Хроники колледжа. Часть 6

Часть 6

На следующее утро я проснулся в панике, даже не заметив, что кровать Джакса пуста. Первый учебный день! Я не поставил будильник... Или, может, Джакс его выключил? Что бы ни случилось, я опаздывал, но у меня ещё было время собраться и прийти вовремя на первый урок в колледже.

Я тороплив совершил утренние ритуалы, стараясь не опоздать на лекцию. Это был мой новый старт. Даже несмотря на то, как прошла неделя знакомства с первокурсниками — то, что я сделал... И что сделали со мной... Но это было в прошлом. Неделя знакомства была разовой акцией, и мои унижения ограничивались Джаксом, Синди и Авророй. Это был колледж, и там было много людей, которые никогда не узнают этих троих. У меня всё ещё был шанс попасть в разные компании, отделиться от слабой, запуганной личности, в которую я превратился в старших классах. Я слишком торопился, чтобы по-настоящему задуматься о том, как Синди меня зацепила... Вместо этого я почему-то решил, что могу оставаться парнем Синди и противостоять её доминирующему, унизительному поведению. Я был таким наивным.

Одеваясь, я не смог найти ни одной пары мужского нижнего белья, только трусики, которые мы с Синди купили накануне. Я был уверен, что у меня есть ещё несколько чистых пар боксеров, но в спешке, не имея других вариантов, я надел первую попавшуюся пару — розовые стринги, которые плотно облегали мой член. Когда я натянул его на ноги и затянул на талии, мой пенис дёрнулся, и я проигнорировал сбивающий с толку всплеск эмоций, который это вызвало, и поспешил к двери на свою первую лекцию в колледже.

Я едва успел на лекцию, которая проходила в огромном зале с бежевыми стенами и чёрными рядами сидений, обтянутых уродливым тёмно-красным войлоком. На каждом сиденье стояла небольшая откидная столешница, на которую можно было положить книгу. В зале было по меньшей мере 200 мест, поэтому, когда я с грохотом влетел в большие двустворчатые двери, от вида множества повернувшихся ко мне лиц я густо покраснел и прокрался на свободное место у двери, мечтая исчезнуть.

В колледже были обязательные предметы, которые нужно было пройти каждому студенту, прежде чем он мог заняться своей специализацией, и это был один из них, так что, по сути, здесь были только первокурсники. Я знал, что Синди не ходит на этот предмет; мы уже сравнили наши расписания. Через некоторое время я понял, что узнаю в толпе несколько лиц. Натали сидела в нескольких рядах от меня, и её можно было легко узнать по чёрным как смоль волосам. На ней была тёмно-фиолетовая помада, которая сочеталась с цветом её ногтей. Она лениво наблюдала за лектором, подперев подбородок фарфоровой рукой. В её потрёпанной серой рубашке с выцветшим логотипом группы было столько дыр, что они скорее подчёркивали, чем скрывали её декольте и изгибы, а чёрные обтягивающие кожаные брюки и чёрные ботинки дополняли её образ крутой готической цыпочки. Она выглядела скучающей, и я надеялся, что она тоже посещает этот курс в качестве обязательного — так у нас будет хоть что-то общее.

Джакс тоже был в зале, сидел намного дальше, развалившись на двух стульях, в свободных баскетбольных шортах, майке с логотипом братства, которая подчёркивала его мускулы, и бейсболке, которую он носил даже на занятиях. Его окружал свободный круг из футболистов и девушек, которые были одеты слишком нарядно по сравнению с его потрёпанным видом, в обтягивающих платьях и привлекательных юбках. Джакс совершенно не переживал из-за этого дисбаланса и время от времени лапал или шептал что-то на ухо девушкам, вызывая хихиканье и насмешливые замечания с обеих сторон.

Я какое-то время следил за лекцией, а когда снова посмотрел на Джакса, он слегка выпрямился, и высокая стройная брюнетка села рядом с ним. Стол на стуле Джакса был опущен, и он положил руку на спинку её стула. Его голова склонилась к её шее, её длинные волосы падали ему на лицо. Я продолжал наблюдать, и она откинулась назад и закрыла глаза — они оба не обращали внимания на вступительную речь профессора. Мгновение спустя я понял, что происходит, когда увидел, как её тонкая рука двигается вверх и вниз под столом перед ними. Я закатил глаза и попытался сосредоточиться на профессоре, но обнаружил, что не могу перестать смотреть на них. Что, если кто-нибудь их увидит? Что будет, когда он... кончит? Мой член неловко заёрзал в тесных трусиках. Оглядев комнату, я понял, что, кажется, был единственным, кто это заметил или кого это вообще волновало. Я задавался вопросом, сможет ли кому-то, кроме Джакса, сойти с рук такое поведение.

Затем Джакс оглянулся через плечо и поймал мой взгляд, прежде чем я успел отвести глаза. Это было всё равно что смотреть на кобру — его глаза гипнотизировали меня, и я застыл, глядя прямо на него, глупо открывая и закрывая рот, пытаясь сообразить, что делать. Джакс просто одарил меня своей фирменной самоуверенной ухмылкой придурка и повернулся, чтобы что-то шепнуть девушке, которая запустила руку ему в штаны. Она хихикнула, что-то прошептала в ответ, а затем встала со своего места и вышла из аудитории. Джакс подождал несколько секунд и последовал за ней, бросив на меня многозначительный взгляд. Я изо всех сил старался не обращать на это внимания, притворяясь, что слушаю профессора, но моё сердце бешено колотилось, и я чувствовал, как кровь приливает к моему члену, когда я думал о том, что они собирались сделать.

Я изо всех сил старался не думать о Джаксе до конца урока и сопротивлялся лёгкому желанию провести расследование. К концу урока, когда я собирал материалы и проверял в телефоне, где будет следующее занятие, я чувствовал себя обычным студентом колледжа. Так было до тех пор, пока я не получил сообщение от Синди, которое застало меня выходящим через большие двойные двери в конце коридора.

— Доброе утро, милая шлюшка. Проверим твои трусики! Пришли мне милое селфи!

Я поморщился и посмотрел на часы: до следующего урока оставалось всего 10 минут. Что бы сделала Синди, если бы я попросил о небольшой отсрочке? Была бы она сегодня жестокой или доброй? Я вздохнул и напечатал ответ.

— Привет, Синди... Сейчас урок. Можно я напишу тебе позже?? :)

Я надеялся, что мои эмодзи покажут, что я не пренебрегаю ей, но, когда я посмотрела на сообщение, они показались мне девчачьими и жалкими. Мой палец завис над экраном, и как только я решил попробовать ещё раз, кто-то врезался в меня сзади и сбил с ног. Мой телефон с громким стуком покатился по коридору, а сумка упала с плеча и мои книги и бумаги рассыпались по полу. На меня упала тень, и я поднял голову, баюкая в руке ушибленную кисть, и увидел, как Джакс смотрит на меня с дерзкой улыбкой.

— Вот чёрт, Сэм... Прости, братан, я тебя не заметил! — он перешагнул через меня и ушёл, а за ним последовали несколько его приятелей, которые смеялись, пока он что-то бормотал себе под нос. Я мгновение смотрел ему вслед, затем опустил взгляд на пол и начал собирать и раскладывать свои бумаги. Наверное, колледж не сильно отличается от старшей школы; просто здесь меньше шкафчиков, в которые нужно запихивать вещи. Затем мою жалость к себе прервал легкий, высокий голос.

«Этот парень — такой грёбаный придурок. Ты видел, как он... Та девчонка... Прикасалась к нему? На уроке? Чувак, это отвратительно». Я поднял взгляд и увидел, что Натали морщится, глядя на меня, и протягивает мне телефон. «Я не смогла поймать его, когда он подпрыгивал, но экран не разбился, и, кажется, он не разрядился». Она криво улыбнулась мне. «Не всё так плохо! В отличие от него, тебе не нужно тусоваться с глупыми футболистами! Представь себе эти разговоры... »

Я рассмеялся, осознав иронию, и, когда я встал со своими вещами в руках, она вопросительно посмотрела на меня. «Да, эти разговоры... Я к ним привык. Он мой сосед по комнате». Я проверил свой телефон и увидел, что сообщение Синди отправлено, но ответа нет. Восприняв это как хороший знак, я снова поднял взгляд и увидел, что она широко открыла рот, и снова рассмеялся, скорее из-за контраста между её тёмной одеждой и невинным выражением удивления, чем из-за чего-то смешного.

«О, бедняжка! Не могу поверить, что они подселили к нему кого-то! Можно было бы подумать, что они могли бы снять место в вольере для горилл в зоопарке! » — она усмехнулась собственной шутке, и это было заразительно, и я тоже улыбнулась.

Она представилась и уже знала моё имя — я назвал его во время знакомства на одной из информационных сессий клуба, которые мы посещали. Когда выяснилось, что у нас следующий урок вместе, мы сравнили расписания во время прогулки и поняли, что каким-то образом почти скопировали расписания друг друга. Очевидно, мы были в похожей ситуации: мы оба знали свои специальности и стремились поскорее избавиться от общих предметов. Более того, у нас были одни и те же специальности в области естественных наук! Следующее занятие было практическим продолжением нашего первого урока, и нас распределили в одну лабораторную группу и дали задания на разминку с другими студентами, над которыми мы смеялись и болтали. К концу урока мы быстро подружились и решили вместе пообедать перед началом дневных занятий. Я быстро сбегал в туалет, чтобы стянуть джинсы и сделать селфи с обнажёнными розовыми стрингами. Я высунул язык для пущей убедительности, пытаясь компенсировать опоздание с ответом.

— Надеюсь, тебе понравится!

Я нажал «Отправить» Синди и убрал телефон, но тут же почувствовал вибрацию.

— Хорошая девочка. Приходи сегодня вечером ко мне домой. Ровно в 5!

Я ненадолго забеспокоился о том, что она задумала, почему я наконец-то иду в женское студенческое общество... а потом выбросил это из головы. Я собирался пообедать с горячим ботаником, а потом поужинать со своей горячей девушкой. Это было отличное начало семестра.

В какой-то момент в течение дня я понял, что не испытываю обычного для меня смущения или беспокойства при общении с девушками. Что-то изменилось — это была Синди. Осознание того, что Синди испытывает ко мне влечение, значительно повысило мою уверенность в себе, даже если она назвала меня «симпатичным». Но ещё больше меня успокоило осознание того, что у меня есть такая девушка, как Синди. Не было никакой вероятности, что я доставлю Синди неудовольствие или что я смогу удовлетворить Натали, если бы это произошло, так что меня не отвлекали ни напряжение, ни стресс. Я мог просто быть самим собой рядом с Натали, свободным от условностей мужского поведения.

И быть самим собой в компании Натали было восхитительно. Она была таким же ботаником, как и я, — даже большим. У нас были общие интересы: от любви к «Звёздным войнам» и «Доктору Кто» до искреннего интереса к математике и астрономии, а также страсти к японским ролевым играм и малоизвестным настольным играм. Обед пролетел незаметно за спорами о том, какой Доктор лучше, кто из знаменитостей-математиков популярнее, а какая настольная игра на Kickstarter окажется мошенничеством. К концу обеда мне показалось, что мы знаем друг друга уже много лет и между нами нет никакой дистанции. Натали даже схватила меня за руку и потянула за собой, когда мы выходили из столовой. Она была рада показать мне выставку, посвящённую учёному-выпускнику, которая проходила в том же здании, что и наш следующий урок.

Поэтому, когда мы столкнулись с Джаксом у кафетерия, это испортило мне настроение. Он стоял, прислонившись к кирпичной стене, справа от мощеной дорожки, ведущей к дверям кафетерия, и принимал участие в разговоре с тремя студентками. Я говорю «принимал», потому что разговаривали девушки, болтая с Джаксом и друг с другом, пока он осматривал окрестности, ни разу не взглянув им в глаза и едва ли потакая их хихиканью и взъерошенным волосам. Я завидовал тому, что привлекало в нём девушек и позволяло ему обращаться с ними как с дерьмом. Затем его пронзительные серые глаза снова встретились с моими, и я оцепенел. Казалось, что его присутствие заполнило мой разум, вытеснив всё остальное и сделав его единственным объектом моего внимания. Когда он увидел, что мы с Натали приближаемся, на его лице появилась фирменная ухмылка, и он жестоко расхохотался.

— Эй, Киска! Как дела? Познакомь меня со своей подругой! — Он повернулся к Натали, ухмыльнулся и подмигнул: — Привет, красотка, похоже, у тебя отличная... характер... — Он похотливо уставился на её грудь, делая свою грубую шутку очевидной.

— П-привет, Джакс... Это... Натали. — Я проигнорировал его комментарий и, повернувшись к Натали, ожидал увидеть улыбку и девичью осанку, но был удивлён, увидев, что её лицо исказилось от негодования. Я оглянулся на Джакса, и его ухмылка стала ещё шире, когда он услышал её возгласы.

— Чувак, какого чёрта! Как ты можешь так со мной разговаривать? А со своим соседом по комнате? И толкать его раньше? Это не круто! — Она вздохнула и посмотрела на меня со смесью жалости и разочарования, а затем искоса взглянула на Джакса. — К тому же, вся твоя... «игра в соблазнение» — это просто... фу! Оскорбительно!! Это должно быть смешно?! Ага, конечно.

Джакс усмехнулся, глядя на неё. «Расслабься, детка! Киска не возражает. Правда, Киска? » Я вздрагивал каждый раз, когда он обращал на меня свой взгляд, полный яда, от которого я съёживался. Когда я открыл рот, чтобы возразить, он перебил меня. «К тому же, есть... Преимущества... — В том, чтобы ты стал моим соседом по комнате... — он многозначительно посмотрел на трёх девушек, которые отошли на несколько шагов, но всё ещё стояли рядом, внимательно наблюдая за Джаксом и поправляя причёски и одежду. Он снова бросил стальной взгляд на Натали: — А как насчёт тебя, красотка... хочешь стать... подстилкой? — он снова лениво подмигнул, незаметно хватаясь за промежность, и на этот раз я не был уверен, на кого он нацелился — на меня или на неё.

— Фу! Гадость! Ты просто... Фу! Воплощение токсичной мужественности! Отвали, придурок! — Натали возмущённо топала ногами, явно не зная, что сказать, столкнувшись с безудержной мужественностью Джакса. Она схватила меня за руку и потащила за собой, бросив на прощание: Отвали! — Джакс громко смеялся нам вслед, а трио девушек хихикало.

Мы быстро пошли на следующий урок: Натали была в ярости, а я смущённо надеялся, что она не возненавидит меня за то, какой жалким я предстал перед Джаксом. Когда мы подошли к зданию, где проходил следующий урок, она повернулась ко мне. К моему облегчению, она выглядела задумчивой и обеспокоенной, а не возмущённой или злой.

«Сэм, почему ты позволяешь ему так с тобой разговаривать? Ты мог бы съехать! Или хотя бы заставить его называть тебя по имени. Прости... Я знаю, что это не моё дело, но... он такой придурок! »

«Если бы ты только знала все детали... », — подумал я. Но слова, которые я произнес, были совсем другими. «О-о-о, знаешь... Это просто... Просто такой Джакс. Он лучше, чем кажется... »

Что ещё я мог сказать, чтобы объяснить своё положение? И я не хотел упоминать Синди — я не мог хвастаться единственной девушкой, которая у меня когда-либо была, перед единственной девушкой, которая у меня когда-либо была... «Он просто шутит. К тому же он очень богат, так что привык разговаривать с людьми так, как ему хочется... Особенно с девушками... »

«Мне плевать, кто он и насколько он богат, он не может так разговаривать с людьми!. .. Погоди, что ты имеешь в виду под «особенно с девушками»? »

— Ну... Понимаешь... Девушкам нравятся парни с деньгами... — её тёмные глаза вспыхнули гневом, и я поспешил объяснить: — Я не имею в виду, что всем... но это как бы... особенность... К тому же, я слышал, что у него... Особенность...

«Я РЕШАЮ не отвечать на тот первый комментарий... что ты имеешь в виду под «особенность»?? » — затем её глаза широко распахнулись, когда она поняла мой неуклюжий намёк. «Подожди... ты хочешь сказать, что он обращается с девушками как с дерьмом, потому что у него большой член? »

Я смущённо кивнул, радуясь, что она не возражает против моего стереотипного представления о девушках. «Да, я... он... я слышал, что девушки будут терпеть всё, что он делает, потому что его... член... такой хороший... »

— Пфффф! — громко и пренебрежительно фыркнула она, к счастью, перебив меня, когда я начал краснеть от обсуждения причиндалов Джакса. — Это полная чушь. Большие члены на самом деле не меняют пол, они скорее ВРЕДЯТ девушке! — Она раздражённо взмахнула руками, когда мы снова пошли, и я заметил, какой милой она была, когда злилась. — Нет. Я в это не верю. Он просто наглый богатый придурок, и девушки ведутся на это, потому что наша шовинистическая культура запрограммировала их на это. Она почти не обращала на меня внимания, и я шёл рядом с ней, гадая, как бы она отреагировала, если бы столкнулась лицом к лицу с членом Джакса. «Боже! Я до сих пор не могу поверить, каким придурком он себя вёл! Как будто кто-то просто пошёл бы домой и трахнул его после такого жалкого заигрывания! » Я улыбнулся, осознав, насколько правдиво её утверждение, и мне пришлось скрыть улыбку под неодобрительной хмуростью, когда она повернулась ко мне. «Не могу поверить, что ты уже неделю живёшь с ним в одной комнате, а он уже так с тобой обращается. Ты в порядке? Он ведь не... не обижает тебя... да? Я могу что-нибудь сделать? »

Я была тронут её беспокойством, но не мог не усмехнуться, когда она заговорила о том, что Джакс со мной делает. Если бы она только знала. Её обеспокоенный взгляд стал напряжённым, когда я усмехнулся, и я поспешил её успокоить. — Нет-нет-нет, он точно не причиняет мне вреда. Он просто... Джакс. Всё в порядке. Пойдём посмотрим на выставку!

Вскоре Натали полностью забыла о Джаксе, и мы провели оставшиеся уроки дня, увлечённо обсуждая нишевые темы и прощупывая почву в наших классах. К концу дня я чувствовал себя так, будто знал Натали всю свою жизнь, поэтому я обрадовался, когда мы договорились встретиться перед занятиями на следующий день. Это было так естественно. Я никогда не проводил целый день с кем-то, кто так меня понимал. И мне было приятно, что она была великолепна и у неё была большая грудь. Пока мы гуляли по кампусу, я заметил, что все взгляды были прикованы к Натали: мужчины явно не могли отвести глаз от её груди, а девушки старались смотреть куда угодно, только не на неё. Это напомнило мне о Синди, и я почувствовал себя... особенным. На моём лице застыла глупая улыбка, когда я возвращался в 001.

