Десять букв. Часть 4

День проходил монотонно, и клиенты случайно заходили в отдел электроники без какой-либо конкретной цели. Когда перед Егором упал пакет из полиэтилена, наполненный мягким содержимым, он испугался и пришел в себя.

— Смени одежду, — сказал Валик. Он стоял, с руками в карманах своих дорогих брюк, и чтобы посмотреть на него, Егору нужно было поднять голову.

Вместо этого он зевнул и потер уголок глаза пальцами.

— Уточни.

— Там вещи, — объяснил Валик, указывая на пакет. — Купил наобум, но должно подойти.

— Очень щедро со стороны твоей, — признал Егор. — Но зачем?

— Деньги не жалко, это не мое, — усмехнулся Валик и пожал плечами. — А я нуждаюсь в тебе сегодня на одном мероприятии.

Иногда Егор не мог понять, как эта проклятая шлюха управляется им.

— Не трогай галстук, ты неумелый. Я сам его завяжу потом.

Егор закончил смену и послушно унес пакет в комнату для хранения. Он радостно похмыкнул - даже джинсы Валик выбрал неспроста, они были с ярлыком из тех, что рекламируются по телевизору каждые полчаса. Пришлось поменять даже обувь и часы - хотя хоть трусы не покупал. Рубашка слегка стягивала, и вместо того чтобы бороться с ней, Егор открыл верхнюю пуговицу и заштопал рукава. Он посмотрел в зеркало, прогладил волосы рукой, придавая гладкости жестким прядям на лбу.

Валик встретил его у выхода из магазина и презрительно скривил губы.

— Что это за безгалстучные выходки?

— Расслабься, — посоветовал Егор. — Я уже выгляжу как символ сексапила бурных 90-х. Или ты решил повести меня на мирское мероприятие?

— Бредишь что-ли? — сказал Валик, задумчиво молча минуту. — Я хотел познакомить родителей с кем-то, кто для меня важен. Жаль, что это так тебя раздражает.

Егор испуганно дернулся. Замолчал и спрятал зажигалку в новых джинсах.

— Ты правда...

— Уже не имеет значения.

Валик повернулся и ушел. Когда Егор вернулся в комнату, он прощался с матерью.

— ... работа есть работа, да и время не раннее...

— Ничего страшного, дружок, мы уже так просидели до поздна. Но вы так поздно пришли...

— Мамка вам сейчас салату насыплет, — вмешался отец своим голосом. — Будете есть салат? Лена, ну что ты, дай парням поесть.

— Лучше тортика положите, — ответил Валик. — Обожаю мамин торт.

Егор провел ладонью по лицу, набираясь мужества, и вышел в прихожую. Мать Валика была высокой и худощавой женщиной с ярко выраженными скулами, немолодой, но такой красивой, что это объясняло его собственную внешность. У отца было приличное пузико, полные щеки и неутомимая любовь к салатам, которые никак не помогали ему похудеть.

— Простите, — сказал Егор, испытывая мучительную неуклюжесть перед этими добрыми и очень грустными людьми. Мать грустила из-за того, что они ушли. Отец — из-за того, что пропустил уже второй тайм.

— Ничего страшного, сладкий, — мама Валика провела ладонями по плечам Егора, придержала его за локоть и посмотрела в глаза. Нарушение личной зоны у них с Валиком было общее дело. — Мы рады. Мы в любом случае рады...

— Как впечатление произвел на тебя тот парень, который выносит нашего сынулю? — радостно сообщил отец. — Ни одной женщине такое бремя не под силу. Как он тебя переживает?

— Отец!

— Вова, почему ты говоришь такие вещи!

— Ну что ж, — обиделся отец Вова. — Он же привлекательный, как девушка.

Егор не сдержался и засмеялся. Валик скептически нахмурился.

— Не слушай старого дурака, — сказала мама Лена, прижимая его локоть к себе. — У нас у Валика замечательный мальчик. Такой умный, такой целеустремленный...

