Путь к свободе Глава 23. Рабыня жены султана (Большой член для жены рассказы)

Прошло несколько дней. Шарлота по-прежнему находилась в состоянии, которое современный психолог охарактеризовал бы "жизнь не мила". Женщина ела, спала, гуляла, принимала ванны, но всё это делалось с совершенно пустым взглядом и совершенно равнодушно. Казалось, тот огонь, который помогал Шарлоте вытерпеть все мучения и лишения, погас в душе герцогини. Даже когда её насиловал Хасиф, она не могла кончить, да и не хотела этого. За это её несколько раз пороли розгами, но даже боль Шарлота переживала не как всегда. Да, она кричала и плакала под ударами, но душу её порка не трогала, все происходящее она воспринимала как бы со стороны. Разозленный этим, Хасиф даже хотел отправить её обратно, на галеру, но потом передумал и просто оставил Шарлоту на некоторое время в покое.

Виттория, видя, как страдает её подруга, обратилась к Лейле, главной смотрительнице гарема. Та два дня наблюдала за Шарлотой, а потом решила с той поговорить. Разговор происходил в бане, которую рабыни должны были посещать не менее трех раз в неделю.

Шарлота нежилась в бассейне, наполненном горячей водой, как дверь в банное помещение открылась, и вошла Лейла. Согласно правилам, Шарлота выпрямилась и завела руки за голову, но смотрительница, не обращая на это никакого внимания, скинула халат и залезла в бассейн. Скептически посмотрев на, стоящую навытяжку Шарлоту, она поинтересовалась:

– Ну, и долго будешь так стоять? Садись, а то замерзнешь.

– Спасибо, госпожа, – прошептала, садясь, Шарлота.

Несколько минут женщины просто нежились в ароматной воде, затем Лейла спросила:

– Шарлота, что с тобой происходит?

Та окаменела. Впервые за много дней, её назвали настоящим именем. Даже Виттория и то называла её Лали, а тут! Герцогиня проглотила ком в горле и подняла на Лейлу глаза:

– Ничего, госпожа. Всё хорошо.

– Не ври! Я что, слепая?! Ты на себя не похожа. Что случилось?

Шарлота молчала. Как было объяснить этой арабке, что значит француженке получить клеймо! Быть клейменой, как… как воровка или убийца!!

– Я… мне… я боюсь, вы не поймете меня, госпожа.

– Вот как! И почему же?

– Не обижайтесь, но… вы не понимаете, что для меня, французской принцессы, было получить… получить клеймо!

– Ах, вот оно что! Ну и что! У меня тоже стоит клеймо, даже два. Первое мне поставил отец Хасифа, второе он!

– Но, госпожа, – протестующе воскликнула Шарлота. – Ведь я…

– Что, я?!! Думаешь, ты благородней меня?

Шарлота гордо вскинула голову.

– Думаю, ДА! – утвердительно кивнула она. – Госпожа, – немного подумав, добавила герцогиня.

– Хм! А я думаю, нет! Думаю, что род Мари де Вуаянь, графини де Шатильон, ничем не уступит роду Шарлоты де Котэ!

Наступило гробовое молчание. Оглушенная последними словами Лейлы, Шарлота смотрела на неё, выпучив глаза. Картина была настолько комична, что последняя не выдержала и фыркнула от смеха.

– Не может быть! Вы…

– Да, но только тише, прошу тебя! Господин не любит вспоминать, кем я когда-то была! Да, я БЫЛА Мари де Вуаянь, но теперь я правоверная мусульманка Лейла!

– Вы ОТКАЗАЛИСЬ от СВОЕЙ веры?!!

– А что мне оставалось? Чтобы я согласилась стать мусульманкой, меня связали и стали постепенно опускать в кипящее масло! Не забывай, мне было всего четырнадцать лет! Теперь Хасиф говорит, что любит меня. Да и я, – грустно вздохнула Лейла, – тоже люблю его!

– Вы его любите?!! Но как можно полюбить такого…

– Стоп, рабыня! Не забывайся!

Привставшая было Шарлота, опустилась в воду и прошептала:

– Простите, госпожа.

– То-то! Полюбить можно кого угодно. Так уж получилось. Но вернемся к тебе! Знаешь, Хасиф хочет отправить тебя обратно на галеру! Что, по веслу соскучилась?! Так что перестань себя изводить! Не одна ты тут такая несчастная! Подумай над моими словами! – Лейла вылезла из воды и натянула халат. Шутливо погрозив Шарлоте пальчиком, она удалилась, оставив ту наедине со своими мыслями.