Я подошел к двери и на мгновение замер, надеясь, что Джакс не ждёт меня за дверью. Но, к счастью, его не было дома. Было уже почти пять, и я просто оставил свои вещи и зашел в ванную на минутку. Посмотрев на себя в зеркало, я нанес немного средства на волосы. Они стали длиннее, чем обычно, и мне понравилась получившаяся волна. Затем я понял, что совсем забыл о трусиках под брюками. На самом деле они, крепко сжимавшие мой член, стали комфортными, даже приятными. Я расстегнул ширинку, спустил штаны до колен и слегка подправил их — Синди хотела бы это увидеть. Я помедлил, прежде чем повернуться и посмотреть на свою задницу в зеркале. По-прежнему красивая округлая задница, подчеркнутая узкими трусиками, высоко сидящими на бедрах. Я вздрогнул и почувствовал, как дернулся мой член, затем быстро подтянул штаны и убедился, что трусики спрятаны. Затем я направился к дому ее женского общества.

Когда я приехал, то написал Синди и подождал несколько минут, прежде чем дверь со скрипом открылась и она поприветствовала меня. Её волосы были собраны в небрежный пучок, на ней была пушистая белая толстовка с капюшоном и чёрные спортивные штаны с надписью на заднице. Несмотря на повседневную одежду, Синди всё равно выглядела безупречно, а огонь в её изумрудных глазах не угасал, когда она приветствовала меня.

Сам по себе дом женского клуба не был чем-то выдающимся. Это был довольно типичный дом за пределами кампуса: тесные лестницы, потрескавшаяся по углам высоких потолков грязно-белая краска и сомнительного качества дерево. Но дизайн интерьера был модным и дорогим, как и следовало ожидать от дома, в котором живут образованные и состоятельные молодые женщины. Более впечатляющими и по-настоящему пугающими меня были его обитатели.

Её соседки по дому были такими же великолепными, как и она. Подтянутые, загорелые, стильные и привлекательные даже в повседневной одежде. Синди ранее пошутила, что знакомство со всеми девушками займёт слишком много времени, но, должно быть, это была жестокая шутка. Пара девушек остановились, чтобы представиться. Большинство лишь мельком взглянули на меня или сказали что-то рассеянно или безразлично. Некоторые вообще проигнорировали меня, зная, что я даже не заслуживаю их презрения. К тому времени, как мы добрались до комнаты Синди на верхнем этаже, я отставал от неё всего на несколько сантиметров, полагаясь на её защитную ауру.

Её комната была именно такой, как я и ожидал, — женственной и девичьей, с яркими оттенками розового и голубого, на фоне белых стен. Её кровать в углу комнаты была завалена подушками, и мне хотелось упасть в них в её объятиях. В стене, выходящей на улицу, было большое окно, а маленький диван, кресло и низкий столик стояли так, чтобы можно было смотреть на улицу.

Когда я вошёл в её комнату, то увидел, что она остановилась посредине, выжидающе глядя на меня с хитрой улыбкой на лице. Она пронзила меня взглядом, а затем медленно поманила меня пальцем с того места, где я стоял на пороге комнаты.

«Закрой дверь и иди сюда, глупенький! Я не кусаюсь! » Я смущённо закрыл дверь и шагнул к ней, пытаясь встретиться с ней взглядом. В последний раз, когда я видел Синди, она безжалостно трахнула меня в рот; я до сих пор чувствовал её вес, когда её член был у меня в горле, до сих пор помню, как в панике хватал ртом воздух и беспомощно дёргал ногами. Могу ли я быть уверен, что она не «укусит»? Её огненные глаза поймали мой взгляд, и я понял, что у меня нет выбора.

Она протянула руки, чтобы обнять меня, и я чуть не упал в обморок, оказавшись в её объятиях. Прикосновение её мягкой, податливой кожи и сладкий аромат опьяняли меня, и я закрыл глаза, чтобы сосредоточиться на ощущениях, которые испытывал. Она слегка приподняла меня и глубоко поцеловала, и мой рот охотно поддался её пухлым губам и гибкому, напористому языку. Должно быть, прошло всего несколько секунд, но мне казалось, что мы стоим так целую вечность, и мой дискомфорт и тревоги растворились в её объятиях. Когда она поставила меня на ноги и игриво шлёпнула по заднице, я мог думать только о том, как горят мои щёки, и о её прекрасном лице, сияющем надо мной. Все мои тревоги рассеялись, а вера в Синди стала абсолютной. Я скорее плыл, чем шёл, когда Синди взяла меня за руку и подтащила к дивану, где усадила рядом с собой. Она потянулась под стол и достала маленькую богато украшенную резную шкатулку.

«Ты раньше курил травку? » Я всё ещё был ошеломлён её приветствием, поэтому мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять её слова, а затем ещё несколько, чтобы сформулировать ответ.

— Э-э... Да... однажды... с... Джаксом... — я мог бы поклясться, что почувствовал, как позади меня промелькнула тень, когда я произнес его имя.

Синди открыла коробку и достала пакетик с зелёным веществом, которое, как я предположил, было травкой, длинный маленький чёрный цилиндр и более длинный предмет, завёрнутый в бумажный пакет. Сву положил немного травки в цилиндр и начал его скручивать.

— Конечно, он это сделал... — Синди усмехнулась про себя, высыпая немного измельчённой марихуаны в маленькую стеклянную трубку в форме ящерицы, сидящей на палочке, которую она достала из бумажного пакета. — Готова поспорить, он заставил тебя выкурить мерзкую самокрутку, да? Не сказал, что нужно делать? — Я кивнул в ответ на её слова, и она печально улыбнулась. «Придурок, ты уже сорвал эту вишенку... » — пробормотала она, и мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, что она сказала. К тому времени она уже повернулась ко мне с ослепительной улыбкой.

"Ну, не волнуйся, ты знаешь, что я позабочусь о тебе, Сами. Теперь смотри, что я делаю. .. На самом деле, приготовься поцеловать меня". На мгновение я был сбит с толку ее словами, когда она поднесла зажигалку к трубке и затянулась ровно и глубоко. Она убрала зажигалку и рот подальше, затем сделала еще один резкий вдох, поймав небольшое облачко дыма, которое медленно выходило из все еще зажженной трубки. Она снова поманила меня рукой, и когда я наклонился вперёд, она притянула меня к себе для поцелуя, схватив за затылок. Когда наши губы встретились, она выдохнула прямо мне в рот, и едкий дым заполнил мой рот, вытесненный её настойчивым языком. Оторвавшись от меня, она мило улыбнулась: «Сделай глубокий вдох и задержи дыхание! »

Я сделал, как она сказала, борясь с подступающим к горлу кашлем, но сдерживаясь, чтобы не опозориться перед ней. Я продержался несколько секунд, прежде чем закашлялся, а затем закашлялся по-настоящему, выпустив между нами тонкую струйку дыма. Она снова рассмеялась, но, в отличие от Джакса, не насмехалась надо мной.

«Сначала все кашляют. Я даже завидую, ты так накуришься! » Она поднесла чашу ко рту и закурила, снова сделав долгий и глубокий вдох. Она задержала дым на мгновение, прежде чем наклониться вперёд. На этот раз я знал, что делать, и нетерпеливо наклонился вперёд, чтобы снова поцеловать её мягкие губы, когда она выдохнула на меня облако дыма.

На этот раз я лучше справился с этим и лишь слегка закашлялся после того, как задержал дыхание и выдохнул большую его часть. Затем она показала мне, как пользоваться трубкой, продемонстрировав, как держать её в одной руке и прикрывать пальцем маленькое отверстие в верхней части. Она сказала мне, чтобы я открыл отверстие, когда закончу, и поднесла зажигалку к чаше, пока я вдыхал, казалось, целую вечность, пытаясь произвести на неё впечатление. В конце концов я убрал палец, и она выпустила зажигалку, но как только я убрал трубку ото рта и попытался вдохнуть, я понял, что откусил больше, чем мог прожевать, и начал громко кашлять и отхаркиваться.

К тому времени, как я взял себя в руки, у меня в голове всё плыло, и я не был уверен, что дело в дыму в комнате, а не в наркотиках. Я чувствовал, что моё внимание рассеивается, и понятия не имел, как долго мы курили. Синди лежала рядом со мной, наблюдая, как я смотрю в пол, погрузившись в свои мысли. Она всё ещё держала трубку в руках и время от времени делала небольшие затяжки. Я был впечатлён её стойкостью перед действием сильнодействующего наркотика.

— Теперь нам нужно поговорить, — она вырвала меня из задумчивости, и моё сердце на мгновение остановилось. Даже не имея опыта в отношениях, я знала, что «нам нужно поговорить» — это не к добру. Должно быть, моё лицо выдало мои эмоции, потому что она тут же рассмеялась.

"О, нееет, Сами, не надо ТАКИХ разговоров! Я просто хочу... установить несколько основных правил". Она положила руку мне на бедро, слегка поглаживая вверх-вниз. Прикосновение было приятным, и мой маленький пенис запрыгал в обтягивающих трусиках. Она перегнулась через край дивана и достала пузырек с таблетками, отвинтила крышку и протянула мне одну; маленький наполовину красный, наполовину розовый кружочек с напечатанной на одной стороне буквой 3. Закрыв бутылку, она вложила её мне в руку и посмотрела мне прямо в глаза, заглядывая в мою душу.

«Мне нужно, чтобы ты принимал по одной таблетке в день, каждое утро. Прими эту сейчас». Её голос не оставлял места для возражений, и в своём рассеянном состоянии я просто подчинился, сразу же и легко проглотив таблетку. Она улыбнулась и поцеловала меня, и на секунду я растерялся. Поцелуй был ещё лучше, и после того, как она отстранилась, я на мгновение закрыл глаза, наслаждаясь её губами.

— Ха-ха! Ты такая милая, Сэми. Скажи мне, когда они закончатся, и я куплю тебе ещё. Сколько ты тренируешься?

Я несколько секунд моргала, не понимая, о чём она говорит, а потом, запинаясь, ответила: «Я... э-э-э... Ну... не... С тех пор... Э-э-э... В прошлом году? » Я не занимался спортом с тех пор, как бросил учёбу в старшей школе, и чувствовал себя виноватой. Моя обычная неловкость только усилилась из-за моего состояния, и Синди явно забавляло, как я смутился.

— Ого! Ты ленивая маленькая сучка... — по её легкому тону я понял, что она шутит, но её слова всё равно задели меня. — Это нужно изменить. Но об этом мы поговорим завтра. Ладно, встань и разденься.

Я был удивлён её внезапной командой, но её тон не допускал возражений. Поэтому я встал и медленно стянул с себя рубашку, стараясь не встречаться взглядом с её голодным взором, пока она сидела и наблюдала. Когда я робко начал расстёгивать джинсы, она описала пальцем круг в воздухе; никаких слов, только хитрая улыбка. Я знал, чего она хочет, и повернулся к ней задом, чтобы стянуть джинсы, желая поскорее закончить это унижение.

— Ах, ах, ах! Помедленнее, Сами! Я хочу насладиться видом. И стой так, как я тебе показала!

Я почувствовал, как к лицу приливает жар, когда я выгнул спину, выпятил грудь и задницу, а затем медленно начал стягивать джинсы с талии. Мой член задрожал. Синди улюлюкала и свистела, как волк, у меня за спиной, и моё лицо вспыхнуло, когда я спустил джинсы до лодыжек, демонстрируя ей свою задницу в розовых стрингах. Освободившись от джинсов, я был рад, что стою к ней спиной, потому что чувствовал, как мой маленький член упирается в трусики.

«Иди сюда, горячая шлюшка! » — рявкнула она, и я оглянулся через плечо и увидел, что она непринуждённо лежит на диване, раскинув руки в стороны. Её улыбка была голодной, но терпеливой, как у кошки, играющей с добычей, которая, как она знает, не сможет сбежать.

Пытаясь не показать ей своё красное как помидор лицо и жалкую эрекцию, я попятился назад, джинсы всё ещё были у меня на лодыжках, а задница торчала наружу. Синди громко рассмеялась над моим неуклюжим движением.

— Боже мой, что ты делаешь! Ты совсем обезумел. Иди сюда, чёрт возьми!

Я оставил попытки сохранить остатки гордости и развернулся, встав перед ней. Я неловко замер перед ней, не зная, чего она от меня хочет, но она знала. Она снова рассмеялась и протянула руку, чтобы двумя пальцами схватить мой маленький пенис через трусики и слегка ущипнуть. Я поморщился от её прикосновения, от её насмешливого смеха, от того, как хорошо она (в буквальном смысле) нажимала на мои кнопки.

«Я не могу перестать думать о том, какой милый у тебя маленький клитор! А теперь иди сюда! »

Она наклонилась ко мне, и, предвкушая мягкую ласку её пухлых губ на моих, я нетерпеливо опустился. Я почувствовал, как её рука поднялась, скользнула по моей шее к затылку. И как только я закрыл глаза и поджал губы, её рука вцепилась в мои волосы и дёрнула меня вниз. Это выбило меня из равновесия, и я упал на диван. Затем Синди схватила меня за бёдра и приподняла, сдвинув так, что я оказался согнутым над её коленями, как непослушный ребёнок. Она прижала мою голову к одному подлокотнику, в то время как мои ноги в отчаянии забарабанили по другому. Ее сила продолжала удивлять меня, и я чувствовал себя совершенно беспомощным, обнаженным и податливым ее прикосновениям. Мой пенис пульсировал в розовых трусиках, прижатый к обещающей мягкости ее бедер.

Затем я почувствовал, как Синди схватила меня за задницу, сжала, толкнула и потянула. Она потянула за край трусиков, заставив их затрепетать на моём бедре, затем потянула их вверх, задирая их на мою задницу и подтягивая вместе с ними мой пенис и маленькие яички.

— О-о-о, какая красивая попка... — пробормотала Синди, продолжая играть с моей задницей, сжимая и раздвигая её, а иногда слегка шлёпая меня. — Когда-нибудь ты сделаешь мальчиков очень счастливыми...

Я был слишком сосредоточен на её бесцеремонных ласках, чтобы вникнуть в её слова. Я хныкал и извивался, пока она массировала мою задницу, вздрагивая от неожиданности больше, чем от боли, каждый раз, когда она шлёпала меня. По мере того, как она продолжала, её хватка становилась грубее, а шлепки — сильнее, вырывая из моих губ стоны и заставляя меня вздрагивать, когда жгучие удары заставляли меня и мой член толкаться вперёд, на её колени. Затем внезапно её ласки прекратились, а рука, державшая меня за голову, потянула меня назад, выгнув спину так, что мне стало больно, и я смог лишь мельком увидеть Синди.

— Итак, Сами, - Синди заговорила притворным лекторским тоном. - Тебе нужно усвоить несколько правил, если ты собираешься быть моим парнем. Первое... НИКОГДА не говори мне "нет". Она закончила спокойно, но в мгновение ока я почувствовал, как ее рука поднялась в воздух, затем опустилась, чтобы шлепнуть меня по ягодицам, левой, затем правой.

*Шлёп-шлёп* «М-м-м, Син... »

*Шлёп-шлёп* «Унф! »

* Отшлепай, отшлепай* "Ааааа!!"

Каждый удар был сильнее предыдущего, и мои крики заглушались, когда она с безжалостной силой прижимала мою голову к подлокотнику. Я извивался под её натиском, молотя ногами в воздухе, не в силах защититься.

«О, Сэми, твоя попка так хорошо выглядит, вся такая розовая! » Я почувствовал жар в том месте, куда она меня ударила, и моё лицо покраснело в тон щекам. «Это за то, что ты не прислал мне вовремя фотографию, когда я тебя просила. А это... за то, что ты... такой грубый! »

Пока она говорила, её рука снова заработала, ритмично ударяя по моим обнажённым ягодицам, в то время как другая рука сильно прижимала моё лицо к подлокотнику. Я вскрикивал при каждом ударе, не в силах сдержать пронзительные женские вопли, которые вырывались у меня изо рта от боли.

*Шлёп-шлёп* «Ой, Син... »

*Шлёп-шлёп* «Ах! — ди-ди-ди»

*Шлёп-шлёп* «М-м-м-м! »

*Шлёп-шлёп* «А-а-а! »

* Отшлепай, отшлепай* "Оуууу!"

* Отшлепай, отшлепай* "Ааааа!!"

От её оскорблений у меня на глаза навернулись слёзы, и когда она сжалилась, мне пришлось подавить всхлип от жгучего ощущения, распространившегося по обеим моим ягодицам. Она ослабила хватку на моих волосах, и я повернулся, чтобы посмотреть на неё, надеясь получить хоть какое-то облегчение от её наказания, но ожидая лишь ещё большей жестокости и унижения. Поэтому я удивился, когда её взгляд был добрым и понимающим, а не пылким и похотливым.

«Сэми, я делаю это не потому, что хочу... Поверь мне, тебе от этого больнее, чем мне! » Почему-то мне было трудно в это поверить. «С этого момента тебе нужно использовать волшебные слова, если ты чего-то хочешь».

Я напряжённо ждал, когда она закончит, ожидая, что она продолжит объяснять. Но она просто замолчала, выжидающе глядя на меня. В конце концов, неловко, всё ещё склонившись над её коленями и чувствуя, как горят мои щёки, я пробормотал:

— Я... я н... не знаю... м... магические слова...

Очевидно, это был не тот ответ, которого она ждала, потому что она снова прижала мою голову к подлокотнику и ударила меня по ягодицам. Её удары становились всё сильнее и сильнее, всё более резкими и болезненными по мере того, как она била меня по ягодицам. Она говорила, пока била меня, и я сосредоточился на её словах, чтобы отвлечься от боли в заднице и в моем твёрдом, как камень, маленьком члене.

— Конечно, *шлёп-шлёп* ты это сделаешь, *шлёп-шлёп* глупая маленькая шлюшка! *шлёп-шлёп* Ты говоришь *шлёп-шлёп* ПОЖАЛУЙСТА *шлёп-шлёп* и СПАСИБО! *шлёп-шлёп* А теперь покажи мне *шлёп-шлёп*, что ты можешь быть *шлёп-шлёп* вежливой!!

Её натиск был неумолимым, с каждым ударом она заносила руку всё сильнее, и удары обжигали и жгли мои и без того воспалённые щёки. От каждого удара я подавался вперёд, на её колени, тёрся своим маленьким пенисом о неё, в то время как моё лицо упиралось в подлокотник, а ноги тщетно пытались вырваться. Однако я не мог сосредоточиться на удовольствии от своего пениса, потому что меня одолевала боль от ударов по моей заднице. Она была безжалостна, нанося удар за ударом в одно и то же место. Клянусь, я чувствовал, как кровь приливает к моим щекам, обжигая и согревая, побуждая меня прикрыть обнажённые ягодицы. Но мои ноги могли лишь дико дёргаться, а руки слабо бились в её руке, прижимавшей меня к полу, не в силах вырваться. Каждый удар вырывал у меня крики, и, хотя я пытался сопротивляться, я слышал высокий голос — свой голос — скулящий и молящий о пощаде.

"Аамф! Мппхх, Кин-а!! П-пожалуйста! Пожалуйста!! Оу!! С-спасибо тебе! П-м-м- пожалуйста! Не-ОУ!! Пожалуйста! Ах! Большое спасибо!! Пожалуйста!! Спасибо!! Пожалуйста!! Спасибо!!"

