Бремя белого человека. Глава 1: Кто без греха?

- ... ведь точно год назад, в этот самый день, случилось великое событие...

Ведущий едва сдерживается от энтузиазма. Глаза широко раскрыты. Губы блестят. Понимаете, он просто наслаждается этим. Великолепное прошлое. О да, прекрасные дела.

Принять глоток крепкого кофе. Проглотить пару таблеток.

Почистить зубы. Под глазами видны темные круги. Лицо истощено. Выплюнуть.

- ... именно в то время президент Киннегэм публично извинился перед всеми представителями черной расы... за столетия подавления...

Да, мы до сих пор извиняемся.

Изображение меняется. За трибуной незамужняя, но очаровательная блондинка в дорогом костюме читает текст Великого Исповедания.

- ... За все мучения, за многочисленные угнетения и столетия унижений... от имени всего продвинутого человечества... больше никогда...

Ну и так далее.

Слушаю полувнимательно. Я знаю это наизусть. Какой бледнолицый глупец? С плохой памятью все они давно на плантациях. Работают в черном теле, ха-ха.

Это просто бред. Хотелось бы выключить, но вдруг кто-то из соседей слушает? Теперь положено сидеть перед экранами. Черные - наслаждаться победой. Белые - посыпать голову пеплом и раскаиваться, раскаиваться. Окунают себя в грязь. Поглубже!

В душ! Смыть эту нечисть (да, как же!). Вымыть себя изнутри. Задница просто адски болит, хотя бы сегодня прощали (да, от них такое не дождешься (а вы нас жалели, ублюдки белые!?). Синяки хоть спалились? Вряд ли! Вся задница фиолетовая! Проклятая стерва! Неделю после нее нельзя сесть нормально. И откуда их берут? Умышленно что ли выращивают? Пускай бы только работали спокойно.

Чесать зараза чешется. Эта ублюдочная штука! Как она надоела! Ладно, с женщинами нельзя, но, черт возьми! Разрешили бы раз в месяц за хорошее поведение перекинуть? Не слишком ли? Иногда задумываешься, а не лучше ли было им, как они и планировали, просто у всех мужиков приборы отрезать? Пугающе, конечно, но какого черта? Конечно, гладких без мурашек смотреть не получится, но и так тоже дело нехорошее. Когда вокруг все время черные трахаются, сложно отвлечься. Что им нужно? Всю работу мы делаем, белые. И батарейки в массажере как назло разрядились. Было бы проще хотя бы потрепать предстательную железу.

Где, черт возьми, находятся таблетки? Сколько я уже принял? Три? Четыре? Надо только не переборщить. С ними конечно жизнь становится проще. Эрекция приходит мгновенно. Можно даже работать. Но проверка всегда выявит все подробности. В этом они строгие. Если бы они просто хотели, чтобы мы работали, могли бы просто сделать всех без одежды. Но нет. Им нужно, чтобы у нас было мотивация. План не выполнен? Сначала идешь вокруг всех, устраиваешь оральный секс всем мужчинам в отделе, ублажаешь женскую половину коллектива и предлагаешь задницу для проникновения кому угодно, а потом жди следующего месяца. Будешь послушным — получишь мастурбацию. Если проявишь себя особенным образом, то какая-нибудь белая шлюха-негресс будет делать минет специально для тебя.

Исправить позу, чтобы яйца не складывались друг на друга. Одеть костюм.

Не выключать телевизор.

Встать у двери. Сколько раз уже так? Вроде бы прошел год, а все как в первый день.

Как не хочется выходить! Черные и без того не сдерживаются, а сегодня... черт возьми, сегодня...

Достаточно! Черт побери, хватит! Тебе известен мой способ. Захотелось слабости? В чем дело? Намалевать лицо, надеть парик, купить чулочки и юбочку, искать себе сахарного папу. У черных это не особо публичное дело, но гомосексуалистов среди них полно. Цивилизация.

