Заложницы Действие 2. Новый персонаж. Тематика: Новый инцест рассказ

Гарри нравилось унижать женщин. Особенно тех, кто не привык это делать. Эти женщины особенно мучительно воспринимают происходящее с ними, как невероятный позор и бесчестие для себя. Гарри был неглуп и понимал, что чем более у женщины развито самоуважение, чем выше она стоит по социальной ступеньке, тем большее наслаждение можно получить от вида того, как покрывается краской ее лицо, как дрожат губы, как извивается тело, связываемое по рукам и ногам, как становятся влажными ее глаза, еще недавно горделиво и высокомерно взиравшие на окружающих. В доме бандита имелось несколько десятков видеокассет с порнофильмами, посвященных тому или иному насилию над женщиной. Он не собирал фильмы с просто сексуальными сценами – напротив, как только дело касалось того, что называется «близостью», он считал это «началом конца», – в прямом и переносном смысле. Его кредо было – продление удовольствия. Фантазии Гарри состояли в ситуациях захвата или пленения женщины, когда невольница только-только начинает понимать, какому насилию она может подвергнуться. И только затем эти сцены обогащались эротическими окрасками, связыванием тела пленницы, ее рук или ног, принудительным обнажением, унизительными позами, наказанием, но как только сопротивление женщины оказывалось сломленным, и она признавала себя покоренной – такая женщина переставала интересовать Гарри. Таковы были эротические фантазии, находившиеся в голове этого сластолюбца.

И вот, теперь, когда его взяли на настоящее «дело», он впервые получил возможность реализовать свои похотливые желания в реальности. Фрэнк отлучился, поручив ему продолжить связывание заложниц, и он вдоволь использует возможность подвергнуть несчастных девушек еще большему и изощренному унижению. Он не просто будет связывать им руки, но еще и насладится своей властью над беспомощными пленницами и подвергнет их мучительному унижению…

Допрашивая очередную свидетельницу, следователь Энни Грин всегда подробно расспрашивала ее о действиях бандитов, мотивируя это тем, что преступление имело множественный характер, и необходимо было тщательно установить состав каждого из преступлений. Ограбление банка, взятие заложников, принуждение к вступлению в половую связь… Она дотошно записывала, каким именно образом была связана та или иная заложница, как проходила веревка, насколько были обнажены ее интимные места... И все это время, следователь ощущала тепло внизу своего живота, и все сильнее сжимала бедра. Она много раздумывала потом над тем, хотела ли она оказаться в положении заложницы… Нет, она проникалась сочувствием к потерпевшим девушкам, к их страху находиться в беспомощном состоянии под дулами автоматов в обществе безжалостных мужчин. Однако слишком много времени протекло с того памятного дня, когда она впервые была связана мужчиной и получила первое незабываемое чувство оргазма. Слишком много аналогичных фантазий разыгрывалось с тех пор в ее голове. И слишком много их было реализовано. Связывание и ролевое насилие составляло теперь ее интимный мир, ее хобби, и ее сексуальное удовлетворение. Удовлетворение?.. – Энни поймала себя на этом слове. Нет, тот мужчина, который в полной мере мог бы реализовать ее неуемные эротические фантазии – фантазии мазохистки – еще ей не встретился.

Энни взяла новую папку с допросами обвиняемых и раскрыла ее. С фотографии на первой странице на нее смотрело лицо Гарри…

Гарри вел свою первую жертву к столу, галантно поддерживая ее под локоть. Он уже предвкушал удовольствие от насилия над этой смазливой стройной блондинкой с длинными волосами. Бандит не торопился связывать свою пленницу и наслаждался властью над ней, ее страхом предстоящих испытаний. Как ему хотелось бы, чтобы это состояние продлилось как можно дольше! Из банка бандиты решили выбираться с наступлением темноты, а пока что «морочить» голову полицейским и оттягивать время. Куда ему торопиться? Вон у него сколько еще жертв! «Вам не стоит беспокоиться! – говорил он, наклонившись к самому уху дрожавшей от страха девушки, – с вами ничего не случится. Я вообще не разделяю опасений моего босса, и не связывал бы вас, но приказа не могу ослушаться. Извините, вы же не сердитесь на меня? – продолжал ерничать он. – Ну, вот и славненько. Повернитесь, пожалуйста, спиной…».

