Варвары Глава XXII, в которой рассказывается о порке Ооты мясоносительницей чернокожей aka Рассказы о порке

Обхватил жестко Крулл руками обеими бедра маленькой чернокожей игрушки своей, пенис его

Ублажающей анально, тем Ооту последние силы выкладывать заставляя для танца Венеры

Яростного. К времени тому позднему еще две рабыни-подстилки, под Круллом тихо лежащие,

И мягкость его развлечениям с нубийкой обеспечивающие, умерли, стона при этом не издав.

Одна от кровотечения маточного погибла, тем вызванного, что один из гильветов, вождя

Окруживших, решил, что кинжал, в вагину ее воткнутый, недостаточно глубоко прошел,

Тем не столь много ей неудобств причиняя, чтобы молчание полное гарантировать при любых

Крулла по подстилкам своим перемещениях из-за Ооты прыжков на гениталиях его набухших.

Потому воин тот, кинжал поправляя, столь далеко его просунул, что рукоятка наполовину

Скрылась уже в складках вульвы ее разверстой. Со смехом он кинжал задвигал, говоря,

Что оружие твердое куда лучше, чем пенис смягчающийся, и шаловливо клитор ей щекотал,

Утверждая, что все рабыни, в кобылицы не отобранные, оргазм испытать от кинжала могут.

Вторая же подстилка просто задохнулась, когда всем весом немалым Крулл на нее налег,

Рукой при этом горло непреднамеренно пережав. Видя пренебрежение господина могучего

К подстилкам бесправным, Оота опыт общения с ними перенять решила, Круллу показав

При этом способность к обучению премудростям любым, с органами женскими связанными.

Потому, с пениса вождя не слезая и темпа движений не меняя, вытянула нубийка ногу одну,

И ступни пальцами рукоятку кинжала ухватила, что в вагине еще живой подстилки был.

Затем, вытянув этот кинжал аккуратно и ногой в сторону отбросив, пяткой больно подстилку

По бедрам ударила, побуждая этим ее колени свои в стороны сколь можно широко развести.

С интересом Крулл наблюдал за нубийки молодой действиями, не зная еще, что хочет она,

Но и не противодействуя. Воины же, близ вождя стоявшие, тоже не поняли Ооты замысла,

Но с интересом продолжения игры ждали, не ими уже затеянной, а лишь рабыней малолетней.

Подстилка же, понимая, что от Крулла имени приказ отдан, молча колени раздвинула покорно.

Для удобства пересела немного нубийка на Крулла пенисе и ступню свою, уриной и кровью

Измазанную, с песком налипшим, в вагину подстилки вводить стала, пальчиками перебирая,

И ими губы малые в стороны раздвигая, но не переставая нисколько анус свой для Крулла

Услаждения на глубину всю использовать, но эякуляции его преждевременной не допуская.

Постепенно вводила Оота ногу свою в подстилку, права пошевелиться или боли стон издать

Приглушенный не имеющую. Наполовину ступня легко вошла, затем пятка нубийки застряла.

Этим не смутившись нисколько, вес свой весь Оота на ногу переместила, и толчком единым

Пятку жесткую протолкнула, и далее тогда ногу в вагину подстилки бесправной вводить стала.

Даже препятствие - матку рабыни - почувствовав, не остановилась нубийка, а лишь с улыбкой

Победной игру свою, по сути нисколько от варварских не отличающуюся, до той поры вела,

Когда икру свою до половины введя, и матку этим проткнув, не увидела, как из подстилки

Крови поток хлынул, сама же рабыня затихла бездвижно, в Плутона царство отправившись.

Лишь этим Оотой истязание закончено было, и с улыбкой довольной на Крулла она взглянула,

Головы кивком на подстилку мертвую вождю хвастливо указывая, тем подтверждая наглядно,

Гильветов уроки женщин умерщвления освоение, следовательно, в живых остаться достойна,

Ибо, хоть и молода она очень, но и в Амура играх равных ей нет среди рабынь захваченных.

Крулл внимание обратил, что ни следа малейшего переживаний от содеянного и увиденного

На лице оливковом ребенка не отразилось, потому новому испытанию ее подвергнуть решил,

Ибо, хоть и дожила Оота до возраста десятилетнего, не один десяток хозяев жестоких сменив,

Случилось так, ни разу не секли ее, что весьма необычно было для девочки привлекательной.

Тем временем новую рабыню к Крулла костру подвели, ее оголять заранее гильветам

Не требовалось, ибо лишь виде обнаженном постоянно пребывать она предназначалась.

Рабыня та матово чернокожей сонгаитянкой молодой была, роста высокого, но еще выше

Казалась из-за колец спиральных на шее, почти на пол-локтя целых голову приподнимающих.

Похожие кольца, также в тело впивающиеся, основание больших грудей ее перетягивали,

Отчего огромными они стали и на два надутых пузыря с молоком похожи. Голова ее выбрита

Наголо была, с бровями вместе, а губы, уши и нос огромные кольца серебряные протыкали.

