Солнце Египта. Глава Порно массаж в египте Часть 2

За завтраком слуги сообщили нам, что мать плохо себя чувствует, и осталась в постели. Велев им окружить её заботой, хозяин дома, нахмурившись вопросительно посмотрел на меня.

— Мы вчера много купались в оазисе,  — пояснил я деду,  — вода была холодна, но было чудесно. Не думал, что мама заболеет, мы делали так уже много раз.

— Изнежилась она в Верхнем...  — проворчал он и больше не касался этой темы.

Поев, дед собрался по делам, и позвал меня с собой. Отказываться не было причин, и я получил возможность воочию посмотреть на то, как устроена работа каменоломни. Было интересно, но очень пыльно, и главное — вонь рабов просто сводила с ума, я был очень рад, когда ближе к обеду экскурсия закончилась. Тем более что дед на обратном пути хотел заехать на невольничий рынок, сказав мне об этом заранее, и я ждал новые впечатления с большим интересом и радостью.

Он всегда сам выбирал себе новых рабов и особенно наложниц. Для деда уже подготовили смотрины, подобрав несколько женщин, давно зная вкус важного человека. Причем именно женщин, главу семьи не интересовали стройные молодые девушки, он любил взрослых и полных, но не толстых.

Пока он осматривал и ощупывал несколько выстроенных в ряд симпатичных, но весьма дородных женщин, я заметил помогающую и прислуживающую торговцу девчонку, неопределенного, но весьма юного возраста. Она была худощава настолько, что только женский наряд и длинные волосы давали понять, что она таки девушка, а не парень. Встретившись глазами, которые она сразу же отвела в сторону, я довольно долго не сводил с нее свой взгляд, погрузившись в размышления.

— Понравилась?  — вывел меня из задумчивости дед, который уже определился с покупкой, и хлопнув меня по плечу широко улыбнулся, тыкая пальцем в худышку,  — хочешь ее?

Я тихонько кивнул, скромно опустив голову. Дед, быстро, но внимательно осмотрев окаменевшую под его взглядом девушку, неудовлетворенно фыркнул качая головой.

— Слишком худа... В молодости я тоже любил стройных, но это перебор!  — неодобрительно проворчал дед,  — Уверен, Тэха?

— Да...

— Ладно, подарю её тебе!  — усмехнувшись сказал дед и знаком подозвал торговца,  — я покупаю её внуку!

— Но господин, она...  — явно возражающим тоном начал тот говорить.

— Что?!  — взревел дед,  — ты смеешь отказать мне в покупке рабыни?

— Нет, господин, вы не так поняли,  — заголосил торговец, мгновенно рухнув на колени,  — я хотел сказать, что она нема, и обучена только уборке и письму.

— Хм...  — дед вопросительно дернул головой, взглянув на меня, и дождавшись моего скромного одобряющего кивка, повелительно произнес продавцу,  — готовь бумаги!

— Да, благородный, одно мгновение...  — быстро поднявшись на ноги, тучный торговец открыл большой сундук, стоящий рядом со столом и стал перебирать кучу свернутых в трубки папирусов.

— Как её зовут?  — спросил я у него, не отводя глаз от окончательно остолбеневшей девушки, которая, вытянувшись в струнку, смотрела на мои ноги, явно боясь поднять глаза.

— Хилини, молодой господин,  — на секунду повернувшись ко мне, ответил торговец и вернулся к поиску нужной бумаги, которую 

как раз нашел через секунду и снова повернувшись ко мне, добавил еле слышно,  — она... ещё не была с мужчиной.

Я подошел к девушке вплотную, взял её пальцами за подбородок и приподнял голову так чтобы посмотреть прямо в глаза.

— Хилини...  — она слегка вздрогнула, услышав своё имя из моих уст,  — тебе не нужно боятся меня. Я буду добр к тебе.

— Мыфмх...  — благодарно промычала она, и я успел увидеть слабую улыбку, прежде чем девушка опустилась на колени и наклонившись поцеловала мою ступню.

— Все, нам пора, Тэха, у меня важная встреча,  — пробасил дед,  — доставьте наложниц в мой дом к ужину.

Кивнув в ответ на поклон торговца, дед качнул головой приглашая меня на выход. Обернувшись на пороге, и вновь встретившись глазами с Хилини я увидел настоящую улыбку, которая преобразила приятное лицо девушки, сделав его неожиданно красивым.

— «Боги помогают, и удача сопутствует мне!  — подумал я,  — немая наложница — это просто подарок небес, для моих планов».

На улице дед устроился в своем паланкине и дюжие рабы носильщики без видимых усилий подняли ручки на плечи.

— Сейчас тебе со мной нельзя, Тэха. Мне нужно заняться скучно политикой... Прогуляйся, а как вернешься домой не забудь проведать маму. Увидимся за ужином,  — и сделав знак носильщикам дед гордо поплыл, возвышаясь над снующими людьми как корабль над волнами.

Неспешно возвращаясь домой, я случайно набрел на лавку лекаря-травника, и зайдя вполголоса попросил что-нибудь для облегчения проникновения и ускорения заживления определенных мест у женщин. Понимающе улыбаясь, знахарь продал мне две баночки, одна из которых, по его заверению поможет войти даже в самое узкое место, а вторая облегчит участь усталой женщины.

— Молодой господин очень добр,  — сказал он, и на мой вопросительный взгляд смущенно и немного испуганно промямлил,  — мало кто заботится о своих наложницах... вы ведь ещё очень молоды чтобы быть женатым.

Ответив ему улыбкой и небольшим поклоном, я поблагодарил и поспешил домой. До ужина осталось ещё много времени, а у меня было важное дело, которое нужно было обязательно успеть сделать до него. Поэтому сразу после водных процедур, которыми я освежил и охладил своё разгоряченное после прогулки под палящим Египетским солнцем тело, я отправился к маме.

Пройдя в гостевое крыло, я велел дежурившим у дверей слугам уйти и не возвращаться пока я не вернусь в главный корпус.

— У нас серьезный разговор, сам пригляжу за ней некоторое время,  — пояснил я.

Вообще этого не требовалось, но личная служанка мамы явно была в сомнениях, скорее всего получив четкий приказ не отлучатся, поэтому более конкретное пояснение было предназначено именно ей. Поклонившись, слуги ушли.

Дождавшись, когда они скроются за поворотом, я прошелся по комнатам и убедившись, что больше никого нет, вошел в темную спальню, где лежала мама. Её дыхание было ровным, глаза закрыты. Сделав шаг внутрь, немного усомнившись, остановился. Может ей действительно плохо, ведь я даже не соврал деду, омывалась она вчера много, и вода была холодной, так что вполне могла 

заболеть.

— Мама?  — тихо спросил я, для того чтобы не будить если она всё-таки спит, намереваясь в этом случае просто немного посидеть рядом.

— Да, Тэха, ты можешь войти...  — сразу, но негромко отозвалась она.

— Я знаю, мама. Я буду входить в тебя по собственному желанию,  — похотливо усмехнулся я, подходя к лежащей под легким покрывалом женщине, и одним рывком скидывая его с нее.

— Тэха, нет! Молю, не нужно... я же твоя мама!  — привстав, запротестовала она, но тон её был заметно неуверенным, даже когда она вновь озвучила главный довод,  — все что я вчера делала было для спасения тебя, моего сына!

— Ты должна была дать мне умереть, и мы оба сохранили бы честь,  — отрезал я,  — тебя во все дырки познали грязные нубийцы!

— Но, я...  — вдруг зарыдала она,  — только чтобы... ради тебя, Тэха! Неужели ты не испытываешь хоть немного благодарности и сострадания ко мне?

— Нет!  — сквозь зубы прошипел я,  — ты не только отдалась немытым воинам, но и позволила мне, своему родному сыну трахнуть себя! Даже в задницу!

— Я... я...  — так и найдя нужных слов для ответа, мама затихла, повесив голову.

— Смотри на меня!  — велел я, но она помотала головой, отказываясь.

Тогда я схватил её за волосы, и вскрикнувшая от боли мама вынуждено подняла ко мне лицо — сразу же ощутив им мой член, которым я принялся водить по её лбу, щекам, носу — постепенно приближаясь ко рту, которым мама прерывисто дышала, сжав зубы.

Я расслабил руку, и убедившись, что мама не отворачивается, а сидит в том же положение, убрал её совсем, но сразу же поднес к её рту свой уже заметно подрагивающий от желания орган. Мама не пошевелилась, хотя на член посмотрела, и мне показалось что она еле заметно облизнула свои пересохшие губы.

— Сын... Ты хочешь... ещё более унизить меня?!  — спросила она дрожащим голосом, не отворачивая лицо, но глядя в сторону.

— Это теперь не так-то просто будет сделать, мама!  — ответил я, посмеиваясь,  — ведь вчера ты жадно сосала члены воинов, сама сосала, а не они насиловали твой рот! Я все видел сам! Почему же ты ещё не сосешь мой член, мама? Разве член сына — это более позорно, чем три грязных черных члена сразу?

— Я спасала тебя!  — вновь напомнила мама, и отвернулась, но я опять взял её за волосы и повернул к себе,  — ты делаешь мне больно... так же как они!

