Восьмая миля. Часть 4/5

Я заметила ее скользким взглядом. Остановив машину на парковке, через которую она проходила, я позвала ее.

– Джерри! – вскрикнула я. Она повернулась и уставилась на меня. Несколько раз она поворачивала шею, и мне пришло в голову, что на нее может действовать наркотик. По мере приближения к ней стало понятно, что она меня не узнает.

Это было бесполезно. Восемь месяцев назад мы оба тесно обнимались в прохладной осенней ночи. Обнимали друг друга для согревания и говорили всю ночь.

– Кто вы, леди? – подозрительно спросила она.

– Джерри, это я... Бетти, – сказала я. Она осмотрела меня и расплылась в улыбке.

– Б-бетти... как ты изменилась. Стала похожей на одну из этих модных девчонок из пригорода. Ты сама водишь машину! – воскликнула она.

– Да, – ответила я. – Она слишком тяжелая, чтобы таскать. И слишком долго толкать. Проще всего просто управлять ей! – Похоже, она не поняла моей шутки.

Но затем я вспомнила, что и мне на улице ничего не казалось смешным. Жизнь выглядела гораздо более мрачной и серьезной. Казалось, что грань между жизнью и смертью проходит по острию ошибочного решения.

Все время, пока мы разговаривали, она постоянно оглядывалась по сторонам. Это я также помнила. Никогда не знаешь, когда несчастье может подкрасться и укусить тебя за задницу.

– Как ты это сделала? – спросила она. – Новый способ заработка? Ты продаешь наркотики или наконец-то продала свое достоинство?

– В определенном смысле... – улыбнулась я.

– В каком смысле? – подозрительно спросила она.

– Можно сказать, что я продаю свое достоинство, – засмеялась я.

– Всегда говорила, что у тебя все получится, – пробормотала она. – Как видишь, я была права. Я неоднократно говорила тебе, что нужно просто забыть обо всем этом бесполезном мусоре в твоей голове. Это всего лишь пустое, Бетти. Это не пройдет. Но ты всегда вела себя так, будто если раздвинешь ноги за некоторую сумму денег, то это убьет тебя.

Она улыбнулась, показав мне полный ряд портящихся зубов, которые вызвали у меня отвращение.

– Так сколько парней ты должна спать с каждый день? – спросила она. – Сколько раз? Кто контролирует тебя? Можешь пригласить меня?

– А... – начала я.

– А можно мне автомобиль и кучу модной одежды? – спросила она.

– Джерри... Это не то, что ты думаешь, – удалось мне прервать ее.

– Пожалуйста, не говори, что ты работаешь на одного из этих черных парней-заказчиков, желающих, чтобы ты занималась сексом с двадцатью парнями каждый день! – прошипела она. – Бетти, я не могу это сделать. Моя матка выпадет на тротуар!

– Джерри, я... – снова начала я.

– Бетти, зачем ты так улыбаешься? – спросила она. – Ты работаешь на полицию? Они тебя подслушивают, и ты пытаешься подстроить меня к преступлению?

Она огляделась по сторонам, а потом вернулась ко мне.

– Джерри, успокойся, – сказала я ей. – Почему бы нам не пойти в тот ресторан. Я заплачу за обед, и мы сможем поговорить об этом?

– Ты что, сошла с ума? – спросила она. – Ты же знаешь, что я никогда не попадусь со своей задницей на той стороне Восьмой авеню. Нам копам из пригорода все равно. Быть бездомной так же плохо как быть чернокожим. Я не пойду туда. Кроме того... В пригородах живут настоящие мерзавцы. Это все знают. Они просто совершают свои грязные дела, а потом уезжают в город, чтобы избавиться от трупов. Спроси любую из проституток... Большинство их клиентов приезжает из пригородов.

– Джерри, я живу в пригороде, – сказала я.

Она подозрительно посмотрела на меня.

– Джерри, раньше я смотрела на все так же, как ты. Но я ошибалась. Восьмая миля – это не Берлинская стена, а просто другая улица.

Ее взгляд сказал мне, что я сошла с ума.

– Ладно, «Мейер» находится на твоей стороне Восьмой мили. Пойдем туда. У них внутри есть маленький кафетерий. Поедим там.

Ее подозрения, казалось, это позволяли. Она очень неуверенно кивнула головой. Я открыла пассажирскую дверь Escape, и она села внутрь.

Едва только я села, как почувствовала ее запах. Это заставило меня еще больше полюбить Алана. Неудивительно, что он заставил меня принять душ, как только мы познакомились. К счастью, сейчас весна, и тепло. Я опустила окна и решила по дороге домой помыть машину снаружи и внутри.

– Машина совсем новая, – кричала Джерри.

– Она у нас уже около шести месяцев, – сказала я.

Пока мы ехали, я рассказала Джерри обо всем, что пережила, с тех пор как видела ее в последний раз.

– Ты тупица, – заявила она. – Ты ничего от этого не получишь. Ты должна заставить этого парня платить тебе наличными. Он получает заботу о своем доме, приготовленную еду и возможность трахать тебя столько, сколько захочет и когда захочет. А когда ты перестанешь быть красивой, он бросит тебя, выкинет твою задницу обратно на улицу и просто подберет более молодую и сексуальную версию тебя.

– Знаю, – сказала я. – Я всегда держу наготове рюкзак.

– Почему бы тебе просто не уйти? – спросила она.

– Ну так, – сказала я. – Я живу в прекрасном доме, получаю всю еду, которую хочу, он покупает мне все что я попрошу, и у меня есть безопасное место для сна.

Я скрыла тот факт, что я безумно влюблена в Алана, и боюсь, что разлука с ним причинит мне боль. Но Джерри не должна узнать об этом.

Мы зашли в магазин и решили перекусить в кафетерии. Охранники магазина постоянно были настороже и следили за нами.

Это меня очень раздражало. Люди в магазине относились ко мне и Джерри по-разному.

Со мной они были очень вежливы, как и с ней, когда она со мной. Но если она была одна, ее начинали допрашивать о каждом движении.

Я зашла в примерочную, чтобы померить шорты и топы. Когда я вышла оттуда, заметила двух охранников, которые разговаривали с Джерри.

Как только я подошла спросить, что происходит, они извинились и удалились.

После этого мы решили уйти. Мне не хотелось тратить деньги Алана на такой магазин.

Я предложила Джерри зайти в другие магазины, но она отказалась меня сопровождать.

– Я рада, что ты что-то нашла, Бетти, – сказала она. – И очень надеюсь, что у тебя все получится. Но каждому из нас предстоит найти свой путь. Загляни ко мне как-нибудь. Я всегда на Восьмой улице.

