Элиша. Часть 3

В ближайшие три месяца я занялся следующим: приобрел старый, недорогой подержанный мотоцикл и отправился путешествовать по Европе. Мой путь привел меня в южную Францию, где я решил найти своего давнего школьного друга.

Питер и я были знакомы с самого детства, с момента, когда нам исполнилось шесть лет, и мы вступили в один скаутский отряд. Он жил неподалеку от меня. После окончания школы он женился на своей подруге Джейн и они переехали на запад страны. Несчастный случай, автокатастрофа, унесла жизнь его жены, после чего Питер с трехлетней дочерью Эбигейл перебрались в фермерский дом в Аквитании. Недавно он познакомился с местной девушкой и они полюбили друг друга. Он предложил ей переехать к нему и она с радостью согласилась.

Я прибыл поздним вечером в конце сентября. Питер и его девушка Софи предоставили мне комнату для гостей. Мы сидели на террасе, единственным источником света были свеча и полная луна над нами. Питер налил мне бокал вина из своих собственных виноградников.

— Что произошло, Бен? Твоя мама звонила всем, кого смогла найти, чтобы узнать, не видел ли тебя кто-то. Моя мама тоже звонила, спрашивала о тебе. Она сказала, что ты ушел от Эли. Вы были парой, которая по-настоящему казалась вечной.

— Черт возьми, ты ей не рассказал о моем приезде?

— Нет пока.

— Пожалуйста, не говори ей и также сообщи об этом Эли и ее родителям. Она изменилась, Питер. Она хочет стать известной, моделью или чем-то подобным. И я понял, что больше не вписываюсь в ее планы.

— Господи, это значит вы разводитесь?

— Это не имеет значения для меня: если она хочет, то это ее решение. Просто помни, не разрешай никому из нашей семьи узнать, где я нахожусь, особенно Эли.

— Даже твоим родителям?

— Нет, особенно им: они очень любят Эли и могут сразу ей все рассказать.

Пит согласился неохотно.

• • •

Мне понадобилось всего несколько недель, чтобы адаптироваться; мой французский из школы быстро вспомнился. Я купил старую машину Citroen. Мой мотоцикл был уже при смерти и его не стоило больше ремонтировать. Впрочем, и машина была далека от идеала. Я путешествовал по маленьким дорогам с фотокамерой в руках. Продал несколько своих фотографий журналам.

Один из редакторов спросил, не могу ли я написать тексты к этим фотографиям. Так началась колонка под названием "Странник", которая скоро стала выходить каждые две недели в разных воскресных журналах. Вы знаете, тех, которые раздаются бесплатно вместе с воскресными газетами. К счастью, они неплохо платили.

Через полгода после моего первого появления у них я переехал из комнаты Пита и Софи. Переехал на старую лодку, причалившую на канале дю Миди, аренда которой принадлежала австралийской паре. Из фермерского дома Пита можно было видеть ряды деревьев вдоль берега канала, который проходил мимо виноградников и спускался от холма, где находились фермерские постройки.

Еще одно, что я сохранил,

это коробка с моими дневниками. Я оставил их у Мии и когда переехал на лодку, попросил ее отправить мне их. Не знаю почему, но начал перечитывать их. В них так много сладко-горьких воспоминаний, чтение стало моей тайной слабостью.

Они давили на мой разум, и я обнаружил, что пишу их расширенные версии, добавляя разговоры и мысли. Постепенно, когда я начал складывать кусочки в единое целое, в моем сознании сформировалась повесть. Это было изложение документального материала в форме художественного повествования о нашей истории, делавший все возможное, чтобы уничтожить демонов, которых создала Эли, бросив меня.

Кроме Пита, я прекратил все контакты со своей прежней жизнью. Я писал письма своим родителям, прося туристов отправлять их из разных концов мира, не желая сам с ними разговаривать. Им я дал адрес своего адвоката, если понадобится связаться со мной в экстренной ситуации, но подчеркнул, что исключительно в экстренной, и ни в коем разе не насчет Эли.

Однако не мог полностью от нее отстраниться. В первые несколько месяцев в различных журналах было несколько фотографий Эли, затем на некоторое время она словно исчезла, а через год появилась просто везде. Она была почти на каждом рекламном щите, который я видел, став новым лицом крупной компании по производству модной одежды и парфюмерии. По крайней мере, она добилась того, чего хотела: стала супермоделью. Она назвала себя Эли Мак, и я понятия не имел, женаты ли мы все ещё.

•  •  •

Чтобы начерно закончить роман, мне потребовалось девять месяцев; это было изгнание её из моей души. Он был длинным, чересчур длинным, честным и многословным, и я это знал. Дайте мне фотографию, и я могу быть безжалостным в своих правках и комментариях, но в случае с книгой я знал, как она должна выглядеть, но просто не мог понять, как это сделать. Когда её начинал, у меня не было никаких реальных намерений насчет публикации, но даже если ей и суждено томиться в ящике стола на судне, я хотел, чтобы она была такой же отполированной, как одна из моих фотографий. Поэтому связался с литературным критиком одной из газет, публиковавших мою колонку, и та свела меня с Бетти, своей старой школьной подругой, редактором в одном из лондонских издательств.

Я позвонил Бетти и объяснил, что именно, как я надеялся, она сможет сделать. Предложил заплатить ей за потраченное время, и она согласилась взглянуть и посмотреть, стоит ли моя рукопись её времени и усилий. Я отправил ей файл с извинениями за его размер и отсутствие у меня навыков.

Несколько недель я ничего не слышал, а потом однажды утром мне позвонил Пит.

— Бен, на ферме тебя ищет женщина по имени Бетти. Ты все ещё пользуешься нашим адресом для своей почты.

— Да, ну просто, третья лодка после моста — это не адрес!

Он рассмеялся:

— Хочешь, я направлю её к тебе, или зайдешь перекусить здесь?

— Когда это я отказывался от возможности насладиться чудесной стряпней Софи?  

Буду у вас через двадцать минут.

