Это незаконно (Перевод с английского). Часть 2

Я попытался открыть свои глаза, но они были настолько замерзшими слезами, что это дело сделать было крайне сложно. Я легонько вытер веки и несколько раз поморгал, стараясь избавиться от слежавшейся пленки. Я все еще был одет, но мое тело чувствовалось холодным и липким. Под щекой я ощущал влажный подушечный чехол, пытаясь ориентироваться. Взглянув на часы у кровати, увидел, что было раннее утро - около четырех часов. Я лежал, стараясь припомнить день недели - это была суббота. Тогда все вернулось ко мне, и глаза наполнились слезами отчаяния.

Через несколько минут я направился в ванную комнату для умывания лица. Постепенно оживая под холодной водой, я начал вспоминать больше происходивших событий вчерашнего дня. Было около пяти часов после полудня, когда я рухнул на кровать. Черт возьми, подумал я, только что проспал одиннадцать часов. Должно быть, я был полностью измучен эмоционально и даже не осознавал этого.

Меня интересовало, добралась ли Джина до дома после выхода из тюрьмы. В такое время ей было некуда пойти, кроме как забронировать номер в мотеле, но я был уверен, что она должна была вернуться домой. В конце концов, нам нужно было обсудить условия развода - нет смысла откладывать это дело. Если мы сможем вести себя в эти выходные как два цивилизованных человека и решить все вопросы, то я смогу встретиться со своим адвокатом в понедельник.

Я быстро принял душ и переоделся в повседневную одежду. Проверил запасную спальню, чтобы убедиться, что она на месте - спальня оставалась нетронутой. Мне пришла легкая тревога, но не такая сильная, как раньше. Она сейчас свободна или скоро будет, и больше я не должен беспокоиться о ней.

Я спустился по лестнице, чтобы приготовить кофе. Как только я достиг последней ступеньки и повернул за угол, я заметил ее, лежащую на диване. Я подошел и взглянул на нее. Мне никогда не приходилось видеть ее в таком состоянии. Не только глаза, но и весь ее облик были красными и опухшими, макияж сильно размазался и высох до такой степени, что придавал ей вид грустного клоуна. Ее обычно мягкие каштановые волосы выглядели темнее и запутались от слез, которые она пролила, вероятно, в своей комнате.

Боже мой! Как я хотел бы обнять ее, поцеловать и успокоить! Вместо этого я окреп в своем решении и отправился на кухню заваривать кофе.

Я сел за стол таким образом, чтобы видеть дверной проем и следить за ней. Мне кажется, она видит плохие сны – время от времени ее рука судорожно дергается или она издает тихий вскрик.

Я выпил третью чашку кофе, но все еще не мог ясно мыслить. Мне нужно было отвлечься. Я выглянул в окно и заметил признаки приближающегося рассвета. В нескольких кварталах отсюда находился прекрасный парк с озером. Я был там много раз, но никогда не видел рассвета. Я схватил фотоаппарат и отправился туда пешком – мне просто нужно было время, чтобы обдумать все.

Утро оказалось очень продуктивным. К тому времени, как солнце поднялось, я уже выбрал места для съемки и сделал несколько красивых фотографий, на которых утреннее солнце играет на воде и сквозь деревья.

Когда я собирался вернуться домой, я заметил две футбольные команды в форме на другом конце парка. Следующие часы я провел в создании отличных кадров. Я передал свою визитку обоим тренерам и сообщил им, что если они свяжутся со мной, я предоставлю полный список фотографий, которые у меня есть. Тренеры и игроки, желающие иметь снимки команды или для себя лично, не оставляли сомнений в том, что я заработаю некоторую сумму денег на своих утренних усилиях.

Я уже покидал парк, когда заметил Джуди Андерсон — она живет на соседних улицах. Мне говорили, что она ожидает ребенка, но я не встречал ее, чтобы поздравить. Похоже, моя информация была верной, так как она шла за коляской.

«Джуди», — привлек ее внимание я, подойдя ближе. «Поздравляю с благословением! », — сказал я, глядя в коляску.

«Привет, Далтон, большое спасибо! », — ответила она гордо.

«Мальчик или девочка? »

«Это мальчик, Стивен Грегори», — объяснила она. «Завтра ему будет три недели».

«Он просто очаровательный», — отметил я; конечно же, вид новорожденного и его мамы только напомнил мне о своей потере. Еще до нашей свадьбы я всегда мечтал о том, чтобы мы с Джин стали гордыми родителями. Но теперь это казалось невозможным.

«Джуди, солнце все еще достаточно низко, это идеальное время для фотографий, не хочешь сделать пару кадров с Стивеном? Бесплатно для вашего альбома? »

«О, Далтон, ты бы мог? » — воскликнула она радостно.

«Конечно! Почему бы нам не пройти к тому дереву? Ты сядешь у его основания с малышом на руках. Это будет нормально? »

«Что бы ты ни говорил, ты профессионал в фотографии», — заявила она с еще большим энтузиазмом.

Я выбрал прекрасное место на лужайке, где солнце акцентировало ее светлые волосы и очертания тела. Я добавил достаточный объем вспышки, чтобы размазать резкие тени, и получил одни из лучших кадров за последнее время. Я успел сделать только два снимка, прежде чем маленький Стивен начал беспокоиться.

