Сказки о дефлорации: Этот безумный апрель aka Эротические сказки

Окно было широко открыто, при температуре +12 градусов Цельсия, но воздух апреля казался теплым, почти жарким. Он изматывал нервы, закружил голову и лишил рассудка...

Виктор повторно прочитал середину своего рассказа, стремясь найти самый захватывающий и увлекательный момент для предпросмотра:

"... Голое тело Ники повторяло изгибы виолончели - ее второй души. Я прикоснулся к ее бедру, и оно задрожало, словно струна виолончели под смычком. Ника стеснялась смотреть на меня, музыканта, который играл мелодию страсти на ее теле. Из ее полуприоткрытого рта раздавались невольные стоны. Она никогда раньше не доверяла свое тело незнакомому мужчине; и первому же мне предстояло раскрыть этот чистый, невинный цветок и попить его нектар!... Консерватория постепенно затихала, как всегда вечером, но несмотря на запертую дверь и опущенные жалюзи, страх разоблачения мучил юное сердце Ники. Впрочем, он лишь добавлял огненной сладости к запретному, притягательному, невыносимо ужасному и прекрасному тому, что случится сейчас, в эту минуту, через мгновение..."

Найдя нужный отрывок, Виктор вставил его в соответствующее поле и закрыл глаза - нажал кнопку "опубликовать". Он не знал, чего боялся. Ведь впервые он не только выразил свои беспокоящие его фантазии на бумаге... точнее, на экране монитора - но и раскрыл их перед тысячами читателей. Открыл свою душу, самое скрытое и сокровенное в ней - для тысяч глаз... Но больше так он не мог продолжать. Его тайная любовь измучила его настолько сильно, что требовала хотя бы какого-нибудь выпуска пара - хотя бы такого. Эта весна отняла все его силы...

На уроке с Никой что-то было не так: она не улыбалась так застенчиво и мерцающе, глаза не светились доверием. Она косо взглянула, промямлила приветствие, потом запиналась, ошибалась и начинала все заново... Виктор почувствовал неловкость между ними, такую же очевидную, как шаткая нога, и замер от догадки о том, откуда она могла возникнуть. Нет, это не может быть...

Ника была лучшей студенткой первого курса. До консерватории он занимался с ней индивидуально, но вскоре перестал брать деньги у нее, влюбившись – пока что только платонически – в свою ученицу, в ее чистую душу и талант. Он считал Нику гениальной и молил Бога о том, чтобы он обладал достаточными навыками и тактичностью для полного раскрытия ее таланта. В начале своих встреч Ника была обычной девочкой – плохо одетой, милой, улыбчивой, физически неразвитой. Она почти не красилась и не стремилась подчеркнуть свою женственность – Виктор даже порой сожалел о том, чтобы у нее было чуточку молодой чувственности, как у ее сверстниц...

И вот – он мысленно насмешливо придумал: незаметно и плавно Ника превратилась из ушастого хорька с завязанным хвостиком в потрясающую красавицу. Ей исполнилось восемнадцать лет. Казалось, она сама чуть-чуть стеснялась своей красоты, которая пришла к ней так неожиданно; она не привыкла к своей привлекательности, не знала, что с этим делать – и это только добавляло ей очарования. Особенно голову запутывал ее стиль держаться: тихое достоинство, которое было в ней видно от грузинской "породы" - горделиво поднятая голова (не высокомерно, а именно достойно), плавная походка, всегда текучая речь... Ника была невысокой, но изящной и точеной: все детали ее фигуры складывались в хрупкую пластику, которая отнимала дух, если она шла без тяжелого виолончели. Она шла медленно, слегка покачивая бедрами – не выставляя, а именно качая – очень изящно и естественно; на ее лице всегда светилась полуулыбка, расцветавшая в яркий фейерверк при виде чего-то радостного. У нее были большие темные глаза и черные локоны, которые она перестала собирать в хвостик и позволяла им свободно кружиться. Ее голова была словно корзинка с вьюнками...