К концу моих слов я уже рыдал в голос, слёзы текли по моему разгорячённому лицу от её решительных ударов и от стыда за своё поведение; между всхлипами я повторял «пожалуйста» и «спасибо». Мой пенис тёрся о неё, пока она била меня, а я извивался и прятался у неё на коленях, и хотя боль в ягодицах отвлекала меня от эрекции, я вдруг осознал, что трение моих трусиков о её ноги в сочетании с моим унижением было слишком длч иеня. Я собирался кончить. Затем один из пальцев Синди коснулся тонкой ткани, едва прикрывавшей мой анус, и я вздрогнул и сдался.

"Таннн-унгхххххххм, боже, уммгпхххх".

Я извивался и стонал, чуть не кусая подлокотник, пока бился и ёрзал на коленях Синди, и по моему телу прокатывались неуправляемые волны удовольствия. Мои трусики промокли от спермы, но мне было всё равно, я наслаждался отголосками оргазма, от которых у меня кружилась голова и мутилось в глазах. Я был по-настоящему ошеломлен и сбит с толку. Затем я понял, что Синди перестала меня ласкать, и её мягкий голос вывел меня из оцепенения.

— О, боже мой. Сэми! Маленькая шлюшка! Ты что, только что кончила на меня?! От того, что тебя отшлёпали?? Я не думал, что тебе ТАК сильно понравилось...

Я покраснел, когда она оттолкнула меня в сторону, бесцеремонно швырнув на диван, и встала, глядя на меня и на пятно, которое я оставил на её спортивных штанах. Затем она взяла меня за подбородок и подняла моё лицо к своему, и я попытался встретиться с ней взглядом. Пара звонких шлепков заставила меня забыть о смущении, и её горящий изумрудный взгляд поймал и удержал мой робкий взгляд.

— Хм, кончать так быстро немного эгоистично, Сэми. И не очень вежливо. — Она снова дала мне пощёчину, и моё лицо запылало так же, как и мои ягодицы. — Почему бы тебе не сделать это со мной? Скажи мне, что ты хочешь сделать. Будь вежливым.

Я понял, чего она хочет, только потому, что она так явно это показала. «Пожалуйста, Синди... Пожалуйста, позволь мне загладить свою вину. Спасибо тебе за... То, что заставила меня кончить... Пожалуйста... Позволь мне загладить свою вину... Пожалуйста... Спасибо... »

Она победно улыбнулась, глядя на моё жалкое извивание, и дёрнула меня за подбородок, стащив с дивана и швырнув на пол. Когда я поднялся, Синди уже сбросила одежду и стояла передо мной во всём своём великолепии. Её длинные рыжие волосы роскошной волной спадали на плечи, обрамляя сияющие глаза. Она, как всегда, держалась уверенно, и её упругие груди среднего размера слегка вздымались при дыхании. Со своего места на полу я мог видеть намеки на румянец на ее холмике и слабый отблеск света на влажной пряди между ее ног. Она получала удовольствие, издеваясь над моей нежной попкой, и от осознания этого у меня внутри стало странно тепло — почти гордо.

Я стоял на коленях перед ней на полу, приподнявшись на коленях, чтобы моя мокрая задница ни к чему не прикасалась. Мои колени упирались в грубый ковёр, и когда я пошевелился, пытаясь найти более удобное положение, Синди фыркнула и швырнула мне в лицо маленькую подушку.

— Тебе придётся привыкнуть к тому, что нужно запоминать, где лежит подушка, шлюха.

И с этими словами она откинулась на спинку дивана, медленно подняв перед собой обе длинные обнажённые ноги, а затем грациозно раздвинула их в верхней части, чтобы показать свою идеальную киску, раскрасневшуюся от предвкушения, и маленький сморщенный анус, выглядывающий из-под неё. У меня перехватило дыхание от её красоты и гибкости, и она отвела каждую ногу в сторону, положив их на подлокотники, широко раскрыв свою великолепную киску прямо перед моим лицом.

«Чего ты ждёшь? Поклоняйся моей грёбаной киске, Киска! »

Я подскочил по её команде, наклонился вперёд и жадно прижался лицом к её влажным губам, неряшливо облизывая и посасывая их. У меня не было опыта с вагинами, кроме как когда Синди трахала мое лицо, поэтому я надеялся, что смогу компенсировать это своим рвением и стараниями. Примерно через минуту я услышал, как Синди хихикает надо мной.

— О, Сэми, ты такая милая. Но у тебя плохо получается. Посмотри на меня.

Я подняла взгляд, боясь встретиться с ней глазами и увидеть её разочарование и то, что за этим последует. Но, к моему удивлению, в её глазах не было гнева, а лишь лёгкий намёк на добродушную улыбку.

«Вот мой клитор — видишь кнопочку? Лизни её! Хорошо! Теперь лизни её по кругу — о-о-о, да. Ладно, возьми свою руку... И потри её... Вот так. М-м-м, идеально, а теперь лизни мою киску, пока играешь с моим клитором».

Её инструкции были чёткими и конкретными, и она показала мне, что имеет в виду, направляя мои руки по своему телу. Когда она застонала от моих манипуляций, я снова почувствовал, как краснею, но теперь от гордости, а не от смущения. Я доставлял Синди удовольствие! Поэтому я с жаром продолжил доставлять ей удовольствие, погружаясь в её киску своим нетерпеливым языком, лаская и исследуя её, а пальцами слегка обводя её клитор. Я почувствовал, как она откинулась назад, и услышал её тихие стоны, когда она оценила мои усилия.

В тот момент все мои страхи, опасения и тревоги рассеялись. Я больше не был её жертвой, не был просто напуганным, застенчивым, неуклюжим неудачником. Я не был жалким, съежившимся, скулящим или смущающимся. Я хорошо справлялся, заставляя Синди чувствовать себя так же хорошо, как она заставляла чувствовать себя меня, и был полностью сосредоточен на том, чтобы угодить ей, насколько это было возможно. Я хотел заставить её кончить; может быть, даже снова брызнуть, как я помнил, когда она кончила и облила меня своими выделениями в той грязной уборной в баре. Я едва ли был парнем Синди, но, по крайней мере, я мог сделать это, мог поклоняться её идеальному телу и доводить её до оргазма своим жадным ртом.

Поэтому я лизал, и ласкал пальцами, и плевал, и причмокивал, и погружался в неё между её ног, теряя счёт времени, забывая о своей ноющей заднице, о том, что мои колени вжались в маленькую подушку, а мой снова затвердевший член оказался между моих ног. Я не обращал внимания на то, как неловко мне приходилось изгибать пальцы, чтобы проникнуть в неё, как у меня сводило язык и челюсть, пока я работал и работал, как моя слюна и её соки начали стекать по моему подбородку и шее. И когда она начала задыхаться и стонать, сжимая бёдрами мои уши и хватаясь за мою голову, чтобы притянуть её к себе, я проигнорировал свой инстинкт, заставлявший меня паниковать и сопротивляться, и вместо этого продолжил лизать и играть, сосредоточившись на том, чтобы довести её до оргазма, который, как я чувствовал, нарастал в её напряжённых мышцах.

Когда это случилось, это случилось стремительно, и её бёдра крепко сжались вокруг моей головы и шеи, почти перекрыв мне доступ воздуха. Я пытался продолжать ласкать её, но она начала содрогаться, издавая всё более громкие стоны и вздохи, и её крепкая хватка сильно трясла меня. Затем она потянулась вниз, чтобы поиграть со своим клитором, и поток жидкости хлынул прямо мне в лицо, заставив меня вскрикнуть от удивления вместе с ней, когда она застонала от удовольствия.

Она немного подержала меня там, между своих ног, пока её мышцы не расслабились, а она сама не перестала вибрировать. В конце концов она полностью отпустила меня, и я рухнул на пол, всё ещё стоя на коленях между её ног, глядя на неё и ожидая указаний. Заметив мой выжидающий взгляд, она слегка улыбнулась и жестом пригласила меня сесть рядом с ней на диван. Я вскочил, повинуясь её жесту, и чуть не споткнулся в спешке, стремясь насладиться её пухлыми губами и тёплыми, успокаивающими объятиями. Я свернулась калачиком на диване, прижавшись к Синди, и её нападение на мою задницу казалось далёким воспоминанием.

Мы обнимались, как нам казалось, целый час, но, вероятно, прошло всего десять минут. В тумане после оргазма я снова начал чувствовать кайф, который пронизывал меня насквозь, делая единым целым с диваном, и мне было так комфортно в объятиях Синди, что я почти задремал. Но Синди разбудила меня и потянула за собой в душ. Я и не надеялся, что когда-нибудь окажусь в душе вместе с девушкой, поэтому я молчал и наслаждался моментом, намыливая грудь Синди и играя с ней, когда она мне разрешала, и позволяя ей тщательно изучить мои самые сокровенные места.

Затем она взяла немного своего шампуня и вымыла мне голову. Её руки умело скользили по моим волосам, и я наслаждался горячей водой, пока она объясняла, как лучше ухаживать за волосами, как часто их надо мыть и что она купит мне «правильный» шампунь. Я не стал задерживаться на этом, потому что её следующее заявление ответило на вопрос, о котором я даже не задумывался. Она сказала с особым нажимом: «И НИКОГДА не забывай принимать эту таблетку каждый день! » В тот момент мне казалось логичным, что таблетка, которую она мне дала, как-то связана с моими волосами. Я предположил, что она поможет моим волосам расти быстрее. Но вы знаете, что говорят о предположениях...

Несмотря на лёгкое беспокойство, которое я испытал, когда она схватила мой маленький член и пощекотала его, душ с Синди был приятным. Интимным, комфортным; без малейшего доминирования или принуждения. Я надеялся, что Синди покончила со своей жестокостью после того, как повеселилась, и я мог спокойно находиться рядом с ней. Отчасти я был прав.

Выйдя из душа, мы не стали одеваться. Синди надела чёрный халат с бело-розовыми цветами, а мне одолжила нежно-голубой. Она заказала пиццу, и мы лежали рядом на её диване, смотрели телевизор и доедали пиццу, когда она странно посмотрела на меня.

— Сэми... Я хочу тебя кое о чём попросить, но не хочу, чтобы ты подумал, что я странная. — У меня внутри всё сжалось; она была голодна, а я бессильна. — Я буду откровенна... Я хочу увидеть тебя в платье.

Я был ошеломлён. Я надену платье? Она что-то говорила об этом раньше, но это было в пылу страсти. Или, может быть, в пылу нескольких страстей? В любом случае, я думал, что она фантазирует. Или просто пытается заставить меня извиваться и вздрагивать от словесных оскорблений. Я никогда не думал, что она действительно это сделает! Она продолжала говорить, и я понял, что уставился на неё с отвисшей челюстью.

«О! Я знала, что ты именно такой. Я хочу посмотреть, как твоя задница выглядит в платье, может, с помадой. Думаю, это будет горячо. Думаю, ты будешь горяч». Она приблизилась ко мне, пока говорила, и её голос стал тише, но напряжённее. Её зелёные глаза смотрели на меня, и я потерялся в них, зациклившись на её лице, когда она нежно взяла меня за руку. «Разве ты не хочешь выглядеть сексуально для меня? Разве ты не хочешь сделать меня счастливой? » Она преувеличенно надула губы, и я сдался.

— Я-я д-думаю... что... что ты... хочешь, чтобы я надела?

Внезапно она улыбнулась и села рядом со мной, хлопая в ладоши. Затем она вскочила и бросилась к своему шкафу, что-то бормоча себе под нос. Она вернулась с куском светло-коричневой ткани. В её руках я с трудом узнал одежду. Я всегда покупал только тёмные цвета и только мешковатые вещи. В толстовке с капюшоном было легче затеряться в толпе, чем в облегающей одежде, которая подчёркивала бы мою хрупкую фигуру. Итак, когда я натянул узкое платье через голову, я сразу же почувствовал, как оно сдавливает мои плечи. Просунув голову, я смог найти длинные узкие рукава, а затем опустил подол платья. Подол доходил до нескольких сантиметров ниже талии, прикрывая мой маленький бугорок, но лишь слегка. Синди рассмеялась, когда я обеспокоенно потянул за подол платья, и достала для меня узкие чёрные трусики, которые протянула мне, многозначительно подмигнув. Подтянув их так, чтобы они плотно прилегали к талии, я заметил, что сквозь тонкую ткань платья видны очертания моего тела, и мой пенис слегка дернулся.

Синди вдруг ахнула, и я в панике оглянулась через плечо. Что на этот раз? Но она просто смотрела на мою задницу. На этот раз её челюсть был на полу. Затем она взяла себя в руки.

— О боже, Сами! В этом платье твоя задница выглядит так хорошо! Ты должна это увидеть!

Она схватила меня за руку и потащила к дверце своего шкафа, резко развернув меня. Я повернул голову, чтобы посмотреть на себя в зеркало, и она надавила мне на плечи, слегка подталкивая меня вперед. Я знал, чего она хотела, и увидел свою задницу в отражении.

Сэми в зеркале... была привлекательной, даже красивой. Мои слегка отросшие волосы были волнистыми и женственными, а обесцвеченные кончики могли быть сделаны в салоне. Платье облегало мои плечи, подчёркивая их изящные изгибы и привлекая внимание к моему стройному телу, округлым бёдрам и мягким ягодицам, очерченным и сформированным облегающей тканью платья. Синди потянулась и шлёпнула меня, пока я разглядывал себя в зеркале, и я с удовлетворением наблюдал, как моя задница дрожит и подёргивается после её шлепка. У меня действительно была горячая девичья задница, и в этом платье она выглядела хорошо. Даже хуже (а может быть - лучше?) платье ощущалось... Приятным. Оно плотно облегало меня, но не стесняло движений из-за тонкой струящейся ткани. Вместо этого оно льстило — возбуждало. Оно ощущалось... Сексуально, как ткань струится и скользит по моей гладкой коже, облегая мои изгибы. Я коснулся своего плоского живота, провел рукой по бёдрам спереди и обратно по бокам, исследуя женственные ощущения, которые вызывало у меня платье.

Затем Синди снова схватила меня за руку и подтащила к зеркалу для макияжа, перед которым усадила меня, бормоча что-то себе под нос, разбираясь в беспорядке из косметических средств и инструментов, в котором я не мог разобраться. Когда она повернулась ко мне, в руках у неё были маленький карандаш и тюбик помады, который она положила передо мной. Включив яркую лампу, которая на секунду ослепила меня, она схватила меня за подбородок и резко подняла моё лицо, чтобы лучше видеть.

«Оставайся такой же... Вот так! Идеально! А теперь... сделай рожицу... вот так». Она скривила губы, глядя на меня, и я без колебаний скопировал её. Счастливо улыбаясь, она наклонилась и начала рисовать карандашом вокруг моих губ, рассказывая мне о подводке, которую она наносит, о том, какой оттенок помады она использует, почему, что она будет делать дальше и так далее. Я изо всех сил старался запомнить и упорядочить всё, что она мне говорила, но был ошеломлен и могла лишь следовать её указаниям. Ей не потребовалось много времени, чтобы отложить карандаш и взять саму помаду, и она начала наносить её на меня, пока я сидел в той же позе.

Когда она отошла в сторону, я был ошеломлен. Я мало что знал о макияже, но понимал, что существует множество средств, которые девушки накладывают слоями, смешивают и наносят разными способами. Синди использовала только карандаш и помаду, но они придали моему лицу удивительно женственный вид, дополнив и без того изящную форму лица и его симметричность. Телесный цвет (по её словам), который она нанесла, идеально подошёл к платью, которое она одолжила мне, и в сочетании с её мастерством нанесения макияжа мои губы стали более сочными и пухлыми, чем я когда-либо ожидал.

Синди молча наблюдала, как я разинул рот, глядя на своё отражение, и в конце концов схватила меня и развернула в кресле лицом к себе. Мне было трудно выдержать её пристальный взгляд, когда она приподняла мой подбородок.

«Сэми, ты была так добра ко мне. Ты так сексуально выглядишь в этом наряде, тебе не кажется? Маленькая шлюшка, вся такая разодетая... Что скажешь? » — она выжидающе посмотрела на меня, но я растерялся.

— Что-я... я... не... знаю?

*Шлёп!* Удар был сильным и неожиданным, он вызвал у меня слёзы и крик, сорвавшийся с моих накрашенных губ.

— Будь вежливым, Сами! Что ты говоришь?!

— Ах! Спасибо, Синди! Спасибо! Пожалуйста, не... Спасибо!

Она слегка потянула меня за подбородок, и это был единственный сигнал, который мне был нужен, чтобы снова прижаться к ней в поисках утешения, уткнувшись в её грудь и мягкие, великолепные губы. Когда мы обнялись и она раздвинула мои губы своим сильным языком, мои заботы, тревога, страх и смущение сменились удовольствием и удовлетворением.

Мы провели остаток ночи вместе, смотрели телевизор и иногда целовались. Синди нравилось размазывать мою помаду, чтобы я выглядела «причёсанной», как она постоянно говорила. Но в остальном она не распускала руки и позволила мне стереть с лица остатки её работы и переодеться в обычную одежду, прежде чем я поцеловал её на ночь, вежливо поблагодарил и вернулся в номер 001.

Тот первый день стал началом того, как я проводил время в течение следующих нескольких недель. Я уходил из 001 рано утром, либо не встречаясь с Джаксом, либо отчаянно пытаясь не смотреть на его обнажённый член, который, казалось, всегда был выставлен напоказ, когда он спал на своей кровати. Позавтракав и выпив кофе в бургерной, я встречался с Натали и отдавал ей кофе, который купил для неё. Она была не из тех, кто любит вставать по утрам, и всегда опаздывала, независимо от времени. Мы вместе ходили на занятия, обедали, посещали дополнительные занятия, так что с каждым днём мы становились всё ближе и доверяли друг другу всё больше.

Это напомнило мне Синди в том смысле, что было легко: мне не нужно было надевать маску или прятаться. И в то же время это было не похоже на Синди, почти полная противоложность. Натали никогда не была жестока со мной, но была ужасна с другими, язвительной и пассивно-агрессивной, а иногда и откровенно грубой. Она обращалась с другими мужчинами как с животными и даже часто шутила со мной о том, что мужчин будут массово убивать, как только женщины изобретут способ размножаться без них. Я лишь слабо улыбался. Я мог бы мириться с плохими шутками и чрезмерным феминизмом, чтобы оставаться с Натали, точно так же, как я мог бы мириться с... тем, что Синди делала со мной, чтобы быть с ней.

Джакс продолжал преследовать нас — в основном меня — почти каждый день. Сначала это были просто долгие взгляды из-за парт, иногда во время того, как он играл с другими девочками. Каким-то образом он всегда подгадывал так, чтобы входить и выходить, когда я проходил мимо, так что я постоянно спотыкалась или натыкалась на него в толпе. Иногда после занятий я находил кусочки бумаги в капюшоне или чувствовала лёгкие удары от скомканных бумажек, которые он бросал в меня. Однажды я даже упал лицом в поднос с едой в кафе, а когда поднял голову, то увидел, как Джакс, задрав ногу, смеётся над моим несчастьем в окружении своей привлекательной свиты.