«Он, наверное, проголодался», — отметила его мама. «Думаю, нам пора вернуться домой, мне будет стыдно кормить его здесь», — добавила она, улыбаясь.

«Ну что, почему тебе неловко?» — спросил я, без особого раздумья.

«Да вот, я грудью кормлю», — ответила она с некоторой застенчивостью.

«Ой, Джуди, здесь вокруг никого, кроме этих футболистов», — я указал на парней, — «а они слишком далеко от нас, чтобы что-то разглядеть. Просто закинь пеленку поверх себя и все. Я отойду и дам вам маленькую уединенность», — предложил я ей.

«Кстати, перед тем как ты уйдешь... Я... вот... »

Было очевидно, что она хотела что-то сказать, но либо стеснялась этого, либо испытывала определенные опасения.

«Что такое?» — спросил я, замедлив слово и попытавшись добавить юмора.

«Ну знаешь, что всегда меня привлекает?» Я покачала головой. «Те фотографии мамочек при кормлении своих малышей», — наконец выдала она.

«Ты хочешь сделать фото кормления малыша Стивена?» — спросил я, стараясь не показывать свое смущение. Джуди была немного моложе нас с Джин. Может быть, ей было около двадцати трех или двадцати четырех лет. Они с мужем только что купили дом пару лет назад и были почти новобрачными. Она была очень привлекательной, и я старался не допускать мысли о том, чтобы взглянуть на ее грудь.

Она стеснительно посмотрела на меня: «Тебе не против?»

«Нет, абсолютно нет. Я отвернусь, пока ты будешь готова». Я слышал, как она немного перемещается.

«Хорошо, я готова», — ответила она.

Я подготовился и заметил, что Стивен сосет у матери на руках. Проблема заключалась в том, что она носила большой белый бюстгальтер для кормления, который портил всю атмосферу фотографии. Я сделал несколько кадров, но знал, что это не то, чего хотела Джуди.

Я просто подошел и сказал: «Джуди, этот бюстгальтер портит фотографию. Я знаю, какую фотографию ты хочешь получить, и, честно говоря, этот бюстгальтер для кормления не подходит».

Она посмотрела на него: «Да, я понимаю, что ты имеешь в виду», — она ​​внезапно посмотрела на меня с потрясенным лицом. «Ты хочешь, чтобы я его сняла? » — удивленно спросила она.

Я просто слегка пожал плечами. «Я не пытаюсь быть извращенцем, но, если ты хочешь, чтобы снимок выглядел естественно, бюстгальтер нужно убрать», — сказал я ей.

Она колебалась, но всего несколько секунд. «Вот, — сказала она, предлагая мне ребенка, — не мог бы ты подержать Стивена, пока я сниму его? »

Вот что я скажу — если бы кто-то сказал мне, когда я выходил из дома, что я буду держать ребенка, пока его симпатичная мать снимает для меня бюстгальтер, я бы рассмеялся им в лицо, но вот я, держу в руках этого драгоценного маленького человечка в своих руках, пока молча молюсь, чтобы у меня когда-нибудь был свой такой же.

Когда она была готова, я вернул ребенка его матери. Она прижала его к своей груди, где малыш начал энергично кормиться. Тем временем теплое желтое сияние утреннего солнца выглядело как ореол на ангельской паре. Света, проникающего через тонкий материал ее блузки, было достаточно, чтобы акцентировать внимание на фокусе кадра... а именно, на грудном вскармливании новорожденного мягкой круглой грудью, содержащей материнское молоко. Я не мог не почувствовать изумление, глядя через видоискатель на самый удивительный дар природы... дар жизни. Как я сказал Джуди после съемки, я был профессиональным фотографом двадцать лет. Я сделал тысячи фотографий, но никогда не делал ни одной такой красивой.

Я спросил, не думает ли она, что ее муж будет против, если я отдам им фото в рамке шестнадцать на двадцать, чтобы они могли ее повесить? У нее были слезы радости в глазах, когда она любезно поблагодарила меня и сказала, что она и ее муж почтут за честь получить такой подарок.

Возвращаясь домой, я был полностью погружен в свои мысли о том, что только что увидел. "Смогу ли я когда-нибудь испытать такое благословение?" - думал я. "Почувствую ли я когда-нибудь радость от того, что буду обнимать своего собственного ребенка?" Холод пронизал меня, словно я боялся услышать ответ.

Войдя в дом, я заметил Джин через стеклянные двери на патио. Она повернулась, услышав мое появление. Я видел, что она только что приняла душ, не накрашена. Ее лицо все еще имело следы отека, но она уже немного больше напоминала мою жену. "Привет, Далтон", - прошептала она с едва слышным голосом. "Я... Я выпила всю кофейку, через пару минут приготовлю новую. А ты завтракал?" - спросила она.

"Нет, почему бы тебе не приготовить нам яичницу? Потом нам нужно поговорить", - предложил я, проходя через кухню по направлению в свой кабинет. Я потратил несколько минут, просматривая только что сделанные фотографии и располагая их для последующей обработки. Когда я вернулся, Джин уже накрывала стол, ее тело дрожало от волнения.