В свои 35 года Виктор никогда не испытывал чувства любви, не увлекался ни одной вещью и не состоял в браке. Его первый опыт интимных отношений произошел давным-давно с помощью услуг проститутки. Виктор был безгранично благодарен Нике за то, что она появилась в его жизни и стала её смыслом. Каждый раз, когда он видел её хрупкую фигуру, его сердце начинало трепетать. Он ценил каждое мгновение, проведенное рядом с ней: когда они держали друг друга за руку или играли на инструменте; когда он обнимал её плечи и освобождал её спину от напряжения; когда он пытался незаметно заглянуть в вырез её одежды и увидеть её грудь. Виктор не знал точно, как симпатия переросла в любовь, и из-за своих профессиональных обязанностей и дружеских отношений с Никой он не решался признаться ей в этом чувстве. Он не хотел нарушать никакие правила и табу, которые существовали между ними. Ника, в свою очередь, понимала, что отношение Виктора к ней не похоже на отношение учителя к ученице, но она не представляла насколько точно это соответствует действительности.

— Ника, что случилось? Ты выглядишь усталой. Или с тобой что-то не так? Может быть, это не ты, а кто-то другой? — шутил Виктор в попытке разрядить обстановку. Концертмейстра не было рядом, и они остались одни. Ника вынужденно улыбалась и молчала, избегая взгляда Виктора.

— Ладно. Сегодня я тебя отпущу. Отдохни от музыки, Ника-Земляника, а я найду способ отдохнуть от тебя. Сдашь ключи перед сменой...

Виктор поднялся и начал собираться. Когда он уже был у дверей, услышал за спиной:

— Виктор Алексеич...

Он знал, что Ника вызовет его по имени. Однако он обернулся, стараясь сохранить спокойствие:

— Да?

Ника смотрела в пол. Потом вдруг подняла голову, расшевелив свои кудри, и смотрела ему прямо в глаза. Лучше бы она этого не делала...

— Возможно, это был мой рассказ. Но что именно ты прочитала? - Виктор попытался отрицать, но было уже поздно.

Оба они осознали это.

— Так значит, вы... Я... я сразу догадалась...

— Подожди, Ника... О каком рассказе ты говоришь?

Но в ее темных глазах не было места для лжи:

— Вы же знаете!... Тот, который на этом сайте... - и Ника покраснела, произнося слово "эротический"...

Виктор понял, что дело капут.

— Ладно, Ника... Раз ты меня раскрыла... - Он старался сохранить спокойствие, хотя сам чувствовал свое смущение. - Хорошо. И как ты отнесешься к этому? - спросил он и осознал бредовость своего вопроса.

— К чему?

— Ну... к факту, что я пишу такие рассказы?..

— Не знаю... - Вдруг неловко засмеялась Ника. - Не знаю! Вы пишете... Это ваш выбор...

Она закрыла лицо руками.

- А все-таки? Ты... - Виктор говорил быстро, боясь ранить или заставить ее плакать. - Ты не разочаровалась в своем учителе? - и прикусил губу от глупости своей шутки.

Она посмотрела на него сквозь пальцы.

— Я... я не знаю. Я потерялась. Честно. Сразу же поняла, что это вы, а я — это я. И представила себе...

— Что?

— Ну... как все будет... - Ника убрала руки с лица; щеки были покрыты красными пятнами. - А вы... вы правда?

В ее глазах промелькнуло что-то особенное. Шутки кончились. Виктор замолчал и сказал, смотря ей в глаза:

— Да, это так. В самом деле. Ты ведь знаешь об этом уже давно, Ника.

Глаза Ники становились все темнее и шире... Виктор, несмотря на ее шок, вызвал на ее лице непроизвольную улыбку победы, хотя оно горело как огонь.

— Я знаю, что вы... что вы любите меня, вы для меня как отец... но я не знала, что — ТАК...

— Даже я сам не знал этого, Ника.

— И что... вы хотите... ?

— Очень сильно хочу.

Сердце Виктора билось безумно быстро. Как странно, но он почти мгновенно успокоился — умом; он просто волновался, но неловкости больше не было, она исчезла. Напротив, он словно нашел какой-то путь...

— И правда ли то, что я... я действительно такая, как вы описали?

— Ника... — Виктор подошел к ней. — Ника...