Если он видел нас с Натали вместе, то, казалось, стремился быть как можно грубее. Он подходил к нам с ухмылкой на лице, зная, что мы видим его насквозь. Дойдя до наших столиков, он делал что-то нелепое, например, закидывал ногу на стул слишком близко к нашим лицам или потягивался и откидывался назад, поглаживая свой член через свободную спортивную одежду. Хотя язык Натали был острее, чем я когда-либо слышал, он регулярно затуплялся из-за подавляющей токсичной мужественности Джакса. Она явно теряла дар речи, облизывала пересохшие губы и запиналась, подбирая слова. Он говорил что-то вроде...

— Как дела, девочки? А как вы, Натали и киска?

Или он просто решил бы шокировать публику и был бы настолько непристойным и грубым, насколько вы можете себе представить.

«Эти жирные сиськи нужно насадить на мой гранитный член, тупая корова. Мальчику-киске это понравится, не так ли? »

И каждый раз, когда остроумие Натали подводило её, она терялась и начинала защищаться,

— Тьфу ты... Это, чёрт возьми, не смешно! Придурок!

— О боже, как ты можешь... о боже мой! Это так... Ну же, Сэм!

И так далее. Я привык к издевательствам, так что мне было всё равно. Натали — нет, и после таких встреч она злилась и ругалась на Джакса. Со временем мы научились избегать его — ходили в разные места, чтобы поесть, по-разному добирались до занятий... Но Натали всё равно говорила о нём, и у неё было странное выражение лица, когда она выговаривалась.

После занятий я отходил от Натали, чтобы встретиться с Синди. Она всегда планировала наши вечерние занятия, и они были разнообразными. На второй день занятий она сдержала своё обещание и отвела меня в частный спортзал за пределами кампуса. Он находился на втором этаже старого, дорого выглядящего кирпичного здания, и прежде чем попасть в чистое, футуристичное помещение, нужно было пройти через две комнаты с кодовыми замками. Другие посетители спортзала были почти исключительно молодыми и, конечно, исключительно привлекательными. Все они были разными, но уверенными в себе и пугающими для меня. Синди купила мне «спортивную одежду»: пару обтягивающих тёмных байкерских шорт, сквозь которые были видны очертания моих трусиков. К ним прилагались облегающие футболки, которые оставляли очень мало простора для воображения, когда дело касалось моей худенькой, не мускулистой верхней части тела. Проходя по тренажёрному залу, я не мог не сравнивать себя с другими мужчинами, у которых были заметные мышцы и выпуклости в паху. Небольшой бугорок спереди моих шорт больше походил на «верблюжью лапку», которая была у некоторых женщин, чем на свидетельство мужественности.

Я привык ходить в спортзал; это было моей ежедневной рутиной, когда я учился в старшей школе, в рамках тренировок для команды по плаванию. Но Синди имела в виду другой вид фитнеса, и мне пришлось быстро перестроиться. Вместо моих обычных силовых (сила относительна, по крайней мере, по отношению ко мне) тренировок с упором на плечи Синди заставила меня заниматься по её программе. Она включала в себя гораздо больше мелких упражнений, чем я привык. Вместо жима лёжа мы много работали со штангой, стоя на коленях на скамьях и поднимая небольшие штанги, или делали отжимания и приседания с одним весом. Мы делали приседания, но не для набора веса, а для проработки (как выразилась Синди) «наших ягодиц». Все растяжки и подъёмы, которые показывала мне Синди, казалось, требовали почти чрезмерного количества наклонов и обнажения, и я часто ловил на себе взгляды мужчин, которые украдкой или открыто пялились на Синди, пока мы потели. Но Синди, похоже, не возражала, и у других девушек, которых я видела, были похожие тренировки, поэтому я выбрала самый простой путь и просто делала то, что говорила мне Синди, едва поспевая за ней, пока мы прорабатывали группы мышц, о существовании которых я раньше не знал.

Когда у нас ничего не получалось, Синди занимала наши вечера другими способами. Иногда мы ходили на свидания в рестораны или бары в кампусе или в городе. Синди наряжалась в роскошные, великолепные наряды и начала покупать мне модную одежду — брендовые узкие джинсы, обтягивающие водолазки и жилетки, которые сочетались друг с другом. Я не возражал против её внимания и изменений в моём гардеробе, но иногда я задумывался о стоимости этих подарков — для неё и для меня. Но эти мысли мгновенно вылетали у меня из головы, когда она встречала меня перед нашими свиданиями, ослепительная в любом платье или юбке, которые на ней были. Я так привык к взглядам похоти, жадности и недоверия, которые бросали на нас люди, что перестал обращать на них внимание, полностью сосредоточившись на Синди. Она всегда платила за наши свидания, говоря мне, чтобы я подождал её снаружи, пока она оплатит счёт и оставит чаевые. В первый раз, когда это случилось, я смутился, когда официант протянул мне счёт и выжидающе посмотрел на Синди; цена была слишком высокой для меня! Когда она взяла у меня счёт и уверенно заговорила с растерянным официантом, я покраснел и съёжился на стуле, чувствуя себя неполноценным, но испытывая облегчение от того, что просто переложил проблему на неё. В следующий раз было проще: я посмотрел в весёлые зелёные глаза Синди в поисках помощи, когда другой официант допустил ту же ошибку. А в следующий раз это было ещё проще, и так далее, пока это не стало ритуалом: я извинялся, когда приносили счёт, целовал Синди в щёку и забирал наши пальто, чтобы подождать снаружи.

В другие вечера мы оставались в 001-м или, чаще всего, в комнате Синди в общежитии. Меня это устраивало, так как там было меньше шансов увидеть Джакса, и, хотя её соседки по комнате меня пугали, они не обращали на меня внимания, не говоря уже о том, чтобы издеваться надо мной, как это делал Джакс. Синди курила травку как одержимая, и мне стало гораздо комфортнее её курить, вплоть до того, что я могла сама раскурить её косячок. Я по-прежнему предпочитал, когда Синди затягивала мне в рот или «выстреливала» в меня. Отдавать ей контроль казалось правильным. Иногда мы пили вино, но в основном Синди приносила с собой много травки, и я никогда не жаловался, потому что сам ничего не приносил. Мы смотрели телевизор или играли в игры, пока курили и разговаривали. Синди неплохо играла в «Марио Карт», и мы с ней соперничали.

Синди также (что, возможно, очевидно, учитывая её богатство и красоту) была инфлюенсером в социальных сетях. У неё были сотни тысяч подписчиков на нескольких сайтах, и она регулярно рекламировала и получала образцы косметики, брендов, компаний по производству одежды, технологических стартапов, линий нижнего белья и многого другого. Когда Синди узнала о моих навыках работы с компьютером, она сразу же сделала меня своим «неофициальным официальным менеджером по работе со СМИ». Мне часто приходилось делать бесчисленные фотографии на её смартфон, на которых она позировала перед каким-нибудь «инста-достойным» видом/витриной магазина или делала идеальные снимки под нужным углом, чтобы продемонстрировать какую-нибудь новинку, которую она рекомендовала своим подписчикам. Она даже заставляла меня вместе с ней редактировать её видео. Было немного хлопотно выполнять столько работы для её бренда, но она всегда была так рада моей работе и осыпала меня комплиментами, что я никогда не говорил ей, сколько времени это занимает. Кроме того, она сказала мне, что я никогда не должен ей отказывать, поэтому я стиснула зубы и взялась за работу.

Ещё кое-что, что помогло мне справиться с этой работой, — это то, как часто Синди занималась со мной сексом. До встречи с Синди я был девственником, да, но это было не всё. Я никогда раньше не целовался, даже ни разу не ходил на настоящее свидание. Кто может винить меня за то, что я по уши влюбился в великолепную рыжеволосую девушку, которая хотела трахать меня до потери сознания каждую ночь? Она больше не упоминала о своём члене и не говорила о нём; это был обычный гетеросексуальный секс. Ну, может, и не нормально... Она оставалась очень грубой, регулярно шлёпая меня так, что на следующий день у меня болела задница. Она также продолжала бить меня до потери сознания, когда трахала, обзывала, душила, плевала на меня и в целом унижала и оскорбляла. И она продолжала трахать меня, а не наоборот. Она использовала меня, заставляя лежать на спине и грубо скакать на моём маленьком пенисе, не обращая внимания на мои жалобные стоны, или тереться и ёрзать лицом о моё лицо, пока я изо всех сил цеплялся за её мускулистую задницу.

Всё чаще и чаще она заставляла меня обслуживать её, ставя на колени на пол перед собой и заставляя часами поклоняться её идеальной вагине. Но я не возражал — на самом деле, мне это нравилось. Её сильные, но мягкие руки так успокаивающе сжимали мой затылок, и она давала указания добрым, но твёрдым голосом, от которого мне хотелось выполнять каждое её требование. Но больше всего мне нравились звуки, которые она издавала, когда я лизал и сосал её. Тихое ворчание и стоны, когда я начал, и я почувствовал, как ее взгляд обжигает меня сверху вниз. Воркование и мягкие вздохи, когда я начал входить в нее, и сладкий вкус ее спермы, стекающей по моему подбородку. Наконец, вздохи и дрожь, сопровождавшие оргазм, и сжатие ее мощных бедер вокруг моей головы, прижимающее меня к ее пульсирующей, иногда брызгающей киске. Я был дома, зарывшись между ее ног, подчиняясь ее превосходству своим телом.

Я занимался сексом чаще, чем мог себе представить, с девушкой своей мечты. Это было унизительно, а иногда и слишком грубо для моего комфорта... но это было потрясающе, и какая-то часть меня наслаждалась унижениями, на которые Синди меня заставляла идти. Хуже того, крошечная часть меня, спрятанная глубоко-глубоко внутри, гадала, когда её член появится снова... может быть, даже надеялась, что он появится, хоть немного.

Но гораздо более унизительным, чем то, что она платила за ужин или трахала меня, как сучку, был макияж. Каждый вечер, что бы мы ни делали и как бы Синди ни играла со мной, мы всегда заканчивали перед зеркалом. Синди заинтриговал вид меня с помадой на губах и в платье, и я быстро понял, что она хочет расширить мои границы. Сначала мы пробовали разные оттенки помады или примеряли пару платьев, которые она уже выбрала. Со временем желания и планы Синди становились всё более сложными. Мы часами сидели перед зеркалом, Синди суетилась и кудахтала надо мной, нанося тональный крем, бронзер, тушь, румяна, тени для век и многое другое. Она кружила вокруг меня, рисуя на мне всевозможными кисточками, карандашами и ручками, объясняя каждый продукт и свою стратегию по его нанесению. Хотя я обычно был под кайфом, я постепенно начал перенимать советы и приёмы, которым она меня учила. Вскоре я уже мог самостоятельно наносить макияж и пользоваться большинством средств.

В первый раз, когда она полностью меня накрасила, я была поражена своим отражением. Как я уже говорил, я всегда немного гордился своей внешностью, симметричным лицом, структурой костей и большими карими глазами. Но накрашенная как девушка, я был просто великолепен. Моя кожа выглядела безупречной и гладкой, а Синди идеально подчеркнула мои скулы и тонкую челюсть, а также добавила лёгкий румянец на мои бледные щёки. Мои длинные ресницы изящно трепетали, когда я удивлённо моргал, глядя на своё отражение. Они были подчеркнуты нежными голубоватыми тенями и не такой уж нежной подводкой, которая подчёркивала мои большие карие глаза. Образ дополняла помада телесного цвета и блеск, благодаря которым мои губы выглядели мягкими, блестящими и очень привлекательными для поцелуев. Я был накрашен как распутная девица, готовая провести вечер в клубе, одетая по последней моде в надежде, что меня трахнут незнакомые мужчины. Распутные девицы, за которыми я наблюдал, с завистью и ревностью шли по тротуару. Это вызвало во мне странное чувство, и когда Синди с энтузиазмом спросила, как мне это понравилось, я сделал вид, что мне всё равно, и пожал плечами (разумеется, вежливо поблагодарив её). К счастью, моё мнение мало что для неё значило, и она продолжала наряжать меня, иногда даже используя в качестве модели для своих товаров в социальных сетях, но никогда не показывая моё лицо целиком.

С течением времени её модные наряды для меня тоже становились всё более сложными. Она перешла от скромного, но соблазнительного платья, которое она мне сначала подарила, ко всё более откровенным платьям с большими вырезами спереди или сзади, крошечным топам, которые обнажали большую часть моего тела, и коротким юбкам, из-под которых выглядывал мой маленький пенис, если смотреть под правильным углом. Она начала «обучать» меня ходить на высоких каблуках. Обув меня в свои самые маленькие туфли, она взяла меня за руки и пошла задом наперёд, а я, пошатываясь, побрел за ней. В конце концов она заставила меня ходить с ней в туфлях на каблуках, чтобы я потренировался ходить в них. Я был далека от изящества и даже после нескольких недель тренировок больше походила на маленькую лошадку.

Я по-своему возражал против каждого из этих оскорблений и унижений. Порка Синди хорошо научила меня тому, что слова «нет» в моём лексиконе не было, поэтому мои жалобы были скорее жалобными вопросами, чем заявлениями о дискомфорте.

— Син... ты уверена... мои ресницы... должны быть такими длинными?

«Разве эти каблуки должны быть... такими высокими? В них больно ходить! »

— Детка... эта юбка... Она... такая короткая? Не слишком ли она... развратная?

Но она умела заставить меня чувствовать себя глупым и слабым из-за того, что я заикался и мялся, защищая свою мужественность. Все мои жалобы она легко отмахивалась от меня своим деловым, серьёзным тоном, а если я отказывался оставить всё как есть, меня наказывали жгучими шлепками, которые доводили меня до слёз. Мне не потребовалось много времени, чтобы научиться держать эти проблемы при себе.

Но ещё более унизительными, чем женская одежда и макияж, были «уроки», которым Синди начала меня обучать. Это могло происходить как на людях, так и наедине: Синди говорила, делала или показывала что-то, что напоминало о том, как должна вести себя девушка, а затем настаивала на том, чтобы «научить» меня подражать ей. Всё началось просто: она показала мне, как брить ноги, тело, подмышки и лобок, что было легко, так как у меня и так было мало волос. Затем она в шутку показала мне, как «ходить по-девичьи», после того как заставила меня надеть один из её нарядов и пару туфель на каблуках. Голодный, коварный взгляд, которым она смотрела на меня, пока я неуверенно расхаживал по её комнате, пытаясь покачивать бёдрами, сильно меня нервировал.

Она не остановилась на том, как ходить. Синди давала мне советы и рекомендации по всем тем вещам, которые девушки используют, чтобы свести парней с ума. Она заставила меня потренироваться кусать нижнюю губу и делать (по её словам) «блядские глаза». Она показала мне, как слегка, деликатно положить руку на плечо или грудь ровно настолько, чтобы это выглядело не просто случайно, и как наклониться, чтобы продемонстрировать свою задницу в форме сердца наилучшим образом. Она научила меня танцевать так, как танцевала она, извиваясь и вращаясь и извлекая максимум из откровенной одежды, которую носила. Она пошла ещё дальше, снабдив меня средствами для ухода за кожей и волосами, чтобы они оставались мягкими и блестящими, а также советами по их использованию. Она отвела меня в салон и сделала мне маникюр на ногах и руках. Она провела для меня экспресс-курс по парфюмерии и ароматам и помогла мне определиться с любимыми запахами. Она постоянно напоминала мне, что нужно вести себя по-девичьи, — она настаивала, чтобы я говорил более высоким, более разговорным голосом, чем обычно, и избегала слов с мужским звучанием, таких как «чувак» и «братан». Это было легко, потому что мой голос с самого начала не был низким.

Мне не нравилось большинство вещей, которым она меня учила, и уж точно я не был заинтересован в том, чтобы делать «охуительные глазки» или «сводить парней с ума». Но Синди была убеждённой сторонницей внезапных проверок, и после её наказаний за неудачи у меня часами болела задница, так что я был внимателен и изо всех сил старался сделать её счастливой. И некоторые уроки были приятными. С тех пор, как я начала пользоваться её средствами, принимать её таблетки и следовать её советам, а также бриться, моё тело и волосы стали какими-то другими. Моя кожа стала мягче, волосы — более блестящими, а цвет лица — более чистым. Я чувствовал, что двигаюсь по-другому, с грацией и плавностью, которых раньше у меня не было. Я чувствовал, как моя попа становится рельефной и подтянутой, и понимал, что это благодаря тренировкам Синди. Тогда я должен был догадаться, что тренировки не меняют волосы, не меняют твою кожу, не заставляют тебя говорить более высоким голосом... но, возможно, я не хотел этого видеть.

Однажды на выходных Синди сказала, что мы «поедем на экскурсию», и повела меня в местный торговый центр. Я растерялся, когда мы подошли к одному из киосков, но растерянность сменилась страхом и смущением, когда я поняла, зачем мы там: мне проколют уши в торговом центре, как глупой девчонке, которая готовится к своей первой вечеринке. Я попыталась пожаловаться Синди,

— Но... Син... Что... Я не... Я не могу... — мой голос дрогнул, когда я попытался возразить, и мои жалкие протесты прозвучали ещё более жалко. Синди повернулась ко мне и объяснила:

— Ой, Сэми... Послушай, сейчас многие парни прокалывают себе уши. К тому же у меня дома уже есть пара пар серёжек для тебя. Не волнуйся, это не сильно больно, обещаю!

Её лёгкий, бодрый тон заставил меня подумать, что есть шанс дать отпор.

— Но Син... я не хочу...

Внезапно она оказалась прямо передо мной, крепко сжимая мою руку. В её глазах сверкнул гнев, и она почти прошептала сквозь стиснутые зубы:

— Сами... Ты же знаешь, что я не хочу слышать «нет»... Ты правда хочешь, чтобы я снова тебя наказал? Здесь? Сейчас?

Радуясь возможности отвлечься от её испепеляющего взгляда, я оглядел торговый центр. Был выходной, и в вестибюле было многолюдно: семьи с детьми, группы подростков, уткнувшихся в телефоны или громко сплетничающих, восьмидесятилетние старушки, кружащие по каждому этажу. Упоминание о наказании напомнило мне о последней порке, следы которой я всё ещё ощущал на ягодицах. Неужели она не могла наказать меня так на глазах у всех этих людей? Она крепче сжала мою руку, напоминая мне о своей власти надо мной. Я оглянулся на неё, и её горящие зелёные глаза пронзили меня насквозь. Сглотнув от волнения, я быстро покачал головой.

— Конечно, нет! Пойдём, глупышка! — Огонь в её глазах сменился игривым блеском, и она повернулась, чтобы взять меня за руку и повести за собой. Она полностью взяла ситуацию в свои руки, сказав им, чего хочет, и села рядом со мной, держа меня за руку, пока они прокалывали мне мочки ушей. Когда они закончили, она вытерла мои руки и поднесла их к ушам, а затем достала крошечные бриллиантовые серьги. Она позаботилась обо мне, и не успел я оглянуться, как у меня появились два новых модных аксессуара, и мы отправились в путь.

