Варвары Глава XIV, в которой рассказывается о втором убийстве, Оотой совершенном или Порно второй мировой войны

Второе убийство Ооте совершить довелось после первого через полгода примерно.

Хозяин у нее к тому времени сменился в очередной раз, и греку богатому нубийка

Принадлежала. Гости к нему приехали из земель далеких, на восток от Византии

Расположенных. Работорговлей гости эти славились, с товаром большим приехали.

Перед пиршеством благосклонность решили гости эти и хозяин Ооты оказать

Друг другу; потому, рабынь призвавши для компании увеселения, совокупились

Анально все мужчины между собой, расположение взаимное этим демонстрируя,

И первое напряжение Амурное сбросив, с рабынями оргии дальнейшей в ожидании.

Ибо пиршество каждое, хозяином новым Ооты устраиваемое, длилось обычно

Долго - с полудня весь вечер и ночь до утра дня следующего, и не лишь из пищи

Поглощения состояло, но из бесед долгих застольных, танцев и представлений

Венеры с Амуром различных, рабынями грека многочисленными устраиваемых.

Эти же гости с собой много голов товара живого привезли; одной из задач их было

Качество этого товара женского покупателю возможному продемонстрировать,

Дабы не только он приобретения сделал, но и слух всюду пошел о сокровищах,

Коими трое работорговцев богатых из стран далеких восточных располагают.

Несколько десятков товара образцов в залу пиршественную гостями восточными

Востребовано было. Необычной красоты рабыни смуглые с черными гладкими

Волосами длинными пред взорами предстали, торговцы же истории необычные

О родине их рассказывать стали; с открытым ртом небылицы эти Оота слушала.

Что якобы хоронят они мертвецов своих, на костре пред тем сжигая, а пепел

Оставшийся в реку сбрасывая. И что река эта, которую они Матерь-Ганг называют,

Прародительницей всего сущего у них слывет, хоть богиней никакой не является.

Что два года путешествие у торговцев заняло, еще год почти - за рабынями охота.

Зато с собой привезли они рабынь замечательных более тысячи, и возраста разного,

От семи до двадцати лет с лишним. Удивительные рассказы Оота слушала о том,

Как короли тех стран дальних для развлечения своего на простолюдинок охотятся,

Обнажив их предварительно и от выпущенных диких тигров бежать заставляя.

Под утро, как рассказы закончились, грек, Ооты хозяин, решил кулинарией своей

Особой похвалиться, для того в пиршестве одну из рабынь экзотических опробовав.

Выбор его на танцовщице пятнадцатилетней остановился, смуглой, хоть не столь,

Как нубийка; с носом прямым, на римский похожим несколько, но красивей намного.

Большие глаза ее темно-карие с бровями тонкими играли в танце прекрасном,

Отточенность мимики и движений, долгой учебой достигнутых, показывая,

Ароматами трав и пряностей далеких при каждом шаге и повороте благоухая,

И мужчин наблюдающих этими ароматами возбуждая сверх всякой меры привычной.

Не просто танцовщицей прекрасной, лучше, чем из школ всех известных египетских,

Рабыня эта была, акробатике она обучилась с гибкостью сверхъестественной.

Страна ее древней очень считалась, и куда цивилизованней царств соседних, -

Гость сказал, хоть народов всех языка латинского и не знала танцовщица молодая.

Одета же она была в кисею длинную, прозрачную полностью, но из слоев многих,

А в танце своем, Амуру с Венерой посвященному, людям невозможные совершенно

Действия производила она, то коленом своим шею свою же обнимая, то, кувыркаясь,

В такой клубок скрутившись, что где ноги у нее, где голова - непонятно становилось.

Движения необычайные делая, раздевалась постепенно рабыня пятнадцатилетняя,

Паллу свою благоухающую разматывая, и мужчин лица ею задевая намеренно,

Обнажилась же когда, фигуру чудную со всеми подробностями показывать стала.

Фигуре же этой, женственности до краев полной, Венера сама могла позавидовать.

Груди ее круглые плотные столь объемны были, что в двух ладонях растопыренных

Мужчины взрослого не поместилась бы каждая, талия перемычке часов песочных

Подобна, а ягодицы, соком полные, к коитусу анальному желающих призывали -

Как с разных сторон и в позах всех себя танцовщица пятнадцатилетняя показала.

Хоть сомнения в рабыни цивилизованности нагота ее у нубийки Ооты вызвала,

Ибо холм Венеры припухлый ровным треугольником черным покрыт у нее оказался,

Из подмышек тоже волосы темные проглядывали, а знала Оота, что не брились

Лишь варвары дикие, с зарослями шерстяными на гениталиях немытых ходящие.

Закончила танец рабыня пятнадцатилетняя, на столик пиршественный усевшись

Пред Ооты хозяином, назад чуть откинувшись, пятки свои рядом с вульвой в бедра

Уткнув, а колени в стороны так широко раздвинув, что назад они даже развернулись.

Гость же тогда, пальцем на места ее интимные показывая, вид мест этих объяснил.

