Варвары Глава XIII, в которой рассказывается о первом убийстве, Оотой исполненном. Девушки о первом сексе

Получилось у нее так, что ни с кем у Ооты дружеских отношений никогда не было,

Ибо знала она только учителей своих и хозяев разных, а целью ее всегда было лишь

Собственной жизни сохранение, на иное нечто ни сил, ни времени не оставалось,

Разве что по ночам циновку с другими детьми спящими разделять приходилось.

Да и владельцев с учителями в Амура играх слишком часто ей менять приходилось,

Чтоб привязанности хоть какое подобие возникнуть успело, лишь знаний от них Оота

Набиралась, устраивало это ее вполне, и сожалений никаких при смене владельца,

Либо ожидания ностальгического возвращения его не испытывала она никогда.

Для удовольствия же хозяев и хозяек своих разные вещи делать приходилось,

Не только утехами заниматься. И без брезгливости всякой экскременты свежие,

Из отверстий владельцев выползающие, поглощать Ооте приходилось, и мочой их

Жажду свою насыщать, хоть зачастую не мужчину так она обслуживала, а женщину.

Никакого протеста не вызывало в ней и владельцев желание другой рабыне или рабу

Вред причинить, лишь бы нубийке самой хуже от того не пришлось. А дважды Ооте

По хозяев приказу для развлечения их, самой убийства совершать приходилось,

Что с улыбкой прекрасной своей она делала, действием не колеблясь нисколько.

Первой жертвой ее год назад девочка девятилетняя стала, с которой Оота спала

На одной циновке боле двух месяцев вместе; потому нубийку и выбрали, чтоб видно

Было, что ценнее для нее - хозяевам преданность собачья иль дружба, возникшая

С ровесницей - не понимали владельцы, что к дружбе неспособной Оота выросла.

Вина неразбавленного упившись без меры, в атриуме банкетном тогда хозяева ее

С гостями возлежали, как нубийку пред очи свои призвали. Думала она, предаться

По обыкновению Амура утехам они с ней хотят, с улыбкой призывной появилась,

Маслом розовым свое междуножье смазав заранее, анус узкий в особенности.

В атриуме же бревно толстое горизонтально повесили, от пола почти на три локтя

Приподняв, к бревну же подружку ее обнаженную спиной привязали, конечности ее

Вокруг дерева в обтяжку прихватив. Возможно, провинилась она в чем, скорее же

Для развлечения театрального граждан вольных, вином упившихся неприлично.

Раздеться Ооте приказали, потом ей огромный меч боевой воина взрослого выдали,

Тяжелый столь, что едва могла нубийка руками двумя от земли его оторвать.

Велено же было на ствол висящий забраться, к вульвы губкам подруги своей

Острие меча прислонить сначала, а потом на всю оружия длину ей в тело воткнуть.

Смех громкий попытка вызвала Ооты с мечом на ствол забраться, ибо перевешивало

Оружие ребенка, пока не сообразила она меч сначала внизу оставить, и лишь затем

Его к себе подтянуть. Потом же самое сложное для нее началось - слушаться

Заставить меч тяжелый, из слабых рук детских выскальзывающий постоянно.

Хоть с железом нелегким в борьбе не до того обнаженной нубийке молодой было,

Чтобы позы, мужчин соблазняющие, принимать, но наклоны тела ее напряженного,

Прелести женские на общее обозрение выставляющие, столь возбуждающи были,

Что граждане, за ней наблюдающие, рабынь позвали для ублажения собственного.

Не с первой попытки, но приставила, наконец, Оота меча острие меж ног подружки

Своей, к вульве ее, от страха дрожащей и мочи струйку непроизвольно выпустившей.

Дальше толкать резко нубийка оружие громадное стала, в органы напряженные

Детские, на крики ровесницы, от боли истошные, внимания пытаясь не обращать.

В первый раз убийство совершая, пыталась нубийка возможно быстрее приказ

Хозяйский выполнить, чтоб мучения подруги своей уменьшить сколь получится,

Хоть и не видела неправильного ничего в действиях своих, ибо не только лишь

Указание исполняла, но и рабской жизни трудностей в смерти избавление видела.

Уже несколько гостей, с рабынями забавляющихся, оргазма рычанием зал огласили,

Оота же никак с мечом непослушным управиться не могла, на пол локтя лишь

В вагину подруги своей введенного, далее же во внутренности ее упершегося.

Развлечением для хозяина с гостями попытки неуклюжие нагой Ооты стали.

С разных сторон меч вдвинуть нубийка в кричащую подругу связанную пыталась,

Но попытки ее лишь к тому привели, что от напряженья непосильного вспотела Оота,

Искрящимся блеском свою гладкую кожу оливковую покрыв. Не хозяева лишь одни,

Но и рабыни взрослые, их ублажающие, с восхищением за потугами Ооты следили.

Ибо зрелище необычное пред глазами стояло - как девочка нагая девятилетняя,

Огромным мужским орудием пользуясь, другую девочку маленькую, обнаженную

Столь же, проткнуть насквозь пытается. В шутку рабыни Ооте несколько советов

Непристойных дали, один из них - рукоятку меча собственной вагиной опробовать.

Наивна слишком нубийка малолетняя оказалась, чтоб юмор беззлобный понять,

В предложении этом содержащийся, потому без колебаний на рукоятку огромную

Свои гениталии несозревшие, ноги широко раздвинув, натянуть тщетно пыталась,

Чем новые смеха взрывы и комментарии новые, прежних непристойней, вызвала.

После попыток множества поняла Оота, наконец, как с мечом управиться можно.

Для того на живот подружки своей извивающейся уселась, ноги в бедра ее уперев,

И руками обеими за меча рукоять ухватившись, к себе орудие тяжелое тянуть стала.

Куда легче, чем прежде, меч таким образом в девочку погружать нубийке стало.

По движению орудия легкому и по крови, между ног подруги связанной хлынувшей,

Поняла Оота, что вагину меч миновал и матку детскую пронзает, а чуть позже

Ягодицами под собой почувствовала, как оружие железное через живот проходит.

Когда же грудь меч пронзать стал, дернулась девочка, а из горла кровь хлынула.

Остановиться Ооте позволили тогда лишь, как орудия рукоятка до губок голых

Вульвы жертвы маленькой дотронулась, а лезвие окровавленное почти на пол локтя

Изо рта ребенка мертвого вылезло. Вздохнула тогда нубийка облегченно,

Ибо хозяева и гости в атриуме работу ее нелегкую одобрили благосклонно.