Важные решения

Я не спал до десяти часов вечера, просматривая на ноутбуке некоторые видео. Справа была очередь из клипов, ожидающих начала воспроизведения. Я смотрел клип об одном из моих любимых баскетболистов, Ларри (Большой Эл) Джонсоне. В клипе был показан дальний бросок на последней секунде — «чистый» бросок. Со своими длинными светлыми волосами, собранными в хвост, он выглядел как кинозвезда. Я знал Большого Л. с колледжа. Он был известным игроком в команде, и у него была квартира в моем доме. Мы довольно часто виделись, особенно в межсезонье. Когда он перешел в профессионалы, его задрафтовали «Виззардс», команда, находившаяс ближе всего к моему дому в Вирджинии. Три года назад он ушел из НБА. Теперь он — ведущий на играх. Я смотрел его клипы, потому что предавался некоторой ностальгии.

Следующий ролик не имел никакого отношения к баскетболу. Это был новостной ролик. В нем Большой Эл танцевал с красивой блондинкой. Они были в клубе в Майами. Танец был откровенно сексуальным. Блондинка была моей женой. Клип был снят в тот вечер и только что опубликован. Я досмотрел до конца, около трех минут. Танец закончился, и Большой Эл и Ли (моя жена) были захвачены страстным поцелуем всего тела. Я скачал клип.

Я взял телефон и позвонил Ли на мобильный. Не отвечает. Проверив время на клипе, я увидел, что он снят примерно за час до этого и только что опубликован.

Ли должна была быть на деловой встрече в Майами, четырехдневной конференции с несколькими людьми из её рекламной фирмы. Одним из этих людей был мой хороший друг Барт Ковакс. Я позвонил ему. Он ответил.

— Привет, Барт, это Ли Мартин.  — Это моё имя, но я называю себя Марти.

Я услышал паузу, затем:

— Марти, как дела?

— Не очень хорошо, Барт. Ты хоть знаешь, где сейчас Ли?

— Мужик, вот дерьмо!

— Так она с Большим Л.? Барт, мне нужна информация. Она заполонила Youtube. Утром её увидят мои дети, и все остальные в мире тоже. Мне нужно знать, трахается ли она с ним, и трахалась ли с ним все это время?

Они пробыли там три дня и должны были вернуться завтра в обед.

— Они зацепились во вторник, когда мы приехали. Мы регистрировались, и они узнали друг друга — наверное, ещё с колледжа. Она приходит на собрания днем. Но не ест с нами. Её соседка по комнате говорит, что её не было ни одной ночи. Я предполагаю, что она трахается с парнем. Мы все это предполагали. Мне так жаль, Марти.

— Мне тоже. Ты увидишь её утром?

— Она должна успеть на самолет. Думаю, увижу. Она приходит на утренние собрания, а не на завтрак. Думаю, она может быть в отеле, только в каком-нибудь другом номере.

— Хорошо, скажи ей, чтобы не утруждала себя возвращением домой. Если она вообще собиралась это сделать. Он тоже живет здесь.

— Я не хочу влезать в это с ней. Если спросит, я ей скажу.

— Справедливо. Увидимся.

•  •  •

Мы 

познакомились с Ли в колледже, когда нам обоим было по 20. Мы были на предпоследнем курсе и посещали занятия по математике. В первый день я вошел в класс, огляделся и увидел самую красивую женщину, на которую я когда-либо смотрел. Она просто сидела и рисовала на блокноте. Там было только пять других студентов, все парни. Но она сидела одна. Я сел за парту рядом с ней.

Она посмотрела на меня:

— Ну, я вижу, у кого-то хватило ума занять это место. Я уже думала, не пахнет ли от меня чем-то забавным.

Я посмотрел на других ребят — все ботаники и, скорее всего, очень застенчивые. Я не был ботаником, несмотря на то, что ходил в класс с углубленным изучением математики. Мой рост метр семьдесят три, вес шестьдесят восемь килограмм, карие глаза, каштановые волосы, выгляжу не слишком плохо. Женщины, казалось, нормально ко мне относились, если не сказать, что были ошеломлены. Раньше мне говорили, что у меня есть характер.

Я ответил:

— Ты не пахнешь забавно, хотя мне нужно придвинуться поближе, чтобы сказать на самом деле. Они все — застенчивые ботаники.

— А ты — не ботаник? Вижу — нет. Я — Ли Мур.

Она протянула руку. Мы пожали друг другу.

— Я — Ли Мартин. Когда мы поженимся, тебе даже не придется менять монограмму на багаже и носовых платках.

— Как удобно!  — улыбнулась она, и в комнату вошел преподаватель.

После занятий мы с Ли вместе шли к зданию студенческого союза. Она была зеленоглазой блондинкой, ростом метр семьдесят, со средней фигурой, большой грудью и просто красивым лицом девушки с соседней улицы. Когда она улыбнулась мне, я был по-настоящему захвачен.

Я сказал:

— Держу пари, ты удивилась, когда никто из парней в классе не сел рядом с тобой. Потому что каждый парень хотел бы сесть рядом с тобой.

— Спасибо, я была удивлена. В основном, мне приходится от парней отбиваться. Ты воспользовался моей неуверенностью, и теперь я на самом деле не могу тебя отговорить.

— У меня ещё один урок через двадцать минут. Но я бы хотел пригласить тебя на ужин — может быть, сегодня вечером. Поскольку мы учимся в одном классе, то должны узнать друг друга получше.

— Никакого ужина, прости. У меня есть постоянный мужчина, и ему это не понравится.

— Я должен был попробовать. Ну, надеюсь, ещё увидимся.

— Я тоже. Ты мне нравишься. По крайней мере, мы будем видеться в классе.

•  •  •

Мы виделись на занятиях, два раза в неделю. Предмет был трудный, и мне приходилось много работать. Однажды я задал ей вопрос по какой-то проблеме, и она мне все объяснила. После занятий я спросил её, нет ли у нее проблем с курсом.

— Нет, у меня хорошая математика. А у тебя?

— Мне нужно сдавать её для моей специальности по химии, но я трачу на нее много времени. Может быть, ты могла бы дать мне несколько советов.

— Это что, прикол? Я же сказала, что у меня есть парень.

— Нет,  

я это уважаю. Просто мне нужна помощь. Мы можем посидеть в закусочной и пройтись по предметам, как будто ты — мой репетитор.

— Хорошо. Закусочная в 4:00?

— Договорились.

Во время встреч в закусочной я узнал Ли гораздо лучше. Мы с ней поладили. Говорили о многих других вещах, не только о математике. Однажды к нашему столу, на котором были разложены книги, подошел крупный парень. Ли подняла на него глаза и улыбнулась своей убийственной улыбкой.

— Марти, это мой парень, Рашад. Рашад, это Марти из моего класса по математике.

Я встал, и мы пожали друг другу руки. Рашад был чернокожим мужчиной со средним телосложением, ростом, наверное, метр восемьдесят восемь, весом килограмм сто. Он сел рядом с Ли.

Мы закрыли наши учебники по математике, и Рашад захотел узнать, почему я хожу на этот курс «вместе с Ли и всеми этими ботаниками».

— Мне нужен курс математики верхнего уровня для моей специальности «химия». Это также поможет мне в программировании.

Затем мы втроем начали обсуждать, почему для некоторых специальностей требуются сторонние курсы, которые, казалось бы, не подходят. Дискуссия была интересной. Рашад был смышленым парнем. Я спросил о его специализации.

— Физкультура. Я играю в хоккей, но хочу преподавать в средней школе, если только не смогу зарабатывать деньги на хоккее. Я бы мог стать учителем физкультуры.

— Хороший план. Лучше, чем у меня. Химиков вообще-то берут на работу. Как и программистов. Я просто не знаю, кого именно. А ты, Ли?

— Хочу заниматься бизнесом. Я изучаю бизнес. Мне нравится идея зарабатывать деньги.

По мере того как шел семестр, я все чаще виделся с Ли. У меня была квартира за пределами кампуса, и однажды я пригласил её и Рашада на ужин. А также пригласил свою соседку Стефани, выпускницу школы и просто красавицу. У нас с ней были отношения типа «друзья с привилегиями».

Ужин прошел довольно хорошо. Я приготовил тушеную рыбу, салат из шпината, мы ели печенье и мороженое. Женщины пили вино. Мы с Шадом — пиво. Ли и Рашад ушли около полуночи, после того как мы немного поиграли в бридж. Удивительно, но игра понравилась всем четверым. Было настоящее соревнование, хотя никто из нас раньше не играл в паре. Рашад и Стефани были одной командой, Ли и я — другой. Оказалось, что Ли увлекалась какими-то странными системами торгов, и я это перенял. Постепенно мы оторвались и выиграли.

Стефани осталась на ночь. Она была привлекательной и страстной. Но мы оба знали, что быть друзьями по траху — это все, чем мы собирались быть. У нее в родном городе был парень. Я никогда не спрашивал её, что он думает о нас.

