Минус одна, плюс одна равно ноль. Глава Рассказы о любви 18 плюс читать

**

К этому все шло. В последнее время удовольствие ей подобное «общение» доставляло всё меньше, а огорчений все больше. Да если бы просто плохое настроение! Боль! Надежда стойко терпела, но он-то всё видел! После оргазма, если он случался, а обычно так и бывало, у неё стали возникать сильные боли в левом боку, такие, что ее гнуло пополам, она корчилась на кровати, что ему приходилось ставить уколы спазмолитиков и анальгетиков. Диагноз им обоим был известен, не смертельный, но и неизлечимый. Из-за этого недуга с возрастом проблемы в "этой" сфере посещали жену все чаще. «Сломалась машинка для удовольствия», - горько подшучивала Надежда. А Василий чувствовал себя неудобно, принуждая так сильно страдающую от его приставаний супругу к этому все еще важному для него занятию. Сам он тоже старел, видел и чувствовал это, но на женщин еще засматривался и хотел их.

Хотел многих, но имел сейчас лишь одну жену. По молодости и зрелости были у него интрижки на стороне, супруга никогда не отличалась любвеобильностью, и он находил недостающее ему общение в объятиях любовницы. Но с сединой на яйцах интерес к похождениям на стороне у него резко спал. Стало хватать пары раз в неделю дома, в комфортной обстановке, в любимой постели и в разученных, устраивающих обоих супругов позах.

Надежда при этом всегда заканчивала сверху, энергично прыгая на его коленях, а он придерживал ее за попку, подкидывая и ласково щупая свое любимое место на теле супруги. Под настроение он посещал иногда и соседнюю дырочку, но всё больше пальцами, в память минувшим разгульным временам, когда между ними не было слова "нет".

Вроде все происходило как и двадцать лет назад, те же позы, те же лица, но теперь для хорошего скольжения нужна была смазка, а некогда напористая «наездница» теперь могла продержаться на нем всего несколько минут. Потом у неё или сбивалось дыхание, или сводило ногу. Ягодицы, всё еще замечательной формы, но плотные и упругие раньше, теперь мягко продавливались пальцами и не пружинили, как прежде. Даже дорогая кровать с высоким мощным матрасом, под стать им, старым клячам, стала поскрипывать, как несмазанная телега под их ритмичным напором. Всё вместе с ними приходило в негодность.

Надежда видела и чувствовала происходящие изменения не хуже его, а расстраивалась намного больше. Нарушалась главная обязанность жены, и она остро переживала такие однозначные признаки приближающейся старости. Молча. Таков был их давний уговор не обсуждать проблемы между ними прямо. Они выясняли и решали их косвенно, вскользь, обиняками. Ибо открытые разговоры еще по молодости всегда приводили к громким ссорам и взаимным обидам. Методом проб они пришли к текущему формату общения.

Поэтому он знал, что жена переживает из-за секса, а главное - оргазмы приносят ей больше боли, чем радости, так как сам разводил и ставил ей уколы после. А она видела, что уже "не та" и физически боялась близости или, скорее, её последствий для своего самочувствия.

И вот настал тот день, когда Надежда после традиционного утреннего секса, заворачиваясь в слезах от боли в животе, получила от него обезболивающий укол, подняла глаза и с горечью произнесла:

- Вася, ну всё, я больше не буду!

Он сразу понял, о чем она, и ничего не сказал и не переспросил. Что тут скажешь? "Будешь, и потом продолжишь вот так корчиться!"?

- Я понимаю. - Ответил он.

- Найди себе молодую! - Предложила она.

- Ладно, я тогда пойду! - Не двигаясь с постели, откликнулся Василий. Он расслабленно отдыхал рядом, попивая традиционный после секса кофе.

- Куда? – Надя снова подняла голову, недоуменно нахмурившись.

- Ну куда, за молодой! Где они нынче водятся? – Не менее позы, деловитым тоном продолжил муж.

- Тьфу! Я серьезно! Я - всё! – Жена рухнула головой на подушку, подбивая под живот скомканное одеяло. Голая попка её так заманчиво оттопырилась при этом, что Вася засмотрелся.

- Можно же не до конца. – задумчиво предположил он.

- Вот спасибо! Так у меня тогда тоже потом целый день живот болит! Не так сильно, но тоже мало приятного.

"Можно ротиком", - подумал он про себя. Но сам ответил себе за неё: минеты она не любила. И добавил, уже вслух.

- Нет, так нет, я же вижу, что тебе от этого одни мучения. Тогда на этом закончим! Сколько можно, в конце - концов! - Он посмотрел на число в календаре телефона: - Та-а-а-ак! Тридцать три года и… почти восемь месяцев. Не такой уж плохой стаж нашей сексуальной жизни! Теперь будем отмечать две даты: начала и кончала!

- Умершему день рождения не отмечают.

- Ленину, Владимиру Ильичу, - отмечают.

- Наша половая жизнь не относится к государственным событиям.

- Для меня она важнее Дня Конституции!

- Ну прости, я просто не могу! Ты же видишь!

- Вижу! – Кофе кончился, и он, чтобы не продолжать разговор, встал и отправился на кухню. Обо всём этом следовало глубоко подумать.

Василию не хотелось стареть. Его, конечно, никто не спрашивал. Держаться за ритуалы, делать то, что всегда придавало ему уверенности и спокойствия. Может, и прожил он с Надеждой так долго только из любви к предсказуемой и непоколебимой реальности. Она не давала ему поводов для беспокойства, оставаясь всегда рядом, всегда в форме, пусть равная и требовательная, но верная, стойкая и твердая. Всегда вместе, всегда на расстоянии одного звонка или шага от него. Он не считал супружеский секс чем-то непреложным, но для их союза он был необходимым связующим раствором. Жена уступала его темпераменту, он - её довольно скупой на чувственность и оргазмы конституции.

Сейчас, запоминая официальную дату окончания их сексуальной жизни, он включил эту веху в череду других: первое знакомство, первый секс, свадьба, рождение первенца, первая крупная ссора с расставанием, рождение второго ребёнка... И еще много-много чего случилось за такой долгий срок. Вехи всё чаще были не радостными, а грустными. Из последнего, прошедшего острой бритвой по его сердцу, был отъезд горячо любимой младшей дочери. Тогда, провожая её на самолете в столицу, он остро почувствовал течение времени и свой надвигающийся возраст. Хотя и радость за подросшие семейные всходы тоже присутствовала. В решении жены по поводу их сексуальной жизни никакой радости для него не было. Тупое принятие факта.

Сейчас, недавно разрядившегося и размякшего, его это и не особо волновало. Но он знал, что через несколько дней, неувядающий живчик в штанах, а главное, влечение к женщине, как объекту, ароматному, притягательному инородному телу, наполненному такими чарующими, незаменимыми свойствами и качествами, разгорится с куда меньшей, чем в молодости, но все еще мощной тягучей силой. Тогда он потеряет покой и ему придется что-то решать. А этого ему как раз совсем не хотелось. В двадцать лет ноги сами несли его к приключениям и поискам, в теперешнем возрасте они так бодро бежали только в направлении кресла перед телевизором.

Проблему можно было, конечно, решить по-молодежному, вручную. Но, сбрасывая физический заряд, платонический, замешанный на обожании женской сущности и отличности: изгибов, движений, запахов и сладких вздохов и много чего еще, что воссоздать полноценно в фантазиях было невозможно. Глаз сам находил упругие задницы в толпе, следил за вздымающимися грудями, точеными профилями и влажными губами, и чресла вскипали, а жене приходилось отдуваться за всех встреченных им за день «подруг». Так было. Но кончилось.

Зато появилась дилемма. Или остаться без последней ниточки, соединяющей его с молодостью, сложить зубы на полку и начать смотреть «Песни от всей души! », или всё же, следуя наставлениям жены, скорее всего лицемерным, но логичным, найти себе бабенку для секса. Давненько он этим не занимался, и немного подрастерял манеры и хватку. В общем, предстояли потрясения. А он этого не любил.

***

В день следующего запланированного супружеского секса Надя вела себя как ни в чем не бывало. Рано встала, приготовила завтрак и вернулась в постель с кофе. Кофе должен был быть у них после секса, он сам готовил и приносил его в постель! Это была своеобразная благодарность жене за утреннюю близость. Но сегодня кофе стоял перед ним на столике как физическое подтверждение, что предыдущий этап вычеркнут. Он озадаченно протянул руку за чашкой.

Член лежал спокойно. Он и не встал бы без дополнительных усилий. Но он ждал их! Не членом, а головой! И теперь его расписание было бесповоротно нарушено, как и настроение! В глубине души и надеялся, что угроза жены останется на словах, как минутная слабость, и когда придет время, все образуется. Но ничего не исправилось. Так призрачная, но явная угроза приобрела для него осязаемый вид. Надя виновато поглядывала в его сторону, ворковала о несущественном, даже не намекая словом или делом о удалённом пункте утренней программы. Раньше она могла бы хоть предложить другие варианты «облегчения», но сегодня о его потребностях было забыто абсолютно. Все так все. Наверное, она опасалась, что, начав ротиком, всё закончится сексом, в котором она снова будет проигравшей стороной, и потому решила «забыть» о супружеских обязанностях целиком. Нет, так нет.

Он допил чашку, пошутил и глубоко задумался.

Его невеселые мысли прервала Надя.

- Вася, тут ко мне женщина приходила. Представляешь, ей почти сорок, а она еще вирго!

- Наверно ей так хочется, - буркнул муж, погруженный в невеселые мысли.

- Нет, не хочется! Она чуть не плакала! Жаловалась, что раньше тянула, искала любовь, а теперь и готова, и ни с кем не может познакомиться. Боится, что если мужчина узнает, то сбежит, или что не сможет сама, в физическом плане.

- Страшненькая?

- Наоборот! Вполне приятная, не красавица, конечно, на Алку Синельникову чем-то похожа!

- А если она вирго, то чего к тебе приходила?

- Нарушения у нее по женской части! Вертелось у меня на языке предложение, как ей всё быстро исправить, но теперь же так нельзя говорить. Да и видно было, что если бы могла, то давно решилась бы. У неё все там такое рыхлое, натруженное. С покраснением пришла. Отправила ее к дерматологу.

- Шалунья?

- Ну, сорок лет женщине, как ты думаешь, хочется ей или нет?!

- Если бы хотела, давно бы вопрос решила.

- Легко вам, мужчинам, говорить, готовы табуретку трахнуть, когда на взводе. А нам нужны чувства, симпатия, любовь! Мы же в себя принимаем. Не хочется дерьмо какое-то совать!

Василий уже стал понимать, к чему клонит жена, никогда раньше не делившаяся ничем подобным о своих пациентках, но он не форсировал и дал этому плоду созреть и упасть самостоятельно.

- Вообще умненькая, кафедральный работник, своя квартира, неплохо зарабатывает, чистенькая, отлично одета. Но вот в личном плане полный провал. – Продолжала Надежда, старательно нахваливая свою новую знакомую.

- Угу.

