Эра бесстыдства. Часть 5

Дома. Будни.

Автобус, самолёт, перелёт, таможня и вечером мы уже в кругу семьи делимся нескладными впечатлениями, искоса поглядывая друг на друга.

Через месяц мы справляли на даче день рождения тёщи. Натопили баньку, замариновали шашлыки, набрали водки, пива, вина, хоть ужрись.

В предбаннике накрыли стол, парились отдыхали с пивком, снова парились и отдыхали с водочкой. После четвёртого захода все были уже в приличном подпитии, а тёща так и вообще лыко не вязала.

FM — станция транслировала танцевальную музыку и Света начала танцевать, вытащила в круг и всех остальных, кроме тёщи, которая клевала носом салат. Все обмотанные в простыни, которые то и дело сползали и показывали соблазнительные участки раскрасневшихся тел.

— Всё! — объявила Света сдирая с себя простыню. — Мне надоело притворяться, что мне стыдно показать своё нагое тело родным людям, которые не только видели его не раз, но и подмывали, и купали, и ласкали. А вам что? Стыдно раздеться при муже? Или при сыне, внуке, которого вы водили с собой в общественную баню в женское отделение? Чушь всё это! Мама! У тебя же шикарное тело! Ну покажи его деду, порадуй старика. Может у него даже вскочит.

— Света! Ну что ты говоришь? Как тебе не стыдно? — залепетала моя жена.

— Как? Да никак! Совсем никак не стыдно. И тебе, баб, нечего стесняться собственного мужа. Или вы совсем забыли, что такое секс?

Она порывисто обошла присутствующих и, несмотря на сопротивление, сорвала наши покровы.

— Ну вот. Теперь совсем другое дело. — обвела она всех довольным взглядом. — давайте выпьем за наше бесстыдство!

— Может в этом есть здравый смысл. Ведь есть племена... — начал было сын.

— Дикий ты мой! Перед тобой хоть голой хоть нет, а ты даже не взглянешь. Может хоть дед оценит? О! Кажется, уже оценил! — повернулась она в мою сторону и глянула на набухший член.

— Да, оценил. Симпатичные обводы.

— Ну так выпьем? Я предлагаю на брудершафт с обниманием и ласками.

— Света, ну ты вообще! — пыталась утихомирить внучку жена.

— А что? Я хочу мужчину! Сейчас хочу! И что? Я должна бежать на улицу и предлагать себя первому встречному?

— Это нужно по любви делать, а не тогда, когда захочется. Потерпеть нужно. — пыталась урезонить внучку жена.

— А я не хочу терпеть! Кому нужны эти мои жертвы? Кто их оценит? Будущий муж? Да насрать ему, как я мучилась от непреодолимого желания, не любви, а элементарного секса! Никому эти жертвы не нужны! А я хочу секса СЕЙЧАС!

— Давайте, давайте выпьем. — очухалась тёща и подняла мутный взгляд на обнажённых родственников. — Парится идём? Снимите вы с меня этом мокрый балахон! — начала она стаскивать с себя ночную сорочку.

Света помогла, и мы увидели высохшие груди, повисшие вывернутыми карманами на худом теле, копну редких седых волос покрывающую весь низ вислого живота.

— Ну чего стоим? Голых баб не видели? Пить-то будем? У кого сегодня праздник?

Прения на этом как-то сами собой кончились, и мы перешли к делу.

Светка, выпила на брудершафт с отцом, повисла у него на шее и жадно впилась в губы, а когда член сыночка упёрся ей в живот, к всеобщему удивлению, скользнула вниз и мгновенно погрузила его себе в рот.

Наступила минута напряжённого молчания.

— Люда, чего стоишь? Выпей с мужем и вспомни юность. Я видела, как ты его в молодости баловала. — подтолкнула жену ко мне тёща.

А действительно? Давай-ка мать тряхнём стариной. — поддержал я тёщу и притянул к себе обалдевшую жену.

— При всех!

— Пей! — приказал я, опрокинул рюмку, подождал пока Люда опорожнит свою и пригнул её к уже топорщащемуся члену. Когда-то уже давно, она прекрасно делала минет, он после рождения сына ей уже было не до меня. Но сейчас, видя, как Светка сосёт член своему отцу, она нежно приступила к давно забытым ласкам.

Тёща, меня сегодня поразила наповал. Никогда не наблюдал за ней даже намёка на фривольное поведение, а тут? На смотрела на нас и облизывала губы.

— Мама, присоединяйтесь. — рискнул я.

Она махнула рукой, махнула рюмку водки и встала рядом с дочкой.

— Вкусный? Дай попробовать?

Люда от удивления села на задницу и открыла рот.

— О! В бой идут одни старики? — пьяным голосом спросил Юра и подсунул свой член к открытому рту матери.

Люда, косясь на тёщу, как сомнамбула взяла член сына в рот.

— Так! Похоже в этой семье я вообще никому не нужна? — возмутилась невестка.

— Надя, ну что ты мелешь, иди сюда. — позвал я её. — Я давно хотел тебе вдуть.

— Вот и настал час истины! — оторвалась тёща от моего члена и развернув невестку ко мне задом, помогла завести член во влагалище.

— Ну бабуля! Ты сегодня в ударе! — захлопала в ладоши Светка.

— Нет! За такое надо наказывать! — возмутился Юра и завалив тёщу на пол, устланный мягким ковром, сунул ей член в вагину.

— Да осторожней ты! — вскрикнула тёща. — Сухо же. Поласкал бы для приличия. Здесь лет двадцать конь не валялся.

— Ща! Сделаю! — сказал Юра и нырнул к тёще между ног.

Светка просунула голову ему между ног и начала минет.

— Нет. Мне надо выпить. — Встала с пола Люда. — Такая приличная и добропорядочная семья, а тут все как с цепи сорвались.

— Вероятно, что лопнул давно назревающий фурункул. — предположил я, купаясь в вагине невестки.

— Ну то, что ты давно хотел трахнуть Надю и Света, я не сомневалась, но мать?

— Она тоже соскучилась по мужской ласке. Ты глянь на её блаженное лицо. Лет десять мигом сбросила. Знал бы почему она на меня злится, давно бы отодрал.

— Так в чём дело?

— Нет, милая. Теперь всё будет по-другому. Для нашей семьи наступила эра взаимной любви. Правда Надя? Ты же будешь навещать меня для секса? И Света тоже. Правда? А вас я с матерью по очереди буду иметь. Ма? Ты не против?

— Ещё! Сильней! — вдруг задёргалась Надя.

— Сын, ну-ка быстро займи своё место.

Юра проворно вскочил и сунул член в жену, которая после нескольких мощных толчков бурно кончила. Я тем временем сел на колени перед разведёнными ляжками тёщи раздвинул дебри седых волос, развёл тощие лепестки губ и сунул член во влажную, давно не паханную теснину.

Тёща закатила глаза, закусила губу и сладостно застонала. Я толкал и толкал в неё напряжённый фаллос, пока не упёрся в дно. Хватило десятка лёгких толчков, и Елена тихо ойкнув ослабла, расплывшись на ковре безвольной куклой.

— Два — ноль! Па! Теперь бабушкина очередь, а я займусь дедом. Ба! Давай соревноваться — кто быстрее кончит?

— Я вообще забыла, что это такое, а ты — соревноваться.

— Пап! Ты же не подведёшь? Я же слышала, как мама под тобой орала.

— Всё-то ты знаешь, всё-то ты слышала. Ну, что сынок? Не противна тебе такая старуха, как я? — Люда легла на пол и развела коленки. Давно не стриженная промежность не имела никакого эстетического значения, но бутон её вульвы выбивающийся из этой чащи всегда привлекал меня и Юрке этот цветок тоже приглянулся, потому, что он припал к нему губами. Вот и чудесно.

— Света, надо рабочие места наших женщин привести в достойный вид. Подбери что-нибудь эдакое. Ты видела тату со скарабеем у Ирины? Что-нибудь в таком духе. Идёт?

Света кивнула, не отрываясь от минета, восстанавливающего стойкость моего члена.

— Ну? Поехали? — спросила Света, обращаясь к Людмиле.

— Да пошла ты... — выдохнула жена, прижимая голову Юры к лобку.

— Ясно. Тогда я сверху. Давай кончим вместе?

— Попробую. За месяц спермы накопилось! Утонуть не боишься?

— Если туда всё не влезет я из тебя выпью.

Светка искусница-искусительница, села на меня и заведя в себя член довольно быстро довела нас до экстаза. Я кончил первым сперма тугими струями ударила в дно вагины, затопила её и вырвалась наружу и тут же Света догнала меня. Обнимая вагиной и крутя тазом. Тягучая смесь наших соков стекала по моей мошонке. поленья обычно у ворот, а я потом перевозил их на тележке к бане.

Если сейчас вывалить дрова в обычном месте, то они перекрою въезд и ни сын, ни Света с женихом не смогут поставить свои машины. Чертовщина!

Пришлось вывалить двора за забором у бани. Лишь бы сосед не начал ругаться, что перегородил ему подъезд.

— Не было забот? Купила баба порося? — посочувствовала жена.

— Сейчас перекидаю.

— Смородину не сломай.

Аккуратные берёзовые чурбачки полетели через забор.

— Бог в помощь! Я сейчас, только переоденусь. — я и не заметил, как приехал Юра.

Работа шла споро, мы с сыном кидали поленья через забор, а жена с невесткой складывали их в кучу.

— Ишь как разоблачились! Ведь в только в сарафанах на голое тело, ишь как задницами светят. — заметил я, поправляя член, не смотря на напряжённую работу.

— А мне нравится. — равнодушно сказал Юра.

— Мне тоже нравится, но это не для нас с тобой и это меня напрягает.

— Да брось ты, батя, ещё не факт, что он на них западёт. А если выгорит, что ж пусть бабы потешаться. Мы потом отыграемся. Может нам ещё новых баб завести?

— Надя точно тебе яйца оторвёт.

— До родов да, а сейчас — ей малышка ближе.

— Не знаю, не знаю. Мне она отдаётся с энтузиазмом.

— Ну так ты же «чужой».

— Вот, вот и я о том же. С чужим всегда интересней. Надоели мы нашим бабам. Нет в нас новизны. Да и возраст...

— Что возраст? Я ещё...

— Надоели. Нужно что-то новенькое придумать.

— Ладно. Придумаем позже, а сейчас в душ. — сказал Юра, сиганув через забор и направился к бане. — Горячая вода есть?