"Да, ну и дела! Лейла – французская дворянка, с ума сойти! Черт, да и что со мной происходит?! У меня же есть незаконченные дела во Франции! А клеймо! Что ж, запишем это на маленький лицевой счёт некоего негодяя по имени де Кавиньяк! Но как-то надо отсюда сбежать, как… Стоп! А Лейла? Неужели она не поможет?!! А почему она мне всё это рассказала? Может, это знак? Так, Шарлота, кажется, у тебя появился шанс!"

Самую младшую жену Хасифа звали Зейнаб. Шестнадцати лет от роду, она была выдана своим отцом, халифом Каира, за молодого султана Триполи. Брак был политическим, халифу нужна была помощь султаната в борьбе с экспансией Османской империи. Прекрасно это понимая, Хасиф был совершенно равнодушен к жене. Нельзя сказать, что Зейнаб была уродлива, но ведь султана окружали такие красивые рабыни и наложницы. По обычаю он посвятил молодой жене несколько дней, а затем отправил её на женскую половину дворца и практически забыл о ней.

Но Зейнаб не собиралась прозябать в гареме на правах нелюбимой жены. Аллах даровал ей достаточно острый ум и все же привлекательную внешность. По прошествии некоторого времени Зейнаб удалось вновь вернуть расположение мужа. Точкой "соприкосновения" двух характеров оказалась ненависть обоих к христианам и чудовищная жестокость. Когда одна итальянская красавица попыталась броситься на Хасифа после того, как он её жестоко изнасиловал, султан пришел в бешенство и велел тут же казнить "христианскую собаку". Но казнь должна была быть настолько ужасной, чтобы у рабынь больше никогда не возникало даже мысли бунтовать. Хасиф долго думал, как же казнить строптивицу. Все известные способы: сажание на кол, обезглавливание и распятие казались ему слишком легкими способами умереть. И тут к Хасифу пришла Зейнаб. Младшая жена предложила мужу такую казнь, что привела в восторг султана.

Несчастную итальянку, раздетую догола и крепко связанную стальными цепями, поместили в крошечную клетку. Груди и лоно рабыни густо намазали маслом, смешанным с сахаром. А затем в клетку запустили десяток крыс, которых несколько дней морили голодом. Итальянка дико кричала, когда голодные и разозленные твари отгрызли ей груди и половые губы. Она кричала бы еще дольше, но одну из крыс привлек язык рабыни. Через несколько часов от строптивицы остался только полусъеденный труп. Все рабыни и наложницы по приказу султана наблюдали за казнью. После этого у самых строптивых и гордых навсегда отпала охота раздражать Хасифа.

Последний был очень доволен зрелищем и, особенно, советом жены. Поэтому он сменил гнев и равнодушие на милость и знаки внимания. Со временем Хасиф стал отправлять к Зейнаб в услужение рабынь, которые по тем или иным причинам заслужили его недовольство. Та так изощренно издевалась над несчастными, что девушки только и мечтали поскорее вернуться к султану.

Шарлота и Виттория быстро шли за Лейлой в покои Зейнаб. После памятного разговора прошло несколько дней. Настроение Шарлоты улучшилось, но Хасиф все равно был недоволен и отправил обеих рабынь к жене на "перевоспитание". Лейла была недовольна этим решением, и даже пыталась отговорить Хасифа, но тот был непреклонен.

Пройдя через несколько роскошных залов, они оказались перед небольшой резной дверью, которая вела в покои Зейнаб. Лейла придирчиво оглядела рабынь. Обе были абсолютно голыми, только кольца в сосках чуть покачивались от быстрого шага. Волосы Шарлоты и Виттории были распущены и свободно падали на плечи. Удовлетворенная осмотром, Лейла вздохнула и отворила дверь

Следуя за смотрительницей, Шарлота и Виттория оказались в просторной комнате. Тонкие резные колонны в два ряда подпирали свод, в центре журчал небольшой фонтан. У стены, напротив двери, возвышался помост, устланный коврами и подушками. На помосте, лениво потягиваясь, возлежала Зейнаб, любимая жена султана Триполи. Две голые девушки-рабыни, стоя на коленях, обмахивали свою госпожу опахалами. Как и у Шарлоты, в сосках девушек сверкали массивные кольца. Еще одна рабыня была прикована к основанию помоста. Девушка стояла на коленях, с туго скрученными за спиной локтями. Массивная цепь шла от помоста к кольцу, проткнувшему клитор девушки. Все тело рабыни было покрыто узкими, вспухшими рубцами от плети. Особенно много рубцов было на грудях и лобке. Будучи сама женщиной, Зейнаб предпочитала наказывать своих рабынь по самым чувствительным и нежным частям тела.