Сказал он, что специально для Амура наслаждений экзотических рабыня создана,

Потому вагина расширена до размеров таких, а губы вульвы большие ампутированы,

Чтоб при танце подчеркивать лучше малых лепестков вульвы колебания и движения

Спазматические вагины отверстия, розовым темнеющего, которым рабыня обучена.

Клитор же танцовщицы с капюшоном окаймляющим вместе потому не видны никому,

Что вообще нет их у нее, ибо вырезаны сечением фараоновым, в стране той дальней

Тоже известном, для цели той, чтоб рабыня сама при коитусе не могла наслаждения

Истинного испытывать, внимание всё, сколь в силах, пенису хозяина своего уделяя.

Хоть и восхитился грек, Ооты хозяин, тому, сколь искусно обработаны танцовщицы

Гениталии, коитуса наслаждения небывалого обещающие, и запах ее мускусный,

Возбуждающий намеренно, сполна обеими ноздрями ощутил, но удовлетворен был

Уже совокуплениями многими с рабынями иными, подле него и гостей возлежащими.

Потому к планам гастрономическим, на танцовщицу возлагаемым, приступить решил.

Повелел грек ей вместе связать за спиной все пальца четыре больших - рук и ног,

А к ним вервием единым - колени согнутые и в стороны раздвинутые столь широко,

Что пятки рабыни пятнадцатилетней по-прежнему в вульву раскрытую упирались.

Другое вервие, более прочное, с потолка спустили и у основания больших круглых

Грудей полных девочки смуглой замотали так прочно, что приподнялись соски ее,

Груди же сами потемнели заметно, кровью налившись. Затем за вервие это вознесли

Ее над столом на локоть примерно, дабы в воздухе, покачиваясь, рабыня висела.

Теперь Ооте, обнажившись, на стол подняться было велено, разделочный нож

Острый ей вручили, приказав живот вскрыть рабыни стонущей, на грудях висящей.

Никаких колебаний нубийка не испытала, воткнув сразу лезвие острое в верхнюю

Часть рабыни живота, и, крики игнорируя, резко вниз ножом повела, плоть разрывая.

Немедленно результаты действий ее сказались. Еле в сторону успела нубийка

Отскочить, как из гладкой плоти коричневой рабыни беспомощной пятнадцатилетней

По Ооты рукам толстая путаница разноцветная кишок раздувшихся и потрохов,

Теплом дымящихся, заскользила, на стол с чмоканьем и бойни запахом падая.

Хоть гости зрелищу такому не воспротивились, грек гримасу скорчил, отвращение

Свое к кишок груде показывая; вытянуть из нутра и вырезать их велел, после чего

На кухню отнести, где использовать для лучших деликатесов мясных приготовления.

Не было сложностью приказание такое для Ооты, весьма в животных забое опытной.

Достаточно вполне времени нубийка малолетняя провела на кухнях, скотобойнях

И залах хозяев своих пиршественных, тоже часто в бойню людскую превращаемых.

Разделку внутренностей потому наблюдала порой, и животных, и человеческую,

Потому точно знала, что требовалось от нее, готова была к мясника действиям.

Тем более мало внутри различий между свиньей иль ягненком, на крюке висящими,

И танцовщицей пятнадцатилетней с животом распоротым, за груди подвешенной.

Одно лишь главное - что животные пред потрошением умерщвлялись, рабыне же

Потроха для зрителей интереса и развлечения приказано было вживую вырезать.

Лишь желудок отсекла аккуратно Оота с кишечником, опасаясь сосуды кровеносные

И органы внутренние задеть, ибо смерть рабыни повлекла бы тотчас то, что нубийка

На ее месте сразу бы оказалась, ибо танцовщица по грека замыслу до конца самого

В живых остаться должна была, дабы планиду гастрономическую сполна испытать.

Когда убрали рабы кучу внутренностей, у ног нубийки лежащую, стол пиршественный

Промыв, приказали Ооте крупный мяса ломоть с брюшины танцовщицы срезать.

Улыбаясь, сказал тут грек гостю своему, что может отведать тот поджарки качество

И вкус натуральный женщин своих, из дальних стран экзотических привезенных.

Засмеялся гость в ответ шутке хозяина, нубийке же хозяин приказал, со стола сойдя,

На огне мяса этот кусок приготовить. В углу залы жаровня стояла, там, на вертел

Ломоть насадив, за жарку Оота принялась осторожно, лишь угли используя и огня

Открытого избегая, ибо, вырезку испортив, смертью немедленной наказана была бы.

Не выдержав долго скворчащих мяса звуков и запах дыма его оценив, велел грек

Живота танцовщицы ломоть к нему поднести, обжарки полной не дожидаясь,

За столом же, сочный кусок откусив, с гостями мясом готовым дружески поделился -

Оценили пирующие молодой человечины, кровью пропитанной, вкус натуральный.

Как этот кусок доеден был, Оота новое задание получила - переносной противень

Взять, углями пылающими его наполнить, и, под ягодицей висящей танцовщицы

Выпотрошенной держа, на ней прямо, еще живой, новое блюдо им приготовить.

