Дом с похотливыми монстрами. Часть 37

Обратный путь до хижины занял меньше часа, и Майк вздохнул с облегчением, когда увидел её вдалеке. Снежный человек заставил их использовать порталы на деревьях, чтобы сократить путь, причем сова всегда проскакивала в последнюю секунду. Зловещие лесные существа наблюдали за ними, когда они покидали пещеру, и многие последовали за ними к месту назначения, но с каждым прыжком некоторые отставали. Он предположил, что это было частью договора, который они заключили с совой, выступавшей одновременно переводчиком и посредником.

Это было довольно простое соглашение. Если бы нирумби и другие существа согласились на мир с обитателями хижины, а также друг с другом, тогда они могли бы остаться. Сова будет выступать в качестве их лидера вместо нынешнего Смотрителя, кем бы он ни был.

Однако это соглашение в значительной степени зависело от того, чтобы избавиться от Лидса. Сова заверила их, что её магия более чем способна заманить его в ловушку, и что будет просто вытолкнуть его за его собственные границы. Майк сомневался, что это будет так просто. Если история была каким-то показателем, то ему предстояла тяжелая ночь.

Утром он улегся спать. Между сексом с Даной и своим предсмертным переживанием он был довольно энергичен всю ночь. Увидев хижину, его ноги начали вязнуть в снегу, и он споткнулся. Кецалли и Юки держали его за руки, пока не вошли внутрь, и он сразу же отправился в свою комнату и погрузился в глубокий сон.

Сначала он видел сны в образах. Вместо того чтобы погрузиться в Измерение Мечты, он увидел события последних нескольких дней, промелькнувшие в его сознании, как фотографии. Наступила темнота, а затем ушла, и когда он наконец проснулся, то был один.

Озадаченный тишиной, он двинулся, чтобы встать с кровати, и чуть не упал, когда его нога зацепилась за что-то тяжелое под одеялом.

«Ой! » Комок в его постели сдвинулся, и появилась Киса, потирая лицо. «Это действительно чертовски больно! »

«Что ты здесь делаешь? » — спросил он, затем огляделся. Он все ещё был в хижине. «Это что, сон? » — спросил он.

«Может быть». Киса хлопнула себя по щекам и поморщилась. «Должно быть, я заснула в гостиной. Хотя это кажется довольно реальным. Эй, послушай! Тебе нужно немедленно вернуться домой! Три всадника Апокалипсиса заманили нас в ловушку в другом измерении, и Бет..."

— Подожди, что? Апокалипсис?"

Киса сердито посмотрела на него и обхватила его лицо руками. Подушечки её пальцев были мягкими, но хватка граничила с угрозой. "Заткнись на секунду и просто послушай!"

Она все объяснила. Ангел похитил их и запер в мире, сотканном из тумана. Очевидно, Бет выступала в роли адвоката Смерти и теперь играла в настольные игры на переднем дворе против Войны, Голода и Мора за судьбу всего человечества.

Он уже не был уверен, что это не сон.

"О, и что-то в доме напало на нас",  — закончила она.  — Вырубает нас одного за другим. Пару дней назад Тинк усыпили, и она до сих пор не проснулась. Сесилия потеряла сознание, как 

и одна из фей. О, и Бет была клонирована первобытной слизью, так что теперь её вроде как двое. Тебе пора заканчивать свой отпуск и возвращаться домой!"

Майк глубоко вдохнул через нос, изо всех сил стараясь снизить кровяное давление. Если все, что сказала Киса, было правдой, то они все были в опасности, и он ничего не мог поделать. Он даже не был уверен, что делать с осознанием того, что Бет теперь двое.

— Вряд ли это можно было назвать отпуском здесь". Он выскользнул из постели и заметил, что все ещё полностью одет со вчерашнего вечера. По крайней мере, он не ходил бы по этому сну в нижнем белье. Это было самое худшее! "Давайте попробуем разобраться, какова наша текущая ситуация, пока я рассказываю тебе, что происходит в Орегоне".

Надевая ботинки, он объяснил ситуацию с Лидсом, и затем они прошли в главную комнату хижины. Он только что закончил рассказывать ей о новом перемирии, когда заметил, что здание изменилось.

Телевизионно-развлекательный центр исчез. Вместо этого их встретил массивный камин с ревущим огнем, отбрасывающим длинные тени на карниз хижины. Когда он заглянул на кухню, она была намного больше, и на окне висел ассортимент вяленого мяса.

Киса присвистнула. "Это место впечатляет".

Он нахмурился, затем посмотрел наверх. Тени раздвинулись, открыв взору, что стены хижины увешаны различными трофеями животных.

"Это не то, на что это похоже в реальном мире",  — сказал он ей. "Держись поближе ко мне".

Она прижалась к нему и вздохнула.  — Черт возьми, тебе хорошо,  — пробормотала она.  — Просто от того, что ты рядом, я чувствую себя лучше. И в безопасности".

Он обнял её одной рукой и сжал. Его магия откликнулась на её присутствие, наполнив его теплом и спокойствием.

Наверху раздался глухой удар. Они посмотрели друг на друга, а потом Майк посмотрел на входную дверь.

— Ты не думаешь, что нам имело бы смысл убегать, не так ли? Спросил он.

Глухой удар повторился. Майк толкнул Кису себе за спину и направился к лестнице. Его ладони внезапно вспотели. Киса протиснулась мимо него прежде, чем они добрались до верха лестницы, и он попытался схватить её и оттащить назад, но был слишком медлителен.

— Что за чертовщина? Киса посмотрела на него через плечо. "Я этого не понимаю".

Он поднялся на последние три ступеньки и увидел, на что она смотрит. Вместо верхнего этажа они теперь стояли в зарослях сосен. Между парой корявых деревьев огромный олень остановился, чтобы посмотреть на них.

Киса подошла к ближайшей стене и провела по ней руками. "Оно превращается в это дерево",  — сказала она ему, выглядывая из-за его ветвей.  — Это почти как в хижине...

— Это лес,  — закончил он, затем опустился на колени, чтобы потрогать землю. Когда он погрузил в нее палец достаточно глубоко, то смог просто поцарапать деревянный пол под ней. "Но это не говорит нам, где мы находимся".

Деревья вокруг них шелестели, но ветра не было. Он попытался отследить невидимый ветерок руками, затем подпрыгнул, увидев,  

как соседнее дерево исчезло, оставив после себя пень с сидящей на нем женщиной.

"Приветствую тебя, хранитель". Она подмигнула ему с игривой улыбкой на губах. Её темные волосы были волнистыми и свободно свисали вокруг ушей, подстриженные каре. На ней была кожаная туника и брюки в тон, а сапоги, похоже, были сделаны из оленьей кожи.  — Я вижу, ты привел с собой своего фамильяра. Она симпатичная".

Майк изо всех сил старался расслабиться, но был встревожен. Он уже был в дерьме без весла, ему не нужны были дополнительные осложнения. Киса предупреждающе зарычала из глубины своего горла.

"Ты, кажется, знаешь, кто я, но я понятия не имею, кто ты",  — сказал он ей.

Когда она смеялась, этот звук вызывал воспоминания о летнем дожде.

"Это намеренно",  — сказала она ему. "На самом деле, когда я вызвала вас сюда, я был очень удивлен, что вообще смогла принять эту форму. Прошло очень много времени с тех пор, как я в последний раз разговаривала со смертным, и когда я это делаю, обычно это бестелесный голос. Иметь тело — это то, чего я не делала уже несколько столетий".

"Это все ещё не говорит нам, кто ты такая". Киса встала перед Майком, защищая его.  — Итак, давайте попробуем ещё раз. Кто ты, черт возьми, такая?"

Женщина ответила. В тот момент, когда слова слетели с её губ, Майку показалось, что его душа временно покинула тело, и лес содрогнулся. Киса действительно потеряла равновесие и упала. Когда он опустился на колени, чтобы помочь ей подняться, то понял, что не может вспомнить ответ женщины. Его разум был полон помех вместо звуков, и даже движение её губ было стерто, как пятно на ковре.

— Я представляю, что это был неприятный опыт, но я знала, что вы бы мне не поверили, если бы я сказала вам правду. Достаточно сказать, что называть своё имя — это против правил". Она встала и придвинулась к ним поближе. "Должна сказать, я удивлена, увидев, что наш новый хранитель — мужчина. Это совершенно не в характере моей сестры".

— Твоя сестра? Майк помог Кисе подняться.  — Кто твоя сестра?  — спросил он.

Женщина ухмыльнулась.  — Теперь не столько кто, сколько что. Она — дом, в котором ты живешь".

"Что делает тебя хижиной, верно?" Киса почесала себя за ушами. "Меня чертовски тошнит, что ты с нами сделала?"

— Я ничего не делала. Это было бы волшебством, созданным с единственной целью — защитить неприкосновенность игры. Если бы я сказала тебе что-нибудь ещё, твоя голова, возможно, взорвалась бы". Она придвинулась к Кисе, запах сосновых иголок и костра окутал её, как плащ. Она подняла руки и коснулась висков Кисы светящимися кончиками пальцев. "Лучше?" спросила она.

— Намного. Спасибо.  — Киса потерла глаза.  — Так где же находится это место?

— Это хороший вопрос. Некоторые из нас думают, что это в голове хранителя, в то время как другие думают, что это в нашей голове". Она повернулась, чтобы уйти, затем оглянулась на них через плечо.  — Ты 

идешь? Времени мало".

Майк последовал за ней. Они вошли в лес, и он ожил от пения птиц. Чем дольше они находились в лесу, тем более сюрреалистичной становилась окружающая среда. Это было так, как если бы они вошли в картину, и цвета были просто немного слишком яркими.

Они вышли на поляну, где с одной стороны стоял каменный стол, а с другой — два деревянных стула, сплетенных из корней деревьев. Он сразу узнал одну из игровых досок и расставленные на ней фигуры. Однако теперь там было несколько досок. Одна была похожа на его дом, в то время как другая явно была хижиной и окружающим лесом. Майк и Киса сели.

"Я полагаю, ты видел это раньше",  — сказала она, затем села напротив них. Корни выросли из земли и сплелись в замысловато украшенное сиденье, которое больше походило на трон, чем на стул.

— Да,  — признался он. "Но мне никогда толком этого не объясняли".

— Да и не могло этого быть. Это часть задачи". Она взяла фигурку, лежавшую на столе между игровыми досками, и внимательно изучила её. Это была крошечная версия Кисы, которую она протянула девочке-кошке. "Тот факт, что ты здесь, очень интригует. Фамильяры обычно бывают животными или, может быть, големами, но никогда настоящими людьми".

Хвост Кисы взмахнул у нее за спиной.  — Повезло мне,  — пробормотала она, затем вернула фигуру обратно. "Это все мы?" — спросила она.

Майк посмотрел на доску и нахмурился. Он увидел Снежного человека и остальных, вырезанных в мельчайших деталях, внутри хижины. "Я не думал, что они были частью Силы",  — сказал он. "Они были снаружи".

"О, милый, великая игра не привязана к конкретному местоположению",  — она пододвинула доску поближе к нему. "Эти фигуры были на моей доске. Сила предназначена только для доски моей сестры. Что касается тебя, Хранитель, я бы даже не заметила твоего присутствия, если бы не этот внезапный всплеск магии внутри моих стен. Разбудил меня прямо ото сна".

Киса фыркнула. "С кем ты трахался?" спросила она.

"Это больше похоже на то, с кем он ещё не трахался?" Женщина подмигнула ему. "Лес рассказывал мне истории".

— Снежный человек хорошо целуется?  — спросила Киса. "Потому что ты знаешь, что Бет спросит".

Хотя сам он не целовал Снежного человека, у него были воспоминания Эмили о том времени, когда она занималась с ним сексом. "Я не из тех парней, которые целуются и рассказывают",  — ответил он.

— Тссс. Ты никогда не целуешься и не рассказываешь об этом, но все в доме видели твою голую задницу, обычно трахающую кого-нибудь сзади". Киса посмотрела на доску дома. "Почему этот фрагмент такой нечеткий?" — спросила она, указывая на ту, которую он не узнал. Это было в офисе.

— Он может тебе сказать. Женщина подошла к Кисе и положила руку на плечо девушки-кошки.  — Ты мне нравишься. Если он тебе когда-нибудь надоест, ты всегда можешь переехать жить ко мне. Ты забавная".

"Это значит, что кто-то ещё не обнаружен",  — объяснил он, затем нахмурился. Фрагмент,  

хотя и был размытым, также почернел, как будто его сожгли. Он попытался дотронуться до нее, но она была такой горячей, что он отдернул руку. "Почему этот так отличается?" — спросил он.

"Потому что это не твое произведение". Женщина нахмурилась, когда предмет переместился в гостиную. "И ты определенно не тот, кто двигает им".

Майк почувствовал, как мир вокруг него замер. Это был Амир? Или тень вернулся? Список его врагов был удручающе длинным.

"Кстати говоря, у тебя здесь похожая проблема". Она махнула рукой и показала, что на столе лежит ещё один корявый кусочек. Он сразу узнал Лидса.  — Это маленькое дерьмовое пятно хочет стать королем леса. Помимо того, что он портит жизнь моему лесу, он ещё и причина, по которой ты не можешь вернуться домой и решить свою проблему там. Даже если он попытается поторговаться с тобой, ты не можешь отдать ему это место".

"Потому что он мудак?"

Она кивнула.  — И это тоже. Он думает, что может стать хранителем, но это не так просто. Его не выбирали, и он не является частью игры. Все, что он может сделать,  — это разрушить это. Назначить его главным было бы все равно что проглотить яд. Если ты сможешь вытолкнуть его за пределы моих границ, я позабочусь о том, чтобы он никогда больше их не переступал. Я уже попробовал кровь, которую он пролил на моей земле, и она меня не впечатлила".

"Кто выбирает, кто становится частью игры?" Майк почувствовал, как его сердце бешено колотится в груди. Сейчас у него было так много вопросов, и он не знал, какие из них задать. Он также не хотел, чтобы его голова взорвалась.

— У всех нас все по-разному. Видишь ли, я называю тебя Хранителем, потому что именно эту роль ты взял на себя. Другие, вроде меня, будут называть своих чемпионов как-то по-другому, например, Куратор, Капитан и даже Завоеватель. Каждый из нас, в самом начале, был связан с сущностью, которая помогла нам сделать выбор. В твоем случае это простая нимфа. Как хранительница дома, она выбирает сама".

"Кто твой опекун?"

Она нахмурилась.  — Раньше рядом с хижиной жила дриада, но некоторое время назад она была убита, когда хижину захватил конкурент. Её снова забрал бывший хранитель из твоего дома, и именно поэтому моя доска теперь является частью твоей игры. Я никогда больше не смогу сама выбрать себе чемпиона. Это своего рода предохранитель, который удерживает таких людей, как я, от того, чтобы нанести тебе удар в спину".

"Зачем тебе наносить мне удар в спину?"

Она усмехнулась.  — По самым разным причинам. Может быть, ты мне не нравишься. Или, может быть, я злюсь на свою сестру. Однако теперь моя судьба связана с её судьбой, так что, если она умрет, умру и я. Это напомнило мне". Она протянула руку, и листья закружились вокруг нее, образуя крошечную копию Майка. Он кричал в агонии, в его спине застряла стрела. "Ты чуть не умер 

там".

"Я знаю",  — сказал он, внезапно став серьезным.

— Нет, я так не думаю. По всем правилам, ты должен был умереть. Я действительно чувствовала, как ты переходил дорогу сотни раз в течение той ночи, словно тиканье ужасного метронома. Но каждый раз ты находил свой путь назад. Это было почти так, как будто что-то удерживало тебя здесь".

Он подумал о женщинах из Измерения Мечты, изо всех сил пытающихся уберечь остров от уничтожения. "У меня есть кое-какие идеи",  — начал он.

— Не делись ими.  — Она приложила палец к губам. "Несмотря на то, что это священное место, мы никогда не можем быть уверены, что кто-то нас не подслушивает. Это может быть даже кто-то, кто просматривает твои воспоминания спустя годы или воспоминания твоего знакомого. Ты оказался на опасном пути, Хранитель, и я подозреваю, что другие очень скоро обратят на тебя внимание, если уже не обратили".

— А остальные?  — спросил он срывающимся голосом. Он был не в настроении сражаться с чемпионом.

— Другие чемпионы. Но ни один из них не похожа на тебя.  — Он не видел, как она пошевелилась, но внезапно она оказалась перед ним. Она убрала прядь волос с его глаз, затем провела пальцем по его скулам.  — Моя сестра никогда не была большим бойцом, и она их не привлекает. Я всегда думала, что лучше всего быть бойцом, но оказывается, что успех на охоте не означает, что ты можешь как следует освежевать оленя".

"Э-э..." Он посмотрел на Кису, которая только пожала плечами. Метафора ускользнула от него.

— Это твое сердце. То, что делает тебя хорошим хранителем". Она постучала его по груди. "Твое сострадание и доброта принесли тебе очень могущественных союзников".

"И его член". Киса хихикнула у него за спиной.

"И это тоже". Женщина улыбнулась.  — Я всегда думала, что нимфа — странный выбор для стража. Методы моей сестры уникальны в этом отношении. Остальные выбирают своих чемпионов путем испытаний на силу и сообразительность. Я тоже раньше делала то же самое, но больше нет".

"Значит, остальные — бойцы". Он вздохнул. «Хорошо. В том, что мне надрали задницу, нет ничего нового".

— Твоя величайшая сила — это одновременно и твоя слабость. Сердце, которое так легко поддается другим, легко разбить". Она протянула руку вверх, и ближайшее дерево склонилось так низко, что его ветви коснулись её руки. Резким рывком она отломила длинную ветку. Она повертела её в руках и вытащила из-за пояса полевой нож.  — Ты знаешь, как делают копье, хранитель? Сначала ты обрезаешь ветви. Как только они все исчезнут, ты затачиваешь кончик. И иногда, когда ситуация требует этого, ты бросаешь его и надеешься попасть в то, к чему стремишься".

"Я подозреваю, что это метафора для чего-то?" Он наблюдал, как её нож скользнул по ветке, превратив её в зловеще выглядящий шип.

Она кивнула.  — Я говорю о предыдущем Хранителе. Она порвала связи со всеми, кто когда-либо любил её. Укрепила свою решимость, а затем бросила свою жизнь, надеясь, что все наладится.  

Ей никогда не суждено было стать бойцом, и тень бывшего чемпиона заставила её бросить своё копье во тьму и потерять все".

— Неплохо для метафоры,  — пробормотала Киса.  — Во всяком случае, это подытоживает то, что я помню.

"Есть те, кто хотел бы увидеть, как ты станешь копьем, Майк Рэдли". Она повертела копье в руках, затем протянула ему. Дерево было странно гладким в его руках и на ощупь тяжелее стали.  — Они попытаются подрезать твои ветви, превратить тебя в оружие. Интересно, что тогда с тобой станет?"

Ему не понравился подтекст того, что означало подрезание веток. Быстрым движением запястья он вогнал древко копья в землю и положил свободную руку на плечи Кисы.

"Думай об этом как о трости с определенным отношением",  — сказал он ей.

"Во всяком случае, за тобой будет забавно наблюдать". Она снова была у него перед лицом, и её прохладное дыхание касалось его щек.  — Этой ночью я поделюсь с тобой ещё кое-чем. Я не просто строение в лесу. Я также земля под твоими ногами и деревья вокруг тебя. Твоя истинная сила — это не что-то, что растет изнутри, это также твоя связь со мной и с другими. Не бросай копья в темном лесу, Майк Рэдли".