За исключением нескольких рыданий Джин, завтрак прошел достаточно молчаливо. По окончании я помыл посуду в посудомоечной машине, налил нам еще кофе и снова сел.

"Далтон", - начала она еле слышно, "Я знаю... " Она заплакала: "Боже мой, мне так жаль", - продолжала она скорбящим голосом, не осмеливаясь взглянуть мне в глаза. "Мне очень-очень жаль. Пожалуйста... пожалуйста, прости меня, дорогой... Я умоляю тебя... Я не хочу потерять тебя... Это было глупо, мне так жаль", - сказала она перед тем как полностью сломиться.

Не смотря на то, что мое сердце было разбито, осталась его часть, которая все еще билась только для нее. Я подошел и принес коробку салфеток, затем на мгновение остановился рядом с ней. Внутри меня любящий муж хотел обнять и утешить ее, но раненый муж не позволял этому. Без слов я вернулся на свое место и наблюдал, как она пыталась контролировать ситуацию.

Она знала по моей реакции на ее вопрос. Она вытирала слезы и спросила: "Так значит нет шансов? Мы не можем быть вместе?" Она все еще глядела вниз.

"Боюсь, что нет, Джин. Мне очень жаль. Когда я впервые увидел тебя с Ирвом, я был разрушен. Тогда я подумал, что это конец для меня. Я не могу сказать, что не люблю тебя - потому что люблю до сих пор - но это любовь, которая испорчена. Она больше не может продолжаться. Я не могу быть со человеком, который причинил такую ​​боль мне", ответил я.

Она продолжала вытирать слезы и просто кивнула, принимая то, что уже давно знала - мужчина, которого она так сильно любила, хотел уйти из ее жизни и удалить ее из своей.

"Когда нас арестовали, я уже поняла, что ты говорил правду, что все кончено. Я была напугана и не понимала сначала за что нас арестовали. Но когда полицейский рассказал мне об обвинениях и о моих правах, я осознала, что потеряла того человека, которого так сильно люблю", прошептала она сквозь слезы.

Это было очень трудно для меня. Я задал вопрос, но не был уверен, хочу ли услышать ответ. "Почему ты поступила так со мной и с нами? Мы были так счастливы вместе, мы подходили друг другу. Что я сделал не так?" Я промолчал, борясь со слезами.

"О, небожитель Далтон, ты не заслужил этого ни на грош, совершенно ничего, дорогой. Моя вина была очевидной, это просто так", — сказала она решительно. "Ты видел меня в той комнате мотеля. Он связал меня. Все это было связано с подчинением. Мне было интересно, вот и все. Интересно и чертовски неудобно разговаривать с тобой об этом".

"Я не понимаю, почему тебе было так неудобно разговаривать со мной, а с Ирвом Петерсоном нет? Черт возьми, почему легче беседовать с ним, а не со своим мужем? Это безумие. Он уговорил тебя на это?" Я уверен, что Джин уже могла заметить мое возмущение по выражению моего лица.

"Нет, он меня не уговаривал... хотя частично он уже был втянут в такие дела," — она сказала и передумала: "хм... может быть... он скорее фантазировал об этом. Я..." Ей было видно разочарование от того, что она не может объясниться, она металась с салфеткой. "Ты помнишь, когда мы с Ирвом ходили в центр города на конференцию по освещению?"

"О, это было почти год назад! Ребята, вы занимаетесь этим все это время?" — спросил я, стискивая кулаки.

Она покачала головой: "Нет, нет... не так уж и много..."

Я внезапно вскочил из-за стола в гневе: "Что ты имеешь в виду 'не так уж и много', Джин? Скажи прямо, произошло это или нет?"

Она подскочила от моего резкого высказывания: "Мы просто разговаривали об этом, да, мы обсуждали это, но не делали ничего уже несколько месяцев," — она быстро добавила.

"Ирв временно оставил меня одну в нашем номере в конференц-зале. Я не знала точно, где он был, и я оставила свой телефон в комнате, которую он арендовал как базу. Я беседовала с парнем, который представлялся потенциальным клиентом, но он задавал вопросы, на которые я не могла ответить. Наконец, я спросила, не мог бы он подождать пару минут, пока я поднимусь в комнату и проверю, есть ли там Ирв. В комнате Ирва не оказалось, но его ноутбук лежал на столе, поэтому я решила, что смогу сама получить ответы на вопросы этого парня". В конечном итоге я снова присел на стул и пытался сохранять спокойствие, пока слушал.

Когда я открыла ноутбук, он вышел из режима ожидания и на экране появился этот интернет-ресурс, посвященный необычным фантазиям. Вначале я была поражена, однако, просмотрев фотографии связанных женщин... Что-то произошло со мной. Мне стыдно признаться, но возбуждение охватило меня так сильно, что я не могла поверить своим глазам. Я начала увеличивать миниатюры для более детального рассмотрения фотографий. Некоторые изображения показывали полностью одетых девушек, в то время как другие были полностью обнажены. Они находились в различных позах и были связаны веревками. На одной из фотографий можно было увидеть веревку, проходящую между ног девушки буквально через ее интимные места. Я была на грани того, чтобы начать самостимуляцию, когда в комнату вошел Ирв. Его лицо потеряло цвет, когда он увидел то, чем я занималась. Я думаю, что и мое лицо стало таким же красным. Она сделала паузу, чтобы вновь собраться с мыслями. Ее глаза наполнились слезами, но она продолжила.