Выполнено нубийкой новое приказание было, поднесен к столу жаркий противень.

Танцовщица же висящая еще стонала в это время, связанная все так же, с ногами,

В вульву собственную упирающимися, потому экзекуции новой не могла хоть как-то

Сопротивляться или противиться. Вервие, на грудях своих подвешена за которое

Она к потолку была, еще выше подтянули, дабы противень разместить удобно.

Сколь же удивлены присутствующие были, когда, ягодицами своими жар почуяв,

Закричала рабыня распотрошенная, скорчилась и задергалась, на грудях вися,

Ибо ожидали, что, хоть жива, сознание давно потеряла и боль не воспринимает.

По зале же вместе с криком аромат пошел живой человеческой оленины жарящейся.

Поскольку прямо над столом пиршественным еда готовилась, дымом аппетитным

Чадя, гости восточные слюну судорожно сглатывать стали, пищи готовности ожидая.

Когда же, по грека мнению, прожарились живые ягодицы достаточно, приказали

Ооте раскачать танцовщицу висящую, дабы к пирующим тело ее приблизилось.

Руками обхватил грек акробатку замученную и, спиной для удобства к себе повернув,

Пять мяса ломтей сочных, жаром пышущих, из зажаренных ягодиц ее вырезал.

Первый кусок, как принято всюду, себе взял хозяин; опробовав же его, оставшиеся

Гостям своим предложил, в наслаждения предвкушении на подушки откинувшимся.

Теперь уже исполнено планиды предназначение танцовщицы молодой оказалось,

Потому приказал грек Ооте все тем же острым ножом разделочным голову ей отсечь,

Для чего на плечи забраться, свой еще вес добавляя к рабыни весу собственному,

На вытянувшиеся и посиневшие груди, перетянутые столь крепко, приходящемуся.

Противень в сторону отодвинув, легко забралась Оота на живое еще тело висящее

И ножом к горлу примеряться стала, понимая, что истекло танцовщицы время жизни,

До срока, богами установленного, как с рабынями со всеми небом предназначено.

Понимала нубийка, что не понимает латыни рабыня страны дальней, но ей шепнула.

Шепнула же в ухо самое слова успокоительные, из самого сердца своего исходящие.

Сказала ей, что богов благодарить должна танцовщица за то хотя бы, что дерьмо

Свежее, из хозяев выползающее, не заставляли с улыбкой благодарной вкушать ее,

Ибо сохранить экскрементами не оскверненной хотели для своей пищи собственной.

И со словами этими успокаивающими со всей силы движением быстрым и резким

Перерезала нубийка горло танцовщицы экзотической, дабы смерть ее быстрей

Пришла, без мучений лишних, обнаружив, правда, что трудней куда перерезать

Хребет спинной, чем ей раньше казалось, на мужчин, невольниц убивающих, глядя.

Все же, кровь льющуюся игнорируя, довершила Оота действия свои, и, на плечах

Тела безголового сидя, триумфально подняла высоко голову красивую танцовщицы

Пятнадцатилетней, не считая отнюдь, что преступление какое-либо совершила,

Ибо для гостей развлечения пиршественного по приказу хозяина своего убивала.

В ту же ночь и сама Оота предназначалась для развлечения кровавого, должна она

Стать была представления жертвой - большого медведя специально обученного

Совокупление с нубийкой намечалось, что неминуемо смертью рабыни кончалось,

Ибо в оргазма момент самый сжимал медведь зубы на горле партнерши своей.

Связана Оота уже была и залы посреди коленями на скамью мраморную поставлена,

Чтобы голова в скамью упиралась, а ноги и ягодицы в стороны разведены широко,

Медведю удобство предоставляя к коитусу для нубийки последнему и смертельному,

А зрителям пространство рабами, зверя сдерживать обученными, надежно огородив.

В ночь эту темную пираты на острова побережье высадились, свой набег совершая

На грека владения, все его богатство захватив, рабынь в том числе, которых продали

Затем на аукционе владельцам новым. Понимала, конечно, при этом Оота - спасена

Жизнь ее молодая временно, никто не может рабыни безопасность гарантировать.

Но в зале той пиршественной очень малое время от смерти ее отделяло, ибо спущен

С цепи медведь уж был, к нубийке подпущен, задачу свою понял и большим языком

Слюнявым начал ее вульву вылизывать. Когда же, охрану убив, пираты ворвались

В залу, начал уже медведь на спину Ооты забираться, пенисом ее ягодицы задевая.

Большую добычу захватили тогда пираты - драгоценности; рабов много; рабынь

И хозяйственных, и для Амура потех воспитанных; животных диких множество.

Оота же с другими рабынями малолетними на аукционе была хозяином куплена

Новым, ее в дом не взявшим, а лишь для услады других рабов использовавшим.

Оскорбляло это нубийку, ибо не к такому к себе отношению приучена была, когда

Раб любой, грязный самый и старый право полное имел в любой момент взять ее

Способом самым разным, причем все знания ее по пенисов мужчин ублажению

Напрасными оказывались, ибо потребности у рабов в навыках ее никакой не было.