Егор смотрел за ее плечо на Валика и чувствовал себя подобно Менделееву перед изобретением таблицы. Было ощущение, что он вскоре осознает что-то важное – но это "что-то" ускользало от него, словно рыба из рук.

Как карась.

— Если у Валика есть какое-то желание – он обязательно достигнет его! Конечно, он немного непослушный...

— Немного?

— Отец!

«Достигнет своей цели».

Егор прикусил щеку изнутри в попытке успокоиться. Ему вручили контейнер с салатом и продолжали болтать, а Валик улыбался в ответ – улыбался и молчал, своими голубыми прекрасными глазами, невинными, как только бывает у детей и глупцов.

Он, безусловно, уже не ребенок.

Прощание было спешным, и Егор вышел в коридор со светящимися через каждые три пролета лампами, шагая быстро почти на полпути. Где-то на третьем этаже его догнал Валик, вцепился пальцами в локоть и остановил его.

— Что случилось?

— Ты не хочешь мне что-то объяснить? — переспросил Егор. — Это серьезно? То, что ты представил меня своим родителям? Ты также представлял им своего отца?

Валик молчал.

— Нет, — сказал Егор. — Нет, ты его не представлял им. Тебе нужен был человек с

нормальной внешностью, который не использует тебя для получения денег. Работа у "бойфренда" не подходит? Ничего страшного, мы просто не будем об этом говорить. Финансовые трудности? Не проблема, мы просто украдем ему вещи с чужих плеч.

— Они свежие.

— Что?

— Они свежие, — по слогам повторил Валик, и Егор раздраженно отмахнулся от него рукой.

— Да какая нафиг разница, какие это вещи? Ты представил меня родителям не потому что... как ты там сказал? — он провел по губам обратной стороной ладони, задыхаясь от злости. — Не потому, что я для тебя важен.

Коробка с овощным салатом стала слишком тяжелым грузом, чтобы ее удерживать. Егор бросил ее на подоконник, прислонившись боком к прохладной стене. Из окна дуло.

— Ты представил меня потому, что тебе нужна была история, — сказал он. — Чтобы успокоить родителей и продолжать заниматься любовью со своим Володей без проблем.

— Хватит говорить чепуху, — сказал Валик и положил ладонь на чужое запястье. Пальцы у него были горячими и крепкими, и Егор почувствовал, как контроль выскальзывает из его рук. — Знаешь, почему ты важен для меня?

Правильным решением было молчать, вырваться из объятий, развернуться и уйти.

Жаль, что с Валиком поступить правильно было не так просто.

— Почему? — спросил Егор.

Валик спокойно поставил коробку с тортом поверх салата, аккуратно избегая сбросить еду с подоконника. Он сделал шаг, медленно положив ладони на чужие плечи и поднял подбородок — всего на пару сантиметров, так уверенно приготовив лицо для поцелуя, что Егор не удержался.

У Валика губы были красные, ослепительные и злые.

— Потому что, — сказал он, стараясь набраться воздуха между поцелуями. — Потому что я устал, понимаешь? Устал от Володи, устал от всей этой хрени, которую мне приходится делать и которую со мной делают. С тобой все по-другому.

- Отойди от него, - сказал Егор, отталкивая его к подоконнику. Повернулся спиной, упершись лицом в оконную раму, и развязал штаны, открывая свои обнаженные ягодицы.

Валик немного покачнулся от неожиданности. Прижал руки к грязному стеклу, которое опасно тряслось под его ладонями, а затем перевел руки на раму. Укусил губу и улыбнулся слегка - Егор видел его лицо в отражении до тех пор, пока стекло не запотело.

- Я не могу, - сказал Валик.

- Все ерунда, - прервал Егор. Но вместо того чтобы оттолкнуть его - приложил губами к краю уха, чуть щекотливо и влажно проводя по нему языком.

- Нас увидят, - сказал Валик, закрывая глаза и прогибаясь, сжимая пальцы на окне.

