Последняя страсть инквизитора или Рабыня страсти фильм Часть 8

Когда Матиас очнулся и огляделся, то сразу понял, что лежит в родном и любимом подвале. Столько лет, проведённых в подполье каземата, не прошли даром. Он был глубоко удовлетворён, что вернулся домой.

Легко, без болезненных ощущений, повернул голову - шея не болела. Значит, подумал восстанавливая череду событий, со мной ещё не начали следственных экспериментов. Напряг память и вспомнил, что с ним произошло...

После того, как он услышал слова Торквемады о Габриэле и её детях, произнесённых с неприкрытым цинизмом, он, схватив бараньи ножницы, кинулся на обидчика. Он уже было схватил начальника за сутану, решив сделать ему последнее в жизни обрезание, но из-под стола вылезли два здоровенных монаха-телохранителя, сбили Матиаса с ног и ударили чем-то тяжёлым по темечку. То ли это была монастырская домовая книга, то ли любимый дубовый фаллоимитатор святого отца, проходивший в церковном реестре под обозначением "дилдо для пыток". После удара в болевую точку сознание покинуло молодого инквизитора.

Вспомнив об угрозе Торквемады, Матиас со страхом задрал рясу, но успокоился, увидя, что всё осталось, пока, в первородной неприкосновенности. - И лежал он весь измордованый, каждый член его был расфасованный, по отдельности... вспомнил он слова из любимого шлягера палачей Святого трибунала, который братья-инквизиторы часто пели в трапезной да расслабляющей чашкой пива, после тяжёлых пыток.

Да, попал ты, парень, в переплёт и сколько жить тебе осталось - неизвестно.

Как там Габриэла, мелькнуло в голове, как её дети? Что с ними?

Послышались шаги, загремел замок и тяжёлая дверь со скрипом отворилась. На пороге стоял Мигуэль и тюремный разводящий. Матиас знал, что Помощник по внутренним связям с братьями в подвал спускается редко и если он здесь, значит тому есть веская причина.

- Ну что, отступник, допрыгался? Вернее - докатился до подвала. Вверх то, оно потяжелее идти было. Но тебе ходить уже не грозит. Рождённый ползать ходить не сможет, - сказал брат Мигуэль брату Матиасу и засмеялся своей плоской шутке. Видя, что начальник смеётся, заржал и разводящий.

- Ладно ладно, не переживай ты так. Пытать сейчас тебя никто не собирается. Сам понимаешь - праздники. Первый сказал, что помнит твои заслуги перед Святейшим трибуналом и надеется, ещё, на твоё самоисправление. Он даже подыскивает монаха, готового взять тебя напоруки и на полное перевоспитание. А пока вот тебе вода и корочка хлеба, отобедай чем Бог послал.

После этих слов Мигуэль вышел и вертухай закрыл дверь. В камере наступила темнота и отчаяние.

На ощупь Матиас добрался до принесённой еды. Отпил водички и принялся грызть сухой кусок хлеба. Есть не хотелось, но организм должен был получить  хоть немного сухих калорий.

Время в тюрьме тянулось бесконечно медленно. День проходил за днём. В камеру приходил только монах приносящий еду. Но он был нем как рыба и ничего не говорил, боясь ляпнуть чего-нибудь лишнего.

Единственным послаблением было то, что узнику принесли свечу и прут. Теперь, иногда, Матиас мог зажечь свечку и что-нибудь нарисовать на стене.

Это было единственное развлечение в подвальной жизни. Сначала он хотел нарисовать голую Габриэлу, но потом пересмотрел своё отношение к эротике и начал записывать свои  философские мысли. Первый перл гласил "Как утверждают подпольщики и крысы - жизнь в подполье есть", "Бывают временные моменты в жизни, которые ведут нас прямиком в рай" - отображал он, своё будущее, очередным наскальным выражением.

Теперь у него было время анализировать прожитую жизнь, переосмысливать своё отношение к ведьмам в прошлом, с расчётом полюбить их сильнее в будущем, если оно, конечно, ещё будет.

Всю жизнь куда-то рвался спешил, горел на работе, а делов то, было - поселился бы сразу в подвал и вещи, теперь, перетаскивать не пришлось бы.

Все мы сильны задним умом "Как не крутись, не прыгай в жизни - увидишь всех друзей на тризне" старательно выводил он на стене очередную удачно выпавшую мысль.

"От инквизиции и судьбы не уйти", отметил, заслышав приближающиеся шаги братьев вертухаев и приготовился к худшему.

