Естественный отбор. Часть 5

За последние две с половиной недели Эбби много раз пыталась навестить его в тюрьме и поговорить. Он понял, что она была всего лишь пешкой вице-президентов и только усугубила его положение. Он ничего не мог с этим поделать. Когда она поняла, что её имя не будет внесено в список разрешенных посетителей, то прибегла к услугам отличного адвоката, чтобы представлять его интересы. Вэнс встретился с ним, не зная, кто его нанял, а когда обнаружил связь с Эбби, поблагодарил адвоката и отослал.

Затем его посетил человек, которого он знал только по имени и репутации, но никогда раньше не встречал. Когда его посетитель уже уходил, появилась ОНА. Белокурая сучка вошла так, будто она здесь хозяйка. Для него это было подтверждением того, что именно она стоит за всеми его проблемами. Приехав, она увидела, что от него выходит Виктор Мэнсфилд — выдающийся и непримиримый конкурент, что стало для нее тревожным сигналом.

— Но прежде чем мы с тобой перейдем к тому, зачем я пришла, мне нужно знать, по какому поводу к тебе приходил Виктор?

— О, имеешь в виду парня, что только что ушел?

— Да, Виктора Мэнсфилда,  — подтвердила она.

— Ну, если и правда ХОЧЕШЬ знать, он сказал, что может сделать так, чтобы все обвинения против меня исчезли, и навсегда, полностью очистив моё имя, если взамен я окажу ему услугу.

— Какую?  — спросила она.

— Виктор попросил меня сделать официальное заявление, указывающее на то, что в DFSB не существует протоколов безопасности клиентских учетных записей и что многие сотрудники часто воруют деньги со счетов своих клиентов и перенаправляют их для личного использования.

Ошеломленная, она сглотнула и спросила:

— Собираешься принять его предложение и освободиться безнаказанным?

— Нет,  — решительно сказал Вэнс.

— Что именно ты сказал Виктору?  — тут же уточнила она.

— Я послал его к черту. Сказал, что предпочту отсидеть срок, будучи ложно обвиненным, чем усугублять ситуацию ложью и порочить доброе имя этой великой компании,  — решительно сказал он.

Она была сбита с толку его ответом. Он утверждал, что его ложно обвинили, но, когда другие предложили ему золотой парашют, чтобы избежать судебного преследования за тяжкое преступление, в котором он был полностью уличен, он остался на стороне той самой компании, которая спровоцировала обвинения против него. Это было совершенно неожиданно и не вязалось с тем, что она изначально думала об этом молодом человеке.

— Спасибо за это, мистер Рейл. Люди редко застают меня врасплох, как это только что сделал ты. Но если оставить это в стороне, ты, похоже, не слишком-то рад меня видеть.

— А почему я должен быть рад? Я знаю, зачем ты здесь. Ты пришла позлорадствовать и сказать: «Я же тебе говорила», после того как неоднократно утверждала, что я потерплю неудачу.

— Злорадствовать? Ты, должно быть, издеваешься надо мной. Ты почти заставил меня поверить, а потом идешь и выкидываешь такой трюк? Я здесь по одной и только по одной причине, мистер Рейл. Просто хочу 

знать, почему? Почему ты украл эти деньги, когда был так близок к завершению своего года стажировки? Откровенно говоря, я сбита с толку и просто хотела услышать это из твоих собственных уст."

Он посмотрел ей прямо в глаза и, не дрогнув и не моргнув, сказал:

— Послушай, мисс, как бы тебя ни звали, черт возьми, в сотый раз повторяю, я не крал и не пытался взять ни пенни у DFSB или у кого-либо ещё. Это просто ложь, и правда однажды выплывет наружу, а когда это случится, тебе придется передо мной извиниться, просто помни об этом,  — с возмущением сказал он.

Она глубоко вздохнула, села за стол, положила на него свой портфель, открыла его и внимательно просмотрела содержимое. Тту же она показала ему копию банковского счета только на его имя с указанием остатка в двести тысяч.

— Итак, как ты объяснишь это, мистер Рейл?

Вэнс просмотрел документ, а затем бросил его на стол.

— Это не мой. Я никогда не открывал счета в этом банке. никогда не имел с ними никаких дел.

— Тогда как ты это объяснишь, мистер Рейл? Это твоя подпись или нет?  — Она положила перед ним ещё один документ. Это была форма для открытия счета с тем, что, по-видимому, было его подписью внизу.

Он внимательно просмотрел бланк, ища признаки того, что кто-то подделал его подпись, но не смог найти ни одного.

— Это... это моя подпись, отрицать не могу. Но я никогда не подавал этого заявления, чтобы открыть там счет. Не могу объяснить, как...

Его утверждение прервало озарение. Дата. Чертова дата! Он точно осознал, что его обманули, и теперь его будущее выглядит более мрачным, чем когда-либо прежде.

— Я настаиваю. Это — моя подпись, не отрицаю, и я действительно подписал этот документ, чтобы открыть этот счет, но в то время об этом не знал,  — твердо заявил он.

— Значит, признаешься!  — зашипела она.

— Я признаю только то, что подписал бланк. Но в то время я не понимал, что подписываю.

— Как это, мистер Рейл?

— Эбби, мы с женой только что пережили трудные времена в нашем браке. Я помню дату, потому что это был день дурака — первое апреля, та же дата, что и на этом бланке. Эбби сказала, что нам обоим нужно подписать новые страховые бланки для нашего поставщика медицинской страховки, потому что новая компания возьмет на себя выдачу полисов DFSB. Я спешил уходить, чтобы успеть на работу, когда она вывалила это на меня. Верхняя страница выглядела как стандартная страница страховки, поэтому я просто расписался там, где она указала, и выскочил за дверь. Этот бланк должен был быть среди новых бланков страхования, которые я подписал.

— Отдаю тебе должное за творческое воображение, мистер Рейл, но мы не меняли нашу страховую компанию более пяти лет, и прямо сейчас я не знаю о каких-либо будущих изменениях в её работе, а поверь мне, я бы знала. Думаю, что ты только 

что выдумал эту историю.

Он выглядел подавленным:

— Ты ничем не отличаешься от всех остальных, включая мою жену, кто подставляет меня и использует как козла отпущения, чтобы скрыть свои собственные преступления. Есть ли там, КОГДА эти деньги были переведены и с какого компьютера?  — спросил он.

— Я попросила наших ИТ-специалистов отследить записи транзакций, и боюсь, что доказательства этого столь же убедительны.

— Как так?  — спросил он.

— Электронные подписи указывают на то, что транзакция состоялась в 22:07 во вторник, в вечер перед твоим арестом. Она была сделана с твоего рабочего компьютера с предоставленным твоей компанией идентификатором входа в систему.

Она показала.

— Я могла бы добавить, что с тех пор как ты начал работать с DFSB, тобой не было приписано ни одной инвестиционной транзакции под своим присвоенным идентификатором входа в систему. Ты, очевидно, просто бил баклуши, ничего не делая, выжидая своего времени с нами во время своей стажировки.

— А это что?

— Это твой уникальный идентификатор входа в систему, используемый в наших компьютерных системах как для предоставления тебе доступа, так и для отслеживания твоей работы на нас, мистер Рейл. Он был назначен тебе, когда ты проходил двухнедельное обучение.

— О чем ты говоришь? Это не мой логин для входа в систему. Ты сказала, две недели? Моё обучение длилось три четверти часа, прежде чем меня вышвырнули из кабинета Стэна. Поскольку мне не был присвоен идентификатор входа в систему, я использовал идентификатор Стэна который, он, как я увидел, использовал во время сорокапятиминутной демонстрации, устроенной мне, зайдя через черный вход. Никто в компании не давал мне НИКАКОГО доступа для входа в систему, ни какого-либо двухнедельного обучения!

— Очень причудливая история, мистер Рейл. Самая изобретательная из всех. Записи показывают, что тебе был присвоен этот идентификатор второго августа, на второй день твоей работы в DFSB. Ты утверждаешь, что работал под другим вымышленным идентификатором личности? Почему? Чтобы приписать себе чужую тяжелую работу?

— Понятия не имею, кто ещё может использовать этот идентификатор для входа через черный ход. Но я широко использовал его, с тех пор как прибыл сюда, и с большим успехом, могу добавить,  — с гордостью сказал он.

— Это так? Скажи, пожалуйста, какой идентификатор входа в систему ты использовал, мистер Рейл?

— HiddenTreasure. Если у тебя хватит смелости попросить своих домашних собак проверить его, увидишь тысячи транзакций, что я провел с его использованием, чтобы заработать деньги как для наших клиентов, так и для DFSB.

— КТО ТЕБЕ ЕГО СКАЗАЛ? ГДЕ ТЫ ЭТОМУ НАУЧИЛСЯ?

— Не хочу портить тебе настроение, но как уже говорил, я видел, как его использовал Стэн в блиц-демонстрации, которую дал мне однажды утром, и в отсутствие какого-либо другого назначенного входа, я использовал bасk-dооr ID, который увидел, как использовал он. Это все, на что я мог ориентироваться. Прости, если его использование тебя оскорбляет.

Ее лицо исказилось от такого замешательства, что он подумал, что она сейчас взорвется.

— Никто, то есть 

НИ ОДИН ЧЕЛОВЕК не должен пользоваться этим идентификатором личности. Не знаю, откуда его получил ты, но мне будет достаточно легко доказать, что ты лжешь. Я проверю, могу обещать.

— Да просто спроси моего босса, Альберта Иддингса. Его кабинет находится прямо через холл от моего. Он может сказать, что мне никогда не присваивали никакого идентификатора входа в систему.

— Этого не может быть! Альберт НЕ МОЖЕТ быть твоим боссом. С самого первого дня тебе было поручено работать непосредственно под руководством Стива Креншоу. ОН — твой начальник, а не Альберт. И вообще, откуда ты знаешь Альберта? Не многие в компании даже знают его имя.