- Тоже все ерунда, - сказал Егор, облизывая пальцы и проводя ими по ложбинке между чужими ягодицами. Легким давлением он проник внутрь, используя только одну подушечку пальца. - Все приличные люди уже спят или ужинают. А только неприличные девчонки сосут своим кавалерам или поднимают коротенькие юбочки и становятся... ну, как ты.

Валик засмеялся, откидывая голову назад, и Егор взвыл, сдаваясь, признавая поражение перед этим чертовым созданием - думать о чем-то кроме чужой задницы было невозможно сейчас. Он продвинул пальцы еще глубже, лаская и прикасаясь внутри так, как любил делать языком - но сейчас не было времени или места для пошлых ласк.

Он вытащил палец и быстро расстегнул штаны, освобождая свой член из-под резинки трусов. Он обнял узкую талию руками и сильным движением притянул Валика к себе.

Тот вскрикнул и резко отдернулся назад, прижимаясь ягодицами; слегка дернулся, когда внизу хлопнула дверь подъезда. Егор на несколько секунд замер, а затем выдохнул со смешанным чувством облегчения и разочарования, услышав звук вызываемого лифта. Быть застуканными в подъезде родителей Валика было одновременно кошмарным и возбуждающим.

Егор прижался губами к чужому уху, равномерно дыша и двигаясь с такой же ритмичностью - словно качаясь в благодатном забвении, в густой тихой темноте, окутывающей разум так нежно и сильно, как чужое тело обхватывает напряженный половой орган. Он был раздражен, измучен и злобен. Ему хотелось Валика здесь и сейчас. Он старался впитать в себя каждое чувство, каждое сомнение, каждую необъяснимую вещь, которыми Валик его потрясал.

Это изматывало его, и он захотел ненадолго отвлечься от всего этого.

Валик двигался более интенсивно, и Егор засмеялся, придерживая его за талию:

- Быстрый парень...

Он двигал бедрами, скорее позволяя Валику опуститься на свой член, а не помогая ему. У Валика получалось отлично присаживаться на него - его задница была словно создана для этого - гладкая, округлая и упругая на ощупь. У некоторых женщин грудь не ложится в руку так хорошо и приятно, как у этого парня - ягодицы.

- Я хочу тебя, - проговорил Валик задыхаясь через плечо. - Поэтому и... быстрый.

Егор сдвинул руки, одну положил Валику на живот, а другую завернул краешек его рубашки и потянул вверх, открывая спину. Кожа блестела светлым пятном - намного интереснее, чем черная рубашка в темной комнате. Егор усмехнулся и двигался более интенсивно, входя в его тело с короткими и ритмичными ударами.

- Тебе нравится то, что мы возле окна, - сказал он. Он прижался губами к чужой шее, а затем снова пододвинулся к уху, быстро шепча и обдавая его лихорадочным дыханием. - От фонарей свет падает на окна. Может быть, нас даже заметят снаружи. Они остановятся, поднимут головы и увидят, что здесь кто-то наслаждается.

Валик начал тяжело дышать, но не смог произнести ни слова. Егор сжал его рубашку между пальцами и продолжил:

— ...люди увидят и подумают, что это парень и девушка - девушка с плоской грудью, прижатая к стеклу и страстно двигающаяся в ответ своему партнеру. — Он начал двигаться быстрее, почти болезненно стукнув бедрами о задницы других людей, сжав зубы и тихо постанывая, все еще не отпуская кулак. — Тебе нравится это? Нравится, что тебя видят, что представляют, как ты даешь мне, как изгибаешься, как стонешь после получения желаемого?

— Да, нравится,— выдохнул Валик. Его лицо уже было скрыто за запотевшим стеклом. — Нравится. Мне очень нравится. О-о...

Егор ускорился, резко двигая бедрами и зная, что время до оргазма для Валика уже почти закончилось.

— Девочка,— коротко выдохнул он, уверенно зная, что именно и как нужно говорить. — Шлюха, которая обслуживает старика за подарки и еду, девочка-податливая, которой никогда не бывает достаточно, которая готова лечь с кем угодно... лишь бы...