Она повернулась и пошла дальше. Я вернулась к машине. Еще были следы бродячих собак рядом с ней, поэтому я открыла окна, чтобы проветрить автомобиль.

Когда я собиралась уехать, заметила проблему. К Джерри приближались те же двое типов, что преследовали меня на Восьмой улице. Я проехала по улице и остановилась чуть не на тротуаре.

– Оставьте её в покое, дураки! – закричала я.

– Послушайте, леди, это не ваше... – начал один из головорезов.

– Бетти, помоги! – закричала Джерри.

По звуку своего имени оба головореза повернулись ко мне и стали разглядывать мое лицо, пытаясь узнать, кто я, и сравнить мои черты с грязным и измазанным в грязи лицом, которое им запомнилось.

Они успели сделать это до того, как завыла сиреной полицейская машина и из нее вышли двое громил. Двое мужчин тут же отпустили Джерри и повернулись, чтобы уйти, но копы не собирались их отпускать.

– Эти два придурка пристают к моей подруге, – сказал я.

– Покажите документы, – сказал полицейский.

Я полезла в карман и вытащила бумажник. Все остальные тупо смотрели на полицейских.

– Мэм, – сказал один из полицейских. – Мне не нужно видеть ваши документы, я знаю, кто вы. Я был у вас дома. Вы – новая леди из клуба квартала, верно?

Я улыбнулась и кивнула.

– Вы ручаетесь за эту даму, – спросил другой полицейский.

– Да, – сказала я.

– У меня документов нет, – сказал один из мужчин.

– Это делает тебя бродягой, – сказал другой полицейский и надел на него наручники.

– Но я ничего не сделал, – закричал бездомный хулиган.

– Нет, сделал, – сказал полицейский. – За бродяжничество полагается штраф в сто долларов или тридцать дней тюрьмы. Тебе следовало оставаться на своей стороне Восьмой мили.

Джерри смеялась и трясла задницей, пока двое мужчин грузились в полицейскую машину.

– Мэм, я знаю, что вы пытались сделать, – сказал один из полицейских, когда Джерри шла по Восьмой Миле.

– Мы видели, как вы водили ее по магазинам, и это действительно мило... действительно благородно... Это, черт возьми, по-христиански, но вы зря тратите время. Эти люди не изменятся. Они – не такие как мы.

– Почему нет? – спросила я.

– Их меняет их... ситуация, – сказал он. – Они впадают в отчаяние. Включаются их инстинкты выживания. Это делает их... одичавшими. Они делают такое, что никогда не смогут понять цивилизованные люди. Но не волнуйтесь, мэм, тут-то я и приду на помощь. Я стою между вами... и ими. Это... Моя работа... Я наблюдаю... Противостою... Задерживаю... Арестовываю... Читаю им главу и стих. Служу и защищаю. Спасаю вас всех от худших... отбросов вселенной.

Он даже проявил мне уважение, когда завершил свою речь. Окинул взглядом окружающих, словно ожидая аплодисментов или чего-то подобного. Даже его напарник покачал головой, как будто и он знал, что этому человеку не хватает пары бутербродов на пикнике.

Когда они сели в свою служебную машину и уехали, я была вне себя от злости. Второй полицейский, тот самый, который говорил о "таких людях" и произносил эту нелепую речь, тоже не узнал меня.

Именно он остановил меня, когда я сказала ему, что иду в "Продукты". Именно этот полицейский привел меня прямиком в постель Алана.

Я все больше и больше думала об этом и все больше злилась. К тому времени, когда вернулась домой, я была так расстроена, что начала плакать. Алан позвонил и спросил, не хочу ли я уехать за город на выходные.

Я была настолько расстроена, что плакала в трубку. Алан понял, что я в горе, и сказал, что поговорит со мной позже.

Менее чем через двадцать минут я услышала громкий рев мотора, приближающийся к подъездной дорожке. Прежде чем мой разум напомнил мне, что Алан утром ездил на своей "Мустанге", он обнял меня и сказал, что вне зависимости от проблемы все будет хорошо.

Алан всегда знал, как поднять мое настроение.

- Хорошо, дорогая, нам нужно обсудить то, что тебя расстроило,- сказал он.

Он взял меня на руки и унес на диван. Мы лежали там объятиями друг к другу, и он вытирал мои слезы, пока я рассказывала ему о своем дне.

- Дорогая, мне очень жаль,- сказал он. И по его выражению лица я поняла, что он говорит серьезно. Может быть, ему и не было дела до бездомных на самом деле, но он беспокоился о мне. Мне стало легче от того, что он так откликнулся на мою боль.

И он не просто отмахнулся от нее. Он продолжал задавать мне вопросы об этом. Это заставило меня думать, что он пытается помочь мне лучше разобраться в ситуации.

– Насколько понимаю, это комбинированное блюдо, – сказал он. – Ситуация с несколькими проблемами.

– А? – спросила я. По правде говоря, лежа на нашем диване с его руками вокруг меня, я была близка к раю.

– Есть несколько проблем, – сказал он. – Во-первых, ты беспокоишься о своей подруге... Кажется, ты сказала, что ее зовут Джерри... Верно? – Я кивнула, и мои глаза поднялись вверх.

– Вторая проблема – это бездомные в целом и то, как люди видят их и относятся к ним. Совершенно другая проблема – те два ублюдка, что надругались над тобой какое-то время назад и пытались что-то сделать с твоей подругой. И, наконец, ты злишься на тех полицейских.

Я была потрясена. Аланом... Это безумие. Всякий раз, когда я собиралась с дамами из клуба квартала, они только и говорили о том, как их мужья игнорируют их или никогда их не слушают.

Я думала о том, что Джерри напомнила мне, что для Алана я – всего лишь живая киска. Вся наша договоренность – финансовая, но, по правде говоря, это даже не так. На самом деле он ничего мне не платит. И, по правде говоря, как сказала Джерри, в любой момент, когда ему вздумается, Алан может меня выгнать и заменить.

Однако мне казалось, что ему не все равно.

– Алан, – сказала я. – Ты хочешь...

Он крепче сжал меня в объятиях и сказал:

– Бетти, я всегда хочу тебя, но не сейчас. Подожди... У меня есть идея. На работе, когда у нас возникает проблема или начинается новый проект, мы устраиваем мозговой штурм и накидываем идеи.

– Хорошо... – произнесла я. У меня не было представления, к чему он ведет.

– Иди, одевайся, – сказал он. – Давай проведем мозговой штурм.

Я поднялась в нашу комнату и приняла душ. После выхода из душа я показала ему два платья. Очень красивое зеленое, которое по словам Алана подчеркивало мои глаза, и очень облегающее красное, которое повторяло мои легкие изгибы словно вторая кожа.

