Злата. Часть 1

Утро в деревне самое прекрасное, что есть на этой планете. Злату любило выходить на крыльцо рано утром, когда солнце только-только взошло, вдыхать полной грудью свежий воздух, особенно чистый в это время, и бегом пробегаться по росистой траве, на ходу срывая одуванчики и ромашки. Жаль лето такое короткое, — всегда вздыхала она.

Девочка выполняла несложные обязанности по дому и отправлялась в школу, которая располагалась в соседней деревеньке. Путь неблизкий, несколько километров она преодолевала быстро — на стареньком велосипеде, купленном отцом на первую получку в колхозе. Зимой только плохо, приходилось топать пешком через лес. Бабушка всегда волновалась, сидела у окна и всматривалась близорукими глазами вдаль, ожидая, когда ее внучка с золотистыми волосами до пояса, перекинутыми через плечо покажется на горизонте.

Именно из-за золотистого цвета волос мама назвала ее Златой. Свое имя девочка любила, ей оно нравилось больше, чем Галя или Авдотья — как звали ее одноклассниц.

Незаметно наступила пора выпускных экзаменов в школе, которые Злата сдала на "отлично". В выпускной вечер ей вручили золотую медаль, которой она будет непременно гордиться и хранить в коробочке, а еще лучше повесит на видное место — пусть все знают, что она с отличием окончила школу!

А потом ей придется выбирать профессию и уезжать в город. Девушка каждый раз утешала бабушку, когда та, расстроившись предстоящей разлукой, вытирала глазки платочком и причитала: "Взрослая совсем стала моя внученька, как же я без тебя теперь буду".

Выпускное платье было сделано бабушкой своими руками. В центре города она купила белый атлас и целыми днями усердно шила аккуратные швы на старой машинке. Наряд получился прекрасным и королевским! Злата любовалась своей бабушкиной работой, поворачиваясь перед зеркалом.

"Посмотри, какая невеста у тебя выросла Евдокия!" - воскликнула соседка тетя Маша, оценивая нарядную девушку. "Можно прямо сейчас вести ее в церковь, красавицу. И зачем тебе город понадобился? Вот выходи за Петьку замуж, пока зовет, чего придираться?" - спросила женщина. А Злата только смеялась и говорила, что не любит она Петьку нисколько, а потому выйдет замуж только по любви. А в город поедет, чтобы учиться на ветеринара или медсестру. "Выучусь на медика и вернусь, буду лечить всех" - обещала девушка.

Прощались с бабушкой со слезами, обе плакали горько - не хотели расставаться. "Дядя у тебя есть в городе, брат матери твоей непутевой. Колесников его фамилия. Вот бы найти родственника, да разве ж в полторамиллионном городе найдешь человека с такой распространенной фамилией?" - сказала бабуля на прощание, а Злата пожала плечами. Без всякого сомнения, шансы равны нулю.

Старенький ПАЗик, кряхтя и чихая, подъехал к остановке. Пора! Злата вошла в автобус, запихнула в промежуток огромный чемодан и помахала бабушке рукой. Старушка перекрестила дорогу дрожащими пальцами и еще долго смотрела вслед, пока совсем не потерялся из виду транспорт, увезший ее любимую внучку в новую жизнь.

- Здравствуйте! - приветливо закричала Злата комендантше общежития, дорогой тетке в очках.

— Желаю вам здоровья. Какая будет ваша фамилия? — строго посмотрела из-под окуляров женщина.

— Соколова, — ответила девушка.

Вахтерша протянула ключи от комнаты и обрадовалась:

— Повезло тебе, девка, одна будешь жить, пока не подселят кого.

Но Злата так не считала, что ей повезло. Она наоборот рассчитывала подружиться с соседкой по комнате, обрести в ее лице настоящую подругу, которой у нее никогда не было. В деревеньке почти не было молодежи, только дети да старики. Да еще ненавистный Петька — алкоголик и дебошир, за которого сватали ее тетя Маша. Девушка твердо решила, что лучше жить одной, чем с пьяницей. От этой водки проклятой сгорел ее собственный отец, ушла мама от него, а точнее сбежала с военным, не желая больше жить с опустившимся человеком.

