Дешевые места (перевод с английского). Часть 2

Как и в прошлую пятницу вечером, я был полон гнева и не мог себя сдерживать, кроме как ходить. Быстро. Злобно. "Пусть старушка уступит мне дорогу", - подумал я про себя.

На этот раз я двинулся прямо на запад по 77-й улице к Пятой авеню и Центральному парку, не обращая внимания на счастливые лица семей и молодых пар, которые наслаждались прекрасным вечером. Когда я достиг Центрального Парк Вест, я остановился и позвонил Ч. Д.

- Привет, это я. Ты занят сейчас? ... Хорошо, могу я заехать в центр и пригласить тебя на пару пива? Мне кажется, что как минимум такое количество потребуется... Да, опять Бет, и это невероятно - она должно быть просто безумная! ... Да, я нахожусь всего в паре кварталов от метро на западной стороне. Буду там через полчаса.

Мы провели время в боковой комнате у Клэнси, рядом с квартирой Ч. Д. в Вилледж, попивая пиво "Сэм Адамс". Я рассказал ему всю историю - ночь на концерте у Chili Peppers, рассказ Бет о том, что произошло, наш план и потом странный разговор, где она поведала мне о прошлом.

Ч. Д. просто сидел, смотрел на меня и покачивал головой.

- Господи, чувак. Тебе всегда нравилась независимость Бет. Но думаю, что в этот раз она перешла все границы.

Я посмотрел на него.

- Ты ПОЛАГАЕШЬ? Боже мой, Уолдо, она занималась оральным сексом с этим уродом! - Я почти кричал и обратили наше направление взгляды окружающих. Я приглушил голос. - Я имею в виду, я не знаю точно, что произошло - я был так возбужден, что не мог оставаться и слушать всю историю. Но каким бы это ни было способом случилось, она даже не слова мне об этом не сказала. Она даже продолжала работать с этим парнем! Как я могу ей снова доверять? Она говорит, что любит меня, и я действительно верю, понимаешь, я - полный идиот? Но какой-то другой парень засовывает свой язык в ее промежность, Бог знает как, и это ничего для нее не значит? В конце концов, только я - ее муж!

Я остановился, смотря на лицо Ч. Д., и меня охватила радость. Мысль о том, что кто-то занимается оральным сексом с женщиной, вызывала у него абсолютное отвращение, и это было видно по его выражению лица.

— Прости, чувак, — сказал я. — Забыл, что могу задеть тебя своими грубыми словами.

Он улыбнулся:

— Не волнуйся, Джейк. Но мне хотелось бы услышать хорошую историю о анальном сексе или фелляции. Мне интересно слушать такие рассказы... — Он облизал губы в шутливом восторге, и я опять засмеялся. Как он может поднять настроение в такой момент, когда я так раздражен? Это было загадкой для меня, но я благодарен своему другу.

— Хорошо, я отомщу этому типу Хантингтону, — сказал я. — А что если я свяжу его, а ты будешь его трахать в задницу?

Он засмеялся.

— О нет, он для меня слишком стар. И выглядит слишком язвительным. Ты знаешь меня, мне нравятся молодые и спортивные, все эти мышцы... — Ч. Д. снова облизнул губы, нарочито смотря на меня, и я засмеялся. Он был моим безумным гей-другом, который делал все возможное, чтобы поднять мне настроение. И за это я ему благодарен.

***

Когда я вернулся в квартиру, было около часа ночи, и свет не горел. Я был слегка опьянел, и понял, что провести время с Бет в данный момент не получится, особенно учитывая то, что она похоже спит.

Я расположился на диване, мой разум кружился вокруг одной мысли без прогресса. Бет работает для человека-хищника в сексуальном отношении - он однажды проник в ее трусы, а она решила не рассказывать мне об этом? Она думала, что может сама справиться? И все равно продолжает работать на него?

Моя прекрасная половинка, умная и талантливая жена, оказалась на самом деле не такой умной. Эта мысль занимала меня перед сном. Когда я проснулся в воскресный день, первым делом почувствовал запах свежего кофе, услышал стук в голове и сладкий голос Бет, который тихо произнес:

— Дорогой, ты уже проснулся?

Она была одета в махровый халат, только что вышла из душа. Волосы были мокрыми и блестящими, а ее лицо было свежим. Под глазами у нее были темные круги — видимо, и она провела непростую ночь! Но все же она выглядела потрясающе. Я почувствовал искушение обнять ее, но тут же вспомнил о своей злобе.

Поэтому я нахмурился и ответил:

— Можешь налить мне чашку кофе?

Без слов она поднесла его мне и села на дальний конец дивана, пристально смотря на меня. В ее глазах не было интереса узнать, что произойдет дальше.

Я молча попивал кофе, чувствуя боль в голове и растущую ярость. Когда закончил, посмотрел на Бет и произнес:

— Сначала завтрак, потом мы поговорим. Потом уже будем решать, стоит ли спасать то, что осталось между нами.

Она испуганно посмотрела на меня, но не сказала ни слова. Думаю, она знала меня достаточно хорошо, чтобы понять, когда я преувеличиваю свою злобу — или по крайней мере она надеялась на это!

Затем сказала:

— Пойди принимай душ, дорогой, а я приготовлю нам яичницу с беконом.

Не произнеся ни слова в ответ, я направился в ванную комнату. Через сорок минут я уже был чистым и позавтракал. Чувствовал себя гораздо лучше и человечнее, хотя не позволял Бет видеть это. Мы сели напротив друг друга за кухонным столом с кофейными чашками в руках.