Тот вечер стал в некотором смысле судьбоносным, потому что Ли попросила меня сыграть в дублирующем турнире по бриджу на армейской базе. Я согласился. Тем временем у Стефани оказался номер телефона Рашада, наверняка она получила его на ужине, но незаметно. Я увидел их вместе примерно через два дня 

после ужина. Они шли через кампус в сторону нашего здания. Я следовал за ними на небольшом расстоянии. Они вошли внутрь. Я вошел следом за ними. Они как раз входили в лифт. Она жила на четвертом этаже. Там лифт и остановился. Хммм... И что делать?

Турнир по бриджу был в пятницу, через два дня. Я просто пошел к себе и расслабился. Возле окна. Читая и наблюдая за происходящим. Примерно через два часа через парадную дверь вышел. Рашад Я быстро подошел к двери Стефани и постучал. Она что-то крикнула и не сразу ответила. Выглядела раскрасневшейся, на ней были шлепанцы и обтягивающее платье. Без лифчика.

— Привет, Стеф. Компания не нужна?

— Не сейчас, Марти. О, черт, Марти. Ты все видел. То, как ты здесь появился. Ты видел.

— Ага. Ну что, повеселились? Может, со стороны Шэда это и подло.

— Я бы чувствовал себя неловко из-за этого, но сейчас неловко себя не чувствую. Я чувствую себя отлично. Прости.

— Не беспокойся. Я вот думаю, как поступить в этой ситуации.

— Только, надеюсь, ты не испортишь отношения между Ли и Рашадом. Он для меня просто развлечение, как и ты. Ну, даже не столь сильно, как ты.

— Если бы ты была в ситуации Ли, ты бы хотела знать, что Шад... провинился?

— Да.

— Я тоже.

•  •  •

Турнир по бриджу был очень веселым. Армейцы были очень хороши в картах, но мы с Ли заняли третье место из двадцати на нашей стороне. Неплохо. Она сказала, что мы получили очки. Что бы это ни значило.

Когда мы шли к моей машине, она меня спросила:

— Почему ты не рассказал мне о Шаде и Стеф?

— Не определился. А как ты узнала?

— Стеф сказала Рашаду, что ты все знаешь. Тогда он инициировал обсуждение этого.

— Прости. Любопытство взяло верх. И я их увидел. А что произошло во время разговора?

— Мы решили охладить отношения на несколько недель. Посмотреть, что будем чувствовать.

— О. Ладно.

— Марти, я хочу, чтобы ты отвез меня к себе. Если ты конечно хочешь.

— О, я хочу.

Я поехал, может быть, не так осторожно, как обычно, к зданию. Причина, по которой я отвлекся, была в том, что Ли теребила мой член через штаны. Я припарковался, мы быстро прошли в квартиру. Когда закрыли дверь, Ли горячо меня поцеловала. Медленным, горячим поцелуем. Она двигала своим телом вперед-назад по моему. Я вдавливал свой твердый член в её живот.

Она отстранилась, схватила меня и потянула в спальню. Я сорвал с себя рубашку и брюки, включая нижнее белье. Ли уже была без платья, без босоножек, только в трусиках. Я опустился на колени, медленно потянул их вниз и снял. Я толкнул её на кровать, опустился между её ног и начал целовать и облизывать её щель. Она держалась за мою голову, толкаясь навстречу.

И тут она издала стон и кончила мне на лицо, выдав много влаги. После чего потянула меня к 

себе. Я погрузился в нее, по-миссионерски и сильно трахал, потом ещё сильнее. Похоже, ей это нравилось. Я почувствовал, как она кончает, снова стон, более громкий. Я замедлился, после того как она кончила, переместился так, чтобы иметь прямой контакт с её клитором, медленно поглаживая его, входя и выходя. Она прижималась ко мне, царапая мне спину (как оказалось). Я возбуждал её. Когда она, казалось, была готова, я начал быстрее, быстрее, все под тем же углом. Я знал, что скоро извергнусь. Я задвигался быстрее и начал заполнять её, струя за струей, в то время как она подходила в своему третьему оргазму. Затем она кончила, сжимая меня...

— О, Боже, Марти... О, мой Бог.

Я ей поверил. Я всегда думал, что мы с ней подходим друг другу.

У меня член не большой. Просто средний, ну, может быть, несколько больше, чем можно было бы ожидать для моих размеров. Я думал о том, как удовлетворить женщину, и меня были некоторые успехи. В том числе и этой ночью. Ли немного отдохнула, а потом начала сосать мой член. Очень чувственно. Я стал таким твердым. Она выскользнула, так что оказалась рядом с ним, чтобы заняться сексом «шестьдесят девять». Это сработало очень хорошо. Она сильно кончила. Я думал, что вот-вот утону и сам кончил ей в рот.

Двадцать минут мы лежали, нежно лаская друг друга. Я встал, чтобы пописать. Она последовала за мной.

— Душ?  — спросила она сексуальным голосом.

Мы долго принимали душ, где я прижал её к гладкой стене и трахал. Потом мы помылись. Вернулись в постель и уснули.

•  •  •

Утром я встал и почистил зубы. Ли вошла, когда я уже заканчивал. Я дал ей запасную зубную щетку. После того как мы избавились от утреннего запаха изо рта, мы позаботились о моем утреннем стояке.

За завтраком Ли спросила:

— Так ли я хороша, как Стефани?

— А так ли я хорош, как Шед?

Мы уставились друг на друга, затем она усмехнулась.

— Он больше, но ты лучше.

— Стеф очень хороша. Но ты фантастическая.

С того дня мы были друг с другом. Ли практически переехала ко мне. Рашад был против, но не мог ничего поделать. В любом случае, ему не потребовалось много времени, чтобы найти другую «главную». А также он часто навещал Стефани.

На выпускном курсе в это здание переехал Большой Эл и тоже жил на четвертом этаже. Иногда я видел его и вместе со Стефани. Он к ней не переехал, но их часто видели приходящими и уходящими вместе. Мы говорили «Привет» и «Пока», пока однажды Стеф не пригласила нас на десерт. Там же был и Большой Эл. Мы провели приятный вечер. Я думал, что Большой Эл был вежливым и умным, и, возможно, немного слишком внимательным к Ли. Возможно, Стеф посчитала так же, поскольку нас больше не приглашали.

•  •  •

Мы с Ли поженились в двадцать лет, когда закончили колледж. Я устроился на работу в правительство, в Пентагон,  

программистом. Ли нашла работу в фирме по связям с общественностью. В основном она делала рекламу для компаний. Реклама должна была влиять на правительство — сенаторов, конгрессменов и представителей агентств.

От своего деда я унаследовал дом недалеко от работы. Он сдавался в аренду, и срок аренды закончился. Мы переехали в него. В доме было три спальни, большая кухня, гараж, переделанный под жилое пространство, и готовый подвал. Вот над ним нужно было поработать. Я сделал эту работу с помощью одного из моих школьных друзей, у которого был строительный бизнес в Вирджинии.

Ли забеременела, и в двадцать два года у нас родились дочери-близнецы, Бетси и Линда. Они не однояйцевые, но — просто заноза в заднице. Ли взяла годовой отпуск, а я сократил работу, чтобы уделять близняшкам необходимое внимание.

В конце того года я перешел в статус подрядчика, что означало, что мог работать из дома. Ли вернулась на работу, на неполный рабочий день. Когда девочкам исполнилось четыре года, она перешла на полный рабочий день. К тому времени у меня с ними уже установился распорядок дня, и работа подрядчиком шла очень хорошо. Я зарабатывал больше, но без пособий.

Работа Ли становилась все более интенсивной, в основном потому, что она сама это позволяла. У нее был драйв, и она добивалась многого. Моя работа больше зависела от креативности. Часть этой работы шла правительству. Но кое-что было непосредственно для меня. У меня были две новые идеи по системам, которые, как мне казалось, могли принести прибыль. Я возился с ними довольно долго. Ли хорошо зарабатывала. В тринадцать лет девочки поступили в младшую школу. Мне было тридцать пять, и я был в хорошей форме. Бегал и играл в настольный теннис. Я знаю... звучит не слишком обременительно. Попробуйте сами как-нибудь, против хороших игроков.

До того, как увидел Ли на видео с Большим Л., я бы сказал, что наша сексуальная жизнь была очень приятной. По крайней мере для меня. С другой стороны, мы были вместе уже пятнадцать лет. Я не считал, что мы зачерствели, но думаю, Ли в это верила.

Я посмотрел, где живет Большой Эл. Примерно в трех милях к северу от нас. Мне было интересно, является ли то, что я увидел в Майами, чем-то новым, или это длится уже давно. Я также задавался некоторыми другими вопросами. Попросил девочек сделать мазок ДНК, и сам сделал. Это было на следующий день, после того как я сообщил им о видео на Youtube. Я чувствовал, что должен это сделать, чтобы уберечь их от засады в школе. Была пятница, и им нужно было идти в школу. У них были контрольные работы и занятия в группе.