Он медленно прикоснулся рукой к ее лицу. Ника дрожала, но не пошевелилась. Виктор провел пальцами по щеке, погладил ее; взял за подбородок, поднял ее красное личико... — Ника...

То, что произошло после этого, он не понял и не запомнил — каким образом так получилось, что через полминуты он страстно целовал лицо Ники, ее горячие щеки, губы, шею, а она прижималась к нему, а ее руки обвивали его — будто сами по себе.

Она задыхалась; на ее лице была видна улыбка блаженства и Виктор ясно видел это — и сошел с ума. Апрельский воздух из окна отнимал у них разум; ласки затягивали их — еще немного и Ника начала отвечать Виктору, робко прикасаясь губами; опьяневший Виктор потерял контроль — погрузился в ее сладкую пропасть рта своим языком...

И там они потерялись. Ника забыла обо всем и начала постанывать под поцелуем; ее руки крепко обхватили Виктора и даже ноги уже были готовы обвиться вокруг него, словно лиана. Они с Виктором больше не были учитель и ученица...

Все это произошло настолько стремительно, что ни Виктор, ни Ника не успели осознать свое превращение: из Виктора Алексеевича и его студентки — в пылких возлюбленных. Они только страстно прижались друг к другу, мгновенно нарушив все запреты: апрель сорвал их, как старую корку...

***

... Наконец они оторвались друг от друга, перехватывая дыхание. Они смотрели друг на друга — широко раскрытыми глазами; оба не предвидели того, что случилось. Это сильно удивило их, привело в шок, и они не могли вымолвить ни слова — только смотрели друг на друга и замедляли дыхание.

Внезапно Виктор сообразил: «дверь! дверь не заперта! в любой момент кто-то может войти!...» Его охватило ознобом; он ринулся как пантера к двери, закрыл ее, затем — к окну, опустил жалюзи... И подошел к Нике.

Она стояла с чуть приоткрытыми губами, разобранная по всем правилам и покрасневшая. Ее грудь быстро поднималась и опускалась, блузка была нерасстегнута — разошлась в процессе объятий. Под ней проступали начало груди и изысканной впечатляющей впадины...

— Нет, нет... — шептала она, когда Виктор расстегивал ее блузку, касаясь кончиком языка ее губ. Шептала, задыхаясь, и — не противилась.

В коридоре звучал шум, сквозь стены проникала какофония консерваторских будней — фортепиано, труба и все смешалось. А Виктор — осторожно, а затем все более страстно прикасался к ее коже, гладил ее по обнаженной спине, наклонялся — целовал животик, плечи, углубление... И расстегивал лифчик.

— Нет нужды... — бессвязно шептала Ника, держа руки Виктора на своих руках,— но было уже слишком поздно: лифчик лежал на полу, и в рту Виктора оказался сосок, горячий, напряженный, как почка. Ника вскрикнула...

— Тише, малышка, тише, Ника-Земляника, — шептал Виктор и наслаждался, лаская, поцелуями облизывая ее груди, погружаясь в них руками, множа их формы и размеры. Он забывал о том, что так долго видел во сне этот чудесный образ...

Освободить Нику от остальной одежды было делом нескольких мгновений. Виктор прижимался щекой к пушистому треугольнику, испускающему сладковатый аромат, и с особым удовольствием развязывал шнурки на ботинках Ники.

— Давай же, Земляничка, освобождай ножки, — шептал он.

— Виктор Александрович!... — стонала Ника с умоляющим тоном и послушно вытаскивала ноги из ботинок. Теперь она принадлежала ему полностью. Полностью! Обнаженная. С головы до ног! Трепетная! Розовая! Мягкая! Его! Ника!... В ее глазах отражались слезы — она плакала от страха и возбуждения...

Виктор не только раздевался, но и срывал с себя одежду. Ника смотрела на него своими огромными, блестящими глазами; вдали звучала музыкальная композиция «Вокализ» Рахманинова — чувственную, трогательно-разрывную мелодию... Она дрожала.

