Новая жизнь. Жизнь проституток Часть 1

Пролог.

Я вышел из кабинета Иннокентия Григорьевича с тяжелым сердцем. Смерть отца потрясла меня, прошла всего неделя со дня похорон, и я только начинал приходить в себя после этого потрясения. Однако это секретное объявление завещания меня полностью ошеломило и выбило из колеи. Мое отношение к отцу было не самым лучшим, особенно в подростковом возрасте, но наши отношения всегда были очень напряженными. И представьте мое удивление, когда отец завещал мне все свое имущество как единственному сыну. Все его предприятия, техника, недвижимость, финансовые активы в банковской системе. Теперь я понимал, почему нотариус настоял на том, чтобы Светлана, моя мачеха, не знала о дате объявления завещания - ведь ей не осталось ничего, ни одной копейки. Такого от папы я не ожидал, особенно после того, как он практически выгнал меня из дома без какой-либо финансовой поддержки.

Я вышел из здания и посмотрел на хмурое вечернее небо, в голове кружились сотни мыслей, и я не понимал, что следует делать дальше. И делать что-то нужно, не прямо сейчас, но все же. Нельзя просто сидеть на куче денег, к тому же нужно позаботиться о судьбе предприятий, без должного надзора они быстро развалятся и придут в упадок. Покачивая головой, направился в ближайшее кафе, нужно немного выпить и прийти в себя. Я огляделся по сторонам, юридическая контора находилась в небольшом переулке на окраине Петербурга, машина-такси мигнула фарами, когда я вышел из тени арки.

— Куда едем? — Лаконично поинтересовался водитель, я сообщил адрес и отметил, что на этот раз за рулем не гость с Кавказа.

Я не хотел жить в общежитии, сегодня не нужно идти на работу, да и вообще я больше не хочу работать. В нашей комнате всегда шумно, Кирилл и Гена любят поболтать и посмеяться, я подружился с парнями за полтора года и теперь как-то даже не хочется переезжать. Но, переезжать нужно, это даже не обсуждается, потому что романтика общежития с кучей людей и общими душевыми прелестями прельщала первые три дня, потом это стало раздражать. Сейчас я уже привык брать с собой в туалет бумагу, но привычка не порождает приязни. Всё же, в детстве и в школьные свои годы я вырос в хорошем доме, двухэтажном коттедже с хорошей мебелью и всеми удобствами. А покинуть свою уютную берлогу пришлось из-за непримиримых разногласий с матерью, это первый и единственный случай, когда отец встал на сторону Светланы. Моя гордыня и гонор не позволили извиниться, поэтому я собрал вещи и отправился в общежитие, отец тоже занял позицию и перестал снабжать сыночка деньгами.

Полтора года мы с отцом бодались, либо я приходу обратно босой и голодный, либо он сдастся и позвоет обратно, а я так и быть, милостиво соглашусь. Папа умер, я как бы выиграл, но что-то не радостно мне от этого, отца я всё же любил. Мама умерла, когда мне было восемь, рак костного мозга диагностировали тогда, когда уже было поздно что-то делать. Я уже был в сознательном возрасте, все понимал и очень долго приходил в себя после этой потери. Через восемь лет встал вопрос о папином семейном положении, инвесторы и компаньоны намного охотнее шли на контакт с женатым человеком со "счастливой" семьей, а бизнес уверенно выходил на качественно новый уровень. Тогда в нашем доме впервые появилась Светлана, очень красивая, среднего роста, великолепная фигура, прекрасная грудь второго почти третьего размера, правильные черты лица, шикарные густые волосы светло-русого цвета чуть ниже лопаток, глаза словно серые озера, глубокие и выразительные, изящная линия губ, постоянный легкий макияж. Великолепная женщина со звонким голосом была такой застенчивой, робкой, тактичной, когда приходила к нам в дом.

Пoслe вeнчaния всё измeнилoсь: мoя нoвaя «мaтушкa» стaлa пoстояннo упрекaть меня, oбвинять в рaзных дeлах. Всю жизнь oтeц был мoeй зaщитой, a Светлана лишь кривилa губы, выглядывая свoими прeкрасными зубками. Но oдин рaз oтeц рeшил дать мне вкусить воспитания. Что теперь? Папа ничегo нe оставил мне, и я отнесусь к его новой жене равнодушно. Хотя, будем честными, она нравилась мне как женщина - легко предугадать эмоции подростка, когда к нему переехала обольстительная зрелая красавица. Сколько я на нее салфеток потратил - сложно посчитать на калькуляторе, это может изменить дело коренным образом, нужно немного подумать на эту тему. Мы приехали, и я расплатился с водителем. Недорогой бар в трех кварталах от общежития принял меня с открытой дверью, ремонт только что закончился. Взяв высокий бокал светлого пива, я уселся за столик и опять задумался о будущем.