В десять позвонила Ли. Я увидел, что это она и переключил на голосовую почту.

— Марти, возьми трубку, Марти. Пожалуйста. Марти, я люблю тебя. Я совершила ошибку. Вернусь сегодня днем. Я буду... О, черт (всхлипывает).

Одним из улучшений, которые я сделал в 

доме, была электронная система входа. Я сменил код. Переоборудованный гараж простаивал. Он был обставлен. Я перенес туда одежду Ли и другие необходимые вещи. Просто сложил все там.

Позвонила моя мать, и мать Ли тоже. Каждая хотела знать, что я буду делать. Я не знал и так им и сказал.

Я открыл аккаунт Ли в почте и пролистал месячный запас писем, старых и новых. Проверил мусорную корзину. Никаких контактов с Большим Л. Было несколько писем о работе и конференции. Одно или два давали некую наводку, но только от парня с её работы, который тоже собирался в Майами.

Самолет Ли должен был приземлиться в полдень. Я не отвечал ни на один из её звонков. Я попросил поехать в аэропорт друга, чтобы проследить за тем, кто выходит из самолета, и за всей этой ситуацией. Он видел, как Ли выходила со своим рабочим контингентом. Она огляделась — он снимал видео на свой телефон — и пошла за своим багажом. Он остался у выхода. Через пять минут после высадки остальных людей вышел Большой Ли. Тоже огляделся и пошел в сторону выдачи багажа. Мой друг последовал за ним.

Ли держала свой чемодан и смотрела по сторонам. Увидела Большого Л., повернулась и ушла. Большой Эл взял свой чемодан и вышел на улицу. Ли ждала такси. Большой Эл подошел к ней и заговорил. Она покачала головой, отказываясь. Подъехало такси, и диспетчер посадил в него их обоих.

Мой приятель прислал мне видео. Через двадцать минут такси подъехало к дому. В нем была только Ли. Она металась вокруг, когда обнаружила, что её код не сработал. Стучала, звонила в звонок. Я открыл дверь.

Она разрыдалась.

— Мне так жаль, Марти. Я просто никогда не могла подумать, какой беспорядок.

— Ты здесь не живешь, Ли. Твое дерьмо — в гараже, пока не найдешь себе место. Может, тебе лучше пойти домой к Л.?

— О, Марти. У меня с ним ничего нет. Я люблю тебя.

— Ты открыто навесила мне рога. Сделала меня посмешищем. Девочки в школе. Бог знает, через что они проходят. ТЫ — ЗЛАЯ СУКА. УБИРАЙСЯ С ГЛАЗ МОИХ.

Ее лицо разрушилось. Пошатываясь, она пошла прочь. Села на стул на лужайке и заплакала. На улицу вышла наша соседка — миссис Каннингем, подошла, и они поговорили. Ли пошла к ней домой.

Я позвонил матери Ли и сказала, что Ли — по соседству, и ей может понадобиться поддержка. Эллен, её мама, была не очень отзывчивой, но она сказала, что приедет через час.

Я сел на кухне, выпил кофе. Пытался представить, что может теперь произойти. Накануне вечером у меня ничего не получилось. Я позвонил знакомому адвокату и получил направление к адвокату по семейному праву — Джоан Эллис. Позвонила в офис г-жи Эллис и договорился о встрече на следующий понедельник. Мисс Эллис перезвонила мне примерно через тридцать минут.

— Мистер Мартин, это Джоан Эллис. Вы записались на прием на понедельник. Звоните из-за вашей жены и баскетболиста?

— Да. Как вы 

это узнали? На видео не сказано, кто она.

— Кто она, выяснил телерепортер. Большой Эл — это здесь новость, особенно сплетни. Я подумала, что нам нет смысла откладывать до понедельника. Вы можете прийти завтра утром, скажем, в десять?

— Да. В десять.

— Пожалуйста, напишите для меня краткую историю ваших отношений с женой и с мистером Джонсоном, если знаете его. Мне также понадобятся финансовые отчеты, если они у вас есть.

Мы закончили наш короткий разговор, и она предостерегла меня от необдуманных действий.

Когда я положил трубку, снова зазвонил телефон. Я машинально ответил. Это был Большой Эл.

— Марти, я позвонил, чтобы попытаться перед тобой извиниться.

— Пошел ты. Я буду из кожи вон лезть, чтобы испортить тебе жизнь как можно сильнее. Придурок!

— Вау, это ведь не только я. Не только я, но и она. Просто так получилось.

— Я был счастлив в браке с ней до того как она уехала в Майами. У нас двое детей. Ты — гребаный мудак. Если увидишь, что я иду, беги.

Я сказал это, а не выкрикнул. Даже не было особого акцента. Все было безжизненно.

На той стороне было долгое колебание, и он повесил трубку. Но теперь у меня был его номер. Я зашел в наш аккаунт телефона, наших общих мобильных телефонов, и нажал на вывод звонков Ли, проверяя номер Эл. Я увидел его только после того, как она прилетела в Майами. Притом дважды. Доступа к сегодняшним звонкам у меня не было. Я предположил, что их встреча в Майами была случайной, а не запланированной. Я проверил расписание «Визз». В среду они играли дневную игру в Майами. Большой Эл был ведущим этой игры. Стало быть, он был в Майами по делам.

В дверь позвонили. Я выглянул. Это были мои родители и тесть с тещей. Ли не было. Я впустил их, предложил напитки, но все они отказались и расселись. Я встал у входа в гостиную и спросил:

— Ну, что?

Ответила моя мама, Лейси:

— У нас была небольшая встреча на улице. Мы решили узнать, что ты думаешь.

— Я думаю...  — всхлипнул я, негромко, но заметно, и выпрямился, посмотрев на маму. Полагаю, в этот момент она сдалась. Позже сказала, что в этом моем взгляде было столько опустошения и тоски, столько боли, что она не могла понять, как можно что-то исправить.

Спросил мой папа:

— Нет ли шанса, что ты поговоришь с Ли? Она спрашивала, когда мы были там.

— Зачем? Она ничего не сможет сказать. Она разрушила нашу семью. И ведь то была не только одна ночь. Три. Она не особо-то и скрывалась от своих коллег. А теперь об этом знает весь мир.

Тут вмешалась Эллен:

— Я знаю, что она совершила ошибку, Марти. Большую ошибку. И понимает это. Но у вас — девочки, и вы любите друг друга уже много лет. Можно многое спасти, если ты сможешь...

— Я не считаю её своей женой. И никогда больше не буду думать 

о ней как о своей жене. Она — мать моих детей, и это все.

Эллен сказала:

— Тебе сейчас больно. Твое эго сильно пострадало. Тебе нужно это пережить. Ваш брак не может закончиться всего из-за нескольких дней.

— Эллен, я восхищаюсь и люблю тебя, но твоя дочь нанесла непоправимый ущерб. Пожалуйста, не делай больше никаких попыток к примирению. ШАНСОВ НЕТ!

Она подняла руки, и я продолжил:

— Вы все должны думать о том, как сложится жизнь после развода. Или когда развод будет оформлен официально.

Моя мама прослезилась:

— Просто подожди несколько дней, Марти. Всего несколько. Мы с твоим папой можем взять детей на выходные. Отвезем их на озеро.

Я согласился, и как раз в это время из автобуса высадили девочек. Они подбежали к двери. Но код был изменен, и им пришлось постучаться.

Они были удивлены тем, что там были их бабушки и дедушки. Они хотели рассказать мне, как прошла учеба. Все было не так уж и плохо. Бетси хорошо дружила с Шэрон Дэвис, и Шэрон спросила её о видео. Бетси сказала, что не видела его, но знает о нем. Шэрон хотела знать, собираются ли её родители разводиться.

Бетси не знала. Линда не знала. А я знал. Я сказал им, что мы решим все это позже. Они не были слишком эмоциональны. Линда спросила, где её мама.

Эллен ответила:

— По соседству. Бабушки с дедушками хотят поговорить с твоим папой. Но я думаю, что вам, девочки, стоит собрать вещи на выходные, потому что вы будете у нас. Мы отвезем вас на озеро.

Они были взволнованы, но хотели увидеться с Ли. Мы отправили их собираться. Я был против того, чтобы они шли к Ли. Четверо же остальных считали, что это необходимо. Я сказал им, что Ли может увидеться с девочками на крыльце.

Когда они собрали вещи, Эллен пошла за Ли. Их чемоданы были уложены в машину, и они ждали на крыльце вместе с бабушкой и дедушками.

Подошли Ли с Эллен. Девочки к ней не побежали, просто ждали. У меня было открыто окно спальни на втором этаже, и я мог все видеть и слышать.

Ли опустилась на колени перед девочками, и все трое обнялись.

— Мама,  — спросила Линда,  — что ты наделала? Как могла заниматься сексом с этим парнем?

Последнее было произнесено со всхлипом.

— Я просто совершила очень плохую ошибку. Я должна попытаться понять, почему. Но я по-прежнему очень люблю вас, девочки, и вашего папу.