— Понимаю, твои нижние дырки вчера очень утомились и им требуется отдых, ты так старательно насаживала их на черные члены...  — не обращая внимания на её слова, ухмыльнулся я и провел головкой органа по сжатым губам матери,  — но говорить ты очевидно вполне способна, даже слишком много болтаешь для шлюхи, поэтому я хочу, чтобы ты, прямо сейчас, удовлетворила меня, своего любимого сына, своим умелым ртом, шлюха!

— Тэха... Тэха...  — вздрогнув сказала она, пытаясь меня урезонить, вновь пытаясь отвернуться от члена,  — пожалуйста... Сжалься...

— Ты хочешь, чтобы 

я рассказал о случившемся деду и дяде?  — спросил я у мгновенно побледневшей матери,  — мне не важно, что будет со мной, у меня больше нет чести... как и матери! Моя мать не была шлюхой!

— Нет, Тэха, я твоя мама, я не шлюха, мы можем просто забыть о том, что случилось...

— Нет! С этого дня я буду обращаться к тебе по имени, когда мы вдвоем, а ты... ты будешь моей покорной, старательной и терпеливой мамой-наложницей!

— Теха... сын... молю тебя...  — подняла она полные слез глаза ко мне, сильно задирая голову, сделав ошибку,  — аахм... ммм... м... хрм...

В удачно открывшийся рот я тут же вставил член, и сжав голову матери руками, легко преодолел остаток сопротивления, ввел глубже, уперев в захрипевшую глотку.

— Ты покрыла себя позором, Субира (терпеливая — егип.),  — ответил я, удовлетворенно заметив, как обреченно потухли её глаза, и с этими словами я начал ритмично двигать членом в её рту,  — теперь, все что тебе остается это соответствовать своему имени!

Она сидела на постели, и притягивая к себе за волосы голову, я трахал мать в широко открытый рот. Моя шлюха не сопротивлялась, но и ничего, кроме сонмов звуков, не делала сама. Но эта какофония была шикарна, хрипя и булькая горлом, мама мычала и стонала, вперемешку со всхлипами и шмыгаем, при этом накопившаяся в её рту слюна добавила чавкающий звук — полностью обеспечив создание образа наслаждающейся своим порочным занятием женщины!

Положив одну руку на затылок, я грубо натягивал её голову на член, каждый раз упираясь в хрипящую глотку, а второй скинул с маминых плеч ткань ночного халата, под которым не было ничего. Вцепившись в большие качающиеся груди мамы свободной рукой, я заставил её застонать от боли, грубо лапая и щипая соски! И так увлекся весьма продолжительной совокупностью ощущений, что не сразу понял, что уже кое-что кардинально изменилось.

Внезапно до меня дошло, что моя вся такая неприступная красотка мама, которую откровенно вожделеют многие уважаемые и высокородные господа, точнее моя шлюха Субира — по ходу дела подчинилась настолько, что стоит предо мной на коленях и самостоятельно сосёт член!! Мыча и причмокивая!

Мама просто сползла с кровати на колени и оказавшись на полу, взяла член у основания рукой, и быстро насаживала голову на него, сильно сжимая губами! Я продолжал поддавливать, пытаясь проникнуть ещё глубже. Её рука, мешала мне, но удовольствия хватало, поэтому я не стал сильно усердствовать. Хотя мама, самостоятельно отсасывая, не могла губами дотянуться даже до своей руки, начиная хрипеть ещё в нескольких сантиметрах от нее. Работая языком и губами, она чавкала и роняла слюни на свои великолепные груди, которые я продолжал грубо мять.

Почувствовав приближение финала, я таки убрал руку матери, и быстрыми глубокими тычками возобновил процедуру грубого трахания шлюхи в рот — но в этот раз она не просто открыла его, я с ощутимо возросшей силой сжимала член губами, громко дыша и шмыгая носом. Каждый таран 

членом её глотки вызывал содрогание шикарного тела, что очень понравилось мне! Я, чуть замедлив ритм, некоторое время наслаждался возбуждающими судорогами матери, в рот которой плавными толчками продолжал вводить орган!

Кончил я, введя сколько смог и уперев головку в горло, в которое несмотря на солидное усилие член так и не проник! Продолжая давить, я слил всю сперму прямо в глотку скулящей и мычащей матери, которая в это время щипала мне бедра, но не вырывалась! Излившись, я ещё несколько раз подвигал членом у нее во рту, удовлетворённо ощущая, как она продолжает посасывать и облизывать его! Сделав шаг назад, к кушетке, я с громким чваком вынул член из измазанного спермой и слюнями рта матери, которая до последнего миллиметра пыталась удержать член губами!

— Ты отлично отсосала, шлюха!  — пропыхтел я, чувствуя себя сладко опустошенным и устало садясь,  — признайся, тебе нравится сосать член, Субира! Ведь ты сделала это сама! Я доволен, соси так всегда, но старайся брат в рот весь член!

Возбужденная самка, только что увлеченно наслаждающаяся минетом, будто очнувшись несколько раз моргнула, и её горящие глаза помутнели, а мгновенно побледневшее лицо покрыли пятна стыда! Она перевела взгляд с моих глаз на член, на её лице мелькнуло несколько быстро сменяющих друг друга настроений — стыд, затем гнев, который резко сменился унынием.

— Я просто хотела... я сделала так... чтобы это быстрее закончилось...  — прохрипела она, вытирая лицо и губы пальцами,  — а теперь уйди... пожалуйста, оставь меня одну. И надейся, что я не наложу на себя руки.

— Если ты сделаешь это, я расскажу всем о тебе и тогда ты покроешь позором всю семью, и дядю и деда... Так что не стоит.

— Да...  — подтверждая, кивнула она,  — но так жить...

— Лизни его!  — потребовал я

— Что?  — не поняла она, нахмурившись глядя мне в глаза.

— Лизни мой член!  — потряс я им перед её губами,  — ну?! Лизни, Субира!

Мама вздрогнула, тяжело задышала, два раза вздохнула, успокаивая себя и через несколько секунд вместе с горячим дыханием я ощутил её влажный язычок, медленно скользнувший по уздечке и головке, забирая капельку спермы, собравшуюся на дырочке.

— Молодец... На сегодня все. Отдыхай, набирайся сил,  — улыбнувшись я пошел к выходу,  — я не буду тебя беспокоить до завтра. Но завтра, после ужина, твое тело должно быть подготовлено ко всему!

— ...

— И ещё... теперь я, Тэха, твой сын и твой хозяин, поэтому, в зависимости от ситуации, обращайся ко мне как полагается!

— ...

— Ты поняла, Субира?

— Да...

— ТЫ ПОНЯЛА, ШЛЮХА?!

— Да... хозяин.

Удовлетворенно хмыкнув, я быстро вышел, слыша позади тихое сдавленное рыдание матери. Но почти сразу вернулся обратно, со свертком, который оставил на столике у входа в комнату.

— Тут мазь, для твоих натертых дырок, Субира. Я купил у лекаря, воспользуйся ею.

— Спасибо...  — прошептала мама, и поймав мой взгляд еле слышно закончила,  — ... хозяин.

— Завтра не делай ошибок, мама. Ты моя шлюха, и я буду наказывать тебя за них!

— Я 

поняла, хозяин...  — тихо прошептала мама.

— Приведи себя в порядок, скоро ужин. Я хочу, чтобы ты присутствовала,  — и хмыкнув я вышел из комнаты.

Ужин затянулся на три часа. Насытившись, дед увлекся вином, что развязало ему язык, и нам пришлось выслушать не только наставления в делах, но и рассказы о былом, что было интереснее. Мама пила не меньше, чем её отец, но опьянела, конечно сильнее.

— Что с тобой, дочь? Не знал, что ты любишь крепкое вино!  — удивился дед.

— Лекарь... посоветовал,  — нехотя ответила промолчавшая весь вечер женщина.

— Прогреть тело изнутри полезно,  — придя на помощь, кивнул я,  — нам и в квинтиле про это говорили на занятиях по врачеванию.

Мама покосилась на меня, очень правильно поняв какое прогревание я имею ввиду на самом деле и слегка скривившись собралась было что-то добавить, но заговоривший дед, переключил её мысли:

— Тэха, а ведь нам с тобой сегодня предстоит прогреть тела изнутри, не свои, но своих...  — усмехнулся он, на деле продемонстрировав, что тоже видит в прогревании тела двойной смысл.

— Про что ты говоришь, отец?  — подняла брови мама.

— Сегодня я купил внуку наложницу, ну и себя свежей порадовал...  — благодушно вздохнул дед, и облизнулся предвкушая.

— Что?  — мама даже приподнялась с кушетки,  — зачем ему..?

— Уже давно пора было, и я не понимаю, почему вы до сих пор не подарили парню женщину, Тэха уже взрослый...  — серьезным тоном ответил дед.

— Ты даже не представляешь на сколько...  — вдруг вырвалось у мамы, которая сразу сама же испугалась сказанного и со страхом посмотрела на своего отца, ожидая реакции.

Но дед воспринял её слова по-своему и громко засмеявшись, весело погрозил мне пальцем.

— Так ты уже познал женщину, Тэха? Уж не Шушан, ли?! Вот, хитрец! А я решил, что покупаю тебе первую...  — улыбаясь, пожурил меня он.

— Прости уважаемый,  — ответил я, склонив голову,  — я постеснялся поднимать эту тему в разговорах с тобой.

Деда удовлетворило моё объяснение, и кивнув с пониманием, он поднялся и пожелав мне бодрости и сил, отправился в своё крыло, точнее в гарем, который находился там же.

