Пляж. «Каждый попадующийся здесь случаен»

— Ты не один — говорил мрачный голос прямо из небес.

Я стоял на покатой темной доске. Прямо на краешке седьмого этажа. Смотрел в эту бездонную, но счастливую пустоту, из которой вырывалось детское мурлыканье, какие песнопения и голоса.

Был теплый декабрьский вечер. Ночь укрывала большую часть города, погружая в сон население.

И вот я, уволенный, преданный и абсолютно потерянный стою на грани.

Само опасное, что я знаю, что там за той стороной мира. В детстве, я уже видел смерть.

Это не была старуха с косой, от которой воняло мучениям и страданиями, вперемешку из аромата горькой беды — водки. Ко мне пришла вполне симпатичная женщина с черными слегка вьющимися волосами и белом кожаном костюме.

Это было летом. В меня тогда по случайности кинули булыжник размером с кулак, прямо в височную долю. Полилась толчея крови, целое озеро стекало по ладошке багровой, кроваво-красной жизни.

Мне не было страшно. Скорее больно. Я не замечал крики, которые перемежались в одну беспрерывную какофонию.

Я просто упал.

Проснулся я уже ночью. На пляже. Я не понимал посему я здесь нахожусь, где мои родители, умер ли я и, что я здесь делаю вообще ? Поэтому, я просто вдыхал соленый и порывистый воздух, сжимая его в ноздрях и смакуя.

Я шел по тому самому изображению в собственной голове. Мирное журчание воды, глубокий отсвет творожной луны падал прямо не синюю длань. Ветер слегка елозил по моим волосам а в теле ощущалось какая то приятная удаль. Внезапно, ч увидел какую-то черноволосую женщину. Она не была страшной. Стояла в белом кожаном костюме и просто курила сигарету разглядывая море. Ее черные волосы перемежал ветерок. Мне было интересно, что это за человек и ч решил подойти к ней.

— Что я здесь делаю — начал я тут же подойдя к ней сзади.

Она повернулась и жестом показала мне подойти поближе.

Затем, она взяла мою ладонь и раскуривая сигарету просто смотрела на синее море, которое мирно бултыхалось из стороны в сторону как банка молока в сумке.

— Тётенька... А как вас зовут — спрашивал с каким-то отчаянным страхом я, испугавшись ее реакции.

Но женщина по-прежнему ничего не говорила, лишь улыбалась и обняла меня, совсем как сына. От нее шла какая-то странная аура. Я чуил страх, отчаяния, радость, боль, опустошение, ненависть и предательство. Холодная изморозь от ее волос заиндевелыми льдинками проходила около корней ее черных волос.

Мы еще около часа простояли на пляже, слушая журчание воды и ощущая порывы теплого ветра.

А потом, женщина точно исчезла. Я долго искал её, но так и не мог найти. Лишь добрый загорелый бедуин встретил меня в своем замшелом одеяние и шелковым белом платке. Он играл на дудочки и разглядывал пламя. Рядом с ним, стоял ослик на котором свершились огромные сумки и груз.

Я подошел к мужчине и поприветствовал его.

— Где я нахожусь ?

Он посмотрел на меня и радостно ответил :

— Для каждого это место имеет разное значение. Для кого то это быль, то есть в реальности, как для тебя например, а для кого то я это сказка, но я там уже не появляюсь.

Я побоялся общаться со незнакомыми —мама запрещала, но что-то доброе и такое искреннее промелькнуло в этом наивном арабском простачке. Через минуту, мне уже казалось, что это не наивный простачок, а какой-то мудрый путешественник, слоняющейся в разных местах.

— Простите, а как вас зовут ? Просто в меня бросили камень и я каким то образом оказался здесь. Не могли бы помочь найти мне моих родителей ? А и еще тут какая то женщина стояла в белом кожаном костюме, у нее еще черные волосы, почему то с льдинками хотя тут жарко.

Мудрец встал и ласково положил мне руку на плечо.

— Не волнуйся. Ты в безопасности. Как меня зовут... Это не впрочем не важно. Важно как тебя зовут — говорил улыбаясь мужчина, взяв меня за руку. В этом старом, слегка облезлом плаще было что-то странное, диковинное, что никогда не было у нас в России. Никогда в жизни я не видел такого.

— Та девушка, что была рядом это подруга одного очень хорошего родственника. — говорил он сверкая от счастье.

Мы шли без обуви по тёплому песку и разглядывали дивный вид. Множество пальм, точёных валунов и скал находилось совсем рядом от нас. Луна все больше превращалась в золотой месяц а темное небо стало светлеть.

В воздухе ощущалось какая то неуловимая, но такая жизненно необходимая для меня свежесть. Никогда в жизни ч ре ощущал такого, как здесь.

Мы шли с мудрецом общаясь.

— Насчет родителей не переживай — они тебя любят и ждут там.

— Где !? — спростотя тут де оглядывая все просторы, но мудрец лишь погладил меня по голове.

— А почему эта девушка меня обнимала ? И что вообще она здесь делала ? — начинал я задавать тысячи вопросов на которые к сожалению не получал внятных ответов. Почему я тут после удара булыжником ? Это сон?

— Сон сладок и легкомысленен. Ты, мой юный друг, в самом безопасном месте. Насчет булыжника ? Наши пути неисповедимы. Мы словно капельки, стекающие после дождя — рано или поздно упадём, но когда точно известно лишь твоему другу.

— Другу ? Какому другу ? — расспрашивал я но так и не получил ответ, ведь бедуин в это время пил из глиняного сосуда с водой.

— Не хочешь позавтракать ? Вот держи ! — положив аккуратно в мои руки бархатный мешочек.

Открыв мешочек, я взял от туда кусочек, чем-то похожий на сухофрукт и ощутил невероятное наслаждение, словно первый раз в жизни за сотни лет жажды, я выпил воду из Ниагарского водопада. Я ел эти кусочки одним за другим, и все меньше, и меньше ощущал себя здесь чужим. Спокойствие, как медовая патока текла по моим венам. Вскоре, я заснул, упав на песок, который больше напоминал на перину самого мягкого матраса.

Странник опустился на колени и поцеловал меня в лоб, а затем проронив ласково «Отдыхай» он словно исчез, как та женщина в белом кожаном костюме.

Я долго спал, но не помнил, что мне снилось. Внезапно, я почувствовал как кто-то взял меня за руку и прижал к себе. Кто-то нежный и ласковый, тот, у кого я будто уже был в руках. Он нес меня на крыльях, разрезая небо и не то мужским, не то женским голосом пел мне уже до ужаса знакомую мне колыбельную, которую я слышал, но забыл в жизни.

Глаза видели светлую, оранжево-белую палитру цветов, а чуть позже стали намечаться трудноразличимые черты лица. Были видны лишь белые как снег волосы, которые развевались по ветру.

Как только полностью взошло солнца, я проснулся уже в палате.