— А то. — буркнул я пошёл в обход.

Юра голым вышел из предбанника фыркая и вытирая голову.

— Привет, па! — помахала рукой Света, выходя из BMW представительского класса.

Не хило! Тачка едва влезла на стоянку, но для того чтобы закрыть ворота нужно было наши машины сдвинуть метра на два, три.

— Я сейчас отгоню. — Юра пошёл к своей машине вытираясь на ходу и даже не пытаясь прикрыть свои чресла.

— Юрий — отец Светы. — представился он, подходя к молодому человеку, в удивлении застывшему на сидении BMW.

— Артём. — вылез из машины, подавая руку Юрию, широкоплечий высокий парень с мужественным лицом. — Жарко? — кивнул он на голые чресла.

— Да. Пришлось дровишки покидать. Вы, Артём, привыкайте, с наготой и всем прочим у нас в семье очень просто. Девочки! Идите знакомится с новым самцом! Ты же самец? Или евнух?

— Как сказать... ?

— Так и говори, как есть. Баб любишь?

— Любит, любит. Это я точно знаю. — встряла Света, — Ни одной юбки не пропустит. Правда, милый?

— Зачем ты так сразу? Что люди подумают?

— Я, например, могу подумать, что такой юноша будет не против поближе познакомится с будущей тёщей. Надежда. — подошла невестка в сарафане, застёгнутом на одну пуговку у пупка.

Её налитая молоком грудь почти выпала наружу, а приведённый силами Светы лобок выглядывал в разошедшиеся полы незамысловатым сердечком.

Спортивное трико дёрнулось в районе ширинки. Надя обещающе улыбнулась.

— Надя, это чуть позже. Дай человеку освоится. — шлёпнул я невестку по заду.

— Наши женщины — шалуньи. Проходите, знакомьтесь, а мы пока машины подвинем. Да кстати, Антон, дед Светы.

— Очень приятно. — промямлил Артём, наблюдая как Светка забралась мне в шорты.

— Света, отстань.

— Что значит — отстань, я соскучилась!

— У тебя теперь есть молодой человек. Кстати, ты её трахаешь?

—... Да, было...

— И как она тебе? Хороша девка! Мне тоже нравится.

— Ладно, пошли я тебя с моими бабками познакомлю. — взяла его за руку Света.

Бабки, ох уж эти бабки.

Жена на веранде наклонилась над столом и её голый зад не мог прикрыть коротенький халатик.

— Баба Люда. — Артём. — представила их Света. — Ба! Классная у тебя стала попка, правда, милый?

— Фитнес и секс творят чудеса. Ты глянь какие у меня стали ноги. — Она распахнула халатик демонстрируя действительно постройневшие ноги и лобок с тремя горизонтальными полосками волос в виде опрокинутой пирамиды.

— Артём, да вы не стесняйтесь. Что вы прикрываете своё достоинство. Мне даже приятно, что я могу возбудить молодого человека. Мама! Ты где? У нас гости!

— Елена Ивановна. — Вышла из дома бабка, по-прежнему в одном фартуке с правнучкой на руках. Подол фартука как бы случайно задрался и костёр её лобка воспылал на солнце.

— А это — моя сестричка — Любава. — взяла девочку на руки Света, уже где-то успев сбросить платье и осталась и одних стренгах. — Смотри какой у неё пухлый нежный лобочек, как персик. Хочешь поцеловать? Я тоже девочку хочу. Да сними ты эти свои рейтузы! Жарко ведь, и майку сними, пусть женщины полюбуются твоей фигурой. Пусть их вагины взмокнут от желания.

— Света, я так понимаю, что у вас «шведская семья»?

— Нет, что ты! Это моя семья и я хочу, чтобы ты стал её неотъемлемой частью. Согласен?

— Ну, во-первых, это я должен сделать тебе предложение, а во-вторых, получается, что я должен сделать предложение сразу всем. Честно? Я не готов. Извини.

— Так это не помолка вовсе, а только смотрины, знакомство. Вот и знакомься. А теперь раздевайся и к столу. И убери руки от члена. Он у тебя красивый и ты его ещё всем покажешь.

— Не удобно как-то, так сразу.

— А чего ждать? Тебе моя мать понравилась? Да. А бабки? Да. Вот иди ставь машину и можешь трахнут любую хоть сейчас, а мы тебе поможем. Так у нас заведено. Понял.

— Может я...

— Поздно. — Положил я руку парню на плечо. — Теперь они пока тебя все не поимеют, не отпустят.

— Ну и влип! — обречённо покачал Артём головой.

— Не понравится, уйдёшь. Лично я — балдею. Никто тебя держать не будет, но для начала отработать придётся.

Мы с ним пошли на стоянку. Я к воротам, а он к машине.

— Что это у вас за сборище? — поинтересовалась соседка, заглядывая через моё плечо во двор. Хорошая соседка, но сплетница, поэтому мы с ней и не общались. Пока был жив её муж, я даже пытался её завалить в кровать, но она так сопротивлялась, что я отстал, а после смерти мужа она вообще стала потенциально опасной. Сейчас она успокоилась, нянчилась со внуками, которых ей привозили на лето. Сейчас ей было скучно.

— Смотрины у нас. Светка жениха привела. — осматривал я её грудь, придерживаемую узлом завязанной, но не застёгнутой, мужской рубашки, на загорелые ноги в шортах, которые я так и не смог развести.

— А можно мне...

— Нет, Зина. Это семейное мероприятие.

Я уже начал закрывать ворота, как возникла вторая накладка.

— Антон! Антоша! Выручай! Кран сорвало! Весь огород залило, а Сергей на дежурстве! — орала Юля, соседка с участка выше по дороге, неровен час и нас зальёт.

— Свалилась ты на мою голову! Чёрт! Ладно, я сейчас.

Я метнулся в сарай, взял запасной кран, паклю, газовые ключи и вышел за ворота. Юля и Зина уже семенили вверх, потрясая задницами.

Кран лопнул ещё зимой, разморозило, но этот «сумоист» с дивана, не удосужился его поменять, трещина разошлась и могучий напор воды, поднимая фонтаны грязи, рыл в любимых Юлиных грядках арык.

— Зина, на тряпку и прикрой фонтан. Юля, быстро нож. — распорядился я.

Не найдя на дворе никакой подходящей, и вообще какой-либо деревяшки, я отломал сухую ветку яблони, с трудом заострил конец сучка тупым, как три хуя, ножом, принесённым Юлей, сбил газовым ключом лопнувший кран и заткну трубу, рыгнувшую в меня струю тёплой ржавой воды.

— Так, девочки, держите, а я приготовлю инструмент.

— Это тот, который в трусах? — неожиданно пошло спросила Зина.

Я глянул на них. Это было зрелище! Ну то, что все тела в комках грязи и навоза — полбеды, но одежда? Мокрая светлая рубашка Зины проявила огромные круги сосков, которые, видимо от прохлады воды, набухли и торчали. Ох! Как они торчали? Шорты, как оказалось, одетые на голое тело, прилипли к заднице, чётко обрисовывая каждую округлость.

Юля, кажется, и вообще забыла о приличии. Только сейчас я заметил, что она в обычном исподнем белье. Белые растянутые трусы и поношенный лифчик, мокрые, заляпанные грязью и почти прозрачные. Теперь я понял почему был задан вопрос о моём инструменте — он, независимо от моего осознанного восприятия, сделал свой выбор и оттопырил шорты.

— Этот вопрос мы обсудим после, а сейчас я отверну остатки крана. Они останутся на палке. Зина, ты отнимаешь палку, а я наживляю новый кран. Юля, ты держи паклю.

Гладко было на бумаге...

Я долго, преодолевая напор воды, пытался попасть резьбой нового крана на резьбу ржавой трубы. Мы вымокли, все до нитки, но за то смыли с себя часть грязи. Когда мне это удалось, то дальше было всё просто и быстро.

— Ну вот и всё. Юля, ты должна мне за работу, так что, снимай трусишки.

— Антоша, ты что? А как же Серёжа?

— Серёга мне за кран должен выкатить полторашку хорошего пива.

— А если не выкатит, он же скупердяй, тем более на выпивку.

— Тогда будешь, отрабатывать ты, когда Сергей на дежурстве.

— Ребята! Я всё слышу. — ехидно заметила Зина.

— А ты, Зина, первый кандидат сесть мне на член. Ты же знаешь, я давно на тебя дрочу.

— Хам ты, Антоша!

— Есть немного. Сказал я и навёл на женщин струю из шлага, как в душе Шарко, направляя их отступление в покосившуюся душевую с дырявыми полиэтиленовыми занавесками, с пустой бочкой наверху.

— Раздевайтесь. Обе. Мы сейчас обмоемся от земли, а потом пойдём в баню мыться по-настоящему.

— Ты серьёзно?

— Абсолютно. — сказал я и сбросил мокрые грязные шорты на дощатый пол перед женщинами.

Член у меня ещё не стоял, но уже набычился и приподнял головку при виде полуголых женщин в полупрозрачной мокрой одежде.

— Да, ладно. Хватит стеснятся. Вы и так обе голые. Посмотрите друг на друга. Стыдоба!

Я перевёл струю на себя, которая, почему-то начала опадать и окатил себя тёплой ржавой водой с головы до ног, смывая комья грязи. Женщины шёпотом спорили, ругались и смеялись, хороший признак, а я, представляя себе, как я буду пялить их по очереди, вот только очередь не определил.

— Хватит разговоров! Зина, быстро скинула свои шмотки и помоги Юле. Не дай Бог занесёте с земли какую заразу. Не прикоснусь! — балаболил я, не открывая глаз, а когда их открыл они обе стояли голыми в позах Марии Магдалены. Сплошная невинность в возрасте от сорока и выше.

— Зина, я в жизни не поверю, что ты не сосала Валерке, царство ему небесное. Если он видит пускай порадуется за тебя. Иди сюда! — приклонил я женщину перед собой и сунул член ей в руки, пусть она сама решает, что с ним делать.

— Ох! Юлька, Юлька, как давно я хотел тебя поиметь! Помнишь, когда вы ещё строились, а Сергея вызвали на работу и он попросил пристроить тебя на ночь? Я в ту ночь готов был даже изнасиловать тебя!

— Дурак, ты, Антоша. Я давно хочу тебя, а тогда, не знаю, что меня остановило прыгнуть тебе в постель.

