Мерцание / Glimmer © PastMaster

Когда я вошел, заметил блеск на ковре в ванной комнате. Это было отражение лучей солнца, только начинающих проникать сквозь жалюзи. Не ослепленный, но заинтересованный, я опустил глаза, чтобы разглядеть источник. Будучи босиком, не хотел случайно наступить на стекло или что-то подобное. Кэролайн не упоминала о каких-либо утратах в ванной комнате, но кто знает?

Сначала мне это не бросилось в глаза - без света оно было почти незаметным на фоне ковра. Однако со временем я его обнаружил. Маленький круглый кусочек фольги упал на пол и озарился солнечными лучами, как только я вошел в ванную комнату. Я поднял его.

Это была обертка от таблеток - маленький фольгированный диск, который отделяется при выдавливании таблетки из блистера. Обычно он прикреплен к блистеру, но иногда, как и в этом случае, может оторваться и упасть на пол.

Я внимательно осмотрел его. С одной стороны он был пустой, но с другой стороны была маркировка - "Tue" (вторник).

Учитывая, что сегодня уже была среда, я предположил, что это значит вторник, то есть таблетка от вчерашнего дня. Это означало, что эти таблетки нужно принимать каждый день. Я знал, что сам не принимаю никаких лекарств - мне было тридцать пять лет и я чувствовал себя здоровым как бык, так же как и моя жена Кэролайн. Недавно мы оба прошли ежегодное медицинское обследование и нас признали здоровыми и в хорошей форме. Тогда почему в моей ванной комнате лежала обертка от таблеток?

Я знал о нескольких типах таблеток, которые следует принимать каждый день, но первым пришла на ум контрацептивная пилюля. Кэролайн не принимала контрацептивные таблетки или, по крайней мере, я так полагал, ведь два года назад я сделал вазэктомию после рождения нашего второго и последнего ребенка. У нее не было проблем с менструацией или болями, она была одной из тех счастливых женщин, у которых все проходит гладко. Так что за таблетки?

Я признаюсь, что моя первая мысль была о том, что у нее может быть какое-то заболевание, о котором она не желает говорить. На короткое время мои мысли стали очень темными, но затем я вспомнил о нашем медицинском обследовании и том, как мы показывали друг другу результаты. Оба мы были здоровы.

Если этот небольшой круг из фольги был здесь, то, вероятно, и таблетки были рядом. Я закрыл и запер дверь. Кэролайн все еще спала в постели, а я начал осматривать комнату.

Мне потребовалось некоторое время, чтобы их найти, но в конце концов я справился. Они лежали на дне коробки с гигиеническими прокладками в коробке с аспирином. Когда я вытащил полоску таблеток, я сразу узнал те самые, которые она принимала до операции и даже до нашего последнего ребенка, когда мы больше не планировали иметь детей.

Почему она опять начала принимать эти таблетки? У меня был только один ответ на этот вопрос: она занималась сексом с кем-то, кто мог ее забеременеть. Она изменяла мне.

Мы с Кэролайн были вместе уже девять лет. Я недавно закончил университет и получил степень инженера, а она работала помощником. Мы познакомились в баре, и хотя наше общение не всегда было гладким, наш интерес друг к другу был достаточно сильным, чтобы она приняла мое предложение ужина.

Кэролайн была высокой, всего лишь на несколько сантиметров ниже моего роста в 178 сантиметров. Она была бывшей спортсменкой и все еще имела стройную фигуру со спортивными изгибами и небольшой грудью. Ее задница, безусловно, была моей самой любимой частью тела - просто потрясающей.

Мы "встречались" около года, а затем поженились, когда мне исполнилось двадцать шесть лет. У нас уже было двое детей, пять и два года, и я прошел операцию, чтобы предотвратить возможные неприятности в будущем. Детей у нас было достаточно, у нас был идеальный размер семьи: сначала родился Джеймс, а потом Соня. У меня была прекрасная семья - или так я думал.

Кэролайн вернулась на работу, взяв декретный отпуск для каждого из детей, не желая оставлять любимую работу. У нас была помощница по хозяйству, которая приходила присматривать за детьми днем, а вечером уходила домой. Она стоила почти столько же, сколько зарабатывала Кэролайн, но Кэролайн это не волновало. Она просто хотела уйти из дома и работать на любимой работе. Я работал с парой приятелей, создав между нами инженерную фирму. Мы никогда не были богатыми, но нам всем было очень хорошо.

Я прибрался в ванной, положил ее таблетки на место и решил, что мне нужно подумать. Сейчас не было смысла вступать с ней в конфронтацию. Мне нужен был план, нужны были доказательства. Что произойдет после этого? Я понятия не имел. Давайте сначала соберем все факты, а потом посмотрим, к чему это приведет.

Я, как обычно, отправился на работу и обдумал свои варианты. Во-первых, я хотел знать, кто и когда. А также, как долго. Был ли это кто-то на работе, не дай бог, ее босс? Тот ли это человек, с которым она общалась до тех пор, как мы познакомились? Это привело меня к следующему ужасному вопросу. Были ли эти дети вообще моими?

Все это время, я не позволял эмоциям вмешиваться. Я знал, что это произойдет, что я почувствую потерю, предательство, боль и гнев. Но сначала мне нужно было понять, было ли это на самом деле. Я работал над проблемой, и у меня еще не было достаточно фактов, чтобы делать какие-либо выводы.

Я полез в Интернет.

Первым делом, мне понадобились наборы для анализа ДНК. Тестирование детей было бы... кхм... детской забавой. Я часто укладывал их спать до прихода Кэролайн, так что это можно было сделать легко. Также заказал оборудование для слежки. Пару маленьких диктофонов, которые я мог бы спрятать в ее машине и сумке, и несколько крошечных камер, которые я бы спрятал по всему дому. Я сомневался, что она занималась этим там, учитывая, что она редко бывала в доме, когда меня не было, по крайней мере, я так не думал.

Мне понадобился доступ к ее мобильному телефону. Я был в курсе о существовании специального устройства, которое позволяло клонировать телефон, получать все ее сообщения, электронную почту и даже прослушивать звонки. Чтобы осуществить это, я должен был приобрести другой телефон.

Доставка всего необходимого заняла несколько дней. За это время я наблюдал за ней внимательно. Кэролайн вела себя обычно, ничего необычного. Наша интимная жизнь была стандартной - раз или два в неделю, обычно по выходным, когда мы оба ложились поздно спать. У меня не возникало подозрений по отношению к ней, она не проявляла странных признаков и всегда принимала душ сразу после возвращения домой. Ничто не изменилось. Это значило либо то, что у нее не было романа, либо она была очень осторожна и продолжала его уже достаточно долго для того чтобы все стало для нее привычкой.

В пятницу утром я получил посылки. Я попросил отправить их в мой офис, чтобы не возникало вопросов. Внутри были наборы для анализа ДНК, диктофоны, несколько камер, мобильный телефон и клонирование. Я был готов к действиям.

Того дня я раньше ушел из офиса. Когда вернулся домой, помощница по хозяйству только что заканчивала кормить детей ужином перед сном. Я позволил ей продолжать заниматься этим делом и сам спрятал камеры: одну в ванной, другую в гостиной и третью в спальне так, чтобы она хорошо видела кровать.

Я слышал, как дети играют в ванной, и направился помочь им подготовиться ко сну. Взяв Соню на руки, я оставил помощницу по хозяйству с Джеймсом. После того как я сделал отпечаток щеки Сони и положил его в свой карман, я уложил ее спать и начал читать ей сказку до тех пор, пока она не заснула.

Когда я заглянул к Джеймсу, он еще не спал, а помощница по хозяйству все еще читала ему. Я предложил подменить ее и отпустить домой, и она с благодарностью согласилась. Взятие мазка у него не заняло много времени, и менее чем через двадцать минут, он тоже крепко спал.

Я упаковал мазки вместе с мазком, взятым из моей щеки, и положил их в почтовый ящик. Почтальон заберет их утром. Служба обещала, что результаты будут доступны в Интернете в течение 48 рабочих часов. Итак, значит в среду.

Кэролайн пришла домой точно в срок, и мы занялись своими обычными делами. Она рассказывала мне о своем дне, а я ей о своем, причем ни один из нас не слушал другого. Мы поужинали, а потом она пошла в душ.

Пользуясь этой возможностью, я установил диктофоны в ее машине и сумке и клонировал ее мобильный телефон. Я проверил клон, чтобы узнать, нет ли там уличающих сообщений или электронных писем, но их не было. Либо она была очень осторожна, либо она не изменяла. Я не мог определиться.

Выходные прошли как обычно. Мы занимались сексом оба утра, до того, как проснулись дети. Это стало почти ритуалом, почти даже рутиной. Я опускался на нее, пока она не кончала, потом мы трахались, пока я не кончал. Если нам удавалось довести дело до "финального выстрела" до того, как просыпался один или другой ребенок, мы считали это победой. Это было, примерно, пятьдесят процентов успеха. Поскольку она всегда была первой, она почти всегда выигрывала.

В выходные у нее не было ни звонков, ни сообщений, а поскольку мы проводили все время вместе, у меня не было возможности проверить, принимает ли она таблетки, хотя я проверял полоску, и соответствующие дни пропадали. Поскольку в выходные в доме были только она и я, и я не принимал таблетки, то сделал справедливый вывод, что принимала она.

В начале недели я сообщил ей, что планирую работать из дома. Она отправилась в офис, а я решил воспользоваться моментом и проверить записи с камер. Ванная комната подтвердила, что она принимала лекарства, однако настоящее открытие было сделано в спальне.