Егор задохнулся и сжал зубы сильнее, ощущая тело своего любовника каждым квадратным сантиметром кожи, каждым миллиметром члена, головки со своей округлостью и основания с упругостью. Он постанывал, вспыхивая оргазмом в горячем забвении, пока его член не ослабел и продолжал пульсировать в узкой, жаждущей дырке - наслаждаясь этим ощущением через слой ваты, который прикрывал его уши и мозг.

Валик всхлипнул, подрагивая и принимая задницей его движения. Затем он коротко вскрикнул от невероятного блаженства оргазма.

Егор прижал свое лицо к его шее, тяжело дыша и крепко обняв его со спины. Он сжал пальцы - не на чужой коже, а просто сжал кулаки, перекрестив запястья на груди, которая быстро поднималась и опадала. Валику было хорошо - он все еще двигался, пытаясь ухватить еще каплю, еще маленькую порцию удовольствия. Впрочем, им обоим было хорошо сейчас - в этой темноте, в прохладном приюте чужого подъезда.

Валик оглянулся через плечо, требуя поцелуй, но Егор отстранился, исправляя в штанах опавший и покрытый семенем член. Ну ладно. Трусы можно выстирать.

Чтобы восстановить дыхание, ему потребовалось две минуты.

И еще две, чтобы уложить в голове слова родителей, действия Валика и его ответы на вопросы. Те самые, которые были заданы ему в ходе игр на обшарпанном подоконнике и, казалось бы, не имели никакого значения.

— Понятия не имел, что я не мог понять? — наконец сказал Егор. — Почему такой умный, настойчивый и целеустремленный мальчик, как описала твоя мама... ограничивается ролью мишени?

Валик провел ладонью по лицу и повернулся, улыбаясь.

— Я всегда не мог понять... в чем дело? — продолжил Егор. — Почему ты стал таким? Что случилось с тобой?

Он с удивлением осознал, что больше не злится, и это было прекрасным, потрясающим чувством полного понимания.

— Теперь я все понимаю. • • •

Машка нахмурилась. — Ну что там?

— С работы, — ответил Егор, подтянул трусы и с трудом выбрался из кровати, словно к ногам привязали гирю. В отличие от Машки, способной заснуть даже в сидячем положении, он уже полтора часа без сна и отдыха уставился в люстру.

— Ну так скажи, — сказала Машка утомленно. — Просто выйди куда-нибудь, я хочу спать...

На кухне он закрыл за собой дверь, открыл форточку и зажег сигарету. Только после этого у Егора появилось достаточно моральных и физических сил, чтобы набрать номер на экране.

— Что тебе нужно?

— Не говори мне, что не ждал.

Егор затянулся, держа сигарету между указательным и средним пальцами.

— Я ждал. Что ты хотел?

— Ты бросаешь меня, — подтвердил Валик. В его голосе не было ни малейших сомнений.

— Да.

— Потому что я непредсказуемый человек, и ты не понимаешь, что у меня на уме.

Егор кивнул, медленно выпуская дым изо рта.

— Да.

— Ну ладно, — легко сказал Валик. — Загляни в "Синего кота", чтобы мы провели последний раз веселье.

— Ты убежал и пробежался, — хмыкнул Егор. — Я бросаю тебя, помнишь? Потому что ты непредсказуемый тип и все такое...

— Ты бросаешь меня потому, что я люблю тебя, — произнес Валик ровным голосом. — А ты не веришь в это.

— "Ты мне нужен" и "Я люблю тебя" – это не одно и то же, — возразил Егор. — Мне нужны дворники для моей машины. Это не значит, что я...

— Я люблю тебя, — прервал его Валик. — А дворники для машины – это просто обожание.

Егор усмехнулся. Его душа стала слишком грубой, чтобы простое "пожалуйста" сработало на него в этот раз. Он больше не бросился бы через всю городскую часть, чтобы выяснить, что произошло, спасать и успокаивать. Валик это понимал и поэтому выбрал новые слова из десяти букв, чтобы заставить его послушаться. "Я люблю тебя".