— А я всё слышу. — чмокая губами, сказала Зина.

— Ну слушай, и разноси сплетни по участкам. У меня тоже есть, что о тебе рассказать!

— Она, Зина, права. Ты уже минут пять не отрываешься от моего члена, а она только вспоминала, как она ко мне относилась в былые времена. Я думаю, что за твою болтливость тебя надо наказать. При свидетелях.

Я быстро развернул её к себе и поставив на четвереньки загнал фаллос в заросшую и снаружи, и изнутри вагину. Охи и ахи я пропустил мимо ушей, а Юля села на пол, прикрыв рот ладонью.

А тем временем во двор входила Света со своим женихом. Их я и имел в качестве свидетелей, потому что увидел, как они приближаются к калитке.

— Блеск! — вскричала внучка. — Мы его там ждём, а он соседок пялит! Дома тебе вагин мало?

Зина пыталась было вырваться, но я так загнал в неё член, что и ноги у неё подкосились.

— Светик, это просто компенсация за причинённые мне неудобства и хлопоты. Кстати, главную плату я должен получить с Юли, но могу предоставить эту возможность твоему избраннику. Артём, ты как?

— Антон, я бы с удовольствием, но ваша тёща...

— Эх-хо-ё! Я же ей говорил, что ты выебешь её первой!

— Нет, это скорее она меня...

— Перестановка слагаемых суммы не изменяет... Ну тёща!! А ведь год назад, нет больше, почти три, она была эталоном непорочности. И она тебя? Ну и как? Ты хоть догадываешься сколько ей лет?

Артём замялся, глядя на Свету.

— Ебётся она как молодуха, почти как Света, сам каждое утро на себе ощущаю. — помог я парню в смущении.

Зина крутилась у меня на члене, подходя к давно забытому ею ощущению оргазма и казалось ничего не видела, и ничего не слышал, а кроме взывания своего влагалища. А Юля, Юля бросала вожделенный взгляд, то на мой член в очередной раз погружающийся в Зину, то на оттопыренные плавки Артёма.

— Тёма, я хочу тебя попросить, закончи здесь за меня, а мне нужно получить расплату и с этой милой женщины.

— А я как всегда, лишняя! — возмутилась Света. — Нет уж, нет! Тебя попросили завершить начатое дело, вот и завершай. — сдёрнула она плавки с Артёма и дроча ему член подвела к заднице Зины.

— Теперь твой черёд. — надвинулся я с торчащим членом в руке, на вжавшуюся в рваные занавески Юлю.

— Нет, нет! Сергей меня убьёт. — роптала она, но я же видел трепет желания в её глазах.

— Тогда ему придётся каждые три дня выставлять пузырь.

— Он скорее повесится. — выдавила Юля, поднимаясь мне на встречу. — Шантажист.

— Ты только глянь на это! — кивнул я на Артёма, который разложил Зину на досках и задрав ей коленки к плечам, наяривал так, что парили от жара оба тела. Нет ничего более сексуального, чем вид совокупляющейся на твоих глазах пары.

Я лёг спиной на мокрые доски и посадил Юлю себе на член.

— Ну почему ты не взял меня тогда, пятнадцать лет назад? Я так этого хотела, я бы даже готова была родить от тебя! Почему ты так долго не приходил? — скакала она на мне увеличивая темп.

— Именно потому, что ты хотела от меня родить. Тогда мне это было совсем не нужно. Лишние проблемы.

— Лишние? Это для тебя они лишние! А я теперь, по твоей воле осталась без детей!!!

— Здрасть, я ваша тётя! Хотела бы детей — нашла бы перед кем ноги раздвинуть. И не вали с больной головы на здоровую. Впрочем, ты и сейчас ещё детородная, или я не прав?

— Ты хочешь, чтобы я забеременела!? Чушь. Поздно. Климакс ещё не пришёл, но в таком возрасте я рожать не рискну. Ребёнка жалко.

— Вот мы всё и выяснили. Тогда не хотел я, сейчас ты. Так что давай наслаждаться самим процессом. Я вообще удивляюсь почему у меня до сих пор стоит? Навёрстывай упущенное, пока есть возможность.

И Юля самозабвенно навёрстывала то, что упустила за пятнадцать лет серой обрыдлой супружеской жизни.

Юля вяло кончила, видимо она по-другому не умела, и упала мне на грудь заливаясь слезами толи радости, толи сожаления.

Зато Зина, не взирая на свой возраст, всего на пять лет моложе меня, заставила парня охать от сильных объятий своей, истосковавшейся по-хорошему траху, вагины.

— Света забери меня домой! — в шутку взмолился он, с трудом и видимым наслаждением пропихивая свой, достойный женского внимания, жезл в бьющуюся в оргазме женщину.

— Пипец! Дожили на старости лет до публичного секса с незнакомцем. — уронила ноги Зина.

— Пипец, не пипец, но было здорово. Я бы... Начала мечтательно Юля.

— Хватит трепаться! — возопила Света, — Водка греется, баня не топлена, шашлыки сырые, бабы не ёбаны, а они тут мудями полощут! Марш домой! А вы, коли так случилось, прикройтесь чем-нибудь и айда к нам. Юля у тебя грибочки знатные, а ты Зина помидоры мочёные классно делаешь, прихватите на закусь, только быстро, есть охота.

И Света подхватив наши с Артёмом шмотки, погнала нас голыми по улочке к дому.

Все уже сидели за столом и не дожидаясь нас вкушали водочку под закуски. Бабки соревновались в сальных анекдотах, а Надя тут же кормила и баюкала малышку, раскачиваясь на члене, валяющегося на полу, Юры.

— Вот! Вернула блудных сынов. — объявила Света.

— Здесь-то, за кого зацепился? — спросила жена.

— Соседок решил обслужить.

— Это Юльку-скандалистку, что ли? — удивилась Баба Лена.

— И Зинку-сплетницу тоже. — подтвердила Света.

— Об этом же завтра всё сарафанное радио трубить будет! — возмутилась БаЛена.

— Вы бы много рассказывали о том, что вас при всех двое мужиков поимели, а вы им ещё и подмахивала? — спросил Артём, отирая мокрый член.

— Да никому я ничего рассказывать, кроме вас, не буду. Можно? — подошла Зина с глубокой миской мочёных помидор и литрухой самогона под мышкой. — Думаете легко жить без мужика? Вот я пар и спускала, как умела и как могла. Извините, каюсь. — Она поставила принесённое на стол и сбросила с себя халат. — Можно я буду теперь с вами?

— Чего ты баб-то спрашиваешь? Ты мужиков спроси — люба ты им, али нет. Ежели нет, то что мы — то можем сказать. — мудро высказалась тёща.

— Ну как я могу сказать, люба или нет? Попробовать надо. — выбрался из-под жены Юра. — Тёть Зина, извини без пробы никак.

Юра поставил Зину раком и вошёл в уже распалённую плоть.

— Зина, ты больше не тётя, ты женщина из нашего гарема. Можно я в тебя кончу, для начала?

Надя вернулась, уложив девочку спать и мельком глянув на совокупляющегося мужа, спросила:

— Долго же она бедная терпела. Это ты её расколол? — я кивнул. — ну и правильно. Как тебе Артём?

— Мне с ним не жить. Светка мудрая сучка, так что знает кого привела. Ты его уже пробовала?

— Нормально. Он ещё не освоился. Как ёбарь — то, что надо, а как человек? Для этого нужно время. Посмотрим. БаЛена, так та кипятком писает! — засмеялась Надя.

— А Люда?

— Что Люда? По-моему, он к ней ещё даже не подходил. Мне кажется он её боится.

— Выходит, она одна нетронутой осталась? Непорядок. Ладно. Вы уже и выпили, и закусили, а я...

— Только и успел, что выебать двух тёток. — засмеялась Надя.

— И ещё, кстати, кран починил, а то залило бы наш участок. Вот.

Мы подошли к столу, я уселся на своё место и налил себе стакан водки.

— Артём, за знакомство. Спасибо, что подсобил. Зина, ты как? Довольна?

Зина встала со стаканом в руке, подошла к Артёму и положив ему груди на плечи сказала:

— Замечательного мужчину ты себе Света отхватила. За тебя, Артём.

— Ясно. Я, типа, тут вообще не причём?

— Антоша, ну что ты? Я ведь была влюблена в тебя. Дрожала, как бы никто не заметил.

— То-то ты меня так отшила, когда я тебя хотел в кровать затащить?

— Я бы тогда, сразу развелась и вас с Людой развела бы тоже. А оно того стоило?

— Спасибо тебе, Зина. — подошла к ней жена. — Этого кобеля, ты долго при себе не удержала бы, и рухнули бы все наши судьбы в тартарары.

— Ты, думаешь, что одна здесь такая? — нарисовалась Юля в мужской рубашке вместо халата. — Этого ловеласа все бабы хотели заполучить себе, хотя бы на ночь, и я не исключение, тем более при таком муже. — поставила она на стол кастрюлю с грибами. — Я готова была даже понести от него, а он, зараза, взял меня только сегодня.

— Всё, всё, всё!!! Брейк! — поднялась тёща. — Если мы сейчас начнём вспоминать, кто кого и как хотел, то вечера у нас не получится. Ты Антоша, кстати, прости, что я всегда на тебя бочку катила. Ревновала я тебя. К дочке ревновала, к блядям твоим. Очень ревновала. А теперь не ревную, уважил ты меня на старости лет. Быстренько налили... Выпили... Антон за шашлыки, Юра баньку подтопи, Артём, а ты, женский угодник, кого ещё не поимел?

Антон оглянулся на Свету, а та кивнула, давай мол, давай.

— В общем, оказывается не так уж и много. Вот Юлю ещё не трогал, и Людмилу...

— Это всё-таки смотрины для будущих родственников. Поэтому Люда настал и твой черёд. Подойди сюда. — позвал я жену и молча потряс своим членом предлагая сделать мне минет.

— Без проблем. — подошла ко мне Люда и нагнулась.

— Пристраивайся Артём, не стесняйся.

Парень теребил свою обвисшую дудку в руках и краснел.

— Да брось ты сынок тушеваться! Дай кому угодно пососать и вперёд! Хочешь я? — предложила тёща.

— Дайте хоть и мне чуток поучаствовать! А то как меня и нет вовсе! — наклонилась перед женихом Света и втянула его член.

— Как это тебя нет? Вот ты? — сзади подошёл к ней отец и вставил член. — Мокренькая!