— Мэм, я уверен, что ты хочешь как лучше, но понятия не имеешь, о чем говоришь. Тебе нужно разобраться с фактами. Я явился на работу первого августа и позвонил Стиву Креншоу, как было указано. Он сообщил, что моим руководителем будет Альберт, и попросил того провести для нас с женой грандиозную экскурсию по работе. С самого первого дня я работаю в подвале прямо напротив него. Пожалуйста, будь моей гостьей. Проверь. Это должно быть достаточно легко подтвердить даже такому невежественному человеку как ты,  — надменно заявил он.

— Ты — либо самый изобретательный лжец, которого я когда-либо встречала, либо самая вопиющая жертва, с которой я когда-либо сталкивалась, и я почти боюсь узнать, кто именно. У меня есть ещё один вопрос, и я умираю от желания увидеть, что ты придумаешь в ответ. Поскольку твоя начальная зарплата составляла сто пятьдесят тысяч долларов, с какой стати ты так откровенно украл двести тысяч, когда до конца твоей стажировки оставалось всего три месяца? Ты забыл, что тебе будет выставлен счет за обучение, если уволишься или будешь уволен по уважительной причине до окончания года? Так почему?

Вэнс с минуту безудержно смеялся, вызывая ещё больший гнев у своей заклятой врагини.

— Леди, ты придаешь термину «тупая блондинка» совершенно новое значение. Опять же, ты, очевидно, понятия не имеешь. Моя зарплата — пятьдесят тысяч в год, пятьдесят, и все, ни пенни больше. Даже моя жена зарабатывает там большие деньги. С тех пор как её наняли через два дня после меня в качестве помощника вице-президента наверху. Они начали с семидесяти пяти тысяч. Три месяца спустя её зарплата была увеличена до 87 500 долларов, а затем, на шестимесячной отметке, она получила ещё одно повышение и теперь зарабатывает вдвое больше, чем я,  — крутые сто тысяч. Разве это не нечто особенное? У меня степень магистра финансов, а у нее — бакалавра бухгалтерского учета, и она зарабатывает вдвое больше чем я? Я просто не понимаю. И ей это тоже очень нравится. Это вызвало проблемы в нашем браке. Верю, что сейчас она смотрит на меня свысока, но мне плевать, что она сделает когда-нибудь ещё. Единственное хорошее, что из всего этого выйдет,  — это то, что я, по крайней мере, получу развод.

— Всего пятьдесят штук? Твоя жена работает в DFSB?  

Развод?

— Все верно, и мой — не единственный. Ожидаю, что там теперь все знают о пяти вице-президентах, которые разводятся.

— Ааааа, раз уж мы сейчас в стране фантазий, почему бы тебе не ввести меня в курс дела?

— Не то чтобы это имело какое-то значение, потому что ты — всего лишь тупица, которая ничего не может поделать, но я расскажу, если уж ты хочешь знать. Делать мне здесь больше нечего, кроме как заново переживать конец своей жизни, какой я её знаю, так что, поехали.

— Моя дорогая милая любящая жена Эбби занималась сексом по крайней мере с пятью из шести вице-президентов сверху, и я могу доказать это с помощью видео. Стив Креншоу, Фрэнк Саттон, Бернард Ледбеттер, Крейг Барстоу и Филипп Хармон вместе с каким-то ещё неизвестным чуваком выебали мою жену по кругу до полусмерти в групповухе. Я отправил копию видео женам всех пятерых из них, и держу пари, что среди них уже ведется несколько разводов. Понятия не имею, кто этот шестой парень, но если когда-нибудь снова поймаю его без рубашки, то обязательно узнаю.

— Это самое нелепое обвинение, которое я когда-либо слышала. Откуда ты это взял? Просто вытащил из задницы? Невероятно. Тебе бы следовало писать фантастические романы, потому что у тебя точно причудливое воображение. Я не слышала ни слова о разводах среди вице-президентов. Почему ты все время выдумываешь?

— Выдумываю? Спроси их жен. Черт возьми, да спроси моего адвоката Тейлор с бульвара Лорранс. У них есть копия DVD. Плюс в моем гостиничном номере в Брайтоне имеется ещё одна копия. И на моем ноутбуке есть исходные файлы, загруженные на жесткий диск. На моем мобильном телефоне есть исходные ссылки на облачные файлы, откуда я их скачал. Не верь мне на слово, леди. Проверь это лично, если не веришь мне.

— Да, уж можешь поверить, я так и сделаю, мистер Рейл.

— Не то чтобы у тебя есть какие-то ответы, потому что ты показала, что так же невежественна, как и они, но с какого счета я якобы перевел такую большую сумму?

— Со счета фонда для взяток от имени DFSB.

— Счет фонда для взяток, да? И сколько людей знают номер счета этого фонда для взяток?

— Ну, члены правления, исполнительные вице-президенты и сотрудники бухгалтерии. А что?

— Тогда ты не задумывалась когда-нибудь, как это я узнал о его существовании? И более того, как узнал номер счета? И самое главное: Почему я, выпускник Гарварда со степенью магистра, был настолько глуп, что перевел такую большую сумму и просто оставил её нетронутой? Третьеклассник мог бы пойти по денежному следу. Почему я совершил такую огромную ошибку? Есть ли в этом какой-то смысл? И почему я не перевел хотя бы часть денег в другое место, чтобы спрятать или потратить, или как-то инвестировать? Зачем мне делать это настолько открыто, зная, что меня поймают?

У белокурой секс-бомбы не было ответа на этот вопрос.

Затем 

она спросила:

— Этот шестой мужчина, которого ты упомянул, ты сказал, что можешь опознать его без рубашки. Как?

— О, его? К сожалению, он никогда не смотрел в камеру, так что, я не могу опознать его таким образом. Нет, я никогда не видел его лица, но на правой стороне нижней части спины у него была красивая татуировка. Татуировка приличного размера с изображением якоря и вплетенной в него змеи. Для меня она была бы крутой, если бы он не трахал мою жену.

Светловолосая террористка вскочила на ноги, быстро собрала все свои вещи и выбежала из комнаты как можно быстрее, не сказав больше ни слова.

Полагаю, она получила все, что могла извлечь из правды,  — подумал Вэнс. Как там в старой пословице? «Правда дает свободу»? Что ж, очевидно, в его случае как раз правда привела его в тюрьму, и с того места, где он стоял, его перспективы выглядели мрачными.

Вэнса вернули в камеру, где он продолжал проигрывать песню Мартины Макбрайд «Anyway», едва держась за тончайшую нить надежды. Назначенный судом адвокат указал, что слушание его дела отодвинуто ещё на восемь недель. Он не смог объяснить или оправдать задержку, сказав лишь, что ему повезло со жребием.

Один день превратился в три, затем в пять, затем прошла неделя, с тех пор как светловолосая сучка сделала то, что, как он надеялся, было её последним появлением в его жизни. За все его усилия и расходы она не принесла ничего, кроме боли и неприятностей. Вэнс надеялся, что появится его благодетель. Он вспомнил, как она говорила, что у него есть связи в DFSB, и возможно, эти связи помогут выяснить, что на самом деле происходит за кулисами.

Внезапно появился его тюремщик и повел к выходу. Он решил, что это может быть связано с незапланированным визитом его адвоката. Его подвели к маленькому окошку, где ему было велено подписать лежащий перед ним бланк. После подписания женщина за окном передала ему все вещи, которые были у него с собой, когда его арестовали. Озадаченный, он спросил, что происходит. Ему сказали, что он свободен.

— Кто-то внес за меня залог? Послушай, если к этому какое-то отношение имеет моя жена, тогда я просто останусь здесь,  — возразил Вэнс.

— Нет, сэр. Никакого залога. Вы — свободны, все обвинения сняты, и ваше имя очищено. Удачи, сэр, без обид,  — сказал он, протягивая руку.

— Но я не знаю, куда идти. Уверен, что мой гостиничный номер давно освободили, а быть со своей женой я отказываюсь,  — воскликнул он.

— Ваша машина уже здесь, сэр, ждет снаружи. Пожалуйте сюда,  — и он отпер и открыл дверь на свободу. Вэнс глубоко вздохнул, оценив воздух свободы.

— Простие, мистер Рейл. Мы так долго вас ждем. Ваша машина вот здесь,  — сказал громила, указывая на ожидающий лимузин.

Вэнс запаниковал. Все, о чем он мог думать, это о том, что все каким-то образом организовано Стивом или его соратниками, собиравшимися отвезти его в неизвестные 

места, где его тело никогда не найдут. Он выбрал единственный вариант, который, по его мнению, был ему оставлен. Бежал! Он рванул, что есть духу. Он выложился весь, отдавая своему опасному побегу все, на что был способен.

Едва набрав скорость, он услышал, как громила воскликнул: «О, черт! » — и бросился за ним. В то же время лимузин рванул с визгом шин, очевидно, в попытке предотвратить его побег.

Вэнс думал, что его шансы ускользнуть от громилы выше среднего, в конце концов, громила весил килограмм на пятьдесят больше, а Вэнс был довольно проворным бегуном. Он ошибся. Вэнс не мог знать, что в свои футбольные дни громила был бегуном, а скорость была его другом. Вэнса догнали меньше чем через квартал, а лимузин подъехал как раз в тот момент, когда его схватили сзади.

— Мне так жаль, мистер Рейл. Мы не причиним вам вреда, клянусь. Наша работа заключается в том, чтобы абсолютно гарантировать, что с вами ничего не случится. Было ясно сказано, что мы оба потеряем работу, если нам не удастся сопроводить вас на встречу.

— Встречу? Какую встречу? Я вообще ничего не знаю ни о какой встрече. И с кем это я должен встретиться?

— Не знаю с кем, сэр. Мы просто должны доставить вас туда совершенно невредимым и обеспечить вашу безопасность в любое время.