Нам они вообще не нужны. С нашими членами можно только посмеяться. Они нас унижают и без этого. Быть прислугой для негритянок стоит больше всего. Тебя просто обдерут до кожи. А мужчины... не знаю... они тоже не сладкий пирог, но они не перегибают палку. Чак так вот как-то устроился...

Черт возьми, какая же это дрянь!

Ты же обещал! Держись! Терпи, но не сдавайся!

Лори, Лори, как ты там?

Достаточно, перестань. Прекратить. Пока держишься - держись! Возможно... Все же...

Поехали.

***

Праздник. Именно так. Первая годовщина. Вчера уже начали праздновать. Хорошо хотя бы без беспорядков обошлось. Пока еще. Они еще проявят себя. Не заржавеет.

Быстро до остановки. Смотреть в пол. Никого не задевать. Незаметно. Без привлечения внимания. Я как все остальные. Обычный служащий идущий на работу. Устроиться к той группе там. Костюмы, рубашки, галстуки - офисный планктон. Мелкие рыбки в море акул рядом с ними - больших, черных.

Они ездят на своих машинах, пугают окружающих. Задавить не задавят, но кому нужны лишние риски?

Музыка громко звучит, толпы людей гуляют по улицам. Тем, кто не идет на работу из числа белых, нет нужды служить иначе - по-своему.

Появляются уже небольшие группы людей, выходящих на улицы. Их шаги звучат по-особенному, каблуками стучащими, кто ходит на четвереньках, а кого ведут на поводке.

Трудно поверить, что недавно все это было заставой. Сейчас этого не происходит. Они выглядят как проститутки - сексуальная одежда, туфли, парики. Чем более унизительно, тем лучше. Это цвет белой расы. Концепция новой мужественности - смелость признать свою вину.

"Я белый и мне стыдно!"

Плакат там. Баннер здесь. Растягивают и украшают улицу для парада. Показать готовность. Искупление.

"Мои родители - белые люди. Лучше бы они сделали аборт."

Я помню как в первые месяцы мы были заставлены дубинками делать это... В женские вещи... Для развлечения толпы... Ползком... В грязи...

Как Лори меня успокаивала... Вытерпеть... Черт!

Огромный плакат, занимающий всю стену. Лицо всем известное.

"Иисус был черным! Он умер за твои грехи, белый мразь!"

Мученик, пророк, спаситель. Искупитель.

Слева парочка людей в костюмах висит на негре с развитыми мышцами. Они хихикают, охают, трогают бицепсы, грудь и ниже... О, какой большой.

Негативные выражения! Изменники!

О, неужели? Ты сам себе веришь? Ты сам лучше? А как вчера ты подстраивался, чтобы избежать увольнения. О, это уже другое дело. О, без особого удовольствия. Ну-ну.

Сейчас каждый старается выжить как может. Не хочешь быть зависимым от кого-то и просиживать дни на шее у родителей? Нет нужды. Все так или иначе сталкиваются с этим ежедневно. Так почему бы не расслабиться и получить удовольствие?

Сосредоточься на работе. И не отвлекайся.

***

— Давай, давай, сладкая, выполняй! Хорошо трудись! Заслуживай!

— ... после многих лет угнетения...

Смотреть прямо перед собой. Сосредоточиться на звуках из колонок. Не отвлекаться. Когда же автобус уже приедет?

Чавканье, стоны. Глаза непроизвольно смотрят в сторону. Ненавижу себя за это, но что поделаешь? Прошло почти месяцев, а я не испытал оргазма, сперма по самое горло поднимается.

— ... после многих веков страданий...

Бросить быстрый взгляд. И сразу отводить глаза. Если заметят — проблем не избежать.

Молодая, ухоженная. Дорогостоящая штучка.

Темнокожая! Женщина цвета!

Заткнись!

Но это было раньше. Раньше я даже таких обезьян не замечал. А сейчас... Она заглатывает до гланд и не морщится. Похоже, она тренировалась. По видимому, из богатой семьи. Таких первыми ломали. Черным это особенно нравится. Использовать такую в своих целях и отправить её в темные переулки за все унижения, как говорится. Кто-то сломается, а кто-то привыкнет к новой роли. Хочешь жить? Тогда какие вопросы?

