялась от любых вопросов о том, кто нарисовал эту замечательный её рисунок, но решил, что в конце концов он узнает, кто такая Рейган.

Майк сел и позавтракал, затем помыл посуду и побрел к фасаду своего поместья. Передняя комната дома расширилась, превратившись в большое открытое пространство с двойной лестницей, которая вела на второй этаж. На деревянном полу была выложена красивая мозаика из различных пород древесины. Узор был замысловатым и мерцал при дневном свете, рассеивая цвета, как призма. Некоторые из больших окон наверху были заменены витражами, которые, Майк был уверен, будет непросто починить.

Реджи и Дженни сидели на одном из диванов, сцепившись в очередной битве воль. На этот раз всё закончилось настольной игрой. Майк был удивлен, что он ещё не потерял ни одной детали.

Он вышел вперед и глубоко вздохнул. Холодный воздух проник в его легкие, и он выдохнул его одним глотком.

— Майк.  — Сесилия появилась рядом с ним и положила голову ему на плечо.  — Доброе утро, моё сердце.

Он обнял её за талию и сжал. Его пальцы скользнули по прохладной ткани её вечного платья. Когда он поцеловал её в макушку, то заметил, что рыжая прядь волос стала гуще, чем была раньше.

Его поместье теперь располагалось на вершине небольшого холма, а участок земли вокруг его дома увеличился почти втрое. Расстояние между домом, гаражом и оранжереей было увеличено в три раза больше, и он прикинул, что его владения сейчас занимают, вероятно, около 8 гектаров, и все они обнесены внушительными каменными стенами толщиной около метра. Он понятия не имел, насколько большим станет его дом, но решил, что это никогда не будет тем, о чем он будет беспокоиться. Люди, которые уже были здесь, были самыми важными.

— Как ты?  — спросил он.

— У меня все хорошо.  — Она вздохнула, и её пустой взгляд был устремлен на далекую дорогу.  — Как тебе спалось?

— Я спал нормально.  — На самом деле, это было не очень здорово. У него многое было на уме, и он провел значительную часть своего времени в Измерении Мечты, ведя жаркие дебаты со всеми личностями, живущими там.  — Есть о чем доложить?

Сесилия покачала головой, когда Абелла приземлилась перед домом.

— Ничего нового,  — сказала Абелла.  — Хотя все больше людей проезжают мимо и смотрят на дом.

Майк кивнул. Для остального мира его дом всегда был великолепным поместьем. Вполне вероятно, что его соседи внезапно проявили любопытство и, вероятно, удивились, почему они не проезжают мимо почаще.  — Пока никто из них не зайдет во двор, с нами все будет в порядке.

Абелла кивнула в знак согласия.  — И даже если они это сделают, мы будем готовы.

Майк бросил взгляд в угол, где под снегом спал Бармаглот. На другой стороне двора находилось небольшое строение, которое они построили для Цербера. Теперь, когда адский пес была свободна от подземного мира, она 

предпочла спать весь день напролет и выходить в основном ночью. Но даже в этом случае любой признак неприятностей выдаст их.

Каменные львы по периметру дома смотрели на улицу. Теперь их было шесть, с несколькими более мелкими итерациями, расположенными по всей внешней стороне поместья. Теперь, когда солнечные часы были постоянно активированы, он знал, что защита дома никогда не будет лучше.

— Ты в порядке?  — спросила Абелла.

— Да. Просто готовлюсь к чему-то, что я немного нервничаю, вот и все.  — Он не собирался лгать им, но и не мог позволить себе сказать правду, пока не будет уверен.  — Хотел насладиться утренним спокойствием, вот и все.

Абелла выглядела обеспокоенной, но ничего не сказала. Сесилия взяла Майка за руку и сжала её.

— Позови нас, если мы тебе понадобимся,  — прошептала она и исчезла.

— Всегда.  — Он спустился по лестнице и поцеловал Абеллу в лоб.  — Сегодня я заберу яйцо попозже и подумываю о том, чтобы вывести её на прогулку в теплицу. Ты хочешь пойти?

Ее обсидиановые глаза сверкнули.  — Я бы не пропустила это,  — заявила она, затем отступила назад и взмыла в небо, хлопая крыльями, пока она кружила по спирали вокруг поместья и в конце концов приземлилась на карниз прямо над окном его спальни. Она присела на корточки, и её взгляд остановился на парадных воротах, защитнике его семьи.

Майк прогулялся по саду, чтобы проветрить голову, задержавшись у солнечных часов. Гладкая каменная поверхность теперь сверкала, как будто в нее были вложены измельченные алмазы. Он больше не вращался, застыв на мгновение из-за капли крови Санты.