— Ладно, моя дорогая супруга, — начал я с ироническим тоном, — мы пришли к выводу, что у тебя были интимные отношения с Бартоном Хантингтоном, я правильно понял?

Она выглядела озадаченной, но ответила лишь:

— Да, Джейк. Это не то, что я хотела было делать, поверь! Но да. И если ты разрешишь мне рассказать всю историю, то я это сделаю. Я понимаю, что была очень глупой, но надеюсь, что ты хотя бы постараешься понять все с моей стороны...

Она колебалась немного и продолжила:

—... Произошло это в пятницу вечером в марте на вечеринке только для сотрудников Ferris& Roberts без присутствия супругов. Ты же отправился с Ч. Д. на игру Никсов. За все время работы со мной Бартон никогда не проявлял каких-либо непристойных действий или знаков интереса ко мне. Я знала, что он меня находит привлекательной — это легко заметить у мужчин — но он не флиртовал со мной, не приставал и не делал ничего, чтобы меня насторожить. К тому же, он был помолвлен с Еленой Рясоновской. Зачем ему нужно было проявлять ко мне интерес?

— Но в ту ночь он стал постоянно приходить ко мне и присоединяться к группам людей, с которыми я разговаривала. И как минимум дважды, когда я хотела обновить напиток, он предложил помощь. Были и танцы, и я потанцевала с ним пару раз, также как и с другими людьми — ты ведь помнишь Ральфа из нашего отдела и Алекса? С разными партнерами.

— Под конец вечера я начала чувствовать себя странно — не просто под праздничным настроением, а скорее утомленной и неустойчивой. Бартон это заметил и спросил тихо, все ли у меня в порядке, нужно ли мне отдохнуть? Мне показалось это хорошей мыслью, поэтому он провел меня к лифту, отвел в свой офис и помог улечься на диван.

— Я ощущала легкое опьянение и сонливость — не совсем трезвая, но явно настроенная на веселье. Бартон, вероятно, закрыл дверь и присел рядом со мной на диван, чтобы тихо поговорить обо всем.

— Мои веки стали прилипать, и он попросил меня просто закрыть глаза и расслабиться. Затем он снял мои ботинки и начал нежно массировать ноги и икры, продолжая разговаривать шепотом. Я просто лежала там! Я была слишком отрешена от происходящего, чтобы осознать его неправильность, и все было в порядке.

— С течением времени он перестал разговаривать, а его ласки по моим ногам стали подниматься выше, и... ну, ты понимаешь. Он снял мои колготки и трусики. С закрытыми глазами я даже не заметила, что это был он — кажется, я думала, что это был ты. И вскоре он начал ласкать мой интимный участок, раздвигая мои ноги...

— И это было приятно, Джейк. — Она вызывающе и немного испуганно посмотрела на меня. — Я не знала, что он добавил в мой напиток, но я была ошеломлена и пьяна, и это было приятно, но клянусь, я не знала, что это был не ты. — Затем он приступил к оральным ласкам, и я не помню точно, но полагаю, что испытала оргазм. Я думаю так потому что помню свое полностью расслабленное состояние и полусонность.

— Вдруг раздался стук в дверь, и я услышала голос Дианы, спрашивающий, есть ли кто-нибудь в комнате. И я открыла глаза — а надо мной стоял Бартон с эрекцией выступавшей из штанов! Полагаю, он решил, что достиг достаточной степени возбуждения для секса.

— Я была слишком потрясена и ошеломлена, чтобы даже вскрикнуть; я просто лежала. Он выкрикнул «подожди» и спокойно убрал свой член обратно в штаны, а затем каким-то образом вернул мои трусики и колготки на место, а я просто осталась сбитой с толку.

— После этого он вышел и открыл дверь, холодную как огурец, и сообщил Диане, что я немного плохо себя чувствую и он разрешил мне отдохнуть в его кабинете. Она вошла, и они помогли мне встать, а затем он спросил у нее, сможет ли она доставить меня домой. Я не знаю, подозревала ли она что-то еще, кроме закрытой двери его кабинета. В любом случае, она никогда не задавала мне такие вопросы, а я никогда не говорила ей об этом.

Я смотрела на нее, стараясь все это осознать.

— Ладно,— сказала я,— предположим, что я верю всему тому, что ты мне рассказала — Бартон напал на тебя, но ты была слишком слаба чтобы противостоять ему...

— Это правда! — воскликнула она.— Я клянусь своей жизнью, каждое слово правда!

— Хорошо. Тогда ПОЖАЛУЙСТА объясни мне почему я ничего об этом не слышала, и почему ты продолжала работать с ним вместо того чтобы уйти и сообщить о произошедшем? Боже, Бет, что ты думала?

Она посмотрела на меня почти отчаянно.

— Ты помнишь следующий день, субботу? Когда я очень поздно встала и долго принимала душ, а затем в халате подошла к тебе, села на твои колени, обняла и спросила любишь ли ты меня?

Я кивнула, и она продолжила.

— Я чувствовала себя ужасно. Просто ужасно — как предательница, одновременно разъяренная и проклятая виноватой, хотя я не считала это своей виной. И я хотела убить Бартона! — ее глаза заблестели. — Я мечтала выстрелить ему прямо в голову этому негодяю! Но я чувствовала, что должна справиться сама, Джейк. Я не могла позволить ни тебе, ни кому-то другому позаботиться обо мне в то время. Я была самостоятельной женщиной, успешной женщиной в мире сильных мужчин, и мне нужно было доказать, что я справлюсь сама.

— Весь уик-энд я об этом думала. Утром в понедельник, после твоего ухода на работу, я осталась дома и написала заявление об увольнении Бартону Хантингтону и сообщила о его попытке изнасилования в отдел кадров. Хочешь, я покажу тебе письмо?