— Ну, малышка, ну... — голый Виктор приблизился к ней, легко коснулся ее тела, обнял — его руки скользили по спине, бокам, ягодицам... Ника, дрожащая, поддалась — ее тело пронизала волна дрожи и оживления под его прикосновениями. Запрокинув голову, она смотрела на него; ее губы были слегка раскрыты — и Виктор приблизился к ним...

Обнаженные и сплетенные друг с другом, они продолжали целоваться долго — до тех пор, пока Ника не стала обвиваться вокруг Виктора как лоза, не начала громко стонать и раздвигать ножки, инстинктивно утопая пахом на ноге Виктора, а его член, пронзавший живот Ники, не издавал все более невыносимый стон. Тогда они оторвались друг от друга, лихорадочно дыша воздухом, и Виктор приказал:

— Давай-ка присядем за столик, Ника...

— Нет... — прошептала она, умоляюще глядя на него, — но Виктор массировал ее груди, поглаживая ее спину и вливаясь в нее плавно, как масло. Ника потеряла контроль над собой. — Нет... — шептала она, поднимаясь на стол и умоляюще-вопросительно смотря на Виктора. Она не знала, что делать.

Виктор провел рукой по ее ногам — они были влажными от смазки.

— Не так, Земляника, не так... на животик, на животик!..

— Не надо... — последний раз просипела Ника и повернулась лицом вниз, подчиняясь требованиям Виктора.

— Раздвигаем ножки... пистолетиком... вот так — командовал Виктор, энергично располагая Нику и безумствуя от мысли О ТОМ, что произойдет сейчас.

Ника схватилась руками за края стола и закрыла глаза. Она лежала на столе, ее ноги свисали вниз, касаясь пола; прямо напротив члена Виктора, на одном уровне с ним блестела горячая киска, раскрытая и сверкающая — это было непостижимо, невероятно... Хотелось поцеловать ее, исследовать, насладиться ею — но Виктор понимал, что больше не может ждать. Он приблизился к Нике — и головка члена сладко окружила мягкость...

— Ааааах! Аааааххх! — громко застонала Ника, вцепившись в края стола и извиваясь всем телом.

— Подожди, я же еще не... — и Виктор замолчал, увидев потоки пенистой жидкости стекающие по его члену. Кончает! кончает девочка... Эта мысль ошеломила его, как электрический удар — и он начал неистово трахать Нику, крепко держась за ее раздвинутые ягодицы и проникая в нее все глубже.

Ника приглушенно кричала и всхлипывала. Виктор все ускорялся, чувствуя, что теряет контроль над собой и его уносит мутная волна — как раньше во время истерики. От мысли, что он трахает голую Нику, нежную, хрупкую, талантливую Нику — трахает ее как самец, да еще прямо в классе, где он так долго жаждал ее, где их могут застать... — от этой мысли овладела им жестокая ярость, и он неистово вонзал свой член в окровавленное лоно Ники, проникая все сильнее...

Ника издавала стоны и крики, испытывая смешанные ощущения от оргазма и боли. Ее тело двигалось в ритме под напором Виктора, перемещаясь туда и обратно по гладкому столу. Грудь Ники трогала поверхность стола, создавая холодное прикосновение... Виктор массировал ее спину, ягодицы, бедра и бока. Он нежно ласкал каждую часть ее тела, словно обрабатывая кусок воска. От такого интенсивного массажа Ника издавала задыхающиеся звуки. Смешивались стоны, задыхания, высокие крики Ники, а также звук члена, двигавшегося в ее вагине как миксер и смешивающего розовую пену. Фоном служила музыкальная композиция «Вокализ» Рахманинова за стеной, а также звук дюжины инструментов со всех сторон. Все это сливалось в апрельском воздухе, создавая яркий и безумный коктейль...

"Пора вытащить член: нельзя причинять боль девушке", подумал Виктор, но понял, что не может это сделать. Он настолько глубоко проникал в Нику, что кончил в нее струей спермы, затем еще раз и еще... Яркие молнии сверкали в его голове, и они не хотели утихнуть. Он кричал, полностью забывая обо всем – от ужасной муки оплодотворения до власти над женщиной. Которая только пять минут назад была девушкой...

***

"Пожалуйста, Ника, не нужно... Не плачь, пожалуйста... Прости меня! Прости меня, пожалуйста! Я... я сам не знаю что со мной произошло. Прости меня, Ника! Мне очень стыдно. Правда... Прости..."