После ухода Николая Чудотворца Габриэла несколько минут стояла в столбняке не понимая, что это было? Дети весело и беззаботно играли подаренными игрушками. Диего, воспользовавшись временным замешательством матери, пристраивал ногу кукольного монаха-инквизитора, которого дед подарил брату Санчесу, в "Испанский сапожок". Санчес громко заплакал и от этого Габриэла очнулась.

Надо срочно бежать, решила она. Только куда? Вся империя пронизана шпиономанией. Шпионы выискивали своих жертв повсюду. Первый Инквизитор создал мощный репрессивный аппарат. Кто не сгорел, тот научился хорошо прятаться и быстро бегать. Но с тремя детьми, тем более с такими крохами, быстро бежать сложно. Габриэла решила спрятаться в Португалии.

Она подумала о Матиасе, который мог бы помочь решить проблему. Но Инквизитор пропал. Что с ним она не знала. В сердце поднималось недовольство своим, как она раньше считала, мужчиной.

Кобелина похотливый, ругалась тихо Габриэла, ролевые игры придумывать - это он горазд, а когда от него помощь конкретная потребовалась, так он и нос свой длинный и усы мохнатые, не показывает, таракан подвальный. А как многообещающе дышал.

Черт с ним, надеяться, стало быть, не на кого и придётся всю организацию к побегу, взвалить на свои слабые женские плечи. Женщина решительным шагом направилась в детскую половину дома.

Ранним утром к дому Габриэлы Мартинес подъехала повозка. В ней сидели три инквизитора. Они неторопливо подошли к дому и один стукнул палкой в дверь. В двери открылось окошечко и кто-то невидимый начал изучать посетителей.

- Открывай, ведьма. - Развязно заорал один из монахов, - Мы по поручению Первого за хозяйкой и её детьми приехали. Её на костёр, а семя на правильное дошкольное воспитание в монастырь.

- Их дома нет. Они по делам вышли.

- Ты с нами не шути. Мы слуги Святого трибунала. Отворяй  калитку пока мы её не вынесли вместе с петлями.

Дверь открылась и инквизиторы, не вытирая ног, ввалилсь в помещение. Тщательно обыскав весь дом и никого не найдя, они сели на повозку и злые уехали, но обещали скоро вернуться с судебным исполнителем и описать всё имущество.

По пыльному испанскому тракту ехала неприметная кибитка. В ней сидели три поломника португальца. Они ехали в Лиссабон в монастырь Кармелитов, чтобы присоединиться к строителям, возводящим общежитие при храме для монахов Ордена.

- Педро, - обратился один из ехавших к своему соседу, - Посмотри, там в далеке что-то стоит. Вроде бы это пролётка с поднятым верхом. Давай подъедем и посмотрим. Может в ней едут братья наши пилигримы и им требуется наша помощь.

Возница кивнул головой и направил коня в кусты ладанного можжевельника.

Когда они подъехали то увидели, что в кустах стоит пролётка у которой сломано колесо, а рядом стоит красивая женщина. Она по-испански материла себя за то, что поехала в дальнюю дорогу без запаски.

- Ну скажи мне, маркиза, не дура ли ты? Где ты найдёшь мужика-кузнеца в этой дыре. Кругом только неадекваты и сексуальные маньяки.

В этот момент она увидела троих мужиков на гужевом транспорте. Интересно, мелькнуло в голове, это кто? Неадекваты или маньяки.

- Добрый день, - обратился по-испански один из мужчин.

Слава Богу, подумала женщина, это наши - испанцы. Эти не могут быть маньяками. Эти только по разрешению. Ну и чудненько.

- Что случилось? - продолжал расспрашивать бородатый, переходя на португальский.

Не наши, огорчилась испанка. Это меняет дело и сказала,

- Да вот муж отлучился на минутку в соседнюю деревню за кузнецом, подмастерьем и взводом солдат, чтобы перевернуть и отремонтировать пролётку.

Португальцы вылезли из своего транспортного средства и подошли вплотную к испанской красавице.

- А мужа то, как я понимаю, давно нет. - сказал Хуан разглядывая троих разновозрастных детей.

- Ну нет, - согласилась женщина, - что уже и помечтать нельзя?

- Мы не причиним Вам зла, - пообещал Педро, - во всяком случае сейчас, если Вы нас не попросите об этом.

- Вот ещё. Я - маркиза и перед каждым бородатым мужиком стелиться не привыкла.

- Ну тогда мы поехали?

- Куда? Стоять! Я ещё детей спать не уложила в "тихий час". Так что придётся вам пока руками поработать. Расплачусь потом, когда-нибудь, - пообещала Габриэла.

(Продолжение следует)

25.12.24.