— Послушайте, я знаю, что у вас двоих есть своя работа, и уважаю её. Но есть несколько довольно опасных персонажей, которые хотят причинить мне вред, и, насколько я знаю, вы можете привезти меня прямо к ним.

— Ничего подобного, мистер Рейл, уверяю. Послушайте, мне сказали передать вам сообщение, если вы откажетесь, чтобы мы сопровождали нас на эту встречу.

— Сообщение? Какое сообщение?

— Для меня оно не имеет ни малейшего смысла, мистер Рейл, но мне поручили сказать вам именно эти слова, чего бы это ни стоило. «Вы — пепельница, мистер Рейл, из чистого золота».

Вэнс сразу понял, от кого сообщение, но в нем ни в коей мере не было угрозы. Этот обезоруживающий жест побудил его согласиться на их услуги по эскорту. Ему было любопытно, чем это может обернуться. Тюремщик уже сообщил ему, что он свободен и с него сняты все обвинения. Ему было интересно, что ещё может быть дальше.

Его проводили через вестибюль DFSB, и многие уставились на него, узнавая. В конце концов, его печально известное преступление широко освещалось в новостях. Никто не сказал ни слова и не преградил ему путь к лифтам. Вэнс решил, что никто не хочет связываться с двумя громилами рядом с ним, обеспечивающими ему полную защиту. У них был специальный ключ, который позволял лифту подняться на сорок второй этаж. Он никогда раньше не бывал в этом месте. Вестибюль был элегантно обставлен и излучал роскошь, но не мог сравниться с блистательным великолепием зала заседаний, в который его провели.

Светловолосая сучка-бомба была с двумя неизвестными мужчинами, сидевшими слева от нее, и 

ещё одним справа, а неподалеку у стены стояли два телохранителя-громилы в хороших костюмах, сложив перед собой руки.

— Добро пожаловать, мистер Рейл,  — начала она.  — Спасибо, что присоединился к нам в зале заседаний Davenport Financial Services and Banking. Есть ряд людей, приглашенных на эту встречу, с которыми ты, возможно, знаком, и другие, с которыми, возможно, не встречался. Я перейду к соответствующим представлениям по мере необходимости, но сначала, если позволишь, я бы хотела поделиться с тобой одной правдивой историей. К твоему сведению, мистер Рейл, эта встреча является крайне необычным официальным заседанием совета директоров Davenport Financial Services and Banking и записывается на аудио/визуальный носитель, поэтому, пожалуйста, имей в виду, что каждое слово и действие, происходящее здесь, на этой встрече, записывается для потомков.

Она посмотрела Вэнсу прямо в глаза, и он кивнул, понимая ситуацию.

— Спасибо, мистер Рейл, что ты так внимателен в свете всего произошедшего.

— Двадцать три года назад человек по имени Конрад Дэвенпорт был женат на Люсиль Дэвенпорт. Конрад был основателем и генеральным директором этого прекрасного учреждения, вашего работодателя, мистера Рейла. В то время у Конрада и Люсиль было трое детей в возрасте восьми, десяти и двенадцати лет, одна девочка и два мальчика. Когда эти дети учились в младших классах средней школы, их родители переживали тяжелые времена в своем браке. Люсиль слишком часто остро ощущала отсутствие мужа. Конрад был трудоголиком, прилагавшим все силы, чтобы превратить этот бизнес в то, чем он является сегодня. Эта пагубная ситуация создала между ними пропасть, которую они, казалось, не могли преодолеть. Люсиль жаловалась на отсутствие Конрада и умоляла его проводить больше времени со своей семьей. Когда приблизилась четырнадцатая годовщина их свадьбы, Конрад пришел в себя, поняв, что его семья погибнет на корню, если он не уделит ей должного внимания, которого она заслуживает.

— В качестве неожиданного подарка на годовщину он организовал для них двухнедельный круиз, надеясь, что они смогут воссоединиться и залечить трещину в браке, вызванную его многочисленными отлучками. Однако за три дня до того как отправиться в круиз, Конрад получил откровенные фотографии своей жены Люсиль на месте преступления с мужчиной, который работал на него. Конечно, этот человек был немедленно уволен. Люсиль очень раскаивалась в своей неверности и умоляла его все же взять её с собой в круиз, чтобы восстановить их разрушенное доверие, но раны были слишком свежи. Конрад отправился в круиз один, чтобы быть подальше от нее и дать себе время переосмыслить свою жизнь.

— Как раз во время этого круиза он познакомился и влюбился в единственную пассажирку, Габриэлу Руис, свободолюбивую латиноамериканскую красавицу. Одно вело к другому, и вскоре они сблизились. В конце путешествия оба не хотели расставаться, однако Габриэлла была вынуждена вернуться домой. Конрад тоже вернулся домой и попытался найти какую-то меру прощения для Люсиль, поскольку именно он был в основном отсутствующим мужем и отцом. Они встречались с консультантом по 

браку, чтобы помочь преодолеть препятствия, с которыми столкнулись.

— Именно в это время Габриэлла уведомила Конрада о своей неожиданной беременности. Он бросился к ней и поклялся позаботиться о ней и ребенке, когда тот родится. Однако одного он не знал, это того, насколько сильно её родители презирали отношения с людьми, не принадлежащими к их собственной расе. Они были исключительно богаты, намного богаче чем Конрад в то время со своей молодой компанией. Они запретили Габриэлле когда-либо снова видеться или разговаривать с Конрадом. Оба были опустошены, но он не смог уговорить её бросить ради него семью, поэтому вернулся домой к Люсиль. Как только она узнала о беременности, то порвала с ним и сама подала на развод с Конрадом. Потерпев поражение на обоих фронтах, Конрад дал ей при разводе очень справедливое урегулирование, позволив получить все, кроме компании, в которой она все равно не хотела участвовать.

— Семья Руис, будучи католиками, была категорически против абортов, поэтому ей разрешили выносить ребенка до полного срока и родить. Однако они не хотели иметь ничего общего с внебрачным ребенком и вынудили её отдать его на усыновление. Используя своё богатство и влияние, записи о рождении и усыновлении были так глубоко спрятаны и запечатаны на всех возможных уровнях, что они были уверены, что никто никогда не свяжет ребенка с семьей Руис.

— Конрад был убит горем, узнав, что ребенок для него потерян, и почувствовал, что Бог, должно быть, наказывает его. Он приложил немало усилий, чтобы найти ребенка, но безуспешно. Адвокаты Руис фактически перекрыли все каналы получения информации, и он так и не нашел ребенка. Единственной информацией, которую Габриэлла передала Конраду, было имя, которое она дала ребенку при рождении, Антонио Конрад Руис в честь её деда и Конрада.

— Люсиль чувствовала горькую обиду на Конрада, полностью обвинив его в распаде их брака. Вся её жизнь вращалась вокруг её усилий сделать его как можно более несчастным, делая все что в её силах, чтобы настроить их троих детей против него. В результате жизнь троих детей была наполнена ядовитым купоросом со стороны их матери, которая хотела, чтобы дети разорвали все связи со своим отцом. Их жизнь превратилась из счастливой в жалкую, и эти трое детей винили в своей дилемме новорожденного ребенка. Если бы этот ребенок не родился, они верили, что их родители помирились бы, и произошло бы восстановление мира и гармонии.

— Поэтому эти трое детей, по понятным причинам, страстно ненавидели этого ребенка. Это было проклятием для их семьи и причиной их несчастного детства. Когда дети дошли до средней школы, они больше не могли терпеть свою мать, поэтому бросили её и переехали к отцу, относившемуся к ним с любовью и делавшему все что мог, но невозможно провернуть фарш обратно. Ущерб уже был нанесен. Эти дети провели много лет в психотерапии, учась сосредоточиваться на положительных моментах жизни. Десять лет назад Конрад 

умер от сердечного приступа. Все трое его детей к тому времени уже были взрослыми, но потеря все ещё опустошала их.

— На момент его смерти финансовые услуги и банковское дело Дэвенпорта имели инвестиционные счета на общую сумму более трехсот миллиардов долларов и чистую стоимость в двадцать пять миллионов долларов. Однако он хотел, чтобы его наследие было поровну разделено между всеми его детьми, всеми четырьмя, включая также внебрачного ребенка. С тех пор активы DFSB находятся в доверительном управлении. В его завещании оговаривалось, что спрятанный ребенок будет найден и получит все шансы на успех с лучшим образованием и возможностью присоединиться к фирме на всю жизнь, если он того пожелает.

— После смерти Конрада DFSB наняло множество частных детективов и лучших адвокатов в стране. Ладони многих судей и руководителей отделов агентства были подмазаны, чтобы выяснить личность этого неуловимого ребенка. Семь с половиной миллионов долларов спустя, наконец, открылась серьезная перспектива. И когда тебе было четырнадцать, я взяла бутылку с водой, из которой ты пил, сравнила твою ДНК с ДНК Конрада, и именно тогда мы узнали, что ТЫ — тот самый ребенок. ТЫ — неуловимый сын Конрада, его спрятанное сокровище. Ты родился Антонио Конрадом Руисом, но твои приемные родители переименовали тебя.

Меня зовут Камилла Дэвенпорт Редфорд. Конрад Дэвенпорт был моим отцом. Он также был отцом для обоих моих младших братьев, сидящих рядом со мной, Деймона и Эрика Дэвенпорта. И теперь мы трое, наконец-то, нашли нашего сводного брата. Тебя!

— Это не может быть правдой,  — выпалил Вэнс.  — Мои родители мне бы сказали!  — громко заявил он.

— Это правда, и мы приглашаем тебя провести свой собственный анализ ДНК, если хочешь. Вэнс, твои приемные родители — невероятные люди. Они дали тебе прекрасный любящий дом, когда твоя биологическая мать была вынуждена отдать тебя на усыновление. На самом деле я завидовала той теплой атмосфере любви, в которой ты вырос. И, конечно, если ты до сих пор этого не понял, твой благодетель — это твой собственный биологический отец, Конрад Дэвенпорт.