- В общем, я предложила ей познакомить кое-с кем. Исключительно в лечебных целях! – С тяжелым вздохом призналась жена.

- И этот кто-то... - Повернулся Вася к жене и приглашающе, как дирижер, взмахнул рукой, предлагая жене триумфально закончить своё великолепное предложение.

- Терпеть не могу, когда ты делаешь из меня дурочку! - Фыркнула Надя.

- То есть ты предлагаешь собственного мужа? Сама предлагаешь?! До этого на тридцать лет обнесла колючей проволокой и патрулировала по периметру с собаками, разогнав всех своих незамужних и разведенных подруг, чтобы только на меня не заглядывались?! Я поражен до глубины души! Впору мне устроить скандал в твоем репертуаре: отдаешь другой, значит меня больше не любишь и тебе не нужен! – Вася с восторгом изливал на жену потоки сарказма и иронии, ощущая себя стервятником, разрывающим нежную плоть жертвы.

Надя морщилась, как от лимона, и отводила взгляд, но не возражала, предпочитая молча пережить приступ словоохотливости мужа.

- А вдруг я к ней уйду? Вон она какая замечательная! – Зашел Вася с другой стороны.

- Ты? Уйдешь? У тебя такие бабы были, и ты никуда не делся! Так что тут я спокойна! Даже сомневаюсь, что у вас что-то получится. Там плева как хорошая складка кожи. Она может и пыталась ее повредить, да там надо с острым инструментом, чтобы такое прорвать!

- Считаешь, что у меня острый инструмент?

- У тебя очень тупой. Особенно на голове! Я не предлагаю тебе в неё что-либо совать. Только встретиться, обаять, подвести к самой перспективе близкого секса! Я договорилась с ней, что если будет реальный шанс интима, она ко мне придет, и мы разрежем плеву в самых толстых местах, чтобы всё прошло гладко!

- То есть и того хуже, мне даже ничего не светит в плате плоти! Только жопой покрутить да ножки подержать, пока ты будешь её девственности лишать!

- Так, она нормальная баба, ну так вышло по жизни! У неё есть потребность, у тебя есть. Чего ты ерепенишься?

- Я просто... Оскорблен. Что ты самую мою любимую роль - соблазнения низвела до медицинской рекомендации: "Придет к вам некий член и трахнет по заказу! Использовать трижды в неделю по два раза в день!"

- Ты себя, прям, переоцениваешь!

Вася выразительно поднял брови, показывая, что ничуть.

- Ничего такого не было. Я сказала, что у меня есть брат, потерявший жену. Старше ее, но еще хоть куда. Она, знаешь, даже обрадовалась. Глазки заблестели. В общем, оставила у меня свою визитку, предложила тебе ей перезвонить.

- Очень хорошо! Уже и телефон взяла, меня не спросила! Как обычно. Теперь мне и отказаться неудобно, человек ждет. - Нахохлился мужчина.

- Ты и не отказывайся! Хорошее же дело! Подумай. Визитка, если что, у тебя на столе. Ангелина Арнольдовна, она.

- С таким именем вообще трахаются?

- Всю жизнь, мой хороший, всю жизнь!

***

Через неделю после того разговора, шпыняемый постоянными напоминаниями и язвительными предложениями о его трусости, Василий позвонил по номеру из визитки, перед этим потренировавшись выговаривать неудобное имя-отчество.

Она ответила. Не было понятно, рада она или озадачена, но предложение встретиться не отвергла, выторговав себе пару дней форы.

- Угадай, кто у меня сегодня был, причем без записи, между приёмами, с мольбами о срочной помощи? - Загадочно спросила Надя вечером следующего дня.

- Серьёзно? И ты ей...

- Нет, не стала.

- Почему? - Удивился Вася.

- Я ей сказала, что спешить некуда, ты человек достойный, сразу приставать не станешь, так что если будут свидания дальше, вот тогда и сделаем. Тем более, что там две недели - половой покой.

- Ну-у-у, я так не играю! Сделала из меня непонятно кого. В таком-то возрасте, да еще вдовцом. У меня все там бурлить должно, сразу в койку и три часа без перерыва!

- Ты не понимаешь женщин. Если она тебе без эмоциональной связи даст, то потом уже по мужикам пойдёт так, что не остановить. А нам нужен постоянный надежный вариант! Поэтому надо, чтобы она к тебе привыкла. Может, влюбилась. Вот тогда и вперед! Тебе же не обязательно сразу в неё член совать, ты и другие приемы знаешь, насколько я в курсе. Используй!

У Василия была мысль рассказать, какие на самом деле он знает приемы, полученные за долгую жизнь на чужих, отнюдь не домашних полигонах, но эта тайна должна была уйти вместе с ним, не достигнув чопорных ушей очень традиционной в сексе Нади. Он хмыкнул, не став противоречить жене и предоставив событиям развиваться самим собой. У него и не было морального права на подобные комментарии. Дважды жена принимала его после бурных романов с уходом из дома и просьбами о разводе. Дважды приползал обратно, клятвенно уверяя в любви и осознании глубины собственных ошибок. Теперь на тему женщин он всегда молчал, дабы не освежать тягостные воспоминания и не злить жену. Именно после последнего такого случая секс между ними выродился в тоскливый размеренный ритуал на пару позиций. Жена больше не целовалась с ним в губы, скупо чмокая. В сексе остался необходимый минимум, который устраивал Надю и позволял кончить Васе. Но о прежних играх и экспериментах ему пришлось забыть.

После этого разговора у Василия сложилась уверенность, что перед ним разворачивается какая-то Надина проверка на вшивость, в которой она одной рукой предлагала ему угощение, а в другой держала палку, чтобы незамедлительно ударить протянутую к конфетам руку.

***

Вася нервничал. Первое свидание после долгого перерыва. Договорились в кафе. Он опаздывал. Пришлось звонить и заверять в неизменности планов. Последние метры он почти бежал. Влетел, встал, прищурился с улицы и начал разглядывать зал.

Она сидела одна за столиком, именно такая как он себе представлял по рассказам Нади и весело, помахала ему как старому знакомому.

- Я здесь!

Она показалась ему моложе своего возраста. Высокая, стильно и сдержанно одетая, видно, что со свежей причёской и тщательным макияжем. Она не была худышкой, наоборот, все нужные выпуклости у нее просматривались и были вполне на уровне. Василий с удовольствием оглядел новую знакомую, удивляясь про себя нерасторопности мужиков: «такая ладная фифа и в девках так долго! »

Он пробрался к ее столику, наклонился, чмокнув в щечку и поблагодарил, что она согласилась на встречу.

- Ну что вы! Мне Надежда Викторовна так вас описала, расхвалила, что я сочла своим долгом...

- Тем не менее, спасибо. Знаете, я так волнуюсь, у меня давно не было... Гм, ну вы понимаете. Встреч. Свиданий.

- Понимаю. Ваша сестра не рассказывала вам обо мне? - Озабоченно осведомилась женщина.

- Нет, только то, что вы свободны, рассматриваете предложения. Тоже очень вас очень нахваливала! - Он сел, распорядился по заказу.

Может за знакомство?

- Ой, я за рулём, огорчилась женщина.

- Тогда чокнемся чаем!

- Вы часто выпиваете? - Сочувственно спросила новая знакомая.

- Чай? С утра до вечера! Только утром иногда кофе... был. Теперь не пью дома кофе совсем... – Задумчиво добавил мужчина.

Женщина с облегчением засмеялась.

- Меня можете называть Ангелина, вы, так понимаю, Василий! Как в «Любовь и голуби»? "Вась, а Вась!". - Передразнила она героиню фильма.

- Да, Раиса Захаровна! - Отозвался мужчина.

- Я, скорее всего ассоциирую себя с их дочкой, которая любит отца и больше всех страдает. - Погрустнев призналась Ангелина.

- Да что мы о грустном, адюльтер нам не грозит, - бодро предположил Василий, выразительно пошевелив бровями и мысленно передав привет супруге через средства массовой информации.

Они завели неспешный разговор, касаясь то другой то другой темы. Он не чувствовал к ней никакого отторжения. Он была приятной собеседницей, в меру манерной и жеманной, но открытой и кажется честной. Сама Ангелина чем дальше, все больше смягчала взгляд, смеялась и водила плечиками, запустив пока неловкую и так долго неиспользованную ей женскую игру флирта. Можно было предположить, что он ей понравился, но давить и подсекать клюнувшую рыбку ему было строго настрого запрещено. И он, избавленный так часто довлеющего над мужчиной неотступного вопроса о дальнейшем вечере, наслаждался обществом закомплексованной, но женщины, ненавязчиво поддерживая разговор, чувствуя себя легко и расковано, как на встрече со старым другом.

За окном прилично стемнело. Ангелина уже третий раз спрашивала, не задерживает ли она его, но он каждый раз отказывался уходить, чего-то всё же ожидая. Может чутье и опыт говорили ему, что не время сейчас оставлять тёпленькую женщину во власти своих сомнений, и он просто ждал, пока та решится сама.

Наконец, разговор потух. Несколько минут они сидели молча, поглядывая то в телефон, то в окно. Он расплатился и, вставая предложил её проводить.

- Ой, да что вы! Я же на машине! - Огорченно напомнила она.

- Тогда до машины! С нынешними парковками это может быть довольно далеко! – Накидывая на плечи плащ настаивал Василий.

- Знаете, мне повезло, совсем рядом нашла место! – Оживленно убеждала она его.

Василий придержал дверь, предложил ручку, и она прихватив его за локоть как давняя знакомая зацокала рядом с ним по улице. Чуть ниже жены, и прилично шире и моложе, она оживленно жестикулировала показывая направление. Около машины, уже открыв замок с пульта, Ангелина повернула к нему погрустневшее вдруг лицо и разочарованно развела руками:

- Ну вот, я и пришла, приятно было познако...

Василий не дал ей договорить. Наклонившись приблизил свое лицо вплотную, заглянув в глаза, сделавшиеся испуганно-затаенными. В них еще мелькнуло ожидание и надежда, поэтому выдержав малюсенькую паузу, чтобы убедиться он накрыл её губы своими и сгреб её ослабевшее тело в свои руки.

По поцелуям он скучал! После отставки жены, любимые его трения ртами были только с любовницами и довольно редко, ибо встречи всегда были торопливые, накоротке. Там хотелось быстрее приступить к самому главному и на милые лобзания времени не оставалось.

А ему часто хотелось, как в юности, отдаться этому занятию с чувством и толком, получая женщину дозированно, скорее как обещание, как предчувствие будущего более глубокого наслаждения; смаковать её во рту, запоминая её духи, аромат и мягкость прижавшегося тела, упругость грудок и юркий язычок.

Сначала губы Ангелины были сухими и холодными. Но он не отпускал, осторожно целуя только краешками, клевал как птичка, заставляя её раскрывать рот всё шире, обнажая внутреннюю сторону губ, выманивая язык, щекотя его своим, проникая вслед за ним вглубь. Она не вырывалась, сама всё больше втягиваясь в неуместный здесь, на людной улице, но волнующий процесс.