Она удивила его поцелуем в губы, а затем сильно толкнула назад. Падая, он схватился за Кису, которая издала крик, за которым последовало шипение. Вместо того чтобы упасть на твердую лесную подстилку, он приземлился на что-то мягкое.

Открыв глаза, он увидел, что Кецалли сжимает его правую руку, а Юки спит у его ног в обличье лисы. Озадаченный странным сном, он потер глаза и почувствовал, как что-то щекочет его лицо. В тусклом свете рассвета он увидел, что его пальцы полны черной кошачьей шерсти.

•  •  •

Раздался громкий перезвон, за которым последовал хлопок. Бет открыла глаза и увидела, что смотрит на Землю, вращающуюся в космосе. Кроме луны и солнца, в бесконечной пустоте не было видно никаких других объектов. Мерцающие огни появлялись на планете по мере того, как она переходила от дня к ночи, и она с благоговением наблюдала, как человечество делает все возможное, чтобы прогнать тьму.

На её глазах выступили слезы. В этот момент она, наконец, смогла уловить то, что пытались донести до нее так много астронавтов. С этой высоты все человечество казалось сосредоточенным на одной скале, крошечной и незначительной по сравнению с необъятностью Вселенной. Человеческая раса совершила великие дела и могла бы сделать ещё больше, если бы просто научилась видеть дальше самих себя, смотреть на высшее благо. Эта планета была не просто её домом. Это был памятник жизни, колыбель...

"Я не могу дождаться, когда взорву этого ублюдка!" Война появился рядом с ней верхом на своем массивном коне. Из ноздрей лошади вырвались языки пламени.  — Ты только посмотри на всю эту кипящую ненависть! Ты это чувствуешь?"

"Нет".

"О, это там. Тебе просто нужно знать, где искать". Он указал мечом на Землю.  — Искусственные границы, темные зоны для 

предотвращения шпионажа. Слишком много пятен. Эта планета — просто сгусток ярости, ожидающий, когда его выпустят на волю".

Бет отвела взгляд от Войны только для того, чтобы обнаружить, что смотрит на Голода верхом на его лошади.

"Он не ошибается",  — сообщил ей Голод. "Видишь ли, те, кто находится у власти, потратят огромные суммы денег не только на то, чтобы сохранить своё богатство, но и на то, чтобы убедить тебя, что другие крестьяне виноваты в твоей участи в жизни. Несмотря на все, что у тебя есть общего, они доведут тебя до исступления из-за твоих разногласий в надежде, что ты выместишь это друг на друге, а не на них".

Она отвела взгляд от Голода, но теперь смотрела на Мора, тоже верхом на лошади. Мор драматично жужжал над ней почти минуту, но она ничего из этого не поняла. Было ясно, что последний всадник нагревался, потому что на внутренней стороне забрала защитного костюма образовался конденсат.

"Срань господня",  — пробормотал Война, когда с Мором было покончено. "Ты действительно запал на нее".

Мор кивнул, затем сделал Бет грубый жест.

"Человечество вот-вот увидит свой конец". Голод жадно хлопнул в ладоши. "И как только мы смоделируем это здесь, ты снова увидишь это на своей Земле!"

"Вот тут-то ты и ошибаешься". Реджи появился из темноты со сверкающей золотой короной на голове. У Бет отвисла челюсть, когда она увидела, что он пилотирует механический костюм почти семи футов ростом.

"Где, черт возьми, ты это взял?" — спросила она.

— Это всего лишь мысль, леди Бет. Он ободряюще кивнул. "Почти как по волшебству".

Она посмотрела на себя сверху вниз и заставила себя облачиться в струящееся серебристое платье, украшенное доспехами. В её руках появился посох из слоновой кости, а под ногами образовалось облако. Энергия кружилась вокруг нее и потрескивала между пальцами её протянутой руки. Она посмотрела на всадников, гадая, сможет ли она вызвать огненный шар и превратить их в пыль.

"Это все косметика",  — объяснил Голод. "Так что не думай, что тебе удастся быстро надавить на нас".

Пустота наполнилась звуком скрипящего дерева. Они все обернулись и увидели маленькую фигурку, появившуюся из темноты верхом на лошадке-качалке. Это была Дженни, и на лице её лошади была нарисована улыбка, очень похожая на клоунский грим. Краска ещё не высохла, из-за чего красный цвет вокруг его рта стекал вниз, как капли крови.

Дженни хихикнула, но ничего не сказала, держась за руль своей лошади и раскачиваясь на месте. Каким-то образом, несмотря на то, что они парили в пространстве, лошадь продолжала поскрипывать, как будто раскачивалась на скрипучих досках.

"О, это будет слишком весело",  — заявил Война, затем ткнул в Дженни кончиком своего меча.

— Ой! Это ранит мои чувства! Дженни говорила очень похоже на расстроенную четырехлетнюю девочку.

"Я собираюсь ранить гораздо больше, чем твои чувства",  — прорычал Война. "Когда все это будет сделано, я собираюсь вырвать из тебя начинку и использовать как игрушку для траха".

Бет в ужасе прикрыла рот рукой, почти ожидая, что Дженни 

впадет в слепую ярость. Вместо этого лошадка-качалка отступила на безопасное расстояние от остальных.

— Держитесь от меня подальше, мистер. Голос Дженни был едва слышен. Или я расскажу взрослому.

Война и голод одновременно посмеялись над куклой. Возможно, Мор сделал то же самое, поскольку жужжащие звуки, исходящие от него, звучали немного выше по тону. Они недооценивали Дженни, что, пожалуй, было самой глупой вещью, которую они могли сделать.

Во вспышке света перед ними предстал Мюррей.

"Это стратегическая игра",  — заявил он. "Правила игры по-прежнему те же, и ваши телесные формы по-прежнему сидят за столом. Здесь я создал подобие планеты и всех, кто на ней живет. Они не являются комбатантами и не принесут никакой пользы в игре".

— Тогда зачем они вообще здесь?  — спросила Бет.

"Ты предложила игру в завоевание". Мюррей указал на Землю. Золотые линии, сотканные из света, пересекают его сушу, разделяя планету на территории. "Когда ты выбираешь свою территорию, ты можешь распоряжаться её обитателями так, как тебе заблагорассудится. Они здесь исключительно для придания вкуса и не могут принести никакой пользы".

— Это варварство! Почему у нас просто не может быть армий или чего-то еще?" Бет не ожидала, что Мюррей сможет воспроизвести население Земли.

"Вот как работает завоевание, милая". Война издал громкий возглас.  — Видишь ли, дело не только в том, как мы сражаемся друг с другом. Речь также идет о сопутствующем ущербе. Когда мы будем сражаться, ты увидишь, как умирают люди. Даже акт оккупации невостребованной территории позволяет нам оторваться по полной!"

"Это то, что ты обещала",  — добавил Голод. "Игра внутри здесь будет представлена так, как мы сочтем нужным. И это то, что мы хотим видеть".

Потрясенная, Бет перевела взгляд с них на Реджи.

— Ты должна ожесточить своё сердце, леди Бет. Его робот приложил кулак к груди в знак приветствия.  — В конце концов, это вечер семейных игр. И мы не берем пленных".

Стиснув зубы, она снова повернулась к Мюррею. "Так как именно это работает?"

"В реальном мире вы все соревнуетесь, чтобы увидеть, кто пойдет первым". Мюррей взмахнул рукой, и пространство перед ним наполнилось светом, превратившись в портал в реальный мир. Сквозь него Бет увидела, что она и остальные сидят за столом, их глаза остекленели, когда они по очереди бросали один шестигранный кубик. Должно быть, сначала была ничья, потому что Реджи и Голод оба сделали бросок снова, как только у всех была очередь.

"О, черт",  — пробормотала она, когда над головой Голода появился золотистый свет. Если она правильно запомнила, игра продолжится слева, а это означало, что Война и Мор получат ход раньше Дженни. Если бы они втроем вообще координировали свои действия, это дало бы им преимущество на старте.

"А, давайте посмотрим!" Голод хлопнул в ладоши и уставился в Землю. Он поворачивался каждые несколько секунд, позволяя им видеть каждую доступную территорию. Мир перестал вращаться, и они почти мгновенно снизились и зависли над Южной Америкой.

Конечно. У Австралии и Южной Америки было всего по 

четыре территории на каждую, что делало их самыми легкими для завоевания. Владение континентом давало игроку дополнительные войска в начале его хода. Слово "Перу" появилось золотыми буквами на западной стороне континента.

"Пора уходить!" Объявил Голод, и теперь они были на земле. Бет огляделась, ей было любопытно, куда они направляются. Они находились в большом городе, кишащем людьми.

— Лима,  — проинформировал её Война. Люди слонялись по городу, наполненному как старыми, так и современными зданиями, некоторые любовались далекими видами на горы, в то время как другие беззаботно занимались своими повседневными делами.

Темные тени закружились по земле, прежде чем вырваться из почвы под ними. Ужасные существа, состоящие из зубов и когтей, набросились на местное население, заливая улицы кровью.

"Что, черт возьми, это за штуки?" Бет отпрянула, когда один из них приблизился к ней.

"Голод". Голод ухмыльнулся.  — Я сам их приготовил.

Ошеломленная, Бет наблюдала, как теневые войска Голода сформировались после того, как поглотили жителей Лимы. Когда их крики стихли, группа переместилась обратно в пространство так внезапно, что у Бет закружилась голова.

"Моя очередь!" Война захихикал и ткнул мечом в Землю. Их точка зрения слегка изменилась, и слова "Центральная Америка" появились по всей Мексике. Когда они приблизились, то увидели, что стоят на пляжах Косумеля.

Туристы на пляже начали кричать, когда из моря появились мужчины в высокотехнологичном баллистическом снаряжении и стреляющие из пистолетов. Солдатами войны легко могли быть люди с любого континента, и их щедрое использование пуль и взрывчатки превратило пляж в кровавое месиво. Сам Война присоединился к ним, разрубая людей пополам, когда он сбивал их с ног.

Бет отвернулась и зажала уши, изо всех сил стараясь сдержать слезы. Мысленно она понимала, что все это нереально, но легко могла различить мучительные крики мужчин, женщин и детей, когда их пляжный отдых превратился в кровавую баню. Черед Войны казался необычайно долгим, и к тому времени, когда он закончил, она обнаружила, что у нее звенит в ушах от звуков насилия.

Вернувшись на планету, она наблюдала, как Мор поразил Северную Африку. Внизу, на поверхности, Мор расстегнул молнию на своем защитном костюме, выпустив зловещую желтую пыльцу. Люди, посыпанные им, в агонии хватались за головы, пока из их глаз не вырывались большие колонии грибов. Вместо того чтобы уничтожить местных жителей, Мор превратил их в армию зомби, которые стонали в агонии, когда ими управляли их новые хозяева.

Следующей была очередь Реджи. Он посмотрел на нее, его усы подергивались в предвкушении.

"Где мне следует выбрать?" спросил он.

Она не знала и не была уверена, что сможет даже сформулировать ответ. Количество зверств, которые она увидела за последние несколько часов, было больше, чем мог вынести любой человек, и теперь она видела ловушку, которую приготовили для нее всадники. Как она могла дистанцироваться от жуткой сцены внизу?

— Леди Бет? Реджи придвинулся ближе и заставил своего робота опуститься на колени так, чтобы он мог протянуть руку и коснуться её лица. "Эти ужасные видения станут 

правдой завтрашнего дня, если мы не начнем действовать сегодня".

Дрожа, она снова посмотрела на карту. Всадники намеренно выбрали страны, которые помешали бы им захватить Южную Америку. Если бы Реджи выбрал Бразилию или Венесуэлу, он был бы уязвим на двух фронтах. Было ясно, что всадники хотели, чтобы Голод захватил Южную Америку и получил преимущество в численности войск.

Могли бы они сделать что-то подобное с Австралией? Она посмотрела на карту и нахмурилась. Или это было то, чего хотели от нее всадники? Преимущество в войсках помогло бы, но это поставило бы её в затруднительное положение.

"Часы тикают!" Голод закричал. "Я хочу, чтобы настала моя очередь!"

"В течение этого периода нет никаких ограничений по времени",  — объяснил Мюррей. "В конце концов, это стратегическая игра".

Бет посмотрела на Реджи, затем снова на доску. Когда она посмотрела на Дженни, то увидела, что кукла все ещё сидит на своей лошадке, но теперь она парит вверх тормашками и смотрит на луну.

"Также нет никаких правил относительно спортивного мастерства!" Война придвинулся вплотную к Бет и заглянул ей в лицо. "Давай, ты, тупая пизда! Скажи своему питомцу, что он делает, чтобы мы могли тебя убить!"

Мир сомкнулся вокруг нее, пока все, что она могла видеть,  — это самодовольное лицо Войны. Жар залил её щеки, когда она стиснула зубы и прижалась лбом к лбу Войны.

— Реджи. Юго-Восточная Азия. Мы берем Австралию". Она насмехалась над Войной, а затем оттолкнула его своим посохом.

"Как пожелаете". Они телепортировались на землю как раз вовремя, чтобы увидеть, как в небе появились яркие огни. Крысы, одетые в штурмовые костюмы мехов, выпрыгивали из транспортных кораблей и падали на землю. Хотя они ни на кого не нападали, местное население запаниковало и побежало в укрытие.

"Скучно",  — пробормотал Война себе под нос. Он театрально зевнул, когда они вышли обратно в открытый космос.

— Восточная Австралия,  — сказала Бет. Когда они приземлились, она долго и упорно думала о том, как должны выглядеть её войска. Остальные были готовы сразу же, но это было не то, о чем она долго думала.

Обернувшись, она изучала Сиднейский оперный театр. Это было то место, куда она всегда хотела попасть лично. Коренные австралийцы не обращали внимания ни на нее, ни на других игроков, когда те двигались вокруг них.

Мор нетерпеливо жужжал у нее за спиной. Она прикусила губу и закрыла глаза.

Какой была бы её армия? Это пришло к ней так внезапно, что она не смогла удержаться от улыбки.

Самые близкие ей люди преобразились. Не было ни боли, ни страха, только искрящийся свет и улыбки. Когда трансформация была завершена, она обнаружила, что стоит среди небольшой армии, напоминающей современную литературу в жанре фэнтези. Гномы, эльфы и люди — все были облачены в средневековые доспехи и оружие.

Широкая улыбка расплылась по её лицу, когда армия повернулась к ней лицом и отдала честь.

"Это так скучно!" Война так сильно закатил глаза, что чуть не свалился с лошади.  — Люди с мечами? Правда?"

— 

И женщины. Бет указала на эльфийскую девушку неподалеку. "Исход поединков определяется броском костей. А это значит, что я смогу посмотреть, как они уничтожат ваших солдат, не выпустив ни единой пули".

"Бла-бла-бла". Война покачал головой, когда мир отступил, и они снова оказались на орбите. Группа обратила своё внимание на Дженни, которая была окружена золотистым светом. Она все ещё была занята тем, что смотрела на луну.

"Теперь очередь игрушки". Голод наклонился вперед на своем жеребце. "Что за идиотское дерьмо мы от нее услышим?"

Дженни не ответила. Вместо этого их всех выдернули прямиком в Японию.

"Дженни!" Бет огляделась. Она узнала Токийскую башню, которая была очень похожа на Эйфелеву башню. "Зачем ты привела нас сюда?"

Игрушки! Дженни взмахнула рукой, и соседнее здание взорвалось подарочными коробками. Раскрылись маленькие парашюты, и японцы с удивлением наблюдали, как подарки опускаются им в руки. Неподалеку маленький мальчик выхватил подарок из воздуха и открыл его. Внутри была плюшевая кошечка, которая была очень похожа на Кису.

Мальчик обнял её. Люди, которые собирали подарки, улыбались и смеялись от восторга. Те, кто этого не сделал, просто исчезли. Вместо армии Дженни была окружена людьми с игрушками в руках.

"Дженни". Голос Бет был тих. "Ты должна была помочь нам захватить Австралию".

Я хотела поехать в Японию. Дженни наблюдала, как маленькая девочка гладила шелковистые волосы куклы в кимоно, которая была очень похожа на Рату. Ты никогда никуда меня не водишь.

— Дженни, пожалуйста! Мир был разрушен, и они снова оказались в космосе.

— Похоже, твоей игрушке нужны новые батарейки. И мозг". Голод ухмыльнулся. "Похоже, я проснулся".

Казалось, что этот процесс занял несколько дней, но, вероятно, это были всего лишь минуты. Территории были жестоко завоеваны всадниками, и Бет закончила тем, что большую часть процесса закрывала глаза. Крики все ещё вырывались из её рук, ударяя по психике, как цеп из колючей проволоки.

Реджи взял Аргентину, чтобы помешать Голоду получить свой бонус за континент в первый ход. В отместку Индонезию охватил голод. Когда все было сказано и сделано, Реджи и Бет сумели удержать кого-либо от получения бонуса за континент, но это также означало, что их оборона была неважной.

Дженни не прилагала никаких усилий ни к какой стратегии. Вместо этого она причудливо выбирала места в зависимости от того, кто, по её мнению, хотел поиграть с ней в игрушки. Бет предполагала, что люди, которые забирали её игрушки, были её армией, но невозможно было сказать, о чем думала кукла. Была ли Дженни все ещё в состоянии входить в игру и выходить из нее?

Если нет, то они бы по-королевски облажались. Несмотря на то, что они никогда не играли, у "всадников" была четкая стратегия. Она предположила, что это потому, что они были физическими проявлениями концепций, которые выходили за рамки понимания, но также беспокоилась, что, возможно, у них тоже были какие-то трюки в рукаве.

Земля лениво закружилась под ними, когда прозвучал сигнал, сигнализирующий о том, что все территории заняты.  

Зоны светились разными цветами в зависимости от того, кому они принадлежали. Зоны боевых действий были красными. У голода был черный цвет. Глаза Мора были зелеными. У Реджи были голубые. У Бет они светились желтым, в то время как у Дженни были ярко-розовые.

Голод захихикал от восторга, когда в начале его хода ему были назначены войска за то количество территорий, которое у него было. Он раздал несколько штук Перу, затем повернулся к Реджи.

"Пришло время поймать несколько мышей". Их переправили в Аргентину, где крысиные отряды Реджи встревоженно стояли вокруг множества огромных водопадов. Туман от водопада поднимался вверх, отбрасывая в небо радуги.

Реджи бросил неприязненный взгляд в сторону Голода, затем перевел взгляд на Бет. "Цифры не в мою пользу",  — сообщил он ей.

"Нет, это не так". Голод рассмеялся и исчез. Он снова появился выше по течению водопада как раз в тот момент, когда появилась огромная орда его Голодающих. "Убейте их!" — закричал он, и его голос раскатился по небу подобно грому.

Солдаты Реджи открыли огонь из бластерных винтовок, которые ионизировали воздух вокруг них. Когда пришел Голод, он прорвался сквозь ряды крыс, вырывая их из скафандров и отбрасывая мехов в сторону, чтобы их поглотил поток водопада.

Голод взвыл от восторга, когда быстро расправился с крысами. Реджи прищурился, глядя на всадников, но был застигнут врасплох, когда Голод внезапно охватил и его.

"Реджи!" Бет попыталась подойти к нему, но это было так, словно она была призраком. Не в силах прикоснуться к Реджи или утолить голод, она беспомощно наблюдала, как он выстрелил из своего оружия и был опрокинут. Голод вырвал его из меха и разорвал на части.

Бет закричала, у нее самой зазвенело в ушах, когда Голод закружился вокруг нее. Когда они поднялись в небо, Аргентина была уже черна от войск Голода.