Волос вместо большие перья раскрашенные из-под кожи вверх над затылком поднимались.

Но главное, от женщин обычных в гениталиях она отличалась, где на глубине пальца мужского

Указательного меж анусом и вагиной отверстие было проколото и в дыре получившейся,

Отверстие анальное с вагиной соединяющее, толстое кольцо серебряное вставлялось,

Меж ног ее стройных еще более чем на треть локтя провисающее, анус с вульвой оттягивая.

Это кольцо основным признаком служило, что молодая сонгаитянка та - мясоносительница,

Ибо ролью ее основной в жизни переноска мяса была: либо чужого - тогда поклажа к кольцу

Привязывалась, либо себя, также в пищу предназначавшуюся, - тогда за кольцо огромное,

Прочно тело удерживающее, сонгаитянка, заживо жарящаяся, над костром подвешивалась.

Длинный тонкий кнут мясоносительнице вручили, Крулл же, Ооту не ссаживая, перевернул

Нубийку спиной к себе, и на ноги встал, на грудях двух подстилок место найдя, сонгаитянке

На девочку головой кивнул, мишень для порки обозначая, после же назад отклонился, руками

Ооту придерживая, а та сама вперед подалась, дабы возможно удобную цель представлять.

Прекрасно понимала девочка маленькая, что происходить будет, и сколь во многих местах

Оливковая кожа ее нежная рассечется, ибо много порки последствий на своем веку видела,

Но не хуже понимала, что лишь покорность полная, с палачами сотрудничество добровольное

Хоть некоторые шансы предоставляли для жизни ее спасения в играх гильветов кровавых.

Двое воинов с кнутами позади сонгаитянки встали, дабы пресечь жестко ошибку ее любую,

Когда вместо Ооты гильветов вождя мясоносительница ударить попыталась, и, хоть рабыня

Чернокожая к куда худшему испытанию готова была, нежели ребенка избиение, Крулл решил

Мудро дополнительный стимул ей дать, дабы к игры началу скорее сколь можно ее принудить.

Ибо опасалась мясоносительница, что лишь в нубийки избиения имитации ее участвовать

Заставляют, истинная же цель игрища затеваемого - самой сонгаитянки смерть мучительная,

Поскольку достаточно уже видела в дни последние крови и смертей, лишь тому посвященных,

Чтоб возбуждение гильветам предоставить, и сама к скорой смерти неизбежной готовилась.

Крулл тем временем пенис свой огромный выгнул слегка, руками Ооты ягодицы приподняв,

Что сигналом для мясоносительницы послужило порку начать, и она со всей силы нубийку

Обнаженную стегать начала, ибо, если смерть сонгаитянке планида уготовила, то, не пассивно

Подчиняясь, примет она ее, но, как богам наблюдающим ведомо было, действуя осознанно.

Ибо бездействием никогда неизбежное не остановишь, а лишь участием добровольным

В игрищах любых, особо в игрищах с избалованными игрушками Венеры малыми, немало

Коих перевидала она, дабы уяснить, что сутью своей были эти игрушки дешевы и презренны,

Лишь тому предназначаясь, чтоб тестикулы людей многих одновременно сперму выработали.

Из-за кольца огромного не могла мясоносительница сама не только родить, но и надеяться

Когда-либо пенис в нижних отверстиях ощутить, даже дефекация проблемой для нее была,

А дабы сонгаитянка оргазма мастурбацией не испытала, еще в детстве клитора ее лишили,

Потому в душе почитала мясоносительница особо женщин, дитя зачать и родить способных.

Игрушки же Амура, как девочка-нубийка эта, рано развившаяся, лишь ненависть ее вызывали,

Ибо, спермы животворящей столь много в жизни своей короткой получая, впустую тратили ее,

За игрушки малолетством, зачать потому не могущей. Оттого, сомнения никакого не ведая,

С размаха первый кнута удар мясоносительница негодующая по Ооте беззащитной нанесла.

Сонгаитянка чернокожая готова была все силы свои положить, дабы девочке ненавистной,

Развившейся слишком рано, урок жестокий преподать, охотно убила бы даже она нубийку

За красоту мерзкую и за позор, коий темною кожей своей игрушка та расу черную обрекает,

Главное же - за то, что целых полдня скакать она на пенисе вождя может, наяде подобно.

Не менее и то мясоносительницу раздражало, что добровольно игрушка противная под кнут

Подставляется, с предвкушением наслаждения улыбкой, вместо страха естественного.

Оота же к ожесточенным ударам жалящим отнюдь готова не была, и улыбку только в начале

Самом удерживала, ибо лишь ударов имитации от женщины, как и сама чернокожей, ожидала.

Второй кнута удар живот нубийки пересек и на спину изогнулся. Столь острым и внезапным

Укол его был, что еле удержала Оота в анусе своем Крулла пенис, вскрикнув от боли жгучей,

Но более от страха за жизнь свою, ибо ранее во всех игрищах беспощадных участие девочка

Принимала всегда как зритель, либо орудие наказания, но никогда до того - как предмет его.