Одно дело, когда пара дежурно чмокаются на людях, другое, когда они вот так выжимаются друг в друга жадными ртами, что ни у кого из окружающих не остается сомнений в их дальнейших намерениях, а мамаши закрывают деткам глаза, отвлекая их внимание в другую сторону.

Судя по своему поцелую Ангелина была темпераментной. Она растеклась в его руках, вжалась в него, перебирая руками его широкие плечи. Тело порывисто трепетало в его объятиях, коленка застряла у его промежности, недвусмысленно прижимая восставший член. Рот все больше раскрывался, принимая его язык целиком, встречая и нетерпеливо скользя по нему своим собственным.

Весь опыт говорил Василию, что дамочка готова и можно было её брать.

Тут женщина вырвалась со вздохом сожаления, обтерла тыльной стороной руки распухший от поцелуев рот и посмотрела на него умоляюще и с надеждой:

- Поедем ко мне, прошу тебя! Пока я решила и не передумала! Я не хочу тебя отпускать! – Еще немного и она бы умоляла.

Слова больно резанули его в самое сердце. Ему чудилось, что он охотиться на невинного Бемби из детского мультика. Так бесхитростно и жарко Ангелина откликалась на его ласки. Даже взгляд ее изменился, глаза ее светились почти ликованием, радостью и восторгом. Он ощущал себя обманщиком со всех сторон. Ангелина теперь была уверена, что получила своего мужчину, по крайне мере на сегодня. А Надя взяла с него слово, что он не будет торопить события. Теперь он лихорадочно прикидывал как ему поступить. Повернуться и сказать: "в другой раз, созвонимся", - было бы в высшей степени бессердечно. Не сейчас и не с ней. Невинное дитя за сорок вело себя, как девочка из средней школы, и разрушить сейчас все ее надежды, огорошить отказом он не нашел в себе никаких сил.

- Конечно! - Бравурно согласился он.

"Какая-то гуманитарная помощь" - чертыхнулся Василий про себя. Но тело и само хотело продолжения - в штанах член стоял, как вкопанный, без ухищрений и усилий жены. После долгой засухи на его поле, в природе ощущалась близость обильного ливня.

Она ехала нервно, мотаясь по рядам, резко тормозя, постоянно отвлекаясь на него, он даже боялся за свою жизнь. Хватала за руку, радостно бросая удивленные и восхищенные взгляды. Будто она сама не верила себе, что вот так, нагло, смело везёт к себе настоящего живого мужчину. Смешно это было и трогательно. Давно ни у кого его вид не вызывал такой радости. Никто так не смотрел на него, на старую никчемную клячу, не привлекающего собственную жену!

В квартире, небольшой, но чистенькой всё продолжилось: объятья, поцелуи, жаркий шёпот. Но было заметно, что дальнейшее продвижение пугало женщину. Она тормозила. Снова и снова он начинал свой танец заново, целуя и обнимая доходил до её упругих плотных ягодиц руками, подбираясь к подолу платья, и снова она находила повод отстранится, отойти, заговорить о чем-то постороннем отдаляясь, убегая от него по комнате или на кухню. Он уже не хотел чаю, ни посидеть, ни поговорить, ни посмотреть фильм, наведясь как торпеда он шел как и положено к той цели, ради которой его она привезла. А цель все увиливала, делал ложные выпады, стараясь сбить его с курса.

В конце концов, она решительно вновь всплеснула руками и вздрагивая плечами отошла к окну.

- Прости, прости, я наверно переоценила себя! Я не могу! Просто не могу! Я бы хотела, но не сегодня. Ни сейчас! Прости, мне очень жаль! - В голосе Ангелины сквозили нотки отчаяния. Сейчас она прощалась с последними своим надеждами, и снова сердце Василия сжало тисками сострадания.

- Послушай, нам вовсе не обязательно же идти до конца! Мы могли бы просто побыть вместе, не доводя до крайностей. Наверняка для удовольствия есть и другие пути! - Прошептал он ей на ушко, подойдя и успокаивающе обняв со спины.

Она выжидательно замерла, почувствовав как охватившие её руки спустились по бедрам, нырнули под юбку, и уже вместе с ней поехали по ногам вверх.

Бесцеремонно, как давний хозяин, он скользнул лапищей по животу, проникая под плотный край колготок, под резинку сразу к лобку, гладкому, даже скользкому, настолько тщательно там было выбрито. Ангелина ничего не предпринимала, застыв в свое позе, а он как школьник щупал, гладил, мял естество новой знакомой, знакомясь с виновницей всех её расстройств. Обычные простые движения. Но ей они нравились. Может сама она и молчала, но тело начинало откликаться, подрагивать, бедра порывисто задвигались, загуляли под его пальцами. Промежность, влажная наверно последние двадцать лет, доверчиво раскрылась. Лапая её, он обнаружил довольно широкий вход, и скользнул по нему пальцами, утопив их глубже. Попка Ангелины в ответ толкнула его в бёдра, вдавившись в хорошо вставший, напрягшийся широкой колбасиной член. Она зажата! Она пропала! Спереди рука, сзади член! Давно желаемое и пугающее событие приближалось к ней на всех парах!

- Ах, ну что ты делаешь! Может нам стоит... – снова сделала она попытку вырваться, шепча уже как в тумане.

Но тут Вася окончательно зафиксировав близкую и доступную цель, сам потерял голову. Схватил второй рукой, дернул колготки вместе с трусами с ног, сорвал их вместе с туфлями, развернул к себе, присел, обхватил руками, приподнял и понес, не чувствуя веса, Ангелину к дивану. Она не вырывалась, лишь чуть слышно ойкнула, когда он поднял её к потолку на высоту своего роста. Положив, даже скорее уронив женщину навзничь, он одной рукой сорвал собственный ремень и рванул ширинку, коленями раскидал белые ноги женщины покорно ожидающие его, придвинулся, мазнул головкой вдоль, размазал горячее озеро между ее нижних губ, уперся в нежнейшую выемку и со всей дури, всем весом, резко, сильно и до конца загнал в кой-то веки твердый, как полено член в расхлябавшееся чрево новой знакомой.

Если бы у дивана не было подлокотников, Ангелина наверное бы вылетела на пол. А так она, дернувшись, со стуком лишь воткнулась в него макушкой, и он задержал ее дальнейшее движение. Взвыв как раненая слониха, протрубив о смертельной ране страшным громким вскриком, переходящим в визг, женщина выпучила глаза и попыталась скинуть Васю с себя, в миг из мягкой и послушной прекратившись в комок костей и острых выступов. Но вцепившегося в неё мужчину отодвинуть было далеко не просто. Во-первый он был тяжелее раза в полтора. Во-вторых, почувствовав необычно узкое, горячее, и, самое главное - эластичное и влажное влагалище, покинуть его не кончив, он бы теперь не смог ни за что на свете. Он тоже вцепился в женщину, удерживая под собой и на себе.

- Прости, прости! - Зашептал он, покрывая лицо, бьющейся под ним и уворачивающейся Ангелины короткими извинительными поцелуями. – Извини, что сделал больно, я не знал, что ты такая... узкая…

- Я не узкая! – В сердцах простонала женщина, безуспешно пытаясь сняться с пронзающего ее члена. - У меня это в первый раз!

- В первый?! - Василий изо всех сил попытался удивиться. Он вытянул лицо, выпучил глаза и на секунду замер. - Офигеть! Тогда вдвойне прости! Я же не знал! - Втолковывал он ей, не меняя позы, но и особо не шевелясь. - Во второй раз будет намного лучше! Я обещаю!" - Не смог удержаться он от подколки. Тело его потихоньку раскачивалось, совершая обычные в таких случаях движения, Член потихоньку осваивался внутри девственного чрева, прокладывая себе дорогу среди смеси липкой крови и обильно растекающейся смазки. Этот ход становился все глаже, легче. Кажется, боль отступала и у Ангелины. Она затихла, успокоилась, а через минуту уже обняла Василия, подставила ему губы, стала помогать ногами и движениями таза.

Осмелев, Василий, добрался до ее блузки, расстегнул, выпростал наверх груди и стал по очереди целовать их, наклоняясь.

"Как же давно это было? Так что бы девственница, чтобы тугое узкое влагалище, чтобы неопытный робкий взгляд, первая дрожь не от наслаждения даже, а от этого чувства единения с мужчиной!" - Восторгался Василий нежданному приключению. Ангелина не даром показалась ему довольно темпераментной. Через пару минут она уже сама прижималась к его лобку своим, тёрлась, ёрзала под ним, нетерпеливо подёргивалась, требуя ускорится. Стоны становились громче, глаза закрылись, а руки крепко вцепились в его зад, толкая его поглубже.

К счастью, он был не зеленый юнец, который бы давно кончил. Теперь это было для него непросто. Несмотря на волнительную узость женщины, её жаркий, разгорающийся прямо на глазах темперамент и то явное удовольствие, которое она уже испытывала с ним, он ожидал, что для финала ему потребуется намного больше времени, чем ей, и решил схитрить.

Вскоре Ангелина показала все признаки приближающегося оргазма, затряслась, сладко заохала, судорожно завихляла задом, а потом сдавленно и отчаянно вскрикнула, вцепившись ему в спину острыми коготками. Несколько раз волна прошла по её телу, сжимая ноги и вздымая грудь, а Вася почувствовал как плотно охватившее его влагалище пульсирует колечком на члене.

Он наслаждался видом удовлетворенной женщины и самому ему было этого было вполне достаточно. Побыв в ней еще немного, переждав охи и содрогания, дождавшись благодарно открывшийся увлажнившихся растроганных глаз и с огромным сожалением вышел, так и оставшись лежать ней, приподнимая и удерживая себя на локтях.

- Боже! - Потрясенно воскликнула Ангелина! - Это было так... классно! Правда, не с начала! - Уже со смехом добавила она. И тут же с ужасом: - Ой, надо подниматься, сейчас там всё на диван протечет! - Округлила она глаза.

Они соскочили, разглядывая свои причиндалы. И вправду крови было прилично. Василий был перемазан, а между ног Ангелины зияла красочная рана. Она причитая и нисколько не смущаясь забранной юбки, голых ягодиц и вываленной груди, метнулась в ванную, за тряпкой в попытке собрать растёртые пятна на обивке. Он пытался помочь. Так за хлопотами, пока она привели себя и диван в порядок, собственный член его принял обычную расслабленную форму, и только ломота в яйцах напоминала незаконченном деле.

Они оказались напротив друг друга, обнажённые и неловко замолчавшие. Женщина с ожиданием и опаской смотрела на Василия как бы спрашивая: «кто я тебе теперь, будешь ли ты меня теперь уважать?! ». А Василий и сам не знал, что чувствует. Поэтому шагнул и молча привлек женщину к себе. Та благодарно прижалась, тесно вжавшись, стараясь растечься кожей по его.

- Если мы продолжим, то я за себя не ручаюсь. А так как у тебя в первый раз, то надо бы воздержаться. - Ворчливо заметил Василий, сжимая руками широкий зад новой знакомой.

