Загадочное убийство

Когда такое случается, можно ожидать одного из двух: либо неприятных последствий и проблем на работе, либо сложного задания, которое также вызовет неприятности. Избежать неприятностей и приключений стремится каждый разумный человек, особенно в жаркое майское утро, когда прохлада ночи уже ушла и день обещает быть очень жарким. Ничто не помогает от нашей летней жары — ни кондиционеры, ни вентиляторы, даже холодный чай с льдом не спасает, хотя казалось бы это радикальное средство. В летний сезон здесь комфортно только для отдыхающих. Они спокойно сидят под тентами и любуются бегущими волнами. Еда доставляется им прямо под тенты или в премиальные лимузины с японскими кондиционерами. Можно провести целый день в тени.

Нет, на самом деле на курортах хорошо только для отдыхающих. Я не говорю, что полиция этого городка такая уж тяжелая. Вовсе нет. Наихудшее, что здесь происходит — это драки между пьяными людьми темнокожего цвета кожи и небольшие кражи у туристов. Иногда встречаются контрабандные операции, но это обычно не в нашей юрисдикции. Этим занимаются более высокие органы, чем местный полицейский участок.

Да и что может происходить еще, кроме драк и краж в маленьком городке на берегу океана? Зимой он опустошается и погружается в спячку, а летом наполняется отдыхающими — обычно состоятельными супружескими парами...

Было время, когда меня такая однообразная работа утомляла, и я мечтал о захватывающем деле, например в Лос-Анджелесе, с его преступным миром и другими ужасами, с известными полицейскими, с погонями по шоссе. Но те времена давно прошли, и я научился ценить спокойствие и безмятежное существование - расследование тихих дел, таких как кража дорогой собаки у пожилой туристки или разбитые витрины в баре Микки...

Но сегодня случилось нечто серьезное. Лейтенанту было очень грустно. Рано утром на пляже, прямо у воды было обнаружено тело неизвестного мужчины со следами выстрела из крупнокалиберной винтовки в голову. Это было небезобидное дело, а для нашего района - необычное. Лейтенант сказал мне, что я должен заняться этим как самый опытный и ответственный офицер. Мы обменялись взглядами и все стало ясно без слов. Что значит "опытный"? В моем случае это просто означало, что я работаю здесь на несколько лет дольше остальных и занимаюсь такими мелкими кражами и ерундовыми драками в барах на побережье.

Впрочем, последнее убийство, свидетелем которого я был, было тому уже семь лет назад - старый чернокожий Руди получил слишком сильный удар по голове пустой бутылкой. Это произошло еще когда я был новичком. Но все равно пришлось браться за дело. Лейтенант должен поручить его кому-то. А я - действительно не новичок. Спокойный, уважаемый мужчина, хотя и холостяк. Здесь это не особо приветствуется, но они уже привыкли ко мне в этом плане. Пришлось взяться за дело. Сначала я отправился в морг, где встретился с экспертом - доктором Ли. Он не сообщил мне ничего нового, только добавил, что оружие определенно было охотничье.

Теперь необходимо было установить личность погибшего. Я, скрываясь от ослепительного солнца под козырьком крыши, добежал до автомобиля, забрался в него и помчался по береговым пансионам и мотелям. У меня была фотокарточка убитого, так что его должны были узнать. К несчастью, это случилось только в самом последнем мотеле. С самого начала я не сомневался, что кто-то его опознает, но почему это произошло так поздно! Наконец, когда я уже изнурен жарой и мой язык висел как тряпка на плече, я узнал, что убитый останавливался в мотеле "Звездочка".

Его звали Лазарь Гордеевич, он был одинокий человек с небольшим количеством вещей. В регистрационной книге он указал свой домашний адрес в Нью-Йорке. Это все, что мы знали о нем. Никто не приходил к нему в мотель, и он жил обычной безмятежной жизнью отдыхающего. Кто мог захотеть убить обычного незаметного отдыхающего? Зачем? Оружие было использовано – его застрелили. Но мотив… Судя по имени, он эмигрант, то есть не богатый человек, вряд ли связанный с организованной преступностью или контрабандой. Мотель "Звездочка" – скромное семейное место, которое не вызывает ассоциаций с мафиози и контрабандистами. Хотя кто знает.

Я заехал на полицейский участок и запросил информацию из Нью-Йорка о личности погибшего. Потом, не выдержав жары, перебежал через улицу в кафе. Там, подойдя к стойке и взяв коробку шоколадного молока, я встретил доктора Левитана. Мы обменялись парой фраз о жаре и нашем климате, где ничего невозможно делать летом, после чего Левитан покачал головой и сказал: "Удивительные люди! Кто-то даже в такую жару занимается любовью. Непостижимо, как они это переносят. Огромная нагрузка на сердце". И он добавил, кстати, что забыл рассказать мне интересную деталь сегодня утром. На половом органе у погибшего были следы помады. Да-да, женской помады. "Хотя, если его убили на рассвете, может быть, он занимался сексом ночью, когда прохладнее?" Что за глупый доктор Левитан! Его мозги точно расплавились от жары. Но это хоть какая-то подсказка. Хотя и небольшая, но единственная возможность выйти на того, кто общался с этим несчастным парнем...

Вечером я отправился в Молли-холл, расположенный на побережье океана. Я знал, что там собираются "развеселые" девушки - единственные женщины, с которыми общается небогатый отдыхающий на этом семейном курорте. Найти обычную женщину здесь было сложно, за исключением профессиональных дам. В помещении царила приятная прохлада, огоньки светились над барной стойкой. По нескольким столикам сидели туристы, в основном большие компании. В углу за столиком находились Люси и Магда, выслеживая потенциальных клиентов. У меня с ними были хорошие отношения, особенно после того случая с толстым кубинцем, который отказался заплатить Магде и устроил скандал. Я помог Магде избежать проблемы и с тех пор мы хорошо ладим друг с другом. Поэтому я спокойно подошел к угловому столику.