— Значит... у тебя теперь есть наложница?  — спросила мама, глядя в сторону, но в её голосе была отчетливо слышна ревность.

— Да... даже две!  — улыбнулся я, и очень тихо добавил,  — одна из них ты, неужели уже забыла, Субира?

— ...  — по лицу мамы мелькнула страдальческая гримаса, но она промолчала.

— Приятных снов, мама,  — сказал я и поклонившись пошел к себе.

— Приятных снов... сын,  — ответила она, и тяжело вздохнув, налила себе ещё вина.

Войдя в свою спальню, я с неудовольствием увидел, что моей новоиспеченной наложницы в ней нет. После того как дед, коснувшись этой темы пошел пробовать свою новую рабыню, я загорелся желанием срочно сделать тоже самое со своей. Но не успел я открыть рот чтобы грозно позвать слуг, как девушка беззвучно вошла в комнату. Я понял, что она была снаружи дожидаясь моего прихода и сразу пришла, что было очень похвально.

— 

Долго ждала?  — улыбнувшись, поинтересовался я, она отрицательно помотала головой, но я уточнил,  — это важно, если долго, то тебе следует сходить облегчиться и омыть себя заново.

Она вновь покачала головой, и я заметил, что её длинные черные волосы явно влажные, судя по всему, она совсем недавно мылась. Я подошел к ней и прижал к себе, сжав ладонями маленькие упругие ягодички, сразу же жадно овладев её ртом своим языком. Девушка крупно дрожала, явно очень волновалась, но её мычание и стоны были отнюдь не жалобными — ей откровенно нравилось происходящее! Тоненькие ручки обвили мою шею, бедра качались — она неумело, почти инстинктивно потиралась лобком о мой привставший орган.

Чуть отстранившись, я одним рывком содрал с нее короткую тунику, да так грубо, что ткань жалобно затрещала. Не обращая на это внимания, я бросил её на пол, и сделав пару шагов назад сделал Хилини знак покрутится. Она поняла, и чуть расставив руки несколько раз медленно повернулась вокруг себя.

Невысокая, худая девушка, с красивыми ножками, тоненькой талией и едва наметившейся грудью вызвала во мне настоящую бурю желания, что было даже удивительно! Ведь я не сомневался, что люблю только таких знойных сисястых и жопястых красоток типа мамы! Но и эта почти плоская фигура манила меня не меньше! Сделав над собой усилие, я удержался и не стал набрасываться и трахать наложницу, а медленно отошел от нее к постели.

— Хили, подойди сюда,  — поманил я девушку пальцем, присев на краешек кровати и сразу откинул в сторону полу туники полностью оголяя орган.

Неглупая девушка, приблизившись сразу опустилась на колени, и опустив голову с заметно покрасневшим лицом, ждала новую команду.

— На, выпей, до дна,  — протянул я ей глиняную чашку полную крепкого вина.

Она быстро выпила, даже не поперхнувшись, и чуть смелее посмотрев на меня, поставила чашку на пол рядом с собой и сразу же придвинулась ближе, положив руки на мои бедра. Я кивнул, одобряя.

— Ласкай мой член губами, языком, бери его в рот и соси, старайся взять больше и глубже,  — приказал я.

Она, мгновенно подчинившись, прильнула к члену лицом, покрывая его поцелуями, и облизывая от яиц до макушки. Судя по всему, кто-то успел донести до нее теорию, и, хотя она все делала явно неумело — чувствовалась некое понимание процесса. Я специально не торопил, давая ей немного увлечься, было интересно, возбудится ли худышка — и это случилось! Вино помогло или просто завелась, но через короткое время Хилини так увлеклась что с очевидным желанием чавкая втягивала в себя орган, но принимала гораздо меньше, чем мама, хотя старалась и мыча давилась.

Чем дольше она сосала, чем тяжелее было сдерживаться, но я таки продержался ещё некоторое время прежде, чем поднялся на ноги, и моя наложница получила куда более грубую процедуру! Сжав в пальцах её волосы, я грубо натягивал рот Хили на член, и очень сильно давил, стараясь проникнуть глубже! Немного раскрепощало понимание, что она моя официальная собственность,  

и я автоматически позволил себе быть с рабыней гораздо жестче, чем с мамой. И мой грубый напор быстро дал результат!

Давя членом в булькающий рот девушки, я, почувствовав, что головка погружается глубже и надавив ещё сильнее — ввел её в горло наложницы! Как только в глотку Хилини проникла головка члена, её тело забила такая дрожь и конвульсии, что я отпустил её и вынул член. Откашлявшись, она было вернулась к отсосу, но я, несильно ткнув ей кулакам в лоб, велел:

— Хватит! Ты молодец! Когда ты научишься принимать мой член в себя полностью, я буду счастлив! Да подожди же ты!..

Но девушка будто к немоте ещё и оглохнув — припала к члену и через секунду он весь вошел в её рот под самый корешок!

— Мммхммм!!!...  — заверещало её мгновенно покрывшееся потом тело, которое сразу же начали скручивать судороги и спазмы.

Большие глаза Хилини стали просто огромными и красными, тело трясло, но она, обняв мои бедра продолжала вдавливать в себя член! От удовольствия у меня затуманились мозги, я вскрикнул и взорвался почти сразу! Уже кончая, буквально изнасиловал глотку своей покорной наложницы, приговаривая:

— Вот тебе, шлюха! Получай! Вот тебе!!! На, Хили!! Ааахррр!!!  — приговаривал я, сжимая голову рабыни, и накачивая её щеки.

На эти несколько секунд я стал кем-то другим, и этот другой не просто трахал в рот покорную девушку, нет, он насиловал горло самки именно наслаждаясь тем, как ей тяжело выносить эту экзекуцию.

Излившись, я вернулся. Но угрызений совести не испытал, наоборот, был счастлив и рад тому, что могу вытворять такое с своей рабыней. Но и понапрасну издеваться меня не тянуло. Только в нужный момент...

Когда я вынул член из глотки Хилини, девушка буквально рухнула на пол скорчившись и её сразу стошнило. Она испуганно посмотрела на меня, продолжая извергать вино и сперму, с её губ свисали густые слюни, а тело буквально выворачивало наизнанку.

— Опорожнись... станет легче,  — сделал я знак рукой показывая, что не сержусь на это,  — ты очень быстро учишься!

Быстро метнувшись за своей туникой, она вытерла ею лицо и прикрыла лужицу, вновь со откровенным страхом глядя на меня. Я ободряюще улыбнулся.

— Хили — молодец!  — хваля, я подошел и погладил её по растрепавшимся волосам,  — ты сделала меня счастливым! И я не сомневаюсь, что ты сделаешь так ещё много-много раз.

Ее покрытое разной степени насыщенности красными пятнами лицо расплылось в милой улыбке.

— Иди ко мне,  — поманил я её пальцем, и как только она подползла спросил,  — ни один мужчина не касался тебя там?

Она затрясла головой, отрицая, я встал и наклонившись легко поднял худую девушку на руки, сам не знаю зачем. Положив наложницу на постель, повинуясь возникшему желанию, я быстро припал к её промежности ртом! Хилини уперлась в мой лоб сразу двумя руками, и будучи не в силах отпихнуть меня — оттолкнула себя, что-то отрицательно мыча.

— Я хочу попробовать девственницу на вкус,  — приказным тоном сказал я и она покорно замерла,  

раскинув руки и ноги.

Ее гладкая щелка оказалась почти безвкусной, но такой свежей, что я получил настоящее удовольствие облизывая ее! Девушка некоторое время лежала как бревно, явно боясь пошевелиться, но спустя минуту она расслабилась, и вскоре её ножки дрожали от ощущений, а глухие низкие стоны, дополнили моё удовольствие.

— Хили... никому не говори, что я трогал тебя там губами...  — велел я, как следует насладившись вкусом нетронутой девушки, подумав, что не стоит никому знать, что господин ласкал промежность рабыни ртом.

— Мхха...  — засмеялась немая девушка, и я сразу же рассмеялся вслед за ней.

— Действительно, ты никому не скажешь... Ты же немая... моя, но немая...  — улыбнулся я, и наклонившись поцеловал тонкие губы наложницы, одновременно нанося на её киску мазь, и почти сразу после этого плавно втиснул в нее член.

Преграду я прорвал легко, и поглядев на капли крови на своем члене, одобрительно кивнул рабыне, после чего начал потихоньку, но с каждой минутой ускоряясь трахать её худое тело! Удивительно, но, как и в рот — член входил в вагину целиком, хотя я сомневался, что помещусь в ней! Но у этой худой девушки оказались просто бездонные дырки, нижняя из которых в быстром ритме очень плотно натягивалась на член, но легко принимала его по самые яйца!

Правда её ощущения явно зашкаливали! Я даже не думал, что немые могут так кричать! Все несколько минут, во время которых я остервенело дорывал плеву наложницы, Хили так громко вскрикивала низким тембром, что под конец я не выдержал и заткнул ей рот! Но когда я кончая всаживался в её тело изо всех сил, даже рука не помогла — немая девушка верещала как резанная, и даже когда я уже затих её громкие стоны продолжали вырываться из её груди в такт спазмам тела.

— Тебе было больно?  — спросил я когда мы отдышались.

Хилини покивала и сразу же потрясла головой улыбаясь, из чего я сделал вывод что ей было и больно, и приятно.

