Твоя ли только — или..? Глава 1

"Как всегда... все как всегда" — подумала Марина в этот самый момент, когда ее жених, с недовольной гримасой на лице, начал испытывать судороги оргазма.

Половой орган, который пребывал в спящем состоянии уже почти четыре года и стал таким же обыкновенным, как и его владелец. Обыкновенный во всех отношениях. Полувялый обычняк, заслуживающий внимания только в те редкие моменты, когда он полностью наполнен - и проникает туда, где его не очень хотят видеть. Но что поделать? Таковы условности брака.

Да-да. Именно брака.

Называть... хм... совместное проживание на одном квадратном метре с прошлогодним студентом холодной жизни - а ныне якобы отцом ее ребенка - высокими словами, типа "семейная жизнь" или "брачное согласие", Марина не хотела и не могла. Ведь чтобы двое имели право на хотя бы относительное счастье, их так называемый "союз" должен, по меньшей мере, начинаться с этого самого относительного счастья. Ну, хотя бы с взаимного удовлетворения. Ну просто честности!

Но нет... ни-че-го. Пока ее супруг старался над ней, утверждая свое право на владение как самкой (ну да...) так и ее половым местом (ну да-да...) - в соседней комнате спал младенец, зачатый не его спермой. Что, конечно же, оставалось темной тайной для быстро окольцованного парня Марины...

"Возможно, пора..." — устало подумала Марина перед тем, как издать скромное подобие желанного стона. Несмотря на полную постановку этого момента, она все равно любила этот периодический эпилог их "любимого" соития. Ей нравилось видеть, как парень обезумевший от нее со всех сторон успевает выделить несколько слабых струек из своего быстро теряющего крепость органа и удовлетворенно наблюдает за фальшивым наслаждением, которым Марина искусно скрывала свое истинное презрение.

О, женщины, вам имя... а впрочем, колеса могучего локомотива истории давненько уже на себя обернули понятие "этика". Так что - приветствую...

— Звездочка моя... — отошел в сторону от "звездочки" "герой-любовник", тяжело дыша. — Отлично было, моя прекрасная... Тебе понравилось?

И это был второй любимый момент Марины из их случайной близости. Можно сказать, продолжение первого унижения. Вот это щенячье "тебе понравилось?". В самом начале их отношений этот парень умел... умел ее удовлетворять. Он получал удовольствие и от себя, и от нее, и от процесса - и от того, что тогда она была Его Девочкой. А сейчас?

А сейчас, словно каждый день ослабевая от яда злобы, которым насытила его Марина, он полностью потерял все те качества, которые Марина ценила в мужчинах.

Настоящих. С большими, пульсирующими органами. С огромными яичками, полными плодородной жидкостью. С мощными, накачанными телами. Высокомерными, самоуверенными выражениями лиц.

И взглядом...

Марина уже давно не сомневалась в способности мужчины по его взгляду. Этот взгляд проникал в нее гораздо раньше его феромонов, голоса и полового члена. Этот взгляд словно нес непобедимую энергию первобытного желания...

Желания обладать.

Маринка, красавица, куколка, умница, лапочка и зайчик - была для обладателя такого взгляда просто очередной самкой. Он видел в ней только красивые ноги, округлые бедра, округлую попку, упругую грудь, слегка наивное и нежное лицо с пухлыми губами и приподнятым носиком...

И — полный взаимного, животного притяжения взгляд молоденькой, плодородной самочки, чьи трусики уже насыщены влагой из быстро увлажняющейся, розовой киски.

Именно таким был Он...

Нет... Он был совсем не таким... Он был лучшим из всех.

Каждый раз, когда Марина ласкала пальчиками свою девочку, прижимала свои аккуратные, упругие грудки с твердыми сосками, она — из всей череды разных партнеров, которые у нее были за все это время — представляла именно Его.

Она вспоминала тот самый — единственный — вечер на побережье. Его идеальное, покрытое выпуклостями точеных мышц тело. Его большой, просто огромный член, обвитый толстыми венами, бьющийся в такт биению Его сердца. Его массивные яйца, содержащие столько густого семени, что это казалось неправдоподобным.

И конечно же его взгляд...

Каждый раз, когда Марина страстно кончала в одиночестве, вспоминая ту волшебную ночь, в ее теле пробуждались горячие искры пережитого блаженства, а в памяти раздавались эхом слова, которые она тогда кричала прямо под звездным небом, полным сияющих звезд...•  •  •

замерло насовсем, не то напротив, устремилось сумасшедшим темпом в бесконечность — туда, где ей так хотелось остаться с Ним.

Он отстранился от ее сладких губ — и она потянулась за ним, стоя на цыпочках, прижимаясь всем своим телом, чтобы только чувствовать Его рядом.

— Звездочка моя... — в его речи это обращение звучало как обещание нового блаженства и ласк. — Так мы точно не успеем на автобус.

В этот утренний час Он отправлялся к себе — не то на Восток, не то на Запад — чтобы после и вовсе покинуть страну и отправиться еще дальше на Восток или еще дальше на Запад. А она также уезжала домой — в провинциальный городок, который был достаточным для ее амбиций, но не всегда мог удовлетворить ее Желание.