Смешанные эмоции захлестнули его разум, когда он обдумывал все, что ему только что сказали. Все, что, как думал, он знал с момента своего рождения и до сих пор, было перевернуто с ног на голову. По его лицу текли слезы, слезы замешательства, слезы потери, слезы недоумения, слезы неуверенности. Он не знал, что и думать.

Вэнс заикнулся:

— Так... так что теперь будет?

— Сначала о главном, Вэнс.

Два брата и сестра подошли к нему. Камилла крепко обняла его, и он вздрогнул. В самый первый раз он почувствовал, что связан с ней совершенно особым образом. Деймон и Эрик пожали ему руку, когда она поцеловала его в щеку, прежде чем все трое вернулись на свои места.

Камилла продолжила:

— Кроме нас троих, Дэвенпортов, справа от меня сидит Уоррен Бенсон, доверенное лицо этой компании, распорядитель завещания и имущества нашего отца и ближайший его друг. Его присутствие здесь необходимо для того, чтобы 

гарантировать, что все, что происходит сегодня, соответствует трасту и завещанию нашего отца, чтобы все «Т» было перечеркнуты и все точки над «i» правильно расставлены.

Уоррен улыбнулся и кивнул.

— В совет входят также шесть вице-президентов, которые сегодня отсутствуют по причинам, о которых я скоро расскажу. Ты спрашиваешь, что теперь будет? Ну, теперь мы дадим четкие ответы на некоторые прямые вопросы и прольем свет на некоторые вещи, которые до недавнего времени оставались скрытыми

— У меня есть один вопрос, Камилла, если я могу называть тебя так.

— Конечно, Вэнс. Ты заслужил это право на нескольких уровнях. Какой у тебя вопрос?

— Я работаю здесь около девяти месяцев, и до тех пор, пока ты не пришла навестить меня в тюрьме, я ни разу не видел тебя здесь, ни в лифте, ни в кафетерии, ни на парковке, нигде.

— Правильно, Вэнс. В прошлом году DFSB открыл новый филиал в Азии, и все это время я была там, помогая наладить работу этого подразделения. Тем не менее, я регулярно получаю обновления и сообщения по целому ряду тем о том, что здесь происходило, пока я была в другом месте. Именно это вернуло меня обратно, когда все случилось.

— Понятно,  — смущенно сказал он.

— Если ты готов, Вэнс,  — продолжила Камилла,  — я бы хотела начать разбираться с тем, чтобы пыль могла начать оседать. Сначала мы хотели бы изучить обвинения в растрате и дело против тебя. Терренс, не мог бы ты, пожалуйста, пригласить окружного прокурора присоединиться к нам, если он уже прибыл?

Один из двух громил кивнул головой и вышел за дверь, но через несколько мгновений вернулся с очень хорошо одетым мужчиной.

— Вэнс Рейл, это — окружной прокурор Марк Сеттелмейер. Он здесь для прояснения некоторых вещей, что недавно стали известны. Спасибо, Марк, что нашел время присоединиться к нам.

Марк кивнул и сел за большой продолговатый стол.

— Терренс, не мог бы ты, пожалуйста, попросить присоединиться к нам Джина Таттла и Байрона Бейлифа?

Он подчинился, и вскоре двое мужчин сели, после того как их представили Вэнсу. Очевидно, это было шоу Камиллы.

— Байрон, спасибо, что пришел. Какова твоя должность у нас и как долго ты здесь работаешь?

— Я — старший ИТ-дизайнер/консультант и работаю здесь уже десять лет.

— Спасибо, Байрон. Пожалуйста, сообщи нам результаты твоего поиска, касающиеся перевода двухсот тысяч долларов на личный банковский счет Вэнса Рейла во вторник, седьмого мая.

Байрон вручил ей полдюжины копий, которые, в свою очередь, передали окружному прокурору. Затем Байрон начал:

— Это копии официального файла журнала, который я собрал, чтобы задокументировать эту транзакцию. Они точны, я бы поставил на это свою работу и репутацию. Они показывают, что в 22:08 кто-то вошел в систему из компьютера, расположенного в комнате 37, используя идентификатор входа, присвоенный мистеру Вэнсу Рейлу. После успешного входа в систему с использованием этого идентификатора кто-то инициировал перевод двухсот тысяч долларов с указанного в списке банковского счета DFSB на личный банковский счет мистера 

Вэнса Рейла.

— Спасибо, Байрон, мы это видим. И у тебя есть ответ на другой вопрос, который я попросила тебя исследовать?  — спросила Камилла.

— Да, мэм,  — ответил он.  — Вы просили, чтобы я выполнил всесторонний поиск каждого отдельного использования официального идентификатора входа мистера Рейла с первого августа прошлого года, даты, когда он впервые был принят на работу, до сегодняшнего дня. Я завершил этот поиск, и, как можете видеть результаты на распечатке, эта транзакция была единственным случаем, когда конкретный идентификатор входа в систему когда-либо использовался кем-либо здесь, в DFSB.

— Большое спасибо, Байрон. Пожалуйста, пока не уходи. Позже у меня будет к тебе ещё один вопрос.

— Да, мэм. Рад этому,  — подтвердил он.

— Джин, я также хотела бы поблагодарить тебя за то, что ты пришел. Какова твоя должность у нас и как долго здесь работаешь?

— Да, мэм. Я — Джин Таттл, и последние семнадцать лет был начальником службы безопасности здесь, в DFSB.

— Спасибо, Джин. Можешь ли ты сообщить нам результаты проверки безопасности, о которой я тебя просила, относительно времени до и после десяти часов вечера вторника, седьмого мая?

Он протянул ей несколько бумаг и ответил:

— Это — копии наших официальных файлов журнала использования пропусков для входа в здание.

— И в котором часу мистер Рейл вошел в здание во вторник вечером?

— Он этого не делал, мэм. Тщательный поиск показал, что мистер Рейл вообще не входил в здание в тот день, утром, в полдень или вечером. Я лично просмотрел записи с камер видеонаблюдения за весь день на случай, если он вошел с кем-то ещё, не используя свой пропуск, и могу с уверенностью сказать, что мистер Рейл вообще не входил и не выходил из DFSB седьмого мая.

— Понятно. Спасибо, Джин. Можешь ли ты сказать, кто на самом деле вошел в здание около десяти вечера в тот день?

— Да, мэм. В 22:02 вице-президент Стив Креншоу воспользовался своим пропуском, чтобы войти в здание. Записи с камер наблюдения подтверждают это. Никто другой не входил более чем за час до этого времени. И хотя для выхода не требуется считыватель пропусков, на видеозаписи с камер видеонаблюдения видно, как мистер Креншоу вышел из здания ровно в 22:21.

— Спасибо, Джин. Это все вопросы, которые у меня есть к тебе на данный момент, но я бы хотела, чтобы ты, пожалуйста, подождал снаружи в вестибюле, если не возражаешь.

— Конечно, мэм. С удовольствием,  — откликнулся Джин, выходя из зала заседаний.

— Я хотела бы вернуться к тебе, Байрон. Сколько людей имели доступ к идентификатору входа мистера Рейла, который был ему присвоен?

— У меня нет возможности узнать это, мэм. Простите,  — заявил он.

— Тогда по другому. Сколько людей, насколько ты знаешь, имели доступ к этой информации?

— Это просто. Один. Стив Креншоу отправил мне официальный электронный запрос на создание нового идентификатора входа мистера Рейла для его использования и переслать ему эту информацию. Он указал, что передаст идентификатор 

входа мистеру Рейлу лично. Но у меня нет возможности узнать, случалось ли это когда-нибудь.

Затем Камилла посмотрела на окружного прокурора и сказала:

— Ну, что, Марк?

— Что ж, ты ранее убедила меня снять все обвинения с мистера Рейла, и теперь я услышал достаточно, чтобы выдвинуть веские аргументы против мистера Креншоу за кражу в особо крупном размере и растрату. Я согласен, что эти доказательства выглядят убийственными. Но чего мне здесь не хватает, так это мотива. Зачем вице-президенту идти на такой риск только для того, чтобы подставить сотрудника начального уровня?  — спросил он.

— А-а-а, да. Мотив,  — повторила она.  — Думаю, что это может быть раскрыто прямо сейчас,  — заверила она.  — Мистер Рейл?

— Да?  — ответил Вэнс.

— Можешь ли ты предоставить нашему уважаемому окружному прокурору какую-либо информацию, способную подсказать мотив мистера Креншоу, пытающегося обвинить тебя в этом преступлении?

— Думаю, что смогу,  — подтвердил он.  — Моя жена Эбби Рейл устроилась сюда, в DFSB, всего через пару дней после меня. Её наняли личным помощником вице-президента и щедро платили за это. Совершенно случайно или, я бы сказал, по провидению, сексуальная связь с моей женой мистера Креншоу и других мужчин была раскрыта мне в виде прямых видеодоказательств. Я предоставил копию этого свидетельства его жене, которая, уверен, была недовольна, узнав об измене мужа. По моему мнению, весьма вероятно, что г-н Креншоу хотел отомстить лично мне и предпринял эту подставу в качестве ответной меры.

Камилла снова повернулась к Марку.

— Я услышал достаточно,  — подтвердил он.

Он позвонил со своего мобильного телефона.

— Да, это окружной прокурор Марк Сеттелмейер. Я бы хотел, чтобы полицейская патрульная машина без сигналов встретилась со мной в DFSB как можно скорее. Пятнадцать минут? Идеально.