Я хорошо учусь на юридическом факультете, и мне была предоставлена стипендия. Однако специализация не доставляет мне радости вовсе, впрочем, никаких трудностей нет в запоминании материала, особенно на втором курсе. Но что дальше? Я не хочу сидеть в кабинете и с умным видом изучать бумаги, читая о чужих приключениях - подобная перспектива меня не прельщает. Я хотел пойти учиться на технолога, мне нравится готовить. Но отец даже не захотел слушать и пришлось "прислушаться к советам старших и более опытных". Теперь меня ничто не держит - я свободен изменять и перекраивать свою жизнь в любом направлении, а желание и ресурсы есть, осталось только немного больше храбрости. Время шло, я сидел, за окном стемнело, огни зажигались. Вторая кружка постепенно опустела, я накинул осеннюю куртку на плечи и вышел, оглядываясь в поисках такси. Пока ехал до родного дома, окончательно стемнело. Я расплатился и достал из кармана предусмотрительно прихваченные еще утром ключи.

Глава 1.

В доме горел свет, я открыл замок и тихо вошел. В прихожей никого не было, только телевизор в гостиной тихо сообщал о погоде на завтра. Я разулся и пошел по коридору, голова едва кружилась, но это быстро проходило. На кухне пусто, в комнатах тоже, первый этаж безлюден, где мачеха? Я услышал переливистый смех на втором этаже и начал подниматься по лестнице. Они оказались в небольшой комнате у спальни, сидели за столом, ужинали, пили вино, молодой, лет двадцати пяти мужчина что-то увлеченно рассказывал, а мачеха улыбалась.

— Эм-м-м... Здравствуйте... — Не до конца понимая ситуацию, вежливо поприветствовал я гостей. Они оба повернулись ко мне, мужчина посмотрел заинтересованно, а мачеха очень удивленно.

— Миша? Что ты тут делаешь? — Изменившись в лице, спросила она, покосившись на собеседника.

— Вообще-то я здесь живу. — Пытаясь не хамить при посторонних, спокойно ответил я.

— Ах да, прошу прощения за мою бестактность. Сережа, знакомься, это мой сын Михаил. Миша, это мой друг Сергей. — Спохватившись представила нас друг другу мачеха, я молча кивнул.

— Ты не говорила, что у тебя есть сын. — Нахмурился мужчина, пытливо глядя на мачеху.

— Нет-нет, что ты, он не родной, пасынок от покойного мужа. — С наигранной тоской в голосе пояснила Светлана и снова повернулась ко мне.

— Миша, иди к себе, не мешай нам с Сергеем. — Ласково попросила она, я стиснул зубы и молча кивнул. В горле встал ком. Неделя, прошла всего лишь неделя с тех пор, как крышки гроба отца коснулись первые комья земли. Я был уже шел к себе, но, едва секундное взбурлившаяся в груди ярость и почти забытая злость заставили резко повернуть направо, я вошел в отцовский кабинет, привычным движением включил свет. В небольшом стенном шкафу из кедра я отыскал галерею из бутылок, тут же были и рюмки. Налил коньяка до краев и резко опрокинул в себя, горло обожгло, а к пожару в груди добавилось еще огня. Код от сейфа я знал с десяти лет, в отличии от матери, ей в этот ларец доступ был закрыт.

Бездумно, я собрался и открыл металлическую дверь, бросил папку с документами в угол и разворошил бумаги руками. Вот он, я достал отцовский Магнум - Дезерт Игл пятидесятого калибра. Он чувствительно оттягивал руку и придавал уверенности словам, пора прокачать мачехой по душам. На всякий случай проверил: полная обойма. Посмотрел на поцарапанную бутылку, но покачал головой и направился к Сереже.

— Ты чего-то хотел? — Уже слегка раздраженно заинтересовалась мачеха,...