В субботний вечер, когда я готовил ужин, она отправилась принять душ. В спальне я заметил, что она использовала телефон для отправки сообщения кому-то. На клонированном телефоне не было никакой информации, поэтому я понял, что у нее должен быть еще один телефон. Однако его точно не было в ее сумке. Так где же он?

Я наблюдал за ней и следил за тем, что она делает после написания сообщения. Она подошла к воздуховоду и открыла его, спрятав телефон внутри. Я сразу же проверил воздуховод и обнаружил отсутствие телефона. Оказывается, она прячет его там, когда находится дома, но забирает с собой при уходе. Мне нужен был доступ к этому телефону.

Это было первое конкретное доказательство того, что она задумывает что-то, хотя я все еще не знал, что именно. Были подозрения на измену, но это не было достаточно определенным. Я просмотрел запись того утра, как она одевалась, и увидел, как она взяла телефон из блока вентиляции и положила его в сумку перед уходом на целый день. Мне нужен был этот телефон.

Вечером, когда она вернулась домой, я старательно наблюдал за ней. Она бросила сумку в прихожей и продолжила свою обычную вечернюю рутину. После ужина она отправилась принять душ, и я заглянул в ее сумку. Там не было телефона. Вероятно, она взяла его с собой и спрятала в блоке вентиляции при подъеме на верхний этаж. Она либо не знала, либо ей было все равно, что со стороны вентиляционного отверстия находится комната Сони.

Тихонько, прислушиваясь, нет ли душа, я прокрался в спальню дочери и открыл форточку с ее стороны. Там лежал телефон. Схватив его, я отнес его в свой кабинет и за пару минут клонировал его на новый телефон. Я вернул его и уже почти закрыл форточку, когда услышал, как моя жена выходит из душа. Подойдя, я сел у кровати Сони и стал гладить ее по волосам, когда вошла моя жена.

— Что-то случилось? — тихо спросила она.

Я покачал головой.

— Мне нравится, время от времени, приходить и сидеть с одним или другим из них, — прошептал я. — Просто чтобы напомнить себе, как мне повезло, что у меня двое таких замечательных детей.

Она улыбнулась.

— Ты мягкотелый старик, — сказала она. — Давай, пойдем, пока ты ее не разбудил.

Мне удалось посмотреть на клон телефона, только на следующий день. Именно тогда мой мир рухнул.

Звук переговорного устройства моей секретарши не проникал внутрь, пока я сидел в своем офисном кресле и смотрел на клонированные сообщения, слезы текли по моему лицу. В конце концов ей, видимо, надоело пытаться, и она коротко постучала, прежде чем войти в мой кабинет. Она просунула голову за дверь и увидела меня.

Мишель, моя секретарша, была бесстрастной женщиной, которая одевалась намного старше своих лет. Я бы дал ей от тридцати до сорока лет, она была стройной, с рыжими волосами и зелеными глазами. Она всегда одевалась консервативно, в одежду, которая была бы уместна на ком-то намного старше. Наши отношения, всегда были на сто процентов профессиональными. Я никогда даже бровь не поднимал в ее сторону, хотя видел результат, когда кто-то это делал. Это было некрасиво. Мне пришлось поговорить с одним из моих деловых партнеров, который был известен как офисный ловелас. Он флиртовал с ней, поскольку не мог смириться с мыслью о женщине, которая не поддастся его чарам. Она недвусмысленно заявила мне, что если он не уволится, то уволится она и подаст на компанию в суд не только за конструктивное увольнение, но и за сексуальное домогательство. Она сказала мне, что единственная причина, по которой она еще не сделала этого, заключается в том, что я всегда относился к ней с уважением и никогда не делал ничего такого, чего не должен был делать.

Мой деловой партнер был в ярости и хотел немедленно уволить ее. Он предъявил нам ультиматум: либо она уходит, либо он. Таким образом, я приобрел дополнительные 20% акций компании и стал владельцем 60% вместо прежних 40%. У меня остался один партнер.

Когда Мишель заметила меня, она тут же удалась, очевидно, чтобы разобраться с причиной своего звонка мне. Я услышал голоса из моего внешнего офиса, а затем все стихло. Мишель вернулась в мой кабинет, закрыла и заперла дверь. Затем она подошла ко мне, отодвинула стул с другой стороны моего стола и села на расстоянии около метра от меня.

Она достала несколько салфеток из своей женской сумочки и протянула их мне. Я взял их на автоматическом пилоте и начал вытирать глаза.

— Расскажи мне, — произнесла она всего лишь это.

Я показал ей телефон.

Там были текстовые сообщения от Кэролайн и ответы на них. Другая сторона не была указана, имена не использовались, но они рассказывали о скрытых встречах и бесконечном сексе. Тот, кто писал эти сообщения, хорошо знал ее и говорил о деталях, которые мог знать только я - о маленькой родинке на внутренней стороне ее бедра, о звуках, которые она издавала при достижении оргазма. Были и другие интимные подробности, которые мог знать только любовник, и не просто случайный любовник. Любовник на протяжении нескольких лет. В ни одном из текстов меня никогда не упоминалось; я будто бы не существовал. Не было вопросов типа "куда он пропал?" или "он сказал или сделал что-то определенное". Просто ничего про меня не было. В моей голове даже не возникло ни одной мысли об этом.

— Ты знаешь, кто? — спросила она, все еще оставаясь деловой.

Я покачал головой.

— Как ты узнал? — спросила она.

Я рассказал ей о том, как нашел маленькую серебряную закладку на полу в ванной, потом о таблетках. Рассказ просто лился рекой. Все время, пока я говорил, она просто сидела и смотрела на меня. Через некоторое время я понял, что она держит меня за руку. Это был первый раз, подумал я, когда мы действительно касались друг друга.

— Тебе нужно больше информации, — сказала она. — ДНК детей будет получено в среду. Сможешь ли ты продержаться до этого времени?

— Не знаю, — сказал я.

Она кивнула.

— Нашим производителям в Портленде, необходимо срочно увидеться с тобой, — сказала она. — Я забронировала тебе билет на ближайший рейс. Ты вернешься в четверг.

— Я не могу сейчас об этом думать.

— Вот что ты скажешь Кэролайн, — сказала она.

Она взяла мой телефон, набрала текстовое сообщение и отправила его Кэролайн.

"В Портленде что-то случилось, надо ехать и разобраться. Вернусь в четверг... Люблю тебя".

Ответ пришел почти мгновенно.

"Хорошо... Дай мне знать, что ты добрался туда, увидимся, когда вернешься".

Она секунду смотрела на телефон, скривив губы, потом вернула мне мой телефон и достала свой.

— Лоррейн, — сказала она, — Мишель. Да, спасибо. Ты когда свободна сегодня днем? Отлично. Тогда до встречи.

— Иди приведи себя в порядок, — по-деловому сказала она мне.

Тон голоса и тот факт, что я был почти приучен ею делать то, что она мне говорит в офисе, означали, что я именно так и поступил. На самом деле было хорошо, когда не нужно было думать. Откладывать решения и планы на кого-то другого.

Когда я вышел из ванной, она держала мою куртку.

— Куда направляемся? — спросил я.

— У тебя запланирована встреча с моей бывшей подругой, — ответила она.

Я просто последовал за ней.

Лоррейн оказалась самой близкой подругой Мишель и занималась юридическими вопросами разводов. Как выяснилось, она помогала Мишель в разводе, после того как узнала о том, что ее муж имел интимные отношения со своей коллегой.

Мишель объясняла Лоррейн ситуацию, а я просто наблюдал за всем этим, чувствуя себя словно парализованным. Это не происходило со мной. Лоррейн, очевидно, сталкивалась с подобными случаями много раз в своей карьере. Как только она получила все факты от нас, она обратила свое внимание на меня.

— Гэри, — сказала она.

Она обращалась не ко мне лично. Я почувствовал боль на своей щеке. Мишель дала мне пощечину. Я пришел в себя от неожиданности. Я увидел изумление и удовольствие в глазах Лоррейн, но они быстро исчезли, когда она повернула свой взгляд на меня.

— Гэри? — спросила она.

Я кивнул.

— У тебя есть какие-то мысли по этому поводу?

Слова эти разбудили инженера в моем мозгу. Планирование - это то, что я умею делать лучше всего.

— Избавьтесь от них обоих, — сказал я.

Я ожидал хотя бы шока и возмущения со стороны Мишель, но к моему удивлению она даже усмехнулась.

— Хорошо, — согласилась Лоррейн. — Я понимаю тебя. Но, к сожалению, это неприемлемый вариант с точки зрения закона. Однако у нас есть несколько легальных альтернативных вариантов. Давайте рассмотрим их?

— Прежде чем начать... — начала она. — Я просто перечислю возможности. Я не высказываю поддержку какого-либо из них. Это может случиться позже. Первый вариант - ничего не делать. Она не знает, что ты знаешь, и по моим сведениям, у вас была счастливая жизнь, которую необходимо сохранить. Продолжай играть роль незнающего.

— Во-вторых, полюбовный развод. Подайте заявление о непримиримых разногласиях, разделите вашу компанию, дом, 401k. Она зарабатывает меньше вас, поэтому вам, вероятно, придется платить алименты на ее содержание в течение нескольких лет, по крайней мере, и на детей, пока они не закончат среднюю школу.

