Позор

За конюшней, на окраине посёлка, была полянка, окружённая со всех сторон густыми зарослями разросшейся полыни. Даже крапивы не было, так плотно росла полынь. На полянку конюхи выбрасывали солому с лошадиным навозом, а летние дожди, размывая навоз, смешивали его с грязью, удобряя почву. В самом центре полянки была неглубокая яма, метра два в диаметре, которая после дождей заполнялась вонючей жижей из смеси жирной грязи и навоза.

Дождь прошёл два дня назад и вокруг уже всё подсохло, но в яме была та самая грязь: густая, жирно блестящая и источающая ароматы, на которые, казалось, слетались все большие, иссиня-чёрные мухи, со всей округи.

Борька, местный полуторагодовалый хряк, почти полтора центнера весом, лежал в этой самой жиже, весь, до самых ушей, уделанный жирной и вонючей грязью. Его круглые глазки блаженно жмурились, а когда палящее солнце подсушивало корочкой грязь на одном боку, и противные и надоедливые мухи садились на него, и начинали кусаться, он, беззлобно всхрюкнув, одним движением переворачивался на другой, утопив, при этом манёвре, несколько зазевавшихся мух в жиже под собой.

Заросли полыни на краю полянки шевельнулись и из них выставилось что-то белое, нацеленное прямо на Борьку.

Шорох Борька услышал и, настороженно прянув ушами, открыл глазки.

«Да нет» — подумал Борька — «Мерещится. Разморило солнышко» — и снова зажмурил глазки.

На краю поляны снова зашуршало и донеслось отчётливое — Хрю! Хрю, хрю!

Борька распахнул глаза, сомнений не оставалось: на краю поляны из полыни высовывалась заветная вагина свиноматки.

Всхрюкнув от вожделения, Борька резво вскочил и, утробно повизгивая, потрусил к вагине. Остановившись в трёх поросячьих шагах от свиноматки, Борька приподнял рыло и шумно втянул пятаком воздух: вагина пахла! И хотя запах был не совсем тот, к которому привык его пятак, но всё же это был запах вагины!

Борька подошёл вплотную к свиноматке, хрюкнул и игриво ткнулся в ляжки рылом.

Виктория Сергеевна, учительница математики местной школы, а это именно она, так артистично и профессионально разыгрывала перед Борькой похотливую свиноматку, вздрогнула и всхрюкнула.

Борька осклабился и, расставляя передние ноги, полез на вагину, скользя торчащим из препуция членом, по животу свиноматки.

Виктория сунула левую руку и, поймав в кулачок Борькин член, который на ощупь не сильно то и отличался от мужского, был, правда, раза в два тоньше, но, зато, раз в пять длиннее и направила куда надо.

Где-то справа зашевелилась полынь и из неё высунулись две головы, уставившиеся во все глаза на происходящее. Через несколько секунд Вовка, возбуждённо зашептал — Снимай, снимай!

— Да снимаю я, снимаю — также шёпотом ответил Митя, держа в руках, прямо перед собой, сотовый.

А началось всё...

***

— Митя — Виктория Сергеевна, учительница математики поселковой средней школы, ведущая перед отпуском группу продлённого дня, обращалась к ученику 11 класса — Митя, помоги мне убрать инструменты с участка, а то ребятишки убежали и всё побросали.

— Да, Виктория Сергеевна — Митя кивнул — я сейчас — и убежал на приусадебный школьный участок за граблями, лейкой и лопатой.

Когда он вернулся, и они убрали инструмент в кладовую, Виктория Сергеевна, запирая дверь, спросила — Митя, ты же в соседях у Синицыных?

Митя, встряхнув руками, кивнул.

— Ты не знаешь, почему Синицын второй день не приходит в группу? Ты его видишь дома?

— Да

— Передай ему, если завтра не придёт, я сама приду к ним и поговорю с его мамой.

— Передам. Я пойду, Виктория Сергеевна?

— Да, иди Митя, спасибо.

Митя вышел на крыльцо школы, спрыгнул на землю и побежал. Уже сворачивая в проулок к своему дому он вспомнил, что забыл в школе сотовый.

— Блинн — бормотнул он.

