Замок

Уважаемый читатель, перед тобой находится уникальный рассказ, в котором невозможно определить время и место происходящих событий. Не пытайся найти эти места на карте или указать точную дату в календаре. Все происходит не у нас, не с нами и не в нашем мире. Не требуй объяснений, потому что их просто нет. Прими все так, как оно написано, без каких-либо разъяснений. Это просто другой мир и это все, что можно сказать. Итак, начинаем.

Колесница медленно подъезжала к замку. Ольва с грустью наблюдала, как стая птиц пронеслась по серому небу. Сырой дождь лился, а в холодной темной колеснице было неуютно. Она вспоминала свое детство здесь, пятнадцать лет назад.

Тогда ей было всего семь лет - дочь слуги из крепости. Ей мало интересовалось положение дел в этом мире или то, что будет происходить впереди. Она никогда не видела своего хозяина - барина, но слышала о нем только хорошие отзывы. Она помнила, как услышала от матери, что его сын вернулся из столицы, а горничные говорили о новых приказах. Через несколько недель ее мать отправила ее в город, чтобы учиться в пансионе-колледже. Молодой хозяин желал иметь образованную прислугу, и несколько девочек были направлены в различные учебные заведения. Тогда Ольву тревожила лишь разлука с матерью, а о своем будущем она даже не задумывалась.

В новом месте она быстро привыкла. По бумагам ее считали сиротой - дочерью погибшего офицера. Ольва не чувствовала никакой дискриминации. Преподаватели и наставники были добрыми и заботливыми. Ей легко давались науки, и учиться было интересно. Среди других девочек из известных дворянских семей она выделялась только в лучшую сторону - стройная, красивая, с изяществом королевы.

Только в последние годы у нее возникли мысли о том, что будет ждать ее в будущем. Работа в роскошном особняке, роль помощницы или домработницы, а в лучшем случае секретарши или экономки? Последние месяцы обучения Ольва часто плакала и старалась забыть об этом, но каждое утро пробуждалась с тем же тревожным вопросом.

И настал выпускной бал. Стоит отметить, что она получала небольшую сумму денег из имения каждый месяц, и она сумела накопить достаточно для создания стильного гардероба, где каждая вещь была подобрана со вкусом. Последние деньги были пришиты к билету на поезд и сопровождались запиской о времени и месте ожидания кареты. Это было для нее настоящим шоком. Вчера она была равной своим однокурсникам-князям и баронессам, а теперь медленно приближалась к господскому дому, где ей предстояло быть всего лишь дворовой девкой, предметом, рабыней... Она хорошо знала из рассказов подруг, как с прислугой обращаются такие люди...

Ольва мечтала, чтобы поездка на родину никогда не заканчивалась, но за окном кареты она увидела башни крепостной стены. Ворота замка открылись, и прислуга начала нести багаж. Ольва вошла в просторный холл и последовала за молчаливой и строгой женщиной, которая встретила ее у дверей. Она заметила тишину. Никто не говорил ничего, только покачал головой, и Ольва поняла, что должна следовать за этой женщиной. Так они шли по различным холлам и залам до маленькой, но уютной комнатки. Когда вещи были доставлены в комнату, сопровождающая женщина холодно объяснила Ольве, что ее следует обращаться к ней как Мадам, а вечером ее будет ждать господин - так она и сказала "господин". После этого Ольва осталась одна и начала привыкать к этому незнакомому месту.

Вначале она решила в разговоре с ее господином, о котором ничего не знала, держаться на равных, всячески демонстрирую ему свою образованность и тем самым надеясь, что она займет достойное место в ее новом доме.

Разместив свои вещи в комнатке Ольва решила пройтись по замку. Выйдя из комнаты она прошла в зал, где как и во всем доме, было однообразное убранство дворянских домов. На стенах висели различные картины, одни с изображением пейзажей, на других были изображены неизвестные ей люди. Когда она рассматривала одну из картин, через зал пробежала девушка одетая горничной. Ольва уже немного пришла в себя после приезда, поэтому постаралась пристально рассмотреть прислугу, стараясь понять какие порядки царят в этом месте.

Девушка была очень привлекательна, короткое платье демонстрировало ее стройные ноги и складно обтягивало ее красивую фигуру. Передник блистал белизной и как и край платья едва прикрывал верхнюю часть бедра едва прикрывая ажурные резинки черных чулок. Декольте едва прикрывало пышную грудь, которая казалась рвалась наружу. Светлые волосы были аккуратно уложены и сколоты заколкой.

Девушка проходя взглянула на нее, в ее глазах отразился испуг она тут же присела в поклоне и после небольшой паузы, потупив глаза, прошла дальше.

Ольва вернулась к себе. Несомненно, то что она увидела, говорило о хозяевах как о людях не безразличны к любовным утехам - горничная была одета так что словно она сошла с обложки эротического журнала, но этот кроткий и испуганный взгляд...

Очевидно к ней относились строго и прислуга в этом доме знала свое место. Да, что ее ждало впереди...

Как не замечала Ольва, время неумолимо тянулось вперед, а за окном наступал вечер. Она ждала прихода своего хозяина. Когда часы пробили 7 часов, в комнату без стука вошла Мадам.

- Вы готовы?

- Да.

- Необходимо предупредить вас о том, что ваш хозяин уехал по делам и вас будет принимать хозяйка дома. Я рекомендую воздержаться от задавания лишних вопросов. Вы новичок здесь и пока не знакомы с правилами. В этом доме есть два главных закона: покорность и послушание. Принимайте все указания хозяйки как должное. Подробности я расскажу позже. А сейчас пойдемте со мной.

Следуя за строгой женщиной, Ольва прошла в центральную часть замка, где, как она поняла, находились комнаты для господства. У массивной двери с резными узорами Мадам остановилась и разрешила Ольве пройти первой, закрывая за ней дверь.

Она оказалась в огромной комнате, больше похожей на зал. У окна за столом сидела женщина около 35 лет с приятным и ухоженным лицом. Она имела небольшую полноту. На ней был только легкий шелковый халат, полы которого падали до пола, обнажая широкие бедра. По ее проницательному взгляду Ольва поняла, что это и есть хозяйка. Женщина грациозно подняла руку и попросила Ольву подойти.

Когда Ольва подошла, госпожа добродушно улыбнулась.

- Так вот о каком подарке говорил Юмий. Действительно красивая. Повернитесь. Надеюсь, вы также образованы, как и прекрасны? Какое образование у вас?

- Я закончила энский пансион.

- Превосходно! Это замечательно, что все так сложилось. Я уже думала нанимать гувернантку для младшего Бишеньки. Ему двенадцать лет. Вы не против заниматься его образованием?

Нет конечно, - тут Ольва замялась, она не знала как обращаться к госпоже. Заметив это госпоже пояснила:

- Меня можно называть Ирима. А вы, если я не ошибаюсь, Ольва. Ну ничего. Вы быстро поймете что у нас к чему.

При этом она лукаво улыбнулась. Далее госпожа кратко обрисовала основные обязанности Ольве. После завтрака в десять часов начинаются уроки с господским сыном - Бишей. В тринадцать часов обед. После обеда по усмотрению Биши или игры в его части замка или прогулки. В шесть вечера ужин, после которого если она была не нужна Бише, то была свободна. Как намекнула хозяйка, со временем у нее появятся еще кое-какие обязанности, ну а пока это все. Главное чтобы Биша был доволен. Основные правила ей потом объяснят.

Пока госпожа говорила Ольва радовалась что к ней обращаются на "Вы", она ожидала худшего. В голове пробежала мыслишка о том как ей повезло. О такой работе она даже не мечтала. Волнение и страх постепенно отступали. Она даже стала слегка улыбаться этой милой женщине. Та вскоре дала ей понять, что разговор окончен. Пожелала ей хорошо устроится на новом месте.

Прощаясь Ольва, слегка присев, поклонилась, вспомнив что когда вошла то этого не сделала от волнения забыв об этом. Когда она наклонила голову, то заметила как Ирима убрав руку со стола, провела кистью пред нею. Остановив руку у лица Ольвы, она, заметив, что та медлит с поцелуем, положила руку к себе на бедро. При этом Ольва почувствовала, как холодной сталью блеснули глаза хозяйки. Все это произошло быстро и они обе сделали вид что ничего не было, но на душе у Ольвы остался неприятный осадок. К тому, что ей дадут руку для поцелую, она, вчерашняя институтка, готова не была.