"В этом нет никакого смысла!" Она повернулась к Мюррею. "Что это за игра, если в ней нас могут убить?"

"Здесь нет настоящей смерти",  — объяснил Мюррей, когда золотистый свет закружился вокруг пространства рядом с ним. Когда он исчез, Реджи появился снова, заметно потрясенный в своем костюме. "В свой черед ты становишься частью битвы. Это было то, о чем вы договаривались".

Война от души рассмеялся и хлопнул Бет по спине так сильно, что она поморщилась.

"Теперь ты видишь!" — заявил он.  — Ты предложила нам все, о чем мы только могли мечтать, и мы это приняли!

"Но... это значит...  — она повернулась к нему, её голос был полон яда. "Это значит, что ты тоже будешь убит!"

— Ну и что.  — Война пожал плечами, затем переложил свой меч.  — Это было бы не в первый раз и не в последний. Я — война, дорогая. Где бы люди ни ссорились, я всегда рядом. Дело не в том, кто победит или проиграет, а в хаосе, крови и праведной ярости! Когда человек умирает в бою, я отправляю этот последний луч света в его глазах во тьму, а затем наблюдаю, как мой 

брат заявляет на него права. Я не отдаю предпочтение победителям или проигравшим, потому что я переживаю борьбу с обеих сторон. Меня волнует сам бой".

"Ты психопат",  — ответила она.

"Если это слишком тяжело для тебя, ты можешь уволиться". Он ухмыльнулся, обнажив малиновые десны. "Что это были за разговоры о том, чтобы загнать человека в угол, если ты собираешься вести себя из-за этого как слабак?"

Бет зарычала. "Я хочу, чтобы ты знал, что киска создана для того, чтобы терпеть побои. Не то чтобы ты что-то знал об этом. Я предполагаю, что меч что-то компенсирует, и ты определенно не привык размахивать им больше одного раза, если ты понимаешь, что я имею в виду".

Война смеялся несколько секунд, затем совершенно затих.

"Я не могу дождаться, когда настанет моя очередь",  — сказал он ей сквозь стиснутые зубы.

"Но все равно моя очередь",  — сказал Голод. "Я нападаю на Японию".

Нет! Крик Дженни эхом разнесся вокруг них, когда их доставили в Японию. Ей не удалось отправить в Японию больше одного отряда, и она поплатилась за это, когда Голод пожирал кричащих взрослых и детей, которые цеплялись за свои игрушки. Друзья мои!

Бет в ужасе смотрела, как Голод приказал схватить куклу и разорвать её на части. Дженни выдернули из её лошадки-качалки, Голод терзал её конечности до тех пор, пока они не разорвались, и её утащила темная орда.

Как только они вернулись в космос, Дженни появилась снова. На щеке у нее была нарисована слезинка, и она съежилась под испепеляющим взглядом Голода.

"Ты злой",  — заявила кукла, а затем повернулась спиной к группе.

"О-о-о, я следующий!" Война практически подпрыгивал вверх-вниз на спине своего коня.

"Хорошо". Голод пренебрежительно махнул рукой.

"Эта сучка моя". Он направил свой меч на Бет, затем направил его на Землю. "Конго, сейчас же!"

Бет нахмурилась, когда её оттащили на оборонительную позицию в Конго. Она могла видеть других игроков, но Война отсутствовал. Вокруг нее стояли трое солдат пехоты, которые с трепетом оглядывали окружающие леса. Шли минуты, и птичьи крики эхом разносились по холмам.

Он играет со мной. Она посмотрела в лес и подняла свой посох. Золотистый свет образовал плотный луч, который испепелил близлежащие леса, выбросив дым в небо. Она крепко сжала посох, сосредоточив свой гнев в плотном луче энергии, который чисто прорезал дерево и заставил его воспламениться.

Луч также пробил себе путь через первый батальон Войны. Люди кричали в агонии, охваченные пламенем, и кавалерия, состоящая из людей и эльфов, бросилась вперед на своих лошадях. Ружейный огонь скосил их, но не раньше, чем они сократили разрыв и ворвались в ряды войск Войны.

Битва разгоралась взад и вперед. Нервы Бет были на пределе. Её битва длилась намного дольше, чем у других, и трудно было сказать, у кого было преимущество, пока почти час спустя Война, спотыкаясь, не выбрался из леса, его тело было утыкано десятками стрел.

"Гребаная сука",  — пробормотал он, когда карлица вонзила свой топор в череп Войны.

Бет выдохнула, задержав дыхание, когда 

её снова потянуло в небо. Она мельком взглянула на доску и увидела, что они с Войной оба потеряли силы, но она вышла вперед в борьбе. Все ещё было трудно поверить, что это было физическое проявление броска костей.

На каждом ходу атакующий мог направить свои силы в атаку, но должен был оставить одно подразделение на своей территории. И нападающий, и защитник сделали бросок, причем выигрывает тот, у кого больше очков. Это означало, что обе стороны могли потерять силы, и ничья всегда переходила к обороняющемуся. Удача была непостоянной хозяйкой, поэтому все превратилось в игру с числами. Располагая достаточным количеством войск, атакующий в конечном счете может сокрушить даже самую жесткую оборону. Но если они перенапрягались, то их собственные силы становились уязвимыми.

Война атаковал из Южной Африки, и Реджи в настоящее время удерживал Мадагаскар. Вполне вероятно, что Крысиный король обрушится на одинокую пехоту Войны и уничтожит их. Это вызвало улыбку на её лице, которая быстро исчезла, когда Война указал на нее.

"Еще раз!" Он закричал, а затем напал на ещё одну из её территорий.

На этот раз ей так не повезло. Она была в Египте и провела почти два часа, пытаясь спрятаться среди пирамид, прежде чем Война нашел её. Массивный всадник захихикал от восторга, опуская свой меч ей на голову и завершая их битву ослепляющей болью, за которой последовала темнота.

•  •  •

В хижине было тихо. Очнувшись от своего сна, Майк каким-то образом смог заснуть ещё на несколько часов. После сна без сновидений он проснулся и обнаружил, что находится один в своей комнате, что было некоторым сюрпризом. Тем не менее, он радовался моменту уединения, пытаясь собраться с мыслями.

Эмери поприветствовал его в тот момент, когда Майк вышел из своей комнаты. Бес заламывал руки в предвкушении. Он приготовил Майку на завтрак обильное буррито, политое зеленым соусом чили, и чашку кофе. Озадаченный отсутствием остальных, он провел следующие пятнадцать минут, жадно поглощая блюдо с чоризо в тишине.

Когда он подошел к концу трапезы, Эмери вкратце рассказал ему, куда все ушли. Юки и Кецалли собирались встретиться с совой в лесу. Его беспокоило, что он не знал её имени, но это наводило на мысль о том, что имена были мощными инструментами для пользователей магии.

Велвет вышла за едой. Поскольку их временное перемирие вступило в силу, нирумби раскрыли, куда они загнали животных-жертв, и она умирала с голоду. Снежный человек ушел с ней, и это заставило его почувствовать себя немного лучше.

Дана была в сарае. Эмери понятия не имел, что она там делала. На крыше стояла Абелла, широко раскрыв крылья, словно бросая вызов солнцу.

Довольный, что его не бросили совсем, он попросил Эмери сварить ему новый кофейник, а затем поднялся наверх, в то время как бес остался прибираться. Несмотря на события последних двух дней, Эмери напевал восхитительную мелодию, убираясь на кухне.

На верхней площадке лестницы Майк постучал ботинками по дереву. Это было совсем не 

похоже на то, что было в его сне, и он остановился, едва не войдя в комнату Велвет. Дверь была закрыта, поэтому он повернулся и пошел по коридору к другой двери. Буква Е была вырезана на дереве, так что он оставил в покое и её тоже.

В конце коридора была небольшая комната, выходившая окнами на первый этаж. Было установлено несколько книжных полок, заполненных в основном книгами по проведению кампаний "Подземелья и драконы". Сгорая от любопытства, он просмотрел пару из них, вспоминая те несколько раз, когда он увлекался ролевыми играми в колледже.

Убирая книгу, он краем глаза уловил цветную вспышку. Подойдя к перилам, он увидел, что кто-то нарисовал рисунок цветным карандашом на стене сразу за одной из опор. Используя ближайший стул в качестве скамеечки для ног, он поднялся на балкон, что позволило ему дотянуться до балки и подтянуться.

Он был более чем немного удивлен тем, как легко оказалось взобраться на стропила. Обычно для такого маневра требовалось немного пыхтеть, но он скользнул в пространство без особых усилий. Его встретили десятки рисунков, сделанных цветными карандашами, спрятанных от бдительных глаз внизу.

В основном это были фигурки из палочек. Он сразу узнал Евлалию и Велвет, а также Снежного человека. Там был мужчина, которого, должно быть, звали Даррен, а потом была их мать, Анна. Её часто рисовали с фартуком на талии.

Неужели это сделала Велвет? Или это была Евлалия? Оглядевшись вокруг, он увидел, что фотографии были спрятаны в нескольких других местах, но добраться до них было бы сложнее. Карабкаться по стропилам дома казалось глупым способом получить травму, поэтому он остался на месте и просто огляделся.

На что была похожа жизнь здесь в течение всей жизни? Он задавался вопросом, играли ли Велвет и Евлалия здесь в салочки или, может быть, даже в эпическую игру в прятки со своим отцом. Слушая, как напевает Эмери, он не сомневался, что когда-то это было место, наполненное любовью и смехом. За последние несколько дней здесь было так много насилия, что это, должно быть, было неприятно.

Внизу он увидел, как Эмери украдкой оглянулся через плечо, затем вытащил из тайника серебряную монету и начал её полировать.

Хижина была живой, как и сам дом. Что за люди жили в этих стенах? Какого рода деяниям был свидетелем домик за эти годы? Майк соскользнул с балки и небрежно спрыгнул с перил на пол. Когда он был на полпути вниз по лестнице, то увидел, как монета в руке Эмери исчезла, словно по волшебству.

"Тебе не обязательно прятать своё сокровище",  — сказал он бесу. "Я не собираюсь это отнимать".

Эмери в отчаянии прикусил губу, а затем опустил взгляд на свои ноги, его крылья поникли. "Моя работа — заботиться об этом месте,  — объяснил он,  — а не полировать свою коллекцию".

— Полировка твоей коллекции делает тебя счастливым?  — спросил Майк.

Бес неуверенно кивнул.

"Ты лучше справляешься с работой, когда счастлив?" — спросил Майк.

Эмери сморщил лицо, как будто боялся отвечать.  

Когда он заговорил, в его голосе слышался писк надежды. "Я думаю, что да".

— С этого момента я хочу, чтобы ты уделил немного времени себе. Каждый божий день". Майк взял со стойки теперь уже полный графин кофе.  — Отполируй свою коллекцию. Иди погуляй, э-э, полетай. Что угодно. Считай это приказом, если это все, что требуется".

Выражение неподдельной радости расцвело на лице беса, и монета снова появилась в его руках.

"Это серебряный доллар 1901 года выпуска",  — объявил Эмери и положил его на стол между ними. Майк заметил, что монета выглядела чистой, как будто её недавно привезли с монетного двора. "Женщина на нем очень хорошенькая".

"Так и есть".

— Больше всего мне нравятся те, на которых изображены лица. Во времена одиночества мне казалось, что они были моими друзьями". Эмери поднял монету и улыбнулся ей, как мать улыбнулась бы ребенку.

"Кстати, об одиночестве, ты когда-нибудь чувствовал..." Майк заговорщически огляделся и понизил голос. "Тебе когда-нибудь казалось, что это место живое?"

Глаза Эмери расширились ещё больше, а затем он кивнул.

— Каждый дом жив по-своему, хранитель. Если ты встанешь в дверях, то почувствуешь, как он дышит вокруг тебя. Встань на его полы, и ты почувствуешь биение его сердца". Бесенок схватил Майка за палец своими крошечными ручонками. "Когда ты наполняешь хороший дом любовью, он отвечает тебе взаимностью. Он укроет тебя в бурю и согреет, когда тебе будет холодно. Я думаю, ты уже знаешь, что это место очень особенное".

Разговор принимал неожиданный оборот.

— Насколько особенное, Эмери?

Бес ухмыльнулся, а затем его взгляд метнулся к женщине на монете.  — Особенное в некотором смысле, я не могу сказать. Точно так же, как деревья разговаривают с Мастером Футом, это место может говорить через тебя".

"Ты имеешь в виду для меня?"

Эмери улыбнулся, нахмурив брови, отчего стал похож на старика.

— Я сказал то, что сказал. Он отпустил руку Майка и поднял монету.  — Моя магия помогает мне содержать монеты в чистоте. Я элементаль земли. Всем, что выходит из-под земли, я могу манипулировать, даже возвращать ему прежний блеск. Я подозреваю, что у тебя есть такая же способность, когда дело доходит до Вельвет. Я уже несколько месяцев не видел её такой счастливой. Когда ты заберешь её отсюда, я прошу тебя очень хорошо заботиться о ней".

Майк рассмеялся, затем протянул бесенку палец для пожатия. "Ты заключил сделку",  — сказал он.

Они сидели и болтали, пока не закончился кофе. Эмери рассказывал истории о том, как росли девочки, и о том, как ему нравилось играть с ними в детстве. Как только его кружка опустела, Майк извинился и вышел на улицу подышать свежим воздухом.

Сегодня было теплее, чем за всю неделю. Снег был похож на слякоть возле сгоревшей прошлой ночью рощи деревьев. Те немногие деревья, что ещё стояли, превратились в пепельные призраки со скелетообразными ветвями, тянущимися к небу. Майку стало интересно, сколько времени потребуется, чтобы они снова отросли.

Он нашел Дану в сарае с поднятым капотом джипа.  

Она нашла старое радио и включала несколько хитов 80-х, одновременно настраивая машину (по крайней мере, так он предполагал). Одетая в белую майку, которая едва прикрывала её живот, она задиралась и открывала татуировку в виде шестеренок у основания позвоночника каждый раз, когда она наклонялась к машине.

— Что происходит?  — спросил он.

Дана вышла задним ходом из машины и посмотрела на него покрасневшими глазами. Он не мог не заметить, что её бицепсы выглядели более рельефными, чем раньше.

"Нужно было чем-то заняться". Она положила трещотку на край машины, затем тряпкой стерла немного жира с пальцев.  — Интересно, работает ли эта штука до сих пор? Возможно, это понадобится сегодня вечером".

Майк кивнул. Он искренне сомневался, что джип пригодится для поимки джерсийского дьявола, но спорить с ней не собирался.

"Все в порядке? Твои глаза выглядят не так уж и хорошо".

Дана ухмыльнулась, затем прислонилась к джипу, скрестив руки на груди.  — Забавно, что ты спрашиваешь. Думаю, со мной все в порядке. С того самого дня я чувствую себя более энергичным, чем обычно. Как будто я выпила кучу кофеина или что-то в этом роде. Чувства обострены даже больше, чем обычно. Я чувствую себя примерно так же, как сразу после кормления, только это не проходит, как обычно".

О-о-о. Он подумал о странной электрической буре, которую он вызвал, а затем излил на Дану. Неужели он изменил ее? Он мог только надеяться, что это к лучшему.

Он предложил свою помощь, но она отказалась. Они оба знали, что он мало что мог сделать, чтобы внести свой вклад, но он хотел быть вежливым.

Выйдя из сарая, он нашел несколько хороших опор для рук и взобрался на крышу, где его ждала Абелла.

Ее глаза были закрыты, а на губах играла тонкая улыбка, когда она впитывала солнечный свет.

— Что привело тебя в мою глушь? Она усмехнулась собственной шутке.

— Вообще-то, я пришел проведать тебя. Он прошел по крыше, удивляясь, как она вообще оказалась достаточно прочной, чтобы удержать её. Посмотрев вниз, он заметил, что она оставила несколько выбоин в крыше своими когтями, скорее всего, от того, что ходила по ней.

Она открыла глаза и, нахмурившись, посмотрела на своё крыло.

"Я в порядке",  — сказала она, но он только покачал головой.

"Это не так". Он остановился перед ней и провел руками по её треснувшему крылу. Темные линии были испещрены камешками, которые блестели на свету.

— Это не больно,  — заверила она его.  — Это заживет. В конце концов".

Он нахмурился. "Даже твое тело может вынести только такое сильное наказание",  — сказал он.

"И поскольку это моё тело, это мой выбор". Она сложила вокруг себя крылья.  — Я не хочу говорить об этом. Один из моих самых больших страхов — потерять небо".

— Тогда давай сделаем все, что в наших силах, чтобы избежать этого.  — Он осмотрел её лицо, затем убрал прядь волос с её лба. "Значит, ты можешь дышать огнем..."

Она пожала плечами.  — Не то чтобы это имело большое значение, но да. Это 

называется "сердечный огонь". По крайней мере, моим бывшим кланом. У меня это не очень хорошо получается, и я потеряла контроль".

"Так вот почему ты никогда не пользовалась им раньше?" Он видел её более чем в паре боев, где это могло бы пригодиться.

"Сердечный огонь индивидуален для каждого из моего вида. У меня мощное пламя, но крошечное тело, поэтому им трудно управлять". Она уперла руки в бока. "Это также потребляет огромное количество энергии. Если использовать его слишком часто, я могу впасть в спячку до тех пор, пока солнечный свет снова не разбудит меня".

— Как тогда, когда мы впервые встретились? Она была спрятана в затененной нише и увита лианами мандрагоры, растение высасывало из нее энергию. "Ты спала".

"Мой народ получает энергию из многих мест". Её темные глаза сверкнули, и она опустила взгляд на его промежность. "Но ты уже знаешь это".

Он рассмеялся, затем посмотрел в сторону леса. Ему казалось, что за ним наблюдают, но не угрожающим образом. Было ли это из-за деревьев?

— Я подумывал о том, чтобы прогуляться. Не хочешь пойти со мной?"

Она кивнула. "Я последую за тобой сверху".

"Нет, не так. Пойдем посмотрим на лес вместе со мной".

Ее щеки потемнели, и она облизнула губы. "Мне бы этого хотелось".

"Давай, пошли". Он подошел к краю сарая, и его схватили сзади. Крыша исчезла у него из-под ног, когда Абелла заскользила по воздуху, а затем приземлилась примерно у линии деревьев. Он споткнулся на несколько футов, прежде чем восстановил равновесие.

"Это было больнее, чем я думала",  — объяснила она, потирая сустав крыла.  — Извини, я думала, что смогу тебя понести.

"Пока с тобой все в порядке". Он протянул руку, и она с улыбкой пожала её.

Тропинки вокруг хижины были покрыты тонким слоем снега, который почти не замедлял движения Майка. Каждый шаг Абеллы издавал хрустящий звук. Её пальцы ног раздвигались, оставляя широкие следы. Её хвост извивался змеевидным узором, оставляя за собой гладкую борозду. Если бы они каким-то образом потерялись, кто-нибудь легко смог бы их найти.

Он не беспокоился о том, что собьется с пути. Даже несмотря на то, что хижина была все ещё рядом, он чувствовал это. Его магия перемещалась внутри него, как волшебный компас, который всегда указывал направление домой.

Абелла рассказывала ему истории из прошлых веков, и он поделился несколькими историями из тех времен, когда был моложе, в основном в походах, когда был бойскаутом и учился в колледже. Она ловила каждое слово, и он заметил, что, когда она смеялась, её крылья колыхались, как брезент на ветру.

Они обогнули участок сгоревшего леса. Он не мог не заметить, что подсознательный гул, который все время витал вокруг него, ослаб, когда они проходили через выжженные участки. Это было так, как если бы он был оторван от леса. Ощущение, которое оставляло у него ощущение пустоты внутри.