Поначалу Гарри хотел просто поглумится над девчонкой, но когда та предстала перед ним с руками, заведенными за спину, в теле мужчины появилось непреодолимое желание полностью подчинить свою жертву, дать ей понять, что она совершенно беспомощна и с ней могут сделать все что угодно. Пусть веревка, полностью опутавшая женское тело, служит символом власти, подчинения и дисциплинирования! А расстегнутые блузки и юбки напоминают девушкам, что связал их мужчина, которому небезынтересны некоторые округлости и интимные углубления, имеющиеся на их телах. И так будет со всеми!

«Давайте, повернитесь, пожалуйста, – повторил мужчина. – Или нет, знаете, вам будет легче, если вы ляжете вот на этот стол грудью. – И уже резко добавил: – И быстро! Я не люблю повторяться! ». Гарри не торопился связывать девушку. Когда она приняла требуемую им позу, он погладил ее кисти, сведенные друг с другом, затем немного отогнул манжеты костюма, и повыше оголил запястья. Ему нравились изящные белоснежные женские руки, тонкие пальчики, длинные ногти, с прекрасно сделанным маникюром, запах лака... И только полностью насладившись столь влекущей его красотой, он обернул запястья первым витком веревки. Следующие петли он клал ровными витками, распрямляя и аккуратно подтягивая их. Всего в нескольких сантиметрах от его рук находилась изящная женская задница, обтянутая узкой короткой юбкой. Гарри различал даже округлый рельеф ее ягодиц и невольно домысливал все углубления, таящиеся в них. Продолжая опутывать запястья, бандит прижал связанные кисти к заду женщины и как бы ненароком поместил свой мизинец прямо между ее ягодиц, промяв юбку. Он ждал реакции, и она последовала. Девушка беспокойно заерзала, давая понять, что это ощущение неприятно для нее, но, тем самым, навлекла на себя еще большее унижение. И, как бы в ответ на это, Гарри еще сильнее вонзил палец, заставив женщину дернуться и мучительно застонать от осознания себя не только как заложницы, но и будущей сексуальной жертвы…

Из протокола свидетельницы Джины:

Когда мои руки были уже связаны, и бандит разрешил мне подняться, в его руках появился новый кусок веревки, которым он начал обвязывать мое тело, захватывая локти. Он безжалостно заставлял меня поворачиваться к нему то лицом, то спиной, совершенно не заботясь, больно ли мне. Я была для него просто вещью. Вещью, с которой можно сделать все что угодно, которою можно унизить и подвергнуть бесчестию! Моя голова закружилась. Мелькали сочувственно смотревшие на меня лица подруг, похотливая улыбка бандита, куски веревки, опутывающей мое тело… Бандит обвязывал меня крепко и уверенно, как будто упаковывал купленную в магазине новую вещь! Веревка обвила сзади мои локти и стянула их друг к другу, затем несколько раз перекрестилась вокруг моих грудей, сдавив их… Я чувствовала себя словно вывернутой наизнанку. Мои груди торчали вперед, и казалось, что они стали больше. Бандит, обвязывая мое тело, прижимал меня к себе, и я чувствовала, как он возбужден. И это было самое страшное! Я осознавала себя не только пленницей, но и женщиной и понимала, что на волосок от изнасилования. Это стало ясно еще раньше, когда я почувствовала палец бандита у себя сзади. Да и сейчас взгляд бандита был прикован к моим грудям… Но когда я ощутила его руку у себя под юбкой, то чуть было не потеряла сознание от страха. Если главарь только связывал наши руки, то этот… Было сразу видно, что он хочет поглумится над нашими чувствами и подвергнуть нас вдобавок сексуальному насилию. Маньяк какой-то… Я с ужасом ожидала продолжения моего принуждения и позора. Но, к счастью, бандит больше ничего со мной делать не стал. Он проверил веревочные узлы, удовлетворенно хмыкнул и поставил около стены. А затем взялся за очередную заложницу.