Первое, что сказала мне Бетти, после того как мы поприветствовали друг друга, было:

— Пожалуйста, скажите, что у вас есть агент.

Я покачал головой; зачем он мне? Я не думал о публикации. Мы все с удивлением смотрели, как она достает из своей большой сумки толстую потрепанную пачку печатной бумаги.

— Он хорош,  — сказала она, постукивая пальцем по страницам.  — У него есть потенциал, чтобы стать очень, очень, очень хорошим, и будет очень жаль, если вы засунете его подальше.

Она окинула меня внимательным взглядом.

— Это ведь ваша история, не так ли? Вы не просто все выдумали?

Я подумал о том, чтобы отрицать, но не думал, что она мне поверит.

— Ну, я изменил места и имена, но да, это история о нас.

— Так, в данной истории вы — Роберт? Думали ли вы о том, чтобы покончить с собой, как он?

У меня промелькнули воспоминания о той последней ночи.

— Был момент, после того как вернулся в номер, я стоял на балконе, и лунный свет отражался от океана, как серебристая дорожка. У меня возникло желание уйти по этой дорожке и никогда не возвращаться.

При этом воспоминании я вздохнул, а затем мысленно встряхнулся и кивнул:

— Это длилось всего мгновение. Я выбрал другой способ уйти из её жизни,  — и я посмотрел вниз на живописную долину, раскинувшуюся под фермерским домом.

Бетти обдумала мои слова:

— Вы все ещё общаетесь со своей женой?

— Нет, в тот вечер она ясно дала понять, что я больше не являюсь частью её жизни. Она сделала то, чего я всегда боялся: поменялась ради достижения своих целей.

— Ваша жена, это ведь Эли Мак, не так ли?

Я неохотно кивнул.

— Хотя, скорее всего, она — моя бывшая жена.

— Вы знаете, что она..?

— Нет,  — перебил я.  — Нет, не знаю и не хочу знать. Она приняла решение, что хочет убрать меня из своей жизни, так что, я ушел. Достаточно того, что мне приходится видеть её фотографии, и уж точно я не хочу знать сплетни о ней.

Я сделал пару глубоких вдохов и указал на рукопись.

— Это — мой способ изгнать её из своей жизни. Собрать все в одном месте и жить дальше. Превратить все в рассказ было единственным способом это завершить.

— Что ж, какова бы ни была причина, книга потенциально может быть очень хорошей и нуждается в публикации,  — заметила Бетти.

— Так, что вы хотите от меня?

Бетти протянула мне рукопись:

— Есть несколько важных вопросов. Во-первых, книга чересчур длинная, по крайней мере, страниц на сто. Я отметила, где, по моему мнению, вы можете сделать сокращения. Хочу, чтобы вы внесли изменения и сокращения, которые я указала, а затем мы сможем приступить к настоящему редактированию.

Беглый взгляд на рукопись показал немало красных пометок.

— Что еще?

— Найдите себе представителя, а потом мой начальник захочет обсудить сделку о выпуске книги.

Пит налил каждому из нас по бокалу вина, еще когда мы только сели за стол.

Я воспользовался возможностью допивать свое вино, размышляя о том, что делать. Это неожиданно стало реальностью; я создал книгу больше для исключения Эли из своей жизни, чем для чего-то другого. Именно тогда, когда закончил писать, пришла идея опубликовать ее самостоятельно.

Я спросил Пита:

— У тебя есть знакомые литературные агенты? У меня их нет.

— Я — фермер, каким боком мне литературные агенты?

— А я знаю, — неуверенно произнесла Софи. — Мой двоюродный брат Генри работает агентом нескольких актеров. Может быть, у него есть также пара писателей.

— Почему бы тебе не позвонить ему, дорогая? — предложил Пит.

Софи кивнула и достала из заднего кармана телефон. Она подошла к концу патио, чтобы позвонить ему.

Бетти устроилась поудобнее и сказала:

— Если это сработает, то дайте ему шанс, а если нет, то я знаю несколько людей, которых могу вам представить.

Она рылась в сумочке и передала мне пару визитных карточек.

— Вот эта – моя, а другая – визитка моего начальника; обещайте дать нам первое право на книгу, и я все еще хочу продолжить ее редактирование.

Софи спросила:

— Бетти, как называется издательство, где вы работаете?

— «Хэнсон и сыновья», в Лондоне.

Софи передала информацию и затем сказала мне:

— Может ли он приехать и поговорить с тобой? Он находится в Тулузе и может быть здесь через несколько часов.

— Конечно,  — сказал я.  — Вы не против?  — спросил я Бетти. Та кивнула.

— У нас много свободных комнат, можете воспользоваться одной из них,  — предложил Бетти Пит.  — Это избавит вас от необходимости искать гостиницу.

Бетти с благодарностью согласилась.

Я вернулся на яхту, чтобы забрать свой ноутбук, а затем мы провели вторую половину дня, просматривая рукопись. Некоторые из предложенных Бетти сокращений были жестокими, но очевидными, едва она указывала мне на них. Понять её пометки на полях иногда было трудно, и я воспользовался случаем, что она рядом, чтобы разобрать их.

К моменту приезда Генри у нас уже был отредактированный вариант первой главы. Было удивительно, насколько большой стала разница между двумя версиями.

— Её ещё нужно отшлифовывать, но начало хорошее,  — сказала Бетти.

Софи представила нам своего кузена Генри, высокого мужчину лет тридцати.

— Да, я представляю интересы нескольких писателей,  — ответил он на мой вопрос.  — Фирма, на которую я работаю, специализируется на французских актерах, но в основном я имею дело с писателями.

Мы с Бетти объяснили ему ситуацию, и он пролистал рукопись, а затем взглянул на переделанную первую главу.

— Если книга будет предложена вам, ваша компания её опубликует?  — спросил он Бетти.

— Мы бы этого хотели; я показала черновик своему боссу, и мы оба считаем, что в ней есть много интересного. Конечно, её нужно значительно отредактировать, но даже в таком виде история чертовски хороша.