Егор щелкнул зажигалкой и сказал:

— Ты в курсе, что мы только занимаемся сексом?

— М-м-м... — задумчиво проговорил Валик. — Идеальные отношения.

— У тебя идеальные отношения с Володей, — перебил его Егор. — А со мной это всего лишь секс.

— Ну так трахни меня ещё раз перед расставанием. Я же заслуживаю какую-то компенсацию?

В соседней комнате спала Машка. У Егора голова была тяжелая от дыма сигарет и начинала болеть.

— Если ты не приедешь, я выпью бутылку текилы и займусь с первым, кто подойдет ко мне, — сообщил Валик. Он не шутил – по крайней мере, не в отношении секса.

— Ты вызываешь ревность, как женщина, — сказал Егор, положив зажигалку и сжимая ее кулаком на столе. Его пальцы дрожали.

— Это действует, — сказал Валик и повесил трубку.

— Ты меня достал, — ответил Егор в пустоту. — Ты знаешь, как ты меня достал?

Пустота осталась без ответа.• • •

может быть, он просто так часто оглядывался, что это получилось случайно.

Валик приподнял лицо, и его глаза были темными глубинами. Он схватил Егора за руку, спокойно и уверенно притягивая его к себе, и положил ее на свою поясницу – так, чтобы кончики пальцев оказались под краем штанов.

— Потрогай меня.

Егор нахмурился, почему-то подумав о том, что он – шлюха в этой ситуации. Он подчиняется приказам. Делает все сразу после требования и за это получает похвалу, немного ласки и потрясающий секс.

Он провел рукой под грубую ткань, пробежал пальцами в ямке между ягодиц и вздрогнул – даже по его спине пробежали мурашки.

Валик закрыл глаза и издал стон. Егор подумал, что он бы был звездой порно, ощупывая основание твердой силиконовой пробки, заполнившей чужое тело. Он бы перед камерой играл неподдельную страсть, а фанаты со всего мира разминали свои нежные ладони до кровавых мозолей. После съемок Валик спускался с чужих членов, с унылым выражением лица пил кофе и ругался со всеми, кто шел на конфликт, потому что без ругани его жизнь не имела смысла.

Егор вытащил руку из чужих штанов, схватил Валика за крепкое запястье и потянул его в сторону туалета, но тот неожиданно остановился.

— Нет.

— Но ведь ты сам...

— Нет, не туда, — дыхание Валика перехватывалось. Наверное, пробка была большой. — Туда, вон туда.

Он повел Егора в темный уголок, где музыка была настолько громкой от колонок в углах, что все его органы пронизывала вибрация. Благодаря этой громкой музыке уголок не был популярным - пара столов была свободна и почти полностью скрыта куском стены от посторонних глаз.

- Я не буду заниматься с тобой на людях, - закричал Егор, пытаясь заглушить музыку. - Ты совсем сошел с ума?

- Никто не увидит, - засмеялся Валик. - И если кто-то увидит, пусть наблюдают.

- Нет!

- Да! Я хочу, чтобы это было незабываемо последний раз!

Егор озабоченно огляделся - обзор с ближайших столов действительно был плохим, а изогнутость стены скрывала их от танцпола. Если делать все быстро...

Он сел на стул и провел рукой сверху вниз приглашающе, указывая на желаемую позицию Валика между его расставленными ногами. Тот не нуждался в подсказках - он уже опустился на пол, прижал щеку к ширинке и запрокинул голову, смотря с тоской и жадным возбуждением.