Позже в тот же день Синди затащила меня в парикмахерскую. Синди настояла на том, чтобы я отрастил длинные волосы, и мне показалось, что мои волосы послушались её, стали расти быстрее, стали волнистыми и шелковистыми. На тот момент у меня была короткая стрижка, и Синди попросила парикмахера сделать мне небольшую чёлку и подстричь волосы по бокам по соблазнительной диагонали, которая подчёркивала мои скулы. Затем она меня ПО-НАСТОЯЩЕМУ удивила.

Пока парикмахер сметала с пола обрезки моих волос, а я рассматривал себя в зеркале, Синди как бы невзначай упомянула, что тоже хочет, чтобы мои волосы были светлыми, почти небрежно, как будто это было так же очевидно, как «небо голубое». Я был в ужасе, широко раскрыв рот, и смотрел на неё в зеркало. Она никогда не говорила мне ничего подобного! Но ещё один испепеляющий взгляд заставил меня замолчать, не дав мне даже подумать о том, чтобы возразить ей вслух. Когда она изобразила рукой закрывающийся рот, я подобрал челюсть с пола и сел, уставившись на себя в зеркало, размышляя о том, как я буду выглядеть с полностью светлыми волосами, и о том, что это будет значить для меня. К счастью, процесс не был слишком долгим или болезненным, и вскоре я уже смотрел на незнакомую мне версию себя с милым, пышным каре из обесцвеченных волос, обрамляющим моё всё более женственное лицо. Несмотря на то, что мне было не по себе от всей этой ситуации, я должен была признать, что хорошо выгляжу в роли блондинки, и очевидное удовольствие Синди от моего преображения тоже подняло мне настроение.

Из-за всего этого к началу октября я был в полном замешательстве. Я вел себя как обычный студент колледжа: ходил на занятия, пил кофе и играл в видеоигры. По ночам я часто занимался болезненным, унизительным сексом и большую часть времени притворялся женщиной. Синди предложила мне разделить эти две личности, и у неё уже было на примете имя... так и появился Сами. Но я переоценил себя, и мне стало трудно разделять эти две жизни. Иногда я ловил себя на том, что перенимаю манеры Сэми, и это беспокоило меня до тех пор, пока я не увидел Синди в следующий раз, и мои опасения развеялись от её комплиментов.

Я смог скрыть от Натали большую часть изменений. Не думаю, что она заметила перемены в моей коже или теле — да и с чего бы ей вообще обращать на это внимание? Волосы и серьги были притянуты за уши, но она, кажется, приняла моё неуклюжее оправдание о том, что «я хотел измениться». Должно быть, она заметила и другие, более очевидные перемены: мои новые ароматы, изменения в голосе и поведении, — но если и заметила, то оставила свои мысли при себе. На самом деле, наша дружба крепла по мере того, как мы делились друг с другом впечатлениями от занятий, поп-культуры и Джакса, и я стал считать её одной из своих тайных подруг. В то время как с Синди я чувствовал себя спокойно, ведя себя как девочка, с Натали я совершенно не беспокоился о гендере и комфорте и могла быть самой собой. Возможно, это был ещё один признак того, что «моя истинная я» с Натали всё больше и больше усваивала уроки, которые преподала мне Синди...

И вот в один прекрасный день все изменилось.

Как я уже сказал, было начало октября, и в нашем колледже это означало смену листьев, холодную погоду и тыквенные пряники. Все студенты привыкали к расписанию занятий и работе, а вечеринки, которые проходили в начале года, стали редкостью по выходным. Было около часа дня, но я был в 001-й комнате, один (к счастью), и сидел, ссутулившись над столом, и бился головой о кирпичную стену из работы над кодом, приближался дедлайн. Я с трудом справлялся с требованиями, которые предъявляли мне мои отношения с Синди, а также с обязанностями, связанными с учёбой и домашними заданиями, поэтому я чувствовал себя немного подавленным. Меня тоже приняли в эту школу, но почему все остальные, казалось, были гораздо увереннее в себе, чем я? Кто-нибудь ещё сидел в своей комнате и работал в таком же расстроенном состоянии, как я?

Думая об этом, я был рад, что меня отвлек звонок телефона. Это была Синди, и моё сердце подпрыгнуло и забилось чуть быстрее, когда я увидел её имя на экране.

— Эй, шлюшка. Ужин? Буду у себя через 15 минут.

Сообщение Синди заставило меня улыбнуться, хотя я видел много подобных. Поначалу я вздрагивал от часто оскорбительных сообщений, в которых она пренебрежительно отзывалась о любых моих мнениях или чувствах по поводу её решений. Я считал её жестокой, обещающей боль и наказание. Но теперь я знал Синди лучше, мог слышать её игривый голос, понимать её шутливый сарказм. «Шлюха» было для меня просто очередным милым прозвищем, и я предпочиталаего ужасному «Киска», которым она плевалась в меня, когда действительно хотела что-то сказать. Я сразу же ответил.

— Да, пожалуйста, Синди! Спасибо!

Я хорошо усвоил свои уроки.

Я оделся в спешке. Первым делом я надел трусики; на мне были чёрные мальчишеские шорты с небольшой оборкой, которые обтягивали мою попку и сжимали мой маленький бугорок. Синди купила мне новые узкие джинсы, которые подчёркивали мою попку, и несколько более стильных и дорогих рубашек, которые сидели на мне плотнее, чем мои старые. Я порылся в своём теперь уже обширном гардеробе и в конце концов остановился на чёрных узких джинсах, которые, как я знал, нравились Синди, и жёлтой рубашке на пуговицах поверх простой белой футболки. Поверх него я надел нежно-голубое флисовое платье, тоже подаренное Синди и одно из её любимых. Я говорил себе, что выбираю эту одежду, потому что она поможет избежать наказания, но на самом деле я чувствовал тепло в предвкушении улыбки и комплиментов, которые надеялась получить, когда она меня увидит.

Остановившись, чтобы посмотреть на себя в зеркало, я была довольна своим выбором. Мои светлые волосы по бокам и чёлка обрамляли лицо, на котором не было макияжа, а бледная кожа подчёркивала большие карие глаза. В ушах едва виднелись бриллиантовые серьги-близнецы — Синди оставила более сложные серьги для Сэми. Мои волосы выделялись на фоне ярко-синего флиса, а на шее виднелся кусочек солнечно-жёлтой рубашки. До встречи с Синди я бы никогда бы не надел вещи таких ярких цветов, но теперь я начал ценить оттенки и текстуры, которые она привнесла в мой гардероб.

Я шёл быстрым шагом, чтобы не замёрзнуть и успеть к назначенному Синди сроку. Это был не просто каприз — она не любила ждать. Но у меня был большой опыт, и я пришёл вовремя, стоя на тротуаре у её дома и ожидая её появления.

Когда я увидел ее, я был ошеломлён её внешностью, хотя и видел её много раз. Её рыжие волосы были такого же яркого оттенка, как и листья на деревьях, а её блестящие зелёные глаза выделялись на фоне всего этого, как два факела в морозную погоду. Она была одета в обтягивающее платье с красными и жёлтыми пятнами на бретельках поверх белой водолазки с длинными рукавами, которые подчёркивали её привлекательное, подтянутое тело. Для тепла, как будто ей это было нужно, она надела очень элегантную чёрную кожаную куртку с большим белоснежным пушистым капюшоном и очень уютным шерстяным подкладом.

Она приближалась с фирменной хищной улыбкой, разжигая во мне тепло, чувство гордости и постыдного нарциссизма, которые она так любила подпитывать.

— О боже мой, Сэми! Ты выглядишь потрясающе! Повернись ко мне!

Я смущённо развернулся и оказался лицом к лицу с ней. Она наклонилась, чтобы поцеловать меня, и просунула язык мне в рот, соблазняя меня средь бела дня. Сила её поцелуя сбила меня с ног, и я повалился в её объятия. Когда она отстранилась и поставила меня на ноги, у меня подкосились колени, и я мечтательно уставился на неё в некотором оцепенении. Она хихикнула, увидев моё выражение лица, и взяла меня под руку, увлекая за собой по дороге.

— Пойдёмте! Мы забронировали столик в месте, которое, я знаю, вам понравится!

Теперь, когда мы шли по кампусу, на нас обращало внимание меньше людей, чем в начале года. Я объясняла это тем, что люди привыкали к Синди, а также холодом — на улице было меньше людей, и все старались согреться. Но, оглядываясь назад, я понимаю, что, возможно, это было ещё и из-за изменений, которые Синди во мне произвела. Теперь мы были не такой уж неподходящей парой — две стройные, спортивные фигуры, одетые в яркую модную одежду. Мы всё равно ловили на себе взгляды, когда проходили мимо групп людей, и я мог бы поклясться, что на меня смотрели так же часто, как и на Синди, но я решил, что у меня всё ещё кружится голова после её поцелуя.

Когда мы добрались до главной дороги, Синди достала телефон и заказала машину через приложение. Когда она приехала, мы запрыгнули в неё и прижались друг к другу, чтобы согреться, держась за руки и сидя рядом на заднем сиденье. Мы ехали в город, хихикая и болтая. Я старалсья не обращать внимания на водителя: он был старше, плохо выбрит и одет, а его живот выпирал из-под края потрёпанной рубашки. Когда мы сели в машину, я поймал на себе его взгляд, от которого я занервничал. Я постоянно ловил его на том, что он смотрит на нас в зеркало заднего вида, немного непристойно разглядывая Синди, как мне показалось. Однажды я посмотрел в зеркало и увидел, что он смотрит на меня. Его морщинистое лицо расплылось в похотливой улыбке, обнажившей гнилые зубы, и он лукаво подмигнул мне. После этого я изо всех сил старался не смотреть ни в зеркало, ни на него.

Мы пришли в маленький итальянский ресторанчик, где уже был забронирован столик на двоих в самом дальнем углу. Синди хорошо меня знала — мне очень нравилось это место. Оно было причудливым, с открытыми кирпичными стенами, атмосферой спокойствия и позитива. Еда хорошо пахла и была ещё вкуснее, и хотя порции были маленькими, я не возражала; Синди в любом случае советовала мне внимательнее относиться к тому, что я кладу в своё тело. Мы сидели и разговаривали, пока я не потерял счёт времени, потягивая вино и ковыряясь в еде. Думаю, именно тогда Синди окончательно обвела меня вокруг пальца. Жестокость, унижение и отрицание — всё это возбуждало и волновало меня. Но по-настоящему Синди взяла меня под контроль своей добротой, заботливым, принимающим поведением и тем, как она говорила со мной наедине. Это свидание, когда мы напились вместе и у нас было своё маленькое пространство в месте, которое, как Синди знала, мне бы понравилось, действительно тронуло меня. Она должна была заботиться обо мне. Если бы она этого не делала, это было бы безумием.

От этого осознания мне стало весело и тепло, хотя, возможно, дело было в алкоголе, который мы пили. В любом случае, конец нашего свидания подкрался незаметно, и я была немного разочарован, когда Синди сказала мне взять наши пальто и подождать её снаружи. Я послушно ждал, сначала пока Синди заплатит, а потом пока приедет заказанная ею машина. Она попросила остановиться на заправке, и мы купили ещё немного вина на вечер. Синди одарила ещё одну неподготовленную кассиршу кокетливыми взглядами, чтобы отвлечь её от нашей покупки для несовершеннолетних.

Наконец, мы вернулись в комнату Синди, сели на её диван и стали смотреть телевизор, попивая вино из красных чашек. Синди достала свою трубку и то затягивалась сама, то угощала меня. Я чувствовал себя совершенно непринуждённо, мой разум затуманился от алкоголя и травки, мои движения и мысли замедлились. Я уже почти слился с диваном, когда Синди встала и повернулась ко мне.

— Ха-ха, о-о-о, Сэми. Ты так переволновалась! Ты в порядке?

Я сонно посмотрел на неё, тронутый её заботой. «Э-э-э, Син-н-н-н... Я... в порядке! Ты великолепна... Такая красивая... Я люблю тебя! » Я тут же покраснел от своих дрожащих, неконтролируемых слов, особенно от неожиданного признания в любви. К счастью для меня, Синди лишь усмехнулась и продолжила говорить со мной свысока.

— Ты в порядке. Мне нужна Сэми! — она щёлкнула пальцами и указала на свой столик для макияжа, прежде чем продолжить: — У меня для неё особое угощение.

Даже в своём затуманенном состоянии я точно знал, чего она хочет. Она помогла мне встать с дивана, и я, пошатываясь, подошел к столу и сел за него. Следующие несколько минут прошли как в тумане, пока я пытался повторить уроки макияжа, которые она мне давала. Я неуверенно выполнял каждый шаг, останавливалсч, часто останавливал руку или повторял шаг. Синди помогала мне, протягивая каждое средство, давала советы и напоминания — мне не нужно было ничего выбирать, только следовать инструкциям. Тональный крем, румяна, тушь, чёрные тени для век, карандаш для губ, ярко-красная помада и блеск. Я наносил их по очереди, моя рука дрожала, но Синди твёрдо и внимательно направляла меня.

Прежде чем я успел как следует рассмотреть результат, Синди вытащила меня из кресла и потащила в ванную.

— Там есть кое-что для тебя, Сэми, почему бы тебе не примерить это? И не забудь про серьги!

Затем я оказался в ванной, закрыв за собой дверь. На краю ванны лежало несколько небольших кусков ткани. Я осторожно поднял один из них, пытаясь понять, что это такое. Это была плиссированная юбка в клетку. Под ней лежали два белых носка до бедра. Последним предметом одежды был белый кроп-топ с очень короткими рукавами. Я разделся и понял, что мой жалкий пенис был очень твёрдым и слегка выпирал из-под чёрных кружевных трусиков, которые на мне были. Что-то в том, чтобы следовать инструкциям Синди, наряжаться для неё девочкой, — это так сильно меня возбуждало. Сказать ей «да» было самым сильным наркотиком, который она мне дала; я подсел на это, по-крупному. Я посмотрел в зеркало и увидел своё бледное тело, резко контрастирующее с тёмной тканью, натянутой на талии. Я залюбовался своим видом. Макияж подчеркнул мои лучшие качества: угловатую фигуру, большие щенячьи карие глаза, легкий румянец на коже, когда я чувствовала, как кровь приливает к лицу. Со светлыми, по-девичьи подстриженными волосами на макушке и кокетливыми трусиками в цветочек внизу, вы могли видеть во мне почти девочку. Очень плоскую девушку. Я с некоторым разочарованием посмотрел на свой торс. Мой пресс был рельефным, а тело плавно переходило в изгибы бёдер, но на мгновение мне захотелось почувствовать, как грудь Синди дерзко прижимается к моей. Я представил, каково это — мять и ласкать её. Каково это — когда её сосут. Я слегка сжал свою грудь, потирая сосок между двумя пальцами. Кажется, они стали немного больше, чем несколько месяцев назад? Затем я выбросил мысли о грудях из головы.

Сначала я натянул юбку на свои гладкие, мягкие ноги и опустил её на бёдра. Она полностью скрыла мою крошечную эрекцию. Складки помогали, но я не уверен, что они были нужны. Я натянул носки до бёдер; лёгкое давление, которое они оказывали на мои ноги, было приятным, и моё внимание снова переключилось на ощущение ткани на моих блестящих, гибких ногах. Затем я надел топ, чтобы завершить образ. Рукава едва прикрывали мои тонкие плечи. Нижняя часть топа расширялась и едва доходила до пупка. Не забыв о её наставлениях, я взял маленькие висячие серьги, которые она оставила на раковине, и заменил ими маленькие гвоздики, которые она мне дала. Я посмотрел на себя в зеркало, и у меня отвисла челюсть. Я был великолепен. Длинные стройные ноги подчёркивались белыми носками, плотно облегающими мою мягкую кожу. Юбка была возмутительно короткой, но оставляла достаточно простора для воображения, дразняще демонстрируя мои кремовые бёдра. Из-под топа мило выглядывал мой живот, подтянутый и упругий, а расклешённая рубашка частично скрывала мою маленькую грудь. Одежда хорошо сочеталась с моим накрашенным лицом; я больше не выглядел как неуклюжий парень. Вместо этого я был девушкой, готовой провести вечер в баре или клубе, одетой так, чтобы привлечь внимание, и демонстрирующей больше кожи, чем было желательно или необходимо. Одной из тех девушек, на которых я смотрел, проходя мимо по улице, и злилась, потому что у меня никогда не было шанса. Я был Сэми, и мне это нравилось. Мне нравилось смотреть в зеркало и видеть горячую штучку. Было приятно проводить руками по своей мягкой, фарфоровой коже, чувствовать, как ткани на моём теле смещаются и ласкают меня, когда я двигаюсь. Было приятно быть сексуальной девушкой. Мне.

Я ещё несколько мгновений любовался собой в зеркале, прежде чем сделать глубокий вдох и открыть дверь, чтобы вернуться в комнату Синди. Она снова сидела на диване с чашкой в руках, но замерла, когда посмотрела на меня.

«Ого! Сэми! Горячо, да? » Я почувствовал, как краснеют мои щёки, и глупая улыбка непроизвольно растянула мои губы, когда она окинула меня похотливым взглядом, пожирая меня глазами. «Чёрт! Я хорошо работаю, не так ли? Чёрт, ты выглядишь хорошо, девочка. Повернись ко мне! » Я медленно повернулся, когда она подошла, чувствуя лёгкое головокружение от того, как она на меня смотрела. Когда я закончил поворачиваться, она оказалась прямо передо мной, её горящие глаза впились в мои. Одна ловкая, сильная рука обхватила меня сзади, грубо схватила за ягодицу под юбкой и сильно сжала, заставив меня слегка подпрыгнуть. «Ты такая горячая штучка, Сэми! Как тебе это нравится? »

— Э-э-э... Это так... кхм... Я чувствую себя... Сексуально! — Несмотря на то, что я был сосредоточен на своих ощущениях, вопрос Синди поставил меня в тупик, и я, заикаясь, произнес эти слова. В середине своего сбивчивого ответа я вспомнил, что нужно говорить голосом Сэми, и мой тон сразу же повысился, когда я попытался добавить девчачью интонацию, чтобы угодить Синди. Она одобрительно кивнула, а затем сделала паузу.

"Хорошо! Так что ты скажешь?"

Я на мгновение задумался, а затем ахнул, уже более непринуждённо изображая женщину.

— О боже мой! Спасибо, Син... Прости, я забыла... Пожалуйста, не сердись!

Она рассмеялась и легонько похлопала меня по щеке.

— О, не волнуйся, Сэми. Я не злюсь. Правда, эта ночь для тебя. Иди на своё место.