Ника сидела на столе согбенной спиной – голая и окруженная лужей крови и выделений – и плакала. Ее лицо было красным, почти как буряк, а глаза тоже были покрасневшие. Она без конца терла глаза словно ребенок, надеясь удалить слезы. Виктор сидел рядом, обнимая Нику за плечи и нежно целуя ее там, где мог. Его член был покрыт кровью и скрученный.

— ... Прости, пожалуйста... Ты видишь, как: мы оба немного сумасшедшие. Это все из-за весны, Ника...

— Как так? Я не могу поверить, — всхлипывая, говорила Ника, глядя на свое обнаженное тело. — Я — вот такая, с тобой?... Ты меня... Неееет!... — и Ника снова и ...

снова начала рыдать. Она выражала свое потрясение через слезы; ей казалось, что все вокруг разрушилось...

— Ника, моя маленькая... А хочешь, я отвезу тебя домой? К себе? На автомобиле?

— Домой? Вот таким способом? Нееет!... — У Ники поежилась кожа от этой мысли, словно она увидела паука.

... Постепенно она успокаивалась: ласковость и раскаяние Виктора оказали эффект, и она уже доверчиво прижималась к нему грудью.

— Виктор Александрович... Я до сих пор не могу поверить... Я занималась этим? Я уже не девушка?

— Ника, моя прекрасная... Поздравляю тебя с этим! Ты теперь — женщина, взрослая женщина...

Виктор протер стол, Никину интимную зону и ножки, собрав целую кучу окровавленных салфеток; но ни она, ни он почему-то не хотели одеваться. Апрельский воздух окутал их странной пассивностью, и они сидели рядом, прижавшись друг к другу. После выхода из состояния шока Ника вздыхала, положив голову на плечо Виктора. К концу рабочего дня консерватория начала затихать; их дверь несколько раз открывались и закрывались, и каждый раз они испытывали трепет...

— Ник... А давай поедем ко мне? Что скажешь? — вдруг предложил Виктор. — Давай?

— К вам?..

Мысль о возвращении домой была невыносимой, и посещение Виктора показалось ей отчаянным, но вполне логичным продолжением происшедшего.

— ... А у вас что есть?

— У нас? Я!

— Вы?... — Ника засмеялась. Слезы на ее глазах начали высыхать. — А помимо вас, у вас есть чай? И ужин к нему в придачу?

— Конечно, у нас имеется большой ассортимент... Так что, принцесса земляники согласна?

— Хорошо... — и Ника изящно слезла со стола. У Виктора сердце застучало — она была восхитительной: обнаженной, стройной, гибкой, уже улыбающейся, с тихим блеском в глазах... — Мы сразу поедем? В таких костюмах?

— А мне не идет, по-твоему? — Виктор поднялся и комично позировал перед Никой, наслаждаясь своей наглостью. Его член давно уже был напряженным как пушка.

— Ну... как бы сказать...

Внезапно Виктор вскочил и обнял Нику. Она вскрикнула...

— Сразу одевайся. Поняла? Сразу. Иначе все повторится. Я не отвечаю за себя. Сразу!..

И он держал ее, не отпуская до тех пор, пока она не оделась.

***

— Ой-ей-ей! Ааааоу! Не могу-у-у!... Виктор Алексеееееееееич!... Прекрати! А... а... умира-а-аюююю!... ЫЫЫЫЫЫЫ... — и Ника стонала от оргазма, обхватив Виктора ногами, а он удовлетворял ее языком, одновременно лаская соски руками.

— Вот... успокойся... так... вот. Приятно? Милашка моя сладенькая? Будешь мурлыкать, моя девочка? Вот так? — и он нежно проводил ладонью по голому боку, вызывая изгибы и настоящее мурлыканье у Ники...

Их взгляды были полны чувственности, на лицах играли дикие улыбки. Они говорили друг с другом без слов, используя прикосновения и ласки.

— Так... а теперь на животик... У нас писька еще болит, верно? Мы ее не трогаем, — но у нас есть еще одна дырочка сзади...