— В-третьих - действуйте ядерно. Подайте в суд за супружескую измену. Если дети не ваши, подайте в суд за фальшивое свидетельство о рождении. Подайте на того, кто является другой стороной, в суд за отчуждение привязанности, если он отец, подайте в суд, чтобы вернуть все деньги, которые вы потратили на детей, если это коллега по работе, подайте в суд за несоблюдение политики братаний. В наше время, почти каждая компания имеет такую политику. Если другая сторона замужем, предоставьте ее партнеру всю информацию об измене. Если она знает, то у нас может быть дело и против нее, если нет, то, возможно, я смогу представлять ее интересы при разводе. Придайте огласке, расскажите всем, друзьям, родственникам, коллегам. Если она является членом каких-либо обществ или церковных групп, расскажите им тоже. Унижайте ее изо всех сил. Нам нужно защитить ваши активы, продать вашу долю в компании в оффшорный траст, заложить дом, забрать все, что сможете, забрать наличные вместе с деньгами, которые вы получите от компании, обналичить ваш 401k и устроить вечеринку в Вегасе.

Мои мысли, вихрем пронеслись в голове. Я мгновенно понял, что она говорит. Вариант один, не был вариантом. Я не был ничьим добровольным рогоносцем. Я слишком долго был безвольным, неосознанным рогоносцем. Вариант два? Ни единого шанса. Я потратил слишком много времени, чтобы построить бизнес и создать нам тот образ жизни, который у нас был. Она может забыть о том, что забрать половину всего, что у меня есть, а потом продолжать позволять мне содержать ее, пока она трахается с кем-то другим.

— Мы выбираем третий вариант, — заявил я. — Разрушительный.

Лоррейн улыбнулась с вызовом на лице.

— Отлично. Тогда приступим к оформлению документов. Я предлагаю начать скрытое наблюдение за вашей супругой и попытаться выяснить, кто, когда и где. Нам нужны дополнительные доказательства. Можете ли вы передать мне этот телефон? Видите ли, он не приносит вам никакой пользы.

Я кивнул и передал ей телефон.

Мишель и я вышли из Лоррейн офиса, и она отвезла меня в уютный семейный отель. Она заказала для меня номер.

— Пойди прими душ и закажи что-нибудь поесть в номер, — порекомендовала она.

Она брала на себя всю ответственность.

— Я вернусь позже с некоторыми вещами для тебя.

Я двигался автоматически. Моя вселенная разрушалась, а я сидел в гостиничном номере, заказывая еду на комфортной кровати, будто наслаждался прогулкой. Это был мой способ справиться со стрессом от происходящего. Девять лет просто ушли в никуда. Больше всего болело то, что я не замечал этого. Как я не заметил, чем она занималась?

Кто был тот мужчина, к которому она возвращалась после каждого рождения ребенка? Она говорила, что работа ей нравится и дает независимость, но это была настоящая причина или она не могла так долго быть без своего любовника? Я посмотрел на мини-бар с подозрением и чуть не уступил искушению, когда в комнату вошла Мишель.

— Не думай об этом, — сказала она твердо. — Мне нужно, чтобы ты размышлял, а не погружался в грусть. Ты должен планировать свое будущее, а для этого тебе необходимо видеть мир без помощи алкоголя.

— Планировать? — задумчиво произнес я. — Я уже пытался. У меня был план, хороший план. У меня была любящая жена и двое прекрасных детей, а смотри на меня теперь. У меня изменяющая мне жена, и я даже не уверен, что эти дети мои. Я самый большой предатель в мире, вся моя жизнь разрушилась до основания, и ты хочешь, чтобы я что-то планировал?

Она несколько мгновений смотрела на меня. Я ждал, что она что-то скажет, может быть, посочувствует мне, может быть, даже обнимет меня. Потом она посмотрела на часы.

— Хорошо, — сказала она, вся такая деловая. — Вечеринка жалости окончена. Сколько раз, когда мы создавали компанию, ты натыкался на препятствия, и твои планы проваливались?

— Какое это имеет отношение к...

— Сколько? — настаивала она.

— Я не знаю, — сказал я. — Целая куча. Было время, когда патентное бюро "потеряло" заявку на патент на инверсионную нить, и мы выиграли эту сделку у Headingly's. Было время, когда банк пытался досрочно лишить нас права выкупа, потому что на них оказывалось давление. Было время...

— Хорошо, — сказала она. — В какой момент, во все те времена, ты сел, положил голову на руки и сдался?

— То было другое.

— Почему? — спросила она. — Что было по-другому в те времена?

— Тогда мне было за что бороться, — сказал я. — У меня была семья, которая зависела от меня. У меня была...

— Сейчас у тебя есть семья, — сказала она, — которая так же зависит от тебя. И она намного больше, чем та семья, которая у тебя дома. Сто сорок один человек и их семьи зависят от того, как ты справишься с этим. Никто из твоих партнеров не способен удержать компанию на плаву. Вы все инженеры, но из вас троих, ты единственный бизнесмен. Если ты проиграешь, проиграет и компания.

— Ты думаешь, этой суке есть дело до семей, зависящих от твоей компании? Если она получит половину, она продаст ее тому, кто больше заплатит, и ты потеряешь контроль над бизнесом. Ты знаешь, кто купит, и "Хедлингс" будет владеть всем, над чем ты работал. Ты этого хочешь?

Я смотрел на нее. Она была права. Я слишком долго и упорно трудился, чтобы позволить всему этому уйти к тому, кто даст моей жене больше финансовой поддержки. Мне нужно было привести все в порядок для обеспечения своего будущего и "семьи". Если бы дети были моими, я бы позаботился о том, чтобы о них позаботились, но что касается Кэролайн, то она сама создала свою ситуацию и может иметь отношения с кем хочет. Хотя я могу скорбеть об этих отношениях, я должен быть уверен, что все остальное в порядке.

Мое разочарование рассеялось, и наполненный гневом и решимостью, я сел с Мишель и начал строить планы. Моя цель состояла в обеспечении будущего компании и заботе о единственной семье, которая у меня осталась.

Именно в тот момент, когда я принял это решение, все стало на свои места. Боль больше не причиняла страдания, а неуверенность исчезла. У меня не было никаких сомнений. Мишель уловила изменение моего выражения и кивнула с удовлетворением.

— Именно такой Гари, я тебя хочу видеть сейчас, — сказала она. — Того, кто знает, как планировать будущее.

Остаток вечера мы провели, разрабатывая планы по обеспечению будущего компании. Вначале я подумал о продаже своих долей в компании партнерам, но Мишель отвергла эту идею. Она считала, что я не могу доверять им управление компанией или оставить ее в моих руках, если они станут основными акционерами. Они разрушат все до основания. Мне нужно сохранить контроль.

В результате мы пришли к выводу, что можем создать оффшорный траст и продать ему компанию по рыночной стоимости. Затем я останусь в этом трасте в качестве генерального директора со скромной зарплатой. Практически без дохода. Поскольку траст будет находиться за пределами юрисдикции судов, владельцы траста останутся неизвестными.

Теперь я был миллионером, по крайней мере, на бумаге, или стану им, когда все это будет сделано. Мне нужно было избавиться от всего этого капитала.

Мне также нужно было обналичить свой 401k и освободить весь капитал по дому. Хотя мы были вместе, когда покупали дом, он был оформлен только на мое имя, так как Кэролайн не работала на момент покупки, она носила Джеймса, и консультант по ипотеке сказал нам, что будет проще оформить кредит на мое имя, так как она не зарабатывала в то время.

Я составил список того, что мне нужно было сделать, и написал своему адвокату, который занимался юридическими вопросами компании, чтобы договориться о встрече на следующий день.

После ухода Мишель, я принял душ и лег в постель, не ожидая, что буду долго спать. Я вырубился практически сразу, как только голова коснулась подушки, и не спал до тех пор, пока будильник на моем телефоне, не разбудил меня на следующий день.

На моем телефоне, было сообщение от Кэролайн.

"Ты не информировал меня о своем приезде. Все в порядке?".

"Извини, планировал допоздна. Потом уснул. Сейчас все сходится, я должен вернуться в четверг".

"Хорошо. Увидимся, люблю тебя. xxx".

Я не ответил на это сообщение. Просто не мог заставить себя напечатать эти слова.

Мишель постучала в мою дверь, чуть позже восьми. Я снова принял душ и как раз раздумывал над тем, чтобы пойти позавтракать.

— Завтрак, — сказала она, показывая, что я должен следовать за ней.

Мы пошли в закусочную на соседней улице и сели в кабинке, поедая бекон и блинчики с кленовым сиропом.

Часть меня не могла понять, почему мое поведение было таким. Как будто все вокруг оставалось неизменным, а я не испытывал сильных эмоций. Я размышлял так: в какой-то момент, когда ситуация уляжется, все это обрушится на меня. Однако я не стремился к этому, а пока мне нужно было продолжать работать.

— Брайан Спенсер, — сообщила Мишель, назвав имя моего юриста, — позвонил и предложил время для встречи в десять часов. Мы можем сначала поехать в твой банк и получить доступ к твоим накоплениям 401k, а также освободить часть денег с твоего жилья перед тем, как отправиться к нему.

— Я понимаю ценность объединения своих финансовых активов, — отметил я, — но все еще есть запись о том, что это все принадлежит только мне. Возможно ли суду просто заставить меня выплатить ей половину?