Было очень жарко и хотелось поскорее на пруд, к друзьям, но, сотовый... — «А, вдруг, она увидит его и возьмёт, и... « — липкий и холодный пот заструился из-под мышек и он, развернувшись, рванул назад, к школе.

Входная дверь была открыта, значит, Виктория Сергеевна, ещё не ушла.

Митя взбежал по ступенькам и вошёл в фойе.

Школа, без шума и гама ребятишек, показалась холодной и чужой.

Телефон лежал на стуле, возле гардероба и Митя, взяв его, уже хотел уйти, но замер и прислушался. Было прохладно и тихо.

«А вдруг... « — обожгла его мысль — «А может она в туалете?»

Воспалённое воображение юноши, мастурбирующего с раннего детства, рисовало картинки соблазнительных поз училки, сидящей в туалете.

Школьный туалет был на улице. Это было крашеное в тоскливо-зелёный цвет деревянное строение, состоящее из трёх отделений. В центре была кабинка для учителей с одним очком, а по краям, два отделения: для мальчиков и девочек, с тремя очками в каждом.

Митя вышел из школы и на цыпочках, чтобы не шуршать гравием дорожки, припустил к туалету. Зайдя в мальчишеское отделение и, сдерживая дыхание, неслышно подошёл к стенке, отделяющей учительскую кабинку и, присев, осторожно вытянул сучок, закрывающий дырочку.

Увы — училки в кабинке не было.

Митя обходил угол школы, направляясь к воротам, когда заметил женский силуэт в окне директорского кабинета на первом этаже.

Училка, а это была Виктория Сергеевна, стояла, склонившись над столом директрисы.

Митя подошёл к окну ближе и, выставив сотовый, сфоткал её.

Заметив, что она выпрямляется и поворачивается, Митя пригнулся и шмыгнул за угол.

Фотка училки ему нужна была для того, чтобы мастурбируя, смотреть на неё. Хотя у него уже и была её фотография, на которой она, с улыбкой смотрела в объектив, но ему хотелось иметь фото со спины.

Свернув в проулок, Митя остановился и, оглядевшись, открыл фото — это было то, что надо! Он увеличил фото и, выделив рамкой аппетитную попку, в плотно облегающем трико, вырезал и сохранил.

Мите не терпелось, придя домой, сразу же уйти в туалет и дрочить, но, в соседском дворе, он увидел Вовку. Вовка тоже заметил его и, свистнув, подошёл к забору, разделяющему дворы.

— Здорово, Мить!

Они пожали друг другу руки.

...

Вовка был старше Мити на год, но, закончив десятый с двойками по основным предметам, кроме физкультуры и трудов, был оставлен на второй год. И в десятом классе, они стали одноклассниками.

Митя закончил девятый на одни пятёрки и Вовка, сразу же, в первый день учёбы уселся с ним за одну парту — Будешь давать списывать, сосед — хохотнул он.

И на первой же контрольной по алгебре схлопотал двойку: контрольную писали по вариантам.

На перемене, Вовка, переложив Люськины учебники и тетрадки, с парты за спиной Мити на своё место и, показав возмутившейся было Люське кулак, сел на её место.

После этого, за контрольные по алгебре, геометрии и физике, Вовка получал только пятёрки. Митя решал задачки и примеры очень быстро и Вовке хватало времени до перемены, чтобы списать. И, десятый класс, пусть не с первого захода и не без помощи соседа, Вовка закончил сносно. Двоек, ни четвертных, ни за год, не было.

Правда по весне случился курьёз: Митя пошёл в первый класс, когда ему было уже почти восемь и в своём классе оказался старше всех одноклассников. И в апреле, когда заканчивали десятый, в школу принесли две повестки: Вовке и Мите. Вот было хохоту и приколов со стороны друзей. Пришлось Наталье Андреевне с повестками ехать в военкомат разбираться: как так вышло, что двух учеников, которым ещё целый год учиться, забирают в армию? Военком, сославшись на неразбериху и молодую работницу, запутавшуюся в базе данных, извиняться не стал, но повестки порвал.

Виктория Сергеевна, пришедшая в школу несколько лет назад по распределению, после окончания педа и, преподававшая математику и физику, прекрасно понимала, кто вытягивает Вовку, но, оставлять его ещё на один год, было уже опасно. Она и за первый то раз выслушала от директора очень много нотаций и ...