— Нееееет, — сладко протянула Ника, переворачиваясь на живот. — Вы будете заниматься со мной... там?

— Буду. Будь храброй, Земляничка. Сначала будет немного болезненно, а потом...

И он занимался анальным сексом с ней, стараясь при этом не причинять ей боли, а Ника выкрикивала и жаловалась:

— Ой! Я скоро лопну!... Ах! Это чувство, что вы меня насаживаете на кол, что вы входите в меня... у меня даже тошнит... Оооой, я больше не могу! Прекратитеееееее!... — Но Виктор крепко держал ее, и вскоре она уже хрипела и плакала, испытывая оргазм от проникновения члена в анус, который растягивал ее до предела, словно чулок на манекене...

... Они лежали и шептались. Было трудно говорить. Ника размышляла о том, как все это случилось: она была спокойной, скромной и правильной девушкой, а в один миг все изменилось, и она за один день испытала все это... а Виктор Алексеич был таким привычным... Боже! Теперь она уже не та самая Ника — она стала совершенно другим человеком... А Виктор думал: только что мы это делали. Мы сделали это. Я и Ника. Ника...

— Уже почти одиннадцать, — сказал он.

— Ты меня выгоняешь? — ответила Ника и прижалась к его боку, как кошка.

— Мама начнет волноваться. Ведь мы заняты...

— Да, "заняты"... Чем?... — И они тихо посмеялись.

— Я отвезу тебя домой. Помогу надеть одежду, — и Виктор начал надевать на нее трусики, колготки, брюки...

***

... Виктор стал чаще отсылать концертмейстера — и каждый урок наедине с Никой заканчивался этим. Они закрывались в помещении и испытывали оргазмы от запретного удовольствия и страха быть разоблаченными. Ника стала ездить к Виктору домой на "дополнительные занятия", которые проводились без использования презервативов, — и она наполнялась спермой Виктора, словно весенней росой, а ее рот горел от поцелуев, минетов и соленого привкуса его тела. Ника приобрела румянец и стала невероятно привлекательной. В ее речи появилась нотка соблазнительной медленности...

Спустя некоторое время люди начали замечать нечто странное. В один момент Ника, потерявшая контроль, воскликнула: «Виктор Алексе-е-е-еич! Давайте уже скорее!...» — а затем, осознав свои слова, замолкла, прикрыв рот рукой. Иногда они проходили по коридору, обхватив друг друга за талию; иногда Виктор украдкой прижимал Нику к себе, целовал ее и беспорядочно взъерошивал ей волосы... Было замечено, что после каждого занятия Ника садилась в машину Виктора и уезжала с ним. И наконец, чьи-то проницательные глазки подсмотрели то, как Виктор ласкает и гладит грудь Ники, а она закрывает глазки от блаженства...

Наконец декан вызвал Виктора к себе.

— Виктор Алексеевич, мы высоко ценим ваш профессионализм... но вы должны понимать: так продолжаться не может...

— Чего не может?

— Чего такого!... Вы сами понимаете! Ведь вы целуетесь с ней прямо в коридоре...

— А что, мне нельзя поцеловать свою жену в коридоре?

— Что за жена? Вы даже не женаты! Вы ведете себя как подросток! Мне было бы стыдно на вашем месте!... Оказывается, мы нашли гения, виолончельного Казанову...

Пока декан рассуждал, Виктор достал свой паспорт, развернул его и показал декану. Декан бросил на него взгляд — и замолк на полуслове.

Там была фиолетовая печать:

«Брак зарегистрирован 17 мая 2011 г.: Северинцев Виктор Алексеевич, год рождения 1976, женился на Геловани Нике Луасарабовне, год рождения 1993»

— Полагаю, инцидент можно считать закрытым, — произнес Виктор, спрятав паспорт в карман. Уходя от декана, он думал: все дело в том, что Ника — единственная жена в мире, которая наверное никогда не перестанет обращаться к нему на «вы» и по имени с отчеством.

Какой она была для него Ника? Женой? Приемной дочерью? Любовницей? Ученицей? Он не знал. Она была просто Никой — его Никой...

E-mail автора: 4elovecus@rambler.ru