снова заметив меня в дверном проеме, Сергей тоже глянул с неудовольствием. Тут они заметили в моей руке пистолет, оба всколыхнулись и вскочили со стульев, бокал с вином опрокинулся и по животу мачехи расплылось уродливое пятно, безветренное платье было испорчено навсегда. Они быстро отошли к окну, встревоженно посмотрели на меня, я стоял и молчал. По взгляду Сергея понял, он заметил, что я снял пистолет с предохранителя.

— Миша. Я понимаю, папа умер, ты в шоке, но положи пожалуйста пистолет. — Начала ласково увещевать меня мачеха, не сводя напуганного взгляда с оружия.

— Заткнись. — Коротко и грубо бросил я, настойчиво посмотрев на Сергея.

— Ты, вали нахер из этого дома. — Жестко сказал я и вошел в комнату, махнув пистолетом на выход, мужчина испуганно, вдоль стены быстро выбежал.

— И пикнешь кому-нибудь хоть слово, расплющу мозги по лужам! — Крикнул я ему вслед, прислушался, вскоре послышался хлопок входной двери.

Мачеха запаниковала и теперь застывшими глазами смотрела на меня, я прошел к столу, сел на стул и внимательно посмотрел на нее.

— Ты что-нибудь хочешь мне сказать? — У меня на лице появилось недоверие, когда я откусывал кусочек от багета.

— О чем? — Она задала аккуратный вопрос.

— О чем? Я прихожу домой, а ты здесь с каким-то типом, сидишь такая счастливая, пьешь вино, хохочешь. Тебе мало поводов? Или тебе напомнить, что у тебя муж недавно умер? — Я едко спросил, оставив оружие на столе и положив его на предохранитель.

— Я... Я не... — Светлана не сразу нашла ответ.

— Я... М-у-у-у... Б-e-e-e... — Издевательски перебил я, ее щеки вспыхнули.

— Да как ты!? Не смей говорить со мной в таком тоне, я твоя... — Начала она грозную тираду, но замолкла под моим испытующим взглядом.

— Вот-вот, правильно, лучше заткнись. Назовешь себя моей матерью - пожалеешь. — Тихо произнес я и встал.

— Да ты пьяный, от тебя несет! — Завопила она, когда я сделал шаг вперед.

— Ну да, пьяный, а ты имеешь что-то против? — Вздернул бровь я.

— Знаешь, что, это мой дом, поэтому я прошу тебя уйти. — Как можно тверже сказала она, но голос дрогнул.

— Твой дом? Да? А хуй там плавал! — Картинно хохотнул я, она не понимающе посмотрела на меня.

— Ну да... Завещание еще не объявили, но Аркаша мне обещал... — Забормотала она, лихорадочно что-то обдумывая.

— Завали ебало, дура. — Уже ничего не стесняясь, бросил я и протянул руку за бутылкой вина, там плескалось еще больше половины.

— Завещание уже озвучили, сегодня днем, в у-у-у-ужком кругу. Тебе папа ничего не оставил, оставил только твою павлинию задницу голой. — Радостно сообщил я ей, немного отхлебнул, горло пересохло.

Посмотреть на это выражение лица просто бесценно. Сказать, что она удивилась, ничего не сказать, она ошеломлена. Ну да, отдать лучшие годы не молодому мужчине с взрослым сыном, а в итоге остаться без чего-либо, это ещё нужно постараться.

— Ты лжешь! — Возбужденно вскрикнула она.

— Ой да иди ты на хер, нужна ты мне что бы врать. — Лениво помахал рукой я, злость куда-то ушла, её место заняла усталость.

— Нет! Ты мне... — Начала она говорить, но я её перебил, шлепнув по лицу. — Она резко замолкла, не в силах поверить, что получила не слабого такого леща, а что? Не привыкла дама по мордасам отхватывать, ощущения в новинку. Я не остановился на достигнутом и злорадно улыбаясь вылил ей на голову остатки вина. Светлана завизжала и начала размахивать руками. Я поймал её за запястье и, вывернув верхнюю конечность второй рукой вцепился ей в волосы. Было желание садануть её лицом о стену, но что-то во мне запретило портить такую красоту и поэтому я просто повел её к выходу.