— Только если они все еще у тебя на руках, — улыбнулась Мишель. — Вот тут-то и приходит на помощь Лас-Вегас. Как только у тебя будут все эти средства, ты отправишься туда и потратишь много денег. И все это произойдет до подачи тобой на развод. Таким образом, когда тебя будут оценивать в суде, будешь выглядеть бедным. По сути, в долгах. Банк начнет процесс изъятия дома, а зарплаты будет едва хватать на проживание. Это при условии, что дети не являются твоими. Если они таковыми являются, то просто передашь всю свою пенсионную накопительную программу в доверительное управление им, в фонд их образования. Кэролайн не сможет к ней прикоснуться. Фактически она будет зарабатывать больше, чем ты. Она самостоятельно может позволить себе жилье и в конечном итоге возможно будет выплачивать алименты тебе. Когда можно ожидать результаты ДНК?

— В компании сообщили, что результаты должны быть доступны онлайн где-то сегодня, — сказал я, доставая телефон.

Я проверил электронное письмо, которое мне прислала компания, там была ссылка, на которую я нажал. Она начала загружаться, но потом я положил телефон. Я еще не был уверен, что готов увидеть результат.

— Можно? — спросила Мишель, и я подтолкнул телефон к ней.

Она взяла его и посмотрела на экран, прокрутив его вверх несколько раз. Я наблюдал за ее лицом, ища подсказки, пытаясь по ее выражению предугадать, что она может сказать. Она подняла глаза от телефона.

— Результаты еще не готовы, — сказала она. — По данным отслеживания, они должны быть получены в течение следующих двенадцати часов.

Я выдохнул, о чем даже не подозревал.

— Пойдем, — сказала она, вставая. — Банк уже должен быть открыт.

Освобождение капитала дома и обналичивание моего 401-к, заняло удивительно мало времени. Я закрыл все наши сберегательные счета, включая детские фонды на колледж, и перевел деньги на счет, который открыл на свое имя. Единственным счетом, который я оставил в покое, был совместный счет, которым мы пользовались ежедневно. На этом счете, в любом случае, было менее десяти тысяч долларов.

Мой адвокат засунул огромное весло в наши планы, но если это можно сделать в хорошем смысле - он это сделал.

— Вы забываете одну вещь, — сказал он, когда мы изложили ему наш план. — У вас есть брачный контракт.

— У меня есть? — удивился я.

Я понятия не имел.

— Это было условием партнерского соглашения, когда вы начинали работать, — напомнил он мне. — Все партнеры должны были заключить брачный контракт, который защищал бы компанию в случае разрыва отношений. Он распространяется только на компанию, но она не имеет никаких прав на активы компании. Для целей развода, вы являетесь сотрудником компании, и поэтому в лучшем случае, она может претендовать на вашу зарплату и 401-к. И все.

— Что бы я предложил, — сказал он, — и я не хочу говорить ничего плохого о стратегии вашего адвоката по разводам, так это использовать все денежные средства, которые вы освободили от продажи дома и из пенсионного фонда 401(k), и вложить их в бизнес. Выкупите одного из своих партнеров. Я знаю, что Роберт намекал на желание обогатиться. У вас недостаточно средств для этого, но вы могли бы получить кредит от пенсионного фонда компании, чтобы покрыть разницу. Платежи будут производиться из вашей заработной платы, что означает, что ваш доход будет значительно меньше при оценке активов. Так как все остальное будет связано с компанией, это будет неприкосновенным. Ваш кредитный рейтинг пострадает при принудительном изъятии дома банком, и вы потеряете половину оставшихся средств на счету. Однако это единственные последствия. Мы можем установить вашу заработную плату ниже чем у нее, так что в конечном итоге она может платить вам алименты.

— Как мне будет жить, — спросил я, — если все мои деньги уйдут на выплату кредитов? Мне всё равно нужно будет где-то жить и что-то есть. И у меня еще двое детей...

И я сделал паузу:

— По крайней мере, так мне кажется...

— Подождем с детьми, — сказал он. — Уже определились, что делать, если они окажутся не вашими? Вы будете продолжать участвовать в их жизни?

— Не знаю, — ответил я. — Это ужасная мысль, и я не хочу об этом думать. Я должен быть уверен перед принятием таких решений.

— Не забывайте и о других аспектах вашего плана относительно других юристов, — напомнил он мне. — Я уверен, что вы получите достаточное возмещение от иска против ее компании для погашения кредита и возвращения к полной заработной плате после завершения процесса развода. А также вы сможете требовать возмещения расходов от отца детей, если окажется, что они не ваши. Так как это произойдет после развода, это не будет включено в соглашение о разделе имущества.

— Не могли бы вы обратиться к Роберту от моего имени и узнать, заинтересован ли он в продаже? Я не уверен, что сейчас способен на это.

Он кивнул.

— Я позвоню ему, а потом дам вам знать.

Мы пожали друг другу руки и вышли из его кабинета. Я почувствовал облегчение, когда мы выходили из здания. Планы начали сходиться, что всегда вызывало у меня чувство глубокого удовлетворения. Затем я вспомнил, зачем мы строили эти планы. Мое облегчение исчезло, и я почувствовал пустоту в груди.

Мы сидели в закусочной и обедали, когда я снова осмелился взглянуть на свой телефон. И снова я не смог заставить себя сделать больше, чем нажать на ссылку в электронном письме, прежде чем передать телефон Мишель.

И опять я наблюдал за ее лицом, ожидая реакции, которая должна была сказать мне, стал я отцом или нет.

— Мне очень жаль, Гэри, — мягко сказала она.

Это был самый неделовой ответ, который я когда-либо слышал.

Она передала мне телефон, и я сам прочитал результаты. Ни один из детей не был биологически моим, хотя у них был один и тот же отец, просто это был не я. Двойной удар от потери обоих моих детей, был заменен яростью, которую я испытал от предательства. Она не только выдала этих двух детей за моих, но и убедила меня сделать вазэктомию, что означало, что теперь я не могу иметь собственных детей.

— Гэри! — огрызнулась Мишель, возвращая меня в себя. — Сейчас не время и не место. Держи себя в руках. Мы справимся с этим, я обещаю.

Я сделал несколько глубоких вдохов, подавляя свой гнев. Мне очень хотелось нанести кому-нибудь серьезный физический ущерб. Я даже подумывал о том, чтобы нанять киллера и убить ублюдка, от которого родились дети, которые должны были принадлежать мне. Мишель снова взяла себя в руки и вывела меня из закусочной.

— Мне звонила Лоррейн, — передала она. — Она хочет провести с тобой встречу.

Итак, мы отправились в офис Лоррейн.

*****

Лоррейн выглядела угрюмой, когда мы вошли в ее рабочее помещение.

— У меня есть предварительный доклад от частного детектива, — сказала она. — Похоже, Кэролайн не бездельничала. Вчера вечером у тебя дома побывал мужчина и остался на ночь. Нам не удалось заглянуть внутрь.

— У меня установлены видеокамеры в доме, — сообщил я. — Я могу сменить флешки и мы сможем просмотреть произошедшее.

— Прекрасно, — ответила она. — Иди и займись этим прямо сейчас, а затем мы составим план действий. Предполагаю, что информация на этих флешках может быть ценной.

— У меня будет помощница по хозяйству, — добавил я. — Мне нельзя вернуться. Считается, что я отсутствую из города по делам.

Лоррейн проверила свой мобильный телефон.

— Помощница по хозяйству находится сейчас в игровом центре со Софи и Джеймсом, — сообщила она. — Я присмотрю за ней и дам знать, если она выйдет.

Мой дом находился примерно в 30 минутах езды от офиса Лоррейн, и Мишель пришла туда быстро. Мы добрались без происшествий, и я поменял флешки. Быстро осмотрел дом, но не обнаружил ничего компрометирующего.

После этого мы вернулись в офис Лоррейн. Мы проверили флешки. Решил не смотреть ту, что была из спальни; мне было достаточно знать, что произошло. Было очевидно, что речь шла о мужчине сразу после его входа в дверь. Как я предполагал, это был ее начальник — человек, на которого она работала все это время, пока мы были вместе. Билл Уэйнрайт. Меня почти убило то, что произошло при его приезде к дому: у него был свой ключ, и он просто вошел в дом.

Когда он вошел, Джеймс поднял голову и увидел его.

— ПАПА БИЛЛ!!! — воскликнул он и побежал обнимать его.

Это развязало мне руки. Я сломался и начал рыдать. Я не мог больше смотреть. Лоррейн смотрела на то, как я сломался. Мишель, впервые за все время, обняла меня и держала, пока я плакал.

Это заняло некоторое время, но в конце концов, я взял себя в руки.

— Вы хотите немного отдохнуть? — спросила Лоррейн, и я покачал головой.

Боль немного отступила, но гнев снова начал овладевать мной.

— Что дальше? — спросил я.

— У меня уже есть копия условий найма, в фирме вашей жены. Там есть положение о недопущении братания, поэтому у вас есть дело против компании за его нарушение. Поскольку человек, с которым "братается" ваша жена, является топ-менеджером фирмы, компания никак не может утверждать, что она не знала о происходящем.

Мы объяснили Лоррейн, что сказал мне юрист моей компании, и его совет. Она разразилась огромной улыбкой. Она сняла трубку и позвонила ему, попросив копии брачного контракта, и он отправил их ей по электронной почте.