- Я наверно могла бы... Ангелина начала и осеклась... - Могла бы, - чуть помолчав продолжила она, - Поцеловать тебя там. - Сдавлено закончила она и вопросительно подняла у Василию свои преданные глаза. Они смотрели выжидательно и робко.

- О, я бы не отказался - Восхищённо, насколько смог изобразить, ответил мужчина.

- Правда?! - Ангелина обрадовалась как ребёнок, оглянулась в поисках удобного места - Можно здесь, а можно пойти на кровать! Где ты хочешь?! - Захлопотала она. – Только я не особая специалистка, ты меня учи, хорошо, - приговаривала она пока они переходили в спальню.

В итоге, они оказались на кровати. Женщина раздела его совсем, сняла с себя остатки одежды и положила Васю на спину, как экспонат, сама присела рядом, разглядывая и поглаживая тело мужчины с пытливым интересом естествооткрывателя.

Она приникла к его лицу, поцеловав, а затем, следуя множеству роликов на данную тему стала короткими поцелуями покрывать кожу груди, щекотя соски и чувствительную область над рёбрами. Рука её несмело легла на Васины причиндалы, уже набухшие, но ещё не твердые, сжимая, поглаживая горячую плоть.

Вася положил повыше подушку под голову и с удовольствием наблюдал за действиями склонившейся над ним женщины. Голая и заинтересованная процессом не меньше чем он, она старательно зацеловывала его тело, из незнакомки в кафе превратившись за несколько часов в давно знакомую женщину. Собирательный образ всех его любовниц за долгую жизнь воплотился сейчас в ней, актуальной, сегодняшней партнерше. Она делала то же, и так же, может чуть более неловко и несмело, но принципиально то же, что и все другие. Ценность этого было в том, что она была в настоящем, сейчас, а не в далёких выцветших воспоминаниях. И это рождало в нём ответные теплые и даже горячие чувства, такие же, как раньше, прежние, которые он уже испытывал и пережил в засахаренном прошлом. Которые, думал, уже погасли и умерли, затянувшись плесенью лет. И так для него это было удивительно, что груда углей давно отгоревших любовей вдруг затеплилась, ожила, мигнула несмелыми искорками, полыхнула жаром и острые язычки зарождающегося пламени лизнули остывшие камни камина его души.

Ангелина, тем временем, взяв в руку оживший, напрягшийся к гордости Василия член, и осмотрев его внимательно и придирчиво, сдвинула кожицу, нагибая в разные стороны ствол, пробуя его то прижать к животу, то отвести в сторону, отпуская и наблюдая как он упруго возвращается выпрямляется сам, без рук, гордо и выжидательно, приблизила к головке лицо, лизнула краешком, открыла рот, и метнув на мужнину вопросительный взгляд "можно?", вобрала головку в себя, окружив горячим теплом и нежными прикосновениями языка и щек.

- Я все правильно делаю?! - Уточнила она немного поупражнявшись.

- Это прекрасно! - Приободрил её Василий. Он не хотел ничего поправлять, наслаждаясь видом сосущей ему женщины. Это было красиво, возбуждающе, и он, чтобы не затягивать, рассчитывал успеть кончить, пока она не устала, отблагодарив таким образом партнершу за старания.

Словно услышав его мысли, Ангелина снова освободила рот и спросила его:

- А ты можешь так кончить?!

- Тебе в рот?!

Она не это имела ввиду, скорее всего, задумалась и потом кивнула.

- Ну да, можно в рот!

- Я хочу кончить тебе рот! - Признался Василий. - Можно?!

Ангелина еще раз кивнула и вернулась к своему занятию.

- Помни яички, - вытягиваясь в струнку попросил мужчина, - чуть глубже можешь, и языком, вот там, да! Ох, ты просто прелесть! Чуть быстрее! Рукой! - Он направлял её, любуясь тем, как она старается ему угодить, будто тоже вместе с ним испытывая прилив желания.

Член его занемел, он чувствовал только головку, то как она скользит во рту Ангелины, ощущал неловкие зубы, горячий язык, но не наслаждение. Ему не хватало всего чуть-чуть, скорости, сдавления, умения. Он выхватил член из рта, схватил её за волосы другой рукой, сжал, не давая выпрямится, и стал лихорадочно дрочить перед её носом повторяя: «терпи, терпи, рот открой! »

Она послушно широко раскрыла рот, удерживаемая им, согнутая и занемевшая. И тут оргазм, застрявший в последней пятилетке, наконец, пришел! Василий почувствовал, как скопившаяся сперма двинулась из глубины его чресл, по каналам и канальцам, собираясь в смачный плевок по направлению к головке и с рыком облегчения вогнал член обратно Ангелине в рот, надавив на голову женщины сверху. Она наделась на его член почти до середины, когда сперма вырвалась из него вместе с первой судорогой. Он брызнул, раз, еще, удерживая член и голову женщины вместе, совмещая их в единый законченный контур облегчающих ощущений, кончал, дергаясь и охая, не ослабляя хватки.

Только спустив окончательно, он осознал, что поступил довольно резко и даже насильственно по отношению к неопытной женщине. И отпустил волосы своей жертвы, приготовившись снова извиняться. Теперь он боялся заглянуть ей в глаза. Но напрасно. Она взглянула на него с наполненным, плотно сжатым ртом и во взгляде её сияло восхищение. Поводив глазами в поисках решения, она сглотнула. И задумалась, оценивая свои ощущения. А потом радостно рассмеялась.

- Ничего себе, у меня такое первый раз. Вы меня со всех сторон девственности лишили! - Она совершенно искренне была довольна случившимся.

- Извини, немного жестко в конце вышло. – Сморщился Василий. Он благоразумно промолчал про еще одну девственность, считая, что и так уже злоупотребил радушием женщины.

- Ну что ты, я же понимаю, в такие моменты себя не очень контролируешь! Во всяком случае, я, - Кокетливо потупила она глаза.

- Могу я что-то для тебя сделать? - Притянул он её к себе и поцеловал в соленые губы. - Я тоже могу тебя поцеловать. Там. – Предложил он.

- А тебе не надо домой?

Василий задумался, не потому, что не знал ответа, а придумывая самый невинный вариант.

- Да, печально согласился он, завтра на работу. А у меня документы дома, обязательно надо домой попасть..

- Ну вот. И мне впечатлений на сегодня уже хватит. - Даже с облегчением поддержала его Ангелина.

В общем, тут их устремления полностью совпали: Василия ждала жена, а привыкшая за многие годы одинокой жизни к комфорту и уединению Ангелина тоже не спешила разделить ложе с мужчиной на всю ночь.

Перемежая сборы с поцелуями и объятиями он оказался на пороге, в последний раз провел по щеке Ангелины рукой пообещав появится и «всё остальное» в самом скором времени.

На улице стол упоительный аромат ранней ночи, было тепло. Внутри Василия тонкой мажорной нотой пела натянутая струна хорошего настроения. Сердце колотилось, переживая и смакуя случившееся, никак не успокаиваясь. Но вместе с радостью от прошедшего, в нем поднимался страх предстоящего. Опомнившись от раздумий, он вызвал такси, и отправился домой.

***

Надя не спала, выключив везде свет, она, как паук в углу, ждала его в темноте спальни, сидела выпрямившись на подушках, подоткнутых под спину. Василий молча, словно не заметив затаившуюся супругу, разделся, даже не приняв душ, и залез под одеяло со своей стороны. Они помолчали.

- Чего так долго? – Не выдержав паузы, спросила Надя.

- Долго? - Вася включил дурака. Взял в руки телефон и, демонстративно глянув время, выругался. - Ну так я же на свидании был, - язвительно ответил он, откидываясь на подушку и старательно изображая безмятежность.

- Ну и… Почему так долго?!

- Пуфф… Как долго... – Пошамкал муж губами, - она большая любительница поговорить! У меня даже голова от нее разболелась. Пришлось сидеть с ней до упора, а потом она еще попросила проводить.

- Хм, невинная овечка, а в оборот взяла, - презрительно хмыкнула супруга. - И что, домой пригласила?!

- Да каво там! Шуганулась от меня в подъезд, будто я её прямо тут изнасилую! - Отмахиваясь от беспочвенных подозрений супруги, с хохотком ответил Василий.

- Вы хоть о чём-то договорились? Ждать мне её теперь к себе или нет?! - Надю пока не отпустило, и она продолжала косвенно выяснять сложившуюся картину.

Василию очень сильно хотелось сказать всё как есть, но этому воробью было слишком много лет, чтобы не понимать всю пагубность подобного решения, и он вяло ответил сквозь зевоту:

- О чём? Да ни о чем! Ну, созвонится когда-нибудь, не о чем конкретно. - То есть ты ей не понравился? - Уже с нескрываемым облегчением выдохнула Надя.

- Скорее всего. Вообще, она довольно специфическая, не случайно так долго одна, - высказал Вася жене то, что так желала услышать и лег на другой бок, повернувшись к жене спиной.

Допрос был закончен, Надя была удовлетворена и благодарно нырнула к мужу под бочок, прижавшись к нему и обняв рукой.

- Может, тебя приласкать? - благодарно промурлыкала жена ему в шею, вызвав у того легкую панику. Вася напрягся, лихорадочно соображая.

- Я вот не пойму. – Буркнул он не меня позы, - сначала сама отправляешь к другой женщине, а теперь допросы и ревность?!

- Какая ревность, - неуверенно засмеялась Надя, - просто спросила, ждать мне её на манипуляцию или нет!

Но момент был благополучно испорчен. Жена отпрянула, быстро сменив милость на обиду.

- А мне показалось, заревновала. Неужели самой муж понадобился? - Продолжал глумиться Вася, радуясь счастливому избавлению.

- Да прям, сдался ты мне, старый пердун!

- Вот и поговорили, - закруглил удавшийся маневр Василий.

- Да что с тобой разговаривать, лучше дерьма поесть, - откликнулась и, резко подскочив на кровати, тоже перевернулась к мужу спиной на своей половине кровати Надежда.

***

Дальше случалось то, что обычно случалось во время Васиных интрижек. Они с Ангелиной списались и через осторожные сначала обмены ничего не значащими сообщениями к концу первого же рабочего дня дошли до откровенного секстинга. Раньше это называлось «писать грязные письма», а теперь для этого было модное слово. Будто прорвалась плотина, Ангелина всё откровеннее писала о своих чувствах и ожиданиях, с непривычки держать дистанцию между собой и любовником, выкладывая всё как на духу. Призналась, что не совсем невинна в общепринятом смысле и давно знает, что такое оргазм. Но с ним её чувства были, по её словам, совсем другими. И она мечтала их повторить. А от её липких и смачных сообщений уже тело и мысли Василя не могли найти покоя.