Он знает, подумал Егор. Он знает, как нужно выглядеть, чтобы его не оттолкнули. Он опустил руки к паху, спокойно расстегнул молнию и опустив резинку трусов, доставил большой полуэрегированный член. Немного пошевелившись, опуская штаны и обнажая жесткие волосы в паху и тяжелые яйца, он положил ладонь на затылок Валика и уверенно притянул его к себе. Валик наклонился и обхватил губами ствол, пробежался языком по мягкой коже и присосался к ней, вылизывая ее без стеснения или смущения. Егор усмехнулся, нервно дрогнув уголками губ, и почувствовал приятное щекочущее ощущение в паховой области - от искусного прикосновения и приятного напряжения кожи.

Валиковы губы были яркими, словно покрыты помадой, когда они обхватывали его член и медленно двигались вверх-вниз. Егор почувствовал удовольствие и сжал пальцем костяшку, продолжая движения бедрами, погружаясь в жаркий рот Валика. Он заметил, что Валик всегда безотказный — независимо от количества партнеров, он всегда удовлетворен. Егор сдержал стон и боролся с ревностью — возможно, Валик действительно влюблен, а может быть ему просто все равно с кем заниматься сексом, лишь бы держать его крепче и делать глубже. Егор потянул Валика за плечо, чтобы остановиться, и резко указал вверх — чтобы подняться. Затем он схватил его за бедра и поставил между собой и столом, развернув его задницей к себе.

— Наклонись. Поставь локти на стол.

Егор быстро огляделся вокруг, проверив ближайших людей на тусовке. Он обнял Валика через живот, расстегнул молнию и снял штаны с его крепкой задницы. Затем он взял пробку пальцами, нащупав ее между разведенными ягодицами, и начал медленно двигать ею. Музыка заглушала стоны Валика, но его тело дрожало, и Егор с интересом тянул пробку к себе, внимательно рассматривая каждую складку кожи. Пробка была объемная и прочная, ее сложнее вытащить из чужого тела.

На мгновение Егор замер, наслаждаясь видом растянутой дыры и ощущая упругость пробки под ладонью. Она скоро выскользнет из тела с влажным шуршанием, которое никто не услышит в этом шумном и абсолютно безразличном окружении. После небольшого напряжения Егор дернул рукой, позволяя большей части пробки выйти наружу. Оставшийся кончик уже легко выскользнул, оставляя разработанное очко немного приоткрытым. Не удержавшись, Егор бросил пробку на стол и наклонился, грубо раздвигая ягодицы и начал ласкать языком там, где было так влажно и нежно от смазки — куда его язык так легко проникал после использования пробки.

Вздрогнув, Валик сжал пальцы на крае стола, а Егор провел кончиком языка по окружности, прикасаясь к влажным складкам, горячим дыханием на поверхность ягодиц. Своим ртом он покрыл сжимающуюся, слегка пульсирующую дырку, снова проникая в нее языком, двигаясь по кругу и посасывая нежные края, легко раздраженные трением. Затем он отступил назад и пододвинул стул по полу, чтобы приблизиться к столу, и потянул за тело другого человека. Валик мгновенно откликнулся, словно ждал этого момента, готовый занять верхнюю позицию на бедрах Егора. Егор выдохнул, ощущая чужую тяжесть и напряжение мышц вокруг нежной головки. Он обнял Валика за талию, удерживая его на себе - чтобы он не подумал встать и хоть на мгновение задержался в нижней точке для отдыха, наслаждаясь своей теснотой и безрассудной покорностью. Валик не противился чужим рукам, откинувшись на грудь Егора и положив затылок ему на плечо, дыша воздухом через рот и слегка двигаясь на его члене.

Егор прижал губы к ямке за чужим ухом, медленно провел ладонями по телу Валика - если кто-то увидит сбоку, он не заметит ничего запрещенного. Просто один свободный парень трогает другого так же свободного парня - гладит по упругим линиям живота, немного поднимает футболку, проводит руками по крепкой груди, сжимает отвердевшие соски между пальцами и двигается бедрами. Это движение - ерзание, медленное и непоследовательное, словно на месте - самое приятное и изнурительное ощущение в его жизни. Егор задержался и нажал ладонями на плечи Валика, заставляя его наклониться вперед и опираться руками на стол.

— Пойдем... двигайся.