"Привет, девочки. Я не буду вас задерживать. У меня всего лишь один небольшой вопрос." Когда проститутки заметили мое появление, я улыбнулся. "Да нет, это всего лишь небольшая профессиональная консультация."

Я показал им фотографию убитого и спросил, что они могут об этом сказать. Весть о том, что на пляже было обнаружено тело, уже разнеслась по городку и стала отличной темой для разговоров. Да, девушки, конечно, слышали об этом. Нет, они не имели с ним никаких связей. Я внимательно посмотрел на них. Проститутки, несмотря на все предубеждения, плохо лгут. Ложь - признак более высокого интеллекта. А женщина, которая проводит день перед телевизором, проводит вечер в Молли-холле и каждую ночь спит со множеством клиентов - нет, ей сложно лгать. Девушки говорили правду.

Наконец-то удалось их разубедить. Да, они видели его. Люси даже пыталась подойти к нему. Это произошло на прошлой неделе на благотворительной ярмарке. Он сидел за столиком, пил лимонад, а она присела рядом с ним. Он даже начал разговаривать с ней, и у Люси возникла надежда, что этот парень с акцентом заинтересуется ее обаянием и оставит ей щедрую чаевую в сумочке. Но все пошло не так. Почему? Люси прикусила губу. Ее лицо выражало осуждение. На мгновение ее гримаса напоминала строгое лицо учительницы воскресной школы. Она осуждала.

Узкие мысли всегда осуждают то, что им не понять. И действительно, можно было понять Люси в чем-то. Клиент уже был почти на крючке, а внезапно его внимание переключилось на другую женщину. И не просто женщину - миссис Салливан, которая продавала цветы на благотворительной ярмарке. Она была великолепно одета и стояла за прилавком, окруженная директором нашей школы, пастором и мистером Хокинсом, владельцем крупной автомастерской. Все трое улыбались и делали комплименты ей, но она была живая, но всегда недоступная. И именно эту миссис Салливан, судя по словам Люси, этот потенциальный клиент неотрывно наблюдал. Он так заинтересовался ею, что что-то пробормотал и ушел. Прежде чем уйти, он спросил Люси, кто это. Это было настоящим проявлением наглости и неуважения - спрашивать об отвергнутой женщине другую женщину. Правда, Люси ответила ему и тем самым отомстила. Она сказала, что это миссис Натали Салливан, супруга профессора Салливана из Майами. Каждое лето они живут здесь в своей вилле на берегу океана, они полностью приняты в местном обществе. Фактически, они сами формируют это общество. Сейчас мистер Салливан выдвигается кандидатом в сенат штата, поэтому, возможно, его жена принимает участие в благотворительной ярмарке. Это тоже нужна реклама. И Люси еще добавила с иронией, что помимо высокого социального статуса миссис Салливан, что само по себе не даст бедному приезжему приблизиться к ней, она славится честностью и порядочностью. Это хорошая семья с любящим мужем и строгой женой.

Этот факт был общеизвестен с самого начала, но теперь, в связи с предвыборной кампанией, все газеты пишут об этом. Так что у вас мало шансов, мистер…

Люси вспоминала, как покойный Ласло буркнул, что он еще посмотрит и ушел. «Ну», - пожала плечами Люси, - все равно я права. Глупо было отказываться от моего общества ради ничего. Никто не допустит его к миссис Салливан. Это очевидно для всех». Девочка больше ничего не смогла сказать. Впрочем, это был какой-то прогресс. Оставалось выяснить, что делал Ласло после этого. Надежд на успех не было совсем, но я все же решил позвонить доктору Ли. Он оказался уже дома, и я наверняка его потревожил, но дело требовало срочных действий. «Доктор, надеюсь вы взяли анализ помады, которую нашли на члене убитого?»

Конечно же, этот неудачник не взял, но никто не трогал труп, и Ли обещал сделать анализ утром. Слава богу! По крайней мере, труп не успели помыть…

На следующее утро я особенно тщательно побрился, надел самую красивую рубашку и парные брюки. Мне было важно выглядеть презентабельно. Каких-то конкретных планов у меня не было. Не было и особых надежд на успех. Я отправился к миссис Салливан. Конечно, она могла отказаться разговаривать со мной. Ведь у меня не было оснований подозревать ее в чем-либо, не говоря уже о связи с каким-то убитым эмигрантом. Меня успокаивало то, что нормальные люди обычно не выгоняют полицейского из дома, даже если у него нет законных оснований для разговора.

И действительно, миссис Салливан приняла меня очень радушно и предложила выпить. Я отказался по двум причинам: было жарко, и я находился на службе. Мы поговорили о погоде, затем миссис Салливан разрешила называть ее Натали. Следует отметить, что раньше мы не встречались с этой женщиной. Ей было около двадцати восьми лет. Она была привлекательной брюнеткой с прекрасными формами и глазами, которые излучали страсть, податливость и осознание своей женской силы. Натали знала свою цену.

«Почему у вас акцент?» — спросил я. «Как все полицейские обращают внимание на такие вещи», — сказала Наталья, показывая свою искреннюю улыбку и красивые зубы. — Было бы лучше, если бы меня похвалили за хорошее произношение. Я столько работала над этим. И мой муж, конечно же, помогал мне».

На мгновение Наталья замолчала, куря ментоловую сигарету.» Ведь я русская. Джек женился на мне в Ленинграде. И уже оттуда мы приехали с ним как муж и жена.

«Удивительно», — ответил я искренне. — «Я никогда раньше не видел русских так близко. Здесь, во Флориде, очень разнообразные национальности — китайцы, кубинцы... Но русских еще не видел».

Я решил не спрашивать ее о том, как ей нравится Америка. Это будет глупо. Ведь она уже живет здесь несколько лет...