Генри кивнул и достал из своего кейса контракт:

— Контракт обычный, но я рекомендую вам пригласить адвоката для его проверки.

— Или я могу это сделать сама, — предложила Софи.

Я удивленно посмотрел на нее. Пит сказал:

— О, ты можешь ей доверять,

я встретил ее в местном юридическом бюро, когда нуждался в помощи при покупке этого дома. Она — юрист!

Я и не подозревал о таких навыках у нее, что просто показывает, как мало я знаю. Я знал, что Софи работает частичной занятости в местном городке, но думал, что она — секретарь.

Софи взяла предложенный контракт от своего двоюродного брата и прошла его тщательно. Взяла ручку и внесла несколько изменений.

— Вам обоим нужно будет подписать эти изменения и только после этого контракт будет справедливым. — Она уменьшила сумму платежа агентству Генри на половину и заменила слово "агент" на имя Генри.

Генри пожал плечами, как это делают французы, кажется.

Софи выглядела раздраженной и сказала:

— Бен — друг, и я не позволю тебе использовать его в своих интересах. Ты же знаешь, что это справедливая оплата за управление, и я доверяю тебе только наблюдать за ним.

Генри снова пожал плечами, а затем пробормотал свое согласие. Он поставил свои инициалы и подпись, а после одобрительного кивка Софи я сделал то же самое.

• • •

— Прости, Генри, но какой в этом случае смысл использовать псевдоним, если потом ты будешь приглашать меня на телевизионное шоу для рекламы этого чертового изобретения? Этого не будет!

Это произошло полтора года спустя после того, как книга была опубликована четыре месяца назад. Я назвал ее "О потерянной любви!" и использовал псевдоним Ксандер Мортон вместо своего настоящего имени. Почему я выбрал такое имя до сих пор не могу объяснить, но издатель, кажется, был доволен.

Как и мои отношения с Эли, поначалу казалась, что книге суждено кануть в безвестность, несмотря на все усилия издательской команды по рекламе. Я на мгновение задумался о том, чтобы отправить её в корзину, но вложил в нее слишком много своей жизни, чтобы желать ей провала.

Я знал, что издательство всегда рассылает копии всех своих новых изданий различным литературным критикам, в том числе и тем газетам, что все ещё печатают мою колонку в своих воскресных приложениях. Я знал, что каждый месяц им присылают бесчисленное количество книг, поэтому оказал им несколько услуг, позвонил и уговорил согласиться взглянуть на мою. Все, о чем я просил, это чтобы они дали честное мнение, и честное мнение я получил.

К счастью, все их отзывы были положительными. Одна даже добавила книгу в свой список «5 книг, которые нужно прочитать этим летом». За первым тиражом в 10 000 экземпляров в твердом переплете вскоре последовал второй, гораздо больший тираж книг в мягкой обложке. Американское подразделение издательства быстро разглядело потенциал, и вскоре книга стала подниматься в списках бестселлеров по обе стороны Атлантики.

Из моего телефона раздавался голос Генри:

— Бен, пожалуйста, ты должен понять, что шоу предлагает за это интервью большие деньги. Реклама будет потрясающей, и ты продашь гораздо больше книг.

— Я с самого начала говорил тебе: никаких интервью, никаких фотографий и никаких публичных мероприятий.

— Меrdе (дерьмо),  — выругался он. Затем спросил:

— А что если я смогу организовать анонимное интервью 

Для известного издания, без упоминания имени и фотографий?

Я уже собирался отказаться снова, но затем задумался и обдумал варианты. Как-то придется согласиться на одну из постоянных просьб Генри. Было бы гораздо проще, если я смогу установить правила и выбрать интервьюера.

— Можно одно интервью, — предложил я, подчеркивая свою точку зрения поднятым пальцем, хотя он не видел этого. — Но я выберу интервьюера и запрещаю любые домыслы о реальных лицах персонажей.

Генри быстро согласился; это было больше, чем он ожидал.

— Когда и где? — спросил он единственным вопросом.

— Что насчет следующей недели? Я узнаю у Пита, можно ли использовать его квартиру. А Девина Джеймса из «Гардиан» спрошу, не против ли он провести это интервью, — предложил я. — Девин был художественным корреспондентом, мы пару раз встречались за последние годы.

Девин быстро согласился на мои условия и приехал в следующую пятницу.

— Так, без фотографий, где тебя можно узнать, и я должен использовать твой псевдоним? — уточнил Девин. — Есть что-то еще?

— Нет, мне важно только сохранить свою личность в тайне.

Он кивнул согласием:

— Хорошая книга, не мой жанр, но жена оценила. Есть ли шанс получить для нее экземпляр с автографом? За это я наберу очков.

Я рассмеялся, и он сказал:

— Тогда давай начнем.

• • •

Интервью вызвало широкий резонанс по всему миру, а книга была распродана в большом количестве экземпляров. Она так и не достигла первого места в списке бестселлеров, но большую часть года продержалась в двадцатке лидеров.

В чеках на гонорары было много нулей, а тот, что прислала мне два года спустя киностудия за сценарии для фильма, был непристойным.

Я подумывал о покупке фермы, как у Пита и Софи, но мне уже было комфортно жить на плаву. Я нашел точную копию голландской баркаса на сайте яхтенного каботажного агентства. «Never Again» была двадцатидвухметровой лодкой категории В с двигателем мощностью 150 л. с. Она была в хорошем состоянии и обошлась мне чуть более чем в 200 000 фунтов стерлингов.

Внутри — три каюты, две ванные комнаты, большой салон открытой планировки и камбуз. Я вытащил её из воды, отремонтировал интерьер и перекрасил экстерьер. Были отремонтированы двигатель и электрика, установлены солнечные батареи, дополнительные аккумуляторы и ветрогенератор. С добавлением системы фильтрации воды, способной превращать соленую и пресную воду в чистую питьевую, я был готов к жизни в автономном режиме.

Последняя дорогая поблажка — спутниковая интернет-тарелка — позволила мне оставаться на связи с остальным миром.

