«Щастье здеся» или В кемпинге нудистов. Из книги Семейное видео нудистов Часть 1

За успешно сданную летнюю сессию родители подарили мне три недели отдыха в пансионате плехановского университета под Анапой. Место действительно оказалось чудесное. Море теплое и с погодой повезло. Для меня оставалась, пожалуй, только одна проблема — повторяемость каждого дня с его трехразовым питанием да одними и теми же не особенно интересными мне соседями на пляжных лежаках. Автобусные экскурсии по окрестностям меня не слишком занимали. Так что через две недели я решила пойти спасаться от такой однообразной жизни длительными прогулками по берегу моря. Сначала пошла по направлению к Апапе, но дойдя за два часа почти до Витязево с толпами загорающих на пляже, решала возвращаться.

На следующий день сразу после завтрака и утреннего купания пошла по берегу уже в «крымском» направлении. В интернете посмотрела, что там на 12 километров между Черным морем и большим лиманом простирается песчанная Бугазская коса. И решила посмотреть, что же это такое. На первых трех километрах моего пути пляжи были точно такие же, как и у нас в пансионате — это была полоса баз отдыха различных организаций. А дальше началась уже километровая полоса холмистых дюн и зона большого автомобильного кемпинга. Ухоженности пляжа тут явно поубавилось вместе с ларьками и корзинами для мусора. А купяющегося и загорающего народу сначала прибавилось, а потом стало убавляться по мере моего приближения к длинной высокой дюне с вращающимся пеленгатором пограничников на самом верху. Впереди между морем и этой высокой дюной показался ряд палаток и жилых автомодулей. Вскоре я остановилась перед табличкой, гласящей, что тут территория нудистского кемпинга «Чистые дюны», и знаком наподобие автомобильного, на котором был красным цветом перечеркнут раздельный купальник.

Я остановилась в раздумье, что же мне дальше делать. Разумеется, раздеваться догола только для того, чтобы пройти зону кемпинга, мне не хотелось. Но и возвращаться назад вроде было еще рано. Я решила пока просто позагорать на песочке совсем рядом с границей кемпинга. Дело в том, небольшой прилегающий к границе участок явно чистили от полиэтиленового мусора, портящего пейзаж и очень раздражающего меня последние несколько сот метров моего пути. Искупавшись в море, я легла метрах в пяти от запрещающего одежду знака и стала от нечего делать с любопытством подсматривать за жизнью нудистов. Впрочем, вначале и смотреть-то было почти что не на что. Время близилось к полудню, так что нудисты в основном попрятались от палящего вовсю солнца под тенты и в палатки. Однако ситуация вскоре оживилась неожиданным для меня образом.

Сначала в самом близком кемпере, от которого меня через границу лагеря отделяло всего метров пятнадцать, послышались голоса. Под тент перед кемпером с покрывалом в руках вышла стройная красивая девушка с длинными светлыми волосами, собранными в «конский хвост». Пока она встряхивала покрывало, я успела прочитать на нем надпись большими буквами в три строчки: «Сексодром Ничего Святого!». Я даже несколько опешила: «Ничего себе заявочка!»

Мельком взглянув на меня, девушка легла на покрывало и потом крикнула кому-то в кемпер: «Витя, хочу винограда и фотографироваться». На ее призыв под тент вышел молодой мужчина с фотоаппаратом на шее и двумя большими гроздьями янтарно-желтого винограда. Я просто онемела от изумления, потому что узнала в нем... Виктора Ивановича, научного руководителя своей курсовой работы. Мягко говоря и крупно выражаясь, я почувствовала себя несколько неловко. Сначала хотела встать и быстро удалиться, чтобы избежать какой-то некорректной ситуации из-за его неодетости. Но потом подумала, что вряд ли он меня узнает сейчас в широкополой шляпе и темных солнцезащитных очках, и решила, что уйти я всегда успею уйти, не привлекая их внимание.