Мачеха упиралась и пыталась цепляться за стены свободной рукой, выла и что-то нечленораздельно орала. Приходилось подбадривать её коленкой под зад, но мне это было только в радость. Доведя её до двери, я вытолкнул Светлану за порог с огромным наслаждением не сильно пнув её под зад, захлопнул дверь, повернул замок. Через несколько секунд послышались удары, она пинала дверь и рыдала. Закатив глаза к потолку, я сходил на верх, вернулся с пистолетом в руках. Удары и вой продолжались, я отпер замок и резко распахнул дверь, она стояла на пороге озябшая и жалкая, шикарные волосы слиплись от вина, макияж потек от слез, ни одного воспоминания о великолепии и лоске. Я молча поднял пистолет и ткнул холодной сталью ей в лицо, попал в переносицу, она мигом заткнулась и замерла, боясь даже дышать.

— Я тебе уже сказал. Иди к черту. Ещё раз стукнешь эту дверь, последствия будут фатальными. — Тихо, выделяя каждое слово, немного заплетающимся языком произнес я, убрал ствол и снова захлопнул дверь. Теперь там была тишина.

А что я? Да, не май месяц на дворе, а она в легком платье, на миг сердце колнула жалость, но, память услужливо предоставила образ Сережи. Светлана сама виновата, ведь я ехал цивилизованно поговорить и обсудить ситуацию, не надо было хахаля приводить. Я поднялся на верх, в кабинет отца, бросил ствол в сейф, закрыл его и взял в руки бутылку коньяка, медленно пошел к себе в комнату, понемногу хлебая по пути прямо из горла. Спать я лег сразу, не раздеваясь нужно немного отдохнуть.

***

Проснулся я утром, в половину десятого утра, голова побаливала, но не сильно. Вчера я немного выпил, а не нахлебался в хлам, слава богам. В шкафах еще были мои вещи, я принял душ и пошел готовить завтрак, сушняк почти не мучил, в холодильнике нашлась бутылка минералки. Телевизор все еще работал, когда я начал шуметь посудой на кухне, послышался деликатный стук в дверь. Я улыбнулся, за ночь поостыл и пока был в душе принял хоть и аморальное, но, полностью импонирующее мне решение

— Опять ты? Что еще? — Строго спросил я, застав мачеху на пороге. Она стояла, обхватив ладонями плечи, мелко дрожала и жалостливо смотрела на меня. Но взгляд не действовал, косметика обтекла, образуя ужасные разводы, волосы засохли комками, в общем б-р-р...

— Я хочу поговорить. — Тихо проговорила она, стараясь не смотреть мне в глаза, да, вчера я разошелся не на шутку, хорошо хоть что в потолок не стрелял.

- Действительно? Желаешь поговорить? Тогда входи. - Пригласил я, и она быстро вошла в дом.

- Я хотела... - Начала говорить она, но я её перебил.

- Мне всё равно, что ты там хотела, иди и приведи себя в порядок, на тебя смотреть тошно. - С отвращением в голосе произнес я и молча ушел на второй этаж.

Я подошел к родителям в спальню, ага, так я и думал, она уже все сделала по-своему, об отце больше не напоминало ничего, ни фотографий, ни вещей в шкафу, как с ней после этого говорить? Я сел в глубокое кресло и задумался, нужно спланировать то, что собираюсь ей сказать. Моя речь должна быть глубокомысленной и пафосной, жесткой и в меру жестокой, буду использовать факты. Прошло больше получаса, когда Светлана вошла в спальню обёрнутая полотенцем и направилась к кровати.

- Я думал, тебя придется ждать до конца дня. - Недовольно произнес я, закидывая ногу на ногу, член дал о себе знать при приближении мачехи. Она резко обернулась и рефлекторно прижала руки к груди.

- Что тут делаешь?! - Взвизгнула она и попятилась, я не делал даже попыток встать.

- Ты хотела поговорить, говори и выметайся из моего дома. - Холодно заявил я.

- Но... Я... Мне некуда идти... - Попыталась возразить она, но опустила голову.

- Иди в гостиницу, ах да, у тебя же нет денег. Тогда к друзьям, хотя постой, у тебя же нет друзей, только пара мегер что называют себя подружками, а сами готовы утопить в говне при первом благоприятном случае. Тогда шагай к родственникам, но и с ними ты порвала все связи, как только вышла замуж, конечно, зачем тебе эти отщепенцы? - С радостью начал издеваться я, наслаждаясь тем, что каждое моё слово было правдой и попадало в точку. Она только ниже опустила...

Меня охватила грусть, и я пожалел о ней больше всего.