Она быстро подбежала к компьютеру, просмотрела файлы и открыла один из них. Письмо Бартону Хантингтону от 27 марта:

«Уважаемый г-н Хантингтон!

С учетом вашего постыдного поведения на прошлой неделе на вечеринке, я больше не могу работать с вами. Сегодняшним заявляю о своем уходе с работы немедленно.

Будьте уверены, что я обратила наше происшествие в отдел кадров Ferris& Roberts и потребую полного расследования. Я уверена, что ваше поведение приведет как минимум к вашему увольнению.

С наилучшими пожеланиями,

Элизабет Давенпорт»

Я прочитал письмо и посмотрел на нее.

— Что случилось? Почему ты не отдала ему это чертово письмо?

— Я сделала это, Джейк. Около 10:30 я пришла в его кабинет, поставила перед ним письмо и сказала: "Я ухожу". Затем я вернулась, чтобы убрать свой стол. Через десять минут Сюзанна позвонила мне и сказала, что Бартон очень хочет меня видеть. Я отказалась, но через пять минут он сам пришел ко мне в кабинет. «Пожалуйста, Бет, прости», — сказал он. — «Дай мне возможность объяснить».

— В конце концов, я согласилась на короткую беседу в его кабинете наедине, но с широко открытой дверью и Сюзанной рядом в другой комнате. Я не полностью доверяла ему.

— Он извинялся раз за разом, говорил, что раньше такого никогда не делал и был потрясен тем, насколько я прекрасно выглядела на вечеринке. Он осознал, какое это ужасное безобразие, он злоупотребил моим доверием к нему и тому подобное. Просто всю эту болтовню, которую можно ожидать. И он спросил меня, что нужно сделать, чтобы я осталась в Ferris.

— Так я ответила ему, что подумаю над этим, и ушла на день. Прогуливаясь по Нью-Йорку, некоторое время ходила по магазинам и долго размышляла.

— И все это время тебе не приходило в голову поговорить со мной?! — перебил я.

— Да, Джейк, конечно, приходило. Чтобы поговорить с тобой или с Дианой или с кем-то еще. Но я хотела справиться самостоятельно. Возможно, я была самой глупой на свете, но уверяю тебя, что я справлюсь.

— На следующий день я вернулась с другим письмом — списком моих условий. Я положила его на его стол, и через две минуты он принял каждое из них.

Она подошла к компьютеру и открыла второе письмо.

«28 марта

Уважаемый Бартон!

Я вернусь на свою должность в вашем подразделении Ferris & Roberts и не буду подавать жалобу в отдел кадров по поводу вашего нападения на меня прошлую пятницу при следующих условиях:

1) вы предоставите мне подробные письменные извинения, в которых точно объясните, что произошло в прошлую пятницу вечером на вечеринке и в вашем кабинете;

2) вы обязуетесь никогда больше не обращаться со мной или с любой другой сотрудницей Ferris неподобающим образом: не приставать, не употреблять алкоголь или наркотики в попытке заняться сексом, не предлагать продвижение по службе взамен на секс или угрожать наказанием за отказ от секса;

3) вы соглашаетесь всегда относиться ко мне с уважением как к любому сотруднику Ferris & Roberts;

4) вы признаете, что мы больше никогда не будем оставаться наедине.

С уважением, Элизабет Давенпорт».

Мы вернулись к столу, и она продолжила.

— На следующий день я получила от него подробное письмо на три страницы, которое я хранила в своем столе. Оказывается, он дал мне рогипнол — половину дозы, сказал он, чтобы я не потеряла сознание, а просто была расслабленной и уязвимой.

Я опустился на спинку стула.

— Бет, это все чересчур неправдоподобно, чтобы поверить. Парень, который подсыпает тебе наркотики, делает куннилингус и не насилует тебя благодаря ЧИСТОЙ СЛУЧАЙНОСТИ. И ты все еще работаешь там?

Она покраснела, но посмотрела мне прямо в глаза.

— Я знаю, что это звучит глупо, но для меня это было огромной победой. Я заставила его отступить, получила его признание в письменной форме и он вел себя должным образом всегда. И я могла продолжать работать в то время, что мне нравится. Я гордилась тем, что успешно справилась с этим.

Я резко засмеялся.

— Да, конечно, примерно четыре месяца... Не самое продолжительное решение, как мне кажется.

— Я знаю, — сказала она, опустив голову. — И мне очень жаль. Я была просто неправа, Джейк! Неправа в том, что не рассказала тебе об этом. Но я знаю тебя, ты бы захотел пойти и нанести ему удар по яйцам. Ты никогда бы не позволил мне самой справиться с этим!

В этом она была права и я это понимал.

— Может быть и так, Бет. Но это не тот чертовски секрет, который нужно скрывать от меня. Как бы ты отнеслась к ситуации, если бы какая-нибудь секретарша в Чейни Магнусон напоила меня и сделала минет? А если бы я держал это от тебя в тайне?

— Да... да, я понимаю, детка. Это вызывает у меня негативные эмоции. Я бы хотела, чтобы они оба исчезли... Я чувствую, что теряю рассудок.

Мы молчали несколько минут. Хоть я все еще была злой — очень злой — я смогла посмотреть на это с ее точки зрения. То, что она сделала, было безумно глупо, но я понимала причины ее поступка. Чувство свободы было важной частью ее личности. Я должна была уважать это, даже если оно привело к серьезной ошибке. Наконец-то я решила нарушить молчание.

— Если у тебя есть его благодарственное письмо от прошлого раза, то он будет в полной жопе — его не будет стоять на ногах. Можешь ли ты показать его мне?

