Осенняя командировка. Тётя (Секс в командировке)

Я стоял посреди заросшего травой небольшого дворового стадиона, который располагался недалеко от тётиного дома. Когда-то здесь днём мальчишки гоняли мяч, а с наступлением вечера тут уже собиралась более солидная компания из игроков постарше, в основном состоявшая из работников одного из наших заводов, который производил то ли какие-то двигатели, то ли турбины, я точно не знаю. Да и собственно, не был никогда участником этих событий. Все это я узнал из рассказов моих родителей. Временами тут даже проводились дружеские матчи между районами нашего города. Тогда небольшие деревянные трибуны ломились от болельщиков, а по полю бегали ещё молодые ровесники моего отца.

А теперь тут было все заброшенно. Само поле поросло травой, хотя её периодически косили, скорей всего, потому что оно находилось в зоне ответственности какого-нибудь ЖЭО. Но она в считанные дни отрастала снова, и лишь собачники, которые облюбовали это место для выгула своих питомцев, не давали ей расти в полную силу. Деревянные трибуны давно сгнили или их просто растащили на дрова. И только редкие покосившиеся от времени столбы с обеих сторон поля указывали на то, что здесь когда-то было какое-то строение.

Пёс мирно пасся на уже изрядно пожелтевшей траве, а я стоял и наслаждался последними тёплыми денёчками. Всё-таки я очень любил осень, всё в ней мне нравилось: и запах, который источали опавшие листья, и пожелтевшая трава и необъяснимо мягкий воздух, он словно ласкал кожу. И даже солнце в этот период года было другим. Складывалось такое впечатление, будто оно понимает, что скоро наступит зима, и пыталось как можно нежнее согревать и напитать тело своим светом.

Из моих раздумий меня вывел пёс. Он стоял ко мне боком и что-то заинтересованно пытался разнюхать в пучке жёлтой травы. Я разглядывал его во все глаза. Почему-то только сейчас я обратил внимание на то, как он был сложен. Крепкие стройные лапы, заканчивающиеся внушительными подушечками с когтями, мощная грудь, плавные линии, очерчивающие его живот. Было видно, что его хозяйка уделяет ему достаточно времени для его физической подготовки, об этом говорили бугорки мышц, выступающие на его задних лапах и груди. Я разглядывал пса и поймал себя на мысли, что я вот уже несколько минут не отрываясь смотрю на меховой мешочек его члена. В моей голове замелькали картинки его красного члена, который нехотя показывался из этого мешочка и волны лёгкого возбуждения накатили на моё тело. Воспоминания тех картинок, которые я видел в интернете, тоже не заставили себя долго ждать. И я начал все сильнее и сильнее погружаться в свои фантазии.

Простояв так минут пять, я вдруг вспомнил, что сегодня приезжает моя тётя, решительно отогнал от себя все возбуждающие мысли и, позвав пса, отправился к дому.

Мы не спеша поднимались на тётин этаж. Как и в прошлый раз пёс неторопливо перебирал лапами, останавливаясь на лестничной площадке, и, оборачиваясь, одаривал меня своим проницательным взглядом. Каждый раз, когда пес смотрел на меня, мне казалось, что он словно читает мои мысли, или просто они были ему знакомы, и он улавливал их присущим только ему неким чутьем. Мы медленно поднимались этаж за этажом, и в какой-то момент я снова поймал себя на том, что вот уже какой лестничный пролёт смотрю на массивные яички моего нового друга. В голову снова полезли воспоминания алого кончика, скромно выглядывающего из мехового мешочка. И сколько бы я ни старался их прогнать, у меня ничего не получалось. Словно в тумане я вставил ключ в замочную скважину и открыл дверь тетиной квартиры. Пес прошёл в коридор и, встав ко мне боком, посмотрел на меня требовательным взглядом. Словно пытался поторопить меня, чтобы я поскорей ветер лапы, и он смог бы пойти по своим делам.