— Марк, с твоего разрешения, я хотела бы попросить Джина, нашего начальника службы безопасности, взять пару человек и задержать мистера Креншоу до прибытия твоих офицеров. Он может стать неуправляемым, когда его попросят очистить стол. Кроме того, я хочу, чтобы должным образом было отмечено и внесено в протокол, что если мистер Креншоу будет признан виновным в хищении двухсот тысяч долларов из DFSB, то он должен быть немедленно уволен по уважительной причине. Согласен ли в этом со мной совет директоров?  — спросила Камилла. Деймон и Эрик оба кивнули в знак согласия.

— Пусть запись покажет единодушное согласие. Надлежащий протокол, Уоррен?

Попечитель согласился, что так и есть.

Окружной прокурор и начальник службы безопасности молча улыбнулись, выходя из зала заседаний. Затем Вэнс добавил, улыбаясь:

— Спасибо, Камилла. Ты точно сделала свою домашнюю работу. Я благодарен за все твои усилия от моего имени, направленные на то, чтобы разобраться во всем этом.

— Боюсь, мы ещё не совсем закончили,  — ответила она.  — Хотя мы и начали копать, я боюсь, что мы ещё далеко не достигли дна. Ты можешь потерпеть меня ещё немного, Вэнс? Есть ещё несколько деталей, с которыми я хотела бы разобраться, пока мы находимся в режиме установления фактов.

— Конечно. Я все ещё пытаюсь осмыслить 

все, что узнал до сих пор.

Камилла опять обратилась к Терренсу:

— Не мог бы ты попросить присоединиться к нам Дэвида Реддинга и Стэна Махаффи, пожалуйста?

Терренс кивнул и вскоре вернулся с двумя мужчинами, которые, казалось, были в замешательстве относительно того, почему их вызвали в зал заседаний.

— Благодарю вас, джентльмены, за то, что уделили мне время этим утром. Мы позволим вам обоим вернуться к работе вскоре после того, как получим ответы на несколько уточняющих вопросов. Давай начнем с тебя, Дэвид. Чем ты занимаешься в DFSB?

— Чем? Ну, я, э-э, управляю консорциумом счетов, довольно разнообразным,  — ответил он.

— Спасибо, Дэвид. А Альберт Иддингс работает под твоим руководством?

— Да, мэм. Он — один из нескольких, назначенных мне в качестве руководителя довольно большого количества клиентских счетов.

— А не заметил ли ты какие-либо улучшения в работе Альберта с августа прошлого года?

Он ответил очень нервно:

— Да, мэм, совершенно чудесное улучшение. Три четверти его клиентской базы превратились из тупиковых в одни из самых прибыльных в компании с точки зрения производительности, и Альберт был вознагражден за это значительным повышением.

— Понятно,  — продолжила она.  — А были ли все эти улучшения инвестиций зарегистрированы назначенным Альбертом идентификатором входа в систему?

Дэвид посмотрел вниз на стол и коротко ответил:

— Нет, мэм. Честно говоря, у меня не было причин проверять. В конце концов, все это были его счета. Но после того как вы предупредили меня о необходимости изучить журналы инвестиций, я узнал, что ни одна транзакция не была зарегистрирована в качестве одной из транзакций Альберта, хотя он взял на себя ответственность за все.

— И ты в конечном итоге раскрыл идентификатор входа, используемый в транзакциях?

— Да, мэм. Идентификатором входа в систему, используемым для каждой транзакции был «HiddenTreasure». Никакой другой вход в систему никогда не использовался.

— А ты нашел что-нибудь необычное в сделках, Дэвид?

— Да, мэм. Я никогда раньше не видел такой изобретательности и сочетания финансовых инструментов, используемых таким образом, чтобы сделать их просто замечательными. Я довел их до сведения Стэна Махаффи для проверки.

— Спасибо, Дэвид, можешь идти. Стэн, что ты думаешь о записях транзакций, представленных твоему вниманию Дэвидом?

— Как он и сказал, миссис Редфорд, я никогда не видел такого остроумного использования тактики, для получения дохода, как для клиента, так и для DFSB. Она была настолько потрясающей, что я сразу же включил её в наши программы инвестиционной стратегии, чтобы все наши партнеры могли воспользоваться ей, повысить доверие клиентов и одновременно увеличить прибыль.

— И ты можешь сказать, что применение этой тактики повысило производительность операций в DFSB, с тех пор как они были включены в наши системы?

— Да, мэм. Норма прибыли уже увеличилась на двенадцать-пятнадцать процентов в пересчете на годовую доходность, а в оставшуюся часть года остается только больше возможностей для роста.

— А знаешь ли ты личность человека, использовавшего идентификатор «HiddenTreasure» для выполнения транзакций, которые, похоже, тебя так впечатлили?

— У меня есть подозрения,  

мэм, однако не могу сказать с уверенностью.

— Не мог бы ты объяснить, как появилась бэкдорная идентификация «HiddenTreasure»?

— Да, мэм, могу. Она была вставлена в код самим Конрадом Дэвенпортом в качестве черного хода ко всей системе, своего рода мастер-пароль, если хотите.

— А он объяснил тебе значение термина «HiddenTreasure»?

— Да, мэм, объяснил. Он сказал, что это означает «Спрятанное Сокровище Антонио Конрада Руиса», его потерянного сына, которого он не мог найти. Предполагаю, что это означало, что его сын был для него сокровищем, но скрытым от него.

— Насколько тебе известно, знал ли кто-нибудь ещё, кроме тебя, Деймона, Эрика и меня, о существовании этого пароля черного хода?

— Нет, мэм, клянусь. Я сам использовал его только при проведении демонстраций широкого спектра и никогда сознательно ни с кем им не делился.

— Ещё один вопрос, Стэн, если не возражаешь.

— Да, конечно.

Какое обучение ты провел мистеру Вэнсу Рейлу, с тех пор как он начал у нас работать?

Пристыженный своим предстоящим ответом, он опустил глаза на стол.

— Практически никакого, мэм. Я видел его примерно через час после того, как его приняли на работу. В течение этого часа провел ему сокращенную и очень спешную демонстрацию, но так и не удосужился провести с ним какое-либо формальное обучение.

— И что, это стандартная практика здесь, в DFSB?  — спросила она.

— Нет, мэм, это не так,  — застенчиво ответил он.

— Почему он не прошел никакого дальнейшего обучения, мистер Махаффи?

— Мне были даны устные инструкции по телефону не проводить мистеру Рейлу никакой подготовки, что он, де, не будет работать достаточно долго, чтобы оправдать затраты времени.

— И кто же тебе это сказал, Стэн?

— Стив Креншоу, мэм. Простите. Он может быть очень пугающим и угрожающим. Он сказал, что если я подумаю, что для меня хорошо, то сделю так, как он просит.

— Спасибо за честность, Стэн.

— Стив собирается выполнить свою угрозу и уволить меня, мэм?

— Нет, могу тебя заверить, что Стив больше не в состоянии никому угрожать. Спасибо, Стэн, можешь идти.

Он кивнул и нервно вышел из комнаты.

Камилла, в свою очередь, велела Терренсу прислать Альберта Иддингса, который вскоре занял место за большим столом.

— Привет, Альберт. Как дела у Дорис в последнее время?  — спросила Камилла о своей троюродной сестре.

— Её все ещё беспокоит артрит, но в остальном она в порядке. Спасибо, что спросила, Камилла.

— У меня есть к тебе пара коротких вопросов, Альберт, а затем ты сможешь вернуться к тому, что делал. Где находится офис Вэнса Рейла, Альберт?

— Прямо напротив моего, номер 37.

— И как давно это его офис?

— С тех пор как он впервые был принят на борт. С первого дня.

— Тогда почему на двери нет его имени и почему у него нет телефона, назначенного на его имя после всего этого времени?

— Не могу сказать наверняка. Все что я знаю, это то, что мистер Креншоу сказал мне поместить его в этот кабинет, а когда 

вице-президент вашего отдела говорит вам что-то сделать, вы это делаете. Так сделал и я. Я сделал несколько заявок, чтобы его имя было написано на его двери, но все они были проигнорированы. Что касается телефона, то там — то же самое. Я запросил услугу от его имени, но телефонисты так этого и не сделали. Вэнс пользовался обычным телефоном на своем столе.

— Спасибо, Альберт, это все. Передавай привет Дорис, пожалуйста.

— Обязательно, спасибо,  — сказал он перед уходом.

— Байрон, спасибо за твое терпение. Ещё один вопрос, на который мы хотели бы получить ответ, прежде чем позволим тебе вернуться к твоей хорошей работе,  — сказала Камилла, возвращая ему своё внимание.

— Да, мэм. Буду рад ответить на все что угодно.

— Я попросила тебя отследить точное местоположение и компьютер, с которого происходили все транзакции, в которых использовался идентификатор входа в систему «HiddenTreasure». Ты смог это сделать?

— Да, мэм, на самом деле это довольно легко. Все транзакции происходили на компьютере, подключенном к подузлу, физически расположенному в подвальном офисе 37.

— Спасибо, Байрон, ты был исключительно полезен мне сегодня. Большое спасибо за твой отличный сервис. Теперь можешь вернуться к своей работе.

— Спасибо, что сказали это, миссис Редфорд. Мне было приятно,  — сказал он перед уходом.

— Терренс, не мог бы ты, пожалуйста, прислать Джанет Вутен?

И вскоре она появилась.

— Спасибо, Джанет, что присоединилась к нам. У меня есть к тебе всего пара вопросов, а потом сможешь вернуться.

— Да, мэм. Чем могу вам помочь?

— Ты — казначей здесь, в DFSB. Ты принесла записи, которые я просила?

— Да, мэм, они вот здесь, в этой папке.

Хорошо. Спасибо. Не могла бы ты, пожалуйста, сообщить, каковы были инструкции, которые я тебе предоставила относительно зарплаты Вэнса Рейла?

— Да, мэм. Вы поручили мне делать выплаты мистеру Рейлу раз в две недели из расчета годовой зарплаты в размере 150 000 долларов.

