Помощь

Рабочий день подходил к концу, когда уже привычной мелодией группы «Off Spring» ожил мобильный телефон.

— Да?

— Сань, привет! — промурлыкал телефон голосом сестры.

— Хаюшки!

— Сань, мне помощь твоя нужна...

— Что случилось?

— Подруга уехала из города по работе на несколько дней и попросила меня цветы у неё полить. Да кошка там ещё, блин...

Я с улыбкой ответил:

— А от меня что требуется? Тебе нужно методическое пособие по поливу цветов и кошки? Погугли в тырнете — там наверняка найдётся такая информация!

— Сааань... — обиженно произнёс телефон.

— Ну ладно! Я-то чем могу помочь?

— Ты можешь отвезти меня к ней? Сам понимаешь: жара, вечер, час пик... В маршрутке по пробкам... Я понимаю, что всё в этой жизни возможно, даже то, что невозможно, но... Свозишь?

Дело начинало приобретать мрачные перспективы. Вечер. Час пик. М-мдаа. С тоской подумалось о полуголодной машине, которая в этих пробках радостно съест ещё четверть бака. А вдруг я ошибаюсь? Вдруг это поближе? На всякий случай я решил уточнить:

— А куда ехать-то? Далеко?

— К Наталье, — с готовностью выдала Ирка информацию — помнишь её?

Нет, чёрт возьми, не ошибаюсь.

— Помню... Ладно, поехали! Ты дома?

— Да.

— Ладно. Через полтора часа будь на низком старте, я заеду и сразу рванём.

— Здорово. Пасибки!

Сразу рвануть не удалось: пока умылся, переоделся, пришла мама и заявила, что без ужина меня не отпустит.

— Мам, да мы туда и обратно. Приеду — поем.

— Ага! Часа два будет добираться. А то и больше. Не дури: поешь и езжайте. Вам же не ко времени!

Да, мама права: мы же не на работу опаздываем.

— Хорошо, мам.

Ира тоже пришла на кухню и присоединилась к трапезе. Она здорово выглядела: свободная, но не прозрачная белая блуза подпиралась внушительной грудью, лёгкие синие короткие шортики позволяли оценить красоту и стройность её загорелых ног и ярко контрастировали распущенные чёрные волосы. Умелый и неброский макияж. Привлекательное лицо молодой женщины! Я не удержался от реплики:

— Такое ощущение, что ты в клуб собралась, а не на свидание с кошкой!

За неё ответила мама:

— А какая разница с кем на свидание? Когда человек красиво выглядит — он чувствует себя уверенно. Даже с кошкой.

Мама улыбнулась и уже Ире:

— А, вот, шорты можно было бы, наверное, и побольше найти: эти тебе, по-моему, тесные.

— Не, мам, это модель такая.

— Очень вызывающая модель.

— Современные стандарты, — Ира легко повела плечом.

— Ладно, поехали! — я встал и решительно отодвинул посуду — а то до утра не вернёмся!

Мы вышли к машине, Ира бросила сумочку назад и плюхнулась на переднее сиденье. Я сер за руль, включил заднюю передачу и развернулся вполоборота, чтобы видеть, куда машина выезжает. Моя рука лежала на спинке соседнего кресла и пальцы коснулись Иркиного плеча. Она вздрогнула, но я этого тогда не знал и не почувствовал. А, вот, её щёку на свой ладони, когда она слегка повернула и склонила к ней голову, я почувствовал очень даже. Приятно, ничего не скажешь, но отвлекаться было некогда: выезд на дорогу от нашего дома был для машины весьма травмоопасным. Чуть ниже линии взгляда, на заднем сиденье, лежала сумочка Ирки и я увидел тёмно-фиолетовый уголок её блокнота. Не очень большой блокнот, половина А4. Ирка в последнее время что-то яростно в него записывала. Писала, сидя на кухне вечерами, иногда — в моей комнате. Недавно сказал ей: «У тебя ж своя комната есть! Чё там не пишется?» «Тут прохладней» — ответила она упорхнула к себе. «А чего тогда не осталась, раз тут прохладней?!» — подумал я про себя, когда за ней закрылась дверь.