И эта мысль — мысль о неизбежном разлуке — вызвала в ней новую волну страсти. Но на этот раз уже с оттенком отчаяния. Что-то вроде «если бы нам оставалось жить всего лишь десять минут» или что-то подобное. Хотя, конечно, она хотела бы, чтобы это было «если бы на земле остались только мы двое»...

Она заплакала. Неудержимо. Девочка все-таки...

— Моя маленькая... Моя девочка... — Он ласково и крепко обнял ее. — Я не хочу тебя отпускать. Вообще никуда. И никуда не уходить от тебя. Но мы встретились... Блин, именно тогда, когда должны расстаться. Поэзия... жизнь. Вот так влюбиться и разлететься в разные стороны...

«Влюбиться?»

Марина подняла на него свои прекрасные изумрудные глазки, из которых по покрасневшим щекам скатывались маленькие слезы, сверкающие на рассвете.

— Влюбиться? — повторила она вслух. — Ты меня любишь?

И снова тот самый взгляд, после которого она была готова оставить всю свою прошлую жизнь и отправиться с ним хоть на край света... хоть за его пределы.

— Глупышка... — он легко поцеловал ее в носик. — Все твои сомнения. Моя любовь, — он коснулся ее теплой рукой чуть ниже животика — живет в тебе, моя звездочка...»•  •  •

которые он услышал в последний раз (именно так...) несколько лет назад. Марина удовлетворяла себя умело. Выучилась этому, понимаете ли, когда нужное облегчение достигается только через связи на стороне (разумеется!) — а жажда страсти случается гораздо чаще даже самых частых «интрижек». Впрочем, какими бы умелыми или одаренными в плане мужских достоинств не были партнеры Марины, до него им всем, даже если их объединить и вознести в n-ую степень, было так же далеко, как обычному похотливому желанию (пусть и обоюдному) — до истинной страсти.•  •  •

Правда, дорогой?

— О, милая... — Его голос стал хриплым, а ласки стали более настойчивыми.

Марина сама уже чувствовала возбуждение, что придавало ее голосу еще больше желания:

— У тебя было много партнерш, не так ли, мой дорогой? И будет еще - очень много... Но когда она сядет перед тобой на колени и облизывает губки... — Марина медленно опустилась перед своим возлюбленным, встав на песок на коленях. — Когда достанет твой величественный член... — Марина спустила с него шорты - и перед ее лицом простиралась здоровенная эрекция, покрытая зеленоватыми венами и пульсирующая, отвечая его желанию. — Когда потрогает твои большие яйца, полные густой спермы... — Он издал стон, когда девушка нежно сжала его твердые яички. — И после этого... она посмотрит на тебя, податливая и беззащитная, ждущая, чтобы ты скажешь ей, дорогой... Что ты скажешь ей?

Он взглянул на нее сверху вниз. В его глазах горел огонь страсти. Мышцы напряглись, а с головки начали стекать блестящие капли предсеменной жидкости.

— Возьми мой величественный член своим милым, нежным ротиком, дорогая.

Марина улыбнулась, продолжая ласкать его пенис и яички.

— Так и скажешь: "дорогая"? — она прищурилась и приблизила губки к залитому любовными соками концу. — Она его даже язычком не трогала... — игривый язычок Марины скользнул по головке пениса, слизывая выделения. — Даже не целовала твой большой член - а уже "дорогая"... — Марина поцеловала пенис любимого, задержавшись на нем губами, высасывая из уретры вязкую жидкость. — Я же обижусь, милый...

— Ты насмехаешься надо мной? — спросил он, едва сдерживая стон. Перед ним на коленях стояла привлекательная девушка с изумрудным взглядом и полными губками, которые так соблазняли его.

— А как же... — улыбнулась Марина, продолжая ласкать его орган руками. — Я сейчас буду делать минет твоему большому члену, а ты будешь проникать им в мое горло... Я буду буквально задыхаться от слюны, проглатывая его и сосущего тебя... Ты называешь кого-то другую «любимой». Это несправедливо, молодой человек!

— Ты — моя любимая... — произнес он со страстью, уже готовый засунуть свой член этой похотливой красавице прямо в горло. — Моя любимая... И моя шлюха...

— Ох... — руки Марины стали еще быстрее ласкать его член. — Вот так-то... А что желает будущий папочка от своей шлюшки?

— Отсоси у меня... Возьми его в рот... — его голос прозвучал страстным рыком.

— Итак, папочка любит, когда мамочка сосет его большой член... Папе нравится трахать будущую мамочку в горло, верно, папочка? — Марина уже была погружена в сладостные наслаждения и отрывалась от скучного реального мира. — Ты хочешь накормить будущую мамочку спермой, не так ли, папочка?

Он зарычал от неудержимого желания и засунул свой раскаленный член Марине в рот. Проникновение было таким быстрым, что девушка задыхалась и старалась шире раскрыть губы, продолжая ласкать член своего Любимого. Он трахал ее в рот с первобытной страстью, перестав видеть в ней что-либо, кроме объекта удовлетворения своей похоти. Впрочем, было ли это иначе до этого...