— И именно это случилось?

— Ну, да, мэм, окольным путем.

— Что ты имеешь в виду?

— Через три дня после того как мистер Рейл начал здесь работать, мне позвонил мистер Креншоу, вице-президент отдела, курирующий отдел, в котором будет работать мистер Рейл. Он подтвердил, что годовая зарплата мистера Рейла в размере 150 000 долларов правильная, но в соответствии с пожеланиями мистера Рейла она должна была быть перераспределена.

— Перераспределена? В каком смысле, Джанет?

Он указал, что одновременно стажировку будет проходить миссис Рейл в качестве помощницы за ничтожные сто долларов в месяц. Он сказал, что мистер Рейл хотел бы повысить моральный дух миссис Рейл, перераспределив 75 000 долларов своей годовой зарплаты в качестве её заработной платы, а ему будет выплачиваться только 50 000 долларов годовой зарплаты. Оставшиеся 25 000 долларов от суммы его годовой зарплаты мне было поручено вносить на специальный счет. Некоторые здесь называют его фондом взяток. Для меня это не имело никакого смысла, но я просто делаю то, что мне говорят.

— Понимаю, это все?

— Ну, на самом деле, три месяца спустя меня попросили увеличить долю миссис Рейл до 

87 500 долларов и только оставшуюся сумму в размере 12 500 долларов в месяц вносить в фонд взяток. Затем, ещё через три месяца, её зарплата была увеличена до 100 000 долларов в год, в то время как его зарплата осталась на уровне 50 000 долларов, и в фонд взяток больше ничего не поступало.

— И от кого вы получали сообщения относительно заработной платы Рейлов?

— Насчет подробностей со мной связывался только мистер Креншоу, но он постоянно указывал, что все это соответствует пожеланиям мистера Рейла.

— Понятно. Спасибо за разъяснение этих вопросов. Можешь идти.

Камилла снова обратилась к Терренсу:

— Не мог бы ты попросить присоединиться к нам миссис Грэм, пожалуйста?

Терренс кивнул и вскоре вернулся с Кэролайн, казавшейся очень нервной, войдя.

— Рада снова видеть тебя, Кэролайн, пожалуйста, присаживайся,  — предложила Камилла.

Камилла посмотрела на двух телохранителей и сказала:

— Не могли бы вы, джентльмены, немного подождать снаружи и проследить, чтобы нас не беспокоили? Нам нужно уладить кое-какие важные официальные дела. Спасибо.

Они оба вышли и закрыли за собой дверь.

— Кэролайн, как можешь видеть, сейчас в этом зале заседаний только мы, трое постоянных членов правления, попечитель DFSB Уоррен Бенсон, Вэнс Рейл, с которым ты уже встречалась, и ты. Я хочу поставить тебя в известность, что вице-президент Стив Креншоу арестован и обвинен в уголовном преступлении, так что, он больше не представляет угрозы ни для кого, и меньше всего для тебя.

Затем продолжила:

— Сегодня мы находимся в процессе раскрытия некоторых столь необходимых истин, хотя значительная часть правды уже вышла на свет. Я убеждена, что твое профессиональное мнение в определенных кругах может стать ключом к раскрытию ещё нескольких фактов и истин, которые должны выйти на свет. Вот почему мы все здесь, чтобы искать и узнавать истину. Это официальное заседание правления записывается, и все, что здесь сказано, будет частью постоянного протокола. Если кто-то станет искажать факты, чтобы прикрыть себя или кого-то ещё, это в конечном итоге станет известно, и когда это произойдет, будут последствия.

— Тем не менее, Кэролайн, я всегда знала, что ты — честная и порядочная женщина, и мы все рассчитываем на это сегодня.

— Спасибо, миссис Редфорд, я сделаю все возможное, чтобы ответить на любые ваши вопросы.

— Кэролайн, до моего сведения дошло, что Эбби Рейл, с которой ты работаешь, была скомпрометирована одним или несколькими сотрудниками здесь, в DFSB. Ты веришь, что это правда?

— Да, мэм.

— Можешь ли рассказать о том, как и когда это случилось впервые?

— Да, мэм, могу. В прошлом году, в середине ноября, шесть исполнительных вице-президентов и две персональные помощницы, то есть Эбби и я, приняли участие в тренинге по сплочению команды, который проходил в Сан-Франциско. Я так долго работаю с этими ребятами, что они не всегда осознают, что я могу подслушать, как они говорят о том, о чем бы предпочли, чтобы я не знала. Именно там я подслушала, как Стив упомянул некоторым другим, что он накачал Эбби алкоголем, чтобы споить её,  

затем начал подсыпать ей в напитки наркотик, который сам определил как Экстази, и воспользовался её помрачением сознания, чтобы ослабить её запреты и соблазнить на сексуальную близость. Я слышала, как он говорил, что это событие было заснято на видео и использовано в качестве шантажа, чтобы вызвать новые любовные свидания на следующий вечер.

Вэнс в отчаянии скрестил руки на груди, вспомнив тот период времени, как будто это было вчера. Он думал, что описание событий Кэролайн ясно объясняет изменение поведения Эбби сразу после этого мероприятия по командообразованию. На его лице был очевиден гнев.

— Ты видела какие-нибудь подобные видео, Кэролайн?

— Нет, мэм, не видела. Я только подслушала разговор, который только что пересказала вам.

— Ты веришь, что этим ограничилось её участие в этом здесь, в DFSB?

— Нет, мэм. Я слышала, как пять из шести вице-президентов в разное время на протяжении нескольких месяцев рассказывали о своих интимных встречах с ней под предлогом того, что она работала допоздна или в субботу. Предполагаю, что постоянной мотивацией для того, чтобы она продолжала с ними общаться, был шантаж.

— Эбби когда-нибудь сама признавалась тебе в своих свиданиях с мужчинами?

— Нет, мэм. Полагаю, что она, возможно, была слишком смущена, чтобы говорить со мной об этом, или боялась, что я могу случайно рассказать её мужу о том, что происходит. Тем не менее, она неоднократно говорила со мной о том, как сильно любит своего мужа.

— Ты говоришь, что у нее, возможно, была связь с пятью из шести вице-президентов. А с кем из них не было?

— Уолтер Кинли был единственным, от кого я никогда не слышала ничего о какой-либо его связи с ней. Я знаю Уолтера много лет и считаю его выдающимся человеком. Он ходит в церковь и преподает в воскресной школе при Африканской Методистской Епископальной церкви. Другие вице-президенты в какой-то степени подвергают его остракизму, в основном, я полагаю, из-за его бескомпромиссной честности. Но это лишь моё мнение. Я не верю, что он, будучи афроамериканцем, имеет к этому какое-то отношение.

— Спасибо, Кэролайн. Известно ли тебе об инциденте, предположительно произошедшем в пятницу, третьего мая этого года, с участием Эбби и нескольких вице-президентов?

— Да, мэм.

— Можешь ли рассказать нам, что ты «подслушала» о характере и масштабах этого события?

— Да, мэм. Я много чего подслушала. Ребята говорили со мной довольно свободно, так как я никогда раньше не ставила под угрозу их привилегии. Они никогда открыто не говорили со мной напрямую о таких вопросах, просто были откровенны в своих разговорах между собой, несмотря на моё присутствие. Часто двери не закрывались, а голоса редко приглушались, если только рядом не было Уолтера.

— Продолжай, пожалуйста.

— Мэм, следующая часть отвратительна, как бы я ни пыталась её приукрасить, вы уверены, что хотите услышать подробности?

— Кэролайн, мы все здесь взрослые и знаем все о пестиках и тычинках. Пожалуйста, расскажи о том, что ты узнала, как можно 

лучше.

— Да, мэм. Насколько я понимаю, Эбби отчаянно хотела освободиться от их шантажа. Они довольно регулярно использовали её в качестве секс-игрушки. Я слышала, как она умоляла их освободить её. Стив сказал, что компрометирующее видео о её вероломстве будет передано ей и уничтожено при одном условии. Она должна добровольно согласиться на долгую ночь непрерывного полового акта с ними всеми по очереди, пока каждый мужчина не кончит в нее без презерватива по три раза. После этого они договорились, что некоторое время она будет принимать таблетки от бесплодия, чтобы подготовиться к этой ночи.

Она продолжила:

— Цель была в том, чтобы посмотреть, кто сумеет оплодотворить её. Чтобы сделать все более интересным, каждый из них сказал ей, что они внесли по двести пятьдесят тысяч долларов каждый в свой общий банк денег, чтобы поддержать эту азартную игру. На карту было поставлено полтора миллиона долларов. Эбби сказали, что тот из шести мужчин, кому удастся её оплодотворить, выиграет банк в миллион долларов. Она же получит оставшиеся полмиллиона, чтобы всю жизнь содержать ребенка. На тот же случай, если её удастся оплодотворить мужу, Вэнсу, она оставит себе все полтора миллиона. Таким образом, каждый из шести мужчин по очереди занимался с ней сексом в тот вечер, по три раза каждый, выполняя свою игру в отношении отцовства.

— Невероятная история, Кэролайн. Но я вижу одну проблему,  — вставила Камилла.  — Ты говоришь, что в этом грязном мероприятии активно участвовали только пять вице-президентов. Тем не менее, ты также сказала, что в общий банк было внесено полтора миллиона. Для этого требуется шесть участников. Кого я пропустила?

Кэролайн нервно покосилась на нее.

— Ну, вы видели... на видео...

