Месть Лельке

Лелька была девушкой импозантной и интересной. Пышная блондинка с огромными влажными глазами и откровенным взглядом, говорящим o чувственности. Мужчины спотыкались o поднятую соболиную бровь и влажные, сочащиеся красным, губы.

У нее была манера налетать внезапно, как будто она заметила свежачок, и тут же нырять прямо в потроха, мгновенно склевывать разные лакомые кусочки — сердце, печень, или яички.

Она могла позволить мужчинам оставаться рядом, сколько им заблагорассудится, но быстро срывалась с места, ни разу не бросив прощального взгляда в сторону тех, кого оставляла позади себя.

Она уносилась стремительно вместе со своими пожитками, захватив с собой мельчайшую частичку, которая напоминала o факте ee существования, не оставляя после себя ни вздоха, ни отзвука.

A им оставалась лишь пустота. Они покинуты, причем не просто покинуты, a преданы самым бесчеловечным образом.

Лелька шла на встречу с новым объектом вожделения. Стоял теплый весенний день, все окна были раскрыты нараспашку. Когда она прибывает в пункт назначения, жажда секса налетает на нее как смерч. Красивый и стройный объект ee сексуальных фантазий стоит на пороге в одних бледно-синих джинсах и очень гордится своей победой, играя кубиками живота.

Лелька в предвкушении страстного секса — пылает лицом, исходит струйками сока, покусывает чувственно нижнюю губку и готова танцевать в темной дыре секса, как дрессированная мышь.

— Очень рад встрече, прелестница! Проходите, не стесняйтесь, чувствуйте себя уютно и комфортно — и игриво подмигнул синим омутом правого глаза.

— Да, конечно, — шаркнула Лелька ножкой и исполнила книксен.

Она прошла вглубь квартиры за объектом своих грез. Ею владела ненасытная похоть змеи, a кожа ощетинилась мурашками, как острыми перышками.

— Чай? Кофеином не шалите?

— Секс.

— Вы оригинальны, — хохотнул он.

— Ничего не могу сказать за вас, — ответила Лелька, подойдя ближе, положила руки ему на плечи, обвила ножкой изначалия его маленькой попы, и всунула в рот свой язык. Мягко кончиком язычка эффектно проскользила внутри, обозначила сокровенные места, провела по небу и вгвоздилась в гортань, перекрывая доступ воздуха, далее дислоцировалась на нижнюю пухлую губу и прикусила ee, чуть-чуть, заходясь восторгом.

Он громко ухнул, и она отстранилась от него. Глубокое ликование струилось из ee влажных глаз.

Он подхватил ee на руки и с рыком зверя бросил в пенную синь кровати, которая обволокла их бесконечностью интима.

Он начал исступленно целовать ee губы, передвигаясь мелкими перебежками кочевника вниз, к заветной, зовущей и исходящей соками щелке. Она извивалась кольцами в его руках. Когда он остановился на груди и начал присасывать розовый жемчуг соска, ee глаза закатились так, что видны были лишь зрачки.

— Да! Еще!!! Не останавливайся! Теперь вторую!

Все тело ee было пропитано сексом, мраморной горячкой похоти, дьвольскими духами, сносящими ему башню.

Он не сдерживал себя и в особо страстные моменты прикусывал ee плоть, разгоняя жар и похоть по телу. Раздевал он ee быстро и неуловимо.

И вот она вся мягкая, как пластилин, в его сильных руках. Когда он залез ей пальцами в промежность, она была вся мокрая, как половая тряпка. Он ласково массирует ee, продвигаясь все глубже и смелее, при этом его губы скользят по ee животику и язык начинает вылизывать пупок.

Лелька же при этом становится все сочнее и все больше раздвигается. Уже три пальца у нее в пизденке. Он высовывает руку и вгрызается своим красивым ртом в ee малые губки и начинает слизывать струящуюся влагу. Лелька судорожно сжимает и разжимает руки. Волосы ee растрепались и разметались по кровати, она прогибается дикой кошкой.

Отстранившись, он вставляет в сочную пизденку пульсирующий хуй. Протяжно входит в нее, приноравливается и начинает долбить смачно, со звуком агонизирующей помпы.

Лелька крепко ухватила его своим всасывающим клапаном, и не отпускала до тех пор, пока ee киска не взорвалась многочисленными фейерверками, a он с рыком высунул хуй, и кончил ей на грудь мощной струей, заливая соски и проведя белесую дорожку до пупка.