•  •  •

В течение нескольких лет я путешествовал по водным путям Европы и плавал между островами Эгейского моря, поддерживая связь со своими друзьями по электронной почте. Затем вернулся на юг Франции и на канал дю Миди. Недалеко от фермы Пита и Софи я нашел дом с постоянной стоянкой и наслаждался, балуя его дочь, Эбигейл, и двух их новых детей, девочек-близнецов, моих крестниц.

Эли стала далеким, но все ещё горьким воспоминанием.  

В прессе не сразу появились предположения, что Элисон, главный женский персонаж книги, основана на Эли. Эли не подтвердила это, а меня так и не смогли найти. Затем на сцене появились другие имена, снявшие напряжение.

Эли достигла своей цели. Она стала одним из самых узнаваемых лиц во всем мире. Теперь я уже не реагировал со страхом на ее фотографию; казалось странным, но мои собственные снимки с ней не вызывали такого же отвращения. Это было только после той роковой поездки.

Я даже прочитал интервью с ней в журнале Vogue. Хорошо, это был единственный англоязычный журнал, который был доступен в приемной у дантиста, и мне нужно было чем-то заняться, чтобы отвлечься от зловещих звуков из кабинета.

Интервьюер описал ее как очень закрытую личность, и он предположил, что это только подливает масла в огонь слухов. Он также предположил, что у нее были романтические отношения с несколькими голливудскими звездами и одним европейским королем небольшой страны, но она быстро опровергла все эти слухи.

- Они - всего лишь друзья,- сказала она.

Я ожидал, что будут упомянуты наши отношения и брак, но об этом не было никаких упоминаний. На самом деле, начало ее карьеры вообще не было освещено. Когда ее спросили о любимой фотографии, она рассказала о одном из снимков в лесу, который сделал ее "друг". В этот момент я прекратил чтение, потому что меня ставили в роль друга. Печальное окончание шестилетних отношений.

После той поездки у меня не было серьезных отношений. Только после выхода моей книги я почувствовал, что очистил свою душу настолько, что смог хотя бы подумать о свиданиях. С тех пор ко мне присоединялись разные женщины в путешествиях, но некоторые имена я уже даже не помню.

Таким образом мы возвращаемся к юной девушке, которая переступила порог "Никогда".

•  •  •

— Привет, папа, я — твоя дочь, Джулия.

Я несколько мгновений тупо смотрел на нее, а она мило мне улыбалась. В реальность меня вернул крик Олвина, и я увидел, что ворота шлюза открыты, а «Never» блокирует проход другой лодке.

— Путь свободен,  — крикнул Олвин, и я пропустил лодку через ворота и подтянулся к берегу, как только стало безопасно.

— Привяжи нас, Олвин,  — сказал я ему, а затем повернулся к девушке.

— Кто ты такая, черт возьми?

— Я же тебе сказала, я — твоя дочь, Джулия. Мама давно тебя ищет.

— А мама это?..

Она указала назад по тропинке на женщину в сарафане и соломенной шляпе.

— Вон мама, и она по тебе скучала.

Женщина сняла шляпу, и по её плечам рассыпались длинные черные волосы.

— Эли,  — прошептал я.

Я должен был сразу её узнать. Я похолодел; что это за больная фантазия? Я не мог быть отцом Джулии! Я не видел Эли более тринадцати лет. Девочка — слишком юная, одиннадцать или, может быть, двенадцать, не больше.

Она была похожа на свою мать, и я не видел в ней ни намека на моё шотландское происхождение. Во что играет Эли?

Эли двинулась к нам. Я попросил Джулию остаться на лодке с Олвином 

и пошел навстречу Эли.

Она остановилась передо мной, и у меня скрутило живот. Прошедшие годы были очень добры к ней; она стала старше, но была красивее, чем я помнил.

Она грустно мне улыбнулась:

— Тебя нелегко было найти, любимый, и все бы подумали, что ты не хочешь, чтобы тебя нашли.

— Я впечатлен, что ты это сделала! Я сделал так, чтобы это было нелегко.

Она кивнула, а затем сказала:

— Что думаешь о своей дочери? Она прекрасна, не так ли?

В непосредственной близости от нас стояла скамейка. Я подошел и сел, рядом со мной присела Эли. С некоторой горечью я произнес:

— Почему ты уверена, что я ее отец? Она слишком молода, чтобы быть моим ребенком.

— О, она точно твоя, Бен. Ей всего два месяца до тринадцати.

Я был несколько сомневающимся:

— Как? Я думал, ты принимала контрацептивы.

Эли небольшо усмехнулась:

— Принимала, но они почему-то не сработали. Видимо, она была зачата после последнего приема.

Я откинулся на спинку скамейки и вздохнул. Мелькнули в голове образы актера и двух других мужчин, и снова вспыхнуло чувство горечи, которое я полагал уже позабытым. Любой из них мог быть отцом Джулии.

Эли заметила, как я краснею, и быстро сказала:

— В ту поездку я допустила две самые большие ошибки в своей жизни. Поверила во всю эту ерунду, которую мне говорили Райан и Тони, и не побежала за тобой.

— Это Райан отец Джулии?

— Нет, отец — это ты, и я могу это доказать. А Райан был тем надоедливым актером на вечеринке.

— Да, черт возьми! Я его помню, того парня, который считал, что лапать тебя за задницу — это нормально. Того парня, перед которым ты извинилась после моего замечания.

Эли нахмурилась:

— Я была молода и наивна. Тони уверял меня, что роль в шоу Райана поможет мне прославиться, и он целый день уговаривал меня обдумать предложение. Я даже не заметила, как ты ушел. Заметила только на следующее утро. Я подумала, что ты просто вышел погулять по саду.

— Итак, с кем же ты осталась и где провела эту ночь, потому что я точно не был с тобой в номере отеля.

— Я остановилась в гостевой комнате на вилле, и была в одиночестве. Райан попытался подкатить, но удар моим коленом ему по яйцам этому помешал.

Я улыбнулся этой картинке.

— Но почему ты не вернулась в отель?