Учеба ей давалась легко, преподаватели только диву давались, какая смышленая девчонка учится на первом курсе. Как сосредоточенно записывает лекции, а потом шпарит на семинарах, выдавая безошибочные ответы даже на самые каверзные вопросы. Злата была лучшей среди своих однокурсников. Но никто не завидовал ей, ребята сразу прониклись к рыжей девушке с внимательными глазами и единогласно выбрали ее старостой. Пользуясь влиянием своей старости на преподавателей, они без зазрения совести просили ее поставить зачет или исправить «неуд», все с легкостью проделывала Злата, никому из профессоров не приходило в голову отказать такой толковой девушке. «Далеко пойдет» — многозначительно перешептывались все преподаватели в колледже за ее спиной.

К концу первого курса всех студентов распределили на практику, Злату Соколову определили в городскую больницу в хирургию. Девушка не спешила радоваться, что натренирует руку на уколах, которые ей так нравилось делать. Она знала, что студентов первого курса обычно нещадно эксплуатируют в уборке палат, заставляя натирать до блеска полы, редко доверяя шприцы и несчастных пациентов. Каково же было ее удивление, когда в первый же день ее отправили в процедурку — колоть антибиотики больным! Она, конечно, не догадывалась, что к этому приложил руку пожилой профессор педиатрии — Сан Саныч Морозов, именно он договаривался с главврачом, что девушка будет проходить настоящую практику, а не ограничится мытьем полов. «Очень способная девочка» — характеризовал Злату Морозов, у которого она была любимой студенткой. Профессор постоянно уговаривал ее после окончания колледжа поступить в Медицинскую академию, чтобы получить профессию врача. Она только качала головой и объясняла, что бабушка в деревне ждет, а учиться на доктора долго — бабуля от тоски умрет.

Кo вeчeру Злaтa рухнулa с нoг, oнa былa исключительно усталa — вряд ли бы мoжнo найти более изнурительный первый день практики! После того, как она вколола последний шприц лежащему пациенту, она направилась в ординаторскую. Там уже чаепили старшая медсестра и санитарка. Увидев уставшую практикантку, они бросились к ней и посадили за стол, налив крепкого кофе, обещав, что "через полчаса придет в себя, как миленькая". Кофе подействовал действительно хорошо, Злата почувствовала, как энергия вернулась к ней, а вместе с тем и желание быть активной.

— А слышала ли ты о нашем интересном "пациенте", который лежит в отдельной палате? — заговорщически спросила старшая медсестра Вера.

— Нет, — удивленно ответила Злата. — А что с этим "пациентом"?

— Ох ты городская девчонка! — безразлично рассмеялась Верочка. — "Пациент" в данном случае означает преступника! Это бандит, который грабит людей и убивает.

Злата вздрогнула и торопливо начала снимать свою рабочую одежду: белый халат и колпак.

— Здесь мои ноги больше не будут! Здесь лежат убийцы. А если он кого-нибудь из нас убьет? Вы об этом подумали?

— Ты что? — округлила глаза санитарка Антонина. — Она же шутила! Правда, Вера? Ну скажи ты ей, что она шутила, видишь, как отреагировала!

— Да, я шутила, — согласилась Вера и переглянулась с Антониной. — Он не убийца, просто бандит. Сейчас таких очень много. Они грабят зажравшихся людей, банкиров, предпринимателей, которые деньги копят лопатой. И эти бандиты заставляют их делиться добычей, угрожая пистолетом, хотя те добровольно отдают деньги, чтобы не испортили шкуру. Жизнь важнее денег! Ты что, не слышала, что такое бывает? С какой планеты приехала?

— Ну все на вас, — рассердилась Злата и демонстративно уселась на кушетку, скрестив руки на груди и отвернувшись в сторону, чтобы показать, что она смертельно обиделась на шутку.

— Ой, маленькая ты наша, потеряешься, жизни ведь совсем не знаешь. Не дай Бог связываться с каким-то бандитом, не приведет к добру тебя он, — запричитала Вера.

— Не свяжусь я ни с каким бандитом, мне вообще никто не нужен, — отрезала Злата. — Я сюда учиться приехала, а не любовью крутить с мужчинами!