После выхода из зала, Мадам попросила ее подождать и сама направилась к госпоже. Примерно через десять минут они вышли вместе, и Мадам сказала Ольве следовать за ней. По пути они посетили разные помещения, и Мадам объясняла назначение каждого из них. Она показала Ольве местоположение столовой для "высокой прислуги", к которой она теперь будет относиться, а также раскрыла секреты душевых комнат и прачечной. Ольва узнала о существовании так называемого "гардеробного" помещения, где прислуга получала одежду и белье, и Мадам передала ей большой пакет на время. Они прошли мимо парикмахерской, где Ольве должна была посетить до завтрака, потому что "господа не любят небрежность". В общем-то из слов Мадам Ольва поняла, насколько важно иметь хороший внешний вид в этом доме. "Если ты не привлекательна, барин может наказать", - это заставило ее понять, что прислуга должна выглядеть сексуально, что было очевидно по внешности большинства девушек. Каждая из них была одета элегантно и дорого, заметила Ольва. "Наказать" - это было неприятно слышать, но, честно говоря, она уже поняла, что такие правила повсеместны и ей придется принять это. Затем они направились в косметический кабинет, который также нужно успеть посетить до завтрака. Мадам рекомендовала ей заниматься спортом каждый день в огромном спортзале со множеством тренажеров. В конце экскурсии Ольве показали "исправительную" во дворе замка - это было то, чего она больше всего боялась. Там находилась отдельная высокая башня из крупных камней, и каждой "девушке" требовалось быть там не позднее девяти вечера, "если не у прислуги". В этом месте прислугу наказывали согласно записям в "учетной книге", которую вели господа. Они должны всегда иметь эту книгу при себе, чтобы если что-то случится, барин мог записать наказание. После этого Мадам передала ей небольшую книжку в черной кожаной обложке. На передней странице в графе "дворовая девка" было написано "Ольва Березова", а в графе "назначение" - "гувернантка".

Мадам объяснила ей, что сама она является "старшей по распорядку". Ее необходимо "слушаться, а если ослушаешься, то просить могу о наказании".

Вернувшись к себе Ольва в комнате застала девушку одетую так словно она с какого-то деревенского праздника. На ней была простая, но нарядная одежда сельской жительницы, которая носила явно демонстрационный характер. Саму "селянку" нельзя было назвать красавицей, но ее простое лицо было явно мило. При виде Ольвы девушка поклонилась и сбивчего пояснила, что она "коридорная", т.е. прислуга для тех кто живет в этом коридоре. Зовут ей Натя и в комнате Ольвы она будет прибирать и "всячески ей угождать". Быстро расстелив постель Натя спросив не нужна ли она и получив разрешение идти, быстро убежала. То что здесь есть прислуга, к которой за годы учебы она уже успела привыкнуть, Ольву обрадовало. Из-за множества событий и впечатлений она быстро заснула.

Утром ее разбудила Натя, которая помогла ей одеться в новую одежду полученную вчера. Это было длинное платье из темной материи, с юбкой в складку. Черные чулки с поясом. Туфли на высоком каблуке. На вопрос где трусы Натя сделала вид, что впервые об этом слышит. При этом объяснив, "что его никто не носит, нельзя". Приведя в себя в порядок после душа с помощью похожих на Натю девушек она позавтракала и была проведена на половину "младшего барина". Там в одном из помещений была оборудована уютная, учебная аудитория.

Она решала как себя вести с мальчиком. Ожидая его у школьной доски она думала о предстоящей работе. Учить хозяйского сына - с одной стороны здесь необходим авторитет, дистанция педагог- ученик, а с другой она понимала что этот избалованный барчук к ней будет относится как к прислуге. Кто она для него? Попробовать сразу установить дистанцию? Возможно если ей это удастся и тогда и другие с этим будут считаться. Дети в его возрасте подвижны, активны, любят играть, возможно что ему будут пока чужды социальные предрассудки людей. Подростки при правильном подходе достаточно внушаемы. Возможно у нее действительно получится стать для него авторитетом. Какой он? Она представляла вбегающего мальчонку, которому наверняка хочется играть, а не учить какую-то математику. А ведь ей придется ставить ему в дневник оценки. Так просила госпожа. Что ж, это будет хороший способ достичь поставленной цели и поставить мальчонку на место.

Прошло около полчаса в размышлениях, пока маленький мальчик тихо вошел в аудиторию. Он молча сел за парту и стал рассматривать Ольву. Это оказалось неожиданным для нее. Она представляла 12-летнего ребенка по-другому. Возникла пауза. Ольва стояла перед ним, словно когда-то стояла перед директором пансиона, куда обычно вызывали за нарушения. Директор долго смотрел на слушательницу, заставляя ее смущаться, а потом объяснял ей правила поведения в пансионе после того, как она осознала свою ошибку. В его глазах было что-то неопределенное, но очень пристальное. Почему-то перед директором Ольва всегда думала не о своем проступке, а о том, что она маленькая девочка, стоящая перед взрослым мужчиной и задумываясь о своей привлекательности для него и об отличии этих мужчин от женщин.

Так же как и тогда, Ольва почувствовала себя молодой женщиной, но это было немного иначе. Она не испытывала страха перед директором. А теперь она почувствовала тревогу...

Паузу прервал Биша:

- Вы новая учительница?

- Меня зовут Ольва, я надеюсь, что мы станем друзьями. Теперь я хотела бы узнать о ваших знаниях.

Биша рассказал ей о своем образовании. Оказалось, что он закончил пять классов, когда жил у бабушки в городе. А теперь он будет жить с родителями и посещать гимназию только для сдачи четвертных экзаменов. Иногда к нему будут приезжать репетиторы из города, чтобы подготавливать его по точным наукам, а остальное время он будет заниматься гуманитарными предметами со мной. Постепенно мы перешли к разговорам о литературе. Биша оказался задумчивым подростком. Его уровень подготовки был высоким, и мне было интересно дискутировать с ним по разным спорным темам, о политике, о литературе, об истории. Так время подошло к обеду, после которого мы договорились о прогулке.

Гуляли они в парке, который был прекрасно ухожен и впечатлял своими размерами. писателей классики. Биша был по отношению к ней корректен. Обращался только на ІвыІ, Ольве казалось что все хорошо, но что-то было не так. Взгляд. Когда он смотрел на нее ей становилось не по себе. Встречаясь с ним взглядом она обращала внимание, что он как-то особенно на нее смотрит, иногда ей казалось что это взгляд опытного мужчины на женщину - такой раздевающий, самоуверенный, взгляд самца, иногда это был взгляд полицейского - пронзительный, властный. Но его манера держаться и разговаривать не давала оснований думать о нем плохо. Перед ужином они расстались. Уходя к себе Биша ей напомнил, что вечером ее ждет "на контроль". Что он под этим подразумевал она поняла позже.

Встретив за ужином Мадам Ольве удалось выяснить, что вся прислуга приписана к кому-то из господ. Например она к "барчуку". Вечером необходимо обязательно подойти к господину, обычно это делается около 20 часов, чтобы он произвел отметку о поведении в учетке. С этой "отметкой" надо будет зайти в исправительную, где каждый вознаграждался согласно отметки. Кроме этого любой господин мог направить в исправительную в любое время с указанием наказания, если на его взгляд это было необходимо произвести срочно. Вспомнив, как она провела день, Ольва сочла, что наказания не заслужила и особо по этому поводу не беспокоилась.

Около двадцати часов она прошла в кабинет Биши. В темном кабинете он играл с собакой. При виде Ольвы собака залаяла и мальчик жестом приказал ей замолчать, после чего подозвал гувернантку. Теперь он был другой, глаза лукаво улыбались, было заметно что ему нравится смущение Ольвы. Та же протянула ему учетку и замерла - хотя она была уверена, что наказывать ее не за что, но ей было страшно. По его взгляду она поняла, что что-то произойдет. И действительно Бища уверенно выписал ей "10 плетей", ничего не объясняя вернул учетку и продолжил игру с собакой, давая Ольве понять что аудиенция окончена. У нее все внутри сжалось в холодный сгусток. Было обидно и страшно. Она не помнила, чтобы ее кто-то наказывал, она боялась боли. Слезы душили ее - как вот так просто один человек может другого подвергнуть наказанию. Простой мальчишка, ее, образованную, красивую женщину, которой восхищались на городских балах, которая гордо отвергала блистательных кавалеров, этот сопляк... Но тут она врала себе. После этого она к нему смешанные чувства побитой хозяином собаки - обожание, страх и ненависть. Даже не ненависть, а так, чуть-чуть злость. И еще - ей было обидно, что этот, пускай маленький, но мужчина, пренебрег ею. Она всегда ощущала в себе силу красивой женщины, а красота оказывает воздействие и на ребенка и на старца. Ольва всегда чувствовала что к ней должны относится по другому, чем к другим - с обычной внешностью женщинам, да это так и было.

Как во сне она пришла в исправительное учреждение и легла на кровать, не снимая одежды. Ее руки и ноги были связаны и привязаны к кровати. И вот первый удар вернул ее к реальности. Боль оказалась гораздо сильнее, чем она ожидала. Она мгновенно напряглась, но веревки туго держали ее за запястья и щиколотки. Это было ужасно. Ольва действительно не могла выносить боль. Она была готова на все, лишь бы избежать этого; теперь это животное трепещущей от страха привязано к кровати вместо той образованной леди. Она выла, и ей заткнули рот кляпом. Для нее время остановилось. В ее сердце царил лишь жгучий, холодный ужас. Когда ей показалось, что больше не может перенести этого, удары прекратились и веревки развязали.