— Потому что была молодой и глупой. Хотела, чтобы ты принял то, что я знаю что делаю, и чтобы я заставила тебя вернуться за мной.

Она сдвинулась на деревянной скамье.

— Тони сказал, что ты вернешься, а женщина, владелица виллы, предложила нам с тобой воспользоваться комнатой для гостей на ночь. Тони должен был тебе сказать, что ты и я должны были на ночь остаться там.

Она сделала паузу и повернулась, чтобы посмотреть, как её дочь носится по палубе лодки.

— Наша съемка на следующий день должна была проходить на территории 

той же виллы, вокруг сада и бассейна. В наш номер в отеле я вернулась лишь вечером. Тебя там не было, и тогда я обнаружила, что также пропали твоя одежда и сумки. Менеджер отеля сказал, что утром ты заказал такси в аэропорт.

Ее руки скручивали ободок шляпы, и я протянул руку, чтобы её остановить. Впервые за более чем тринадцать лет мы соприкоснулись. Оба посмотрели на свои руки, слегка удивленные искрой, которая, казалось, проскочила между нами.

— Я была на тебя так зла,  — продолжала она,  — и когда Тони сказал, что через пару дней меня ждут на другом задании в Испании, я оставила тебе то дурацкое сообщение. Прости, но все говорили, что тебе нужно время, чтобы пережить свою истерику, хотя на самом деле она была у меня, а не у тебя.

— Бен!  — позвал с лодки Олвин.  — Мы не можем долго оставаться здесь, смотритель шлюза просит нас двигаться дальше, чтобы лодки, ожидающие прохода, могли пришвартоваться здесь.

— Проклятье, — пробормотал я и дал знак Олвину махом руки.

Я встал с ног. До ближайшей приличной стоянки с водой и электричеством было десять километров, и ещё два шлюза вдоль канала.

— Подожди, куда ты? — спросила Эли, схватив меня за руку.

— Ты слышала Олвина, — сказал я. — Я должен перевести «Never». Нам нужно двигаться прямо сейчас, если мы хотим найти хорошее место для причала до того, как шлюзы закроются на целый день.

— О, ладно, — сказала она и пошла за мной к лодке.

— И что ты планируешь делать?

— Конечно же мы плаваем с тобой.

Я остановился, схватил её за руки и потянул назад.

— Я так не думаю, Эли. Через тринадцать лет после того как меня бросила, ты появляешься с какой-то ерундой и отвратительной историей о том, что я — отец Джулии... — Мои слова прервались на полуслове, когда меня схватили сзади и сильно оттолкнули в сторону.

— Что за чертовщина?.. — вскрикнул я, когда между мной и Эли встал огромный мужчина.

— Джамал, остановись, — приказала Эли.

— Он напал на тебя, Эли!

Голос был таким же низким, как и размеры этого мужчины.

— Нет, не напал, а если и напал, то я это заслужила. Никогда больше не становись между мной и моим мужем.

— Что за кого?.. — черт возьми, было слишком много информации и слишком много вопросов, и у меня путались мысли и речь.

— Бен, это — Джамал. Он — глава службы безопасности Элиша. А это — мой муж, — сказала Эли, отступая назад и беря меня за руку. Джамал кивнул мне.

— Ты случайно не имела в виду «бывший муж», Элиша? — спросил я.

Она улыбнулась и сказала Джамалу:

— Когда он называет меня Элишей, это значит, что он на меня зол, и у меня проблемы.

Джамал кивнул и отошел на несколько метров, чтобы дать нам возможность побыть наедине, но при этом, казалось бы, одновременно наблюдая за всеми направлениями.

— Эли?

— Нет, мы не развелись. Может, однажды я и была глупой, но не собиралась усугублять свою глупость.  — Она потянулась 

к шее и вытащила из-под платья золотую цепочку. Изумруд, который я подарил ей на восемнадцатилетие, блестел в ярком солнечном свете, рядом с ним на той же цепочке висело оставленное мной обручальное кольцо.

Мой взгляд остановился на её руке: она все ещё носила кольца, которые я подарил ей все эти годы назад, но они были на правой руке, а не на левой.

— Бен,  — снова срочно позвал Олвин. Он был на лодке и держал конец последнего швартовочного линя.

Черт.

— Залезай,  — сказал я ей.

Эли поднялась на борт, и Джамал последовал за ней.

— Только не он,  — сказал я.

— Эли!  — запротестовал он.

— Это моя лодка, и тебе на ней не рады.

— Эли, тебе небезопасно находиться без охраны рядом. Я вынужден настаивать на том, чтобы ехать с тобой,  — сердито сказал Джамал.

— Это не моя лодка, Джамал, и я не могу заставить Бена пустить тебя на борт.

— Тогда ты должна сойти. Я не смогу выполнять свою работу, если меня не будет рядом, и дело не только в тебе; нужно думать и о безопасности Джулии.

Олвин сматывал швартовый линь, и мы начали отходить от берега.

— Тебе нужно принять решение, Эли,  — сказал я, используя носовое подруливающее устройство, чтобы попытаться удержать «Never» на месте.

Эли переживала, а затем обратилась к Джамалу:

— У нас все будет хорошо, Джамал, пожалуйста, забери наши вещи из отеля. Мы останемся с Беном и Джулией. Мне не нужна охрана, так что держись подальше от нас.

Он не выглядел довольным, но все же поспешил за нами по тропинке.

— Эли, ты безрассудная! Как мы сможем обеспечить вашу безопасность без нас рядом?

— У нас есть лодка, всё будет хорошо. В любом случае, мой муж позаботится о нашей безопасности.

— Сегодня вечером я собираюсь прибыть в Безье. Вы можете встретиться со мной там. Эли не нужно брать свой чемоданчик, она не останется здесь. Вы можете его забрать.

С этими словами я нажал на газ и мы удалились от него. Эли подошла ко мне и стала рядом, Джулия села на крыше кабины для лучшей видимости.

— Он доставит мне проблемы, когда догонит нас — сказала Эли, прижимаясь ко мне.

— Так что я понимаю, мы все еще женаты?