Положение, конечно же, для меня было весьма пикантным. Но и любопытство разбирало: кем же ему приходится эта блондинка? Я никогда не задумывалась о семейном статусе Виктора Ивановича, а эту девушку раньше никогда не видела. Конспирации ради я перевернулась на живот, положила ладонь левой руки под правую щеку и стала незаметно понаблюдать за этой сладкой парочкой, глядя в щелку между краем шляпы и своми левым локтем. На моих глазах разворачивалась целая фотосессия на тему: «Обнаженная с виноградом». Девушка принимала то томные, то откровенные позы, а Виктор Иванович с фотоаппаратом увлеченно суетился вокруг нее в поисках лучшего ракурса. Я заметила, что блондинка несколько раз бросила взгляд в мою сторону. Но не придала этому особого значения и перевернулась на спину. Однако дальнейшие события стали развиваться совсем уж неожиданно для меня.

Блондинка вдруг что-то сказала Виктору Ивановичу, показав рукой на меня. Потом она взяла фотоаппарат, вышла из-под тента и, подойдя ко мне, попросила: «Девушка, вы не могли бы нас сфотографировать вместе на фоне вот этого знака?» (она показала на знак с перечеркнутым купальником). Тут меня охватила паника, но ничего не оставалось, как согласиться, пробормотав: «Да, конечно». Я решила по возможности молчать, чтобы не выдать себя голосом. Авось все как-нибудь да обойдется.

Они встали, обнявшись около знака, и я щелкнула их. «И если можно, еще несколько фоток» — снова попросила блондинка. Разглядев ее вблизи, я с некоторым удивлением отметила про себя, что несмотря на изящную юную фигуру, она явно не была моей ровесницей. Пожалуй, ей было немного за тридцать. Но выглядела она просто изумительно для своего возраста.

Они поменялись местами вокруг знака. Потом, смеясь, стали целоваться на камеру. А последний сделанный мною кадр был уж за гранью приличия, поскольку блондинка взбодрила рукой мужское достоинство своего спутника и демонстрировала его во всей вздыбленной красе, сама при этом делая вид, что вот-вот возьмет его в рот. Я чувствовала себя при этой сценке крайне дискомфортно, но что же мне оставалось делать, кроме как вежливо нажимать на кнопку? Закончив фотографировать, я вернула фотоаппарат блондинке. Она стала тут же смотреть отснятые кадры и потом сказала мне: «Спасибо за помощь!» А я, не подумав, машинально ответила ей: «Не стоит благодарности...»

Вот только зря я это сказала. При звуках моего голоса Виктор Иванович вдруг стал встревоженно вглядываться в мое лицо и потом как-то неуверенно спросил: «Настя?» Чувствуя себя полной дурой, я смогла только выдавить из себя: «Здравствуйте, Виктор Иванович». Блондинка сначала с изумлением оглядела нас обоих, а потом со смешком сказала спутнику:

— Однако я не подозревала о масштабах твоей популярности среди девушек в Анапе...

— Вообще-то, Анапа тут не причем. Настя у меня курсовик писала, — мрачно ответил голый Виктор Иванович

А я настолько растерялась, что смогла на это только кивнуть.

— Ну ты хотя бы представил меня своей студентке...

— Познакомься, Настя, — это Ирина, моя супруга.

На это официальное представление я смогла выдавить из себя только дежурную фразу про то, что дескать, мне очень приятно. Наверное, это прозвучало исключительно глупо, потому что Ирина просто расхохоталась. Я совсем не представляла, как себя вести дальше, и попробовала уйти: «Ситуация получилась какая-то дурацкая. Если позволите, я пойду и не буду мешать вам отдыхать. Прошу меня извинить».

Но Ирина меня удержала, чуть прикоснувшись к моей руке: «Да подожди ты с уходом. Ты хоть объясни нам, как же ты тут оказалась?»

— Да я вообще-то просто шла по берегу. Отдыхаю в Благовещенской, в пансионате Плешки. Вот хотела пройтись до Бугазской косы, а тут оказалась нудистская зона.

— Бугазская коса начинается через километр, но на саму косу ты вряд ли пройдешь. Там казаки заставой стоят и чужих пускают в ланшафтный заповедник даже за плату. Это вообще скандальная и даже судебная история. Там у каждой стороны своя правда. Те кто, туда прорывается на джипах поотдыхать на халяву, кричат, что у казаков нет права брать плату и суд это недавно подтвердил. А с другой стороны, кто же будет бесплатно чистить косу ...

после толп наотдыхавшихся? Вот казаки и нашли выход — пускают старожилов только по паспорту и закрытым спискам, наверняка негласно собирая с них свой импровизированный экологический налог. А остальным от ворот поворот во исполнение решения суда: дескать денег с чужаков не возьмем, но и на косу не пустим.