Подавить гордость, улыбаться, опуститься на колени по щелчку, открыть рот и продолжать — искупать грехи предков. Теперь самая дорогая белая женщина дешевле самой низкопоставленной черной шлюхи. Теперь несмотря на то, как одета белая девушка, в каком костюме она наделена, любая черная жрица в какой-то непонятной лохмотьях знает, что если она захочет, беленькая будет маскироваться в грязи только ради служения. Раньше такие были с высокомерным видом, а теперь их можно плюнуть в лицо и они будут просить добавок. И будут просить! Они будут лежать у ног только чтобы доказать, что осознали свою ошибку. Раскаивались. Готовы искупить!

Белокурые стоят неподвижно, сдерживая видимость своего интереса к рассказу ведущего. Их взгляды строго прикованы к яркому экрану, будто там скрыты какие-то еще неизвестные детали. Женщины осторожно отходят в сторону, незаметно застегивая пиджаки и прижимая юбки покрепче, надеясь, что это хоть как-то поможет им избежать возможной опасности со стороны черных. Но им нечего винить. И я сам такой же. У меня на душе ужасное чувство. Возможно, даже отвращение. Но и облегчение. Радость. Как и у всех остальных. Они тоже радуются. Радуются тому, что это не они. Это не их проблема. Мужчины (если можно так их называть), такие же как и я - лица безразличные, пустые глаза. Отсутствие эмоций. Никто не собирается выступать в их защиту. Лучше всего не привлекать лишнего внимания. Просто стоять рядом уже опасно. Черные разойдутся, и одной жертвы будет недостаточно.

Я уже несколько раз глупо пытался быть героем. Но мне хватило. Это акт нетерпимости. Белый шовинизм.

— ... она прекрасная сучка, черт возьми. Хорошо хоть утром яйца разгрузил. С Шони, черт, поссорились вчера...

— ... нужно приложить все усилия, чтобы подобное больше не повторилось, чтобы наши потомки...

— ... она такая сексуальная...

— Да, точно...

— ... Ладно, хотя бы этих негров можешь трахнуть...

— Это верно. И всегда готов к этому.

— Недостаток секса, блин...

Хахахаха!

Вспомни то, чему тебя учили.

Они не жертвы, все эти белые сучки - они угнетатели. Они заслуживают это и должны заплатить за свои поступки. Годы унижений, да. Они научили нас и за это им спасибо.

Если бы это случилось с Лори вместо нее? Она тоже бы просто смешалась с толпой? Ничего не видит, ничего не слышит?

Прекращай! Это, черт возьми, не Лори! Когда же это кончится?! Где она сейчас? Как найти ее?

Ты ничего не усвоил от своей жизни, дурак. Уже один раз попадал в беду из-за этой черноволосой. И все эти "а если бы?".

И что? Тебе это помогло? Изменило что-то? Ведь потом тебя тоже облапали, а она даже рада была добавить. Нет. Эти люди - не мученики.

Да, да, конечно! Мы уже все проходили. Отговорщик.

Уйди к черту!

Посмотрим. Против твоей воли. Играешь с огнем, идиот!

Она хорошо одета, ногти сделаны профессионально. Видимо, работает где-то в крупной компании. Может быть чьей-то секретаршей. Если она не сразу рассказала под чьим контролем находится, значит можно попробовать - маленький риск будет присутствовать. Независимо от того, какая она красавица на картинках, если она белая, то даже уличной шпане нельзя отказать. Только жалко испортить ее наряд. Она стоит на асфальте в чулках, пиджачок в пыли, блузка раздвинута, юбка поднялась, попка привлекательно выглядит. Пояс верности на месте и это неплохо. Они поиграют немного и отпустят. Работать орально для белых женщин сегодня то же самое, что поздороваться за руку. И не только для женщин.

