Ночь. Из книги Эротические сказки на ночь

Часы трещат двенадцать ночи. Я жду уже сорок минут. Она засыпает почти мгновенно, в течение пяти-пятнадцати минут после того, как погасит свет. А через пол часа у неё наступает самый глубокий сон за всю ночь. Он длится по моим наблюдениям от получаса до часа. Если не попал в это время, то ловить там больше нечего, сон у неё становится прерывистым и слишком чутким. Поэтому я жду как раз минут сорок, а потом иду. Прошло уже сорок. Встаю, иду. Свет из передней, там отец спит перед телевизором. Я останавливаюсь, присматриваюсь к телу, лежащему на диване. Да, глаза закрыты, значит спит. Когда он спит его пушкой не разбудишь. Иду дальше. На цыпочках, как квартирный вор. Подошёл к проёму. Дверей нет и не было никогда, это казачий дом, тут одни широкие дверные проёмы, частично задрапированные шторами. Подошёл к проёму. Встал не заходя в комнату. Из комнаты тёплый и сладкий запах.

Стою, наслаждаясь ароматом. Аж глаза закрываются от удовольствия. Дыхание учащается но я его сдерживаю. Нельзя дышать громко, нужно делать полувздохи, осторожно, через широко открытый рот. Если дышать через широко открытый рот, то слух обостряется. Сейчас мне как раз нужен острый кошачий слух. Стою слушаю. Не слышу ничего, кроме телевизора из передней. Но он не мешает слушать, он как бы исчезает, уходит на дальний план. Я концентрируюсь на звуках определённого звучания, тембра, частоты. Их пока не слышно. Значит надо рисковать, надо осторожно входить в комнату.

Я опускаюсь на руки и колени. Крадусь как леопард, завидевший добычу, но понимающий что ему надо сделать еще несколько шагов для того, чтоб обеспечить себе результативную атаку. Поднимаю руку - опускаю. Поднимаю одно колено - опускаю. Следующую руку. Следующее колено. Я в комнате. Тут на полу ковер с ворсом, по нему легко красться бесшумно. Я рад ковру. Ковёр - мой союзник. Рядом широкая и низкая двухспальная тахта. Это не моя узкая как борода китайца и жёсткая как ладонь лесоруба кровать. Это широкая и мягкая тахта. Я приподнимаю голову и гляжу на тахту. Мне надо определить в какой стороне голова. Она часто меняет направление своего расположения на тахте. Она спит либо головой к выходу, либо ногами к выходу. Если ногами к выходу, это плохо. В этом случае при случайном пробуждении она меня сразу увидит. А если головой к выходу, то не увидит, а я успею уйти. Она конечно всё равно поймёт что это был я, но зато не успеет увидеть. Да, возможно я рассуждаю как страус из народной молвы, сующий голову в песок, дабы укрыться от неприятного ему взгляда, но так действительно легче.

Легче, когда тебя не видят, хотя и знают о твоём существовании. А ещё если ногами к выходу, это значит что придётся действовать правой рукой, а я в этом деле не доверяю правой. Да, правая она точнее, она работяга, она лучше слушается чем левая, но именно в этом деле моя правая почему-то не так хороша как левая. Левая - артистка, она чувствительна, нежна, через левую я получаю именно то ощущение, которое жду. А правая в этом деле много грубее почему-то. Поэтому ногами к выходу это плохо. Приподнял голову, смотрю. Из окна льётся рассеянный свет уличных фонарей. Ты ничего не увидишь при этом свете, если не привыкнуть. Я давно привык, я всё очень неплохо вижу. Ура! Головой к выходу! Это уже большой плюс. Наклоняюсь через низенькую спинку тахты к её голове. Поворачиваюсь ухом. Мне надо почувствовать ритм её дыхания, глубину его, громкость. Услышать не прерывается ли это дыхание, потому что если прерывается, то можно смело уходить, ибо стопроцентно уже ничего не получится.

Это я знаю из своего богатого опыта. Этого прерывистого дыхания я боюсь как огня. Прислушиваюсь. И снова ура! Дыхание не прерывается, оно размеренно и глубоко. И даже носик едва слышно посапывает. Это посапывание как вишенка на торте, с помощью этого посапывания я буду иметь возможность контролировать её сон, посапывание это замечательно. Вот если сон глубок, а посапывания нет, то работать конечно можно, но страшновато, ибо нет возможности контроля. Если она начнет просыпаться, я этого могу не понять и попаду в пекло. Но сейчас всё просто отлично. Дыхание на пять баллов, именно то, что мне нужно.

Стою смотрю на неё. Лежит на спине, что тоже является плюсом. На ней лёгкое покрывало, сейчас лето, поэтому покрывало. Покрывало это тоже замечательно. Конечно хуже чем если бы его вовсе не было, но все же лучше чем тяжёлое одеяло. Позы пока не вижу, покрывало скрывает позу. Позу буду определять вручную. Снова опускаюсь на колени. Подползаю к тахте сбоку. Вот она лежит, пол метра от моего тела. Дыхание мне сдерживать всё труднее, я дрожу. Надо на чуток остановиться, успокоиться.