- Что? Деньги кончились? Нет друзей? Некуда идти? - спросил я, она молча кивнула.

- Может, ты пожалеешь меня? Ведь мы жили вместе три года, неужели мы уже чужие люди? - провокационно спросил я. Светлана приподняла голову и с надеждой посмотрела мне в глаза.

- Ха-ха, шутка была. Иди к черту. - Радостно усмехнулся я. Она снова помрачнела, но промолчала. Умная, быстро сообразила, что делать ей нечего, придется терпеть хамство и грубость от пасынка. Впрочем, я не собираюсь долго себя так вести, самому это неприятно, однако нужно для дела.

- Ладно, шутки в сторону. - Перестал улыбаться я и скрестил руки на груди.

- Если хочешь остаться в этом доме, есть здесь и питье, то засунь свою высокомерную гордость глубже в задницу, потому что ты никто, и звать тебя никак. Отец на тебе женился, потому что ты была красивой девкой, а ему нужна была жена, ты сама отлично знаешь, сколько таких как ты у него было после свадьбы. Мне как мачехе ты была не нужна, толку ноль, а проблем с отцом прибавилось. Теперь все изменилось, теперь в этом доме я глава, и либо мы меняем роли, либо ты скатываешься на все четыре стороны, точнее на дно, потому что в свои тридцать два снова ты так удачно замуж не выскочишь. Да черт возьми, тебе и с отцом-то повезло, ведь он выбирал не долго, а сейчас в моде молодые горяченькие первокурсницы.

- Какие условия? - Тихо спросила она, глядя мне в лицо.

- Всё просто: как мачеху я не нужна, но как женщина ты красивая и этого у тебя не отнять при всем твоем поганом меркантильном характере. Остаешься, если становишься моей домашней сукой, и возражений от тебя я не потерплю, поняла? - Жестко спросил я, глядя ей прямо в глаза. Женщина медленно кивнула.

— Я не воспринимаю, кто ты? — переспросил я.

— Я... Твоя любимая... — Тихо проговорила она, снова опустив взгляд.

— Молодец, если не будешь выделываться, мы с тобой ещё повеселимся. — Покровительственно сказал я и встал, больше не скрывая своей эрекции. Она сделала шаг назад, оперлась коленками на край кровати. Я быстро подошел и резким движением сорвал с нее полотенце.

Великолепная грудь, нежная, бархатистая кожа, темные ореолы сосков на светлом фоне, как желалось прильнуть к этой груди губами, прикусить эти сосочки, но это ещё успеется, нужно закрепить успех. Я жестко усмехнулся и развернул ее за плечи к себе спиной, толкнул вперед, она пошатнулась и нагнулась. Светлана все поняла молча приняла позу, я не заставил долго ждать, снял домашние брюки и погладил стоящий колом член. Он у меня не маленький, природа не обидела, да и гены помогли, славянские корни пальцем не замажешь. Плюнув на руку я бесцеремонно и властно сунул ладонь ей в промежность, проник пальцами, женщина ойкнула и слегка напряглась. Да, не очень красиво, но отлично показывает кто теперь главный.

Я вошел в нее одним движением, она охнула, когда я коснулся головкой шейки матки. Женские бедра в моих руках напряглись, эластичные стенки влагалища заботливо обхватили мой ствол по всей длине, ей явно не был привычен мой размер. Я начал двигаться, не торопясь, смакуя каждое долгожданное движение, ведь нагнуть я хотел ее уже давно-о-о-о... Она засопела чаще, вдохи становились все глубже, а выдохи все шумнее, наконец сквозь плотно сжатые зубы прорвался первый стон. Она уже потекла, физиология делает свое дело в независимости от того, хочет ли хозяйка давать, пизденка будет сочиться если ее растормошить. Я плотнее обхватил женщину за бедра и немного увеличил темп, я кайфовал, она тихо постанывала, в комнате слышались влажные хлюпания, по внутренней стороне бедер у Светланы потекла смазка.