Шумит. Крупный чернокожий парень знает свое дело. Волосы завязаны, чтобы не мешались. Но это лишнее. Она тоже опытна в своем деле. Принуждение излишне. Она сама активно участвует. Щелчок-щелчок. Все проглатывает.

Предательница грязная!

Господи, какие у них большие... страшно смотреть. Щеки почти трещат...

- Давай, девочка! Глотай!

Друзья подбадривают. Такие же грубияны - одним ударом перебьют.

Чернокожий парень схватился за голову девушки двумя руками. Осторожно, чтобы не повредить череп. Но она даже не пискнула.

— Ну, ну, нравится тебе такое? Нравится цветная резина, мой дорогой? Давно не встречалась с таким?

Друзья смеются громко.

Она мигает глазами. Да, да. Не отвлекаться. Произнести только то, что ожидают услышать.

У нее очень привлекательные глаза.

Член афроамериканца блестит. Туда-сюда, все быстрее. Стон девушки переходит в продолжительное ууууу. Слюни текут на ее грудь. Помада размазалась, тушь стекла.

— Это нравится тебе, шлюха? Так?

Он вытаскивает член. Она с трудом проглатывает. Даже не пытается вытереться. Зачем?

— Да..., сэр.

— Что же ты такая воспитанная оказалась, сэээээр? Шлюхой можно назвать приличную девушку. Сэр.

Друзья хихикают. Уроды! Может вмешаться? Нет сил больше это терпеть!

Нет! Нельзя думать об этом. Если и думать, то только о себе. Каждый сам за себя. Поработал, хватит.

— Так соскучилась по настоящим мужским достоинствам?

И он дергает ее за волосы. Голову назад заламывает, тащит, показывает друзьям. Девушка хрипит, еле успевая перебираться на четвереньки с одного места на другое. Туфли слетели. Лежат, каблуками вздернутые в воздух.

— Дааа...

С трудом. Едва можно отличить от стона, но она старается. Подчинение, подчинение и еще раз подчинение.

— Дааа, — издевается он, — вы благодарны должны быть нам, шлюхи, что мы даем вам возможность пососать настоящие члены. Раньше вы только об этом мечтать могли, да? У вашего скотского общества все именно так и есть. Так?

— Ааа! Д-да... , сэээр.

— Проститутка жалкая! Только об этом и думала всегда. Сосала своему гондону и думала о черных членах. Нет ли там такого?

— Ууу...

— ... просто необходимо говорить об этом вслух! Вся вина наша...

— Да, черт побери...

— огромна...

— ... мастурбировала, по-видимому, сухонькую свою дурочку по ночам...

— ... ответственность ещё больше...

— ... пока мразь твоя храпела рядом, ты там нежилась ручкой, да?

— ... время признать: «Да, мы виноваты! »...

— ... они все там у вас беспомощные неудачники...

— ..."Да, это НАША вина...

— ... не так ли? Зачем ты головой крутишь? Не веришь что ли? Братан, ну это же ужасно, посмотри!

Она бы и рада была кивнуть головой, если бы ты, уродина, не извращал ей шею! Стоп, черт возьми! Не поддавайся. Уже чувствую как всё начинает трястись внутри. Ты ничего не сможешь сделать, только подставишься. Это ещё ничего. Просто не давай повода.

— А ну иди сюда, бледно-мордая!

Мы все как один вскочили. Вышли из паралича. Потерялись. Глазами застрелили. Он говорит со мной? Мне? Мне?

У меня все внутри остыло. В задницу все эти аллегории про то, как там лёд образуется и другую ерунду! Когда черный звучит вызовом кому-то, страх, который сжимает всё внутри, словами не передать. Тот, кто не ощущал — не поймет.

Кажется, ушло. Черный парень указывал пальцем на какого-то служащего. НА КОГО-ТО ДРУГОГО. Это самое главное. У меня повезло. Ему казалось, что он был готов затеряться где-то глубоко в складках своего мятого костюма.

— Вы ко мне обращаетесь, сэр?

Боже мой, он ещё болтает что-то там! С небес свалился что ли? Тому, кто прошел через сеансы терпимости, чёрный свистит — на коленки и ползком, рот и попка готовы. А этот колеблется.