Из протокола допроса свидетельницы Кристины:

Я лежала рядом с Джиной, и с ужасом думала, что скоро и моя очередь. Когда длинный бандит повел ее к столу, я попыталась чуть-чуть изменить положение, чтобы получше было видеть, что он с ней собирается делать. Мне сразу стало ясно, что намерения этого длинного верзилы не ограничатся простым связыванием наших рук. Я видела слезящиеся глаза Джины, которые жалостливо смотрели на меня, когда она была вынуждена лечь грудью на стол и завести руки за спину. Я видела и лицо Джины, также красное от позора и унижений, которым она подвергается. Ее, взрослую, привлекательную девушку, сейчас связывают как пойманную пленницу, чтобы сделать беспомощной и беззащитной! Она вынуждена безропотно лежать, а какой-то мужлан касается сейчас ее тела, талии, его руки всего в нескольких сантиметрах от ее зада, обтянутого тесной юбкой.

Но самое страшное было, когда я увидела, как дернулась и чуть не вскрикнула Джина, когда бандит сделал с ней что-то особенное… Я даже зажмурила глаза. Хотя, если говорить искренно, я недолюбливала Джину. Она была чертовски обольстительна, и везде пользовалась этим. Чтобы заставить мужчину сделать что-либо для нее, ей достаточно было просто улыбнуться или, в крайнем случае, присесть, закинув ногу на ногу. Я не считала себя дурнушкой, но поступать подобным образом считала для себя непорядочным. Хотя, в общем-то, я, наверное, завидовала внешности Джины. И, в тот миг почувствовала даже какое-то чувство удовлетворения, когда смотрела на ее унижение. Быть может, это было даже сексуальное возбуждение, не знаю… Мне не все было видно снизу, но до меня доносились звуки какой-то возни, смешки мужчин, стон Джины, потом я услышала, как она закричала: «Пожалуйста, не надо! Я прошу вас!.. ». Мои нервы не выдержали, и я немного приподнялась с пола. Джина была полностью опутана веревками, а бандит обнимал ее своими огромными лапищами. Одна его рука находилась под задранной юбкой, и настойчиво пыталась протиснуться между ее ног. Наконец, ему это удалось, и я увидела, как Джина изменилась вся в лице, видимо, почувствовав его руку у входа в себя. Мне было очень интересно, что произойдет дальше, но я боялась разгневать бандитов и снова опустилась на пол. А вот уже потом, мы могли следить за происходящим, потому что длинный приказал нам всем встать.

Перед выбором своей новой жертвы, Гарри велел оставшимся несвязанными девушкам подняться с пола и построиться в одну шеренгу. «Смирно! Голову выше, грудь вперед! », – командовал он, и для острастки направил на них автомат. Это подействовало. Девушки застыли. Кто-то еле сдерживался, чтобы не расплакаться, кто-то кусал до крови губы. Кого-то трясло от страха… Гарри медленно прохаживался вдоль ряда женщин, поигрывая найденной на каком-то столе длинной линейкой. Он обошел всех, затем повторил то же самое со спины девушек. Его взгляд ощупывал их стройные тела, проникал в самые затаенные уголки, мысленно уже расстегивал их одежду.

Гарри уже придумал, что он сделает с очередной девчонкой и каким образом он свяжет ее. Он решил вязать их каждый раз по-новому, чтобы очередная заложница испытывала новый страх, не зная заранее, в какой позе ей придется очутиться, и что с ней сделают. И, в то же время, мужчина хотел, чтобы новенькие смотрели на его действия и заблаговременно наполнялись страхом предстоящего унижения.

Около молоденькой, лет девятнадцати, стройной рыжеволосой девушки Гарри остановился. Та почувствовала его взгляд своей спиной, и вся сжалась в предчувствии насилия. Линейка медленно коснулась подола и без того короткой юбки и приподняла ее. Гарри видел, как вздрогнула девушка, и это понравилось ему. Значит, подвергнуться унижению для нее будет достаточно ощутимо. Следующей его жертвой будет она, и ей придется расстаться с каким-нибудь предметом ее элегантной служебной формы.