Бетси это не впечатлило, из них двоих она была более жесткой.

— Если бы ты любила папу, то не смогла бы так поступить. Ты выложила все это на видео. КАК ТЫ МОГЛА ТАК ПОСТУПИТЬ?!  — Теперь она рыдала.

Ли заплакала.

— Мне так жаль. Очень жаль. Это была плохая ошибка.

Ли обняла Линду, а Бетси её оттолкнула. Ли встала и побежала к машине отца.

Мои родители посадили девочек в свой фургон. Все разъехались в разные стороны. Я просто сидел на своей кровати, ошеломленный и опечаленный. Затем 

очень, очень разозлился. Во мне кипел гнев. На Ли. На Ларри. Я метался и кричал, а после спустился в подвал и начал бить по мешку, который висел у меня там. Каждый удар был направлен на Ларри или Ли. Когда выдохся, мои руки были красными и кровоточили.

Я решил, что они оба должны страдать, несмотря ни на что.

Я сделал все что мог, чтобы залечить повреждения на руках, затем выпил на ночь и лег спать. Чтобы уснуть мне потребовалось некоторое время, но в конце концов, я это сделал.

•  •  •

Утром я сделал длинную пробежку, очень быструю и длинную. Затем собрал свои финансовые материалы и поехал в офис адвоката.

Джоан Эллис оказалась женщиной лет сорока пяти, стройной, с темными волосами и глазами, одетой в джинсы и толстовку. Мы пожали друг другу руки.

— Я слегка не одета, простиите. Сегодня суббота, и я немного поработала во дворе.

— Нет проблем, вы выглядите отлично.

Она улыбнулась.

— Пойдемте в конференц-зал,  — и повела меня за собой.

Начал я:

— Мисс Эллис, я хотел бы прояснить, какие у меня есть варианты, связанные с разводом с женой.

— Могу рассказать вам об этом. Но вы уверены, что хотите развестись? Это — тяжелый путь. У вас ведь двое детей?

— Да, близнецы тринадцати лет, и я бы хотел оформить опекунство.

— Давайте вернемся к вопросу о том, хотите ли вы расторгнуть свой брак. Случалось ли раньше история типа той, что в Майами, или это — единичный случай?

— Не думаю, что она гуляла раньше, но точно не знаю.

— Так, если это правда, вы не можете с этим смириться?

— Нет,  — быстро сказал я, ничего не добавив.

— Хорошо. Тогда давайте обсудим финансы.

Мы обсудили, кто сколько зарабатывает и кто что делает для детей. Джоан была рада узнать, что дом принадлежит мне, и принадлежал до брака. Дети жили там всю свою жизнь. Она также считала, что наши графики работы, а также то, что я являюсь родителем домоседом, сыграют в мою пользу при решении вопроса об опеке. Однако она подчеркнула, что сказать наверняка ничего нельзя.

Я зарабатывал примерно столько же, сколько и Ли, но доход был не таким стабильным. Джоан считала, что ни один из нас не будет обязан платить алименты. Родитель, не являющийся опекуном, должен будет выплачивать алименты.

Мне было интересно, как быстро мы сможем начать процедуру развода.

— Может быть, неделя, чтобы подготовить документы и подать их. Я думаю, вам стоит подождать подольше. Люди меняют своё мнение. И, скорее всего, вам предпишут пройти консультацию.

— О. Этого можно избежать? Я бы не хотел когда-либо разговаривать с ней один на один.

— Вам придется проводить такие беседы. Может быть, мы сможем свести их к минимуму. Я заметил, что ваши руки забинтованы. Почему?

— Вчера вечером я был немного зол, вот и выместил злость на тяжелом мешке. Забыл надеть перчатки.

— Ну, по крайней мере, вы не навещали мистера Джонсона. Или свою жену.

— Кстати об этом, есть 

ли способ подать на него в суд за это? Он должен заплатить.

— В этом штате сейчас нет возможности подать в суд за прелюбодеяние или отчуждение привязанности. Раньше была, теперь нет. Я также посмотрела закон Флориды. Там тоже нет такой возможности.

— Он должен заплатить.

Теперь мой голос перешел на ровный тон. Казалось, это испугало Джоан.

— Позвольте мне посмотреть, что я могу сделать. Только без насилия, пожалуйста.

— Никаких обещаний. Парень должен заплатить. Я не смогу спать, если он выйдет из этого без последствий.

— Мистер Мартин, я должна сказать вам, что, хотя то, что вы говорите мне как своему адвокату, является конфиденциальным, если я заранее узнаю, что вы собираетесь совершить насильственное преступление, я, возможно, должна буду сообщить об этом. Или нет.

— Джоан, у вас никогда не будет такого знания. Спасибо, что сказали это.

Я подписал с ней соглашение и заплатил гонорар, сказав ей, чтобы документы были готовы как можно скорее.

•  •  •

Когда вернулся домой, был уже полдень, и когда вошел, позвонил мой отец, Лиланд.

— Привет, как сегодня у тебя дела?

— Хорошо. Я только что от адвоката.

— О. Быстро ты. И что он сказал?

— Мы с ней обсудили, что будет при разводе.

— Марти, тебе нужно с этим повременить. Не торопись. Решение на самом деле важное, и ты не должен принимать его в спешке.

— Папа, как только Ли позволила этому ублюдку трахнуть себя, она уже стала историей. Тот факт, что она делала это снова и снова — ещё хуже. Но достаточно и одного раза.

— Твоя мама считает, что она причинила тебе такую боль, что надежды нет. Я думаю, она может быть права. Но все же, я хочу, чтобы ты сбавил обороты. Хотя бы один раз у Ли должен быть шанс все объяснить.

— Как думаешь, что она сможет сказать такого, что заставило бы меня передумать?

Некоторое время ответа не было. А потом:

— Ладно, ничего не могу придумать.

— Что и требовалось доказать.

Мы обсудили настроение девочек, их эмоции. Линда была очень грустной, хандрила. Бетси была зла, и ей было трудно себя контролировать. Мама работает с ними обеими, говорит им, что они не теряют родителей, что у них всегда будут оба родителя.

Мы откланялись.

Зазвонил домашний телефон. У него нет определителя номера. Я переключил его на голосовую почту. Это была Ли.

— Марти, если ты здесь, пожалуйста, возьми трубку. Мне нужно с тобой поговорить. Марти, мне это нужно. Пожалуйста. Я облажалась и знаю это. Я... я... ты единственный, которого я знаю, с кем я могу поговорить о чем-то серьезном. И я тебя потеряю? Нет, пожалуйста. Я знаю, как ты должен быть зол... сбит с толку. Мне очень жаль.

Было много рыданий, и она повесила трубку.

Пока она говорила это, я плакал. А потом снова спустился вниз. На этот раз я надел перчатки. Было все ещё больно, и я бил и пинал мешок до тех пор, пока не остался без сил.  

Я поднялся наверх и принял душ. Думаю, некоторые парни в таких ситуациях напиваются, а я использую мешок или бегаю.

Я решил подумать, как поиметь Ларри. У меня есть одна вещь, которая постоянно приходит мне в голову — найденный пистолет. Я владел двумя зарегистрированными пистолетами — револьвером 45-го калибра и пистолетом 40-го калибра. Но однажды во время пробежки увидел в высокой траве блеск. Это оказался самозарядный пистолет. Я взял его себе. Он был заряжен и работал. Я его почистил, и когда делал это, заметил, что серийный номер затерт, стало быть, пистолет незаконный. И все равно я оставил его себе. Однажды взял его на стрельбище, и он стрелял, вроде как, метко.

Я все думал, как бы застрелить из него Ларри. Но у меня были девочки, и я ни за что не хотел бы оказаться за решеткой. Тем более... из-за этого мудака.

Я отбросил эти мысли. Чувствовал, что сейчас не время для нашего с Ли разговора. Я знал, что рано или поздно нам придется поговорить с глазу на глаз, но сейчас от одной мысли о встрече с ней мне становилось почти плохо.

•  •  •

Я сидел в доме один. На меня навалилось чувство глубокого отчаяния. Как будто накинули тяжелое одеяло, придавив меня к дивану. Было трудно дышать. Внезапно меня охватил страх, и я резко вскочил с дивана. Если бы кто-то тогда меня увидел, то, скорее всего, решил бы, что я совершенно спятил. Я знал, что должен двигаться, и отправился на бодрую прогулку. Она привела меня к дому Ларри.

Я не стал там задерживаться, но отметил, что похоже, там очень мало охраны. Дом был большой, новый, близко к улице. На подъездной дорожке — баскетбольное кольцо. Автомобиля нет, но сзади — большой гараж. Я прошел мимо него, сделал петлю и снова прошел мимо, сделав на телефон несколько фотографий.

Далее я прошел мимо дома родителей Ли, расположенного дальше на север. Их машины стояли у входа. Машина Ли все ещё стояла в нашем — моем — гараже. Я поспешил дальше, зашел в магазин и купил предоплаченный мобильный телефон и диетическую пепси. В итоге вернулся к своему дому.

