Тень Часть 3

Остаток дня и весь следующий день я посвятил обустройству могилы своего друга. В местной гранитной мастерской я заказал мраморную плитку с надписью фамилии имени отчества, года рождения и смерти. Два мужичка за небольшую дополнительную плату быстренько мне все это сделали и установили на могиле небольшой гранитный памятник, обнесенный невысокой железной оградкой. Теперь я был спокоен, что по весне колхозный тракторист не перепашет с бодунища еле различимый над поверхностью земли холмик. К вечеру разыгралась сильная метель, но я к этому времени уже сидел в поезде и, откупорив бутылочку местного пива, смотрел в черноту ночи, прижавшись лбом к холодному стеклу вагонного окна. Снежные беснующиеся заряды разыгравшейся непогоды вырывали из моей памяти строчки его писем. Они были такими объемными, яркими и отчетливыми, что скорее были похожи на воспоминания. Так бывает, когда память захватит тебя, закружит и унесет в далекие светлые дни, когда-то прожитые тобой, и на губах твоих появляется от этого счастливая блуждающая улыбка:

"... Метель в Москве заметала улицы колючей снежной поземкой. Я спешил домой. Бежал домой сквозь хлесткие снежные заряды, предвкушая, как в облаке морозной свежести окунусь в ее жаркие, страстные объятия. Подходя к дому я увидел своего бывшего кредитора, который заявлялся ко мне накануне требуя невыплаченные проценты. Он стоял возле своей потрепанной "девятки" и вид у него был жалкий. "Так!"- злорадно отметил я про себя. Вообще-то злобы к нему я не испытывал, хотя неприятностей связанных с ним у меня было не мало. Он был вполне обычным человеком, имел даже какое-то театральное образование, но при этом был связан с "некой" коммерческой структурой, и я в свое время, когда занимался бизнесом, успешно и без проблем занимал у него крупные суммы денег. Проценты, под которые я занимал эти суммы были, конечно, жлобскими, но, тем не менее, мне всегда удавалось возвратить все в срок и с выгодой для себя. Все это были довольно рискованные сделки, но мне везло. Но однажды фортуна мне изменила, и из преуспевающего бизнесмена я сделался полным банкротом. О том периоде своей жизни у меня даже написан рассказ -"Формула успеха" называется. Там мой герой успешно выкрутился из ситуации и даже преуспел, на самом же деле все было немного по другому. Я быстренько распродал все свое движимое и недвижимое имущество, а поскольку еще несколько ранее я свалил и от жены, то максимум что я мог себе позволить, и то за счет невыплаченных процентов, это оставить за собой комнату в коммуналке, которая осталась за мной после развода с первой супругой. Живя в ней, я и познакомился со своей второй женой, там же у нас родился и ребенок. Позднее на деньги, заработанные на сделках с недвижимость, и не без помощи ее родителей, мы приобрели отдельную квартиру. Свою коммуналочку я по разным причинам не трогал, оставаясь в ней и прописанным все время. Теперь это пригодилось, поскольку возвращаться к жене как-то не очень хотелось. Завидев меня, мой знакомый засеменил ко мне, уже издалека приветственно махая рукой. Это был уже не тот "хозяин положения", который вчера надменно диктовал мне условия, стоя в окружении четырех амбалов! Надо сказать, что их визит для меня был неожиданностью, потому что два с половиной года назад, мне удалось найти верный ход в создавшейся ситуации, и вопрос о невыплаченных процентах считался между нами закрытым. "Привет, шеф" - каким то заискивающим голоском пропел он. Я сдержанно кивнул, ожидая что он скажет дальше, с удовлетворением при этом отметив, что лицо его стало несколько асимметричным, и даже толстый слой грима и пудры не мог скрыть огромный багровый синяк под глазом. Он поспешно протянул мне тонкую потную ладонь. "Привет" - процедил я сквозь зубы, выжидательно глядя на него. "Давай поговорим" - он показал рукой в сторону машины, приглашая туда. Мы сели в машину, вид у которой был соответствущим хозяину - заднее стекло было разбито и затянуто клеенкой. "Извини, братан! Все нормально, ошибочка вышла - обсчитались немного" - скороговоркой выпалил он - " Долгов за тобой нет, все нормально.. все нормально.." Я усмехнулся про себя, отметив вполне цивильную его речь, почти без фени и