— Почисть мне член,  — велел я, ложась на спину, с удовольствием наблюдая, как мурлыкающая под нос девушка вылизывает мой обмякший орган, собирая с него остатки спермы.

Утро началось с того, что я, даже не дав Хили пососать, поставил её раком, смазал дырочку и вновь заставил кричать на весь дом, и мама все прекрасно слышала. А после того, как я наполнил тесную дырочку девушки своим семенем, то рассказал ей о том, что трахаю свою мать, правда, предысторию рассказывать не стал, выставив все так будто моя мать просто похотливая шлюха которая отдалась мне сама, а теперь любит играть в принуждение.

Брови Хили чуть приподнялись, но на этом её реакция на эту новость закончилась. Я пояснил ей что никто про это не знает, и что теперь она будет мне помогать, прикрывая и охраняя нас, во время секса. Конечно, она согласно покивала, выбора у нее особого и не было.

Я специально не лез к маме днем, но 

к вечеру заглянул. Она сразу попыталась послать меня к наложнице, мотивируя:

— Для этих дел тебе купили шлюху вот и трахай её!  — зло прошипела она подкрепляя слова активной жестикуляцией.

— У меня две шлюхи!  — резко оборвал я её,  — и сейчас я хочу эту!

Мама тихо прошипела что-то неразборчивое глядя на мой указующий на нее палец.

— Омойся и приходи ко мне в комнату, я жду!  — велел я,  — не заставляй меня ждать долго, иначе я приду сюда и буду брать тебя до тех пор, пока нас не застанет твой отец!

Громко застонав Субира спрятала лицо в руках. Я вышел, точно зная, что она придет, никуда не денется. И она пришла, даже быстрее чем я ожидал. Но на её лице была вселенская скорбь. Присев на низкий стул и приняв от меня вино, она вновь принялась увещевать и попыталась плакать, но не очень получалось. Даже неопытному мне было видно что она переигрывает, слишком старательно отрицая, хотя я то знал, что она в процессе заводится, и уже не важно кто именно её трахает!

Впрочем, когда я грубо сунул в рот матери член, она, как и вчера, уже через минуту начала сосать его, причем настолько жадно и страстно, что никак не возразила тому, что я успел в это же время поставить её раком.

Пока она, плавно раскачиваясь довольно глубоко всасывала орган, я раздел её, и лапая, мягкими толчками направлял тело матери, пока она не встала на четвереньки, продолжая сосать. Я же, грубо ощупывая большие сиськи и сильно щипая за огромные соски в нужный момент давил, стараясь войти глубже, но так и не вошел. Я хотел сделать это силой, но к матери все ещё испытывал определенный пиетет, поэтому немного сдерживался все равно и никак не решался продавить преграду силой.

Так и не кончив, я вынул член и пока она откашливалась пристроился сзади.

— Тэха, нет... нас же могут услышать,  — прошептала она упавшим голосом, явно не желая давать мне, но и не имея возможности не дать,  — я же буду кричать... ты груб... я не смогу сдержаться...

— Не страшно...  — ответил я, вставив головку в сочащуюся соком щель мамы, и взяв её за крутые бедра, крикнул,  — Хили!!!

Через секунду в комнату впорхнула моя наложница, стоявшая на страже снаружи, и замерла у порога вытаращив на нас свои глаза. Потом моргнув, она быстро развернулась и закрыла дверь на засов, после чего вопросительно посмотрела на меня и широко улыбнулась.

— Помнишь, что нужно делать?  — спросил я, ответно улыбаясь и дождавшись кивка девушки, сказал,  — погнали!

Одним резким движением я вонзил член в маму по самые яйца, одновременно сильно шлепнув её по бедру!

— Ммм... ах!..  — частично сдержала мама вырывающийся стон.

— Ааах!!!  — в унисон с ней громко вскрикнула Хили.

Мама, вздрогнув посмотрела на мою наложницы и изогнувшись посмотрела на меня. Я подарил маме самую широкую улыбку, на которую был способен и сразу же принялся грубо трахать её трепещущую 

дырочку. Мама продержалась от силы минуту, прежде чем окончательно сдалась и расслабившись стала стонать, насаживаясь на мой член! Но все её стоны тонули в громки стонах Хили, которая села на пол между нами и дверью, и отмечала вскриком каждый толчок моего члена в маму.

Держа её за сиськи, я грубо вонзался в родное лоно, и разгоряченная мать двигала тело мне на встречу, толчки становились все резче, и шлепки бьющихся друг о друга тел слились в один звук, когда взрыв ощущений вывел наружу гейзер моего семени! В этот момент мама так громко застонала, что впервые за все время перекричала Хили!

Отдышавшись, я подозвал её пальцем.

— Хили... ты нарушила приказ, за это будешь наказана,  — сказал я ей,  — встань на колени и открой рот.

Прямо перед лицом матери, я медленно и неотвратимо, полностью впихал в горло наложницы член, и поводив им там, сказал:

— Видишь Субира? Неопытная Хилини может... а опытная ты — нет. Это плохо, нужно тебя обучить!  — усмехнулся я.

— Силой можно обучить чему угодно...  — севшим голосом огрызнулась мама.

— Хили... это ещё не все наказание,  — сказал я, вынимая член,  — иди и вылижи из её щели все что я туда слил!

Мама, все ещё стоящая раком, неожиданно весело хмыкнула, и повалилась на постель, укладываясь на спину, судя по всему, ей понравилась идея. Но и мне её идея понравилась. Так что не успела Хили заняться маминой щелью, причем чавкая и стоная, как мамино горло забулькало, от настойчиво силой втискивающегося в него члена.

На удивление покорно открыв рот, лежащая на спине мама, тихо стоная прижимающая голову Хили к своей промежности, не ожидала от меня такой прыти, а я решил взять её глотку именно силой. И через десять секунд мне это удалось. Правда член, ещё не восстановивший эрекцию, проник туда довольно легко, но не принес нужных ощущений, поэтому поелозив в глубинах рта матери, я вынул его, но сразу же засунул в него яйца!

— Лижи их шлюха!  — приказал я, грубо сжимая её сиськи.

Мама, фыркая и издавая гортанный стоны, принялась обсасывать и облизывать мои шары, при этом самостоятельно обхватив член сразу двумя руками и дроча его. Через пару минут он уже стоял как никогда!

Но очередная попытка вставить его в мамину глотку вновь не увенчалась успехом. Я давил, мама мычала и кашляла, но как только член начинал проникать, её так выворачивало что от конвульсий тела Субиры даже Хили была вынуждена отпрянуть от промежности.

Разозлившись, я дернул маму к себе и одним рывком перевернув на живот, грубо вошел в её анус! Обильное покрытие слюной члена помогло проникновению. Умница Хили опять принялась громко стонать, подстраиваясь под мамины вопли, а я долго, и очень энергично трахал её в жопу, до тех пор, пока не излился внутрь.

Когда я отошел от мамы, её подрагивающее, покрытое пятнами и каплями тело, тихо попискивая бессильно распласталось на полу, куда я стащил её, прежде чем сунуть 

в зад. Велев наложнице проводить Субиру к себе, я сходил освежиться. Вернувшись, увидел худышку в моей постели, в недвусмысленной позе — она лежала на спине раздвинув поднятые к потолку ножки и держа их на весу в полусогнутом состоянии, болтая ступнями в воздухе.

Заманчиво, конечно, но желание ещё не вернулось.

— Нет, Хили... прости, я все. Тобой завтра плотно займусь, прямо с утра,  — пообещал я, глядя на грустное лицо наложницы,  — давай спать, я устал.

Уже засыпая, я почувствовал, как прижавшаяся к моей спине девушка, очень нежно и аккуратно стала гладить мой член, мыча себе под нос, одной ей понятные слова-звуки.

— «Похоже я разбудил в ней очень похотливую женщину»,  — довольно подумал я, уходя в мир снов.

Но на следующий день Хили досталось мало меня, впрочем, как и маме. Хотя, как и обещал я взял наложницу сразу с утра, причем разложил её под собой закинув ноги на плече, что вызвало очень бурную реакцию на продирающийся сквозь её узкую щель член! Днем я опять заставил маму отсосать, и она вновь нехотя подчинилась, но в процессе снова разошлась и увлеклась. Дальнейшие планы на вечер нарушила мама, точнее я сам.

Ведь по моему вчерашнему приказу она вновь пришла ко мне вечером, но не одна, а привела с собой свою личную служанку. Ведь через неделю нам предстоит долгий путь домой, к дяде РА-Хотепу, и я решил заранее усилить наше будущее алиби. Что-то шепнув им обеим сразу, мама взяла Хили за руку и увела. А вторая служанка мгновенно разделась, скинув набедренную повязку на пол, а ленту с грудей просто подвинув под них, встала на колени, сразу упав ничком, и глядя в пол томно прошептала, красивым бархатным голосом:

— Молодой господин, я ваша покорная раба Шушан, рада выполнить любые ваши желания и приказы, и прошу вас быть со мной добрым и снисходительным.

После этого она стрельнула в меня таким выразительным взглядом, что я сразу понял — семь потов сгонит! Так и вышло, я долго и всесторонне развлекался с уже не очень молодой, но все ещё красивой и очень умелой женщиной, чье тело было толстовато на мой вкус, зато так понравилось деду, что он чуть не выпросил её у мамы. Ей пришлось приврать, что у служанки двое детей и муж, чтобы дед отстал. Муж и правда был, служил одним из телохранителей дяди, но детей ещё не было.