— Это просто идеально, — сказала она, читая брачный контракт. — Отбросьте все, что я говорила раньше. План вашего парня абсолютно правильный. Если ваш партнер хочет избавиться от компании, выкупите его. Вложите в компанию все, что у вас есть, и это сразу сделает ее недосягаемой для нее. Мы можем предъявить иск ее компании за неисполнение решения суда, ему - за отчуждение привязанности, ей - за ложное заявление в свидетельстве о рождении, и им обоим - за деньги, потраченные на детей до сих пор. Вычет только по медицинским счетам за роды, составляет значительную сумму.

— Все зависит от того, захочет ли Роберт согласиться, — проговорил я. — Предполагаю, что нам придется подождать, пока он не примет решение.

Мишель отвезла меня обратно в гостиницу, и я взошел в номер. Только собрался сесть на кровать, как раздался стук в дверь. Я открыл ее и увидел, что она стоит в коридоре.

— Пойдем, — произнесла она. — Ты не можешь здесь оставаться.

— Почему? — спросил я. — Зачем?

— Потому что тебе нельзя быть одному, — ответила она. — Ты будешь только размышлять или атаковать мини-бар. Я хочу, чтобы ты был там, где я могу следить за тобой.

В то время как она говорила, она собрала мои немногочисленные вещи. Она взяла меня за руку и вывела из комнаты, затем осмотрела меня и повела к своей машине.

— Куда мы направляемся? — спросил я, чувствуя равнодушие.

— Ко мне домой, — ответила она. — У меня есть свободная комната, которой ты можешь воспользоваться.

— Но..., — начал я.

Она повернула голову и посмотрела на меня. Я замолчал.

Я никогда не был в доме Мишель и был поражен тем, что он был примерно такого же размера, как и мой. Наш дом имел два этажа, в то время как у нее был только один. Она провела меня в комнату с прилегающей ванной.

— Прими душ и переоденься, — приказала она. — Ужин через полчаса.

Мы съели ужин в тишине. Полагаю, он был вкусным, но я не ощутил его. Мой разум был занят бесконечными мыслями, которые не могли успокоиться. Я был возмущен, но не мог найти сил выразить это. Был пуст и не мог находить силы для переживаний. Все, на что хватало энергии - это осуществление своих планов. Я находился на автоматическом режиме, моя цель была определена.

Я как раз размышлял над тем, что делать после еды, когда зазвонил телефон. Вздрогнув, я надеялся, что это не Кэролайн. Это была не Кэролайн.

— Привет, Роберт, — вяло сказал я.

— Почему? — только и спросил он.

Мы с Робертом были друзьями еще с университета. Мы вместе учились, и именно проект, над которым мы вместе работали, дал нам основу для начала бизнеса. Поначалу мне досталась большая часть компании, потому что у меня было больше капитала для инвестиций, чем у него.

— Кэролайн изменяет мне, — сказал я, деревянным голосом. — Все это время.

— Все это время? — недоверчиво сказал он. — Ты имеешь в виду...

— Ни один из детей, не является моим, — сказал я ему.

На другом конце телефона воцарилась тишина.

— Значит, ты хочешь связать все свои активы с компанией и спрятаться за брачным контрактом? — спросил он.

Либо Брайан Спенсер, наш адвокат, все объяснил, либо он гораздо лучше меня понимал соглашение о партнерстве.

— Я хочу оставить себе пять процентов, — сказал он, — и остаться в компании в качестве инженера-консультанта. Я обсужу детали с отделом кадров. Остальное - твое.

— Хорошо, — сказал я. — Я попрошу Брайана подготовить документы.

— Гэри? — сказал он через мгновение. — Мне очень жаль. Я знаю, что сейчас тебе так не кажется, но потом станет легче. Обещаю. Я был почти там же, где ты сейчас, и это действительно становится легче.

Только тогда я вспомнил, что он развелся около четырех лет назад. Я не знал подробностей, потому что, несмотря на то, что мы были друзьями, он был очень закрытым человеком. Просто знал, что это было не очень приятно. Так он вспомнил о брачном контракте. Он сам им воспользовался.

На следующий день Мишель разбудила меня, протягивая чашку кофе.

— Пора в путь, — сказала она. — У нас еще много дел.

Сначала мы отправились к Брайану Спенсеру, юристу компании. Он уже подготовил все необходимые документы для решения моего вопроса с Робертом. Заключение сделки заняло у нас всего полчаса. Я передал ему все свои имущество, сбережения и пенсионные накопления, а также пришлось взять кредит под пенсионный план компании на оставшуюся сумму. Теперь, по крайней мере на бумаге, я был должен около миллиона долларов. В результате выплаты стали значительно меньше из-за вычета налогов.

Затем мы пошли к Лоррейн.

Я предъявил ей все документы и она была очень довольна.

— Великолепно! — воскликнула она. — Я тут же начну работать над оформлением и в понедельник мы сможем подать их. Мы одновременно подадим заявления как ему, так и ей, а также в компанию. Где вы бы хотели, чтобы она получила документы?

— Там, где это вызовет у нее максимальное потрясение, — ответил я. — Если бы вы смогли оформить все через рекламный щит на Супербоуле, я был бы рад заплатить за это.

Лоррейн засмеялась.

— Мы доставим ей документы в офис, — сказала она. — В понедельник в 10 утра, при условии, что бумаги будут рассмотрены судом к этому времени. Если я отправлю их сегодня, то уже завтра днем они должны быть у меня.

Я кивнул.

— И что теперь? — обратился я к Мишель.

Она продолжала управлять делами.

— Теперь мы имеем еще два задания перед тем, как ты вернешься в офис и будешь притворяться, будто только что вернулся из Портленда после тушения пожара. Думаешь, ты выдержишь до понедельника дома?

— Думаю, придется, — сказал я.

— Не надо гадать, — сказала она. — Скажи мне что нужно, чтобы помочь тебе продержаться до этого времени?

— Не знаю, — сказал я. — Какие-нибудь хорошие новости?

Она улыбнулась мне.

— Тогда поехали, — сказала она.

К моему удивлению, мы остановились возле медицинского центра, где я проходил все обследования и где мне сделали "процедуру", которая означала, что отныне я никогда не стану отцом.

— Что мы здесь делаем? — спросил я.

— Ты хотел хороших новостей? — сказала она. — Пойдем.

Я последовал за ней в клинику и посторонился, пока она шла к регистратуре. Администратор кивнула и показала, чтобы мы сели. Мы сели.

Менее чем через две минуты, вышел мой доктор и пригласил меня в комнату для консультаций. Я посмотрел на Мишель, которая не сделала никакого движения, чтобы последовать за мной.

— Пожалуйста? — сказал я, и она кивнула и пошла за мной.

Доктор Харрингтон никак не прокомментировал участие моей секретарши в моей консультации. Он знал, кто она, и что она не моя жена, поскольку он был и моим врачом, и врачом Кэролайн. Почему я попросил свою секретаршу пойти со мной, было моим делом, а не его.

— Гэри, — сказал он. — Я понимаю, что вы хотели спросить об отмене вазэктомии.

Мои глаза расширились. Неужели это вообще возможно. Я посмотрел на Мишель. На ее лице была крошечная улыбка.

— Да, это возможно?

— Конечно, — сказал доктор Харрингтон. — Поскольку ваша вазэктомия была проведена три года назад, процент успешных обратных операций, составляет около девяноста пяти процентов. Операция немного дольше, чем первоначальная, и включает в себя общий наркоз, но я уверен, что вы сможете снова стать отцом детей, как только мы закончим.

Мои глаза снова наполнились слезами. У меня все еще была возможность стать отцом. Для этого потребовалась операция, но это было невеликая цена за то, чтобы иметь своих детей. Я не знал, кто будет матерью моих детей, но хотя бы это было возможно.

— Я понимаю, что это сложно для вас, — сказал врач. — Вот информация об операции и ее стоимости. К сожалению, ваша страховка не покрывает ее. Если вы решите продолжить, дайте мне знать, и мы можем назначить вам обследование.

— Благодарю вас, доктор, — ответила Мишель, поднявшись и получив у него информацию. — Мы свяжемся с вами.

Поднявшись тоже, я позволил ей провести меня из клиники к ее автомобилю.

— Это хорошие новости? — спросила она с легкой улыбкой на лице.

Изливаясь эмоциями, я обнял ее и прижал к себе.

— Спасибо, — прошептал я, прикрывая лицо ее волосами.

Внезапно осознав, что сделал, я быстро отпустил ее и отступил назад.

— Простите меня, — проговорил я. — Я...

— Гэри, — мягко сказала она. — Все хорошо.

Мы сели в ее автомобиль.

— Еще одна остановка, а потом вернемся в офис, — сказала она.

Я несколько раз бывал в доме Билла Уэйнврайта за все те годы, когда Кэролайн работала у него. Он и его жена Стефани жили в хорошем районе недалеко от города. Это был закрытый поселок. Здесь иногда проходили корпоративные мероприятия.

— Почему...? — начал я спрашивать.

Мишель просто вышла из машины и направилась к двери дома. Я последовал за ней. Ей даже не пришлось стучать – Стефани предупредила охранника, который пропустил нас на территорию, и она уже ждала у двери.

— Гэри, — поприветствовала она. — Вы, должно быть, Мишель, его секретарь? Это вы звонили?

— Да, и это я, — ответила Мишель.

— Проходите, — сказала Стефани.

Она провела нас в комнату, похожую на кабинет, рядом с прихожей. Я никогда не был в этой комнате. Судя по фотографиям на столе и на стене, это был кабинет Билла, но она села за стол и указала на стулья напротив. Похоже, она решила, что это не личный звонок.

— Чем я могу вам помочь? — спросила Стефани, глядя на меня.