прочих распальцовок, которые были еще накануне. "Расписку мою принес?" - поинтересовался я. Он торопливо полез в карман и вынул потрепанный листочек, на котором я когда то писал свои обязательства. Эта расписка была, как змеиное жало, которое постоянно все это время было нацелено на меня и отравляло мне кровь. Теперь оно было вырвано у змеи и я испытал от этого явное облегчение. Я даже ощутил к своему бывшему партнеру какую то симпатию, хотя, пожалуй, это было все-таки любопытство. Взглянув на его лицо я спросил - "Упал что ли где то?" Сочувствие, которое я вложил в свои слова по-видимому прорвало запруду его эмоций, и он заверещал - "Земеля, скажи только СВОЕЙ, чтобы мне больше не звонила", у меня в записной книжке были и его домашний телефон и его адрес. Голос его задрожал. У меня мелькнуло смутное подозрение, что речь идет не о той, которая непрерывно заполняла все мои мысли последнее время. С чего бы это ей звонить ему, - пронеслось у меня в голове, - что, ей больше позвонить некому? "Кого ты имеешь ввиду?" - спросил я, изумляясь собственной догадке. "Ну... твоя жена"! У меня отвисла челюсть от неожиданности, и я с изумлением уставился на него. Жена?!! Причем здесь жена? "И что, она тебе сама позвонила!!?" "Ну да, это же она тебя заказала, мы же, ты помнишь, вопрос то закрыли. Говорит - если вышибите его из его конуры, пять штук вам сверх того, что с него выбьете, отвалю. Во, сука!" Последние слова меня покоробили и я помрачнел - "Это не твое дело что она обо мне говорит", - процедил я сквозь зубы. Он начал испуганно извиняться, поняв, что сказал что то не то. Я молча раздумывал, что делать дальше. "Телефон есть?" - спросил я просто для проформы, зная, что у него всегда с собой трубка. Он плаксиво скуксился - "Откуда, братан?! Твои же все расколошматили" - он по-детски всхлипнул и шмыгнул носом. Я чуть не расхохотался от мысли, что в этот момент вполне уместно было бы погладить его по головке. "Твои" - отметил я про себя , сардонически усмехаясь, а "ты", значит - её. Мы подошли к телефон-автомату и я сделал знак ему набрать номер, я не сомневался, что он помнит его наизусть. Он набрал номер и, когда на другом конце сняли трубку, скороговоркой выпалил туда, что мол никаких претензий ОНИ ко мне не имеют и просит ему больше не звонить. На другом конце после долгой паузы молча бросили трубку. В этот момент в темной морозной мгле мне померещилось что-то черное, в ярости заламывающее руки и воющее в бессильной лютой злобе. Но скорее всего это было просто завывание снежной пурги. Мы попрощались с ним как добрые знакомые и я пошел в подъезд. Я влетел в подъезд! Взлетел по лестнице на свой второй этаж, за спиной ощущая крылья, необыкновенная легкость во всем теле кружила мне голову. Мне нетерпелось поскорее увидеть ее, своего ангела-хранителя, своего необузданного чертенка, свою маленькую развратницу, пушистого котенка с остренькими крепкими коготками. Она сидела в ночной рубашке на помятой постели с наушниками на голове, перед ней был диктофон, а в руках отпечатанные накануне мною листы. Лицо ее было одухотворенное и возвышенное. Мельком глянув на меня, она жестом приказала мне молчать и торжественно продекламировала заключительные строчки -

... Бесшумной яркой вспышкой разорвалась в мозгу женщины мина воспоминаний, опалив горячей волной желаний ее молодое жадное тело. - Садись Таня, - опустила она глаза, не в силах притушить в них огонь вспыхнувшей страсти...

Это были строчки из моей последней новеллы, которая изобиловала, мягко говоря, не слишком приличными описаниями интимных сцен и сюжетом. Она выключила диктофон, дико завизжала и, схватив меня за галстук, рывком затащила в постель. "Послушай что я записала!" - в восторге прокричала она и включила диктофон на перемотку. Я, лихорадочно расстегивая пуговицы на одежде, с изумлением приготовился слушать ее творение. "Боже, девочка моя, как у тебя только язык повернулся такие глупости выговаривать?!!!" Она, оседлав меня своими голыми ножками, впилась мне в губы. Затем, отпустив на секунду свою жертву, страстно прошептала - "У-у, котяра! Ну-ка, быстро, целуй свою кошечку в ее мокрую писичку..."

Проснулся я когда поезд подходил уже к перрону Казанского вокзала.