Изменение. Часть 1

Я подделывал деньги и документы. Считался одним из лучших в этом деле среди представителей криминального мира и был одним из опаснейших преступников, объявленных в международный розыск. Я совершил преступления по уголовным кодексам 83 стран мира. В мои 32 меня разыскивали в Евросоюзе, странах СНГ, США, даже в Мексике. В разное время за мою поимку предлагали от 40 тысяч до 100 миллионов долларов. Но нужнее всех я был американцам, там за меня предлагали целых три миллиарда, на поиск меня мобилизовались лучшие люди, а мне всегда удавалось уходить — просто удача. Я мог месяцами жить в разыскивающей меня стране, ведь лучше всего работать там, где тебя уже знают.

Но наступило время, когда я превзошел все свои достижения. В последний раз, во время работы в Чили я спровоцировал экономическую катастрофу, многие страны ощутили её последствия. Это был перебор, было обещано 100 миллионов только за информацию где я могу быть, в случае её подтверждения, разуметься. Цена за мою поимку подскочила до 7 миллиардов, и не только в США. В случае моего ареста мне бы пришлось отсидеть 9 пожизненных, 4 строка превышающих 100 лет, и 46 больше 50 лет. Остальное так по мелочи)). Кроме того не был исключен смертный приговор.

Нужно было скрыться, но все пути оказались закрыты, за меня взялись как никогда прежде. Даже, казалось, самые надежные соратники отвернулись, не смотря на то, что я обеспечил их многомиллиардной прибылью. И вот когда я сидел в номере отеля в полной уверенности, что бежать уже некуда и, в лучшем случае утром, за мной придут, поступило неожиданное предложение. Неправительственная организация из подпримелькавшихся мне уже штатов связалась со мной и предложила план ухода от властей в обмен на небольшую часть моих денег и некоторые неуказанные услуги с моей стороны. Все это очень странно, но подумав, что им вряд ли понадобиться что-то кроме моих профессиональных способностей, я согласился.

Утром за мной прибыла команда из той организации. Мы спокойно проехали в аэропорт, сели на самолет и отправились в США. Я даже подумал, что благодаря их стараниям меня уже не разыскивают, но мне объяснили, что это не так, оставалось только удивляться, как им удалось все это провернуть. Доставив меня в тайное убежище, группа передала меня людям, которые должны были непосредственно работать со мной. Мне рассказали, что я в убежище на глубине несколько сотен метров, правительству о нем ничего неизвестно, интересы организации настолько обширны, что не представляется возможным отнести её к какой-то определенной отрасли, и не всегда эти интересы законны. После этого мне сказали, что я приступлю к работе (проигнорировав мой прямой вопрос о её характере) через несколько недель, а пока мне предстоит отдых с небольшим отвлечением на медосмотры, что было несколько необычно, ведь в преступных синдикатах я еще не встречался с медосмотрами.

Прошло три недели, я спокойно жил, хотя было немного скучновато, я все еще не работал, и у меня не было доступа к новостям, компании почти никакой — охранники, несколько врачей да повар, похоже я жил в одном из самых отдаленных секторов убежища. Хотя раньше я встречал здесь девушек, в моем секторе их не было, видимо, еще не положено думал я. Прошла еще неделя и стало веселее. Занятий стало больше, увеличилось количество медосмотров, со мной стали проводить какие-то тесты, например на выбор цвета, который как мне казалось, подходит той или иной вещи, или подобрать наряд на компьютере для мужчин и женщин по своему вкусу. Соответственно специалистов работающих со мной тоже стало больше. Но самым приятным занятием было общение с девушками. В ходе какого-то теста меня оставляли наедине с девушкой на несколько часов, мы должны были общаться на разные темы, после чего я должен был ответить как в той или иной ситуации поступит каждая девушка, или пытался определить, какой выбор она сделает при, например покупке платья. Я не понимал, зачем все это нужно, но мне было не особо интересно, жаль только что я не знал имен девушек с которыми общался.