Было три часа дня субботы. Я зашел в дом и сделал себе сэндвич, но съел, наверное, три кусочка. Как только перестал двигаться, меня снова охватило чувство страдания. Я достал 380-й калибр и выехал за город, где у моего друга есть пара гектар земли с открытым стрельбищем. Там никого нет, он и его семья — во Флориде.

Я расстрелял из пистолета две коробки патронов. Пистолет недорогой, но функциональный, он немного тяжелее, чем могло бы быть хорошее оружие. По дороге домой я заехал в аптеку и купил две неопреновые обмотки для бедра.

Вернувшись домой, соорудил нательную повязку, удерживавшую 380-й калибр в районе поясницы. Я попробовал с ним бегать, и все было в порядке.

Мой мобильный телефон весь день был выключен, и я не отвечал на электронные письма. Я его включил. Там 

было одиннадцать голосовых сообщений, двадцать или около того СМС от родственников, коллег и друзей, а также множество электронных писем.

Голосовые сообщения были от Ли, Эллен и моей мамы. Все они содержали практически одно и то же: пожалуйста, свяжись с нами, нам нужно поговорить. СМС были очень похожи. Некоторые из них были от моего отца, а два — от отца Ли, Милта, причем одно — всего несколько минут назад. Сообщения от Милта были не такими, как остальные. В первом он извинялся за действия Ли и за то, что не смог воспитать ответственную дочь. Во втором спрашивал, не хочу ли я поговорить с ним вдали от женщин.

Я ему позвонил и звонок перешел на голосовую почту. Я не оставил никакого сообщения, но через три минуты он перезвонил.

— Марти, мне нужно было выйти на прогулку, чтобы освободиться. Что случилось?

— Увидел, что ты хотел поговорить, Милт, мы можем где-нибудь встретиться?

— Как насчет Реймонд-парка, возле площадки для хопса?

— Хорошо, минут через тридцать?

— Пойдет.

Я надел джинсы и сунул в карман 380-й калибр, на случай, если увижу Ларри, жившего в полумиле от того парка. Я проехал минут десять, просто прогулявшись мимо дома Ларри. В парке я был заранее, как и Милт. Это небольшой парк, и народу там немного.

Мы пожали друг другу руки и сели на скамейку в стороне от площадки.

Милт сказал:

— Я хотел убедиться, что с тобой все в порядке. Судя по тому, что говорили Эллен и твоя мама, я заволновался.

— Я не в порядке, Милт. Чувствую себя как... хуже, чем когда-либо прежде, вот как я чувствую.

— Ну, я могу вспомнить, как умерла моя мама. Мне потребовался год, чтобы вернуться к нормальной жизни. Я просто продолжал работать, день за днем. Это то, что и ты должен делать.

— Да, легко сказать, но чертовски трудно сделать. И прошел всего один день.

— Если тебе станет легче, Ли почти в кататонии. Она не ест с тех пор, как попала к нам домой, и сказала, наверное, три предложения. Мы подумываем о том, чтобы вызвать ей помощь. Ты... на самом деле... ты выглядишь намного лучше, чем она. Наверное, это из-за чувства вины. У нее оно есть, а у тебя нет.

— Мне жаль это слышать, Милт. Потому что близнецы будут в ней нуждаться — нуждаться в маме. Я не понимаю, почему она столь поражена, ведь делала все открыто. Неужели думала, что никто не узнает... что я не узнаю? Не могу в это поверить. Рано или поздно, даже без Youtube, кто-нибудь из её сотрудников — некоторые из них мои друзья — пронюхал бы об этом.

— Не думаю, что она вообще мыслила здраво. Думаю, что она, возможно, внезапно оказалась в чужой ситуации — вдали от семьи, и её преследует знаменитость. Вот и поддалась чувствам, которые в обычной ситуации бы подавила. Вот что я могу из этого вынести.

— Ты такой разумный, Милт. Но я думаю,  

она была неравнодушна к Ларри ещё с колледжа, и думала, что сможет получить свой торт.

— И что ты собираешься делать?

— Очень, очень вероятно, что я с ней разведусь. Сейчас же не могу даже думать о ней без... гнева и враждебности. Надеюсь, что не заболею из-за всего этого.

— Слушай, я знаю, что все остальные говорят тебе подождать, чтобы что-то решить. Я же? Я просто не могу понять, как ты можешь вернуться к какому-то подобию семейной жизни с ней.

— Да. Дело проиграно. Я собираюсь подождать, но недолго. Тебе нужно её подготовить, если она настолько плоха, как ты говоришь.

— Постараюсь,  — и мы расстались.

Я возвращался к своей машине, припаркованной на соседней улице, когда Ларри повел баскетбольный мяч вверх по пересекающейся улице в сторону корта. Я увидел его и потянулся за пистолетом. Милт, ехавший ему навстречу, увидел его и нажал на клаксон. Ларри испугался и потерял мяч, покатившийся по улице. Он не глядя прыгнул за ним — идиот. Его сбил не Милт. Машина, ехавшая в другом направлении, возможно, немного быстро, была заблокирована машиной Милта, и в него врезалась другая машина, какой-то внедорожник, прежде чем водитель успел затормозить. Ларри перелетел через капот и лобовое стекло, взлетел в воздух и упал на улицу.

Милт продолжал ехать. Я подбежал к Ларри. На данный момент он был жив и в сознании. Я посмотрел на него. Подбежал водитель внедорожника. Он крикнул, что уже позвонил в 911. Мы были недалеко от больницы, примерно в четырех кварталах.

Ларри меня узнал. Он пытался что-то сказать, но ничего не выходило. Я смотрел, как он медленно угасает. Примерно через две минуты прибыли парамедики. Они работали изо всех сил, но безуспешно, и Большого Эл не стало, а я почувствовал себя обманутым.

Прибыла полиция. Я слегка нервничал, потому что, хотя у меня и было разрешение на скрытое ношение, оружие было нелегальным. Но я ответил на вопросы, назвал своё имя и адрес и был отпущен без возражений. Водитель внедорожника, пожилой мужчина, был расстроен. Я сказал ему и полиции, что он ничего не мог сделать. Ларри просто ринулся за катящимся мячом... в неподходящий момент.

Примерно через час я поехал домой, выбросил 380-й калибр и поехал к дому Милта. Я знал, что Ли там, но мне нужно было обсудить с Милтом дорожное происшествие со смертельным исходом.

Я подъехал к дому, позвонил в звонок. Открыла Эллен. Она видела, что я — в эмоционально взвинченном состоянии. А я действительно был в эмоциональном состоянии — в эйфории. Ну, по крайней мере, в огромной радости. Я знал, что мне, вероятно, удалось избежать убийства. Чистая удача. Но я должен был увидеть Милта.

Я обратился к Эллен:

— Милт здесь? Мне нужно с ним кое-что обсудить.

Она повернулась и закричала:

— Милт. А ты разве ты не хочешь увидеться Ли?

— Нет. Слишком рано. Милт.

Милт спустился вниз. Я помахал ему рукой, и мы вышли.

— Милт, Большой Эл мертв.

— Черт,  

ты его убил? Я видел у тебя пистолет. Боже, Марти!

Но он не выглядел так, как должен был бы, если бы был расстроен по-настоящему.

— Я его не убивал. Его сбила машина, после того как ты ему посигналил. Он упустил свой баскетбольный мяч и выбежал за ним на улицу, как ребенок. Я видел, как он умирает.  — Я не смог сдержаться и улыбнулся.

Марти сказал:

— Понятно. Несчастный случай. Бог действует неисповедимыми путями.

— Я оставляю тебе или Эллен, чтобы сказать Ли, что её парень умер.

— Он не её парень. Но мы дадим ей знать. Полагаю, это будет во всех новостях.

— Конечно. Как она?

— Так же. Не очень. Ты, напротив, выглядишь приподнято.

— Я даже почувствовал себя обманутой, когда он умер. Но потом увидел в этом спасительную благодать.

— Марти, я хочу спасти свою дочь. Думаю, что она катится в пропасть. Я знаю, что она облажалась, но я её люблю и хочу, чтобы у нее была жизнь. Поэтому прошу тебя, если увидишь путь, хотя бы не мешай. Может быть, позже, протянешь руку помощи. Трудная просьба, но я прошу.

— Милт, я должен об этом подумать. Если мы с ней заговорим слишком рано, я не смогу помочь. Ты должен удерживать её подальше от меня.

— Дай мне все обдумать, постараюсь найти выход. Поздравляю, что тебе удалось избежать убийства.

Мы посмеялись и вернулись в дом. Я уехал на машине.

В ту ночь я спал. Мне позвонили девочки, и мы хорошо поговорили. Потом я просто лег спать.

