А в коридоре тихо падал снег. Пробуждение

Шли дни... Они начали встречаться в разных кафешках. Она пила кофе, он - какао. И разговаривали, разговаривали, разговаривали... Обо всех на свете. Им было хорошо и легко. Они все больше узнавали друг друга. Становились ближе, обнажая души.

И он, грозный Алекс, мистер Вселенная, который мог иметь любую женщину, лишь иногда робко касался, как бы случайно, её руки... Больше, чем её тело, он хотел узнать её мысли, чувства, узнать, что её заставило быть такой отстраненной, не интересующейся обычной плоской любовью. Он хотел понять, почему она лишает себя этой сумасшедшей радости, когда каждая клеточку тела трепещет, уносясь в томную эйфорию. И Сима почувствовала это его желание. Почувствовала, и испугалась, что потеряет того, которого так долго ждала: глубокого, интересующейся, слушаещего не только себя, человека, который искренне хотел узнать её настоящую. И она боялась, что секс все испортит. Магия узнавания исчезнет. И тогда она приняла, как ей казалось, единственно правильное решение. Отдаться. И будь что будет.

Серафима, надела лишь плащ, который  скрывал ее обнаженное тело. И так отправилась к Алексу, в его обитель, знавшую многих женщин.

Она понимала, что, переступив порог его мира, станет для него  искушением, способным заставить разум молчать. Однако это было не праздное желание; ей необходимо было поставить Алекса перед непростым выбором, который мог бы коренным образом изменить их судьбы.

Когда Алекс, оказавшись лицом к лицу с Симой, увидел ее, он на мгновение замер, словно время остановилось в этом волшебном мгновении. Вот она. Так близко. И такая желанная! Его сердце забилось быстрее, а мысли закружились в вихре противоречий и глубочайших чувств. Он давно мечтал о близости с ней, о той страсти, которая переполняла бы их сердца, но в тот же миг его сознание заполнили образы потерянных возможностей, страха и пустоты.

Он понял, что выбор за ним. Она свой уже сделала.

Но как можно было выбрать между неутолимым физическим влечением, которое так ярко пульсировало между ними, и глубокой душевной связью, имеющей столь же важное значение?

Серафима, заметив его смятение и внутреннюю борьбу, почувствовала, как внутри нее разгорается пламя. Она хотела проверить его на прочность, доказать себе, что все мужчины способны лишь на плотские утехи, что в их сердцах нет места для истинной привязанности. Она была уязвимой, но не желала этого признать. Ледяной холод, который она так обожала и который защищал ее от боли, с каждым мгновением становился все менее ощутимым, как будто таял под действием его проницательного взгляда.

Алекс, сражаясь с натиском своих желаний и внутренними страхами, аккуратно надел плащ обратно на Симу. Этот жест был полон невероятной выдержки и внутренней силы; он хотел сохранить ее душу от разрушения, от той боли, которую она могла бы испытать, если бы отдала себя лишь телесным наслаждениям. В его глазах читалась решимость, но вместе с тем и горечь возможных утрат. Он понимал, что, выбрав душу, мог потерять ее плоть навсегда, а это было для него невыносимо.

Сима, не желая сдаваться, продолжала настаивать на физической близости, пытаясь разбить его внутренние барьеры и защитные механизмы. Она была готова открыть свое сердце, но в то же время ужасалась этой мысли. Каждый миг, когда Алекс оставался рядом, угрожал разрушить ее крепость, охраняемую холодом. Она не могла понять, почему ее сердце, когда она находилась рядом с ним, вдруг начинало таять, и как это могло произойти, если она так долго прятала свои истинные чувства.

В конечном итоге, они оба оказались в плену своих желаний и страхов, словно два корабля, сбившихся с курса в бурном море эмоций. Сима не могла осознать, почему ее сердце вдруг начинало пробуждаться от долгого сна, а Алекс терялся в мыслях о том, как сохранить ту невидимую связь, которая могла бы стать вечной и искренней. В коридорах ее души все еще лежал снег, но под его холодным покровом начало пробуждаться тепло, которое она с такой яростью пыталась подавить, словно оно было врагом, угрожающим ее существованию. С каждым мгновением  Серафима понимала, что та теплота внутри, которой она так боялась, становится все более неотъемлемой частью ее сущности, а Алекс, в свою очередь, осознавал, что его выбор может привести к изменению не только их отношений, но и их самих.

Так они стояли друг против друга и мочали. Лед боролся с пламенем.   Но Сима чувствовала острой теплотой внизу живота, как таят ледяные цепи, которыми она сковаласебя после  боли предательства того, другого.

Сима заговорила первой и не узнала свой голос: Пусть это произойдет. Здесь. Сейчас.

Алекс никогда не думал, что произнесет это короткое слово в подобных обстоятельствах: Нет.

- Но почему? - задала, пожалуйста, самый дурацкий детский вопрос Серафима.

И он ответил. И ей, и себе. Он так долго не мог свои мысли, чаяния, мечты облечь в слова:

- Я хочу сохранить наши отношения, а не воспоминания о них. Не хочу, чтобы ты льдинкой растаяла в моих ладонях и исчезла.

- Этого не случится. Поверь. И я хочу тебя! Хочу ощутить руки на своем теле, дыхание на коже, хочу умирать и возрождаться рядом с тобой. Впусти меня в свой мир, как я выпустила тебя в свой. Снег больше не идет в лабиринтах моей души! Я снова могу верить.

- Иди ко мне, моя девочка, - хрипло произнес Алекс, а Сима буквально рухнула в его объятия, так как у неё подкосились ноги от его слов.

- Скажи, что ты моя. И никуда не исчезнешь.

- Твоя. И даже не мечтай, что исчезну. Я приговариваю тебя к себе! Кстати, а как тебя зовут на самом деле? А то Алекс, Алекс...

- Алексей.