Но через неделю все рухнуло. Придя по графику на тест, я встретил в кабинете своего куратора мужчину лет 60, его зама тоже немолодую уже брюнетку и двух незнакомцев — мужчину и женщину обоим было лет по сорок. Мне объяснили, что эти люди — главные в проекте, в котором я с этого момента буду работать. По атмосфере в комнате было понятно, что что-то не так. Что все хуже чем плохо я понял когда мне сказали, что собранных на меня доказательств хватило чтобы заочно вынести мне смертный приговор во всех разыскивающих меня странах без права помилования и без срока давности. В связи с этим организация пересмотрела план моего возвращения в мир. Если я хочу когда-либо выйти из бункера — мне нужно превратиться в женщину. К этому меня жизнь не готовила. Сквозь звон в ушах я плохо слышал их слова о том, что ими разработан препарат, позволяющий это провернуть в считанные недели, уверения, что все это неопасно и совершенно безболезненно. Когда я заявил, что не могу согласиться на это, все вдруг умолкли, в комнате воцарилась гнетущая тишина. Грег, так звали моего куратора, встал и спокойным, но разочарованным тоном сказал:

— Понимаете, все это нам тоже не нравиться, у нас были другие планы... Но в случае вашего отказа нам будет проще сдать вас властям. — он сделал выжидающую паузу — Поймите мы не можем содержать вас здесь вечно. По нашему плану вы должны были выйти наверх и быть там полезным, но в данной ситуации мне нечего больше предложить вам...

— Почему нельзя ограничиться просто пластической операцией — изменить мне лицо и все. — С надеждой спросил я.

— Потому, что так мы не можем изменить ваш ДНК, а он известен всем спецслужбам, вы там долго не продержитесь. Короче решайте, у вас есть сутки. Либо вы соглашаетесь на наше предложение и учитесь быть женщиной, либо мы отправим вас полиции, и вы умрете. — Тон Грега стал вдруг ультимативным — Вы можете идти. — Сказал он уже спокойным тоном.

И вот ночь, я никак не могу уснуть. Этот разговор никак не выходит у меня из головы. Казалось решение очевидно, ведь как-никак, а все же останусь жить, а инстинкт самосохранения ох какая мощная штука. Постепенно меня начинает охватывать любопытство, может в этом и нет ничего плохого, ведь женщины живут... Внезапно я представил красивую женщину, сразу появилось теплое приятное чувство симпатии. Интересно — подумал я — такие же чувства буду вызывать и я. Я представил сексуальную девушку, в коротких шортах проходящую по улице, а ей вслед оборачиваются мужчины, чувствуя сексуальное влечение. От того, что я, возможно, смогу привлекать такие же взгляды я вдруг возбудился. Это привело меня к выводу, что нужно соглашаться, а еще я испугался, что могу быть геем. «Ну это уж нет, никакой я не гей» — решительно отверг я эту мысль. Да, определенно нужно соглашаться, только не выдать свой интерес, а то еще черти-что подумают — заключил я и уснул в предвкушении.

Утром за мной пришли, чтобы проводить в лабораторию. По дороге меня еще раз уверили, что это безболезненно, сказали, что со мной проведут курс адаптации и только после этого выпустят в свет, но уточнили, что продолжительность привыкания разная для разных людей. И еще добавили, что пока они не могут контролировать внешность, то есть, кто из меня получиться было неизвестно, это меня немного разочаровало. В лаборатории меня раздели догола, это вызвало приятное возбуждение и эрекцию, ведь раздевала меня симпатичная медсестричка. Уложив меня в саркофаг с темно-синим стеклом, мне начали вводить какой-то, видимо тот самый, препарат. Мне объяснили, что трансформация займет несколько дней, все это время я проведу в саркофаге, в меня введут сам трансформатор, гормональный корректор, успокоительное и анестезию. Ко мне подошел мужчина со шприцом в котором была прозрачная жидкость, когда она оказалась в моей крови я ощутил, что мое восприятие мира меняется: я вдруг почувствовал себя слабым и беззащитным, готовым принять любое покровительство лишь бы ...