Лейла подошла к помосту и низко поклонилась. Лицо Зейнаб было абсолютно бесстрастным:

– Здравствуй, рабыня Лейла. Кого ты привела ко мне?

Шарлота заметила, с какой ненавистью вспыхнули глаза Лейлы. Зейнаб намеренно назвала её рабыней, подчеркивая огромную пропасть, разделявшую их. Тем не менее, Лейла с легкой иронией ответила:

– Это две рабыни, госпожа МЛАДШАЯ жена МОЕГО господина. Их зовут Лали и Виа. Наш повелитель несколько недоволен ими и велел отдать их тебе. Ведь он обычно всегда так делает.

Зейнаб стиснула кулачки. Эта наглая рабыня к её великому сожалению была недосягаема. Хасиф слишком любил женщину, сделавшую из него мужчину.

– Хорошо, рабыня Лейла, можешь идти!

Лейла еще раз низко поклонилась и прошептала:

– Ну, девочки, удачи вам.

Дождавшись, пока за Лейлой закроется дверь, Зейнаб порывисто вскочила на ноги. Поигрывая плетью, она грациозно спустилась с помоста. Чуть покачивая бедрами, Зейнаб направилась к стоявшим Шарлоте и Виттории. Проходя мимо связанной девушки, она с силой хлестнула несчастную по плечам. Девушка вскрикнула и наклонилась еще ниже, а на белоснежной коже заалел след от удара.

Шарлота с легким страхом наблюдала за этим проявлением жестокости. Между тем султанша подошла вплотную к девушкам. Несколько минут она молча рассматривала нагие тела рабынь. Затем приподняла подбородок Шарлоты рукоятью плети:

– Как тебя зовут, тварь?

– Лали, госпожа.

– Значит, эта сучка – Виа?

– Да, госпожа.

– И почему тебя отослал мой муж?

– Я не знаю, госпожа.

– А ты? – плеть уперлась в сосок Виттории.

– Не знаю, госпожа, – испуганно пролепетала та.

– Что ж, придется узнать самой! На колени!

Девушки рухнули на колени. Тут же последовал следующий приказ:

– На четвереньки! Руки вытянуть вперед и скрестить! Зады поднять! Бедра расставить!

Стоя в столь унизительной позе, Шарлота вздрогнула, когда кончик плети коснулся её выпяченных половых губ. Касаясь сосками пола, герцогиня с немалым чувством страха ждала продолжения.

– Значит, вы не знаете, почему вас отправили сюда? – усмехнулась Зейнаб. – Что ж, сейчас попробуем вспомнить!

Взмахнув плетью, она с оттяжкой хлестнула Шарлоту по промежности, прямо между расставленных ягодиц. Узкая плеть впилась между нежных губок, а кончик хлестнул по клитору.

– А-а-а-а-а!

От вспышки дикой боли Шарлота скорчилась и упала на бок, за что тут же получила сильный пинок по почкам.

– А ну, на место! Встать, как стояла, сука!

Вся дрожа, Шарлота приняла прежнюю позу. Снова свист плети и огненная вспышка боли в лоне.

– А-а-а-а-а!

– Что больно? Ну, так за что тебя выгнали?

– Я… не… я перестала удовлетворять господина… и… и кончить не могла…

– Вот как! Ну что ж, я научу тебя служить господину, сука! Ты у меня пожалеешь, что на свет появилась, тварь! – опять свист и плеть врезается в выпяченный зад Шарлоты.

– А-а-а-а-а! Не н-а-а-а-до!

– Ну а ты, маленькая сучка! Ты тоже плохо служила господину?!

Виттория, хриплым от страха голосом, простонала:

– Нет, моя госпожа! Я хорошо служила господину, он всегда был доволен мной.

– Так почему же ты тут, а не в его покоях?

– Я, правда, не знаю, госпожа…

Удар Зейнаб был стремителен. Полоска выделанной кожи с утяжеленным наконечником с сочным звуком впилась в нежное лоно девушки.

– А-а-а-а-а!