Дырки Шушан были горячи, и она так умело сжимала ими член, что я понял деда, а старательный рот служанки буквально проглатывал орган, принимая его под самый корешок абсолютно без видимых усилий. Так что, чередуя их я так увлекся что даже уснул прямо на ней, после очередного гейзера, как потом выяснилось.

Позже пышка призналась мне, что её ротиком мужчины начали пользоваться гораздо раньше, чем промежностью, отсюда и такой навык — огромным опытом приобретен, то есть практикой бесконечной.

Шушан как наложница изначально не рассматривалась мною на постоянной основе,  

но практика показала, что моя уверенность в собственном вкусе на женщин, в клочья разрывается под напором самок любой комплекции — при наличии у них внутренней сексуальности!

Так что остаток дней до отъезда, я провел уже с тремя наложницами, только одна из которых пыталась противиться, но сразу подчинялась, стоило мне чуть надавить и начать. А накануне отъезда, после прощального пира, устроенного дедом, я заставил своих женщин сосать по очереди, впихивая член в глотку каждой — даже маме, точнее ей больше всех, ведь её ворота в этот вечер пали, под уже неудержимым давлением моего тарана.

И хотя её вывернуло и стошнило потом, даже сильнее чем Хили в первый раз, мне показалось, что я увидел в её глазах довольную улыбку — ведь она смогла то, что до этого делали мне только обычные рыбыни!

Все одиннадцать дней, которые ушли на обратный путь, начинались и заканчивались одним и тем же — я трахал свою мать в рот. Утром у себя, вечером у нее в шатре. Я делал это специально грубо, подчиняя её, но и к концу пути она ещё не полностью сдалась. И продолжала меня совестить, даже уже бегая языком по стволу члена собирая остатки нектара, которым я стабильно её кормил.

— Как ты считаешь, мама,  — мой член меньше или больше, чем у тех воинов из Стражи?  — поинтересовался я, хотя точно знал, что поменьше.

— Ммм... глрх!..  — только и смогла ответить она, потому как этот самый член грубо вторгался в её глотку,  — Ммм... глрх!..

Но её расширяющиеся при проникновении члена в горло глаза и знаки, которые она подала мне рукой, были очевидной попыткой польстить.

— Не ври мне шлюха!  — довольно засмеявшись, я звонко, но не сильно ударил её по щеке ладошкой, продолжая вталкивать член в рот дергающейся женщины,  — мой член большой, но не так велик, как у нубийцев... но это даже неплохо, ведь им так и не удалось как следует трахнуть тебя в рот! А я могу! И трахаю!

— Ммггрх...  — ответила мама и закатила глаза — кончая я вхожу максимально глубоко и грубо.

Но несмотря на покорный рот матери, и доступные дырки Хилини и Шушан которые я обязательно использовал каждый день и для удовольствия, и для отвода глаз, через несколько суток желание грубо поиметь мать стало невыносимым. Но одно дело трахать её в отдельном крыле дома, под прикрытием глаз и ртов служанок, и совсем другое в палатке — риск был слишком велик, поэтому мама поначалу получала член только в рот. Плюсом было то, что она быстро, на практике улучшала новоприобретенный навык, а минусом то, что мне приходилось трахать Хилини или Шушан, заставляя маму, находится неподалеку, меняя позы своего соблазнительного тела — чтобы я трахая другую любовался ею!

В итоге, отличную идею подсказала Шушан — отказавшись от сопровождения, мотивируя тем, что не будем далеко уезжать, мы с мамой отправлялись в ежедневную прогулку на колеснице, как раз в то время пока остальные разбивали лагерь 

на ночь!

Отъехав от лагеря на расстояние, которое уже не позволяло разглядеть детали, я передвигал стоящую рядом маму — ставя перед собой, после чего задирал её подол, и трахал согнувшуюся к борту мать, преимущественно в зад! Не останавливая медленно бредущих лошадей, и не прекращая всаживать в тугое отверстие член, я полностью раздевал Субиру, и грубо сжимая в руках её большие груди, начинал сладостный момент насилия — от которого мама буквально заходилась в страстных стонах, с каждым разом становясь покорнее и отдаваясь уже с очевидным желанием и похотью!

В лучах заходящего Солнца Египта, её безумно сексуальное тело, покрывалось крупными каплями пота, которые сразу же испарялись, а я продолжал и продолжал вонзать в свою маму член, буквально теряя голову от желания разорвать её им — о чем она самостоятельно умоляла меня, в те секунды, когда её накрывала очередная волна оргазма!

Когда мы вернулись в дом дяди, мне снова повезло — он отбыл в служебную поездку, так что в наш отдельный домик без приглашения не мог войти никто, кроме личной служанки мамы Шушан и моей наложницы Хилини. Я шикарно проводил время со своей импровизированным гаремом, но конечно, больше всех трахал маму, а пухлую Шушан меньше всех. Хилини же получала своё по утрам, просто присасываясь к органу и будя меня таким образом, так что, проснувшись я, по сути, был просто вынужден натянуть девушку на торчащий член и другими отверстиями.

К этому времени мама уже обращалась ко мне «хозяин» даже при наших слугах, я приучил её к этому довольно быстро, выкручивая соски и больно щипая груди и зад в незаметных местах в наказание, если она забывала! Мама все ещё пыталась немного меня совестить, но уже чаще после того, как я имел её в рот, перед и зад — а не до! Правда почти безропотно подчиняясь и отдаваясь мне, и уже не таясь наслаждаясь процессами, она иногда и до них успевала высказать мне, что думает о таком сыне, в виде претензий. Существовавших ровно до того момента как я не начинал срывать с нее одежду.

А через месяц после возвращения мать настолько смирилась со своей ролью, что практически вообще перестала возражать моим приходам и желаниям, которые я требовал исполнять. Теперь её возражения стали сводится только к тому, что она просила меня не быть таким грубым, за что сразу получала оскорбления и немного побоев, и через некоторое время, когда я натягивал одно из отверстий на свой каменный орган — её просьбы менялись на противоположные! Разные наряды, в которые обычно одеваются шлюхи и наложницы, и готовность отдаться в любое время к этому моменту стали обычным делом.

— Хозяин... ты ещё помнишь, что я твоя мама, а не просто рабыня?  — иногда таки напоминала она мне, перед тем как я затыкал ей рот членом, вставляя его в её сладкий рот целиком.

— Конечно помню, шлюха! Оттого и ценна ты, и так желанна,  — отвечал я,  

наслаждаясь тем, как искажается и краснеет мамино лицо, реагируя на глубокое проникновение члена в горло.

Но вместе с покорностью, которая меня по-прежнему возбуждала, меня не менее сильно, точнее даже больше возбуждали те редкие моменты, когда она хоть немного, но противилась! В эти дни я трахал её жестче, с большим желанием, и быстро понявшая это мама стала мне подыгрывать, изображая сопротивление. И хотя это мне очень нравилось я вдруг стал ловить себя на мысли, что все чаще и чаще думаю о том, что хочу вновь увидеть, как маму насилуют и разрывают двумя-тремя членами одновременно!

Недолго поборовшись с этой мыслью, и четко осознав, что иногда трахая её в одну дырку представляю как её кто-то трахает в другую, попытался решить вопрос с помощью наложниц. Но несмотря на то, что я получил огромное удовольствием от воплей мамы, когда Шушан или Хилини запихивали свои сжатые кулаки в киску матери, это не удовлетворяло. Даже когда худенькая Хили засунула одну свою тонкую руку в щель, вторую в анус, а я член в рот Субиры — все равно я не достиг желаемого, но диспозиция понравилась, и мы её стали делать постоянно. Руки Хили хоть и ненамного, но превосходили по толщине мой орган, так что то, что творилось с мамой насаженной на кулачки наложницы — не передать, но кончала она многократно!

В итоге, детально обдумав, я потихоньку стал двигаться к претворению в жизнь другого плана, более напоминающего изначальную ситуацию. На это ушло ещё около месяца. Ведь для меня занятия в квинтиле возобновились сразу по приезду, так что и друзей своих я уже давно проанализировал, остановив выбор на трех из них, с которыми мы вскоре стали посещать интересные заведения. Мне в этом не было нужды, но нужно было укрепить дружбу с ребятами.

И вот, после того как мы вчетвером, неоднократно посетили шлюх и занимались с ними групповым сексом, час настал. Дядя вновь отбыл на несколько дней по делам, и я пригласил друзей к себе с ночевкой, предупредив, что приготовил им сюрприз.

Они пришли одновременно, как водится, опоздав на полчаса, зато прикатили с собой на тележке большую бочку отличного вина — отец Косея был владельцем лучшей в городе винокурни!

Пока мы вчетвером ставили её на специальный постамент и наполнив кубки выпили за начало чудной ночи, друзья по очереди и одновременно с любопытством косились на стоящий рядом накрытый большим светлым покрывалом предмет.

Все трое моих приятеля отличались высоким ростом и спортивными фигурами, мы же будущие военные! Особенно мускулист лысый Нахти, он всегда был самым крепким из нас. Косей, подчеркивая красивое имя, носит львиную гриву, из своих и чужих дополнительно вплетенных прядей волос. А рыжий Донкор, обладая поистине большой скромностью, так же обладал просто огромным членом, настолько большим, что не каждая шлюха соглашалась лечь под него.