– О, черт возьми, нет! – сказал он. – Ты не будешь носить красное за пределами этого дома. Я не хочу конфликтовать со всеми, только чтобы ты ушла с каким-нибудь более молодым, богатым и привлекательным парнем.

Я улыбнулась и показала ему язык. Он такой глупый. Он уже должен знать, что я никогда не оставлю его ни за что на свете. Но я играю в эту игру.

– Алан, я задолжала тебе слишком много денег, чтобы бросить тебя, – сказала я. – Но возможно, в будущем нам придется заключить новое соглашение.

Он отвел меня в очень хороший ресторан. Место не было роскошным, но оно было хорошим. Его называли Texas Roadhouse и Алану нравились их стейки. Пока я смотрела на него через стол, мы обсуждали мои проблемы и мой день. Мой стейк был, вероятно, лучшим из всех, что я когда-либо пробовала.

– Бетти, если мы посмотрим на твои четыре проблемы, то для каждой из них потребуются отдельные решения. Некоторые из них проще других. И есть проблемы, которые мы не сможем решить в одиночку. Парни, причинившие тебе боль – самая простая проблема. Нам не нужно делать что-то особенное. В нашем городе есть этот глупый закон о бродяжничестве. Они проведут 90 дней в окружной тюрьме. После этого они не рискнут вернуться сюда. Если их поймают во второй раз, то им грозит шесть месяцев. Другая проблема – полиция. И можно посмотреть на нее с разных сторон. С одной стороны, они неправильно увидели тебя и бездомных. Но это частично из-за того, что они не знают лучшего, а также из-за того, что они лишь исполняют законы, а не создают их. Но ты также должна понимать, что они хорошо выполняют свою работу. Они спасли тебя и Джерри от Бог знает чего могло случиться с вами. И кстати, я знаю одну женщину, которая получит по заднице, когда пересечет Восьмую Милю без меня в следующий раз для защиты ее.

– О, она может сделать это только ради того, чтобы ее отшлепали, – заворковала я. Он закатил на меня глаза.

– Бетттииииии... – простонал он. – Другая проблема... Мы не можем решить ее в одиночку. Как я это вижу... У тебя есть твой клуб. Может быть, тебе стоит привлечь его? Может быть, им пора заняться чем-то еще, кроме продажи выпечки и уличных вечеринок. Пусть они сделают что-нибудь для бездомных. Может быть, устроят пикник в парке, куда те смогут прийти и поесть. Вы можете пригласить больницу для бесплатного медицинского осмотра. Можно раздавать небольшие наборы для выживания с необходимыми вещами. Вы также можете собрать подписи под петицией, чтобы избавиться от постановлений о бродяжничестве...

Когда слушал его, у меня на глаза навернулись слезы. Он дал мне понять, что я могу сделать что-то, чтобы улучшить жизнь таких людей как я.

– Я сделаю это, Алан, – серьезно сказала я. – Я сделаю все лучше для нас!

Он покачал головой.

– Бетти... Дорогая... Я не уверен, что ты это видишь, – сказал он.

– Вижу что? – улыбнулась я. Я была от него в восторге.

– Что ты начала делать сегодня? – спросил он.

– Пошла купить шорты для заднего двора, – улыбнулась я. Он выглядел озадаченным.

– Не хочу менять тему, – сказал он. – Но разве мы не купили тебе шорты, когда покупали твою летнюю одежду.

– Это старушачьи шорты, – сказала я. – Мне же нужны шорты для тебя.

– Я не ношу шорты, если только не бегаю, – сказал он.

– Нет, Алан, – вздохнула я. – Мне нужны шорты для тебя, дурачок.

Он выглядел смущенным. Я огляделась, чтобы убедиться, что никто меня не слышит.

– Мне нужны шорты, очень облегающие и сокращенные, чтобы акцентировать внимание на моей заднице, – сказала я. – И не беспокойся, я собиралась носить их только при тебе. Я знаю, как ты любишь смотреть на мою попу. Я подумала, что мы будем работать на улице и...

У него начали потеть лоб. Он выпил глоток своего напитка.

– Но, понимаешь ли ты, Бетти, это мое видение, – сказал он. – Когда речь заходит о бездомных людях, ты всегда повторяешь "мы". Ты больше не одна из них. У тебя больше нет такого же опыта борьбы. Мы можем делать все возможное для помощи им, но пока я живу, ты больше не будешь одной из них.

Я чуть не расплакалась от этого. Его слова были так близки к тому, что я хотела услышать больше всего.

– Даже когда ты уйдешь от меня, у тебя всегда будет место для возвращения в случае нужды, – сказал он.

Какой способ все испортить, – подумала я. Слова, которые он только что сказал, заставили меня понять, что у Алана тоже есть свои проблемы. Он действительно верил, что я его жена. Верил в то, что однажды я оставлю его.

– Я не брошу тебя, пока не появится кто-то лучше, – сказала я. Как только это прозвучало, я почувствовала сожаление. Я хотела пошутить, но увидела, что он воспринимает все серьезно.

Так как мы оба испортили приятную беседу, я попыталась сменить тему на что-то безопасное.

– Во сколько тебе нужно быть дома? – спросила я с улыбкой.

– У нас еще много времени, – сказал он. – Мне нужно позаботиться о тебе.

Он отвез меня к реке и мы отправились гулять по набережной. Наблюдали за огромными танкерами и грузовыми судами медленно двигавшимися вверх и вниз по реке Детройт.

Мне казалось странным, что мы можем смотреть через реку и видеть другую страну; можем ехать туда так же легко, как по улице, и никому не будет до этого дела. Люди в той стране будут гостеприимны и дружелюбны. Они относятся к нам по-доброму, и если они проедут по мосту или через туннель, мы отнесемся к ним так же.

Но мы не могли сказать то же самое в нашем собственном гребаном районе. В тот момент мост через реку шириной в милю, ведущую в другую страну, казался более легким для перехода и гораздо меньшим препятствием, чем дорога Восьмая миля.

Он купил мне мороженое, и мы, держась за руки, шли и ели его.

Вечер был волшебный, и игра изменилась.

Когда мы легли в нашу кровать, он обхватил меня руками и притянул к себе. Мне нравилось чувствовать себя в безопасности, защищенной и любимой. Я еще больше уверилась в том, что Джерри несла полное дерьмо.

Алан не видел во мне просто живую киску. Он обо мне заботился. Показывал мне это на протяжении всего времени, что мы были вместе, но никогда так сильно, как в ту ночь.

Он мог бы сделать вид, что слушает мои разглагольствования, а потом сказать: «Стоп, так бывает, Бетти. Снимай свою одежду».