На следующий день ее опять попросили сделать больным уколы, так как заболела дежурная медсестра. Злата ...

ходила по отделению и выполняла ответственное поручение, всегда со скрытой завистью обходив отдельную палату, в которой лежал бандюган. Но все равно тайно жалела, что дверь в палату всегда была закрытой, ей хотелось хоть одним взглядом взглянуть на него, чтобы узнать — как они выглядят: разбойники с большой дороги.

Злата рисовала карандашный набросок на бумаге, когда в ординаторскую вошел хирург — огромный усатый дяденька, которого она немного боялась. Девушка вскочила с места, чтобы освободить кабинет, но он мягко положил ей руку на плечо и сказал: «Сиди, сиди». Она посмотрела на его большие пальцы и подумала, как можно делать искусные операции, требующие гибкости и умения рук, такими вот толстыми, как сардельки перстами.

Девушка присела обратно, но рисовать перестала, смущаясь постороннего человека. Доктор налил себе чая и сел в кресло.

— Что ты там рисуешь? — спросил он.

— Портрет папы.

— Покажешь?

— Вот — она протянула уже почти доработанный рисунок, осталось сделать еще несколько штрихов и будет готово.

Хирург, чье имя она не успела узнать, взял листок бумаги и внимательно посмотрел на изображение.

— Это отец. Он умер, а фотографии на памятник нет. Вот и рисую по памяти, — смущенно объяснила Злата.

— У тебя хорошо получается, — заверил эскулап и вернул рисунок обратно.

Надо бы узнать его имя, подумала девушка, а то некрасиво как-то получается, разговариваю с человеком и не знаю как к нему обращаться. Он, как будто услышав ее мысли, протянул огромную руку и бодро сказал:

— Меня зовут Игорь Петрович.

— А меня Злата, — улыбнулась и ответила на рукопожатие практикантка.

— Наслышан, наслышан... Уже пациенты доложили, что практикантка лучше всех уколы ставит, впредь только тебе будут доверять свои кхе-кхе... половинки.

— Они преувеличивают, — улыбнулась она. Но все равно приятно. Я ведь только на первом курсе учусь, опыта маловато.

— А хочешь, я тебя возьму на ночные дежурства? Днем будешь учиться, а ночью здесь находиться. Ты не переживай, ночью эксцессов не бывает, все пациенты спят. И ты можешь спокойно кемарить на кушетке, — сразу предупредил Игорь Петрович.

Предложение Злате понравилось, она сама была не прочь поискать подработку. У бабушки денег нет, ей самой пенсии едва хватает на жизнь, а она молодая, одеться прилично нужно, не будешь же в деревенских одеждах ходить — засмеют, уважать перестанут. Решила не отказываться от работы и согласно кивнула.

Приступать к ночному дежурству предстояло уже на следующий день. На работу девушка прибежала раньше положенного времени, не терпелось поскорее приступить к своим теперь уже официальным обязанностям. Переодевшись в белый халат, Злата принялась изучать назначения — кому какие лекарства колоть. За этим занятием ее и застала старшая медсестра Верочка:

— Ты зачем так рано? — спросила она, посмотрев на часы вместо приветствия.

— Решила прийти пораньше, — пожала плечами девушка. — Изучить медицинские карты, а то не знаю кому какие уколы ставить.

— Всем антибиотики, — засмеялась Вера. — Это же хирургия. Кстати, раз села изучать медкарты, ищи фамилию Кузнецов.

— А это кто? — насторожилась Злата, услышав знакомую фамилию.

— А это преступник в люксовой палате, — безапелляционно отозвалась старшая медсестра.

Злата так и похолодела. Ей что придется к нему идти? А разве не этого она хотела, проходя каждый раз мимо, хоть краем глаза взглянуть, как выглядит настоящий преступник. Возможность представилась сама собой. Она послушно нашла карту больного, тут же выяснив, что Кузнецова звали Юрий. Очень неподходящее имя для криминального элемента, в восемнадцатом веке Юриями называли только дворян и образованных людей. Из истории болезни Злата выяснила, что преступнику сделали операцию на щитовидную железу, значит ничто человеческое им не чуждо, не только поймавшие шальную преступную пулю могут лежать в хирургическом отделении.