«Я закончила институт в Ленинграде, а потом вышла замуж за Джека, который познакомился со мной через общих друзей», — рассказала Наталья, перекрестив ногу на ногу. Я заметил, что под ее коротким кружевным халатом было элегантное черное белье. Странная привычка, подумал я, в нашем климате такое не носят, кроме случаев особых торжеств. Но Наталья все же носила черные чулки, даже сидя дома и не ожидая никого.

«А кем вы работаете?» — продолжил я свое интервью. Наталья опять улыбнулась: «Какое это имеет значение... Я уже и сама забыла. Это был Технологический факультет. Странно, только сейчас вспомнила об этом, когда вы спросили. Теперь так редко вспоминаешь о прошлой жизни в России. И правда, времени совсем не хватает. Сейчас, когда Джек решил баллотироваться в сенаторы штата, времени стало еще меньше. Вы же знаете, от жены кандидата в сенаторы многое зависит...»

Я знал, что профессор Салливан отсутствует в настоящее время. Поэтому я согласился на предложение Хатали выпить джина со льдом. Не то чтобы мне хотелось пить, но идея провести время с такой прекрасной женщиной заинтриговала меня. Никогда не думал, что между мной и женой кандидата в сенат может возникнуть что-то большее. Но кто может предугадать будущее, особенно если оно зависит от русской женщины. Мне говорили, что у русских есть много тайн и загадок в их славянской душе. Я никогда не интересовался абстрактными теориями, но в этот момент я почувствовал, что начинаю понимать, о чем они говорят.

Взгляды Хатали все чаще задерживались на мне, и я начинал чувствовать возбуждение от этих взглядов. Она стала все более раскрепощенной, и я понял, что судьба вероятно хочет, чтобы я не ушел просто так из дома сенатора. Если мне не удастся раскрыть эту загадочную ситуацию, подумал я, то хотя бы у меня будет красивая женщина. Неплохо все-таки.

Хатали незаметно подошла ко мне и внезапно села на мои колени. Я взял ее за руки - они были влажными от возбуждения. Ее губы были ярко накрашены, полные, и приблизились к моему лицу.

Ну что ж, подумал я, здесь нет ничего удивительного. Ты уже не юноша. Том, и ты достойный мужчина. Зачем тебе дрожать? Сейчас жаркий день, ее муж отсутствует, она скучает; и конечно же, ты ей понравился. Почему бы и нет? Позволь этой красотке облегчить свое состояние...

В нежном поцелуе, глубоком и продолжительном, мы сливались языками, проникая друг в друга, словно знакомясь перед решающим событием.

И это событие было так же прекрасно, как сама Натали. Я попросил разрешение принять душ. У меня свои правила.

Когда я вышел из душа полностью обнаженный, Натали сидела верхом на стуле. Халатик уже был снят, она осталась только в черном шелковом белье, и я еще раз удивился, видя красоту ее загорелого тела. Его округлые формы и плавные переходы сочетались с призывным выражением ее загадочных глаз… Я прислонился к стене, чувствуя наполнение моего органа энергией. Несколько мгновений мы с Натали рассматривали друг друга. Когда мой фаллос окончательно возбудился и превратился в мощное оружие, нацеленное на жертву, Натали прошептала шевеля своими чувственными губами: «Подойди сюда. Я горю от страсти.»

Я подошел к ней и, взяв ее черные волосы одной рукой, развевающиеся на плечах, приподнял ее. В то же время другой рукой я проник между ее расставленных ног. Она продолжала широко держать их раздвинутыми, как и сидя на стуле верхом. Она действительно горела, пылала огнем страсти. Это было очевидно и не могло быть подделкой. Есть определенные вещи, которые представители обоих полов не могут обмануть друг друга в этом. Возбуждение у мужчины проявляется его фаллосом, и ничего нельзя изменить в этом. Он либо стоит, либо нет. А у женщины... это влага на половых губах. И Натали меня не обманула. Она буквально текла. Моя рука, проникающая между ее ног и касавшаяся ее интимной зоны, сразу же смочилась. Из женщины текло обильно. Она прижалась ко мне всем своим изысканным телом, и я почувствовал мускусный аромат. До сих пор не знаю, был ли он искусственным или действительно так пахла в моменты страсти. Она напоминала прирученное, но все равно дикое животное. Тяжело дыша, она прошептала мне: «Прими меня немедленно. Я люблю встоя».

Ее слова разжигали во мне пыл. Женщина удобно расположилась, поставив одну ногу на стул, и тем самым открыв щель темно-розового цвета между стройными ногами. Она приблизилась ко мне, а я, возбужденный и напряженный, проник в нее своим членом. Вход в Натали был гладким и легким. Она была готова к этому моменту. Теплые и влажные стенки ее желанной пещеры сжимались вокруг моего члена. Мы стояли лицом к лицу, и я хорошо видел ее приподнятое лицо, которое дышало страстью. Натали извивалась в моих руках, ее стоны были слышны даже за пределами комнаты. Я должен был быть благодарным судьбе за то, что муж был далеко отсутствующим, а служанка вероятно отдыхала у бассейна в жаркий день. Крики Натали, которая двигалась в моих руках, только больше меня возбуждали. Мой член двигался вперед-назад, подстегиваемый страстными движениями женщины своей пышной задницей.

Потом мы отдыхали на широкой кровати, покрытой белыми простынями. Это редкость в наше время. Все предпочитают яркое постельное белье, а привычка к белому, наверное, пришла к Натали из Европы.

Я сказал, что пора идти на работу и начал одеваться. Это было правдой. Натали продолжала лежать на кровати, расслабленно разлегшись. У нее не было ни малейшего стеснения - то, что украшает некоторых женщин и портит других. Натали со своим безудержным поведением, расставив ноги и демонстрируя свою отдыхающую вагину с капельками выделений, только подчеркивала свою развратность и привлекательность.

Улыбка на ее губах была загадочной и возбуждающей. Она спросила меня, планирую ли я вновь навестить ее до возвращения мужа с предвыборной поездки.