Но он никогда не относился ко мне так. Он относился ко мне так, будто любит меня, хотя никогда не говорил этого на словах.

Мне нужно было выяснить, что эта сука сделала с ним, чтобы он стал таким эмоционально неполноценным. Но пора начинать игру.

– Алаааааааан... – ворковала я. – Помнишь, я говорила, что тебе нужно сказать, чтобы я знала, когда ты захочешь?

– Да, – откликнулся он.

– Это работает хорошо?

– Да.

– А это работает в обе стороны?

– Что ты имеешь в виду? – спросил он.

– Алан... Я хочу, – сказала я.

На следующий день, когда Алан ушел на работу, я отправилась к Марте через дверь по соседству выпить кофе. Ничего особенного в этом не было, но наш разговор был необычным.

Вместо того чтобы говорить о кулинарии или о наших садах или о проблемах клуба квартала, я задавала ей много вопросов о жене Алана.

Это было некрасиво. Она была его первой любовью. Он был ей предан и полностью игнорировал то, что она была искательницей богатства и абсолютной забиякой.

Марта уверяла меня, что даже если Алан каким-то образом узнает о том, что его драгоценная Шэрон изменяет ему со всеми подряд, он найдет способ простить ее. Мужчины довольно глупы, когда речь заходит о их первой любви.

– Возможно, кому-то нужно было ему сказать, – сказала она. – Но никто из нас не хотел причинять ему боль.

Шэрон, по словам Марты, устала сидеть дома, поэтому она сказала Алану. Она встретила парня и устроилась работать секретарем, чтобы быть поближе к нему.

Самое забавное в том, что он был не так привлекателен как Алан и не зарабатывал столько же, но каким-то образом уговорил ее, что он идет вверх по карьерной лестнице.

На самом деле единственное место, куда он шел, была Шэрон. Они уже встречались пару недель, когда Алан зашел в офис с намерением пригласить жену на обед. Он был опустошен, но это ничего не говорит о том, что он сделал со своим любовником.

Алану нечего было терять; он решил, что уже все потерял. Он вытер любовником Шэрон пол. Это была даже не драка. Алану было плевать, что его бьют. Он просто хотел причинить боль человеку, причинившему боль ему. Алан избил мужчину до потери сознания и продолжал наносить удары. Если бы не подоспели охранники, Алан, возможно, попал бы в тюрьму за убийство.

Когда все выяснилось. Алану не было предъявлено никаких обвинений. Компания, в которой работали Шэрон и ее любовник, выплатила Алану некую компенсацию за молчание и уволила обоих.

Оба получили крайне негативные отзывы в своих личных делах и не получили никаких выходных пособий. Заместителям ее любовника было приказано говорить клиентам правду о том, почему он больше не работает в компании, и по всей отрасли быстро распространилась молва о том, каким человеком он был. Это сделало практически невозможным для него найти работу по специальности в этом регионе.

Самое интересное заключалось в том, что Шэрон смогла через несколько недель вернуться в дом к Алану. Без нее он был несчастен; в конце концов, он любил ее с первых дней учебы в колледже. Они собирались пройти что-то вроде консультации по вопросам брака в надежде выяснить, что именно не так в их браке.

– Ты живешь с Аланом уже почти год, – сказала она. – Так... Что же с ним не так?

– Абсолютно ничего, – улыбнулась я.

– О, у него был один серьезный недостаток, – улыбнулась она в ответ. – Он слишком сильно любил и выбрал не ту проклятую Богом женщину, на которую потратил всю эту любовь. Но вернемся к истории.

По результатам расследования стало известно, что любовник Шэрон был женат и имел двух маленьких детей. Его супруга приняла решение о разводе, в результате которого ей было предоставлено право опеки над детьми, дом и более половины других активов, а также алименты, зависящие от заработка ее бывшего мужа.

Однако возникла проблема: он не смог найти работу. Сумма задолженности перед женой быстро истощила его финансы, и он пришел к тому, что вынужден был продавать свое имущество, включая автомобиль, чтобы хоть как-то выплатить бывшей супруге деньги.

Но он нашел выход из сложившейся ситуации: еще до окончательного развода он решил сбежать. Поскольку у него не было своего автомобиля, он забрал с собой Шэрон.

В период его отсутствия на работе они обчистили его дом и унесли некоторые его личные вещи. Они также забрали автомобиль Шэрон, который все еще находился на его имя. Они рассчитывали продать все это, чтобы продержаться на плаву, пока он не найдет новую работу, где бы они ни оказались.

Алан был полностью разорен. Он замкнулся в себе и стал почти отшельником, пока вы не появились в его жизни. В нем возродились черты того доброго человека, каким он всегда был. Он всегда убирал снег и стриг траву не только на своей территории, но и для всех своих соседей, которые не могли делать это самостоятельно. Но кроме этого он никогда не выходил из дома.

Несколько женщин в округе безуспешно пытались привлечь его внимание, включая одну женщину через дорогу. Интересно то, что она узнала о случившемся задолго до других. Когда Алан поймал Шэрон, она уже об этом знала и предложила Шэрон временное убежище до тех пор, пока Алан не разрешил ей вернуться обратно в дом.

– В тот день, когда Шэрон ушла от Алана, эта сучка ждала его, когда он вернулся домой. И почти сразу же начала делать пассы и показывать ему свои большие сиськи. Как будто Шэрон оставила Алана ей. Я никогда не говорила Алану об этом, но уверена, что она могла бы связаться с Шэрон, если бы ей понадобилось. Вот почему ты должна быть очень осторожна рядом с ним, Бетти. Эта стерва разбила ему сердце дважды подряд. Он всегда клялся, что в его жизни больше не будет женщин. И пока как чудо не появилась ты, их и не было.

И тут я сломалась и рассказала ей, как мы с Аланом познакомились. Она была шокирована, а потом смеялась до упаду. Она и понятия не имела, что я была бездомной.

– Тебе не о чем беспокоиться, – сказала она.

– Но что, если я сделаю какую-нибудь глупость? – спросила я.

– Насколько я вижу, вам двоим суждено быть вместе, – сказала она. – Ты столкнулась с ним три раза в день, прежде чем вы стали вместе. Как будто что-то толкало вас друг к другу. Просто будь осторожна и не торопи события. Алан явно тебя любит, но еще не знает об этом. И борется с этим всеми силами. Вот почему продолжает говорить тебе, что между вами исключительно финансовые отношения.

***

Когда весна перешла в лето и погода стала более жаркой, у нас с Аланом произошла еще одна короткая размолвка. Я любила работать на своей клумбе в нашем дворе. Мичиган – странный штат, когда дело касается погоды. Зимой у нас почти арктические условия, но летом становится до ужаса жарко и душно.