— Что делает муж?  — Тинк вышла из-за его спины и осмотрела солнечные часы.  — Найти способ починить?

Он усмехнулся про себя. После переустановки солнечных часов Тинк сообщила ему, что их конечное положение на самом деле отклонилось на пару градусов, а это означало, что они были точны только в течение нескольких минут. Хотя на самом деле это не имело значения. Ей нравилось дразнить его по этому поводу при каждом удобном случае.

— Нет.  — Он провел рукой по циферблату, почувствовав кратковременную связь с древней силой, которая текла под землей.  — Решил подождать, пока моя любимая гоблина починит его для меня.

Тинк ущипнула его, и он вздрогнул.

— Не самая любимая гоблина. Любимая. Одно слово.  — Голос Тинк звучал совершенно серьезно, но в глазах у нее был озорной огонек.

— Может быть, любимая жена?

Тинк фыркнула, затем взяла его за руку.  — Единственная жена,  — напомнила она ему, затем укусила его за запястье.

— Ой!  — Он отдернул руку.  — Ты что, недостаточно позавтракала?

— Тинк всегда жаждет мужа.  — Она вздохнула и повернула голову в сторону дома.  — Но сегодня я занята. Мертвой девушке нужен интернет, придется прокладывать провода. Тьфу.

— Я уверен, Дана оценит это,  — напомнил он ей.

— Мертвая девушка сказала, что муж заплатит цену.  — Она плавно отошла от него, затем посмотрела прямо через плечо.  — Муж позже попадет в засаду, и это единственное предупреждение.

— Меня предупредили.  — Он последовал за ней обратно к 

дому и вошел внутрь. У подножия лестницы лежал моток кабеля, и Тинк подняла его, неся над головой, и ворча себе под нос.

— Дурацкая гребаная лестница,  — пробормотала она.

Майк проводил её взглядом, затем обошел лестницу и спустился по длинному коридору, который должен был вывести его на задний двор. Вдоль коридора появились две новые гостиные, и в одной из них уже были собраны детские игрушки. В конце концов, Каллисто нужно было где-то играть в те дни, когда он приезжал.

Задняя дверь теперь вела в солярий. Майк пересек его и вошел в последнюю отделанную золотом дверь, которая вела наружу. Температура на его заднем дворе была примерно на двадцать градусов теплее, чем перед домом, и он даже не задавался этим вопросом. Он был почти уверен, что частично это произошло из-за того, что в это время года в фонтане Найи была горячая вода, чтобы помочь существам, которые приходили навестить её.

Найя с улыбкой наблюдала за парой вьюрков, купающихся в самом верхнем ярусе её фонтана. Её голубые глаза сосредоточились на нем, когда он подошел к краю её фонтана.

— Доброе утро, любимый.  — Найя растворилась в воде, мгновение спустя снова появившись на краю. Она изогнулась так, что оказалась сидящей на выступе, и её руки все ещё соединяли её с чашей фонтана.  — Так приятно видеть тебя сегодня утром.

— Доброе утро, Найя.  — Он не подошел ближе.  — Как ты сегодня?

— У меня все хорошо. Здесь довольно тихо, но мне это даже нравится.  — Её глаза сузились.  — Твои волосы снова становятся длинными. Ты должен позволить мне подстричь их для тебя.

— Да, насчет этого. Мне, конечно, не помешала бы стрижка, но это зависит от чего-то другого. Есть вопрос, который я хочу задать, но я не уверен, что он тебе понравится.

Улыбка Найи угасла.  — Я не понимаю. Майк. Я отсюда чувствую твои эмоции. Что-то не так?

Он пожал плечами.  — Я пока не знаю. Здесь только мы вдвоем, верно?

Она кивнула.  — Об этом я осведомлена. Ну, и птицы тоже.

— Хорошо. Потому что вопрос, который я собираюсь задать, предназначен только для твоих ушей.  — Он обошел вокруг края её фонтана.  — Ты помнишь Рождество? Когда я использовал ту каплю крови, чтобы усилить Силу?

— Конечно.  — Тело Найи скользнуло вдоль края фонтана, удерживая Майка лицом к себе.  — Мой фонтан стал немного больше, а в моей ванне теперь есть окно с прекрасным видом!

Майк кивнул.  — Произошло так много изменений одновременно, и кажется, что мы все ещё открываем для себя некоторые из них. Но дело не в этом. На самом деле это о том, чему я научился на Северном полюсе, и немного в хижине.