Я сидел и смотрел на нее, не в силах говорить.

— Вы знали? — наконец, спросил я.

Стефани печально вздохнула.

— Нет, — сказала она. — Я подозревала, но не знала. Никогда не могла найти никаких доказательств, ничего, что я могла бы отнести адвокату, иначе я бы забрала у этого ублюдка каждый пенни, который у него есть.

— Встаньте в очередь, — пробурчала Мишель.

— У вас есть доказательства? — спросила Стефани, и я кивнул.

— Доказательство того, что ни один из моих детей не является моим, что у них один отец. Видео, где он с Кэролайн в моем доме, где мой сын называет его па...

Я не смог закончить это предложение. Комок грозил задушить меня, и я снова потерялся.

— О, Гэри, мне так жаль, — сказала она. — Я много лет подозревала, что он и Кэролайн... но он был так осторожен. Я следила за ним, проверяла его телефон, электронную почту. Даже бросала ему вызов, но ему удалось убедить меня, что я просто параноик. Полицейские, которых я использовала, ничего не нашли.

— Честное слово, если бы я была уверена, если бы у меня были доказательства, я бы сразу пришла к вам. Но я не могла разрушить то, что выглядело как счастливый брак, основываясь на одних лишь подозрениях. Мне нужно было быть уверенной, а я так и не смогла получить никаких доказательств.

— Что вы собираетесь предпринять? — спросила она.

Я задумался, стоит ли мне делиться своими планами с женой своего противника. Кто знает, не передаст ли она все ему, как только он вернется домой. Возможно, уже слишком поздно для него чтобы что-то изменить - но я хотел, чтобы это было для него таким же шоком, как и для меня.

— Вопрос в том, что вы планируете предпринять? — спросил я. — У вас есть улики теперь.

Она слегка улыбнулась на это.

— Я понимаю, — сказала она. — И я не виню вас. Я бы тоже не сказала ничего. Если у вас есть рекомендация хорошего адвоката по разводам, я буду признательна.

Мишель достала из сумочки визитку и протянула ей.

— Спасибо, — сказала она. — Нужно будет обсудить детали?

Я кивнул.

— Отлично, — сказала она. — Я свяжусь с..., — она указала на карточку. — И договорюсь с ней об этом.

Она встала. Было ясно, что наша встреча подошла к концу.

Мы с Мишель тоже встали. Стефани подошла и коротко обняла меня, поцеловав в щеку.

— Еще раз извините, — сказала она.

— Присмотрите за ним, — обратилась она к Мишель, которая испугалась, когда та обняла меня. — Он заслуживает лучшего, чем то, что эта женщина сделала ему.

Мы вернулись в офис и я провел оставшийся день заканчивая дела, которые мне предстояло выполнить пока я был "в Портленде".

В конце дня я поехал домой. Мишель в свое обычное время постучала в мою дверь, заглянула и сообщила, что уходит домой. Она опять стала профессионалом таким каким всегда была. Это также вызывало у меня чувство потери. Казалось мне начинало казаться что мы становимся ближе друг к другу, но это вероятно только мое воображение.

Я пожелал ей спокойной ночи, поблагодарив за помощь. В офисе я работал допоздна, мне нужно было многое наверстать.

Сообщение от Кэролайн, пришло около восьми.

"Во сколько ты будешь дома?".

"Наверное, еще час или два, мне нужно кое-что доделать после поездки".

"Я, наверное, уже буду спать, мне рано вставать утром. Люблю тебя. xxx".

И снова я не смог заставить себя, ответить на это сообщение. Я продолжал работать почти до одиннадцати. Мне очень хотелось, чтобы она спала, когда я вернусь домой. Чем меньше мне придется с ней общаться, тем лучше я буду себя чувствовать.

Когда я вернулся домой, в доме царил полумрак. Ничто не казалось необычным. Я заглянул к Соне и Джеймсу. Они оба спали и выглядели так же очаровательно, как и всегда. Я почувствовал, как рыдания зарождаются в моей груди, и мне пришлось спрятаться в ванной. Нельзя было допустить, чтобы Кэролайн застала меня плачущим над детьми, которые даже не были моими. Я все еще не решил, что делать с детьми.

Маловероятно, что кто-то из них вспомнит меня, если я просто уйду от них. У меня не было никакой ответственности перед ними, но я все равно любил их обоих. Как я мог бросить их, когда менее сорока восьми часов назад, они были МОИМИ детьми, моей плотью и кровью, моей гордостью и радостью. А теперь, они были лишь очередным доказательством неверности моей жены-шлюхи.

Решил подождать и посмотреть, что будет дальше. В любом случае, решение может быть принято не в мою пользу.

Я лег в постель, сделав все возможное, чтобы не разбудить Кэролайн. Заснул не сразу, а когда утром меня разбудил будильник, Кэролайн уже ушла.

Когда я вошел, экономка находилась на кухне и кормила детей. Я посмотрел на нее, и мне показалось, что она должна была знать что-то. Невозможно было представить, что она этого не знает. Может быть, она смотрела на меня и улыбалась над тем, что я не смог удовлетворить свою жену? Знала ли она, что дети даже не мои? Может быть, она взяла их себе, чтобы пожелать спокойной ночи "папе Биллу", как она так часто делала со мной?

Мой разум заполнили мысли о том, как она и Кэролайн занимаются грязным сексом втроем с Биллом Уэйнрайтом, а дети плачут в другой комнате. Я сердито покачал головой. Она должна была это знать, решил я. И в понедельник я получу удовольствие от того, что уволю ее. Я сделаю все возможное, чтобы эта женщина больше никогда не работала помощницей по хозяйству. Я сообщу агентству...

Подождите, что я делаю? Я выливаю свой гнев на том, у кого мало надежды на то, что в этой ситуации все будет исправлено. Будь ты проклят, если сделаешь это, и будь ты проклят, если не сделаешь. Если бы она рассказала мне правду, она потеряла бы работу. Может быть, она могла бы уйти... Но видимо у нее были чувства и к нашим детям, за которыми она присматривала еще до рождения Сони.

Я злился, но возможно не на того человека.

Потом я пошел на работу.

Когда я пришел в офис, Мишель уже была там. Казалось будто предыдущие несколько дней никогда не существовали. Она полностью погрузилась в свои дела, хотя я пометил в своем планировщике, что у меня освобожденный день из-за ее "маркетинговых" задач.

Я устроился в своем кабинете, и она принесла мне утренний кофе, как обычно делала каждый день за последние девять лет работы со мной. Затем она села напротив меня за столом. И только тогда я заметил, что она принесла кофе и для себя. Это было необычно для нее, такого раньше не происходило.

— Маркетинг? — спросил я. — С каких это пор, я занимаюсь маркетингом?

Она усмехнулась. Это была довольно злая ухмылка, и по какой-то причине, она вызвала у меня теплое чувство внутри.

— Нам нужно составить план, — сказала она, — последняя часть стратегии Лоррейны.

Я посмотрел на нее, не понимая.

— Что? — сказал я.

— Рассказать всем, — сказала Мишель. — Ее друзья, семья, церковные группы, волонтерские группы, все и каждый, с кем она общается, должны знать, какая она шлюха и что она сделала.

— Это представит меня не в лучшем свете, — сказал я. — Я стану посмешищем. Рогоносец, который даже не может удовлетворить свою жену, воспитывает чужих ублюдков!

— Ты должен рассказать свою историю, — сказала она. — Если ты этого не сделаешь, то это сделает Кэролайн, и поверь мне, это выставит тебя в гораздо худшем свете, чем роль неосведомленного рогоносца. Как насчет жестокого мужа? Или того, кто жестоко обращается со своими детьми? Люди поверят в это дерьмо, и когда мы обрушим на нее ядерный удар, она ответит всем, что у нее есть. Выскажись первым, и люди с меньшей вероятностью, поверят любым встречным обвинениям. Некоторые, конечно, поверят, но ничего не поделаешь.

Мишель собрала "медиа-пакет", содержащий все доказательства неверности Кэролайн. Там был отчет частного детектива, копия отчета ДНК, показывающая, что я не являюсь отцом своих двоих детей. Там были копии видеозаписей, сделанных в моем доме, включая ту, на которой Джеймс здоровается с Биллом, и видеозаписи из спальни, которые я не видел и не хотел видеть.

Позже в то же утро, я получила сообщение от Лоррейн. Очевидно, Стефани передала ей образец ДНК Билла. Она сопоставила его с данными моего ДНК-теста и выяснила, что он является отцом обоих детей безусловно.

Я задумалась: "Детей?", - вдруг я перестала рассматривать их как своих собственных.

Мы включили эту новую информацию в "пакет" и подготовили его к отправке.

Он будет отправлен родителям Кэролайн, моим родителям, брату и сестре Кэролайн, с которыми я была очень близка. Электронные копии будут разосланы всем ее контактам на Facebook и LinkedIn, а также всем остальным получателям, которые мне доступны для отправки.

Те письма, которые предназначены нашим ближайшим родственникам, я оплатила доставку курьерской компании на понедельник в 10 утра - тогда должен быть запущен воздушный шар.

Мне нужно было просто пережить выходные.

У меня был план, как это сделать.

Будучи инженером, мне потребовалось немного времени, чтобы разработать и создать небольшое устройство. В нем был встроенный двигатель, таймер и батарейка. Я могла настроить его таким образом, чтобы двигатель вращался и создавал вибрацию через определенные промежутки времени.