Я никогда не видел этот блокнот бесхозным, а только тогда, когда Ирка в него что-то записывала. И в её комнате я тоже его никогда не видел на видном месте. По-моему, она даже в ванную с ним таскается! Любопытно: что же она там строчит? Нет, скорее всего это не дневник, потому что когда люди ведут дневник, выбираются записные книжки или тетради достаточно большого формата и объёма. Во-первых, это позволяет избежать разрозненных листочков, а во-вторых, человек только начинающий вести дневник, этим самым объёмом как бы устанавливает себе планку, раньше которой он дневник не бросит и есть шанс, что это занятие продлится несколько месяцев. А там, глядишь, и в привычку войдёт. И потом, люди делают запись в дневник, когда день уже на исходе. По свежим следам описывают события, анализируют, делают вывод. Таким образом таскать его с собой весь день нет необходимости. Или тогда нужно принять постулат, что у Ирки такая плохая память, что вечером она уже ничего не помнит. Но это не так. С памятью у неё всё в порядке. Я знаю! Да и вообще, мне проще представить движение времени относительно тела в пятом измерении, движущемся на разных скоростях вблизи нейтронной звезды, чем представить Ирку, ведущую дневник!

Пока я размышлял над загадкой мироздания, коей являлся Иркин блокнот, машина достигла хвоста первой пробки, вежливо осведомившись «кто последний?» заняла своё место в очереди и умиротворённо завибрировала на низких оборотах. А дальше начались все прелести «езды» в пробке мегаполиса: дёрнулись-встали, снова дёрнулись, снова встали, шум, свист тормозов, выхлопной газ, чёрное облако от впередистоящего КАМАЗа тоже не озонирует воздух, кто-то сзади и левее отчаянно кроет великим и могучим матом — похоже намечается махач! Я закрыл окна, включил кондёр и голос Шахрина в машине стал громче, чище и разборчивее.

Мы добрались до места. Долго ли, коротко ли, как говорится. Поднялись на этаж, Ира открыла дверь и выключила охранную сигнализацию.

— Сань, я в душ, сполоснусь. Ты не хочешь?

— Не, мы ж кондиционером ехали.

— Поздно ты его включил. Я пойду, освежусь.

— Давай...

Она взяла сумочку и пошла в ванную. Щёлкнул замок, зашумела вода.

Ира появилась в проёме двери и несколько секунд пристально смотрела на меня. Не успел я что-либо сказать ей, как она снова скрылась в ванной.

— Ирка, — крикнул я — делать будешь чё?

— Да, — донеслось из-за двери — щас.

Она выглядела, действительно, посвежевшей. Набрала воду в лейку и пошла о обход по цветам.

— Сань, помоги!

Я зашёл в соседнюю комнату.

— Что тут?

— Вон, — она указала пальцем — под потолком стоят. Поддержи меня, аха?

Она встала на табуретку и привстала на цыпочки. Я положил ей руки на талию и моё лицо легко касалось её попки. По-моему, она затягивала с поливкой, а может мне просто казалось... Закончив с цветами, она поменяла лоток кошке, дала еды и свежей воды, и объявила, что мы можем трогаться домой.

Путь назад практически ничем не отличался от пути вперёд. Подъезжая к дому, Ира попросила тормознуть у магазина:

— Чё-нить сладкого хочется! Тебе взять чё?

— Ммм... да. Пива! «Хугарден»!

— Ну, вот, это-то — оооочень сладко!

— Зато про апельсины!

Она засмеялась и выскочила наружу. Вернувшись, она, как обычно, кинула на заднее сиденье свою сумочку, мне за спину, со своей стороны положила пиво, молоко, какое-то печенье и шоколадки, и села рядом. Я же заметил, что из сумочки выскочил тот самый блокнот и теперь лежал рядом с ней, на краю сиденья. Ребячество и любопытство взяли верх: я завёл руку назад и скинул блокнот на пол, под сиденье. Было уже достаточно темно и я принудительно отключил свет в салоне, чтобы его не было при открытых дверях. Мы подъехали к дому.

— Ир, давай, забирай всё — я машину загоню.

Она вышла, открыла заднюю дверь, забросила сумку на плечо, сгребла кучкой все продукты и пошла в дом. Я включил свет, достал телефон и блокнот. Исписано было страниц десять или около того. Читать, даже бегло, не было времени, поэтому я за несколько секунд просто переснял все страницы на телефон — позже ознакомлюсь — и кинул блокнот туда же, на пол.

Я загнал машину во двор,...