Что я мог ответить? Эта прекрасная женщина с фигурой ангела и провокационным лицом очаровала меня. Я не хотел никуда ехать, я хотел остаться здесь и погрузиться в ее прекрасную, влажную интимную область - в глубокую и сладкую пещеру вместе со своим страстным членом и остаться там навсегда, наслаждаясь приятным теплом.

Я двигался по шоссе к участку и размышлял о том, что у меня сегодня было большое везение - я обладал потрясающей женщиной, за которой так много жителей нашего городка, а возможно, даже Майами мечтали. Это безусловный плюс для моей мужской привлекательности. В отношении миссис Салливан всегда говорили, что она гордая и недосягаемая леди. И вот на тебе, Том, ты красавчик.

Кроме того, я размышлял о причине, по которой офицер Том Джонс оказался лучше великолепных плантаторов Юга, хозяев фабрик и окружного прокурора. Но слухам не удалось добиться благосклонности Hатали...

На участке меня ждала информация из Hью-Йорка, но она ничего нового не дала мне. Лейтенант передал ее мне в своем кабинете, и я сразу все прочитал. Ласло Гараи приехал сюда из Венгрии два года назад и сейчас работает инженером в небольшой компании. Неделю назад он взял отпуск. О нем не было никаких плохих сведений. У него есть родной дядя в Hью-Йорке, который пригласил его в Америку и помог ему на первых порах. Вот и все.

"Что такое Венгрия?" - спросил я лейтенанта. "Я думаю, Том, что это страна" - ответил лейтенант без спешки и задумался. "Как его звали? Ласло Гараи? Мне кажется, что Венгрия... ээ... это страна где-то в Азии. Да, верно. Кроме того, он темный брюнет."

"Ладно, не важно. Что-нибудь еще, шеф?" "Нет, только то, что звонил его дядя. Он пожилой, все ему рассказали, но он не может приехать. Его друг будет заниматься организацией похорон. Ты можешь спросить у него что угодно. Может быть, он сможет рассказать что-то интересное."

После разговора с лейтенантом я направился в лабораторию. Доктор Ли, небольшой и полный, сидел за столом и пил чай со льдом. Его лицо блестел от пота, а уже узкие глазки стали еще меньше.

"Вот что," - решительно сказал я, подходя к столу и расстегивая брюки: "Переключись на минутку от чая и возьми это для анализа." С этими словами я достал пробирку с образцом и положил ее на стол рядом со стаканом доктора.

Он испугался. Похоже, у него не такое здоровое сердце. Мне в школе мальчишки говорили, что у китайцев сердца очень слабые. Никогда не измерял, но, кажется, доктор Ли не зря испугался.

"Что ты делаешь, Том? Что я должен проанализировать? Если у тебя проблемы со здоровьем, то это твоя проблема. Я не могу помочь тебе."

"Нет, это не связано с медициной. Возьми остатки помады с этого образца для анализа. Попробуй определить, совпадает ли она с помадой покойного Ласло. Вероятно, это будет невозможно, но давай попробуем."

Доктор завистливо посмотрел на меня: "У тебя хорошая работа, Том. Я провожу целые дни в лаборатории, и у меня нет следов помады на образцах."

Под вечер на участке появился высокий молодой мужчина. Он представился как Золтан и сказал, что он друг покойного Ласло. Его выражение лица было грустным. Но это меня не должно было остановить. Я пригласил его в кабинет, который лейтенант специально оставил для меня на случай нужных разговоров. У меня было немного времени.

Я тщательно спланировал свой вечер, чтобы к девяти часам находиться в уютном домике на берегу океана рядом с очаровательной Натальей. Мы уже договорились о встрече и я не мог перестать думать о ней и о ее прекрасной личности. Мое сердце трепетало от предвкушения возобновления нашей интимной связи, от желания снова прикоснуться к ее изящной фигуре, услышать ее стоны страсти. У меня также было парочка дел, которые нужно было обсудить с ней. Поэтому я надеялся, что наше общение с мрачным и молчаливым Жаном о его покойном друге будет как можно короче. Казалось, он тоже стремился к этому. Однако все пошло не так.

Сначала я не выдержал и спросил Жана, где находится Венгрия. Я не подозревал, что это может быть обидно для него. Но я ошибся и пришлось извиняться за свое невежество. Кстати, позже я самостоятельно узнал местоположение Венгрии...

"Где вы познакомились с убитым?" "Мы были друзьями с самого детства. Сначала в школе, а затем поехали вместе учиться." "А что произошло потом? Что вы знаете о его интересах, пристрастиях и связях?" "Что касается связей, то я почти ничего не знаю. А вот насчет интересов... можно сказать, что их было двое - алкоголь и женщины. Покойный Ласло обожал это все. Именно из-за этого его отчислили из института, и он вынужден был вернуться домой после четвертого курса." "Что вы можете рассказать о его знакомых здесь, в Нью-Йорке? С кем он общался? Были ли у него враги?" "Я не знаю ничего об этом. Я думаю, что у него не было врагов. Если только, возможно, какой-нибудь ревнивый муж..." "Может быть, он был связан с мафией или занимался нелегальными делами?"

«Нет, я вам говорю, только алкоголь и женщины. Алкоголь с умеренностью, а женщины без меры. Он был опытным знатоком в этом деле. Но никаких преступлений никогда не совершал. Только однажды он избил одну девушку, и за это его исключили из института».

Я расстроился и понял, что пора заканчивать бесполезную беседу. Из этого разговора ничего полезного не выйдет. В морге лежит тело какого-то венгра — любителя женщин, но кому понадобилось его убить на пляже в нашем небольшом курортном городке? Золтан встал и мы попрощались.

«Кстати, чем он был по профессии?» — спросил я, уже снижая голос до самого минимума. Может быть, химиком, подумал я. Если химиком или медиком — то это может указывать на связь с наркотиками… Хотя нет…

«Он учился со мной на Технологическом факультете. А потом — не знаю. Он закончил обучение уже в Венгрии. А я остался тогда в Ленинграде». Я сел на край стула. Чуть не упал на пол.