Когда я вернулась домой в пятницу вечером, я спрятала устройство под подушку Софи, когда помощница по дому ушла. Оно должно было активироваться в шесть утра следующего дня, то есть примерно тогда, когда мы обычно просыпаемся. Это должно было разбудить Софи и, следовательно, исключить наше утреннее сексуальное время в выходные.

Все прошло идеально. Меня разбудила Софи, которая пришла к нам в комнату и забралась к нам в постель. Таким образом, не было возможности заниматься сексом. Я радовалась этому в своих мыслях.

Мне удалось занять себя на всю субботу, выполняя все дела, которые Кэролайн требовала от меня в течение нескольких месяцев. Когда она комментировала это, я просто говорил, что давно пора было их сделать, раз уж она так долго меня доставала.

В субботу вечером, когда неожиданно Кэролайн попыталась спровоцировать меня на секс, я притворился спящим, когда она вышла из ванной, а в воскресенье, ее дочь снова пришла в свою комнату, будучи выведенной из сна моим устройством.

В воскресенье мы решили погулять с детьми и провели весь день в зоопарке.

В течение дня было несколько случаев, когда я смотрел на Кэролайн, женщину, которую я любил, женщину, которая, как я думал, любила меня, и на двух детей, о которых я заботился, думая, что они мои, и я чуть не сломался. Я прикусил внутреннюю сторону щеки до крови, пытаясь сдержать свои эмоции.

Но я справился с выходными.

В понедельник я был взволнован. Я сказал Кэролайн, что буду работать дома. Мне хотелось поговорить с помощницей по хозяйству.

Кэролайн ушла на работу в свое обычное время, просунув голову в мой кабинет, чтобы сказать, что она уходит. Я сделал вид, что поглощен электронной почтой, и лишь хмыкнул в ответ. Было слышно, как ее машина выехала из гаража и как закрылась дверь. Я посмотрел на часы - восемь пятнадцать.

В дверь моего кабинета, постучала помощница по хозяйству. Она хотела отвести детей в игровой центр, но я сказал, что нет, они должны оставаться дома. Это ее удивило. Я никогда раньше не отказывал ей, но она лишь кивнула и вернулась к детям. Слышал, как Джеймс расстроился, что не смог пойти, а он так хотел.

Мимо девяти часов утра Мишель подъехала к моему дому. Я был удивлен, но все же позволил ей войти. Впервые с тех пор, как я познакомился с ней, я приготовил кофе специально для нее.

В половине десятого мы провели видеоконференцию с Лоррейн.

— Гэри, — проговорила Лоррейн. — Это последний шанс остановиться. Я не говорю, что ты должен это сделать, я просто говорю, что если ты передумал за выходные, то сейчас самое время это заявить.

— Нет, — ответил я. — У меня нет никаких сомнений.

— Тогда до встречи на другой стороне, — произнесла Лоррейн.

Все было готово.

Я следил за своим почтовым ящиком, ожидая электронные письма с подтверждением услуг. Первое пришло ровно в 10 часов утра, второе - через три минуты, а третье - через пять минут.

Затем мой телефон зазвонил.

Однако на другом конце линии не была Кэролайн, как я предполагал, а моя мама.

— Гэри?

— Привет, мам, — приветствовал я ее.

— Что происходит? — поинтересовалась она.

— Ты прочитала документы, которые я отправил? — спросил я.

— Да, но...

— Тогда ты знаешь столько же, сколько и я, — сказал я. — Кэролайн изменяла мне со своим начальником. Возможно, все эти годы нашего брака она обманывала меня. Дети не мои. Я планирую развестись с ней.

— Гэри, ты не можешь...

— Нет, мам. Слушай, мне нужно работать. У меня есть другие звонки.

Я положил трубку. Однако она сразу же зазвонила снова. Этот разговор был от Кэролайн.

— Гэри, — я не ответил в надежде услышать продолжение ее речи.

— Нам нужно поговорить, — продолжила она.

Я по-прежнему не отвечал.

— Я уже возвращаюсь домой.

Она повесила трубку.

— Кэролайн уже в пути, — сказал я Мишель.

— Я уйду в сторону, — ответила она.

Мне хотелось попросить ее остаться, но я не знал, как это сделать. Я просто поднял на нее глаза.

— Позвони мне, — сказала она, — когда узнаешь, что происходит.

Она ушла.

Кэролайн приехала домой, примерно, через двадцать минут. Я слышал, как ее машина подъехала к дому. Она даже не потрудилась заехать в гараж.

Я не знал, чего ожидать, когда она вошла в дом. Я не знал, войдет ли она с оружием в руках или проскользнет, поджав хвост. Как бы то ни было, она вошла в мой кабинет и села напротив меня за стол.

— Гэри, я..., — начала она.

— Не интересно! — прервал я ее.

— Но...

— Не интересно, — сказал я.

— Ты даже не хочешь...

— Нет, — сказал я. — Я не хочу слышать ни одного гребаного слова из твоего рта. Ты лгала мне девять долбаных лет. Ни один из детей не мой, но ты убедила меня сделать вазэктомию, пока ты еще принимала таблетки, чтобы ты могла продолжать с папочкой Биллом.

При этих словах, ее глаза расширились.

— Так что нет, Кэролайн, — продолжил я. — Меня не интересует, что ты хочешь сказать. Моя карточка адвоката находится в пакете, который ты получила, когда тебя обслуживали. Если у тебя есть что-то, что, по твоему мнению, я должен знать, поговори с ней.

— А как же дети? — спросила она.

— Какие дети? — ответил я. — У меня нет детей, и если бы это зависело от тебя, никогда бы их не было. Я бы спросил, почему ты так поступила со мной, но я не хочу слышать очередную ложь. Меня не интересуют твои оправдания, обоснования или причины. Хочу, чтобы все это закончилось, чтобы я мог собрать то, что осталось от моей жизни, и двигаться дальше.

Я позвал помощницу по хозяйству в комнату. Она могла меня слышать, так как дверь моего кабинета была открыта, а она находилась только в соседней комнате.

— Ты больше не сможешь работать здесь, — произнес я твердо. — Упакуй свои вещи и уходи.

— Как? — спросила она. — Почему?

— Потому что ты покрывала ее, — указал я на Кэролайн. — Ты знала о ее интрижке с начальником, и хотя я не уверен, знала ли ты, что дети не мои, а его, но ты точно знала, что происходит. У меня есть видеозапись разговора между тобой и Биллом о детях. Убирайся.

— Гэри, — проговорила Кэролайн. — Ты не можешь уволить ее. Я плачу ей зарплату.

Помощница по дому взглянула на Кэролайн со словами благодарности в глазах.

— Хорошо, — ответил я спокойно. — Я уже связался с агентством и сообщил им о вашей незаконной связи, а также согласился не предпринимать юридических шагов против компании, если они откажутся от услуг этой помощницы. Так что если Кэролайн хочет оставить ее себе, она будет не только платить зарплату, но и брать на себя все остальные обязанности, такие как налоги, отпуск, пенсия, медицинское страхование и прочее.

Лицо помощницы по дому потеряло цвет. Она не только лишалась работы, но и теряла свое место в агентстве. Это сделало бы почти невозможным для нее найти другую работу. Агентства хорошо связаны между собой.

— И теперь уходи! — приказал я, и она убежала.

— Ты действительно нуждался в этом? — спросила Кэролайн. — Ей не приходилось...

— Ты опять начинаешь говорить, — перебил я ее. — Я уже сказал тебе, что не хочу слушать это. Чего я хочу - это чтобы ты забрала свои вещи, забрала детей и покинула мой дом.

— Это и мой дом тоже, — сказала она.

— Согласно документам, нет, — сказал я. — Он записан на мое единственное имя. Так что, пока суды не установят обратное, УБИРАЙСЯ НАХУЙ!!!

Она слегка подпрыгнула, когда я крикнул. Джеймс вошел в комнату.

— Мамочка? — сказал он, — Соня упала.

Кэролайн с ошеломленным выражением лица и слезами на щеках встала и пошла к своей дочери.

Я закрыл дверь своего кабинета и оставался внутри, пока она собирала вещи. Через несколько минут она вернулась, держа Соню на руках.

— Ты собираешься попрощаться с Соней?

— Только не это, — сказал я. — Она не моя дочь, а он не мой сын. Отведи их к папе Биллу, и пусть он заботится о своих отпрысках. Они не имеют ко мне никакого отношения.

— Гэри, я...

— УБИРАЙСЯ!!!

Было слышно, как закрылась входная дверь, и через несколько минут завелась ее машина. Она уехала.

Я выпустил дыхание, которое задерживал, казалось, целую вечность.

И разбился вдребезги.

Я не слышал, как открылась дверь, и подпрыгнул, когда пара рук обхватила меня, и я упал, положив голову на руки. Подняв голову, я увидел, что Мишель держит меня. Она притянула меня к себе и обняла, пока я рыдал.

Мне потребовалось некоторое время, чтобы снова взять себя в руки. Я только что выбросил девять лет. Мой брак, мои дети, моя жизнь ушли. Я действительно не хотел больше смотреть на мир.

Мишель снова взяла все в свои руки.

— Пойдем, — сказала она. — Лоррейн сказала, что Кэролайн потребуется около четырех часов, чтобы получить чрезвычайный ордер на занятие дома. Поскольку у нее дети, а это супружеский дом. Она вернется. Неужели ты хочешь доставить ей удовольствие, выгнав тебя из собственного дома?