— Я потому и стала загорать на границе кемпинга, что тут песок чистый.

— В Анапе за сезон отдыхает почти четыре миллиона человек. Так что пляж, у которого нет хозяина, загаживается очень быстро. Тут уж выбор: либо бесплатное городское лежбище толпы, либо плата за экологию и уединение от толпы. Мы в прошлом году сюда первый раз приехали и в этом году решили повторить, потому что таких экологичных мест на черноморском побережье уже почти и не осталось. Тут действительно можно ловить полный релакс на год вперед.

— Мне говорили, что на Бугазской косе дельфины чуть ли не вплотную к купающимся подплывают.

— На самом деле дельфины там, где рыба. Сейчас для рыбы вода слишком теплая, и дельфины вслед за рыбой по такой жаре вглубь моря ушли. Жара спадет и они вернутся. Кстати о жаре. Сейчас такое солнце, что тебе лучше быть в тени. Если хочешь, можешь идти под наш тент.

— А как же это? — я указала на знак с перечеркнутым купальником.

— Не обращай внимания. Это же всего лишь предупреждающий знак, а не запрещающий. Раздеваться тебе тут вовсе не обязательно. Так что, если не стесняешься быть рядом с нами, милости прошу под наш тент. А Виктор сейчас быстренько оденет плавки, чтобы тебя не смущать.

Тут она кинула на мужа выразительный взгляд и тот пошел в кемпер. А я подумала, что пожалуй в этом предложении есть свой резон. Ну что я в самом деле теряю, если соглашусь? Солнце начинает уже припекать. Раздеваться мне не нужно. Мой научный руководитель в присутствии своей жены явно клеиться ко мне не будет. Мне даже стало любопытно, как же дальше могут развиваться события. Эх, была рассказы о сексе — не была. Я кивнула Ирине и, захватив свои вещи, понесла их под тент. Подойдя к покрывалу, я немного замешкалась, глядя на пикантную надпись. Заметив это, Ирина сказала:

— Знаешь, в нестеснительности порой есть свой шарм и свой кураж. Только нужно понимать, когда не стесняться и какую именно публику не стесняться. Не бойся, никто тут тебя не съест, а уж Виктор тем более. Ты первый раз на нудистском пляже?

— Как-то до сих пор не приходилось сталкиваться. Наверное, если бы я заранее знала, что тут нудисты, то и не пошла в этом направлении.

— Не пошла бы потому, что чего-то боялась?

— Ну не знаю, просто это другой мир и все такое.

— Тут семейный кемпинг. Большинство его обитателей отнюдь не сексуально озабоченные и такого рода приключений не ищут. Просто отдыхают себе в слиянии в дивной природой и все.

Как будто дразня меня в противоречии с предыдущими своими словами, Ирина легла на покрывало, ласкательно-картинно погладила надпись про сексодром и жестом пригласила меня лечь рядом. Ситуация становилась двусмысленной, но и забавной. Я посмотрела на вход в кемпер. Виктор Иванович расхаживал там в плавках, но не торопился выходить к нам. Перехватив мой взгляд, Ирина прокомментировала:

— Да пусть Виктор в себя немного придет после того культурошока, который ты ему устроила. Можно сказать, что он как преподаватель получил моральный удар ниже пояса.

— Да я, если честно, и сама потрясена. Вот уж кого-кого, а от него я такой вольности в одежде точно не ожидала. В университете он всегда такой правильный и подчеркнуто корректный.

— Быть все время слишком правильным — это большая нагрузка для организма. Только нужно знать: где, когда и с кем сбрасывать это бремя. Как выразился один театральный классик: «Когда я вижу ограничения, я съедаю ограничения и запиваю их чашкой горячих дымящихся правил».

— Здорово сказано. Сразу чувствуется, что человек креативный.

— Умение стильно нарушать правила — это великое искусство.

— А вы нарушаете? — решилась я на озорство и с хитреньким видом показала на слова: «Ничего Святого».

— Мы не святоши. Иногда для разнообразия нарушаем, но не так, как это делает большинство нарушающих. И в нарушении правил должно чувство меры, иначе волнующие своей необыденностью исключения выродятся в новое скучное правило. Впрочем, Настя ты не хочешь ли сейчас искупаться?..