— Иди скорей ему укол делать, время подошло! — поторопила задумавшуюся девушку Верочка.

Злата глупо улыбнулась, зачем-то поправила прядь волос, так неуклюже выпавшую из толстой косы, и пошла с видом «овцы на заклание» к Юрию с обезболивающим.

Она робко постучала в дверь отдельной палаты, услышав бодрое: «Войдите», аккуратно просочилась внутрь. На больничной койке лежал молодой человек и читал газету «Новости преступности» с яркими иллюстрациями. Не «Анну Каренину» же ему, в самом деле, читать! Злата покраснела, как наливное яблочко и, опустив глаза, тихо сказала:

— Я пришел вам сделать укол.

Он молча положил газетку, лег на бок и опустил штаны, при этом фыркнув:

— Пожалуйста.

Обычная процедура давалась девушке нелегко, руки ходили хаотично, будто обычный человек из плоти и крови, а страшно. Вдруг будет ему больно, а он разозлится и придавит ее на месте. Такие мысли кружились в голове бедной девушки, осваивающей азы жизни исключительно по книгам классической литературы.

— Девушка, ну будете колоть или нет? Долго мне еще лежать со спущенными штанами. Вам что нравится меня лицезреть в таком виде?

— Да я вообще-то уже сделала укол, — смутилась Злата.

— Серьезно что ли? — обернулся Юрий

— Ватку подержите.

— А я даже не почувствовал, надо же, — обескуражено произнес бандит. Та сестричка с лошадином лицом колет как оса безумная. Чуть ли не подушку грызу зубами от боли.

Злата сразу догадалась, что он говорит про Верочку, и прыснула. Как точно он окрестил внешность ее товарки — лошадиное лицо. Смущение перед этим человеком, обладающим прекрасным чувством юмора, куда-то улетучилось, и она весело ответила:

— Ее Верочка зовут. А уколы она делать не любит, потому и больно получается.

— Зачем в медсестрички тогда лезла? Не любит она, хм. А ты стало быть любишь делать уколы?

— Мне нравится медицина, — коротко ответила Злата и начала его потихоньку рассматривать. Молоденький, лет двадцати пяти, короткая стрижка. Но больше всего ей понравились его глаза — большие и карие, в обрамлении коротких ресниц. Двухдневная щетина придала ему брутальности, таких мужчин она видела в Верочкином журнале «Космополитен», в рекламе парфюма или модной мужской одежды.

— И как тебя называет медицинская фея? — уловив её взгляд, спросил он.

— Злата.

— Красивое имя. А меня Юрий, — представился он и стал пристально рассматривать девушку.

Злата заметила его оценивающий взгляд и почувствовала себя обнаженной. Никогда и никогда еще не кидали такого откровенного взгляда в ее сторону. Нужно срочно уходить!

— А мне пора, — сообщила она и выскользнула за дверь.

Нужно держаться от него подальше, решила девушка и поспешила в процедурный кабинет. Ночь дежурства в целом прошла тихо, как и обещал Игорь Петрович. Только один неугомонный больной из 4 палаты несколько раз просил анальгетиков, жалуясь на сильные боли. Когда же он, наконец, уснул, прилегла на кушетку и Злата. Снился ей Юра, сидящий под яблонями в ее саду, там, в деревне у бабушкиного дома и молча рассматривающий ее.

— Вот подлец! — схватился за голову Игорь Петрович.

— Кто? — бодро поинтересовалась Злата. Она хорошо выспалась и чувствовала себя прекрасно.

— Да Нинка, медсестра. Опять в загул ушла. Некому работать!

— У меня же практика сейчас, могу остаться еще на одну смену, — предложила девушка.

— Ну девка выручила! — расцвел в улыбке эскулап и кинулся целовать благодетельницу. От его напора ей стало не по себе, взрослый дядька, а ведет себя, как школьник.

Злата просматривала медицинские карты больных, на каждой стоял штамп врача Колесников Игорь Петрович. «Правда была бабуля этих Колесниковых, как собак нерезанных! Если в их небольшом отделении целых два» — огорчилась она.

— Можно? — знакомый бархатистый голос раздался где-то поблизости. Злата обернулась и увидела Юрия, заглядывающего в ординаторскую.