Внезапно, впервые в жизни своей короткой, настолько уязвимой нубийка себя почувствовала,

Хоть наблюдала многократно порку рабынь владельцами их жестокими, страданиями женщин

Тогда наслаждаясь, ибо в мире цивилизованном невольниц и жен наказание источником было

Развлечения, особенно для хозяев богатых, потерю невольниц нескольких могущих перенести.

Оота же достаточно умна была, чтобы соблазнительницу малолетнюю изображать успешно,

И улыбка озорная не на плахе ей место всегда приносила, а на зрителей и хозяина стороне,

Либо на пенисе его, где обучение гаремное плоды сладкие давало и владельцами ценилось,

Сейчас же положение ее, гильветов жестоких пленницы бесправной, совсем иным было.

Ибо нисколько не интересовались варвары рабынь ценностью и умением их в играх преуспеть

Венеры затейливых, иное вовсе ценилось - сколь рабыня громко кричать могла, сколь долго

Расчленение и живота потрошение вынести могла и сколько крови отдать до путешествия

Последнего в Плутона царство подземное, да сколь путешествие это зрителями оценится.

Удар кнута следующий поперек живота нубийки напряженного пришелся, кончиком же своим

Кнут по лицу Ооту ударил, губу ей нижнюю рассекая. От крови вкуса девочке показалось,

Что сейчас на ноги вождя грозного стошнит ее, чего испугалась она, ибо смерть принесло бы,

И понять пыталась, сколь еще крови из нее выльется до Крулла удовлетворения полного.

Новый удар меж ног Ооты пришелся, на волос лишь Крулла тестикулы не задев, но по бугорку

Венеры пройдя и ровно меж складок губ ее малых, отчего боли взрывом девочку обожгло,

И капли крови темно-красные на вульве незрелой выступили. По месту для женщины любой самому болезненному удар тот пришелся, причем по Крулла приказу женщина его нанесла.

Но даже не женщина женщине боль ту причинила, а женщина ребенку еще не созревшему.

По телу же девочки оливковому полосы багровые набухать стали, с крови капельками

На вершине, что рабами хорошо обученными в мире цивилизованном как наказание

Отнюдь не восприниматься долженствовало, а лишь как хозяина своего обслуживание.

Ибо участь рабов непременная в получении ударов кнута состояла, и шрамами хорошими

Многочисленными гордилась челядь дворовая, поскольку владельца внимание обозначалось

Образом таким, и как поощрение рассматривалось. Степенью же высшей гордости этой

Развлечение хозяина считалось, убийством, изощренным сколь можно, рабыни достигаемое.

Если слишком быстро смерть наступала, богов возмездием это было за жизни прегрешения,

Либо владельца - за проступки совершенные. Иначе совсем - смерть роскошная, медленно,

От мук во избавление приходящая, при которой болью невольницы хозяин наслаждаться мог;

Смерть такая венцом карьеры рабыни любой была и службы ее поощрением окончательным.

Начала понимать Оота, что вряд ли живой этот берег покинет, потому решила роль свою,

Богами предрешенную, до конца сыграть, гильветам и рабыням иным пример собой показать,

Как жизни конец провести надлежит, боль всю на обозрение выставив, если все же, несмотря

На нубийки старания и в искусстве Венеры умение полное, хозяин новый убить ее решил.

Для Крулла наслаждения песней ветра ураганного крики девочки по лагерю всему разнеслись,

Со вздохом каждым в силе и резкости увеличиваясь, каждому же кнута удару в такт дергалась

Нубийка на пенисе, Крулла эрекцию этим усиливая, к оргазму запоздалому вождя приближая,

И воинов иных, на игрище Ооты взирающих и пенисы свои восставшие руками перебирающих.

Сонгаитянка чернокожая, умение кнутом работать показывающая, столь же беспощадна была,

Как гильветы жестокие, ибо столь же разрушительны удары ее были по ребенка коже нежной.

На рабынях обеих темных уже пота капли выступили, чем довольны варвары оказались,

Ибо зрелище более захватывающе, когда рабыня рабыню наказывает, нежели воины сами.

Столь превосходно мясоносительница обнаженная кнутом владела, что каждый удар почти

По гениталиям детским приходился, но ни разу не задела она Крулла тестикулы огромные,

Нубийки же вульва, складки ее от ударов непрерывных разбухали всё более, разрез открывая,

Пока похожи не стали на разинутый широко до горла птенца клюв, пищи жадно требующий.

В восхищении от раскрытой полностью набухшей вульвы детской гильветы вокруг застыли,

Пенисы свои теребя и мечтая самим в кнутом воспаленных вагины глубинах узких очутиться,

Но понимая, сколь маловероятно это, ибо, если любое рабыни наказание начиналось, жертвы

Лишь смертью закончиться оно могло, на пути к которой нубийка молодая сейчас находилась.