Однажды он пришел домой на обед, чтобы удивить меня. Я была сзади, конечно же, на коленях, пропалывая участок вокруг моих растений Хаста.

Он подошел ко мне сзади, и я повернулась, чтобы встретить его взгляд.

– Почему ты носишь эти старомодные шорты? – спросил он.

– Возможно, одна из девушек может зайти в гости, – ответила я. – Кроме того, я ношу свои короткие обтягивающие шорты только для тебя.

Он приблизился, чтобы обнять меня, и все, что я почувствовала, это острая боль в том месте, где он коснулся меня.

Я закричала от боли, и он быстро отреагировал. Он схватил меня за руку, не задевая другие части моего тела, и понес меня в дом. Он наполнил прохладной водой ванну для меня, что принесло облегчение от боли.

– Бетти, сколько времени ты провела на улице? – спросил он.

– Не знаю точно, – ответила я. – Может быть час или около того.

Он показал мне мое отражение в зеркале. Моя кожа сильно обгорела от солнца. Затем он отправился купить различные кремы и мази от солнечных ожогов и взял выходной, чтобы быть со мной.

Вспомнились слова Марты. Между нами было что-то большее, чем просто финансы, даже если Алан не хотел признавать это.

Мне потребовалось около трех недель, чтобы моя кожа зажила после образования пузырей и шелушения. Все это время Алан берег меня, словно я – настоящая жемчужина. Наш конфликт произошел, когда он запретил мне выходить на улицу в любое время, когда светит солнце.

Этот запрет вызвал ярость во мне. Однако несмотря на все свое возмущение, я слишком сильно его любила, чтобы противиться ему. Я начала ухаживать за своими цветами только после захода солнца и ранним утром.

В тот уик-энд приехала группа парней, и Алан предложил мне пообедать и сходить по магазинам. Он настоял на том, чтобы я надела большую шляпу и солнцезащитные очки. Это придало мне загадочный вид. Я не могла не улыбаться. Мне даже нравилось, что он так беспокоится о моем благополучии.

Когда мы вернулись домой, Алан позвонил и пригласил Марту перекусить с нами во дворе. Я была уверена, что он хочет проверить мою дурацкую шляпу и очки.

Мы сели, и Алан протянул мне нечто, похожее на пульт дистанционного управления телевизором. Я нажала на кнопку и услышала звук, похожий на работу моторов. В следующее мгновение похожая на палатку конструкция, прикрепленная к дому, выдвинулась вперед и полностью закрыла нас от солнца.

– Выдвижной тент, – ухмыльнулся он, – лучший друг рыжих летом.

– Нет, Алан, – сказала я со слезами на глазах, – мой лучший друг – ты... круглый год.

Нет нужды говорить, что секс в ту ночь зашкаливал. Примерно через неделю я почувствовала неладное.

Когда Алан подъезжал к дому, я заметила, что ему навстречу выбежала шлюха через дорогу. Я встала и вышла на нашу подъездную дорожку, чтобы посмотреть, что происходит.

Сучка была загорелой настолько, что могла бы быть чернокожей. У нее были линии загара через всю спину там, где должны были быть бретельки лифчика, если бы он был на ней. Я представила себе, как ужасно она, должно быть, выглядит обнаженной со всей этой бронзовой кожей и двумя огромными, бледными, белыми сиськами.

Алан улыбнулся мне.

– Привет, дорогая, – даже спустя почти год у меня все еще порхали бабочки в животе, когда он называл меня «дорогая».

– Мэрилин зашла повидаться с тобой, – сказал он и пошел в дом, оставив меня стоять там с ней. Она ухмылялась как гребаный чеширский кот.

– Итак... клуб квартала устраивает нечто вроде барбекю для бездомных, да? – сказала она.

– Да, – ответил я.

– Вероятно, его отменят, как только тебя не будет здесь, – сказала она.

– Послушай, моя дорогая тетушка Джемайма (талантливая актриса-модель в рекламе блинчиков), – произнес я, – я никуда не уйду и...

– Ух ты, – произнесла она. – Значит, ты ревнуешь не только к моей внешности? Верно... бледные рыжие волосы не загорают. Тебе приходится выглядеть безобразно всю годовщину, правильно?

Я был настолько разозленным, что не мог придумать ответа. Она сама освободила меня от этого давления.

– Слушай, юная фантомка, я просто зашла предупредить тебя. Будь готова к переменам через два дня.

И она вернулась обратно через улицу и ничего больше не сказала.

Марта посмеялась над этим, когда я ей рассказал об этом.

– Либо новая диета, либо модное платье или операция, – пробормотала она.

Я посмотрела на нее, как на сумасшедшую.

– Бетти, ты помнишь, я говорила тебе, что Мэрилин стала приставать к Алану, сразу как только Шэрон его покинула. Вот она и выставила себя напоказ. Сначала показала ему свою грудь. Потом приставала к нему этой грудью. Затем приобрела несколько нарядов, которые даже проститутка не надела бы из-за их развратности. И когда это не помогло, она пару раз делала липосакцию. Она даже сидела на паре диет, чтобы изменить свою фигуру. Я не уверена, но слышала, что она даже пыталась колдовать. Тебе не о чем беспокоиться.

– Но почему сейчас? – спросила я. – И зачем через два дня?

– Думаю, сейчас потому, что Мэрилин думает, что прежде она потерпела неудачу из-за того, что Алан все еще страдал от Шэрон. Она полагает, что если он встречается с тобой, значит забыл Шэрон и готов двигаться вперед. И теперь она считает, что может победить ТЕБЯ. – Она опять засмеялась. – И я думаю, что она заказала какое-то обтягивающее платье или пояс, чтобы убрать живот и выделить еще больше свою грудь. Если она выбрала экспресс-доставку, то это может прийти через два дня.

Мы хорошо посмеялись над этим за чашкой чая. Наверное, я была достаточно самодовольна, потому что не думала, что Мэрилин, даже с ее огромными сиськами, сможет отбить у меня Алана.

К сожалению, Марта ошибалась. День начался, как и любой другой. Я позавтракала с Аланом, прежде чем он отправился на работу, после того как сумел выжать у меня обещание, что я буду держаться подальше от солнца.

Я прибралась в доме, пытаясь решить, что приготовить на ужин. Вскоре после одиннадцати в дверь кто-то позвонил.

Я посмотрела в глазок и увидела стоящую там Мэрилин. Даже через глазок казалось, что на ее лице еще более надменная чем обычно, ухмылка.

Я открыла дверь и заметила, что за ней кто-то стоит.