Останавливаюсь, успокаиваюсь. Теперь можно дальше. Сую свою левую под покрывало. Сразу голая коленка, коленка согнутой ножки. Очень хорошо, значит доступ открыт и лёгок. Значит ножки её не вместе. Моя левая на коленке. Тёплая и нежная коленка. Глажу её. Теперь дальше, туда где чем выше, тем нежнее и теплее. моя левая тихонько скользит по тёплой ляжке, постоянно останавливаясь для того, чтоб насладиться теплотой и нежностью кожи. Супер! А дальше еще один серьёзный вопрос. Есть ли трусики? Она в основном спит в трусиках, но иногда без них. И в эти дни она доставляет мне двойное удовольствие. А определить наличие или отсутствие трусиков помогает моя левая. Скользит выше по ляжке. Оп! Нет материи! Нет трусиков! И волосиков нет! Она побрилась! Моё извращённое сознание сразу шепчет мне что она побрилась для меня. Я знаю что это не так, что это для кого-то другого, но мне нравится себя в этом обманывать. Она побрилась для меня! Ах какая маленькая, тёплая, пухленькая, нежная писька! Ножки широко раздвинуты, писька вся в моей ладони. Я потихоньку мну её, тащусь. Моя правая у меня в трусах, сжимает член.

Удачный день сегодня. А точнее ночь. Но сегодня мне нельзя долго наслаждаться. Сегодня меня ждут. Если я буду долго наслаждаться, не ровен час ожидающий уснёт. Знаю я его. Он засыпает так же быстро как она. Это разбудить его невозможно, а засыпает он влёт. Одна надежда - он слишком возбуждён чтобы спать. Но рисковать все же не стоит. Мне надо сделать еще одно дело. Надо снять с неё покрывало. Я должен всё видеть. Я тяну покрывало за край, оно поддаётся. Потихоньку снимаю. Оно застревает под её правой ножкой. Я ищу где именно оно зажато. Нашёл, потихоньку вытаскиваю. Всё, вытащил. Снимаю покрывало. Ах! Вот она вся! Голенькая, разбросавшаяся по широкой тахте! Белая кожа, юные упругие сиськи с торчащими сосками, разметавшиеся по подушке волосы! Её зовут Настя, и она моя сестра! Замечательно!

Все, теперь быстрее назад. Скользящим индейским шагом возвращаюсь в свою спальню. Наугад шепчу: "Ну что, готов?". Мне в ответ тоже шёпот - готов. "Пошли - говорю, - на кончиках пальцев, тихо-тихо, понял?". Понял - слышу. Я беру его за руку и веду. Он прекрасно ориентируется в моём доме, но все же я должен контролировать каждый его шаг, каждое его движение. Я давно хотел рассказать кому-нибудь о своих ночных рейдах и сегодня случай представился. Я рассказал Жендосу. Он лучший мой друг. Он ботан, дрочер и тоже тихо вожделеет её. И он будет молчать. Ему просто некому будет рассказать. Я у него единственный друг. Он ботан. Я решил поделиться ею.

Мы крадёмся. Я слышу что он громко и часто дышит. Он возбужден и это возбуждает меня еще сильнее. Я шепчу ему на ухо чтоб он дышал через рот и как можно тише. Он повинуется. Да, громкость его дыхания уменьшилась. Входим в её спальню. Он ничего не видит, у него нет моей тренировки. Я шепчу ему чтоб он опустился на колени. Он повинуется. Подползаем к тахте. Я беру его руку и кладу ей на голую коленку. Жендос весь аж сжался. "Лапай" - говорю ему. Убираю свою руку с его руки.

Смотрю. Мне все видно в рассеянном свете уличных фонарей. Вижу его тёмную руку на её белой коленке. Он гладит. Я шепчу ему что он может гладить её всю, только осторожно. Его рука лезет по её бедру к письке. Добирается до неё, накрывает тёмным силуэтом. Он громко и часто дышит, он не контролирует своё дыхание. Это риск, он забылся. Мне страшно и дико приятно. Он лапает её у меня на глазах. Он полез трогать её сиськи, мнёт их. Хорошо что не сильно, но все равно страшно. Она может проснуться и тогда нам труба. Особенно мне. Но я не в силах его остановить, я хочу чтоб он продолжал. Он продолжает. Всю её обтрогал, во всех местах, куда дотянулся. Оп! Её дыхание изменилось, она шевельнулась! Жендос резко отдёрнул руку. Хорошие рефлексы. Он затаился. Я тоже. Она шевелится, меняет позу. Это значит конец сеанса, это значит что продолжать нельзя, глубина сна её сменилась, сон стал намного более чуток. Это происходит резко, без плавных переходов. Три секунды назад она спала так глубоко, что ей можно было уколы ставить, а теперь может проснуться от прикосновения птичьего пера.

Я шепчу Жендосу что надо уходить. Он понимает, он мной подготовлен, он знает что нельзя рисковать. Мы уходим. Мы вылезаем в окно на ночную безлюдную улицу, чтоб поделиться впечатлениями. Он задыхающимся голосом лопочет мне как было круто. Он просто счастлив. Я тоже. Он хочет снова повторить эту ночь. А я не знаю, мне очень страшно, это большой риск. Сегодня нам повезло, мы рискнули, а в следующий раз нас могут застукать. Я не знаю. Посмотрим.