Озадаченный её словами, я подошёл к дивану, взял подушку и положил её на пол, а сам встал на колени. Синди нравилось доминировать надо мной разными способами, но чаще всего она просто заставляла меня сидеть у её ног, как Сэми. Иногда она просто заставляла меня сидеть так, обучая меня или угощая травкой. Обычно я обслуживал её, стоя на коленях между её ног, пока она отдыхала на диване. Но на этот раз Синди не сразу села на диван. Вместо этого она подошла к своей кровати и вытащила из-под неё коробку, продолжая говорить:

«Я знаю, что в последнее время часто просила тебя о чём-то. Ты был такой хорошей девочкой! И ты так красиво выглядишь в этом, не так ли? » Это было утверждение, а не вопрос, и я знал, что лучше промолчать. Она открыла шкатулку и достала два тёмных шнура — верёвки, как я понял, когда она подошла ко мне с ними в руках и продолжила говорить. «Я думала о том, как в последний раз ты сосала мой член и как я не наградила тебя. Пришло время получить свою награду». Затем она встала на колени позади меня, схватила мои руки за локти и завела их за спину, сжав запястья в одной стальной хватке. Когда я почувствовал, как верёвка стягивает мои руки, я вздрогнул и захныкал:

— Ой... Син... Пожалуйста, не... — Она затягивала узлы, и верёвка, хоть и была шелковистой и приятной на ощупь, натирала мои запястья, пока я извивался в её хватке. Её голос был звонким и солнечным, когда она перебила мои протесты:

«Самиии, не волнуйся! Я же сказала тебе, что это награда. Ты же ЗНАЕШЬ, что я знаю лучше! » Затем она нахмурилась, и её тон стал серьёзнее: «Не заставляй меня наказывать тебя! Я пытаюсь быть милой! » Она задрала мою юбку и шлёпнула по обнажённой ягодице, чтобы подчеркнуть свою мысль.

При упоминании о наказании и о том, что она меня отшлёпает, я сильно задрожал. Я был беспомощен, мои руки были связаны за спиной, и она начала делать то же самое с моими ногами. Я открыл рот, чтобы защититься,

"О! Синди, не наказывай меня! Пожалуйста! Спасибо тебе!" Мой голос был пронзительным и высоким, когда я попытался сделать его громче, думая, что доставив ей удовольствие. Она от души рассмеялась над моими отчаянными мольбами, затянула узел на моих ногах и встала у меня за спиной.

— Ладно, ладно, Сэми. Просто будь терпеливой, маленькая шлюшка, и ты получишь свою награду. — Она отошла от меня обратно к ящику, который вытащила, но он был вне поля моего зрения, и я знал, что если попытаюсь повернуться, то в лучшем случае она разозлится на меня. Поэтому я сидел, уставившись в диван, и ждал дальнейших указаний Синди. Веревки на моих запястьях и лодыжках не причиняли неудобств, но узлы на них были очень тугими, не давая мне пошевелиться. Я стоял на коленях на диванной подушке, поджав под себя ноги. Я сложил руки за спиной, чтобы ослабить давление веревки, и старалась не думать о том, как я, должно быть, выгляжу прямо сейчас. Моя стройная спортивная фигура, облаченная в дразняще короткий топ и юбку. Бледная кожа, выглядывающая из-под бедер, мой подтянутый живот и плечи. Я вспомнил, как макияж подчёркивал мои и без того женственные черты. Я почувствовал, как мой пенис напрягся при мысли о Сэми в зеркале, стоящей на коленях и беспомощной перед унижениями Синди. Я слегка застонал про себя, сожалея о своём выборе, и начал представлять, что она могла иметь в виду под «вознаграждением».

«Хватит ныть! Я же сказала, что не сделаю тебе ничего плохого! » — голос Синди прорвался сквозь мои путаные мысли, и я повернул голову, чтобы увидеть, как она идёт ко мне через всю комнату. Она была обнажена, и на мгновение я залюбовался её прекрасным лицом, роскошной медной гривой, спадающей на плечи и скульптурные груди. Когда я была обнажен, мне было стыдно, и любой, кто видел бы меня в этот момент, сразу бы это понял. Когда Синди была обнажена, она владела собой — выставляла себя напоказ. Она пользовалась своей красотой с изяществом скальпеля на публике и с силой кувалды наедине — особенно в наших отношениях.

Я был так увлечён видом обнажённой Синди, что прошло несколько секунд, прежде чем я заметил «свою награду». Синди подошла ко мне с членом телесного цвета без ремешков. В другой руке она держала кусок пластиковой трубки и большой пластиковый шприц. Дойдя до дивана, она положила член и оборудование, затем повернулась и села лицом ко мне. Она посмотрела на меня сверху вниз и ласково улыбнулась, говоря:

— Как я уже сказала, я думала о том, как ты в последний раз сосал мой член и как хорошо у тебя это получалось. Я знаю, что тебе нравится одежда и макияж, даже если ты не признаешься в этом. Но... — она слегка наклонилась вперёд и впилась в меня яростным взглядом, её тон стал напряжённым, как и зрительный контакт. — Будь со мной честной, ладно, Сэми? По-настоящему честной... «Ты думаешь о моём члене? » Одна тонкая изящная рука лениво потянулась погладить член, лежащий на диване рядом с ней, пока она удерживала мой взгляд своим тяжёлым взглядом.

Я сглотнул, и звук был таким громким, что Синди, должно быть, его услышала. Думал ли я о её члене? Сначала мне пришлось заставить себя НЕ думать об этом. В течение нескольких дней после того, как она заставила меня взять её член в рот, мне снились кошмары о членах, которые тычут мне в лицо, прижимаются ко мне и заставляют сосать и давиться ими. Во время наших первых свиданий я боялся, что они закончатся очередным оральным насилием. От каждого сообщения моё сердце начинало биться чаще, а мысли возвращались к бёдрам Синди, которые давили на мои плечи, к её влажной киске, почти соприкасавшейся с моим ртом, в который был засунут член. Но время шло, а член так и не появлялся, и я почувствовал себя увереннее, привыкая к распорядку Синди. Воспоминания о том, как она меня использовала, померкли и сменились мыслями о другом аспекте той ночи. Иногда, когда я был между её ног, лаская её мокрую от возбуждения киску, я вспоминал, как она дрожала и тряслась надо мной, придавливая меня к полу, когда сильно кончала. Как она упала на меня, когда всё закончилось, как тепло её тела окутывало меня, успокаивая, пока мы лежали в послеоргазменной неге.

К моему стыду, эти мысли занимали меня... по ночам в течение последних нескольких недель. Большинство вечеров заканчивались тем, что я лежал без сна в постели, слушая ворчание Джакса и стоны и крики какой-нибудь новой девушки, которую он превратил в шлюху. Я лежал там, стараясь не шуметь, мастурбируя под эти звуки и думая о том, как Синди навалилась на меня, как бесполезно дёргались мои ноги, когда она их пинала, о звуках и движениях, которые она издавала, о том, как её воспалённая киска сжималась вокруг основания члена, заполнявшего моё горло. Я больше не мастурбировал. Синди объяснила, что это плохо для меня, что у меня разовьётся то, что она назвала «смертельной хваткой», и я поверил ей на слово. Вместо этого я продолжал ублажать себя в трусиках, как она, теребя свой маленький пенис, как я теребил бы её клитор. Я сильно кончал каждую ночь, думая о том, как Синди берёт меня.

Я смотрел в непоколебимый изумрудный взгляд Синди всё время, пока думал об этом, краснея от её внимания, вопроса и своих греховных воспоминаний.

— Э-э-э... я... наверное... — тихо пробормотал я, отводя взгляд и глядя в пол. Она всё ещё была совершенно голой и сидела прямо передо мной, широко расставив ноги и обнажив киску. Меня поразила её уверенность и сила, и я немного испугался. Что бы она сделала, если бы я признался в правде? Затем она взяла меня за подбородок и подняла моё лицо. Я съёжился под её взглядом, словно добыча, с которой играет хищник.

— Что это было? — в её глазах плясали искорки, но тон был честным и вопросительным, как будто она ещё не знала моего ответа.

"Да... Немного... Но—"

"Не-а-а! Никаких "но"! Она порочно ухмыльнулась. "Я рада, что тебе понравилось. Я хочу, чтобы ты снова сделал мне минет. Но на этот раз, поскольку ты был ТАКИМ хорошим и вежливым, мы будем двигаться с твоей скоростью. Или близко к этому. ПЛЮС, я научу тебя быть маленьким хуесосом! " Ее глаза озорно блеснули. «Ты не можешь ходить таким и не знать, как сосать член».

При упоминании о минете мои глаза расширились, и по мере того, как она продолжала, мой страх перерос в панику. Фантазировать о том, как сосешь член, — это одно, но теперь я вспомнил жжение, удушье, насилие, которому я подвергся в конце её пытки. Она выплюнула «сосать член» с такой яростью, что я отпрянул. Мой ответ был жалобным и прерывистым:

— О, но... Синди... я не... я не могу... я думаю...

Её пощёчина потрясла меня и сбила бы с ног, если бы она не схватила меня за волосы и слегка не встряхнула. Я охнул от боли, чувствуя, как горит моя щека, не находя слов и растерявшись. Одним плавным движением она встала с дивана и наклонила меня вперёд, так что мой торс оказался поперёк подушки, а лицо прижалось к спинке. Так я оказался в беззащитном положении, мои руки были связаны над головой, а ноги — под ней, и я снова тщетно извивался. Затем я почувствовал, как её тёплая мягкая кожа прижимается к моей спине, а горячее дыхание обжигает моё ухо.

"Не надо! Черт возьми! Думай!"

Затем она ушла, и я почувствовал прохладный воздух на своей заднице, когда она подняла мою юбку, чтобы обнажить меня. Я поморщилсz в ожидании удара, но она взяла меня за задницу своей сильной рукой и крепко сжала её, затем потрясла, и я почувствовал, как моя задница непристойно трясётся. Я покраснел, а затем взвизгнул от боли и удивления, когда её рука резко опустилась на мою задницу. Визг не прекращался, пока она продолжала шлёпать меня по заднице, чередуя удары по разным ягодицам. Каждый удар был жгучим и вызывал прилив жара. Моё лицо уткнулось в мягкую ткань дивана, когда она била меня, а я подпрыгивал. Мои руки и ноги бешено извивались, но были бессильны против верёвок.

«Скажи правду, Сэми! » — сказала она спокойным голосом, шлёпая меня. «Я дам тебе последний шанс». Удары прекратились, но я всё ещё чувствовал её руки, по одной на каждой своей ягодице, поэтому воспользовался возможностью и выговорился.

— О боже, Син... Я играю со своим... клитором... думая о том, как ты... хм... использовала моё лицо... — я почувствовала=, как моё лицо заливается краской от этого постыдного признания, и уткнулся лицом в диван, чтобы скрыть подступающие к глазам слёзы. Мой голос был приглушённым и тихим, когда я продолжил: — Я хочу... отсосать у тебя...

Затем она потянула меня за бёдра, чтобы я снова сел, и моё лицо оказалось на виду. Она мягко приподняла мой подбородок, чтобы я посмотрел на неё, и медленно провела большим пальцем под моими глазами, вытирая слёзы, которые начали катиться по моему лицу.

— О боже, Сэми... Спасибо тебе за честность! Прости, но ты всё усложняешь! Всё в порядке, ты получишь то, что хочешь. Мне просто нужно, чтобы ты была честной! И не плачь, глупая! Мы же не хотим, чтобы твой макияж испортился! Но... — на этом она дьявольски улыбнулась и вышла из поля моего зрения, снова опустив меня на колени, которые теперь болели.

Когда она снова появилась в поле моего зрения, то поставила зеркало справа от меня, перпендикулярно дивану, под углом, который я мог видеть, повернув голову. Когда она подтолкнула меня вперёд, так что моя голова оказалась на краю дивана, я увидел, как моя отшлепанная задница выглядывает из-под юбки, розовая и покрасневшая на фоне молочно-белой кожи бёдер.

— Видишь, какая у тебя горячая задница? Ты выглядишь как порнозвезда. Давай сделаем так, чтобы ты сосала член как порнозвезда.

Она схватила свой член, но не за основание, а за ствол, и поднесла изогнутое, телесного цвета, сужающееся к концу основание к моему рту. Я замешкался, когда она прижала его к моим сомкнутым губам, но когда её глаза вспыхнули, я быстро открыл рот. На этот раз она не была такой грубой, медленно вводя основание в мой рот и выводя его, пока смотрела на меня — внутрь меня. Сначала я испугался, когда она засунула его мне в рот, но начал успокаиваться, когда понял, что она не пытается причинить мне боль. Через несколько мгновений я закрыл глаза и сосредоточился на ощущениях от её руки на моём лице и на том, как она плавно водила членом вокруг моего рта.

«Давай, соси его, Сэми». Я начал, сначала робко, а потом плотно сомкнув губы, по-настоящему сосать. По мере того, как мой энтузиазм рос, я начал издавать тихие причмокивающие звуки, и от её смешка я открыл глаза. Она гордо улыбалась, снова поймав мой взгляд. «Хорошая сучка, оближи его как следует! ».

Ещё через минуту или две осторожного сосания она вытащила член из моего рта, и я смущённо обнаружил, что тянусь за ним, а от него к моим губам тянется ниточка слюны. Синди рассмеялась и разорвала ниточку рукой.

«Вот так ты узнаешь, что ты шлюха. Нравится твоя закуска? Готова двигаться дальше? ». Я снова сглотнул, когда она встала на колени между мной и диваном, медленно вводя основание внутрь себя, слегка постанывая, пока я наблюдал, как она медленно, но уверенно проталкивает его между своими тугими губами. Она ахнула, когда он наконец вошёл, последние сантиметры уже вошли внутрь её сами, когда её тугая киска жадно обхватила фаллоимитатор.

Теперь Синди снова возвышалась надо мной, и её красота и нагота заставляли меня чувствовать себя ничтожным. Но ещё больше меня пугал член, непристойно торчавший прямо перед моим лицом. Он был в каком-то дюйме от меня, и я был очарован его угрожающим видом. Я и забыл, насколько реалистично он выглядел, как морщилась и собиралась складками кожа, как у членов, которые я видел в порно, как по всей его длине тянулись характерные вены. То, что он был чуть длиннее среднего, компенсировалось его толщиной от основания до кончика. И головкой. Я также забыл, насколько... идеальным... он был. Живописная версия обрезанного пениса; точно в форме колокола, округлый и набухший. Я был очарован тем, как он покачивался передо мной при каждом лёгком движении Синди. Мой пенис подергивался под юбкой и трусиками, напоминая мне, в какую дурацкую ситуацию я себя втянул. Я взглянул в зеркало, и мое отражение, горячая девушка на коленях, со связанными конечностями и членом у ее лица, вызвало странное чувство тревоги и чего-то еще у меня внутри. Я быстро отвел взгляд от зеркала и посмотрел на Синди, которая наблюдала за мной сверху с самодовольной улыбкой на лице. Затем она села на край дивана, широко расставив ноги и откинувшись назад так, что её член был направлен вперёд и стоял вертикально.

«Почему бы тебе не поиграть с ним немного? » С этого ракурса член казался больше, и я была заворожен, поэтому мне потребовалось несколько секунд, чтобы осознать предложение Синди.

— Эм... Поиграть? С этим? С... моими руками... — я заикался, задавая вопросы, изо всех сил стараясь говорить покорно и по-девичьи, чтобы избежать очередного наказания.

"Что ж, тогда вот тебе первый урок! Сами, девушки сосут не руками! Используй свои руки для минета, только если парень попросит тебя. - Ее глаза сверкнули весельем. - Или если ты действительно хочешь поиграть с его яйцами, маленькая сучка. Но я покажу тебе это позже. Поиграй с ним! Оближи, пососи кончик, потрись об него лицом, если хочешь! Привыкай, вы двое будете близкими друзьями. — Она усмехнулась собственной шутке, которая показалась мне не очень смешной. Мне не понравилось, что она намекнула на то, что парни будут просить меня отсосать у них или у неё. Но что я могла сделать, связанная и стоящая на коленях перед ней?

Не видя других вариантов, я наклонился вперёд, пока моя голова не оказалась прямо у Синди между ног. Начав с её влажных, набухших губ, я лизнул её киску там, где из неё торчало основание члена, проведя языком по всей его длине до самого кончика. Добравшись до него, я осторожно лизнул его, а затем замер, почувствовав, как Синди гладит меня по волосам. Каждая мышца в моём теле напряглась, пока я ждал, что Синди опустит меня на член, но вместо этого она нежно потянула меня за волосы. Я поднял голову и увидел, что она смотрит на меня.

«Второй урок: когда ласкаешь головку, смотри ему в глаза. Это так возбуждает, когда малышка смотрит на тебя, облизывая толстый, мясистый член».

Я покраснел от её сравнения и задумался над её словами. Мне нравилось смотреть, как порнозвёзды смотрят прямо в камеру, когда сосут член. Я повторил своё предыдущее движение, погрузившись в её промежность, облизывая её губы, а затем следуя за стержнем до его кончика. На этот раз у кончика я остановился и уставился на Синди, стараясь сделать глаза как можно шире. В её зелёных глазах мелькали эмоции, и я не мог отвести от неё взгляд. Я несколько раз облизнул кончик, затем провела по нему языком — это казалось немного глупым, потому что я не могла следить за движениями своего языка, не отрывая взгляда от Синди, и не знала, хорошо ли то, что я делаю. Я покраснел, а Синди улыбнулась, и я покраснел ещё сильнее. Но я не отвел взгляд. Я смотрел ей прямо в глаза, читая в них веселье, удовлетворение и, возможно, немного гордости.

Затем я снова погрузился в её киску и услышал, как она вздохнула и откинулась на спинку дивана. Я с жаром лизал и целовал её, пробуя на вкус сладкие соки, вытекавшие из-под фаллоимитатора. Через минуту или две моего восторженного поклонения я почувствовал, как она сдвинулась, и она заговорила:

— Сами, ты, маленькая шлюшка, ты не должна так себя вести!

Я захныкал от её жестокого обращения с ласковым именем, которое я начинал ненавидеть. Её рука снова зарылась в мои волосы, нежно, но уверенно. Она медленно и уверенно собрала их в горсть, а затем подняла моё лицо, чтобы я посмотрел на неё поверх толстого члена. Я заметил, как по нему стекают капли моей слюны, и дрожь пробежала по моему члену и распространилась по всему телу.

«Отсоси этот член, тупая маленькая сучка! » Я растерянно моргнул, глядя на неё, и попыталась придумать что-нибудь другое, что-то, что я мог бы сказать или сделать, чтобы не усугубить своё положение.

— Н-но... я... Э-э-э... Ай-ай-ай!

Синди увидела, что мой накрашенный рот приоткрылся, и приняла решение за меня. Она потянула меня за волосы, чтобы я наклонил голову к её члену. Сначала я сопротивлялся, но её хватка на моих волосах стала причинять боль, и я понял, что не стоит бороться с её неумолимой хваткой. Поэтому я широко раскрыл рот, чтобы обхватить губами головку её члена. Как только я это сделал, хватка на моих волосах ослабла, и я смог начать сосать. Я боялся убрать рот с него и боялся отвести взгляд от неё, потому что она следила за мной, как ястреб, чтобы я не ослушался. Из-за этого я застрял на конце члена, не желая опускаться ниже и боясь того, что произойдёт, если я попытаюсь отстраниться. Поэтому я сосал и лизал выпуклый кончик, который был мягким и упругим. Я снова был немного разочарован отсутствием тепла и ощущения набухания, которое я испытывал от массивного члена Джакса, когда сосал его яйца. Затем я вспомнил, что, поскольку член Синди был ненастоящим, я не смогу доставить ей удовольствие, просто облизывая его. Вместо этого я обхватил его губами по краям и попытался потянуть за член ртом, создавая вакуум. Внезапно она снова потянула меня за волосы, и я позволил своей голове следовать её командам.