Мой довесок был ненамного меньше, и зная, как верещит мама, ощущая его в себе, особенно в заднице — я 

предвкушал хорошее представление, тем более, что и Нахти и Косей мелкими членами не обладали!

— Друзья... вот он сюрприз! Знакомьтесь, это — Субира!  — провозгласил я, стягивая покрывало.

Для мамы это тоже было сюрпризом, я специально не предупредил её о друзьях, сказав лишь чтобы она готовилась к веселой ночи. Хили и Шушан хорошо сделали своё дело, и лежащая на столе мама, была очень удобно распята веревками, запрокинув голову и выставив нижние отверстия приподнятым задом, под который, дополнительно к матрасу, была подложена подушечка.

Насколько позволяли путы, она приподняла голову, оглядела присутствующих, и обречённо заскулила со страхом переводя взгляд с меня на друзей, при этом делая бесполезные, и потому вялые попытки освободится.

Ее тело было почти полностью обнажено, промежность и соски прикрывали только тонкие полоски ткани, а так же на ноги, руки и шею мамы, были надеты легкие золотые браслеты и цепочки, которые отражали огонь факелов на её смуглую кожу и создавая чарующее впечатление.

Ребята сначала не сдержали удивление, перешедшее в одобрительный гул увидев такую шикарную женщину, распятую как звезда на круглом столе. Мама сжала коленки, это все что она могла сделать, но разведенные ступни не дали ей скрыть свою сокровищницу и цокая языками, мои друзья, не прикасаясь к ней медленно обошли вокруг, разглядывая и обмениваясь мнениями и сальными шуточками.

— Погоди... это же твоя мама?!  — вдруг удивленно-утвердительно спросил Донкор, по виду которого стало понятно, что он уже очень сильно хочет уйти.

— Да,  — подтвердил я,  — но она не просто моя мама, она моя наложница, моя шлюха!

— Как ты сделал это с ней?  — от удивления открыв рот спросил Косей, не сводя глаз с обнаженного тела Субиры.

— Повезло...  — улыбнулся я, подходя к ней, на ходу скидывая с себя накидку,  — не завидуй!

— И все же?..  — не отставал мой длинноволосый приятель, подходя ближе, прозорливо предвкушая представление,  — может я со своей тоже так сделаю...

— Поимеете её как следует — расскажу!  — улыбнулся я, водя членом по красному от стыда лицу матери.

— Ты серьёзно?  — выдохнул Донкор.

— Вы не посмеете!  — подала голос мама.

— Заткнись, шлюха!  — я ударил её по щеке и так сжал пальцами грудь что она застонала от боли,  — ты будешь удовлетворять нас пока моим друзьям не надоест!

— Прошу тебя Тэха, я же все делала, что ты хотел?!  — взмолилась мама.

— Да, это так, ты отличная наложница,  — кивнул я и ласково потрепал её по щеке,  — ну а сейчас я хочу, чтобы ты сделал все что захотят мои друзья!

— Ты серьезно?  — повторил свой вопрос Донкор.

— Глупый вопрос,  — усмехнулся я, демонстративно разводя руки над распятым телом мамы,  — это что похоже на шутку?

— Не похоже...  — согласно кивнул он, и плотоядно облизнулся.

— Кстати, вон на полке баночки, розовая смазка, зеленая для гигиены...

— Правда можно?  — вновь уточнил Косей, не в силах поверить в происходящее.

— Ты серьезно дашь нам познать твою маму?  — уточнил и молчаливый крепыш Нахти.

— Да.  — ответил я, невозмутимо втискивая член в нехотя,  

но приоткрывшийся рот замычавшей мамы, и сразу же принявшись глубоко трахать его,  — вас это смущает? Меня, как видите, нет! Соси, сука!

Мои друзья переглянулись, и немного постояли, наблюдая как я насилую мать в рот. Затем Нахти пожал плечами, фыркнул и быстро подойдя пристроился меж разведенных ног Субиры! Приподняв свою тунику, он сразу же ткнул членом в её промежность! Мама задергалась, не давая ему проникнуть в себя, но мой член глубоко в горле, а также веревки, оставили ей очень мало маневра.

Но Нахти все же остановился и нервно покусывая губы переводил взгляд со своего, не самого длинного, но весьма толстого члена, на мой, имеющий хлюпающий рот матери!

— Она вроде не хочет туда...  — кивнул он на её промежность, и уточнил,  — не будет ли это изнасилованием?

— Отчасти,  — согласился я,  — но поверь, она никому не расскажет, и... впрочем скоро сами поймете. Вставь ей, и дай себе волю!

Крепыш Нахти улыбнулся и погладив ножки мамы, надавил на её бедра разводя их ещё немного в стороны и через секунду мама задергала телом, в которое глубоко входили сразу два члена!

— Какая тесная...  — прошептал мой друг, медленно двигая бедрами,  — и такая мокрая...

— А я что говорю! Она хочет! Не жалей её, трахай эту шлюху!  — усмехнулся я, в свою очередь навалившись на лицо матери так, что оно быстро побагровело, полностью лишившись кислорода.

Я вынул член и отошел в сторону, делая знак другим занять её рот. Мама ещё не успела отдышаться, откашляться и отплеваться от моего, как подошедший Косей ловко воткнул ей в рот головку своего темного почти как у нубийцев члена. Субира дернулась, и выплюнула её, бессвязно ругаясь свозь стоны.

— Ударь её и заставь сосать!  — кивнул я посмотревшему на меня Косею.

— Соси, или я побью тебя!  — пригрозил он её.

Мама хотела что-то ответить, но работающий как механизм Нахти, набрал скорость, и шлепая яйцами по её мокрому от соков заду с такой силой принялся засаживать, что мама, широко открыв рот застонала и тут же получила член Косея в глотку!

Он был не так груб, как я, и давал ей вздохнуть, прежде чем всовывать член обратно во вздувающееся горло мамы, при этом жадно лапая качающиеся груди, лишив их ленточки.

Нахти быстро сдался, примерно через пару минут, и еле успев вынуть кончил маме на живот, забрызгав его густыми белесыми каплями спермы.

— На...  — сказал Донкор кидая ему маленькое полотенце.

— Спасибо,  — ответил Нахти, вытерев сначала член, а потом и подрагивающий живот мамы и только после этого, будто опомнившись, как следует пощупал её ляжки, жопу и сиськи, одобрительно цокая языком.

Мой рыжий друг, отвесив мне церемониальный поклон, как бы благодаря, направился к промежности мамы, но хитрый Косей опередил его, и буквально вырвав из булькнувшего слюной рта мамы свой член, уже через секунду шлепал своим телом о её промежность, хитро улыбаясь Донкору.

— Скотина,  — беззлобно констатировал тот и изменив маршрут сходу втиснул член в открывшийся 

рот мамы. Судя по всему, она решила не нарываться на побои, но в тоже время явно не двигалась, не подмахивая бедрами, и не шевелила языком и губами. Я подавил желание вмешаться, решив сначала понаблюдать за естественным ходом событий.

Хрип маминого горла, в которое никак не хотел пролезать гигантский хрен Донкора, вызвал смех у Нахти, прихлебывая вино наблюдающему за процессом в упор, переходя от одного друга к другому, наблюдая стыковку членов и дырок чуть ли не в упор.

— Отрастил довесок, вот и мучайся теперь!  — хохотнул он.

— Молча завидуй, мне и так неплохо,  — проворчал рыжий, и спокойным тоном обратился к маме, сиськи которой будто тесто вспучились между его сжавшими их пальцами,  — соси женщина, иначе я сам вдавлю его в тебя силой!

Мама было отрицательно замычала, не в силах принять такой размер, но её губы и язык явно пришли в движение! Вдобавок двигая головой, она принялась отсасывать Донкору самостоятельно, выбрав меньшее из зол.

Рыжий застонал и даже выпустил груди Субиры из рук, чтобы насладится и зрелищем, и ощущениями, которые очевидно зашкаливали, и он что-то одобрительно восклицал, двигая бедрами, заставляя вновь и вновь хрипеть от натуги мамину глотку.

— Твоя мама отлично сосет,  — прохрипел он, глянув на меня округлившимися глазами,  — я не испытывал ничего приятнее...

— А ну отойди! Дай и мне...  — подскочил наглый Косей и попытался оттолкнуть Донкора.

— По очереди!  — сказал Нахти прикрывая друга собой, и лохматый проныра вернулся к промежности мамы, сразу же вновь овладев ею.

Мычание мамы, старательно сосущей обрамленный рыжими волосами член, внезапно усилилось, трахающий её киску Косей ускорился и одновременно ругая и хваля шлюшку, постанывая кончил в нее! Он уже замер, а мама все ещё двигала телом, но вскоре подергавшись обмякла.

— Что это с ней?  — спросил Нахти.

— Достигла вершины наслаждения!  — пояснил я,  — ей нравится не меньше, чем вам...

Косей вынул, и протерев тряпкой промежность мамы, отошел вместе с Нахти к бассейну, а я подошел поближе к Дону, который явно был на грани, и сдерживая себя качал бедрами, неглубоко трахая сосущий его член рот.

Не успел я подойти как громкий вопль мамы, на секунду вырвавшийся из её рта, был грубо заткнут, навалившимся Донкором, и вновь на мгновение прорвавшись, снова затих! Это кончающий парень, усилив напор, явно проникал куда глубже чем до этого, по пути, обливая спермой и глотку, и рот и губы мамы! Она, булькая и хлюпая, давясь и кашляя, пыталась справиться с потоком, но ручейки и брызги уже покрыли её лицо.

