Омут

Весть о том, что мой коллега по университету Петька Корольков стал крутым, дошла до меня не сразу. Краем уха я слышал, что он здорово продвинулся по части бизнеса и где-то за городом отгрохал себе шикарную фазенду. Но о подробностях его взлета я не знал, если бы не помог случай.

— Ты что, козел, машины не видишь?! — раздался грозный окрик из окна черного «Мерса», затормозившего у самых моих ног на зебре пешеходного перехода.

— Петь! Неужто ты?! — развел я в стороны руки, принимая в объятия бросившегося ко мне человека.

— Витек! Ну, разве можно так по дороге шарахаться! Недолго и под колесо угодить, — снисходительно бурчал Петька, похлопывая меня по плечу. Он открыл дверцу и затащил меня в машину.

— Но ты же на красный пер! Тоже мне, водила, — оправдывался я, разглядывая Петьку, который из вихрастого, худосочного студента превратился в солидного мужика в черной кожаной куртке с массивным золотым перстнем на пальце правой руки.

— Разве? А я и не заметил. Тогда пардон, старик, — Петька нажал на газ, и машина плавно тронулась.

— Хорошо, что рядом мента не оказалось, а то пришлось бы потрясти карманом. Петька закурил и оценивающим взглядом, казалось, ощупывал меня. Мой потрепанный костюмчик явно шокировал его.

— Ну, рассказывай. Где ты и что творишь? — пустил он сизое колечко дыма.

— Я? Все там же. В лаборатории у Романа Денисовича...

— А-а-а. У нашего Энштейна? И далеко продвинулся? Небось, уже на Нобелевскую кропаешь? — насмешливо округлил губы Петька, как это он обычно делал, подтрунивая над сокурсниками в нашей «Обители знаний».

— Куда там. Еле на кандидатскую вырулил. Хотя тема и актуальна, но сейчас такое время: не подмажешь, не поедешь...

— Это точно...

— Ну, а ты где? По упаковке и тачке вижу, что преуспеваешь, — дернул я за рукав его куртки.

— Я? Да так. Кручусь...

— И все же? — я с завистью посмотрел на бывшего коллегу.

— Продвинулся я, брат, по части науки нежной, которую воспел Назон, — хмыкнул Петька и тормознул у очередного светофора. — Тебе куда?

— Да, собственно, никуда. Сегодня у меня окно...

— Тогда давай отметим встречу. У меня за городом небольшой пентхауз. Махнем? — его голубые глаза блеснули прежним мальчишеским азартом.

— Гм... Как-то неудобно, старик. Я совершенно пустой, — вывернул я левый карман брюк.

— Брось! Я угощаю. Наука сегодня не в моде. Я знаю. Погнали? — он нажал на газ, и машина стремительно понеслась по черному полотну асфальта. Вскоре дорога побежала по загородным холмам. Я почувствовал, что мое бренное тело жаждет освободиться от излишней жидкости и попросил остановиться.

— Во! Я тоже составлю тебе компанию, — сказал Петр, и мы стали поливать травку на обочине дороги. Петька с любопытством глянул на мой орган, далеко выступающий из кулака, и завистливо заметил:

— А у тебя «шланг» ничего. Недаром за тобой университетские девчонки табуном бегали...

— Это «Ничего» в боевом состоянии чуть-чуть до четверти метра не дотягивает, — с гордостью ответил я и, стряхнув капли, спрятал свое диво в штаны.

— С таким богатством и прозябаешь?! — Петька хлопнул меня по спине и подтолкнул к машине.

— Ты о чем? — не понял я.

— Зарплата у кандидата наук сегодня, чай, не миллион. Не так ли? Да и Нобелевская премия, как я понял, пока перед тобой тоже не маячит, — проникновенно ответил он.

— Куда там...

— Во! Стало быть сам собой напрашивается вывод: нужен дополнительный заработок и желательно такой, чтобы не считать медяки в кармане, а?