— С ума сойти! — восторгался Артём, засовывая член в рот невесте по самые яйца, когда её отец делал тоже самое, с другой стороны.

— Ну, хватит, внучку мучать, успеешь ещё. Иди попробуй и бабку. Ой! — жена прикусила мне залупу.

— Я покажу тебе! Нашёл бабку! Сынок иди сюда и Артёма оторви от этой сучки, пусть ей дед занимается.

Так и разобрались. Юра поласкал член у матери во рту, а женишок сзади осваивал её вагину. Я перешёл к Свете вошёл в неё.

— И всё-таки маловато у нас мужиков. Вот если бы было наоборот на каждую женщину по два члена. — мечтательно произнесла БаЛена.

— Окстися, старая! Тебе лет — то сколько? А туда же двоих ей подавай! Благо хоть такие есть. — возмутилась Надя. — Вон, у других то, вовсе нет, то вроде есть, а толку чуть. Дал тебе, Бог жизнь на старости лет почувствовать, так радуйся.

— Радуюсь, я, радуюсь! Что ты взъелась. Просто ждать в очереди невтерпёж.

— А ты не жди. Иди шашлыки посмотри, а то мужикам некогда.

— И то верно. А ты баньку посмотрела бы, может дровишек стоит подбросить?

Светка, умница, быстренько настроилась и кончила. Я вовремя остановился и остановил поднимающую волну оргазма.

— Ты не в обиде? — спросила она.

— Что ты девочка. Всё как надо.

— Кому бережёшь?

— Как карты лягут.

Над баней взвился дымок — в печку подкинули дров. Я пошёл проверять шашлык. Тёща размахивала веером, пытаясь раздуть угли. Её вялые груди смешно болтались из стороны в сторону, но она этого ничуть не стеснялась, как, впрочем, и всего остального достаточно усохшего старческого тела.

— Давай я послежу, отдохни.

— Ишь! Жалеть вздумал! Чужих привечаешь, а на меня глаз не кажешь.

— Мама, я же с утра сколько...

— Так это с утра, а я сейчас хочу. Этот молокосос только раздразнил и сбёг к молодым. Давай, ты шампуры поверти, а я тебе подниму пока, потом ты меня возьмёшь. Хочу на травке.

— Земля холодная уже, простудишься ещё. И потом, шашлыки вот-вот созреют и в баню пойдём. Всё у нас сегодня наоборот. Но я тебе обещаю, оргазм ты свой получишь.

Тёща, похоже, обиделась и ушла.

Я подставлял румяные бока шашлыков огню, когда обратил внимание, что на участке пожилого, старше меня лет на пять, не меньше, нелюдимого, вечно чем-то озабоченного соседе весело резвится молодёжь.

«Может родственники какие приехали? » — только и успел подумать я, как едва не залетев в мангал рядом со мной упал волан. Забор у нас глухой и высокий, не люблю посторонних глаз, когда я отдыхаю. И вот над этим забором появляются две рыжих головы и тут же со сдавленным смехом, скрываются. Оно и понятно — не каждый день увидишь голого старика у мангала. Но это моя территория и здесь действуют мои правила.

— Извините, Вы не могли бы вернуть наш волан? — снова появились головы.

— Мне некогда. Шашлык сгорит. Твой волан — сам и забирай. Ворота открыты. Войдёшь прикрой.

Головы скрылись, а я стал выкладывать скворчащие, изумительно пахнущие шашлыки.

— Наконец-то! Я думала, что уже «кого-нибудь съем» — пропела, подражая Распутиной Света.

— Неси и приходи ещё.

Краем глаза я заметил, что створка ворот приоткрылась и две худых рыжеволосые фигуры двинулись в мою сторону.

— Это ещё кто? — спросила голая Надя, вставая с дочуркой на руках, она уже проснулась и самозабвенно сосала грудь.

— Это ко мне! — соседи. — прервал я поток вопросов.

Молодёжь подошла. Это были парень и девушка, настолько похожие, что отличить их можно было только по характерным выступам на теле, приличным таким выступам у обоих. Девушка держала пакет с огурцами с грядки.

— Кто такие? Что делаете на участке Димы? Шашлык будете?

— Да будем. — сказал парень, а девушка красная как рак, прятала глаза, но я же видел, как она стреляет ими по сторонам.

— Ну, если будете, то одежду долой. У нас тут такие правила для всех. — кивнул в сторону беседки, где Юра произносил очередной тост и болтал членом.

— Тогда, отдайте нам волан, и мы пойдём. — сказала девушка.

— Милая, ты знаешь, что делают со свидетелями? Их ликвидируют. — исподлобья глянул я на её округлости.

— Вы что делаете на участке Димы, мародёры?

— Да, нет, что вы! Мы его внуки. Поступили в институт и теперь будем жить с ним. Но он угодил в больницу с камнем в почках и попросил нас полить огород. — на одном дыхании выпалил парень.

— Понятно. Так как насчёт шашлыков?

— А этих откуда занесло? — подошла Света с подносом.

— Внуки, Димки. Огород поливают. Вон волна к нам пульнули.

— А ты рыжий ничего! И в плавках кое-что содержится. Пойдём я тебя с нашими познакомлю. — она взяла его за руку и потянула к столу. — парень на ходу стаскивал плавки, ему мешал поднявшийся член.

— Предатель! — крикнула ему в след сестра, чуть не плача.

— Он твой любовник? — спросил я.

Девушка подняла удивлённые глаза.

— Вы откуда узнали?

— Жизненный опыт, милая. Да не стесняйся ты. Здесь все с мала до велика нагишом ходят. И все мы любовники.

— Как все?

— Да так. Любим кого захотим, без разбору.

— Я так, наверное, не смогу. — понурила она голову.

— Да брось ты, девочка. Условности всё это. Главное для тебя — не залететь. У тебя как с этим?

— Спиралька.

— У моей внучки тоже. Это она твоего парня увела. Держи поднос.

Я начал выкладывать на поднос вторую часть шашлыков, а когда поднос заполнился, снял с девчонки и лифчик, и трусишки развязав бантики.

— Так, совсем другое дело. Даже у меня старика встал. Пошли. Тебя как зовут?

— Маня, Маша, а он Саня. Саня и Маня.

— В нашем полку прибыло! Только, прошу, без резкостей. Нежно. Наливай. Под шашлычки-то, сам Бог велел.

Мест для вновь прибывших не нашлось, но Света уступила Сане, своё место, а сама селе ему на колени. Саня уже мял ей груди.

— Садись ко мне, что ли — предложил свои колени Артём, — а то моя невеста другому отдалась.

— Невеста?!

— Ну да. Смотрины у нас сегодня. Я всем вставил, меня все попробовали. Давай я и тебе вставлю?

— Артём, у тебя шашлык стынет. — прервал я его заплетающуюся речь. — Поешь и в баньку пойдём.

— Можно я с вами. — спросила Маня, пристраиваясь мне на коленку упругими ягодицами.

— Садись и поешь милая. Давай рюмочку за знакомство.

Мы выпили. Ставя рюмку, я случайно выбил у неё из рук кусок мяса и, он умастился у её лобка, выбритого на прямой пробор, а рыжие космы были аккуратно заплетены в косички.

— Ой горячо! — раздвинула она ноги и кусок теперь лёг на мою ляжку. Действительно горячо. Я просунул руку ей между ног и забыл о мясе. Я впился в её губы, а пальцы нырнули во влажную вагину. Она не сопротивлялась, тогда я посадил её верхом и загнал головку в узкую щель. Девочка прижалась ко мне всем телом, зарылась лицом в шею, шумно дышала, поводя бёдрами и погружая меня в свои глубины.

— МММ! — простонала она, когда я упёрся в дно и начала ускоряться. Её рыжие кудри щекотали мне щёку, её груди перекатывались между нами. Я почувствовал надвигающийся оргазм, но не стал себя сдерживать, а с удовольствием разрядился.

— Юра! Принимай эстафету. Девочка должна получить удовлетворение.

— Теперь рачкомс. — он поставил Маню на четвереньки и вошёл в неё сзади. Артём уже дрочил.

Я огляделся в поисках Сани. Он был погребён под грудой женских тел. Дорвались до свежатины.

Удачные смотрины.

Я налил себе водки, съел остывающий шашлык и пошёл в баню проверить печку.

Вода кипела. Я запарил несколько веников. Заглянул в парилку. Раскалённый воздух отдавал ржавчиной. Плеснул на камни берёзового отвара с капелькой эвкалиптового масла. Распространившийся аромат заставил меня задержаться и забрался на полки. Хорошо посидеть вот так одному, ни о чём не думая, а только ощущая, как в твоё тело приникает тепло, выдавливая капельки пота, а те щекотно скатываются вниз.

— Вот ты куда спрятался, а мы тебя потеряли! — сунулась в парилку голова Юли.

— Быстро, или заходи или закрой! — гаркнул я и женщина вскочила в парилку.

— Жарко! Я парится не люблю.

— Тогда зачем пришла?

— Ты со мной сегодня такое сотворил, что я до сих пор трясусь. И я хочу тебя. — она потянулась руками к члену, но я её остановил.

— Не надо, Юля, не сейчас. Я только-только всё в Маню спустил.

— Да я видела, как она тебе легко отдалась. Удивительно просто. Поцеловал и вдул. И чем ты только баб околдовываешь?

— Сам не знаю. Сами липнут.

— И я хочу. Можно я хоть поласкаю тебя? Потом опять набегут. — она встала коленками на скамью и просунулась мне между ног.

— Потный я...

— Наплевать. — она оттянула крайнюю плоть и взяла головку в рот. Член начал набухать, а её движения становились всё энергичнее.

— Всё Юля, хватит. Давай выйдем, голова кружится.

Я спустился с полков и вышел в мойку, облился из ведра холодной водой. ХОРОШО!

В предбаннике уже накрывали стол, перенося всё со стола веранды. Я завернулся в простыню и сел в углу, чтобы не мешаться под ногами. Юля села рядом, прижалась и, просунув руку под простыню, начала нежно дрочить.

— Юля, это ты для кого инструмент готовишь? — спросила Людмила. — Не замучили ещё? — присела она рядом и положила свою руку на руку Юли. — Нет. Живой ещё. Юля ты не тяни, а то там уже очередь выстроилась.

— Кто там ещё? Зина, что ли?