Палач посмеиваясь сбросил ее с кровати. Снялся какой-то пелена со слов Ольвы. Теперь она действительно поняла, как изменилось ее положение в обществе. Но она не чувствовала подавленности и отчаяния; она хотела жить, адаптироваться к своему новому положению. Как избалованная и капризная собачка-болонка, которая по воле судьбы оказалась на помойке и, забыв прошлые привычки, роется в мусоре для пропитания, Ольва теперь думала только об одном: как ей выжить в этом доме. Пансионат, балы, кавалеры остались позади, словно это было с кем-то другим, а не с ней - как в детском и мутном сне, из которого нет возврата. Теперь она была дома. Теперь она стала тем, кем была - дворовой слугой, рабыней и игрушкой для прихотей хозяев.

Утром она снова ждала Бишу в аудитории. Ей было стыдно. Граница между ними стерлась; он разрушил иллюзию равных отношений - общения на равных условиях. Конечно, она будет продолжать игру - снова станет строгой и независимой учительницей-гувернанткой, а он всего лишь ее ученик. Но впереди был вечер - это и она, и он отлично понимали. Одну вещь Ольва так и не могла понять - за что ее наказали. И хотя она понимала, что, вероятно, это было просто указание на ее место слуги, но Биша наверняка нашел какую-то причину для этого наказания, даже если это была пустяковая причина, которую нужно было исправить. Она боялась вечера и была готова на все, чтобы избежать наказания.

Когда пришел Биша, то события стали развиваться как и вчера. В начале уроки, затем обед. Ни намека о порке, как будто это не было. Сама же Ольва спросить боялась. Разговаривая с ним, объясняя ему темы занятий она покрывалась румянцем, борясь с охватившим ее новым чувством. Вот он сидит пред нею за партой, маленький мальчик, внимательно ее слушает, но она ощущала себя как на подиуме для показа одежды, как бы она не повернулась, даже стоя к нему спиной, она чувствовала его внимательный взгляд. Ольга не разобралась в своих чувствах, но почему-то ее не покидало ощущение что она прежде всего женщина, а потом разумное существо, сейчас она была самкой - обличенной в одежду и образ цивилизованного человека. Она чувствовала свою грудь и промежность. Она чувствовала как там все раскрыто и влажно. Ей было от этого стыдно и не удобно, но из-за этого она заводилась еще больше. В груди стоял комок от испытанного унижения, маленький мальчишка - такой обычный славный ребенок - а может ее наказать как надоевшую игрушку, он ее "барин", а она всего лишь его прислуга. Думая о том, что если он ей прикажет встать на колени, то она не сможет под страхом наказания этого отказаться и будет стоять перед ребенком на коленях - взрослая женщина, думая об этом она улавливала как от "комка унижения" в груди к ее промежности текут сладкие волны. Эти чувства были ей не привычны и она не разобралась в них.

Во время после обеденной прогулки Биша ей невзначай заметил, что она как-то "консервативно одевается". Не зная как реагировать на это, Ольва заметила, что она педагог и существуют рамки приличия, но мальчик ничего не ответил на ее довод. После прогулки они расстались и Ольва направилась к себе.

Подумав над высказыванием Биши, она обратилась к Мадам и попросила ее совета.

- А молодой человек уже подрос. Знаешь, дорогая, он, конечно же, заинтересован в тебе. Ты привлекательная женщина. Но если ты слишком откроешься перед ним, это наверняка его разгневает. Подумай сама, что делать.

- Вы имеете в виду, что Бишенька... Что он... Как мужчина...

- Я имею в виду, что он становится молодым человеком. И как отец, он будет большим любителем девушек. А твоя задача быть ему по душе. Ты образованная, похоже на это, но есть ещё многое, чего ты не знаешь.

- И как мне одеться?

- Ну это решай сама. Можешь сделать юбку короче и показать больше декольте, чтобы подчеркнуть грудь. Сейчас ты выглядишь скучно и прилично. Но предупреждаю тебя о госпоже. Тебя отдали ребенку не для того, чтобы ухаживать за ним. Хотя ей это, возможно, понравится. Ох, девушка. Не спрашивай меня, сама всё узнаешь.

Ольва смешанных чувств вошла в гардеробную. Там она нашла много одежды, подходящей для последнего запроса молодого человека. Думая о предстоящем наказании, у нее не было другого выбора, как переодеться перед "причастием", так называли посещение господина для получения наказания другие девушки. Она оделась классически для своего нового дома: черные колготки с кружевной резинкой, туфли на высоком каблуке, платье с короткой юбкой и глубоким вырезом на груди. В отличие от других служанок, у нее не было фартуков и заколок горничной. А платье отличалось более роскошной, но строгой отделкой. Про трусики она забыла навсегда.

В оговоренное время Ольва вошла в комнату Биши. Она увидела, как молодая горничная получила от него задание, улыбнувшись, опустившись на колени и наклонившись к руке молодого человека, который даже не поднял ее с подлокотника кресла. В то же время Ольва заметила, что грудь горничной почти полностью обнажилась в глубоком вырезе и она изогнула поясницу, игриво выпятив свою задницу. В этот момент Биша смотрел на Ольву, словно подчеркивая разницу в поведении горничной и ее.

Когда та вышла из кабинета, Ольва подошла к Бише и робко протянула учетку. Не раскрыв учетку барин выжидающе стал смотреть на Ольву. Она молчала. Сердце тревожно билось. На него она смотреть не смела. Бросится перед ним на колени? Это полностью признать что ты ничтожная прислуга. А кто ты? Ты и есть такая. Мысли бежали в голове, но сама она была как в оторопи. Медленно Биша потянулся за ручкой на столе и это прорвало слабую плотину ее гордости. С трудом не упав на колени и не заплакав, она произнесла, пытаясь сохранить остатки уважения к себе:

- Вы хотите чтобы я встала на колени?

- Ольва, я бы не хотел делать свой выбор за вас. Вы же моя учительница, - с улыбкой произнес он, заметив как у нее мелко задрожали колени.

- Зачем, зачем вы хотите унизить меня. Не ужели я к вам бываю не справедлива или не внимательна.

- Ольва. Я не собираюсь обижать вас. Каждый должен свой выбор сделать сам. Если не хотите быть на коленях, то стойте, это ваше право. Так же как и ставить мне отметки за знания. А мое право ставить вам отметки в учетку. Это мое право оценивать вас. А мое мнение такое, я хочу видеть вас гордой и уважать вас как человека.

После небольшой паузы, увидев колебания женщины, мальчик медленно раскрыл учетку, готовясь произвести запись. У Ольвы дрогнуло сердце, животный страх перед наказанием согнул в коленях ее ноги. По ее щекам текли слезы. Она стояла прямо на коленях, склонив голову к полу. От тихих рыданий у нее подрагивал подбородок, но на плач она не срывалась. Кровь прилила к лицу. В этом момент она не смогла бы произнести ни слова, комок унижения из груди поднялся к горлу.

Биша замер, наслаждаясь унижением женщины. Прошло еще несколько минут.

- Ниже. Еще глубже, - тихо, но решительно сказал он.

Ольва медленно наклонилась, не узнавая себя.

- Еще, - почти шепотом произнес он, одновременно скрестив ногу и приготовив ее для поцелуя.

- Еще ниже.

Ольва остановилась, когда ее губы почти коснулись блестящей поверхности ботинка.

- Еще ниже. Вот так.

Завороженная, она поцеловала его ногу. Ей стало легче, и вместе с облегчением словно что-то теплое разлилось между ее ногами. Она не отводя глаз смотрела, как на поверхность ботинка падали ее редкие слезы.

- Сучка, - подумала она про себя. - Дешевая, похотливая сучка.

В груди болело какое-то новое чувство. Оно было приятным и одновременно вызывало дискомфорт. Она осознала, что перешла черту, разделяющую ее и остальную прислугу, если такая грань вообще существовала. О том, кем она стала для этого мальчишки, было страшно подумать. Но вместе с этим она заметила, что ей нравится это унижение, она наслаждается полной зависимостью от барина. И даже то, что он всего лишь ребенок, вызывало у нее приятные чувства. Она должна была угождать его прихотям и даже похоти, какой бы она ни была. Но в то же время внутри нее жил стыд и гордость. Эти чувства сражались друг с другом и порождали нечто близкое к экстазу. А какое именно - она еще не поняла.