«В каком еще Ленинграде?» — только это я смог выдавить из себя.

«Это город в России» — ответил Золтан — «Вы что, не знаете и о России?»

Так вот оно что. Я почти пропустил это мимо ушей. Именно это и значит не интересоваться деталями. Умерший Ласло четыре года жил и учился в Ленинграде. В том самом городе, где жила Натали Салливан до своего успешного брака. Это интересный поворот событий. Это возможная версия.

Я устроился на стуле покомфортнее. Мне показалось, что дело будет сложным, но если все получится, то у меня есть шанс когда-нибудь занять этот временно предоставленный лейтенантский пост навсегда…

Я выскочил в коридор и попросил дежурного дать местные газеты за последние несколько дней. Это было самым простым способом. Принося извинения венгру, я начал лихорадочно искать то, что хотел ему показать. Нашел довольно быстро, как и ожидалось. На большой фотографии были изображены муж и жена Салливан, участвующие в открытии нового корпуса средней школы. Они стояли рядом, и Хатали была четко видна.

"Обратите внимание, мистер, не узнаете ли вы кого-то на этом фото", - сказал я Золтану. Он долго изучал фотографию и ответил: "Нет, я никого здесь не узнаю. Я никогда раньше не был здесь". Но я решил пойти против инструкции и сказал: "Посмотрите на женщину. Она вам не напоминает кого-нибудь из ваших старых знакомых? Кого-нибудь из Ленинграда?" Это было нарушение правил и нажим на человека, но мы были одни. Золтан снова посмотрел на портрет Натали и, наконец, сказал: "Нет".

"Слушайте, мистер", - сказал я, стараясь сохранять спокойствие. "Может быть, у вас есть другие знакомые из Ленинграда в Америке? Те, кто общался с Ласло, когда он еще учился?"

"Нет, конечно нет", - ответил венгр и задумался. "Хотя... полгода назад я встретил одного человека в Нью-Йорке. Мы никогда не были друзьями, но он меня узнал на улице. Он был руководителем комсомольской организации на нашем факультете. Понимаете, он возглавлял комсомол".

"Что такое комсомол?" - спросил я.

"Вы слишком любопытны, офицер", - сказал Золтан. "Это долго объяснять, дольше, чем то, что вас интересовало в начале разговора - местонахождение Венгрии".

Я прикусил губу и продолжил: "Ладно, продолжайте".

"Так вот, мы обменялись телефонами при встрече, но после этого я его больше не видел. Я могу дать вам его номер, но я сомневаюсь, что Ласло помнит его или он сможет помочь вам чем-либо. Вероятно, Ласло и не знал его".

У меня была только маленькая подсказка от Золтана. Он попрощался и ушел. Мне предстояло еще два телефонных разговора: один с лейтенантом, который уже вернулся домой. Я попросил его разрешения полететь в Нью-Йорк на следующий день. Он был очень недоволен и я мог услышать его недовольство через телефон: "Том, конечно, не хочу тебя обидеть, но, по-моему, тебе стоит заняться чем-то более конкретным... Найди орудие преступления, например. Hью-Йорк - большой город. Орудие преступления точно здесь, а не там. Зачем тебе в Hью-Йорк? Не трать время и деньги, сынок".

В итоге он согласился. Следующий телефонный звонок был врачу Ли. Он подтвердил, что помада является уликой. Губы Ласло и мои губы были покрыты одной и той же помадой.

«Но не только губами, парень», - прощаясь, сказал доктор. Эта помада на половине города ничего не доказывает, это всего лишь интересный факт.

За несколько лет службы я смог накопить достаточно денег на покупку автомобиля Chrysler с быстрым двигателем. И он меня не подвел, когда я разгонял его до предельной скорости на шоссе, ведущем к дому Натали.

Она ждала меня. Когда я вошел в комнату, она сидела на полу в своем черном белье, притягательная и соблазнительная, что мои брюки тут же стали тесными спереди,

Она протянула руку ко мне. Ее наполовину открытые губы задрожали: «Подходи ко мне. Мой муж только что позвонил. Он приезжает завтра днем, и нам нужно будет уехать в Майами. У нас остается одна ночь, дорогой. Я хочу, чтобы мы насладились друг другом полностью».

Натали опять опустилась на колени, и мой член, словно сам по себе, выскочил из брюк под ее ловкими пальцами. Он стремительно направился в жадный ротик Натали. Она не сразу взяла его губами. Нет, сначала женщина высунула язык и провела его кончиком по головке моего члена. Язык играл вперед-назад по гладкой поверхности, обнаженной ее умелыми пальцами. Тонкий и заостренный как змейка, кончик языка доставлял мне невероятное удовольствие. Таким же кончиком Натали проникала под кожицу и я ощущал приятное покалывание.

Когда я уже был близок к оргазму, Натали вдруг прошептала: «Не сюда, пожалуйста». С этими словами она выскользнула из моих рук и опустилась на колени. Стоя таким образом, она быстро взяла мой напряженный член в свой рот. Она так глубоко его засосала, что меня охватило беспокойство - а вдруг она задохнется.

Но такого не произошло. Напротив, головка моего пениса оказалась в раскаленном рту Хатали, который принимал его в себя и ласкал.

У ее рта был полон слюны, которую она постоянно выделяла. Я понял, что эта женщина была возбуждена до предела. Загоняя член в ее горячий рот, я представлял себе, что это ее горячая вагина. Хатали любила заглатывать глубже, что свидетельствовало о ее опыте в этом деле. Несколько неумелых женщин сразу начинают задыхаться, когда им вставляют член в рот как следует. Но Хатали не знала об этой проблеме. Ее горло, до которого доставался мой член, было нежным и горячим одновременно. Кончить туда – о Боже, я помнил, насколько это было приятно. Но я также помнил и свой первый из двух планов относительно Хатали.