Она кивнула:

— Да, если ты не рассказал мне что-то. Я никогда не хотела разводиться с тобой, только не в то время, когда это было моей виной. Некоторое время я жила в нашей старой квартире и воспитывала Джулию там, пока нам не пришлось переехать. У меня были проблемы с преследователями, а охранная компания не смогла обеспечить безопасность квартиры. Я купила старый дом Андерсона рядом с твоими родителями.

Я вспомнил этот дом: он был старым и запущенным на участке земли с высокой оградой по всему периметру. Когда я был ребенком, иногда лазил на эту

стену, чтобы нарвать яблок в саду.

— Хорошее место для вас обеих,  — сказал я.

Она лукаво посмотрела на меня:

— Я купила его на оба наших имени, так что, ты им тоже владеешь.

Я подозвал Олвина и передал ему штурвал. До следующего шлюза оставалось ещё добрых полчаса, а я хотел поговорить, не отвлекаясь на управление лодкой.

Джулия сидела на упругой прокладке на крыше в передней части лодки, поэтому я отвел Эли на солнечную палубу в задней части. Мы устроились на паре мягких кресел.

— Эли, чего ты хочешь, почему ты здесь?  — спросил я.

— Я хочу, чтобы ты снова стал моим мужем, чтобы мы стали семьей, и чтобы ты был отцом нашей дочери.

Она все ещё не убедила меня, что отец Джулии я. Учитывая то, что я видел на острове, в кадре должно было быть ещё несколько мужчин.

— Я любил тебя, Эли, но ты бросила меня ради своей карьеры. Пощечина в тот вечер точно сказала мне о твоих ко мне чувствах. Сколько времени тебе понадобилось в тот вечер, чтобы забыть меня?

Мне пришла в голову одна мысль. Эли — тридцать пять, и она, вероятно, приближается к закату своей карьеры, не поэтому ли она пришла искать меня сейчас?

— Я не хотела. Пожалела о своей глупости почти сразу же. Тебя не было в отеле, и к тому времени как я вернулась в квартиру, ты уже собрал вещи и уехал. Я не понимала, насколько сильно тебя обидела, пока не увидела эту фотографию. Неужели я была настолько глупа?

Как бы мне ни хотелось сказать «да», я не мог, поэтому замялся.

— Думаю, ты получала много плохих советов от людей, у которых были свои планы.

— Ты прав был, когда меня предупреждал. Самый плохой из них — Тони. Из-за него я ушла из агентства.

Слезы текли по ее лицу, и она всхлипывала:

— Я потеряла единственного человека, которого когда-либо любила, потому что оказалась достаточно глупой и неосмотрительной, чтобы поверить в те ложные слова, что они мне говорили. Никто не знал где ты находился и как с тобой связаться.

— Эли, ты продолжаешь утверждать, что Джулия — моя дочь, но есть ли у тебя на это доказательства?

Эли проглотила комок в горле, пытаясь контролировать свои эмоции.

— Бен, просто посмотри на нее. Все говорят, что видят в ней тебя.

Нет, я не видел этого и в этом заключается часть проблемы. Джулия — молодая версия своей матери с оливковой кожей и темными волосами почти черного цвета. А я — светлокожий с обгоревшим рыжим волосом. Вторая часть проблемы заключается в том, что мне кажется, что актер, подкативший к Эли на вечеринке, был итальянским жиголо.

Я покачал головой:

— Она такая же красива, как и ее мать. Но...  — и я указал на себя.

Она отрицательно покачала головой.

— Бен, когда я встретила тебя, я была девственницей, и ты — единственный мужчина, с которым у меня были отношения, пока мы были вместе. Ее отцом ты являешься и у меня есть доказательства этого в отеле.

— Папа, скоро будет шлюз!  — Джулия окликнула меня со своего места на носу корабля.

Я спустился с верхней палубы и подошел к двери рубки. Олвин смотрел в бинокль и бормотал:

— С этой стороны, Бен, должно быть не меньше десяти лодок Нодди, ожидающих прохода!

— Снизь скорость и посигналь для привлечения внимания смотрителя, когда мы достигнем конца очереди,  — сказал я.

Олвин сделал так, как я предложил, и мы остановились рядом с последней лодкой. Как я и предполагал, смотритель шлюза помахал нам рукой, и через мгновение я услышал по радио его голос, приказывавший нам пройти вперед. Яхта «Never» хорошо известна на этом участке канала, и я был уверен, что мы получим приоритет.

— Двигайся, Олвин; сейчас он откроет ворота.

Ворота медленно открылись внутрь, и наружу выплыли две лодки Нодди. Я взял управление на себя и держался в стороне от их пути, пока «Never» прокладывала себе путь к передней линии пришвартованных лодок.

Раздался крик:

— Эй, мы первые!

Олвин, занявший своё место на носу, покачал головой и указал на смотрителя шлюза, махавшего нам рукой, указывая на вход в шлюз.

— Нет, мы идем первыми, а вы — после нас.

Джулия стояла рядом с Олвином, и он показывал ей, как сматывать швартовный линь.

Шлюз был глубоким, с подъемом в три с половиной метра. Изогнутые стены из мокрого камня возвышались далеко над нашими головами. Олвин показывал Джулии, как набрасувать линь на кнехт, чтобы удерживать нос судна. Я накинул кормовой линь, смотритель шлюза пропустил его для меня вокруг кнехта и бросил конец обратно на палубу. Эли схватил линь и с довольной улыбкой держала его.

«Never» слегка покачивалась, когда одна из лодок Нодди, маневрируя в шлюзе, ударялась о её корпус. За первой лодкой вошла вторая, и ворота начали закрываться, запечатывая нас.

— Эй, почему вам разрешили пройти первыми?  — окликнул краснолицый австралиец с первой из лодок. В лодке была женщина его возраста и молодая пара.

— У меня есть простое правило, друг мой, — ответил я. — Важнее всего коммерческие суда, за ними идут более крупные суда со стальным корпусом, например, мое судно "Никогда", которое весит больше сорока тонн. Если я пойду за тобой, есть большая вероятность, что раздавлю твой пластиковый корпус как скорлупу яйца. Ты не получишь компенсацию за ущерб!