А почему же ты в мыслях такой храбрый? А не выйти самому сейчас? А назвать черножопых черножопыми? А? А?

Твою родную!

— Тебе, недотепа! Подойди сюда, черт!

Недотепа, вероятно, моментально вспомнил, как нужно себя вести и уже пристает к бывшим угнетаемым. Скалясь. Веселится.

Его хватают за одежду и поворачивают к подчиненной девушке.

— Забыла уже, видимо. Привыкла к здоровым инструментам. Сейчас посмотрим. Почуешь разницу. Снимай штаны с него!

Девушка без лишних слов выполняет указание.

Неудачник не сопротивляется. Опомнился. Очнулся.

И тебе не помешало бы поторопиться! Закончи!

Тоже, кажется, вышколенный, такой на мгновение потерял ориентацию. На лице глупое покорство. Видимо, на таблетках. Когда приходишь на процедуры, от малейшего прикосновения к члену чуть ли не складываешься пополам, а он ничего не чувствует. Может быть стал импотентом. Сейчас это быстро. Не свежий экземпляр, особенно.

Мы все тайком наблюдаем за этим зрелищем. Страшно. Но что-то в нас есть. Какая-то гниль. Сильнее страха. Подглядеть. Поглазеть.

Смотрим, пока можем. Что нам остается? Плохо только, что принялись за окружающих. Если взялись за одного, другим не избежать.

Где же чертов автобус!?

Брюки сползают вниз, трусы следом. Показывается самого скромного размера инструмент под металлическим кожухом с парой обвисших яиц. Видимо, недавно был на процедурах. Когда долго держишься, яйца синие и наполненные жидкостью. Больно.

Глазами туда-сюда, хотя бы мельком, но не на друг друга. Стыдно.

— Хаааа... просто ужас!

Черные смеются до упаду. Уроды! Сами бы попробовали быть в такой ситуации. Хотел бы я посмотреть на них со всеми их сексуальными запросами, сколько они смогли бы выдержать без интимных утех. И в каком состоянии они были бы. Когда из месяца в месяц ходишь с закрытым на замок инструментом, начинаешь по-другому смотреть на жизнь. И стараешься. Ползаешь на коленях. Начинаешь самовоспитание, не нужна помощь извне, хотя она и есть в избытке. Я сам раньше еще хвастался.

Протестовал. Однако через несколько месяцев, получив несколько штрафов и проштрафившись пару раз, претерпев сеансы терпимости, он превратился в послушного прислужника. Но, похоже, на это ему было не нужно было даже напрягаться. Бесхребетность и безликость. Хотя, наверное, таким даже легче жить. Гордость давно отбита или она вообще отсутствовала.

Мужчина не реагирует. Привык. Стоит, вытянувшись по струнке. В руке сжал портфель.

— Ужас... как эти люди... черт побери... хахаха... как ты можешь жить с таким-то, неудачник?

— Я..., — колеблется жертва, извините, гадкий угнетатель.

Что здесь скажешь? По сравнению с их отсталостью наши члены уже и раньше были такие себе, а после месяцев в плену и постоянных оскорблений они стали ещё более уменьшенными.

— Ерунда! Подойди сюда, шлюха!

Девушка покорно приползает.

— Ближе, черт возьми!

Хватает за волосы и притягивает к члену негра, едва не сбивая его с ног.

— Ещё ближе! Тут так не разглядеть нахуй! Ну что, блядь, у кого член больше? У меня или у этого дебила-негра?

— У Вас, сэр, — стонет девушка.

Взрыв смеха.

— Хочешь отсосать у него, шалава?

— Нет, сэр.

— Что такое, чертовский блядун? Белые члены не нравятся?

— Нет, сэр. Я ненавижу этих ублюдков-белых!

Понятно. Сознательная. За такую готов вступиться. Думал только словами. Принудили. А она оказалась настоящей...

— Хаха, а сама кто? Разве ты не белая шлюха? Зазналась что ли?

