Черниговские каникулы. Из сборника Секс каникулы Часть 4

- Ты провинился, мерзкий слизняк. Погляди, сколько драгоценной влаги пролилось на пол, из-за того, что ты, подлец, отказывался ее глотать. За это положено дополнительное наказание. Я заставлю тебя жрать все дерьмо, что найду. Будь готов ко всему... Понял или нет? Не слышу?

Саша зашептал со страхом:

- Понял, - было очевидно, что происходящее ввергало его в панический ужас. Просто не верилось, что нормальная с виду дама, интеллигентная, образованная, может пойти на такое... Курсистка, войдя в раж, распалилась еще больше, ей пришла в голову мысль. - Слушай, гаденыш, а как тебе понравится, если я высеку ремнем?

У Саши, от страха перед предстоящим наказанием, просто потемнело в глазах.

- Нет! Только не это! Пожалуйста! Делайте что хотите, только не надо порки, я так боюсь, когда больно!

- Обещать не обещаю, но подумаю. Смотри-ка немного осталось, наверное, самое вкуснное, не выливать же. Допивай!

Курсистка приподняла ему голову, и начала лить остатки мочи, чтобы опять не захлебнуться, он широко открыл рот и, поперхиваясь, начал глотать соленую жидкость.

- Смотри-ка, вот теперь он у нас послушный. Может быть, еще чего-нибудь хочешь? К примеру, фекалий откушать? Или чего другого? До обеда еще времени полно, а вечером поезд... А на тебе, скотина, я отыграюсь сполна. Как я погляжу, мошонка уже темнеть начала, яички надулись, вон большие какие уже. Проверим плоть крайнюю. Эге! Да она у тебя вообще ходуном ходит! Что, тварь похотливая, онанируешь? Или по девкам бегать начал? Что, правда? Не зря, не зря на курсы Бестужевские ходила почти два года. Кое в чем разбираюсь...

Она опустилась на колени рядом со скамейкой. Дневные лучи жаркого солнца освещали половые органы подростка. Девица, словно оценивая лошадь, провела-похлопала шершавой ладонью по животу, бедрам и, наконец, взяла в ладонь сморщенный от страха член подростка. Похотливая садистка не стала терять времени даром. Пальцы с длинными ногтями царапали злобно, до крови, тело мальчика, живот, бока, щипля тело подростка. Сжав пальцы в кулак, начала двигать вверх-вниз по сморщившемуся от прикосновения члену, полностью открывая головку. Перехватив у головки, потянула подвижную кожицу вниз, сильным рывком, почти до основания, вновь сжав пальцы. От такой пытки, точнее издевательства, Саша выгнулся дугой.

- Не вздумай кричать, маленькая тварь! - пригрозила вновь курсистка, - это еще не настоящая боль, еще испробуешь, что такое настоящая пытка. Это еще цветочки...

В это время другая рука ее не просто перебирала Сашины яички, пару крупных и нежных слив в поджатой от страха мошонке, а ритмично и силой сжимала их. Снова в быстром темпе заработали пальцы девицы. Саша, не думая, совершенно машинально немного согнул ноги в коленях. Половинки ягодиц разошлись, в этот момент палец левой руки нажал, даже не нажал, а вонзился, в задний проход.

Чего-чего, а вот этого Саша не ожидал, от страха, он дернулся, и палец курсистки одним толчком, с болью, полностью вошел в зад грубо и быстро... К этому Саша не был готов, поэтому вскрикнул, за что тот час был наказан. Курсистка сдавила яички, поэтому крик превратился в тонкое поскуливание. Садистка методично сжимала пальцы, двигая пятерней по фаллосу подростка. Саша, окончательно потеряв голову от ужаса, тем не менее, тонул в омуте страсти подступающей эякуляции. Внезапно она прекратила движения пальцами, вновь спросив:

-Так никто не знает про прокламации? Никому не сказал? Если соврал, я перестаю так делать и приступаю к порке.

- Нет! Нет, честное благородное, никому ни словечка! Я раскаиваюсь, что подсматривал за вами и взял эти проклятущие бумажки. Пожалуйста, не наказывайте меня, прошу вас. Пожалуйста! - умолял окончательно потерявший голову от страха Саша. Рука курсистки двигалась снова и в голове его замелькали картины, услужливо рождавшиеся в мальчишеском воображении... Сотни образов проносились в мозгу, в ту же секунду оргазм потряс Сашу, его выгнуло дугой, наружу вылетели брызги густой, как сметана, спермы. Ему стало неважно, где он, что с ним, что происходит вокруг, кто стоит рядом... Курсистка брезгливо вытерла забрызганные пальцы, уставилась на Сашу и, помолчав минуту, произнесла:

- Давно бы надо было оскомину согнать. Знаю я вас, мальчишек, не успеете за дело взяться, уже полные штаны спермы. А сейчас - другое дело. Сейчас предстоит по настоящему испытание провести...

Мучения мальчика, и, это очевидно было, еще не кончились.

- А что это с ним? Почему маленький стал? По утрам играешь с ним? Не поверю, наверное, от мастурбации совсем ума лишился. Везде лезешь с похотью, наверное, все здесь спермой залил? Правда? Может быть ты и меня хочешь? Нет, это награда не для тебя. Погоди, руки развяжу. Ну вот, другое дело. Давай, онанируй, раз хотел. Дурака-то не корчи, память отбило? Возьми в кулак, сожми и пальцами вверх-вниз. Не мне тебя учить... Как погляжу товар у тебя неплохой, будет работать, как надо, хотя нужно проверить тебя в деле! Смотри, а сначала не заметила, тебе уже пора бриться, стервец! Сейчас побрею, волосы лобковые больше не понадобятся.