Абелла заметила это, опустив глаза в землю.

"Я не могла себя контролировать",  — объяснила она, но он остановил её, обняв за 

плечи.

"Я всегда знал, что ты горячая штучка",  — пошутил он.  — Полагаю, теперь у нас есть доказательства, а?

Она в шутку толкнула его локтем. Небрежный поступок с её стороны, от которого у него перехватило дыхание. Он кашлянул и воспользовался моментом, чтобы взять себя в руки.

"Просто я понятия не имел, что ты можешь выдыхать огонь",  — сказал он ей с хрипом.  — Это трудно?  — спросил он.

— Это зависит от обстоятельств. Некоторые из моего вида не могли даже зажечь свечу, но их сильные стороны были в другом. Я могла бы выкипятить небольшой пруд, если бы могла это контролировать".

— Тогда почему бы не попрактиковаться? Он положил свою руку на её и сжал, чтобы заверить её, что ему просто любопытно.

"Сердечный огонь не просто сжигает вещи. Это также меняет тебя.  — Она провела свободной рукой по своему лбу, затем вздохнула. "Если бы я начала практиковаться, моя внешность со временем изменилась бы. Возможно, у меня выросли бы рога, или моё лицо исказилось бы. Мне нравится моё тело таким, какое оно есть, гораздо больше человеческое, чем чудовищное".

— Так вот почему ваш вид может так отличаться друг от друга? Вы все выглядите одинаково, когда рождаетесь, а потом меняетесь, или..?"

Она усмехнулась. "Когда мы вылупляемся, мы сильно различаемся по внешнему виду. Однако использование сердечного огня всегда приводит к более устрашающему облику. Моё пламя настолько сильно, что я боюсь того, кем могу стать".

«Понимаю. Огненное дыхание, которое могло бы изменить внешний вид пользователя. Интересно". Майк задумчиво погладил подбородок.

Они двинулись прочь от выжженной поляны к одному из близлежащих холмов. В конце концов они оказались в скалах, окружавших горячие источники. Повсюду вокруг себя он слышал бормотание леса и случайную болтовню пауков.

"У тебя что-то на уме?" — спросила Абелла. "Ты отвлекся".

Он даже не знал, с чего начать. Ощущение леса, вероятно, было связано с его встречей с Амимон перед приездом сюда, и он определенно не хотел упоминать о пауках. Изо всех сил пытаясь придумать для нее ответ, он думал о своем разговоре с Эмери.

— Ты пробыла в этом доме долгое время. Ты когда-нибудь чувствовала, что оно живое?" спросил он.

"Хм. Интересный вопрос". Она остановилась, её хвост хрустнул по камням под тонким слоем снега.  — Я думаю, это зависит от того, что ты имеешь в виду. С тех пор как ты появился, я бы сказала, что он кажется более живым, чем когда-либо".

— Я не имею в виду в метафорическом смысле. Я имею в виду, что оно разумное". Он объяснил, как иногда разговаривал с домом, находясь в его теле, а затем продолжил и рассказал ей о сне, который приснился прошлой ночью. Когда он закончил, Абелла посмотрела на него блестящими глазами.

"Ты знаешь, мой вид привык говорить о Матери-Земле",  — сказала она. "Эта планета представляет собой гигантскую скалу, которая несется в космосе с расплавленным ядром. В этом смысле она не так уж сильно отличается от нашего вида. Я бы не 

сказала, что мы были религиозными людьми, но моя мать любила говорить "если на то будет воля Матери-Земли", когда принимала важные решения".

"Как ты думаешь, планета живая?" Внезапно заинтересовавшись, он нашел ближайший камень и сел.

"Жизнь — это не то, что мы можем так небрежно определить",  — ответила она.  — Я бы сказала, что она живет по-своему. Но не мог бы ты поговорить с ней? Возможно, и нет".

"Лес живой. Я слышу это, прямо на краю своих мыслей". Даже сейчас это было похоже на голоса, доносимые ветром.

"Это из-за шума, который тебя беспокоит?" Абелла рассмеялась.  — Я все слышу. Это может быть очень неприятно".

Майк кивнул. "Это все равно что слышать обрывки разговора. Я хочу знать больше, но слов просто нет. И мне не нравится мысль о том, что хижина и дом живы, но они просто так со мной не разговаривают. Это всегда делается на их условиях и часто загадками".

— Может быть, это ничем не отличается от слушания леса. Может быть, когда ты говоришь, они не всегда тебя слышат.  — Она оглядела деревья. "Держу пари, ты не можешь понять лес, потому что он ещё не полностью проснулся".

Осознание расцвело в нем. Было ли это ключом к тому, чтобы узнать больше о заведении и великой игре? По мере того как дом расширялся, менялось и его взаимодействие с ним. Нужно ли ему было сделать что-то ещё, чтобы дом обратил на него внимание?

С другой стороны, это был тот же самый ход мыслей, который ввел Эмили в заблуждение. Её потребность наполнить дом криптидами переросла в защиту его обитателей любой ценой. Сбитая с пути тенью, её жажда власти в конечном счете привела к её трагической кончине.

"Черт",  — пробормотал он в отчаянии. Последнее, чего он хотел,  — это увидеть, как его собственное желание понять Великую игру превратится в путешествие навстречу безумию.

"Пойдем". Абелла взяла его за руку.  — Давай посмотрим, сможем ли мы найти какое-нибудь место, где лес уже проснулся. Может быть, тогда ты сможешь успокоиться".

Она неправильно поняла его, но он не чувствовал необходимости поправлять её. Абелла повела его через лес, продираясь сквозь густые заросли, где не было тропинок. Она часто поворачивалась и шла задом наперед, её крылья раскрывались ровно настолько, чтобы раздвинуть листву и позволить им беспрепятственно пройти.

"Я видела это место на днях",  — объяснила она, направляя его. "Это не слишком далеко от горячих источников, и здесь много солнечного света".

— Что вы имеете в виду?  — спросил он, но она только усмехнулась в ответ.

Гул в его голове стал громче, и они выехали на поляну, по которой протекала река. Местами над водой поднимался пар, питаемый небольшими пузырящимися лужицами на берегу. Снег здесь по берегам ручья растаял, и близлежащие деревья шелестели на ветру.

Жужжание сменилось звуками музыки. Неземной по своей природе. Он не мог определить ни одного инструмента, на котором играл. Это были сотни голосов одновременно, поющих песню пробуждения.

"Ну?" — спросила Абелла.  — А здесь что, по-другому?

Он кивнул,  

затем вытер слезу с глаза. Это была песня надежды, которая сразу напомнила ему об Амимон. Среди деревьев он также слышал равномерное стрекотание пауков, которые повышали свои голоса, присоединяясь к общей гармонии. В то время как лес пел о пробуждении и солнечном свете, пауки пели о предстоящей охоте. Они были голодны, но в то же время полны надежд.

"Здесь так много интересного",  — сказал он ей.  — На самом деле это довольно приятно. Это прекрасное место, спасибо, что привела меня сюда".

Она одобрительно кивнула, затем опустилась на колени у ручья.  — Я не слышу, что ты делаешь, но это одно и то же. Шелест листьев. Звук падающего снега, повсюду снующие животные. Но в каком-то смысле мы оба слышим сердцебиение матери-земли. По крайней мере, так сказала бы моя мать".

Удовлетворившись тем, что послушал некоторое время, он закрыл глаза и позволил музыке течь сквозь него. Поначалу мелодия казалась бессмысленной, но теперь он мог различить некоторые её нюансы. Деревья перешептывались друг с другом певучими голосами, а пучки травы, пробившиеся сквозь снег, издавали звук, похожий на позвякивание колокольчиков.

За музыкой он уловил фоновую мелодию, состоящую из глубоких басовых тонов. Стараясь изо всех сил не обращать внимания на остальные, он сосредоточился на этих глубоких ударах и был удивлен, когда его магия откликнулась. Это закручивалось внутри него спиралью, раскручиваясь в замедленной съемке.

В темноте своего собственного разума он внезапно увидел поляну вокруг себя во всех мельчайших подробностях. Каждая травинка, камень и дерево были здесь для его изучения. Волны света пульсировали сквозь них из-под земли, преломляясь и меняя цвета, когда он проходил сквозь листву. Трава сияла веселым голубым светом, в то время как деревья были желтыми и зелеными. Скалы поглощали шум, представляясь его мысленному взору черными.

Теперь он что-то напевал. Это было все равно что снова стать ребенком и пытаться жужжать вместе с пылесосом. Вибрации наполнили его тело и резонировали вовне, заставляя цвета вокруг него меняться и светиться ещё ярче. Изменяя высоту своего голоса, он мог заставить различные элементы поляны загораться подобно крошечным звездочкам.

"Ты это делаешь?" Полный благоговения голос Абеллы звучал откуда-то издалека.

Он открыл глаза и увидел, что поляна больше не покрыта снегом. Трава и кусты вырвались из ледяных объятий зимы, а деревья шелестели, словно подхваченные сильным ветром. Повсюду вокруг них распускались цветы, поворачиваясь лицом к солнцу.

И реагировала не только флора. На краю поляны появлялись лесные существа. Белки и еноты сидели на деревьях, а пара самцов кружила снаружи. Мыши сидели на корточках у берега реки, и их глаза светились любопытством.

Река искрилась в лучах солнца, когда пузырьки отрывались от её поверхности и плавали в воздухе, подпрыгивая, как крошечные пляжные мячики. Воздух мерцал от пылинок света, которые кружились вокруг него, как светлячки. Его магия проявлялась совершенно по-новому.

Это было похоже на магию Найи, подумал он. Сколько раз он видел, как она знакомила маленьких обитателей квартала со своими песнями? Ошеломленный таким 

развитием событий, он повернулся лицом к Абелле. Глаза горгульи засияли от удивления, когда она подняла руку, и на нее приземлился зяблик и запел ей.

"Это почти как в сказке",  — прошептала она.

Боясь разрушить чары, он ничего не сказал. Животные приблизились к ним обоим, поклонились, словно отдавая дань уважения, а затем исчезли в лесу. Майк сорвал несколько золотистых цветов, которые проросли у его ног, и направился к Абелле.

"Это для тебя",  — сказал он ей, но был удивлен, увидев, что цветы сами собой сплелись в корону. Не было ни начала, ни конца, стебли как будто вплавились друг в друга.

Улыбаясь, Абелла взяла у него корону и надела её себе на голову.

— Спасибо.  — Она положила руки ему на грудь, затем скользнула ими вниз по бокам и обхватила за талию.  — Я и не знала, что прогулка с тобой может быть такой захватывающей.

— Абелла, я...  — Он замолчал, когда она прижалась своими твердыми губами к его губам. Её руки скользнули вверх по его плечам, а затем вниз, к ягодицам. Она сжала его, затем притянула к себе.

Музыка вокруг них усилилась, но Абелла никак на это не отреагировала. Предполагая, что только он мог это слышать, он внезапно отвлекся на ощущение плоского живота Абеллы, трущегося о его пах.

Он провел руками вверх по её спине, пока не нашел суставы крыльев. Она застонала ему в рот, когда он потер их, затем провел рукой вниз, к основанию её хвоста. Она присела на корточки и потянула его за собой, пока не оказалась на спине. Густые заросли травы расступились перед ними, обрисовывая силуэт тела Абеллы на земле.

Майк прервал поцелуй и оседлал её. Его пальцы скользили по её груди. Она прижала свои груди друг к другу и усмехнулась.

"Я увидела кое-что в одном из своих шоу, что вроде как хочу попробовать с тобой",  — сказала она, покраснев. "Это называется трахать грудь".

У него не хватило духу поправить её онлайн-терминологию, поэтому он снял штаны, чтобы угодить.

Хотя воздух был холодным, он почти не чувствовал этого. Тело Абеллы излучало жар, который он теперь лучше понимал, и он подвинул бедра вперед, пока его таз не оказался чуть ниже её грудей.

"Вот так?" — спросил он, затем вжал свой член между её грудей.

"Почти". Она наклонилась достаточно вперед, чтобы облизать его член, а затем размазать свою слюну по всей длине его ствола. "Это должно сработать".

Когда она легла обратно, он подался вперед. Какими бы твердыми они ни были, они легко поддавались. Ощущение было приятным, и она высунула язык, чтобы подразнить головку его члена всякий раз, когда он высовывался над её грудью.

"Это приятно, но что ты от этого получаешь?" спросил он.

— Ты что, шутишь? Я чувствую, какой он теплый и мягкий. Ну, условно говоря". Она сжала свои груди вместе, что усилило давление на его член. "И я признаю, что мне нравится, каким хрупким ты чувствуешь себя".

"Хрупким?"

Она ухмыльнулась.  — Я легко могу раздавить камень 

у себя между грудей. Это... одна из тех странных вещей, которые ты делаешь несколько раз ради забавы, когда молод и устаешь смотреть на птиц на крыше собора".

Это было странно конкретное заявление, но Майк пропустил его мимо ушей. Он видел, как щеки Абеллы темнели от страсти, когда он трахал её грудь, и знал, что она получала от этого гораздо больше, чем он. Он не возражал. В конце концов, секс был не для того, чтобы вести счет, и если это было что-то, что возбуждало её, он был рад услужить.

Она хмыкнула, и её бедра оторвались от земли. Когда он оглянулся, то увидел, что она дразнит свою киску гибким кончиком хвоста. Это было немного сложно, но он смог протянуть руку назад, чтобы помочь проникнуть в нее её собственным хвостом.

Абелла облизнула свои губы, а затем облизала головку его члена. Преякулят образовал липкую нить, которая временно соединяла их, пока она не разорвала её пальцем, а затем засунула в рот.

"Вкусно",  — прокомментировала она, а затем ахнула. Её глаза вспыхнули внутренним светом, и по поляне пронесся ветерок, взъерошив его волосы.

"Все в порядке?" спросил он.

"Да, все в порядке". Она схватила ствол его члена и сделала ему пару сильных поглаживаний. Он застонал, когда ей удалось извлечь ещё немного спермы, а затем съесть её. Проявилось то же самое явление, и она закрыла глаза и застонала.

— Что происходит?  — спросил он.

"Ты изменился",  — сказала она ему.  — Во всяком случае, с тех пор, как мы делали это в последний раз. Твоя сущность, она стала гораздо более... могущественной". Она выгнула бровь, глядя на него.

Он не стал утруждать себя попытками придумать объяснение. С тех пор как он был втроем с Даной и Кецалли и увидел сон прошлой ночью, он чувствовал себя по-другому. Его магия больше не ограничивалась ползающими искрами, или сексуальной молнией, как он это называл. С ним происходило что-то большее, и на самом деле он был здесь только для развлечения.

Он двинулся вниз по её телу, и она застонала от разочарования, когда его член больше не был между её грудей. Её ноги раздвинулись, и он протиснулся между ними, чтобы как следует разглядеть её хвост. Он взял его у нее из рук и провел несколько минут, трахая её им. Камень на её хвосте был ещё более гладким, чем грудь, как будто его отполировали.

— У тебя есть кое-что, чего я хочу гораздо больше, чем свой хвост,  — наконец пробормотала она.

Он уже собирался вытащить её за хвост, но остановился. Понаблюдав, как все три её половые губы расширяются и сжимаются, чтобы соответствовать обхвату её хвоста, ему пришло в голову, что её, вероятно, можно растянуть ещё больше.

Он опустил свою голую задницу на её хвост, используя его для поддержки своего веса. Как только его член оказался совсем рядом с её киской, он вытащил её хвост наружу, пока он не заострился до тупого кончика. Удовлетворенный тем,  

что то, что должно было произойти, было возможно, он потерся своим членом о её хвост, а затем сжал их вместе, прежде чем снова прижать к её половым губам.

"Почему не оба?" — спросил он, а затем протолкался вперед.

Абелла ахнула и ударила ладонями по земле с такой силой, что в дерне образовались выбоины. Майк застонал от усилия, пытаясь справиться со своим собственным членом и её хвостом, в конце концов растянув её губы. Двойное проникновение в нее вагинально было затруднено из-за её каменной внешности, но внутри она была горячей и манящей. Издали её хвост казался гладким, но на самом деле у него были выступы, которые терлись о нижнюю часть его члена, когда он вжимался в нее.

Горгулья перешла на французский. Её глаза были закрыты, когда она произносила монолог из слов "О боже мой, дерьмо! Положись на меня!"

Поляна вокруг них вспыхнула разноцветьем, когда извергся поток. Вокруг них кружились пузырьки, каждый из которых был похож на крошечный плазменный шарик, когда искры, образовавшиеся вдоль его тела, запрыгивали в них. Он с удивлением наблюдал, как его магия распространяется и доминирует над поляной.

Цветы распускались в ускоренной перемотке вперед, пока не взорвались, а деревья тряслись так сильно, что он подумал, что надвигается буря. Все это время Абелла кричала, когда её руки и ноги проделывали борозды в земле и камне под ними.

Теперь он дрожал, не в силах контролировать свои мышцы, когда его магия вырвалась на свободу. В какой-то момент это было похоже на электричество. В следующий момент это превратилось в музыку. Это было дико и неконтролируемо, и он понятия не имел, как это остановить или как-то иначе контролировать.

Абелла схватила его за бедра. Её пальцы впились в его плоть с такой силой, что он стиснул зубы от боли. Отпустив её хвост, он вонзился в её тугую, пульсирующую киску, в то время как крошечные струйки спермы покидали его тело. Вода теперь кружила вокруг них, шипя от магии.

Крылья Абеллы раскрылись, раздавив близлежащие цветы, и она вскрикнула. Майк наклонился вперед, чтобы поцеловать её грудь, но она подняла руку и удержала его. Пар поднимался от её грудины, когда пузырьки лопались на коже, и когда она кончила, крошечная вспышка сердечного огня вырвалась в небо из её рта и исчезла на ветру.

"Не... не внутри..." — удалось ей выдохнуть между огненными шарами.

"Срань господня!" Теперь ему пришло в голову, что все, что с ним происходило, теперь напрямую поступало в её тело в качестве топлива. Он двигал бедрами до тех пор, пока его член не выскочил наружу, заставив её хвост с глухим стуком развернуться под ним.

От прикосновения холодного воздуха к его члену по спине пробежали мурашки, и он издал стон и схватился за основание своего члена. Неуверенный, куда излить своё семя, он издал стон и выпустил толстые струи спермы по всему животу и торсу Абеллы.

Над головой раздался раскат грома, и поляна замерла. Пузырьки 

превратились в туман, который падал с неба подобно легкому дождю, и он упал лицом на Абеллу, полностью осознавая, что тоже лежит в жидкостях своего собственного организма.

Горгулья вздохнула и поиграла с его волосами.

"Ты в порядке?" спросил он.

Она кивнула. "Я в порядке",  — сказала она. "Я чувствовала твою магию глубоко внутри, путешествующую по моему телу. Когда это достигло моего сердца, я... больше не могла сдерживаться. Я боялась, что если ты войдешь в меня, я могу взорваться".

"Это... ничего особенного, не так ли?"

Она рассмеялась.  — Нет, не в буквальном смысле. Я питаюсь энергией и давно не чувствовала себя такой сытой". Она похлопала себя по животу для пущей убедительности.

Он посмотрел на нее снизу-вверх, положив голову ей на грудь, чтобы лучше видеть её. "Это случайно не вылечило твое крыло, не так ли?"

"Хмм?" Она согнула крыло, и он увидел, что трещины все ещё на месте. "А должно было быть?"

"Я полагаю, что нет". Хотя это было бы чертовски удобно.

"Майк?" Абелла запустила руку в его волосы и прижала его к себе.  — Ты рад, что я пришла?  — спросила она.