Ее внезапно прервал громкий голос:

— Минутку, черт возьми,  — воскликнул Деймон,  — мы все слышали рассказы о каком-то таинственном видео, которое, по утверждению Вэнса и его нанятого адвоката, никто, кроме него, не видел. Этот фарс продолжается уже довольно долго. Все что сказала здесь сегодня Кэролайн,  — это лишь слухи. В стране нет ни одного суда, который принял бы в качестве доказательств её небылицы. Гостиничный номер Вэнса обыскали, видео не нашли. Его ноутбук был найден чистым как стеклышко. Его адвоката попросили предъявить её копию, видео не было. Везде и всюду проводился поиск, не давший никаких результатов. Я даже слышал фантастическую историю о том, что Вэнс отправил копию видео по почте самому себе сюда, на работу. Но где же это таинственное видео? Похоже, никто не в состоянии его предъявить. Ходили даже абсурдные слухи о том, что жены вице-президентов получили копии этого таинственного видео. Есть ли оно у какой-нибудь жены? Нет. И вот ещё, я согласен с вами в том, что Стив вышел за рамки сделки по хищению и должен за это ответить. Но ставить под сомнение добрые имена пяти из шести выдающихся вице-президентов этой компании просто бессовестно. Этот фарс должен прекратиться, и прямо сейчас!

Выражение лица Вэнса резко изменилось. Он 

задавался вопросом, что случилось со всеми видеозаписями. Неужели кто-то украл их все и каким-то образом уничтожил?

Вмешался Уоррен:

— Как бы я ни уважал тебя, Камилла, и как бы высоко тебя ни ценил, чтобы выдвинуть серьезные обвинения и выводы, которые ты, похоже, пытаешься здесь сделать, простых предположений недостаточно. Боюсь, я должен согласиться в этом с Деймоном, если только у тебя нет больше оснований для подтверждения этих обвинений, чем просто слухи и домыслы.

— Уоррен и Деймон, я понимаю озабоченность, которую вы оба выразили. Если вы оба, пожалуйста, потерпите меня ещё немного, я верю, что ваше терпение будет щедро вознаграждено. Если к концу моих вопросов к Кэролайн кто-нибудь из вас сочтет, что я запятнала или неправильно охарактеризовала добрые имена и репутацию кого-либо, тогда я принесу им всем свои персональные извинения, как лично, так и в письменной форме.

— Конечно, Камилла,  — уступил Уоррен.  — Но давай не будем слишком долго тянуть, хорошо?

— Спасибо, джентльмены,  — ответила она.

— Деймон правильно подметил, Кэролайн. Я тоже слышала, что пять жен получили компрометирующие видеодоказательства измен своих мужей. Тем не менее, ни одна из жен, похоже, не собирается показывать их кому-либо. Что ты знаешь об этом?

— Не раз я слышала, как Стив разговаривал с другими об их женах и этих видео. Единственный способ, которым они смогли убедить своих жен утихомириться,  — это дать им все, что те просили в своих требованиях о разводе. Это позволило бы всем мужчинам сохранить работу и, в конечном итоге, оправиться от финансовых последствий.

— Кэролайн, можешь ли ты с абсолютной уверенностью сказать, что такое видео на самом деле существует?

— Да, мэм. Я видела его своими собственными глазами. Мне так жаль, что все это случилось с вами, мистер Рейл.

— Кэролайн, не могла бы ты рассказать нам, как появилось это видео?

— Да, мэм. Местному частному детективному агентству было поручено изготовить его в тот вечер, о котором идет речь.

— Поручено? Кем?

— Моим сыном Итаном Грэмом.

— Твоим сыном? С какой стати твоему сыну поручать частному детективу такую задачу?

— В прошлом году Итан окончил Гарвардский университет с частичной стипендией и вскоре после этого был принят на работу в отдел продаж здесь, в DFSB. Поскольку мы работаем в одном здании, то за ужином обсуждаем события дня. Когда я упомянула ему о тяжелом испытании Эбби и Вэнса Рейла, он оживился. Похоже, мой сын чувствует, что он в огромном долгу перед Вэнсом за то, что тот спас его задницу в колледже. Вэнс много раз помогал ему в нескольких разных учебных группах, и, что не менее важно, они были собратьями. Чтобы успокоить свою совесть и погасить долг, который, по его мнению, он имел перед Вэнсом, когда я рассказала ему о предстоящем гамбите отцовства, запланированном для Эбби, что состоится в Эннис Холл на 10-й авеню, он воспользовался услугами частной фирмы за свой счет. Они договорились с владельцем, чтобы их камера 

находилась внутри одну ночь, а видеопоток был сохранен в облаке. Вот как появилось это видео.

— И ты говоришь, что сама видели его?

— Да, мэм, к сожалению. На это противно смотреть.

— Могу себе представить. Возвращаясь к моему предыдущему вопросу о шести участниках, на которых присутствовали только пять вице-президентов, как ты объяснишь шестого мужчину?

— Лицо шестого мужчины на самом деле не появляется на видео, но остальная часть его обнаженного тела появляется.

— И?  — спросила Камилла.

Деймон больше не смог этого выносить.

— Итак. С меня хватит! Я ни минуты не собираюсь сидеть спокойно из-за этого дерьма! Она все ещё говорит о воображаемом видео, которого, очевидно, не существует и никогда не существовало. Она просто пытается очернить своих коллег в слабой попытке выудить повышение!

— Это неправда,  — заявила Кэролайн, открывая свою сумочку.  — У меня есть копия видео с собой,  — подтвердила она, поднимая над головой набор дисков.

Деймон вскочил на ноги, будто собираясь подойти к Кэролайн и отобрать их у нее.

— Охрана!  — громко закричала Камилла. Двое охранников оказались в комнате всего за несколько мгновений и окружили Кэролайн, когда Камилла указала на нее.

Камилла добавила:

— Давайте просто посмотрим, что у нас здесь,  — вставляя DVD-диск в имеющийся проигрыватель и включив аудио/видеооборудование в зале заседаний для воспроизведения. Она быстро перешла в определенный раздел, где неизвестный голый мужчина страстно и с энтузиазмом трахал Эбби. Но у него была татуировка-якорь в точности такая, как описал Вэнс, когда она навестила его в тюрьме. Деймон угрюмо откинулся на спинку стула.

— Подожди!  — выпалила Камилла.  — Я узнаю эту татуировку. Помнишь, Деймон? Мы были так пьяны в твой двадцать первый день рождения, что посетили тату-салон, и ты сделал её в тот же вечер. Я была с тобой. Твоего лица на этом видео может и не быть, но это — точно твоя татуировка без тени сомнения.

— Большое дело,  — решительно заявил Деймон.  — Ну, да, я трахнул шлюху. И что? Пристрели меня. Нет закона, запрещающего трахать шлюх!

— Ты прав, Деймон. Закона, запрещающего тебе заниматься сексом с любой женщиной, желающей быть с тобой. Но есть два аспекта, которые ты упустил из виду.

— Да? И какие?

— Ну, во-первых, хотя нет закона, запрещающего того, в чем ты признался, как ты так метко напомнил нам, мне интересно, что подумают твои жена и дети о том, что ты занимаешься сексом с другой женщиной, кроме жены?

— Ради всего святого, она — твоя невестка. А две мои девочки — твои родные племянницы. Ты никогда намеренно не разрушишь нашу семью из-за такого пустяка. Я тебя знаю.

— Возможно, ты прав насчет этого, Деймон. Честно говоря, мне придется серьезно над этим подумать. Но есть ещё одно, что ты, похоже, упустил из виду.

— И что же, дорогая сестра?  — зашипел он.

— Наш отец, после разрушения их брака из-за неверности, включил в устав этой компании самые строгие положения, запрещающие служебные романы. Эта политика все ещё действует сегодня, и любой, кто 

её нарушает, должен быть немедленно уволен по уважительной причине, навсегда разорвав все связи с компанией. Мы только что видели видеодоказательства того, что ты нарушил этот пункт с другой замужней сотрудницей. И вдобавок ко всему, у нас есть твое полное признание в нарушении, записанное в протоколе этого заседания совета директоров,  — добавила она.

— Уоррен?  — глянула прямо на него Камилла.

Уоррен глубоко вздохнул, прежде чем ответить:

— Боюсь, что она права, Деймон. Я люблю тебя как сына, но у меня нет другого выбора, кроме как выполнять свои обязанности доверенного лица по исполнению желаний твоего отца. Деймон, настоящим ты немедленно увольняешься из этой компании, включая все права и отношения, которые ранее у тебя были. Твое место в совете директоров теперь свободно, и ты больше не работаешь в DFSB ни в каком качестве. Охрана, пожалуйста, немедленно выпроводите Деймона Дэвенпорта из здания. Он не может взять с собой никаких ключей, карточек или пропусков. Его личные вещи будут собраны и отправлены ему.

Терренс подошел к нему:

— Простите, сэр. Но я должен попросить вас уйти с нами прямо сейчас. Пожалуйста, не устраивайте скандала.

— ЧТО?! И ЭТО ВСЕ? ДУМАЕТЕ, ЧТО СМОЖЕТЕ ТАК ЛЕГКО ОТ МЕНЯ ИЗБАВИТЬСЯ?!  — крикнул Деймон.  — Я подам на вас в суд. Это ещё далеко не конец. И все из-за этого гребаного ублюдка Вэнса? В самом деле? Он не дерьмо! Он — ничто. Ты пойдешь ко дну, ублюдок. Ты только что трахнулся не с тем. Я тебя выебу. Слышишь? ПОШЕЛ ТЫ НАХУЙ!

Телохранители помогли Деймону выйти из зала заседаний. Как только дверь закрылась, тишина стояла такая, что можно было бы услышать, как упала булавка. Эрик Дэвенпорт, Камилла Редфорд, Кэролайн Грэм, Вэнс Рейл и Уоррен Бенсон — все они смотрели друг на друга почти с недоверием от того, что только что случилось.

— Уоррен?  — ещё раз повторила Камилла.

— Вы двое уверены, что хотите сделать это сейчас?  — недоверчиво спросил он.

Камилла посмотрела на Эрика, который сказал:

— Да, Уоррен. Камилла мне уже говорила о том, что, по её мнению, должно случиться сегодня. Не вижу никаких причин, почему мы должны ждать. Ты можешь?