Из протокола допроса свидетельницы Алисы:

Когда тот, главный ушел, за нас взялся длинный. Так я его называла, за его непомерно высокий рост. Я все сжалась, когда почувствовала, как линейка задирает мне юбку. Меня даже передернуло от этого. Но, так было угодно всевышнему, чтобы на этот раз связали меня. Длинный взял меня за руку и, похотливо улыбаясь, повел к столу, где лежала веревка. Я никогда не забуду его сладострастного взгляда, когда он внезапно обнял меня за плечи, и прошептал на ухо: «А сейчас мы с тобой немного повеселимся! Я хочу тебя немного раздеть. И не вздумай сопротивляться! А то…». Я вздрогнула, но он запустил свои руки мне под юбку и… я почувствовала, как он снимает с меня трусики. Я стояла ни жива, ни мертва, но краска стыда бросилась мне в лицо. Ну, чем я так понравилась бандиту, что он захотел заняться со мной сексом?! Почему не ограничился просто связыванием моих рук? Я никогда не считала себя привлекательной девушкой, и от этого часто страдала. И даже, когда мужчины пытались со мной познакомиться, и говорили о привлекательности моих голубых глаз, я всегда считала это просто лживыми комплиментами. А потом, оставшись наедине, или забравшись в ванную, я ласкала себя, представляя себя с мужчиной, и испытывала одну за другой волны экстаза и удовлетворения. Моя сексуальность была неимоверной, до потери сознания, но я никогда и никому о ней не рассказывала. И вот сейчас мужчина раздевает меня у всех на виду! Трусики были спущены вниз, бандит заставил меня перешагнуть через них, и тогда носком ботинка отшвырнул их, как ненужную половую тряпку, в сторону. А потом… потом он начал меня связывать. Руки были стянуты сзади и привязаны к талии. Конец же веревки, бандит пропустил у меня между ног и так резко потянул его, что веревка врезалась в мою промежность и подмяла юбку. Мои бедра оголились, и вот в таком виде мужчина и привязал конец веревки к петле на моей талии. Я чувствовала, как веревка впивается в мое лоно, касается входа в отверстие, и невольно стонала. И, видимо, мужчина понял, что я возбуждаюсь. Он засмеялся и принялся вертеть меня в разные стороны, потом заставлял наклоняться, и все проверял, как веревка проходит по моим обнаженным ягодицам, по промежности, между ног… Я не могла сдерживаться, волны дрожи прокатывались по моему телу, стон становился все громче. А мужчина продолжал мою пытку. Его издевательский смех, мое порывистое дыхание и стоны до сих пор стоят в моих ушах…

Фрэнк в поисках спиртного попутно все-таки добрался до телефона, и, связавшись с шерифом, велел прислать репортера какой-нибудь известного телеканала и оператора с видеокамерой. «Мы намерены сделать заявление для прессы. И вы убедитесь, что наши намерения не пустая болтовня! – подчеркнул он. – Кстати, не вздумайте подослать переодетых копов – мы их быстро раскусим. И тогда мы не обещаем, что кто-нибудь из этих очаровательных цыпочек не поплатится жизнью! »

Слушая рассказы женщин о том, что им пришлось пережить, о чувствах отвращения к насиловавшим их грабителям, следователь Энни Грин никак не могла понять, почему женщины не ценят то состояние подчиненности мужчине, которое освобождает их от всех комплексов, делает свободными от своих предрассудков, даже от собственной воли. Насколько сильны порой чувства безгрешности, совестливости, непорочности, заставляющие жить женщину в непрестанном самоконтроле – Энни знает на собственном опыте. Отдавшись однажды мужчине, который овладел ею, предварительно связав, а затем взяв ею всю, без остатка, она сочувственно смотрела на многих других женщин, занимающихся с мужчинами обычным сексом, без каких либо «причуд». Эти женщины были не более как средство получения оргазма мужчиной, предметом, имеющим определенные физиологические и анатомические особенности, способствующие сексу. Нет, в отношениях со своими возлюбленными Энни всегда ощущала свою избранность, особенность по сравнению с другими. Она была для них женщиной, на которую выплескивалась вся их неуемная эротическая фантазия, которой приходилось отдавать все без исключения свое тело… Да что там тело! Нет! Отдавать и одежду, и позы, и руки, пальцы, и стоны, и мольбу и свое актерское искусство в сцене игрового насилия, целого действия со своей завязкой, развитием, кульминаций и непостижимым по наслаждению финалом!

Перед глазами следователя вновь встала сцена насилия в банке. Развитие продолжалось…