"В любом случае, я попыталась поднять настроение и пошутила, спросив у Ирва, чем он и Мардж занимаются, когда дети спят. Он начал запинаться и сказал, что это всего лишь его фантазия, а Мардж об этом не знает. После того как я проявила некоторое удивление, он добавил: "Так же хорошо я могу признать перед тобой свою извращенность". Затем он ухмыльнулся. Я решила не продолжать разговор и рассказала ему о парне, который ждал нас в нашей палатке. Когда я вернулась домой в тот вечер, мне захотелось поделиться с тобой мыслями о возможности попробовать что-то новое в отношениях. Однако я была так смущена, что не смогла выразить свои желания. Мне вспомнились слова Ирва о его извращенных фантазиях, и я не хотела, чтобы ты подумал обо мне плохо. Поэтому я решила на время отложить эти мысли". Ее рука дрожала, когда она сделала глоток кофе.

«Проблема состояла в том, что это вызвало мое любопытство. Я самостоятельно начала исследовать некоторые веб-сайты о связывании, и каждый раз, когда я это делала, у меня возникало возбуждение. Я пыталась придумать способы намекнуть тебе на это, даже подумывала о том, чтобы оставить компьютер открытым, как Ирв, но если бы я не просила тебя заглянуть туда, то это было бы слишком очевидно. Вероятно, я пыталась поднять эту тему десятки раз, но каждый раз затруднялась.» Джин взяла еще одну салфетку и вытерла нос. Ей все еще было не просто говорить об этом. «Потом однажды мы находились в офисе Ирва, занимаясь выполнением заказов, и я спросила его, имел ли он опыт связывания. Он рассказал мне о своей бывшей подруге из колледжа, которая увлекалась этим. Он признался, что ему это нравилось, однако потом она бросила его ради другого парня, и он встретил Мардж, которая была довольно консервативной. Поэтому все эти годы он просто хранил это как фантазию. Он спросил меня, пробовали ли мы что-либо подобное с тобой, и я ответила отрицательно. Я сказала, что никогда не задумывалась о таком виде связывания до тех пор, пока не увидела это на его компьютере. Мы продолжили разговаривать, и он убедил меня признаться, что я готова попробовать это всего один раз. Он спросил меня, обсуждали ли мы это с тобой, и я ответила отрицательно – я просто слишком стеснялась. Он признался мне, что у него была такая же проблема. «Черт возьми, если бы я сказал Мардж, что хочу ее связать, она наверняка бросила бы сковородкой в меня», — сказал он со смешком. Джин выпила еще глоток кофе и казалось, немного успокоилась продолжением рассказа.

«Именно в то время Ирв придумал свою блестящую идею. Он предложил, что если мы оба увлекаемся экспериментами и не можем открыто говорить об этом с нашими партнерами, почему бы нам не попробовать это вместе. Сначала я категорически отказалась, считая это изменой, однако он заверил меня, что нам не придется раздеваться. «Это будет весело», - сказал он. Он просто связал бы меня. В худшем случае, он мог бы ощутить мою грудь через блузку, чтобы создать ощущение беспомощности для меня, в то время как я давала ему ощущение контроля. Я снова отказала ему, но он продолжал настойчиво следовать за мной. Наконец-то после нескольких недель отказов я сдалась и предложила условие: мы должны оставаться одетыми». Джин поднялась, чтобы добавить кофе. Она подняла чайник и без слов спросила меня, нужен ли мне еще кофе. Она налила мне чашку и вернулась к своей рассказу.

«Мы занимались этим долгое время, я надеялась, что это поможет мне избавиться от страданий, но нет. Я только что одевалась, когда позвонил Джек. «Как дела, приятель? Джин рядом? »

«Нет, она недавно уехала к своим родственникам, она собирается побыть у них», — ответил я.

Я слышал его грустный вздох: «Слушай, у меня есть несколько стейков, я собираюсь приготовить их на гриле на заднем дворе позже, почему бы тебе не присоединиться и не помочь нам съесть один из них? »

«Я ценю твое предложение, Джек, но я действительно не хочу общаться», — сказал я ему.

«Далтон, тебе предстоят сложные времена впереди, парень. Не отрывайся от своих друзей - это самое плохое, что ты можешь сделать сейчас. Тебе понадобится всё поддержка от всех нас. Предлагаю поужинать... большой сочный стейк, запеченный картофель со сметаной и мой лучший салат. Если хочешь поговорить - мы готовы выслушать. Если не хочешь говорить, тоже нормально. Что скажешь? »

Он привел убедительный аргумент, и этот стейк звучал ужасно вкусно. "Хорошо", - я передумал, - "я скоро приду. О," - я вспомнил перед тем, как положить трубку, - "представят ли газету историю?"

"Да, она будет опубликована в завтрашнем выпуске, разместят на первой странице в разделе местных новостей. Они даже приложат твою фотографию, где Дэйв сажает Ирва в патрульную машину. Я попросил их добавить подпись, хотя я не думаю, что это то, чего ты хочешь".