Донкор продолжая сливать дернулся от наслаждения и в запрокинутую голову Субиры, которая пыталась подстроиться под грубые толчки, почти целиком вошел член моего рыжего друга! Горло мамы вздулось и запульсировало так что, казалось, сейчас порвется, вены набухли, и оно покрылось неровными пятнами! А лицо мамы приобрело бурый оттенок — тем более что, проникнув Донкор не отказал себе в удовольствие подвигать свою палицу туда-сюда в её глотке.

Когда он вынул мама 

просто зашлась в кашле, сипло ругая и проклиная всех и вся, не обращая внимание на заботливого парня, который протер её лицо тряпицей, и даже поблагодарил за доставленное удовольствие. За неудобства, доставленные ей, он извинятся не стал и отошел к плескающимся в воде друзьям.

А я, уже сильно возбудившись, подошел и вошел в мамин зад, предварительно несколько раз сильно шлепнув по ягодицам, чем привлек к процессу внимание парней.

— В жопу?!  — восхитился Косей,  — я тоже хочу!

— Успеешь,  — расслабляясь, буркнул Донкор,  — хватит уже суетится.

— Верно,  — поддержал его Нахти, и недовольным тоном добавил,  — ты единственный её уже и в рот и киску трахнул, будешь и дальше таким наглым я тебе по лицу врежу!

— Не ссорьтесь друзья,  — сказал я продолжая трахать подмахивающую Субиру в попу,  — у нас полно времени, наслаждайтесь моей мамой неспеша!

Вскоре и я кончил, оросив кишку мамы своим семенем, а она, все ещё не оправившись от вторжения члена Донкора в горло, хрипло стонала, дергаясь от каждого проникновения всем телом!

Парни как раз вылезли из бассейна и в него сразу плюхнулся я, наблюдая за вставшими вокруг мамы ребятами, которые что-то вполголоса обсуждали.

— Можно её отвязать?  — повернувшись ко мне спросил Донкор,  — я хочу взять её по-другому.

— Конечно!  — кивнул я,  — давайте её сюда сначала, пусть омоется.

Парни быстро освободили маму, и она на ходу разминая затекшие конечности нетвердой походкой подошла и села на край бассейна, умывая лицо водой зачерпывая её ладошками. Я схватил Субиру за копну тоненьких косичек, из которых сегодня состояла её прическа и опрокинул в воду, окунув с головой.

— Омойся как следует шлюха!  — сказал я, и поднявшись на ноги в воде, поднес член к её лицу,  — но сначала, я хочу, чтобы ты показала ребятам представление — отсоси мне как следует!

Мама подчинилась, и под одобрительные комментарии моих друзей, она тщательно сосала и облизывала мой член и яйца, самостоятельно полностью заглатывая член. Правда давалось ей это с заметным трудом, но она ни словом, ни жестом не возразила, и сосала так страстно, что я еле удержался чтобы не трахнуть её снова — но всё-таки сегодня не я, а они тут для этого, в первую очередь!

— Иди к парням, и будь послушной!  — сказал я ей.

Мама ещё несколько раз звучно чмокнула губами, продолжая отсасывать мне, но тут до нее дошел смысл сказанного.

— Я думала уже все... может хватит унижать меня?  — прошептала она.

— Хватит будет, когда я так решу, а унизить тебя уже невозможно вообще никак!  — усмехнулся я ногой толкая её к ребятам,  — ты уже сосала их члены, о чем ты вообще говоришь, шлюха?!

Парни успели уложить матрас со стола на землю, добавив к нему несколько взятых с кресел покрывал. Донкор лег на спину и потряхивая в воздухе своей палицей велел ей сесть на нее.

— Ребята, пожалуйста, не надо...  — дрожащим голосом попросила мама со слезами на глазах.

— Заткнись сука и делай то, что тебе говорят!  — крикнул 

я и кинул в нее виноградину.

Мама вздрогнула, и перешагнув встала промежностью над членом моего рыжего друга и стала медленно опускаться сначала к нему, а потом приняв и стоная — на него! В памяти всплыла картина как мама точно так же садилась на член нубийца Молчуна, и Донкор усиливал это сходство не только своим мощным членом, но и тем, как зачмокав губами, стал хлопать маму по ягодицам.

— Ааах... Хватит... Дон...  — стонала она, но при этом самостоятельно прыгая на его члене,  — о боже... Да... Еще! Аххх... Сильнее! Ааах... Глубже! Ооо... Да...

Парни удивленно переглянулись, глядя на переставшее прыгать, но дёргающееся тело Субиры — которую снизу со всей мощью яростно трахал Донкор, сжав ягодицы руками! Его атака вышла настолько удачной, а его толстый длинный член долбил настолько куда нужно — что уже через минуту обмякшее и стонущее тело мамы, рухнуло на него, поймав очередной оргазм!

— Ничего себе!  — удивленно протянул Нахти, ведь всю эту минуту, мама не просто стонала и вопила от удовольствия — она умоляла Донкора трахать её сильнее и глубже!

— Тэха...  — голос Нахти дрожал от нетерпения,  — могу ли я трахнуть твою маму в зад, в то время как Донкор в её киске?

— Разумеется,  — махнул я рукой, удобно расположившись в плетеном кресле рядом с бочкой, наслаждаясь отменным вином,  — не нужно спрашивать разрешения, наслаждайтесь ею, как захотите, но не наносите травм, возьми смазку.

Косей вновь попытался опередить всех, но Нахти на ходу смазывая член, зло пообещал изнасиловать его самого, если тот не перестанет лезть без очереди. Косей выразил уверенность, что скорее он трахнет Нахти, и они почти всерьез сцепились, но тут раздался голос мамы:

— Нахти... Долго тебя ждать? Войди в мою попу,  — её просьба ошарашила всех кроме Донкора, который мгновенно заставил её стонать, вновь начав двигать в ней своей палицей, опять вынудив взмолиться,  — Дон... пожалуйста... хватит... Ааааааааахххх!!!

Нахти вошел в её зад одним рывком! Вопли мамы разбудили бы всю территорию, не позаботься я обо всем заранее! Так что крики шлюшки, сходящей с ума от ощущений, получая двойное проникновение, никого не беспокоили, а только радовали нас!

Тем более что вскоре Косей, схватив маму за волосы заткнул её крикливый рот членом и не нежничая, сразу принялся трахать в глотку, ненадолго вынимая чтобы дать вздохнуть.

И вновь клубок мускулистых тел, разрывающих стройное тело женщины, напомнил мне о том, как её трахали нубийцы! Но в этот раз кое-что было по-другому. Несмотря на покорность, с которой мама сосала черные члены Стражи, и почти безропотно отдавала свои нижние дырки их похоти — все же она отдавалась им нехотя.

А моим друзьям досталась умелая шлюха, отлично работающая всеми тремя дырками одновременно, явно наслаждающаяся тем, как её растягивают три крепких отростка и активно двигающая телом на их членах! Правда она все ещё пыталась бороться с собой, и её просьбы и мольбы о пощаде, сменялись тем, как она, жадно всасывая в себя органы просила 

трахать её сильнее!

— Еще!! Да... Боже... Как мне хорошо..! Аахх... Да... Порвите меня! Аах... Сильнее!!!  — вопила она, и клубок тел начинал двигаться энергичнее, заставляя её некоторое время орать от кайфа и боли, а потом, опомнившись, она вновь молила,  — довольно... пощадите...

Ребята переругивались, обсуждая временные отрезки, менялись местами, мама вновь и вновь вскрикивала, прося ещё, мычала и хрипела, умоляла их прекратить, но на её странное поведение уже никто не обращал внимания. Да и кто станет серьезно относится к просьбе остановиться, если минуту назад эта шлюха просила себя трахать сильнее?!

В итоге уже не в первый раз, мама оказалась на члене Донкора, оседлав которого сама направила орган в себе и некоторое время не давала Косею войти в свой зад, ритмично и увлеченно натягивая киску на большой член громко вскрикивая от кайфа. Парни вдвоем, четырьмя руками придержали её скачущее тело, и взлетевший до небес вопль мамы ознаменовал очередное проникновение крепкого члена и в анус! Через секунду крик мамы стал ещё громче, нетерпеливый парень, проникнув в её жопу сразу же принялся активно сношать её, двигаясь со скоростью ритма ног хорошей беговой лошади.

Я видел, как задергался не желающий отставать Донкор, и как сразу забилась на их членах мама, тело которой было сплющено между парнями, и лицо в очередной раз исказила смесь сильной боли и безумного наслаждения. Её руки беспомощно хватали воздух, и даже ступни мелькали, качаясь в ритм толчков! Из её рта вырывались короткие прерывистые вопли и стоны, которые выжимали из нее в разнобой входящие члены.

Я же медленно ходил вокруг и осоловев от возбуждения мастурбировал, глядя на то, как мою скулящую мать разрывают тремя членами! В свете факелов парни напоминали тех стражников и это усиливало мои ощущения! Субира, вся покрытая крупными каплями пота, активно двигалась на членах, и несмотря на заткнутый членом Нахти рот, довольно громко вскрикивала. Рваный ритм, в котором три члена посещали её тело то и дело приводил к тому, что один из них выходил из нее.