Теперь она выглядела ужасно, почти больная. Скорбным голосом она ответила:

— У меня его нет, Джейк. Оно было в моем столе под замком, но когда я собирала свои вещи в понедельник, оно пропало. Вероятно, он пошел искать его и украл за выходные.

— Боже мой, Бет, все становится только хуже! У тебя есть хотя бы копия?

Она грустно покачала головой. Мы молчали, пока я старался не кричать на нее еще сильнее.

***

И вот разговор закончился. Она просто сидела за столом и плакала, а я решил отправиться на долгую прогулку. Когда вернулся, мы как будто не замечали друг друга по обоюдному согласию и при ужине разговаривали только о повседневных вещах: "Передай соль" или "Курица вкусная" — "Спасибо, не хочешь еще? "

После обеда я смотрел телевизор и следил за игрой Янки против Торонто, хотя ничего не могу рассказать о самой игре. Бет скрылась в спальне, и к тому времени, когда я лег спать в 23:30, она уже спала или притворялась спящей.

На следующий день я отправился на работу рано, без завтрака и душа, поскольку еще не был готов разговаривать с Бет. Однако я позвонил Мэдлин и она согласилась встретиться со мной на долгом обеде. У нее уже была половина информации, и я доверял ее мнению больше, чем своему в тот моменту - я был слишком возбужден!

Мэдлин - это Мэдлин, мы встретились в Ле Пти Трианон, самом роскошном французском ресторане в центре города. Невероятно, как она успела забронировать столик так оперативно. Она слушала меня, когда я рассказывал ей всю историю, или точнее то, что она еще не знала. Я смотрел на ее лицо сквозь бокал мартини, но она ничего не произнесла до тех пор, пока я не закончил.

Затем она улыбнулась - уникальная улыбка Мэдлин сочетала в себе сострадание, сарказм и хитрое выражение, которое, я надеялся, было адресовано Бартону Хантингтону!

- Хорошо, Джейк. Итак, где ты сейчас? Твоя возлюбленная оказалась такой же глупой, как мы все или, по крайней мере, была такой в то время. Нет, это несправедливо - она была намного глупее большинства из нас. И что ты собираешься делать с этим?

Она задала вопрос вызывающим тоном, но не враждебно. Это был стиль Мэдлин - полная откровенность. Я знал, что она беспокоится как о Бет, так и обо мне, но она не тратила время на пустые разговоры.

- Есть два очевидных вопроса, Мэд. Во-первых, можем ли мы простить Бет за то, что она сделала? Это не только ее глупость, это то, что заставляет меня чувствовать себя преданным. Я доверял ей свою жизнь и она почти подверглась изнасилованию со стороны своего начальника и даже не рассказала мне об этом.

— Конечно, Джейк, ты не считаешь, что ей было ужасно неприятно из-за этого, и она потерялася? Такое часто происходит с новичками на студенческих вечеринках, но не должно случаться с взрослой женщиной, стремящейся к успеху в международном бизнесе. Она потеряла самообладание — почувствовала себя глупой! Если бы это была рабочая ошибка, утрата клиента или что-то подобное, она бы тут же рассказала тебе и искала твоего сочувствия и поддержки. Но здесь... вероятно, ей было стыдно и страшно представить свою реакцию. Включая то, как она сказала, что боялась того, что ты проникнешь в офис Хантингтона и набросишься на него кулаками.

— Да, — ответил я улыбаясь. — Возможно такое.

— Что бы это ни значило для тебя лично, это было бы унизительным для нее. Ты явно понимаешь это.

Я неохотно кивнул:

— Да, но неправильно, что она скрывала это от меня.

— Я согласна. Бет была не права. Как она сама сказала несколько раз. И что ты собираешься делать?

Я вздохнул:

— Ты уже спрашивала об этом. Хорошо, во-первых, я хочу остаться с ней. Я никогда не любил кого-то так сильно, как люблю Бет, и только она может сделать меня счастливым. Но черт побери, ей нужно понять, что наши отношения должны измениться! Мы — партнеры, и если она будет скрывать от меня вещи только потому, что это ее приводит в замешательство или причиняет боль... я уйду. И больше не вернусь.

Я обнаружил, что я сердито смотрю на Мэд, будто это ее вина. Она лишь спокойно улыбнулась мне в ответ.

— Хорошо, Джейк, это начало. И я абсолютно уверена, что Бет согласится на эти условия. К тому же, несколько недель или около того она будет чувствовать ужасное раскаяние и будет покорной — так что, извлекай максимальную выгоду из этого!

С этими словами она притворилась, закатывая глаза, как будто ошеломлена. Я чуть смутился. Через минуту она сказала:

— А что насчет второго вопроса?

— Ну, это же ясно: как оплатить Бартону и Хантингтону за их труд?

В ее глазах вспыхнуло интересное блеск, когда она наклонилась вперед:

— У меня есть пара идей...

Мы долго обсуждали наши идеи. Когда настало время прощаться, она сказала:

— Запомни это. Ты, конечно, разозлился на Бет, и ей нужно извиниться перед тобой. Но когда дело касается действий против Хантингтона, вы должны быть равноправными партнерами. Он нанес на нее физическую боль, поэтому окончательное решение о том, что вы будете делать, должно быть за ней.

— Да, — ответил я со слабой защитой. — Но пусть она лучше включает меня в свои мысли!

— Согласна, — быстро сказала Мэдлин. — И я знаю, что она сделает это. Джейк, она не глупа, несмотря на то, как все выглядит. И она действительно любит тебя.