•  •  •

В воскресенье я снова впал в уныние. День был хороший, и мне нечем было заняться, кроме как размышлять о состоянии моего брака. Что бы ни говорил Милт, я знал, что мы с Ли никогда больше не сможем быть вместе. От этого мне было грустно, но это — правда. Я сделал ещё одну длинную пробежку, спустился к торговому центру, вдоль реки, и вернулся домой. Я принял душ и отправился к своим родителям на воскресный пикник. Я привел потомство.

Близнецы были в лучшем настроении. У них была телеконференция с Ли, которая, должно быть, воспрянула духом, потому что подбадривала их. Я задавался этим вопросом. Мама сказала, что не было никаких упоминаний о Большом Эл, неверности Ли или смерти Ларри. Только разговоры о школе. Ли сказала девочкам, что увидится с ними, как только поправится.

Я хорошо провел время с родителями и девочками. Когда они были в бассейне, я сказал родителям, что видел, как Большой Эл был сбит и умер. Они были потрясены.

Мой отец сказал:

— У тебя ничего не было... ну, знаешь..?

— Нет, совпадение. Я был в том парке с Милтом, разговаривал. Он просто уехал, а Ларри сбили. Он рванул на улицу за своим мячом.

— Хорошо. Ну, не могу сказать, что мне жаль. Пусть Господь смилостивится над его душой.

Мы сменили тему.

•  •  •

В понедельник мне позвонила Джоан Эллис. Во-первых, хотела узнать, как я отношусь к смерти Ларри. Она не 

знала, что я был там. Моё имя не было опубликовано. Я рассказал ей всю историю, и она была поражена, может быть, немного подозрительна. Я знаю, что на её месте я бы тоже был подозрительным.

Затем она сказала, что документы будут готовы в среду, и попросила сообщить, когда я хочу, чтобы они были вручены. Я сказал ей немного подождать, потому что Ли — в плохом состоянии. Я дал своего рода обещание Милту.

Дети решили пойти в школу, хотя смерть Большого Эл и его выходка за неделю до этого были большой новостью. Я остался один и решил поработать, отработав полдня на армию. Два или три часа я занимался своими делами. Потом забрал девочек из школы, после их дополнительных занятий. Мы поели пиццу. Это то, что я мог сделать сам, и им нравилась моя пицца. Мы провели хороший вечер, но они обе спросили перед сном, о том, вернется ли их мама? Я честно ответил на этот вопрос.

— Не думаю, что у нас будут те же договоренности, что и раньше. Не могу сказать, что принесет будущее, но не вижу, чтобы мы вернулись к тому, что было. Нас ждет что-то другое. Но мы оба всегда будем любить вас обеих.

•  •  •

Во вторник позвонил Милт. Звонила и Эллен. Они хотели встретиться. Я сказал, что приду в «Старбакс».

Когда мы взяли напитки, Милт сказал, что связался с психологом, занимающимся семейным консультированием, и попросил меня принять участие в этом вместе с Ли. Эллен сказала, что если мы разведемся на почве супружеской измены, то суд, скорее всего, все равно назначит консультацию.

— Хорошо,  — сказал я.  — Но... не буду врать, если мы и впрямь в это ввяжемся и углубимся, я все равно не вижу, чтобы это ей помогло.

Эллен сказала:

— Мы не просим тебя лгать. Просто двигайся потихоньку, выслушай психолога, поговори с Ли. Иначе, я думаю, у нее будут большие проблемы. Несчастный случай с Ли, похоже, её напугал. Мы не сказали ей, что там был ты.

•  •  •

Первый сеанс был назначен на следующий понедельник в десять утра. Я пришел ровно к десяти, не желая ждать в одной комнате с Ли. Консультантом была Сильвия Прайс, психолог и сертифицированный семейный консультант. Это — женщина лет пятидесяти, слегка пухлая, но приятная. Она провела нас в свой кабинет. До этого момента мы с Ли не разговаривали. Она выглядела неважно, была бледна и постоянно терла руки.

Доктор Прайс проинформировала нас о характере своей практики, которая включает в себя работу со случаями супружеской неверности. Она спросила меня, какова моя цель в консультировании.

— Я хотел бы двигаться вперед по жизни. Надеюсь остаться хорошим отцом для своих детей, но не верю, что примирение в браке возможно.

— Ли, ваши цели?

— Я хочу вернуть свою прежнюю жизнь. Возможно, этого не случится, но я бы хотела остаться женой Марти, даже если все должно быть не так, как раньше.

Доктор Прайс посмотрела на каждого из 

нас.

— Насколько я понимаю ситуацию, Ли поехала в Майами на рабочую конференцию, где встретила мужчину, которого знала по университету, и они провели вместе несколько ночей. Этот человек был хорошо известен, и их двоих публично связали. Поэтому мы здесь?

Ли сказал:

— Да. Я не верила, что... мои отношения в Майами станут достоянием общественности. Думала, что это будет только на то время, пока я буду вдали от семьи.

Доктор Прайс спросила:

— Если это правда, почему вы пошли танцевать с мистером Джонсоном? Вы должны были знать, что он — известный человек.

— Я подумала, что это будет весело. Это было не рядом с отелем. Вообще-то, было весело.

— Но вы же знали, что ваши коллеги узнают о ваших отношениях и, конечно, понимали, что Марти скоро об этом узнает. Возможно, не так скоро, как он это сделал в реальности. Давайте пока оставим это в стороне.

— Хорошо.

— Марти, не могли бы вы объяснить, почему вы так уверены, что браку конец.

Я посмотрел прямо на Ли:

— Потому что Ли была единственным человеком в этом мире, которого я любил и которому доверял больше всего. Поэтому, когда увидел, что она готова так легко и открыто предать меня, я был опустошен. Мои бабушка и дедушка погибли в аварии. Я долгое время чувствовал себя плохо, и мне было больно. Но то не сравнится с этим. Ничего. Я никогда, никогда не поставлю себя в такое положение, чтобы быть раздавленным подобным образом. Если уж Ли смогла сделать это со мной, то мог бы сделать любой. Я никогда не смогу дать ей — или кому-либо — такую власть ещё раз.

Ли открыто рыдала, пока я это говорил. Я хотел сказать, что никогда не буду испытывать к ней доверия.

— Что вы чувствуете, видя её в таком состоянии?

— Просто грустно, а ещё очень злюсь. Это было так... так... вопиюще жестоко по отношению ко мне. И к нашим детям тоже. Если... даже если это было сделано по глупости, без желания причинить боль, это было настолько плохо, и ради чего? Три ночи с каким-то жеребцом, которого хотела в колледже?

Я смотрел прямо на нее, когда спрашивал об этом.

Ли всхлипнула:

— Нет-нет... Я не знаю, почему это сделала.

Доктор Прайс сказала:

— Успокойтесь, Ли. Это правда, что у вас были сексуальные чувства к мистеру Джонсону, когда вы учились в колледже?

— Да. Он был большим, красивым и знаменитым парнем. Он тогда приставал ко мне. Но я была с Марти, и сказала «нет».

Я спросил:

— Тогда почему ты в Майами сказала «да»?

— В течение нескольких месяцев, предшествовавших этому, я чувствовала себя немного утратившей свежесть. Мы все были так заняты. Я была рада провести несколько дней в Майами и думала, что это может меня омолодить. Но как только приехала туда, увидел Ларри. Он крепко меня обнял, и я поняла, что не стану отталкивать его, если он меня захочет. Все было так быстро... Я не могу 

этого понять.

Я сказал:

— У нас был отличный секс в ночь перед твоим отъездом, ведь так? Или ты притворялась?

— Нет, все было по-настоящему. Меня все время полета покалывало от него. Черт! Мне так хреново.

Ли снова плакала. У меня тоже текли слезы, но возвращался и кипящий гнев. Я не верил, что смогу его сдержать, поэтому встал и пошел во внешний офис. Я уже был готов ударить по мебели, когда вышла доктор Прайс.

— Почему бы вам не спуститься на минутку в мужской туалет. Я могу поговорить с Ли наедине. Потом я смогу поговорить наедине с вами.

Я так и сделал. Вдвоем они провели около пятнадцати минут. Ли вышла, уже не плача.

— Прости, Марти.  — На этой ноте она ушла.

Доктор Прайс спросила меня:

— Марти, что ты чувствуешь по поводу смерти мистера Джонсона?

— Знаете ли, я был там и видел, как он умирает, и был счастлив, что он умер. Я мог бы убить его сам, но его сбили вперед. Думаю, это некрасиво, но зато правда.

— А сейчас?

— То же самое, может, даже хуже. Этот парень испортил мне всю жизнь из-за какого-то хрена. Я почувствовал себя обманутым, что не смог его убить.

— Почему приключение Ли с Ларри означает разрушение всей вашей жизни?

— Я был семейным человеком, не больше. То, что я сказал о предательстве — я никогда этого не переживу. Не могу представить, что встречу кого-то, кому смогу доверять. Ли просто сломала это.

— Но прошло всего несколько дней. Позвольте спросить, вы думали о том, насколько хорош был секс между Ли и Ларри?

— Да. Я видел на Youtube, что они абсолютно вожделели друг друга.