– Я только что из аэропорта, – ухмыльнулась она. – Угадай, кого я привезла с собой?

Женщина, которая могла бы быть сестрой Мэрилин, вышла из-за ее спины.

– Мне нравится, что ты сделала с передним двором, – сказала она. – От Линн я слышала, что задний двор еще лучше. Спасибо, я буду поддерживать его после твоего отъезда. И спасибо, что позаботилась о моем муже. Линн говорит, что ты реально помогла ему преодолеть...

Я захлопнула дверь перед ее носом и стояла в шоке.

Все слова Марты вернулись ко мне. Она – его ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ. Он простит ей ВСЕ ЧТО УГОДНО. Даже после того как она ему изменила, он принял ее обратно. На самом деле это она ушла от него. Он ее не выгонял. Даже после того как она предала его ДВА раза, ему понадобилось больше двух лет, чтобы ее забыть. Она его обокрала... Почти обчистила дом, а он все еще плакал по ней. У меня нет шансов.

Я провела оставшуюся часть дня, плача и укладывая вещи. Мне пришлось это делать три раза подряд.

За весь период нашего с Аланом совместного проживания, я сильно изменилась. Я поняла, что нужно брать с собой только самое необходимое для выживания. Даже если Алану нравятся мои шорты, они мне не пригодятся в путешествии.

Однако возникла еще одна мысль. Алан всегда кидает деньги в мой рюкзак. Может быть, я могла бы арендовать квартиру на месяц и попытаться найти работу. Теперь у меня есть столько красивой одежды, которую можно использовать на собеседовании.

Время, проведенное с Аланом, также помогло мне развить навыки общения с людьми. Я также могла бы поделить квартиру с кем-то другим, чтобы не жить одной.

Что бы я ни решила делать, больше всего я буду скучать по Алану. Может быть, если найду работу рядом со своим новым жильем, то иногда мы сможем видеться.

Но это было бы еще хуже. Видеть того, кого я так хотела... Ладно, буду честной... мужчину, которого я люблю... с этой раздутой женщиной, меня убьет.

Мой план заключался в засаде для него. Я атакую его сразу же, как он войдет в дверь. Я страстно займусь им, пока эта женщина не поймет, что он уже дома и не придет за ним.

Но конечно, закон Мерфи проклял мой план. Как только "Мустанг" Алана грохотом подъехал к подъездной дорожке, две обнаженные близнешки уже пересекали улицу.

Глядя через окно, я видела на лице Алана широкую улыбку. Он не мог отвести от нее глаз. Я услышала звук ключа в замке и он открыл дверь. Мне было неприятно слушать их разговор.

– Я так рад, что ты наконец-то вернулась, – сказал он.

– Вернулась в здравом уме – это больше похоже на правду, – промурлыкала она. – Детка, я излечилась. Я знаю, какой глупой была и насколько особенным является то, что у нас есть. Я никогда больше об этом не забуду.

Алан посмотрел на меня, и его лицо стало серьезным. Он потерял свою улыбку. Как будто вдруг вспомнил, что я существую. Он также понял, что должен решить, что со мной делать. Я намеревалась облегчить ему задачу. Просто поблагодарю его за все что он для меня сделал, и уйду.

Он посмотрел на меня со смесью грусти и гнева.

– Бетти, нам нужно поговорить, – сказал он.

Шэрон стояла прямо за ним и улыбалась мне через плечо. Мэрилин тоже была там.

Алан взял Шэрон за руку и повел ее в свой домашний кабинет.

– Есть кое-что, что я должен тебе отдать, – сказал он. – Например, твои ключи и...

Мэрилин смеялась до упаду, когда у меня начали капать слезы. Она высунула язык, как шестилетний ребенок. Понятия не имею, почему ей это так нравилось. Не похоже, что она его получила. Может быть, она была такой стервой, которой просто необходима победа. И если она не может выиграть сама, то лучший вариант – это видеть, как проигрываю я.

– Алан, это же не ключ от нашего дома, дорогой, – рассмеялась Шэрон. Мэрилин ухмыльнулась еще шире. – А что это за бумаги?

– Я долго ждал, чтобы отдать тебе их, – сказал Алан. Его голос звучал счастливо, почти торжественно.

– Но я не понимаю, милый, – сказала Шэрон.

– Ты бросила меня, милая, – сказал Алан. – Мы были женаты почти двадцать чертовых лет, и ТЫ бросила меня, чтобы сбежать с другим мужчиной. Наверное, думаешь, что я как-то забуду об этом... Я не забыл.

– Однако, дорогой, – шептала Шэрон. – Я прошла через некоторые трудности...

– Мне безразлично, с чем ты сталкивалась, – вскричал Алан. – Весь наш брак... Все время, которое мы провели вместе, всегда было посвящено тебе. Это никогда не связывалось с нами. Так что позволь мне объяснить это таким образом, чтобы относилось к тебе. Пока тебя не было рядом, я развелся с тобой, используя как основание твой отказ от меня из-за отсутствия секса. Развод стал окончательным несколько месяцев назад... Собственно говоря, больше восьми месяцев назад, но эти последние восемь месяцев были для меня такими хорошими, что время пролетело незаметно. Но вернемся к тебе. Ты теперь свободная женщина. У тебя есть копия документов о разводе.

– Но я не хочу разводиться, – заплакала она.

– Тогда ты не должна была изменять мне и бросать меня, – сказал Алан.

– Разве мы не можем все уладить? – попыталась умолять она.

– Ни за что, Хосе... то есть, Шэрон, – ухмыльнулся Алан.

– Так что я получу после урегулирования? – спросила она.

– Ты бросила меня, помнишь, – сказал Алан. – Ты отсутствовала без связи более двух лет, помнишь. Если откажешься от развода, ты ничего не получишь. Это как бы восстанавливает равновесие, верно? Я терпел тебя почти двадцать лет, а когда пришло время, ты без колебаний мне изменила. Когда речь шла о том, насколько я любил и заботился о тебе, я ничего не получал. Ты никогда не задумывалась обо мне и моих чувствах. Итак, мы расстались и на этот раз в соответствии с законом, судебной системой и судьей, который подписал наши документы о разводе... В этот раз ты ничего не получишь!

Тут она начала плакать, а лицо Мэрилин стало сердитым. Я ухмыльнулась ей.

– Ключ, который я дал тебе, и не должен был быть ключом от моего дома, – продолжил Алан. – Как обычно, я вышел за рамки того, что было необходимо для тебя. Несколько мелких вещей, которые ты умудрилась забыть, когда уезжала от меня, находятся в камере хранения в хранилище на Девятой миле. Я бы посоветовал забрать их до конца месяца. Больше я не буду платить за хранение.