— Сэми, ты такая милая, но перестань так делать, — Синди вздохнула, и её тон был снисходительным и раздражённым, как у учительницы, читающей нотацию непослушному ребёнку.

— Э-э-э... перестань... делать что? — я поморщился после своего вопроса, надеясь, что он её не разозлит. Вместо этого она слегка погладила меня по щеке другой рукой и ответила:

«Перестань пытаться меня возбудить!! Я уже сказала тебе, что эта ночь для ТЕБЯ! » — она схватила себя за основание члена и начала толкать его к моему лицу. Одновременно она притянула моё лицо к члену и стала водить моей головой из стороны в сторону. В результате её толстая головка тёрлась о мои губы. Она продолжала говорить, играя со мной, как с игрушкой.

«До конца вечера это не фаллоимитатор, это настоящий член. Я не хочу, чтобы ты сосредотачивался на моей киске, я хочу, чтобы ты сосредоточился на этом. Лижи его, щекочи его, соси его и НЕ обращай внимания на мою киску, Киска. Понял? »

Рука, державшая меня за волосы, сильно сжала мои волосы, и когда она почувствовала, что я киваю в ответ, она широко улыбнулась — волчья ухмылка, красивая и опасная.

— Хорошо, сучка. Я собираюсь войти немного глубже. Не волнуйся. Помни о своём языке — постарайся лизать, пока сосешь.

Затем она подняла мою голову так, чтобы она оказалась прямо над ее твёрдым оружием. Бороться было бесполезно — она собиралась получить то, что хотела. Я просто решил воспользоваться тем, что она хотела быть «милой» со мной. Я широко открыл рот и посмотрел на Синди, как мне хотелось надеяться, покорным взглядом, выражая смешанные чувства к ней. Её мерцающие зелёные глаза вспыхнули, и на этот раз я встретился с ней взглядом и не отвёл глаз. Мои страхи уступили место желанию угодить ей и возбуждению от ситуации, в которой она меня застала.

«Высунь язык, маленькая шлюшка». В её голосе звучала сталь, и я тут же подчинился, слегка покраснев и высунув язык из всё ещё широко открытого рта. Она громко рассмеялась: «Сохрани это выражение лица и посмотри в зеркало».

Я неохотно повернул голову, зная, что увижу. Сэми, маленькая шлюшка, наклонилась вперёд, стоя на коленях. Из-под одежды виднелась обнажённая кожа, а часть макияжа на её лице была немного смазана, что свидетельствовало о её неподобающем поведении. Её рот был приоткрыт буквой «о», а язык высунут в глупой гримасе чистой похоти, и по её глазам я понял... По своим глазам... Как сильно мне нравилось быть таким, красивым и стоящим над твёрдым членом. Увидев это отражение, мой сексуальный рот всего в нескольких сантиметрах от толстого члена, я отбросил последние сомнения. Я наклонился вперёд, потянув Синди за руку, и начал ласкать её член.

Когда я оделся своим ртом на ее член, Синди усмехнулась: «О-о-о, какая же ты жадная маленькая шлюшка! Боже, ты такая сексуальная сучка, Сэми». Я покраснел от её комплиментов, но сосредоточился на её члене. Это было нетрудно, потому что я заметил кое-какие изменения. Под воздействием алкоголя и травки я почувствовал, как моё тело и разум начинают приспосабливаться к ситуации. Я чувствовал, как мой маленький пенис напрягается в трусиках, и ощущал, как тонкая ткань девчачьей одежды плотно облегает мою мягкую кожу. Я чувствовал, как мои губы обхватывают член во рту, как он упруго и мягко скользит по моему языку, и как Синди крепко хватает меня за волосы и слегка надавливает, направляя моё лицо вниз по члену.

Ей не нужно было давить на меня, потому что, когда я изменил своё отношение, я полностью сдался. Я опустился на её член, изо всех сил стараясь следовать её инструкциям. Я двигался вверх и вниз, плотно прижимая губы к его бокам. Я облизывал его, проводил языком вдоль основания, касался его по бокам. Когда она поднимала мою голову к кончику, я на мгновение замирал, встречаясь взглядом с её изумрудными глазами, а затем опускал голову, чтобы повторить процесс.

«НЕ молчи, пока сосешь — всё дело в восприятии. Говори «а-а-а» или «м-м-м», пока он у тебя во рту, или просто мурлыкай». Инструкции Синди были взвешенными, деловыми, и я, естественно, последовал им, начав мурлыкать, пока член был у меня во рту. Это сразу же превратило моё довольно сдержанное сосание в гораздо более непристойное чавканье и преклонение.

"Ммаахх... Мммммм... Мммлгх..." Непристойные звуки моего поклонения члену возбудили меня еще больше, и я почувствовал, как мой пенис подергивается, а все мое тело словно вспыхнуло. Слюна начала стекать с уголков моего рта, и всякий раз, когда я отрывался от ее члена, нити слюны соединяли его с моими хриплыми вздохами. Синди позволила мне какое-то время продолжать в том же духе, делая ей небрежный, громкий минет, и я вошёл во вкус. Я непрерывно двигал головой вверх-вниз по её члену, плотно обхватив его ртом. Я изо всех сил старался, чтобы мой язык постоянно двигался — иногда лаская и облизывая, иногда вращая и скручивая. Я даже вынимал его изо рта, пока сосал, подражая поведению девушек из порно. Время от времени я получал в награду похлопывание по щеке или тихий стон Синди, от которого у меня замирало сердце.

В конце концов Синди грубо оторвала мою голову от фаллоимитатора у себя на коленях. Я был в оцепенении, полностью сосредоточившись на том, чтобы работать над её членом, и поэтому удивился, когда она оторвала меня от себя. Мой рот всё ещё был приоткрыт в форме буквы «о», а глаза почти вылезли из орбит, когда я уставился на фаллоимитатор, с которым познакомился очень близко. Она непристойно рассмеялась, увидев выражение моей тупой похоти.

«Вот это лицо по настоящему сосущего член! Молодец, Сэми! » Всё моё тело горело от сексуального предвкушения, но если бы я мог покраснеть ещё сильнее, то покраснел бы, смущённый собственным поведением, но в то же время нетерпеливо ожидающий, когда она позволит мне продолжить. Когда я сосал её член, весь мир исчез — остались только я и большой стояк, которому я отчаянно хотел угодить. На коленях, с чем-то во рту, всё обрело смысл. Я всхлипнул, глядя на неё, и попытался взять себя в руки, чтобы не вернуться к члену вопреки её указаниям.

— О-о-о, ты так сильно этого хочешь? Маленькая шлюшка. Ладно, ты это получишь. Сейчас я войду глубже. Просто успокойся, постарайся расслабить горло. Сосредоточься на дыхании через нос.

Я с трудом сглотнул, когда её слова пробились сквозь туман в моей голове. Глубже? Этого я боялся раньше. Но теперь я хотел только одного — снова насадиться на член и не важно, насколько глубоко. Поэтому я снова широко раскрыл рот и попытался спокойно дышать через нос, пока она опускала мою голову всё ниже и ниже, медленно насаждая моё лицо на свой член.

Уже через несколько секунд я засомневался в своей готовности. Она толкнула меня вниз, и я почувствовал, как её член упирается в заднюю стенку моего горла. Она задержала меня там на мгновение, засунув свой член, и я слегка подавился и отстранился, понимая, что не могу спасти себя, когда у меня связаны руки, а она держит меня за волосы. Но, к моему удивлению, она подняла мою голову, и я снова посмотрел в её зелёные глаза. Головка её члена осталась лежать у меня на языке, и я моргнул, чтобы смахнуть выступившие на глазах слёзы. Она насмешливо надула губы и вытерла мне глаза большим пальцем.

«Не волнуйся, Сэми, я не причиню тебе вреда. Ты в порядке? » Я был шокирован — с каких это пор её волнует, в порядке ли я? Я пробормотал в ответ, задыхаясь и скуля:

— Ух... Я-я... Я в порядке, Син... — Я не знаю, что со мной происходило, но я был ТАК возбуждён, и, несмотря на то, что мне было неприятно давиться, осознание того, что она не давила на меня, делало всё намного лучше — и намного горячее в то же время. Я поймал себя на том, что ХОЧУ снова оказаться на её эрегированном члене. — П-пожалуйста... Пожалуйста, Синди, позволь мне отсосать у тебя?

Она снова рассмеялась — я видел, что ей действительно нравится доминировать надо мной, по неизменному блеску в её глазах и ухмылке, которая могла бы соперничать с ухмылкой Джакса, появившейся на её лице. Она не сказала в ответ ни слова, просто кивнула, и я снова вошёл в неё, не нуждаясь в указаниях руки, которая всё ещё сжимала мои волосы.

На этот раз я взял инициативу в свои руки, пытаясь протолкнуть себя вниз по её члену. Он плавно скользнул в мой рот, толстый и увесистый, и, хотя я знал, что он лишь немного длиннее среднего, мне казалось, что я беру на себя непосильную задачу, когда смотрел на него снизу вверх. Когда он достиг задней стенки моего горла, я на секунду запаниковал, давясь и кашляя, но сумел не отпрянуть в страхе, сосредоточившись на дыхании через нос и лёгком давлении её руки на мою голову. Я продержался так долго, как только мог, испытывая свою волю на прочность. Затем я добрался до них и отскочил от её копья, тяжело дыша и отплёвываясь.

Когда я восстановила дыхание и зрение, Синди смотрела на меня с доброй улыбкой на губах. «Отличная попытка! Готов повторить? » Я шмыгнул носом и попытался что-то пробормотать в ответ, но ничего связного не вышло из-за того, что я задыхался, и из-за жжения в горле.

— Бвух... Я-я... пвех... Син... гух

Она громко рассмеялась над моей слабой попыткой ответить. "Ш-ш-ш, Сами, не разговаривай. Просто попробуй еще раз — на этот раз я тебе немного помогу, ладно? Не психуй. Доверься мне, детка. Ее глаза видели меня насквозь, и я действительно доверял ей, несмотря на все причины не делать этого. Так что я едва не захныкал, когда она чуть крепче схватила меня за волосы и начала притягивать мою голову обратно, к своему члену.

На этот раз она медленно спускала меня по толстой жилистой трубе, и я мог только смотреть, как сантиметры исчезают у меня под носом. Я полностью потерял контроль, и от ощущения, что меня беспомощно опускают по её члену, мой пенис задрожал. Я чувствовал, что мои трусики намокли от предэякулята, и мне было стыдно за то, какой я стал для для неё шлюхой-геем. Затем её член снова коснулся моих миндалин, и, несмотря на её предупреждения, я запаниковал. Я поперхнулся и закашлялся, пытаясь отстраниться, но рука Синди всё ещё лежала у меня на затылке. Она удерживала меня, не давая отстраниться, но и не прижимая сильнее.

"Глюк—МММФХХ!!"

— Расслабься, Сами. Помнишь, что я сказал? Дыши носом, постарайся расслабить горло. Поначалу всем приходится нелегко, ты справишься. Я знаю, ты справишься. Ее голос был спокойным и успокаивающим, и я сосредоточился на нем, стараясь дышать медленно и не обращать внимания на толстый инструмент, которым она тыкала мне в лицо. "Просто дыши, детка. Ты можешь это сделать".

Я изо всех сил старался сохранять спокойствие, но тут она снова толкнула меня рукой, заставляя наклониться вперёд. Я чувствовал, как большая головка раздвигает мою челюсть, упирается в заднюю стенку горла. Я беспомощно закричал, но издал лишь гортанный стон.

"Гллуугмф!!"

— Не волнуйся... Чуть-чуть... ещё! — она прорычала, глядя на меня сверху вниз, явно наслаждаясь тем, что навязывает мне свою волю. Затем её головка проникла в моё горло, и я почувствовал жжение в шее, из-за которого я извивался и стонал, чувствуя, как внутри меня находится член. Это было, мягко говоря, неприятно, и я чувствовал, как моё тело пытается вытолкнуть член из дыхательных путей. Я понял, что не дышал, и запаниковал, не в силах себя контролировать, но как только я начал чувствовать, что удушье проходит, Синди оторвала мою голову от члена.

Я задыхался, давился и кашлял, выплевывая ещё больше слюны, которая, как я чувствовал, стекала по моему подбородку, шее, на футболку, которую дала мне Синди, и даже на живот и ноги. Я был слишком занят, пытаясь восстановить дыхание, чтобы беспокоиться о своём состоянии, но Синди — нет. Она держала мою голову неподвижно, в нескольких сантиметрах над своей жестокой игрушкой, и бросала мне слова:

«Посмотри на себя, сосунок». Говоря это, она повернула мою голову, схватив меня за волосы, и заставила наклониться и посмотреть на своё отражение. Я был в ужасе. Макияж Сэми, который раньше был таким идеальным, теперь превратился в катастрофу. По обеим сторонам её лица стекали дорожки туши, их путь был замутнён слюной, покрывавшей её лицо. С её маленького подбородка свисали пузырьки и дорожки слюны, а макияж был размазан и растёкся. Она выглядела как настоящая секс-кукла, как порнозвезда в конце сцены. Её щёки раскраснелись, выделяясь на фоне бледной кожи, а рот был широко открыт, она тяжело дышала, словно приглашая. Я заметил пятна на её рубашке и платье там, куда стекала слюна. Её некогда милую короткую стрижку, к сожалению, растрепало ветром, и она выглядела так же, как и всё остальное. Мне пришлось напомнить себе: я — Сэми, это я отражаюсь в зеркале. Мой пенис запульсировал, когда я вздрогнул от этой жестокой правды. Я был у Синди на побегушках, спорить было не о чем. Затем Синди резко дернула мою голову назад, и я безвольно повис в её руках. Мы внезапно оказались лицом к лицу, и её зелёные глаза заполнили всё моё поле зрения. Она почти прошипела мне, и её слова прорвались сквозь туман в моей голове, вызванный наркотиками, алкоголем и удушьем.

«Ты выглядишь такой сексуальной, вся такая испорченная. Ты моя грязная маленькая сучка». Она опустила руку вниз и схватила мой маленький член под юбкой. Почувствовав мою жалкую эрекцию, она ухмыльнулась. «И тебе это чертовски нравится, не так ли?! » Когда я не ответил сразу, она вытрясла из меня ответ, грубо потянув за волосы.

— Ах! М-м-м... Д-да... — пробормотал я, отводя взгляд от её горящих глаз.

— Что-что? Я тебя не услышала. — Её голос звучал нараспев; все она разобрала, ей просто нравилось унижать меня.

— Д-да! — почти выкрикнул я ей, смущённый, расстроенный и испытывающий неловкость.

«Не смей так со мной разговаривать, Сэми! Что бы ты сказал, если бы тебе понравилось? Не забывай быть вежливым! » Она сопроводила своё предупреждение несколькими шлепками по лицу, которые застали меня врасплох и заставили снова захныкать. Придя в себя, я понял, чего она хочет.

— С-спасибо, Синди. П-пожалуйста... пожалуйста... н-не бей меня... Я-я... Отсосу тебе... пожалуйста... — я замолчал, но Синди была довольна моей «вежливостью» и больше ничего не спрашивала — по крайней мере, словами. Вместо этого она крепче схватила меня за волосы и снова притянула к своему члену.

Она начала опускать мою голову на свой член, но на этот раз было легче и не так больно, как будто моё горло уже однажды растянулось, чтобы вместить его, и теперь навсегда изменилось. Он скользил по моим губам, по моему слюнявому рту, по всё ещё слегка горящему горлу, головка всё ещё слегка задевала его. Затем, к моему удивлению, я почувствовал, как Синди взяла меня за затылок. Крепко держа меня, Синди внезапно подалась вперёд на диване, склонившись надо мной. В то же время она обеими руками направила мою голову вниз, на член, в свою промежность. Я почувствовал, как член в моём рту продвинулся ещё глубже в мои дыхательные пути, и как бы я ни давился, ни кашлял, ни извивался, я застрял, насаженный на таз этой прекрасной девушки.

Синди села на диван, склонившись надо мной, так что теперь мой подбородок лежал на подушке дивана, а лицо было глубоко между её ног. Я чувствовал, как её мускулистые бёдра двигаются и прижимаются к моим щекам. Если бы я попытался, то, наверное, смог бы лизнуть её киску, держа во рту весь её член. Но из-за унизительного бессилия и болезненного проникновения члена глубоко в горло я был не в состоянии делать что-либо, кроме как оставаться в сознании. Я смутно осознавал слова, её тихий и низкий голос, но не могла даже понять их из-за паники, вызванной моим положением, и попыток вспомнить её совет и дышать через нос. Я вспомнил, как она говорила мне расслабить горло, но как я могл расслабиться, когда надо мной так сильно доминировали?

Пока Синди удерживала меня, она начала тереться о меня, прижимаясь промежностью к моему лицу. Я понял, что теперь она ублажает себя с помощью моего члена, двигая его внутри себя с помощью моей головы. Я снова стал для неё игрушкой. Я чувствовал, как изо рта у меня вытекает слюна, а по лицу текут слёзы, пока она держит меня, и когда я начал задыхаться, я стал извиваться, прыгать и пинаться, чтобы освободиться от её хватки.

Но, как я уже знал, я был бессилен перед ней. Вместо этого мои дёрганья и корчи только усиливали её удовольствие. Когда моё зрение начало меркнуть, чёрный круг сомкнулся вокруг моего сознания, и её голос прорвался сквозь мои перегруженные ощущения.

«Аххх, чёрт, да, маленькая шлюшка с глубоким горлом. Двигайся на этом члене, киска. Держу пари, тебе никогда не было так тяжело, Сэми. Тебе чертовски нравится, когда я трахаю твою бедную дырочку. Не смей, сука. ЧЁРТ. НЕ СМЕЙ».

Её голос повысился почти до крика, и, должно быть, его было слышно в других комнатах дома. Но я был не в том состоянии, чтобы думать об этом. Пока она говорила, она наклонилась надо мной ещё ниже и одновременно потянула меня вперёд, заставляя опуститься ниже по её члену. Из-за её манёвра я оказался на коленях, выставив задницу, и она задрала мою юбку, зашлёпала по ягодицам сверху, жёстко, в такт своим язвительным оскорблениям.

И вот я оказалась в безвыходном положении посреди этой ужасной ситуации. Я едва могл соображать, и в голове у меня проносились разные мысли: моя задница болтается в воздухе, и меня жестоко и многократно наказывают; руки и ноги связаны, я давился и задыхался от члена Синди, по моему лицу и телу текли слюна и слёзы; поток словесных оскорблений, которые я понимал лишь наполовину; и навязчивый, неотступный образ Сэми во всей своей распутной, похотливой красе, с размазанной косметикой и открытым ртом, умоляющей о большем.