"Да, ты правильно подметил, я ценю это, друг. Я должен позвонить Джин и предупредить ее", - сказал я.

"Предупредить ее... зачем?" - сказал Джек, - "Черт возьми, пусть она сама все узнает".

Я задумался на минуту над словами Джека. Возможно он был прав, точно ничего ей не должен был. Проблема заключалась в том, что всего несколько дней назад она была для меня всем.

"Да, я знаю, что ты прав, Джек, это то, что мне нужно сделать, но я не могу не почувствовать жалость к ней. Ты видел ее лицо, когда та женщина-полицейский вывела ее из комнаты в наручниках? Боже Джек, она была полностью напугана. Несмотря на все мое раздражение и обиду, я не могу просто отключить свои эмоции, я хочу наказать ее, но не хочу разрушить ее".

"Делай то, что считаешь правильным, Далтон".

Именно это и было сделано. Ее отец помогал принести ей вещи в дом, когда она ответила на звонок. "Привет... Далтон?" она ответила с неуверенностью.

"Привет, ах... послушайте меня. Я должен предупредить вас. Я только что говорил с Джеком. В следующем номере газеты будет статья о вашем задержании".

Я услышал ее вздох: "Боже мой, Далтон, ты этого действительно сделал?" Ее голос стал грустным: "Наверное, я должна была догадаться об этом, когда увидела Джека. Хорошо, спасибо за предупреждение", - сказала она, заплакав. "Я даже не могу представить, насколько ты разочарован во мне и как больно ты ответил мне. Я не виню тебя, я знаю, что это заслуживаю. Мне очень жаль, моя любовь. Молюсь о том, чтобы когда-нибудь ты смог простить меня".

Это было последнее, что она вымолвила, но я услышал, как она снова заплакала перед отключением. Меня радовало, что она осталась с родителями. В тот момент я не знал, кто пострадал больше - она или я. Но в конкурсе на самое большое страдание это не имело значения. После этого ни один из нас уже не был прежним.

Я на время забыл свои проблемы и приятно провел вечер у Джека дома. Его жена Линетт - очень достойный человек. А его двое детей заставили меня играть в полицейских и грабителей. Конечно, я всегда был грабителем и трижды меня "стреляли", после чего я падал на землю. Это было приятное отвлечение. В последние четыре дня все, о чем я мог думать, была измена Джин, а этот вечер стал долгожданной передышкой.

Когда я вернулся домой, часы показывали немного больше 10-ти. Я был измотан после того, как поднялся в 4 утра, эмоционального стресса от разговора с Джин и прятался от детективов-подростков во дворе у Джека. Я поднялся наверх, снял одежду и заснул мгновенно, еще до того, как моя голова коснулась подушки.

На следующее утро, проснувшись, я оказался лицом к лицу с Джин на кровати. Моя рука была вытянута и я подумал, что наверное искал ее во сне. Интересно, привыкну ли я когда-нибудь к пустому месту рядом со мной в постели.

Я приготовил себе кофе и побежал наверх принять душ и одеться. Когда я закончил, воскресная газета уже лежала на пороге. Я взял ее, взял чашку кофе и сел читать статью о том, как жестоко изображена моя жена Джеком. Я потягивал напиток для успокоения нервов, затем открыл раздел местных новостей... Вот он, прямо вверху первой страницы. Мистер Магу не мог упустить эту возможность, и рядом со статьей было хорошее четкое фото, на котором Ирв садится на заднее сидение полицейской машины. Мне пришлось посмеяться, его вид смотреть прямо на меня был таким забавным, когда я делал это фото.

Пара задержана по обвинению в нарушении брачной верности

Джек Нортруп: штатный журналист

Арлингтон-Хиллз: Согласно сообщению, поступившему анонимно, полиция Арлингтон-Хиллз задержала Ирвинга Петерсона из Берлингтон-Хайтс по подозрению в нарушении брачной верности. Также была задержана Джин Конрад из Арлингтон-Хиллз.

«Большинство людей и не подозревает о существовании такого закона», — заявил сержант Дэвид Уайлэнд из полицейского управления Арлингтон-Хиллз. — «К сожалению, для этих двоих незнание не является оправданием для нарушения закона».

Пару доставили в полицейское управление Арлингтон-Хиллз для предъявления обвинения. Иллинойс является одним из двадцати трех штатов, где нарушение брачной верности является преступлением. Это преступление относится к категории "А" и может повлечь максимальное наказание в виде штрафа до 2500 долларов и тюремного заключения продолжительностью до одного года. В настоящее время Генеральная прокуратура отказалась комментировать обвинения, поэтому пока неясно, будут ли они возбуждать уголовное дело.

Что ж, это было не так уж и плохо. Он вообще не упомянул о странностях, слава Богу. Я согласен разоблачить Ирвина за его извращенные предпочтения, но я не хотел нанести Джин больше боли, чем уже причинил.

Я приготовил завтрак и отправился в свой кабинет работать над фотографией Джуди размером 16 на 20. Снимок получился совершенным, так что мне даже не пришлось использовать Photoshop, только немного затемнил края для создания более драматичного эффекта. После этого я осмотрел дом, помыл машину, покосил газон... Бесполезные холостяцкие дела - меня одолевала одиночество.