Мы собрали часть моей гардеробной коллекции и все необходимые документы. Мне пришлось задуматься о том, где я мог бы найти временное убежище, однако я погрузил свои вещи в свой автомобиль, а также в машину Мишель и отправился в путь. Сначала мы направились в офис, где меня обслужили позже в тот же день.

Лоррейн связалась со мной, чтобы сообщить о предстоящей передаче. Не только было выдано распоряжение о занятии дома, но также было установлено запретное распоряжение, которое означало, что я не имел права приближаться к дому на расстояние менее ста метров. Если я захочу забрать что-то из дома, то должен записаться на прием и быть сопровождаем адвокатом Кэролайн за счет собственных средств.

Ничего не понимая, я обнаружил, что переехал в свободную комнату Мишель. Вся моя одежда находилась в шкафу, а все мои бумаги аккуратно сложены в офисных шкафах.

Прошла неделя с момента обращения к Кэролайн. Я работал и потом возвращался к ней домой на ночлег и ужин. Утром она приносила мне кофе, готовила завтрак, а затем мы вместе отправлялись в офис.

Между нами казалось, что ничего не изменилось. Она продолжала быть занятой делами, и помимо объятий после того, как я сломался дома в первый день, я не улыбнулся ей ни разу. Впрочем, было и нечего улыбаться.

В понедельник утром была запланирована встреча с юристами компании, где работали Кэролайн и Билл. Я не был осведомлен о подробностях, однако по всей видимости мы подали иск на такую сумму, которую компания не могла позволить себе выплатить. У них была страховка, однако ее предел ответственности составлял всего лишь миллион долларов, а мы требовали значительно больше.

Их адвокаты выглядели решительными. Лоррейн, мой адвокат, улыбалась как шаловливый кот.

— Что нужно сделать, — спросил их адвокат, — чтобы вы согласились на это?

— Немедленное и окончательное увольнение, с потерей пенсии, старшего участника, — ответила Лоррейн. — А также обязательство держать Кэролайн в штате, не менее трех лет, и полтора миллиона.

Я не очень слушал, пока они перебрасывались словами. В конце концов, они согласились на все вышеперечисленное, но я получу только семьсот пятьдесят тысяч долларов. Это, по крайней мере, позволит погасить часть долга, который я имел перед пенсионным фондом компании.

— Все это, будет выплачено после оформления развода, — сказала Лоррейн.

Они кивнули. Они поняли.

Лоррейн осталась с нами и на следующей встрече. Это была встреча с адвокатами Билла Уэйнврайта. Я вышел из их офиса, на полмиллиона богаче.

Теперь у меня было достаточно денег, чтобы полностью погасить кредит пенсионного фонда, и при этом, у меня еще оставалась небольшая сумма на руках. Или я бы так и сделал, после развода.

Моя последняя встреча в этот день, была с адвокатами Кэролайн. Кэролайн была с ними в офисе, но не посмотрела на меня, когда я вошел. Мишель была со мной, как и Лоррейн.

— Этот бухгалтерский учет, в заявлении о разводе, просто смешон, — начал адвокат Кэролайн. — Ваш клиент - основной акционер и генеральный директор компании, стоимость которой, по последним оценкам, составляет около двадцати миллионов долларов. Не говоря уже об активах в доме, сбережениях и 401-к. Я предлагаю...

— Позвольте мне остановить вас на этом, — сказала Лоррейн, доставая из портфеля пачку бумаг.

— В соответствии с брачным договором, подписанным всеми участниками, компания не является объектом раздела имущества. Мой клиент недавно вложил значительные дополнительные средства в компанию, на что ушла большая часть его накоплений, все средства со счета 401(k) и кредит, оформленный под залог дома. Кроме того, ему пришлось взять кредит в пенсионном фонде компании. Один из партнеров выразил желание избавиться от компании, и было важно предотвратить переход акций в руки конкурента, который уже несколько лет стремится захватить бизнес.

— Учитывая заем из пенсионного фонда, это означает, что его заработная плата теперь снижена - теперь он получает меньше денег по сравнению с вашим клиентом. Я намереваюсь обратиться в суд с просьбой заключить какое-то содержательное соглашение для обеспечения его проживания до тех пор, пока он не найдет новые источники дохода.

— А как насчет детей? — спросил адвокат.

— Есть доказательства ДНК, подтверждающие, что эти дети не являются его биологическими. — сказала Лоррейн, — Она сознательно подделала свидетельства о рождении, чтобы указать моего клиента как отца, с намерением обмануть. Кроме того, и это отдельная проблема, мы планируем требовать компенсацию за серьезное нарушение, когда она убедила его пройти хирургическую стерилизацию, представив его в качестве отца этих детей.

— Альтернативой будет то, что ваша клиентка просто подпишет заявление о разводе в текущей форме, заберет свои вещи и покинет супружеский дом в его распоряжении. Она получит половину общего счета, остаток которого на данный момент составляет 9 443 доллара и 15 центов.

Адвокат посмотрел на бумаги, на брачный договор, а затем на Кэролайн. Впервые она посмотрела на меня.

— Гэри, пожалуйста, — сказала она. — Я...

— Девять лет, — сказал я. — Девять долбаных лет. Ты лгала мне девять лет, изо дня в день. Тебе нечего мне сказать, что я хочу услышать.

Кэролайн посмотрела на своего адвоката и кивнула. Она подписала бумаги.

Меня не было рядом, когда она выезжала из дома. Я только получил письмо от ее адвокатов, в котором говорилось, что судебный запрет отменен, и дом теперь мой. Я могу вернуться в дом в любое время.

Я подумал об этом, но решил отказаться. Вместо этого, я выставил дом на продажу, он не совсем соответствовал сумме долга перед банком, но я компенсировал разницу, и банк ушел довольным.

Прошло два месяца, а я все еще жил в свободной комнате Мишель.

После нашего развода, Кэролайн переехала к своим родителям. Несмотря на все предоставленные мной доказательства, они были твердо на ее стороне и не разговаривали со мной. Для меня, это не было потерей.

По какой-то причине, Стефани не развелась с Биллом, как обещала. Я не знал почему, да и не хотел выяснять. Поскольку он потерял работу в компании и пенсию, им пришлось продать дом в закрытом поселке и переехать в небольшую квартиру. У Билла все еще были связи и навыки работы на рынке, поэтому он сумел найти себе приемлемую работу и зарабатывал на жизнь, хотя и не так, как раньше.

Не знаю, встречались ли они с Кэролайн - я не видел ее с того дня в офисе ее адвоката и не был заинтересован в этом.

Я сидел за своим столом на работе, когда Мишель постучала и вошла в комнату, не дожидаясь ответа.

— Билл Уэйнрайт мертв, — без предисловий сказала она.

— Что? — спросил я, смутно подозревая, что происходит.

— Видимо, Стефани застала его вновь с Кэролайн, — сказала она. — Она убила его.

Я откинулся в кресле, на моем лице появилась искренняя улыбка. Я попытался скрыть свою радость, но не смог.

— Если бы он выбрал более приятного парня, ничего такого не случилось бы, — пробормотал я.

Мишель засмеялась.

— Я злая? — спросил я ее. — Потому что радуюсь этому?

— Конечно нет, — ответила Мишель. — Этот подонок получил то, что заслуживал. Кстати, только что принесли это.

Она положила на мой стол официальный конверт. Я с трепетом взглянул на него. Мы оба знали, что там находится.

Я взял его и вскрыл.

— Вот и все, — сказал я. — Наконец-то я свободен человек.

— Наконец-то, — прошептала Мишель.

Затем она сделала то, чего я меньше всего ожидал.

Она поцеловала меня.

Это был не просто чмок в щеку или даже губы, это был страстный поцелуй, с языком, с нежностью, с пальцами, играющими на коже.

Когда она наконец отпустила меня, я опустился обратно в кресло, переполненный эмоциями, словно грот-мачта парусного корабля в полном разгаре бурной погоды.

Она хихикнула, глядя вниз и замечая мое явное возбуждение.

— Девять лет, — прошептала она. — Я заботилась о тебе. Ты самый прекрасный мужчина из всех, кого я когда-либо встречала. Ты ни разу не смотрел на меня недостойно, не обращал внимания на мои фигурные прелести или задумывался о чем-то похабном. И за это я полюбила тебя.

— Я ждала тебя девять лет. И теперь ты свободен. Я знаю, что ты всегда уважал меня и это также есть любовь. Мы отличная команда. Я знаю тебя так же хорошо, как любая жена знает своего мужа, и если ты задумаешься об этом, то поймешь, что знаешь меня также.

— Позволь мне доказать тебе, что не все женщины обманывающие, изменчивые и коварные. Будь так любезна?

Я был поражен. Вспомнились все моменты, проведенные со своей возлюбленной до того, как я узнал о ее предательстве. Я вспомнил, как я отстаивал ее перед своим деловым партнером, даже до того момента, когда его исключили из нашего бизнеса.

Тогда я осознал, что у меня всегда были и по-прежнему есть настоящие чувства к Марии. Я понял, что невозможно так долго работать с кем-то втесную и не развить никаких эмоциональных связей. Когда я был с Анной, нет нужды было исследовать эти чувства или оценивать их. Но сейчас возникла такая необходимость.

— А что скажешь? — прошептала она.

На ее лице отразилось беспокойство. Это было первый раз, когда я видел ее такой неуверенной.

— Сколько? — спросил я.

Она выглядела сбитой с толку.

— Сколько чего? — переспросила она.

— Детей, — сказал я. — Сколько детей мы должны иметь?