Сплотила навеки великая Русь

- Быть русским - это очень трудно,

Ходить на четвереньках,

Отращивая хвост,

Отринуть здравый смысл мудро,

Себя закрыв в застенках,

Зато экономицки рост !

- Совсем возгордился барин - то, - нашептывала дворня народного академика привычно похмельному секретарю Ломоносова Ивану Баркову, что - то упорно искавшему под юбкой краснорожей горничной Мавруши, - мы вот тоже русские, Вань, но гордиться и не думаем. Всю жизнь в говне за краюху хлебца, горбимся и вино пьем, чем тута гордиться ?

- Ваш вопрос, товарищи, - сипел под подолом зардевшейся Мавруши Барков, зачем - то начав причмокивать, - нужно решать комплексно. Во - первых, надо гороху откушать и запить добрым жбаном водочки, во - вторых, всем вам зубы вышибить кочергой за факт возникновения в ваших косматых головах такого кощунственного вопроса, а в - третьих, гады, барину виднее.

Ломоносов вскочил из - за стола, кутаясь в василькового цвета шлафрок, подбитый беличьим мехом, и решительно прошагал к двери. Прижав ухо, постепенно алеющею лютостью, прислушался.

- Чево его слушать ? - зудел дребезгливый голос кучера Степана. - Я вот, к примеру, как есть Черномырдин, но без социального лифта всему моему потомству прозябать в безвестности.

- Шамиль Басаев ? - тут же отозвался находчивый Барков. - Ты кому ?

- Для народа ! - закричал отчаянный дедка Орелик рваны ноздри, что всю каторгу насквозь прошел, в самом конце обнаружив себя на иждивении вообще - то доброго по - русски народного академика. - Он нохчей освобождал для грядущего блага клана Кадыровых.

" Эк завернул, - восхитился Ломоносов, продолжая подслушивать гласы народа, - у политику вывернул, намеки опасные кидает. Как есть экстремист."

- Экстремизьм, - будто уловив мысли Ломоносова, вылез из - под платья Мавруши Барков, - твои словеса, дедка Орелик. А ну, давай биться !

Иван тряхнул кудрявой головой, лишь по краям траченой недрожащей рукой барина накануне, когда перепутал приапические рифмы с куртуазным маньеризмом, чего суровый академик стерпеть не мог.

- В загадки ! - согласился дедка, форсисто выставляя вперед правый лапоть. - Слушай первую, гад.

Дедка Орелик горделиво покосился на тут же примолкшую дворню и ахнул прямо в веселое лицо Баркова :

- Разъединенные народцы скудоумных путиноидов отчего не считают себя разъединенными ?

Этого Ломоносов стерпеть уже не мог. Мало того, что приапические рифмы перепутались с куртуазностью, так еще эти неумытики касаются важности. Распахнув дверь, он разогнал дворню, а Баркова втащил в кабинет. Иван, усевшись на стол, мельком посмотрел на испещренный рифмами лист. Пожал плечами и в противовес думам невеселым о судьбах демократии в России, навеянным утренним похмельем Ломоносова, предоставил со своего плеча :

- Русскай ? Пей вино, урод говенный,

С мозгом вечно набекрень,

Да рыбалка, лов подледный,

Жизнь твоя - по жизни хрень.

Ломоносов обнял секретаря и они принялись постепенно нарезаться пенной романеей. Все занятие. А для рыбалки, однако, холодно.