Сказав это, Мэдлин на мгновение задумалась. Я вспомнил, что за все годы нашего знакомства у нее было много коротких романов и одноразовых связей, но ни одного серьезного отношения дольше двух месяцев. Она должна была завидовать тому, что у меня и Бет есть. Эта мысль подняла меня и одновременно вызвала некоторую печаль. Но она также заставила меня чувствовать себя очень счастливым.

Мы закончили обед и попрощались на тротуаре. Я прошел около пяти шагов, а потом развернулся и закричал:

— Мэдлин, я тебе что-то хотел спросить, — обратился я к ней.

Она повернулась и насмешливо посмотрела на меня:

— Да?

— Хочешь, я провожу тебя обратно до офиса? У меня еще есть пара вопросов, — предложил я.

— Конечно, Джейк. Поехали.

Мы прогуливались по городу, не обращая слишком много внимания на прохожих вокруг.

— Мэдлин, ты для меня друг, а не только для Бет. Верно? — задал я вопрос.

Она кивнула:

— Конечно, Джейк.

— А если бы ты узнала о том, что я изменяю Бет, рассказала бы ей?

Глаза Мэдлин заблестели:

— Конечно же! Я бы точно сказала ей и... наверное, сама отрезала бы тебе все связи!

Я улыбнулся:

— Хорошо. Теперь представь ситуацию: если бы ты узнала о том, что Бет изменяет мне, рассказала бы мне?

Это заставило ее замедлить шаг. Некоторое время она выглядела неловко.

— Я... не уверена, Джейк. Честно говоря, думаю, что, возможно, да. Но я бы сначала обдумала это.

Мы продолжили прогулку.

— Спасибо за то, что ты говоришь правду, Мэдлин. Итак, как мне узнать, что она сейчас не изменяет? А вдруг она встречается с этим типом Хантингтоном и все эти сложности придуманы только для того, чтобы скрыть от меня правду?

Мэдлин облегченно засмеялась:

— Это просто, Джейк! Во-первых: даже если я не скажу тебе сразу о ее измене — что никогда не произойдет — я никогда не стала бы лгать ради Бет и покрывать ее. Рассказ о прошлой пятнице возле Чеджуны — это абсолютная правда. А во-вторых: если Бет изменила тебе раньше, зачем ей признаваться в связи первого раза с Хантингтоном? Ведь ты же об этом не знал? Зачем ей рассказывать о чем-то, о чем ты и так ничего не знаешь? Я обдумывал это, пока Мэдлин с уверенностью смотрела на меня. Она была права. Если Бет изменяла мне с Хантингтоном или кем-то другим, то последнее, что она сделала бы, — это призналась мне в истории с лизанием киски.

Наконец я сказал:

— Да, ты права, Мэд. И спасибо — это очень помогло.

Она пожала мою руку и мы продолжили молчаливо идти. Потом разговор перешел к другим вещам. Когда я проводил ее, вернулся в свой офис и почувствовал себя намного лучше, чем последние несколько недель.

***

Через неделю, во вторник утром, я прошел мимо секретарши Сюзанны Хантингтона. Она улыбнулась и подняла большой палец вверх. Затем я вошел в его кабинет и закрыл за собой дверь.

Он насмешливо посмотрел на меня и не сразу меня узнал.

— Кто вы такой и как вы прошли мимо моей секретарши?

— Бартон, что случилось? Ты забыл о муже Бет? Если верить слухам, ты интересуешься ею.

Я заметил признаки признания на его лице. Немного возбудившись, он поднял трубку и сказал:

— Если вы не покинете этот офис прямо сейчас, я вызову службу безопасности.

С улыбкой я повернулся, чтобы запереть дверь за собой, а затем обратился к Хантингтону.

— Бартон, тебе стоит подождать минутку прежде чем это делать. Это твой выбор. Ты можешь положить трубку, поговорить со мной и после этого я сразу же уйду и оставлю тебя в покое. Или же ты можешь вызвать службу безопасности. Но к моменту их прихода и вскрытия запертой двери, я вынесу из тебя все грязное белье. Гарантирую, что у тебя будет сломанный нос, возможно несколько переломанных ребер, а моё внимание точно обратится к твоим яйцам. — Я улыбнулся ему. — А после этого, если ты предъявишь обвинение в нападении, то на суде я раскрою реальную причину такого жестокого нападения на тебя — и привлеку к этому прессу для ознакомления с моей историей. Ты точно хочешь этого?

Он смотрел на меня с недовольством, но я заметил, как он обдумывает свои дальнейшие действия. После продолжительного молчания он аккуратно положил телефонную трубку на место.

— Если я поговорю с тобой, ты оставишь меня в покое? — спросил я.

Я кивнул:

— Я приоткрою дверь на несколько сантиметров, чтобы ты мог вызвать свою ассистентку в случае нападения с моей стороны.

— Хорошо, — нехотя ответил он, и я открыл дверь на обещанные несколько сантиметров.

— Разумный выбор, — заметил я. — Теперь у меня есть всего несколько вопросов для тебя. Я точно знаю, что ты делал с Бет и когда. Мне просто интересно узнать почему и как.

Я ждал, наблюдая за его размышлениями. Наконец он ответил:

— Как я уверен, что у тебя нет скрытого микрофона или чего-то еще для записи нашего разговора?

Я ожидал этого и хотя мне не нравилось то, что я должен был сделать дальше, но я и Бет пришли к соглашению, что это самый лучший вариант. Я пришел в его офис, одетый только в свитер из трикотажа, спортивные штаны от Пенна и шлепанцы. Без слов я снял свитер, скинул шлепанцы и выскальзнул из спортивных штанов. Таким образом, я оказался перед молчаливым Бартоном Хантингтоном только в трусах.