Бурно дыша, Зейнаб отошла от коленопреклоненных рабынь и бросила плеть на помост. Две христианские сучки громко стонали, но поз не меняли. Взойдя на помост, султанша опустилась на подушки, и тут же два опахала пришли в движение. Зейнаб щелкнула пальцами, и тут же в покои вошла рабыня, неся на подносе прохладительное питьё в высоком бокале. Взяв бокал, Зейнаб отпила несколько глотков, и выплеснула остальное в лицо рабыни. Та низко поклонилась и мгновенно испарилась.

– Можете встать, грязные сучки!

Шарлота и Виттория с трудом поднялись на ноги и привычно заложили руки за голову. Зейнаб злорадно разглядывала мокрые от слез лица рабынь.

– Это только начало вашего воспитания, суки! Я буду пороть вас ежедневно! И не только пороть, у меня большие планы на ваш счет! Однако вы должны приносить мне и какую-нибудь пользу. Поэтому у каждой будут свои обязанности. Ты, – палец уперся в Витторию, – будешь ухаживать за моим задом после отправления надобности. Обычно рабыни подтирают меня хлопком, ты же будешь вылизывать меня языком!

Виттория стояла бледная, как смерть. Вылизывать зад языком!!! Однако девушка молчала, отлично понимая, ЧТО её ждет в случае неповиновения.

– Ну а ты будешь моим "ночным горшком". То есть я буду мочиться в твой поганый ротик, когда захочу пописать!

Шарлота покраснела от негодования. Её исполненный гневом взгляд не прошел мимо внимания Зейнаб. Та опять спустилась с помоста и, подойдя вплотную к Шарлоте, вкрадчиво спросила:

– Рабыня против? Может отдать тебя палачу? Знаешь, что я делаю с подобными сучками? С тебя, с живой, сдерут кожу и натрут солью. Ты будешь умирать очень долго и мучительно. Пока ты еще будешь жить, тебе отрежут твои прекрасные груди, вырвут раскаленными клещами твой клитор и отрежут язык, чтобы ты не могла кричать! Ну, отдать тебя палачам, сука?!!

Шарлота стояла, еле дыша. Нарисованная Зейнаб картина была настолько жуткой, что женщина чуть не задохнулась от ужаса. Опустившись на колени, она прильнула губами к ногам Зейнаб.

– Я буду делать всё, моя госпожа.

– Молодец, быстро понимаешь. Ну а ты чем-то недовольна? – обратилась последняя к Виттории.

Девушка так же опустилась на колени и поцеловала туфли Зейнаб. Та довольно усмехнулась. Она прекрасно знала, кем были эти сучки ранее. Именно унижение бывших благородных христианок доставляло этому исчадию ада наибольшее удовольствие. Зейнаб хлопнула в ладоши и сказала вбежавшей рабыне:

– Отведи сучек в их каморки. Вечером приведешь их ко мне в опочивальню!

Девушка низко поклонилась и дала знак Шарлоте с Витторией следовать за ней. Рабыни также низко поклонились и покинули покои жены султана. Только за дверью, Шарлота дала волю своему гневу.

– Сука! Тварь! Нехристь! Будь ты во Франции, повисела бы ты у меня на дыбе!

– Но мы не во Франции, – заметила рабыня, забравшая их. – Ты во дворце султана Триполи, не забывайся!

– Тебе то что, – огрызнулась Шарлота. – Кто ты такая, чтобы указывать мне?!

Девушка усмехнулась.

– Я? Я рабыня госпожи Зейнаб. Если ты хочешь знать, кем я была до того, как попала в рабство, то скажу.

– Да уж, будь милостива.

– Хорошо, я Мария де Кавальканти, урожденная графиня Неаполитанская.

Шарлота, прекрасно знающая генеалогию как французского дворянства, так и итальянского, с почтением посмотрела на представительницу столь знатного рода.

– Господи! А вы-то как тут оказались?

– Это неважно, пойдемте.

Пройдя за Марией еще некоторое время, девушки оказались в небольшой комнатушке, вдоль стен которой стояли крошечные клетки. В каждой сидела голая девушка. Это был "гарем" Зейнаб. Мария отомкнула замок на дверце одной из клеток и сделала приглашающий жест рукой. Шарлота встала на четвереньки и с трудом протиснулась в крошечную дверь. Клетка была столь мала, что можно было только лежать или сидеть, поджав ноги. Пол клеток был деревянный, отполированный многочисленными телами женщин, томящихся здесь. Шарлота вздохнула. Её путь продолжался, и всё дальнейшее было как в тумане. Лишь маленький лучик света в лице Мари де Вуаянь, немного ободрял Шарлоту и вселял небольшую надежду!