Его жена и возможно дочь (они были похожи друг на друга) смотрели на Эли и перешептывались. Наконец, дочь обратилась к Эли:

— Извините, вы не Эли Мак?

— Прости, но нет, — ответила Эли и покачала головой. — Я знаю, что немного похожа на нее и просто хотела бы быть такой же красивой.

— Ох... извините... но вы очень на нее похожи.

Эли улыбнулась:

— Всё хорошо. Вы уже не первые, кто меня принимает за нее. Но она гораздо красивее меня.

Я пригнулся ближе к Эли и прошептал:

— Лжец, лжец, штанишки горят, — так я говорил ей, когда она говорила неправду.

Она улыбнулась вспоминаниям и ответила:

— Кто сказал, что у меня вообще есть штаны!

Я фыркнул, а затем положил руку на веревку причала, за которую она держалась, помогая ей управлять лодкой. Лодка раскачивалась и тряслась по мере заполнения шлюза водой. "Никогда" медленно поднимался, а мокрые стены покрытые зеленой слизью медленно опускались вниз до появления края шлюза.

— Как там дела? — спросил стражник шлюза.

— У меня всё хорошо Антон. А у тебя?

— Воn, bоn, jе sеrаis miеuх si il n'у аvаit раs сеs tоuristеs sаnglаntеs (хорошо, хорошо, но было бы лучше, если бы не было этих чертовых туристов).

Я рассмеялся над его оценкой «чертовых туристов». Небрежно щелкнул линем, тот оторвался от кнехта, я смотал веревку и вернулся в рубку. Олвин помахал мне рукой, чтобы сообщить, что булинь (носовой швартов) свободен и ворота открываются. Нажав на газ, мы вышли из шлюза и проплыли мимо судов, ожидавших своей очереди для прохода через шлюз на пути в Средиземное море.

— Часто ли такое случается, что тебя узнают люди?  — спросил я.

— Постоянно. Считается, что я — одна из десяти самых узнаваемых персон в мире,  — смиренно ответила Эли.  — Как думаешь, зачем мне телохранители? Обычно люди, узнав меня, гораздо более настойчивы. Те женщины, вероятно, приняли мою версию, потому что ожидали увидеть меня на супер яхте, а не занимающейся херней на канале.

Она с улыбкой огляделась вокруг:

— Впервые за последние месяцы здесь нет охраны на расстоянии голоса, и приятно, что можно расслабиться без того, чтобы кто-то из них постоянно меня проверял.

— Не уверен,  — сказал я и указал назад вдоль канала на тропинку. По тропинке на велосипедах, в том же направлении что и мы, ехали мужчина и женщина. Они выделялись тем, что держали дистанцию примерно в сто метров позади нас, а большинство велосипедистов ехали гораздо быстрее, чем положенные для лодок восемь километров в час.

Эли подошла к двери рулевой рубки и оглянулась на них. После чего вздохнула и сказала:

— Не могли бы вы приблизиться к берегу и остановиться там? — спросила Эли.

— Конечно, но учтите, что они тоже остановятся, — ответил я.

— Конечно, пускай они останавливаются, — возразила Эли.

Я на короткое время сделал задний ход лодки, чтобы прекратить движение вперед, и вода за нами начала кипеть. Затем я направил лодку к пешеходной дорожке вдоль канала.

Эли громко обратилась к своим телохранителям, которые неожиданно замедлили ход "Never":

— Не собирайтесь останавливаться! Поторопитесь сюда!

Олвин и Джулия появились на палубе с видом некоторой растерянности. Джулия спросила:

— Мама, почему ты кричала на Стива и Дженис?

— Потому что они и Джамал немного меня расстроили, дорогая.

Я подавил смех, а Эли посмотрела на меня.

— Олвин, старайся уверенно причаливать. Мы можем провести здесь некоторое время, — сказал я, и он спрыгнул на пешеходную дорожку и привязал лодку к двум удобным деревьям.

Боже мой, я уже начинал сомневаться, успеем ли мы добраться до порта в Безье до закрытия шлюзов на весь день. Если мы опоздаем, то не сможем войти в гавань.

Эли осыпала своих телохранителей бранью, и я увидел ее новую сторону, которую раньше не замечал: сильную, решительную и беспощадную.

— Полагаю, Джамал приказал вам следовать за мной? Несмотря на то что я четко указала ему не посылать охрану? — Ее голос зазвучал холодно.

Оба телохранителя кивнули и мудро решили промолчать.

— Сегодня вечером я не хочу видеть ни одного из вас. Джамал знает, где мы будем пришвартованы. Что делать после этого будет зависеть от того, на что Бен согласится.

Она бросила на меня полный надежды взгляд, а затем сказала:

— Мы с Джулией надеемся, что он позволит нам остаться с ним, поэтому вам нужно начать планировать, как обеспечить нашу безопасность.

Черт, она пыталась перевернуть мою жизнь с ног на голову, а я не был уверен, что хочу получить эту душевную боль ещё раз.

— Нет, ты должна прекратить это, я согласился отвезти тебя до Безье, чтобы мы смогли поговорить, и это — все,  — сказал я.  — Ты не привела мне ни одной веской причины, почему я должен отложить свою жизнь в угоду тебе, женщине, порвавшей мою жизнь на части, преследуя свои собственные цели. И ты должна понять, что я живу либо на «Never», либо в своем коттедже. Там нет места для полчищ чертовой охраны.

Эли всхлипнула, и вдруг я увидел семнадцатилетнюю девушку из нашей первой встречи. Уверенная в себе женщина, что была несколько минут назад, исчезла, вернулась нервная девочка.

— Пожалуйста, Бен, не отсылай нас. Джулия должна узнать своего отца. Возможно, для меня уже слишком поздно, но не наказывай свою дочь из-за того, как обращалась с тобой я. Я люблю тебя с тех пор, как мы впервые встретились, может быть, у меня были краткие колебания, но даже тогда я не переставала тебя любить.