— Нет. Зина уже всех перепробовала. Твоя любимая тёща, Надя была бы не против, Света не отказалась бы и новенькая девочка. Та так прямо и рвётся.

— Тёще я обещал, но она может и подождать до ночи, всё равно спать придётся вместе.

— Можешь ночевать у меня. — предложила Юля.

— Дура, что ли? У него своя кровать есть. — возмутилась Люда.

— Светка сегодня на мне уже попрыгала, кажется, а вот Маню, я пожалуй ещё бы разок поимел.

— А как же я? — изумилась Юля.

— Я что один здесь мужик? Тебя Юра попробовал, а Артём, а этот Саня?

Она отрицательно кивала головой.

— Вот иди и пока со всеми не перепихнёшься, не подходи. А Маня? В парилке жарко, на улице уже прохладно. Я заведу её в дом?

— Только не в нашу постель. Мне своих блядей хватает.

Я вышел на крылечко. Пар валил от моего разгорячённого тела.

Оргия продолжалась. Саня разложил Надю на одеяле у манежа, в котором ползала Любава.

Юрка, поймал Юлю и поставив её в свою любимую позу, неутомимо накачивал. Артёмом завладела тёща. Света с Людой таскали тарелки, а Маня убирала со стола.

— Пойдём деточка. — взял я её за руку и увёл в дом.

— Ну как тебе у нас? — сел я в кресло и выложил муди.

— Сначала, мне было страшно. Столько мужиков, все голые и трахаются. Но после того, как ты в меня кончил, я потеряла голову. Кто-то кончил в меня ещё раз, и я вместе с ним, потом сразу меня взял жених Светы и я опять кончила. Потом сама уже нашла Саню и заставила кончить в меня и его. Мне это так понравилось! Горячая сперма по ляжкам. Класс. Я хочу кончить с тобой, ведь в первый раз я не успела.

Она это всё рассказывала, а сама играла с моим членом, периодически прикладываясь к нему губами. Член поднялся, и я сунул его в девичий рот, прекращая ненужную болтовню, а когда он окончательно

— Кореша, батя, кореша! Мать их ети!!!

— Должен?

— Они в доле.

— Выкупи.

— Я больше не хочу заниматься этим бизнесом!

— Продай.

— Кому?

— Им и продай.

— Не хотят. Они, видите ли, его завалят. Это же тупые быки.

— За ними кто-то стоит?

— Может быть?

— Тогда это тема серьёзная, а утро...

— вечера мудренее...

— У меня есть тут — снотворное. — я открыл скрытую панель и достал бутылочку коньяка.

— Я не мент, но некоторые мои коллеги после развала структуры вооружённых сил предпочли уйти в, как это помягче...

— Куда уж мягче — во внутренние органы.

— Тут я с тобой не согласен. Структура структуре рознь. Что у тебя против МЧС? Или против ФСБ?

— Да, но...

— Вот тем, кто не «но» я завтра, или, когда нужно? и позвоню.

— Вы им верите?

— Мы вместе были под пулями в Афгане.

— Ладно.

Я разлил по стаканам. Закуски у нас сегодня не было разве что в сортире.

— На посошок? Мне бы тоже плеснули что ли? — голая Людмила жмурила в дверях глаза. — Не спится что-то.

Выпили, похрустели огурчиками.

— Я не мать... — начала Люда.

— Правильно. Мать я. Могли бы и мне налить. — вышла на свет Надя.

— Ты же кормишь. — встрял я.

— Зато Любава хорошо спит и не мешает нам сношаться. В-с-т-р-ечаться. Кстати. Мальчики отсосите у меня молочка, а то сиськи налились, вот-вот лопнут.

Налили ещё, закусили коньяк молоком из женской груди.

— Так о чём был разговор?

— Конечно о вас, наши милые. Спорили кто из вас лучше.

— И? — оживились женщины.

— Мы не пришли к общему знаменателю. Мнения разошлись.

— Что значит — мнения разошлись? — появилась Света. — Сегодня лучшая я. Завтра может быть и другая, но сего... нет уже вчера, была я! Налил бы своей суженной.

— Ты уверена? — спросили Люда и Надя хором.

— Вы про что? Про налить, или про суженную?

Артём встал во весь рост. Голый, стройный, с бокалом в руке, рюмки не нашлось. Надя прижалась к его ляжке головой, он положил ей на голову руку.

— Здесь собрались почти все самые родные Свете люди, и я хочу уже сейчас просить у вас её руки.

—... — повисла пауза. Никто не решился ничего сказать.

— Я согласна! — наконец сказала Света.

— Он мне нравится. — призналась Надя.

— Мне тоже. — сказала Люда, как-то виновато взглянув на меня.

— Я не против. Благословляю. — поднял я рюмку написано для bеstwеароn. ru . — остальной решим.

— Спасибо. — как мне показалось с дрожью в голосе, скал Артём.

— Горько! — закричали женщины.

Света и Артём потянулись друг к другу губами, но едва они слились в сладком поцелуе и прижались голыми телами Людмила заявила:

— Это мы уже видели. Я бы с удовольствием взглянула как Артём делает.

— А по-русски? — не понял Артём.

— Это... Да поцелуй ты её вульву.

— Что? — опять не поныл Артём.

— В пизду, так понятно.

— Сказали бы — «киску», «писку», а то — «кулингус» какой-то, а вульва — это что за зверь?

Женщины рассмеялись и переглянулись.

— Да, Тёма, я тебе сочувствую. — сказал я и развалив Надю на столе, прильнул к её изрядно помятому, и потому припухлому, бутону.

— Что ж. Будем учить. Совать куда попало — это не главное достоинство мужчины. Нужно ещё знать, когда и как, а главное — стоит ли вообще туда соваться.

Но Артём уже не слышал, утонув в ляжках невесты.

— Опять я что-то пропустил? — протирал глаза на пороге Юра.

— Твоей дочери предложение сделали. Вот отмечаем. «Горько» крикнули и вот что из этого получилось.

— Ну так и мне налейте, а закуску я уже вижу. — подошёл Юра к матери и развёл ей ноги.

Некоторое время слышалось только стоны женщин и сдавленное дыхание мужчин.

— Нет! Так не справедливо! Мужчины стараются, а мы балдеем и даже рты не заняты. — выдала Света и попыталась дотянуться до моего члена. — Не удобно. Пошли в коридор. Там палас мягкий на полу и места больше.

— Мам, ложись, дед — сюда, на четвереньки встань, как я потом до тебя доберусь? Пап, что ты ждёшь? Мама и рот уже открыла. Бабуль, развернись на спину и головой к деду. Пап, я надеюсь, что ты раз Артём, суй бабке в рот, а мне сделай кунни. Так, дед где тут твоё хозяйство? — расставила она нас по местам и легла сама, замкнув цепь, по которой тут же побежала волна возбуждения со всё увеличивающейся частотой и амплитудой. Дрожь передавалась от губ к телу, от тела губам и не было ничего странного, что скоро возникло короткое замыкание и мы почти одновременно все кончили.

— Обалдеть! — вылезла из-под меня Света облизывая сперму с губ.

— И кто там кричал, что было горько?

— У меня коленки трясутся. Удачно мы обручились. Давайте накатим ещё по одной? — предложил Артём.

— И спать. Поздно, вернее уже светает.

...

Проснулся я поздно, прикрытый пледом. Рядом никого не было. Потянулся до хруста в суставах. Голова гудела. Сивушный перегар рвался из лёгких. Да. Хорошо мы вчера оттянулись. Даже член не стоит, хотя ссать охота, сил нет. Эх! А ещё бы пивка сейчас холодненького. Прохладно, однако. Я натянул халат и спустился вниз.

Тёща с опухшим лицом, завернулась в тёплое пальто и трясущимися руками держала кружку с чаем. Жена убирала со стола остатки ночного пиршества.

— Привет, девчонки. Молодёжь ещё спит?

— А что им ещё делать. — буркнула тёща.

Я выпил рассола от огурцов и заспешил в сортир. Журчал я долго. Кайф. Выходил я уже почти счастливым человеком, если не считать головной боли. Клин клином вышибают. Надо бы опохмелиться, а ведь в бане, кажется оставалась недопитая литруха самогона. Точно. Стоит милая и закуски полно. Налил себе полстакана и, превозмогая отвращение, проглотил пойло. Фу! Какая гадость! Грибочки пришлись весьма кстати. Тепло разлилось по телу. Похмелье слегка отступило. Я налил себе ещё и забрался в угол лавки. Из бани тянуло теплом и берёзовыми вениками. Я расслабился, вытянулся на лавке и задремал.

— Вот ты где спрятался? — услышал я шёпот и почувствовал, как раздвигаются полы халата и прохладные ладони начинают гладить мои чресла. Я приоткрыл глаз.

— Маня? Что тебе надо? — задал я глупый вопрос.

— Ты мне вчера обещал. — принялась она мастурбировать член.

— Обещанного три года ждут! Не с утра же? — уже начал сдаваться я.

— Ты лежи. Я теперь сама знаю, что мне надо. — упругий член утонул в её губах и начал набирать силу. — Вот, а теперь так. — Она скинула с себя халатик и сев на меня верхом медленно задвигала бёдрами в поисках своих эрогенных точек, а когда нашла легла на меня грудью и мелко-мелко завибрировала тазом. Глаза Мани закатились, она прерывисто дышала открытым ртом. Девочка плыла, и я поплыл вместе с ней.

— Мило, мило. Совсем сеструха от рук отбилась. — стоял в дверях Саня.

— Нечего в дверях стоять. Присоединяйся, а то она скоро кончит.

— В зад, что ли? Она там ещё целка.

— Тогда суйся рядом.

— Разорвём ведь!?

— Пизда не улица, растянется и сузится! Ну же?

Я растянул Мане ягодицы, и Саня протолкнулся в её скользкую вагину по самые яйца.

— Ох! Уф! Ай! — изощрялась Маня в воплях бешено подмахивая задом. — АААААА! Ещё! Ещё! ОЁ!

— Ну вот, теперь придётся халат сушить. — выполз я из-под бесчувственного тела девочки, которая окатила меня горячей струёй. — Успел? Нет? Я тоже. Та-ак, но ничего, женщин у нас много. Пойдём найдём кого-нибудь.

Неудовлетворённые и злые, голые с членами на перевес мы вышли на крылечко предбанника.

— На ловца и зверь бежит. — увидел я семенящую к нам Юлю.