Я медленно повернулся на 360 градусов, чтобы он мог рассмотреть мою спину и передок, говоря:

— Видишь где-нибудь какое-то устройство для записи, Бартон? Может быть, хочешь поближе рассмотреть мои трусы?

Он покачал головой, и я снова надел одежду, затем уселся в кресло напротив его стола.

— Давай поговорим.

Бартон выглядел недовольным, но примирившийся со своей судьбой.

— Что тебе нужно узнать?

— Ты дважды опутал Бет. Какое вещество ты использовал для обморожения ее сознания?

— Во время первого случая я использовал рогипнол, как и признался в том проклятом письме.

Он улыбнулся.

— Как хорошо, что она оставила его запертым в своем столе, а не забрала домой!

Я молчал, и он продолжил:

— Во второй раз, перед концертом Чили Пепперс, я положил немного "Экстази" в ее бокал с шампанским, когда мы подняли тост в офисе. Потом в клубе я дал ей еще немного.

Прямо смотря на меня, он сказал:

— Той ночью ей было жарко. Если бы не ее чертова подруга, которая появилась как раз в самый неподходящий момент, я бы точно увез ее с собой.

Он наслаждался этим и приставал ко мне носом. Мне пришла мысль перескочить через его стол и отделаться от этого дерьма, но я отверг эту идею. Мне было важно заставить его говорить.

— Тебя не тревожит возможность того, что она может рассказать о тебе? Это может создать для тебя серьезные проблемы в Ferris.

Он пожал плечами:

— Я здесь работаю уже давно и приношу компании большие деньги. Возможно, будут некоторые сложности, но в конечном счете они найдут способ удержать меня — возможно, уволят Бет, может быть, просто купят ее. Не удивляйся, Джейк — так ли тебя зовут? — он снова улыбнулся, все более и более уверенный в себе. — Таков мир бизнеса: тот, кто приносит деньги, диктует правила. Уверяю тебя, это не первый раз, когда я забавляюсь с одной из женщин в нашей фирме.

Я делал вид расстроенного и потерпевшего:

— Ладно-ладно... Но черт возьми, почему Бет? Твоя невеста — одна из самых прекрасных женщин на Земле! Зачем тебе связываться со мной?

Его улыбка расширилась:

— Разнообразие, мой дорогой парень! Со временем даже самая красивая женщина может наскучить, понимаешь? К тому же... — он приблизился ко мне, будто собирался поделиться конфиденциальной информацией, — Елена, так сказать, немного скучна в постели. У нее нет фантазии. Она думает, что ей не нужно ничего делать, просто предоставить себя для любовных утех со мной. Это заставляет чувствовать себя старым, хотя тебе может быть сложно поверить в это.

Этот самодовольный тип! Я все больше ненавидел его, но я сосредоточился:

— Ты до сих пор не объяснил, почему преследуешь Бет? В Нью-Йорке есть и другие привлекательные женщины, даже здесь в Феррис.

Он откинулся на спинку стула и выглядел так, словно готов был достать огромную кубинскую сигару и выпустить кольцо дыма.

— Я мог бы сказать, что Бет будет огоньком, как только я ее разогрею. Поэтому в первый раз я дал ей небольшую дозу снотворного — чтобы убедиться, что она не улетит слишком далеко. Во второй раз я решил выбрать экстази. Я слышал, о чем она говорила, Джейк. Они однажды разговаривали с Дианой о сексе в ее кабинете, когда я проходил мимо полуоткрытой двери и замедлил шаги, чтобы подслушать. И то, как она говорила... Скажем так, я почувствовал ее энтузиазм. Конечно, она не раскрыла никаких живописных подробностей и не выдала семейные тайны, Джейк, нет ничего страшного! — Он хихикнул злобно. — Но по интонации ее голоса я понял, что она будет потрясающей в постели. Это того стоит. Просто мне не повезло на этот раз.

Он откинулся на спинку стула, закончив свою речь, с удовольствием на лице. Я с трудом сдержался и не набросился на него.

— Я думаю, я ответил на все твои вопросы, молодой человек. Покинь мой кабинет и позволь мне вернуться к работе — сказал он, притворяясь побежденным.

Я медленно направился к двери и добавил:

— Ты — подлец, Хантингтон. Один раз я тебя за это накажу, обещаю.

— Да-да, мой юноша, я уверен, что ты что-нибудь предпримешь — легкомысленно ответил он, вновь погружаясь в работу за своим столом.

Я вышел в общий офис и заметил Сюзанну за ее столом со сияющей улыбкой. Рядом с ней были Бет и высокий лысый мужчина по имени Арнольд Раппапорт, начальник отдела кадров.

Бет бросилась ко мне и крепко обняла:

— Это было потрясающе, Джейк! Мы слышали все, слово в слово! И у нас есть запись. Я посмотрел на Сюзанну и сказал:

— Благодарю тебя, Сюзанна.

— Поверь мне, для меня это было наслаждением, Джейк! Я знала двух женщин, которые попали в такую же ситуацию с ним до Бет, и я ненавидела его за то, что он остался безнаказанным. Все, что я сделала, это установила микрофон под его столом и только хотела большего.

— Ты доволен, Арнольд? — спросила Бет Раппапорта.

— Очевидно — ответил он со зловещим видом. — С твоим письмом и этой записью, а также информацией от Дианы МакКензи и Сюзанны у меня нет сомнений в том, что Хантингтон не останется безнаказанным.

Он поднял телефон со стола Сюзанны и набрал номер.