Поэтому, наконец-то вытащив член из рта у моей красивой подруги, я помог ей встать и повернуться ко мне спиной. Она расставила ноги, оперлась руками о спинку кровати и приподняла зад, понимая, чего я хочу. При этом она повернула голову, и моему взгляду открылся ее сияющий и хитрый взгляд.

"Давай, дорогой, это то, что я больше всего люблю", - сказала она.

Я поднес мокрую и покрасневшую головку члена к ее анусу. Кольцо заднего прохода было маленьким и тугим. Вокруг него виделось небольшое покраснение. Я пристроился и начал входить. Это было не легко. Я чувствовал, что женщина старается принять меня, но ей это не удавалось. Она раздвинула свои стройные ноги шире, сама одной рукой оттягивая ягодицы в стороны для более полного раскрытия. К тому же, по дрожанию ее бедер я понял, что Хатали расслабилась для более легкого проникновения в анусное кольцо. Но я так и не смог войти, не причинив ей боли. Тогда она снова оглянулась, и я услышал ее хриплый голос, полный страсти:

«Милый, протяни руку, у меня в тумбочке лежит крем. Достань его и смажь меня, пожалуйста.»

Я так и сделал. Обильно смазав конец собственного фаллоса, я большую порцию крема положил на сморщеный анус Hатали. Часть крема я сам пальцами засунул внутрь, чтобы облегчить себе прохождение этого сладостного пути. Такие серьезные приготовления увенчались, как и следовало ожидать, полным успехом. Член как по маслу вошел внутрь и двинулся по прямой кишке. Hас обоих это взволновало. Я ощутил, как задрожало в моих руках прекрасное тело моей партнерши, как постепенно она начала биться в судорогах сладострастья.

Изо рта ее доносились невнятные восклицания. Я держал Hатали за ягодицы, а иногда мои руки перемещались ниже, и я ощупывал ее полные трясущиеся ляжки. По ним постоянно что-то текло. Приглядев шись, я увидел, что она постоянно течет. Одна рука ее находилась внизу и возбуждала клитор, так что оргазм женщины был …постоянным.

Мой член ходил туда и обратно, доставая до самых интимных глубин. Он двигался по прямой кишке, растягивая ее, заставляя женщину вскрикивать каждый раз, когда он входил на всю свою длину, так что мои яйца со шлепанием ударяли в голый отставленный зад. Излившись, наконец, в задний проход, я вытащил член. Под Hатали стояла маленькая лужица на полу. Это натекло из ее постоянно оргазмирующего влагалища.

Останавливать на этом я был не должен. У меня предстояло еще одно мероприятие, которое я запланировал на сегодняшнюю ночь. Поэтому я вновь овладел женщиной спустя десять минут. Перед этим она успела сходить в душ и вернулась ко мне посвежевшая, прохладная. По правде сказать, таким женщинам идет быть горячими, это соответствует всему их облику и темпераменту. Во второй раз я трахал миссис Салливан во влагалище. Оно было такое же хлюпающее, как и ее рот, которым она принимала член. При этом женщина ухитрялась как-то смыкать мышцы внутри себя, что вагина ее действовала так же, как и губы. Мой член блаженствовал… Блаженствовал я сам. блаженствовала Hатали.

Через два часа, после нескольких порций ароматного коньяка с кубиками льда, после трех мощных оргазмов и не менее дюжины ее собственных, мы уснули, растянувшись на широкой кровати виллы сенатора из Майами, который также является кандидатом в сенаторы. Когда мы заснули и я услышал тихое посапывание уставшей Натали, я решил встать.

У меня всегда при себе держится длинный фонарик полицейского. Я его достал и направился по дому. Я двигался бесшумно, стараясь не вызывать скрипов и не спотыкаться об мебель. Это было запланировано мной как второй этап моего плана. Первый этап — удовлетворить потребности прекрасной миссис Салливан. А теперь — осмотр дома.

В академии полиции нам говорили, что сам процесс поиска преступника, само расследование обстоятельств — задача не такая уж сложная. Главное иметь перспективную идею и развивать ее. Если идея хорошая, то методы дальнейшего расследования становятся простыми. И это правда. Это утверждение подходит как для расследования велосипедных краж, так и для раскрытия убийств неизвестных людей на пляже.

В гостиной виднелось на стене оружие. Красивое, с инкрустацией из серебра. Есть вероятность, что это не та самая винтовка, которой был убит бедный Ласло Гараи — любитель вина и женщин. Скорее всего это другое оружие. Но оно там висело. Мне казалось, что где-то в этом доме есть оружие. И я обнаружил, что моя догадка была верна. Ружье калибра двенадцать. Голову бедного Ласло разнесло ружьем калибра двенадцать. Но это не говорит нам ничего определенного, поскольку каждый второй охотник во Флориде пользуется ружьем калибра двенадцать.

Утро меня застало приятным обливанием свежим источником жизни. Натали все еще спала, когда в комнату проникли пробивающиеся сквозь занавески солнечные лучи. Я скинул простыню и увидел ее снова обнаженной. Она спала, раскинув ноги и бросив голову назад.

Ее черные волосы лежали на безупречной подушке. Я опустился ниже и прикоснулся языком к ее загорелому животу, а затем утонул лицом в раскрытой интимной области. Мне пришла мысль, что она проснется с приятными ощущениями. Передо мной была женская половая часть с малозаметным выступом клитора.

