Я готов для нее на все…

Я готов для нее на все… Моя самая красивая девочка, вошедшая в холостяцкую жизнь успешного мужчины резко и сразу. Мне было бы достаточно ее самой, ее совершенного юного тела, правильных черт ее лица, невинных глаз. Тоска… Тоска по неизбывному соринкой в ее чистых глазах мешает наслаждаться девчоночьим взглядом до конца. Я готов для нее на все, даже на то, что она от меня требует.

Врывается ко мне всегда маленьким вихрем. Тоска и желание запретного скрывается за напускной веселостью. Я знаю, что уйдет она из моего дома опустошенной и счастливой… И счастье это продлится неделю или две, ровно до того момента, когда она снова придет сюда за дозой… Словно наркоманка.

Я зацелован… Она на коленях передо мной… Ей не нужно это, но она понимает, что я должен разрядиться, что дальнейшее возможно только, если я не буду так сильно жаждать ее молодого упругого тела… Но мягкие губы и язык вытворяют такое… Первый раз я никогда не могу устоять долго…

— А теперь накажи меня, господин…

А вот это надо уже ей… Кто бы я был для нее без этого? Любовник, старше нее на 27 лет, сходящий с ума от ее совершенного тела… Хорош солидностью и здоровым образом жизни, все еще вынослив… Но кто посмотрит в сторону мужины с сединой в висках, с морщинками в уголках глаз и циничным взглядом?… Когда вокруг столько ровестников и молодых мужчин… Выбор очевиден… Вот только если девушка любит секс и отношения… А ей надо совсем другое… Она моя последняя отрада, и она знает это… И я беспрекословно даю ей, что она требует, в обмен на владение ее телом и, наверное, душой…

Время!… Я откладываю планшет и спускаюсь в подвал… Я замираю на долгую минуту, любуясь женственными линиями обнаженной фигурки… Тонкие руки пристегнуты вверху… На полных упругих грудях полоски от плети… Так же как и на бедрах и лобке… Я знаю, что отметины и на ягодицах… Знаю, потому что наказывал сам, лишь немного придерживая руку, иначе она не испытала бы последнего блаженства, и тогда я бы был отлучен… Да, я цинично хлестал это совершенное тело… Не до крови, не до шрамов… Но делал своей любимой больно только для того, чтобы позже получить свое… Пухлые губки прикушены белыми ровными зубами… Стройные ноги чуть раставленны, а между ними жужжит вибратор… После боли она любит кончать долго, сладко, но без мужчины внутри… Может оно и к лучшему… Выпоров ее до покраснения гладкой шелковистой кожи, я не могу взять ее сразу… Не стоит… Я хочу любить ее, нежно ласкать и наслаждаться ответной лаской. Вместо этого я бью ее так, что она кричит от боли… И кончает…

Ее юное тело уже перестало вздрагивать… Доза закончилась и требуется новая.

— Господин, твоя рабыня кончала без тебя. Я готова понести за это наказание…

Я хочу закричать, что все это неправильно, что не хочу быть господином, что эти игры пафосны и безумны, но вместо этого подхожу и выкручиваю соски так, что красивое лицо искажается от боли. Я не могу по-другому, в слабости своей желая вновь и вновь получать это совершенное тело…

— Спасибо, господин…

Она поднимает глаза, затуманенные болью и наслаждением, и я вижу, что в них больше нет тоски.

— Ты готова? — спрашиваю я, внутренне содрогаясь от того, что мне предстоит сделать.

— Сегодня мой 19-ый день рождения, — улыбается моя любимая, прогибаясь и выпячивая чудесную округлую грудь, — и я знаю, мой господин приготовил мне сегодня что-то особенное.