После расставания с господином Ольва долго не могла уснуть. Такие сильные эмоции ей никогда раньше не приходилось испытывать. Мысль о том, что она стояла на коленях перед мальчишкой, вызывала у нее такое сильное переживание, что ей приходилось несколько раз выходить из кровати и подходить к окну. Стоя на паркете, она долго пыталась успокоиться. Ей становилось холодно, и Ольва прикрывалась одеялом.

На следующий день Биша попросил сократить количество занятий и до обеда пойти погулять. С утра он был несколько рассеян, Ольва часто ловила на себе его внимательный взгляд, иногда он без всякого смущения разглядывал ее ноги в черных чулках. Надо сказать, что ей самой нравилось как она выглядит в новой для нее одежде. Перед завтраком она долго разглядывала свои ноги, в элегантных туфельках на высоком каблуке. Даже сама она не нашла к чему придраться - стройные, точеные, ножки выглядели сексуально и привлекательно. Юбка едва доходила до середины бедра и стоило ей слегка нагнутся, как из под нее выступал на обозрение край ажурной резинки чулок. Грудь едва прикрывал разрез платья. Женщин в подобной одежде она видела разве что в журналах для мужчин. В обновке она чувствовала себя уверенно, но при этом ей было стыдно, даже в самых откровенных фантазиях не могла представить себе одетой в подобный наряд. А сейчас, ловя на себе этот раздевающий, но холодный взгляд барчука, она смущалась и чувствовала как приливает кровь к ее гениталиям. Надо признаться что у Ольвы был минимальный сексуальный опыт, сама она снимать напряжение не умела и это стремительно нараставшее из-за последних событий напряжение ее все больше тяготило.

Когда они вышил в парк, то Биша быстро ее увлек к старой беседке находившейся далеко за замком, в глухом и безлюдном сквере обособлено стоящем от ухоженных элементов паркового ансамбля. Ольва почувствовала как мальчик внутренне напрягся, она окончательно заволновалась и ожидала чего-то неожиданного.

- Ольва, я хочу начать писать.

Ольва удивленно посмотрела на него. Он продолжил смотреть ей в глаза и сказал:

- Почему вы столь безмолвны?

- Бишенька, - она растерянно ответила, - Что вас смущает? Я отвернусь.

- Вашей мамой меня пригласили служить здесь. Неужели вы думаете, что я должен быть оскорблен?

- Я не очень понимаю, что вы имеете в виду.

- Вы не знаете для чего существует прислуга? Отвечу: чтобы помогать. Даже в уборной. Так что ждете? Снимайте штаны…

- Я... Я не до конца понимаю.

- Мне это надоело в конце концов. Просто дайте мне записку. Вы все поняли.

Ольва покраснела и опустившись на колени, сняла штаны у Биши, а затем трусы. Она увидела небольшой член подростка – около трех-четырех сантиметров, который без стеснения качался из стороны в сторону. Ольва была настолько неподготовлена к такому повороту событий, что на мгновение замерла. Вид перед глазами ошеломил ее. Этот небольшой орган привлек все ее внимание, вызывая у нее такие же эмоции, как у ювелира, увидевшего граненый алмаз указанного размера, или у моряка, у которого после долгого плавания на горизонте появилась земля. Она нежно посмотрела на Бишу, а он в ответ гордо и ожидающе смотрел сверху. По его выражению лица она поняла, что нужно делать дальше. Бережно и аккуратно схватив член пальцами, она слегка отклонила его в сторону. Некоторое время спустя член начал дрожать и выпустил небольшую струйку прозрачной мочи - словно благодарность за ласки. Ольва чувствовала, как прикосновениями он постепенно растет и поднимает свою головку. Когда Биша закончил мочиться, его член был направлен под углом 45 градусов и слегка дергался перед глазами Ольвы.

- Слижи последние капли, не пачкать же трусы. Так вся прислуга делает в этих ситуациях. Давай.

Он слегка прогнулся вперед, как бы выставляя свое богатство для нее. У Ольвы от возбуждения перехватило дыхание и она, словно прикасаясь к иконе для поцелуя, обхватила губами головку его маленького органа. В этот момент ее захлестнула такая волна возбуждения, что она кончила, прижав при этом руку к своей промежности. Несколько раз она ее тело дернулось словно в судороге. Между ног все горело и было мокро. Долгожданное облегчение пришло вместе со стыдом.

- Из тебя получится хорошая прислуга, - со смаком промолвил ее маленький хозяин. - Хорошая прислуга. Давай. Лижи член своего господина. Это твоя работа. Шлюха. Тебе нравится...

Ольву передернуло от этих слов, она еще не привыкла к подобному обращению. Не успев как следует обдумать свои действия она вскочила на ноги и сразу заметила какой Биша маленький. Он ей едва доставал до груди. Еще несколько мгновений назад она смотрела на него снизу вверх. Сам мальчик немного опешил, было заметно что он увлекся и сейчас был очень смущен. Возбужденный, он тяжело дышал и с опаской смотрел на Ольву. Быстро засунув член себе в штаны Биша не оборачиваясь зашагал к замку. В Ольве все кипело, но при этом страх наказания неумолимо вытеснял негодование из ее груди. Вспомнив боль исправительной она почувствовала безысходность своего положения. Присев на скамейку Ольва заплакала.

Надо было что-то делать. Возможно следовало пожаловаться госпоже. Может ее, как мать, заинтересует сексуальная озабоченность сына и она сможет как-то повлиять на него.

После ланча она направилась к госпоже Ириме. У порога ее покоев Ольву остановила девушка, которая спросила, что происходит. Ольва была готова к такому и просто сообщила, что хочет встретиться с госпожой. Девушка передала информацию и пригласила Ольву войти.

Госпожа приняла Ольву в комнате, которая была похожа на смесь рабочего кабинета и спальни. Здесь было множество мягких кресел, шикарный диван у стены, фарфоровые вазы разных времен и культур на стойках и полках, а также другие предметы декора, создававшие впечатление небольшого беспорядка. В центре комнаты располагался огромный письменный стол. Напротив него, прилегая к стене, находилась не менее огромная кровать. Казалось, они были продолжением друг друга. Стоит отметить, что эта комната имела несколько выходов - помимо того, через который Ольва вошла, три двери вели куда-то еще. Это показалось Ольве странным, также как и приглушенное освещение комнаты. В ней царил загадочный полумрак, а окна были задрапированы тяжелыми шторами. Единственным источником света служили несколько экзотических светильников в углах и небольшая настольная лампа на столе, но все было достаточно видно. Госпожа сидела за столом и, глядя на Ольву, улыбалась доброжелательно.

- Проходите, Ольва. Рада видеть вас. Вы выглядите очаровательно. Я должна признаться, что люблю свободу в одежде, а скрывать такое тело, как ваше - просто преступление. Ну да ладно, вы не случайно зашли ко мне? Что-то произошло?

- Да же не знаю как начать. Госпожа Ирима, меня кое что беспокоит в поведении Бишеньки. Видите ли, он несколько рано, на мой взгляд, стал интересоваться тем, о чем в его возрасте мальчики даже не помышляют.

- Ольва, я прошу вас, говорите со мной как с лучшей подругой - прямо и откровенно. Ну, что там мой сорванец натворил?

- Он во время прогулки предложил мне... Как бы это сказать... Поцеловать его мужской орган.

Госпожа медленно встала из-за стола и подошла к Ольве. Как резко она изменилась - теперь это была уже не милая и добрая женщина, от нее веяло властью и суровостью, от чего у Ольвы все сжалось внутри и ей стало казаться что она куда-то проваливается. От головокружения она одной рукой облокотилась об стол.

- Иными словами, уважаемая Ольва, вы совращаете моего сына. Вашего господина. Так.

Барыня зайдя немного за спину гувернантки слегка толкнула ее, от чего та, чтобы удержаться, схватилась за край стола, а затем быстро задрав ее юбку решительно засунула руку между ног Ольвы.

- Ах ты дрянь. Мокрая, дешевая сучка, ты же вся течешь. Я тебя зачем приставила к сыну. Чтобы ты мальчика развращала, только мечтаешь как бы ноги под ним раздвинуть? - При этом барыня погружала пальцы все глубже и глубже в промежность гувернантки, которая теперь уперевшись в стол и нагнувшись, стояла, слегка раздвинув ноги от такого бесцеремонного вмешательства.

- Госпожа Ирима, что вы делаете. - она еще не смогла понять что произошло, словно это происходило не с ней. Ей было слегка больно, но приятно. Она чувствовала как эта рука по хозяйски орудовала у нее между ног и она ловила себя на мысли что это даже не вызывает у нее протеста, стыдно да, но не более. Она поняла что сама считает что на подобное отношение к ней, эта женщина имеет право. И ей было стыдно за то что она перед хозяйкой предстала в таком "текущем" виде. Она даже слышала как от этих движений иногда издается характерный "хлюп". Но удивлялась как быстро она себя почувствовала вещью. Да, с ней имеют право так обращаться, вот так просто раздвинуть ей ноги. И самое обидное что ей это начинало нравиться. Госпожа прекратила свои манипуляции. Когда Ольва повернулась к ней, то та, еще влажной от сока промежности рукой, сильно ударила ее по щеке. Правая щека запылала, но тут же раздалась еще одна звонкая пощечина. Ольва закрыла лицо руками и присела на корточки.