Они лежали утомленные, a потом он предложил ей поиграть и привязал к кованой спинке кровати руки. Распятая, чувственная и распутная она озаряла комнату своим присутствием. Все предметы, окружающие ee, шли бесплатным приложением к ee красоте. Все сконцентрировалось в ней и на ней. Он стоял и любовался ee запоминающейся красотой, и лишь коварная улыбка скользнула по его симпатичному лицу, наводя тень, и подозрения сковали Лельку клещами.

— Ну, что, детка, a теперь сюрприз?

— Не люблю я сюрпризов, — хмыкнула Лелька.

— Ну, как же, за все надо платить.

— Я ничего не покупала, даже облигаций СССР. Не будешь ли ты так любезен, отвязать меня и вставить в трусы?

— Нет. Все только начинается. Артем, заходи!

В комнату входит Артем. Высокий, удобный и красивый, как дворец. Смотрит на Лельку немигающим взглядом василиска и самодовольная улыбка растекается по его лицу.

— Вот, блять, так встреча, — не теряется Лелька.

— Что ты, дорогая, это еще не все. Там очередь страждущих, прикоснуться к твоей пизде.

— Можно подумать, она для вас пронеслась как комета Галлея, и вы не успели сфокусироваться на ней. Признаюсь, я сейчас впаду в шок и немного поплачу.

Сердце Лельки начало бухать, как Бухенвальдский набат, застряло на предпоследнем колоколе, провалилось в пятки. Но, она неимоверным усилием взяла себя в руки, и нагло расплылась по кровати, выставляя на обзор свои сиськи, мокрую, изнывающую киску и красивые ножки с драпировкой приспущенных чулок.

«Ебанарот, это страшно пездетс. Я бы даже сказала па-фашыстски чудовищна! Обосраться что ли тихо, быстро и без лишней суеты? » — подумала Лелька, но бесстрашно выпятила грудь с затвердевшими от страха сосками, смотрящими вверх, как дула ракеты «Тополь».

«Хотя, что тут ссать от двух явно немустангов. Что они мне сделают? Фотки? Так могут засунуть их в красивые попцы».

— Лелька, — пафосно произнес Артем, — меня всегда мучил вопрос. на нее налетел Сергей. Он прыгнул на нее сверху, сотрясая кровать вторичными волнами.

— Мои любимые сиськи! Как я по ним скучал!

Лелька не нашлась, что ответить. Он быстрым движением рук положил свой неокрепший черенок между ee больших и аппетитных грудей. Плюнул на член, размазал слюну по стволу, и прикрыв его сиськами Лельки, начал двигаться в ритмичном поршневом танце.

Красный конец его окрепшего члена начал доставать ей до губ, чем неимоверно возбудил фигуранта и вот одним сложным пируэтом, волшебный ствол оказался у нее во рту. Серега насаживается всем свои эмоционально-сверкающим черенком Лельке на рот, норовя прорваться вглубь глотки. Ee голова дергалась несинхронно, как у поломанной судьбой и годами революций куклы. Сергей рукой хватался за ствол и, доставая предмет гордости изо рта, бил ee им по сочным губам и горящим щекам толстой головкой. Его движения были судорожны, как у марионетки, но доставляли владельцу изощренной удовольствие.

— Шалава, получи за все. Хотела этого красавца, признайся, блять!

— Нет! — гортанно орала Лелька, и была нещадно бита по губам вновь.

Он схватил ee за волосы и прижал к своему лобку, его кол преодолел преграды, и был ввергнут в пучину гортани, зажат, обласкан и покрыт влажной горячей слюной. Агонизирующая муха в цепкой паутине страсти. Он начал кончать толчками в глотку, охая и причитая, как старая баба.

Пока завершалась сия сцена дикого минета, Лелькину киску имел Артем. Он поднял высоко ee ноги. В своем неимоверном полете они задевали мясистые плечи Сергея, и норовили коленками проделать дыры, но срывались в последний момент, скользя брассом, и возвращаюсь в исходную позицию.

Он ебал ee пальцами, выворачивал наизнанку матку. Лелька фонтанировала, он впивался в киску своим ртом и сосал соки, как у березы ранней весной наркоманы в поисках живой воды и дзэна.

Потом он вставил в мокрую щель свой кол столь яростно, что Лелька чуть не проглотила хуй Сереги вместе с его аккуратно подстриженными эстетскими яйцами.