— Нет, сэр, нет!

Головой бы закачала, если бы могла.

— Я всего лишь белая никчемность! Я раскаиваюсь! Я хочу искупить... аааа!

— Искупишь, искупишь. Устали уже, чёртовы дебилы. Вам, белым крысам, не нужно говорить ртом.

— Да, извините, господин. Прошу прощения, господин.

Обученная собачка. Весь блеск исчез. Вся позолота стерлась.

— Значит, белые не нравятся? А какие нравятся?

— Черные, господин.

Хахахааахаха!!

Негодяи, вот они негодяи! Тихо, тихо, не шевелись. ГДЕ ЭТОТ ПРОКЛЯТЫЙ АВТОБУС!? Может, пройти до следующей остановки? Нет. С этими зверями лучше не раздражать их лишний раз. Малейший звук и они уже на тебе своими когтями. И тогда точно не убежишь. Лучше бы только не опоздать на работу! Ещё один праздник! Пробки.

— Черные... да... да уж, мы знаем вас, белых вылизывальщиков... может быть, он хочет попробовать от него? А? Гомик? Хочешь чтобы он полизал тебе этот смазанный член?

— Пожалуйста, господин — мнется мужчина — вы же знаете... я не могу...

Ну да. Белые проститутки только для черных. У белых для этого есть процедуры.

— Не могуууу... хахаха... знаю, что не можешь, чего вы, белые, способны? Вот поэтому ваши сучки облизывают наши члены до говна... хаха... но ты же хочешь? Хочешь или нет?

И подколол. Немного. Игриво. Пока.

— Ххх... хочу — выдыхает.

Кто из белых не хочет? Я уже и сам забыл, как это...

— Ну вот, черт возьми, зачем тогда стеснялся? Сегодня же праздник, почему ты такой?

По плечу похлопывает, по спине шлепает.

— Такое дело. Надо праздновать. Всем! Так, да?

— Да-да, господин.

— Ну! Зачем же тогда задерживаться. Шлюшка! Поздравь этого гомика с праздником!

На лице девушки на мгновение проступает отвращение. Очень быстро. Как щелчок замка.

Вот оно создание! Он точно осознает, не только словами, но и поступками! Я думаю, она на сеансах ица лицо до крови царапала, раскаивалась. Долго. Так что и сама поверила.

У белых людей возможности и власти будут только тогда, когда они под давлением пистолета или по приказу новых хозяев.

Я принялась проводить языком по металлическому чехлу фаллоимитатора. У мужчины был эрекция, но, кажется, не всю сперму выдоили. Хотя что такое обычная мастурбация по сравнению с такими ласками? Ведь он даже в свои лучшие годы мог только помечтать стоять рядом с ней в лифте, а уж чтобы она лизала его член? Нет! Только ночью тайно от жены в одиночестве.

Он несознательно схватился за узел галстука и потерял самообладание. Черные люди смеются. Девушка закрывает глаза и механически обрабатывает фаллоимитатор.

— Полизать яйца, шлюха!

На мгновение она разрешает эмоциям прорваться. Её рот кривится, брови нахмуриваются. Она замирает. Это противно. Я знаю, что это противно. Но воспитание берет свое. Хорошо разрушили. Конечно.

Сначала неуверенно, сражаясь с отвращением (ведь это белое ничтожество!), она целует обвисшие яйца.

Мужчина издает стон наслаждения. Он мигает часто. Рот полуоткрыт.

После поцелуев она переходит к подсасыванию. Сначала одно яйцо, сбоку, ласкает его ртом, играя с ним во рту. Затем другое яйцо. Она знает свое дело. Без энтузиазма, как машина, но и мятому костюму больше не нужно. Затем оба яйца. С небольшим усилием.