— Да, служба безопасности? Это Арнольд Раппапорт. Не могли бы вы прислать двух человек сюда, как мы обсуждали? И также позвоните в полицию по номеру 88. Спасибо.

Завершив разговор по телефону, он направился прямиком в офис Хантингтона, оставив дверь приоткрытой, чтобы мы могли наблюдать за всей ситуацией.

— Бартон, я вынужден попросить тебя отойти от своего рабочего места. Я забираю компьютер. Сейчас сюда придут двое сотрудников службы безопасности, чтобы провести тебя вниз, а после этого пара полицейских из 88-го участка задержит тебя по обвинению в сексуальных домогательствах и попытке изнасилования.

Я видел, как Хантингтон на мгновение опешил. Затем он начал что-то делать на своем компьютере, очевидно, стараясь удалить что-то важное. Мы ворвались в его кабинет и помогли Раппапорту отодвинуть его стул от стола. Хантингтон кричал и боролся с нами.

— Ты не можешь это сделать! — возмущенно выпалил он. — Какие у тебя доказательства?

— У нас есть хорошая запись всего того, что ты только что сказал, приятель, — улыбнулся я. — Я уверен, Елене будет очень интересно услышать, как хорошо ты о ней отзываешься!

Он попытался ответить, но потом передумал и замолчал. С угрюмым видом он позволил двум крепким охранникам из службы безопасности отвести себя.

Когда он ушел, Бет спросила:

— Арнольд, возникнут ли проблемы с использованием этой записи?

— Что касается уголовных обвинений, это сложный вопрос, — ответил Арнольд. — Запись была сделана без его ведома, но при этом он находился в помещении Ferris&Roberts. Суд неоднозначно решает вопрос о праве на личную жизнь на рабочем месте, особенно в случаях преступных действий. Однако для целей дисциплинарного расследования или увольнения нет сомнений в том, что Ferris имеет право использовать запись как доказательство. Я предполагаю, что Исполнительный комитет Правления сегодня же уволит его и есть большие шансы, что он будет нести личную ответственность за любой ущерб, который Ferris может быть вынуждена выплатить тебе в случае гражданского иска.

Он медленно подмигнул Бет, позволив легкой улыбке на короткое время появиться на его лице. Это продолжалось уже долгое время, и Бет продолжала притягивать меня к себе, чтобы мы могли глубже соединиться. Она стонала и двигала бедрами, пока я не достигал оргазма, испытывая огромное удовольствие...

Я слез с нее, еще тяжело дыша. Она крепко обняла меня и поцеловала в щеку, ухо и шею.

— Может быть, нам стоит подождать до завтра для правила 5? — шутливо спросила она. Я кивнул.

***

Когда я вышел из ванной комнаты, Бет уже была одета для ужина. Она выглядела загорелой и прекрасной в светло-голубом платье без рукавов и разговаривала по телефону.

Я задал ей вопросительный взгляд, и она ответила: «Диана». Затем она вернулась к разговору. Я не смог разобрать многое из того, что она говорила — большей частью она просто отвечала «да» и «правда?» и «ух ты, это невероятно!»

По окончании разговора с Дианой, она подбежала ко мне и сильно обняла.

— Поторопись переодеться, Джейк, и я расскажу тебе все на ужине. Это просто потрясающие новости!

Мы отлично поужинали в ресторане с морепродуктами на балконе с видом на Карибское море. Бет едва могла дождаться, чтобы рассказать мне все, что услышала от Дианы.

— Сначала я расскажу тебе плохие новости, Джейк, хотя они на самом деле хорошие. Я так рада!

Я нетерпеливо ждал услышать её слова и предполагал, что они связаны с падением Бартона Хантингтона. Его уже уволили — это случилось на следующий день после того, как мы записали его на видео в его кабинете...

Затем последовал иск. Послушав меня, Бет проконсультировалась со своим отцом и нашла лучшего адвоката по вопросам сексуальных домогательств в Нью-Йорке. (Она сказала отцу, что это для подруги.) Адвокат по имени Ричард Данравен сразу показал свою компетентность.

Он подал иск против компании Ferris&Roberts, а затем сразу же достиг договоренности с их юристами по поводу урегулирования. В результате Бет получила восемь миллионов долларов со следующими условиями, предложенными ей и Ричардом. Во-первых, она решила оставить себе только 50 000 долларов, а остальные пожертвовать на благотворительность — конкретно Бет планировала передать их женскому приюту в Нью-Йорке.

Во-вторых, Феррис подал иск против Хантингтона, который стоил более двадцати миллионов долларов, и стремился вернуть всю сумму, выплаченную Бет. Она согласилась на условие: если оплата Хантингтона окажется менее восьми миллионов долларов по какой-либо причине, то она будет принимать то решение, которое вынесет суд. Однако не было оснований полагать, что он заплатит менее указанной суммы.

Пока ещё непонятно, что произойдёт с уголовными обвинениями. Дорогие адвокаты Хантингтона приложили все усилия, чтобы исключить запись и его извинительное письмо Бет из доказательств. Если им это удалось бы, то он оказался бы в полной опале — его ждало несколько лет тюрьмы.

— Хорошо, дорогая, расскажи, что сказала Диана?

— Ну, прежде всего её повысили до должности Бартона: теперь она будет руководить подразделением на Дальнем Востоке и предложила мне вернуться в Ferris в качестве её помощницы!

— Прекрасно! — отозвался я. — А разве тебя уже не приняли на новую работу в Прентис Уорфилд?

— Нет, пару недель назад Диана попросила меня подождать, прежде чем дать окончательный ответ. Она надеялась получить эту должность и теперь ей это удалось.