Я разулся, сходил в ванную за влажной тряпкой и, присев на корточки, начал по очереди вытирать лапы псу. С передними лапами я справился довольно-таки быстро, а вот с задними пришлось повозиться. Я никак не мог оторваться от шерстяного чехольчика, что висел у него между лап, и подняв одну лапу, я замер, любуясь им в полной мере. Пёс явно был не рад тому, что его так долго заставляют стоять на трех лапах, и в нетерпении начал выдёргивать её у меня из рук. Я решил не сердить пса, отпустил лапу, не скрывая сожаления, на скорую руку вытер вторую и, похлопав пса по попе, ну по крайней мере мне казалось, что место, где хвост срастается со спиной, и есть его попа, пошёл в ванную мыть руки после нашей прогулки.

Вымыв руки, я набрал полные ладони прохладной воды и с шумом плеснул её себе в лицо. Мне стало значительно лучше. Я проделал эту процедуру несколько раз и, выпрямившись, посмотрел на себя в зеркало. Вода крупными каплями стекала по моему лицу, и в тот момент, когда капельки срывались с моих бровей и падали на мои скулы, а затем стекали по крыльям носа, мне становилось нестерпимо щекотно. Я протянул руки, взял полотенце с густым ворсом и, уткнувшись в него, с силой втянул воздух носом. Постояв так пару секунд, я решительно отстранил полотенце, еще раз взглянул на себя и направился в тетину спальню наводить порядок после моих утренних шалостей.

Я рассовал по ящичкам тётины трусики, убрал на место разнообразные резиновые игрушки, тюбики со смазками, заправил мятую постель. И все время пока я был занят, меня не покидала мысль, что тетя обязательно догадается, чем я тут занимался, по крайней мере, с её трусиками и игрушками. В порыве возбуждения, я забыл запомнить в каком порядке и на каком месте, что и как лежало. Эти мысли меня расстраивали, мне совсем не хотелось выслушивать нравоучения, которые, по моему убеждению, тётя обязана была мне прочитать. И вот вроде всё убрано, всё аккуратно расправлено, комната готова к встрече хозяйки. Я уже собрался было выходить, но остановился в дверном проеме, повернулся и решил напоследок проверить, все ли я убрал. Сверху было всё идеально, но для пущей уверенности я присел и заглянул под кровать. И правильно сделал! Под кроватью красовались ажурные черные трусики. Я наклонился, встал на четвереньки и, просунув руку под кровать, дотянулся до трусиков. Пальцы нащупали нежную ткань тётиного белья, я вытащил трусики на свет и, взяв за края резинки, слегка их растянул, чтобы можно было представить как они смотрятся на моей тёте.

И в это момент поток воспоминаний нахлынул на меня, словно в моём мозгу открылась небольшая дверца, которая была до этого плотно закрыта потому, что от неё потеряли ключ. Теперь дверца была раскрыта нараспашку и ключиком от неё были тетины трусики.

Был тёплый осенний день, наверное, начало октября, так как за окном деревья были все в золоте. Я и мои родители были в гостях у бабушки, сейчас сложно сказать, что был за повод, но, наверное, достаточно серьёзный, так как народу набралось полный дом. Были мои двоюродные братья и сестра, кто старше меня, а кто еще совсем маленький, даже не умел ещё толком ходить, и большее время проводил ползком. Была там и моя тетя, а сколько же мне лет-то было? Даже и не вспомню, хотя, если прикинуть, лет шесть, не больше — в школу я точно еще не ходил. Как это всегда бывает на больших семейных застольях, дети наелись первыми и, выскочив из-за стола, умчались в соседнюю комнату играть то ли в догонялки, то ли в жмурки. Плавно наши игры распространились на всю квартиру, и вот тут время пришло для игры в прятки. Прятки я любил, любил больше прятаться, чем водить, а в этот раз я полюбил прятаться еще больше. Вначале места, где можно было спрятаться, были стандартные: за дверью, за шкафом, под кроватью, за шторкой, но с каждым разом прятаться становилось все сложнее и сложнее.

И вот в один из конов в поисках места, где можно было бы спрятаться, я не придумал ничего лучше, как нырнуть под праздничный стол. Стол был длинный, практически от одной стены комнаты до другой, с противоположного конца он был придвинут практически вплотную к батарее, которая находилась под большим окном. И вот занырнув под стол, я начал медленно, стараясь не зацепить никого из гостей, пробираться ...