— Что это?  — спросила она. Она склонила голову набок, и её сине-зеленые локоны рассыпались по плечам.

— Что ж, давай начнем с хижины. Я пробыл там всего пару дней, и сущность, которая там проживает, вступила со мной в прямой контакт. Конечно, это было во сне, но я на 

самом деле разговаривал с ней.

— Угу.

Майк нахмурился.  — И когда я отправился на Северный полюс, существо, которое там обитает, говорило со мной напрямую. Она также разговаривала с Холли, позже я связался с ней. Сразу вышла и поздоровалась.

Найя моргнула, и на её лице отразилось замешательство.

— Однако мой собственный дом кажется более таинственным. Дух, который живет здесь, связывался со мной, но никогда напрямую, лицом к лицу. Я занимал её тело или слышал её голос в своей голове. Я подумал, что это действительно странно, верно?

Она пожала плечами.  — Наверное. Но два из трех не обязательно что-то значат.

— Ты права, это не так.  — Майк остановился у каменной скамьи и сел.  — Но именно Северный полюс выдал это. Я увидел воспоминания Фрейи. Ты знаешь, они довольно часто всплывали у нее в голове. Кое-что из этого не имело для меня смысла, но Юки рассказала мне о визите Фрейи, и многое встало на свои места.

— Ой? Например, что?  — Найя моргнула, глядя на него своими прекрасными сапфировыми глазами. Она была первой, кого встретил Майк. Это прекрасное создание, которое втянуло его в захватывающее, неожиданное приключение. Какое-то время она была для него всем, а потом пришли другие. По мере того как дом расширялся, она всегда была рядом. Его Найя, может быть, даже его первая настоящая любовь.

— Я не собираюсь притворяться, что понимаю правила Большой игры или даже её истинную цель. Но я узнал, почему это требует секретности и что находится под угрозой, если правда об этом когда-нибудь всплывет наружу. Например, теперь я знаю, что Архитектор построил все эти локации, используя тела богов.  — Майк подался вперед на скамейке. Его магия окутала его, как щит.  — Простой поиск в Gооglе в значительной степени подтверждает, что Северный полюс — это Кронос или, может быть, Янус, похоже, что существует довольно много совпадений в отношении того, кто отвечает за время.

Найя кивнула, ожидая, что он продолжит.

— Так вот, хижина, скорее всего, Артемида или её аналог.  — Он остановился, наполовину ожидая, что его ударит молния. Когда этого не произошло, он продолжил.  — Но в ретроспективе это имеет смысл. Архитектор поместил их тела в физические места, а затем привязал их души к собственности. Боги прячутся у всех на виду, защищая этот мир от внешних сил... каким-то образом.

Нимфа пожала плечами.  — Я думаю, в этом есть смысл.

Майк вздохнул.  — Что ж, это подводит нас к настоящему моменту. Видишь ли, с тех пор как я имел дело с Артемидой и Кроносом, я задавался вопросом, почему дух этого дома не участвует в этом более непосредственно. Почему я никогда не видел её лица?

— Может быть, она застенчивая?  — Найя посмотрела на него, и её лицо было воплощением невинности.

— Или, может быть, она пряталась у всех на виду.  — Майк встал и вздохнул.  — Итак, мой вопрос таков: ты когда-нибудь планировала сказать мне, что на самом деле ты не Найя?

Последовала долгая пауза, пока Найя смотрела 

на него, и черты её лица застыли в шоке. Птицы позади них продолжали купаться в её фонтане, весело напевая себе под нос, несмотря на внезапную смену атмосферы.

Найя не ответила, и её глаза заблестели, когда позади нее забулькал фонтан. В конце концов она моргнула. Когда её глаза снова открылись, они стали золотистого цвета.

— Молодец, любимый.  — Найя вытянула руки над головой, затем встала и вышла из фонтана. Струйки воды соединяли её с раковиной, когда она шла к Майку по булыжной мостовой.  — Хотя я не понимаю, почему ты вдруг стал так защищаться.

— Потому что ты солгала мне.  — Майк сделал шаг вперед, сокращая дистанцию.  — С самого начала.

— Это совсем не так. Найя никогда не лгала тебе, она не знает, что я здесь.  — Она протянула руку и коснулась его лица.  — Так всемогущий Gооglе тоже сказал тебе, кто я такая?

— Может быть. Быстрый поиск богов и богинь, представляющих дом, дал мне довольно надежный вариант, но у меня есть свои сомнения.  — Он боролся с желанием оттолкнуть её руку.  — Например, если ты та, за кого я тебя принимаю, то более чем странно, что ты выбрала нимфу в качестве своего опекуна.