Начал судорожно ебать, сотрясаясь всем телом от блаженства вхождения в эту щель, будто прошедший через пустыню секса бедуин, но так и не нашедший своей пизды. A она, оказывается, всю жизнь была тут, рядом, в одном с ним городе. Держа крепко в руках ee ноги, он входил по самые яйца, которые с чваканьем бились o лоснящийся влагой зад Лельки.

Когда Сергей разрядился всей обоймой, Он начал подстрекать Артема войти в Лелькину дивной красоты задницу.

— Ты же мечтал об этом все время. Так сделай это, чувак. Докажи ей, что не тряпка. Хуле, ебут всех и не рыпаются, a она, типо, звезда востока?

Науськанный и распаленный Артем перевернул Лельку, руки ee переломались, как у балерины в «Бахчисарайском фонтане» и взору всех предстала Лелькина нераздолбанная попа, с мягким бархатом ануса, смотрящим наивно и легко прямо в пытливые глаза троицы.

— Она вся текет как Брахмапутра в сезон дождей, размажь по заднице и плюнув, вставь.

— Вот, сука, он без тебя не обойдется. Чревовещатель херов, — заорала Лелька.

— Молчи тварь, — он подошел к ней, схватил за сосок двумя пальцами и начал сжимать до тех пор, пока у нее на глаза не навернулись слезы.

В это время твердый, набриолиненный соками Лельки и слюной Артема кол, начал вторгаться в Лелькину задницу, разрывая ee пополам. Лелька кричала белугой, но ee рот заткнул Его хуй.

— Соси, сука, ты же любишь сосать.

Лелькина попа никогда в жизни не испытывала таких мук, ee терзало достойное оружие, оно казалось, разрывало Лелькины кишки на мелкие кусочки, вгрызалось буром, круша рыхлые стенки и заставляло каждый миллиметр орать криком преисподней. Черная дыра Лелькиной смерти находилась на кончике булавочного ушка.

Но, в какой-то момент, она расслабилась, будто устав бороться и идти против всех напролом, и ей стало все равно. Боль исчезла как по мановению волшебной палочки. И вот она уже подмахивает попой и сосет член, брызгая слюной и фонтанируя пышущей пизденкой, под которую пристроился Сергей и лизал своим языком, как больной проказой янычар.

Артем кончил в попку прелестницы, отскочил и смотрел зачарованно, как сперма вытекает из Лелькиной открывшейся черной пещерой попки маленьким ручейком, собирается на киске, которую лижет своим шершавым языком Сергей. Вкус Лелькиной влаги и спермы смешался, взбудоражил самцов, разлился жарким мускусом по комнате и Он кончил в Лелькин расхристанный рот. Лелька с криком начала судорожно кончать, истекая соками, как загнанная лошадь — слюной.

— Вот, сука, ебать ee и ебать! Это не наказание для нее, скорее наоборот поощрение.

— Мне, кажется, мы ee достаточно проучили! — изрек глубокомысленно Артем, сотрясая пространство своим вздыбившимся членом.

— Это все? Или еще? Кто возьмет на себя смелость завершить эксперимент? Ссыкуны!

— Сука! — Он подошел и наотмашь ударил ee по лицу.

— Ты только на это и способен, парниша. Для тебя, что секс, что траншеи копать — один сплошной негатив.

— Ничего, детка. Пусть на тебя посмотрит другой. Шалава, истекающая спермой.

— Анальные карлики. Птфу! — сплюнула Лелька.

Тут открывается дверь (или занавес), входит неслышным шагом крадущегося тигра, Алексей. Лелькины глаза наполняются слезами, и тело начинает судорожно вибрировать.

— Леля, деточка! Ты говорила, что любишь меня! Что существует только наш космосексуальный алтарь. A что я вижу здесь? Как мужики ебут тебя во все дырки, a ты текешь как последняя сука? Я любил твои коленки всех колен, губы всех губ, a они сосут хуи, которые ты встречаешь на своем пути? Да ты сплошная настойка спермы. Когда я ебал тебя, Леля, я делал это всерьез и надолго. Ты стеснялась публики, я опускал занавес. A здесь? — он обвел рукой присутствующих, — променяла их на меня?

Леля молчала. Внезапно на нее навалилась пустота, которая окутала ee своим синим-синим. Она стояла в ней, и дождь выбивал татуировки на ee нежном теле.