Он даже начинает прогибаться вперед. Не может уже удержаться. Такой подарок не каждый день получишь! Пусть на улице перед всеми! Унижение? Пфф, не смешите! Возле кого? Возле таких же униженных? Черных людей? Он уже привык к этому. За такую возможность он готов ещё и ползком поваляться перед ними. А потом ещё похвастаться перед друзьями. И попросить отсосать у негров. Поблагодарить их. Если они, конечно, снизойдут до такого. Что маловероятно. Если он будет умным, то ограничится вылизыванием их ботинок. Ведь они ещё могут обидеться. Здесь таких слабаков подчиняют, куда же тебе, презренному гаду!

— Ох... уф...

Загрубел голос. Приходит в восторг. Никчемность.

Мы все незначительны!

— Ууу... ааа...

Все вокруг радуются и хлопают в ладоши. Празднуют.

— ... сделать все возможное... приложить все мыслимые и немыслимые усилия... чтобы устранить пятно стыда...

Да, госпожа Президент. Действуем. Прикладываем усилия. В точности, как вы сказали.

— Аааа...

Нервничает. Скидывает портфель на пол. Растерянные руки. Нельзя трогать девушку. Белые люди принадлежат черным. Руки прочь. Волнуется, заикается, напрягается, даже поднимается на носочки. Затяжной звук иииии и...

Девушка отводит взгляд. На ее лице бледная жидкость. Вытирает ее лицо отвращением.

Он едва держится на ногах. Дрожит на полусогнутых ногах.

— Ого! Это что! Итак, приятно было тебе, мерзавец?

— Да, сэр, да, да, благодарю Вас... эхм... очень... огромное спасибо...

Подчиненно, тактично. Поклоняется и опускается на колени. Не совсем глупый, значит.

Негр улыбается. Не отталкивает его. Получает удовольствие.

— Благодари сучку, урод.

— Да! Да, сэр, конечно! Спасибо... эээ, мисс... большое... это было... ахм... потрясающе...

Девушка даже не смотрит на него. Можно выказывать презрение белым людям. За такую благодарность к черным она сама бы выпрыгнула из своей кожи.

— А тебе, дерьмоед? Тебе нравится сосать белые члены?

— Нет, сэр.

Решительно. Безапелляционно так. Сука.

А что бы ты сделал на ее месте? Признался бы в любви к белым членам и ненависти к черным? Закатил акт нетерпимости? Да-да, мечтай. Мечты не вредят. Иногда. Ласкай свое самолюбие. Хотя бы то, что осталось.

— Слышали, друзья? — обратился к своим братьям.

— Не получается с этой шлюхой. А вот с той?

И своим огромным членом прямо в лицо. Девушка не отводит глаз. Она обучена. Напротив, она благодарно почти до половины заглатывает.

Ха-ха-ха. Смеются. Да, эти белые шлюхи. Что ждать от них?

Сосет и прищуривается. Помогает рукой с золотыми кольцами. Дрочит. Поднимает глазки вверх. Знает, что они это любят. Снизу вверх. Покорно. Широко.

Парням видимо надоело быть зрителями. Толкнув послушного клоуна под зад с презрительным "иди на..." , ребята переключаются на поиск подходящих жертв. Их быстро находятся. Свистнув паре женщин - блондинке и рыжей - они напугали их и заставили стоять строем - они обнажили свое оружие. Дополнительных инструкций девушкам не требуется. Покорно опустившись на колени, они ползут за угощением. Добравшись до огромных членов, они начинают заглатывать, стараясь показать, как они ценят получаемое внимание. Их спины изогнуты, юбки подняты вверх, задницы выставлены. Блузки сами расстегиваются, не дожидаясь особого приглашения. Лучше расстегнуть их самих, чем ждать, пока эти звери разорвут их груди. Соски играются и возбуждаются. Отодравшийся человек между тем долго идет к своему месту, на лету застегивая штаны. Теперь можно расслабиться. Его больше не тронут.

Женщины стараются на полную катушку. Стоны, крики удовольствия. Каждая из них стремится превзойти конкурентку. Конкуренция - это такое дело. Если вы отработаете хорошо, может быть, они обратят на вас внимание. Вы окажетесь у богатенького парня. Тогда уже будет можно отказывать уличным шлюхам в "услугах". Мол, я обслуживаю таких-то и таких. Тебе не по карману. Если у них проблемы, они не будут связываться. Кто знает, чьим сынкам ты сейчас делаешь минет?