Он провел рукой по её животу, затем сжал бедро. "Конечно, это так".

"Достаточно ли тебе меня... нас? Я и остальные?"

Он почувствовал неуверенность в её голосе, внезапную перемену в тоне. Откуда это взялось? У него была неплохая идея, но он не хотел обсуждать свои отношения с Велвет. Даже он не совсем понимал, что там происходит.

"Каждая из вас — это нечто большее, с чем я могу справиться",  — сказал он ей.  — Но я как-то справляюсь. Я провожу каждый день в надежде, что меня все ещё достаточно. Я признаю, что иногда я беспокоюсь, что пренебрегаю кем-то из вас или что я не уделял вам достаточного внимания. Я обещаю, что это чисто игра чисел, в конце концов, я только один".

"Я понимаю".

"Прости, если я когда-либо заставлял тебя чувствовать себя забытой". Он ещё раз сжал её в объятиях. "Но я обещаю, я стараюсь изо всех сил".

Она крепко сжала его, от чего у него хрустнула спина.

Они пролежали там довольно долго. Когда он решил помочь ей подняться, то обнаружил, что венок из цветов на её голове врос в землю. Вся поляна вокруг них теперь была усеяна полевыми цветами высотой в несколько футов, многие из которых пробились сквозь снег. Абелла подивилась внезапной смене обстановки, но Майка охватил неприятный холодок.

Что с ним происходило?

•  •  •

Боль пронзила все тело Бет, когда она преобразилась в золотистом сиянии света рядом с Мюрреем. Ощущение того, что её повесили на дереве, уже стиралось из её памяти, как будто это было не более чем дурным сном.

"А, вот и наша принцесса!" Война объявил со смехом.  — Как тебе понравилась виселица?

Она ничего не сказала. Вместо этого она закрыла глаза и сделала несколько глубоких, очищающих вдохов.

После того как её убили в первый раз, она истерически плакала, сжавшись в комочек. Мюррей явился ей в месте, полном белого света, и сообщил, что 

её восстановление будет происходить на ментальном, эмоциональном и духовном уровнях. Ангел объяснил, что цель этого состояла в том, чтобы предотвратить полное психическое расстройство в результате неоднократных убийств.

Это нарушило бы ход игры.

Хотя воспоминание о том, как её разрезали пополам, сохранилось, теперь это казалось не более чем далеким воспоминанием или дурным сном. Каждая последующая смерть была жестокой и ужасающей для переживания, но ангел позаботился о том, чтобы все, что она сохранила от них, было воспоминанием, а не травмой.

В некотором смысле, она была благодарна ангелу за то, что он обеспечил её психическую безопасность. Будь у нее хоть малейший шанс, она бы схватила этого ублюдка и бросила его в Пустоту вместе с Оливером. Но, учитывая, что она была всего лишь простой смертной, ей пришлось бы довольствоваться мечтами о мести, а не претворять её в жизнь.

"А вот и Аляска",  — объявил Война. Территория, которой владела Бет, окрасилась в красный цвет. "Северная Америка официально моя!"

И снова она ничего не сказала. Но она всё-таки посмотрела туда, где сидела Дженни. Кукла вела себя необычно тихо, и ей потребовалось все, что было в её силах, чтобы не закричать на призрака.

Первоначальный план состоял в том, чтобы Дженни манипулировала своими собственными бросками кубиков с помощью телекинеза. При игре три на три даже небольшая манипуляция коэффициентами была бы выгодна и позволила бы их обману остаться незамеченным.

Вместо этого Дженни была угрюма. Она потеряла несколько территорий без единого боя и ещё не выиграла ни одного раунда. Когда начался раунд, ни одна из сторон не знала, кто победил, пока битва не закончилась, и всадникам, похоже, не приходило в голову, что Дженни, похоже, была исключением. В свою очередь, все, что сделала кукла,  — это добавила войска и увела их подальше от опасности. Реджи часто передвигал войска и пытался укрепить оборону Бет или, по крайней мере, обсуждать стратегии между раундами.

Фактически, их стало трое против двоих, причем Дженни почти не наблюдала за происходящим. Кукла часто отходила в сторону во время поворотов и безучастно наблюдала, как проигравшего расстреливали, поджигали или казнили любым кровавым способом, который предпочитал победитель.

Бет особенно наслаждалась своими победными раундами. Всадники, казалось, не проявляли особой изобретательности в выборе способа её убийства, поэтому часто выбирали что-нибудь быстрое и грязное. Она пыталась напугать их творческими способами расчленения и особенно гордилась тем случаем, когда её эльфы бросили Голод в действующий вулкан.

Уникальный способ пыток Реджи обычно включал крыс. Он привязал клетку, полную крыс, к животу Войны, а затем положил сверху горящие угли, чтобы крысы прогрызли себе путь сквозь всадника, спасаясь от жара. Был также случай, когда Реджи затащил Мора в туннели нью-йоркского метро и раздавил его поездом подземки. Выяснилось, что всадник на самом деле состоял из светящихся насекомых.

Ничто из этого не остановило всадников. Они перемещали войска и оставляли один отряд позади, чтобы его забрали их товарищи по команде, чтобы они могли получить бонусы 

за континент. Её вывело из себя то, что последняя битва между Войной и Мором была простой игрой в пинбол. Война дал его брату "пять" после проигрыша, что позволило Мору получить контроль над Африкой.

"Осталось три территории",  — сказал ей Война. "И тогда ты выходишь из игры".

И все же она ничего не сказала. Как только она будет нокаутирована, Реджи и Дженни останутся сами по себе. Реджи почти захватил контроль над Европой, в то время как Дженни перебросила почти все свои войска в Восточную Азию.

Все сводилось к доверию. Ей хотелось верить, что у Дженни был какой-то план, но она просто не могла его понять. Печально известные выходки куклы не проявились ни разу. Они полностью игнорировали её, так что вполне вероятно, что следующей уйдет Реджи. Всадники придут за Дженни только тогда, когда она останется последней.

Некоторое время назад всадники научились растягивать свои повороты. То, что начиналось как часовые перестрелки, превратилось в многодневные, в зависимости от численности обороняющихся армий. С её точки зрения, потеря Австралии заняла почти месяц, но Мюррей заверил её, что в реальном мире прошло всего несколько минут.

Мужчины и женщины Средиземья храбро сражались в течение следующих нескольких раундов. Бет, теперь полностью занявшая оборону, сама не предпринимала никаких атак и предпочла усилить свою оборону. Её мозг сжал последнюю неделю её сражений до мгновений, когда её территории сократились до одного последнего места.

Она решила развлечься в Исландии и сочла её подходящим местом для своей последней стоянки. Её войскам удалось выиграть ей ещё неделю игрового времени, поскольку Война атаковал её из Гренландии кораблями, которые выпустили ракеты по сельской местности Исландии. В то время как город Рейкьявик горел, армия Бет была вынуждена отступить вглубь страны.

Ее последняя остановка была у вулкана. Она объезжала свою лошадь взад и вперед по линии, делая все возможное, чтобы произнести речь о том, что они были последней линией обороны, и что она так гордится ими. Слова дались нелегко, и они были в значительной степени заимствованы из разных фильмов. Её люди зааплодировали, когда все как один повернулись лицом к приближающейся армии, готовые уничтожить столько войск Войны, сколько смогут.

Вместо этого Война разбомбил вулкан, что привело к его сильному извержению. Он взорвался, пирокластический поток испепелил Бет и её солдат там, где они стояли. Не было последних мгновений чести или славы, только вой разъяренных ветров, сопровождаемый огнем, грязью и болью.

Паря потом над Землей, Бет не смогла удержаться от слез. У нее не было достаточно энергии, чтобы признать Войну, который насмехался над её неудачами. И она не могла накричать на Дженни за то, что та бросила их. Она хотела верить в этот план, но её вера в конце концов была поколеблена.

"Поскольку ты больше не игрок, ты можешь подождать здесь между раундами". Мюррей говорил как ни в чем не бывало, как будто Бет только что не проиграла судьбу мира в неудачной настольной 

игре. "Это твой выбор".

"Я продолжу наблюдать",  — объявила она, затем посмотрела на Реджи. "Чтобы оказать моральную поддержку".

Реджи кивнул головой в знак благодарности.

Прошло несколько недель, прежде чем позиции Реджи в Европе были подорваны. Всадники воздвигли пылающую стену огня, которая поглотила землю по мере того, как они завоевывали его территории. Реджи смог немного задержать их, но на данный момент это была чисто численная игра. Всадники окружили Реджи, наседая на него с разных сторон. Его численность сокращалась быстрее, чем у них, и оставшиеся войска цеплялись за Эйфелеву башню, когда Голод взорвал ядерную бомбу прямо над ними.

Грибовидное облако все ещё было видно из космоса, когда Реджи пришел в себя. Его механический костюм исчез, и на нем не было ни очков, ни короны.

"Я подвел тебя",  — угрюмо сказал он ей.

"Ты сделал все, что мог",  — сказала она, опускаясь на колени, чтобы поднять его. "Мы сделали все, что в наших силах". Она обняла его, и его усы защекотали ей ухо.

"Лучшее ещё впереди",  — прошептал он ей на ухо, и его голос был едва слышен. Она даже не была уверена, что он вообще что-то сказал.

"Ты хочешь продолжить свой ход?" — спросил Мюррей у Голода.

"Хм?" Голод посмотрел на Землю, затем на Дженни. Она отвела взгляд от всадников, а её лошадь зловеще заржала. "О, точно. Забыл о ней. Сначала мне нужно передвинуть кое-какие войска, но потом я откажусь". Он смотрел на Войну.  — Подумал, что с ней тебе будет веселее.

Война ухмыльнулся. Его зубы сверкнули в неотфильтрованном свете солнца.

"Я собираюсь размолоть тебя в кашицу, малышка". Он облизнул губы в предвкушении.

Дженни перестала раскачиваться на своей лошади. Её голова поворачивалась по сторонам, пока она не посмотрела назад, на всадников.

— Я с нетерпением жду возможности вырвать твои глаза из головы и засунуть их тебе в задницу. Её голос состоял из множества длин волн — как будто несколько мужчин и женщин говорили через её тело. Раздался щелчок, и он снова превратился в голос маленькой девочки.  — Таким образом, вы сможете посмотреть, как я надеру вам задницу, мистер.

Война был явно застигнут врасплох. Он посмотрел на Мора, который только пожал плечами. Это была первая агрессивная вещь, которую она сказала за все это время, и было ясно, что это застало их врасплох.

Следующей настала очередь Дженни. Её территории были сосредоточены вместе, но она переместила основную часть своих войск во внешнее кольцо. Оставаясь в одиночестве каждый ход, она собрала довольно большие силы, которые теперь образовали барьер вокруг Восточной Азии.

У Мора поблизости не было никаких войск, поэтому он передвинул их по кругу. Когда настал черед Войны, он указал на Камчатку.

"Я атакую с Аляски",  — заявил он. Он собирал там небольшую армию, и все телепортировались вниз на землю и наблюдали, как военное присутствие Войны приходит с моря. Большие лодки выгружали войска и снаряжение на берег, но нигде не было никаких признаков армии Дженни.

"Что это, черт возьми, такое?" Война стоял на 

пляже, перекинув меч через плечо. "Я здесь никого не вижу".

— Это потому, что мы играем в прятки, глупышка! Голос Дженни донесся с далеких холмов.  — Ты можешь найти всех нас?

"Я здесь не для того, чтобы играть в игры, я здесь, чтобы убить тебя!" Голос Войны усилился и отразился от холмов подобно отдаленному грому.

— Это очень плохо! Я здесь для того, чтобы поиграть с тобой в игры! Облака наверху сложились в лошадку-качалку с фигурой наверху. Демоническое лицо, образованное отверстиями в облаке, открывающими голубое небо позади.  — И ты не сможешь убить меня, пока не найдешь.

Война чуть не выронил свой меч. "Это не так работает! Ты должна встретиться со мной лицом к лицу!"

— Это игра в войну, глупышка! Если тебе это не нравится... уходи!

"Она права". Мюррей парил в небе позади них, как марионетка. "Чтобы ход закончился, один из вас должен убить другого".

"Черт возьми". Война умчался прочь вместе со своими войсками. Бет хотела рассмеяться, хотела обрести надежду, но боялась высказать это вслух.

Внизу, рядом с ней, Реджи в предвкушении ломал руки. В его глазах светился легкомысленный огонек.

Войска Войны прочесывали сельскую местность в течение нескольких часов. Будучи зрителями, Бет и остальные могли парить над сценой и передвигаться, не ограничиваясь законами физики. Война и Дженни были единственными, кто был ограничен игровым полем, и Дженни использовала это в своих интересах.

Наступила ночь, прежде чем что-либо произошло. Движение было настолько неуловимым, что Бет подумала, что совершила ошибку. Один из солдат Войны зашел за валун и просто исчез в тени скал. Не было произнесено ни звука, и находившиеся поблизости солдаты тоже не видели, что произошло.

— Яблоко в день отпугивает доктора,  — объявила Дженни.  — Ты отстой в этой игре.

Война ничего не сказал, но Бет увидела, что вены на его шее резко вздулись. Он постучал мечом по земле, затем разочарованно зарычал.

— Во что ты играешь, Тряпичная Энн? Он огляделся по сторонам. "Ты злишься, что тебя никто никогда не любил?"

— Моя маленькая девочка выросла законченной шлюхой. Дженни хихикнула.  — Она была твоей мамой.

Это действительно заставило Голод разразиться смехом. Это быстро перешло в животный смех, и Голод вытер несколько слезинок с его глаз.

"О, она так сильно старается надавить на тебя",  — воскликнул он. "Глупая девчонка даже не знает, что у нас нет матери".

— Это то, что сказали тебе ангелы, чтобы ты не грустил. Теперь голос Дженни звучал у них за спиной.  — Просто подожди, толстозадый. У меня есть для тебя кое-что особенное.

"Как скажешь". Он сел на диван, который появился у него за спиной, и достал попкорн прямо из воздуха. Бет вспомнила особенно кровавую стычку Реджи с Войной, когда Голод вытащил разделочную доску и лакомился ломтиками сыра и яблок, пока они вдвоем сровняли с землей город.

Мор что-то прожужжал Дженни.

"Никого не волнует, что ты хочешь сказать",  — ответила она сладким голосом.  — Ты просто мешок с пердежом.

Солнце село на Камчатке, и начался настоящий ад.  

По мере того как тени становились длиннее, войска Войны исчезали с экспоненциальной скоростью. Как только исчезновения были замечены, началась стрельба, когда они пытались сразиться с врагом, которого не могли видеть. Война приказал своим солдатам оборудовать базу у подножия холма и направить прожекторы на окружающую местность. Вместо того чтобы прогонять все, что пряталось в тени, это просто открывало пейзаж, пропитанный кровью.

"Что это, черт возьми, такое?" Война, столь же сбитый с толку, как и его войска, приказал им построиться по периметру стены своей базы. Вокруг мелькали тени, но солдаты не могли как следует разглядеть ни одну из них при свете.

— Когда я укладывалась спать,  — начала Дженни:

"Отвали!" ответил Война.

— Я молю Господа сохранить мою душу. Тени теперь двигались так резко, что оставляли за собой большие пылевые следы, которые разносились по базе подобно туману.  — И когда ты умрешь, потому что ты отстой...

"Заткнись!" Война был так зол, что перепрыгнул через стены базы и бросился на тени. Он замахнулся на них своим мечом, вызвав переполох, который привлек всеобщее внимание. В мгновение ока свет на базе погас, и оставшиеся позади солдаты закричали в агонии. Взрыв сотряс сооружение, и Бет мельком увидела скрюченных существ, которые исчезли в темноте. Существ, сделанных из зубов и ножей.

— Я найду твою маму, и тогда мы трахнемся.

Остался только Война. Он закричал в небо, но тени избегали его. Несмотря на его крики, тени оставили его кипеть.

— Во что она играет?  — спросил Голод и наклонился вперед на своем диване.

— А теперь перестань быть сукой и найди меня! Дженни хихикнула.  — Когда ты это сделаешь, я избавлю тебя от страданий.

"Это, должно быть, против правил!" Война повернулся к Мюррею. "Она не может заставить меня найти её, эта территория огромна, а она всего лишь кукла!"

"В любви и на войне все справедливо",  — ответила Дженни.  — И я люблю играть с тобой в игры!

Мюррей уставился на сцену внизу, затем кивнул.

"Это условия, на которые вы согласились",  — заявил он. "Вы бы сыграли в игру завоевания, в которой смогли бы принять полноценное участие. В любой момент вы можете прекратить игру, но это было бы равносильно штрафу со стороны игрока".

"Но это не завоевание, это гребаная игра в прятки!"

— О, ты собираешься плакать? Дженни хихикнула.  — Ты можешь уволиться, если хочешь.

— А если она прячется, почему я её слышу? Война обернулся, щурясь в темноте.  — Значит ли это, что она где-то поблизости?

"Ее способность говорить не влияет на игровой процесс",  — сказал Мюррей.  — У нее нет губ, и поэтому я позволил ей использовать свои экстрасенсорные способности в целях общения.

Война неразборчиво закричал и бросил свой меч, прежде чем умчаться прочь. Прошло пару часов, прежде чем Дженни начала нестройно напевать детские стишки, что вывело Бет из себя.

"Я не могу поверить, что мы должны терпеть это дерьмо",  — пробормотал Голод.  — Эй, ангел! Поскольку уже очевидно, что она выиграла этот раунд, ничего, если мы поможем её 

найти? Технически это не влияет на игровой процесс, верно?"

Мюррей на мгновение вытаращил глаза, затем кивнул.

"Это было бы разрешено",  — сообщил он им.

"Давай". Голод поднялся со своего ложа и посмотрел на Мора. "Давай найдем эту маленькую сучку, чтобы мы могли двигаться дальше".

Бет посмотрела на Реджи и вздохнула.  — Может, нам пойти поискать тихое местечко, чтобы посидеть? Это может занять некоторое время".

Крысиный король посмотрел на нее, подрагивая усами, затем от души рассмеялся.

"С чего бы мне оставаться?" спросил он. "Технически я больше не играю, помнишь?"

Со вспышкой света Реджи исчез. У Бет отвисла челюсть от последствий его заявления, затем она посмотрела на темные холмы Камчатки. Как долго Дженни будет заставлять всадников искать ее? Был ли это её план с самого начала? Она уже слышала, как Война совсем сходит с ума от разочарования. Всадники были способны на многое, но, по-видимому, терпение не входило в их число.

Улыбнувшись, Бет заставила себя вернуться в пространство.

•  •  •

"Я бы ожидала, что вход в Ад будет больше",  — сказала Евлалия, глядя на кованые железные ворота позади дома.

"Это ведет в Подземный мир, а не в Ад". Её лицо было изображено на одной из книг в библиотеке. Это был учебник по размерному складыванию. "И я ни черта не вижу здесь о том, чтобы снова подключить его".

— Только не без Майка. Найя надулась на верхушке своего фонтанчика.

Была поздняя ночь. Суливан проводил Сайруса обратно в его квартиру, чтобы переодеться и провести там ночь. Пока мага не было, Евлалия пришла в дом, чтобы поговорить с остальными. Крысы окружили дом по периметру с инструкциями отгонять любого, кто будет совать нос в чужие дела.

Евлалия очень гордилась тем, как далеко зашли её отношения с крысами. Они были намного умнее, чем казались изначально, и пара из них, казалось, понимала некоторые сложные команды. Она заметила, что самозваная группа крыс теперь следовала за ней повсюду с копьями в руках.