— Мальчики, как хорошо, что вы готовы! Я всю ночь не спала, так вы меня все раззадорили. Пошли быстренько, а мой скоро приедет и тогда уже всё... Пошли, милые, пошли.

— Саня, тебе дуплетом понравилось?

— Ага! Повторим?

Я сел на край лавки, Маня до сих пор не очухалась, усадил Юльку спиной к себе на член и откинулся, вместе с ней назад, на Машкины ягодицы. Юль ка попрыгала на мне распаляясь и когда она стала достаточно мокрой в её вагину вошёл и длинный Санькин черенок. Теперь мы терзали её, не обращая внимания на стоны и крики, когда она достигала очередного оргазма, и довели себя до изнеможения по очереди кончили, сначала Санька, а затем и я.

— Слезайте! Раздавите! Уф! Навалились втроём. Нашли подушку. — зашевелилась Маня.

— Кайф! — вытянул из дёргающейся вагины опавший шланг Саша.

— Ну Юль, ты теперь довольна?

— Дураки! Разве так можно? Я же раз пять кончила, чуть сознание не потеряла. У меня до сих пор внутри всё трепыхается до судорог.

— Я не понял, ты довольна или нет. — сталкивая её с себя.

— Я и говорю — дураки! — довольно засмеялась она и убежала, на ходу поправляя юбку.

— Вот и пойми их. Бабы. — сказал я. — А ты Маня довольна? Или тоже обзываться будешь?

— Я такого никогда не испытывала! Класс! Я ещё хочу. Можно?

— Не наглей девочка. Ну раз в неделю, это ещё куда ни шло, но по нескольку раз в день — это вредно для твоего здоровья.

— Не хотите? Так я Юру с Артёмом попрошу. Они не откажут.

К бане шла тёща. Пальто она сняла и осталась в халате, но лицо оставалось бледным.

— Вас попросили собрать тут, то что мы вчера не доели. Вон салатов полно. Шашлыки и те не тронутыми лежат. Сейчас разогреем и завтракать будем. Молодёжь, только очухалась. Даже Любава и та всё проспала.

— Мам, может тебе рюмашечку, а то бледная вся и голове полегче будет.

— А давай! — махнула она рукой.

Выпили, закусили. Споро работая рассортировали закуски, собрали грязную посуду. На щеках у тёщи заиграл румянец, глаза заблестели, и она всё чаще поглядывала на наши с Санькой, безвольно висящие пенисы.

— Так. Давайте я отнесу закуски, ты Саня отнеси грязную посуду. — поспешил я ретироваться от посягательств тёщи.

Стол на веранде уже был накрыт. Я выставил с подноса салаты, а Люда понесла разогревать шашлык в микроволновке.

— Привет! — поздоровался я с молодёжью, — Как спалось?

— Отлично! Особенно после помолвки. — засмеялась Света.

— Артём, она тебя ещё не затрахала? А то беги пока не поздно.

— Нет. Я сделал свой выбор. — серьёзно сказал Артём.

— А вы чего такие смурные? Похмелье? — глянул я на чем-то озабоченных Надю и Юру.

— Сдаётся мне, отец, что Надя снова забеременела.

— А разве пока кормишь можно залететь? — удивилась Света.

— Вот и мы так думали. — сказала Надя. — А тут меня как-то странно подташнивать стало. Вот мы и подумали, вдруг снова?

— Ну и в чём проблема? Будет ещё один ребятёнок. Это же хорошо! — не понял я их озабоченности.

— Пап! А жить-то нам всем где?

— Вам что трёшки мало? Я к Артёму перееду, правда Тёма?

— А если что, деньгами или чем — поможем. Неужто мы свою кровиночку бросим?

— Вот именно! Вашу кровиночку. Я же опять не знаю кто отец! И ещё, мне страшно. В моём-то возрасте рожать, ведь за сорок уже!

— Надя, да тебе и тридцати пяти не дашь! Я так и думал — родила Светку малолеткой. — удивился Артём. — Лично я, такую тёщу ещё сильней любить буду.

— Но-но! Любить он будет! А как же я? — схватила Светка жениха за муди.

— Любить тёщу и любить жену — это разные вещи, правда Антон?

— Это точно. Тёщу любить надо, а то всю плешь проест.

Наконец, все собрались и расселись вокруг стола.

— Жаль, что ребятам скоро уезжать, а то бы выпили сейчас и за помолвку, и за новую жизнь. — сказала Люда.

— Нельзя тем, кто за рулём! А нам то можно? Тут осталось немного. — поднял я остатки самогона.

В калитку застучали.

— Кого ещё несёт? — проворчала тёща.

Я натянул шорты и пошёл открывать. На улице стояла Зина и виновато смотрела в сторону, пряча руки под фартуком.

— Я услышала, что вы проснулись, завтракать сели. Вот я на опохмел принесла. — достала она трёхлитровую банку светло-коричневой настойки, — На грецких орешках.

— Заходи, коль пришла. — пропустил я её в калитку и ущипнул за зад.

— Не хулигань.

— А то что? Не дашь больше?

— Да хоть сейчас, только позови.

Мы подошли к столу. Зина обошла всех целуя каждого.

— Вот принесла гостинец, Примите к столу?

— Это ты весьма кстати принесла. — обрадовалась тёща. — У нас тут столь поводов выпить, а выпить почти и нечего!

— Ну ты, Зина, садись, садись, а то упадёшь.

Артём уже разливал настойку по неизвестно откуда, появившимся рюмкам.

— Можно я сам скажу? Я за рулём поэтому так — налил он себе рассола, — вреда не будет.

— Итак, дамы и господа, судари и сударыни...

— Короче!

— Короче, сегодня ночью я предложил руку и сердце Свете...

— А остальное?... Да помолчи ты!...

— И её родные дали согласие на наше брако... , кто это выдумал? на нашу свадьбу.

— Ура! Горько!

— Горько у нас не получилось, всем понравилось. Правда?

— Это точно!... Да!... Класс!

— Так вот! Я очень боялся, как меня... как ко мне отнесутся. Спасибо, вам. Это очень необычно, но я почувствовал вас всех своими родными и очень близкими, которых у меня никогда не было. За вас, за всех!

Выпили, постучали вилками.

— Зина, за такую настойку тебя нужно отдельно поблагодарить. — сказал Юра.

— Ты же за рулём! — возмутился я.

— Мы решили уехать вечером. Что в городе-то делать? И Любаве, и мне здесь лучше. — кормила дочь Надя. — И Юра Зину поблагодарить отдельно успеет. — язвительно заметила она.

— Когда свадьба?

— Тянуть не будем. Завтра подадим заявление и там определимся.

— А справлять где будете?

— Мы ещё об этом не думали...

— А гостей...

Я встал и постучал по столу вилкой, привлекая к себе внимание.

— И есть у нас ещё одна новость, которая, правда, требует медицинского подтверждения, но для нас несомненна, — в нашей семье скоро появится ещё один ребёнок.

— У кого?

— У Нади.

— О! мать-героиня! От кого? От мужа, естественно... Но... Никаких, но...

Снова разлили, снова выпили.

— Я бы тоже родила. — мечтательно заявила Маня.

— Ты сама ещё ребёнок, соску только бросила.

— Это точно, только сегодня утром. Правда, Антон?

Снова разлили, снова выпили.

Антон подошёл ко мне.

— Нам пора. Теперь дел у нас будет много. Я вам позвоню?

— Обязательно. Мы всё решим.

Я распахнул ворота, и они уехали.

Тёща уже распахнула халат и жалась к Саньке. Юра, обняв жену и мать о чём-то с ними серьёзно беседовал.

— Проводил? Хороший парень. Он ещё будет с нами играть? — подошла Зина и сунула руку мне в шорты.

— Зин, погоди чуток. Настроения нет.

— Так давай ещё накатим. — она разлила по рюмкам.

Выпили.

— А почему без нас? — возмутилась Надя. — Я вроде тоже как виновница торжества. Хорошо, что я сегодня узнала о беременности, а не на следующей неделе. Вот было бы весело если бы ребёнок родился рыжим! — нервно засмеялась она. — Пойдём Саня, я тебя молочком угощу!

Надя схватила парня за руку, оторвала его от тёщи. Сорвала с себя халат и повалив пацана на траву уселась на него верхом.

Юра тут же оказался в плену у Мани и тёщи.

— Мать, давненько я тебя не имел, снимай трусишки. — сказал я жене.

— Ты меня с кем-то перепутал. Я на даче трусов не ношу. — Она распахнула халат, одетый на голое тело и попятилась к одеялу у манежа, где играла Любава. — Поцелуй меня. — легла она, раскинув ноги. — А Зинке можешь и вставить. Что стоишь? Отдельное предложение нужно?

Зине второй раз говорить не пришлось, она мгновенно разоблачилась и присела на одеяло, не понимая какую позу принять.

Что ж, обыденность мне тоже надоела. Я положил Зину на спину, задрал ей ноги так, что она коленками зажала себе уши и встав над её задранными в зенит дырками воткнул член в свёрнутую калачом вагину. Я попросил жену встать ко мне задом подхватил её бёдра и закинул к себе на плечи, так что уткнулся лицом в её промежность. Жена опёрлась руками в сиденье стула. Я начал приседать, вонзая вывернутый вниз член в узкий лабиринт, а языком и губами дрочил вульву Людмилы.

Всё было бы очень хорошо, но приседания с женой на плечах — это уже не для моего возраста, и я был вынужден выйти из этой позиции с трясущимися коленками.

— Решил молодость вспомнить? Казанова, ты мой. — вытерла мне пот со лба Людмила. — Ладно, дрючь Зинку, я с тобой потом разберусь.

— Милая ты, моя. Чтобы я без тебя делал?

Теперь и я опёрся о стул и нагнулся вперёд, так что член перестал загибаться вниз. Теперь можно было и не приседать, а только двигать тазом. Получилось что-то похожее на позу «раком», но развёрнутая вниз на девяносто градусов. Было в этом положении какой-то шарм и наше возбуждение росло, я чувствовал это не только по прерывистому дыханию Зины, но и по сжатию её вагины. Я не стал утруждать себя ожиданием и как только подошла волна оргазма я кончил и к моей радости Зина тут же меня догнала.

— Ну ты и трюкач! Меня ты так никогда не ставил! — возмутилась тёща.

— Мама, у тебя же давление, а тут вниз головой! — остановила её порыв Люда. — Хватит и того, что он в тебе конец полощет.