– Алан... Прости. Мы можем сделать это... – начала она.

– Ты права, – сказал он. – ТЫ – просто жалкая сучка. Но мы не можем ничего сделать, потому что нет никакого МЫ. А теперь убирайся из моего дома, пока я не вызвал полицию.

Шэрон в слезах выбежала из дома, Мэрилин последовала за ней.

– Прости, Алан, – сказала Мэрилин. – Ты знаешь, что я – на твоей стороне в этом деле. Она заставила меня привезти ее сюда. Никаких обид, верно?

Алан захлопнул дверь и повернулся ко мне.

– И ТЫ! – сказал он сердито. – О чем, черт возьми, ты думала? Почему собраны все твои вещи? Ты думала, что куда-то едешь? Я думал, мы договорились. ТЫ не можешь уйти! ТЫ должна мне слишком много проклятых Богом денег, чтобы куда-то уезжать, если я не разрешу. Ты это понимаешь?

– Да, Алан, – улыбнулась я.

– Хорошо, – крикнул он. – Иди, одевайся. Мы идем на ужин, чтобы отпраздновать. Я наконец-то закончил. Наконец-то избавился от этой СУКИ. И, Бетти...

– Да, Алан, – улыбнулась я.

– Когда вернемся с ужина... Ты знаешь, что я захочу...

– Да, Алан, – улыбнулась я.

– Я буду хотеть... многого, – ухмыльнулся он.

– Весь этот беспредел принадлежит тебе, Алан, – я усмехнулась в ответ.

***

Алан

Было так приятно избавиться от этой обезьяны на своей спине, как в прямом, так и в переносном смысле. Мы с Бетти успокоились и провели целую неделю, прежде чем драма снова проявилась. За это время произошло несколько мелких инцидентов, например, Шэрон нашла юриста и попыталась отменить развод. В результате мы оказались на слушании перед судьей, который после беседы с нами и Шэрон и выяснения подробностей развода закрыл дело.

Еще один случай: Марта предупредила меня о том, что Бетти проводит слишком много времени с Шэрон, которая кажется застряла с Мэрилин.

Я сообщил Бетти, что не хочу, чтобы она слишком часто общалась со Шэроном, и похоже это решило проблему.

Существует множество опасностей для здоровья мужчин в возрасте от 40 до 49 лет. И я считал, что большинство из них я снизил. Я регулярно бегал и тренировался с гантелями в нашем домашнем спортзале. Мы с Бетти также придерживались относительно здорового питания, но ничто из того, что я делал, не подготовило меня к тому, что будет дальше.

Не всегда одно сильное потрясение делает вас сильнее. Иногда несколько незначительных потрясений могут отправить вас на кладбище или полностью разрушить вашу жизнь.

Первое из таких потрясений произошло, как я уже упоминал, примерно через неделю после возвращения моей экс-жены Шэрон.

Мы с Бетти отдыхали в нашем заднем дворе. Ладно... мы не полностью расслаблялись. Я покоился в гамаке, а Бетти раскачивалась туда-сюда, ее задница была всего лишь в нескольких сантиметрах от моего лица.

На ней были ее печально известные шорты с открытой попой. Они были настолько короткими, что напоминали голубые джинсовые трусики, и эти два полукруга плоти, обнаженные под джинсами, привлекли мое внимание.

– Бетти, тебе лучше это прекратить, – сказал я. Мой голос задыхался от вожделения.

– А что будешь делать, если я этого не сделаю? – ворковала она своим самым сексуальным голосом.

– Я зароюсь лицом в эту задницу и стану лизать... – Я остановился на середине предложения.

– Лизать мою киску... – тоже остановилась Бетти.

Мы были так сосредоточены друг на друге, что не заметили, как забор со стороны Марты открылся, и во двор вошла Марта с четырьмя людьми.

Один был крупный, молодой, но уже подтянутый мужчина, немного коренастая женщина и двое детей, мальчик лет восьми и очаровательная маленькая девочка, которой было не больше четырех-пяти лет.

Бетти была так потрясена, что не заметила, что ее бедра все еще покачиваются.

Мужчина смотрел на Бетти, казалось, с гневом или шоком. Я тут же выпрыгнул из гамака и встал между Бетти и ним.

Его слова заставили меня понять, что ситуация не такая, как я думал.

– Ма... Что ты делаешь? – спросил он шокированным голосом.

– Это тверк (танец ягодиц), папочка, – пролепетала восьмилетняя девочка.

– Ма...? – в шоке сказал я.

– Дейл, – закричала Бетти. Она подбежала к мужчине и бросилась на него.

– Э... Я не знала, кто вы такие... – начала Марта. – О, черт... Вы, ребята, всегда... Они пришли ко мне по ошибке, так что я... я просто пойду.

Марта выскользнула обратно через калитку, оставив меня с четырьмя людьми.

Мне кажется, ни один из нас не знал, что сказать. Нас спасли дети. Малыш начал бегать вокруг Бетти по мощеной дорожке. Он подбежал к веранде возле дома и увидел на столе пульт для управления.

– О, где-то здесь должен быть телевизор, – сказал он. Он нажал на кнопку, и из него вышла тентовая конструкция, испугав его до смерти. Пульт выпал из его рук, и он закричал:

– Простите меня, я не предполагал, что так может произойти!

Никто не успел ответить ему, как его уже не было – он снова бежал.

– Вот самый маленький бассейн в мире! – объявил он.

Я засмеялся. И его отец тоже. Это разрядило обстановку.

– Это не плавательный бассейн, ДиДжей, – сказала его мама. – Это джакузи.

– То есть это как ванна на улице? – спросил шокированный мальчик.

Его мама кивнула головой. По ее выражению лица я понял, что эта идея ей понравилась.

– Мой учитель говорил, что только у деревенщин ванные комнаты находятся за пределами дома, – сказал мальчик. – Это несолидно.

– Но это же не ванная комната, – пошутил ангелочек. – В ней нет туалета.

– Ну, этот бассейн может быть маленьким, но я всё равно залезу в него, – сказал мальчик. – Мне нужно охладиться.

– Как ты собираешься охладиться в ГОРЯЧЕЙ воде? – спросила его мама.

Мальчик выглядел по-настоящему озадаченным.

– Меня зовут Дейл, – представился мужчина, протягивая руку.

– Алан, – ответил я и пожал ему руку. – Почему бы всем нам не присесть и не устроиться поближе друг к другу. Бетти...

– Дейл! – закричала Бетти, выбегая из дома. Она была одета соответствующе: в шорты до колена и красивый топ.

Она бросилась к мужчине и обняла его.

– Алан, это мой сын...