Я фыркнул, «краткие колебания» было интересным способом описать последние тринадцать лет.

Маленькая рука взяла мою и сильно сжала.

— Мама рассказывала мне истории о тебе, с тех пор как я себя помню. Я хочу выяснить, насколько они правдивы. Пожалуйста, можно мы останемся с тобой?

Черт, черт, я чувствовал себя словно дерьмо. Эли — все ещё самая красивая женщина, которую я когда-либо знал. В глубине души, как бы я ни пытался похоронить это в течение многих лет, я никогда не переставал её любить. Стирание всех свидетельств о ней, после того как я ушел, было моей единственной защитой, а теперь у меня есть дочь, о которой я не знаю абсолютно ничего.

— У нас есть всего пять минут, чтобы разобраться с этими двумя, после чего "Never" исчезнет, — сообщил я Эли. Я вернулся на борт корабля, за мной последовала Джулия. Олвин рассудительно удалился в безопасную каюту, как только Эли начала возмущаться.

— В таких ситуациях мне не хватает энергии, — признался я Олвину. — Запуск этого шумного приспособления был бы отличным способом обеспечить всеобщее внимание к тому, что ты скоро уйдешь, а теперь этого нет.

Молча переключив главный выключатель электропитания из режима ожидания в режим работы, я просто хотел поддержать свою точку зрения.

Олвин засмеялся, протянул мне руку и нажал на кнопку запуска дизельного генератора. Генератор загудел низким звуком, и по тропинке начал подниматься дым выхлопных газов.

— Это привлечет ее внимание, — сказал он улыбаясь. — Бен, я перенесу свои вещи в одноместную каюту, а гостевая понадобится тебе для Эли и Джулии.

— Боже, ты еще здесь!

Он снова засмеялся и сказал:

— Может быть, я намного моложе тебя, но даже я понимаю, когда меня обманывают. Тебе просто нужно уступить достойно.

Эли поднялась на борт. Два охранника уже мчались на велосипедах по тропинке в сторону города Безье.

— Мы можем остаться? — спросила она.

— На данный момент да, — ответил я. — Олвин хочет отдать вам с Джулией большую гостевую каюту. Она находится спереди.

— Мы все еще женаты, — заметила Эли. — Я могу разделить ее с тобой.

— Возможно, я пожалею об этом слове, но не думаю, что это хорошая идея прямо сейчас, — сказал я. — Ты слишком спешешь и я не уверен, что могу доверять тебе. Скажи мне, что будет происходить при следующем твоем большом контракте?

— Мне больше не требуется работать, Бен. В моем будущем есть только одна следующая большая задача — это вернуть твое доверие, и чтобы мы снова стали семьей.

Я покорно пожал плечами, что Эли, похоже, восприняла как моё согласие. Олвин с помощью моей девочки — новой младшего члена команды — отвязал нас от деревьев, и мы возобновили наше путешествие.

•  •  •

Мы вышли из шлюза в гавань Безье. У своего офиса стояла Симона, капитан порта, она улыбнулась мне и помахала рукой.

— Притормози, пожалуйста, вон там, Бен.  — Она указала на подходящее место примерно в пятидесяти метрах от своего офиса. Я поприветствовал её взмахом руки.

Нам с Олвином потребовалось всего несколько минут, чтобы безопасно пришвартовать лодку у причальной стенки порта. Яхта «Never Again» слишком длинная, чтобы швартоваться кормой внутрь, как лодки Нодди, обжимавшие её с двух сторон. Мы заняли место, которое могли бы использовать четыре лодки, и, судя по взглядам, которые я получил от команды одной или двух из них, их попросили передвинуться с этого лучшего места, чтобы освободить его нам. Симона спустилась вниз и стояла там, принимая линь. Я отдал ей двадцать пять евро за швартовку и сказал, что позже увидимся.

Я закреплял трап, когда почувствовал за спиной чье-то присутствие.

— Куда все это сложить?  — спросил низкий голос.

Повернувшись, я увидел Джамала и симпатичную блондинку лет двадцати пяти, стоявших у трех дорогих чемоданов.

— Лично я бы предпочел, чтобы они вернулись в отель,  — пожал я плечами,  — но чемоданы Эли и Джулии могут отправиться в салон впереди.

— А мои? — поинтересовалась женщина.

— Кто вы такая, черт возьми?

— Это — Сэнди, моя соратница и одна из моих самых близких подруг, — сообщила Эли, спускаясь с яхты и подходя ко мне.

— Я не хозяин чертова отеля. Здесь нет свободных мест,

и я проклятски не хочу, чтобы на моей лодке была твоя дружелюбная приятельница. Позволь объяснить: никаких охранников и никаких помощников или как ее там, только ты и Джулия.

Джамал взял две сумки, по одной в каждую руку и сказал:

— В передней каюте, вы говорите?

Я кивнул и попросил Олвина показать ему. Сэнди я отпустил в сторону.

— В гостинице нет свободных номеров, вам нужно взять свою сумку и вернуться в тот отель, из которого вы приехали.

— Но, Эл... — только успела сказать Сэнди, как Эли перебила ее.

— Ты не можешь оставаться на борту, Сэнди. Здесь всего лишь три спальни, — сказала Эли. — Одну разделю я с Джулией, а две другие — у Олвина и Бена.

— Но нам нужно столько всего уладить, Эл. Скоро Неделя моды в Париже, а ты до сих пор не определилась, в каком показе будешь участвовать.

— В этом году я не планирую участвовать ни в одном. Хочу провести это время так, чтобы Бен снова полюбил меня и у него появилась дочь, о которой он и не подозревал.

— Идем со мной, — сказал Джамал Сэнди, когда снова появился. — Ты можешь остановиться у нас.

Он взял ее сумку и повел к одной из больших 14-метровых арендованных яхт, пришвартованных рядом с "Never". Я не мог не восхититься их решением проблемы присмотра за моими подопечными. Еще одна лодка среди множества других точно никого не заинтересует.