— И вообще, женщины, уймитесь хоть на часок. — взмолился Юра. — А кому невтерпёж — поиграйте в лесбиянок.

— О! Есть у меня одно чудо природы. — ударила себя Зина и бросилась со двора.

— Чумная! Ты как халат набрось! — крикнули ей в след.

Я разлил наливку по рюмкам и не дожидаясь других выпил, шашлык опять остыл и стал жёстким и не сочным, но захотелось есть, и я не стал привередничать. В голове захорошело. Я развалился в кресле, подставив муди лучам солнца.

Где-то лаяла собака. Нет это Юля пилила своего благоверного. Кому-то из них не повезло. Надо бы зайти потребовать возместить ущерб. Позже. Как хорошо.

Заплакала Любава — есть захотела, или мокрая? Женщины воркуют, я дремлю.

Звонкий женский смех заставил меня приоткрыть глаза. Зина принесла обещанное «чудо природы». Это был огурец, большой и перезревший, но главное — это его форма.

— Дети раскидали игрушки по всему участку, — начала рассказ Зина, — а этот умудрился залезть в одну из них, и вот что получилось. — передала она находку в руки подруг. — Пришлось игрушку аккуратно разрезать, чтобы его освободить. Я ещё один огурчик теперь в ней выращиваю.

Я присмотрелся. Фаллосоподобный огурец с большущей головкой и телом, похожим на волнистый шланг противогаза, переходил из рук в руки. При этом женщины не упускали возможность примерить его к своим влагалищам. Кому-то он оказался великоват, а вот тёща проглотила его целиком, благо, что она оказалась крайней.

— У меня тоже кое-что есть. У Светки взяла. — сказала Жена и убежала в дом.

— Юра! Машина открыта? — спросила Надя мужа, который возился с Любавой, и получив утвердительный кивок, пошла к новенькой «Гранте».

— Саня, а почему у меня, нет никаких игрушек? Я тоже хочу! — заскулила Маня.

— Тебе вроде до сих пор и моей игрушки хватало? — возмутился брат.

— Это было до сих пор, а теперь я тоже хочу игрушку. Вдруг тебя рядом не будет?

— Потерпишь!

— Сашенька, миленький. Вытащи из меня этого монстра. У меня не получается. — попросила тёща.

Действительно, огурчик погрузился в её вагину по самый оторванный хвостик и зацепиться за что-либо было проблематично. Саня засунул два пальца в развороченную вагину и ухватившись за рельефную часть огурца стал тянуть его наружу. При прохождении каждой волны по преддверью, тёща вскрикивала от удовольствия, а выход «головки» ознаменовался оргазмом.

— Занятная штука. — оценил эффект парень.

— А как насчёт этого? — держала в руках Надя вибратор.

— И этого? — жена принесла мастурбатор в виде гирлянды выстроенных по ранжиру разнокалиберных шариков размером от горошины до мячика для настольного тенниса.

— Зина, ты как смотришь на то, чтобы испытать всю мощь сексиндустрии на себе? Ведь ты всё это затеяла.

— Я не против. — развалила ляжки женщина.

И началось. Вибратор щекотал клитор или погружался во влагалище, если там не было огурца, гирлянда шариков ныряла в задницу. Зина извивалась всем телом, подставляясь или устраняясь от возбуждающего воздействия. Она забилась в конвульсиях оргазма, обливая всех окружающих и замерла, расплывшись по столу, как студень на солнце.

— Что-то мне тоже захотелось. — выдала Людмила, стаскивая Зину со стола.

Но её желаниям не суждено было сбыться. Едва она водрузила свой зад на стол, как за забором раздался истошный крик Юли, треск ломающейся древесины, металлический глухой удар, плеск воды, снова крик Юли, шипение воды и брызги выше забора, ругань Сергея.

«Что-то серьёзное. « — подумал я и пошёл в дом, на второй этаж, откуда хорошо просматривался весь участок соседей. Женщины потянулись за мной.

Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что случилось и оценить разрушительные последствия.

Перекосившаяся душевая не выдержала веса бочки с водой и рухнула. Бочка рухнула на землю и выплеснув своё содержимое на Юлькин огород смыла и огурцы, и тепличку с помидорами. Оторвавшийся шланг змеёй извивался по грядкам и клумбам, ломая ботву и поднимая фонтаны грязи.

Сергею удалось, наконец, вылезти из раскладного кресла и добраться до злосчастного крана, который я только — только поменял. Юля схватившись за голову нещадно и грязно ругалась, потом ухватила кусок резинового шланга и начала охаживать им свиноподобного мужа.

— Всё!!! Выметайся из моей жизни! Куда хочешь! И чтобы я тебя больше не видела! Вон отсюда, а то я за себя не ручаюсь! ВОООН! — продолжала она бить Сергея почём попадя.

Наконец, она устала, бросила орудие истязания в грязь и зарыдала.

— Вот боров!!! Я бы его уже давно выгнала! — посочувствовала Надя.

— А куда ты его выгонишь? Было бы жильё, так они бы давно разбежались. Так ведь нет и взять негде.

— Снял бы квартиру, комнату...

— Это на пенсию в три копейки и зарплату охранника? Ха-Ха! Насмешила!

Тем временем Юля накинула халат и решительно пошла в нашу сторону. Я пошёл открывать калитку.

— Козёл! Бочка пивная! Головожопый безрукий и безмозглый мудак! Всё мозги проссал! Убью! — ворвалась Юля, оттолкнув меня в сторону.

Она подошла к столу на веранде и налив себе полный стакан настойки опрокинула его как воду. Крякнула и налила ещё.

— Все мужики козлы! — она опрокинула и второй стакан и потянулась к банке, чтобы налить ещё.

— Юля, тормозни чуток. Плохо будет. — попытался урезонить я соседку.

— Куда уж хуже! Ты видел, что устроил этот мудак? Жарко ему! Весь огород, все мои трубы насмарку! Козёл! Идиот!

— Видел. Обидно, конечно, но согласись — это ещё не конец света. Я думаю, что Серёга теперь будет горазда сговорчивей. Ты только скажи, и он всё сделает. Я даже уверен, что он уже работает над исправлением ошибок. Пошли взглянем. — я потащил Юлю в дом.

Юля встала у окна, опёрлась локтями на подоконник, и стала наблюдать, как её «ошибка» корячится над развалинами душевой. Её зад... Короче. Я задрал ей халатик, спустил трусы и загнал в «лузу свояка».

— Так лучше? — спросил я.

— Сколько лет жизни потеряно. Ещё. Сильней.

Было в этой ситуации что-то пикантное — трахать жену соседа, глядя как он пашет на участке. В прочем, так ему и надо.

Юля завелась. Она отошла от окна и встала коленями на кровать. Моя победа меня не очень обрадовала, потому что, Юля, громко, очень громко закричала. Я обернулся к окну. Сергей выпрямился прислушиваясь.

— Тихо ты! Серей услышит.

— Плевать. Пусть слушает. Он мне больше никто!

— Мне как-то не светит с ним ссорится. Вы может и помиритесь, а я останусь врагом на всю жизнь.

— Не буду я с ним жить. Надоело.

— Это ты сейчас так думаешь, а пройдёт не много времени...

— Антоша, кончай, да я пойду. Дел он понаделал...

— Иди Юля, иди, а кончу я в другой раз. — вынул я из неё член.

— Я побежала. — подтянула она трусы и оправила халат.

Я остался один, но не на долго.

— Юля сказала, что ты остался не удел? — показалась на лестнице рыжая голова Мани.

— Опять ты? Маня, тебе молодых не хватает?

— Юра с Любавой нянчится, Саня твою жену огурцом развлекает, а ты вроде освободился.

— Взяла бы вибратор, наконец.

— Это всё не то. Я люблю натуральное.

— А я устал...

— Да, я вижу... — она взяла в руку торчащий член и возразить было нечем. — Возьми меня в охапку. Грубо и сильно. — попросила она и прижалась грудями к чреслам.

Трепет молодого тела передался и мне. Я не представлял себе, в чём прелесть, когда на тебя наваливается туша, в два с лишним раза тяжелее тебя, да ещё и сжимает в объятьях засунув член до пупка.

Ну что ж, я так тоже люблю, тем более, что эрекция позволяла. Я подхватил девчонку, вдавил её хрупкое тело в мягкий матрац и с настойчивым упорством втолкнул член в её влагалище.

— Да! Да! Да! — кричала она, распаляя меня.

Мы впились друг в друга, сливаясь в единый клубок вожделения, приближающийся к кульминации.

— Да! Да! Да! — снова, но уже с другой интонацией вскрикнула Маня.

Мою задницу опалил хлёсткий удар, и я естественным образом подался вперёд, с силой упираясь членом в дно влагалища.

— Да! Да! Да! — задёргалась Маня.

— Нет! Нет! Нет! — хлестала меня жена по заднице широким армейским ремнём, пока я в ритме этих ударов заправлял девчонку спермой.

— Мы же с тобой договаривались, что не будем пачкать чужими наше супружеское ложе!?

— Я думал, что это относится только к нашей спальне. — попытался оправдаться я и перехватил её руку с ремнём. — И потом, вспомни, сколько раз здесь кувыркались кому не лень? Людок, неужто ты меня ревнуешь? — привлёк я жену к себе и прижался лицом к её животу.

— Вот ещё! Было бы к кому. — она бросила уничижительный взгляд на свернувшуюся клубочком Маню. — Иди сюда молодая сучка. Лижи.

Людмила легла распахнула халат с ляжками и ткнула рыжую голову девчонки себе между ног.

Картинка была ещё та. Жена встала в полумостик с широко раздвинутыми ногами, высоко отрывая задницу от постели, и стоящая «раком» в этом стойле молодая кобылица. Если бы я только что не излил все свои силы, то обязательно пристроился к ней сзади. Да, старость не радость.

— Эх! Это кто ж тебя так милок? — заботливо огладила красные полосы на моей заднице тёща.

— Угадай с трёх раз... — огрызнулся я и вылил себе остатки настойки. Выпил крякнув и закусил.

— Дочка твоя ревновать вздумала. Теперь соперницу свою в своей вагине поласкает.

Саня засмеялся.

— Ничего смешного. Лучше бы пошёл помог. Можешь игрушки эти прихватить, а то твоего стручка на двоих не хватит.

— Жаль времени нет, — закручинился Юра. — Я бы тоже пошёл, но ехать пора, а то в пробку попадём.