- Записка. - барышня быстро отсчитала ей двадцать ударов, - Теперь срочно иди в исправительное учреждение и ко мне. Я возьмусь за твое воспитание, развратная особа.

Если Ольва еще не до конца поняла, что произошло после встречи с госпожой, то когда она вернулась через полчаса, она была потрясена страхом перед дополнительным наказанием. Входя в знакомый кабинет, она увидела госпожу, сидящую в кресле.

- Ну что ж, начнем наше обучение. Подойди. Запомни первое правило: я не выношу слезы. Они только усугубляют наказание. Второе правило: желание господ – закон для слуги. Что бы я ни хотела, ты должна быть заботлива только о выполнении моих прихотей. Ты родилась и живешь только для того, чтобы удовлетворять желания своих господ. Ты думаешь, что прекрасное тело принадлежит тебе? Нет, оно предназначено для нас, для нашего удовольствия. Ты всего лишь вещь, раба. Твое тело – сосуд для исполнения желаний господ. И еще: когда я наказываю тебя, не смей противиться. Если я бью тебя по щеке, не прикрывайся. Ты должна только улыбаться. А после наказания благодари и все забудь. И еще, я должна чувствовать, кто ты такая. А кто ты?

- Я ваша служанка.

- И что еще?

- Я ваша прислуга. - Ольва робко подняла глаза на госпожу и добавила: - Я предназначена для вашего удовольствия.

- Хорошо, а теперь проверим: согни ноги и слегка присядь, чтобы мне было удобно. - Когда голова Ольвы оказалась на одном уровне с головой госпожи, раздался звонкий звук пощечины. Гувернантка инстинктивно попыталась уклониться от удара, но не успела. - Стой прямо.

Снова послышалась пощечина, на другую щеку. Затем еще и еще. Барышня методично, с самодовольной улыбкой, наносила ей звонкие удары. Ольва старалась не реагировать на удары госпожи, но это не всегда удавалось. Иногда рефлекс самосохранения брал верх. Слезы текли по ее щекам от боли и обиды, хотя она старалась не плакать.

- Стой ровно, тварь, ровно. Буду бить пока не научишься. - Ольвино лицо горело. Постепенно ей удалось что-то сломать в себе и не убирать голову при нанесении пощечины. Только глаза не удавалось держать открытыми, они при ударе зажмуривались. Ноги ее были частично согнуты в коленях, для чего она их немного расставила, словно сидит в седле. Ее промежность была раскрыта и Ольва чувствовала как горячие от прилившей крови губы отдают тепло слегка прохладному воздуху кабинета. От каждого удара к ее гениталиям приливала приятная волна наслаждения. Ей было нестерпимо больно и стыдно, что она стоит в раскоряку пред женщиной, для того чтобы ей, сидящей в кресле, было удобно хлестать ее по лицу. А она не просто терпеливо сносит эти удары, а еще и добросовестно старается при этом не шевелиться. Край коротенькая юбки, из подобной позы, был приподнят кверху и очевидно госпоже было хорошо видно ее пылающая промежность между раздвинутых ног. После того, как гувернантка выдержала пять подряд пощечин не шевелясь, госпожа остановилась.

- Вот уже хорошо. Лучше. - сама барыня тоже распалилась воспитывая прислугу. Она тяжело дышала, ее глаза, пробегая по фигуре Ольвы и задерживаясь у нее между ног, лукаво блестели. Сама Ольва робко посмотрела на госпожу. Та, сидя в кресле в шелковом халате, немного раздвинула ноги и в разрезе пол были видны волосы покрывающие промежность. - Ты посмотри какая ты шлюха. Ты же вся мокрая между ног. Сядь ниже. Еще ниже. Глаза в пол, вот так и должна стоять пред госпожой хорошая крепостная девушка.

- Я понимаю, госпожа.

- Вас неплохо обучили. А вы, кажется, имеете высшее образование?

- Да, госпожа. - Ольва едва прошептала, сильно покраснев.

- Высшее образование, а такая испачканная. Какое безответственное поведение.

Наступила пауза. Барыня разложилась в кресле и продолжала изучать гувернантку. Ольва начала дрожать от напряжения, находясь в неудобной позе. Быстро уставшие ноги её быстро подвели от полусогнутого положения и расставленных ног, особенно на высоких каблуках. Усталость только нарастала, Ольва старалась сдержать дрожь, но не могла этого сделать. Её ногти вспоминали о руках за спиной и закапывались в ладони; она делала всё возможное для того чтобы сохранить указанную барыней позу. Госпожа только улыбалась, видя, что Ольва уже устала стоять в такой неудобной позе. Затем она мягко провела рукой по промежности гувернантки. От этих движений ноги Ольвы подкашивались. Чувствуя удовольствие, ей хотелось сжать их, но она не решалась. Ей было стыдно, что её тело так отзывчиво на ласку, но скрыть это было невозможно. Барыня продолжала свою игру. Она аккуратно ввела палец во влагалище Ольвы.

- Ниже, - Ольва садилась на проникающий палец. - Вверх. Ниже, встаньте. Сядьте. Вставайте...

Ноги Ольгв уже не чувствовала. Но потоки удовольствия пронизывали всё её тело. Каждое движение наполняло её магическим креплением сексуального блаженства. Она облизывала губы и осторожно смотрела на барыню; унижение и удовольствие слились вместе, заставляя её быстро достигнуть оргазма. В спазмах экстаза она едва стояла на ногах. Тем временем барыня продолжала проводить мокрой рукой по её промежности, демонстрируя, как всё там излишне влажно. Каждое движение делало гениталии ещё более чувствительными и оживленными.

- Ну пожалуйста, - жалобно прошептала Ольва. - Я больше не могу. Ну пожалуйста, госпожа.

Раздалась звонкая пощечина. Затем вторая. Взяв за подбородок барыня притянула голову Ольвы к себе, как бы желая посмотреть ей в глаза. Не выдержав гувернантка упала на колени.

- Сука. Да ты только посмотри. Ты же меня испачкала, - проговорила барыня демонстрируя блестящую, от выделений гениталий Ольвы, кисть руки, - Как ты посмела испачкать свою госпожу? Похотливая сучка. Учетку.

От этого слова у Ольвы все внутри похолодело и сжалось. Она жалобно глядя снизу вверх на госпожу старательно высунув язык стала лизать ее руку, как бы стараясь исправить свою оплошность. Барыня замолчала и надменно, не без удовольствия, наблюдала как гувернантка вылизывает ее кисть. Потом она положила руку на внутреннюю сторону бедра и затем медленно, наслаждаясь старательным движениями языка Ольвы, повела руку, словно указывая путь, к своим гениталиям. Они были возбуждены и раскрыты. На секунду Ольва остановилась, словно делая вдох перед прыжком в воду, а затем припала ртом к промежности госпожи. А та прижав голову гувернантки к своей промежности, задвигала бедрами водя ею по ее лицу. У Ольвы все перемешалось и ее слюна, и выделения барыни, и волосы, она пьянела от густого аромата промежности. Она едва успевала сделать вдох, в этом безумном ритме, который ей задавала барыня. Она растворилась в унижении и страсти. Как быстро она оказалась между ног у своей госпожи, вчерашняя царица выпускного бала. Мысль о том что она хорошо должна служить своим хозяевам, о том что она тщательно должна вылизывать промежность барыни, словно она не человек, а игрушка для удовлетворения похоти, что она послушная раба, отхожее господское место, эта мысль как натянутая струна звенела в ней. И этот звон наполнял ее душу и вымешал вчерашние мечты и помыслы.

После того, как барышня несколько раз достигла оргазма, она грубо отодвинула лицо Ольги от своего лона и произнесла всего одно слово: "Уходи". Ольга покраснела от такого обращения, испытывая стыд, и старалась не встречать взглядом барышню, когда направилась к двери. Покинув помещение госпожи, Ольга едва успела прийти в себя перед тем, как отправиться к господину для оценки своего поведения. Что ждало ее дальше - она не могла представить. Надежда на пощаду уже улетучилась.

Борис встретил ее за рабочим столом.

- Книжку, - сказал он решительным голосом.

- Я... Может быть... - Ольга протянула книжку, ее рука дрожала, - Прошу вас очень...

- Книжку.

- Господин Борис, я умоляю вас... Я больше не выдержу этого, - слезы налились у Ольги. Она умоляюще смотрела на своего хозяина.

- Что ты просишь? Разве так просит слуга. Ты заслуживаешь хорошего наказания, но я выслушаю твою просьбу. Но я не чувствую, что ты действительно что-то просишь. Как должна просить слуга?