Наконец, она не смогла сдержаться и заплакала вслух, ее руки опустились, и она раскрылась передо мной полностью. Я не останавливался ни на мгновение, ее промежность пульсировала и сокращалась, она явно испытывала голод, вот что значит быть не молодым и постоянно занятым на работе мужем, а на лево сходить нельзя, сразу выгнут на улицу; вчерашнего Сережу я ей обломал. Я изменил темп, начал входить в нее резче, жестче, но ей, судя по всему, это только нравилось. Видимо, мозг отключился, эмоции и мысли ушли на пятый план; теперь она стонала как настоящая сучка, которую хорошенько так имеют. Светлана напряглась, заскулила и начала кончать; ее влагалище было влажным, горячим и бешено пульсировало словно пытаясь доить мой член. Я не выдержал долго такой пытки и тоже начал кончать, в последний момент вынув и оросив белыми струями ее спину.

— Ф-у-у-х... — Протянул я, вытирая со лба испарину и с размаху шлепая ее по заднице.

— Одевайся, пойдем завтракать. — Устало сказал я и начал надевать брюки; Светлана не шевелилась, лишь тихо поксикавала, потом выпрямилась, сделала несколько шагов в сторону и рухнула на подушки.

— Ладно, полежи пока, я пойду что-нибудь сооружу на завтрак. — Улыбнулся я и вышел из спальни.

Мы ели в молчании; я наблюдал за тем, как моя бывшая мачеха отводит взгляд; вздохнул.

— Света. Раньше мы с тобой очень сильно не ладили, я мешал тебе, а ты мешала мне. Теперь все в корне изменилось: тебе больше не нужно выслуживаться перед папой, а мне не нужно спрашивать ни о чем разрешения. Не смотри на меня так, я любил его, но я здравомыслящий человек, и факты - вещь упорная и на самом видном месте лежащая. Ты его не любила, не возражай, ему уже все равно. Я тоже не прошу от тебя любви, но я хочу, чтобы в моем доме меня всегда ждала красивая, нежная и ласковая женщина. Я вчера немного погорячился; да и постель радикально меняет любые отношения; если ты не будешь абстрагироваться и сделаешь шаг на встречу, наши отношения наладятся. Я был жесток, впредь постараюсь быть мягче. — Не выдержав этой гнетущей тишины начал говорить я. Светлана посмотрела мне в глаза; улыбки на ее губах не было.

— Ладно. Буду стараться. — После долгих раздумий она кивнула и слегка улыбнулась. У меня было хорошее и спокойное настроение, поэтому я удовлетворенно кивнул и начал заканчивать яичницу.

— И ещё. Мы переезжаем, мне очень надоел Петербург. Сегодня начну искать жилье во Владивостоке, был там пару раз, мне город очень понравился, хочу жить у моря. Несколько дней решу все вопросы и будем готовиться к переезду. — Сообщил я Свете о принятом полчаса назад за готовкой решении.

— Но... Как же я? — В испуге вскочила она.

— Не беспокойся, ты едешь со мной. — Ответил я, замечая, как изменилось её лицо.

— Не спорь пожалуйста, на Петербург свет клином не сошёлся, Владивосток тебе понравится, к тому же, я подберу для нас комфортное и уютное жильё. — Ласково сказал я и подошёл к ней, аккуратно поцеловал в щеку.

Для меня это было не привычно, я действовал импровизацией и нервничал, но, выглядел вполне уверенным. Я подумал и решил не держать её в постоянном страхе бедности, не смогу я так долго жить с могильным настроением под боком. Да и женщина она красивая, а мы мужчины, хоть и молодые, не можем долго смотреть на грустную женщину, особенно на ту, с которой теперь спим. Я забрал документы и пошёл в гараж, проходя мимо небольшой BMW заметил потеки на кожаном сидении, вот где она ночевала. Влез в папин Джип, бак полный, отлично, нужно обсудить многие вопросы с юристами. Нотариус предугадал моё желание и договорился обо всем заранее, на оглашении завещания рассказал мне, и я решил продать папино имущество. Да-да-да разбазариваю наследие.

Отец вкладывал средства в недвижимость - квартиры и участки земли, но мне это неинтересно. Я не смогу управлять ими, у меня нет нужных знаний, да и наемные работники скоро приведут все его предприятия к банкротству, забивая свои карманы. Лучше продать все по хорошей цене. Общая сумма составит около восьмидесяти до ста миллионов рублей, если учесть счета, технику, недвижимость, предприятия, земельные участки и наш загородный дом. Этого хватит, чтобы купить в Владивостоке хорошую квартиру и машину.