— Найя была одной из немногих выживших, когда пал Олимп. Я считаю её и Амимон семьей, поэтому попросила архитектора спасти их. Я была вынуждена выбирать между одной из них в качестве моего опекуна. Я не могла использовать Амимон, потому что она спит зимой, из-за чего осталась Найя. Хотя её сексуальные наклонности выходят за рамки моей компетенции, она чиста сердцем. Кстати, никто из них ничего этого не помнит. Не из-за Силы, а из-за того, что мы стали пешками в Большой игре.  — Она подмигнула ему.  — Так ты собираешься угадать, или планируешь заставить даму ждать?

— Тогда ты Гестия, богиня домашнего очага.  — Если он ошибался, то, честно говоря, не знал, кем бы она могла быть.

Ее золотистые глаза заблестели от облегчения, когда богиня сделала шаг назад.  — Ты понятия не имеешь, сколько времени прошло с тех пор, как кто-то называл меня по имени. Да, я Гестия, одна из последних богинь Олимпа, и ты живешь внутри того, что осталось от моего тела.  — Гестия прижала руки к сердцу.  — Наконец-то ты нашел меня.

— Тогда зачем играть со мной в прятки? Другие боги, они появились довольно быстро.

Глаза Гестии заблестели.  — Я всегда была здесь, и смотрела на мир её глазами. Видишь ли, Хранитель, хотя я была осторожна в выборе, ошибки твоей предшественницы едва не стоили мне всего. Видишь ли, после смерти Эмили Найя... не выжила.  — Её плечи поникли.  — Или, по крайней мере, она бы этого не сделала, если бы я не вмешалась. Фонтан был отключен, и она умирала. Я не только думаю о ней как о своем собственном ребенке, но и потеря моего опекуна означает, что я стану не более чем ещё одним экспонатом, который нужно собрать. Итак, в её 

последние мгновения я инициировала обмен душами с ней, чтобы моя магия могла быть использована для того, чтобы в её источнике было достаточно воды, чтобы сохранить ей жизнь. Но, как ты знаешь, некоторые души неделимы.

— Значит, Найя не знала? Она не лгала мне?  — Майк выдохнул воздух, который до этого задерживал. Это было единственное, о чем он беспокоился. Она была первым человеком, которому он когда-либо по-настоящему доверял, и от осознания того, что она лгала ему все это время, его чуть не стошнило.

— Нет, она этого не делала, никогда сознательно. И я не могла случайно выдать себя, не причинив ей потенциального вреда.  — Гестия вздохнула.  — Так сказать, правила игры. Но я должна спросить — как ты это выяснил?

— Теперь я могу видеть души.  — Он мог представить это снова, этот великолепный фрактальный узор над домом, когда Сила захватила власть сильнее. Она вращалась на месте, как далекая галактика, отмеченная золотыми прожилками божественности. Сам дом был живым, и в этом узоре он узнал руны на ребрах Найи.  — Это, и я обнаружил кое-что интересное в Измерении Мечты.

— О?  — Гестия склонила голову набок.

— У Найи там нет её рун. Что означает, что технически они не являются частью её души. Долгое время я думал, что именно они приковали её к этому месту, но когда я увидел их на Холли, я понял, что это часть магии обмена душами.

Богиня хлопнула в ладоши и рассмеялась — волшебный звук, заставивший птиц поблизости запеть.  — О боже. Ты настоящий детектив.

— Так вот почему я не смог дозваться тебя, когда хотел? Потому что ты — часть ее?

Гестия кивнула.  — Непредвиденные последствия, уверяю тебя. Иногда я пыталась проложить путь через слова Найи или внушала тебе видения в надежде, что ты поймешь. Несмотря на то, что ты нашел меня, я все ещё связана правилами Великой игры и могу предложить только такую помощь.

Майк пристально посмотрел ей в глаза, задаваясь вопросом, была ли богиня честна с ним. Каждое взаимодействие, которое у него когда-либо было с Найей, теперь находилось под пристальным вниманием, и он ненавидел это. Либо ему придется признать, что Гестия принимает близко к сердцу его интересы, либо он может навсегда усомниться в женщине, которую любит.

— С этого момента я бы предпочел, чтобы мы говорили вот так. Видения — это прекрасно или что-то в этом роде, но не вкладывай в уста Найи никаких слов за нее. Она заслуживает лучшего.