И уже он описывал ей, как хотел бы взять свою новую подругу, как ласкать, ощущая весь день в штанах распирающее напряжение. После того, как Ангелина призналась, что кончила только что, читая их диалог, он сам, как мальчишка, рванул в туалет и с наслаждением облегчился, быстро, сильно, до онемения в ногах. Все это было как наваждение, как привет из более ранних лет. Он умилялся её непосредственности, наивности. Там, где её сверстницы, сменившие ни один десяток членов и давно уставшие от однообразия мужчин, принимали секс как обязанность с небольшой ноткой удовольствия, Ангелина открывала для себя общение с мужчиной, как юная девушка, с энтузиазмом и любопытством предвкушая новые впечатления, отдаваясь фантазиям со всем жаром нерастраченной сексуальности.

Это заводило, это влекло, это лишало воли. Вася тоже хотел быть с ней сейчас, срочно, как можно быстрее. Будь он помоложе, тут же организовал бы какую-то командировку, наплёл с три короба и забурился с новой знакомой на неделю. Но сейчас его здравомыслия все же хватало, чтобы не делать резких движений. Голова лихорадочно работала, разрабатывая планы, линии поведения, оценивая собственные ресурсы и временные рамки. Они условились с Ангелиной о встрече, и у него было ещё два дня, чтобы организовать всё дома.

***

Плохо, когда размеренная твоя жизнь полностью контролируется твоей женой. Она всегда знает, где ты днем и во сколько будешь вечером. Не специально, но как человек, привыкший к тому, что вещи лежат на своих местах, Надежда знала, где и когда находится тело и мысли её мужа. Вася сам своей размеренной и тусклой жизнью в последние годы допустил такое положение вещей. Даже сама Надежда могла задержаться и уехать, не особо заботясь о предупреждении и разрешении мужа, не ставя перед свершившимся фактом, а Вася, как тот трамвай, ходил уже много лет по кругу, не сворачивая.

Это была самая главная проблема в текущей ситуации. Потерять свободу легко, вернуть – очень сложно. Вторая проблема была в том, что он не сказал Ангелине, что женат. Пока это не слишком портило планы, но чем дальше затягивать этот вопрос, тем больнее для всех окажутся последующие открытия. Бросать же Надежду, уходить к новой знакомой, которую знает несколько дней, вообще было бы для него немыслимым. Даже элементарная благодарность за прожитые вместе годы не позволяла ему даже в мечтах рассматривать такой вариант. То есть получалось, что у него был небольшой зазор между работой и вечерней проверкой перед сном, в который не вписалось бы ни одно приличное свидание. Можно было выкроить выходные, особенно зимой, но с праздниками была проблема…

Раздумывая, Вася одёрнул разыгравшееся воображение. "Какие праздники, мы только раз и пересеклись, может она сейчас найдет себе молодого и построить нормальную совместную жизнь!". Пока он решил не заглядывать так далеко и только провентилировать вопрос со следующим свиданием.

Василий всегда полагал, что лучше неправдой будет правда с умолчанием некоторых деталей. Вечером дома, вспомнив будто невзначай, а не размышляя над этим весь день, он окликнул Надю, показывая на свой телефон.

- Слушай, тут твоя Ангелина появилась. - Стерев и тщательно перепроверив трижды длинный поток весьма скабрезных сообщений, которыми они с Ангелиной обменивались два последних дня, оставив только последнее, вполне невинное, с предложением дня и времени, он чистосердечно протянул его жене.

Надежда не поленилась, подошла, посмотрела и, отдав телефон, удивленно заметила: - Надо же, чего это она передумала. Понравился ты ей все-таки? - В голосе была нотка сомнения и большая жирная клякса ревности.

- Я, наверное, откажусь, напишу ей сейчас – занес над экраном палец Василий и выжидательно посмотрел на жену.

- Нет-нет, не стоит, - поспешно ответила супруга. - Пока же ничего особенного! Ко мне пока она не появлялась, значит, в ближайшее перспективе секса не планирует. Знаешь, сходи, хоть вечер приятно проведёшь. - Дозволила ему жена.

- Где вы встречаетесь?

- Я пока ничего не ответил, решил у тебя спросить. Я же не сам с ней познакомился, а по твоему рецепту! - Совсем обнаглел, спрашиваешь у жены, куда любовницу на свидание вести? Найдешь какой-нибудь ресторан, только сильно острое не бери, ты же помнишь, у тебя поджелудка!

- Точно идти?! А если она там вид на меня имеет, мне что, с ней целоваться?! - Не унимался Вася, поймав кураж. – А в трусиках покопаться можно?

- Я тебе покопаюсь, развратник! Если до этого дойдет, можно поцеловать, но без продолжения, знаешь? - Уже с нажимом отвечала супруга. - Ишь какой недотрога! Раньше не гнушался… - Она осеклась, коснувшись навеки похороненную между ними тему прошлых измен.

Еще немного поломавшись и добившись, чтобы Надя настояла на его свидании в следующий вечер, для виду недовольный, он будто нехотя сделал вид, что отправляет ответ Ангелине, и отложил телефон, предусмотрительно его заблокировав.

- Написал? - Переспросила жена через несколько минут.

- Да

- Она ответила?

- Да. Договорились.

- Во сколько?

- В шесть тридцать, завтра.

- А где?

- Кафе недалеко от моей работы.

- Она сама доедет?

- Сказала туда подойдет, предупредила, что может опоздать немного. – Василий лениво отбивал вопросы жены, как пинг-понг.

- Ишь ты, опоздать! Ты её долго не жди, а то подумает, что тебе нужнее.

- Я и не собирался так-то, - недовольно бросил Василий. В душе он уже предвкушал завтрашнюю встречу, придумывая, как будет ласкать свою новую нежданную зазнобу. Столько всего оговорено уже между ними, столько секретиков узнано, что он, учитывая эту информацию, мог представлять их новую встречу во всех подробностях. И нетерпением ждал предстоящие сладкие мгновения новой интрижки.

***

Это была другая женщина. Теперь в ней не было ни грамма стеснительности. Выговорившись в сообщениях, раскрыв свои нехитрые мечты и ожидания, она доверчиво прижалась к нему, стоило им торопливо подняться в ее квартиру.

- Хочу, хочу, хочу , - твердила она - тебя всего, сейчас, туда, так хочу снова это испытать! - Проговаривала она между пылким поцелуями. - Это совсем не так, как руками, ничем, это ты, весь, во мне! Мы, как единое, наполненное, целое!

Она торопливо сбрасывала одежду сама, успевая помогать и ему. Под деловым костюмом на ней оказался умопомрачительный комплект белья, красный, резко очерчивающий её крупную грудь и выпуклый животик. Она отодвинулась, красуясь, ожидая его реакции. Василий отработал максимально восторженно. Она даже покраснела от удовольствия, поскорее вернувшись в его объятия.

- Можно сразу, как тогда, в первый раз, резко и сильно, - попросила она, утягивая его на диван. Он тоже был уже готов. Уложил, наклонился, навис, устраиваясь между вызывающе раздвинутых ног. Трусики в сторону.

Член уткнулся в промежность намного выше, чем требовалось. Ангелина замерла в ожидании, бесхитростно не догадываясь помочь ему войти. Пришлось все брать в свои руки, направить, раздвинуть членом складки и толчками втиснуться в влажное, удивительно мягкое, узкое влагалище, покрытое скользкой прозрачной влагой.

Ангелина наверно ожидала новой боли, и заполучив вдруг его всего внутрь полностью совершенно безболезненно, заметно выдохнула, расслабилась и счастливо взглянула на него.

- Да, вот так! Я мечтала снова почувствовать это! – Она положила руки ему на плечи, счастливо закрыла глаза и приготовилась внимать.

Начав размеренно, еще опасаясь что-то нарушить, под уговорами Ангелины он быстро ускорился, начал ритмично долбить подпрыгивающее и извивающееся под ним тело любовницы, пока та уже радостно и удовлетворенно не вскрикнула в финальном пароксизме, задрожала как в лихорадке, а потом обмерла, прижимая его к себе и успокаиваясь. Это было безумно приятно - ощущать такое желание женщины. С ним. Они повторили, не меняя позы, и снова она была довольно быстрой, а звуки её финала стали еще громче и увереннее.

- Ты можешь кончить в меня, - закусив губу и распахнув благодарные глаза, попросила она.

- Таблетки?

- Нет.

- Не боишься?

- Мне сколько лет, по-твоему? - Со смехом спросила она.

Вася знал, но назвал намного меньше. Получив в благодарность лёгкий шлепок по спине.

- Не льсти мне! Я уже старая, да, если залечу, это будет в последний вагон. Рожу, воспитаю. Сама! И не делай такое лицо! Тебя не заставлю признавать!

- Может, я сам захочу?! - Насупился Вася.

- Еще и женишься на мне? - Лукаво спросила во мраке комнаты Ангелина.

- Ну...

- Молчи, не хочу сейчас об этом! Слишком много хорошо не бывает! Ты как, можешь ещё?! – Участливо спросила женщина.

- Так я еще ничего не сделал, - сконфузился Вася.

- Ну и хорошо, тогда давай сменим позу! Я же тебе говорила, я могу часто и много! - Хихикнула она.

- Ты такая горячая, как так вышло, что всё это время оставалась девственницей? - Не смог не задать давно мучивший его вопрос Василий, поднимая и ставя Ангелину на колени на диван, развернув к себе задом. Зад был отличный, больной, ровный, массивный. Ягодицы резко переходили в тонкую талию, потом в прогнувшуюся спину, шею и покорный затылок, уткнувшийся в спинку головы. Он запустил руку между ног женщины, коснувшись её мокрых складок, помял, провел ниже, коснувшись выразительного, но небольшого пупырышка ближе кпереди. Ангелина вздрогнула и провела попкой навстречу.

- Вот это твой знаменитый клитор, который отдувался за всех мужчин?! - Спросил Вася медленно поглаживая нежный бугорок между влажных сладок.

- М… Да... Отдувался... - выдохнула Ангелина, виляя бедрами. - Почему это он знаменитый? - добавила она.

- Ну как же, развлекал хозяйку, не давал скучать! - Продолжая ласкать её, отвечал Василий.

- Да, развлекал... М-м-м, мы с ним целые вечеринки устраивали... - мурлыкала женщина. - Может, в нём всё и дело. Мне его вполне хватало. Нормальный мужчина всё не попадался, а ненормальный мне не нужен был, лучше уж самой, продолжая ритмично вихлять бердами – Задумчиво говорила Ангелина.

- Ах, ну что ты делаешь, я сейчас опять… Да, вот та-а-ак, - она сделала спину колесом и крупно вздрогнула. По телу ее пробежала волна легкого озноба, и она выгнулась обратно. Снова выпятив ему свой зад.

- Я сейчас… - Попросила она. Вася ждал, любуясь снова на обнаженное тело только что кончившей молодой женщины.

- Почему ты не вошёл? - Проворковала она, чуть отдохнув и призывно поводя задом перед его взором.

- Хотел так, мне нравится, как ты заводишься, нравятся твои оргазмы... - Честно признался Василий, взбираясь позади и приставляя головку ко входу.