— Вам нельзя вставать! — возмущенно махнула руками медсестра.

— Ерунда, я себя отлично чувствую, — ответил больной.

Она уступила ему место на кушетке, Юрий сел и, поймав ее за руку, посадил рядом. Ее щеки тут же залились от смущения.

— Какая же ты красивая! Откуда ты прекрасная медсестра? Точно не местная, таких красоток у нас в городе никогда не было. Пациент приблизился к девушке поближе и обнял ее.

— Не надо, — слабо запротестовала Злата. Ей было неловко от объятий полузнакомого парня. К тому же он ей нравился. Но Юра легонько взял ее за подбородок и поцеловал в закрытые губы. Она решительно не знала, как себя вести в этой ситуации, здравомыслие подсказывало оттолкнуть парня, а предательское тело дрожало и хотело жарких объятий. Он раскрыл своим языком ее губы и тотчас оказался во рту. Рука Юрия скользнула по груди Златы, потискала ее и настойчиво сжала. Девушке было ужасно не по себе, а когда он залез к ней под халатик — не выдержала и оттолкнула напористого молодого человека.

— Что ты делаешь? Уходи немедленно, — она обхватила горящие щеки ладонями и выбежала из ординаторской сама.

..Злате сообщили, что вечером планируются посиделки по поводу дня рождения терапевта из соседнего отделения и все сотрудники после отбоя отправятся туда. Девушка сделала вечерние уколы и устроилась с интересной книжкой в ординаторской. В таком положении ее и застал Игорь Петрович. Он был слегка под градусом, а потому глаза его светились смехом.

— А ты чего здесь спряталась? Пойдем с нами! Так уже танцы начались, — весело сказал врач и изобразил ламбаду.

— Не-не, я не употребляю алкогольные напитки. Прошу прощения.

— Ладно, не хочешь — как хочешь. Позаботься тогда о больных, не спи. Если что, звони в терапию.

— Хорошо, Игорь Петрович.

Колесников ушел отмечать дальше, а Злата снова погрузилась в романтический роман писательницы Паркер. Но видимо ей было суждено быть не одной в эту ночь. Юра, больной из люксовой палаты застал девушку врасплох своим появлением. Он держал в руках букет крупных ромашек и улыбался.

— Не спишь? — Юрий просочился в кабинет и передал ей цветы. — Это тебе.

— Спасибо, мои любимые... Ромашки. Как же я скучаю по деревне и по бабушке, — тотчас загрустила она.

— А из какой ты деревни? — полюбопытствовал парень.

— Кулики.

— Слышал о такой деревеньке. Теперь я знаю, где водятся самые красивые девушки на свете! — подмигнул Юра и устроился рядом с ней на кушетке. — Можно?

Злата кивнула и отложила книжку с яркой картинкой на обложке.

— Что читаешь? О-о, дамский романчик. Не поверишь, но я тоже иногда перебираю такую литературу. Познаю женскую душу, так сказать.

— Не может быть, — покатилась она со смеху. "А он веселый, этот Юра". Злата попыталась представить его чинно сидящим в кабинете за дубовым столом и при свете лампы читающим романтический роман. Стало только еще больше смешно: вот бандит перелистывает страницу с интригующими подробностями, чтобы потом снова и снова пережевывать откровенные строчки.

— Не смейся, я правду говорю, — шутливо щелкнул по её носу Юрий.

Она его совсем не боялась, ну ни капельки, а потому храбро спросила:

— Да ведь, правда, ты бандит?

Теперь настало время посмеяться Юре:

— Кто тебе такую ерунду сказал? А все... понял. Некоторые особи сделали вывод самостоятельно: раз чувак лежит в отдельной палате, значит, крутой. На самом деле, у меня просто связи, благоверный.

У нее отлегло от сердца. Конечно, как можно быть такой глупой — верить всем на слово. У Юрия просто хороший знакомый в этой больнице, вот и устроил его с удобствами в все равно пустующий люкс.

Неожиданно Юра поцеловал ее в губы и сказал:

— Я тебя люблю.