– Дейл, – сказал я. – Мы уже знакомы.

Увидев на ее лице радость, я почувствовал себя очень хорошо.

– Как ты меня нашел? – спросила она.

– Ты послала тете Пэтти рождественскую открытку, – сказал он. – Там был обратный адрес.

– Мы стучали в дверь и звонили в звонок, – сказала женщина.

– Мы не очень-то слышим звонок, когда выходим сюда, – сказал я.

– А иногда мы его игнорируем, – прощебетала Бетти.

– Вы, ребята, голодны? – спросил я.

Четыре головы одновременно кивнули.

– Я приготовлю... – начала Бетти.

– Бетти, садись и догоняй, – сказал я. – Я включу гриль.

– У нас будут хот-доги? – спросил мальчик. Он встал и пошел рядом со мной.

– Я думал о стейках, – сказал я. Его лицо осунулось.

– Разве ты не любишь стейки? – спросил я.

– Я съем все, – улыбнулся он. – Но хот-доги – мои любимые. Стейк – это просто большой кусок мертвой коровы. Так говорил мой учитель.

– Уверен, что у твоей бабушки есть несколько хот-догов, спрятанных где-то в морозилке, – сказал я.

– Она – моя бабушка? – спросил он. Я кивнул. – Подождите, пока я не расскажу всем своим друзьям, что моя бабушка умеет танцевать тверк!

Весь оставшийся вечер Бетти разговаривала с Дейлом. Они обсудили все что произошло с ним с тех пор, как Бетти видела его в последний раз чуть больше пяти лет назад.

Когда уже начало темнеть, Бетти отозвала меня в сторону.

– Алан, мне нужно кое-что добавить к нашей сделке, – сказала она. Я видел, что для нее это было важно, поэтому сделал серьезное лицо.

– Дейл и его семья... – начала она. – Ну... Дейл... От него не было вестей... Мы не слышали друг о друге в течение долгого времени... Так что, для него это – своего рода самоубийственная миссия. Он просто прыгнул в машину и уехал сюда из Флориды.

Из ее глаз потекли слезы. Я схватил ее за руку и обнял.

– Алан, у них нет денег на отель. Они провели ночь в своей машине с этими детьми... У них едва хватает средств на бензин, чтобы вернуться во Флориду... Я обещаю, что найду способ отблагодарить тебя... – сказала она.

– Тс-с-с... – успокаивающе произнес я. – Я разберусь.

Я вернулся во двор.

– Дейл... Мне нужна твоя помощь, – попросил я его.

Он с любопытством посмотрел на меня и кивнул.

– И тебе тоже, Салли, – добавил я, указывая жене Дейла.

Они последовали за мной по лестнице, оставив детей спать на мебели во дворе.

Мы пришли в свободную спальню и решили, что Салли и Дейл будут здесь спать. Салли занялась тем, что постелила свежее белье на кровать, которой не пользовались уже несколько лет.

– Здесь очень приятно, – отметила Бетти, осматривая комнату.

– Похоже на то, – согласилась Салли. – Комната действительно хорошая. Лучше, чем в любом мотеле, что я когда-либо видела.

– Может быть, это станет твоей комнатой теперь, – шепнул я Бетти. Она легонько ударила меня локтем.

– Не думай об этом, парень, – усмехнулась она.

Оставались дети. Мы разместили их в гостиной. ДиДжея положили на диван, а Эмму – на софу.

– Ладно, поехали, – сказал я Дейлу. – Салли может остаться здесь и присмотреть за детьми, а Дейл и бабушка ДиДжея, которая занимается тверком, поедут со мной по делам.

Мы сели в мой Escape, и Бетти настояла на том, чтобы она водила машину.

– Ты все равно всегда называешь ее моим автомобилем, – заметила она.

– А на чем же ты ездишь, Алан? – спросил Дейл.

– Он ездит на своем сломанном Мустанге, – подметила Бетти. – Это единственная машина, на которой можно кататься только при идеальной погоде. Она даже не знакома со снегом. Думаю, что она слышала о дожде, но на самом деле никогда не была мокрой, только когда мы ее моем. Она также не выезжает на улицу в очень жаркие солнечные дни, потому что на солнце может поблекнуть краска.

– Так куда мы едем, – спросил Дейл, зевая.

– В магазин «Мейер» на Восьмой миле, – сказал я. Одна из рук Бетти оставила руль и нашла мою.

– Все в порядке; мы вместе, – сказал я. Она кивнула, но не отпустила мою руку.

Дейл был сонным, поэтому не заметил нашей перепалки. К тому времени, как мы добрались до магазина, пятиминутная поездка его утомила. Он спал похрапывая.

– Ты тоже храпишь, Алан, – заметила Бетти. – Но не так громко, и твой храп мне нравится, заставляет меня чувствовать себя в безопасности.

– Пусть спит, – сказал я, когда мы вышли из машины. Он может помочь нам загрузить коробки на обратном пути. – Мы вернемся через двадцать минут, если ты сможешь сделать свою часть работы.

– О, я могу сделать свою часть работы, мистер, – улыбнулась она. – Вы только сделайте свою! Хорошо, что мне делать?

Через несколько минут мы зашли в магазин и разошлись. Бетти знала лишь то, что ей нужно купить, и направилась в детские отделы.

Через пятнадцать минут мы снова встретились у кассы. Выражение ее лица, когда она увидела тележку, что была у меня, сказало мне все. Она была в ярости.

– Сегодня ты ничего не получишь, – шипела она.

Ее вспыльчивость, как обычно, заставила ее забыть о том, что вокруг – другие люди. Она увидела выражение моего лица, а затем заметила, что рядом со мной сидят две сотрудницы магазина.

– Мне пришлось зайти в три разных отдела, чтобы купить все то, что ты мне сказал, – сказала она, – а все, что сделал ты, это купил... ЭТО?!

Я покачал головой, смеясь.

– Я даже не ходил ни в один, – сказала я. – Стоял прямо здесь и сказала им, чего я хочу. Они погрузили это на тележку и привезли.

– Ты до сих пор не... – она остановилась и улыбнулась.

– Фактически, к моменту, когда все будет готово, будет уже полночь... – сказал я.

– И что ты хочешь этим сказать? – спросила она.

– Ну... После полуночи наступит новый день, – сказал я.

– В этом ты прав, – улыбнулась она.

Мы вернулись к автомобилю, и Дейл захрапел еще громче. Грузчики из магазина помогли нам загрузить тяжелые коробки в заднюю часть автомобиля, причем самую большую коробку привязали на крыше. Обычно мы бы разложили задние сиденья и положили все внутрь, но Дейл занял почти всё заднее сиденье.