- Ох, так даже глубже, - Вздохнула Ангелина, сложив голову на руки и еще сильнее выгибаясь.

- Мне тоже нравится, когда ты кончаешь! Может, потом еще раз в рот, - попросила женщина, качаясь под его ударами.

- О, только не сейчас! Увидев твою попку, я хочу любить тебя, держа её в своих руках! Ангелина счастливо засмеялась: да, я тоже так хочу! Можно даже быстрее!

В этот раз за два часа они умудрились сменить большинство известных поз. Он уже понял, что Ангелине нужно было быстро и сильно. Да она и не скрывала, в яркие моменты подгоняя и умоляя его ускориться. Ученица из неё была прилежная, и утомленный интенсивной акробатикой, он бы ни за что не поверил, что сам лишил эту ненасытную и активную женщину девственности на прошлой неделе.

Самому ему этих коротких забегов между её оргазмами не хватало. И пока женщина раз за разом улетела на планету наслаждения, возвращаясь оттуда отдохнувшей и неутомимой, он оставался на подъеме и в полной боевой готовности, показывая чудеса выдержки и выносливости. В итоге, он растянул свою палку на всё время, представ перед новой любовницей в виде супергиганта. Женщина даже не догадывалась, что среднее время «обычного» секса Василия с женой исчислялось жалкими минутами, но с ней он был словно заколдованным. Наконец он устал и взмолился: Ляг, пожалуйста, и раздвинь ноги! Вот так! Я уже хочу кончить, глядя на твою киску!

Ангелина резво выполнила его просьбу, улегшись на кровать и широко раздвинув округлые бедра. Половые губы чуть приоткрылись от долгих упражнений и влажно поблескивали; она приподнялась на локтях, наблюдая за ним, а он, встав между её ног на колени, лихорадочно принялся дрочить, вглядываясь в манящие женские окружности.

У него всё не кончалось, он пыхтел и напрягался.

- Так вот как мужчины это делают! – Восхищенно заметила Ангелина. - Я опять завелась, - будто извиняясь добавила она, - можно я тоже себя потрогаю?! И, не дожидаясь его ответа, проворно нырнула пальчиком между губок, погрузив его сразу наполовину. Он тут же замелькал там костяшкой, быстро растирая нежные складки вокруг клитора, а женщина откинулась на кровать.

Это стало для Васи последней каплей, глядя на самоудовлетворяющуюся женщину, он принялся бурно спускать, брызгая спермой на её руку, лобок, половые губы, и живот, натрясывая онемевшим от усталости членом.

- Да, да, на меня! - Шептала она, ускоряя собственные движения. Палец летал по залитой спермой щели, влажно шелестел между губок. Ноги чуть ползали пятками по кровати. Второй рукой она вцепилась в грудь, сильно её сжав, и выгнула спину. Потом, как отпущенная тетива, задрожала и разрядилась, рухнув на кровать и зажав пульсирующее промежность ладонью.

***

Он не хотел уходить, она не хотела его отпускать. Отговариваясь ранним пробуждением, важной встречей и полной исчерпанностью сил на сегодня, он высвободился от её объятий и оказался на улице счастливый, утомлённый и вновь озадаченный. Это уже был полноценный роман, как и положено ему, яростный, озабоченный по началу только сексом. По обыкновению, он мог длиться долго, но не так долго, как это можно было скрывать в его нынешних условиях.

В этот раз жена встретила его со светом. Она еще не легла и подняла от книги на него свои внимательные глаза, настороженно считывая его эмоции с лица. К счастью, её проницательность была слишком преувеличена. Долгий послужной список прошлых измен давал Василию необходимый опыт: как вести себя и что делать под грозным взором подозрительной и ревнивой супруги. Выдержав пристальный допрос и осмотр, он изо всех сил изображал свой обычный вечер на одной только силе воли, не давая себе рухнуть на ходу от смертельной усталости и заснуть беспробудным сном обильно потрахавшегося самца… Это сразу выдало бы его с головой знающей все его повадки Надежде.

Он крепился, стараясь побольше ходить, занимая внимание делами и разговорами. Вопросы у жены были прежние. Василий довольно безэмоционально заверил её, что Ангелина «не в его вкусе, а он - не в её», что встреча носила «скорее дружеский характер», и они договорились «не теряться». Но что это значит в современной жизни, где для этого достаточно только раз в год написать сообщение? После допроса Надежда заметно успокоилась. Выдохнула, как женщина, но тут же в ней проснулся врач:

- И что ты мне теперь прикажешь с ней делать?! Жалко женщину! – Всплеснула она руками. - А ты знаешь, позвони ей еще раз! Три раза – отличное число! Может, она тебя проверяет! Или ты, пентюх, не можешь женщине нормально намекнуть?!

- И что я ей скажу?!

- Пригласи куда-нибудь, всё такое. Третье свидание в любом случае – это уже серьезно и пахнет близким сексом! Может ей такого намека хватит и она ко мне примчится?!

- И что мне, ехать с ней встречаться или сразу пригласить к тебе в кабинет?!

- Дурак! Ну, подведи к самому главному, может сама сознается, что девица, что боится. А ты такой: «не проблема, это же легко врач может исправить! ». Когда мы все сделаем, ты «потеряешься», и она спокойно найдет себе другого! Как тебе план?!

- Да где еще она такого замечательного найдет?! - Решил подшутить Вася. - Да уж, конечно! Таких хвастунов ни в одной подворотне не сыщешь! – совсем успокоившись, равнодушно парировала супруга.

Так у Васи появился повод встретиться с Ангелиной в третий раз, не скрывая этого от благоверной. Надежда то ревновала, то изображала полное безразличие, высказывая некую «заботу» о нем, оставшемся без регулярного секса. Он, напротив, уверял её, что ему ничего уже не надо, хотя Надя, прожив с ним слишком долго, не особо в это верила. Дважды она, скрепив сердце, предлагала ему минет. Вася не мог отказать. Это бы смотрелось совсем подозрительно. Дважды он думал о своей молодой любовнице и быстро спускал в умелый рот жены. Это удовлетворяло все стороны, и Надежда с чувством выполненного долга надолго отставала от него.

Их с Ангелиной роман в сообщениях всё расширялся. Целыми днями они общались, перебирая варианты и позы для будущих встреч. Как девочка в конфетной лавке, она хотела попробовать всё и сразу, даже обмолвилась о проникновении сзади, чем заставила сердце Василия биться с перебоями. День новой встречи неуклонно приближался. Будто, между прочим, накануне он предупредил жену об этом, заботливо уточнив, не передумала ли она его отпускать на это предприятие:

- Обманывать женщину долго - бессердечно, - предупредил он жену, - что ты в итоге хочешь?!. - Я же триста раз говорила убрать ей эту монструозную плеву, чтобы она жила спокойно и нашла себе кого-нибудь, завела семью! - А почему сразу не убрала, когда она у тебя в первый раз была? - Для этого требуется желание пациентки! Процедура прилично стоит. – Она тогда все узнала, подумала и сказала, что ей не к спеху, всё равно никого нет на горизонте. На том и расстались.

- Может, она уже кого-то нашла и само-собой у них получилось? - Предположил муж. - Столько лет не нашла, а тут нате, здрасьте, - отмахнулась Надежда. – Да и плева, ты бы видел, какая она, нереально её обычным членом порвать!

- В древности как-то же с этим справлялись?! – Не унимался Василий.

- На костре таких сжигали, как ведьм, - не стала спорить супруга.

- Ну, как знаешь, только если она мне завтра предложит, я скрепя сердце её трахну. Сразу предупреждаю. Просто из чувства справедливости. Я же не альфонс какой-то. Если женщине надо, то надо уважить, считаю!

- Я тебе трахну! – Погрозила кулаком жена, обидевшись.

- Сама сказала: «найти себе кого-нибудь для секса», пусть она и будет! – Несло Васю.

- Разбежался - так она на тебя и повелась! - Сморщила нос Надя, но в голосе ее совсем не было уверенности. - Кстати, если хочешь, можем с тобой сегодня того. Живот мой вроде успокоился, - робко предложила она.

- Я еще с прошлого минета не хочу, - заверил её Василий, разведя руками и заметив на лице жены тень облегчения.

Но она честно сделала еще одну попытку выполнить супружеский долг.

- Говорят, в твоем возрасте нельзя долго воздерживаться, может совсем влечение пропасть!

- Ну и хрен с ним, - буркнул ей муж в ответ. - Получилось вполне чистосердечно.

Жена тяжело вздохнула, положив руку ему на плечо.

- Ну, прости..

- За что?! Давай спать!

- Сам знаешь!

- И знать не хочу, забыли!

Надежда разрывалась между такими противоречивыми эмоциями. Василий всё понимал и чувствовал, но будучи отдельным человеком, со своими собственными чувствами и желаниями, мог только посочувствовать им обоим и вести свою собственную игру, пытаясь маневрировать между всеми буйками. Он обнял Надежду, успокаивая и пряча свою хитроумную ухмылку.

***

Со своими любовницами, которые задерживались надолго, у Василия устанавливалось какое-то подобие любви. Он не мог сказать наверняка, она ли это. Желание - да, восхищение - несомненно, но остаться с ними навсегда, как с Надеждой, он никогда не мечтал. Просыпаться рядом, видеть их помятые, заспанные лица. Да если бы жена не старилась рядом с ним, пряча в череде дней происходящие с ней изменения, разве, встретив ее на улице сейчас, он бы стал клясться ей в верности и жить всю жизнь? Нет, конечно. Но что случилось, то случилось. Одна женщина заняла место в его паспорте, сердце и квартире. Не в штанах. Хоть в этом он был непреклонен - хороший секс был огромной частью его жизни, и лишаться его только из-за женитьбы на достойной, но прохладной, а может просто не любящей его по-настоящему, по-настоящему, по-животному, до яростного голодного крика женщиной он никогда не был готов.

Ангелина же именно так и выглядела: жадной и голодной. Глаза её горели при виде его, подбородок начинал дрожать, руки тряслись. Она встретила его на пороге, в роскошном, явно специально надетом пеньюаре, вжалась в него, передавая касаниями всё свое нетерпение и страсть.

- Ты меня околдовал! -бормотала она виновато прижатым к нему лицом. - Сколько лет жила, ну, хотелось мне иногда, не очень часто, но я справлялась... Сама. Бывали и затяжные приступы. Но чтобы вот так, хотеть постоянно, всегда, до боли в животе, до крика нетерпения! О-о-о! Такого со мной не было! Это, наверно и есть бешенство матки! Я хочу! И мне не надо никаких рук, тем более своих! Все не то! Не так! Я уже пробовала. Ах, да что там! Только ты можешь мне помочь! - закончила она свой виноватый монолог, подняла лицо для поцелуя и, взявшись за ремень брюк, потянула за собой в дом.

Под халатиком, скользким и воздушным, тело женщины было облачено в роскошный черный гарнитур.

- Я слышала, что черное означает «делай со мной все что хочешь». - кокетливо поворачиваясь разными сторонами перед огорошенным такой красотой взглядом Василия, - ворковала Ангелина.