Я не ожидал, что понедельник настанет так быстро, но вот он уже здесь. К счастью, у меня была большая фотосессия, которая заняла почти весь день. Я готовил свое оборудование около четырех часов, когда мой мобильный телефон прозвенел. Я ответил деловым тоном:

«Далтон Конрад», - сказал я.

«Мистер Конрад, здравствуйте, это Белинда Гастингс. Я работаю с вашей женой и я была той женщиной, которая рассказала вам о мотеле», - объяснила она.

Я колебался, хочу ли я разговаривать с ней или нет. «Да, мисс Гастингс, чем я могу помочь?»

«Мне было интересно, можем ли мы встретиться на выпивку?» Она добавила: «Я подумала рассказать вам о происшедшем здесь сегодня».

«Не уверен, что это хорошая идея», - возразил я.

«Мистер Конрад, я не пытаюсь подцепить вас или что-то подобное. Ирва Петерсона сегодня уволили и я просто подумала, что вам стоит знать... на случай, если он попытается преследовать вас или что-то в этом роде».

Теперь все было по-другому. Конечно, я хотел узнать о увольнении Ирва. «Хорошо, когда и где?» - спросил я.

«А, ну, я как раз собираюсь уходить. Не могли бы вы встретиться со мной в гостинице "Росинка" на Мангейме и Тухи через полчаса?»

«Я буду там», - ответил я.

Когда я зашел внутрь, она уже сидела в кабинке возле стены. Я не заметил ее раньше в офисе, но она была очень привлекательной женщиной. Возможно, чуть старше меня и Джин, но очень стройная. Она улыбнулась мне, когда я сел и пригласил официантку жестом. Я обратил свое внимание на девушку, когда она подошла к нашей кабинке и заказал легкое пиво перед тем как обратиться к моему нежелательному офисному шпиону. «Итак, мисс Гастингс, вы сказали, что Ирва уволили?»

«Пожалуйста, называйте меня Бел, все так делают», сказала она.

Я согласно кивнул, и она продолжила свой рассказ.

«Да, наш рабочий день был достаточно напряженным. Все началось с Беверли сегодня утром. Она зашла в офис вашей жены, чтобы убедиться, что она прочитала новостную статью о своем аресте. Она положила вырезку из газеты на стол перед Джин. Я слышала, как Бев сказала, что вы обвинили ее в том, что она не рассказала вам о своих отношениях. Она очень разозлилась на Джин и объявила ей, что они больше не друзья».

Я выпил глоток пива и продолжал слушать.

«Джин после этого ушла в ванную комнату. Я думаю, она пошла туда поплакать. Весь коллектив знал про эту статью, поэтому никто не беспокоил ее пока она была там. Через несколько минут Ирв ворвался в офис. Он даже не потрудился закрыть дверь, просто начал кричать о том, как она и вы... он назвал вас ее злобным мужем, который разрушил его жизнь».

На лице у нее появилась легкая улыбка, когда она сделала глоток белого вина и продолжила.

«Вы должны были слышать все эти бредни, которые Ирв рассказывал своей жене в ту ночь, когда вернулся домой», сказала она с усмешкой. «Кстати, это вы нанесли ему синяк под глазом?» — спросила она.

«Нет, это не я. Хотя я бы хотел, чтобы так было. Вероятно, это произошло в тюрьме, потому что на нем не было следов этого, когда его сажали в патрульную машину. У меня есть фотографии для подтверждения», ответил я.

«Вы сфотографировали его при посадке в патрульную машину?»

Я кивнул и выпил еще глоток пива.

«Вы присутствовали там, когда все это происходило? Блин, я не представляю, как бы мне удалось это пережить. Полагаю, что то, что они выбрали именно вашу фотографию, было своего рода возмездием. Вероятно, это доставит ему больше страданий, чем удар в глаза», — сказала она.

Я вспомнил тот момент, когда сделал этот снимок. Я помнил свою надежду на то, что это разрушит его жизнь. Если повезет немного, может быть, все получится.

Бел продолжила: «В любом случае, когда он вернулся домой, он сказал своей жене, что его автомобиль угнали. Я полагаю, это должно было объяснить его поврежденный глаз. Он утверждал, что его машину использовали при совершении ограбления. Кто-то сообщил номер его автомобиля полиции и его вызвали на допрос».

«Проклятье», — сказал я, — «он явно придумал все это пока находился в тюрьме».

«Да, вероятно так и было. В любом случае, он сказал ей, что пока находился там, они обнаружили брошенный автомобиль и изъяли его».

Я кивнул: «Звучит достаточно правдоподобно, не так ли», — заметил я.

«Да, и она действительно поверила ему», — Бел рассмеялась. — «Пока она не увидела фотографию и не прочитала о его аресте в воскресной газете. Кажется, что все пошло наперекосяк и она выгнала его».

«По-моему, это был для него лучший вариант», — сказал я.

«Согласна с вами», — кивнула она. — «Дело в том, что он кричал так громко, что мистер Джейкобсон прошел по коридору, чтобы разобраться. Вы должны были его видеть, он отвечает за продажи. Он попросил Ирва успокоиться и зайти в свой кабинет. Следующее, что я услышала, это то, как Ирв выходил со своими личными вещами из офиса. Я думаю, это было вызвано не только статьей в газете, но и его поведением. Говорят, они ссорились, и я думаю, что мистер Джейкобсону просто надоело».