Она опустилась на колени, чтобы напоить оленя, которого принесли ей кентавры. Ранее в тот день голод взял над ней верх, и она отправила экстренный запрос на еду, прежде чем перекусить крысой. Олень был красиво завернут в кокон, в котором она могла легко передвигаться, и ни Найю, ни Амимон это, казалось, не беспокоило.

"Каково это на вкус?" — спросила Амимон.  — Мне любопытно.

"Представь себе смузи, приготовленный из масла и мяса, в котором есть маленькие кусочки",  — ответила Евлалия. "И когда ты пьешь его, ты можешь почувствовать, как тепло распространяется по всему твоему телу".

Амимон кивнула. "Я подумала, что ты хороший человек, раз спрашиваешь. Раз ты можешь есть это и человеческую пищу".

"Технически мы не едим",  — сказала Найя. "Амимон поглощает питательные вещества из солнца и земли. А ещё ей нравится, когда я это делаю".

Нимфа обрызгала дриаду водой из своих рук, из-за чего платье Амимон прилипло к её телу, обнажив соски. Амимон облизнула губы и впитала жидкость в кожу, отчего платье перестало прилипать к ней. Жест был 

откровенно сексуальным, но Евлалия проигнорировала его.

"Значит, у нас нет способа связаться с Подземным миром через эти врата?" — спросила она.

— Майк, возможно, смог бы.  — Найя выпрямилась. Руны на её торсе просвечивали сквозь ткань платья. "Предполагается, что Сила регулирует все, что здесь происходит. Когда я выбираю нового хранителя, я могу принести в этот мир настоящий дом. Кто бы ни захватил дом, он будет силен, но связь Майка будет крепче. С его помощью я, возможно, смогу снова соединить врата, и тогда мы сможем попытаться найти дом в Подземном мире".

"Это звучит как довольно смелое предположение". Евлалия вытерла немного крови со своего рта, затем посмотрела на руны на теле Найи. Её человеческим глазам было трудно смотреть на них и понимать, но её паучьи глаза видели, как они на самом деле входили и выходили из тела Найи на поверхности её кожи. По какой-то странной причине у нее сложилось впечатление, что руны были многомерными и делали все возможное, чтобы соответствовать изгибам тела Найи.

"Это больше похоже на магический инстинкт",  — ответила Найя. Руны на её теле мерцали, словно соглашаясь, но это было видно только в ультрафиолетовом диапазоне длин волн света. "С моей магией у меня иногда возникают предчувствия, сработает что-то или нет".

"Ты имеешь в виду свою собственную магию или магию, которую дал тебе дом?" Евлалия поковыряла ногтем в зубах. Там застрял кусочек меха.

— Что ты имеешь в виду?  — спросила Найя.

Взгляд Евлалии метнулся к Амимон и обратно. Если это должно было оставаться секретом, то это была вина Найи за то, что она попросила разъяснений.  — О, совершенно ясно, что ты не обычная нимфа. Ты проявляешь черты и качества, которые значительно выходят за рамки стандартного отклонения для ваших мифов. Моя теория заключается в том, что ты начинала как нимфа, но каким-то образом изменилась. Как бы то ни было, твоя магия нимф отделена от магии твоего дома, если только при твоем вознесении не произошла какая-то конвергентная эволюция".

Найя потрясенно моргнула. "Ты... довольно быстро это поняла".

— Я всю неделю была по уши в книгах о магии. Я быстро учусь, и у меня большая задница".

"Ясно". Найя улыбнулась.  — Оба вида магии работают таким образом. Магия дома — это на самом деле не то, что я могу контролировать. У него есть своя собственная воля, но я могу помочь направить его внимание. Когда я говорю, что думаю, что смогу использовать Майка для восстановления ворот, это почти как если бы я могла сказать, что дом согласен со мной. Такое ощущение возникает не всегда, поэтому я уверена, что мы, по крайней мере, на правильном пути. Что касается моей собственной магии, то обычно я могу просто сказать, сработает ли она. Это инстинктивно".

Евлалия кивнула.  — Я бы хотела кое-что знать об этом. Так, из любопытства... подействует ли твоя магия на меня?"

Амимон чуть не выронила свою книгу.  — А почему бы и нет?

Найя склонила голову набок.  — Это зависит 

от обстоятельств. Я могу делать все, что угодно, с помощью своей магии, поэтому мне нужно, чтобы ты была более конкретна".

"Ты не могла бы меня завести?" Евлалия опустила своего оленя на землю.  — Соблазни меня. Возбуждай меня. Тебе нужны ещё эвфемизмы?" На эту тему было потрачено много часов исследований, и она была рада предоставить больше информации.

Амимон рассмеялась. "Найя могла бы включить сломанную лампочку".

Найя подняла руку, призывая к тишине. "Есть ли причина, по которой ты хочешь, чтобы я попробовала?" спросила она.

Евлалия открыла рот и заколебалась. В глубине души она знала, что секс не был прописан в её коде. У нее не было никакого желания спариваться, и даже её самоисследования были минимально приятными. Это было похоже на зияющую пустоту внутри, которая образовалась только из-за осознания того, что она другая.

По правде говоря, она почти боялась, что Найя сможет это сделать.

"Ты ответила вопросом на мой вопрос",  — ответила она. "Это заставляет меня думать, что ты не можешь".

Найя склонила голову набок.  — Это не совсем так. Моя магия никого не соблазняет. Я могу только усилить желания, которые уже были у меня. Если бы я применила это к тебе, я знаю, что это не привело бы к сексу".

"Хм". Евлалия на мгновение задумалась над этим. Как могло бы возникнуть желание без секса? Это звучало так обреченно на провал. "Не согласишься ли ты просветить меня?"

"Всего лишь прикосновение". Глаза Найи заблестели.

Сначала Евлалия ничего не почувствовала. Она посмотрела на своё собственное тело, затем на Амимон. Дриада наблюдала за ними с большим интересом.

Когда Евлалия снова посмотрела на Найю, у нее внезапно пересохло во рту. Нимфа стояла перед ней, выставив вперед одно бедро, и у Евлалии возникло внезапное желание сплести какую-нибудь паутину и использовать её, чтобы связать свои ноги вместе. Или, возможно, связать её так, чтобы её грудь была выпячена, или, может быть...

"О!" — Евлалия почувствовала, как её прядильщики зашевелились, и поняла, что её тело создает паутину. Узлы, сотни узлов промелькнули у нее в голове, каждый из которых идеально подходил для другой ситуации. Некоторые из них были хороши для предотвращения натяжения веревки, другие — для предотвращения нагрузки на участника. Различные переплетения могли бы создавать веревки настолько гладкие, что на них не оставалось бы следов, или толстые, которые препятствовали бы сгибанию мышц. Если бы она захотела, то легко могла бы завести руки Найи за спину, возможно, связать её предплечья вместе. Будет ли она лучше смотреться на коленях, или...

"Я думаю, этого достаточно",  — ответила Найя.

Евлалия осознала, что стоит на краю фонтана с открытым в предвкушении ртом и куском паутины в руке. Её ловкие пальцы уже сплели из него простую веревку длиной почти в шесть футов.

"Но это... это не сексуально". Она огляделась, пытаясь найти, куда бы спрятать свою веревку. Это был слишком большой кусок, чтобы его съесть.  — Я не... возбуждена. Почему я чувствую себя именно так?"

"Желание не всегда связано с сексом, маленький 

паучок". Найя наклонилась вперед и чмокнула Евлалию в нос. "Но как только мой дом вернется, ты сможешь связать меня в любое время".

Эти последние шесть слов вызвали у Евлалии прилив возбуждения. Связанная Найя не только выглядела бы прекрасно, но и её водянистое тело означало, что Евлалии не нужно было беспокоиться о том, что ей причинят боль. Она могла бы просто поэтапно преодолеть привязки и сбежать, дав Евлалии достаточно обратной связи, чтобы следовать своим страстям.

"Ладно, точно, дом". Она обмотала веревку вокруг своей талии, как пояс. "Итак, мы не можем открыть портал, нам нужно дождаться Майка. Итак, что мы можем сделать сейчас, чтобы подготовить его к возвращению домой? Я предполагаю, что он попал в ловушку".

"Ловушка, расставленная кем-то могущественным",  — согласилась Амимон. "Это может быть проблематично".

"Так что давай убедимся, что он готов ко всему". Евлалия повернулась и посмотрела на фиктивный дом.  — Я не думаю, что ты хранишь запас магических предметов в этой версии дома на всякий случай, не так ли?

"Все, что представляет интерес, должно быть в хранилище",  — ответила Найя.  — У Рату может что-то и есть, но это вещество чрезвычайно опасно. И я не думаю, что у нее есть какое-либо оружие, если ты на это намекаешь".

"Ну, черт". Евлалия в отчаянии топнула ногой. "Я действительно надеялась, что мы сможем найти волшебный меч или что-то в этом роде".

— Волшебные мечи? Лицо Амимон засветилось от возбуждения. "Что бы ты сказала, если бы я сказала тебе, что знаю о волшебной башне, полной их?"

Евлалия улыбнулась так широко, что у нее выдвинулись клыки.

•  •  •

Бет пробыла в космосе меньше минуты, прежде чем остальные появились в сиянии золотого света. Мор и Голод выглядели мертвенно-бледными, но Дженни спокойно сидела на своей лошадке-качалке.

Когда появился Война, черты его лица были напряжены. Каждая жилка на его теле драматично вздулась, когда он сжал кулаки и закричал.

— Шестьдесят! Блядь! Лет!" Война повернулся лицом к Мюррею. "Это, должно быть, нарушение правил!"

"Уверяю вас, что в реальном мире прошло всего пара минут",  — ответил Мюррей.

"Она заставила меня рыть ямы, чтобы найти ее!" Война в отчаянии схватился за своё лицо. "Это, должно быть, против правил!"

"Победитель каждого раунда мог убить проигравшего любым способом по своему выбору",  — сказал Мюррей.  — Она хотела, чтобы ты вырыл яму, чтобы найти её, а потом заставил её обрушиться на тебя и размозжить тебе череп. Это не нарушает условий вашего соглашения".

"Ни хрена это не значит!" Война замахнулся на Дженни, но его меч прошел сквозь нее, не причинив вреда.

— Чертова плакса,  — ответила она. Война продолжал нападать на нее, но его движения были безвредны.

Бет прикрыла рот руками. Для стороннего наблюдателя она, вероятно, выглядела шокированной. На самом деле она пыталась скрыть самую широкую улыбку на свете. Дженни не только выиграла раунд, но и шестьдесят лет заманивала всадников в ловушку просто ради забавы.

И она готова была поспорить на хорошие деньги, что Дженни не пережила все шестьдесят из этих 

лет. Все, что нужно было сделать кукле,  — это вернуть себе сознание, чтобы она оказалась за столом. Эти годы заняли бы считанные мгновения.

"Ты бы хотел напасть снова?" — спросил Мюррей.

Глаза Войны вылезли из орбит, и он посмотрел на своих братьев. Все трое сбились в кучу и что-то бормотали друг другу. Бет было интересно, о чем они вообще говорят.

— Ты всегда можешь уволиться,  — предложила Дженни.

Война нарушил молчание и начал что-то говорить, но Мор дернул его обратно.

— Что там произошло?  — спросил Реджи. "Ты действительно заставила их выкопать тебя?"

— Мне стало скучно. Дженни хихикнула, затем направила свою лошадь туда, где стояла Бет.  — Поэтому я давала им подсказки. Войне пришлось воспользоваться своим мечом, чтобы откопать меня, как сучку.

"Я атакую снова!" Объявил Война.

"Я бы не стала",  — предупредила Дженни.  — Я чемпион по игре в прятки!

"Пошла ты",  — ответил он.

Они снова оказались на земле на Камчатке. На этот раз армия Войны прибыла с несколькими авианосцами, полными самолетов и беспилотных летательных аппаратов. Его войска никогда не ступали на сушу. Вместо этого они предприняли воздушную атаку.

Война, стоявший рядом с ними, в гневе усмехнулся. Дженни нигде не было видно.

"Давайте посмотрим, как ваши теневые люди снимут что-нибудь с неба",  — пробормотал он.  — Каждый из этих самолетов оснащен лучшей технологией наблюдения, известной человечеству, так что даже если ты будешь нести свою чушь, мне не придется тратить столько времени...

Над головой взорвался самолет, обломки которого врезались в склон близлежащей горы.

Бет больше не могла сдерживать смех, что вызвало неодобрительные взгляды всадников.

"Но я думал, что она использовала людей-теней для своих войск!" Лицо Голода побледнело.  — Так и должно было быть. Игрушки действовали как шлюзы, верно?"

— Угадай ещё раз! Затем Дженни подула на них и издала звуки самолета, поскольку военно-воздушные силы Войны уничтожались по одному самолету за раз. Бет радостно захлопала в ладоши, в то время как Реджи проделал серию танцевальных движений рядом с ней.

"Прекратите это дерьмо",  — сказал им Голод, но они проигнорировали его.

В отчаянной попытке чего-то добиться самолеты сбросили свои бомбы. Бомбы упали только наполовину на землю, прежде чем взмыть обратно в небо и взорваться. Это было похоже на шоу 4 июля, и Бет ликовала, когда оно подошло к концу.

— Если ты досчитаешь вслух до миллиона и скажешь: "Готов или нет, я иду", я дам тебе подсказку. Смех Дженни был искаженным.  — Ты можешь получить столько подсказок, сколько захочешь!

" Знаешь что? Хрен тебе. Я даже смотреть не собираюсь.  — Война сел, скрестив ноги. "Я — олицетворение войны. Я бессмертен. Ты сойдешь с ума задолго до того, как это сделаю я.

— Сдаешься, ответила Дженни. Лодырь-лодырь. Квит-квит-квит-квит-квит...

— Леди Бет? Реджи взял её за руку, в то время как голос Дженни становился все громче. "Я думаю, нам пора уходить".

"Я согласна".

Они вдвоем подождали в космосе минуту, прежде чем вернулись остальные. Всадники выглядели побежденными, и Война предстал в золотом ореоле света. Он хмуро посмотрел на Мюррея.

"Я заканчиваю свою очередь".  

Он отошел от группы и стал созерцать Землю.

"Лодырь",  — прошептала Дженни.  — Тебе нужно было много подсказок.

"Говоря "горячо" и "холодно", мы ничего не добились",  — пробормотал Голод.

"Я хотел бы заверить всех, что во время последнего раунда прошло всего пару минут",  — добавил Мюррей. "Теперь очередь Мора".

Мор напал на Иркутск из Сибири. Они выиграли первые два раунда, но таинственные войска Дженни не появились ни разу. Вместо этого кукла оба раза просто появлялась в руках Мора.

Всадник, которому явно не хватало изобретательности или терпения, быстро разорвал её на части.

В третьем раунде тени без единого звука сожрали войска Мора. Дженни не утруждала себя насмешками над Мором, как будто у нее была война. Вместо этого прибыла группа людей с сетками от насекомых и стеклянными банками в руках.

Озадаченные таким развитием событий, все молча наблюдали, как Мор был заколот ножом, а жуков окружили и поймали. Бет задавалась вопросом, содержалось ли сознание Мора только в одном конкретном жуке или во всех них.

Затем светящихся жуков разложили по отдельным стеклянным банкам. Люди злобно смеялись, встряхивая их, распихивая насекомых внутри.

— Тот, кто сохранит жизнь своему жучку, получит приз!  — объявила Дженни. Люди издали радостный возглас, когда расходились. И не забывайте, они любят слушать музыку и должны есть дерьмо, чтобы выжить!

"Это бесчеловечно!" — объявил Голод, затем посмотрел на Мюррея. "Ты не можешь этого допустить!"

"Звучит так, будто ты просто злишься, что не придумал чего-то столь же коварного",  — ответила Бет. После нескольких месяцев пыток, проведенных в борьбе с этими парнями, ей пришло в голову, что они могли бы отправить её в лагерь для военнопленных и уморить голодом или чем-то подобным. Вместо этого они сосредоточились на жестокости её смерти, а не на том, чтобы сломить её дух.

Дженни была бесконечно более расчетлива в своей стратегии и не испытывала никаких угрызений совести по поводу пыток любого рода.

Мюррей ничего не сказал. Бет и Реджи вышли из круга и стали ждать. Когда Мор восстановился, его плечи были опущены вперед, как будто от сильного напряжения. Всадник что-то прожужжал их братьям, и лицо Войны стало ярко-красным.

"Если ты отступишь, я убью тебя сам!" — заявил он.

Заявление Войны было очень любопытным. У нее сложилось впечатление, что всадника невозможно убить. Был ли Мор просто рассержен, или он действительно так думал?

Мор погудел ещё немного, но потом пожал плечами.

Настала очередь Дженни. Она маниакально хихикала и добавляла войска на территории, которые в них нуждались, а затем завершала свой ход.

Голод выглядел неуверенным. Всадники были самоуверенны всю игру, но теперь избегали зрительного контакта друг с другом. Их моральному духу был нанесен тяжелый удар.

Когда напал Голод, он стоял на крыше здания, командуя войсками. Темные существа прочесывали город в поисках каких-либо признаков Дженни или её армии. Поиски продолжались довольно долго, прежде чем Голод начал исчезать.

"Как она это делает?" — спросил Война необычно тихим голосом.

Голод посмотрел на своего брата. Пот выступил у него на лбу бисеринками, когда стало ясно, что 

Дженни выиграла броски кубиков.

Заиграл трек и группа, обернувшись, увидела на земле Джека в коробке. Его механическая рука двигалась сама по себе.

"Я и близко к этому не подойду",  — заявил Голод.

Дженни появилась на крыше. Её тело было большим, как у маленького ребенка. Она то появлялась, то исчезала из виду, когда брала Джека-из-коробки и шла навстречу Голоду.

"Не будь ребенком",  — сказала она ему. В конце концов, это всего лишь детская игрушка.

Голод пятился от нее, пока не уперся спиной в край крыши. Он выглянул за борт, кивнул сам себе и прыгнул.

Раздался громкий лязг металла, и Голод был отброшен обратно на крышу по металлической лестнице с ножками, похожими на сороконожки. Бет ахнула, когда увидела это, внезапно осознав, какого именно рода войска выбрала Дженни.

— Мимик, ублюдок. Дженни сыграла последнюю ноту, и крышка "Домкрата и шкатулки" приподнялась, открывая похожее на трубку существо, сделанное из клыков, которые расширились и проглотили Голод целиком. Все на крыше, за исключением Мюррея, испуганно вскрикнули, когда Мимик съежился и забрался обратно в "Домкрат в коробке".

Прошло несколько мгновений, и Дженни оглядела всех присутствующих.

"Это займет некоторое время",  — объявила она.  — Они переваривают все очень медленно. И это причиняет боль все время, пока ты умираешь. Её смех эхом разнесся вокруг них.

"Он ни за что не поместится там внутри",  — отметил Война.

— Они больше внутри,  — ответила Дженни, затем посмотрела на Мора.  — Я должна была сделать это с банками.

Мор издал встревоженный жужжащий звук.

"Ты можешь уйти после этого хода",  — сказал Мюррей. "Но не во время".

Война вступил в спор с Мором как раз в тот момент, когда крошечная капля черной крови выдавилась из "Джека-в-коробке". Бет и Реджи исчезли, оставив всадников наедине с их мучениями.

•  •  •

Дорога домой заняла большую часть дня, но Майк не возражал. Абелла была довольна тем, что шла молча, цепляясь за его руку. Это немного сбивало с толку его походку, но у него были более важные вещи, о которых нужно было думать.