Саша покорно лежал, со страхом ожидая экзекуции. Курсистка перехватив револьвер, чем-то на нем щелкнула и вытащила из-под ствола короткий блестящий стилет-кинжальчик. Склонившись, начала даже не брить, а выдергивать, редкие волоски, появившиеся на лобке подростка.

- Не люблю, когда у мальчишек волосы растут, сразу становятся похожими на взрослых мужиков, вонючих жеребцов. Как же я их ненавижу. Насколько приятнее владеть юными эфебами-подростками, робкими, пугливыми. Сколько лет себя помню, столько меня к ним тянет. Уж как тянет, как тянет, ничего поделать не могу...

Саша чувствовал прикосновения к члену, но желанного чувства не было. Он немного прикрыл глаза, чтобы сосредоточиться, но тотчас открыл, боясь наказания курсистки. Ладонь охватила ствол целиком, движения были плавны и неторопливы. Курсистка, наклонилась, пенсне почти сползло с носа.

- Нет, так не пойдет. Эдак, ты до вечера онанировать будешь, мне никакого в этом резона нет.

Она взяла в руки железный навесной замок, на который Саша запирал дверь мансарды, поиграв и пощелкав ключиком, зажала в дужку мошонку Сашину вместе с членом. Дужка узкая, в половых органах Саши заломило от боли, тем не менее, от застоя крови, член начал подниматься. На шею подростку набросила веревку с затяжной петлей, наподобие ошейника, затянув ее, свободный конец намотала на руку, на соски мальчика прицепила пару бельевых прищепок. Соски потихоньку заныли, но это почему-то было приятно, это удивительно, но боль показалась сладкой.

Одна прищепка соскочила, курсистка ругаясь, подняла ее с пола, со злостью пнула, умудрившись попасть Саше как раз между ягодиц. С остервенением, щипнув за сосок пальцами и опять прицепила прищепку, покрутив и подергав ее, чтобы убедиться, что не соскочит. От боли у Саши темнело в глазах, чтобы не закричать он закусил губу. Закусил сильно, во рту стало солоно от выступившей крови. Головка члена блестела будто лакированная, темно пунцового цвета, яички не просто болели, а разламываются от притока крови.

Оглядевшись в мансарде, курсистка взяла со стола оставшийся со вчерашнего дня огурец, покрутила в руках, оглядела со всех сторон, хмыкнув, поплевала на него, размазав на нем слюну. Подойдя, к лежащему на топчане Саше подняла ему ногу вверх. Мальчишеский анус доверчиво раскрылся перед хищным взглядом. Не раздумывая, приставила огурец к розетке заднего прохода мальчика и одним движением, ввинтила его туда. Невыносимая боль, словно рвали-разрывали пополам, но это в первый момент. Раздвигая сфинктер, огурец двигался вглубь. На Сашину беду он был не гладкий, а в пупырышках, что дало о себе знать. Девица не торопилась, через мгновение из ануса паренька торчал зеленый кончик огурца с веселым хвостиком, подвигав пару раз, она истерически засмеялась:

- Что это я? Неужели должна потворствовать малолетнему педерасту? Вон как фаллос раздуло, еще пару минут, и сперма начнет литься. Нет, брат, шалишь. Не на такую напал, я тебя еще не до конца измучила, если эрекция сохраняется...

Возбуждение у садистски не ослабло, наоборот, стало еще сильнее. Взяв за подбородок сунула перемазанный фекалиями огурец в рот. Саша покорно принимал испачканный овощ, слизывая экскременты, вкус которых он совсем не ощутил. С энтузиазмом принялся он сосать и облизывать огурец, в надежде заслужить прощение садистки.

- Ну, что, подлец, похоже, хватит, для первого-то раза!

Огурец бросила на пол, перевернув мальчика на спину, так что лицо его было обращено к потолку, она встала рядом и задрала подол своего расшитого сарафана, обнажив живот и лобок.

- Гляди, гляди не отрываясь, мразь... Тебе нравится? Нравится? Теперь запоминай, кто в жизни твоей хозяйкой будет, кому поклоняться должен, перед кем на коленях будешь ползать. Это начало...

Саша в паническом ужасе шептал:

- Да... Делайте что хотите... Все, что хотите... Да, я хочу видеть вас вблизи... Пожалуйста... Покажите все близко-близко... Это должно быть так прекрасно... Я недостоин лицезреть вашу несравненную красоту... Это величайшая награда, что наказываете меня... Прошу, пощадите... Я никому не сказал ничего про то, как вы с господином Горобцом целовались в саду и про шалаш никто не узнает. Честное благородное!

Краем глаза Саша видел, что она засунула руку в промежность и начала там двигать. Раздались влажные чавкающие звуки, вскоре рука ее очутилась на Сашином лице, покрытая слизью, сунув пальцы ему в рот, приказала облизать их. Саша пытался проглотить выделения, стекавшие в рот, но не смог, во рту пересохло. Он закашлялся, попытался выплюнуть, за что сразу же получил звонкую пощечину.