- Ты настолько решительно настроена? -прочистив внезапно охрипшее горло, игриво уточнил мужчина.

- Да! Очень! - Она снова протянула к нему свои руки, помогая, а скорее мешая избавляться от одежды. Он не успел сорвать брюки. Что-то нашло на него: он схватил Ангелину в охапку, не раздевая, развернул, прижал к стене лицом, запустив руку в её тесные обтягивающие ажурные трусики.

- Ах! - Вдохнула женщина, оттопыривая попку ему на встречу.

Он и не сомневался, что она потекла. Их постоянная переписка самого держала в приподнятом настроении целыми днями, он представлял, как она возбуждала эту молодую женщину. Пальцы нащупали горячее озеро влаги, влажно хлюпнули в нём, цепляя краешек влагалища. В следующее мгновение он приспустил чёрные трусики с выпуклых ягодиц на бедра, ровно настолько, , чтобы попасть куда-нужно самому, прихватив с боков, потянул Ангелину на себя, еще больше заставляя её согнуться, и, нащупав лопающейся от желания головкой горячее истекающее нутро, с усилием овладел его теснотой, прижавшись к прохладным ягодицам.

Она выдохнула, сладострастно и покорно, уперевшись руками в стену, качнулась вперед, и двинулась ему навстречу, в противоход, поджидая и принимая его нетерпеливые удары мягкими округлыми ягодицами. Вася схватил их, вцепился, натянул и, приняв бешеный темп, стал долбить жадно принимающее его чрево короткими, сильными до самого дня толчками, подбрасывая тело женщины, громко и яростно шлепая о него животом и бедрами.

- Боже, да! О, Боже! Господи, а-а-а-а! - Завопила Ангелина, шаря руками по стене. И уже немного разучивший её репертуар Василий понял, что только что наблюдал самый быстрый её оргазм. Она сжала коленки и стала сползать по стене, складываясь пополам. Её были конвульсии, а изо рта доносились нечленораздельные восклицания.

Он дождался, когда она успокоится, повернул к себе и молча надавил на плечи. Она скользнула вниз, на колени, к его мокрому члену. Взяв Ангелину за голову, пригладив её всклокоченную яростным соитием прическу, он начал медленно скользить членом у нее во рту, наслаждаясь видом того, как она старательно принимает его почти до половины, помогая себе рукой.

- Погладь себя! – Попросил он. Она молча повиновалась, скользнув ладошкой на свой гладкий лобок. Довольно быстро она опять начала постанывать и охать. А потом, выпустив член изо рта и умоляюще подняв к нему глаза, попросила.

- Прошу тебя, пожалуйста! Давай еще! Хочу чувствовать тебя внутри постоянно! - Не ожидая ответа, она вскочила, и потянула Василя за собой к кровати, уронила там его на спину и сама, скинув мешающиеся трусики, оседлала его сверху, разведя призывно руками жадно набрякшие губки своей пещерки: - Давай же! Где он?!

Чувствовалась её неопытность. Не сразу она догадалась, что чтобы совместить их органы в такой позе, надо придвинуться сильно вперед и уже тогда, по косой член легко проскользнет в неё, не рискуя сломаться от неудобного угла. Но вдвоем, похохатывая и помогая друг другу, они справились, и перед взором Василия предстала погрузившаяся во внутренние ощущения одухотворённая женщина в черном лифчике, положившая ладони на его грудь и закусившая губу в немом принятии наслаждения. Лицо Ангелины заострилось, губы раскрылись, показал кончик языка. Она медленно шевелила бедрами, скользя по нему, но не выпуская далеко его перенапряженный инструмент.

Вася сжал её грудь через лифчик. Словно опомнившись, Ангелина быстро завела руки за спину, и через секунду налитые груди выпали ему прямо в руки. Он захватил соски и чуть сжал их щепотью.

Женщина протяжно и громко выдохнула и, закрыв глаза, вернулась к своим покачиваниям. Вася продолжил скручивать соски, чувствуя, что делает ей приятно, она же впивалась в его грудь ноготками, не сильно, но ощутимо. Только по силе этих кошачьих ласк, с когтями, он чувствовал ту бурю, которая происходила у неё внутри. Еще немного, и она упала ему на грудь, тяжело вздрагивая. Он обнял вздрагивающее тело, чувствуя его пульсацию на конце.

- Я не могу остановиться, - словно извиняясь, прошептала Ангелина, через минуту снова вернувшись в исходное положение.

Василий как мог, ласкал её, до чего мог дотянуться. Через пару "её раз" он перевернул её задом и провел резкий ударный заход, заставив ее распластаться по кровати помятым полотенцем.

Она лежала, как звезда, раскинув ноги и руки, предоставив ему возможность видеть всё и сразу: раскрасневшиеся половые губы, раскрытый зев влагалища, влажную галочку нежных складок обрамляющих высунувшуюся вершинку клитора. А выше, между налитых булок, темно и томно смотрела на него вторая дырочка, о которой они как-то уже разговаривали. И, завороженный его призывным видом, Василий припал к ней ртом.

- М... Что ты делаешь? - У! - Замычала Ангелина, обнимая его лицо своими крутыми ягодицами. Он раздвинул их руками, погрузил в них лицо, всовывая язык в плотно сжатое отверстие. – Ой-ой-ой, щекотно! - Взмолилась она. Давай его!

- Кого? Сразу член? - Уточнил Василий, немного удивившись такой прыти.

- Мы, старые девственницы, такой загадочный народ! - поворачивая к нему смеющееся лицо, загадочно заметила Ангелина и приглашающе качнула бедрами. - Только давай позу поменяем, так я боюсь!

Становилось все интереснее. Василий повиновался, лег сзади Ангелины, которая, прежде чем улечься на бок и к нему спиной достала откуда-то крем, целый тюбик крема, может даже специально для этого приобретенный. Выдавив жирную белую колбаску, она щедро нанесла её и растерла по задней дырочке на глазах у удивленного мужчины. А потом покорно приняла полусогнутую позу, выпятив ему свой зад в полное распоряжение. Еще не до конца веря в своё счастье, Василий проверил манящее углубление пальцем – густо смазанная и скользкая, оно пропустила его внутрь легко и глубоко.

- Чего только за мою жизнь в ней не побывало, - промурчала женщина, комментируя его действия. - Может, мужчины у меня и не было, а желание экспериментировать было! - Ангелина, закинув руку, поймала Васин член и сама поводила им, прицеливаясь по туго сомкнутому колечку. Потом приставила, подалась бёдрами, надавливая и тужась. Пару раз он выскальзывал в сторону, но она снова направляла его в середину упругого колечка, и он «зацепился», проник «на полшышечки», наметив дальнейший путь.

Женщина запрокинула голову, выдохнула, пообещав "сейчас", и сама стала толчками нанизываться на него все глубже и глубже, толкаясь ягодицами. Почувствовав, что он зашел полностью, она остановилась, уронив голову на подушку.

- Давай так полежим, - вздохнув, как после тяжелой работы, попросила она. Член, погрузившийся по самые яйца, был сильно сжат у основания и чувствовал внутри сильный жар её тела. Ему было горячо не только из-за места, но и от распирающей изнутри его головку прилива собственной крови. Вася не мог лежать безучастно долго и в нетерпении качнул бедрами, Ангелина дернула головой, застонав.

Он стал двигаться всё активнее, придерживая её бедра рукой. Ягодицы упирались в его живот, член пропал внутри большой задницы, практически не видимый снаружи среди мощных женских форм.

- Ох, это определенно лучше флакона от дезодоранта! -произнесла Ангелина, закладывая руку себе между сведенных ног, притянутых к животу. - Но без руки я так точно не кончу! - Объяснила она.

Вася промолчал, занятый процессом. Все это заводило его, и он рассчитывал кончить в этот раз вместе с женщиной и прямо в её узенькую заднюю дырочку.

Финал, обоюдный и сладкий, уже маячил перед ним, он ускорялся, женщина стонала и активно дрочила себя спереди, но тут Вася вспомнил цель своего сегодняшнего прихода и, наблюдая её радостное удовольствие от их секса, вдруг погрузился во мрачные раздумья. "Может оставить все как есть, пусть идет своим чередом! Буду ходить к ней иногда. Кому это мешает?!". И сам же отвечал: "Да ей же и мешает, Ангелине! Так она сможет найти себе мужчину, а с ним, старой клячей, только упустит немногие оставшиеся годы, отпущенные женщине для деторождения". "И Надя, он не мог с ней так поступить, в открытую, презрев её женскую природу и брак".

Эти переживания тяжело легли на его сердце и отвлекли от грозившей разрядки. Когда он вернулся к происходящему, Ангелина размашисто насаживалась задом, со всего маха, до конца принимая его член растянувшимся скользким колечком, сладострастно стоная и рыча. Она кончила еще более бурно, чем обычно, с визгами, судорожными подпрыгиваниями и ознобом.

- Убери, убери! - Взмолилась она, как только смогла снова говорить. Вася выскользнул, вызвав у подруги вздох облегчения. - С ним хорошо, а без него еще лучше, - философски заметила она. Довольно быстро к ней вернулось игривое настроение, и она встретила вернувшегося из ванной Василия снова на спине с широко разведенными ногами.

- Это приглашение? - Уточнил мужчина. Он так и не облегчился, а учитывая его печальные мысли, не был уверен, что это у него вообще получится.

- Да, я хочу по-супружески. - Попросила она.

- То есть сверху? - Настаивал Вася.

- Да!

Он забрался на кровать, расположившись между широких бедер любовницы. Она лежала вся раскрытая, готовая, нетерпеливо ерзая, схватила и сама направила рукой его член себе внутрь. Приняла легко, как родного, будто делала это многие годы, как жена. Приняла и обняла всем телом.

- Вот так. Давай полежим, прижмись ко мне!

Он прижался к ее мягкой груди, расплющив её между ними.

- Это так восхитительно, чувствовать тебя внутри. Я теперь понимаю, почему женщины это так любят! Многие не кончают ведь просто от секса, ты знал, но вот это ощущение живого и мощного внутри тебя... о-о-о, это искупает всё! Все муки отношений, неопределённости, предательства и обиды. Вот этот момент – когда ты во мне, он стоит того, чтобы вытерпеть всё! Спасибо тебе, что ты мне это дал! - Она ринулась целовать его, и вправду, больше с благодарностью, нежели с плотским желанием.

- Я хочу, чтобы ты кончил меня! Испытать это до конца, как мужчина привносит в женщину свое семя! Дашь мне это?! - Она просительно заглядывала в его глаза в поисках согласия.

Василий без слов приподнялся на локтях и задал темп.