С тех пор как произошел инцидент на поляне, звуки и чувства, которые он испытывал, стали более интенсивными. Это было так, как если бы он открыл окно в другой мир, а потом забыл закрыть его полностью. Каждое дерево, мимо которого они проходили, шептало ему приветствие, и не раз ветка дерева похлопывала его по плечу, как будто они были старыми друзьями.

Хотя тропинки были занесены снегом, он чувствовал их. На узких тропинках не было листвы, так что это были тихие уголки леса. Это было почти как если бы песня застряла у него в голове, за исключением того, что теперь это были несколько радиостанций, работающих одновременно.

Он подумал о предложении Снежного человека помочь ему поговорить с лесом. Это было то, чем ему нужно было заняться прямо сейчас.

А ещё ему казалось, что за ним наблюдают. Это ни в коем случае не был злобный взгляд. На самом деле, это было почти игриво, и у него возникло подозрение, что 

это сама хижина следит за ним.

Нет, не совсем хижина. Она тоже была землей, и она сама сказала ему об этом. Он вспомнил те времена, когда беседовал с домом. Это было совсем по-другому. В хижине было менее скрытно и гораздо разговорчивее, чем у её сестры.

И были ли они на самом деле сестрами? Или это было скорее проявление уважения? Неужели какой-то парень ходил вокруг и обхаживал женщин с помощью детских домиков? Не отсюда ли взялся термин "укладка древесины"?

— О!  — Абелла сжала его руку, заставляя остановиться. Перед ними стоял большой белый кролик, и его нос подергивался, когда он нюхал воздух. "Он нас не боится!"

"Знаешь, мне всегда говорили, что дикие животные, которые подпускают тебя близко, опасны — ладно, да, продолжай". Он наблюдал, как Абелла подхватила кролика на руки. Своими массивными задними лапами он был похож на зайца на снегоступах, но он ни в коем случае не был экспертом.

"Он такой пушистый!" Абелла потерлась об него щекой, и он почти ожидал, что он превратится в настоящего Монти Пайтона и оторвет ей голову. Существо довольствовалось тем, что принимало любовь Абеллы ещё несколько мгновений, а затем взбрыкнуло лапами, давая им понять, что дело сделано. Абелла поставила его на землю, и он ускакал в лес.

"Итак, как я уже говорил, тебе не следует обращаться с дикими животными",  — сказал он ей. "Это может означать, что они больны, ранены или ещё что-то плохое".

"Ты стреляешь молниями из своего члена, а я выдыхаю огонь". Она склонила голову набок и выгнула бровь. "Я думаю, что смогу справиться с тем, чтобы погладить диких кроликов".

Он закатил глаза, но спорить не стал, хотя и хотел уточнить комментарий о члене. Его магия была связана с сексуальной близостью, но очевидно, что это была попытка сделать что-то новое.

Развивалась ли магия с течением времени? Или это было результатом способностей, которые он приобрел у других, создавая что-то новое? Размышляя над этой идеей, странные вещи начали происходить после секса с Кецалли. Было ли это потому, что она была близка к штормам, или это было связано с её драконьей натурой?

Вероятно, он был единственным живым мужчиной, который засунул свой член в дракона. Не совсем то, для чего вы могли бы найти группу поддержки.

Когда хижина показалась в поле зрения, Абелла расправила крылья.

"Мне нужно вернуться к своим обязанностям",  — сказала она ему. "Но рассчитывай, что я выйду погулять в любое время".

Подмигнув, она взмыла в небо и начала своё восхождение. Он наблюдал, как она взбирается все выше, пока не стала похожа на далекую птицу. Сейчас полет был бы забавной способностью, но если бы у Абеллы были каменные крылья, была бы у него просто кожа? Вдобавок к тому, что ему пришлось перешивать все свои рубашки, он не хотел, чтобы крылья выглядели как растянутая мошонка.

"Ты вернулся". Сова вышла из своего укрытия под большой сосной. "Я задавался вопросом, вернешься ли ты".

"Это самое безопасное место,  

где можно находиться",  — ответил он.

"Люди не обязательно известны тем, что им можно доверять",  — возразила она.  — Я подозревала, что ты спрячешься где-нибудь в другом месте и предоставишь работу другим. Ты не можешь винить меня за то, что у меня есть сомнения".

"Когда ты ела людей, тебя рвало их останками в виде больших гранул?" Он протянул воображаемый футбольный мяч. "Например, если я его вскрою, найду ли я кости пальцев и прочее дерьмо?"

Ее брови нахмурились, придавая ей пугающий вид. "Ты пытаешься оскорбить меня?"

Он сделал шаг к ней, не сводя с нее пристального взгляда.  — Нет. Просто напоминаю тебе, что уважение проявляется в обоих направлениях. Ты пришла ко мне, помнишь?"

Сова щелкнула клювом, затем опустила плечи.  — Приношу свои извинения. Я нервничаю из-за нашей встречи с Лидсом и, возможно, неправильно подбирала слова. Мой путь с людьми был трудным, и я опираюсь на старые привычки, когда испытываю стресс".

Он кивнул. "Я тоже нервничаю, но это не первая моя предсмертная ситуация. Похоже, твой план сработает".

— И так и должно быть. Однако...  — она подняла когтистую руку. Багровый свет плясал на её когтях. "У меня такое чувство, будто я что-то упустила из виду".

— Что ж, я надеюсь, ты это вспомнишь.  — Он отступил, чтобы дать ей немного пространства. "Когда я ребенком ходил в поход, мне всегда казалось, что я что-то забываю. Казалось, чем больше я был убежден, что забыл об этом, тем меньше вероятность того, что я действительно облажался".

"Значит, если ты не волновался, это потому, что ты совсем забыл об этом?"

Он кивнул.  — Ты поняла. Прямо сейчас я провожу почти каждый день в ожидании, когда упадет другая туфля. Может быть, я что-то забыл или не все продумал, и это вернется, чтобы сильно укусить меня. Я из тех людей, которые быстро приспосабливаются, потому что я привык к тому, что мои планы идут наперекосяк".

Перья совы взметнулись, и парочка из них упала на землю. Они были больше, чем её птичьи формы, и он задался вопросом, определял ли её нынешний размер, насколько большими они были, когда отваливались.

"Я плохо приспосабливаюсь",  — ответила она. "Когда дело доходит до самой охоты, я в порядке. Но это инстинкт и планирование. На плетение моих заклинаний требуется время, ибо такова цена моей магии". Она снова вздрогнула, и на землю посыпалось ещё больше перьев. Казалось, это было равносильно выпадению волос при стрессе. "Я подозреваю, что твое — это твоя непредсказуемость".

"Ты так думаешь?" спросил он.

— Когда мы разговаривали в последний раз, от тебя не исходила такая земная аура. От тебя пахло штормами и похотью, но теперь ты несешь в себе определенную тяжесть. Это очень похоже на фей, но в то же время и на магию леса. Магия никогда не предназначалась для смешивания таким образом, ибо она порождает хаос".

— История моей жизни,  — пробормотал он. "Так вот что у меня есть? Магия хаоса?"

"Хранитель". Несколько мгновений она щелкала клювом, словно глубоко задумавшись.  — 

Само по себе название не важно, но уместно. Ты должен знать, что магия, подобная твоей, может быть довольно могущественной, но только в том случае, если её можно контролировать. Имей в виду, что у него есть своя собственная жизнь, очень похожая на ревущий огонь. Если ты не будешь осторожен, это поглотит тебя".

"Метафорически?" — спросил он, думая об Эмили.

"Нет. Буквально. В спешке, чтобы помочь тебе, твоя магия может разорвать твое тело на части. И когда ты умираешь, магия просто так не исчезает. Это проявится в мире так, как мы не можем предсказать. Никогда не разжигай огонь, который ты не можешь потушить". Она пару раз взмахнула крыльями и снова превратилась в птицу. Издав предостерегающий крик, она улетела прочь.

— Спасибо за совет, Хедвиг,  — пробормотал он. Он смотрел ей вслед, пока она не скрылась за деревьями, а затем продолжил путь к хижине, засунув руки в карманы. Осознание того, что он потенциально является волшебной бомбой, притупило его энтузиазм, поэтому он не торопился прогуливаться.

Проходя мимо амбара, он заметил внутри какое-то движение. Дана все ещё была там, и она разобрала большую часть джипа. Она стояла посреди беспорядка, словно обдумывая свой следующий шаг.

— Что, черт возьми, ты делаешь? Спросил он.

"Хмм?" Она холодно посмотрела на него, затем перевела взгляд на разобранный джип. "Который сейчас час?"

— Не знаю. Мой телефон был моими часами". Он опустился на колени, чтобы осмотреть то, что могло быть карбюратором. Его знания вряд ли были обширными, так что это было в основном предположение.

"Должно быть, я потеряла счет времени". Она стерла немного жира с лица только для того, чтобы размазать ещё немного с ладоней по щеке. "Я делаю это, когда работаю над чем-то".

"Но зачем разбирать все это целиком?" Он подошел к кузову джипа и понял, что она вытащила большую часть двигателя.

"Все началось с замены масла, и я увлеклась". Она вытащила из кармана свечу зажигания.  — Нашла коробку с такими и хотела положить в нее несколько новых. Решила сменить воздушный фильтр, и все пошло как по маслу".

Майк пнул шину. Они были сложены стопкой в углу. "Ты не говоришь".

— Решила, что я поменяю их местами. Не двигай их, мне нужно надеть их обратно в определенном порядке".

"Если ты так говоришь". Он сел на пассажирское сиденье, которое стояло на полу рядом с машиной. "Велвет взбесится, когда увидит машину своего отца в таком виде".

Лицо Даны потемнело. "Черт, ты прав". Она посмотрела себе под ноги.  — Полагаю, ты не хочешь мне помочь?

— Собрать машину заново? Не совсем". Он взял в руки трещотку. "Я не знаю, куда девается большая часть этого барахла. Когда я рос, у меня не было ни гаража, ни кого-либо, кто захотел бы научить меня этому".

Дана фыркнула.  — Это не так уж сильно отличается от твоего обычного подхода к вещам. Вкладка А в ячейке В, ты понимаешь, что я имею в виду".

Майк посмотрел на Дану. Несмотря 

на то, что она смотрела в сторону, он мог видеть легкую усмешку на её лице. Прошло уже несколько часов с тех пор, как она ела в последний раз, поэтому он был удивлен, увидев её такой... оживленной.

"Мой папа восстановил старую машину, когда мне было семь",  — сказала она ему, начиная складывать вещи обратно под капот джипа. Он не мог видеть, что она делает, потому что она двигалась слишком быстро. Учитывая её память и тот факт, что она не уставала, это было похоже на наблюдение за пит-командой из одной женщины.  — Это кажется глупым, но сейчас я почти ничего об этом не помню. Он работал над этим только по выходным, и моя мама позволяла мне задерживаться допоздна, чтобы провести с ним время. Он всегда работал допоздна, так что выходные были нашим единственным временем, проведенным вместе. Однажды воскресным вечером моя мама рано легла спать, поэтому он разрешил мне не ложиться почти до трех в школьный вечер. Мама устроила ему за это взбучку".

Майк усмехнулся, но ничего не сказал. У него не было своей истории, которую он мог бы добавить, и он был слишком занят наблюдением за выражением лица Даны. Он провел так много месяцев, наблюдая за Даной, лишенной почти всех эмоций, и теперь наблюдал их крошечные всплески. Это было почти как наблюдать, как актер в пьесе меняет персонажа. Осознавала ли Дана вообще, что она это делает?

"Так что у тебя за трусики в связке?" — спросила она его.

"Кто тебе сказал, что я ношу трусики?" спросил он.

Дана фыркнула.  — Они мои или Кецалли? Я не думаю, что ты поместишься в моих, и если ты их вытянешь, я съем твои руки. Не увиливай от ответа".

"У меня был опыт общения с Абеллой в лесу",  — ответил он. "Моя магия сотворила что-то странное, и теперь сова довела меня до паранойи, что я вот-вот взорвусь".

Она прекратила то, что делала, и уставилась на него.  — Мне нужно, чтобы ты повторил все это ещё раз. На этот раз более подробно".

За исключением сексуальных подробностей его интрижки с Абеллой, он рассказал ей все. Как магия соединила его с землей, и как Абелла начала дышать огнем. Она слушала, не проронив ни слова, пока он не закончил.

"Итак, что ты думаешь?" спросил он.  — И прежде чем ты ответишь, мы оба знаем, что ты ведешь себя не так, как обычно. Что-то изменилось, и это тоже повлияло на тебя".

Дана задумчиво склонила голову, затем кивнула.  — Этот мой порыв должен был утихнуть некоторое время назад. Я думаю, именно поэтому я потеряла счет времени. Я привыкла выпадать из суеты. Это все равно что выпить идеальное количество кофеина: ты чувствуешь вдохновение и прилив энергии, но знаешь, что рано или поздно это пройдет, поэтому стараешься сделать как можно больше".

"Ты улыбаешься",  — сказал он ей.

— Ну, я такая и есть.  — Она улыбнулась ему.  — И прежде чем ты спросишь. Я не исправилась или 

что-то в этом роде. Чуть раньше порезала себе предплечье, даже не больно. Признаюсь, то, что я умерла, временами делало меня немного беспечной. Однако в этом есть свои преимущества". С этими словами она подкатила шину к джипу и одной рукой сняла шасси с группы шлакоблоков.

"Я знал, что ты сильная, но это?" Он с изумлением наблюдал, как она небрежно приладила колесо обратно, а затем закрутила гайки старомодным гаечным ключом.

"Это примерно мой предел",  — объяснила она. "Я действительно чувствую напряжение в своих костях от этого. Если бы я подняла его слишком быстро, то, вероятно, сломала бы позвоночник или порвала мышцу. Человеческое тело — интересное место, когда ты больше не чувствуешь боли. Это действительно напоминает тебе, что ты всего лишь миска с пудингом, пилотирующая робота, сделанного из мяса".

Он нахмурился, увидев изображение, но она не ошиблась.

"Иногда, если я не слишком увлечена тем, над чем работаю, я действительно чувствую, как работают мои суставы",  — продолжила она.  — Или как сокращаются и растягиваются мои мышцы. Это почти как если бы я могла отключиться от шума и по-настоящему почувствовать все, на что способно моё тело".

"Ты имеешь в виду что-то вроде того, когда ты засыпаешь и можешь слышать собственное сердцебиение, если оно достаточно тихое?"

Она изобразила шок. "Дискриминация! Проверь свою привилегию, бьющегося сердца".

Прошло много времени с тех пор, как он в последний раз видел Дану и Лили вместе, и теперь он беспокоился, насколько сильно суккуба повлияла на зомби.

"Но да, достаточно близко". Она поставила ещё одну шину с противоположной стороны от первой. "Ты носишь своё тело всю свою жизнь, по-настоящему не понимая, как оно двигается. Там есть процесс, который мы воспринимаем как нечто само собой разумеющееся. Ты когда-нибудь пробовал запрограммировать робота на ходьбу? Это очень сложно, но малыши справляются с этим довольно быстро. Однажды у меня был профессор, который был одержим биометрическим дизайном".

Он кивнул, погрузившись в свои мысли. Было легко понять её точку зрения, но теперь он мог применить её к своей насущной проблеме. Вместо собственного тела его сбила с толку магия. Раньше он хорошо это контролировал, но это были всего лишь первые шаги.

"Какова тонкая грань между пониманием того, как что-то работает, и просто выяснением этого?" спросил он. "Когда я узнаю, не слишком ли много думаю об этом?"

Она пожала плечами. "Спроси ребенка, я думаю".

Нахмурившись, он обратил своё внимание на земляной пол сарая. Думая о том, как ребенок учится ходить, он легко мог представить, как они будут использовать что-то, чтобы сначала встать, а затем двигаться. Был ли какой-нибудь способ, которым он мог бы научиться стоять первым, вместо того чтобы с ходу браться за дело?

Поляна, на которую привела его Абелла, была полна жизни, и это ошеломило его. Взглянув на грязный пол сарая, он увидел редкие ростки жухлой травы вдоль границ здания. Это было место, которое было связано с землей, но минимально с природой. Мог ли он соединиться 

с ним, как это было на поляне?

Когда он закрыл глаза, то смог ощутить ту густую басовую ноту, которую слышал раньше. Она была тусклой, как будто очень далекой. Он попытался сосредоточиться на этом и поерзал в кресле, устраиваясь поудобнее. Его рука соскользнула с борта, в результате чего он испачкал кончики пальцев в земле. При контакте громкость в его голове подскочила на несколько уровней.

Хорошо. Это интересно. Он положил ладонь на землю и стал ждать. Музыкальные звуки прижимались к его плоти, и чувство умиротворения наполняло его тело. Его магия соответствовала ритму и пульсировала от него, разбрасывая землю с его руки.

Даже с закрытыми глазами он чувствовал, где стоит Дана. Его чувства расширились, и теперь он мог чувствовать семейство мышей, которые жили в углу за ящиками с моторным маслом.

Ощущения были, но они были тихими по сравнению с прежней какофонией. Мало-помалу он расширился за пределы сарая. Земля вокруг них была в основном покрыта низкорослым кустарником, поэтому он встретил множество роющих норы тварей, ожидающих теплых дней, чтобы выйти из своих жилищ. Он ощупал углы хижины, затем немедленно отступил, обнаружив чье-то напряженное присутствие. Неуверенный, была ли это та сущность, которую он почувствовал, он решил расширить свои ощущения где-нибудь в другом месте.

Земля вокруг амбара была покрыта снегом, но все же кишела жизнью, которая жаждала тепла. Мимолетные мысли о мелких млекопитающих и насекомых касались его сознания подобно шепоту. Исследуя землю, он почувствовал, что она пытается уцепиться за его магию. Было легко представить, что его магия подобна солнечному свету и что она может питать окружающую собственность. Если бы он захотел, смог бы он разбудить растительность, как это было на поляне?

Он резко вздохнул, осознав, что сексуальная природа его магии все ещё применима здесь. Хотя он не вырыл яму в земле и не трахнул её физически, его магия в настоящее время смешивалась с землей очень интимным образом. Это было внутри него точно так же, как и он был внутри этого.

Всего на секунду ему показалось, что он услышал женский смех. Иллюзорный он или нет, но определенно принадлежал хижине.

Что он вообще мог сделать с этим знанием? Была ли это только эта земля, или он мог соединиться и с домом тоже? Возможно, это было бы средством связаться непосредственно с домом или даже с другими его владениями. Если они были живы, то, несомненно, у них были желания, с которыми он мог бы им помочь. Возможно, дом хотел покрасить новым слоем краски, или в хижине хотели срубить несколько деревьев, чтобы лучше видеть горы.

В свою очередь, возможно, они были бы более откровенны в том, чего от него ожидали. Было бы неплохо для разнообразия просто получить указание, что делать дальше.

Искры потекли по его руке на землю, и он ахнул, когда почувствовал, как деревья коснулись его сознания. Даже с закрытыми глазами он мог видеть крошечные язычки пламени в их центре, каждый 

из которых был соединен со своим соседом тончайшими нитями света. Появлялось все больше и больше языков пламени всех форм и размеров, и только когда он увидел, как одно из них пронеслось по воздуху, как птица, он понял, что смотрит на души.

В благоговейном страхе он наклонил голову в сторону Даны. Она была похожа на крошечную звезду, закованную в цепи тьмы, крепко привязанную к её телу. Очарованный этим зрелищем, он не замечал холода в животе до тех пор, пока он яростно не распространился по всему его телу.

Далекие языки пламени гасли с невероятной скоростью. Когда они исчезли, он понял, что все происходящее направлялось прямо к нему.