Афроамериканцы не особо обращают внимание на все это. Не так уж и удивили! У них много партнерш, если нужно, десятками в день. Девушки работают, стараются, а они обсуждают футбол. Особого внимания не уделяют этому. Уже надоело. Задор пропал. Азарт. Зачем играть с мертвой мышью? Скука одна.

Рыжеволосая девушка, чувствуя, что ее "клиент" уже близок к оргазму, с готовностью раздвинула губы своего раскрашенного ртом и двумя руками начала работать по большому венозному члену.

Второй афроамериканец рявкнул блондинке торопиться, чтобы "не отставать от друга". Она сразу же ускорилась и насаживалась на его также огромный член.

Они проводили соревнование. Хоть какое-то развлечение.

Они кончили одновременно, залив лица девушек своей густой спермой.

Девочки понравились, спрашивают про дырки. Да, говорят. Сперма стекает по щекам, губам. Капает на грудь. Но они улыбаются и благодарят.

Сегодня все празднуют. Все.

- Очистите свои лица, парни!

Они прижались друг к другу и слизывали вязкую жидкость.

Ни намека на неуверенность. Все это уже случалось с ними. И не раз. Может быть, для них это уже давно стало рутиной. Пережили многое. Привыкли.

Афроамериканцам этого мало, и они, как бы вымываясь, льют пиво на голову женщин, которые лизали им члены. Стильные завитки волос тут же превращаются в мокрые клочки. Прощай аккуратный макияж.

Не удивлюсь, если женщины больше всего расстроены именно этим. Так много усилий было потрачено зря. Теперь нужно начинать все сначала: делать новый макияж и менять одежду, которая пропиталась запахом пива. Хотя они еще отделались легко. Могли бы полить не только пивом... совсем не пивом. А костюм... ну, у таких на работе, наверняка, есть сменная одежда. На всякий случай.

Люди вокруг начали двигаться. Запаниковали. На их лицах появилось напряжение. Куда они смотрят? А, понятно. Из-за поворота появляется долгожданный автобус. Прошло всего несколько месяцев!

Все медленно приближаются к краю дороги. Размешиваются в толпе. Прячутся. Прижимаются к другим людям. Какой-нибудь произвольный человек, но только не я. Другого.

Давайте поторопимся, почему ты движешься так медленно, как черепаха! Женщины, у которых лица облиты пивом, выражают неудовольствие — теперь мы ещё и опоздаем на работу! Никто не разрешил "уйти на хер". У этого парня, получившего удовольствие от оральных ласк, на лице радость. Он кончил приятно и успел на автобус. Ему повезло.

Подкрадывается ближе. Двери открываются. Быстрее, быстрее! Мы едва не сталкиваемся друг с другом. Отдалиться отсюда. Не видеть, как первый хулиган богатой дамочке исцарапает ее ухоженное лицо, как будет теребить своим отекшим членом ее полные губы, извлекая последние капли отвратительной спермы. Как она будет глотать все без остатка. Не морщась. Не задыхаясь.

— ... нам всем нужно сделать так, чтобы наши потомки запомнили нас такими...

Как рыжеволосая и блондинка, оставшиеся на остановке, будут вылизывать сперму с ее подбородка, стараясь проявить себя лучше, сделать больше и облизать более аккуратно — может быть, и она выскажет пару слов?

— ... время разговоров закончилось, пришло время действий...

Как она будет благодарить его за то, что он позволил ей испытать настоящий черный член после этих белых фиговинок; да, сэр, это несравнимо лучше, спасибо вам, сэр. Как будут стонать и визжать новые жертвы. Занять место, быть благодарными судьбе за то, что они хотя бы на этот раз спаслись. Закрыть глаза. Уехать отсюда. Бежать, бежать, бежать...

Вот только куда?

— ... от нас ждут великих свершений...

Куда?