Отвлеченный всеми этими факторами, я не заметил, что Синди сдвинула мои трусики в сторону. Однако я заметил, когда один тонкий пальчик надавил на мою напряженную попку и скользнул внутрь, вызывая нарастающее напряжение глубоко в паху. Когда она пошевелила пальцем внутри меня, это стало последней каплей, и я кончил сильнее, чем когда-либо прежде, ревя от удовольствия и боли из-за "кляпа", который она засунула мне в горло.

"Хнннгхлургхх!"

Я не мог контролировать своё тело, когда почувствовал, как мой пенис спазмировал и выстрелил в мои трусики. Мои ноги и руки болтались, а задница тряслась и подпрыгивала, пока я изливался. Но моя голова всё ещё была зажата в промежности Синди, ограничивая мои движения, и я начал думать, что могу умереть вот так, беспомощной жертвой похоти Синди.

Затем внезапно мой дыхательный путь освободился, и ослепительный свет комнаты ударил мне в лицо, сменив темноту между ног Синди. Я задыхался и хватал ртом воздух, продолжая стонать и вздрагивать от последних отголосков потрясающего оргазма. Синди встала и что-то сказала мне, прежде чем уйти, но я не могла понять её слов. Я была слишком сосредоточена на своём состоянии, остро ощущая собственное тело. Моё лицо было липким и мокрым, одежда промокла и прилипла к телу, горло саднило, а колени, как я впервые заметил, болели от долгого стояния на коленях. Я потерял остатки самообладания и рухнул на край дивана, всё ещё связанный по рукам и ногам и слишком уставший, чтобы даже устроиться поудобнее. Я лежал на полу, положив голову на край подушек, и глубоко дышал с закрытыми глазами, пытаясь взять себя в руки и понять, что происходит.

Меня накрыла волна стыда и сожаления. Это было плохо. Я только что испытал оргазм без помощи рук, пока меня душили и насиловали большим реалистичным членом... Во второй раз. Меня унизили, принудили, осквернили и получили от этого удовольствие. И я всё ещё был здесь, уязвимый и связанный на полу, как использованная игрушка.

Когда я мое дыхание успокоилось и пост-оргазменная мгла немного рассеялась, я понял, что Синди слишком надолго оставила меня одного. Я открыл глаза, чтобы осмотреться, и увидел, что она стоит надо мной. Она улыбалась мне дерзкой ухмылкой и медленно поглаживала свой член от основания до кончика.

— О боже, Сэми, ты такая грязная шлюха. Не могу поверить, что ты кончила от того, что тебе трахали в рот! Я не ожидала, что ты такая маленькая шлюшка. — Она широко улыбнулась и оскалила на меня свои идеальные зубы, а я сжался на диване, пытаясь стать незаметным, чтобы избежать её язвительных оскорблений. Но мне некуда было деваться. «Ты не должна была кончать... теперь это похоже на две награды... » Она выпрямилась, задумчиво постукивая пальцем по губам. Я понятия не имел, о чём она говорит. «Но, думаю, ты была очень хорошей девочкой для меня... » Её глаза озорно блеснули, и она опустилась передо мной на колени, приблизив лицо к моему. «Хочешь ещё одну награду, Сэми? »

Из-за присущей мне неловкости, смущения, затуманенного состояния и усталости от того, что она мной воспользовалась, я не знал, как реагировать. Я едва ли сидел, скорее лежал в вертикальном положении. Я точно не был готов к новым «наградам». Затем кто-то заговорил:

— П-пожалуйста... Пожалуйста, Синди... Спасибо... Пожалуйста...

Прозвучал высокий и робкий голос Сэми, звучавший отчаянно и жалко. В отсутствие моего выбора Сэми взяла всё в свои руки, и всё, чего она хотела, — это сделать Синди счастливой. Это даже не было похоже на мой голос, на мой выбор. Конечно, Синди не могла этого знать. Услышав мольбы Сэми, она злобно улыбнулась и выпрямилась. Теперь я заметил тонкую прозрачную трубку, идущую от одной из её рук к промежности. В её руке был шприц, который она держала ранее, прикреплённый к трубке. Глядя на меня, она объяснила:

«Если ты собираешься сосать член, ты должен быть готов к тому, что произойдёт после... К счастью для тебя, я собираюсь дать тебе попрактиковаться! » Она продолжала поглаживать член между ног, придвигаясь ко мне чуть ближе и приближая его головку к моей. «Открой рот и высунь язык».

Я тут же чуть не расплакался. Я больше не мог выносить этот трах в лицо. Но она, должно быть, увидела мои страхи по выражению лица, потому что быстро меня успокоила.

— О, Сэми, не будь такой стервой. Ты ведёшь себя так, будто кончить на мой член — это так плохо! Я больше не буду трахать тебя в рот, просто открой его.

Я неохотно открыл рот и поморщился, когда Синди подошла ближе и оседлала меня перед диваном, прижав спиной к нему. Её член был прямо у меня перед лицом, толстый и жилистый, и она провела им по моей щеке, прежде чем опустить головку в мой открытый рот. Я поморщился от страха, но она отстранилась и положила головку на мой вытянутый язык. Мне пришлось сосредоточиться, чтобы не косить глазом, глядя на неё, и надеяться, что она не станет издеваться надо мной дальше.

«Смотри! » Она лучезарно улыбнулась мне, и я увидел, как её рука слегка сжала шприц. Из отверстия в головке её члена вытекла одна большая капля белой кремовой жидкости. Я ахнул и закрыл губы, пытаясь избежать этого, но она слегка двинула бёдрами вперёд и прижала свой член к моим губам. Мне некуда было повернуть голову, и она начала водить головкой вперёд-назад по моему закрытому рту, размазывая мою помаду и... что бы это ни было... по всему моему лицу.

«Ах! Пффф. Пфу. Син... э-это... это... сперма?! » Я был в ужасе: неужели она каким-то образом собрала сперму и сохранила её, чтобы теперь брызнуть ею на меня?

— Нет-нет, глупышка! Это искусственная сперма. На самом деле она очень полезна для тебя, в ней много питательных веществ и витаминов. И она полезна для твоей кожи! Так что не беспокойся об этом. Просто лежи... высунув язык... и приготовься проглотить!

Я поднял взгляд, лежа на полу между ней и тяжёлым диваном. У меня была полная уверенность, что я проглочу жидкость, что бы ни случилось сегодня дальше. Улыбка Синди казалась вызовом, она почти надеялась, что я буду сопротивляться. Я мог только представить, как она трахает моё лицо, как делала это раньше, и впрыскивает в меня искусственную сперму. Кошмар. Поэтому вместо этого я запрокинул голову и широко открыл рот, высунув язык как можно дальше и стараясь сделать глаза большими и испуганными, когда смотрел на красивое, острое лицо Синди. Мой рот всё ещё был влажным от орального секса, и когда я высунул язык, на его кончике собралась слюна, которая медленно начала стекать, свисая до моей юбки. Синди недоверчиво рассмеялась.

— О боже мой! Ты грязная маленькая шлюшка! Закрой глаза, я устрою тебе ещё больший беспорядок!

Я сделал, как она сказала, и через несколько секунд появилась первая капля жидкости. С внезапностью, которая заставила меня подпрыгнуть, поток густой, липкой спермы ударил мне в левый глаз и потек по лицу, попав на ресницы, немного попав на щеку, еще больше в рот и немного спереди.

"Ааа—гхааа!!" Я вскрикнул от шока, несмотря на предупреждение Синди, и она воспользовалась преимуществом, выстрелив снова, на этот раз прямо в мой открытый рот, немного брызг попало мне на губы, но большая часть попала глубоко в мое открытое отверстие. Она была вязкой и сладкой, быстро скапливаясь в моем приподнятом рту, по мере того как она эякулировала все сильнее и сильнее, пока я не почувствовал струйку из уголка моего рта. Я с облегчением почувствовал, что оно было тёплым, а не горячим, и на вкус... не было отвратительным. Оно было немного сладковатым, с лёгкой солёностью.

Струи спермы на мгновение прекратились, и я почувствовал, как они стекают по моему лицу, медленно капая там, где заканчивалась дорожка. Я открыл рот, но разрывался между отвращением к тому, что было у меня во рту, и страхом перед Синди, поэтому вместо того, чтобы проглотить, я просто держал её сперму во рту, и она радостно добавляла её.

«Грязная маленькая шлюшка! Проглоти, чтобы я могла дать тебе ещё! » Я осторожно приоткрыл правый глаз, чтобы посмотреть на неё. В её каштановых волосах отражались огни вокруг нас, и казалось, что у Синди нимб, когда она улыбалась мне. Её изумрудные глаза горели от восторга, а улыбка была лучезарной и заразительной — я не мог не гордиться тем, как она была счастлива со мной. Она продолжала поглаживать член, торчащий у неё между ног, всего в нескольких сантиметрах от моего лица, а затем направила его на меня, забрызгав каплями спермы и заставив меня поморщиться. «Глотай, Сэми! »

.

Очарованный её красотой и властностью, я сделал, как она сказала, сделав большой глоток и почувствовав, как сперма слегка успокаивает моё горло, стекая по пищеводу. Я ахнул и выдохнул «а-а-а», как будто это был освежающий напиток, и Синди весело заметила:

«Понравилась закуска, да? Приготовься к большему! » Её новая струя спермы попала мне прямо в лоб, и когда я почувствовал, как она стекает по лицу на ресницы, я закрыл и правый глаз, полностью отдавшись на её милость. Поскольку она испачкала почти всё моё лицо, она, казалось, сосредоточилась на том, чтобы разрядить член прямо мне в рот, выпуская струю за струёй вязкую жидкость мне в горло. Я изо всех сил старался не отставать, жадно глотая и задыхаясь, тело работало на автопилоте, а разум отдыхал от принятия решений. В конце концов она поднесла головку члена прямо к моему рту и выстрелила прямо в меня, залив моё горло своей спермой. Всё, что я мог делать, — это отказаться от контроля, самозабвенно сосать и глотать толстый член. Я поймал себя на мысли, что хочу, чтобы он дергался и подпрыгивал, как у Джакса, когда он кончал. Затем я поймал себя на этой мысли и отбросил её, сосредоточившись на глотании и дыхании.

Когда она кончила в меня и на меня, Синди схватила меня за волосы, провела большим пальцем по моим глазам, чтобы вытереть их от спермы, а затем засунула его мне в рот и толкала его туда-сюда, пока я не понял её сигнал и снова не сглотнул. Затем она в последний раз повернула меня к зеркалу. Я была в ужасе. Мои волосы были сильно растрёпаны, торчали во все стороны. Мой некогда безупречный макияж был испорчен, тушь растеклась под глазами, по щекам текли ручейки слёз, помада размазалась по рту и подбородку. Моё лицо было покрыто спермой, которая стекала по шее, на топ и юбку. Я выглядела как порнозвезда в конце долгого дня: измождённая, задыхающаяся, раскрасневшаяся и покрытая выделениями. Грубая хватка Синди и эротичное зрелище, которое я собой представляла, заставили мой вялый член дёрнуться.

Когда она убедилась, что я обратил внимание на взъерошенного Сэми, она повернула мою голову к себе и начала водить своим членом по моему лицу. Она прижала головку ко лбу и начала водить толстым членом по моему лицу в сторону рта. Я понял, что она размазывает оставшуюся на моем лице сперму по моему рту, и открыл его, слишком ошеломленный, чтобы делать что-то еще, кроме как подчиниться. Она тёрлась своим членом по всему моему лицу: из стороны в сторону, используя всю его длину, опуская головку на мой лоб и проводя ею вниз, поднимая головку и снова опуская её на разные части моего лица.

Мне казалось, что я подвергаюсь ещё одному нападению, менее жестокому, но более унизительному, поскольку она не жалела сил, чтобы полностью доминировать над моим лицом своим членом, следя за тем, чтобы я проглотил каждую каплю спермы. Каждый раз, когда она ударяла меня своим тяжёлым членом, я вздрагивал от ощущений, которые он вызывал в моём теле. Она всё больше и больше спермы втирала мне в рот — я не мог поверить, что всё это было на моём лице. В какой-то момент мой рот был набит до отказа, щёки глупо оттопыривались, и Синди наклонилась, чтобы легонько шлёпнуть меня по щеке, недвусмысленно призывая проглотить.

Наконец она отпустила мои волосы, убрала член от моего лица и ушла, оставив меня лежать на полу, чувствуя себя таким же грязным и использованным, каким я себя и ощущал. Я был в оцепенении и не знал, что делать. Я был настолько унижен и оскорблен, что не мог связно мыслить. Я лежал, глядя на своё отражение в зеркале, и пытался осознать то, что только что сделал. Глубоко заглотил искусственный член и умолял о большем. Сосал искусственную сперму прямо из искусственного члена... Это были новые границы моего падения, и я не знал, как... Если... я смогу справиться.

Когда Синди вернулась, она была полностью одета, спокойна и совсем не похожа на обезумевшую от секса суккубу, которая так основательно растоптала моё достоинство. Она опустилась на колени рядом со мной и тихо ворковала о том, какая я красивая и как я сделала её счастливой. Я едва ли обращал внимание на её слова, пребывая в полном, пьянящем, изнурительном оцепенении, но её спокойный тон, добрая улыбка и нежные прикосновения были к месту. Она завернула меня в тёплое и пушистое банное полотенце и отвела в ванную, где оставила меня с полотенцем и сменой одежды.

После долгого горячего душа я почувствовал себя отдохнувшим и более трезвым и робко вышел из ванной, не зная, чего ожидать. Но Синди непринуждённо лежала на диване и смотрела телевизор, а когда увидела меня, похлопала по сиденью рядом с собой, приглашая сесть. Сначала я сидел напряжённо и чувствовал себя неловко, но по мере того, как проходило время, а Синди не упоминала о том, что сделала, я начал расслабляться. Как и всегда прежде, её способность быстро переключаться между жестоким сексуальным унижением и непринуждённой беседой (и даже добротой) кружила мне голову и полностью обезоруживала. Мы сидели вместе на том же диване, на котором я переживал своё испытание, и обнимались допоздна. В ту ночь я уснул в постели Синди после того, как она решила, что мне уже поздно идти домой. Я спал лучше, чем за последние несколько недель, и, как ни странно, чувствовал себя в безопасности в объятиях Синди, не беспокоясь о ночных развлечениях Джакса.

С тех пор мои вечера с Синди изменились. Почти всё наше время наедине я проводил в образе Сэми. Синди снабжала меня постоянно растущим гардеробом из новой модной одежды для девочек, которую она одалживала у себя и покупала специально для меня. Через пару недель в её комнате и в 001 у меня появился выбор: платья, юбки, блузки, шикарная верхняя одежда и, конечно, кокетливое нижнее бельё. Там была даже пара комплектов нижнего белья, которые Синди любила заставлять меня надевать, а потом безжалостно высмеивать.

Полный макияж стал обязательным атрибутом каждого вечера, когда я была Сэми. Синди явно нравилось играть со мной, как с куклой, наряжать меня в самые вызывающие наряды и пробовать на мне все бесплатные продукты, которые она получала. Вскоре я стал главной героиней её социальных сетей — на фотографиях в красивых рамках были мой рот и милый топ, подчёркивающие новую помаду, или дорогие комплекты нижнего белья на моей заднице, с моей выгнутой спиной и гладкими ногами, слегка размытыми. Хотя я жаловался и ныл Синди каждый раз, когда у неё была фотосессия, втайне мне нравилось внимание, которое она мне уделяла, когда кружила вокруг меня, осыпая комплиментами и аккуратно нанося макияж на моё лицо.

Секс тоже изменился. Мой пенис больше не был частью наших ритуалов, за исключением редких случаев. На самом деле Синди запретила мне прикасаться к нему, пообещав суровое наказание. Я никогда не проверял её, но продолжал регулярно мастурбировать, когда был один или думал, что Джакс не услышит. Теперь я почти всегда обслуживал Синди. Иногда она заставляла меня вылизывать её киску, обычно сидя на мне и двигаясь. Несколько раз за ночь она разворачивалась и заставляла меня лизать её крошечный сморщенный анус. Я ненавидел эти моменты, извиваясь и стоная от грязного неуважения, которое, казалось, доставляло ей удовольствие.

Но нашим обычным развлечением стало то, что я стоял на коленях и поклонялся длинному фаллоимитатору. Синди играла со мной, шлёпая им по моему лицу и смеясь над моим страданием, или заставляла меня подползать к нему и умолять её позволить мне взять его в рот. Затем она откидывалась назад и заставляла меня медленно поклоняться ему, терпеливо давая советы и комментируя мою технику. Она заставляла меня обращаться с ним как с настоящим членом, показывала мне чувствительные места... рассказывала, что нравится парням, основываясь на своём опыте. Она также научила меня делать глубокий минет, получая извращённое удовольствие от того, что сначала красит, а потом уничтожает меня, пока сама доводит себя до оргазма, терзая моё лицо. Вскоре я стал более привычным, если не сказать довольным, к её оральным истязаниям.

И Синди не переставала кормить меня искусственной спермой. Каждый вечер после того, как я сосал ее член, пока у меня не начинала болеть челюсть, обычно в тот момент, когда я лежал на полу в изнеможении в какой-нибудь неудобной позе, она стояла надо мной, властно глядя вниз. Затем она выпускала струю за струёй липкую, вязкую жидкость на моё лицо и тело. Покрыв меня, она рисовала внутри меня, наполняя мой рот густой жидкостью, пока я не пускал слюни. Она продолжала заставлять меня глотать как можно больше, иногда эякулируя прямо мне в горло. Она всегда собирала излишки с моего лица и тела в мой рот, засовывая их своими сильными пальцами и заставляя меня сосать их, пока я глотал. Эти моменты были крайне унизительными, но в то же время эротичными и даже... романтичными? Они были настолько наполнены энергией, что я чувствовал покалывание, когда Синди смотрела мне в глаза и засовывала пальцы мне в рот, нашептывая самые интимные комплименты.

В течение двух недель, пока я привыкал к новому распорядку, я немного освоился и начал привыкать к новой жизни в колледже. Я проводил всё больше времени у Синди как из-за её требований, так и для того, чтобы избегать Джакса. Я стал гораздо больше нервничать рядом с ним с тех пор, как Синди начала доминировать, и постоянно боялась, что он узнает — или она расскажет ему, — как я одеваюсь. Из-за чувства незащищённости в своей комнате, стресса из-за Синди и недостатка сна мне было довольно трудно успевать по предметам, но все говорили, что первый год в колледже — это стресс, поэтому я просто предполагал, что каждый студент в какой-то степени испытывает трудности. К тому же мне помогала Натали, и большую часть дня я ходила за ней по кампусу.

Итак, как я уже сказал, несмотря на мои... уникальные обстоятельства, я начал привыкать к жизни, проводя время с двумя красивыми девушками, переживая из-за учёбы и избегая своего соседа-хулигана. Я даже нашёл свой ритм, мне понравился мой распорядок дня. Я трахался чаще, чем когда-либо мог себе представить. И что с того, что это был не совсем «гетеросексуальный» секс? Как Синди постоянно говорила мне, «сексуальность изменчива», и, по крайней мере, Синди была чертовски горячей женщиной. Но я должен был знать, что это было лишь затишье, а на горизонте уже надвигалась буря под названием «Джакс».