Гестия слегка поклонилась ему.  — Я нахожу эти условия приемлемыми. Теперь, когда ты нашел меня, я открою ей своё присутствие позже вечером и дам ей понять, что она — мой сосуд. Она будет подобна древним жрицам, позволяя мне использовать её тело, чтобы говорить с моими Избранными.

Майк ещё несколько мгновений созерцал богиню. Гестия была самим домом, но знание того, как связаться с ней напрямую, меняло все. Использовал бы он эти знания, чтобы предпринять честную попытку продвинуть свой прогресс в Великой игре?  

Или он продолжит в том же духе, просто наслаждаясь временем, проведенным с другими? Он чувствовал, что выбор был очевиден, но хотел быть уверенным.

— И что же теперь происходит?

Гестия хихикнула, затем отступила назад, пока не оказалась в фонтане.

— В том-то и дело, хранитель. Твоя повестка дня всегда была твоей собственной, и я бы никоим образом не стремилась её менять. Выбор навсегда остается за тобой.

— Могу я рассказать о тебе остальным?

Она ухмыльнулась.  — Обратись к моему последнему ответу.

— О, хорошо.  — усмехнулся он.  — Вам, богам, определенно нравится ходить по грани между таинственным и раздражающим.

— И у нас не было бы ничего другого. Но знай вот что, дитя: когда ты потерялся, я дала тебе дом. Ты стал той нитью, которая связала нашу семью воедино и позволила ей расти. Ты добились успеха там, где другие потерпели неудачу, и ещё не упустил из виду то, что важно для тебя. Насколько я понимаю, ты уже добился успеха.

Гестия закрыла глаза. Когда она открыла их, кристально-голубые зрачки вернулись, и он понял, что Найя снова стоит перед ним. Она покачала головой и огляделась, словно озадаченная.

— Прости, я, должно быть, не обратила на тебя внимания. Мы о чем-то говорили?

— Я объясню позже.  — Он подошел к краю фонтана и протянул руку. Когда она взяла его, он сжал её в объятиях.  — Я когда-нибудь говорил тебе, как мне повезло, что я нашел тебя?

— Ты хочешь сказать, что тебе повезло, когда ты нашел меня?  — Она подмигнула.  — Дважды, если я правильно помню.

Он рассмеялся, затем обнял её за талию.  — Итак, насчет этой прически...

— Майк!  — Задняя дверь солярия распахнулась, и стекло в двери разлетелось вдребезги. Это была Евлалия. Её глаза были шире, чем он когда-либо видел. В её руках было зажато яйцо Велвет, и закрученные линии драгоценных камней сверкали в скудном зимнем свете.

— В чем дело, что случилось?  — К тому времени, как Майк встал, над ним уже стояла Евлалия. Она поднесла яйцо так, чтобы он мог его видеть.

— Положи на него руки, быстро!

Майк прижал ладони к твердой поверхности яйца и был удивлен тем, каким горячим оно оказалось на ощупь. Кое-кто из остальных вышел через заднюю дверь посмотреть, что за суматоха, и Абелла приземлилась рядом с ними, прижав крылья к телу.

— Что происходит?  — потребовала ответа Абелла.

— Она двигается!  — Евлалия схватила Абеллу за запястье и положила руку горгульи на яйцо.  — Ты чувствуешь ее? Она никогда ещё не была такой активной!

Майк застыл в благоговейном страхе, чувствуя, как его дочь шевелится под поверхностью яйца. Повсюду вокруг яйца он мог видеть кружащиеся волшебные цвета её души, когда она менялась, как цветок во время шторма. Остальные собрались неподалеку, с нетерпением ожидая своей очереди. Появились ещё две руки, и Майк, подняв глаза, увидел, что Лили и Дана протиснулись сквозь толпу, чтобы прикоснуться к нему.

Новая душа повернулась, чтобы рассмотреть каждую из них, но в конце концов сосредоточилась 

на Майке. Теперь он чувствовал внимание своей дочери, как будто она изучала его сквозь свою оболочку. Пару раз, наблюдая за ней в прошлом, он чувствовал, как она меняется, но никогда так, как сейчас. Она присутствовала, теперь полностью осознавая происходящее.

— Я твой папа,  — сказал он, проводя ладонью по яйцу.  — И я действительно не могу дождаться встречи с тобой.

Душа искрилась светом. Чем-то таким, что мог видеть только он. От него отделились тонкие нити и коснулись каждую, словно осматривая их. Под своей ладонью он почувствовал, как что-то царапнуло яйцо изнутри, затем пару раз постучало по нему.

Появилась трещина.