"Дана!" Он открыл глаза и указал на стену сарая. "Что-то приближается!"

Раздался громкий треск дерева, за которым последовал пронзительный визг. Стена сарая взорвалась внутрь, когда массивная фигура проломила её насквозь. Майк поднял руки, лишь мельком увидев зверя сквозь свои вытянутые ладони.

Дана, уже начавшая движение, подняла ближайшую к ней шину и развернулась всем телом, чтобы метнуть её, как диск. Шина врезалась в нарушителя с такой силой, что он сбился с курса и врезался в землю рядом с Майком.

"Что это, черт возьми, такое?" — закричал он, вскакивая на ноги. То, что лежало на полу, было спутанным клубком длинных черных волос, набитых ветками. Ожидая, что существо встанет, он вздрогнул, когда оно оторвалось от земли и повернулось к ним лицом.

— Черт возьми,  — пробормотала Дана.

Это была гигантская голова, почти шести футов высотой. Устрашающие глаза, сверкавшие злобным намерением, и располагались над похожими на кинжалы зубами. С криком он полетел к ним, и его шерсть развевалась, как пара черных крыльев.

Дана плечом отодвинула Майка в сторону. Он сильно ударился о землю и почувствовал, как что-то хрустнуло у него в колене. Острая боль от удара растворилась в приливе адреналина, когда он вскочил на ноги и огляделся в поисках оружия.

Голова держала Дану в зубах и рычала, пытаясь прокусить её насквозь. В углу его пасти был гаечный ключ, который Дана держала, используя его как клин, чтобы он не закрывался.

Он плавал по сараю, ударяясь о стены в попытке сбросить её. Наверху амбар опасно заскрипел, как будто собирался рухнуть в любой момент.

— Абелла! Ты мне нужна!" Закричал он, а затем побежал к затылку. Длинные волосы были спутаны и пахли болотом, но он прыгнул и попытался вскарабкаться по голове. От запаха у него заслезились глаза, но как только он оказался сверху, он попытался ударить голову в глаз.

Оно захлопнуло веко, пригвоздив его руку к месту.

Голова закрутилась по спирали, разбрасывая куски джипа, прежде чем столкнуться с шасси. Джип опрокинулся с громким скрежетом. Ходовая часть сильно заскользила по шлакоблокам.

"Черт!" Дана закричала, затем исчезла из виду, продвигаясь дальше в пасть головы.

Воздух наполнился запахом бензина, и Майк понял, что бак, должно быть, был вскрыт. Он действительно надеялся, что гигантская голова не захватила с собой гигантскую сигарету, чтобы прикурить.

"Майк!" Снаружи 

донесся крик Абеллы, и он увидел её издалека сквозь разбитую стену. Она все ещё была далеко, но на её лице застыла решимость.

Металлическое лезвие вонзилось в глаз головы, и она издала ужасный вопль, когда Дана вонзила его изнутри. Он резко развернулся, бросив Майка на землю, а вскоре за ним и Дану. Обе её руки были согнуты не в ту сторону, а одежда изрезана.

"Что, черт возьми, это за штука?" — спросил он её, когда голова упала, хватая ртом воздух, как рыба, вытащенная из воды. У него было так много вопросов, например, как оно дышит и нужно ли ему есть.

Наверху он услышал смешок. Когда он поднял глаза, то с ужасом увидел, как тени слились в темную фигуру с крыльями, похожими на крылья летучей мыши, и лошадиной головой.

"Это был мой страховой полис",  — сказал им Лидс, когда голова содрогнулась в последний раз. Её оставшийся глаз отвис, а рот приоткрылся. "Что это за фраза, которая всегда вертится у тебя в голове? Быть готовым?"

Майк собирался сказать что-нибудь остроумное, но вместо этого затаил дыхание, когда Лидс поднял старую зажигалку ziрро.

"Гореть тебе в аду, Хранитель". Лидс бросил зажигалку в растекающуюся лужу бензина. Она с лязгом ударилась о джип и быстро погасла, когда приземлилась вверх тормашками в землю.

"Тупица",  — пробормотала Дана, пытаясь встать. Одна из её ног была искривлена. "Кстати, у тебя ужасная голова".

Лидс фыркнул и спрыгнул со стропил на землю рядом с джипом. Майк попытался оттащить Лидса, но тень схватила его сзади и сбила с ног. Боль в колене усилилась, и он почти потерял сознание.

"Давай попробуем ещё раз",  — пробормотал Лидс, затем взял зажигалку и зажег. Он опустился на колени и поднес пламя к газовой трубке, пока она не загорелась и огонь не перекатился к бензобаку. Рассмеявшись, Лидс шагнул в тень и исчез.

Майк закрыл глаза, думая, что джип сейчас взорвется. Когда этого не произошло, он открыл глаза и увидел, что тень, державшая его, исчезла. Он подполз к Дане.

"В баке было мало бензина",  — объяснила она, используя свою единственную здоровую конечность, чтобы пробраться к выходу. "Даррен так и не удосужился заправить его перед смертью. Большая часть, вероятно, уже вытекла".

— Значит, он не взорвется? Спросил он.

"Не так много, но..." раздался громкий хлопок, за которым последовал рев, когда огонь разросся, наполнив воздух дымом и гарью. Амбар вокруг них сдвинулся, и конструкция застонала. "Нам нужно идти".

Они поползли к двери, когда пламя окружило их. Сарай был старым, и в нем было полно всего, что могло бы сгореть в огне. Его нога волочилась по неровной земле, и каждый ухаб заставлял его стискивать зубы от боли. Он не потрудился оглянуться через плечо на горящую машину и не задумался о том, что это была именно та ситуация, которая вернула бы его к терапии.

Он почувствовал, как языки пламени лижут его спину, когда появилась Абелла. Ничего не сказав Дане, она подняла зомби и 

вышвырнула её за дверь. Дана подпрыгнула, а затем заскользила по снегу, оказавшись в безопасности от пламени почти в тридцати футах от нее.

— Тебе не потребовалось много времени, чтобы попасть в беду,  — пробормотала она, опускаясь на колени, чтобы поднять его. Когда её тело оказалось между ним и пламенем, он почувствовал, как температура упала на несколько градусов. Абелла посмотрела на гигантскую голову, которая загорелась, и разинула рот. "Что, черт возьми, это за штука?"

"Это Тодд". Майк попытался рассмеяться собственной шутке, но вместо этого начал кашлять. "Девять из десяти дантистов ненавидят его".

Она прижала его к себе и наклонилась вперед. Горячие угли отскакивали от её спины. Как только они оказались снаружи, она поставила его на снег и перевела взгляд на крышу сарая.

Лидс стоял там, и его угольно-красные глаза сверкали в угасающем свете дня.

Абелла попыталась прыгнуть к нему, но тени у её ног обвились вокруг лодыжек и крепко держали. Она растопырила когти, но не смогла освободиться.

"Я так не думаю, горгулья". Он усмехнулся в их сторону. "С твоим сломанным крылом ты никогда не будешь достаточно сильной".

Майк посмотрел в сторону леса. Лидс прилетел намного раньше, чем предполагалось, но сова все равно должна была наблюдать. Где, черт возьми, она была?

"Может быть, она мертва",  — ответил Лидс, вероятно, прочитав мысли Майка.  — Или, может быть, она предала тебя. Разве это не было бы просто восхитительно? Или, может быть, я убью тебя, и ты проведешь остаток своей жизни, гадая, что это было?"

"Ты собираешься уговорить меня де..." Что-то обвилось вокруг его шеи и сжало. Он повернул голову и увидел, что его собственная тень потянулась, чтобы задушить его.

Его магия пронеслась сквозь него, когда он издал крик ярости. Струи белого света вырвались из его рук и обвились вокруг его тени, заставляя её лопаться и снова появляться там, где ей следовало быть.

"Может быть, тебе стоит спуститься сюда и закончить работу",  — сказал Майк хриплым голосом. Его магия потрескивала в его теле, прямо под поверхностью кожи.

Лидс понюхал воздух, затем застучал копытами по крыше.

— Временная неудача, хранитель. У меня есть все время в мире, а у тебя? Я прекрасно понимаю, что ты действуешь в условиях ограниченного времени".

Ноздри Майка раздулись. Воздух вокруг него зашипел, а его магия жаждала крови. Позади себя он услышал, как Абелла кряхтит, пытаясь освободиться.

— Я не собираюсь покидать эту землю или позволять тебе захватить меня в плен. Убей меня сто раз, и я вернусь только для того, чтобы снова мучить тебя". Лидс рассмеялся. Дым от костра клубами поднимался вокруг его тела.  — И ты, конечно, не можешь убить меня. Так или иначе, я выиграю".

Ферма застонала под Лидсом, который сделал пару предостерегающих шагов, а затем уставился на Майка своими горящими глазами.

— Я заберу у тебя всех, кого ты любишь. Голос Лидса был подобен скрежету гвоздей по классной доске в голове Майка.  — Уже недостаточно иметь свою землю. Я бы причинил 

тебе абсолютное страдание, увидев, как ты погрязаешь в горе, в то время как я превращаю твою семью в кровь и кости.

Дым поднимался вверх, скрывая Лидс из виду.

— С кем мне следует поговорить в первую очередь, хранитель?

•  •  •

"А, вот и ты". Снежный человек вышел из-за пары деревьев. Его колоссальные плечи сбили с ног кучу снега. Вельвет наблюдала за его приближением, сидя верхом на молодом самце. Он молотил лапами, не в силах ни за что зацепиться в снегу. "Я искал тебя".

"Извини, дядя Фут". У нее не хватило духу сказать ему, что она весь день пыталась оторваться от него. Она не только чувствовала, что его внимание лучше всего было бы использовать в другом месте, но и хотела пойти проверить своё яйцо. Бардачок был надежным местом для его хранения, но поскольку Абелла всегда стояла на крыше сарая, она не смогла перенести его куда-нибудь получше, например, в свою собственную комнату.

Что бы подумала горгулья, если бы узнала, что одно из яиц выжило? Велвет чувствовала себя виноватой из-за обмана, но ни о чем не сожалела. Из всего выводка этот был для нее самым важным, и ей все ещё требовалось некоторое время, чтобы обдумать, стоит ли вообще позволять ему вылупиться.

"Не играй со своей едой",  — отчитал он.

Самец издал жалобное блеяние. Она укусила его несколько минут назад, и бешеное биение сердца оленя ускорило выработку пищеварительного фермента в его организме. Он значительно ослабел, и она испытующе сжала его ляжку.

Удовлетворенная тем, что из оленя получится вкусное блюдо, она свернула ему шею. Последний вздох вырвался у зверя вместе с небольшим количеством пара из его ноздрей. Её отец обычно говорил ей, что это душа животного покидает тело, но он также рассказывал ей, что на крыше живет монстр, который съедает маленьких девочек-пауков, если они тайком выбираются из дома.

И все же это была поэтичная мысль. Она откусила кусочек для пробы и чуть не застонала от облегчения, когда её рот наполнился жидким белком.

"Пошли, уже темнеет",  — сказал он.  — Нам скоро нужно возвращаться домой. Я не знаю, приедет ли Лидс сегодня вечером, но я не хочу, чтобы нас застукали в лесу, если мы сможем этому помешать".

«Почему? Теперь это просто Лидс, верно?"

Снежный человек покачал головой.  — Ты помнишь те документальные фильмы об акулах? У них есть такие рыбы, которые ходят за ними по пятам и съедают их остатки. Ну, некоторые существа в лесу похожи на тех рыб. Они последовали за ним сюда не из альтруистических побуждений. Даже сова верит, что кучка нирумби все ещё добивается его благосклонности".

"Тупицы". Она рассматривала самца. "Мне не хочется брать это с собой. Если ты хочешь вернуться сейчас, я последую за тобой, когда закончу".

Он скрестил руки на груди. "Этого не случится. Если бы я не знал тебя лучше, я бы подумал, что ты пытаешься избавиться от меня".

"С чего бы мне хотеть это делать?" Она снова укусила оленя. "Я 

просто знаю, что тебе неприятно это смотреть".

"У меня были десятилетия, чтобы привыкнуть к этому". Он сел на землю. "Я привык ко многим вещам, о которых никогда не думал, что смогу".

— Мммм.  — Велвет попыталась придумать другой предлог, чтобы пойти домой без него. Если повезет, возможно, Абелла будет в патруле. У нее в комнате уже было выбрано отличное место для яйца.

Снежный человек болтал с ней, пока она поглощала свою еду. Он испытывал ностальгию, но Вельвет могла думать только о своем яйце. Оно было меньше остальных, с очень слабым голубым отливом, и легко помещалось в кармане. Она надеялась припрятать его до тех пор, пока не сможет поговорить с Евлалией о том, что делать дальше.

Это был не просто вопрос выживания её вида. Она вспомнила множество разговоров со своей матерью о том, что такое Арахны и как, вероятно, было бы лучше, если бы они никогда не возвращались. По большей части это был спорный вопрос, потому что её желание размножаться не проявлялось до тех пор, пока она не встретила Майка. Но теперь она чувствовала себя так, словно её мать была большой лицемеркой, ожидая, что её собственные дети не будут вести ту жизнь, которая была у нее.

Если её родители справились с воспитанием ребенка, возможно, у нее получилось бы это с Майком? Конечно, временами это было бы трудно. Дети-арахны сами по себе были проблемой, и потребовались усилия обоих её родителей и Снежного человека, чтобы держать их в узде. Ребенок, живущий в волшебном доме, вероятно, улизнул бы при каждом удобном случае.

Помогут ли остальные тоже? Абелла, вероятно, этого бы не сделала. При мысли о ней желудок Велвет скрутился в узел. То слабое взаимопонимание, которое, казалось, было у них сейчас, скорее всего, закончится. А что случилось бы, если бы её дочь попыталась кого-нибудь съесть? Это было не похоже на то, что они могли просто так съехать.

Хижина, вероятно, была бы самым безопасным местом для её дочери. Даже с самыми новыми иммигрантами, вероятно, все было бы в порядке. Но как насчет Майка? У него были свои обязанности, и, вероятно, он не стал бы жить с ней полный рабочий день, если бы она осталась в Орегоне.

— Ты в порядке, пушистик? Снежный человек уставился на нее. "Ты не ешь".

"Да, я в порядке". Она снова принялась за еду, но только по привычке. Никто не мог сказать, когда она найдет что-нибудь ещё поесть.

Закончив, она отбросила в сторону сморщенную шелуху и вырыла ногами ямку. Останки были погребены под землей, и она позаботилась о том, чтобы произнести небольшую благодарственную молитву лесу. Это было то, чему научила её мать, способ помнить и ценить, что жизнь Арахны может продолжаться только за счет жизни другого человека.

Может быть, это было бы чем-то, чему она научила бы свою дочь. Куча вещей пришла бы инстинктивно, но мораль? Это было то, о чем она должна была 

позаботиться с самого начала. У нее было хорошее предчувствие относительно своей дочери, но никто не мог сказать, каковы будут её истинные сильные и слабые стороны. Евлалия, вероятно, могла бы помочь в тех областях, где Велвет была слаба.

Она подавила вздох. Евлалия, вероятно, разозлилась бы из-за того, что она это сделала. Это было не так, как если бы она имела над этим какой-либо контроль. Быть возбужденной время от времени было далеко от того, чтобы стать одержимой продолжением рода, и теперь, когда дело было сделано, она испытывала то, что Интернет называл "пост-коитальной ясностью".

Секс с Майком был фантастическим, но теперь, когда у нее было о чем беспокоиться, все, что она испытывала,  — это какие-то сильные чувства к нему. Если бы они трахнулись, она, вероятно, какое-то время больше не откладывала бы яиц. Её организму требовалось время, чтобы произвести больше, и она просто не была к этому готова. На самом деле, теперь она беспокоилась о том, что вообще не готова к материнству.

Легкая усмешка тронула её губы. Страх быть плохим родителем был человеческой частью её разговоров. Она вспомнила, как подслушивала многие разговоры между своими родителями, в которых её отец выражал те же опасения. Её мать всегда поддерживала её, но она была в значительной степени существом инстинктивным, и у нее не было тех забот, которые были у него. А если и знала, то не высказала их вслух.

Покончив с самцом, она позволила Снежному человеку отвести её домой. Повсюду вокруг себя она слышала встревоженное стрекотание пауков. Весна была на носу, и им не терпелось проснуться и заняться своей простой маленькой жизнью. Никому из них не приходилось беспокоиться о дьяволах, влюбленности или разъяренных каменных женщинах, которые захотели бы проломить им черепа.

Абелла. Существовала проблема весом в тысячу фунтов, на которую у нее не было ответа. Заставить её уничтожить кладку было тяжело, но необходимо. Она была слишком захвачена эмоциями того момента, чтобы сделать это самой, и ей было стыдно.

Ей придется рассказать ей, и как можно скорее. Хотя горгулья была сделана из камня, Велвет чувствовала, что у нее доброе сердце. Если бы она объяснила, что яйцо было хорошим, возможно, ей удалось бы заставить горгулью простить её. Чем дольше она ждала, тем тяжелее становилось её предательство.

"Я ненавижу человеческие проблемы",  — пробормотала она. Если бы она была обычной арахной, она бы просто ничего не сказала и спрятала яйцо, пока оно не вылупится, а затем исчезла. Если бы она действительно захотела, возможно, это был бы вариант.

Но где бы они могли спрятаться?

— У тебя ужасно много всего на уме,  — сказал Снежный человек, прерывая её размышления. "И не утруждай себя врать мне об этом, я могу сказать, что что-то происходит".

"Это насчет Майка",  — ответила она, понимая, что если и был кто-то, кто смотрел бы на вещи по-ее, так это был бы её дядя. Вместо того чтобы тратить весь день на то, чтобы 

увиливать от него, она могла бы рассказать ему, что происходит, и, возможно, он мог бы предложить помощь или совет. Это было то, что сказала бы ей сделать Евлалия или даже её отец.

Боже, она скучала по ним обоим.

— Я всегда боялась того дня, когда ты откроешь для себя мальчиков. Снежный человек усмехнулся своей шутке.  — Расскажи мне.

Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но резкий запах гари ударил ей в ноздри. Застыв на месте, она испуганно огляделась, пытаясь определить, откуда он доносится.

"Огонь",  — прошептала она, как будто боялась, что ближайшие деревья загорятся от этого слова.

Снежный человек глубоко втянул носом воздух, затем зарычал. "Черт!"

Он побежал, своей размашистой походкой оставляя её позади. Она едва поспевала за ними, когда они проскакивали через порталы. Запах пламени продолжал усиливаться, пока оно не прорвалось сквозь деревья и не превратилось в густое облако дыма.

Велвет поперхнулась пеплом в воздухе, а её глаза наполнились слезами. Солнце было не более чем тусклым шаром в насыщенном дымом воздухе, и Снежный человек задохнулся от ужаса.

Ветер изменил направление, показывая, что источником был сарай. Густые языки пламени тянулись к небу, как голодные руки, и каждый из них обвивался вокруг темной фигуры, которая двигалась по крыше. Его тело было едва различимо на фоне дыма. Заходящее солнце отражалось от рогов Лидса.

Мое яйцо! Не успела эта мысль прийти ей в голову, как Лидс повернул своё рычащее лицо в её сторону. Его лошадиные губы скривились в садистской ухмылке, обнажив толстые кривые зубы.

— Нет, моё яйцо. Его голос проник в её сознание, заставив застыть на месте. Расправив крылья, он взмыл в небо с маниакальным смехом, который эхом разнесся по всему ландшафту.

Снежный человек выкрикнул её имя, но она едва расслышала его, бросившись в погоню.