- Борис, умоляю вас... Не наказывайте меня. - Гувернантка медленно опустилась на колени.

Молодой господин подошел к ней, отойдя от стола. Ольга медленно опустила голову к его ногам. Она осторожно поцеловала его туфли и почувствовала возбуждение. Она подчинялась своему ученику. Ей доставляло удовольствие бороться с собой в сражении между гордостью и похотью. К мальчику она испытывала трепетную заботливость, ее охватывало желание исполнить все его желания - этого воспитанного юношу, унизиться перед ним еще больше, одновременно наслаждаясь видом самой себя со стороны и осознанием своего оставшегося человеческого достоинства.

Биша же презрительно смотрел на нее сверху вниз. Несомненно для него это был реванш за сегоднящее происшествие. Возможно что он даже не предполагал, что она так быстро падет перед ним ниц. Было похоже что он действительно сегодня днем испугался, в замке он был недавно и только пробовал себя в роли барина. Ольва ожидала что он что-то ей скажет, но Биша глядя на нее молчал, просто наблюдая за ее действиями. Гувернантка не знала, что дальше делать, она понимала, что от ее действий сейчас зависит будет она еще раз наказана или нет. Смутившись она продолжила унижено целовать ноги своего господина и на фоне своего нарастающего возбуждения почувствовала, как возбуждается мальчик. Иногда она поднимала свой взгляд и видела как у Биши мелено оттопыриваются брюки на уровне, где находится его член. Биша продолжал многозначительно молчать и Ольва аккуратно расстегнула его ширинку, достав его подростковый член. Головка его была слегка приоткрыта и гувернантка прикоснулась члену губами ощутив запах мужской плоти. От этого запаха ее бросило в дрожь, возбуждение захлестывало ее, она обхватила головку члена губами и начала миньет. Ее возбуждало все: вкус во рту от этого маленького он уже начавшего формироваться члена, и его характерный запах, и то что она держит во рту член еще мальчишки, и то что Биша ее ученик, и то что он ее хозяин, и сама ее поза. Неожиданно Биша ее оттолкнул.

- Сосать будешь голой.

Ольва стала раздеваться перед ним и тут она с удивлением поняла, что стесняется быть раздетой.

"Оставь чулки", произнес он, осматривая смущенную Ольву, которая не знала, куда деться от стыда. "Ты очень прекрасна. Встань на колени. Давай."

Ольва продолжила свои ласки, чувствуя комок возбуждения в горле. Красивая и зрелая женщина, полностью обнаженная и на коленях, берет в рот у молодого парня, который даже не снял свои штаны. Он намотал ее волосы на руку и удерживал ее голову, направляя свой член по ее движениям. Внезапно в комнату вошла мадам, но Ольва попыталась вскочить, но руки парня удержали ее.

"Продолжай", сказал он.

"Мой господин, ваша сестра вызывает вас", сообщила мадам спокойно. "У вас есть какие-то распоряжения?"

Не обращая внимания на пришедшую женщину, он продолжил двигаться силой в рот гувернантки, которая испытывала стыд и не знала куда деваться. Он быстро кончил, застегнулся, словно ничего не произошло, и вышел, оставив Ольву одну в кабинете.

"Могу я быть свободной?" смущенно спросила Ольва мадам.

"Думаю, да", ответила та.

"Вы не собираетесь рассказать об этом его родителям?"

"Дорогая моя, в этом доме такие вещи никого не смущают. Я думаю, вы поняли то, о чем я говорила утром."

"Да, спасибо."

"И еще прошу вас - относитесь к этому легче. Хоть он и маленький, но он всё равно мужчина. Наш господин. Где ему разрядиться, если не в рот прислуге? Таковы наши условия. И вы, хоть и получили образование, все равно рабыня как и все остальные или может даже более желанная."

"Это так... отвратительно", пробормотала Ольва.

"Что именно отвратительно? Вы - молодая и красивая женщина. Вашей целью является удовлетворение похоти наших господ. Это наша работа - быть всегда готовыми расставить ноги или открыть рот, чтобы доставить удовольствие члену господина. И ничего плохого в этом нет. Поверьте, девочка, в поле условия гораздо хуже. Вы должны благодарить господ за то, что попали сюда. И я искренне советую вам любить и безоговорочно подчиняться им."

Направившись к себе она долго не могла заснуть, возбуждение ее не покидало. Она вспомнила о Нате. Та быстро явилась на звонок. Вызвана Натя была больше по наитию и Ольва сама удивилась как мысль о использовании прислуги, после встречи с госпожой, быстро материализовалась в весьма конкретное желание.

- Чего барышня прикажет? - Натя робко поглядела на Ольву, которая сидела забравшись с ногами на кровать в короткой ночной рубашке, как бы случайно вставив на показ свою промежность.

- Чего прикажу. А ты, Натя, здесь для чего? - та улыбнулась прямо глядя между ног Ольвы и облизав губы встала перед ней на колени.

- А что, вы хотите. Да вы вся мокрая. Можно я тут у вас уберу. Извините барышня, не доглядела.

Натя решительно припала к промежности Ольвы и активно работала языком пока та не остановила ее и отпустила к себе. Заснула Ольва в прекрасном настроении.

Начало следующего дня новых приключений не принесло. На уроках Биши держался холодно и официально, не на что не намекая, а в конце занятий сказал Ольве что она два дня свободна, т.к. он едет навестить бабушку. Когда гувернантка уже планировала как она проведет вечер, Мадам сообщила ей что она сегодня вечером будет прислуживать в господской спальне и госпожа сама с ней в десять вечера проведет инструктаж. На ее расспросы о что значит прислуживать Мадам ничего не ответила, а лишь многозначительно усмехнулась.

В указанное время Ольва явилась в уже знакомый кабинет госпожи. Барыня лежа одетая на кровати приветливо ей улыбнулась.

- Ну-с милочка. Как Бишенька?

- Все отлично, мадам. Ваш сын просто восхитительный.

- А как дела с вашей небольшой заботой? Вы ее решили?

- Да, конечно, все в порядке.

- Что именно в порядке? Ну, скажите же.

- Мне даже неудобно сказать. Вы имеете в виду личные отношения между мной и вашим сыном.

- Ну, это слишком категорично. Я имею в виду, доволен ли Бишенька тобой как помощником?

- Вы знаете, в общем да... Ну, мы, то есть я...

- Послушайте, если вы не перестанете употреблять такую специфическую лексику и не начнете говорить нормальным языком, то будут последствия. Ну же, скажите правду. Мне интересно о том, как он развивается.

- Да. Я выполню его просьбу насчет минета только по его желанию.

- Мальчику понравилось?

- Я не уверена, думаю да.

- Нужно не думать, а стараться угодить. Посмотрите, он сейчас проходит через этот этап возраста и хочет узнать и попробовать многое. Я не хочу, чтобы его половое воспитание проводила какая-то непорядочная девушка. Вы будете следить за тем, чтобы не было проблем с его органом. Снимайте напряжение и удовлетворяйте его фантазии, но делайте это красиво и эстетично. Понятно?

- Да, мадам.

- Хорошо. Сегодня вам предоставится честь служить в нашей спальне. Сначала вы будете наблюдать, а потом присоединитесь. Главное - старание и желание доставить нам удовольствие. Запомните, ваша жизнь и смысл вашего существования заключается в удовлетворении нас, господ. Есть вопросы?

- Простите, а что конкретно я должна буду делать?

- Вы не глупы, сами все поймете, а если нет - будете строго наказаны. В общих чертах ваша основная задача будет состоять в обслуживании. Сначала вы будете приводить органы в порядок для работы. Вы будете работать не одна, а со своими помощницами. Затем вашей задачей будет уделять внимание нашему комфорту и удовольствию во время занятий любовью. А потом - уборка. В десять вас найдут.

Ольва была в смятении, с одной стороны только от одной мысли, что ей придется участвовать в сношении своих господ, она приходила в дикое возбуждение, а с другой понимала что ее ожидает незавидная роль в этом спектакле, да и боялась она быть наказанной. Так же ее тревожили слова госпожи о предстоящей уборке. Она чувствовала за этим какой-то подвох и предполагала что ее попросят убрать не кровать, а что-то другое.