Там было несколько сухо, волосы в области лобка слегка склеились от предыдущих выделений. Я провел языком, потом еще раз, и почувствовал, как клитор начал расти под моим прикосновением, как он стал твердеть и вагина увлажнилась под моими губами. Без сомнения, она уже проснулась. Она расставила ноги шире и потянулась. Она наслаждалась тем, что мой язык делал в ее утомленной за ночь глубине. Скоро последовал оргазм. Тонкая струйка брызнула из Hатали прямо перед моим лицом. Она издала стон, а я продолжал делать кунилингус еще интенсивнее, доводя и себя, и женщину до безумия. Она кончила в мой рот, и я пил это божественное возбуждающее вещество. Оно наполнило мой рот и окутало меня благородным горьковатым ароматом…

Через два часа я отправлялся в Нью-Йорк. Мне требовались улики. У меня пока не было даже официальной версии. Все, что я мог предложить лейтенанту, чтобы он передал прокурору — это были ничего не значащие факты, глупые безосновательные предположения. Какая-то помада на всех губах, какое-то ружье, которое я видел в одном из домов ночью. И зачем я был в том доме и почему ночью? И какое это ружье? Возможно у самого прокурора такое есть…

И эта непонятная болтовня о том, что кто-то изучал с кем-то в Ленинграде… Это просто… Но я чувствовал, что двигаюсь правильным путем. Иногда такое чувство бывает осознанным, логичным, а иногда — интуитивным. И в этот раз было именно так. Эротическая интуиция…

Связавшись по телефону с Петром, я организовал встречу. Золтан привел меня к человеку средних лет, с широкими плечами и хитрыми глазами. Его нос был всегда красным, что могло свидетельствовать о либо хронической простуде, либо предпочтении русской водки. Он работал барменом в гей-клубе в центре города. Днем там было немного посетителей, поэтому мы могли спокойно побеседовать.

Мое излишнее любопытство опять подвело меня. Я начал задавать неуместные вопросы.

«Вы когда-то были комсомольским руководителем в Санкт-Петербурге?»

Тишина. Мужчина меня оценивающе посмотрел, и это не предвещало ничего хорошего.

«Зачем вам это? Какая разница, кто я был и что со мной произошло?»

«Просто интересно узнать, что такое комсомольский руководитель.»

«Если вам нужна информация, спрашивайте у специалистов. Их здесь достаточно. Они все расскажут вам. А что вы хотите от меня? Вы же не из разведывательной службы? Кажется, вы сказали, что вы полицейский из Флориды.»

«Я расследую убийство. Вы знакомы с Ласло Гараем?»

«Нет, я его не знаю. Как я могу знать?»

«Он учился в Санкт-Петербурге, в Технологическом институте, на вашем факультете, где вы были неким человеком, о котором никто не хочет говорить.»

«Много людей там училось. Я не помню всех.»

Я показал Петру Сорокину фотографию погибшего. Он долго рассматривал ее и неохотно сказал:

«Что-то мне это напоминает. Был такой студент. Чех или венгр, точно не помню уже.»

Затем я показал ему газетную фотографию супругов Салливановых. Мужчина прищурился и его лицо заиграло некоторой живостью. Раньше оно выглядело совершенно безжизненным. Теперь на нем пробежала какая-то тень.

"Откуда эта фотография?" - спросил он быстро.

"Вы знакомы с этой женщиной?"

"Она здесь, в США? Флорида?"

"Ответьте, вы ее знаете? Кто она? Ваша помощь в расследовании очень важна."

Мужчина на мгновение задумался. Его мысли унеслись далеко. Затем он вернулся к клубу гомосексуалистов в центре города. Он подошел ко мне за столик.

"Это Наташа. Фамилию я не помню. Она училась на третьем курсе. Мы отчислили ее."

К барной стойке подошел большой черный парень с обнаженным торсом, и Питер бросился его обслуживать. Он налил парню рюмку, тот заплатил и похлопал Питера по плечу. Лицо Питера искажено, но он ничего не сказал. Затем он вернулся ко мне. Помолчал, потом вздохнул, и я услышал его рассказ.

Наташа поступила в институт после переезда из небольшого города. И уже с первого курса она стала объектом внимания студентов из восточных регионов России. Я не помню названия, которые упоминал Питер. Эти студенты использовали определенную тактику. Сначала парень начинал встречаться с девушкой. Между ними завязывался роман, и она ему предавалась. Потом, через некоторое время парень начинал настаивать на своих прихотях, требуя, чтобы она исполняла его мелкие просьбы. Когда девушка поддавалась этому, требования становились все более навязчивыми. В конце концов, парень требовал от девушки переспать с его лучшим другом. "Только один раз", - говорил он. Наивные девушки всегда будут жертвами обмана больших городов. Так задумчиво проговорил Питер, и я не мог не согласиться с ним. Возможно, это единственное, что объединяет Россию и Америку - трагическая судьба наивных девушек в руках черных парней...

Итак, она соглашалась и проводила время с ними обоими. Дальнейшие события развивались очень быстро. После второго парня появлялся третий,… и теперь девушку можно было рассматривать как объект для использования любым способом. От этого момента она начинала попадать под контроль всей группы или сообщества.

«Однажды перед Новым годом я задержался вечером в студенческом общежитии» — рассказывал Питер Сорокин, — «Я делал осмотр, проверял, все ли в порядке, и случайно затянулся в одной комнате. Затем я прошел по коридору и что увидел! Парни из той восточной группы развлекались с Хаташкой. Они уже были пьяные, и они раздевали ее полностью и передавали друг другу. Сначала они использовали ее в одной комнате, а затем они перебросили ее на другую комнату без интереса к ней. Они открывали одну дверь и закрывали другую. Голая девушка становилась раком на полу, а затем пинком отталкивалась в открытую дверь другой комнаты. Она кувыркалась, плача и стонущая. Конечно же, она не достигала нужной двери, а просто лежала на полу посреди коридора. Затем она поднималась и бежала к открытой двери. Она была совершенно обнаженной, изможденной, с взъерошенными волосами. Вот такая она упала передо мной еще раз. Я никогда не забуду, как она всхлипывала…»

«А что вы делали?» — не выдержал я, — «Вы же были начальником».

«Парни смеялись, они были пьяные. Они кричали мне: "Эй, секретарша, возьми эту девку, переспи с ней, если хочешь. Приходи и выпей с нами".»