- Да, мой хороший! Вот так! Кончи в меня! Излейся! Обспускай, обкончай свою сучку! – Стонала Ангелина, извергая так комично звучащие из уст этой чопорной дамы ****овитые слова. Но Василий старался не отвлекаться, вспоминая только что произошедший с ним финал, первый яростный секс на диване, и постепенно преисполнялся решимости кончить. Еще немного лихорадочных ударов, и он принялся гулко рыча, судорожно спускать в раскрытое чрево женщины, мокро хлюпая в наступившей мокрой жиже. Всё еще по инерции, двигая бедрами, он наполнял своим запасом распластанное под ним покорно ждущее тело. Ангелина не кончила в этот раз, но выглядела очень довольной. Притянула руками Василия к себе и целовала, благодарно и умиротворённо.

Потом они лежали долго, лежали и разглядывали потолок, хихикали, обмениваясь впечатлениями. Обычно такая инициативная Ангелина тут осталась на спине, не предпринимая новых попыток сближения. Василий был даже рад, что ему предоставили такую передышку, и боялся намеков на продолжение, чувствуя, что свой сегодняшний раз уже использовал. - «Вот если бы она приникла к нему ротиком и снова показала попку... » Но женщина будто бы забыла, зачем он здесь.

Вдруг, замолчав на полуслове и с минуту помолчав, Ангелина выдала в пространство, не обращаясь к нему напрямую:

- Я же знаю, что ты женат!

- Да? Откуда? - Вмиг утратив посткоитальное благодушие, приподнялся на локте Василий.

- Найти ваши фото с женой совсем не трудно. В соцсетях у неё есть и с тобой и детьми.

- В соцсети.. Какой.. А... - Удивился он. - И тогда зачем это все?! - Нахмурил он брови.

- Как зачем?! Ты мне понравился! Если бы не твоя жена, я бы могла с тобой жить! Такие мужчины редко попадаются. Наверно не там искала. Смотрела холостяков, а все приличные как раз женаты! Ну, не важно, я просто сказала, чтобы ты не мучился. Я же вижу, что тебя это гложет. Не волнуйся, я полностью довольна и счастлива, что у нас всё так вышло!

- И почему ты говоришь это мне сейчас? - Нахмурился Вася, догадываясь об ответе.

- Потому что это наша с тобой последняя встреча… В таком качестве, - уточнила Ангелина немножко помолчав.

Теперь пришла пора и Василию хмуро хмыкнуть.

- Если честно, хотел и сам тебе сегодня признаться, что женат. Ты меня опередила. Не хотел больше обманывать.

- Ты любишь жену?

- Я не знаю, что это. Есть расхожее выражение, что нельзя любить собственную руку или ногу. Это часть тебя, твоего тела, и ты не представляешь жизни без этого и ничего не можешь с этим поделать.

- Хотела бы и я встретить часть себя. - Мечтательно произнесла Ангелина. Она лежала спокойно и была даже одухотворена таким разговором о высоком. – А теперь давай обнимемся напоследок. Хочешь, я сделаю тебе прощальный минет? Слышала, что расставание намного легче переносится!

- Ну если дама просит, - Милостиво согласился мужчина.

- Нахал! - Склоняясь над ним, шутливо заметила она.

Собираясь после, стоя в коридоре, он сунул руку в карман, нащупав приготовленную коробочку. Помял ее и, вытащив, протянул Ангелине, завернувшейся в халат, на голое тело.

- Что это мне? – Удивилась она, принимая.

- Да, хотел что-нибудь оставить после себя, на память, - Волнуясь, хрипло выдавил из себя Василий.

Она открыла подарок и, растроганно произнесла чуть помедлив:

- Какой красивый! А у меня для тебя ничего нет! Я даже злилась, что ты такой обманщик, бегаешь от жены. Но потом перестала! Жене хуже - мне лучше!

- Ты коварная!

- Я практичная, что бы ты ни думал! Спасибо, это очень, очень, очень мило! Если мы встретимся, хотя и вряд ли, я тебе тоже припасу подарок. А теперь, вали проклятый изменщик. И… спасибо тебе! - Она махнула рукой. Было сунувшийся обниматься Вася остановился, развернулся и был таков.

Он шел по улице, решив прогуляться, и не понимал, что чувствует. Вернее, не мог определиться, хорошие ли это эмоции или нет. Вроде как его бросили на пике любовной интрижки, с другой стороны, он сам хотел сделать то же самое. Поздняя влюбленность его была сокрушительно упоительна, особенно после такого долгого прозябания на сухом пайке дома, между ног традиционной и однообразно прохладной жены. Он будто получил заряд любовной силы, наполнивший его энергией и оптимизмом. И вот, все закончилось, и он возвращался в свой унылый быт и холодную постель.

Долго себя жалеть Вася не умел. Быстро отбросил невеселые мысли, приободрился, вспомнив свои сегодняшние приключения, и уже веселее зашагал в сторону дома.

***

Надежда долго вспоминала ему ту историю. Вернувшись, он честно признался, что порвал с женщиной, признавшись, что обманывал её. На что и Ангелина призналась, что встречалась с ним только из-за уважения к его сестре Надежде, и не захотела расстраивать своего лечащего врача. В общем, в рассказе для жены, замешанном на правде и полуправде, приправляемом откровенным вымыслом, всё кончилось невинным расставанием и к удовольствию всех сторон. Вот бы и в жизни было так же!

На радостях Надежда, плохо скрывая свое облегчение, предложила Василию минет. Но, опустошенный морально и физически, тот приплел усталость и тяжелый разговор и отказался. Можно завтра утром, – предложил он.

- Не знаю, завтра у меня прием с восьми утра.

- Ну, после обеда.

- Я не освобожусь до вечера, а там, ты сам знаешь, не петь, не свистеть.

- Ну, потом, когда-нибудь! Для этого, - заверил он, - у нас еще вся жизнь впереди!!

***

P. S. С тех событий прошло около двух месяцев, наполненных для Василия бытовухой и воспоминаниями о закончившейся безвременно интрижке. Мужчина всё больше грустил, и вовсю уже жалел о разрыве, всё сильнее рвался туда, в молодые и сладкие объятия Ангелины. Но она, решив раз и навсегда, не отвечала на звонки и сообщения, даже не читала их. Поэому он постепенно прекратил свои безуспешные попытки. Он не верил, что она нашла себе кого-нибудь другого, слишком это было невероятно после их бурного романа, и помнил какими глазами она смотрела на него, как упивалась их близостью! Это были глаза влюбленной женщины! Он не сомневался, что она его еще помнит. Но чем дальше он раздумывал об этом, тем меньше ему в это верилось.

Теперь, пытаясь написать Ангелине снова, питая призрачные надежды, Василий останавливал себя: даже если он вернется, это не закончится хорошо. Он непременно останется у этих ног, в этих глазах до конца своих дней, бросив Надю, мучимый угрызениями совести и отрезанными конечностями. Может, он будет оплакивать руку, ногу, может, сердце, оставленные жене в угоду потасканному жизнью отростку, желающему непрекращающихся наслаждений. Нет, нельзя! Пусть без секса, но с чистой совестью! До конца, когда бы и кого он не застал! Это было его решение, своеобразная благодарность за их совместно прожитые годы и непростые отношения. И он убирал телефон.

И вот как-то вечером, вернувшись с работы, голодная, как всегда, после целого дня приемов и консультаций и быстро накидавшись бутербродами, Надежда присела рядом с ним на диван перед телевизором в зале и, немного помолчав, торжественно спросила:

- Догадайся, кто сегодня был у меня на приеме?

Вася поднял глаза от планшета с открытой книгой и посмотрел на жену недоуменно, пожав плечами.

- Какая-то девочка пятидесяти лет. – Она всегда называла своих пациенток девочками, какого бы они ни были возраста.

- Ну почти. Не пятидесяти, а тридцати девяти.

- И зачем мне это знать?

- Ну, ты, в некотором роде, с ней тоже знаком.

- Я? Светка, что ли, сестра твоя?

- Ей тридцать девять, что ли? Совсем забылся? Да и стала бы я тебе про сестру рассказывать!

- Тогда сдаюсь!

- Ну, ты должен помнить... Да, конечно, ты помнишь, не придуривайся! На свидания к ней бегал! Ангелина!

- О! - Василий покраснел как рак и вскочил, метнувшись на кухню. И оттуда уже, старательно гремя ложкой в стакане лихорадочно наводимого чая, переведя дух, попросил: Да ты рассказывай, я слышу!

- Так вот, эта Ангелина ко мне снова пришла! – крикнула Надя ему из зала.

- Это я уже понял! А зачем? Как договаривались, плеву резать?

- Ты сказал, что она нашла себе кого-то, когда еще вы встречались!

- А, точно, совсем забыл! - Чертыхаясь про себя, выдавил Василий, всё еще не находя в себе силы вернуться в зал. Его трясло и кидало в жар.

- Ну где ты там, кричать тебе что ли?

Иду-иду! - Прихлебывая обжигающий чай, он покорно вернулся на диван.

- Ну, я скажу тебе, что она уже не девица! - Словно ожидая его невероятной радости от этой новости, - объявила жена. – Все там разбито, будто граната взорвалась, в нескольких местах, по всему кругу, прямо на кусочки! Даже не верится в такое, как будто я не видела какая она была. Её будто с разбегу трахнули. – Смаковала Надежда новость.

- М-м-м-? Выпучив глаза и прикрываясь дымящейся кружкой молвил окончательно смущенный Василий.

- В общем, отымели девицу от души!

- Рад за нее! - Смог выдавить из себя Вася с трудом выдыхая мелкими порциями и пробуя языком обожжённое кипятком нёбо.

- Да это еще не все! - Жена была преисполнена торжества.

- А что еще?! – Вращая глазами вяло переспросил муж.

- Так она еще и беременная! Ты представляешь!? Пришла на учет становится, я говорю: «что это вы ко мне, вам в женскую консультацию! ». Нет, говорит, у вас хочу, это вы мне помогли, наставили на путь истинный! - Надя выдала эту новость так радостно, будто сама ждала этого ребенка.

- Представляешь какая молодец! В последний вагон запрыгнула! Я ей уже яйцеклетки предлагала заморозить, а тут такой финт! Два месяца, плодное яйцо, головку даже видать манюсенькую, все дела! Счастлива, конечно! Вся сияет! Кулон у неё такой интересный, очень ей под глаза идёт, Сказала, что отец ребенка подарил. Теперь его постоянно носит! Прикинь, как всё повернулось! – Ворковала Надя вываливая все подробности в вперемешку с умилением. - Давно знала, что перед мотивированной женщиной препятствий нет! – Победно гремела жена.

Вася почти не слышал её, утонув в обилии собственных мыслей, предположений и прозрений. Отставив кружку он поднялся, чтобы уйти. Ему стало вдруг слишком душно, невыносимо сидеть тут, в компании этой женщины, открыто над ним насмехающейся. Краем глаза он заметил, когда вставал, как старательно разыгрывающая беспечность и радость Надежда полоснула его злобным насмешливым взглядом, но ему было уже всё равно, что она о нём подумает. Сейчас он мечтал только вздохнуть свежего воздуха, продышаться, столкнуть в сторону навалившийся на грудь тяжелый давящий камень отчаянного разочарования и забыть все эти новости о мельком знакомой женщине, которые, по большому счету, его никак не касались.

***