Едва она успела привести себя в порядок, как в парикмахерскую вошла Мадам и приказала ей следовать за ней. На пути к господской спальне все больше попадалась прислуги и чем ближе они к ней подходили, тем меньше и меньше на девушках было одежды. На конец они прошли в комнату напоминающую театральную гримерную с костюмерной. Тут Мадам передала Ольву высокой и красивой брюнетке. Эта строгая женщина была одета в высокие черные сапоги -ботфорты, в короткую юбку из черной кожи, а грудь ее скрывали несколько кожаных полос, искусно переплетенных в бюсгалтер. Женщина пояснила что она старшая по обслуживанию господской спальни, к ней надо обращаться "госпожа Распорядительница" и зовут ее Элла. Распорядительница приказала Ольве раздеться, оставив на себе только чулки, а затем провела ее в спальню, где, указав ей место у правого, противоположного изголовью, угла кровати, велела сесть тут на колени и ожидать дальнейших распоряжений. В спальне, кроме огромной кровати, находился небольшой подиум, несколько кресел, больше напоминающих трон и пожалуй все. Пол был устлан многочисленными мягкими коврами. Окна были занавешены плотными шторами. В комнате было уютно и тепло.

Ожидание не затянулось. Вскоре Ольва наблюдала, как под руководством Эллы в комнату вошли несколько девушек, держащих свечи. Под ее жестами свечи были установлены на предписанных местах, и спальня погрузилась в полумрак от их тусклого света. Когда девушки удалились, Элла сообщила, что господа "уже идут, особых инструкций нет". Еще три обнаженные служанки ворвались в комнату. Одна из них почти была подростком, но с прекрасной фигурой - она представилась Магей. Другая была блондинкой с широкими бедрами и красивой грудью - едва можно было назвать ее полной - это была Ирма. Третья была брюнеткой по имени Алла. Каждая из них была красива по-своему, каждая имела свое особое очарование, которое вызывало желание. Ирма и Алла были приблизительно одного возраста с Ольвой. Они стали на колени напротив изголовья кровати, подняли руки за голову, показывая свою грудь. Мага заняла позицию напротив Ольвы. Видно было, что она, как и Ольва, была здесь впервые и с некоторой опаской смотрела на Эллу, которая приказала ей и гувернантке повторить движения - положить руки за голову, как Ирма и Алла, и вообще следовать им. Сама Элла ушла в темный угол и наблюдала со стороны, перебирая волнительно стеклянную бутылку в руках. В комнате раздались тихие шаги, и в спальню вошли госпожа и невысокий мужчина с лысиной на голове и полноватого телосложения. Они были одеты в халаты и носили тапочки на ногах. Мужчина без слов подошел к кровати, сел напротив Ирмы и приподнял ноги так близко к лицу служанки, что почти задел ее. Ирма стесненно улыбаясь сняла тапочки с его ног и несколько раз поцеловала его маленькие ступни, пока он не оттолкнул ее ногой и не залез под одеяло. Ольва с разочарованием смотрела на своего господина, который явно был в плохом настроении этим вечером.

Госпожа напротив, была разговорчива и улыбалась, наслаждаясь нежными поцелуями ее ног Ирмой, которая подобострастно облизывала каждый палец на ноге и с вожделением поглядывала на госпожу.

- Ну, что мои нежные цыплятки, готовы? Мне потребуется ваша помощь отыметь этого зануду. Да у нас тут новые лица. Посмотри Юмочка?

- Кошечка моя, ну отстань.

- Нет, мой одуванчик, ты помнишь что сказал доктор. Секс и еще раз секс. Ну, ты же не хочешь чтобы я все рассказала этому вредене в белом халате?

- Ну, что, что за новые лица? Ты имеешь в виду этих маленьких шлюшек.

- Да, ты посмотри кто нам будет прислуживать, сама "мадам ученый".

- Вот эта что ли, о которой ты говорила, институтка, - господин с притворным любопытством посмотрел на Ольву.

- Да. Она воспитывает нашего сына. А, ты представь что этот маленький паршивец уже отымел эту сучку.

- Да? - Юмочка кинул на Ольву свой перстный взгляд.

- Да. - Смущенно проговорила гувернантка, сгорая от стыда.

- Молодец у нас мальчик. - проговорил барин пытаясь удержать на себе одеяло, которое стаскивала с него жена.

- Сейчас я посмотрю какой ты молодец, мой сладкий. - сбрасывая одеяло на пол томным голосом проговорила госпожа, а за тем строго окликнула прислугу. - Ну, что ждете, шлюхи.

Ирма и Алла осторожно залезли на кровать и занялись гениталиями своих господ. Алла вылизывала пизду госпожи, а Ирма пыталась поднять член барина. Сами господа как ни в чем не бывало целовались и поглаживали друг друга. Они ворочались, прижимались к друг другу, а девушки аккуратно, стараясь не причинять неудобств, продолжали нежно работать у них между ног, причем лица их часто были сжаты внутренними сторонами бедер. Особенно несладко приходилось Алле, иногда Ольва удивлялась как она не задыхается между ног госпожи, которые отличались упитанностью и когда та переворачивалась на бок, то голова полностью оказывалась между ними зажата, а лица девушки даже не было видно.

В конечном счете, леди медленно взошла на своего супруга. Ирма помогла ей усесться на влажный от слюны член, а Алла замерла в уголке кровати. Постепенно ускоряя ритм, барышня принялась двигаться, время от времени останавливаясь и позволяя слугам прильнуть губами к интимным местам. Ирма облизывала член, покрытый выделениями, а Алла лизала промежность и анус госпожи. После такой предварительной прелюдии член легко скользил во влагалище, и барышня продолжала свои движения. Когда эта поза надоела господину, они перешли к новому положению – леди стала на четвереньки, а барин подошел сзади. Алла легла на спину под леди так, чтобы ее лицо было на уровне ее бедер. Иногда господин направлял свой член не во влагалище жены, а в рот служанки, и Алла с радостью его принимала. В эти моменты Ирма припадала к анусу господина. Завершили господа в классической позе, после чего они откинулись на спину, раздвинув ноги. Когда служанки подбежали вылизывать их промежности от выделений, леди грубо оттолкнула их и потребовала, чтобы это сделали новички – Ольва и Мага.

Ольва медленно поднялась на постель. Она наклонилась над промежностью леди, которая широко расставила ноги. Из больших и влажных половых губ, едва прикрывающих вход во влагалище, доносился густой и теплый запах выделений и спермы. Волосы по краям были склеены, а центр блестел от обильной влаги. Гувернантка ошарашенно смотрела на богатый и широкий половой орган своей леди и не могла заставить себя приступить к уборке. В тот самый момент, когда она чувствовала, что может начаться тошнота, леди схватив ее за голову руками прижала ее лицо к своей промежности.

- Ну, что же ты застыла, сука. Давай, поработай языком. Дрянь. - Госпожа стала водить своим органом по ее лицу и Ольга едва успевала лизать. - Быстрее, институтка. Такому тебя учили. Убирай, чтобы было чисто как у девственницы.

Ольва старалась не о чем не думая лишь быстрее работать языком и глотать эту сильно пахнущую слизь. Постепенно госпожа разгорячилась и стала подмахивать ей бедрами, в такт ее движениям языком. Рядом Мага вылизывала основание члена барина от выделений его жены. Член медленно вставал. Барин лежал закрыв глаза и довольно улыбался. Потом он схватил за волосы голову Маги и стал глубоко насаживать ее на член. Бедная девочка едва справлялась. Несколько раз она кашлянула, видно член попал ей в горло, но барина это не сколько не смущало и он продолжал неторопливые движения головой девушки вверх-вниз. Неожиданно он глубоко насадив Магу остановился и слегка прогнувшись поддал член вперед. Сладкие судороги прошли по его телу. Он кончал, а Мага хрипела. Вероятно сперма ей попала не в то горло. Затем оттолкнув побледневшую служанку он накрылся одеялом всем видом показывая, что ложится спать.

Элла подхватила задыхающуюся Магу и увела из спальни. Служанка все никак не могла отдышаться. Только когда кончила госпожа Ольве было велено убраться вон.

Когда Ольва направилась к себе, то ее на пороге комнаты окликнула Мадам.

- Милочка, вас ждет господин.

- Но я только сейчас от туда.

- Нет. Вас ожидает молодой барин. Поторопитесь и приведите себя в порядок.

На визит к Бише она не рассчитывала, т.к. надеялась что он уже уехал. Едва успев переодеться, через двадцать минут она стояла в спальне Биши. Он лежал в кровати и молча разглядывал ее ноги.

- Вы меня вызвали, сэр?

Биша молчал, будто не слышал ее. Его голова покоилась на приподнятой подушке. Спокойные глаза скользили по контурам ее фигуры. Так прошло около двадцати минут. Ольва стояла в напряжении, перебирая ногами, и думала о том, что на этот раз задумал ее хозяин. Она старалась вести себя естественно, но не могла удержаться от нервозности, когда его взгляд так явно проникал в нее. Еще не успев выйти из спальни господа, она снова покрылась красными пятнами от смущения.

- Подойдите ближе. - Когда Ольва подошла на расстояние метра, он повторил: - Еще ближе.