— Неплохо бы, — кивнул я, чувствуя, как в его словах зазвучали деловые нотки. — Но где же взять эту синекуру? — тяжко вздохнул я.

— Подумаем. Обсудим. Вот мы и приехали, — ответил Петр и повернул машину на узкую дорожку, бегущую к зеленым железным воротам, за которыми громоздился помпезный, трехэтажный дом. Ворота сами разъехались в стороны, и машина замерла у крыльца.

— Ничего себе хатынка! — я восторженно обозревал домовладение друга.

— Не люкс, но жить можно, — усмехнулся тот и подтолкнул меня к двери.

... Посидели мы крепко. Я давно не ел деликатесов, а «Смирновскую» пил только в прошлом году на симпозиуме в Швейцарии, на который мы ездили с шефом. Мои скромные научные труды там кое-кого заинтересовали, но кроме туманных обещаний дело пока не шло. А тут такой неожиданный обильный ужин и откровенные намеки на успешное сотрудничество. Дополнением к столу была его молодая жена Зина, тонкая, как тростинка, блондинка, с вздернутым носиком и бездонной голубизной глаз. Она была — само обояние.

Мы курили у телевизора, на экране которого медленно раздевались заморские дивы.

— Что за фильм? — не понял я.

— Пентхауз. Видиокассета...

— Хороши девчонки. Мне б такую, — шепнул я на ухо Петьке, кинув на Зину мимолетный взгляд. Та сделала вид, что не услышала. Она убирала посуду со стола и вскоре ушла на кухню.

— Такие тебе пока не по карману. Пока... , — пустил он в потолок сизое колечко дыма и продолжал: — Если хочешь хорошо подработать, то я помогу, но при одном условии.

— Каком? — насторожился я, внезапно почувствовав накинутую петлю на шее.

— Гробовом молчании о тех, в круг которых я тебя введу. Это очень солидные люди, которые в излишней рекламе не нуждаются. Усек?

— Конечно. А в роли кого я буду выступать?

— А там посмотрим, — Петька так пристально посмотрел на меня, что я почувствовал, как «мурашки» побежали по телу. Такое чувство, наверное, испытывает кролик перед тем, как быть проглоченным удавом.

... Как я очутился дома, вспоминал с трудом. Голова гудела, как медный колокол. Я вчера здорово надрался.

Помню, как какие-то мужики тащили меня в машину, куда-то везли, а потом перед глазами мелькнул укоризненный взгляд жены, и я провалился в темную пропасть небытия.

... Дни шелестели страничками календаря. На работе меня грызла зубастая скучища, омрачаемая еще и отсутствием зарплаты. Эти резвые мальчики в верху решили сэкономить и на науке. Жена уже не знала у кого еще можно перехватить хотя бы на бутылку кефира, поставив перед мной вместо ужина стакан молока с черствым куском хлеба. Кляня судьбу и тех мерзавцев, которые организовали этот долбанный кризис, я только поднес к губам стакан, как зазвонил телефон.

— Витек? Ты куда пропал? Почему не звонишь? — раздался бодрый Петькин голос.

— Это ты пропал. Я тогда так нализался, что не запомнил номера твоего телефона и на мобильник его не занес. Да и неудобно самому набиваться, — обидчиво выговаривал я другу.

— Да брось ты! Мы же друзья. Короче. Хочешь хорошо заработать?

— Кто не хочет, когда сидит на мели...

— Тогда вечером, часам к девяти, дуй ко мне. Дорогу найдешь?

— Прости, Петь. Но у меня даже на автобус бабок нет, — хмыкнул я.

— Ты че, старик, совсем охринел?

— Загибаюсь вместе со своей наукой.

— Ладно. В восемь за тобой заскочит тачка. Там такой худощавый парнишка. Жди...

Трубка запикала, а я все держал ее у уха и не верил, что только что меня вытащили из омута безысходности, бросив внезапно этот спасательный круг.