Валик наклонился, и это сразу разрушило иллюзию приличия: приличность не предполагает таких движений, которые непременно выдают торопливую попытку пристроиться. Егор откинулся на спинку стула, положив голову на спинку и дернув кадыком.

— Хорошо...

Слишком хорошо, чтобы сдерживать стоны - да и кому это важно, ведь здесь ничего не слышно. Руками провел по чужим бедрам, меняя ритм у Валика, легко погладил напряженные мышцы. В мужском теле нет выпуклых тазовых костей, которые можно так приятно ласкать на простынях. Егор застонал, ощущая как возбуждение сильно бъет в висках и пульсирует внизу живота до того момента, когда оно наконец-то освобождается вместе с движением бедер. Валик оглянулся через плечо, укусил губы и грубо продолжил двигаться, а затем откинул голову и вскрикнул, на мгновение заглушив даже музыку, ощущая оргазм, который закончился струйкой на его живот и сопровождался конвульсивными дрожаниями.

Егор сжал пальцами его плечи и настолько глубоко притянул к себе, чтобы каждый миллиметр пульсирующего члена был вовнутри. Он хотел, чтобы ни капля спермы не вытекла, а Валик трепетал и стонал в его руках, прижимаясь спиной и ягодицами. Это было откровенно, похабно, тепло и ненасытно. Дыша на ухо Валику, Егор сжал край его рубашки в своей ладони и потянул ее вниз, чтобы закрыть белые следы на обнаженном животе. Валик ослабел, задыхаясь открытым ртом, а затем опустил голову на плечо Егора. С виду просто парень ласкается со своим парнем... К счастью, никто не наблюдал за ними.

Егор нащупал в полной темноте чужие брюки, снимая Валика с себя и пытаясь одеться.

— Хватит, достаточно, — сказал он.

Тот засмеялся, ловко поймал анальную пробку, которая перекатывалась по столу, и спрятал ее в карман. Он не мог долго стоять – он моментально уселся на ближайший стул, быстро дыша и улыбаясь.

— ... потрясающе!

— Прекрати, — повторил Егор, громко говоря через музыку. — Это был последний раз.

— Да, — ответил Валик громким голосом. Он засмеялся из-за чего-то и провел подушечками пальцев по губам. — Последний раз.

В этот момент Егор впервые ощутил свою ошибку.

Он вскочил и одновременно застегивал штаны на ходу. Он резко потянул футболку и оттер сперму с нее. Валик улыбался, и чувство глупой и непоправимой ошибки усилилось в сто раз. Егор понимал, что теперь ему нужно покинуть "Голубого кота", взять такси, доехать до дома, принять душ, успокоить Машку и заснуть с чистой совестью. Он точно знал, что уснет в тот же миг, как его голова коснется подушки. Больше никакой бессонницы. Больше ничего...

Машка курила у выхода из "Голубого кота". Егор увидел ее со сигаретой второй раз за всю свою жизнь; первый раз был тогда, когда ее отец оказался в больнице после инсульта.

— Ого, — сказала она. — Ты не обманывал.

— Я не... что?

— Не обманывал, — ответил Валик. Дверь за его спиной закрылась на мгновение, а потом открылась снова, выпуская наружу громкий шум голосов, смех и музыку. Кто-то бежал куда-то, а кто-то спешил куда-то. Жизнь в "Голубом коте" была полной движения.

Валик провел пальцами по спине Егора и нежно положил ладонь на его плечо. Машка молчала. Егор замер в холодном оцепенении – его паника имела привкус желчи, спермы и холодных металлических монет. И тогда он пришел в себя и оттолкнул чужую ладонь от себя.

— Что за чертовщина?

Валик выглядел, словно дикая вихрь разрушила его наряд — одежда рассыпалась в хаосе, промокшая футболка прилипла к телу. Однако его глаза были ясными и радостными.

— Ты мне нравишься, — пропел он. — Всё потому, что я обожаю тебя.

Следующая глава продолжается.