Мы обменялись долгим поцелуем и распили шампанское — выпивая за успех Дианы.

Потом Бет прервала мои мысли своим смехом и произнесла:

— Но это еще не все, малыш. Ты наверняка не против услышать, что для бедного Бартона положение ухудшилось. Похоже, Сюзанна и Диана отправились к Елене Рясоновской. Она — знаменитая модель в городе, и Сюзанна раньше имела дело с ней по нескольку раз по просьбе Бартона. Как оказалось, Сюзанна договорилась о встрече с ней на вечеринке с сюрпризом, которую компания организовала для Бартона. И после приятного разговора Сюзанна и Диана записали для Елены что-то интересное.

Она посмотрела на меня блестящими глазами, полными удовольствия, и я показал ей жестом продолжить.

— Видимо, вчера вечером проходил большой прием и пресс-конференция после первого дня показа мод — об этом писали все местные газеты и журналы мод. А наша Елена устроила настоящий скандал. Она случайно опрокинула тарелку с пастой на Бартона, крича ему: «Так я скучная в постели? Ты принимаешь наркотики, чтобы насиловать других? Ты жалок!» И после этих слов она ушла от него, но повернулась и сняла со своей руки помолвочное кольцо, которое он подарил ей, бросив его на его колени и произнеся: «Вот тебе это кольцо, ублюдок!»

Бет едва могла перестать смеяться.

— Пресса была свидетелем всего этого. Знаешь ли ты, Елена говорит с таким акцентом, Диана рассказала, что это звучало как "ты опаньки кусок дерьма!" И две газеты опубликовали фотографии Бартона с его изумленным видом и в обеденном пятне, которое она вызвала.

После долгого ужина мы с Бет отправились в одно из казино, где провели несколько часов, немного выпив и проиграв около ста пятидесяти долларов из сбережений Бартона Хантингтона. Затем мы вернулись в номер и занялись любовью перед тем, как заснуть.

На следующее утро я проснулся от стука в дверь и увидел свою жену в халате, с улыбкой впускающую официанта с завтраком, который она заказала. После завтрака Бет быстро одела нижнее белье и сарафан и сказала:

— Проведи несколько часов сам по себе, дорогой. Можешь взять книгу и отдохнуть у бассейна? Встретимся в ресторане в саду на обед в 12:30.

Бет не объяснила, чем она будет заниматься, а просто ушла со странным выражением лица. Я провел утро за чтением, отдыхом на солнце и плаванием нескольких кругов в бассейне отеля для освежения.

В 12:30 я сразу заметил, что Бет преобразилась: ее волосы были аккуратно укладаны, а ногти выглядели ухоженными. Мы наслаждались вкусным обедом вместе, а потом Бет взяла меня за руку и повела наверх. Она посадила меня на кровать и стала передо мной, готовая произнести свои слова.

— Еще два правила, Джейк. Ты готов?

— Правило 5: каждый день нашего путешествия я буду приготовить для мужа сексуальный сюрприз. Иди, разденься в ванной, дорогой, и вернись скорее.

Я быстро выполнил ее просьбу и задался вопросом о том, что будет следующим. Когда вернулся в спальню, я остановился на мгновение.

На кровати лежала обнаженная Бет на животе, подпертая парой подушек. Ее ножки были слегка разведены, создавая идеальное положение для классической позы "собачка", которая мне особенно нравилась. Она улыбалась мне и что-то было на ее левом ягодичном.

— Что это?... — Я подошел и пристально рассмотрел. В центре ее ягодиц было вытатуировано прекрасное красное сердце, размером около монеты в 25 копеек, на том месте, которое даже самые маленькие плавки-бикини скрывали. Под сердцем шикарным шрифтом располагались слова: «всё это принадлежит Джейку».

Я с удивлением посмотрел на Бет, а она рассмеялась над моим выражением лица.

— Нет, дорогой, это не постоянная татуировка — пока что только хна. Настоящая смогла бы меня выбить из колеи на несколько дней! Но если тебе нравится, то когда вернемся в Нью Йорк, я смогу сделать истинную.

Я наклонился и глубоко поцеловал ее, проведя руками по ее гладкой спине и прекрасной заднице, пока она ласкала мой член до полного возбуждения. Затем я взял верх сверху ей сзади, любуясь видом этого маленького сердца. Я двигал своим членом вверх и вниз по половым губам ее влагалища, пока мы оба достаточно не увлажнились, а затем проник в нее, издаю стоны наслаждения от ее тесного сжатия моего члена.

Никогда раньше я не испытывал такой страсти с Бет, как в тот день. Физическое наслаждение от этой позиции, возбуждение от ее нового сюрприза и ее открытость передо мной, свет и шум Карибского моря, проникающие через окно, ощущение полного времени — все это было волшебно. Я провел как можно больше времени, наслаждаясь превосходными ощущениями ее тела, целуя и лаская ее, нежно двигаясь, стараясь продлить это бесконечно...

Когда все закончилось и мы лежали рядом друг с другом под одеялом, дремля в объятиях друг друга, я произнес:

— Неужели у меня есть еще одно правило? — задумчиво проговорил я.

Она повернула голову в мою сторону и ответила:

— Да, малыш. Если ты не возражаешь, я останусь здесь — мне так нравится быть рядом с тобой. Вот оно.

— Правило 6: После окончания "Каникул прощения" я перестану извиняться за свои поступки, и мы будем продолжать наше совместное путешествие жизни. А любовь и привязанность будут с нами до конца дней. И интимные сюрпризы — время от времени.

Она с любовью взглянула на меня.

— Тебе все нравится, Джейк?

Я подтвердил свое согласие.