«А как насчет Джин, она тоже уволена?»

«Нет, по моим сведениям», — ответила она, выпивая еще глоток вина. «Однако перед уходом Ирв сказал ей, что намеревается связаться с тобой. Она ему ответила, что ты достаточно впечатляющий парень и ему лучше держаться подальше от тебя. Но не знаю, поверил ли он ей или нет. Так что я решила предупредить тебя просто на всякий случай».

«Спасибо за информацию, Бел. Я не особенно беспокоюсь из-за Ирва. Я надеюсь, что он попытается что-то предпринять — мне было бы интересно познакомиться с другой стороной его личности», — сказал я с ухмылкой.

«Да, пока он не нападет на тебя сзади с бейсбольной битой или чем-то подобным», — ответила она.

Вначале я и не подумал о возможности встречи с этой женщиной, но она начала мне нравиться. Я посмотрел на ее руку и заметил отсутствие обручального кольца, поэтому, возможно, ей необязательно спешить домой. Мне действительно не хотелось есть в одиночестве на кухне и я задумывался о том, будет ли она обедать со мной.

«А может быть, мне нужен охранник», — сказал я улыбаясь. «Не хотели бы вы поработать следующий час или около того? Если вы прикроете мой задний ход, я угощу вас ужином».

Она некоторое время размышляла перед ответом. «Возможно, это не лучшая идея», — сказала она, разочаровывая меня. «У меня нет неприязни к Джин. Она просто совершила несколько плохих выборов... действительно плохих выборов и я не знаю почему, потому что в целом я считаю ее хорошим человеком. По крайней мере, мы всегда ладили друг с другом. Кроме того, у меня есть серьезные отношения с кем-то и я не хочу вызывать никаких недоразумений».

Я сообщил ей, что понимаю ее, хотя на самом деле я не собирался развивать романтические отношения, а просто надеялся на приятную компанию. Она задала мне вопрос с легкой усмешкой: "Обещайте, что не будете грустить и пить пиво всю ночь?" Я ответил: "Мы пойдем в ресторан, где даже пиво не подают", и это заставило ее улыбнуться еще шире.

Мы провели время очень приятно. Я рассказал ей о своих достижениях в работе в газете. Особенно она заинтересовалась моей историей о том, как я шутил со знаменитым президентом. Я также узнал много нового о ней. Она знала, что я переживаю из-за сложностей с Беверли, потому что сама прошла через подобное ситуацию со своим бывшим мужем пять лет назад. У нее было то же самое чувство беспомощности - она задавала себе вопрос, можно ли было предотвратить измену и спасти свой брак, если бы кто-то предупредил ее. Я объяснил, что именно поэтому я зл на Беверли. Ведь она была не только другом Джин, но и моим.

Когда я провожал Бел до ее машины, она протянула руку для прощания, а я не поцеловал ее в щеку, хотя такой жест был привычным. Мне сейчас совсем не нужны новые отношения. Мне понадобится много времени, чтобы быть готовым к этому.

Было еще рано, и я не хотел идти домой, потому что в каждой комнате видел Джин. Я чувствовал себя потерянным, пока не увидел театр, где шла реклама последнего фильма о Джеймсе Бонде. Нет ничего лучше того чувства быть таким же привлекательным и стильным мужчиной, как Бонд.

Оставшаяся часть недели была так же уединенной, как и первые дни. Вечером в четверг и пятницу я посещал Плато, чтобы насладиться парой напитков и сыграть в бильярд в задней комнате. Давно я этого не делал, и это сказалось на моей игре. За два вечера я потерял немного более пятидесяти долларов. Я откладывал встречу с адвокатом - почему, я не знаю. Развод был неизбежен. Это было очень трудно пережить.

Я решил, что откладывать это глупо, и первое дело в понедельник утром - позвонить своему адвокату и начать процесс развода. Но я не хотел застать Джин врасплох, поэтому нужно будет как-то сообщить ей об этом в выходные. Я не знал, что будет сложнее: разорвать брак или рассказать Джин о своих намерениях, но скоро узнаю.

Однако перед этим мне нужно было сделать одну вещь. В субботу утром у меня было хорошее настроение - в первый раз за долгое время. В пятницу я забрал у фотографа портрет Джуди. Иногда мои корпоративные клиенты хотят, чтобы их завод или штаб-квартира были представлены в виде большой фотографии в вестибюле. Я нашел человека, который делает такие рамки в своем подвале по низкой цене. Он отлично справился с портретом Джуди. Жаль, что у меня нет студии, чтобы повесить его на стену. Выходя из его дома, я зашел в аптеку за упаковочной бумагой и открыткой.

Я не помнил номер их телефона и даже не мог припомнить их фамилию, поэтому решил просто рискнуть и приехать к ним. Увидев обе машины на подъездной дорожке, я взял свой подарок и позвонил в дверь. Я все еще немного нервничал из-за мужа - никогда не знаешь, как кто-то может отреагировать.