— Нет времени лучше настоящего!  — повторила свои слова Камилла.

— Очень хорошо,  — согласился Уоррен.  — Все, кто выступает за постоянное назначение Вэнса Рейла полноправным партнером с правом голоса и одним из трех владельцев Davenport Financial Services and Banking, пожалуйста, поднимите руки.

Руки Эрика и Камиллы мгновенно взлетели вверх. Уоррен, как доверенное лицо и в интересах компании, имел решающее слово и право голоса.

— После всего, что я слышал об этом молодом человеке сегодня, и его великолепном вкладе в DFSB, он может быть Рейлом, но он также и Дэвенпорт с ног до головы. Не остается никаких сомнений в том, что он заслужил своё законное место рядом с вами. Но, к сожалению, у меня связаны руки. Как бы мне ни хотелось проголосовать вместе с вами двоими, Вэнс обязан пройти полный первый год стажировки,  

прежде чем может быть юридически оформлено что-либо ещё, связанное с ним.

Камилла начала:

— Но после всего, через что ему пришлось пройти, как мы все только что услышали, разве не можем мы просто проголосовать за исключение в этих особых обстоятельствах?  — умоляла она.

— Боюсь, что не раньше, чем через пару месяцев. В завещании вашего отца НЕ делается НИКАКИХ скидок на какие-либо особые обстоятельства. Я полностью согласен с вами в том, что все эти откровения должны были быть сделаны сегодня и полностью оправданы. И как бы я ни хотел проголосовать вместе с вами двумя в подтверждение того, чтобы он занял свою с трудом заработанную должность, Деймон сможет подать в суд за незаконный процесс и сместить его, если мы будем неправомерно обходить какие-либо условия вашего отца.

Эрик предложил уточнить:

— Согласно моим документам из отдела кадров, Вэнс начал работать с нами первого августа прошлого года. До этого момента осталось чуть меньше двух месяцев. Итак, ты хочешь сказать, Уоррен, что мы можем провести специальное заседание правления первого августа, и тогда все станет законным и официальным, верно?

— Абсолютно,  — подтвердил Уоррен.  — В этот день я с энтузиазмом подниму свою руку вместе с вашими. Но, думаю, DFSB следовало бы защищать этот драгоценный актив до тех пор, пока он не займет своё законное место рядом с вами.

— Что ты имеешь в виду?  — спросила Камилла.

— Мы все только что слышали конкретные угрозы Деймона в адрес Вэнса. Он — твой брат, и ты лучше чем кто-либо другой знаешь, что он не сыплет пустыми угрозами. Боюсь, что он может попытаться помешать шансам Вэнса реализовать свою роль в этой компании. Решать вам двоим, но я бы настоятельно рекомендовал обеспечить надежную охрану для его безопасности и благополучия, по крайней мере до первого августа.

•  •  •

Жизнь Вэнса сильно изменилась за короткое время одной встречи. Его восторг с трудом можно было сдержать. Но в то же время переживание предательства жены и её соучастия в том, что его привлекли к уголовной ответственности, заставило его вновь пережить боль и страдания, которые, как он думал, он держит под контролем.

Вэнс начал:

— Не знаю, что и сказать на все это. Моя жизнь перевернулась с ног на голову, даже сама моя личность. Но сейчас, сидя здесь, я испытываю смешанные эмоции. Во-первых, я отчаянно хочу познакомиться со своими новыми сводными сестрой и братом. Это само по себе изменит мою жизнь. Что касается того, что я унаследую часть этого великого учреждения, я надеюсь, что буду постоянно доказывать, что достоин такой чести. Это было совершенно неожиданно. Хотя теперь я лучше понимаю, как моя жена стала добычей самых влиятельных людей в этой компании, это знание не отменяет того факта, что она так и не пришла ко мне и не объяснила, что случилось в самом начале. Если бы она это сделала, то, возможно... Ну, это все вода под мостом. Я уже подал на 

развод с ней, до того как все это стало мне известно. Не сочтите за грубость, но я не хочу, чтобы она могла воспользоваться моим предстоящим удачным стечением обстоятельств и получить половину моего новообретенного наследства. Могу ли я продолжать работать так же как и раньше, и не сообщать Эбби об этом, по крайней мере до тех пор, пока мой развод не будет завершен?

Камилла и Эрик посмотрели на Уоррена в ожидании ответа.

— До первого августа — самое раннее — Вэнсу не может быть официально предоставлена возможность занять своё законное место в качестве третьего владельца DFSB. В положениях вашего отца нет ничего, что делало бы эту дату обязательной. Если вы оба не против, его согласие может быть официально засвидетельствовано в письменной форме в любое время ПОСЛЕ этой даты. Поэтому до тех пор вы можете заставить его работать в любом качестве, которое сочтете нужным, даже если это та же должность начального уровня, которую он занимает сейчас.

Эрик и Камилла утвердительно кивнули:

— Тогда договорились. Вэнс, у тебя столько времени, сколько нужно, чтобы свести концы с концами. Просто дай нам знать, когда это случится, чтобы мы могли уладить все формальности. До тех пор ты останешься здесь сотрудником, если захочешь, и тебя могут повысить на любую должность, которая тебе понравится.

Вэнс решил:

— Думаю, было бы лучше, если бы я пока остался там где нахожусь, чтобы не расстраивать все планы. Эбби все ещё ошибочно полагает, что она получает вдвое больше меня, поэтому не будет требовать никаких алиментов.

— Ты ведь понимаешь, Вэнс, что она будет уволена, не так ли? Не только за соучастие в обвинении тебя в уголовном преступлении, но и за поддержание незаконных связей с несколькими мужчинами, которые также работают здесь, что являются отдельными основаниями для её увольнения. Она подписала то же соглашение о непризнании служебных романов, что и ты,  — сообщила Камилла.

— Ты права. Но если она окажется безработной до того, как мой развод с ней будет завершен, то подаст на меня в суд на алименты. И что насчет остальных четырех вице-президентов, которые были с ней связаны? Что будет с ними?

— Их тоже уволят, теперь, когда у нас есть видеодоказательства их дегенеративного поведения,  — заключил Эрик.

— Можно ли также временно отложить их увольнение? Если их уволят за нарушения, не связанные со служебным романом, но она останется на работе, они могут пожаловаться на гендерную предвзятость и подать в суд на DFSB,  — уточнил Вэнс.

— Хорошая мысль,  — прокомментировал Эрик.  — Мы могли бы позволить им всем продолжить работать до развода, не так ли, сестренка? Позволить им думать, что они в безопасности, а затем нанести удар по всем ним сразу?

Камилла предположила:

— Думаю, я смогу с этим смириться, пока они все — на коротком поводке. Может быть, им можно поручить собирать данные и создавать ложные отчеты, не имеющие ценности, чтобы заполнить своё время, пока они не освободятся, ну, вы понимаете,  

от напряженной работы.

Вэнс посмотрел на своих сводных брата и сестру:

— Мои родители об этом уже знают?

— Ни в коем случае, Вэнс,  — ответила Камилла. Они — замечательные люди, и не наше дело огорошивать их, как это только что было с тобой. Ты можешь сообщить им, когда и как пожелаешь. Но когда ты, наконец, поставишь подпись в нужном месте, могу поспорить, узнает весь мир.

— Я бы хотел сказать им сам, когда почувствую, что пришло время. Кто-нибудь знает, что случилось с моими вещами, которые были в отеле, где я остановился?

— Пока ты был в заключении, все что было у тебя в отеле, было изъято, и Стив передал Эбби на хранение. Очевидно, именно тогда были изъяты или уничтожены твои копии видео,  — подсказала Камилла.  — Эбби была очень расстроена, когда ты отказался от её визитов в тюрьму.

— Уж держу пари, что так оно и было,  — саркастически добавил Вэнс.  — Я ни за что не вернусь в ту квартиру сейчас, если она там. У меня нет ни малейшего желания когда-либо снова видеть её.

— У DFSB есть три гостиничных номера, постоянно зарезервированных в отеле через дорогу, обычно для размещения высококлассных клиентов. Почему бы тебе не занять один из них бесплатно, пока не решишь, каким будет твой следующий шаг? Оставайся там столько, сколько захочешь. Кэролайн может позаботиться о тебе, и даю слово, что ей можно доверять, она сохранит твое местонахождение в тайне.

— Спасибо. Сделаю именно так,  — одобрительно заявил Вэнс.

— Почему бы нам не попросить Кэролайн устроить тебя там прямо сейчас? Тебе нужно немного наличных, чтобы продержаться до тех пор, пока не сможешь забрать свои вещи из квартиры?  — спросил Эрик.

— Спасибо, но деньги, что были у меня при себе при аресте, мне в тюрьме возвратили. Полагаю, у меня достаточно наличных, чтобы найти себе жилье. Просто интересно, Эбби сейчас на работе?  — спросил Вэнс.

— Одну секунду.

Эрик поднял трубку телефона и сделал короткий звонок.

— Да, на работе. А что?

— Ну, у меня будет достаточно времени, чтобы заглянуть в квартиру, пока она все ещё здесь, на работе. Сегодня я могу довольно быстро забрать большую часть того что хочу, особенно пепельницу, к которой я очень привязался,  — с улыбкой сказал Вэнс.

— Пусть Терренс отвезет тебя в лимузине. У него огромный багажник,  — предложила Камилла.

Терренс понимающе кивнул. Но Вэнс хотел, чтобы Терренс сделал одну быструю остановку в клинике по дороге в квартиру. У него не было возможности получить результаты своих предыдущих тестов на ЗППП. Он испытал облегчение, узнав, что чудесным образом оказался чист. Всесторонние результаты по ВИЧ не могли быть подтверждены ещё несколько месяцев, но, по крайней мере, это было начало.