— И что вы при этом чувствовали?

— Предательство. Это было худшее из возможных предательств. Ли... как бы там ни вышло, она всегда сможет вспомнить свою фантастическую, пропитанную сексом интрижку. Если бы мы остались женаты, я бы всегда верил, что она думает о нем, пока мы трахаемся. Знаете, я хочу разрушить для нее это воспоминание, и полностью намерен это сделать. Это самое малое, что я могу сделать.

— Жесткая позиция. Это ведь женщина, которую вы глубоко любите.

— В прошедшем времени. Я действительно глубоко её любил, поэтому-то мне так и больно. Она выпотрошила меня.

На этом сеанс закончился. Она попросила меня подумать о том, какие условия проживания можно придумать, если мы разойдемся.

•  •  •

История Ли

Мне было дано задание изложить факты о Майами и о том, почему я оказалась такой слабой. Также я изложила, как может произойти примирение между мной и Марти.

До поездки в Майами я чувствовала себя не в своей тарелке, не получая удовольствия от вещей, которые раньше любила. Работа превратилась в рутину. Семейная жизнь также была рутинной. Это продолжалось уже несколько месяцев. У меня было смутное ощущение застоя.

Я с нетерпением ждала поездки в Майами. Один парень на работе, Брэди Бин, приставал ко мне, с тех пор как перевелся в наш офис. Я 

легко отталкивала его месяцами, относясь к нему как к шуту. Это его не обескуражило. Он не был Адонисом, но был приятной внешности, и у него был веселый нрав. Я не обижалась, когда он продолжал меня добиваться.

Когда мы поняли, что оба поедем в Майами, он начал на этом играть, как на возможности переспать без всяких упреков. Я дала ему понять, что мне это не интересно, но знала, что не оставляю его равнодушным и была польщена. Я обдумала его сценарий. Но ни за что бы не стала заниматься с ним сексом. Слишком рискованно, даже если бы он был суперпривлекательным, а он таковым не был.

Но в нашем отеле, когда мы заселялись, появился Ларри. Вот он определенно был суперпривлекательным. Он обнял меня, причем довольно энергично, и я сразу же растерялась. Я поняла, что он сможет получить меня в Майами, если пойдет на это. Он также это понял, потому что сразу же пошел на это. Взял меня за руку, отвел на минуту в сторону и спросил, здесь ли со мной Марти. Когда я ответила, что нет, он сказал, что у него есть номер в отеле, и он пробудет здесь до пятницы. Просто сказал, что хочет меня и знает, что я хочу его. Я согласилась сходить с ним на ужин.

Я не в состоянии полностью объяснить, почему я стала такой легкой добычей. Шлюхой. Накануне вечером у нас с Марти был отличный секс. Я все ещё была на взводе, и к тому же Ларри. Это не поблизости от дома, свободный проход,  — подумала я.

Я ни разу не подумала о Марти и о том, что может случиться, если он узнает, что я изменила. По крайней мере, я не могу вспомнить, чтобы думала об этом. Но должна была. Если бы я встретила Ларри в Вирджинии, уверена, я могла бы ему отказать. Но я сказала себе, что на несколько дней попала в другой мир.

За ужином мы с Ларри оба знали, что сразу вернемся в его номер. Десерт мы пропустили. Как только за нами закрылась дверь, Ларри притянул меня к себе, поцеловал, и мы отправились на скачки. Мы оба просто разделись. Я не думала ни о чем, кроме его красивого тела и большого члена. Я была мокрой, а он твердым. Не было никакой оральной прелюдии. Он отнес меня на свою кровать и бросил на нее. Я раздвинула ноги, и он трахал меня долго и упорно. Когда он впервые вошел в меня, мне показалось, что я могу умереть от желания кончить. Я быстро и сильно кончила на его большом члене. Он был не намного длиннее Марти, но толще. Каждый толчок в меня натирал мой клитор. Через некоторое время, испытав многочисленные оргазмы, я почувствовала, как он кончает в меня. Струя за струей. Я потеряла сознание.

•  •  •

Он разбудил меня, целуя мою грудь. Я посмотрела на его член.  

Он снова был твердым. Я придвинулась к нему и сразу всосала его в рот. Я была похожа на банши, делая минет. Ему не потребовалось много времени, чтобы кончить в мой рот. Я проглотила каждую каплю.

Так продолжалось и дальше, на следующее утро. Я пропустила завтрак с командой и едва успела на встречу. Я была свежевытраханной, и был уверена, что все они об этом знают, получив несколько косых взглядов. Но не было никаких прямых комментариев. Я подумала о том, что кто-нибудь из них может позвонить Марти, но отбросила эту мысль. Они ничего не знают, только предполагают.

Секс с Ларри был лучшим в моей жизни. Думаю, это было сочетание того, что я — вдали от дома и не нужно спешить домой к семье, и его мускулистого, гладкого тела с огромным членом. Кроме того, он, казалось, хотел меня так же сильно, как я хотела его. Он мог заполучить почти любую женщину, но был со мной. Моё вожделение к нему было совершенно непреодолимым.

После встреч по работе я позвонила ему. Мы пошли прямо к нему в номер, трахались два часа, потом заказали еду в номер. Потом мы занимались этим ещё. Он имел меня в попу. Раньше я никогда этого не делала. Марти этого делать не хотел, и я тоже. Но Ларри хотел, и она стала его.

Утро принесло все те же взгляды искоса. Я немного разволновалась, но встретилась Ларри в его номере в пять вечра, и мы провели в постели до восьми. Секс по-прежнему был потрясающим. Но уже не был таким умопомрачительным, как в первую ночь. Или вторую. Нам принесли еду в номер, а потом он сказал, чтобы я оделась поприличнее, мы пойдем танцевать. Этим мы и занялись. Так я и попала на Youtube.

Недавно я посмотрела наш клип на Youtube, уже зная, что Марти смотрел его в тот же вечер. Я понимала, что он мог увидеть. Он увидел бы, как его любящая жена открыто, публично вожделеет другого мужчину.

Закончив танец, мы вернулись в отель и трахались ещё. На следующее утро у меня был рейс. Когда я проснулась, мы с Ларри занялись оральным сексом, потрахались в душе и оделись. Я позавтракала в его комнате. Затем вернулась в свой, чтобы собрать вещи. Моя соседка по комнате, Синди, сказала, что я танцую на Youtube, сказала, что это «пикантно».

Меня охватил ужас, от которого я чуть не умерла. Я поняла, что мне конец. А тут ещё встретила Барта Ковакса, хорошего друга Марти, когда мы садились в автобус, чтобы ехать в аэропорт. Я спросила его, не звонил ли Марти. (Пока меня не было, мы с Марти не связывались. Я не проверяла телефон, а он, оказывается, звонил каждый вечер, и переводился на голосовую почту.)

Барт сказал мне, что Марти видел мой танец на Youtube и что знает, что я проводила каждую ночь с Ларри. Я онемела. Полет домой 

был ужасным. Никто не хотел со мной разговаривать. Я сидела у окна, а на соседнем сиденье сидел незнакомый парень. Я знала, что на рейсе был Ларри, но не видела его.

Я сошел с рейса, но Ларри так и не увидела, а когда получила свой багаж, он подошел ко мне и спросил, все ли у меня будет хорошо. Я сказала, что, вероятно, уже никогда не будет хорошо. Он выглядел подавленным.

Я не задумывалась о том, что Марти меня заберет, и стояла в очереди на такси. Когда я села в такси, диспетчер посадил в него и Ларри. Мы ехали в места, расположенные недалеко друг от друга.

В такси Ларри сказал, что ему жаль, что он так поступил с Youtube, просто не подумал. Я сказала, что не очень хочу разговаривать и попросила таксиста высадить Ларри первым. Я поехала домой и не смогла попасть в дом. Когда Марти открыл дверь, я увидела, насколько он опустошен и зол и убежала.

С тех пор я живу с родителями. Я — в состоянии почти полного оцепенения. Я пыталась поговорить с девочками, но Бетси меня оттолкнула, и как я могла её винить?

Мы общались по телефону. Это было лучше. Мне понадобился час, чтобы подготовиться к этому. Теперь я хожу на консультации. После того первого сеанса я считала, что моему браку конец, явно подействовало объяснение Марти о своих чувствах. Теперь я не могу понять, как справиться с его гневом и горем и не понимаю, как могу снова просить его о доверии. Я его не заслуживаю.

А ещё Ларри. Он мертв. Его сбила машина. Когда мама сказала мне об этом, мне было так жаль. Когда ехали в такси, он просил меня позвонить ему. По правде говоря, я могла бы позвонить, но его больше нет. В связи с этим я чувствую ещё одну пустоту. Если у меня когда-нибудь снова будет секс с мужчиной, я была уверена, что буду вспоминать секс с Ларри, только теперь, может быть, и нет. Не могу избавиться от ощущения, что если бы я ему отказала, он был бы жив. В этом нет смысла, но он есть. Я — в полной жопе.