«Но вам же следовало…» — начал я, но Питер перебил: «Да перестаньте уже! Вы все говорите о том, что не понимаете вовсе. Если это так интересно для вас знать, то я должен сказать, что я не оставил это без внимания, и через две недели мы выдали предупреждение некоторым из них... Но все равно вы не понимаете. Офицер, я же рассказываю вам все, зачем вы меня перебиваете?»

Я извинился, и он продолжил: «Все знали, что с Наташей такое происходит. Родители даже приезжали к ней в общежитие, но она не прекращала общаться с этими парнями. И, знаете, многие девушки ей завидовали. Вот это я не понимаю. Она была очень привлекательной. Даже на фотографии видно... Но лучше вам знать.»

Потом появился студент Лазарь Горая. Он стал новым возлюбленным Наташи. Местным парням она уже наскучила. Они исполнили все их жестокие фантазии над ней. Теперь они успокоились и обратили внимание на других девушек. А Наташа начала дружить с Лазарем. Оказалось, что он тоже не промах парень. Он быстро увидел все ее достоинства и решил, что можно на этом заработать деньги. Он понял, что черные парни вырастили в Наташе такое отношение к мужчинам – подчинение и безразличие – что перед Лазарем открылись широкие возможности. Он стал предлагать свою подругу иностранцам. И не только студентам, но и другим людям. А деньги он получал сам. И когда появились иностранцы с западными деньгами, все изменилось.

«Понимаете, – продолжал Петр, – одно дело – скандалы в общежитии между своими, а другое – иностранцы, валюта. Это было совсем другое. За этим следили другие люди в других местах. Наташу выгнали из института очень быстро. Ну это ей не так уж жаль. Ведь она уже не училась, а только перебирала зачеты на зачеты. И после этого, через месяц, выгнали и Лазаря. Согласовали это с нужными людьми и выгнали его».

Малыш вновь замолчал, его голос пропал. «Это все, что я могу рассказать. Я больше никогда не видел Наташу. А Ласло я и вовсе забыл. Его убили?»

Я больше не нуждался в помощи этого недовольного человека. Мы попрощались, и он отправился к своей стойке.

Я вернулся домой, полный смешанных чувств. Похоже, у меня было решение проблемы в кармане. Я был близок к завершению расследования, и скоро первое убийство в нашем городке может быть раскрыто. Однако...

Наш самолет попал в сильные воздушные потоки, и почти на всем обратном пути над океаном мы сильно тряслись. Когда я вышел из самолета, я был сильно измотан и уставший, но тут же почувствовал жаркий воздух Флориды и увидел машину лейтенанта на посадочной полосе. Он меня ждал и был очень раздражен.

«Весь этот разговор происходил без тебя, миссис Салливан спрашивала о тебе несколько раз, и даже приезжала в участок. Я хочу предупредить, что ты хороший парень, но если будущий сенатор Салливан станет против тебя, это может закончиться плохо для тебя.»

Он явно подозревал что-то. И у него были основания для этого. Я ответил что-то и попросил еще один день для расследования. Я обещал представить ему убийцу к вечеру. Лейтенант не мог возразить против такого аргумента. Я поехал домой, чтобы переодеться. Затем отправился к Наташе.

Когда я вошел в дом Салливанов, меня поразила его тишина. Пройдя через гостиную, я открыл дверь спальни - комнаты, где два дня подряд я испытывал непередаваемое блаженство.

Наташа сидела на полу на корточках. В ее руках было охотничье ружье с выемкой. Она смотрела на меня пристально. Как она была красива в этот момент! Я не испугался, хотя первая реакция была схватить пистолет. Однако я не герой кино, и мне было трудно направить оружие на женщину, которую я еще утром ласкал своим ртом...

«Ты так долго заставлял меня ждать», сказала Натали. «Я думаю, ты уже все понимаешь. В любом случае, у тебя есть предположения. Но мне все равно на это плевать. Я больше не могу продолжать так жить. Постоянно бояться — это невозможно. Ласло случайно узнал обо мне на благотворительной ярмарке. Он сразу же пришел ко мне и напомнил о прошлом. Он назвал меня несчастной женщиной и игрушкой для бандитов. Говорил, что все мои секреты выложены, и я стала похожей на публичную дискредитацию... И он был прав. И знал, что я это знаю. Он потребовал от меня теперь десять тысяч долларов, иначе он расскажет всему моему мужу. Это было бы кошмаром!

Во-первых, если он узнает о прошлом, то разведется со мной. А во-вторых, этого ему недостаточно будет помочь. Все равно Ласло раскроет все и это станет известным всем. После этого у него не будет возможности занять сенаторское кресло, а также ему придется покинуть университет. Мужчина, женатый на проститутке... Какая шутка!

Давать Ласло деньги было бессмысленно. Он пришел бы через месяц и сделал из меня свою рабыню. Сам он тут не особо хорошо устроился. Так что деньгами я все равно не решила бы проблему. Остается только ружье мужа... Я отдалась Ласло, чтобы развеять его подозрения и показать свое прежнее послушание, а потом, когда он пошел в свой мотель, я догнала его на берегу и застрелила. Вот так. У меня не было другого выхода. И сейчас я говорю тебе об этом только потому, что мое молчание ничего не изменит. Я убила Ласло и, скорее всего, ты никогда не сможешь этого доказать. Ружей таких полно. Никто не видел нас вместе. А то, что случилось в прошлом в России - это никогда не станет известным. Но я боюсь того, что после Ласло может прийти кто-то другой. Там, в Ленинграде, меня знали слишком многие».

Я прошел через множество пар рук. Приходит следующий человек. Конечно, я не могу убить всех. И жить в постоянном страхе тоже не вариант."

Она замолчала, и я увидел ее лицо, охваченное смешанными эмоциями - смятение и решимость одновременно. Она очевидно ожидала, что я приму решение. Мне нужно было что-то предпринять...