Вот так просто, три серьезных слова проозвучали так обыденно, совсем как Доброе утро или Спокойной ночи. Она не отстранилась от его губ и даже ответила на поцелуй. Нравился ей этот молодой человек, и поцелуи его тоже нравились. Ей уже исполнилось 18, но она так ни с кем не целовалась. Оказывается, это так приятно — сливаться своими губами с чужими. Злата расслабилась и попыталась повторять за его движениями.

— Какие у тебя сладкие губы, Злата, девочка моя, — чувственно шептал он и гладил ее по шелковым волосам. Косу она свою распустила, и теперь ее пышные локоны красиво рассыпались по плечам, сводя с ума парня. Она и правда девушка-красавица: миндальные зеленые глаза, полные губы, естественный румянец на щеках, только немного старомодная. Ну, это вполне объяснимо — девчонка из деревни приехала, город соблазнов еще не успел опутать ее своими сетями. Наивная и милая, как ребенок. Юра мог бы руку дать на отсечение, что она девственница. Значит, нужно с ней обращаться по нежнее, дал себе зарок он. Окончательно выздоровевший пациент так хотел неиспорченную красавицу, что его брюки чуть ли не трещали по швам. "Господи, что она со мной делает, эта фея медицинская"...

Юрий расстегнул ее белый халат и увидел обильные груди, скрытые в старомодном нейтральном лифчике. Он немного нахмурился и ощутил на спинке застежку. Злата не отвергала его, не препятствовала ему, из чего парень сделал вывод, что она не против стать женщиной с его помощью. Застежка, наконец, поддалась и теперь Юрий мог разглядеть сочные груши с нежно-розовыми сосками, как виноградинка сорта Изабелла. Он прижался губами к мягкому сосочку и втянул его в рот, спустя мгновение кружок затвердел, а это значит, девушка желала продолжения. Удерживая ее молодое тело поддержкой, Юрий опустил ее на диван, сам лег сверху. Он уже и забыл, как обращаться с девственницами. "Главное, не спешить, чтобы не напугать ее. Если она сейчас убежит, клянусь, я сошлюсь с ума и займусь первой попавшейся девкой под руку, будь то даже медсестра Верочка с лошадиным лицом. Эта девочка сводит меня с ума, интересно, какая она ТАМ на вкус", — думал он, не переставая целовать свою страсть.

Затем Юрий оттопырил хлопковые трусики и потрогал пальцем промежность с редкими светлыми волосиками на лобке. Слегка влажная, неплохая работа! Затем он окончательно избавился от трусов и прильнул губами к малым губкам Златы, слившись с ними в страстный поцелуй. Она вздохнула и обхватила голову любовника руками. Юрий знал толк в оральных ласках, и спустя некоторое время девушка трепетала в сладких судорогах своего первого оргазма. Она не понимала, что с ней происходит, почему пропала чувствительность собственного тела? "Меня парализовало?! Что он сделал со мной?". Мысли путались, исчезали, вновь возвращались. "Нужно брать пока тепленькая!" — решил Юрий и, не давая ей опомниться, приставил головку к ее входу, слегка поднял. Злата дернулась, как от электрического разряда и широко раскрыла глаза. Он ощутил, что головка уже вошла полностью и двинулся дальше, пока его не остановила преграда. "Я был прав, целка!". Одним движением он порвал пленку и замер. Злата сильно зажала губу, но не закричала. "Хорошая девочка". Сопровождая поцелуями свои медленные движения, Юрий наслаждался близостью. "Как же приятно быть первым, черт возьми! Какая она узкая и жаркая внутри. И не отталкивает, ей больно, но терпит", — думал молодой человек, пока его мысли совсем не покинули поле боя. Обычно, когда его настигает оргазм, он перестает сосредотачиваться. Так и сейчас, движения его стали интенсивнее, он думал только о себе и трахал девчонку, пока не кончил ей на живот вязкую жидкость.

Вскоре он прижимал ее к своему плечу и успокаивал. Юра знал, что все девушки переживают после первого раза и начинают рыдать как маленькие, пока слезы не кончатся.

— Все успокоилась?

— Да..., — она несчастно улыбнулась и вытерла последнюю слезинку. — Все хорошо.