Жизнь в общежитии научила меня многому. В детстве я был богат и деньги для меня не значили ничего - отец обеспечивал всем. Пожив на свободных хлебах, я научился ценить эти деньги и теперь не собираюсь распылять небольшой капитал на глупости типа яхт и прочего. Почти всю сумму положу на банковский счет, можно будет безбедно жить на проценты всю свою жизнь, еще и внукам хватит. Я удивился, как быстро работает машина Иннокентия Григорьевича. Как только я дал зеленый свет, почти на все имущество были готовы документы и их можно было подписывать уже завтра, на обратном пути заехал в риэлтерскую контору, смотрел фотографии квартир во Владивостоке и выбирал подходящую, изучал карту города, подбирал местоположение, я ощущал себя богом на вершине Олимпа, в моей власти было все и это меня опьяняло.

Домой я вернулся ближе к вечеру, перед этим забрал документы из университета и все вещи из общаги, попрощался с друзьями, окончательно решил начать новую жизнь.

— Привет, не хочешь перекусить? — Спросил я, входя в спальню. Света сидела в кресле и читала журнал.

— Не откажусь. — Мягко улыбнулась она, видимо, тоже задумалась о многом за прошедший день, что же, это радует.

— Готовься, поедем перекусим. — Сказал я и наклонившись, поцеловал её в искусно подставленную щеку.

— Уже бегу. — Прорычала она и направилась к шкафу, не стесняясь сняла халатик и принялась подбирать платье. Я хмыкнул, не удивляясь столь быстрой и разительной перемене, женщины быстро приспосабливаются, а красивые ещё быстрее. Мне девятнадцать, а ей тридцать два, но меня это абсолютно не смущает. Она вдова моего отца, но и это меня тоже не трогает за душу, наверное, я ужасная аморальная тварь. Хотя на вид ей тридцать два не дашь, максимум двадцать пять, даже меньше, и это радует.

Настроение было великолепным, впервые за всю жизнь я управлял собой, у меня под ногами был весь мир и красавица рядом, пусть она и притворяется, но, я не отец, я не стану забрасывать её в дальний угол комода, а женщины любят внимание, может что-то у нас и получится со временем... Света спустилась спустя полчаса, теперь это была действительно она. Легкий макияж, водопадом ниспадающие на плечи волны волос, легкая полуулыбка, пушистая шубка, великолепно сидящее на идеальной фигуре платье, несколько колец на изящных пальчиках, небольшой каблучок кожаных сапожек цокал по дубовому паркету. В эту женщину невозможно не влюбиться, но я исключение.

— Ты прекрасна. — Искренне улыбаясь, сказал я и мы вышли из дома.

По приезде мы вместе с Светой вошли в дом, и я помог ей выйти из машины, открыв ей дверь и подавая руку. Теперь она моя жена, и я буду относиться к ней соответствующим образом. Однажды уже продемонстрировал свою силу и власть над ней, теперь она знает, кто ее хозяин, больше демонстрация не требуется. Теперь можно просто наслаждаться жизнью. Мы зашли в небольшой уютный ресторанчик, который мне когда-то очень нравился. За столиками сидели люди разных возрастов: молодые парочки и большие компании. Вокруг был слышен приятный гул, играла тихая и ненавязчивая музыка. Мы выбрали свободный столик в одном из укромных уголков и принялись изучать меню.

— Знаешь, раньше в моей жизни было много ошибок. Хочется начать все заново — с новыми людьми, в новом городе. Не грусти о переезде, — сказал я, наливая нам вино. Она лишь покачала головой.

— Все хорошо, у меня нет ничего против Владивостока, это чудесный город, — кивнула Света и аккуратно отрезала кусочек стейка.

— Именно! Теплая зима, не жаркое лето, мягкое межсезонье, а еще есть море, — мечтательно проговорил я, вспоминая картинки из детства. Набережная, тянущаяся вдаль над морской гладью.

— Ты уже подобрал нам квартиру? — спросила Света, покачивая в ладони бокал.

— Да, тебе обязательно понравится. Не коттедж, но нам не нужно так много пространства. Три комнаты, кухня, ванная с джакузи и первоклассный евроремонт, — с улыбкой рассказал я, представляя себе обустройство нашего будущего дома.

— Все сразу готово? — подняла бровь Света.

— В общем-то да. Первые пару дней по прилету мы будем жить в гостинице. Затем выберем с тобой мебель, технику и все установим, а потом уже заселимся, — кивнул я.