Да, она — наркоманка, и мне приходится выдумывать все новые и новые мучения… А ведь вначале был всего лишь ремень, слегка гуляющий по ее упругой попке…

Я подкатываю столик, накрытый белым полотенцем… В моих руках игла… Ее глаза округляются от ужаса и восторга, когда я подношу острие к мгновенно набухшему соску… Наношу немного анестезирующего крема… Все же боль будет ужасной… На минуту закрываю глаза, готовясь к неизбежному. И буквально кожей чувствую, как тело любимой нетерпеливо дрожит в предвкушении истязания…

Подношу иглу к бархатному столбику и чуть вдавливаю острие. Ее ротик открылся, глаза полуприкрыты длинными ресницами… Ну, почему я не могу видеть, как искажается это красивое лицо, когда моя рука всего лишь ползет вверх по бедру? Предвкушение, жажда, ожидание… Все это написано на ее лице сейчас… И я не смею обмануть ее…

Я резко втыкаю иглу в твердый бугорок соска… Она оглушительно кричит от боли, дергается, извивается… Такого оргазма у нее я еще не наблюдал… Стройное изящное тело бьется рядом со мной в непрекращающемся пике наслаждения, а у меня подкашиваются ноги… Кровь стекает по нижнему полушарию, течет по пульсирующему плоскому животу…

— А второй сосок, господин? — Слышу я сквозь рыдания и стоны.

— Через год, — строго говорю я, — на следующий День рождения.

— Нет, на восьмое марта! Ну, пожалуйста, господин! — она находит силы умоляюще взглянуть на меня сквозь бурный ураган безумных чувств.

Я беспомощно киваю… Я не могу отказать ей из страха, что стану ей неинтересен и ненужен… Я не могу устоять и ласкаю желанное тело, бьющееся в сладострастных судорогах… Мои руки скользят по бархатистой коже, губы наслаждаются неповрежденным соском… Оглаживают попку… Ей больно сейчас не здесь, поэтому я могу без стеснения нежно касаться упругих ягодиц… А не как обычно сильно сжимать их там, где прошлась плеть…

Но это еще не все… Я отвлекаюсь от завораживающего изучения стройного девичьего тела и меняю иглу на тяжелую золотую подвеску на кольце… Моя любимая снова заходится в крике, когда кольцо безжалостно проникает в рану… Косит глаз, пытаясь разглядеть, как в ее соске покачивается увесистая цепь с сердечком на конце…

— С Днем рождения, любимая, — шепчу я в розовое ушко, пытаясь сдержать слезы.

— Ты так щедр, господин… И добр… Возьми меня в попку, мне там сейчас так нужен мужчина…

Я захожу сзади и несколько минут ласкаю ее, оглаживаю непокалеченную грудь, ласкаю нижние губы, трепетно обнимающие работающий вибратор… Стараюсь забыть, что я только что проткнул девушке сосок и повесил туда тяжелую золотую вещицу…

И готовность наступает… Я не могу противостоять этому… Слишком я хочу ее, слишком сводит меня с ума это тело, слишком желанна близость…

Ее попка все еще очень узка для меня… Я вхожу с трудом, но неумолимо… Моя плоть как обычно причиняет боль… Любимая извивается и кричит… И насаживается сама, раскачивая бедрами и двигаясь навстречу… Я пытаюсь не думать о том, как от этих движений сейчас раскачивается цепь в соске… Но эгоистичное наслаждение заслоняет собой все… И я беру ее, бьющуюся в непрекращающемся оргазме, резкими глубокими ударами…

После того, как она меня выдоила ртом прямо в прихожей, я могу продолжать вечно… Во всяком случае до той поры, пока моя любимая стонет в сладострастье, рожденном болью… И лишь когда чувствую, что любимая постепенно утихомиривается, заканчиваю несколькими ужасными ударами…

… Я подхватываю обмякшее тело на руки и отношу в спальню… После душа устраиваюсь рядом… Она подползает и ложиться головкой мне на плечо, постанывая от боли и пачкая простыни и меня кровью…

— Я так счастлива, что встретила тебя, любимый, — сонно шепчет это существо, такое желанное и уютное, если не брать в расчет холодящий ребра металл…

Я знаю, что с утра мы будем любить друг друга… Иногда нежно, иногда яростно, словно обычные любовники… Целоваться, нежничать, сплетаться в бурных объятиях… Я даже снова подумаю, что она кончила вслед за мной… Во всяком случае стенки ее влагалища еще какое-то время будут пульсирующе сокращаться на моем члене… Но как обычно не буду уверен, симулирует она или все же способна на обычные проявления женственности…

А потом она уйдет… И я буду ждать ее звонка вечерами, боясь его и мечтая о нем…