Когда она приблизилась к самому краю кровати, Биша высунул из-под одеяла свою маленькую ручку и провел ею между ног гувернантки. От неожиданности Ольва даже вскрикнула слегка. Горячая волна крови накрыла ее от стыда, но она не посмела убрать руку и осталась стоять неподвижно, ожидая, пока мальчик поиграется с ней. Пальчики Биши неуверенно, но смело исследовали ее тело.

- Разве ты не видишь, что мешает мне юбка? Почему я должна все тебе напоминать? Ты заслуживаешь порядочного выговора. - Ольва медленно подняла короткий подол юбки. От стыда она была готова провалиться на месте. - Вот так всегда и держи, когда я... Ну, когда я... Подскажи мне, что я делаю!

- Когда вы гладите меня.

- Нет, другое.

- Когда осматриваете промежность своей служанки.

- Хорошо, пойдет. И стой впереди.

Сладкое возбуждение пробежало по всему ее телу. Она была достаточно возбуждена после событий с родителями мальчика и едва сдерживала себя от оргазма при ласках его нежными пальцами.

- Ты же видишь, что мне плохо видно. Покажи мне свою пизду, шлюха.

- Слушаюсь. - Едва смогла выдавить из себя Ольва, согнув ноги в коленях, перенеся центр тяжести тела назад и поддавая таз вперед, выставила на обозрение мальчишке свою промежность.

Бишенька продолжил свою забаву, наблюдая как нарастает возбуждение гувернантки.

- Какая ты все мокрая. Посмотри, ты испачкала мене руку. Как ты посмела. - Ольва, платком попыталась вытереть свои выделения на руке ребенка, но Биша тихо промолвил- Нет. Языком.

Когда она присела на колени, то фактически уже кончила. Как иногда бывало, у нее произошел небольшой оргазмик. Такой неявный, что ей даже удалось скрыть его от Биши. Но облегчения он ей не принес, напротив, желание все усиливалось и усиливалось. Сейчас ее богатое воображение работало только в одном направлении. Ей хотелось лечь рядом с мальчишкой и почувствовать себя в его власти. Ощутить, как он заполнит этот чувственный вакуум у нее между ног пусть не большим, но мужским членом. Покорно лижа его ручонку, она с удовлетворением видела, как другая рука ученика занимается членом. Биша внимательно наблюдал, как она словно собачонка, старательно высунув язык, нежно лижет его ладошку и гладил под одеялом свой возбужденный орган. Когда она закончила облизывать его пальчики, он схватил голову Ольвы за волосы и направил к себе под одеяло. Быстро найдя губами его слегка мокрый от выделений член, она с жадность заглотила его. Теперь Биша держал ее голову обоими руками сильно входил ей в рот. Через полторы минуты все было готово. Удовлетворенный мальчик откинулся в сторону и велел ей убираться. Это было все.

Переписанный текст:

От возбуждения она ощущала трепет. Опустившись к себе, она чувствовала себя просто игрушкой, которую тщательно отполировали и бросили в угол. Она была изнурена и обманута в своих ожиданиях. Однако она боялась признаться самой себе, что ее телом пользуются как предметом для удовлетворения желаний других.

Когда она вернулась в комнату, она почувствовала пустоту и грусть. Гувернантка легла на холодную постель и неожиданно испытала глубокую искреннюю жалость к себе, что привело ее к слезам. Ее тело боялось одиночества. Она так хотела, чтобы кто-то пожалел ее и утешил. После произошедшего ее гениталии стали особенно чувствительными, и она не могла перестать об этом думать. Несмотря на все попытки заснуть, Ольга не могла успокоиться, а желание удовлетворить свою похоть только нарастало. Через час ей стало очевидно, что она не сможет заснуть, пока не удовлетворит свое желание. Она встала и накинула халат, подошла к окну. Прохлада ночи только усилила ее грусть. Внезапно ей обратилось внимание на то, что рукав халата слегка запачкался пылью на подоконнике. Это повлияло на последующие события этой ночи. Сознав возможность такой ситуации, она решительно нажала вызывную кнопку для прислуги. Ната пришла через пять минут, видно было, что она только что проснулась и была недовольна.

"Гадость", - Ольга дала девушке звонкую пощечину и почувствовала себя лучше. Грусть отступила и в ее душе осталась только горячая похоть. "Сколько я буду тебя ждать?" - спросила Ольга.

"Простите меня, барышня".

- Что? Простите! - Раздалась еще одна пощечина.

- Ой! Барыня больше не буду. - Натя быстро изменилась. Потухшие было, сонные глаза наполнились влагой и испугано таращились на Ольву.

- Не буду! Что не буду? - Разошедшаяся гувернантка с явным удовольствием, широко размахнувшись, еще раз врезала девушке, которая от сильного удара даже присела.

- Барышня, миленькая, простите. Больше никогда не заставлю вас ждать. - У упавший на колени Нати задрожали губы. - Больше никогда, только простите, милая, добрая, я все поняла.

Ольва присела на кровать. Сейчас она удивлялась, как мысль о этой девушке не пришла ей раньше. Как все оказалось просто. Отхлестав ни в чем неповинного человека по щекам она испытала ни с чем не сравнимое удовольствие. Ольва почувствовала как беды ушедшего дня проходят, нервы успокаиваются. И остается только нарастающая, всепоглощающая, как огромная, как штормовая волна, страсть и эта - эта дрожащая девушка пред ней на коленях.

- Что это? - Ольва указала девушке на испачканный край халата.

- Я не хотела... Я не буду больше...

- Я спрашиваю, что это? - Раздалась еще одна пощечина и Натя закрыла лицо руками. Плечи ее вздрагивали от рыданий.

- Барышня простите, больше не буду.

- Ты решила проверить мое терпение. Я тебя сейчас устрою... Отвечай, дрянь!

Натя робко посмотрела на рукав и еще громче заплакала, умоляя Ольву ее простить. Разглядывая рыдающую у ее ног служанку, Ольва все возбуждалась и чувствовала, как обильно выделилась влага у нее между ног.

- Я должна тебя примерно наказать. И немедленно успокойся, терпеть не могу слез. Ну... Давай утрись. - Натя, как ни странно, быстро уняла рыдания и вопросительно посмотрела на гувернантку.

- Я должна наказать тебя. Как с такими неопрятными людьми, как ты, обращаются здесь?

- Я исправлюсь, я обещаю...

- Расскажи мне, каких наказаний здесь ожидать? Отвечай!

- Вы можете попросить Мадам о наказании для меня.

- Думаю, двадцать ударов хлыстом будет достаточно на утро. А вечером добавлю еще. - Наталья побледнела от страха. Ольга с удовольствием смотрела на испуганные глаза служанки.

- Прошу вас, Госпожа, простите меня, я изменюсь. Я буду делать все, что вы пожелаете. Пожалуйста, пощадите меня.

Гувернантка медленно изменила свою позу и почувствовала возбуждающий аромат своей влажной и разгоряченной кожи. Такой страстной она еще не была. Сидевшая на коленях перед ней служанка не могла не заметить этого запаха, но от страха не осмеливалась прикоснуться к Ольге.

- Никаких прощений. Для такой глупой девушки это недостаточно. Тридцать ударов, и, возможно, еще добавить.

- Господи, пожалуйста, барышня! Я сделаю все для вас, что бы вы ни пожелали... - Она смотрела на Ольгу с немым вопросом в глазах, как будто говоря: "Я жду ваших указаний", но Ольге хотелось, чтобы эта трепетная от страха девочка сама проявила инициативу.

- Я ложусь спать. Не забудь напомнить мне о наказании утром.

- Барышня, разрешите раздеть вас.

После того как Ольга молча кивнула ей, Анна начала осторожно снимать тапочек с поднятой ноги барышни словно ценную вещь. Когда она сняла его и прижалась к стопе гувернантки поцелуями, и видя молчание Ольги, она продолжала целовать ее ноги все выше. Когда Анна поднялась выше колена, Ольга внезапно схватила ее волосы и подняла вверх.

- Ужасно, как ты себе позволяешь? Кто тебе разрешает такое?

Служанка, увидев удовлетворенную усмешку своей госпожи, некоторое время колебалась в выборе своего поведения. Она осознавала, что ничего хуже не будет и что от нее ожидают, поэтому сказала: "Позвольте мне протереть вас".

- Не поняла, говори яснее. - Ольва ослабила свой хватку.

- Позвольте мне протереться между вашими ногами. Языком. У вас там. Я прошу вас.

Ольва отпустила Натю и после того, как она спешно приложилась ртом к её интимным местам, чтобы её госпожа не передумала, откинулась назад и предоставила умелому языку служанки полное распоряжение...

Натя была отпущена только через час. Весь этот час Ольва развлекалась со послушной и испуганной девушкой. Та лизала её интимные места, включая анус. Она умело работала кончиком языка над клитором Ольвы. Покрывала её всем телом поцелуями. Ольва испытала множество оргазмов, даже не пытаясь их последовательно сосчитать. После отпуска служанки, она прекрасно заснула.