•  •  •

Снова Марти

Дома все налаживается. Школа для близняшек была трудной, но не невозможной. Бетси все ещё сердится, а Линда скучает по матери. Впрочем, Бетси, думаю, тоже. Каждый вечер они пользуются телеконференцией. Ли выглядит немного лучше, но трудно сказать по короткому времени разговора.

Наша вторая консультация была похожа на первую, за исключением того, что перед совместной у каждого из нас была индивидуальная сессия.

Доктор Прайс сказала:

— Думали ли вы о том, что могло бы сделать возможным ваше примирение?

— Да. Но ничего не смог придумать. Извините.

— Как вы думаете, если бы вы поняли, почему Ли спуталась с Ларри, вы могли бы работать над тем, чтобы ей доверять? Если бы вы знали, что стало причиной этого, и, возможно, смогли бы понять,  

как это остановить?

— Это дурость, простите за выражение. Я думаю, она просто хотела трахнуться с парнем и думала, что сможет сделать это без последствий. Разве не так она сказала? Но я ей не поверил. Я поверил ей насчет вожделения к Ларри, но верю, что она хотела, чтобы её поймали. Почему?

— Хороший вопрос. Может, спросите её.

— Док, все равно это не закончится нашим примирением. Бессмысленное предательство преодолеть невозможно. Предательство, потому что она думала, что это сойдет ей с рук, не может быть преодолено.

— А если она хотела, чтобы её каким-то образом поймали?

— А это может быть хуже всего. Это означало бы, что она просто хотела уйти из семьи. Подальше от меня. Подальше от своей жизни. Хотела драмы. Знаете, если бы Ларри был жив, я думаю, она была бы сейчас с ним.

Наш совместный сеанс начался и закончился тем, что она попросила прощения. Я на это не купился. И даже если бы она по правде извинилась — даже если бы она действительно могла объяснить свои действия — я не мог быть с ней. Это — все равно что находиться рядом с бомбой замедленного действия.

Я попросил адвоката вручить бумаги.

•  •  •

Ли

Сегодня мне вручили документы о разводе. Я продолжаю писать в этом дневнике, так как в будущем это может привести к какому-то озарению. На нашей консультации на этой неделе я увидела, что Марти злится уже меньше. Он казался более спокойным. Это был знак муt, что мы закончили. Я читала об этом, о стадиях горя. Одна из последних — принятие. Марти принял тот факт, что мы разведемся, и что моя интрижка положила конец браку. Бумаги меня не удивили. Мне придется обратиться к адвокату. В последнюю неделю я вернулась к работе. Прием меня был ледяным. Все знали, что я стала шлюхой, разрушившей семейную жизнь. Даже Брэди Бин бросил меня, но это — его потеря, он мог бы добиться успеха. Держу пари, он скоро начнет, раз уж знает, что я шлюха.

Адвокат сказал, что я должна просить о совместной опеке над девочками. Сказал, что поскольку Марти уже владел домом, когда мы поженились, то останется в нем. В течение нескольких лет он был самым главным родителем дома. Таким образом, я могла бы надеяться, что девочки будут жить по неделям, если бы я жила в районе их школы. Или, может быть, чередование выходных. Все это так удручающе.

Я сказала адвокату, что признаюсь в измене в Майами и попросила его поторопить процесс. Деньги от Марти мне не нужны. Очевидно, что и он не хочет денег от меня. Сбережения должны быть разделены 50/50, без шума и суеты. Столько лет на ветер, а все, что у меня осталось, это гребаные воспоминания. Но я справилась лучше чем Ларри. Я поняла, что мне его не жаль. Я знаю, что виновата не меньше, но в этом есть и его доля. Ему не обязательно было трахать 

меня. У него мог быть кто угодно. Почему я? Я этого никогда не узнаю.

Доктор Прайс предположила, что мои танцы, открытое сексуальное поведение и моя полная неспособность скрыть неверность могут означать, что я хотела начать новую жизнь, более захватывающую, я же считаю, что это неправда. Она сказала, что Марти считает, что я хотела быть пойманной, а потом стать свободной. Ну, теперь я свободна и ненавижу это. У меня нет аппетита. Нет аппетита к сексу. Если я возбуждаюсь, то использую вибратор. Я не хожу в бары, неоднократно отказывала Брэди Бину и даже не чувствую искушения. А ведь это было бы так просто. Интересно, как долго продлится это недомогание?

•  •  •

Марти

Сегодня состоялся развод. Я получил основную опеку над близнецами, которые будут жить в том же доме, что и всегда. У Ли они будут каждые вторые выходные, две недели летом, а также на День благодарения или Рождество. Я думаю, на каждый праздник у них будет по два подарка. На Рождество, может быть, и больше.

Окончательный расчет был таким же, каким мы занимались последние шесть месяцев, поскольку Ли получила квартиру примерно в двух милях отсюда. Я сказал Милту и Эллен, что они могут приезжать в любое время, и они часто приезжают, а также я уверен, что они видят девочек по выходным у Ли.

Я не ходил на свидания, у меня есть несколько знакомств. Есть несколько разведенных женщин, которые были в нашем кругу друзей, и с тремя у меня были «свидания». Я ходил с ними на ужин или в боулинг. Мы возвращаемся в дом на неделе без детей и трахаемся. Секс, как правило, очень хороший. Я считаю, что это касается всех нас. Но я ясно дал понять всем троим, что мой недавний опыт нанес мне шрам, и что не будет никакого постоянства или эксклюзивности.

Они все знают, что случилось, все в нашем обществе знают, так что, они все понимают. Я все ещё думаю, что двое считают, что когда-нибудь я преодолею свою пугливость. Я так не думаю. Это — долгий путь, и нет никаких оснований полагать, что у него есть конечная точка. Боль, через которую я прошел, чистые муки, воображая Ли с этим придурком, никогда меня не оставят. До сих пор, когда я думаю об этом, она все такая же сильная, хотя я стараюсь об этом не думать.

Близнецы приспособились. Линда хорошо относится к Ли, но Бетси не так проста. Она очень долго держит обиду и очень похожа на меня. Может быть, это очень плохо. Я не обсуждал это с Ли, только с Эллен. С Ли мало разговариваем мы. Она знает, что я не хочу с ней никаких разговоров. Чем меньше я её вижу, тем лучше. Видеть её очень больно. Её нужно избегать.

Эллен говорит, что беспокоится о Ли, которая стала своего рода затворницей. Я не часто вижу её на улице, хотя мы общаемся в 

одной группе и живем недалеко друг от друга. Я ей не сочувствую и, скорее всего, никогда не буду.

Я так и не понял, почему она это сделала, и верю, что и она, возможно, этого не понимает. Лучшее, что я могу сделать, это списать все на стечение событий, причем маловероятных. Её смутное недовольство, возможность поехать в Майами и, самое главное, встреча с Ларри. Любые два из них, вероятно, не привели бы её в действие. А тут случились все три, и ПФФ!!! Брак разрушен. Тупик...

Сцена на поле для гольфа — год спустя

В субботу Милт Мур играл в гольф. Он играл в обычной четверке. Однако в этот день одного из членов группы подменял его старый школьный друг. Этим другом был Фред Каннингем. Они знакомы ещё со школы. Фред — инженер-электрик. Во время прогулки с девятой площадки у них состоялся личный разговор. Они ещё не говорили об этом. Конечно, не по телефону.

Милт спросил:

— Как справляешься в эти дни, Фред?

— Я в порядке, ведь сам согласился попробовать. Просто проследил за ним весь путь от его дома. Все было так, как ты и говорил.

— Он всегда ходил играть в субботу днем, если был в городе, и даже выйдя на пенсию, хотел играть. Я ему сочувствую.

— Я не мог поверить, когда он бросился на улицу. Для меня это было такое важное решение. И оно было принято так быстро. Я просто сделал это. Если бы он этого не сделал, возможно, я не смог бы к нему свернуть. Твой гудок его напугал.

— Но я уверен, что после этого был потрясен ты. Знаю, что был. Это сработало не только идеально, но даже более чем идеально. Удивительно. Почти так, будто Господь вмешался, чтобы защитить Марти.

— Я-то уж точно был потрясен, видя, как он умирает. Я позвонил в 911, а Марти...  — это был Марти?  — он был прямо там. Почему?

— Я подумал, если это сработает, он должен все увидеть сам, как какое-то завершение. Позже он сказал, что чувствует себя обманутым. Я знал, что он убьет этого парня. Рано или поздно сделает это, у него тогда с собой был пистолет, а я хотел, чтобы у моих внучек был нормальный отец. Семья. Я знал, что и Ли... ну... она могла сделать нечто необдуманное, если бы Марти арестовали, и это была бы её вина.

— Но заслуживал ли он смерти?

— Трудно сказать. Но Марти и девочки уж точно заслуживали жизни. Ли тоже.

Два старых друга больше никогда не говорили на эту тему. Они прогуливались по проходу рядом друг с другом.