Мне было не о чем беспокоиться. Его звали Карл, и слезы наполнили его глаза, когда Джуди раскрыла свой подарок, и он увидел, что там находится. Это было словно миллион долларов для них обоих. Оба не переставали благодарить меня. Они предложили мне остаться на чашечку кофе, и я, будучи любителем этого напитка, с радостью согласился.

Очевидно, я не очень хорошо знал их. Возможно, Джин была более знакома с ними, чем я, но оказалось, что это были действительно прекрасные люди. Карл рос в артистической семье: его отец был известным акварелистом-художником, его сестра владела художественной галереей в центре города, а сам Карл работал графическим художником. Джуди также проявляла талант в создании украшений.

У нас было много о чем поговорить, и прежде чем я осознал это, прошло уже утро. Когда я готовился уехать домой, я был уверен, что мы станем друзьями. В течение недели я получил сорок два заказа на фотографии размером восемь на десять от двух футбольных команд, которые я снимал в прошлую субботу. Поэтому после обеда я провел остаток дня, занимаясь печатью фотографий. Стоимость каждого снимка составляла семь пятьдесят, так что это потребовало много времени и усилий.

Я только что закончил эту работу, когда мне позвонил Джек и пригласил меня на воскресный ужин. Мои выходные превращались в полноценный отдых. Конечно же, все это время я знал, что мне нужно было позвонить, но я не спешил. Я решил подождать до более позднего вечера.

"Привет", - услышал я голос матери Джина.

"Здравствуйте, мама. Джина тут?"

"О Далтон, как рада, что ты позвонил. Я никогда не видела ее такой подавленной. Может быть, она вернется домой?"

«Нет, это не причина звонка», — торопливо ответил я ей, — «боюсь, что так не получится». На другом конце провода воцарилась короткая тишина.

«Пожалуйста, Далтон, прости ее... пожалуйста. Я не знаю, что она сделает, если ты этого не сделаешь. Она признала свою ошибку, дорогой. Но она больше никогда не повторит ее. Я уверена в этом.»

Я предвидел сложный разговор, но не ожидал усложнений со стороны ее матери.

«Мама, извини меня. Я действительно не хочу быть жестким, но я просто не могу понять, как мы сможем продолжить после всего произошедшего. Я все равно люблю ее всем сердцем, но каждый раз, когда я видел ее последний раз, мое сердце просто болело. Я не знаю, пройдет ли это когда-нибудь», — грустно сказал я.

Почти минуту она молчала и мне казалось, что слышу ее плач. Это было так тяжело для всех нас.

«Джин на верхнем этаже, дорогой. Она оставила свой телефон здесь. Когда я увидела, что это ты... ну, я надеялась...» Она не закончила фразу: «Я пойду за ней», — сказала она.

«Привет», — раздался голос, который я слышал столько лет. «Привет, Джин. Как дела?» — сказал я, чувствуя сердце в своем горле. Я слышал ее борьбу на другом конце провода, я знал, что она предчувствует то, что приближается. Но все, что она могла сделать, это просто стоять и ждать, когда опустится занавес.

«Ты...» — она захныкала и задержала дыхание перед тем как продолжить: «Ты звонишь с плохими новостями?»

«Боюсь да, Джин. Мне очень жаль. Я так сильно люблю тебя и всегда буду любить, но мы не можем решить эту проблему», — сказал я ей с сожалением,— «Каждый раз, когда я встречаю тебя, это напоминает мне о боли. Я не могу продолжать так жить, Джин. Проще будет подать документы в понедельник и закончить с этим. Мы должны двигаться дальше».

Она сделала попытку подготовиться к этому. «Хорошо», — прошептала она настолько тихо, что я едва слышал ее; «Я не буду противиться, дорогой, у меня даже нет юриста. Все, что ты считаешь справедливым, мне подходит. Далтон, я тоже люблю тебя, мой дорогой. Я никогда не простил себя за то, что я сделала тебе, но я молюсь о том, чтобы ты однажды простил меня », — она замолчала и больше не произнесла ни слова.

Ее голос звучал тревожно, и это искренне беспокоило меня. Она очень страдала из-за этого. Чтобы быть уверенным в ее благополучии, я позвонил по домашнему номеру ее родителям. В этот раз ответил ее отец. Я рассказал ему о нашем разговоре. Он сказал, что ее мать находится с ней вверху и обещал следить за ней внимательно. Затем он выразил свое сочувствие также. Он признал мое решение и сказал, что в таких обстоятельствах он бы поступил так же, но это не поможет избавиться от всех страданий. Я согласился.

Утром в понедельник я позвонил своему юристу, чтобы назначить встречу, но из-за его занятости и моего расписания я смог добраться до него только к середине недели. Джин выполнила свое обещание. Ее отец сообщил мне, что она подписала разводные бумаги, даже не прочитав их. Поскольку у нее не было возможности оплатить дом, я выкупил ее половину. Джин получила деньги и смогла переехать в квартиру, когда будет готова. Несмотря на то, что я заработал почти в десять раз больше ее, Джин отказалась от любой алиментной помощи, которую предлагал судья. Теперь нам оставалось только ждать шести месяцев окончательного решения. Спустя три месяца все продвигалось хорошо, затем зазвонил мой телефон