Чтобы как-то отвлечь девчонку от грустных мыслей, Юра достал телефон и стал показывать ей смешные картинки. Настроение ее улучшилось, она даже искренне улыбнулась несколько раз, увидев забавные Юркины фото-селфи. Когда появились первые кадры с морского отдыха, он смущался, так как чуть ли на каждом фото позировал с полуголыми девочками. Он быстро перелистал фотки до категории семейных, чтобы не травмировать девочку своим коебелизмом, решил хулиган.

— А это кто? — спросила Злата, увидев симпатичную женщину, чем-то отдаленно похожую на нее.

— А это сеструшка, — беспечно махнул рукой Юрий.

Девушка, придерживая плед к обнаженной груди, приподнялась на локоток.

— Покажи еще ее фотографии.

Юра полистал кадры и продемонстрировал ей изображение сестры.

— Твою сестру зовут Ольга? — обреченно сказала она.

— А ты откуда знаешь? — изумился Юрий.

— Ниоткуда! Уходи, прошу тебя. Иди! — Злата обхватила себя руками и принялась раскачиваться, как китайский болванчик.

Юрий терпеть не мог бабские истерики, а то, что Злата сейчас истерит не подвергалось сомнению. Потом выяснит, чем не угодила ей сеструшка, лучше уйти по добру по здорову. Успокоится — сама прибежит, решил он и натянул штаны, бросая непонимающие взгляды на деревенскую красотку, затем одел майку и ушел. «У девчонки явно с мозгами непорядок!» — констатировал Юра перед тем, как уснуть.

— Золотушка, дорогая, что с тобой? — услышала она рядом голос Игоря Петровича и с ужасом посмотрела на мужчину. Только сейчас она поняла, что до сих пор не оделась. Хирург едва стоял на ногах от избытка алкоголя и удивленно смотрел на румяную Злату.

— Тебя кто-то насиловал? — спросил он, стараясь не глядеть на ее привлекательные обнаженные бедра.

Девушка отрицательно покачала головой и натянула плед до подбородка, стыдясь своей наготы.

— Почему ты раздета и плачешь? — продолжал допрос эскулап. «Даже красная от слез, она выглядит восхитительно. Очень красивая девушка».

— Он... мой... А я... мы. Дядя. Моя мама — сестра... Занимались любовью, с Юрой, — очень сбивчиво начала она, но Игорь Петрович ухватился за самое основное «Занимались любовью». «Вот это да! Нашу гордость кто-то только что понял. А чем я хуже? Я черт его знает сколько не спал с молодухами. Раз она не девственница, что ей стоит переспать со мной разок. Убудет что ли?» — шальные мысли витали в его пьяной голове, как северный ветер.

Колесников присел рядом с ней на кушетку и первым делом попытался успокоить.

— Тише, тише девочка, все будет хорошо. Решим твою проблему. Но не сейчас.

«Похоже, это дело моего братца-кролика. Как всегда опередил!» Эта мысль ужасно разозлила его, потому что его младший брат молод и красив, а он стар и безобразен. Даже жена отказывается спать с ним в одной постели, ссылаясь на ранний климакс. А он мужчина в расцвете сил, до импотенции ему еще далеко. Словно в подтверждение этого, член его набух и зашевелился.

Игорь Петрович заботливо прильнул к плачущему лицу девушки, шептал: все наладится. Она не реагировала на его ухаживания и продолжала подавленно всхлипывать. Ей нужно было выпить валерианки, а не приставать, но до этого самонадеянный хирург так и не догадался. Он сбросил плед, которым она прикрывалась, чтобы полюбоваться очаровательным телом молодой богини. Он замечал раньше, что под белым халатом скрываются настоящие женские прелести, но чтобы такая изысканность...

— Выпей, дорогая, станет легче, — Колесников протянул ей фляжку коньяка.

— Что это? Не хочу, — запуталась Злата головой.

— Пей, — он поднес горлышко к ее губам и заставил глотнуть. Мгновение жжение обжигло внутренности. Девушка закашлялась, а Игорь Петрович самостоятельно выпил напитка. Затем заставил ее выпить еще и еще, пока Злата, запутываясь языком, не сообщила:

— Понимаете, я люблю. Юру. Пациента из роскошной палаты. А он мой родной дядя.

Продолжение следует...