— Ты на свою залупу посмотри! До дыр стёр, хоть забинтовывай, а туда же! — укладывала Надя в дорожную люльку спящую Любаву.

Мы проводили машину за ворота.

— Ну вот и хорошо. Теперь и отдохнуть можно. — увалился я в кресло. — Жаль пойло кончилось.

— Так я мигом! — вскочила Зина, — у меня этого добра полно, пей — не хочу!

— Куда ты, шальная! Хоть халатик накинь! — остановила её тёща.

— Ну как тебе женишок? — подсела она ко мне и, положив свою вялую грудь мне на ляжки, начала играть таким же вялым членом.

— Мне с ним не жить. Парень, вроде, серьёзный. Не вспугнула бы его наша вольница.

— Как же вспугнула! Всех отодрал и не по одному разу! Сильный мужик. — она мечтательно зажмурилась.

— Ох! А тебе-то как он понравился, аж стыдно смотреть было, как ты стелешься.

— Да, понравился. Так меня ещё никто не дрючил.

— Это всегда так с новым партнёром. Новизна. Пройдёт время и всё станет обыденным, будничным. Ты вспомни наши с тобой первые встречи. Разве было плохо?

— Да, наверное. Но он, Антоша, моложе.

— Тут ты права. Да ладно я не в обиде. Вон у меня какая любовница появилась. — кивнул я в сторону выходящей из дома Мани.

— А мы Саней твою жену игрушками заебали до беспамятства. Саня её теперь сам порет, а я ушла. Чего хорошего от бесчувственного тела?

— Она хоть жива? С сердцем не плохо? А то доиграемся до жмуриков. — попытался я встать.

— Я не слышала, чтобы жмуры подмахивали. — пожала Маня плечами и присев рядом поймала ртом головку моего члена, которой размахивала тёща.

Хорошо! Я прижал женщин к себе. Боже! Как хорошо!

— А вот и я! — вошла в калитку Зина с очередной трёхлитровой банкой и заспешила к нам на ходу расстёгивая халат. — А вы тут без меня?

— Налила бы сначала.

— Мы тут смотрины обсуждаем.

— Вижу я, как вы обсуждаете. — двинула она Машу бедром, ставя мне на живот подносик со стаканами. — Мне парень понравился. Юморной и как мужик о-го-го. Деловой и общительный. Есть правда деспотичные замашки, но это мне может только показалось? Может это просто страсть была, когда он меня за волосы таскал.

— Давайте выпьем, чтобы у Светки всё сложилось.

Выпили. Крякнули. Настойка показалась значительно крепче.

— У-у-у! — закусить мне! — втянула Зина в рот сардельку члена.

— Уф! Это на чём же ты её настаивала?

— На смородине.

— Чем заливала — то?

— А! Медицинским, чистым. Хотела разбавить, да забыла. Напробовалась и уснула. Что? Плохо?

— Нормально, но предупреждать надо.

Хлопнула входная дверь дома и на крыльцо вышла, пошатываясь жена. Её поддерживал, обхватив руками под грудью, Саня и, как мне показалось, до сих пор тыркал в неё член.

— Наеблась я до пьяна, не дойти мне до дома... — запела Людмила. — Да отстань ты наконец, охальник! Ой! — она споткнулась, и они повалились на одеяло, где играла Любава, он пацан осатанело продолжал дёргать задом. — Да перестань же ты, чертёнок!

— Я хочу кончить в тебя. Я скоро, я сейчас! Сейчас! Вот. Вот. О_О_О_АААААХ! Ах! Всё. — он упал на спину.

— Так! Ко мне неделю не подходить. Мама, поднимись наверх, нужно простыни снять и матрац просушить, залила я всё там.

— Пойдём, мать. Матрац тебе одной не поднять. — встал я, раздвигая груди, лежащие на моих ногах.

— Пойдём сынок, пойдём. — обрадовалась тёща, косясь на мой торчащий член, который общими усильями заставили принять вертикальное положение, и засеменила вперёд, потрясая обвислым задом.

Вероятно, я какой-нибудь извращенец, но мне нравилось тискать эту мягкую попку, что я и делал пока мы поднимались вверх по лестнице. Тёща наигранно отмахивалась, что только возбуждало меня ещё больше и когда мы добрались до кровати, то не стали менять простыни, а завалились на них и через некоторое время добавили на них и своей влаги.

— Ну? И кто же лучше? Я или Артём? — спросил я когда она пришла в себя после бурного оргазма.

— Дурачок. Разве можно задавать женщине такие вопросы? Ответ всегда, будет один — конечно ты. Но я отвечу — я не знаю. Вы оба хороши, но вы разные. Он темпераментный, ты степенный, у него твёрже, но у тебя длинней. Не надо спрашивать. Мне очень хорошо с тобой, и ты родной. Пошли убирать кровать.

Солнце склонилось к лесу и верхушки елей, как реснички, чернели на багровом диске. Из леса потянуло прохладой. Обнажённые весь день женщины стали искать свою разбросанную по участку одежду. Я тоже натянул халат.

— Может в дом пойдём? — поёжилась тёща, — камин разведём? А?

Так и решили. Собрали всё, что осталось съестного со стола и пошли в дом. Я растопил камин и жаркие языки пламени заплясали вокруг, заставляя стягивать с себя, только

что напяленную одежду. Этому способствовало и изрядное количество чертовски крепкой настойки, и скудость оставшейся закуски.

Шесть голых тел валялись на паласе лениво дразня гениталии соседа.

— Я вот никак не пойму, что мужики находят хорошего, трахая друг друга в жопу? — вдруг выдала Зина.

— А ты сама-то пробовала? — спросила тёща.

— Нет. Только игрушку совала. Вы же сами видели. — призналась Зина.

— Признавайтесь? У кого ещё задница в целках ходит? — вопрошала тёща.

— Я. Саня пытался сунуть, но было больно и я не дала.

— А ты Санёк, что молчишь? Или тебя уже где поимели?

— Нет! Я же не гей!

— А ты Антоша — гей?

— Увы, имел я такой эпизод в своей жизни. — признался я, вспоминая недавний отпуск.

— Мы-то с Людой не раз вертелись у наших на хую. Пришло время восполнить это упущение и в вашей биографии. Зина неси свои игрушки. Люда, давай крем для рук. А вы мальчики точите свои клинки. — распоряжалась тёща.

Зина вытащила из кармана халата силиконовую гирлянду из шариков. Тёща забрала игрушку и передала её Сане.

— Потренируй-ка Мане задницу, только смажь сначала кремом и не спеши. А ты, Зина, я думаю и без тренировки Антошин член примешь. Дай — ка я только тебе анус смажу. — тёща смачно плюхнула крема. — Ба! Зятёк, ты что это? Так дело не пойдёт! — потянулась она к моему опавшему пенису.

Действительно, член висел и не подавал признаков жизни.

— Видимо на сегодня я отыгрался. — констатировал я.

— Я тебе дам! Отыгрался! — присосалась тёща к члену, предварительно вытащив зубные протезы.

Она знала, что мне так больше нравилось. Нравилось скользить по беззубым дёснам, которыми она покусывала возбуждённую плоть. Но сейчас плоть не возбуждалась.

— Можно я попробую? — подползла ко мне Маня, с гирляндой шариков в заднице, последний шарик которой тщетно пытался всунуть Саня.

— Валяй. — прошамкала тёща, — Молодым везде у нас дорога.

Маня приступила со знанием дела и начала не лизать, а сосать член, как соску. Саня тем временем пристроился к ней сзади и хлюпал членом в её вагине, а в зад продолжал в том же ритме погружать шарики. Наконец ему удалось протолкнуть в девицу самый большой, а она этого даже не заметила, только уткнулась лбом мне в живот. Копна рыжих волос щекотала меня и это вывело мой член из глубокой спячки. Я положил ладони девушке на затылок и почувствовал, как мой корень стремительно прорастает в её глотке.

Я огляделся в поисках жертвы. Люда забилась в угол дивана и мирно дремала в обнимку с думкой. Зина лёжа на спине терзала свои гениталии вибратором, которые уже истекали соками желания. Тёща взгромоздилась на неё и елозила своей мочалкой по лицу соседки.

Член с чмоканием выпростался из объятия Маниных губ и устремился к намеченной цели, которая так и осталась вымазанной толстым слоем крема.

Зина вскрикнула, принимая меня на всю длину. Нутро её затрепетало, пытаясь выдавить из себя посторонний предмет. Я двинул членом несколько раз и женщина, которая и так была на взводе, с криком кончила и обмякла. Чёрт! А я надеялся в неё кончить.

— У нас осталась ещё одна целка. — кивнула тёща на Сашкину задницу, которая ритмично дёргалась, проталкивая член в задницу его сестры.

Видимо я был слишком пьян и не задумываясь обмазал себе член кремом и с размаху вонзил его в тощий зад. Саня дёрнулся, пытаясь освободиться, но я крепко держал его прижимая к себе, и он замер.

— А теперь продолжай пороть сестрицу, а я просто пока побуду в тебе.

— Больно. — заныл парень.

— Привыкнешь. Ты членом — то работай.

И он задвигал задом то насаживая девушку на свой член, то напарываясь на мой. Мне было приятно. Он, видимо, тоже почувствовал вкус и задвигался быстрее и быстрее. Скоро финал. Я тоже начал двигаться ему на встречу. Маня заохала, Саня застонал, я зарычал. Ни я ни он не спешили освободиться от пылающей и дёргающейся плоти.

— А в этом что-то есть. — сказал он, сидя у меня на коленках и прижимая к себе зад девицы.

— А я не поняла. — сказала Зина. — Всё быстро как-то случилось.

— Какие наши годы. Завтра повторим. — обнадёжила всех тёща. — А сейчас всем спать.

— Можно мы останемся у вас. — попросила Маня, — а то у нас холодно.

— Оставайтесь, места много.

— Тогда я тоже не пойду. — заявила Зина. — Я с ними здесь устроюсь.

— Ну-ну. Давайте на посошок.

Выпили.

Я растолкал жену, и мы с тёщей ушли наверх.

— Я тоже не хочу спать одна. — заявила тёща.

— Вот и спи с ним, а я хочу поспать одна. Заебали меня сегодня. — Люда рухнула поперёк нашей кровати и тут же уснула. Я накрыл её пледом и пошёл на кровать тёщи, которая тут же радостно прижалась к моему животу своей задницей.

— Всё. Давай спать. Я тоже сегодня утомился.