— Остановитесь!  — громко вскрикнула мама, выплюнув член Нахти, и придерживая Косея рукой, замерла на Донкоре,  — пожалуйста... одно мгновение...

— Двигайся шлюха!  — рявкнул я.

— Я только хочу... ааах!..

Субира задвигала задом, двигаясь быстро и плавно, насаживаясь на член Дона, и убрав руку с торса Косея, повернула к нему лицо, и одновременно с накатом на член киской, стала ритмично шлепать себя по заду.

Косей понял, ухмыльнулся и в ритме её шлепков принялся вводить член в жопу, мгновенно перешедшей на громкий фальцет мамы! Синхронизация прошла успешно, и следующие несколько минут, яростная атака трех членов входящих в дырки мамы в едином идеальном ритме, привела её к целой волне мощных оргазмов, во время которых, среди четко двигающихся мужских тел, бесновалось от ощущений одно женское!

Первым кончил Косей, но член успел вынуть, и схватив маму за ногу обкончал ей ступню, подняв ту повыше! Как только он отошел, мамины крики 

стали громче, ведь Нахти переместил свой член из её рта в освободившуюся задницу, и быстро поймав ритм заставил Субиру кричать от наслаждения вновь и вновь!

Подойдя, я сунул свой член в шумный рот матери, и недолго думая втиснул его в глотку, куда спустил почти сразу, так что мама недолго помычала, и вновь принялась громко вскрикивать — продолжая ласкать лежащую на языке головку моего члена.

Впрочем, её тесная попка быстро выдаивала каждого, вскоре кончил и Нахти, причем специально, под смех Косея, облил спермой вторую ступню женщины. Донкор, поняв что он и её тело остались один на один, скинул с себя Субиру, и положив на живот, легко ввел свой отросток в анус мамы, которая задергалась и закричала будто он проткнул её насквозь! Дон очень долго трахал её, остервенело, всаживая в нее член, так что к тому моменту когда он решил кончить, мама уже еле слышно скулила, совершенно выбившись из сил, ведь он не только сам трахал её сзади — он заставил её саму скакать задом на члене, клал на спину, ставил раком и ещё несколько раз менял позу!

Причем во всех позах он трахал маму в попу, а придя к финишу успел подтащить к себе голову лежащей на животе слабо поскуливающей женщины и довольно грубо заставил заглотить свой член натягивая голову Субиры до упора, при этом давя весом так, что в итоге проткнул её своим копьем и с другой стороны — слив семя прямо в её желудок!

— Господи... как же ты хороша!  — сказал он маме, лежа с ней рядом и поглаживая дрожащие тело кашляющей женщины.

— А ну отползи!  — велел я ему и ввел член в киску матери, которая сразу раздвинула ноги увидев нависший над ней член — и я улыбнулся, ведь она сделала это уже рефлекторно!

•  •  •

Мы трахали её почти до утра, сменяя друг друга, то по одному, то попарно, то втроем, то сразу вчетвером. Мне очень понравилось быть одной из составляющих мускулистого клубка, обволакивающего и пронзающего тело мамы со всех сторон! Мы пили вино, оно тормозило наши многократные финиши, и мы увлеченно трахали выносливую маму на процесс, во все отверстия! И только к исходу ночи я окончательно осознал, что она уже очень давно совершенно перестала сопротивляется, а как раз наоборот — самостоятельно, упрямо и настойчиво поднимает ртом члены моих друзей, для того чтобы самостоятельно же на них насадится, и самостоятельно же менять свои дырки на членах в процессе! Она мылась, пила с нами вино и испытывала явную слабость к члену Дона — особенно это было слышно, когда он в очередной раз заправлял своего питона в её попу. Вопли мамы с каждым разом становились все более страстными, а молила она теперь только об одном — «Еще! »

— Кстати... есть идея,  — сказал я в очередной раз вылезая из бассейна и подходя к ребятам.

Они стояли у ничком лежащей, отходящей после тройного сеанса мамы, которую долго гоняли,  

но ни один из парней так и не кончил. Зато она вновь насладилась и теперь набиралась сил для очередного захода.

— Встань-ка на колени, мама!  — велел я, поднимая её с матраса, на который она, приподнявшись было присела,  — а мы встаем вокруг. Да, вот так... Давай шлюшка, один член в рот, два в руки, соси и дрочи! Десять раз приняла, поворачивайся к следующему, и так до тех пор, пока все не кончат! Тот, кто первый кончит проиграл, последний победил!

Мама хотела было мне что-то сказать, но я уже сам вонзил ей член в рот, и понукая заставил взять члены Нахти и Донкора в руки. И понеслось. Она дрочила и сосала, увлекаясь облизывала яйца, довольно посмеиваясь над восторженными отзывами парней. Помогая ей каждый брал Субиру за голову и десяток раз вводил член, прежде чем отпускал. Чуть позже Нахти предложил поднять маму с колен и загнув, одновременно ещё и трахать — и все согласились, даже мама поддержала идею! Нагнувшись и приняв в рот один член, она тут же получала в киску или попу второй, дроча два других руками. Её груди и попа в покое не оставались ни на минуту — их лапала целая куча жадных рук!

Проиграл Косей, кончив маме в глотку, громко простонав, что невозможно выдерживать такую небесную ласку долго! Донкор с ним согласился и кончил вторым, причем он явно маму жалел, и не пихал член глубоко, за что она благодарно с заметным усердием мощно сосала головку его члена, дроча его двумя руками, а когда он выдал струю — с таким тщанием высосала и проглотила все чавкая и облизав даже свои пальцы, что даже мне завидно стало!

А Нахти просто сдался, сказав, что хочет кончить в другую дырку и уступил мне победу. Довольно улыбнувшись, я посмотрел в мутные, но прекрасные глаза матери, которая в этот момент активно занималась моим членом, глубоко всасывая его в свой натруженный, но все ещё горячий, удивительно ненасытный рот, и погладив по волосам, прошептал:

— Из тебя получилась просто превосходная шлюха... нет, наложница, мама. Хозяин очень доволен тобой!

— Я решила... что глупо сопротивляется неизбежному. Лучше им наслаждаться,  — чуть дыша ответила она,  — и у меня получилось... Ах... Мммм...

Наш милый диалог прервал Нахти, взяв маму за бедра и войдя в нее сзади, причем судя по тону стонов — вошел он в её задницу, в которую скоро и кончил, как и планировал.

До рассвета оставалось совсем чуть-чуть, когда Хилини и Шушан под руки увели шатающуюся, до полусмерти затраханную маму в её комнату. По её осоловевшему лицу блуждала тень улыбки, но она нашла в себе силы поблагодарить нас всех и Хозяина, то есть меня в частности — за прекрасную ночь, прежде чем скрылась в дверном проеме. А мы с ребятами расположившись у изрядно опустевшей бочки, утомленно переваривали ночь, обмениваясь впечатлениями. Сплошь позитивными, конечно.

— Господин?

Обернувшись, я увидел Шушан.

— Я попросила Хили присмотреть за госпожой,  

а сама подумала... может вам ещё что-то нужно?  — прошептала она хитрой улыбкой поглядывая на члены ребят.

— Ты не ошиблась!

— Иди ко мне, милая!

— Нет ко мне!

— Меня на всех хватит,  — засмеялась Шушан, вставая на колени около меня и принялась ртом реанимировать моего бойца.

— Все, я решил!  — вдруг тряхнул роскошной гривой мой косматый друг.

— Ты о чем?  — спросил его Донкор.

— Я тоже хочу трахнуть свою маму!  — произнес Косей, очень серьезным тоном, но тут же поник, и прошептал,  — только понятия не имею как это сделать?!

— Я могу тебе помочь...  — усмехнулся я, наслаждаясь очень умелым ртом энергичной и бодрой Шушан, уже сумевшей приподнять член и ласкающей его глоткой,  — точнее мы все вместе поможем!

— Как?!  — спросил Косей, заметно воодушевляясь, и пристраиваясь к виляющей пышной попкой девушке.

— Есть один уже проверенный мною способ, но весьма рискованный,  — задумчиво сказал я и посмотрев на улыбающихся друзей понял, что они готовы на любую авантюру,  — тут недалеко есть маленькое скрытое озеро... если ты привезешь туда свою маму поплавать... и якобы нарушишь закон... тебя якобы арестуют воины и тебе будет грозить смертная казнь... то твоя мама, чтобы защитить тебя... а дальше... все станет просто.

— Да... я понял,  — прошептал Косей, уже трахая стонущую служанку, явно представляя на её месте свою мать,  — так и сделаем...

— А потом мою!  — весело сказал Нахти, занимая освобожденный мною рот Шушан своим членом.

Весело засмеявшись, мы втроем повернулись к было задремавшему Донкору.

— Само-собой, мою тоже,  — махнул рукой и скромно потупился он,  — и мне кажется, что именно с моей будет легче легкого.

— С чего ты взял?  — удивился Косей, переставляя член из киски в попку, сразу громче застонавшей девушки.

— Она любит молодых воинов... сама не раз говорила,  — флегматично пожал плечами Дон,  — а вас троих — особенно!

— Пусть Солнце любимого Египта осветит путь в наше непредсказуемое будущее!  — провозгласил я тост поднимая свой кубок,  — и пусть мы проживем не долго, но точно не скучно!

И наш дружный хохот, разбавленный сдавленными страстными стонами Шушан, разорвал предрассветную тишину Египетской ночи!