— Извини, но мне неудобно спросить... Я... — Замялась Света, но этот вопрос ее явно интересовал.

— Не переживай об этом, ты теперь моя девушка, я позабочусь о всем, что захочешь, в разумных пределах. — Успокоил я ее, она незаметно выдохнула, возможно подумала, что я отправлю ее на работу.

Мы отлично поужинали, я никогда раньше не общался так с мачехой. Милая, вежливая, тактичная, разве для подобного результата ее нужно было оттрахать как следует? Слегка засидевшись, мы приехали домой уже ближе к полуночи, я вышел из душа, Света стояла у окна в одном халатике. Мои ладони мягко легли на ее плечи, скользнули вниз по рукам, сомкнулись на талии и крепко прижали ко мне. Женщина откинула голову мне на плечо, ее тело было расслабленным, мягким и податливым как масло. Я медленно коснулся ее шеи губами, по бархатистой коже пробежала дрожь, слишком сильным был контраст этих ласковых прикосновений с утренним инцидентом. Без слов я увлек ее на кровать, навис сверху глядя прямо в глаза. Ее руки дернули пояс и халат оплыл на кровать открывая передо мной волнующую и прекрасную грудь.

Темные сосочки медленно твердели под моими губами, я был нежен и ласков, движения были медленными и плавными, она действительно возбуждалась, тело не голова, оно не обманывает. Дыхание стало ровным и глубоким, она прикрыла глаза, полностью раскрываясь передо мной, такая нежная, беззащитная, хрупкая, такая чувственная под моими пробегающими по ней пальцами, как я мог столь грубо овладеть ею этим утром. Словно искупая вину, я продолжал целовать ее грудь, ключицу, шею, подбородок. На миг я навис над ее губами, ощутил горячее, ставшее прерывистым дыхание. Она сделала это сама, слегка приподняла голову и коснулась моих губ, уверенно, женственно и столь обезоруживающе. Я целовал ее, держал ей в своих руках и ощущал, как бьется ее сердце, теперь я понимаю, почему отец на ней женился.

Когда я, наконец, вошел в нее, она была уже мокрой и горячей. Это было не простое проникновение и слияние, а плавное и страстное слияние. Ее руки обвили мою шею, ноги мои бедра. Она выгнулась, подаваясь вперед, когда я полностью вошел в нее без остатка. Уже давно не будучи девственником, я впервые испытал подобное чувство. С другими было приятно, но не так. Там было по-другому, похожее наслаждение может подарить только женщина мужчине. Мои губы снова нашли ее, я не переставал двигаться. Света поймала ритм и стала подмахивать легонько прикусывая мою губу. Я чувствовал ее настоящую теперь она была истинно моей, у нас было одно горячечное дыхание на двоих, один ритм и одно наслаждение. Мой член двигался в ней плотно доходя до самых глубин, и ей это нравилось очень это нравилось, наконец-то она получила то, чего ей так не хватало в браке. Стон, громкий, протяжный, не сдерживаясь, запрокидывая голову и прикрыв глаза, это был настоящий оргазм женщины, достигший своего пика, заставляющий все тело напрячься словно струна, заставляя влагалище запульсировать в безумном ритме. Я не остановился, не замер, продолжил двигаться плавно и уверенно, продлевая ее сладостную агонию. Наконец и я кончил, выходить не было ни желания ни времени, поэтому я вошел до упора и излился в ее лоно, заполняя своей густой, горячей и липкой спермой.

Я упал рядом с ней, мы тяжело дышали. Наши тела были покрыты потом. Оба прикрыли глаза. Одна моя рука так и осталась лежать на ее груди – мягкой, теплой и прекрасной. Спустя десять минут Света открыла глаза, с трудом поднялась и достала из тумбочки коробку салфеток. Взяла себе несколько штук, протянула коробку мне, я устало кивнул. Следом она извлекла пачку таблеток, выдавила на ладонь четыре штуки и закинула в рот. Я все понял без слов, правильно поступила. Она снова легла на кровать, спиной ко мне. Я накинул на нас одеяло и обнял одной рукой ее за талию, прижал к себе. Вторую руку сунул ей под подушку – так удобнее.

— Перестань обижать меня дальше. — Тихо прошептала она в тишине ночи.

— Не буду, теперь... ты моя... — Так же шепотом ответил я, поцеловал её в шею и погрузился в приятный усталый сон, как ни странно, сейчас я был счастлив.